В паутине чужих миров

Пролог

– Пришло время умирать, старик, – сказал я и остановился, пытаясь увидеть Макоа, в темноте большой пещеры. Он, оставаясь по-прежнему опытным воином, отступил в самое тёмное и далёкое место и мгновенно пропал для меня. Плохо. Я должен его видеть, он слишком опасен.

– Я готов.

Надо же, ни тени испуга в голосе. А я так хотел услышать твой страх, Макоа.

– Сейчас я убью тебя, Макоа, а потом мы разрежем на части и съедим твоё тело, – произношу уверенно и спокойно, делая в темноте маленькие шажки, для того, чтобы выиграть время. Но не тороплюсь привести в исполнение свою угрозу. Жду, чтобы глаза привыкли к темноте. Хочу увидеть его лицо. Я всегда смотрю в глаза тех, кого убиваю. Так убивать интересней.

Нужно тянуть, тянуть время, а потом, когда разгляжу старика, нанести один верный удар. Макоа давно прячется в этой пещере и, значит, сейчас он видит меня, а я его нет. Плохо. Он в более выгодном положении, а Макоа, судя по его славе, грозный противник. Неожиданно старик помогает мне:

– А ты куда-то торопишься?

– Не очень, старик…

– Ты успеешь убить меня. Может, немного поговорим?

– О чём может живой говорить с мертвецом? – усмехаясь, отвечаю вопросом на вопрос.

– Я хочу прежде, чем превращусь в землю, рассказать тебе несколько историй. Чтобы они не умерли вместе со мной. А потом ты убьёшь меня. Я даже не буду сопротивляться. Я устал убегать и прятаться, прятаться и убегать. Я устал стоять и смотреть, как гибнет окружающий меня мир. Послушай мои истории, а затем убей.

– Хорошо, Макоа! Потяни время, поживи ещё немного… Ты старый и у тебя в запасе должно быть много сказок.

– Мои истории – не сказки. Я расскажу только то, что видел. То, что пережил сам. И я не оттягиваю время. Я не боюсь смерти. Я много раз смотрел ей в глаза. Много раз говорил ей: «Макоа здесь! Макоа не прячется!» А она, услышав мои слова, почему-то обходила меня стороной и забирала других. Всегда. Не знаю, почему я не нравлюсь ей… Когда я был маленький, вместе с моим дядей мы отправились на рыбную ловлю на крепкой и хорошей калипоуло. Мы отплыли от берега и замерли на воде недалеко от нашего острова. Рыбы сначала было много, но вдруг она вся исчезла. Знаешь почему? Потому что вокруг лодки закружились Злые Рыбы. Их было очень много. Ох, как их было много. Они окружили нас со всех сторон, затеяв вокруг лодки свою пляску смерти. Они смотрели на нас из воды голодными и злыми глазами. Дядя попробовал грести к берегу, но одна из Злых Рыб сразу перекусила весло. «Плохо дело, Макоа», – сказал мой дядя, – «они голодные и не отпустят нас». Мы с дядей начали в страхе молиться, прося о помощи, Акульему Богу, а Злые Рыбы, чтобы никто не пришёл нам на помощь, принялись толкать своими острыми носами в край нашего калипоуло. С каждым толчком и ударом они всё дальше и дальше утаскивали и загоняли нашу лодку в царство Гигантского Моллюска. Скоро нашего острова не стало видно. Совсем… Совсем… Он пропал, и остались только мы и Злые Рыбы. Мы продолжали молиться. А что ещё могли сделать два одиноких и испуганных человека? Долго-долго я и дядя просили о снисхождении Акульего Бога, а потом вспомнили Гигантского Моллюска и обратились к нему. Никто не услышал нас. Мы начали просить помощи у Тангароа, ведь это он помог построить такой хороший калипоуло, но он тоже забыл о нас. Или был чем-то занят, я не знаю… Дядя всё время просил меня: «Ты маленький и чистый, Макоа! Молись лучше, всем сердцем. Только ты можешь нам помочь. Мы в царстве Акульего Бога!» Услышав его слова, Злые Рыбы напали на нашу лодку со всех сторон…

Я начал различать контуры его фигуры и уверенность в себе вернулась ко мне. Но я не спешил убивать старика. Сам не знаю почему. Я остановился, сжимая в одной руке нож, которым меня перед походом снабдили в миссии хаоле, а в другой руке поигрывая привычной боевой палицей. Дослушаю историю до конца, а потом убью Макоа. Никуда он не денется.

– А что было дальше, старик?

– Дальше? Злые Рыбы кружили и сновали вокруг калипоуло, а я так вертел головой, наблюдая за ними, что она закружилась. Я перестал бояться. Хоть я и был маленький, но понял, что встречусь скоро с Акульим Богом. Мы держали в руках ножи, и мне не было страшно. Я не вру, я не плакал, ведь плачут и жалуются только хаоле. Злые Рыбы поняли, что мы в их власти. Они принялись раскачивать нашу калипоуло из стороны в сторону, чтобы опрокинуть и добраться до нас. Иногда они выпрыгивали из воды и щёлкали своими страшными зубами. Мне едва удавалось удержаться в лодке во время всё новых и новых нападений. Казалось, от каждого удара наша лодка должна перевернуться или развалиться, но Тангороа помог построить по-настоящему крепкую калипоуло. Лодка не переворачивалась и не тонула, что ещё больше бесило Злых Рыб. В один момент, изловчившись, большая Злая Рыба забрала с собой моего дядю. Она запрыгнула своим телом на лодку и хотела схватить меня, но мой дядя ударил её кулаком в нос. В место, где Злая Рыба может чувствовать боль. Обидевшись, она схватила его за руку и утащила под воду. Дядя успел только крикнуть: «Макоа!..» и тут же исчез под водой. А вся вода вокруг лодки стала красной от крови. Оахо!

– Оахо! А ты?

– Я испугался. Не буду скрывать. Я испугался, хотя до этого момента не боялся. Учуяв в воде кровь, Злые Рыбы словно взбесились. Вода закипела от их ярости. Я не заплакал и не закричал, хотя и остался один и был ещё маленький. Только хаоле плачут. Я продолжал молиться, держа в руке нож. Я вспомнил заклинание кайтариа, которому обучил меня отец, и трижды вслух прокричал его. Услышав слова заклинания, Злые Рыбы исчезли. Они разбежались от моих слов. Я засмеялся. Засмеялся от радости. Потому что их было так много, они были такие страшные и сильные, а я такой слабый разогнал всех всего одним лишь заклинанием. Почему я не вспомнил его раньше? Может, дядя остался бы жив… Как оказалось, обрадовался я слишком рано. Я нагнулся к воде, в надежде, что, может, заклинание вернёт мне и дядю. Ведь я был один в царстве Гигантского Моллюска и Акульего Бога… Я не увидел в морской пучине своего дяди, вместо него гигантская тень поднималась с неизвестных глубин. Никто до меня не видел такой большой рыбы, иначе бы я знал подобные истории. Она поднималась всё выше из пучин, и я понял, почему убежали Злые Рыбы. Потому что пришёл Акулий Бог!

– Не рассказывай мне сказок, старик! – гневно перебил я рассказчика. – Хотя ладно, доскажи свою сказку до конца.

– Акулий Бог поднимался из глубин. Он был такой большой! Такой огромный! Как остров! Моя лодка была очень маленькой по сравнению с Морским Богом. Нужно было сделать много шагов, чтобы пройти вдоль него. Можно было бы посадить всех жителей нашей деревни ему на спину и всё равно бы осталось ещё много свободного места. Оахо!

Он на секунду замолчал, переводя дыхание, а потом продолжил:

– Акулий Бог слегка задел мою калипоуло и лодка сразу перевернулась. Я оказался в воде и увидел очень близко его зубы. Каждый зуб был размером с мою руку, и таких зубов у Акульего Бога оказалось много. Очень, очень много. Он хотел съесть Макоа. Я знал это. Я нырнул к нему навстречу и, смирившись, стал ждать, когда он подплывёт. Всё это время я смотрел в его холодные глаза и, мысленно, со всей силой моего сердца, просил: «Акулий Бог, ты такой бо-ольшой, а я такой ма-аленький. Зачем я тебе? Зачем?» И он не тронул меня. Огромное тело подплыло ко мне, а я ухватился за плавник, и он вынес Макоа на поверхность. Акулий Бог не пытался сбросить с себя маленького человека. Он нёс меня на себе, и моя голова находилась над водой. Я очень-очень крепко вцепился в плавник и отпустил его только тогда, когда оказался у берега. Оахо!

Мы помолчали. У меня не было слов, а Макоа просто передохнул.

– Я думал, что Акулий Бог сказка. Так сказали мне святые отцы-хаоле в миссии, – первым нарушил тишину я задумчиво. – Я думал, никто не видел его!

– Нет! Нет! Не верь! Я видел его! Он существует! Мало того, в своей жизни я ещё один раз с ним встретился. Когда вырос, как все мои друзья и подруги, и стал мужчиной к нам стали часто приплывать хаоле. На очень больших лодках под огромными белыми парусами. Однажды хаоле с одной огромной лодки схватили меня и ещё много мужчин и женщин. Всех, кого смогли поймать. Они связали нас и привезли на калипоуло на свою волшебную лодку. Там бросили в тёмную яму, в которой почти не было света. Мы кричали: «Хаоле! Отпустите нас! Мы ничего плохого вам не сделали! Никто не украл у вас ни одной вещи! Зачем вы связали нас?» А они не слушали, и большая лодка плыла и плыла, унося нас всё дальше и дальше от дома. Я слышал, что за год до этого хаоле увезли так же жителей одного из далёких островов. Как рассказывали торговцы-кулу, никто из этих людей домой не вернулся. Они все сгинули в мрачном царстве хаоле. Как выглядит мир белых людей? Я не знаю, но точно могу сказать, что люди Акульего Бога не смогут жить в тех местах. Мы все знали эту простую истину и решили действовать. Три дня плыла большая лодка хаоле в царстве Гигантского Моллюска и все три дня мы пытались общими усилиями освободиться. Сдирая дёсны до крови, зубами разгрызли верёвки друг другу, а потом руками начали ломать деревянную крышку, которая закрывала нашу яму. Когда у одних ломались ногти на руках и они, обливаясь кровью, отползали, их тут же заменяли другие. Оахо! Мы вырвались! Хаоле уже ждали нас с ружьями в руках. Они начали стрелять в воздух и палками бить нас, загоняя внутрь, назад в яму. Но я был молод и ловок. Я увернулся от всех ударов и прыгнул за борт. Ещё четверо молодых мужчин, кроме меня, смогли спрыгнуть с большой лодки хаоле в воду. Мы поплыли. Нас было пять.

Он замолчал. Молчал и я.

– Хаоле спустили несколько своих калипоуло и погнались за нами. Они пытались выловить нас из воды. Но где им? Мы привычно ныряли, когда они подплывали на своих лодках к нам, и легко ускользали от жадных до наших тел хаоле. Мы смеялись над ними и дразнили. Ведь плачут только хаоле. Они не стали стрелять и, когда им не удалось поймать ни одного из нас, развернули к большой лодке свои калипоуло. А мы плыли, мы плыли, мы плыли. Три дня нас уносила от нашей родины большая лодка хаоле. А сколько дней нужно было плыть к острову без лодок? Не знаю. Но мы были словно пьяные. Нам было весело, потому что снова оказались свободны. И мы плыли, плыли, плыли! Пришёл вечер, прошла ночь. Утром следующего дня заспорили между собой. Двое решили плыть в одну сторону, а мы втроём, в другую. Что ж, теперь все были свободны, и мы разделились. Больше я тех двоих, что от нас отделились, не видел и ничего о них не слышал. Теперь нас осталось трое. К концу второго дня появилась Злая Рыба и схватила за ногу одного из нас. Она таскала его по воде из стороны в сторону, а он кричал на неё и бил кулаками, но всё равно она утащила человека к Акульему Богу. Мы ничем не смогли ему помочь. Потому что устали. Солнце сильно пекло, голова начала кружиться, и я уже не знал, где я. Умер или ещё жив. Я потерялся. Я начал терять сознание и вслух разговаривать с предками. Оахо! Меченный, который плыл рядом со мной, вдруг сказал, что видит под водой всю нашу деревню. Что видит друзей и родственников и они все зовут нас к себе. «Тебе кажется, Меченный», – попробовал поговорить с ним я. Но он рассмеялся нехорошим смехом. «Ты дурак, Макоа!», – сказал он мне. – «Ты дурак, Макоа, если никого не видишь! А я пойду к ним!» «Не надо, Меченный! Тебя зовёт к себе Гигантский Моллюск. Это он принял образ твоих друзей и родных». «Ты – дурак, Макоа», – снова засмеялся Меченный и, вдохнув побольше воздух, нырнул. Я видел, как он исчезает в глубине, спускаясь туда, откуда его позвали. Назад он не выплыл…

– Дальше, расскажи дальше, старик, – потребовал я продолжения.

– Я остался один. И когда уже не мог держаться на воде, неожиданно вспомнил заклинание кайтариа. То самое, что помогло мне, когда я был ребёнком. Почему я снова забыл его и не вспомнил раньше? Вспомни я его, наверное, остальные были бы живы, а, возможно, Акулий Бог съел бы их всех. Не знаю… Но и в этот раз Акулий Бог снова услышал меня. Он поднялся с самого дна и подплыл ко мне – огромный и страшный. И начал говорить со мной. Может, мне казалось, что я с ним разговариваю, а, может, мы и на самом деле вели беседу. Он описал вокруг меня несколько кругов, а я ждал, что он будет делать дальше. И вдруг я услышал голос, который был подобен грому: «Ароа, Макоа!» – поздоровался со мной Акулий Бог. Я очень обрадовался, когда услышал его голос. Не каждый день с людьми говорят боги. «Ароа, Акулий Бог!» – уважительно ответил я. «Макоа, опять тебе плохо, опять ты попал в беду, и зовёшь меня?» – загрохотал Акулий Бог. «Да, да, Акулий Бог. Я попал в твоё царство, и у меня больше нет сил. Я утону без твоей помощи, Акулий Бог! Помоги мне… Ведь ты можешь спасти меня! Ты здесь главный и вода, все рыбы и люди подчиняются тебе. Спаси меня!» «Я помогу тебе, Макоа!» «Спасибо, Акулий Бог!» «Я помогу тебе, Макоа, потому что твой народ почитает меня. Знай, Макоа, идут страшные перемены. Жадные хаоли изменят мой мир и погубят твой. Они разрушат всё. Не будет больше Макоа, не будет внуков Макоа и я, Акулий Бог, тоже исчезну!» «Ты говоришь страшные вещи, Акулий Бог!» – ответил я. «Я помогу тебе, Макоа! Но ты должен остановить хаоле! Только ты можешь их остановить… А теперь возьмись руками за мой плавник!» Я схватился за плавник Акульего Бога, и он понёс меня к моему острову. Иногда я терял силы и отпускал плавник. Акулий Бог не давал мне утонуть. Он подныривал под меня и снова нёс, нёс меня к моему дому…

– Ты большой лгун, Макоа! – сказал я и сделал несколько маленьких шагов в его сторону.

– Я никогда не был лгуном! Я вижу, ты решился, хочешь наконец-то закончить со мной? Во имя чего ты пришёл убить меня?

– Во имя Иисуса!

– Иисуса? Он теперь ваш бог? А где вы потеряли старых богов? Я не хочу знать нового бога! Мой бог – Тангароа! И Акулий Бог! Ты знаешь, там, на небесах, боги тоже ведут свои войны. И если люди на земле забывают своих старых богов, они не могут бороться. Они чахнут, становятся слабыми. Такими слабыми, что новые боги убивают и пожирают их.

– Иисус – бог кроткий и он милосерден к людям, – вспомнил я слова святых отцов-хаоле из миссии.

– Тогда почему ты убиваешь во имя его и с его именем на устах?

– Глупый старик! Иисус бог добрых и достойных людей! А твои боги кровожадные!

– Ты говоришь, мои боги кровожадные? Нет, твой новый бог намного кровожаднее моих! Как только приплыли на нашу землю хаоле, как только построили свои миссии-храмы, как только появился Чужой Бог, начались бесконечные войны во имя его и для его победы. В один месяц на наших островах стало гибнуть больше людей, чем раньше за целое поколение. Да, мы приносили жертвы Тангороа и Акульему Богу, но Иисус потребовал себе намного больше жертв, чем просили раньше наши боги. Посмотри, за два поколения нас стало в десятки раз меньше, чем было раньше. Кто в этом виноват? Иисус? Хаоле? Миссия? Нет, первым делом, вы сами! Вы предали своих богов, а ведь многое зависит именно от вас, людей, а не богов. Когда я только стал мужчиной, мы начали войну с одним соседним островом. Деревня наших врагов стояла на возвышенности. И нам надо было подняться на самый верх по покатому склону. Уж очень удачное место они выбрали для своей крепости. Мы начали подъём, а наши враги осыпали нас камнями из пращей. Какой это был трудный путь! Нас оставалось всё меньше и меньше. Камни убивали и калечили одного за другим моих друзей и моих братьев. И когда я увидел, сколько отважных воинов мы потеряли, то встал во весь рост. Я посильней раскрутил пращу и пустил камень прямо в лоб стоящему перед деревней изображению чужого бога. От камня, направленного моей рукой, вражеский бог упал. И все жители враждебной деревни побежала от нас. Побежали, потому что бог упал, потому что у них не было больше бога! Без своего бога они сразу потеряли силы, мгновенно проиграли. Мы же догоняли и легко убивали беглецов. Догоняли, пока не убили их всех.

Я слушал его и понимал, почему отцы-хаоле в миссии сказали, что этот человек очень опасен. Да, он может легко повести за собой людей. Я просто обязан убить его.

– Я не могу оставить тебя среди живых, Макоа!

– Так иди ко мне, Каду! Не бойся, я не буду сопротивляться! Убей меня и проиграй! А ты знаешь, как обращаются с проигравшими? До нашего прихода на этих островах жил народ, прозванный твоими предками « Древними». Они не походили на нас. Ох, как они не были похожи на нас! Твои прадеды легко победили их и оставшиеся в живых спрятались в горах, в самой непроходимой лесной чаще. Чтобы выжить, они попытались сделаться невидимыми. Уцелевшие не разводили огонь. А когда куда-либо шли, то всегда несли с собой побольше листьев и засыпали свои следы, чтобы нельзя было выследить, но ничто им не помогло. Наши предки с помощью богов нашли и убили всех, до последнего человека. Такой удел слабых. Оахо!

– Ты много говоришь, старик. Время подходит. Ты готов?

– Ты завалил камнями своё сердце, Каду и невольно стал слабым. Ты всё делаешь, чтобы наш мир умер, а наше Солнце погасло. Вы все так изменились, так изменились! Вы словно сошли с ума. Наши женщины совсем перестали рожать. Они первые предали наших богов во имя вещей хаоле. А какие были раньше! Красивые. Они заплетали в свои волосы цветы и были самыми красивыми женщинами на всех островах, во всём мире! Да что я говорю? Они были похожи на цветы! Нет! Нет! Они сами были цветами! Оахо! А потом пришли хаоле. У них было много интересных и необычных вещей, которые всегда почему-то ломались или терялись. Эти вещи ценились нашими женщинами, и они начали настоящую охоту за ними. Они перестали рожать детей, ведь дети стали обузой. Наши красавицы выходили на берег и ждали, ждали, ждали, когда появятся большие лодки хаоле. Едва белые паруса оказывались у наших берегов, матери забывали про своих детей, жёны про мужей, а невесты про женихов. Они сбрасывали с себя одежду и носились по берегу, звали руками хаоле и кричали: «Хаоле, возьмите меня к себе! Я самая красивая! Нет, я!» И ещё дрались между собой на потеху пришельцам. Самые молодые подплывали прямо к большой лодке хаоле. Пришельцы смеялись над ними и охотно брали в свои лодки наших женщин. Посмотри, какие эти хаоле? Страшные – все покрыты насекомыми и язвами. А какие они грязные! Вонючие! Однако, познав вкус чужих вещей, наши женщины всё равно бежали к хаоле, и те, когда они им надоедали, надев на шею долгожданные бусы, выбрасывали их в воду. Бусы и зеркала хаоле стали больше нужны им, нашим женщинам, чем мы и наши дети. Нам они тоже приносили подарки от хаоле – насекомых, которые жили на теле и болезнь, от которой тело покрывалось язвами, а нос разрушался и разваливался.

Он не мог остановиться. Да он и не остановится никогда. Ты опасен, Макоа. Ты знаешь это? Не зря миссионеры сказали мне: «Каду, ты можешь оставить в живых десять человек, но убей Макоа!» И я убью тебя, старик. Но я хочу увидеть твои глаза. Я хочу увидеть страх в твоих глазах.

– Женщины изменили своему народу и изменились сами. Во времена моей молодости, чтобы добиться расположения понравившейся тебе девушки, нужно было забраться на самую высокую скалу. Думаешь, это было легко сделать, Каду? Нет! Как-то наступил момент, и пришло моё время. Я тоже полез по скале. Оахо! Я поднимался всё выше и выше. Нужно было достать из гнезда на самом верху скалы яйцо, чтобы доказать, что ты был на самой вершине. Птицы, которые знали, зачем мы пробираемся в их убежище, нападали на нас. Когда я поднялся на такую высоту, что люди внизу стали похожи на насекомых, птицы напали на меня. Они громко и недовольно кричали, а своими большими крыльями старались сбросить меня вниз.

– Сейчас намного проще, старик, – рассмеялся я, – хаоле научили наших женщин не ломаться. Стоит показать любой из них что-либо из вещей хаоле и она сразу сама попытается с тобой уединиться.

– Нет, это неправильно! Мы жили по-другому, и я рад, что помню иную жизнь! С той скалы немало юношей упало и разбилось насмерть. Едва несколько раз не сорвался и я. Я лез вверх, отбиваясь одной рукой от птиц, а они расклевали и расцарапали всё моё тело. Кровь бежала по нему и капала вниз, к ногам моей девушки. А я всё лез, лез и лез. Я добрался до гнезда и принёс моей любимой яйцо. Все восторгались мной и хвалили меня. В тот день я стал мужчиной и никогда не забуду ту скалу.

– Хватит говорить, глупый старик, – прервал я Макоа. – Пришло твоё время. Время умирать.

– Подожди! Посмотри на себя – видишь, твоё тело чистое. А моё – покрыто знаками. Почему вы перестали носить знаки на теле? Ведь они так много значат! Каждый знак рассказывает о герое, о каком-либо подвиге, свершении или событии. Вы забыли наши истории, наших героев – и сразу проиграли.

Я уже рядом с тобой, Макоа, и я хочу увидеть твои глаза!

– Оахо! Вы и не заметили, как вас завоевали. Завоевали лживыми словами, завоевали яркими, но никчёмными предметами. Женщины перестали быть женщинами, мужчины – мужчинами, а дети – детьми. Мы перестали делать своими руками вещи. Свои вещи. И в наказание к нам перестали приходить свои мысли. За нас теперь думают и всё решают хаоле. А мы словно умерли.

– Раньше мы были дикарями, старик! А я не хочу, чтобы меня называли дикарём! Я не хочу, чтобы меня звали дикарём!

– Ты не дикарь, Каду! Это они дикари! Мы ведь как-то жили до их прихода! Жили с женщинами, похожими на цветы, с мыслями, сверкающими, как звёзды. С самыми умными детьми и с высоко поднятой гордой головой. Мы делали своими руками такие красивые предметы, каких не сможет изготовить больше ни один народ в мире! Ты не дикарь, Каду!

Я ударил его ножом в живот. Чужая кровь оказалась на моих руках.

Он тяжело положил свои руки мне на плечи. Я отчётливо увидел его лицо. Нет, он оказался совсем не старый! Только несколько морщин указывали на то, что ему не было и пятидесяти. Это было лицо. А вот глаза… Я по-прежнему не видел его глаз.

– Ты не дикарь, Каду, – прошептал он, а я, почувствовав кровь, не в силах остановиться, наносил ему один за другим удары крепким ножом хаоле. Кровь Макоа, такая липкая, залила мои руки…