В ловушке паука

Глава 4. Альберт.

Наши дни.

Что ж, выбора у меня особо нет, но к счастью я хотя бы знаю, где гнездятся птеродактили. В один из своих прошлых визитов я как-то прогуливался мимо восточных гор и видел гнезда этих стайных хищников. Мда, тогда я и подумать не мог что мне придётся в них лезть и все проверять. А их, стоит заметить, больше сотни.

Ну-у-у, с другой стороны, у меня предостаточно на это времени. Главное, чтобы аппарат был цел, а то ж эти длинноклювые могли и повредить.

Довольный тем, что наконец-то смог утолить свой голод, я пошел в сторону скал. Путь был не близким, но все же я решил передвигаться в человеческом облике, путь пролегал через территорию травоядных, не хочу пугать.

Всегда ощущаю себя крупицей мира, когда стою подле небоскреба в центре города, но здесь, в юрском периоде это чувство проявляется по настоящему ярко. Двадцати шести метровые диплодоки были истинными исполинами, по сравнению с моими метр семьдесят. Да, даже в своем истинном обличии я был для них не более чем соринкой на пути, и если гигант захочет, с легкостью раздавит меня, подобно муравьишке. Кстати, вот как раз муравьев я еще не встречал, а наверное должен был бы, их какого-нибудь гигантского предка.

После нескольких дней пути, окружающая меня растительность начала меняться, и все чаще и чаще стали расти араукарии, что говорило о том, что я приближаюсь к побережью.

- Я на правильном пути. – сказал я сам себе, потому как прекрасно помнил, что скалы с одной стороны окружало море.

Птеродактили вели стайный образ жизни, и такого маленького человека как я могли с легкостью сожрать, но несмотря на это у меня все же было перед ними неоспоримое преимущество, и это вовсе не мой истинный облик, хоть я и принял его ради собственной безопасности. Речь шла о годах цивилизованной жизни, знания полученных в мире людей, а именно то, что я был прекрасно осведомлен о том, что птеродактили вели исключительно дневной образ жизни. Все что мне было необходимо, так это дождаться наступления темноты, и когда динозавры станут неактивны осторожно проникнуть на их территорию. Будучи арахтангом, я обладал прекрасным зрением в ночное время, а значит, отыскать ранец мне не составит труда.

Пробираясь сквозь заросли туи я вновь принял человеческий образ, чтобы не привлекать внимание лишним шумом, что не изнежен учитывая мои габариты, и только у подножия скалы ступил на восемь ножек.

К счастью, пауки могли взбираться на казалось бы почти гладкие поверхности, нам достаточно малейшей шероховатости, чтобы цепляться. Я полз выше и выше, пока не оказался на уровне гнезд, которые были наполнены своими хозяевами. Оглядевшись вокруг, понял что нахожусь в довольно таки не выигрышном положение, или я бы даже сказал, наоборот, в паре сантиметров от краха. Птеродактилей оказалось не менее пары сотен, что означало полный перевес сил на их сторону. Если я оступлюсь и случайно задену хоть одного из них, он тут же проснется и поднимет шум, что неминуемо приведет к массовому нападению. Проще говоря, эта разъярённая стая порвет меня на мелкие кусочки быстрее, чем я успею пустить яд хоть в одного из них.

Так как выбора у меня не было, ибо если я не добуду аппарат для перемещения во времени, навечно застряну здесь, в юре, я начал осторожно ступать своими длинными конечностями между гнезд. Задачка была не из легких, ведь мне приходилось маневрировать в прямом смысле этого слова, при чем дополнительно еще цепляясь за скалу, потому как гнезда находились на выступах практически гладкой поверхности.

Осмотрев половину гнезд, я огорченно вздохнул, ранца нигде не было видно, а когда исследовал около восьмидесяти процентов, то в мою голову начали закладываться нехорошие мысли, вроде такой, как то, что «птичка» вполне могла потерять свою ношу по пути сюда.

Подняв голову вверх я заметил как что-то блеснуло в лунном свете, и в надежде тут же бросился туда. Эмоция была сильной, и поддавшись ей я поступил опрометчиво….

Писклявый крик пронзил ночную тишину, и в мгновение ока мирно спящая скала превратилась в кишащий «муравейник». Птеродактили были подняты зацепленный моей ногой особью, и теперь они окружали меня, вздымаясь в воздух со всех сторон. Мне бы бежать стремглав, но я не мог, сначала необходимо проверить что там блестело наверху. Я начал вскарабкиваться ввысь, и тут же почувствовал как нечто острое начало пронзать мою спину.

- Длинноклювые…. – пронеслось у меня в голове.

Я прекрасно понимал, что они пытаются растерзать мое тело на кусочки, и начал интенсивно размахивать ногами, отгоняя нападающих. Тало только хуже, лишние движения привлекли их еще больше, и теперь они больно щипали ноги. Но все это стоило того, чтобы потерпеть, потому что я достиг цели и подцепил челюстью ранец для перемещения.

Начав спускаться со скалы, я почувствовал как «птички» с новой силой принялись долбить мою спину. Оказавшись на земле, я устремился в сторону леса, потому как прекрасно помнил, у птеродактилей плохое ночное зрение, и если на открытом пространстве им помогает лунный свет, то в кронах деревьев его нет. Стоило мне понять, что хищники начали отставать, я тут же принял человеческий облик и спрятался в зарослях папоротника. Большие и густые зеленые листья надежно укрыли меня, отчего птеродактили не могли найти. Я слышал как они порхали между стволами деревьев, как истошно кричали, и в конце концов, все же вернулись обратно на скалу. Только тогда я перевел дыхания, и по-настоящему ощутил пронзающую мое тело боль, которую, по-видимому, не замечал из-за выброса адреналин в кровь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Изогнув руку, я провел ладонью по спине и чуть не вскрикнул от боли. Ладонь утопала в крови, по-видимому, нанесенные в истинном обличие травмы были настолько велики, что отпечатались даже на этот облик. Поняв, что сейчас не сделаю и пары шагов, я решил провести остаток ночи в зарослях папоротника, который укроет меня и от других хищников. Я был измотан, и сон навалился мгновенно.

♥♥♥

Утро началось не слишком приятно, я бы даже сказал ужасно. Все тело болело, особенно я это почувствовал когда покидал свое укрытие из папоротника. В лучах солнца я увидел что моя кожа на руках была вся в шрамах, бросив короткий взгляд на ноги, я понял что и там тоже. К счастью я не мог видеть свою спину, иначе бы я точно ужаснулся, потому как стоило мне сделать пару шагов, и я почувствовал как по ней потекло нечто липкое. Дабы подтвердить свое предположение, я провел ладонью и убедился наверняка, подсохшие за ночь раны, вновь открылись от движения, и теперь кровоточили.

- Гадкие птички… - выругался я.

Со мной не бывало такого со времен Марьянской битвы, когда наше племя пауков собиралось захватить власть у племени муравьев и мы бились н на жизнь, а на смерть. Те травмы я не забуду никогда, яд усатиков просто разъедал наши спины, и потом приходилось восстанавливаться месяцами, чтобы просто начать вновь ходить. Соперник был силен настолько, что каждая схватка с ним тоже оставляла свой след на человеческом обличии. И даже когда ты почти полностью исцелён, человеческая кожа еще некоторое время остается покрыта язвами. В остальных же случаях мы несокрушимы, и повредить нашу оболочку практически не возможно, но даже если такое и случается, то оно никак не отражается на второй ипостаси.

Я шел вперед по направлению к воде, но уже отнюдь не к скалистому побережью, а небольшой речушке, которая должна протекать поблизости. Стоило закончиться лесной чаще, как я облегченно вздохнул, подставляя тело под солнечные лучи, потому как сильно замерз ночью. Что бы там не говорили ученые, но перепады дневных и ночных температур в этот период существования земли довольно сильные, и я продрог насквозь, того и гляди, скоро зубами стучать начну. В истинном обличие я практически не замечаю температурных скачков, но сегодня я был человеком, и не просто, а абсолютно голым, что тоже особо не грело. И это я молчу про потерю крови.

Серебристая гладь не заставила себя долго ждать, и вскоре я окунул ладони в воду. Умылся. Стало легче. Нет, серьезно, вроде бы ничего такого, но всегда стоит умыться, и сразу легчает. Наверное, это особенность пребывания в этой ипостаси.

Мне нужно смыть с себя кровь, а после обработать свои раны.

Вступив в оду, я спугнул пивших на другом берегу гипсилофодонов и они стремительно умчались в лес. Хотя, куда им еще бежать, если в юрском периоде основную часть суши занимали леса. Я набрал воды ладони и полил на свою спину, тут же зашипев от боли. А это не так просто, как я полагал. Глубоко вздохнув, я резко согнул колени и погрузился с головой в воду. Боль пробежалась по всему тело, но затем начала понемногу отходить. Вода была холодной, и действовала как компресс, утихомиривая болевые ощущения, а так же снимая отек. Проведя под водой столько, сколько позволяли мои легкие, я вновь разогнулся и стремительно задышал. Стало значительно легче. Повторил еще несколько раз, пока все же не начал стучать зубами от холода. Вода в реке после ночи, еще не успела прогреться в солнечных лучах, и была почти ледяной.

И так, с первой частью моего плана покончено, я отмыл тело от крови, теперь можно заняться обработкой ран. К сожалению, я не беру с собой ни какую аптечку, ведь до селе мне она была ненадобна, кто же мог предположить, что я получу столь сильные увечья. Но это было, к сожалению, а бывает еще и к счастью. Так вот к счастью, я неплохо разбираюсь в народной медицине, ведь еще в военной академии Азиадарии нам рассказывали, что нужно делать с полученными травмами во время похода на племя муравьев. Разумеется, растительность моего родного мира и мира земли значительно отличается, но все же между ними есть общее. Я принялся искать известные и необходимые мне растения, и вскоре обнаружил их. Это конечно не мекерон, самая лучшая трава для восстановления сил, но тоже вполне сгодиться. Набрав горсть ярко-красных ягод я с силой их сдавил в кулаке, заставив ручейком потечь по моей спине. Не лучший способ для обработки ран, но я отчего-то предполагаю, что диплодок, и уж тем более дилофозавр, навряд ли согласится намазать мне спину. От этих мыслей я улыбнулся, и происходящее вокруг уже не казалось столь мрачным для меня.

Вообще, у меня есть сто лет чтобы привести себя в порядок, главное я вернул ранец для временного перемещения. Было бы неплохо еще вернуться за своим рюкзаком с вещами, я спрятал его вместе с одеждой у подножия горы, где переместился сюда. Обычно я редко здесь принимаю человеческий облик, но сейчас хочу некоторое время побыть в нем, чтобы дать ранам затянуться. Если сейчас принять истинный облик, будет только больнее, ведь там раны еще серьезнее. В рюкзаке есть спички, разожгу костер, чтобы согреться ночью.

Но пока я до него дойду пройдет еще несколько дней, которые я буду вынужден пребывать нагишом и в холоде. Днем проблем не будет, солнечные лучи хорошо согревают, и даже наоборот, порой хочется отыскать тень, дабы скрыться от зноя, но вот ночь… Для этого хрупкого тела, это поистине тяжелое испытание. Что-то это путешествие во времени для меня самое неприятное из всех…