В поисках Лунного Камня

Правда, последнее время Мария видела, их связь не то что тяготит или мучает его, но он не хочет, боится открыть свою душу более сильному чувству. Она чувствовала в нем последнее время постоянную внутреннюю борьбу. Но все, что она могла сделать - показать ему свою бесконечную нежность и предоставить полную свободу... Однажды ей пришла в голову мысль, что если бы она вела себя немного поглупее - сердилась бы или даже устроила сцену... может быть, это дало бы лучший результат. Ей подумалось, что , может быть, в делах сердечных надо быть иной раз не столь разумной... Но он уехал, и уже не имело значение, проявлять разум или глупость... Мария решила вести себя так же, как при нем. Полная свобода без намека на роман с кем бы то ни было. В любом случае, решила она, даже если он не вернется, я не позволю себе погрузиться в тоску и отчаяние. Ей было двадцать шесть лет, почти двадцать семь... ей много надо еще сделать в жизни...

Она вспомнила свою бабушку. Та была дивной красавицей, очень высокой и стройной, с зелеными глазами, с белокурыми волосами, вьющимися крупными кольцами, которые она зачесывала в высокую прическу, оставляя вьющиеся пряди на лбу и на шее. Бабушка вышла замуж не слишком рано, пережив бесчисленные романы и увлечения. Дед любил ее безумно, она относилась к нему с глубокой нежностью и огромным уважением. Он был ее намного старше и умер, когда ей было чуть больше пятидесяти. Две недели бабушка провела в глубоком трауре, никого не принимая, затем, выйдя однажды к близким, которые сидели вечером около камина, сменив черное платье на более светлое, хотя и сдержанных тонов, она сказала:

-Сердце мое разбито, но жизнь не закончена.

Она прожила еще сорок лет, воспитывала внуков, много читала, написала две тетради мемуаров, помогала эльфам из семей изгнанников или из разоривших родов, два раза совершила путешествие в Анлард к двоюродной сестре, привезла оттуда целый сундук книг и множество новых кулинарных рецептов.

Мария очень любила бабушку, умершую несколько лет назад, помнила рассказы о ее молодости, сказки, прогулки по старому парку, когда бабушке было уже трудно ходить и Мария поддерживала ее под локоть. Они шли по аллее, усеянной золотыми листьями, глядя в пронзительно-голубое, словно улетающее ввысь осеннее небо, на хрустально поблескивающие нити паутинок... Во время прогулок они говорили то о недавно появившихся романах, то о новостях, пришедших из столицы, то обсуждали хозяйственные дела. Бабушка, казалось, полностью погрузилась в современную ей жизнь, но иногда, остановившись на полуслове, замолкала, а потом говорила:

-Вот на этой скамье твой дед сделала мне предложение... Первый раз... Тогда я ему отказала... - и снова, помолчав, начинала говорить на прежнюю тему.

И становилось ясно, что прошлое не забыто, оно так же живо, как и настоящее..."Сердце разбито, но жизнь не окончена"... Мария решила, что будет всегда жить так же - брать от жизни все, что можно, не позволяя невзгодам или даже трагедиям управлять ее душой и жизнью.

Был объявлен королевский зимний бал, первый в этом году. Зимние балы давались с пышностью и размахом. Многие знатные семьи, летом и в начале осени жившие в своих поместьях, к зиме переезжали в Анлардиан. Дворяне, жившие постоянно в провинции, если в их семьях были незамужние барышни, получали приглашение на весь сезон балов, и часто провинциальные барышни находили свою судьбу на самом первом балу. Оттого первый зимний был самый многолюдным, шумным, веселым и пышным.

Мария начала готовиться к балу за три недели. Полистав модные журналы и не найдя ничего, что остановило бы внимание, она сама набросала рисунок бального платья, выбрала светло-кремовый материал с легким золотистым отливом и отделкой из золотистых кружев, ожерелье из некрупного розового жемчуга и серьги к нему, тонкий золотой браслет с розовыми жемчужинами поверх кружевных перчаток. Поверх пышной юбки также лежали золотистые кружева, в которых были вырезаны разные узоры .... И казалось, что на сияющем золотом поле рассыпаны кремовые листья и цветы... После долгого совещания с парикмахером остановились на высокой прическе, затейливо собиравшей ее пышные темно-рыжие волосы с золотистым блеском, в которые будут вплетены живые цветы. Обычно ее волосы, даже аккуратно уложенные, были в "артистическом беспорядке", как неодобрительно говорила ее тетушка, они были слишком пышные, непослушные. Бальное платье облегало и делало талию тоньше, фигуру стройнее.

Мария, в юности жалевшая, что не унаследовала от бабушки-красавицы высокий рост и худощавость, в день примерки, посмотрев в зеркало, увидела юную очаровательную придворную даму, изящно одетую, разве что с излишне задумчивыми глазами. Мария улыбнулась, и на слова своей портнихи : "Ох, Ваше Сиятельство, просто чудо... ну прямо ослепительно хороши..." милостиво кивнула.

Утром, в день бала, Мария, проснувшись, понежилась в постели, глядя на мягкие, крупные хлопья снега, белой пеленой застлавшие мир за окном. После того ужина во дворце, когда рядом с ней сидел граф Эвельд, намекнувший ей о письмах королевы в Аркайну, Марии не довелось поговорить с ним ни разу. На балу, думалось ей, такой случай будет. Мария позвонила горничной и отдала распоряжение подать карету к семи вечера, а парикмахеру было велено прийти к пяти часам. До бала оставалось много времени, и Мария решила заняться делами.

Приказав подать в кабинет шоколад и круассаны, она накинула утренний пеньюар и подошла к столу. Вошла служанка и поставила поднос с горячим шоколадом, круассанами, маслом и джемом на небольшой столик у двери.

Мария перенесла серебряный поднос на свой рабочий стол, выдвинула средний ящик, где лежали письма, несколько журналов, писчая бумага и чернильница, потом взяла булавку и, присмотревшись, нашла крохотное углубление сбоку ящика и воткнула в него булавку. Пружина толкнула и выдвинула узкий ящик, расположенный сбоку от основного. Мария достала ключик, хранимый в глубине стола, отперла замок. В ящичке была тетрадь, свернутая как свиток. Мария подумала, что, наверно, такие вот уютные минуты - лучшее, что есть в ее жизни. Тихий снег за окном, скрип саней и дальние голоса извозчиков, горячий шоколад и возможность спокойно, откинувшись на спинку стула, строить хитроумные козни... Если бы сейчас у мирно потрескивающего камина сидел бы, с утренней газетой и чашкой кофе барон Крей... Мария спокойно положила перед собой тетрадь и нарочито неторопливо развернула ее, отодвигая от себя все пустые мечты. Морозный зимний день, бал вечером, уютное тепло кабинета... Она счастлива.

Круассан был теплым, сделанной из нежнейшего теста. Мария медленно пила шоколад и листала тетрадь. Тетрадь в темно-синей обложке была толстой, часть листов была исписана полностью, часть - были абсолютно чисты. Сверху исписанных листов стояли пометки. Эти записи Мария вела давно, с момента нахождения Камня, даже раньше. Камень помогал ей лучше разбираться в людях, усиливал предчувствия и наития, тайно указывал путь, которым надо было идти. Она долго готовилась к перевороту, и теперь все было почти готово... Мария пролистнула с десяток страниц и нашла ту, где было сверху написано гр.Д-н. Она старалась не писать ни одного имени, опасаясь, что тетрадь когда-либо найдет недоброжелательный к ней человек.

Граф Деренг. Она просмотрела свои записи о нем. Первая была сделана два года назад. "Учтив, остроумен до язвительности. Быв послом в Анларде в царствование короля Нардена, имеет большие связи в дипломатических кругах, не расточителен и не скуп, в политические интриги вникает с интересом, сам же в стороне остается, об эльфах говорит с уважением, Фарлайн с его черной магией ему ненавистен. Не бунтарь, лучше предпочтет власть дурную, но законную, нежели самую блестящее правление, но незаконное. Использовать можно разве лишь его связи, если случай представится".

Мария улыбнулась. Вот случай и представился. Пролистнула еще с десяток страниц. Нашла заголовок б.Т-г. Барон Тагелл... Нынешний дипломат в Аркайне. Приехал только на открытие зимнего сезона и через неделю уедет. Мало времени...мало... И все же надо непременно попытаться. Он знал нынешнюю королеву, когда она была еще ребенком. Знает ее семью, так же и осведомлен о всех интригах, происходящих в Аркайне. Если есть нечто, компрометирующее королеву - он непременно знает... Но скажет ли... "Умен, хитер, интриган, всегда осведомлен обо всех последних событиях, сдержан, расчетлив..." Любезность, обходительность, кокетство - ничего не поможет. Он будет улыбаться, целовать ей ручку, говорить комплименты - но не скажет ни слова о том, что ей нужно знать. Мария вздохнула. Что ж... придется действовать не женским оружием - а так было бы приятно очаровать, прельстить... тем более, она в самом деле так хороша в этом платье... Мария мечтательно прикрыла глаза... Ну что ж.... А впрочем, коварство - тоже женское оружие, и если она все-таки сможет хоть немного расположить его к себе или хотя бы не нажить смертельного врага - это будет прекрасно.

Спрятав тетрадь в тайник, Мария подошла к стоящему в углу книжному шкафу. Достала с полки тяжелую книгу в бархатном зеленом переплете. Золотыми буквами на обложке было написано "Сказки Зеленолесья" С.Креннел. Мария взяла листок бледно-голубой бумаги с мраморными разводами и начала писать письмо.

"Любезный граф! Возвращаю Вам Вашу книгу, она доставила мне немало приятных минут. Я всегда относилась к нынешним писателям с недоверием, мне казалось, хорошая книга, простите мне это сравнение, похожа на хорошее вино. Она должна очень долго постоять на полках, одно или два столетия должны сделать обложку - пыльной, а содержание - терпким и кружащим голову. Если Вы берете книгу, которую читала еще Ваша прабабушка, а после - Ваш дед или мать, то можно надеяться, кто книга стоит того, чтобы ее прочли и Вы. С новыми книгами никому ничего не понятно, но хотя наше любопытство побуждает нас читать их, только истинные ценители могут сказать, что случится с книгой через несколько лет, будет ли ее аромат таким же сладким, волнующим, пьянящим, или она выдохнется, как только нас перестанет привлекать аромат новизны...Благодарю Вас за то, что Вы, руководствуясь Вашим тонким литературным вкусом, прислали мне эту прелестную книгу". Мария просмотрела письмо. Прибавила еще несколько строк и в конце приписала: "Отсылаю Вам обратно Вашу книгу с надеждой увидеть Вас на балу и поблагодарить лично".

Запечатав письмо, Мария позвонила горничной и велела доставить письмо и книгу графу Деренгу. Она знала, что благодарственные слова польстят ему, а встретившись с ней еще раз на балу, он хоть немного, но будет увлечен ею и, конечно, с удовольствием представит ее барону Тагеллу. Конечно, Мария могла привлечь его внимание и тем, что уронила бы веер или платок, когда он бы проходил мимо, но знакомство через Деренга представлялось ей более надежным. Тем более, если вдруг барон будет занят и не сможет уделить ей несколько минут, ей все же придется воспользоваться веером или платком...

Без четверти семь Мария, в ослепительно-нарядном платье, с волосами, уложенными в высокую прическу - только несколько мягких вьющихся прядей опускалось на шею, в шубке из нежного серебристого меха, выходила из кареты. Морозный воздух, редкие снежинки, поблескивающие в полосе света, скрип снега под копытами коня... Звуки музыки, нежной скрипки и виолончелей, доносились из окон второго этажа. Мария прошла несколько шагов по мягкой белой ковровой дорожке, ведущей к крыльцу. Карета отъехала, а лакей распахнул перед ней двери. Когда Мария вошла, лакей закрыл дверь, подхватил сброшенную с плеч шубку, и сказал почтительно:

-Извольте пройти на второй этаж, Ваше Сиятельство.

Мария легко подняла по лестнице и вошла в первый зал. Это был приемный зал, танцы начнутся после прихода королевы, в соседнем, огромном бальном зале, а здесь Ее Величество только произнесет краткую приветственную речь ко всем собравшимся. Около дальней стены, между двумя окнами, закрытыми кремовыми шторами, спадающими изящными волнами, стояла высокая, сияющая огнями и игрушками ель. Ее украсили стеклянными фигурками, сквозь которые просвечивали и словно их изнутри освещали трепещущие огни свеч, тонкими витыми лентами, золотыми и алыми, прозрачными и матовыми разноцветными шарами. Мария подошла к елке, полюбовалась таинственным мерцанием свеч, огонькам, словно играющие внутри стеклянных украшений, вдохнула запах хвои - леса, мороза, Нового года, потрогала колкие иголки. Лакей подошел к ней с большим подносом, на котором стояли бокалы вина. Мария, не взяв бокала, легко повернулась и пошла в зал, откуда неслась нежная и веселая музыка. Зал был огромен, освещен ярко множеством свеч, вдоль стен стояли диванчики, обитые темно-красным бархатом, около них - столики с напитками. На диванчиках тут и там сидели нарядные дамы, около них сидели или стояли мужчины, готовые пригласить их на первый танец. Большинство приехавших на первый зимний бал ожидало в предыдущем зале для приемов - ждали выхода и приветственной речи королевы. В золотом зале пока была меньшая часть гостей. Зал называли золотым, потому что отделка стен была бледно-кремовой с золотым узором. Музыканты находились на втором этаже, в нише, огражденной витыми перилами.

-Позвольте, Ваше Сиятельство? - граф Деренг, улыбаясь, подвел ее к ближайшему диванчику. - Предложить Вам бокал вина или лимонада? Вы сегодня так обворожительны!

Мария села рядом с графом. Она мельком осмотрела зал. Пока не было видно тех, кто ее интересует.

Мария раскрыла зеленый веер, боковые его пластины были с позолотой и чуть толще, чем у обычных, не бальных - с одной стороны сбоку можно было вытянуть бумажную полоску для записей, кому какой обещан танец, после бала листы обновлялись, в другой пластинке веера хранился тонкий карандаш, держался веер на витом золотом шнуре. Деренг подал ей бокал лимонада и продолжил:

-Я рад, что вам понравились мои книги. Если когда-нибудь я буду иметь честь принимать вас в своем особняке, я покажу вам мою библиотеку. Несколько сотен тысяч томов... Старые авторы, новейшие, и кстати, есть немало аркайнских авторов.

-Я буду счастлива увидеть столь ценное собрание.

Пока они вели разговор, в соседнем зале послышалось какое-то движение и церемониймейстер торжественно произнес :

-Ее Величество королева Анларда!

Мария на мгновение прикрыла лицо веером, стараясь спрятать легкую улыбку, вызванную этим титулом. Едва ли эта тщеславная девочка заслуживает пышного титула "Ее Величество" и едва ли долго будет носить этот титул. Граф провел Марию в первый ряд придворных почтительно внимавших королевской речи. Одетая в белое платье с серебряными кружевами, в накидке из черно-белого горностая, водившегося лишь в Зеленолесье, эта девочка-вдова с ее овальным личиком, высокой прической и загнутыми длинными ресницами была как всегда похожа на капризную принцессу. Мелодичным звонким голосом она произнесла краткую приветственную речь и прошла в бальную залу. За ней следом хлынула толпа придворных и через минуту музыканты заиграли начало быстрого вальса. Первые пары уже кружились по залу. Королева по этикету могла танцевать только несколько особых танцев, потому она прошла к тронному возвышению и села, окруженная множеством молодых людей - придворных или военных. Она с таким удовольствием отвечала то одному, то другому и выслушивала комплименты, что Марии подумалось - как же она вытерпела полгода строгого траура, без развлечений, без торжественных приемов. Но тут подошел придворный кавалер, который был записан на ее первый вальс, и Мария, улыбнувшись Деренгу, закружилась в легком танце под звуки то веселых, то задумчивых виолончелей.

Вальс сменился медленным и сложным старинным танцем, затем началась мазурка, потом снова был вальс... Когда через час музыканты заиграли тихую и задумчивую мелодию "Ледяные узоры", которая игралась в перерывах между танцами, Мария с удовольствием опустилась на мягкий диван и взяла из рук графа Эвельда, своего кавалера в последнем танце, еще один бокал лимонада. Поскольку перерыв предполагался довольно длинным, не менее сорока минут, слуги внесли в зал и поставили на столики блюда с фруктами и пирожными. Мария с удовольствием выбирала пирожное из десятка других, лежащих на овальном блюде. В этот момент к ним подошел Дерренг, рядом с ним шел невысокий человек, в голубом шелковом камзоле.

-Барон Тагелл, - представил его Дерренг. - Великий знаток истории Аркайны, которой вы так интересуетесь, герцогиня.

Тагелл поклонился. Мария, улыбаясь, протянула руку, которую тот галантно поцеловал.

-У вас, наверно, не осталось ни одного свободного танца, Ваше Сиятельство? - спросил он, очевидно из вежливости.

Мария, не отвечая, улыбнулась и встала. Жемчужины на ее ожерелье таинственно сверкали, словно отражая блеск ее глаз.

-Здесь слишком душно, - заметила она.- Думаю, я пройду в белую галерею.

-Желаете посмотреть картины, герцогиня? - тут же подошел к ней Эвельд, готовый предложить руку.

-О, может быть, не знаю, я всего лишь хочу ненадолго выйти, здесь так душно... - и она повернулась, словно в задумчивости, к Тагеллу, так что ему пришлось, хотел он или нет, подать ей руку, чтобы не выглядеть невежей.

Они вышли из Золотого Зала через боковую дверь и прошли в смежную с ним белую галерею - длинный широкий коридор, по стенам которого висели картины знаменитых Анлардских художников.

Опираясь на его руку, Мария шла по галерее. Она была немноголюдна, и Мария старалась идти подальше от прогуливающихся под руку пар. Тагелл шел молча, словно это была некая докучливая обязанность - провести даму по галерее в перерыве между танцами. Но легких запах ее необычных духов, теплая рука, лежащая на его руке, таинственный блеск ее глаз в полутьме галереи - все это уже волновало его, и он начал разговор, ему хотелось еще раз услышать ее голос:

-Итак, вы интересуетесь историей, герцогиня?

Мария остановилась почти в конце галереи, около окна. Молодая луна лукаво светила, озаряя черные силуэты деревьев, рассыпая искрящиеся блестки на снегу... Мария решила, что не стоит ждать и делать длинные предисловия...

-Лучше сказать, разными историями, барон. У вас слава удивительного рассказчика.

-Что же вы хотели бы услышать, герцогиня? За мою жизнь я, в самом деле...

-Мне интересно прошлое великих людей. Но кто самым интересным, самым волнующим, разумеется, был бы рассказ о нашей королеве.

Мария посмотрела на собеседника. Ее глаза мерцали в полутьме- взгляд был тверд, без малейшей кокетливости. Барон ее понял. Он сделал шаг назад и спокойно произнес:

-Я провожу вас в бальный зал, Ваше Сиятельство. Ваши кавалеры будут искать вас...

Мария так же спокойно посмотрела на него.

-Следующий танец я оставила свободным, и еще один после него. Послушайте только одну минуту, барон, потом вы решите, как будет лучше вам поступить. Вы знали семью королевы, знали саму королеву в юности. Вам известны все прошлые и нынешние аркайнские интриги.

Тагелл покачал головой, сделав еще шаг в назад.

-Я могу рассказать вам несколько забавных сплетен, но...

-Нет, нет. Сплетни, особенно забавные, едва ли могут быть любопытны.

-Тогда, к моему великому сожалению, я вам ничем не смогу помочь, Ваше Сиятельство...

Мария вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.

-Я уверена, что вы сможете припомнить нечто, что могло бы меня заинтересовать. Тем более, что у меня также есть нечто, что весьма заинтересует вас.

-О, не думаю...

-Ваше письмо, написанное вами около двенадцати лет назад. Вот его копия, взгляните.

Мария нажала на пластину веера, и вытащила тонкий листок. Тагелл взял его, просмотрел и тут же, прочтя только начало, разорвал на несколько частей, затем, оглянувшись - галерея почти опустела - поднес к одной из свеч обрывки и зажег.

-Всего лишь копия, - пожала плечами Мария. Она отвернулась и стала смотреть в окно.

-Но как... - в ярости начал было Тагелл.

-Для вас, сударь, важно, не как и откуда, а какие у вас будут гарантии, что я передам вам ваше письмо в обмен на нужные мне сведения и что я не разглашу вашу тайну, - твердо сказала Мария.- Думаю, граф Деренг говорил вам обо мне. Я не нарушаю свое слово никогда. Я знаю, что у вас в предках есть эльфы, а если б не это, вы не рискнули бы тогда прибегнуть к черной магии. У вас просто не вышло бы ничего. Посмотрите мне в глаза, и вы уверитесь, что я говорю правду.

Тагелл поднял на нее взгляд и молчал минуту, затем кивнул.

-Хорошо, - холодно сказал он. -Я расскажу вам все, что я знаю о королеве и ее семье.

... Рассказ был недолог, танцы только-только возобновились... Мария слушала, записывая кое-какие имена на обратной стороне бального листка. Она поняла - эти сведения бесценны. Если ей удастся... Она улыбнулась. Затем снова раскрыла свой веер и достав еще один, совсем ветхий листок, протянула его Тагеллу.

-Мне было весьма любопытно поговорить с вами, барон, однако я вернусь в зал...

Он молча подал Марии руку и провел ее до дверей зала.

-Благодарю вас, сударь, за ваши увлекательные рассказы, - проговорила она, глянув ему в глаза. В ответ она поймала жесткий, ледяной взгляд. "Что ж...не удалось не нажить врага - жаль, но что сделаешь..."

Барон поклонился ей и быстрым шагом направился к выходу.

...Бал длился до полуночи. Эвельд танцевал с Марией еще два танца и все перерывы проводил рядом с ней. В один из перерывов он предложил ей Ледяного вина - всегда холодное, с ледяной крошкой, терпкое и сладкое одновременно вино, сделанное эльфами Зеленолесья. От него у Марии немного закружилась голова, и Эвельд отвел ее к самому крайнему у окна дивану, где было немного попрохладнее. Он не сводил с нее глаз. Сверху лилась тихая и неспешная мелодия старинной песни "Синие рукава", положенной на музыку для скрипки.

-Я хотел бы пригласить вас на завтрашние катания на санях.

Мария представила, как они мчатся с высокой горы в широких санях, как он укутывает ее голубым мехом, как внизу они пьют горячий чай и он покупает ей горячие пироги с грибами, мясом, ягодами... Она взглянула на Эвельда. Он смотрел на нее преданными глазами. Мягкие пряди светлых волос, открытый лоб, серые глаза... Она улыбнулась ему и кивнула. Эвельд просиял и нежно поцеловал ее руку.

Приехав домой после первого зимнего бала, Мария прошла в спальню. Горничная помогла ей переодеться в домашнее платье и погасила все огни - оставила одну свечу около зеркала. Мария подошла к окну и долго смотрела в безмолвную ночь, на белый снег, который темнел вдали от освещенного окна и искрился ломкими снежинками под желтым светом фонарей. Обдумав все, что сказал ей Тагелл, она решила послать в Аркайну Эвельда. Конечно, Эвельда придется еще чуть-чуть... приручить...

Мария еще немного постояла у окна, затем закрыла штору и погасила свечу.

Вечером, после катания на санях, Мария в своей спальне готовиласьь ко сну.

-Иди! - приказала Мария. Она была одета в бело-кремовый вечерний пеньюар, темно-рыжие волосы падали волной на плечи. Горничная поклонилась и вышла.

Мария приоткрыла окно и вдохнула зимний колючий воздух. Ей было радостно, и тревожно, и странно. Где-то скрипел снег под колесами запоздалой кареты. Снежинки, искрясь в лучах уличных фонарей, падали редкой серебристой мукой из небесного сита. Она любит Крея, но... Он уехал, а она юна, свободна, вся жизнь перед ней, как этот ночной застывший под снегом город, видный из окон дворца далеко - далеко. Сколько еще будет таких таинственных ночей, холодных и звездных! Стекло, на котором по краям рамы нарос слой пушистого льда, холодило руку. Мария посмотрела на ночное небо. Есть ли там, высоко, на какой-нибудь из этих звезд, такой же мир, как на земле? Может быть, и там кто-то сейчас любит, страдает или строит какие-то свои, неведомые планы...

Мария закрыла окно и задернула тонкий прозрачный тюль. Ах, как хорошо! Она отошла от окна и упала на застеленную атласным розовым покрывалом кровать. Сейчас пробьют часы. Скрипнет потайная лесенка, ведущая к спальне герцогини. Он откроет дверь тем ключом, который она дала ему, расставаясь после утренней встречи, и войдет, почтительно поклонившись... Мария улыбнулась. Но сначала она просмотрит письма, которые он должен принести. Это важнее всего...

Глава 6.

Уруздан и Тириэль шли по парку, проложенному от центра города мимо библиотеки к самым пригородам. Собственно, такими парками, которых было шесть, и идущими вдоль них параллельными проезжими дорогами был пересечен весь центр Анлардиана. Тириэль чувствовала себя со своим спутником легко и непринужденно. Он купил ей мороженое в трубочке из земляничных вафель (в тесто для таких вафель добавляли сок земляники). Они шли под сплетенными в высокую арку ветвями старых деревьев, мимолетный солнечный луч иногда проскальзывал в зеленую тишину, но потом воцарялся снова спокойный прохладный полумрак.

Уруздан не старался навести разговор непременно на Камень. Он понимал: сначала должно быть доверие, потом можно пробовать говорить и о том, что ему действительно было нужно.

-Вы жили в столице с детства?- спросил он.

-Да, Анлардиан - мой родной город.

-Учились, конечно, вместе с людьми, гоблинами, гномами? Нет, вы не подумайте, вот, мол, потомок эрхов, и он презирает всех, кроме своих сородичей. Мне в самом деле интересно, каково это - учиться вместе с теми же гоблинами.

-Знаете, очень обычно... Ведь все мы - просто живые существа в этом огромном и не всегда добром к нам мире.

-Конечно. Я не спорю с этим. Просто у меня в жизни этого не было. Я учился в строго эльфийской школе...

-Неужели других туда не брали?

- Не в этом даже дело. Нет, у нас есть и общие школы. Но, во-первых, другие расы особо не распространены в нашей стране, исторически так сложилось, и довольно суровые законы о трудоустройстве эмигрантов, да и сама эмиграция весьма ограничена. Ну, а во-вторых, конечно, формально любого примут в школу, которая изначально сделана как школа со специализированно-эльфийским обучением - у меня такая была, у нас подобных школ большинство. Но едва ли тому же гоблину будет интересно изучать углубленно тот же староэльфийский язык, историю эльфийских родов, ну и главное- магия. Достаточно усиленные занятия, и требуются результаты, а не просто присутствие.

--Меня пугает эта...

-Зацикленность на самих себе, да? Вы ведь это хотели сказать?

-Пожалуй, да.

- Я не оцениваю, хорошо это или плохо, я с этим вырос. А потом... Я часто думаю, что детство у всех в общем -то и уникально, и очень похоже... Узнавание мира, удивление...

-Похоже? Мне кажется, нет...

-Уверяю вас! Вот скажите, ваш сын - в какие игры он играет?

- Ну, он все больше с гвейром, мне это не нравится, считаю, что это развивает праздность, но они сейчас все... А если все же идет на улицу играть- ну опять же, как все - салки, прятки...

-Гвейры... В такие игры мы, конечно, не играли, тогда этого не было. В салки, прятки... А еще, когда я приезжал на лето к родителям из школы, у меня был приятель - вот он был наполовину гоблин... Не удивляйтесь, мои родители были без предрассудков. И мы играли в какие-то свои игры, придумывали всякие поисков кладов и так далее..

На следующий день Уруздан снова встретил Тириэль после работы. Он ждал ее, прислонясь небрежно к высокому клену. В руке Уруздан держал светло-кремовую розу на длинном стебле, он смотрел на бледно-синее небо, слегка откинув голову назад. Увидев Тириэль, подошел к ней своей легкой походкой и вручил розу.

Они шли по тому же парку, ведшему к дому Тириэль. Начинало темнеть, уже зажгли фонари, чьи светильники были спрятаны в ажурные сетки. Говорили они уже долго, и беседа понемногу перерастала в спор.

- Ну, тут мы подходим к эльфийскому извечному вопросу : "Кто начал первый?"...

-Не сердитесь, - твердо сказала Тириэль. -Но это очевидно, это уже история нашего мира, общеизвестный факт. Триста лет назад эльфы Фарлайна вызвали из другого мира Высших Эрхов. Те появились, и почти столетие после этого творили черные дела. Множество эльфов стало эрхами, и потому, в конце концов, началась война, точнее, даже эпоха Великий Войн.

-Я не считаю, что это общеизвестный факт, - Уруздан взял Тириэль под руку, и они свернули к лавочке с резной железной спинкой. Он сел, вполоборота к Тириэль, закинув руку на спинку лавочки.

-Но вы же историк! - возмутилась Тириэль, опустившаяся рядом с ним.

-Вот именно поэтому. Нет, буквально два слова! Они Вызвали Высших эрхов из иного мира, использовав множество страшных и даже отвратительных заклинаний.

-И даже совершили жертвоприношения! - возмущенно добавила Тириэль.

-Да, это и жутко, и мерзко. Но они сами совершили не меньшую жертву. Погубили себя, впустили эту мерзость в свои души...

-Ах, давайте мы их еще пожалеем! - разозлилась Тириэль.

-Да! И это тоже. Тири, я знаю, о чем говорю, я действительно знаю, как это мерзко и ужасно.

-Но то, что делали Фарлайнцы...

-Тириэль, а скажите мне - откуда взялся Фарлайн?

- Только не говорите, что это мы виноваты!

-Ну, лично вы ни в чем не виноваты, - и Уруздан галантно поклонился ей. - Но Анлард и Аркайна- да. За несколько десятилетий до того, как несколько фарлайнских эльфов решились вызвать Высших Эрхов, Фарлайн, как вы знаете, был не столько государством, в нашем современном понимании этого слова, сколько большим лесом. Причем единственным в нашем мире - где эльфы по-прежнему жили на мэллорнах, говорили на древнем языке.... Ну кому стало лучше, когда этот лес разорили, пожгли, а земли разделили между Аркайной и Анлардом их тогдашние короли? Фарлайн как первый эльфийский город-крепость появился именно в ответ на жестокость и истребление.

-Но эльфы Фарлайнского леса были темными эльфами! Они начали использовать темную магию.

-О-о-о.... Тириэль... Ну вы-то должны знать, ведь вы чистокровный эльф, да к тому же и историк, да и просто великолепно образованы. Вы же знаете, что не бывает никаких темных эльфов. Или эльф, или эрх. И всегда можно остановиться, не дойдя до грани.

Она вздохнула. "Что было раньше, огонь или феникс..." В таких вопросах ей всегда виделась не загадка, а подвох. Но все равно, одно дело начать несправедливую войну, а совсем другое дело - вызвать из иного мира Зло, дать ему плоть и жизнь в этом мире. Уруздан тоже молчал, откинувшись на резную спинку скамьи и, запрокинув голову, разглядывал сплетенные над ними ветви. Потом он снова повернулся к Тириэль.

-Не будем спорить. Это в самом деле сложный вопрос. Вот лучше скажите, почему вы решили стать историком?

-Да нет. Я выбрала сначала литературное отделение нашего факультета, но потом...в общем...перешла на историческое. Звучит глупо, но это было по личным причинам, не по призванию. Хотя я не жалуюсь. Работаю с очень интересным для меня архивом, пишу статьи...

-Какая эпоха? - спросил Уруздан, стремясь, чтобы интерес в его голосе с одной стороны, был заметен, но, с другой стороны, чтобы не выдать происхождение этого интереса...

- Как раз - Великие Войны. У вас ведь тоже?

-Да, я специализировался на этой эпохе. Тоже написал несколько статей, сейчас думаю о книге.

-А вы почему решили стать историком?

-Так сложилось. Мои родители очень много работали, я, когда приезжал на каникулы, мало их видел, читал, искал "древние клады"...

-Кем они работали?

-Мама была целителем, отец - преподаватель магии в училище. Летом я ездил к бабушке и деду, они жили в возрожденном фарлайнском лесу, у них была небольшая, но очень любопытная библиотека.

-Они жили на мэллорне? Ох, как интересно!

Да, как в древности жили наши предки. Мэллорны растут долго, но, в конце концов, их удалось возродить. Тех огромных королевских деревьев, которые росли веками, таких, конечно, пока нет... Но подросло немало мэллорнов, где уже может жить одна небольшая семья. Ну и вот... Я много бродил, читал старые книги...

Они почти дошли до того места, где из парка надо выходить на одну из улиц, ведущих к дому Тириэль. Им казалось, что они никогда не смогут наговориться... Но иногда наступали паузы в разговоре, и оказывалось, что молчать им вдвоем было тоже легко и спокойно...

Вернувшись домой и увидев, что Элр уже отправился спать, Тириэль закрыла шторы, зажгла светильник-кристалл. Мерно тикали ходики, висевшие на кухне. Тириэль потянула вниз гирю, сделанную в форме листа мэллорна, сами ходики были в виде ствола мэллорна, обрамленного такими же листьями, а сверху, как из дупла, высовывался серебристый соловей - они на самом деле живут только на этих деревьях - и издавал в нужное время короткие трели.

Самое любимое ею время. Элр спит и не надо понукать его, чтобы он делал уроки, или заставлять поужинать. По улице проносятся редкие машины, цепочки желтоватых фонарей шли вдоль далеких проспектов, на улицах почти нет прохожих, только редкие влюбленные парочки стоят на мостах да патрулируют улицы отряды ночных стражников-троллей. От соседей сверху слышится музыка, но тихо и негромко... какая-то современная группа исполняет на гитарах старинные песни "Ледяные узоры" и "Синие рукава"... Самое для Тириэль любимое время - когда все в мире затихает, только слышен перестук ходиков и сияют где-то высоко лучистые вечные звезды... Тириэль, даже если очень уставала, старалась захватить хоть час, хоть полчаса этого времени и посидеть в одиночестве и тишине... Сейчас она достала свою тетрадь - сегодня она решила дописать заключение своей статьи (точнее, первой части книги) о королеве Марии.

"Вскоре после того, как Мария нашла Камень и к ней попали некоторые бумаги, компрометирующие королеву, она совершила переворот. Начальник дворцовой охраны велел гвардейцам не вмешиваться (Мария обещала отдать ему -он был яростный картежник - его долговые расписки, которые она выкупила и которые он не смог бы оплатить, даже разорив полностью свою семью). И ночью во дворец вошли восемь заговорщиков - это были эльфы, преданные Марии, их она знала почти всех с детства, большинство из них были из семей изгнанников. Возможно, они не пошли бы на такое - на переворот - но то, что Мария узнала о королеве-матери, убеждало... Королева хотела отдать Аркайне область Черных Гор, кроме того, предполагалось, что через год после окончания траура она должна была выйти замуж за двоюродного брата Аркайнского короля , а в чуть более далеком будущем два государства - Анлард и Аркайна объединились под властью Аркайнского короля. Когда заговорщики вошли в покои королевы, у них было готово отречение от престола, которое королеве пришлось подписать...

Она была посажена в закрытую карету-дормез, с ней был ее маленький сын, служанки, сопровождал карету небольшой отряд из четырех заговорщиков.

На следующее утро королевскому совету, состоящему из пяти министров, всех герцогов и старейших баронов государства, а так же военных высших рангов, были предоставлены письма королевы и открыты ее планы. Несколько участников совета были подкуплены заранее, еще на некоторых у Марии были компрометирующие документы...словом, в королевском совете большинство согласилось признать отречение королевы-матери и объявить коронование Марии в самое ближайшее время.

В правление Марии Анлард расширил свои владения - завоевал несколько мелких государств, находившихся к северу от Анларда, присоединил немало земель, простирающихся вплоть до начала владений самых близких к Анларду городов-государств, потеснил Фарлайн со своих территорий и несколько раз полностью разбивал Фарлайнскую армию, заставив в конце концов Фарлайн подписать мир на выгодных Анларду услових. Особую роль в этом сыграла армия боевых орлов. Королева Мария правила одиннадцать лет - последних лет, завершающих эпоху Великих Войн".

...Отряд "Летучие Орлы" был элитой анлардского войска. Многие военные командиры считали орлов ненужной роскошью и предлагали расформировать отряд. Говорили, что стоит его содержание достаточно недешево: громадных, темно-коричневых боевых орлов выращивали в особом питомнике, отбирали лучших, тренировали достаточно долго, больше года. Всадники, которые должны были летать на обученных орлах, также объезжали их до полугода, привыкая каждый к своему орлу, к его повадкам и привычкам. Боевые орлы умели многое: пикировали на цель, если надо было перенести или похитить что-то (или кого-то), отлично видели в темноте.

Смертоносной темной тучей они закрывали небо над вражьей крепостью или над серединой войска врагов, и лучники с высоты выбивали неприятельских солдат одного за другим, или посылали горящие стрелы на склады и казармы. Иногда, когда требовалось любой ценой переломить ход битвы, орлиные всадники спрыгивали на землю, в тыл вражьего войска, или в самую гущу битвы. Как правило - ведь эльфы были превосходными лучниками - именно их брали чаще всего в Летучий отряд.

Всем, кстати, памятен был случай, когда один из летучих взводов, которым командовал эльф Лучезар, наемник из Эрстенны, целиком вместе с похищенными орлами переметнулся к фарлайнцам и воевал на их стороне, принося анлардскому войску немалые потери. Этот взвод уничтожили, бросив на него весь отряд. Тем не менее, многие считали отряд ненужным. Орлов, если они не летели глубокой ночью, легко было заметить еще издали, а когда они подлетали на расстояние выстрела - сбить. Да еще долгое обучение, из-за которого каждый орел был на вес золота - а погибали они порой чаще даже, чем обычные пехотинцы. В Анларде времен королевы Марии гигантских орлов использовали для войны, хотя некоторые богатые вельможи покупали и обучали орлов - правда, немного другой породы, белых - для летучих прогулок.

Собственно, искусство летать на орлах было частью тогдашнего обучения юных дворян. При тогдашних пансионах (довольно редких в то время) всегда держали службы с несколькими орлами. Как правило, окрестные вельможи, чьи дети учились с домашними учителями, привозили туда своих детей, раз или два раза в неделю, для обучения полетам. В замках мало кто держал этих прекрасных птиц, так как стоили они очень дорого. В правление королевы Марии стали входить в моду редкие до того белые орлы, привезенные из Тиеренны, они считались домашними, в какой-то мере декоративными, а не боевыми - слишком яркими были их белые перья со светло- серой каемкой, и кроме того, белые орлы были менее выносливы, не смогли бы поднять двух человек или одного с тяжелым грузом, что часто приходилось делать боевым орлам.

Мария же велела ввозить белых орлят (на них полностью отменили пошлину, и торговцы снизили цену так, что вскоре очень многие даже не слишком богатые люди смогли держать для прогулок по нескольку белых орлов). Благодаря тому, что многие дворяне и даже юноши (порой и девушки) из мещанского или купеческого сословия уже отлично умели летать на орлах, в Анларде была самая сильная воздушная армия (пусть и небольшая по численности, но было из кого выбирать, и в "Летучий отряд" брали лучших из лучших наездников и лучников). Ну а кроме того - самая лучшая и быстрая почта...

Первым делом после переворота и коронации Мария начала готовиться к атаке на Фарлайн. Готовя переворот, она думала, что самое главное в первые дни - укрепить свою власть: убрать приверженцев прежней королевы, поставить своих людей на самые важные должности, наградить и возвысить участников переворота.

Но через несколько дней после коронации произошла трагедия, начавшаяся в Вернсском замке. Эрхи напали неожиданно, они сделали ночную вылазку, проникли , едва забрезжил рассвет, в замок, который толком не защищали. Вернсский замок все считали совершенно безопасным местом, он был далеко от границы, гарнизон в замке был невелик и службу нес лениво. За полчаса боя эрхи легко выбили всех защитников, затем оставили в замке большой, отлично обученный отряд, и начали строить укрепления, снабдив крепость провиантом и немалым запасом стрел. Местные бароны не медля собрали небольшую армию и напали на Вернсский замок, но выбить отряд не получилось. Решили окружить крепость и ждать подхода основных сил. Но и подошедший отряд, призванный из города, эрхов не выбил. Тогда решили просто блокировать их в замке и ждать, что припасы закончатся. Эрхи же не предполагали сидеть тихо и мирно, они пришли не для того. Выждав, когда городской отряд уйдет, оставив сторожевые посты вокруг замка, они сделали вылазку на рассвете, прокрались мимо часовых, и в одну ночь совершили несколько диверсий: они грабили крестьянские фермы, нападали на путников, жгли общинные склады. Стало ясно, что надо выжить их из замка.

С фронта, из ближайшего военного лагеря, сняли полк гвардейцев. Едва они отошли на полдня пути, эрхи начали наступление. Полк вернули немедленно, но эрхи успели устроить на том участке фронта такое побоище, которое превзошло по числу убитых воинов многие более масштабные битвы этой войны. После этого диверсанты тайно покинули крепость, также отступили и на фронте, но их победа в этой коварной военной операции была очевидна.

Анлардцы были в отчаянии. Они возмущенно ругали военачальников, плакали о погибших.Мария решила - укрепление власти может повременить. Тем более, что атаки на Фарлайн - лучшее, что может укрепить ее власть. Значит, надо было атаковать Фарлайн - быстро, неожиданно и непременно успешно.

Взяв Лунный Камень, Мария заперлась в своем новом кабинете, смежном со спальней. На столе лежали книги - древние и новые, известные или запрещенные в Анларде. Она велела слугам не заходить и не тревожить ее какими бы то ни было сообщениями, известиями или письмами.

Мария положила Камень перед собой. Дымчато-зеленый, словно заполненный туманом... Мария положила на него руку и слегка прикрыла глаза. Все, что она задумала, ей удалось: она владеет артефактом, она совершила переворот, милый Крей вернулся, и теперь он- ее фаворит, друг, вернейшая опора. Но сейчас ей надо сделать то, что никак от нее не зависит... Она может попросить помощи у Камня, но если он откажется ей помочь, то уговорами, силой или интригами тут ничего не сделаешь. Камень как эльфийский артефакт, конечно, придаст ей силы, поделится своей энергией. Но ей нужна намного большая помощь...

Мария помедлила еще немного. Камень ласково теплел под ее пальцами. Свечи, стоявшие около зеркала с темной затейливой рамкой, оплывали, на столике перед зеркалом лежали длинные жемчужные бусы, несколько колец в плоской вазочке, стояли флаконы с духами. Над кроватью висел полог на деревянных столбиках, по которым легко бежали вверх резные ленты, завершавшиеся небрежным бантом из того же темного дерева, сверху вырезанные мифологические существа, фигурки...

Светильники с горящей эльфийской водой, редкие в те времена в обычных домах, во дворце были во всех комнатах. Сейчас Мария погасила их, ей всегда было удобнее сосредоточиться в полутьме. Мария вздохнула и пристально посмотрела на Камень. Прочитав множество книг об артефактах, о древних эльфийских мастерах, о самом Камне, она пришла к важному выводу - Камень может быть не только артефактом но и одним из древнейших палантиров. Какое-то тайное чувство подсказывало королеве, что так могло быть.

Она наклонилась к Камню и стала всматриваться в туман.

-Отзовись... - тихо позвала она, - эллиам наис артиан, эннат руэл...

Время шло, но ничего не менялось... Свечи тихо горели около зеркала... Но вот староэльфийские слова будто проникли внутрь Камня, и туман дрогнул и начал расступаться. Мария произносила слова своей просьбы снова и снова, она не видела ничего вокруг себя, видела только расходящийся внутри Камня туман, не слышала, как потрескивает свеча и тихо капает слеза воска на изогнутые лепестки подсвечника - темной железной розы.

И вот Камень стал почти прозрачным, и внезапно в нем появилось лицо юного светловолосого, сероглазого эльфа.

-Эрриан эннут таласс?- спросил он на языке, похожем на староэльфийский.

-Кто ты? - на староэльфийском спросила Мария.

Она потрясенно всматривалась в юношу, он был непохож ни на светловолосых эльфов Эрстенны, узколицых, с глазами цвета меда или лесного ореха, ни на рыжеволосых и зеленоглазых эльфов Анларда и Аркайны, ни на темноволосых эльфов Фарлайна.

-Я - приемный сын эльфийского старйшины. В палантир посмотрел просто так, случайно. И увидел вас. А вы кто?

-Я- королева Анларда, - сказала Мария. Но сейчас ей казалось - нет ни Анларда, ни ее королевского кабинета, соединенного со спальней, изящно обставленной по аркайнской моде. Только древний мир, пронизанный странной, могучей и доброй энергией, творящей этот мир, меняющей его...

-Я не знаю, где это. За морем? - спросил юноша.

Мария задумалась, не зная, как лучше ответить.

...Камень вновь затянуло туман, потом туман медленно стал таять, и Мария увидела другого эльфа, так же сероглазого, с длинными светлыми волосами, поверх которых блестел серебряный обруч. Эльф смотрел на нее молча, он был одновременно и юным и очень старым. Держа в руке Камень, Мария встала. Было немыслимым сидеть в присутствии - даже отдаленном - Первородного...

Глава 7.

Прошло несколько дней. Тириэль почти каждый день после работы встречалась с Урузданом. Они гуляли по Анлардиану, съездили два раза в старый город (построенный до правления королевы Марии, это был крохотный городок, рядом с которым в правление ее дяди воздвигли, а в ее времена достроили огромный город - великую столицу Анларда...). Старый город весной казался особенно уютным и таинственным - невысокие домики в один -два этажа, вокруг зелень, кое-где перед многими домами небольшие цветники. В старых аллеях лежал на дорожках пушистый тополиный пух. Подорожники росли около потемневших от времени деревянных скамеек...

Тириэль и Уруздан делали мгновенные зарисовки (лист бумаги, специальные краски, волшебная кисть, рисующая - только прикоснись...) самых необычных зданий, заходили в старые, полутемные трактиры или кабачки, где пробовали рагу из разных видов птиц, или копченую рыбу, или ели мороженое, выбирая из десятков многоцветных шариков. Или, встречаясь после работы Тириэль, они шли в центр Анлардиана. Тириэль рассказывала интереснее любого экскурсовода - и о королевском дворце, и о внушительном, выстроенном полукругом, с портиками и колоннами, здании Оперы, где над входом стояли торжественные, замершие на века, мраморные фигуры, изображавшие мифологические персонажи...

Однажды они чуть было не попали под дождь и спрятались в первом попавшемся подъезде. Оказалось, они забрели в библиотеку, и Урудан предложил было быстро перебежать дорогу до "Быстроежки". "А на выставку сходите, завтра уже закроется",- доброжелательно предложила им гардеробщица, что-то вязавшая большими деревянными спицами. "Какая выставка?" - заинтересовался Уруздан. "Зантин, картины из фондов",- ответила та. В ее голосе звучали гордость и удовлетворение, как будто она говорила о своей собственной выставке. Впрочем, наверно, здесь не так много бывает посетителей, и выставка для библиотеки и правда немалое событие. А может, ей просто уютно было тут, в тепле, в полутьме раздевалки, с вязанием, под шум и плеск веселого весеннего ливня...

Тириэль согласно кивнула, и они поднялись по широкой лестнице с потертой ковровой дорожкой на второй этаж. Оба, как оказалось, знали этого художника. Когда-то, около ста лет назад, он перебрался из Зеленолесья в Аркайну. Некоторые его работы были в музеях Анларда и Фарлайна. И вот сейчас выставка из Аркайнских фондов...

Они не пожалели, что зашли на выставку. Пока где-то сверху, под крышей, стучал дождь, беспрерывно и монотонно, а по стеклу текли бесконечные ручьи. Они же в это время бродили по большому, ярко освещенному залу, рассматривая странные картины, то загадочные, то забавные. Тириэль никогда не могла понять, изображает ли художник ту зеленолесскую реальность, которую знает только он, или это художественный прием. Она подошла к картине, где были изображены две невысокие пожилые женщины, ну даже лучше сказать как есть - бабы-яги, метлы стоят, прислоненные к широкому дубу с потрескавшейся корой, у ног - корзины с продуктами, а две кумушки (так и называлась картина) всплескивая руками, что-то обсуждают. Это что - сатира на местные нравы или просто бытовая зарисовка? Тириэль недоуменно покачала головой и начала рассматривать следующую картину.

Низенький домик, окно, выкрашенное белой краской, на широком подоконнике лежит толстый котище, рыжий, полосатый, глаза зеленые, хвост как труба. Одной толстой лапой голову подпирает, в другой - цветочек с разноцветными крупными лепестками. Вообще, котов Зантин любил рисовать. Все разных цветов, но всегда толстые, гладкие, и каждый своим делом занят - кто мастерит что-нибудь, кто траву косит. То, что действительно понравилось Тириэль в его работах - это богатство красок, нет - настоящая щедрость, расточительство!

"Осенняя ярмарка". Водяной, с травянисто-зелеными волосами и в кафтане болотного цвета продет серебристо-серую рыбешку, лешие в древесно-коричневых рубахах и в штанах с разноцветными заплатками торгуют орехами светло-каштанового цвета и сушеными грибами с темно-коричневыми шляпками. А россыпь ягод в плетеных корзинках у лесных старушек - рубиновая клубника, алая земляника, пурпурная малина, рыжеватый крыжовник... Немыслимые, удивительные цвета... Круглые баранки в длинных связках, пестрые яркие платки... Заметив, что дождь поутих, они перебежали дорогу до "Быстроежки" и посидели там еще полчаса, ожидая когда окончательно прекратится ливень и обсуждая выставку.

Тириэль не без труда, но все же добыла для Уруздана разрешение работать в самом архиве. Теперь он свободно бывал в ее зале, разбирал недавно поступившие рукописи и книги, на которые еще не завели даже карточек в читальном зале.

Однажды вечером Элр возмутился:

-Ты совсем не уделяешь мне времени!

-Прости...ты прав, - вздохнула Тириэль, ругая себя за то, что бросает ребенка одного. Ее мать говорила про таких "кукушка"... Нет, она такой не будет. Ее долг, прежде всего - это ребенок.

Следующим вечером она купила пирожных и пришла домой чуть пораньше, отпросившись с работы. Элр играл наверху на гвейре, оттуда доносились протяжные крики драконов и звон рыцарских мечей.

-Элр, привет! Я уже дома! - крикнула она.

-Ага, я сейчас!

Но звон мечей наверху не затихал. Тириэль вскипятила чай, порезала ветчину и достала пирожные.

-Элр!

-Ага, сейчас.

Тириэль рассердилась.

-В конце концов, я для кого пораньше пришла? И пирожных купила?

-Да-да, иду!

Крики дракон замерли. Элр быстро спустился по лестнице и сел к столу.

-Ух, сколько! Я возьму вот это и это... - начал выбирать он. -И еще вот это, хорошо?

-Хорошо, конечно

-Ну, давай поговорим! - сказал он, подвигая к себе пирожные. - Что ты сейчас пишешь?

Всегда, когда они вдвоем сидели за столом с какими-нибудь вкусностями, у них затевались самые интересные разговоры.

-Я готовлю статью, точнее одна готова, а я сейчас ищу материалы к следующей. Хочу рассказать об атаке на Фарлайн. Напишу все по воспоминаниям очевидцев, но сделаю это как рассказ, а не статью. Ты только представь себе - ночь, гроза и ветер, а маленький отряд на боевых орлах летит к Фарлайну. Мария, насколько я понимаю, сама командовала отрядом, конечно, она была уверена в победе, ей ведь обещали помощь сами Первородные эльфы, но все равно, думаю, она не то что боялась, но не могла быть полностью уверена, что они останутся живы. Они все равно победили бы, но могли бы все погибнуть... Я так и опишу это - вспышки молний в темноте, величественные взмахи орлиных крыльев, вдали уже желтеют зловещие огни в главном замке Фарлайнской столицы... Маленький отряд знает, что победит и что их подвиг станет историей, но они не знают, многие ли из них вернуться домой...

...Дождь бил в лицо, Мария промокла насквозь. Ветер был настолько сильным, что орлы с трудом преодолевали встречные порывы. Перья на их огромных крыльях были взъерошены, ветер с дождем бил и хлюпал, стараясь вывернуть и сломать усталые крылья. Внизу было черным-черно. То ли они сбились с пути, то ли еще не долетели до цели. Мария летела во втором ряду. Командовал отрядом капитан Летучей гвардии, эльф-наемник из Эрстенны по имени Светомир, он воевал за Анлард давно, и Мария верила ему безусловно. Сейчас ей важна была не только верность его обязательствам, но и его профессионализм военного - он привык совершать такие вот летучие вылазки, правда, сейчас кроме обычных трудностей было еще нечто, что ополчилось на их небольшой отряд - видимо, эрхи почуяли опасность и решили призвать мощь бушующих стихий. Лишь бы они не знали, не угадали до последнего...просила про себя Мария.

Она взяла с собой не тех, кто помогал ей в перевороте, а самых умелых наездников и лучников, опытных воинов. Она никого не знала почти из них. В какие -то минуты ей думалось, что она поступила очень разумно, не взяв с собой никого из тех, кто был ей дорог, но потом она отбрасывала эту мысль- если надо, она бы взяла любого, кто мог бы помочь одолеть Фарлайн, неважно, остался ли бы он жив после этого. Так же как она летела сама, зная, что, может быть, погибнет. Но если б она могла доверить кому-то более знающему общение с Первородными и возможность призвать их против Высших эрхов- она отдала бы и Камень и славу победителя более умелому. Она чувствовала, что воины, летевшие с ней рядом, были недовольны тем, что она, слабая женщина и неопытный воин, летит с ними рядом и им придется тратить силы на защиту, а не на войну с врагом. Но ей было все равно - она делает то, что должна, и они будут делать то, что должны.

Иногда, когда особо неприятный порыв мокрого ветра хлестал по лицу, и она ощущала себя потерянной в этой темноте, среди чужих ей людей, она думала, как хорошо было бы, если бы с ней рядом был Крей. Она была бы тогда совершенно спокойна, с ним она чувствует себя всегда защищенной и сильной... Но он не умел хорошо летать на орле, и она не могла рисковать - в отряде были только лучшие воины-наездники.

Они летели всего час или полтора - а ей казалось, что долгие часы. Молнии изредка прорезали небо, ослепляя наездников, но не разгоняя тьму. Ледяной дождь. Непроглядный мрак. Светомир крикнул что-то, и отряд начал снижаться, взяв влево. Командир подлетел к Марии.

- Фарлайн в десяти минутах пути, - крикнул он. - Ваше величество, я прошу Вас все же остаться в надежном укрытии, мы сами справимся с этой вылазкой.

-Светомир, я вас благодарю за совет, - громко сказала она, - но это не вылазка, это решающая атака. Мы должны все сделать за полчаса-час, основные силы подойдут через это время.

-Отчего вы не хотите кинуть сразу все силы? Поверьте, это разумнее, нежели нападать отдельными разрозненными отрядами.

-Я знаю. Но мы уже не раз нападали так и проигрывали. Фарлайн неприступен... пока... Мы выманим их на поле за стенами ограды, и тогда сойдемся в равной битве. И если с ними к тому времени не будет Высших эрхов, все решит воинское умение, а тут мы с ними равны.

Светомир мрачно покачал головой, и снова дал какой-то короткий приказ.

План был разработан заранее и очень подробно. Отряды пехоты и кавалерии двигались через лес к Фарлайну, небольшими группами, очень осторожно. Основной летучий отряд вылетел через час после отряда Светомира. Армия подтягивалась к Фарлайну, а их отряд должен был стать приманкой - увидев огромное войско, эрхи просто заперлись бы за оградой, и ждали бы осады, к которой были вполне готовы.

Конечно, и сейчас может не получиться... Мария долго говорила с Первородным эльфом, Орхеонном, старейшиной эльфов в том далеком мире, который открылся ей в палантире-Камне.

Этот мир был тот же, откуда пришли к ним некогда Высшие эрхи, и хотя Орхеонн даже показывал ей карту, Мария, глядя на очертания чужих рек, морей и лесов, думала, что вероятно, это не просто страна за морем, а совершенно иной мир. Где он - рядом, запертый тонкой невидимой дверью заклинаний, или там, на далекой звезде? Она не могла понять, но знала - помогут только они.

-Эрхи - наша беда и наше зло... Они не пришли бы к вам, если бы мы смогли одолеть их в нашем мире.

Мария не рассказывала всех подробностей плана Светомиру. Потому наездники орлов смотрели на нее с почтительным, но неодобрительным недоумением, когда она велела посадить орлов на скалу, не долетая минут пяти до стен Фарлайна. Площадка была небольшой, орлы еле уместились на ней. Дождь, унылый и холодный, лил и лил, безнадежно и бесконечно. Только припасенному тахарну не была страшна вода, обступающая их со всех сторон - с неба ливнем и потоками с земли. Тахарн - горючий и взрывающийся порошок, натертый из застывшей лавы волшебного вулкана Абхаса, никогда не промокал.

Мария достала Камень и, удерживая его в дрожащих от холода пальцах, начала произносить напевные, тихие слова на староэльфийском языке. Камень откликнулся быстро. Он потеплел (Мария благодарно прижалась к нему всеми ладонями), внутри засветилось неяркое зеленое пламя, и раздался голос:

-Мы готовы прийти к вам.

-Да, мы ждем, мы готовы, - сказала Мария, ее голос немного сел от холода и стал тихим и слабым, но она знала, что должна сделать все, что было задумано.

- Хорошо. Тогда сделайте так, чтобы Высшие эрхи вышли за стены своей крепости. Там слишком сильная магическая защита, мы сможем ее преодолеть, но на это понадобится очень много сил. А если они поймут, что мы здесь, рядом - они не выйдут. Позови нас через Камень, когда они выйдут.

Мария посмотрела на Светомира. Он подошел к ней и, кивнув на едва видимую сквозь дождь крепость, спросил:

-Ваше Величество, если Вы не передумали, мы готовы начать штурм.

Мария кивнула.

-Итак, начинайте. Мне Вы оставите несколько бойцов, ваш отряд полетит над крепостью, а мы после направимся к воротам.

-Ваше Величество, Вам лучше остаться здесь, рассветет - и Вы увидите всю битву еще лучше, чем вблизи.

-Камень немного ослабит их оборону, потому мне лучше быть ближе к крепости. И они это должны почуять и выйти, - твердо сказала Мария. - Рассветет скоро. Начинайте, капитан.

Светомир крикнул несколько коротких команд, и орлы, дремавшие до этого, и прячущие свои головы под огромные крылья, встрепенулись, вытянули крылья так, чтобы наездники могли сесть в специальные седла, и присели к земле.

Светомир снова крикнул, пересиливая шум дождя, и отряд, за исключение четырех орлов и их наездников, оставшихся на земле, поднялся в воздух.

Шум крыльев, тонущий в шуме грозы, еще слышен был, но очень недолго. Мария села на своего орла, и в воздух поднялась, окруженная с четырех сторон четырьмя орлами. На первом, летевшем прямо перед орлом Марии, сидел Эренелл, помощник Светомира. Светомир направил своих солдат в обход крепости, они должны были подлететь со стороны болот, а Эренелл взял направление к главным воротам. В такой темноте не было ни малейшей возможности, что фарлайнский караул, если он следит за дальними подступами к крепости, их выследит.

Мария крепко сжимала поводья , ее орел летел плавно, не задевая крыльями соседей, не отвлекаясь и не сбивая хода от вспышек молний. Мария, не доставая Камень, начала взывать к нему. Ей нужно было слегка ослабить защиту над городом крепостью. И тогда стрелы, в наконечники которых был вложен тахарн, пробьют невидимый купол, и городе начнутся десятки мелких, но очень опасных пожаров, которые почти невозможно потушить водой и очень трудно уничтожить даже заклинаниями.

-От зарево-то! Горит, братцы! Город горит!

И все они увидели десятки струящихся вниз огненных стрел, чертящих следы в небе, видимо, пробивая волшебный купол, тахарн взрывался еще в воздухе, и город осветился множеством расцветающих золотисто-оранжевых зловещих огней. Им были видны орлы, поднимающиеся ввысь на расстояние, недосягаемое для стрел снизу- а первые стрелы уже полетели с городских стен, но впустую ушли в небо. Орлы, казавшиеся до этого одной темной тучей над Фарлайном, разлетелись по небу, то пикируя вниз, то взмывая после выстрела лучника-наездника вверх, не сталкиваясь друг с другом, уходя от выстрелов, их полет был плавным и прекрасно-зловещим.

И тут стрела, опасная и жалящая, как кинутая в небо змея, пролетела мимо лица королевы, и множество таких же смертельно опасных стрел, с шумом и свистом понеслось справа и слева от маленького отрядика.

-Заколдованные самострелы, шибче, ребята, вперед и вниз!

И командир коротко крикнул какую-то команду.

Четыре орла мгновенно перестроились в воздухе, и сейчас они летели почти сплошным черным щитом под орлом королевы, закрывая ее от несущихся снизу и сбоку стрел.

Фарлайн с двух сторон был окружен болотами, с одной к нему подступали скалы, а перед ним было поле, бывший фарлайнский лес, выжженный и вырубленный. Фарлайнцы не могли выставить на всех подступах стражу и сделали засады из магичестких самострелов. Маленький отряд из пяти орлов мог бы пролететь незаметно, но заколдованное оружие почуяло силу Камня и само начало бой.

То ли начало светать, то ли расходились тучи, но стало светлей. Орел Марии, четко следуя команде Эренелла, шел вниз, закрытый живым щитом. Свист десятков стрел, крик раненной птицы...и три орла сомкнулись плотнее, летя не рядом, а немного сместившись один под другим, чтобы как можно больше пространства закрыть своими телами. Снова страшный крик птицы, шум бьющихся в последнем усилии крыльев, шелест ломающихся, перьев, и еще один орел, переворачиваясь в воздухе, безнадежно борясь не со смертью и не за свою жизнь, а за спасение седока, начал падать на острые выступы скал. Уже видны главные ворота Фарлайна, позади волшебные самострелы, и три орла, раненные, но живые, устало опустились на равнину.

Мария оглянулась на дальний шум, и увидела один из первых подходящих пеших отрядов.

-Ваше величество, целы ли? - подбежал к ней Эренелл.

-Да, благодарю. Я не ранена. Займитесь вашими солдатами.

Она достала Камень и неистово воззвала к далеким, но ждущим ее зова Первородным. Камень откликнулся знакомым, живым теплом. Слева, усиливаясь, огибая упирающуюся в небо скалу, послышался цокот копыт. Это один из первых кавалерийских отрядов. Сейчас, один за другим, съедутся шедшие сюда потаенными тропами сотни конных лучников, подойдут тысячи и тысячи пехотинцев...

Командиры собирали подходившие и подъезжавшие отряды, готовясь к штурму.

Генерал Стенн, командовавший всей операцией, уже стоял около наскоро разбитой штаб-палатки, и смотрел, как подъезжают пушки, как подтаскивают лестницы. Собственно, попытка штурма и взятия крепости были только средством для того, чтобы выманить эрхов из -за магической защиты Фарлайна. Однако Стенн решил при этом причинить максимальный урон Фарлайну и, если получится, действительно попытаться взять город.

В шумной неразберихе подъезжающих войск, разговоров, командирских окриков и команд послышался новый звук - лязг и скрежет. Мария, держа в руке теплый, светящийся зеленым огнем Камень подняла голову и увидела - десяток тяжелых мостов перед стеной, окружавшей город-крепость, опустились, открылись двери перед каждый мостом, и сотни воинов с длинными копьями вышли из города, шли они быстро, на ходу четко перестраиваясь в одну сплошную линию. Из самых крайних ворот справа и слева выезжали конные лучники и легкая кавалерия.

-Пикейщики! - крикнул кто-то.

Наступило замешательство...

План наступления был прост - Летучий отряд, пользуясь тем, что волшебная защита слабеет, стреляют с воздуха, поджигают город, стараясь попасть в казармы и склады, отряды фарлайнской кавалерии и пехоты должны были быть блокированы и оттеснены Анлардской кавалерией и отрядом арбалетчиков. Пешие лучники должны были взять на себя блокировку фарлайнских лучников, сидевших укрытиях за бойницами внешней, первой стены города, а один из взводов Летучего отряда должен был отстреливать лучников, сидевших на второй, более дальней и более высокой стене, еще одной из трех окружавших Фарлайн оград. А саперы, подобравшись к стене, заложат в разных местах и взорвут множество зарядов тахарна.

Но у Фарлайнцев никогда не было пикейщиков. И разведчики, наблюдавшие за Фарлайном с вершин скал или с воздуха, никогда не видели тренировок пикейщиков - а ведь такое огромное войско невозможно было тренировать на городских улицах...

Пикейщики шли, выставив пики длинной в три фанра*, с железными трехгранными наконечниками в четверть фанра. Они продолжали перестаиваться на ходу, смыкая строй, их движения походили на странный военный танец - быстрые, четкие, когда отдельный элемент их движения был неотделим от движения всего отряда, который рос, изменял форму, превращаясь в щетинившийся иглами пик, идущий неотвратимо вперед монолит.

Их отряд шел в несколько шеренг, глубиной восемь человек.

Первый ряд выставил пики на три четверти, над ними, нависая из-за их плеч, выступали пики второго и третьего рядов. Отряды кавалерии прикрывали пикейщиков справа и слева, при этом конные лучники уже начинали выцеливать ближайших анлардских солдат.

-Всем оступать, обходим их с боков! Лучники - целься! - раздалась команда, и пехота начала отходить, а конная гвардия помчалась на прикрывающих пикейщиков всадников. Лучники, дав выстрел, отступили на несколько шагов, взяли по стреле, снова выстрелили... но пикейщики наступали быстрее, выбывших незаметно и молниеносно заменяли воины из второй шеренги, прочие смыкали плотно строй, четко занимая опустевшие места. Лучники побежали врассыпную, не успев причинить наступающим особого вреда.

Длинная шеренга пикейщиков шла, тесня анлардцев на своем пути, двумя руками они держали тяжелые пики, на одной руке был прикреплен легкий щит, голову закрывали шлемы, и кольчуга шла почти до колен.

Сверху, над наступающими, летели стрелы, однако скоро они отойдут уже слишком далеко от крепости, анлардцам придется отступить и штурм будет сорван.

-Ваше Величество, на коня, отъехать надо, к лесу, - торопливо прокричал адъютант Стенна, подбегаю к королеве.

-К лесу- слишком далеко, - возразила она. -Камень должен быть рядом с боем.

-Опасно, Ваше Величество...

Мария не знала что делать.

Стенн, оценив ситуацию, одного из адъютантов, на орле, послал к командиру Летучего отряда, и сейчас Светомир, кратко переговорив с генералом, взмыл в небо, и подлетев к отряду, продолжавшему обстреливать город, дал им краткий приказ. Один взвод отделился от темной тучи и полетел к пикейщикам. С неба на фарлайнцев посыпались стрелы, начиненные тахарном. Но паники среди воинов не было, они на ходу гасили огонь, строй был сомкнут так плотно, что раненные и убитые во втором ряду и дальше не могли упасть, их несла плотно сомкнутая, щетинившаяся пиками толпа.

Вокруг Марии выставили копьеносцев - они предназначались для личной охраны Стенна, если враг подойдет совсем близко. Фигура, созданная вокруг Марии, называлась смешно - еж...но ей было не до смеха. Два ряда воинов образовали круг, они выставили копья, превышающие длину пик, первый ряд полуприсел на одно колено, вытянув копья и укрывшись щитами, второй ряд стоял, так же выставив копья по кругу.

-Ваше Величество, Вы должны уходить. Мы сдержим пикейщиков - но не надолго.

Что ж... Если Высшие Эрхи не хотят выйти из крепости, то, может быть, опасность того, что погибнет их войско и падет защита города, все же выманит их за ворота... Сначала Мария хотела дождаться, когда сами Высшие эрхи выйдут из города, опасаясь, что появление Первородных может их спугнуть. Но сейчас выбора не было - анлардское войско не устоит против пикейщиков.

Мария достала Камень и подняла его высоко вверх. Розовые лучи раннего солнца слились с зеленым пламенем. Камень засиял сильнее... И внезапно рядом с Марией появились трое. В светлых плащах, юные и древние одновременно... И пикейщики дрогнули и остановились.

Трое Первородных вышли из защитного круга. От них, казалось, шли волны силы, создавшие стену перед неодолимым врагом. Защитный же купол над городом окончательно потерял силу, и огненные стрелы падали пылающей рекой. Снизу взлетело два орла, они несли привезенные из Анларда стрелы, поскольку запасы Летучего отряда были уже на исходе. Саперы бросились к внешним стенам Фарлайна. А трое Первородных медленно пошли к городу. Каждый держал в руке меч, сияющий не от солнца, а изнутри, своим собственным светом... И тут снова открылись ворота крепости - только одни, главные.

Четыре темные фигуры вышли за ворота и пересекли мост. Воины, отступившие было к крепости, расходились перед ними как волны, отброшенные ударом весла. Высшие эрхи шли, держа в руках мечи и щиты, темные плащи развевались за ними. Они шли наглой, развязной, почти танцующей походкой, словно вышли прогуляться, а не на бой.

За несколько шагов до Первородных эрхи остановились. Они молча смотрели друг на друга, наконец, один из эрхов вышел вперед и, не говоря ни слова, бросился на ближайщего эльфа. Двое Первородных подняли мечи, и каждый шагнул вперед. И началась странная дуэль... Один из Первородных дрался сразу с двумя эрхами. Мечи бились друг о друга с угрожающим лязгом. Обе армии замерли, битва остановилась. Вокруг Высших эрхов и Первородных образовался все расширяющийся круг. Солдаты не могли оторвать глаз от поединка, но их отталкивали, не подпускали ни на шаг ближе вихри немыслимых, могучих энергий, волны которых бились вокруг сражающихся, расходились вширь, подавляли и отбрасывали прочь простых смертных. Постепенно на поле боя, с его блекло-серой, втоптанной в землю травой, воцарилась почти мертвая тишина. Единственными живыми звуками были лязг мечей, тяжелое дыхание бьющихся в центре круга, редкие выкрики при выпадах или стоны, если кто-то был задет сталью.

Мария видела много поединков - дуэлей или состязаний - и сейчас, завороженная битвой, она подспудно отмечала, что никто из сражающихся, хотя и владеет мечом превосходно, не показывает чудес техники, ловкости или быстроты. Возможно даже, они двигались медленнее, чем обычные фехтовальщики. Они словно обрушивали на врага не мечи, а потоки невидимой силы, которую блокировала и отражала такая же могучая сила...

Один из эрхов вскрикнув, упал на одно колено, и меч Первородного скользнул к его горлу. Из окружавшей толпы послышались возбужденные выкрики...

-Аиннеан тилаэнн онгрел...-громко сказал Первородный, и меч эрха переломился, сам же он, опущенной головой, был виден еще несколько секунд, а потом - исчез, словно растаяв в воздухе.

-Аиннеан тилаенн... - крикнул еще один эльф - и его противник, лежащий на земле, раненный глубоко в грудь, выронил ломающийся надвое меч, и так же исчез...

Один из последних оставшихся эрхов внезапно резко отпрыгнул назад и хотел было кинуться обратно к крепости, но споткнулся и рухнул на мокрую грязную траву. Как будто стена окружила место боя, непреодолимая для эрхов.

Снова светлый эльф произнес несколько слов на древнеэльфийском, и снова переломился меч, и эрх, пытавшийся подняться с земли, исчез... Последний, сделав шаг назад, с ненавистью и презрением посмотрел на эльфов и откинув в сторону меч, сложил руки на груди... Его меч превратился в обломки, не долетев до земли, и исчез он так же, как и трое его соратников...

Элр долго не хотел идти спать, то требовал продолжения рассказов, то еще чаю, но , наконец, зевая, пошел к себе наверх.

Глава 8.

Карета подвезла Аиллим и ее госпожу Эйкненн до городского парка. Предполагалось, что они погуляют по аллеям парка, затем пройдут через Площадь Пяти Дорог к театру, а карета вернется за ними уже после спектакля к главному подъезду театра. Госпожа Эйкненн, ее пожилая компаньонка, высокая, худая, с неприятным и чопорным выражением лица, подождав, пока карета отъедет и свернет за поворот улицы, провела Аиллим мимо ворот городского парка и, свернув в переулок, вывела ее на широкий Северный проспект. Миновав несколько домов, госпожа Эйкненн позвонила в колокольчик, висевший над дверью. Старый слуга, низко поклонившись, открыл дверь, и, впустив дам, быстро закрыл ее.

Госпожа Эйкненн сухо поздоровалась с Лессглом и вышла из дома через черный ход. Все было продумано. Если бы вдруг кто-то из знакомых заметил, что они заходят в герцогский дом, госпожа Эйкненн объяснила бы, что барышня почувствовала себя дурно, и она вместо прогулки вынуждена была отвести ее в ближайший знакомый дом, чтобы барышня могла бы немного отдохнуть и прийти в себя. Выйдя с черного хода, компаньонка села в наемную карету и велела отвезти ее домой - не к дяде Аиллим, а в ее собственный дом, откуда она должна была вернуться за Аиллим через несколько часов.

Тарн услышал, что колокольчик зазвенел, и выбежал на верхнюю площадку. Он спустился со второго этажа в прихожую, поцеловал Аиллим руку, помог ей снять белую шубку и повел наверх, в гостиную, велев Лессглу сварить шоколад и сервировать стол для ужина. Аиллим, поднимаясь по старой, при каждом шаге скрипевшей лестнице, смотрела по сторонам с некоторым страхом и любопытством. Коридор, освещенный вначале светильниками с горючей водой, в которых на поверхности плавали маленькие зеленые огоньки, был длинным, за поворотом его было темно. Аиллим чувствовала себя тут очень неуютно. Тарн открыл перед ней дверь в гостиную. Большая комната в желто-золотых тонах, скорее торжественная, нежели уютная, смутила Аиллим. Ей этот дом казался холодным - хотя он был хорошо протоплен - и враждебным.

Когда она поднялась по лестнице, ей почудилось - мелькнуло у дверей внизу словно что-то белое... И будто холодом потянуло внезапно, как от сквозняка. Тарн усадил ее на обитый бархатной материей диван. Лессгл уже ставил парадные фарфоровые тарелки, соусники, бокалы. Подбросил еще дров в камин, снял нагар с высоких свеч -светильников с горючей водой в комнате не было, только свечи. Когда он принес супницу, поставил несколько салатов и блюдо с маленькими булочками к супу, в дверь позвонили.

-Иди, я сам все сделаю, - кивнул ему Тарн.

Слуга поклонился господам и вышел из комнаты. Тарн снял крышку с супницы. Тут послышался снизу голос Лессгла:

-Срочная депеша, барин, ответ нужен, извольте спуститься.

-Неси чернила, - бросил ему Тарн, поднимаясь из-за стола. Аиллим осталась одна, но ненадолго - в комнату снова вошел Лессгл.

-Сейчас вам суп налью, барышня, и салат положу, - ласково сказал он.

Аиллим вздохнула и снова грустно огляделась по сторонам. Ей по-прежнему было не по себе.

-Это парадная гостиная. Дом у нас старинный, еще при прапрадедушке нынешнего герцога строили. Вон, видите, на той стене его портрет висит.

-Да... только как-то неуютно. Я не привыкла, наверно... Кто здесь живет?

-Только я, барышня, а барин наезжают, когда в городе дела.

-Я видела, мне показалось, кто-то был, в белом, там, внизу...

Лессгл нахмурился и покачал головой.

-Это, барышня, я так думаю, вы привидение увидели. Я говорю, дом-то старый очень. В таких домах часто привидения живут.

Аиллим посмотрела на него с испугом и любопытством.

-А ты сам видел?

-Привидение-то?

-Да. Видел?

-И я видел, барышня, и другие, - с удовольствием сказал Лессгл. Барышня ему понравилась - милая, не чванливая, скромная, и он рад был услужить ей хорошим рассказом. - Девушка, юная, чуть старше вас будет, в белом платье, старого, видно, фасона - сейчас такие не шьют, иной раз пройдет по коридору, тихо так, а иногда будто плачет. Говорят, будто в давние времена ее жених бросил. Вот она с горя-то и утопилась. А дух ее тут и ходит, как раньше.

-А почему тут? - тихо спросила Аиллим, она боялась пропустить хоть слово.

-Да ведь речка-то недалеко, сейчас там и набережная, и мосты. А раньше она текла себе привольно. Видать, та девица с горя и бросилась в реку. А дух покоя не нашел, вот и является. Ну, а у нас в доме пусто, спокойно - что ей тут не ходить. Тоже, небось - хоть какой покой им, духам, нужен. Пойди она куда в людный дом, так там и шум, и суета, ни поплакать тебе потихоньку, ничего.

-Ты что несешь? - сурово спросил, входя, Тарн.

-Ничего, барин, вот о привидении нашем рассказываю. Не во всяком доме такое есть, а у нас пожалуйста.

Тарн нахмурился и махнул рукой, отсылая слугу.

-А ты ее видел? - спросила Аиллим, забыв об ужине.

-Тебе показалось. Это сказки. Старые легенды, вот и все. Забудь, - Тарн был недоволен и немного рассержен. - Ничего этого нет.

Аиллим поняла - он очень недоволен, что слуга рассказал ей о привидении. Она решила не говорить с ним об этом. Ей не так много времени отведено для того, чтобы побыть с ним сегодня.

Подав горячий шоколад и пирожное, Лессгл больше не появлялся. Опустились ранние зимние сумерки, при свете трех грустных свеч глаза Аиллим мерцали таинственно и ласково...

Тарн проводил ее в назначенное время, когда пришла госпожа Эйкненн. Оставшись один, он поднялся по лестнице в спальню на втором этаже, думая, что его детские воспоминания об этом доме навсегда были связаны с ощущением холода и словно нежилого покоя этого дома. Когда ему было двенадцать лет, он увидел однажды девушку в белом. Она словно вышла из стены, в светлом платье непривычного покроя, с распущенными темными волосами. Ее облик навевал странную печаль и жалость. Лица ее не было видно, она прошла медленно, будто несла такое огромное горе, которое должно было сломить ее...

Чувство, что в доме присутствует нечто чужое...неживое... отталкивало и внушало страх и неприязнь к этому дому. Но печальный и нежный облик девушки поразил юного Тарна навсегда.

Когда он первый раз увидел Аиллим, случайно зайдя с Райнелем в дом его - и ее - дяди, она напомнила ему ту девушку в белом - тихая, нежная, несмелая... Она будила те же чувства - печаль, жалость и ощущение тайны...

Прошел более полугода... Аиллим и Тарн встречались часто, раз или два раза в неделю, к тому же ее компаньонка постоянно передавала письма от нее к Тарну и обратно. Аиллим была счастлива - но в городском особняке Тарна бывать все так же не любила. Хотя Легглс постоянно готовил вкусные блюда, варил шоколад или кофе и заказывал пирожные в кондитерской на королевской площади. Дом он топил теперь постоянно, заказывал по приказу Тарна живые цветы в гостиную. Аиллим ни разу не видела больше привидения. Но все же она больше любила встречаться с Тарном в театре или в парке, а не в его доме. Тарн тоже был счастлив и спокойно ожидал ее совершеннолетия, чтобы увезти ее в свое дальнее поместье. Была ли счастлива госпожа Эйкненн, трудно было сказать по ее чопорному виду и сухому тону, но ее сын купил богатый дом в самом центре Анлардиана, а дочь, которая никак не могла найти себе жениха, вышла замуж, причем в придание за ней шло небольшое, но очень доходное поместье, расположенное недалеко от столицы.

Наступила осень. Как-то Тарн предложил Аиллим:

-Не пора ли нам готовить твой переезд?

Аиллим радостно улыбнулась и кивнула.

-Тогда нужно начать заказывать мебель, если ты захочешь, можешь выбрать портьеры и новые ковры. Думаю, надо купить тебе зимнюю одежду, домашнее платье - мы уедем тайно, много вещей ты с собой не сможешь взять.

Через день после этого они встретились в городе. Тарн повел Аиллим в магазин дамского платья, госпожа Эйкненн сопровождала их, как и обычно, когда они были не наедине.

Когда Тарн и Аиллим входили в магазин, чтобы заказать ей новый теплый плащ для поздней осени. Госпожа Эйнен прошла вперед, Тарн открыл дверь перед Аиллим, намереваясь также пойти сделать заказ для себя, а потом заплатить и забрать оба плаща. Когда Аиллим перешагнула порог, идущий навстречу эльф толкнул ее - так сильно, что она чуть не упала. Эльф обернулся, хотел сказать что-то, возможно, извиниться, но Тарн схватил его за плечо и резко дернул, втаскивая внутрь:

-Вы торопитесь? - спросил он. - Лучше для вас будет, коли извинитесь сами, без принуждения.

Эльф -придворный врач Араэль - шагнув немного в сторону, жестко отвел руку Тарна и злобно произнес:

-Вы, сударь, решили поучить меня вежливому обхождению? Так я не мальчик, чтобы мне уроки хороших манер давали, никому не позволял, и вам не позволю.

Тарн холодно смотрел на него, загораживая выход. Аиллим проскользнула мимо них и поспешила к компаньонке. Араэль и Тарн продолжали стоять друг напротив друга.

- Может, и придется вас обучить манерам более любезным, - произнес Тарн, глядя ему в глаза.

Араэль язвительно усмехнулся.

- Извинись перед дамой немедля, деревенщина, - сурово сказал Тарн.

Араэль изменился в лице от оскорбления и резко ответил:

- Не намерен извиняться перед каждой содержанкой.

К счастью, в магазине была охрана - когда Тарн дал Араэлю пощечину, тот выхватил шпагу, но его схватили за руки.

-Мы встретимся с вами, - в ярости сказал Араэль, вырываясь и отступая к двери.

-Завтра утром, в семь часов. На шпагах. В Лейрнском лесу, - кивнул Тарн.

Когда Араэль наконец вышел, точнее, почти выбежал, Тарн поднялся наверх, где происходили примерки - на первом был магазин готового платья.

-Что же будет? Поединок? Завтра? - тревожно спрашивала Аиллим.

-Да. Не думай об этом.

Тарн повернулся к хозяйке магазина:

- Никому ни слова о том, что случилось. Лучше вам совсем позабыть, что мы у вас были.

Та закивала:

-Нет, что вы, Ваше Сиятельство, как можно, как можно, я буду молчать, слуги тоже.

...Дуэли формально были запрещены еще в правление дяди Марии и за них полагались арест или ссылка (в зависимости от исхода поединка). Тем не менее, поединщики всегда находили время, место, и главное, повод для поединков. Лейрнский лес был самым популярным местом дуэлей. В лесу было несколько удобных опушек, сам лес начинался за городом, и, проезжая мимо бедных, с покосившимися домишками деревушек, дуэлянты могли надеяться, что едва ли кто-то их выдаст.

Поединщики приехали к месту дуэли в каретах. Тарн спрыгнул с подножки на землю, эльф (хотя он не был чистокровным, но, коль скоро он себя сам ощущал именно эльфом, то будем называть его так), оглядываясь по сторонам, тоже слез с подножки. Секунданты, не теряя времени, принялись обсуждать условия дуэли, где встать поединщикам и кто даст сигнал к началу. Тарн прошелся по опушке, на окраине которой остановились кареты. Небо было затянуто легкой серой дымкой, утренний холод заставлял плотнее запахнуть плащ. Носки сапог были влажные от росы. Тарн глубоко вдохнул хвойный, влажный запах леса. Как безлюдно и тихо... Он прошелся взад-вперед, приминая траву, задел ногой блекло-лиловый колокольчик, качнувшийся так робко, словно он говорил : "Я так мал перед этим огромным миром и недолговечен...как и ты...как и ты..."

Услышав призыв секундантов: "Господа, к барьеру!" - он сбросил плащ и кинул его на развилку между двух сросшихся гигантских высоченных сосен. Потом неторопливо прошел к месту поединка, вдавив в траву одинокий колокольчик. Он не смотрел в лицо сопернику - зачем ему знать мысли и настроение того, с кем он будет драться? Араэль смотрел с ехидством, без всякого страха. Он был великолепным фехтовальщиком и сейчас мог быть совершенно спокоен. Тарн, идя последние несколько шагов к барьеру, отбросил все не относящиеся к поединку мысли - он не чувствовал ни прохлады раннего утра, ни тревоги за исход дуэли, не думал ни об Аиллим, ни о службе. Он уже почти сам забыл, но пятнадцать лет назад...

В зале для фехтования в замке отца Тарна учитель фехтования, прервав поединок, отступил на шаг назад, снял маску и опустил шпагу.

-Что с тобой? - неодобрительно спросил он. - Вижу, ты расстроен.

Тарн тоже снял маску, кстати, недавно лишь вошедшую в жизнь фехтовальщиков - до того они обучались с тем же риском, с каким и дрались на поединках. Он действительно был огорчен и зол. Отец обещал ему на день рождения лошадь - настоящую, породистую. До этого мальчик ездил только на пони. Но герцогу пришлось задержаться в столице на неделю, к празднику он не приехал, хотя и прислал множество подарков и витиеватое письмо с поздравлениями. И о лошади в нем не было ни слова.

-Да, немного. Мне...

-Это неважно. У тебя может случиться беда, или напротив, нечто весьма приятное, но ты не должен об этом думать. Когда ты выходишь к барьеру, за те несколько шагов, до того, как ты и твой неприятель отсалютуете друг другу клинками, ты должен позабыть все, что было, что есть на душе, и ты не должен видеть ничего, кроме своей руки и шпаги и своего неприятеля. Ты должен чувствовать только шпагу и то, что ты - продолжение своего оружия. Если у тебя останется до поединка хотя бы одна сторонняя мысль, ты уже проигрываешь. Если тобой владеет гнев, жажда справедливости или мести - ты наполовину проиграл. Мир перестает существовать после того, как ты выхватил шпагу. Или лучше проси пощады сразу у своего врага.

-Ну, уж нет!

-Я хотел сегодня показать тебе прелюбопытный финт, он мне однажды спас жизнь в одном поединке, и его мало кто знает, он распространен в Эрстенне, их наемники отлично им владеют, у нас же пока это редкость... но ты не готов, я вижу. Отложим занятие на завтра.

-Нет, я готов! Я очень хочу увидеть...

-Но ты чем-то расстроен?

-Ну, это из-за...

-Тогда до завтра, очень жаль, но...-и учитель сделал шаг к выходу.

-Нет! - крикнул Тарн вслед ему . -Я ничем не расстроен, я могу заниматься.

-Но у тебя ведь что-то случилось? - обернувшись, спросил учитель.

-Я уже не помню, - ответил Тарн.

Тарн умел фехтовать в стиле любой из существующих школ, но больше тяготел к анлардской, которая отдавала предпочтение простым, но изящным выпадам, движение шпаги достигалось вращением руки от локтя при неподвижной кисти, кроме того, в анлардском стиле допускались не только колющие, но и режущие движения шпагой. Если Тарну больше нравилась традиционная, анлардская школа,то эльф предпочитал аркайнскую.

Аркайнцы использовали шпагу только как колющее оружие, но зато увеличили число приемов во много раз, ловкость и быстрота обеспечивались и хитроумными выпадами, и быстрым вращением кисти руки. Тарн и эльф вышли к барьеру.

-Начинайте! - крикнул один из секундантов, выждав, что противники станут в позицию.

И дуэль началась.

Тарн был существенно выше эльфа, потому, используя длину руку и шпаги, с первых же выпадов установил дистанцию, не подпуская эльфа ближе. Эльф оказался великолепным фехтовальщиком, он тоже понял, что дистанцию надо сокращать и начал постоянно наступать, стремясь ловкими выпадами уменьшить расстояние и навязать Тарну ближний бой. Сделав несколько выпадов, эльф решил провести ложную атаку. Имитируя удар в правое плечо, он сделал вращательное движение кистью - и вот уже шпага направлена на левое, открытое удару плечо. За секунду до этого Тарн, разгадав финт, отбил и сам нанес удар, эльф блокировал, Тарн снова нанес удар, еще один, еще... но Тарн промедлил долю секунды, и Араэль тут же сократил дистанцию и начал контратаку. Поняв, что Тарн будет допекать его простыми, но мощными атаками, эльф решил применить постоянный контроль клинка противника.

Он при каждом выпаде Тарна начал прижимать свой клинок к его шпаге, стараясь не давать Тарну проводить атаки, заранее подстраховываясь от большинства возможных движений его шпаги. Такая тактика не дает быстрой победы, зато спасает от немедленного поражения. Тарн сделал несколько сильных выпадов, и эльф отступил на полшага, снова проиграв в дистанции. Отбив атаки Тарна, Араэль сделал выпад, грозя ударить в плечо, но рука его была расслаблена. Когда клинки соприкоснулись, шпага Тарна снесла шпагу эльфа, но не вывихнула запястье, как могло бы случиться в случае, если бы эльф действительно хотел нанести удар и рука его была бы напряжена.

Шпага Тарна гибельно устремилась к земле вслед за клинком врага, проскользнувшим под ней и толкавшим шпагу Тарна вниз, усиливая движение руки Тарна. На один миг он открылся, и Араэль устремил оружие к его горлу. К счастью Тарн в последний миг разгадал замысел противника и успел отбить удар, но острие царапнуло по груди, и на камзоле растеклось темное пятно крови.

Тарн почувствовал не только боль, но и досаду на себя - как он мог обмануться? По лицу эльфа проскользнула торжествующая усмешка. Тарн снова бросился атаковать, стремясь возместить натиском и силой атаки свою ошибку. Он делал выпад за выпадом, целя в грудь и голову, Араэль умело блокировал удары, и тогда Тарн нанес удар вниз, по бедру, и следом же - в открывшуюся грудь, пронзив эльфа почти около сердца.

Пошатнувшись, эльф согнулся, держась за грудь и упал. Секунданты подбежали к нему, один, наиболее опытный в подобных делах, осмотрел раны.

-Тяжело ранен, но не умрет. Сейчас перевяжем - и в карету.

Тарн распорядился отвезти противника в ближайшую пригородную гостиницу - там ожидал исхода поединка пожилой лекарь, который побоялся ехать на место дуэли, но, за изрядное вознаграждение готов был помочь, если потребуется перевязать или наложить шов на рану неудачливого поединщика...

Глава 9.

Тириэль взяла выходной среди недели. Ей хотелось в каникулы Элра провести день целиком с ним. Он был, конечно, счастлив . Вечером они долго сидели на кухне, пили чай с сушеными ягодами, ели булочки из "Вкусного Спутника". Элр больше любил с курицей, сыром, травами и ветчиной, Тириэль предпочитала для начинки овощи, сыр, кусочки тушеной свинины.

На семейном совещании решили поехать завтра в "Лейрнский Лес". Это был семиэтажный громадный торговый комплекс, на первых трех этажах располагались бесконечные магазинчики , следующие три этажа в нем были отведены под развлечения и спорт, на самом верхнем этаже, со стеклянными стенами и крышей, располагалась десятки кафе, маленьких ресторанчиков, а также два фешенебельных ресторана. "Лес" находился на самой границе между Анлардианом и пригородом, с его деревенскими домиками и летними коттеджами.

Перед комплексом на огромной заасфальтированной площадке постоянно теснились частные машины, туда же непрерывно подъезжали и отъезжали бесплатные огромные автокары (большие двухэтажные длинные машины, которые вмещали до восьмидесяти человек), возившие пассажиров от железнодорожного вокзала к торговому центру и обратно.

Кроме бесчисленных магазинчиков, кафе, развлекательных заведений и аттракционов для детей и взрослых, у "Леса" было огромное преимущество перед большинством подобных торгово-развлекательных центров.

Его построили на самом краю Лейрнского леса, почти в самом лесу. Форма у комплекса была необычна - правильный полукруг, она была придумана специально ради того, чтобы как можно меньше вырубать деревьев, сам же "Лес" был выстроен в охват большой опушки, находившейся на окраине леса. Сейчас опушка была заасфальтирована и занята автокарами и машинами. Некоторое количество деревьев при строительстве, конечно, было вырублено, но все же сосны подступали прямо к стенам громадного здания, и на четырех мэллорнах, росших прямо у северной стены, сделали детскую игровую площадку, стилизованную под древнеэльфийское жилье, по плотно переплетенным друг с другом ветках были проложены мостики с бортиками, немного шаткие, но безопасные. Прочие большие торговые комплексы были построены в основном в центре города. Они были, может быть, несколько более посещаемы, если говорить о количестве покупателей, но "Лес" приносил своим владельцам существенно больше дохода. Сюда заходили не просто для того, чтобы сделать несколько покупок и потом перекусить в кафе. Здесь можно было провести целый день - многие любили приезжать сюда с утра всей семьей, пройтись по магазинам, сходить на аттракционы, посмотреть новый фильм, погулять в парке около комплекса, поплавать в бассейне, поиграть в мяч, пообедать в уютном кафе на самом верху "Леса", покататься на небольшом поезде, идущем вдоль окон на 6 этаже, с которого можно было увидеть всю панораму вокруг здания.

А вид был потрясающий: с двух сторон лес, на севере река, дорога от вокзала, и по обе стороны от нее сначала высокие городские дома, а потом - аккуратные уютные домики с разноцветными крышами, на юг же уходил парк, проложенный внутри леса, с чистыми, посыпанными мелкими разноцветными камешками дорожками, искусственными гротами, спрятавшимися в деревьях, маленькими, уютными, поросшими мохом, с изящными мостиками над лесными холодными ручейками. По парку гуляли косули и лоси, выбегали из леса зайцы, белки спускались безбоязненно на нижние ветки деревьев и ели орешки с рук.

Ну, и кроме того, многочисленные хорошо продуманные акции со скидками и подарками, распродажи - все это привлекало многих покупателей.

Когда Тириэль и Элр первый раз пришли в "Лейрнский Лес", глаза просто разбежались. И теперь они решили заранее выработать четкий план, чтобы провести время с толком. Итак, решили встать не слишком рано, но и не поздно - чтобы не разбивать день. Перекусить слегка и сразу не отвлекаясь ни на игры, ни на какие домашние дела, ехать к остановке пригородного поезда. Приехав в "Лес", сначала пойти в магазины, чтобы не оставлять важные дела на потом. В "Башмачке" купить обувь на лето (там проводилась распродажа), потом зайти в "Мастер-ломастер" за кое-какими инструментами (Элр приохотился чинить дома замки, дверные ручки и тому подобное, и Тириэль это очень поощряла). Потом просто пройтись по магазинчикам, посмотреть кроликов и птиц в зоомагазине, прицениться к книжным новинкам в "Читай-ке".

Затем, сдав покупки в камеру хранения, пойти прокатиться на поезде, полюбоваться великолепной панорамой, потом побродить в зале аттракционов и, если будет не очень много народу в бильярдном зале, взять там стол на полчасика. Потом подняться на седьмой этаж, и там, по настроению, выбрать между "Волшебным кораблем" (это было детское кафе, где подавали оригинальные супы, превосходное тушеное мясо в глиняных горшочках, множество выпечки, мороженного и соков) и "Дикарем" (это был популярный ресторанчик , где рыбные и мясные блюда жарились прямо на открытом огне, картошку пекли в углях, пшеничные и кукурузные лепешки готовили на раскаленных огромных камнях). Затем было решено, в зависимости от настроения, или пойти посмотреть фильм, или погулять в парке и на детских площадках. А затем и домой.

Наследующий день Тириэль с Элром поехали в "Лес".

Поскольку день был будний, народу в "Лейрнском Лесу" было не очень много, хотя то тут, то там все равно попадались небольшие очереди. Покупки сделали быстро, конечно, прогуливаясь мимо бесчисленных магазинчиков, не удержались и накупили кое-что не вполне нужное, но, как сказала Тириэль, покупая набор глины для лепки, не каждый день ходишь в "Лейрский Лес". Через несколько шагов Элр повторил эту удачную фразу, заметив бархатный малиновый чехольчик для палантира - с золотым шнурком, затягивающимся сверху мешочка- чехла, и несколькими колокольчиками вокруг сборок. Купили и чехольчик - ведь не каждый же день...

Затем поиграли на бильярде в полупустом огромном зале с мягкими коврами на полу. Покатались на поезде. Зашли в огромный зал аттракционов. И наконец, уже весьма проголодавшиеся, отправились на седьмой этаж.

Все рестораны и кафе располагались вдоль стеклянной стены, а центр зала занимали многочисленные столики, между которыми лавировали официанты с подносами. Это была знаменитая "Быстроежка" - горячие многоэтажные бутерброды, кофе, соки, мороженое. Выбор был невелик, но подавали быстро, готовили очень вкусно, и главное, все было достаточно дешево. В других местах было более разнообразное меню, но и цены были выше. В общем зале "Быстроежки" был шум и гомон. На разноцветных стульях вокруг ближайшего столика сидело семейство гоблинов - родители и вертящиеся и подпрыгивающие малыши. За следующим столиком мама с девочкой- подростком чинно ели мороженое и что-то обсуждали. Шумная компания не то школьников, не то студентов веселилась за другим столом. В зале почти не было свободных столиков.

Как только Тириэль и Элр вышли из лифта, их окутала теплая волна вкусных ароматов - мяса с приправами, сладких булочек, рыбы, жаренной на углях.

-Ну что, в "Дикаря" или еще куда-нибудь? - спросила Тириэль.

Тут к ним подошел подросток, наряженный по-древнеэльфийски, с обручем на длинных волосах, и протянул яркий листок:

- Мы приглашаем вас сегодня посетить наше кафе "Серебряный меч". По этому купону у вас скидка десять процентов на все блюда, также предлагаем детский обед с подарком, огромный выбор салатов, вторых блюд, соков и десертов.

Элр тут же схватил листок и начал рассматривать пестрые картинки. Тириэль была уверена, что там все очень дорого, и не факт, что вкусно, но есть хотелось ужасно, поэтому все картинки выглядели страшно привлекательными.

Юноша, заметив интерес, продолжал:

-К детскому обеду на выбор предлагаются в подарок разноцветные меховые звери, детские книжки... Я могу вас проводить.

Элр посмотрел на Тириэль и согласно закивал.

Она вздохнула - в конце концов, а вдруг там и правда вкусно?

Они пошли за своим повеселевшим провожатым, миновали несколько ресторанов и баров, и наконец, остановились перед навесом в виде крыши замка, столики были отделены от остального пространства невысокой декоративной стеной с маленькими бойницами. Над входом (двумя створками обитых железом ворот) был помещун положенный плашмя блестящий меч.

Элр и Тириэль сели за стол около стеклянной стены, выходившей на парк. Две сосны, сросшиеся внизу, неслышно гладили ветками стекло рядом с их столиком, был виден дальний мостик через мелкий ручей.

Они заказали два детских обеда (для Тириэль - из-за лишнего подарка, впрочем, десткий обед мало отличался от взрослого), выбрав в подарок книгу "Легенды Зеленолесья" и синего хомяка.

Им подали салат из помидоров, ветчины и зелени, ароматную похлебку с булочками, филе курицы, запеченное с пряными травами, а на десерт - оладьи с малиновым джемом и яблочный сок. На столе горели две круглые розовые свечи, в небольшой вазочке стояли живые еловые ветки, в отдалении играла тихая старинная музыка, было уютно и спокойно.

Готовили тут очень вкусно, и, со скидкой, оказалось не так уж и дорого.

Уходить не хотелось, и они, хотя уже были не голодны, заказали две маленькие вазочки мороженого и кофе со сливками. Смотрели в окно, разговаривали, не спеша ели мягкое мороженое с шоколадными крошками. За окном медленно пролетел белый орел, неся на своей спине всадника и катающегося с ним немного испуганного мальчика.

-Хочешь прокатиться? - предложила Тириэль.

-Потом... может быть , - без энтузиазма сказал Элр, опасавшийся рискованных полетов и уже немного уставший от впечатлений и вкусной еды.

Тириэль смотрела на орла, плавно снижающегося на специальную площадку. Когда-то, подумалось ей, это мог бы быть настоящий боевой орел...

...В маленькой комнатке, последней в небольшой анфиладе - спальня-кабинет - гостиная, обитой светло-зелеными обоями, натопленной тепло, но не жарко, Мария и Райнель сидели перед столиком, на котором был серебряный кофейный набор, завтрак - для Райнеля по аркайнскому обычаю, то есть сыр, омлет, рогалики, жаркое двух видов (почки под соусом из трав и маринованные крылышки цыпленка), а для Марии по анлардским традициям королевского двора - творог, нежные сдобные булочки на молочном тесте, несколько яиц, тоже сыр и ветчина, два вида масла - мягкое в серебряной масленке и твердый кругляш с оттиском розы сверху в плоской серебряной вазочке.

В дверь осторожно постучали.

Мария поставила чашку с кофе, слегка подняв наверх широкий рукав белого утреннего халата, с отделкой из белого же меха, и посмотрела на Райнеля. Он поставил чашку, отодвинул тарелку с омлетом, и она приказала:

-Войдите.

Слуга, открыв дверь, с поклоном доложил:

-Граф Альстенд просят принять его, говорят, что срочное дело.

Граф Альстенд был начальником службы военной разведки.

Мария велела:

-Проси, - и, встав от неоконченного завтрака, прошла в кабинет.

Она постоянно опасалась чего-то неожиданного и неприятного в последние дни. Фарлайнцы были загнаны в угол. Она ждала от них чего угодно, любого самого неожиданного и опасного поступка. Но единственно, чего она действительно боялась - это то, что Фарлайн может заключить мир с одной из воюющих сторон. Без поддержки Аркайны, Тиеренны и прочих союзников Анларду не выстоять. Еще более страшной, хотя и более фантастической была перспектива заключения союза между Фарлайном и каким-либо государством. Высшие эрхи были изгнаны, но тем не менее фарлайнцы по-прежнему были сильны в темном волшебстве и могли дать многое тем, кто решил бы им покровительствовать. Другое дело, что почти все понимали, насколько велика будет расплата за такой союз, и пока не стремились подружиться с фарлайнцами.

Мария прошла в соседнюю комнату, служившую ей кабинетом. Райнель вошел вслед за ней и сел на диван. Мария стояла у окна и смотрела на белую заснеженную мостовую, на черные столбы фонарей, на прячущиеся за деревьями изогнутые мостики над застывшей рекой.

Граф Альстенд вошел в кабинет, поклонившись низко и почтительно королеве и, в знак приветствия, Райнелю.

-Добрый день, граф, - сказала Мария. - Чем вы нас сегодня хотите испугать?

Альстенд не улыбнулся на шутку. Он раскрыл папку, которую держал в правой руке, и достал оттуда листок тонкой бумаги.

-Извольте посмотреть, Ваше Величество. Или прикажете прочесть?

-Вы, граф, так расскажите. Листок - дайте, просмотрю.

-Если, Ваше Величество, кратко, то вот, что наши люди донесли. Фарлайнцы делают армию - летучую. Орлов в ней поболее будет, чем в нашем Летучем отряде.

Мария быстро просмотрела донесение.

-Как так? - резко сказала она. - У них уже целая армия, они уже несколько сотен орлов почти выучили - а вы не знали?

-Они орлов своих в горах обучали. Там, между двумя горами, есть долина, в ней у них лагерь. Они выше уровня гор почти никогда и не взлетали - я так, Ваше Величество, полагаю.

-Но даже если иногда взлетали... Как можно было не увидеть целую армию?? И где они взяли столько орлов? Боевые орлы есть только у нас, немного их в Аркайне, потом небольшой отряд в Южном Королевстве. Но неужели они продали птенцов, и те вывели...но когда же успели...

-Это выходит, нас союзники предали? - злобно сказал Райнель.

Граф покачал головой и продолжил, обращаясь к королеве:

-Нет, Ваше Величество, никто им боевых орлов не продавал. Армия у них не из боевых орлов, а из диких. Они, видно, нашли колонию в горах, там живут дикие черные орлы, ну и взяли, да берегли птенцов, известно ведь, сколько в горах их погибает, когда зима и обвалы.

-Граф, но вы же понимаете, что это невозможно! Черных орлов нельзя дрессировать, они злые , хищные, хуже диких зверей. Потому никто их не держит, а покупают дорогих, боевых, специально выведенных.

-Я думаю, Ваше Величество, они их не столько дрессируют... Думаю, они их колдовством держат.

-Я не понимаю одного, граф. Они их учили в горной долине. Но если множество птиц живет такой большой колонией, они ведь ищут себе корм, выводят птенцов. Неужели можно заставить их не подниматься и не летать над горами? И такое количество диких птиц, внезапно поселившихся в одном месте, могло ли остаться незамеченным? А коли так, отчего вы не разведали, что происходит? И еще один вопрос, граф. Если фарлайнцы отправляли туда своих воинов, и припасы, и палатки, и одежду - ведь это все длилось не один месяц, но раз ваши люди должны следить за Фарлайном, как же вы упустили это? Ответьте на эти вопросы, граф.

-Это один вопрос, Ваше Величество. На карте, как изволите видеть, вот тут долина обозначена. А тропки тайные, в горах, мимо Аркайны идут. И увидеть долину можно только со стороны Аркайны. А точнее, не долину, а горы, над которыми из долины орлы взлетают.

-Что союзники? Донесли?

-Нет, Ваше Величество. А наши люди, которые за Фарлайном наблюдают, ночью как-то увидели, несколько их воинов, с поклажей, в горы уходит. Решили - на охоту или за черным делом колдовским. Всегда ночами уходили, но тут их заметили. Ну, пошли они в сторону Аркайны, наши и успокоились, там свои разведчики, им и думать, кто мимо их границ ходит. Пошли те фарлайнцы - и не вернулись. Тут наши призадумались. Вроде как не очень и следили за той стороной, могли пропустить - а все же странно. Начали внимательнее смотреть. Через пару ночей- еще отряд вышел, тоже с поклажей. И не вернулись. А через неделю пришло из гор, и опять ночью, со стороны Аркайны, несколько человек. Без поклажи, пришли, вошли в город... Что такое? Мыу союзников в их военных разведках своих людей всегда держим. Могли, конечно, напрямую спросить, но сначала решили - стороной выясним. Ну и никто не видел тех фарлайнцев. Одно донесение было - и на том глава Аркайнского военного сыска написал: "Оставить без внимания".

-Вот как?

-И мы тогда наших молодцов послали.

-В Аркайну??

-Нет, Ваше Величество, мы по-хитрому сделали...

(А надо сказать, что лет за сто пятьдесят лет до того Анлард воевал с Аркайной. Собственно, поход на Фарлайн был задуман, как некое завершение их войны. Такое союзническое перемирие... И действительно, совместный поход против эрхов убрал многие противоречия и сгладил старые обиды между бывшими врагами - Арнлардом и Аркайной . Но одним из пунктов мирного договора было неприсутствие на территории любого из этих государств военных отрядов союзника, кроме особых случаев, когда это было дозволено королем страны-союзницы).

-Мы туда несколько человек отправили, просто штатских, в гости к нашему послу. У него загородный дом почти в горах. Ну, они и поехали на охоту. И знатно поохотились - неделю из леса не вылезали. И вот, Ваше Величество, отсюда и сведения. Подошли по горам почти до края той скалы, что на долиной-то с орлами нависает, дальше опасно было, но все отлично увидели, и мне описали.

Мария задумчиво смотрела в окно. Легкие снежинки падали на тротуар. За дворцовой оградой, смеясь, прошли две девочки, в шубках, с меховыми муфточками, за ними шла немолодая дама, видимо, гувернантка... Плохо... очень все плохо... летучая армия Фарлайна это полбеды, а настоящая беда - полупредательство союзников. Они не стали помогать Фарлайну, но и не помешали. Кстати...

-Граф, но вот еще очень важный вопрос. Аркайна не препятствует эрхам делать летучую армию. То есть они уверены, что эрхи направят ее именно на нас?

-А вот тут, Ваше Величество, я вам сказать не могу. Тут одно из двух может быть - или уж они знают, что эрхи против нас поход замыслили, и не препятствуют, а то и договорились с ними, или у них в их военном сыскном ведомстве - измена завелась.

-Коли измена - полагаю, короля Орданна предупредить нужно? - спросила Мария. - Или подождать? Выяснить бы, граф.

-Да, Ваше Величество, мы сейчас разными способами проверяем, что же это такое в Аркайне -эрхи поработали, или они сами против нас решили пойти.

-Ну и ваш прогноз, граф. Когда они могут начать вторжение? И что в точности они планируют, как вы полагаете, большую войну или отдельные воздушные набеги?

-Тут, Ваше Величество, у нас нет сведений. Только как учения проводят, как готовят...

-Значит, надо созвать малый военный совет. И немедленно! Думаю, на сборы всем два часа хватит?

-Мне быть, Ваше Величество?

-Непременно!

Граф откланявшись, вышел, а Мария позвонила и приказала слуге послать за теми, кого собирала на малый военный совет - это военный министр, несколько высших генералов, а также, в дополнение к тем, кто присутствует обычно, - командир Летучего отряда.

Зал, где проходил малый военный совет, был небольшой, стены кремово-песочного цвета, белые декоративные колонны, только наполовину выступающие из стены, перевитые лепными позолоченными лентами. Светильники с горючей водой, ярко горящие вдоль всех стен.

Мария вошла в зал. Все, кто был ей нужен, уже заняли свои места за овальным столом. Военный министр, командующий армией и начальник его штаба, командир Летучего отряда, начальник военного сыска граф Альстенд и Райнель. В углу, около особо поставленного столика с бумагой и чернилами, сидел секретарь, который должен был записывать все, что будет сказано и решено на совете.

-Доброе утро, господа. Мы немедля приступим к делу, поскольку оно не терпит отлагательств. Граф, докладывайте, прошу вас.

Альстенд встал, низко поклонился королеве и слегка - присутствующим, и повторил то, что за два часа до того доложил королеве, несколько более развернуто, упреждая вопросы, которые могли бы возникнуть. Когда он закончил свою речь и обвел глазами присутствующих, все молчали. Положение было ужасным. Армия Анларда не была готова к тому, что сотни фарлайнцев на диких черных орлах будут совершать летучие набеги на их территорию, делать поджоги, уничтожать склады и военные лагеря. Обладая огромной летучей армией, фарлайнцы могли многое, вплоть до десанта на Анлардиан и захват дворца. Фарлайнцы теперь могли в случае наступления на них атаковать королевскую армию с воздуха. Тревога и неуверенность были в душе у всех.

- Аркайна нам в этом не помощник, так я вас понял? - наконец спросил Дешан, военный министр, обращаясь к графу.

Мария кивнула Альстенду, показав, что он может сесть и обратилась к присутствующим:

- Мы будем собирать сведения о намерениях Аркайны. Но, я полагаю, пока надо рассчитывать на худшее, на то, что нам придется самим справляться с этой бедой.

Все молчали. Граф Альстенд, кашлянув, сказал:

- Аркайну мы проверим, это несложно будет. Подсунем сведения их лазутчикам, да не только из военного сыска, а и охотников наведем на след, сделаем, чтобы и до короля слух дошел. А там и посмотрим, кто да как действовать станет.

- Надо летучую армию нашу увеличить, - сказал капитан Драг, преемник Светомира, погибшего год назад, также наемник из Эрстенны.

-Это невозможно! - нахмурился военный министр. - Они могут нагрянуть в самое близкое время. А вы сами знаете, как долго обучаются орлы. Да и где мы наберем столько опытных наездников? Я уж не говорю, как дорого это нам встанет, купить несколько сотен птенцов, да и не найдешь столько...

Мария повернулась к Альстенду:

- Любопытно, граф, было б вот что узнать. Кто обучает их наездников?

-Да, - важно сказал Драг, - это дало бы возможность понять их тактику.