В звездные миры

ПРЕРВАННЫЙ РАЗГОВОР

Ольга и Милько смотрели в иллюминатор до тех пор, пока вездеход не скрылся с глаз. А потом они поглядели друг на друга и… вздохнули. Это рассмешило девушку.

— Вот и вздохи начались! — сказала она, поглядывая на Михаила.

— Это первые вздохи на Луне, — серьезно ответил юноша.

— Вы остроумный, я и не знала!

Михаил вдруг нахмурился. Ольга не удивилась. Еще там, на Земле, она слыхала, что инженер Милько — нелюдим, замкнут. Никогда его не видели в обществе девушек, он имел дело лишь с механизмами. Вот и сейчас, как бы раскаиваясь, что позволил себе пошутить с девушкой, он присел к столу и начал писать. Ольга уселась напротив, подперла ладонью щеку и некоторое время молча рассматривала густые брови Михаила, все его лицо, суженное книзу.

— Скажите, что вы пишете?

Милько поднял голову, взгляды их встретились.

— Это я для машины… задание. Нужно сделать расчет старта, вернее, проверить. Видите ли, очень важно точно определить начальную скорость. Надо учесть местные условия…

— Я уже сама думала: как мы вылетим отсюда? Ведь здесь нет ракетодрома!

— Зато нет и такой большой силы притяжения, как на Земле. Она в шесть раз меньше. Для того, чтобы оставить Луну, нужна скорость всего два с половиной километра в секунду.

— Так… — задумчиво протянула Ольга. — А все-таки опасно.

Милько ничего не ответил — продолжал свои расчеты. Ольга смотрела на его крепкую руку, орудовавшую карандашом, и думала о выдержке этого скупого на слова юноши. Он не такой красивый внешне, как Загорский, но что-то есть в нем интересное.

— Мечтаете ли вы когда-нибудь, Михаил? — неожиданно спросила Ольга.

Милько поднял голову и сказал просто:

— Мечтаю.

Ольга не ожидала такого ответа, глаза ее заблестели от любопытства.

— Мечтаете? Да неужели? Вы такой… — Она не договорила.

— Какой?

— А вы не обидитесь?

— На откровенность не обижаются. Ну, какой же я?..

— Ну, такой… сухарь! — выпалила девушка, и румянец залил ее веснущатые щеки.

Милько добродушно засмеялся:

— Вот как! Сухарь? Здорово! А я считал себя больше мечтателем, чем материалистом…

— В самом деле? А о чем же вы мечтали?

— Вот, например, мечтал об этом полете на Луну…

— Я знаю, что не только мечтали.

— Конечно. Я не Манилов. Мечты нужно подкреплять работой.

— Ну, хорошо, эта ваша мечта осуществилась. А теперь?

— Теперь мечтаю о полете на Марс… Знаете, Ольга…

Михаил не договорил. В кабине вдруг сделалось темно, будто непроницаемая туча заслонила Солнце. Они кинулись к иллюминатору. И действительно — ракету окутала черная завеса пыли. Сквозь толщу ее не могли пробиться солнечные лучи.

— Что это такое? — тревожно спросила Ольга.

— Не знаю, — ответил Михаил.

— Быть может, это взрыв вулкана?

— Не похоже. Во-первых, поблизости нет кратера, во-вторых, — мы бы почувствовали толчки.

— А может, это метеорит?

— Нет, от такого удара задрожала бы поверхность…

Долго смотрели они, как медленно оседала пыль и камни, поднятые с поверхности Луны неведомой силой. Ольга сделала предположение, что это вернулся вездеход, но Михаил объяснил ей, что вездеход не поднял бы столько пыли и так высоко. Кроме того, прошло уже немало времени, а никто не поднимался в ракету. Завеса постепенно оседала, уже сквозь нее пробивались солнечные лучи, а причина этого явления оставалась неразгаданной.

— Ну, точно так, как при посадке было! — сказала Ольга.

— Очень похоже, очень похоже, — согласился Милько и начал надевать скафандр. Ольга хотела было не пустить его, но он твердо сказал, что должен выйти и посмотреть.

Минут через пятнадцать он возвратился. Его лицо было таким же озабоченным, как и до этого.

— Ничего не понимаю! Надо связаться с нашими. Попробуем?

Ольга охотно согласилась. Они сели перед рацией.

— Я — Комета! Я — Комета! — говорила Ольга в микрофон. — Докладываем: неожиданно поднялась стена пыли, неожиданно поднялась стена пыли…

Несколько раз передавала она и переходила на прием. Но вездеход молчал.

Тогда принялся передавать Милько, но результат был тот же. Чтобы не тревожить девушку, Милько объяснил это тем, что они все-таки не радисты и, значит, не умеют как следует работать на рации. А у самого беспокойно было на душе: почему поднялась такая пыль? Почему не отвечает вездеход?