В переплете Книги Знаний (СИ)

Глава 27

Когда Ленон, Гаузен и тетушка Галатея ворвались в столицу Велитии Вейносту, они поняли, что далеко им проехать не удастся. Из-за проводимых торжеств улицы были полны народа. Оставив лошадей в ближайшей гостинице, компания побежала ко дворцу. Никаких приглашений у них с собой не было, но Гаузена, несмотря на длительное отсутствие, по-прежнему помнили, как слугу Леканта, и всех троих пустили через черный вход. Гаузен представил Галатею кухаркой, а Ленона – музыкантом. К ним особых вопросов тоже не возникло, так как на период торжеств неизменно остро ощущалась нехватка рабочего персонала.

Вбежав в центральный зал, где должен был проходить смотр невест, они поняли, что опоздали. Церемония уже подходила к концу. Салочка каким-то образом затесалась в передний ряд невест среди иностранных принцесс и знати помельче.

Гаузен вспомнил, что, кажется, в древних свитках есть какой-то пункт, что согласно традиции на роль невесты могут претендовать и простолюдинки. Обычно у них не было никаких шансов, и мало кто из них превращались в королев, но зато обеспечивалась хоть какая-то видимость равноправия благородных людей и остального народа. Принц Лекант медленно осматривал ряды невест, среди которых Салочка заметно выделялась размерами ног. Их не смогло скрыть даже роскошное платье, которое запросто смогло бы сойти за королевское.

«А девчонка всерьез подготовилась» - подумал Гаузен, разглядывая хитрые узоры и оборки ее одеяния. – «Если бы я только появился здесь хотя бы на день пораньше...»

Глаза девушки, не отрываясь, восхищенно следили за тем, кого она боготворила всю жизнь. Но застывшие в напряжении прекрасные черты лица Салочки, обрамленные светло-золотистыми вьющимися волосами, вместе с часто вздымающейся грудью говорили о небывалом волнении девушки. Гаузен опасался, что неудача настолько подкосит Салочку, так ждавшую этого момента, что потом она и вовсе откажется от лекарства. Прекрасные ноги будут ей больше ни к чему.

Тут Гаузен в изумлении увидел, как ненавистный ему Лекант остановил свой взгляд на Салочке. Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Нервным суетливым движением Лекант поднял руку и устремил свой палец к Салочке:

- Кто ты, незнакомка? – изумленно поинтересовался принц.

- Я Салочка, ваше высочество, швея, - только и смогла вымолвить девушка.

- Что же, Салочка, - произнес Лекант, осматривая платье девушки. - Велития потеряла искусную швею, но обрела прекрасную королеву.

- Ну не швея же... - изумленным шепотом пронеслось по всем дворцовым закоулкам.

Лекант подошел к Салочке, и, поддерживая, как мог, неуклюже повел ее в центр зала. Тем временем, все еще неловко, как пьяница за столб, держась за Салочку, Лекант решил произнести вдохновляющую речь:

- Слуги мои придворные! Верные мои подданные! Дорогие друзья! Сегодня вы видите перед собой самого счастливого человека. Ведь в этот день своим судьбоносным решением я обрел не только корону, но и любовь, которой я постараюсь поделиться со всеми вами. Каждый человек имеет недостатки, но кому дано право замечать их? Кто, как не простая девушка знает, чем мой народ живет, ест и пьет? Сам Катапак благословляет наш союз, и совместными усилиями при нашем правлении каждый бродяга обретет жилье…

Но Гаузен уже не слушал, и до его сознания долетали лишь отдельные обрывки выступления. Смотря на улыбающихся Салочку и Леканта, у Гаузена на глазах сыпались все сложившиеся представления об окружающем его мире.

Вот так надрываешься, рвешься из стороны в сторону, как воробушек в непогоду, погибаешь, умираешь, а все богатство, влияние, слава и девчонки кому-то другому! Кто и пальцем не шевельнул! Своим ухоженным заперстенелым пальцем! Лекант?! Он вообще тут при чем?! Он даже не знает, что Салочка вылечится!

Гаузен тут, понимаешь, старался, разбивался в лепешку, а все ни к чему – принца бы она и такая устроила! Юношу охватила жгучая злоба. Получается, что Лекант лучше его? Ведь когда Гаузену показалось, что ему предлагают в жены девушку с тяжелым недугом, то он сразу пошел на попятную. А Лекант взял не раздумывая. С первого взгляда!

Получается, что принц Лекант – истинный герой Велитии и заслуживает всех наград?

Что за дурацкая страна!!! Да мир Ленона и то лучше! А он ведь так и не отыскал Лин! Быть может, потерянные дни могли спасти ее, а этой девчонке рядом с Лекантом лекарство вообще без надобности! Тут он стал злиться сразу на них обоих. И зачем только вызвался помогать?! Правильно говорят, у добряка добро в руках – как сквозь пальцы вода.

Вдруг юноше пришла в голову страшная мысль.

Если бы корабль Настара добрался до Вейносты, может быть, им с Лин ничего бы не грозило? Хоть Настар и был мерзавцем, он просто, выполняя приказ, доставил бы их к принцу? А Лекант, если он так добр к Салочке, то и Лин бы не сделал ничего плохого?

Ему припомнились слова Савушкина, которые он когда-то пропустил мимо ушей: «Неудачное перемещение между мирами может вызвать катаклизмы». Из-за этого, вероятно, и были уничтожены штаб ордена Охранителей Книг, остров со свободного архипелага, на который обрушились метеориты, и… корабль Настара вместе с Лин? Получается, что Гаузен собственными руками убил ее! Тогда на палубе он был почти уверен, что узнал ястреба Когтервача, который принадлежал принцу. Что ему стоило просто промолчать, не обратив на птицу внимания?

Юноша всматривался в красивые черты лица Салочки, которые счастье сделало еще более благородными. За пару дней он смог бы познакомиться с ней поближе. Не издали, среди толпы. Он зашел бы к ней в дом, и она была бы рада ему, как самому дорогому гостю. Гаузен подумал, что если бы он успел на день пораньше, то, может быть, Салочка была бы благодарна ему, а не Леканту. От подобных мыслей Гаузен с трудом удержался от того, чтобы разбить ампулу вдребезги.

Реакция присутствующих была так же противоречива, как и мысли Гаузена. Одни утверждали, что их государства или представители семей были оскорблены подобным выбором. Остальные, наоборот, радовались, что Лекант сделал такой незавидный выбор, не дав другим могущественным кланам обрести еще больше власти. В конце концов, все вспомнили про тот самый пресловутый постулат в законах и вроде бы сошлись на том, что такое редко, но может произойти.

Закончив речь, Лекант покинул невесту, как этого требовала церемония, и пошел общаться с представителями знати, а Салочку облепили благородные дамы и прочие придворные представители, желая познакомиться и снискать расположение новоявленной королевы. Девушка все еще глупо улыбалась, по-прежнему не способная поверить в то, что ее мечта исполнилась.

Но тут Лекант взял под руку Салочку, и они отправились наверх.

- Пойдем вслед за ними! – решился Гаузен и, схватив Ленона за плечо, потащил его прочь из зала.

- А разве прилично будет следить за людьми в такой момент? – засомневался Ленон.

- А когда еще? – возразил Гаузен и объяснил:

- Не могу больше ждать! Такой груз на душе с этим лекарством! А вдруг не сработает?

Проследив за принцем и будущей королевой до самой спальни, спутники дождались, когда захлопнется дверь. Гаузен подошел поближе и приложил ухо.

- Может, лучше постучаться и все объяснить? - тихо посоветовал Ленон, но Гаузен сделал знак молчать. Юноше не хотелось лишний раз встречаться со своим хозяином.

- Мне кажется, что мы виделись раньше… – услышал мечтательный голос Салочки Гаузен.

- Да, моя дорогуша, во снах, - ласково согласился Лекант. - Тебе надо полежать, отдохнуть от волнений. Тебя никто не побеспокоит. А после я вернусь. У меня государственные дела.

Услышав последние слова, Гаузен сделал жест, чтобы Ленон и Галатея прятались. Лекант вышел из спальни, запер дверь и удалился. Когда принц скрылся из вида, Гаузен вылез из убежища и подозвал остальную компанию. Ему удалось раздобыть ключи от всехкомнат, и он немедля ими воспользовался.

- Тетушка! – обрадовалась Салочка и приподнялась с подушек.

- Гаузен! – не менее радостно назвала юношу по имени девушка, и он удивился, откуда она знает его.

- Тетушка рассказывала о тебе, какой ты хороший. К тому же, на тебе курточка из ее лавки, - будто бы прочитала мысли Салочка.

- А это Ленон! – представил Гаузен спутника, которому было неловко, что девушка обделила его друга вниманием.

- Салочка, - взволновано начала тетя Галатея. - Они принесли тебе лекарство…

- Какое лекарство? – удивилась Салочка, которая от счастья позабыла обо всех своих заботах.

- Лекарство от ног, - пояснил Ленон. - То есть для ног, я хотел сказать.

- Оно мне больше ни к чему, - простодушно возразила девушка. - Лики полюбил меня такой, какая я есть.

Похоже, она уже успела дать принцу ласковую кличку.

- Ты не о себе подумай, ты о принце подумай, - начала увещевать тетушка. - Да ты представляешь, сколько одни твои ноги весят? Он же, пока нести тебя будет, всю спину себе надорвет.

- Может, он будет таскать меня на тележке? - засомневалась Салочка.

- А ты представляешь, как он любит ездить на лошадях? – вклинился в разговор Гаузен, который вообще-то совсем не горел желанием заступаться за Леканта. - Разве тебе не хотелось бы скакать с ним рядом? Или держаться за его спину? Да и вообще, ноги для любви… кхм… не помешают.

При этих словах кровь прилила к ушам Ленона настолько, что он перестал чувствовать собственные ноги, а Салочка задумалась.

- Хорошо, - согласилась наконец Салочка, похоже, вспомнив, что мечтала избавиться от своего недуга всю жизнь. - Но нужно поторопиться. Я хочу, чтобы это было сюрпризом для Лики.

Гаузен достал ампулу и протянул Ленону, лишний раз обрадовавшись, что им удалось успеть вовремя.

- Слушай, Ленон, а почему вообще такой ограниченный срок годности? – вспомнил Гаузен.

- У нанороботов батарейки тогда разрядятся, - растолковал Ленон.

Он вытащил руководство по применению и начал внимательно читать его. Тетушка Салочки тоже принимала активное участие. Салочка приподняла платье, и Галатея вколола в каждую ногу по половине дозы. Потом тетушка, следуя инструкциям, сделала на ногах небольшие надрезы повыше голени, и поставила таз, чтобы стекал гной. Когда все закончилось, Ленон порылся в платяном шкафу и нашел пару лент, чтобы перевязать Салочке ноги. Салочка некоторое время любовалась своими новыми ногами, поболтала ими в воздухе, а потом попыталась осторожно вступить на них, поднявшись с кровати.

- Ой, Салочка! Ты же потеряла столько весу! Тебе обязательно надо покушать! – всполошилась тетя Галатея и, несмотря на возражения племянницы, выскочила из комнаты и побежала на кухню.

- Даже не знаю, как вас благодарить, - смущенно произнесла девушка. - Впрочем, знаю.

И Салочка прижала к себе Гаузена и поцеловала его.

- Спасибо тебе, Ленон, - не спрашивая, отблагодарила Салочка юношу таким же образом, отчего тому стало совсем неловко.

- Если бы не Лин, - погрустнев, вспомнил Гаузен. - То нам бы никогда не достать лекарство. Жаль, что ее сейчас нет рядом.

- Я могу отблагодарить тебя за нее, - обрадовалась Салочка и снова придвинула Гаузена к себе.

Ленон хотел было сказать, что вакцину дал им лично космонавт Савушкин, но испугался, что Салочка в отсутствие последнего снова его отблагодарит. Тут Ленон услышал за дверью чьи-то шаги, и решил, что пугаться - так пугаться, и спрятался под кровать. Гаузен же был немножко занят и не обратил на шаги внимания, подумав, что это тетушка Галатея возвращается с кухни. Ленон хотел предупредить, но было поздно.

Широким движением распахнув дверь, в комнату вошел принц Лекант.

- Что это… Что за? – никак не мог выговорить Лекант. Его глаза бегали то вверх, то вниз, так что нельзя было понять, чему он удивлялся больше – новым ногам Салочки или близости Гаузена с его невестой.

- Лики, это не то, что ты думаешь! Просто он излечил меня от моей болезни. Теперь мы с тобой будем еще ближе. Ведь у меня такие же ноги, как у тебя, - пыталась объясниться девушка.

- Вот значит как… Как у меня, – никак не мог прийти в себя Лекант, нижние конечности которого были слегка кривоваты. Чтобы принц удостоверился, что у нее все в порядке, она подняла платье и показала ему свои здоровые ноги.

- Да как ты смеешь?! – чуть не задохнулся Лекант. - При всяких проходимцах!

Салочка хотела было вступиться за своего спасителя, но принц грубо толкнул ее на кровать:

- Чтоб сидела здесь и даже пискнуть не посмела, - пригрозил Лекант и выволок ошеломленного Гаузена из спальни.

- Спасай Салочку, - почти беззвучно, одними губами бросил Гаузен другу. Не расслышав до конца, Ленон, тем не менее, прекрасно все понял.

Лекант захлопнул дверь и передал юношу вооруженной страже, а сам пошел следом.

- Давно не видел тебя, Гаузен, - на удивление спокойно произнес Лекант, ведя его куда-то. - Нам будет с тобой о чем поговорить.

Тем временем Ленон вылез из-под кровати:

- Что Лекант с ним сделает? – сходу задался вопросом юноша.

- Я думаю, он его наградит, - легкомысленно произнесла девушка. - Сделает главным советником или…

- Премьером? – предположил Ленон, но поймал себя на мысли, что этот термин не слишком-то подходит для здешних мест.

- Ну, думаю, премирует как-нибудь, - не разобралась девушка. - Может, даже соорудит его статую из чистого золота, а в глазах – алмазы.

Представив это, Ленона передернуло от ужаса. Он хотел снова увидеть друга живым и здоровым, а не в не пойми каком виде. Тут он вспомнил, что, уходя, Гаузен велел ему спасать девушку, что Ленон понял как то, что ее нужно поскорей и как можно подальше вывести из дворца.

- Салочка, нам нужно бежать, - осторожно предупредил юноша.

- Бежать? – удивилась Салочка. - Я бы сейчас с радостью пробежалась. Я ведь никогда этим не занималась! Но нам нужно дождаться Лики и Гаузена. Будем вместе гоняться друг за другом по саду!

- Тогда мне придется тебя… похитить! – смутившись, пригрозил юноша, который должен был любой ценой выполнить данное другу обещание.

- Похитить? – рассмеялась девушка. - Единственное, что ты бы мог похитить у меня – это мое сердце, ведь ты такой добрый… Но оно уже принадлежит Лики.

Услышав столь теплые слова, Ленон чуть не прослезился от умиления, но взял себя в руки. Он решил немного сменить тактику и напугать девушку так, чтобы она, не раздумывая, подчинилась его приказам.

- Это неправда, что я добрый! Я злой и ужасный! Недавно я в домике одну пожилую женщину зарезал… Вот этими самыми руками! – гробовым тоном поведал Ленон, как спас друга от колдуньи.

- Одними только руками? – прыснула со смеху девушка. - Неужели, ты месяцами не стриг ногти, а потом затачивал их?

- Я не только страшный разбойник, но и могущественный маг, которого боятся остальные волшебники! – не сдавался Ленон. - Одни боялись колдуна Шаха ибн Джамала Ловкопальцевого, другие - Юркого Кукольника, умеющего подчинять своей воле все живые существа, включая даже самые малые и пушистые. Кто-то пугался одного только имени дона Скелеторе Кожадакости, более известного, как Кощей Бессмертный. А кого-то повергал в ужас индийский мастер боевых искусств Махат Ногамди. Но меня боялся сам Клинт. Клинт Иствуд!

Услыхав, какую репутацию насочинял себе юноша, и как неубедительно это звучало из его уст, девушка снова зашлась в безудержном приступе смеха.

- Ленон, ты такой забавный, - наконец успокоившись, заверила юношу девушка. - Расскажи эту шутку Лики, когда он вернется. А-то временами он такой мрачный…

Осознав, что врун из него никудышный, Ленон решил рассказать Салочке правдивую историю, которая смогла бы переубедить ее:

- Один афроамериканец… Хотя нет, наверное, афромавританец. А, может быть, даже афродизиак! Но это не важно! Важно, что звали его Отелло, и он так отчаянно любил свою жену Дездемону, что когда по ошибке возревновал ее, то от ревности ужасно обидел ее! А потом до конца жизни сильно убивался из-за этого!

- Я не хочу расстраивать Лики, - поразилась Салочка.

- Нужно скрыться хотя бы на пару дней, пока все не успокоится, - продолжил уговаривать Ленон.

- Но я должна заступиться за Гаузена! – напомнила девушка.

- Я сам сделаю это, - пообещал, хотя и не знал еще как, Ленон. - Но нам нужно сначала незаметно скрыться из дворца.

- Похоже, мне придется переодеться, - с грустью вздохнула Салочка, в последний раз посмотрев на свое роскошное платье. После того, как она вложила в него столько сил, и его высоко оценил сам принц, конечно же, ей хотелось поносить его немного подольше.

- Я отвернусь, - заверил Ленон, и снова спрятался под кровать. Оттуда юноша услышал скрип открываемого шкафа, а затем шорох перебираемой одежды.

- Ну, как я тебе? – донесся через некоторое время голос Салочки.

- А ты точно оделась? – осторожно поинтересовался Ленон, но голову все-таки высунул.

Салочка надела синий плащ, белую рубашку и обтягивающие штаны. Похоже, это была одежда Леканта, так что на девушке она немного болталась.

- Ты, наверное, самая прекрасная девушка в этом мире, - восхищенно произнес юноша. - Но не в моем, - расстроено добавил про себя Ленон. - Надо накинуть капюшон. Может, сойдешь за служанку.

Ленон достал связку ключей, которую успел передать ему Гаузен, и отпер дверь спальни.

По дороге они чуть не сшибли тетушку Галатею. Портниха, видимо, не ожидая встретить их в таком виде, или возмутившись тем, что девушка встала с кровати, уронила всю еду с подноса. Но Ленон с Салочкой быстро объяснили ей суть дела, и они втроем, пользуясь всеобщей суматохой из-за недавних событий, сумели покинуть пределы замка.

Уже в таверне они решили обсудить план действий, но Ленон, вспоминая те страшные вещи, которые Гаузен говорил про своего хозяина, не дал им задержаться ни на мгновение. Он усадил тетушку с племянницей на лошадей и велел им ни в коем случае не возвращаться, спрятавшись на ближайшее время где-нибудь понадежней.

- Мы с Гаузеном вас догоним, и сообщим, когда все уляжется, - пообещал Ленон. Когда он остался один, то понял, что действительно полон решимости спасти Гаузена. Просто не знает как.

Ленон окунулся в Книгу Знаний, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, но почти ничего не разузнал. Проведя ночь в неведении и отчаянии, Ленон начал надеяться, что, может быть, Лекант ничего плохого, в сущности, с Гаузеном и не сделает. Юноша решил, что завтра он просто пойдет к замку и попытается выяснить, как дела у друга.

Тем временем Лекант отвел Гаузена в свои покои, отпустил стражу, и они остались одни.

Гаузен почувствовал, что привычный скользкий страх перед Лекантом снова возвращается к нему.

- Присаживайся, Гаузен, - на удивление спокойно предложил Лекант.

- Только после вас, - попытался соблюсти этикет юноша, но его благородный порыв оценен не был.

- Ну да, конечно, кто же из нас теперь коронованная персона, которая решает, где кому сидеть? - издевательски воскликнул принц и насмешливо изогнул руку, изображая реверанс, но в последний момент вместо поклона он отвесил Гаузену такую оплеуху, от которой юношу кинуло спиной прямо на стул.

- Мой лорд! Это не то, о чем вы подумали, - снова повторил Гаузен, не зная, как выкрутиться из неприятной ситуации.

- Откуда тебе, бродяге, знать, о чем я думаю?! – перебил Лекант и пристально посмотрел на руку Гаузена. Юноша заподозрил неладное и попытался спрятать ее под стол, но было поздно.

- Вот она! Моя перчатка! – воскликнул Лекант, мелочность которого была известна многим обитателям дворца.

- Господин, я нашел ее и доставил вам! – заверил Гаузен и, как доказательство добрых намерений, попытался сбросить ее, но от пота она прилипла к руке.

- Можешь оставить пока при себе, – остановил жестом Лекант. – А валялась она, наверное, вместе с этой саблей?

Принц внимательно осматривал оружие, отобранное стражей у Гаузена. Он даже проверил клинок ногтем, изрядно подпортив себе маникюр. Но Лекант не сильно расстроился порче ногтей:

- Я никогда не просил об этом… но для сражений пригодится, - даже и не думал благодарить Лекант.

- За этот замечательный клинок я заплатил немало денег, - доверительно сообщил Леканту Гаузен в надежде, что не останется без вознаграждения за вынужденный подарок.

- Да откуда у тебя деньги, побирушка?! Наверное, на помойке подобрал! – рассердился Лекант.

Гаузен хотел было опровергнуть слова принца, показав монеты, заработанные недавно за спасение города от драконихи, но испугался, что принц их тоже отнимет.

- Еще я нашел место для замка. Прекрасное место. Я даже письмо написал. Но оно, похоже, не дошло, - оправдывался Гаузен, все больше и больше понимая тщетность своих усилий.

- Откуда ж тебе знать, дошло или нет? И дураку ясно, что ничего ты не посылал! – не поверил Лекант.

- Ваше величество, я был сильно занят и не мог за всем проследить. Я пытался достать лекарство для вашей невесты. И то, что она пыталась как-то отблагодарить меня - это от радости и незнания придворного этикета…

- То есть, хочешь сказать, это я тебе должен быть благодарен? К чему ты клонишь? Что я виноват за подобное поведение перед ней? – все больше и больше распалялся принц.

- Ты, наверное, подумал, как я мог унизить самого прекрасного человека, который только есть на свете? – поинтересовался Лекант и эти слова были наполнены настолько неподдельно искренним обожанием, что в Гаузене затеплилась последняя искра надежды на то, что Лекант все-таки любит Салочку. - Унизить себя, - закончил фразу Лекант. - Я унизил себя, связавшись с этой голодранкой!

- Но разве человек не должен радоваться счастью своей возлюбленной? – потрясенно прошептал Гаузен, осознав, что он был наивным идиотом от начала до конца.

- При чем тут счастье?! При чем тут любовь?! – перебил Лекант. - Да она бы у меня из койки и не вылезала!

- Маньяк, - тихо изумился Гаузен, но принц его не расслышал:

- А ты думал, что я для танцев ее себе взял? Она бы мне все ноги оттоптала! Да мне плевать, чем вы с ней там в спальне занимались! Мне она вовсе не для этого нужна! – неистовствовал принц.

- Но она… идеальна… - только и смог вымолвить Гаузен, у которого от откровений Леканта перехватило дыхание.

- Идеальна?! – возмутился принц. - Идеального человека я видел недавно. Он смотрел на меня, когда я любовался озерной гладью!

- Утопленник что ли? – не понял Гаузен и сделал еще одну отчаянную попытку. - Но она ведь полюбила тебя!

- Каким же надо быть чудовищем, чтобы не любить меня?! Я же король Велитии! Самый могущественный человек в королевстве! – продолжил самовосхваление принц. - Что может быть лучше больной жены? И ведь никто не заподозрит, что ты ее отравил! Она всегда такой была! И я искренне надеялся, что всегда такой и останется! Эти принцессы со своими амбициями, какую из них бы я не взял - все равно бы совали нос не в свое дело. Иностранная знать преследовала бы интересы своих государств, а местная - собственных семей. Они бы мне все правление испортили! А я хочу властвовать один! Понимаешь? Один! Хочу сам принимать все решения!

- Как ты не можешь понять?! Салочку не интересует власть! – пытался защитить девушку Гаузен.

- Что за чушь! – возмутился Лекант. - Все человеческие отношения строятся на подавлении и подчинении! И ты смеешь, глядя мне в глаза, отрицать это? Я слышал, что ты сам, бродяга из бродяг, и то обзавелся слугой!

- Он не мой слуга! Он мой друг! – вступился за Ленона Гаузен, но Лекант пропустил слова юноши мимо ушей.

- Ты не представляешь, что я пережил, пока общался с этими претендентками на престол Велитии. Подумать только! Принцесса Неодетта из Хаслинии. Я бы на ее месте не то чтобы прикрылся посильнее – вообще бы на люди не показывался. Да у нее талия шире, чем хаслинские шаровары! Она меня спросила – дорогой принц, это платье меня не полнит? А я ей - что вы, госпожа, только ваше лицо. Да оно у нее такое – двух зеркал не хватит! А остальные – немногим лучше. А тут вдруг – и такой подарочек прямо с небес! Уродливая невеста без средств и влияния! Проигравшим претенденткам совсем не завидно, что их место заняла калека, а народ Велитии рад, что одна из них забралась на такую высоту, в тайне мечтая о том, что и они когда-нибудь окажутся там же. Пусть мечтают дальше! Мои предки основали это королевство, привели сюда людей и защищали их! Жители Велитии обязаны мне всем – своими жизнями и имуществом! И при моем правлении они никогда не вылезут из той грязи, в которую они себя сами и загнали. Я бы им так надавил на жалость, что они бы взвыли от боли как хор шиворотней в полнолуние! Я бы эту дуру с ее вонючими ногами не только держал бы круглый год в постели, показывая время от времени… Я повысил бы пошлины на ее «лечение»! Даже представить противно, как я унижался перед этими отбросами! Слуги мои притворные, скверные мои подданные! – начал передразнивать собственную речь Лекант. - При моем правлении каждый бродяга обретет жилье… А каждый горбатый – могилу! Чем мой народ живет и пьет? Какая разница! Обещаю, что положение каждого из вас резко повысится… При помощи петли на шее! Да как я только мог говорить такую ерунду?! Да все эти люди - просто обыкновенные гады, которые ползают у меня под ногами! Мне что, уподобляться им? Если бы это случилась, то представляю себе, какими словами бы закончилась брачная церемония. Объявляю вас ужом и змеей! – не прекращая, разорялся Лекант.

Принц немного отошел от своих мрачных фантазий, и его взгляд вернулся к тому, кого он считал своим слугой.

- Все было так хорошо, так естественно! Пока кое-кто не пришел и не нарушил все мои планы! Догадался, о ком это я, придурок?! – обернулся Лекант и рассержено ткнул пальцем в юношу.

Гаузен хотел было возразить, что придурки – угадывают, а догадываться у них ума не хватает. Но, посмотрев на злобный оскал Леканта, решил промолчать, что взбесило принца еще больше:

- Гаузен, ты такой идиот, что даже сам не понимаешь насколько! Если бы ты был хоть капельку умным, то ты бы понял, какой ты дурак! – похоже, в этот момент Лекант поймал себя на мысли, что начинает путаться в словах, и снова эмоции в его речах начали уступать место доводам разума:

- Я же все просчитал, когда увидел ее тогда в зале среди остальных воровок, только и думающих о том, как украсть мой трон. Я слышал когда-то эту историю, что неподалеку от Вейносты живет неизлечимо больная девушка, и никакие целители и маги не могут ей помочь. Когда я увидел ее в тронном зале, то понял: Все, что нужно сейчас сделать - это запереть и властвовать. А теперь получается, что она и шагу не даст мне ступить без своего вмешательства! Со здоровыми ногами она будет бегать за мной по пятам! И даже заколдовать обратно нельзя! Пока найдешь подходящего чародея, вся правда вылезет наружу! Теперь ее чудесное исцеление все сочтут за благословение богов. Да ее саму начнут почитать как богиню! Ее будут боготворить, не меня! – сокрушался Лекант. - А ведь я идеальный человек во всех отношениях… Идеальный настолько, что не существует такого человека, который бы смог оценить это по достоинству!

«Не обманывай себя. Твое сердце сделано из свинца, а в жилах течет чистая ртуть!» – подумал Гаузен, но вслух произнести этого не решился.

- Мне не нужна здоровая! Мне нужна больная! Вечно обязанная мне своим жалким существованием! Но не прошло и пары мгновений, как она тут же предала меня. Да без моего разрешения она и шагу не имела права ступить, не то что пускать в комнату посторонних и лечить ноги не пойми откуда взявшимися лекарствами! – негодовал Лекант, но его глаза оставались по-зловещему холодными, будто он замыслил что-то недоброе.

- Как же ты не понимаешь, что она сделала это ради тебя! Она хотела устроить тебе сюрприз! – попытался защитить Салочку Гаузен.

- Я никогда не просил об этом! – возразил принц, и его голос предательски задрожал:

- Разве любовь не заключается в том, чтобы любить таким, каким есть? Мне она нужна была такой, какой она была до недавнего времени!

- Нет, Лекант, - печально возразил Гаузен. - Любовь в том, чтобы измениться к лучшему… ради того, кого ты любишь. Она изменилась ради тебя. Только ради тебя и никого другого!

Гаузен вспомнил, как он впервые встретил Лин. Сначала девушка показалась ему язвительной и придирчивой, но потом он понял, что это не простые придирки. Просто девушка увидела в нем то, что он в себе не замечал, и пыталась вытащить это наружу. А когда ее не стало, Гаузен начал меняться сам. Но сильно ли он изменился?

- Ага! Она сделала то, чего мне совсем не нужно, и теперь хочет потребовать что-то взамен. Обойдется! Я меняться не собираюсь. Я идеален! – возликовал Лекант, восстановив прежнюю уверенность в собственной правоте.

- Ты просто завидуешь ее счастью… - пришла в голову мысль Гаузену.

- Поверь мне, Гаузен, зная, что ее ждет, я совсем не завидую ей… - зловеще поделился Лекант и переключил свое внимание на собеседника:

- А я недооценил тебя, Гаузен! Я всегда думал, что твой ум – прямой как палка, а он извилистый, как ветка на елке.

- Не тебе судить меня, Лекант! – вспылил Гаузен, который пресытился до тошноты теми потоками ненависти, которые стекали с губ принца. - Тот, кто не способен любить, не имеет права судить! А ты всех ненавидишь!

- Ну почему же я сразу никого не люблю? – криво ухмыльнулся Лекант. - Я терпеть не могу людей только двух видов - мужского и женского.

- Вот ведь, гермафродит недоделанный! Я устал иметь дело с такими, как ты! – не сдержался Гаузен.

- Вот как? – изогнул бровь Лекант, удивившись прямоте юноши. - А я уже собирался тебя простить… Может, передумаешь?

Слово «простить» было последним словом, которое Гаузен ожидал услышать от Леканта, поэтому он, не сказав ни слова в ответ, в недоумении уставился на принца.

- Ты переиграл меня Гаузен, и я не могу этого не оценить. Может быть, ты даже не подозревал о наличии моего плана, но это делает мое поражение еще более жалким. Ведь ты переиграл меня не глядя, вслепую. Когда я получил донесение от капитана Настара, что вместе со служительницей ордена Всемзнания он везет какого-то паренька в отличной кожаной куртке, я сразу заинтересовался, кто бы это мог быть? Но потом Настар исчез. Да, в общем, и не только он. Так что сейчас было бы глупо избавляться от столь смышленых помощников. Ты еще можешь все исправить. Можно сделать так, что мы оба выиграем от этого.

- Сделать что? – спросил Гаузен пересохшими губами, предчувствуя недоброе.

- Ты должен прикончить Салочку, - спокойно ответил Лекант и довольно улыбнулся, наблюдая за реакцией собеседника, остолбеневшего от ужаса.

- Да как ты смеешь! – закричал Гаузен и вскочил с места. От того, чтобы ударить своего принца его отделяла только мысль, что все это – очередная жестокая шутка Леканта.

- Не строй из себя недотрогу, - брезгливо скривился принц. – На меня работают такие люди, что иногда сам удивляюсь, как не прикончил их раньше. Позволь рассказать мне одну историю:

Одна банда терроризировала окрестности Рисламала, и местная стража никак не могла расправиться с ними. Разбойники были самыми настоящими человеческими отбросами. Теми, кто убивает без цели. Вообще, мне плевать на чужие страдания, но отбирать у велитов деньги – это моя, а не чья-то еще, привилегия. Эти нападения я воспринял как личный выпад против моей власти. И тогда я решил взять дело в свои руки. Я собрал отряд лучших солдат и наемников и отправился в путь. Потом я устроил засаду на эту банду и перебил ее почти целиком.

Когда ко мне привели главаря, я уж было хотел приказать, чтобы его порешили на месте. Но я посмотрел на него и увидел в его глазах что-то знакомое. Какую-то застарелую обиду. И тогда я пощадил его. И знаешь, мы с ним сработались…

- Он уже никогда больше не будет на тебя работать! – гневно воскликнул Гаузен, узнав Кловиада. – Этого ублюдка расплющило как тыкву, а черви уже едят его глаза!

В удивлении Лекант даже не разозлился, что Гаузен прервал его. Но вскоре принца осенила новая догадка.

– Разве ты не знаешь, что о мертвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего? – вернулась гадливая улыбка на уста Леканта. - Кловиад умер. И это хорошо! Очень хорошо! Он подвел меня, а ты превзошел его. И у меня есть, чем отплатить тебе. Вижу, тебе приглянулась моя перчатка? – слегка отвлекся принц. - А ты знаешь, из чьей она кожи?

Гаузен, вспомнив, какую обложку для книги хотел сделать Кловиад, в ужасе сдернул с руки перчатку и швырнул ее в угол. Лекант довольно ухмыльнулся, не обидевшись на отринутый подарок, и продолжил:

Чувствую, что и корабль Настара не причалил в порту Вейносты по твоей вине. Но я понимаю, что один бы ты точно не справился. Здесь не обошлось без Книги Знаний. Я послал за ней своих людей. Но им не удалось справиться с тобой. По крайней мере, мне не придется платить им награду. Ее заслуживаешь ты, и в куда большем размере. Просто прикончи Салочку, как прикончил их, а потом отдашь мне книгу. Поверь мне, Гаузен, я знаю, как ей воспользоваться.

Юноша потрясенно молчал, не в силах сдвинуться с места. У него просто в голове не укладывалось то, что от него требовал принц.

- А я уж выступлю! Мне надоело быть добрым! Я буду печальным! – трагически воскликнул Лекант, как будто снова репетируя выступление. - Я заявлю, что моя возлюбленная королева, не выдержав переживаний, скончалась от тяжелой болезни. Я объявлю десятилетний траур! Я поставлю ей памятник из чистого золота! Никто не усомнится в моей самой искренней любви к ней! А потом я воспользуюсь могуществом Книги Знаний и обрету такую власть, которой ни у кого не было со времен четырех королей! Что ты притащил оттуда? Жалкую склянку с лекарством от болезни! А мог бы притащить такое, что изменило бы этот мир до основания!

- Ты не сможешь изменить этот мир, Лекант, - горестно покачал головой Гаузен, и принц застыл в недоумении. – Такие, как ты, могут только разрушать его.

На лице Леканта появилось выражение упрямой жестокости:

- Да разве ты не понимаешь, почему я выбрал тебя еще тогда, когда сделал своим слугой? Ты, как и я, никому не доверяешь! Ты язвителен и не способен общаться с людьми на равных! Ты все предпочитаешь делать в одиночку!

- Таким я был когда-то, - согласно кивнул юноша головой, но тут же поднял ее и пристально посмотрел принцу в глаза. - Но больше я не хочу быть таким.

- Приберегисвои откровения для старческих мемуаров, до написания которых ты можешь и не дожить! – перебил Лекант и повысил тон. - Да что ты ломаешься, как последняя портовая шлюха! Наложи ей подушку на голову и все! Если она тебе небезразлична, в отличие от меня, можешь даже воспользоваться ей напоследок!

- Это из-за тебя погибла Лин! А теперь ты хочешь убить Салочку! Ты разрушаешь все, что мне дорого! – в отчаянии закричал Гаузен и набросился на принца. Гаузен схватил Леканта за ворот и стукнул лбом так, что у него с головы свалилась диадема. Лекант, оправившись от удара, отшвырнул юношу и громко позвал:

- Стража! Уведите изменника в подземелье! И покажите ему, что бывает с теми, кто не проявляет должного уважения к своему королю. Как жаль, что мы не нашли общий язык, Гаузен, - разочарованно прошептал он напоследок. - Но не расстраивайся. Ты еще успеешь послужить мне, как следует… А мне пора навестить мою возлюбленную.

Но не успел Гаузен толком прийти в сознание после побоев, как в камере его снова навестил Лекант.

- Что ж Гаузен, я снова тебя недооценил, - с неудовольствием признал принц. - Ты постарался и еще раз опередил меня на шаг. Салочка переоделась и сбежала. С ее новыми ногами и в другой одежде ее вряд ли кто узнает… Никто, кроме моих наемных убийц. Я заметил, какие вещи пропали из шкафа, и уже дал описание нужным людям, которые, в отличие от тебя, не задают лишнего. Они найдут ее так быстро, что она даже не успеет переодеться. Так что ее судьба решена. Но у тебя еще есть шанс спастись. Скажи мне, где Книга Знаний?!

Но Гаузен молчал.

- Почему ты больше не подчиняешься мне?! – отчаянно завопил Лекант. - Я же твой король!

- Твоя власть основана на страхе, а тебя я больше не боюсь. Я боюсь только за судьбу своих друзей. Поэтому не скажу тебе ни слова, как бы ты меня ни пытал. И еще… - тут Гаузен приглушил голос, будто хотел сообщить что-то важное. Лекант приблизил ухо ко рту висевшего на цепях юноши.

- Ты не мой король. Ты крысиный король, - прошептал Гаузен.

- А ты скоро станешь крысиным кормом! – разъярился Лекант.

- Да пошел ты… - прохрипел Гаузен и изо всех сил плюнул принцу в лицо.

Лекант уже было замахнулся для нового удара, но, посмотрев на нынешнее состояние юноши, передумал и злобно засмеялся.

- Я бы мог выколоть тебе оба глаза, Гаузен. Но мне не хочется подыскивать поводыря, который будет вести тебя на казнь. Лучше потом я дам это сделать моему ястребу. И еще я хочу, чтобы ты все видел. Видел мой триумф и свое падение в бездну.

Тут Лекант стер рукой со щеки слюну, но с удивлением обнаружил, что она вся красная. А потом он сунул палец в рот.

- Это будет первая кровь, которую я попробовал в начале своего правления. Потом я попробую кровь Салочки, ее тети, твоего дружка, - перечислял Лекант, с удовольствием смотря, как слезы бессилия катятся по лицу юноши. Принц понял, как он может причинить боль куда более страшную, нежели пытки и унижения.

- Любого, кто встанет на моем пути. В таких делах я не брезгливый, Гаузен. Думаешь, ты своим молчанием спас своих друзей? Ты подвел их, Гаузен! Если бы они не связались с тобой, им бы сейчас ничего не угрожало! Но уже скоро кто-то из них обязательно сознается, где Книга Знаний. Женщинам, видишь ли, хуже удается переносить пытки. Но знаешь, что я могу пообещать тебе, Гаузен? Лицо Салочки я не трону. Я ведь все еще собираюсь похоронить ее в открытом гробу, - поделился напоследок своими планами на будущее Лекант. - Рад был с тобою поболтать. Но я обрадуюсь еще больше, когда ты будешь болтаться в петле. Хотел бы я отрубить тебе голову или четвертовать, но не хочу начинать свое правление, проливая кровь на глазах публики. Мало ли что про меня подумают... И вообще, если не умеешь любить, это еще не значит, что нельзя добиться любви у других людей, - загадочно намекнул Лекант. – Еще увидимся, Гаузен. А пока наслаждайся своими кошмарами.

- Ты единственный, кто получает от кошмаров удовольствие, Лекант, - мрачно возразил Гаузен. - Мне противен каждый миг, что я провел в компании с тобой.

- Тогда ты должен радоваться, что завтра увидишь меня в последний раз. Да кем ты себя возомнил? Благородным рыцарем? Спасителем невинных и угнетенных? Да голову такого человека, как ты, надо повесить на стену, как доказательство, что такие добряки вообще есть на свете. Сам подумай, какой сейчас из тебя герой? Ты наивен, Гаузен!

- Лучше быть наивным, чем ненавистным, - попытался объяснить юноша, хотя он уже и не надеялся хоть на какое-то понимание.

- Не обольщайся – ты всего лишь жалкий голодранец и побирушка! - злорадно ухмыльнулся принц и ушел, оставив Гаузена наедине со своими мыслями.

«А что, если у Леканта сердце не из свинца, а из камня…» - думал он и много раз представлял себе момент, как Лекант вламывался в спальню, но юноша успевал выхватить саблю и протыкал одичавшее от ненависти сердце принца. Конечно, Салочка пришла бы в ужас и возненавидела Гаузена. Да и все равно юношу потом бы казнили. Пускай бы он, как сейчас, томился в подземелье в ожидании худшей участи, ему не пришлось бы беспокоиться об участи остальной компании.

- По-крайней мере, я прожил жизнь не просто так, - шептал Гаузен. – Я смог полюбить, у меня были друзья. Я помогал людям. Я благодарен за все хорошее.

Гаузену привиделось, как он вновь плыл в каюте корабля вместе с Лин. Он вновь слышал ее голос, ее историю про Демиана.

- Демиан… Катапак… Или какой-то другой бог. Может быть даже тот, чьего имени я не знаю, - молил юноша. - Я не хочу больше страдать. Но еще больше я не хочу, чтобы страдали они… Спаси Ленона и Салочку от рук этого безжалостного упыря. Всю жизнь ты был не очень милосерден ко мне. Так что воздай же им то, что задолжал мне. Но если ты на стороне Леканта, то будь ты проклят! – не выдержал Гаузен и снова впал в отчаяние, которое вскоре перешло в полное жутких видений тяжелое забытие.