В тылу врага

Глава 1

Весна… Но в Сибири даже во времена глобального потепления она запаздывала. Снег все еще лежал на полях пушистым покрывалом, местами истоптанный ногами солдат и изъезженный различной техникой.

Хотя что-то неуловимое уже напоминало о ней. Самые наблюдательные, могли бы приметить небольшое повышение среднестатистической суточной температуры. А обитатели городов – какое-то особенно оживленное чириканье птичек.

Но большинству солдат приближение теплого времени года не несло в себе ничего хорошего и это обстоятельство мешало им радоваться уходу стужи. Ведь жить им приходилось в палаточном лагере, разбитом в чистом поле и зимние ветра продували их насквозь. Многие предпочли бы жить так и дальше, потому как приближающееся тепло приближало войну, новые боевые действия против превосходящего числом противника.

После провала на Казахстанском направлении, китайцы больше не предпринимали никаких активных действий не только в Казахстане, но и в России. Установилось никем не объявленное перемирие, но это только пока. Как водится, вслед за установившимся затишьем должна грянуть буря…

О том что, собственно говоря, произошло в Казахстане солдатам не только рассказали на информационном часе "политической обработки", но и показали видеоролик на все том же передвижном надувном кинотеатре.

Заранее скрытно установленная специальная снимающая киноаппаратура зафиксировала во всех подробностях то, как сгорали в термоядерном огне целые подразделения КНА вместе с техникой.

Тех кто оказался в самом эпицентре естественно сжигало так что и пепла не оставалось, а тех что подальше поднимало в воздух и уносило прочь ударной волной.

И так почти два десятка раз. Как утверждала пропаганда, в горах Казахстана погибло до полумиллиона вражеских солдат. И это только прямые потери. В потери также следует зачесть солдат получивших смертельные дозы облучения, что погибнут в течение нескольких недель и месяцев, а также "раненых" получивших "умеренные" дозы радиации, но уже неспособных выполнять боевые задачи. В общем, выходило что в Казахстане выведено из строя около миллиона солдат.

Чудовищные потери… для кого угодно, но только не для Китая, даже с учетом тех потерь, что противник понес непосредственно в России на Линии Бородино. Тоже почти миллион.

— И на что они только надеялись? — искренне удивлялся Авдеев, глядя на экран с картинами апокалипсиса, что в миниатюре устроили китайцам. — То что Россия постесняется применять ядерное оружие на территории союзника?

— Похоже на то, — согласился Белый.

— Глупцы! Когда речь идет о выживании, ни о каком стеснении и речи быть не может! — воскликнул Юрий Бардов.

— Или на то, что контрразведгруппы китайцев смогут помешать нашим группам минирования, заложить эти мины или вовсе очистить от них путь, — сказал Куликов. — Но у них не получилось и вот результат.

— Но это же маловероятно, — сказал Тимур. — Все группы они все равно не смогли бы перехватить и тем более очистить весь путь.

— Вот они и проверили опытным путем, вероятно это или нет. Провели эксперимент, или, говоря по-военному, провели разведку боем. Понадеялись, авось смогут провести армию обходным путем с минимальным количеством жертв. Путь по Иртышу ведущий прямо нам в тыл на западно-сибирские равнины, все ровнее и быстрее будет чем через наши непроходимые горные массивы.

— Захотели попасть сразу в дамки, — хмыкнул Бардов.

— Вот именно.

— И для этого пожертвовали миллионом человек и чертовой кучей техники? — продолжал сомневаться Авдеев.

— Ну что ты, в самом деле? — изумился непонятливости Тимура Куликов. — Мысли масштабами противника. Для китайского руководства эти фатальные для нас потери – мелочь. Им что миллион, что два, а то и двадцать миллионов – все едино, населения там еще до черта и больше. Я вообще уверен, в этом контингенте и солдаты-то были, наверняка, из только что набранных сопляков, а то и вовсе ни на что не годный человеческий мусор вроде ограниченно-годных инвалидов, наркоманов, неизлечимо больных и преступников с диссидентами годных разве что, на то чтобы провести этот эксперимент.

— Жестко…

— А главное практично. Лишних людей убрали, потребляющих слишком много ресурсов, неспособных принести какую-либо пользу государству и разведку боем провели. Если бы у них получилось, то вслед за ними пришли бы уже настоящие армии, и вот тогда нам бы не поздоровилось.

— А это что за дьявольщина? — указал Белый на въезжающий, на территорию военного лагеря грузовик медиков, этакий передвижной медицинский кабинет.

— Сейчас расскажут… если по нашу душу, — сказал Авдеев.

И правда, через пять минут офицеры стали строить своих подчиненных повзводно и поротно.

— Товарищи солдаты, сейчас вам сделают прививки, — начал капитан. — Во время боевых действий вас может настигнуть не только китайская пуля, но и наш родной сибирский клещ. А он хоть и маленький зараза, но бывает еще опаснее пули, это я про клещевой энцефалит…

Что ж, в этом ничего удивительного нет. Оборону придется держать в горах и лесах, где собственно и обитают клещи. На основных рубежах леса конечно выжгли для улучшенной видимости, но ведь некоторые подразделения могут ходить в разведку или скрытно перемещаться для неожиданных ударов в тыл противнику.

— Интересно, всем китайским солдатам делают прививки от клещевого энцефалита? — усмехнулся Белый.

— Думаешь, им на такое количество голов вакцины хватит? — тоже глухо посмеялся Авдеев.

— Хорошо бы не хватило, — присоединился к обсуждению Бардов. — Наши клещи тогда бы хорошую работенку сделали, покусав китайцев и согнав их всех в могилу…

— Клещей на всех не хватит…

— А теперь к медмашине повзводно, шагом марш, — скомандовал капитан.

— Первый взвод, направо! — скомандовал уже лейтенант Тарков.

— Ё-моё, — вздохнул Бардов.

— Что такое? — спросил Белый.

— Лучше бы у меня были глюки… Все не так погано было бы.

— Будешь и дальше так много пить, обязательно будут, — подколол его Авдеев. — Это я тебе гарантирую.

— О чем ты вообще? — спросил Куликов.

— Да вон, наш мучитель идет…

Юрий кивнул в сторону медмашины от которой к ним двигался старший сержант Коржаков.

— Кончилась наша вольная житуха, — грустно вздохнул Тимур.

— Что верно, то верно, — согласился Алексей. — Рано или поздно, это должно было случиться. Сколько веревочке ни виться…

— С возвращением, товарищ старший сержант, — поприветствовали Коржакова солдаты, когда он поравнялся со взводом.

— Знаю, как вы рады меня видеть, — хищно ухмыльнулся он в ответ. — Совсем без меня разболтались. Посмотрите на себя. Разве так выглядит десант? Так выглядит стадо баранов! Ремни висят, пуговицы не застегнуты, грязь… Но ничего, я вас приведу в порядок.

— Лучше бы я его действительно там бросил, — раскаялся Вадим, когда старший сержант отправился дальше на доклад к ротному. — Всего-то одной медалькой меньше было бы, зато от скольких мук избавился сейчас…

Авдеев, Бардов и Белый на это глухо хохотнули. Вадим только вздохнул.

В одной из разведопераций, когда группа напоролась на засаду китайского отряда, старший сержант был ранен и Вадим вынес его из-под обстрела, за что получил одну из наград. Но сейчас Куликов о своем подвиге почти искренне жалел.

Весна все быстрее вступала в свои права, снег быстро сходил с полей, начали набухать почки у деревьев, обещая скорую зелень. С гор стекали ручьи, а в низинах царила грязь и слякоть, что также не улучшало настроение солдат.

И чем ближе подступал тот миг, когда все зазеленеет точно по команде, тем сквернее становился характер у людей из-за чего часто происходили стычки по самым идиотским поводам, вплоть до косого взгляда.

Старший сержант действительно все "привел в порядок", гоняя солдат до седьмого пота, а вместе с ними и младших сержантов, за время его отсутствия, привыкших к расслабухе и, как следствие, подрастерявших физическую форму, хотя жизнь их до этого легкой назвать никак было нельзя. Но старший сержант считал иначе…

— И ведь не скажешь, что у него пуля над сердцем прошла, — бурчал Алексей Белый, тяжело дыша после пробежки, во время которой старший сержант бежал вместе со всеми, восстанавливая и собственную физическую форму после нескольких месяцев валяния в госпитале.

Бегать по грязи то еще удовольствие. Мало того что брызги летят во все стороны. Так еще и на ботинках ее налипает так много, что создается впечатление, будто на каждую конечность навесили по пудовой гире.

— Так оно даже лучше, — говорил по этому поводу Коржаков, когда кто-то пожаловался на налипающую грязь. — Будь моя воля и возможности, я бы вам на ноги свинцовые грузила повесил.

— Остается только надеяться, что его по медицинским показаниям оставят в его прежней роли инструктора, и отправят в какую-нибудь часть обучать только что мобилизованных салаг. — Хмуро заметил Тимур Авдеев. — Все-таки рана рядом с сердцем… Какая при этом может быть реальная боевая работа? С такими ранами раньше вообще комиссовали…

— Да уж, если он попрет вместе с нами, я этого не выдержу, — хохотнул Юрий Бардов. — А то и вовсе исправлю ошибку китайцев.

— Да, было бы хорошо, чтобы он свалил…

— Не дождетесь, — усмехнулся Коржаков, как всегда, непостижимым образом незаметно подкравшись к младшим сержантам.

— Неужели вы действительно отправитесь вместе с нами? Ведь ваше ранение…

— Мое ранение залечили, Куликов. Медицина творит чудеса, так что я теперь как новенький и как прежде могу вас всех скопом уделать одной левой. А теперь живо чистись, у нас дальше по плану занятия по изучению китайского языка.

Солдаты дружно закатили глаза и издали нечленораздельный звук в котором легко угадывались матерные слова.

Китайский язык всем давался крайне тяжело, хотя учили только самое необходимое из курса допроса военнопленных, чтобы в случае взятия "языка", можно было узнать самые элементарные вещи о противнике: сколько солдат, сколько и какой бронетехники, и тому подобное.

— А может, еще побегаем, а? — предложил Авдеев.

Остальные живо поддержали предложение товарища. Они все готовы побегать еще лишь бы не компостировать мозги китайским языком.

— Конечно побегаем и не раз, но после изучения китайского.

Коржаков ухмыляясь, ушел, а Бардов озвучил общую мысль:

— Хоть бы уж все началось. Только бы закончилось эта тягомотина ожидания неизбежного, изучения китайской грамоты и тупого перемешивания грязи сапогами…

Глава 2

Яд ожидания неизбежного изматывал душу. И вот когда однажды в середине апреля посреди ночи сыграли подъем, все поняли, что то, чего они так долго ждали и то что так долго выматывало им нервы случилось. Как ни странно, но большинство почувствовали только облегчение.

— Подъем! Стройся в полной боевой выкладке! — скомандовал лейтенант. — Это не учебная тревога! Все свое берем с собой!

— Становись! — вторил старший сержант Коржаков. — Живее!

И снова как несколько месяцев назад солдаты суматошно выбегали из палаток со всем своим на себе и в вещмешке.

— Направо! Бегом марш!

— Знакомый маршрут, — не очень-то весело хмыкнул Белый.

Они действительно вновь бежали в сторону аэродрома.

— Интересно, куда нас на этот раз? — удивился Авдеев.

— Да уж конечно не на Красноярскую Линию, — хмыкнул Белый. — До нее бы мы и пешком добрались… В крайнем случае на грузовиках тридцать километров преодолели.

— Это понятно… но все же меня раздражает эта секретность и полная неизвестность.

— Не тебя одного…

Солдаты добежали до аэродрома и приблизились к взлетно-посадочной полосе.

— Стой!

— И вот на этом мы полетим?! — изумился Бардов.

— Да уж…

Вместо больших турбореактивных бортов десантно-транспортных самолетов как было в прошлый раз, на полосе стояли старенькие самолеты среднемагистральной дальности Ан-24. Привычную их конфигурацию дополняли дополнительные подвесные топливные баки, что говорило само за себя – лететь им придется далековато. Но если так, то почему не воспользоваться большими бортами?

— На погрузку за мной, бегом марш! — повел за собой солдат лейтенант Тарков.

Солдаты стали забираться в эти самолеты по двадцать человек на борт, именно столько было во взводах.

Места после погрузки оставалось еще вдоволь, так что Бардов удивился:

— И это все? Могли бы еще две группы подсадить…

— Зачем? — возразил Белый. — Если самолет собьют, так погибнет только одна группа, а не три. Зачем все яйца в одну корзину класть?

— Типун тебе на язык. Вечно ты гадости говоришь!

— И парашютики на старом месте, — заглянул под лавку Куликов.

— Надеть парашюты, — приказал старший сержант.

Солдаты принялись напяливать на себя парашюты, помогая друг другу. Как и в прошлый раз правильность облачения и крепления всех застежек проверил старший сержант.

В центре по продольной оси стояло несколько ящиков, также оснащенных парашютными системами.

— А это я так понимаю боеприпасы? — кивнул на них Юрий.

— Точно.

— Многовато…

— А также продовольствие.

— Видно нас совсем к черту в задницу забросить решили?

— Верно, — кивнул Коржаков. — Точно не по пригородному лесочку бегать, как наверное многие из вас рассчитывали.

"Вот ведь черт, — мысленно сплюнул Куликов, понимая что их забрасывают не куда-нибудь в прифронтовую полосу, а в глубокий тыл противника. — Так я и знал…"

— А нас не сверзят зенитной ракетой? — спрашивал Белый.

— Вполне могут, если засекут, но не должны, — ответил уже лейтенант, заглянув в салон из кабины пилотов. — Мы будем лететь так, чтобы нас не засекли, то есть низко. Очень низко.

Солдаты переглянулись. В темноте, да очень низко можно просто в гору врезаться, тем более на таких-то клячах. Это очень даже реально учитывая, что и сверхсовременные самолеты, имеющие кучу всякой электроники,регулярно бьются о горы.

— Все, сядьте и пристегнитесь. Сейчас полетим.

Десантники поспешно выполнили приказание, тем более что ему последовал сам лейтенант.

Пилоты запустили двигатель, прибавили оборотов, так что он оглушительно заревел и Ан-24 покатился по бетонке полосы. Наконец сильно вибрируя самолет, оторвался от полосы и стал тяжело подниматься. Кто-то отключил свет в салоне.

Бойцы приникли к иллюминаторам, но снаружи все еще царила кромешная тьма, и почти ничего разглядеть не удалось кроме огней близкого города. Только по их смещению и можно было сориентироваться, куда направился самолет. Судя по всему, на юг.

"Уж не в Казахстан ли, отражать возможный повторный марш-бросок китайцев?! — удивился Вадим. То, что они снова попытаются прорваться по южному, столь привлекательному направлению, не было никаких сомнений. — Но тогда зачем на этих колымагах и так скрытно?"

И правда, через некоторое время стал ясно что это был лишь обманный маневр, а также способ рассредоточения большого числа самолетов чтобы они не выглядели этакой стаей огромных перелетных птиц-мутантов. Ан-24 повернул на восток и сильно снизился, чтобы не попасть в зону действия радаров противника и соответственно не стать жертвой зенитных ракет где-то на конечном отрезке пути.

— Блин, меня сейчас стошнит… — пожаловался Алексей Белый, закатывая глаза и тяжело дыша, тем самым, подавляя рвотные позывы.

— Даже не думай об этом… — также сипло, но без особой угрозы в голосе, даже скорее жалобно, произнес Юрий Бардов.

— А что, выбросишь меня из самолета, как грозился в прошлый раз сделать с калмыком?

— Нет…

— А что тогда?

— Сам блевану… и не только я… И тогда мы всем скопом сами досрочно выбросимся…

Соседние солдаты слабо улыбнулись.

Достаточно было осмотреться, чтобы понять, что все солдаты держатся из последних сил, сидя с закрытыми глазами и тяжело дыша, никто не разговаривал и даже не курил. Укачало даже самых стойких, а пилоты словно задались целью вызвать у всех рвотную реакцию и не остановятся пока не добьются своего. Если так, то осталось не так уж долго ждать. Еще минут десять…

Самолет уже давно сбросивший опустевшие подвесные баки, на второй полой половине пути до точки сброса, надсадно ревя мотором мотался из стороны в сторону повторяя сложный горный ландшафт. Пилоты старались лететь ниже уровня верхушек гор, а если это было невозможно, и на пути вставал перевал, обходить который слишком долго, то они поднимались над ним чтобы только-только не задеть крыльями макушки деревьев, а потом снова ныряли вниз, и тошнота у людей подкатывала к горлу с новой силой.

Никто уже не смотрел в иллюминатор, так как чтобы смотреть на маневры пилотов, на то какой опасности они подвергают себя и пассажиров, нужно иметь ну очень крепкие нервы, а они-то как раз у всех уже были на пределе.

Только старшему сержанту все было по фиг. Он вообще большую часть пути проспал, чему все обзавидовались. Вот это нервы.

— Приготовиться к десантированию!

— Что?! Уже?! Ну наконец-то?!! — обрадовался Бардов.

Его радость разделил весь взвод. Что бы ни ждало их внизу, какие угодно неприятности, они как можно скорее хотели покинуть самолет и оказаться на твердой земле.

Лейтенант прошел ко входу, открыл дверь и в салон ворвался свежий, морозный ветер тут же всех взбодривший.

Самолет стал набирать высоту.

— Давай! — крикнул пилот в салон. — Пошли!

— Сначала ящики! — напомнил лейтенант.

Ящики с оружием, взрывчаткой и продовольствием были быстро выброшены за борт и следом один за другим с огромным облегчением сиганули люди. Воздух наполнил купола парашютов, а Ан-24 спикировав вниз с опасной высоты, лег на обратный курс. Вопрос только в том долетит ли, ведь горючки у него после столь сложных маневров в баках кот наплакал…

"Хотя он может где-нибудь на севере приземлится, на каком-нибудь тайном военном аэродроме до которого китайцы еще не дотянулись", — подумал Куликов.

— Ну наконец-то, — произнес облегченно Вадим, когда ноги коснулись земли и он растянулся во весь рост. — Здравствуй земля…

Солдат вместе удалось собрать не скоро. Взвод при выброске разбросало по разные стороны хребта на удалении до полутора километров и им пришлось долго топать, прежде чем смогли добраться до точки сбора – места приземления ящиков с боеприпасами и продовольствием.

— Пошевеливайтесь, — приговаривал старший сержант. — Нам нужно как можно быстрее взять свой груз и свалить отсюда как можно дальше. Исходим из того что китайцы знают о нашей заброске, не могут не знать и проведут воздушную разведку с целью нашего обнаружения и если обнаружат то постараются прочесать места десантирования спецотрядами.

К боеприпасам в развалившихся ящиках подходили с опаской. Вдруг чего рванет, стоит только что-то тронуть? Но пока все было тихо.

— Бедный мой мешок… — горевал Бардов, поднимая и демонстрируя всем какой-то изорванный лоскут тряпья.

То что это действительно вещмешок Юрия, свидетельствовала уцелевшая бирка. Впрочем, не только его мешки превратились в ветошь, а их скудное содержимое в хлам. Но может оно и к лучшему, нечего с лишним грузом бегать.

— Ничего, воспользуемся ранцами от парашютов как вещмешками, — предложил лейтенант Тарков.

— Это дело! Так даже удобнее.

— А уж сколь больше всякой всячины можно будет взять, — едко добавил старший сержант Коржаков. — Давайте, разбирайте. Или вы решили китайцев дождаться? Вооружайтесь, снаряжайте рожки к автоматам, разбирайте гранаты… Потом все что останется разделим поровну и будем уходить отсюда. На все дела полчаса.

Через полчаса солдаты взвода, нагруженные не хуже мулов, цепочкой быстро уходили прочь от места приземления. Каждый солдат нес на себе помимо личного вооружения: автомата, патронов к нему и гранат – гранатометы, противотанковые огнеметы, взрывчатку, все то без чего невозможно проведение диверсий. В отделе предназначающегося под запасной парашют, располагающегося на животе, бойцы несли продовольствие.

Все это добро весило немало, откровенно говоря очень даже много, килограмм по пятьдесят, но никто не…