В гостях у владыки Зимы

Ирина Эльба и Татьяна Осинская В гостях у владыки Зимы

Однажды в наш мир пришли боги.

Зима, Весна, Лето и Осень.

Четыре владыки времени. Четыре повелителя сезонов. В определенный срок каждый из них занимал трон Погоды, выпуская на волю духов стихий. Существ, что преображали наш мир, то укрывая снежным одеялом, то раскрашивая яркими цветочными узорами. И так из года в год. На протяжении многих тысячелетий.

Сменялись поколения, а волшебная сказка о могуществе владык все передавалась из уст в уста. О чудесах, что они могли сотворить. Об исполнении самых заветных желаний.

Нужно было только найти владыку и попросить…

Эта история как раз об этом: о нелегком пути, самом заветном желании и невероятном даре.

* * *

– Аврора, Флора, Талия! – окрик мачехи, усиленный артефактом, заставил вздрогнуть и оторваться от готовки.

Отложив нож, я вытерла руки и поспешила на верхний этаж. Обычно леди Некта собирала нас в кабинете, когда-то принадлежавшем отцу. Но после его ухода за грань все имущество, как и сам дом, отошло к мачехе. Чем она и пользовалась, постепенно растрачивая состояние покойного мужа и наше приданое. Хотя сильно сомневаюсь, что хоть одна из сестер выйдет замуж. Леди Некта надежно прятала нас от всего мира, с утра и до поздней ночи загружая работой.

На входе в кабинет я столкнулась с сестрами. Они спустились с чердака, беспрестанно чихая. Три дня назад леди Некта решила разобрать сложенные под крышей старые вещи, чтобы найти что-нибудь для праздничного аукциона. Не могла же леди ее положения пропустить ежегодное мероприятие, организуемое по приказу короля на зимних гуляниях. Флора и Талия пытались объяснить леди Некте, что ничего приличнее астмы они там не найдут, поскольку все сто́ящие вещи мачеха давно припрятала в своей комнате или продала. Но та ничего не хотела слушать.

И вот сестры уже который день дышали пылью, перебирая коробки и протирая стеллажи. Я им даже чуть-чуть завидовала. Мне тоже хотелось прикоснуться к старым вещами и хоть ненадолго окунуться в прошлое. В чудесные времена, когда еще были живы родители. Как самая старшая, я хорошо помнила не только отца, но и маму. Ее вещи первыми отправились на чердак, стоило отцу привести в дом новую жену. Раньше мне еще удавалось тайком пробираться под самую крышу и перебирать безделушки в ее старой шкатулке. Но сейчас времени совсем не оставалось. Выполнив все задания мачехи, к вечеру мы с сестрами валились с ног от усталости.

– Ты не знаешь, зачем она нас позвала? – прошептала Флора, замявшись у дверей.

– Я слышала, что подъехала карета и «ведьма» сама пошла открывать. Что на нее не похоже…

– Не называй ее так, – тихонько охнула Талия, – а то превратит нас в мышей.

– Или еще хуже: в тараканов! – поддержала сестру Флора.

– Тогда некому будет приносить ей завтрак в постель, собирать хворост и стирать вещи, – парировала я. – От нас разбежались все слуги из-за ее жадности и вредного характера.

В этот момент дверь резко распахнулась, и мы посмотрели на мачеху совершенно невинными глазами покорных и милых девочек.

– Почему так долго? Входите!

Судя по тону, леди Некта была не в духе сильнее обычного. Зеленые глаза буквально сверкали гневом, заставляя нервно переступать с ноги на ногу.

– Что случилось, матушка? – едва уловимо поморщилась я, тяжелее сестер переживая необходимость называть так эту женщину. Перед мысленным взором стоял светлый образ той, которая действительно меня родила, любила и заботилась. Оберегала до последнего вздоха. И у меня язык не поворачивался обращаться так к злючке, когда-то вошедшей в нашу семью. Но ведьма нашла способ заставить меня подчиниться…

– Случилось то, что в моем доме живут неблагодарные девки! У вас есть все: крыша над головой, еда и одежда. А вот совести нет!

Мы покорно кивали, соглашаясь с каждым сказанным словом. И крыша была, и одежда, и еда. А совести да, совести не было. Только не у нас, а у мачехи. Но эти мысли мы благоразумно держали при себе, чтобы не дразнить и без того злую леди.

– Я растила вас, как своих дочек! Научила вас всему, что вы умеете. Делала все для вашего счастья! Пришло время отплатить мне тем же!

А вот это уже становилось интересно…

– Мы благодарны за проявленную доброту и заботу, леди Некта. И, конечно, готовы помочь всем, чем сможем, – кивнула я, слегка загораживая сестер.

– Сможете. Должны суметь! – зашипела мачеха, но затем взяла себя в руки и добавила уже спокойнее: – Ваша младшая сестра тяжело заболела.

– Как? – охнула Талия.

– Когда? – одновременно с ней спросила Флора.

– Вы же говорили, что она отправилась в гости к бабушке… – напомнила я леди ее слова.

В памяти тут же всплыл образ Селены, с какой радостью она укладывала еще горячие пирожки в корзинку, предвкушая, как порадует Ба. На щеках играл румянец, ангельские кудряшки подпрыгивали от каждого движения.

– Она и была в гостях. И там, на свою беду, привлекла внимание темного мага. Он сделал Селене предложение.

– Предложение? – охнули мы испуганно.

Темных магов в нашем государстве сильно не любили. Они занимались запрещенными ритуалами. Водились с нежитью. Могли проклясть любого, кто перейдет им дорогу или не угодит одним своим существованием.

– Да. Селена, как хорошая девочка и настоящая леди, отказала ему. И поплатилась за это проклятием…

– Что? – выдохнули мы с сестрами.

Младшенькую мы любили, хоть она и росла избалованной сверх меры. Зато отличалась красотой и веселым нравом, чем подкупала окружающих. Видимо, и темный маг пал жертвой ее обаяния. Только не учел острый язычок сестры и воспитание леди Некты.

– Почти месяц я искала магов, способных снять проклятие, но безуспешно. Ведьмы тоже оказались бессильны. Как и жрецы храма всех богов.

– Но, если все они не смогли ей помочь, что можем мы? – уточнила осторожно, не понимая, куда клонит мачеха.

– Одна из вас должна отправиться на поиски владыки времени, – глухо произнесла как-то вмиг постаревшая женщина, отворачиваясь к окну.

Кажется, я ослышалась. Леди Некта не могла о таком попросить. Не могла отправить нас на поиски сказки! Однако именно это она и собиралась сделать.

– Вы вольны сами решить, кто это будет. Как видите, даже в этом я вас не ограничиваю.

– Но, матушка, это же невозможно, – пискнула Талия, глядя на мачеху с ужасом. – Это ведь древняя легенда! Выдумка. Владык не существует!

– Существуют. – Вновь повернувшись к нам, леди извлекла из потайного кармана широкой юбки сложенный лист пожелтевшей бумаги с конвертом и протянула мне. – Жрецы сжалились надо мной и дали волшебную карту. Она приведет в нужное место. В чертогах времени растут особые цветы, из которых можно приготовить лекарство. А дальше дело за малым – попросить у владыки один цветок для вашей сестры.

– Но матушка… – попыталась вразумить ее Флора. – На дворе зима, какие цветы?

– Пререкаетесь? Хотите, чтобы ваша сестра умерла? Думаете, тогда все наследство достанется вам? – закричала леди Некта, вновь превращаясь в злобную фурию и, схватив со стола тяжелую книгу, бросила в нас. – Не бывать такому! Если что-то случится с Селеной, я сживу со свету каждую! Посему, утром одна из вас отправится на поиски лекарства! А сейчас убирайтесь! Прочь!

Мы спешно выскочили в коридор, вздрагивая от звуков удара о стену и дверь. Мачеха бушевала, разнося остатки отцовского кабинета. Впрочем, как и всегда, когда она была не в настроении.

Поманив сестер за собой, я спустилась на кухню. Это единственное место в доме, где я чувствовала себя спокойно и уверенно. Во-первых, потому что в детстве любила наблюдать за тем, как мама готовит праздничные блюда. Эти воспоминания согревали в самые тяжелые моменты. А во-вторых, леди Некта никогда сюда не заходила, боясь пропахнуть «кухонными ароматами».

– Неужели Кудряшка действительно заболела? – прошептала Талия, закрывая дверь и отрезая нас от грохота, доносящегося с верхнего этажа.

– Нужно сходить и проведать ее, – предложила Флора.

– Поддерживаю! Не представляю, как Селена справляется с этим… Встретить темного колдуна – само по себе страшно. А получить от него проклятие… – поддержала Талия.

– Вот этим завтра и займетесь, – произнесла я, убирая карту в один из ящиков. – А я отправлюсь в путь.

– Почему ты? – спросили сестры синхронно.

– Наверно, потому, что я – старшая?

– И именно поэтому тебе нужно остаться дома, – парировала Флора. – Ты единственная способна вразумить леди Некту, когда она психует. А последнее время с ней это происходит постоянно.

– Теперь мы знаем – почему. Болезнь Селены сильно ее подкосила. – Подойдя к плите, я разожгла огонь под чайником. Думать, согреваясь любимым напитком, было значительно приятнее. А главное – эффективнее. – Когда мачеха увидит, что я выполнила наказ, а вы действительно переживаете за сестру, она станет спокойнее.

– Я все равно не согласна! – Талия подошла к посудному шкафу и принялась сервировать стол. – Нельзя идти одной в такое опасное путешествие. Вдруг эта карта – обманка?

– И что ты предлагаешь? – глухо уточнила Флора. – Мачеха же сказала, что лекари бессильны, а маги не знают, как снять проклятие. И даже ведьмы отказались ей помочь. Хотя мы всегда думали, что она – одна из них…

Последние слова сестренка произнесла, понизив голос до шепота, чтобы не навлечь беду. Уж очень сильны были в наших краях суеверия про ведьм.

– Давайте найдем этого темного и попросим снять проклятие?

– Угу, так он тебя и послушает.

– Девочки, не ссорьтесь. Этим делу не поможешь. – Я налила сестрам чай, а сама вернулась к прерванной готовке. – Мы понятия не имеем, где искать темного. Да и неизвестно, что он потребует за снятие проклятия. А так у меня есть хотя бы карта.

– Раз Селена нашла негодяя, то и мы сможем, – пробурчала Талия недовольно. – Прижмем к стенке и заставим расколдовать сестру!

– Главное, чтобы он понял, что ты его именно для этого прижала, – хихикнула Флора. – А то одарит и тебя проклятием – ляжешь рядом с Селеной ждать спасителя.

– Точно! Надо найти спасителя, – вновь воспрянула духом младшенькая. – Я читала в одной книге про принца, который спас принцессу поцелуем. Если про владык времени – правда, может, и принцы такие есть?

– Как будто бы владыку найти проще, чем настоящего неженатого принца, – фыркнула Флора.

– А бывают ненастоящие?

– Ну, так в театре же!

– Хм, можем попробовать…

– Девочки, хватит, – остановила я этот поток идей. – Я уже все решила. Вы лучше подумайте, кто из вас возьмет на себя готовку. Вряд ли леди Некта захочет возвращать в дом кухарку.

– О нет, – несчастным голосом застонали обе сестренки. – Ты решила оставить нас в логове дракона еще и голодными!

– Надеюсь, хотя бы это сподвигнет вас учиться приготовлению блюд. Это не только полезный навык, но и очень увлекательный. Мне так отлично поднимает настроение.

– А мне опускает, – вздохнула Талия. – Особенно когда отскребаю горелые остатки со сковородки.

– Попробуй не отвлекаться на книги во время готовки, тогда и не пригорит, – посоветовала ей мягко.

– Я не отвлекаюсь, а все равно пригорает! – парировала Флора.

– Потому что ты вечно куда-то спешишь и делаешь большой огонь. А еда не любит спешки. Ладно, девочки, не переживайте. В холоднице есть запасы заготовок. До моего возвращения вам хватит.

– И когда оно случится, это твое возращение? – грустно спросила Талия.

– Надеюсь, что быстро, – улыбнулась сестрам, стараясь их успокоить.

Хотя самой было страшно до ужаса. Мы редко покидали отчий дом. Прогулки до рынка и обратно – не в счет. В мире было много разных опасностей: разбойники, дикие звери и темные маги, в конце концов! Я даже не представляла, что буду делать, если кто-то из них встретится на моем пути. Но… Выбора нет. Не столько из-за прихотей мачехи, сколько из-за страха за жизнь младшенькой. Я проводила за грань достаточно близких людей. Спасибо, больше не хочется!

– Сегодняшний ужин готовим вместе. А завтра, с первыми лучами солнца, я отправлюсь на поиски лекарства.

– Нужно собрать еду! Кто знает, куда поведет карта, и будут ли в тех местах люди, – вздохнула Флора.

– Я подготовлю сушеные фрукты, – тут же поддержала предложение Талия. – И сухарики! Точно знаю, что все путешественники берут их в дорогу.

– Лучше помогите в другом… – Я подошла к столу и понизила голос: – Нужно взять зачарованные сапожки мачехи. В них я хотя бы не промокну и не замерзну. Это значительно повысит шансы дойти зимой до нужного места.

– Сделаем! Все сделаем! – поддержали младшие.

* * *

Первые лучи солнца не хотели заглядывать в окно, путаясь в снежной перине. Дом медленно остывал, позволяя морозному узору ярче расписывать оконные стекла. Вздохнув и зябко поежившись, я потихоньку выбралась из-под одеяла. Как ни тяжело было вставать в темноте, а стоило поторопиться. Сделать завтрак, хотя бы на сегодня освободив девочек от этой обязанности.

Я решила приготовить новинку столичного сезона, о которой с придыханием рассказывала мачеха – горячие бутерброды. Леди Некта, вернувшись из города, вызвала меня в кабинет и долго распекала, что я готовлю ей как деревенской простолюдинке, а вот в городе даже в мелких тавернах знают, как угодить знатной леди. Правда, непонятно, что знатная леди там делала.

Рассыпаясь в восторгах, мачеха даже не подозревала, что для таких бутербродов используют старый, начавший черстветь хлеб и обрезки копченого мяса. Зачем выкидывать то, что можно переработать и выдать за именитое заморское блюдо?

На кухне я первым делом запустила огненный шкаф, потом смазала противень жиром, выложила квадратики хлеба, сверху начинку, присыпала сыром и поставила запекать. Сама же села изучать карту, выданную жрецами. Еще вчера меня в ней что-то насторожило, но я не стала разбираться при сестрах. Развернув пергамент на столе, я всмотрелась в неровные линии.

В правом нижнем углу пульсировал красный ромбик. Видимо, он определял место нахождения карты, поскольку рисунок напоминал наш дом. Палисадник, подъездная дорожка, ворота… Пунктирная линия убегала от парадного крыльца и через несколько улиц, достигнув конца города, упиралась в дорогу, ведущую в столицу.

На этом карта заканчивалась. На обороте продолжения тоже не было. Очень странно…

Как дойти до главной дороги я знала и без магических подсказок. А вот куда двигаться дальше? Вдруг карта работает только в руках жрецов? Или нужно сказать какое-то волшебное слово… Тогда зачем служители всех богов передали артефакт мачехе, которая совершенно точно не владела подобными навыками?

Почувствовав насыщенный аромат, я поспешила к огненному шкафу. Едва успела извлечь противень, пока бутерброды не подгорели. Пахли они восхитительно. И по вкусу действительно не уступали блюдам из благородных рестораций. Быстренько сделав себе бодрящий взвар, я позавтракала и собралась в дорогу.

Стеганая суконная юбка поверх вязаных чулочков и нижней рубахи прикрыла ноги от студеного ветра. Расписная душегрейка с меховым воротником, оставшаяся еще от матушки, не только согревала, но и служила оберегом. Однако с суровыми морозами ей одной не справиться, поэтому пришлось накинуть еще и овчинную безрукавку. Она как раз до середины бедра укрывала все самые мерзлявые части тела. На голову повязала пуховый платок. В прихожей, пока надевала припрятанные сестрами зачарованные сапожки, – упарилась, да пар костей не ломит. Взяв вышитые Флорой рукавички, закинула за спину холщовую котомку со всем необходимым: съестное да смена белья; и ступила за порог.

Морозный воздух тут же ущипнул за щеки, укусил за нос и, подхватив облачко пара, словно отступил, дозволяя отправиться в путь. Я не стала задерживаться. Первые робкие лучи уже показались над кромкой леса. Скоро домашние начнут просыпаться, а мне не хотелось с ними встречаться. Нет ничего хуже прощания… Когда не знаешь, сможешь ли вернуться домой. С чем вернешься. Что найдешь по возвращении? И уж тем более не сможешь дать обещания беречь себя. Только богам известно, найду ли я замок владыки Зимы или сгину в пути, так и не сумев помочь сестре.

Белый снег хрустел под ногами, вспыхивая драгоценными искрами. За ночь дорогу припорошило, так что приходилось идти осторожно, чтобы не поскользнуться на замерзшей луже. До большой дороги, отмеченной на карте, я добралась быстро. Теперь пришло время вновь обратиться к артефакту.

Стоило развернуть пергамент, как рисунок стал меняться прямо на глазах: все линии пришли в движение, перемешались, а затем выстроились в новую схему. Красный ромбик теперь мерцал у начала дороги, а пунктир уходил вдаль, но, не доходя до соседней деревни, сворачивал в лес. А там опять обрывался у края карты.

Значит, туда и идем. На всякий случай проверила, хорошо ли прикрепила к поясу снегоступы. А то мой подвиг закончится еще на кромке леса, когда начну тонуть в сугробах. Убедившись, что все на месте и ничего не забыто, я бросила последний взгляд на дом и поспешила прочь.

Солнце медленно поднималось из-за леса, и от одного вида его румяных щечек словно становилось теплее. Карту я спрятала в карман на груди, примерно прикинув, в каком месте нужно будет сворачивать с дороги. Но все равно чуть не проморгала этот момент, погрузившись в размышления. Интересно, как там Селена? И почему мачеха раньше не рассказала о беде? А главное, что это за темный маг, и почему его не наказали за бесчинства?

Я строила догадки и предположения, когда вдруг почувствовала тепло в районе груди. Не сразу поняла, что это нагрелась волшебная карта. Увидев, что она светится, я жутко перепугалась, решив, что артефакт воспламенился. Но оказалось, что умный помощник пытался подать мне сигнал: пора надевать снегоступы и сворачивать в лес. Летом в этом месте действительно виднелась утоптанная тропинка, ведущая в чащу. Но сейчас все занесло снегом.

Глядя на пушистые шапки деревьев, я набиралась смелости сделать первый шаг. Владыка Зимы дивным узором расписал все вокруг. Снег на ветках искрился словно драгоценные камни. Но это была опасная красота. Сколько так придется идти – неизвестно. А если до ночи не найду какой-то ночлег, то будет несладко.

Вспомнился рассказ соседа – старого охотника, о том, что в самой чаще стоит охотничий домик для уставших путников. Оставалось молиться богам, чтобы я нашла его.

Снегоступы поскрипывая проседали в сугробах, но погрузиться глубоко не давали. Я шла, целиком сосредоточившись на прокладывании пути, пока вдруг справа из лунки не выпрыгнула белая стрела. Стремительно пролетев передо мной, она нырнула в другую лунку. Не успела я перевести дух, как следом за ей выпрыгнул второй пушистый зверек и также стремительно скрылся. Но в этот раз я успела его рассмотреть – горностай. Шустрая парочка вскоре вновь выпрыгнула из сугроба и тут же нырнула в следующий. Остренькая белая мордочка выглянула на мгновенье, посмотрела на меня черными глазами-бусинками и спряталась в снегу. Кажется, эти двое не охотились, а играли.

Вспомнив, что у меня с собой есть вяленое мясо, я достала кусочек и попробовала приманить неожиданных попутчиков. В компании, пусть и звериной, как-то веселее.

– Ну что, проводите меня до охотничьего домика? – в шутку спросила я, когда один из горностаев учуял угощение и осторожно подбежал к протянутой ладони.

Кажется, от мороза у меня начались галлюцинации. А может всему виной волшебная карта, притягивающая непростых существ. В любом случае, я отчетливо увидела, как зверек схватил мясо, а затем поманил за собой. Действительно поманил, несколько раз махнув лапкой.

На миг замерев от удивления, я все же двинулась за ними. Пока маршрут не сильно отклонялся, можно немного подурачиться и проследить за горностаями. Мои нежданные спутники ловко проскакали вперед и, ожидая пока я их догоню, поделили угощение. Стоило мне приблизиться – они вновь поторопились проложить путь. То ныряя в сугробы, то молнией проносясь по насту. Если бы не черные кончики хвостов, я бы их едва различала.

Сложно сказать, сколько мы так шли – я уже стала порядком подмерзать. Горностаи тоже устали и в какой-то момент ловко прыгнули мне на юбку, с нее на овчинку, а оттуда на плечи. Покрутились, каждый на своем плече и уселись, свесив хвосты мне на спину.

– Ну что, удобно вам тут? – усмехнулась я, поворачивая лицо то к одному, то к другому.

И вздрогнула, когда левый что-то пискнул и выставил лапку вперед, словно приказывая идти дальше. Ну что ж, он был прав – в зимнем лесу стояние на одном месте смертельно опасно. Нужно быстро двигаться, если я хочу достигнуть цели. Но прежде чем отправиться дальше я достала карту и сверилась, сильно ли отклоняется путь в чертоги владыки от охотничьего домика. Самого домика я на схеме не увидела, но направление она указывала такое же. Славно, хоть ночевать буду под крышей… Если пристанище охотников не сгнило за столько лет.

В лесу сумерки наступали раньше. Мохнатые лапы елей словно захватывали золотые лучи в плен, не пропуская их ниже к земле. Только искрящиеся снежинки долетали до меня в унылом хороводе, уговаривающем привалиться к одному из стволов и отдохнуть. Смежить веки и помечтать о чем-нибудь теплом. Я гнала от себя подобные мысли, понимая, что если присяду, то уже никогда не выберусь из этого леса. Мои пушистые спутники тоже умаялись и свернулись кольцами на плечах, пряча черные носы под меховой воротник.

– Эй, лежебоки, – громко произнесла я, чтобы хоть как-то взбодриться, и потрясла плечами. – Долго нам еще идти?

Горностаи резко подскочили, заозирались. Прыгнули на ближайшую сосну, немного вскарабкались по ней, вновь осмотрелись. Потом спрыгнули на снег и длинными прыжками устремились вперед. Не знаю, откуда силы взялись, но я поспешила за ними. Было страшно остаться одной в этом стремительно темнеющем лесу.

Зверьки нырнули под разлапистые ветви елей и мне пришлось закрыть лицо руками, чтобы продраться следом. Снег сыпался за шиворот, обжигая кожу. Из последних сил я рванула вперед, освобождаясь от елового захвата. Отряхнувшись, я подняла взгляд и счастливо выдохнула.

Нашла! Я его нашла!

Пока только охотничий домик, но уже это достижение вселяло уверенность, что я смогу дойти и до чертогов владыки Зимы. Ради Кудряшки я справлюсь.

Горностаи крутились около двери. Стоило мне приблизиться, как они вновь шустро взобрались по одежде на плечи, а оттуда свесились на спину…

– Эй, хулиганы, вы зачем полезли в мешок? – Я быстро перехватила свои пожитки, пока их не утащили в сумрак леса. – Согласна, вы заслужили награду, но лезть в чужие вещи неприлично.

Мелкие спрыгнули на землю и стали нетерпеливо пританцовывать. Сняв рукавичку, я подышала на пальцы, пытаясь хоть чуть-чуть их согреть, и с трудом развязала узел. Достав немного мяса, поделилась с моими провожатыми. Горностаи схватили по кусочку, поклонились, и убежали прочь. Вот тебе и обычные зверюшки…

* * *

Дверь избушки поддалась с трудом: заваливший поляну снег служил лучше любых кованых замков. Но я справилась, используя снегоступы как лопату. Бревенчатый домик выглядел вполне добротным и крепким, но совсем небольшим. Комната с аккуратной печкой, пара лавок и стол. В углу какая-то добрая душа свалила дрова. Я едва их различила в сгущающихся тенях и поспешила развести огонь: несколько раз чиркнула огнивом, высекая искру. Маленький огонек заплясал на сухой траве, а затем проворно перебрался на дерево.

Как только пламя осветило комнату, я еще раз изучила обстановку. Путники сюда явно захаживали нечасто, о чем свидетельствовал слой пыли и одинокая паутина в углу. Но те, что бывали, старались не только поживиться, но и оставить какой-то скарб или провиант для последующих гостей. Лежанка на печи была устлана сеном, заменяющим пуховую перину. На полке стояла плетенка с сухарями, а под потолком висело несколько нитей сушеных грибов.

Поставив в печь еще несколько крупных поленьев, чтобы слегка их просушить, я схватила притулившееся под столом ведро и выскочила наружу. Горностаев уже не было видно, но на дальней сосне я приметила большую сову. Желтые глазища провожали внимательным взглядом каждое движение, словно примериваясь… Прости, птичка, но у нас с тобой разные весовые категории. Лучше поищи полевок, спрятавшихся под пуховым одеялом.

Быстро набрав чистого снега, я поспешила укрыться в избушке и приступила к готовке. Сначала позаботилась о воде, задвинув обнаруженный чугунный котелок в печь. Как только закипит, можно будет закинуть крупу и кусочки мяса.

Пока готовился ужин, я занялась верхней одеждой. Отряхнув от снега, разложила на лавках и тоже придвинула к печи. Время летело незаметно. За окном повисла густая темнота. Где-то вдалеке раздался звериный вой. Такой пронзительный, что ознобом прошелся вдоль позвоночника и клубком страха свернулся внизу живота. Передернув плечами, я поспешила к двери – проверить надежно ли задвинула засов. Он выглядел вполне крепким, но мне все равно хотелось подпереть еще чем-нибудь. Странное беспокойное чувство стало грызть изнутри. Казалось, что на огонек к охотничьему домику собираются все лесные хищник и вся не уснувшая нечисть.

Подкинув в печку еще дров, я решила прикрыть окно деревянными ставнями, прислоненными к стене. Вряд ли кто-нибудь мог заглянуть внутрь сквозь морозный узор, но так мне стало спокойнее.

Невольно подумала о сестрах. В это время мы с ними обычно пили чай, ожидая, когда мачеха вернется с очередного приема. Когда Кудряшка была маленькая, то боялась темноты, и тогда я пела ей колыбельную.

Над лесом, в звёздной тишине,

Владыка шепчет сказки.

Колдует, чтоб приснились мне

Волшебные салазки…

Песни всегда поднимали настроение и помогали набраться сил, когда руки опускались. С одной песни, я перешла на другую, а вьюга за окном, кажется, подхватила мой мотив, насвистывая. Когти страха, сжимавшие сердце, потихоньку ослабевали. После нехитрого ужина я совсем успокоилась. Нагрела еще воды, чтобы умыться и прибрать за собой. И только после этого отправилась спать.

Дома мачеха не позволяла нам так рано ложиться – для каждой находилось дело до самой ночи. Но здесь – в темном лесу, в маленькой избушке – мне стоило набраться сил и позволить себе долгий сон. Но прежде я решила посмотреть на волшебный артефакт, чтобы сразу прикинуть как утром выбираться из этой избушки, и успею ли я найти ночлег до конца следующего дня.

Расположившись поближе к огню, развернула карту – пергамент оказался совершенно чист. Ни черточки, ни ромбика. Сердце в груди замерло, а потом забилось пойманной птицей – как же это? Я повертела лист и так, и эдак – пустота. Свернула артефакт. Выждала немного. Покрутила, подержала у огня – вдруг это как-то повлияет на его лояльность? И глубоко вдохнув, развернула карту вновь.

В правом нижнем углу слабо запульсировал красный ромбик. Вокруг него постепенно вырисовывались тонкие линии, словно кто-то невидимой рукой выводил чертеж. Вот обозначилась охотничья избушка, поляна. Темный лес – ни тропки вокруг, ни деревеньки. Но я помнила, что карта показывает только часть маршрута, поэтому не спешила отчаиваться. Пунктирная линия медленно заскользила по бумаге, петляя между деревьями, словно хотела еще больше меня запутать. На краю листа карта вновь кончилась, и оставалось только надеяться, что завтра она выведет к месту для ночлега, а не сломается от холода и снега. Убрав артефакт в душегрейку, я забралась на печь и постаралась уснуть. Звуки за стенами избы то затихали, то бушевали дикой какофонией, пугая неизвестностью. Но усталость взяла свое, и вскоре я погрузилась в сновидения.

* * *

Утро наступило внезапно и пронзительно: кто-то провел металлом по стеклу, издавая противный до зубной боли скрежет. Спросонья я не поняла, что происходит, и просто закрыла уши ладонями, погружаясь в вязкую дремоту. Из нее меня вырвал отчетливый стук по стеклу.

– Ну что еще мачехе понадобилось в такую рань, – простонала я тихонько, пряча лицо в подушку…

Нет, не в подушку – в сено! Эти неприятные ощущения разбудили окончательно. Я вспомнила, что мачеха и сестры остались далеко, как и родной дом. Вокруг заснеженный лес и дикие звери. И кто-то из них сейчас царапал когтями окно. Но поскольку оно было закрыто ставнями, я не видела виновника моего пробуждения. В комнате царил сумрак: в щели между досками проникало всего два слабеньких луча, а огонь в печке уже потух.

Спустившись на пол, я некоторое время помялась, а затем набралась смелости снять ставни. Прислонив их к стене, посмотрела на стекло и… закричала!

Сквозь морозный расписной узор внутрь смотрели два желтых глаза. Стены от моего крика не то чтобы содрогнулись, но обладатель жутких глаз испуганно дернулся и, кажется, упал. Приблизившись к стеклу, я осторожно посмотрела сквозь проталины в морозном узоре. Сова лежала на снегу и не подавала признаков жизни. Животных и птиц я любила с детства, и никогда не отказывала в помощи. Поэтому не смогла остаться равнодушной к беде незваного гостя, хоть он и напугал меня до икоты.

Быстро одевшись, я выглянула на улицу и внимательно осмотрела все ближайшие заросли. Следы на снегу не порадовали. Какой-то крупный зверь ходил кругами, и если за ночь он не нашел более легкой добычи, то может вернуться за мной. А значит, стоило поторопиться.

Косясь по сторонам, я зашла за угол дома и приблизилась к бессознательной сове. Белые перья были покрыты алыми мазками, заставляя сердце тревожно забиться. Кровь? Но откуда? Птица упала на мягкий снег и никак не могла пораниться. Если только на нее напали…

Склонившись над птицей, я попыталась взять ее на руки, но сова внезапно ожила и взмахнула крыльями прямо перед моим носом. Невысоко подлетев, издала недовольное оханье и вновь опустилась на снег, не сводя с меня гипнотического взгляда.

– Не ругайся, – мягко произнесла я, осторожно отступая. – Раз все хорошо, я оставляю тебя в покое…

Развернувшись, я успела сделать всего один шаг, когда вредная птица перелетела через голову и приземлилась передо мной, вновь мешая пройти.

– Я тебя не трону. Честно. Сейчас потихоньку уйду… – Но попытки обойти ее сова пресекала, мешая хлопающими крыльями и пугая свистом. – Тебе нужна помощь?

Спросила просто так, наобум, но птица неожиданно отреагировала кивком и уханьем. После понимающих язык горностаев я уже не так сильно удивилась умной сове, но все равно стало не по себе.

– Ты ранена? – попыталась уточнить, что именно от меня требуется. – Пойдем в избушку, и я тебя осмотрю.

Голова птицы резко повернулась вполоборота и вернулась обратно. Выглядело жутковато, хоть я и знала о такой способности сов. Однако разбираться в повадках диких пернатых на морозе было холодновато, поэтому я попробовала продолжить разговор.

– Если ты не ранена, и вроде бы не замерзла, то кому нужна помощь?

Птица закрыла свои большие круглые глаза с таким видом, словно разочаровалась в моих умственных способностях. Как ни странно, но это подтолкнуло к мысли, что она может отвечать только да или нет. А значит, и вопросы надо задавать иначе.

– Кому-то нужна помощь?

– Угу.

– Ты можешь меня проводить?

– Угу.

– Тогда подожди, я соберу вещи и пойдем.

– Уф, – выдала птица, кивнув, что прозвучало крайне язвительно.

Вернувшись в избу, я быстро собрала мешок, затушила тлеющие угли и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Надев снегоступы, я покосилась на сову, ожидая ее дальнейших действий. Та поднялась в воздух и полетела в указанном ранее направлении. Я поспешила за ней, но на краю поляны притормозила и извлекла карту – захотелось сверить, сильно ли я отклонюсь от маршрута, пока буду искать того, кому нужна помощь. К своей радости, поняла, что карта указывает в том же направлении.

Дорога вышла тяжелой. Снегоступы проваливались в рыхлый снег, а кусты цепляли за одежду, мешая двигаться. Казалось, что этой дороге не будет конца. Лес и снег. Снег и лес.

Но вскоре птица вывела меня к раскидистому дубу. Белая шапка с его веток частично осыпалась, и казалось, что он тянет в стороны черные костлявые руки. А под ними на алом снегу лежал мужчина.

* * *

В первый миг я замерла, не зная, что делать и как быть. Одно дело обрабатывать разбитые коленки сестре, и совсем другое – раненный человек! Наверное, я бы еще долго не решалась подойти, но тихий стон вывел из оцепенения.

Подбежав, я опустилась на колени и провела беглый осмотр. Сильнее всего пострадала правая рука – сквозь лоскуты одежды проглядывали глубокие порезы. Такие же раны обнаружились и на груди. Но больше всего беспокоил мороз. Нужно было срочно оттащить пострадавшего в избушку и там уже заняться лечением.

Мужчина опять застонал, и я склонилась к его лицу. Оно было бледным: то ли из-за ранений, то ли от холода, но даже несмотря на это – очень красивым. Белые, как снег, волосы разметались в беспорядке. Длинные темные ресницы слегка подрагивали. Сквозь полные губы проскользнуло слабое облачко пара, обозначая едва уловимое дыхание.

– На чем бы тебя дотащить… – прошептала я, оглядываясь по сторонам.

От моего вопроса сова встрепенулась и заухала, давая понять, чтобы я следовала за ней в ближайшие заросли. От увиденного с той стороны крик застрял в груди, а в глазах на миг потемнело. Я нашла с кем сражался мужчина. Огромный зверь с черной как ночь шерстью. Невольно посмотрела на его лапы, вспоминая следы у охотничьего домика. Вполне возможно, что именно он дожидался моего пробуждения, а потом учуял другую добычу.

Тут же на трухлявом сучке висел добротный меховой плащ. Видимо мужчина снял его перед сражением. На такой «подстилке» смогу дотащить пострадавшего до поляны. Стараясь не смотреть на зверя, я подхватила плащ и, вернувшись обратно, стала прикидывать, как лучше подсунуть его под крупного человека. К тому же находящегося без сознания.

Кое-как подоткнув края, я стала его осторожно перетаскивать. Сначала приподняла за плечи, потом за ноги. Задача оказалась не из легких, и я изрядно запыхалась, но справилась. Закончив, отряхнулась от снега и с тоской посмотрела на обратную дорогу. Сил почти не осталось. От частого дыхания обжигало горло. Но медлить нельзя! Вздохнув, я вцепилась в меховой воротник и…

Сова резко пролетела мимо, поднимая в воздух множество искрящихся снежинок. Они закружились в мерцающем хороводе, окутав плотным облаком и следуя за птицей. А затем начали превращаться в ледяную дорожку, поблескивая в лучах солнца. Засмотревшись на зимнее волшебство, я покачнулась и, чтобы не упасть, сделала шаг вперед. Но нога в снегоступе поехала по тонкому льду, утягивая меня за собой. Удержать равновесие не вышло, и я плюхнулась на магнит приключений, хорошо им приложившись. Поскольку мы находились на небольшом пригорке, то этого оказалось достаточно, чтобы заскользить по совиной дорожке вперед как по лучшей столичной горке на праздники. А поскольку самодельную волокушу я продолжала крепко держать, вцепившись в меховой воротник заледеневшими пальцами, то найденыш скользил следом, только набирая скорость.

В первое мгновение я зажмурилась, испугавшись, что мы сейчас врежемся в ближайшее дерево, но неожиданно траектория скольжения изменилась, и я распахнула глаза. Полярная сова продолжала планировать, виртуозно облетая деревья, подныривая под ветви и прокладывая для нас ледяную тропу. Я только и успевала, что прикрывать лицо от пушистых еловых лап, но проскальзывая под ними, мы ничуть не снижали скорость. На кончиках белого оперения мерцали искры то ли волшебства, то ли снега.

Когда страх отступил, я рассмеялась. С детства любила кататься на горках. Сбегая от мачехи на зимнюю ярмарку, сначала я посещала холм, где заливали самый длинный спуск. Со смехом каталась, наслаждаясь чувством полета, морозным воздухом, что щипал щеки и нос, оставляя на ресницах пушистый иней и делая похожей на Снежную принцессу.

В каком бы плохом настроении я не приходила на горку – к концу спуска уже весело хохотала. Потому что легкость и скорость окрыляли. Дарили уверенность, что справишься с любой проблемой. В какой-то момент я даже загорелась идеей прокатить с горки леди Некту. Ну а вдруг ей для счастья только этого и не хватало? Но заманить ее на ярмарку оказалось непросто, а уж уговорить подняться на горку даже Селене не удалось. А после того, как мачеха сломала руку, поскользнувшись в королевском парке, она запретила и нам появляться на зимних гуляниях.

Обратную дорогу до охотничьего домика мы преодолели на невероятной скорости. И в голову закрался закономерный вопрос: а как тормозить? Врезаться в бревенчатую стену совершенно не хотелось. Да и для раненного такое столкновение может оказаться фатальным. Он и так не подавал признаков жизни, напоминая восковую куклу.

Как выяснилось чуть позже – я зря беспокоилась. Стоило нам обогнуть последние деревья и вылететь на поляну, как сова вспорхнула вверх и волшебство развеялось. Лед закончился, а перед избушкой возник огромный сугроб, в который мы и влетели.

– Угу, угу, угу, – доносилось взволнованное уханье.

Я перевела дыхание и на миг застыла. Пуховый платок съехал на затылок. Снег забился в рукава и за шиворот. Волосы растрепались. Если бы не переживание за раненого, я была бы счастлива. Но ему требовалась срочная помощь, поэтому пришлось быстро выбираться.

Сова взволнованно прыгала рядом, расправив огромные крылья. Немного отряхнувшись, я потянула на себя плащ, освобождая мужчину из снежного плена. Он тихо застонал.

Жив! И даже приходит в себя!

– Потерпи, уже чуть-чуть осталось, – постаралась я подбодрить раненного, надеясь, что он меня услышит.

Перехватив воротник удобнее, начала тащить мужчину к двери. Видя, как мне тяжело, сова тоже вцепилась клювом в плащ. Не то, чтобы это сильно помогало, но я все равно была рада компании.

– А ты не можешь перенести его сразу в избушку? – натужно произнесла я, делая очередной рывок.

В этот момент осознала, что без чужого волшебства мы бы долго сюда возвращались. Хорошо, если бы до ночи успели.

В ответ птица отпустила плащ и пронзительно засвистела, будто ругаясь.

– Хорошо-хорошо, я просто спросила. Тут уже чуток осталось. Сама справлюсь.

Перед входом плащ пришлось отпустить, чтобы открыть дверь. И вот я опять стояла посреди небольшой горницы, в которую надеялась больше не возвращаться. Сбросив рукавицы и овчину, поспешила растопить печь. Как только огонь занялся, я придвинула мужчину ближе. Он все еще лежал на полу, но пока я не могла предложить ему ничего иного.

Теперь действовать приходилось быстро. Принести ведро чистого снега, чтобы растопить и нагреть воду. Поджечь пару лучин и закрепить над раненым, чтобы лучше было видно. Аккуратно стряхнуть налипший на одежду и подстилку снег, чтобы пациент не оказался в ледяной луже, когда все это растает.

Сова не стала заходить в избушку. Она вновь заняла наблюдательный пост у окна, пугая меня желтыми глазищами в прорехах морозного узора. Чувствовалось, что птица переживает. Кто ей этот человек?

Но размышлять на отвлеченные темы было некогда. Я шустро осмотрела все полки и закуточки, прикидывая, чем могу промыть раны. Результат поисков не обрадовал – пришлось вновь обратиться за помощью.

Не успела я отрыть дверь, как сова уже приземлилась передо мной.

– Ах ты, моя хорошая, – похвалила я ее. – Понимаешь, что без твоей подмоги мне не справиться. Мне нужны травы, чтобы сделать настойки и притирки. Тут же совсем ничего нет.

– Угу… – донеслось от птицы, и это больше походило на: «Ого, что ты удумала. Где я зимой траву найду?»

Я невольно улыбнулась. Никогда еще мне не доводилось разговаривать с умной совой. Пусть она не умела говорить человеческим языком, но легко доносила мысль взглядом и интонациями.

– Не волнуйся, я знаю, где все это можно взять. Но придется потрудиться. – Встав на колени, чтобы быть с птицей на одном уровне, я продолжила: – За лесом есть небольшой красный дом. В стороне от него стоит старый сарай. В нем под крышей местная знахарка сушит травы…

Сова слушала внимательно, изредка поухивая. Потом оттолкнулась и полетела. А я поспешила вернуться в избу. Огонь весело потрескивал, вода закипала, а пациент начал тихонько постанывать. Вооружившись ножом, стала примеряться, как аккуратнее срезать одежду, чтобы подобраться к ранам. Дорогой кафтан, богато украшенный вышивкой не хотелось портить. Но без этого я не смогу промыть раны.

Следом за кафтаном я разрезала рубашку. На мгновение у меня перехватило дыхание. Во-первых, я еще никогда не находилась так близко к полуобнаженному мужчине. А во-вторых, матушка в целом гоняла от нас всех мужчин, чтобы случайно не выскочили замуж. Даже отвратительные раны не помешали оценить силу мышц и гладкость кожи. Если бы леди Некта узнала, что я осталась наедине с мужчиной, да еще сняла с него одежду, то точно бы выпорола своими руками.

– Нравлюсь? – неожиданно раздался хриплый голос, заставивший меня сначала вздрогнуть, а потом покраснеть.

Я подняла взгляд на мужское лицо. Меня пристально изучали пронзительные глаза цвета голубого топаза. Ни разу не видела такого завораживающего оттенка.

– У вас там… кровь, – прошептала я первое, что пришло на ум.

Мужчина нахмурился, словно не понимая, о чем я. Попробовал поднять правую руку, застонал и вновь потерял сознание.

Больше я не стала тратить ни минуты. Стащив с него остатки рубашки, которая оказалась из хорошо выделанного хлопка, порвала их на тряпочки. В углу за печкой обнаружился ковш, в котором я развела теплую воду и приступила. Сначала смыла грязь с кожи вокруг рваных ран, засохшую кровь и непонятную черную субстанцию. Она с трудом оттиралась и местами пенилась.

Когда раздался стук в окно, я вздрогнула, чуть не упав на раненого. Сова вернулась, чем невероятно меня порадовала. Наконец-то можно будет заварить нужный отвар, а заодно передохнуть от вида страшных порезов.

В этот раз я уговорила свою помощницу остаться в домике. Мне становилось спокойнее от того, что рядом есть разумное существо. Пациент вряд ли отличался разумом, раз уж очнувшись, начал задавать странные вопросы, а не поинтересовался своим здоровьем.

Стоило мне это подумать, как мужчина вновь издал тихий стон и зашевелился. Сова опустилась рядом с ним и мягко провела крылом по лбу, словно успокаивая. Он действительно затих и задышал ровнее. А меня все больше интересовали способности этой птицы. Что еще она умеет?

Но явно не лечить раны, иначе бы уже помогла своему другу.

Заварив необходимые травы, я взяла новый кусок ткани и опять опустилась на колени около больного.

– Ты видишь эту черную слизь? – обратилась я к сове.

– Угу.

– А знаешь, откуда она?

– Уху, – с тяжелым вздохом подтвердила птица.

– Это… это от укусов того зверя, что мы нашли? – почему-то шепотом уточнила я. И вновь получила утвердительный ответ. – Надеюсь, отвар поможет ее смыть и обеззаразить раны.

Пододвинув к себе миску с заваренными травками, намочила в ней ткань и продолжила лечение. Некоторое время спустя заметила, что как только мне удавалось смыть отравляющее вещество – края раны начинали сами стягиваться. Чудеса.

Это наблюдение подтолкнуло отринуть усталость и поторопиться: чем быстрее раны затянутся, тем быстрее незнакомец пойдет на поправку. Пока руки ловко скользили по крепкому телу, в голове крутились разные мысли. Что делать, когда мужчина придет в себя. Как мы будем ночевать здесь одни. А главное – во что я его одену? Сменных вещей в охотничьем домике не было, а рубашка и кафтан восстановлению не подлежали.

Я бросила взгляд на сову. Она сидела на лавке и внимательно следила за каждым моим движением. Было неловко вновь обращаться к ней за помощью, тем более, я пока не понимала, чем именно она может помочь. Но к моменту, как я закончила, прибралась вокруг и выплеснула за дверь грязную воду, в голове нарисовался план.

Достав свой мешок, высыпала его содержимое на стол, проверяя собранные в дорогу вещи. Любопытная сова тут же перебралась ко мне поближе. Под сменной одеждой нашла искомое: два письма. Одно мачеха дала в дорогу – в нем жрецы описывали как выглядит цветок, из сока которого можно сделать лекарство для спасения сестренки.

Я не сдержала тяжелого вздоха. Даже если я найду чертоги владыки Зимы – откуда у него живые цветы, тем более в это время года? А ведь сок можно выжать только из живых растений. Но не стоило думать об этом сейчас. Главное, до чертогов добраться, а там разберусь.

А второе письмо – прощальное от матушки. Я хранила его не только как память, но и как оберег. На удачу.

Просмотрев обе бумаги, я оторвала от одной неисписанный кусочек, взяла небольшой уголек и приступила к написанию записки. Места было мало, оставалось надеяться, что Флора меня поймет.

– Совушка, – обратилась я к птице, аккуратно погладив ее по крылу. – Мне вновь нужна твоя помощь. Помнишь про красный дом за лесом?

– Угу.

– В нем живут мои сестры. Со стороны леса на втором этаже окно с голубыми занавесками – это спальня Флоры. Передай ей записку… Надеюсь, она ее поймет и не испугается. – Я на мгновение замолчала, прокручивая в голове свой план. – Она отдаст тебе рубаху моего отца. Надо же нам во что-то одеть твоего друга.

– Хух, – с сомнением прокряхтела сова.

– Ох, сама беспокоюсь. Но что делать? Не ходить же ему, – кивнула в сторону мужчины, – по зимнему лесу в одном плаще? Не для того мы его спасали, чтобы заморозить.

Птица издала странный звук, как будто усмехнулась. Удивительная она.

– Держи и лети.

Сложив записку, я протянула ее «почтарю» и пошла открывать дверь.

Солнце клонилось к закату, погружая горницу в темноту. Пришлось подкинуть дров в затухающий огонь, а заодно поставить еще воды греться. Пока раненый не пришел в себя, нужно было сделать восстанавливающий отвар. Закончив все дела, я опустилась на пол около мужчины. Взгляд невольно скользил по рельефному торсу. Грудь медленно вздымалась от спокойного дыхания. От страшных ран остались только красные росчерки. Но и они видимо скоро исчезнут. У меня даже кончики пальцев стали зудеть от желания прикоснуться к этому чуду. Хотелось убедиться, что у него совсем не осталось рубцов.

Чтобы не поддаться искушению, резко встала и отошла.

– Где я? – раздался неожиданный вопрос.

Мужчина открыл глаза и медленно с трудом сел, слегка поморщившись.

– Это охотничий домик в чаще леса. Мы перенесли тебя сюда, чтобы укрыться от непогоды и оказать помощь.

– Охотничий? А ты охотник или его дочь?

Я немного растерялась от такого вопроса.

– Такая же гостья, как и ты. Как себя чувствуешь?

– Слабым, – ответил он хмуро после небольшой паузы. – Что со мной случилось?

– Ты совсем не помнишь? – Поняв, что мне неловко смотреть на полуобнаженного мужчину, я отошла к столу, чтобы налить ему отвар. – На тебя напал неведомый зверь. Ты зашел слишком далеко в чащу.

– Действительно далеко, – усмехнулся он. – Да еще и остался один. Ночью. В лесу. Наедине с незнакомой девушкой.

Я резко обернулась на эти слова, и оказалось, что мужчина стоит у меня за спиной. Как он так бесшумно поднялся и подошел – непонятно.

– Раз можешь шутить, значит с тобой уже все хорошо. Но отвар все же выпей.

Я протянула ему кружку. Он принял ее, не сводя с меня пристального взгляда, и осушил до дна. Тишину пронзил стук по стеклу. Бросив взгляд на окно, я вздрогнула – все же большие желтые глаза в проталинах морозного узора смотрелись зловеще.

– Твоя сова вернулась. – Я поспешила открыть дверь.

– Метелица! – облегченно, как мне показалось, выдохнул незнакомец.

Стоило мне выйти за порог, как птица зависла напротив, усиленно махая крыльями, а затем бросил мне сверток.

– Залетай, моя хорошая, – пригласила я, освобождая проход. – Накормлю тебя, пока будешь отогреваться.

– Ну что, беглянка, решила ко мне вернуться? – усмехнулся незнакомец, когда птица опустилась на стол.

– Вообще-то она принесла тебе подарок, – поспешила я встать на защиту своей неожиданной помощницы и развернула сверток.

В нем лежала добротная стеганая рубашка, а сверху сложенное письмо и карандаш. Отдав одежду мужчине, я взяла послание от сестры и отошла к огню.

– Кстати, я как раз хотел спросить, что случилось с моими вещами? – поинтересовался он, рассматривая одежду.

– Рубаху и кафтан пришлось срезать, чтобы промыть раны. Плащ надо привести в порядок, – машинально ответила я и вернулась к чтению.

Быстро пробежав неровные строки глазами, улыбнулась. Мы не виделись всего пару дней, а я уже скучала.

Флора очень обрадовалась тому, что я нашла способ связи и высылала мне карандаш для написания следующих писем. Потому что слова, написанные углем, она с трудом разобрала. От этих добрых строк, пропитанных заботой и беспокойством, я не смогла сдержать улыбку. Карандаш мне, возможно, пригодится, но наладить почтовые пересылки вряд ли выйдет. Я бросила осторожный взгляд на сову: птица даже не подозревала, какую важную миссию на нее хотела возложить сестренка. А я еще за эту помощь не отблагодарила.

– Кажется, теперь можно познакомиться, – прервал мои размышления мужчина, застегнув последнюю пуговичку. – Меня зовут Северин.

– Очень приятно. Я – Аврора, – улыбнувшись мужчине, я перевела взгляд на птицу. – А это у нас – Метелица, если я правильно поняла?

– Угу, – подтвердила она сама.

– И, кажется, я обещала ей награду за помощь. – Подойдя к своей котомке, я достала вяленое мясо. Прикинула, насколько мне еще хватит запасов, если я буду тратить их не только на себя, и вздохнула. Деваться некуда, придется заложить крюк к какой-нибудь деревне для пополнения запасов. – Ты садись, Северин, я сейчас ужин приготовлю. Тебе надо набраться сил после такого. А сове вот гостинец.

Положив перед птицей мясо, я отошла к печке и принялась за дело. Пока я готовила, новый знакомый задавал вопросы о произошедшем. Я рассказала, что знала. Он никак не комментировал, но пару раз я поймала на себе его задумчивый взгляд. Затем он тихонько встал и вышел из домика. Я даже сказать ничего не успела.

– Куда это он? – спросила я в пустоту, совсем забыв, что со мной рядом находится разумная птица.

– Хух, – донеслось со стола.

Пока каша доходила, я привела в порядок мужской плащ. А тут и Северин вернулся с дровами.

– Ух, ты. Откуда? – не удержалась от вопроса.

– Из лесу вестимо, – усмехнулся он, сгружая ношу возле печи.

Немного поразмыслив, я не стала дальше расспрашивать, а пригласила всех к столу. Ели мы в тишине. И чем больше пустела миска, тем неуютнее я себя чувствовала. Пора было ложиться спать, чтобы с первыми лучами отправиться в путь. Но как ложиться, если тут всего одно подходящее для сна место – печь. Раненого туда положить, а самой на лавку? Или наоборот?

– Ты думаешь о чем-то ужасно важном, – нарушил тишину бархатный голос. Протянув руку, Северин коснулся моего лба, словно разглаживая «умные» морщины.

– Спать хочется, – у меня вырвался зевок, который я едва успела прикрыть ладонью.

– Так полезай на печь. Я приберу здесь.

– А ты где ляжешь? Тебе надо сил набираться, а не на твердых лавках всю ночь ворочаться. Может, лучше тебе на печи?

– Еще чего удумала! На полу места много – найду, где пристроиться. А отдохнуть скорее тебе нужно: нелегкое это дело – раненого спасать. Умаялась, поди.

– Есть немного, – улыбнулась я, пряча очередной зевок, и направилась к печи.

– Как тебя так далеко в лес занесло – время грибов и ягод вроде миновало.

– А я за цветами иду… – прошептала уже засыпая. Стоило голове коснуться импровизированной подушки, как накатила усталость, затягивая в объятия сна.

Мужчина закашлялся.

– Ты их под снегом искать собралась?

– Ага, у владыки Зимы… – то ли произнесла, то ли подумала и окончательно уснула.

* * *

Тишину раннего утра разгонял треск поленьев, создавая уютную атмосферу спокойствия. Но ровно до момента, пока не пришла паническая мысль: кто разжег потухший за ночь огонь?

Испугавшись, я резко села и только потом вспомнила события минувшего дня. Новый знакомый тихо сидел за столом и обстругивал ножом какую-то ветку, заостряя кончик. Рядом чистила перышки Метелица.

– Ты рано проснулась, – произнес Северин, не поднимая головы. – На улице еще темно. Отдыхай.

В предрассветных сумерках ярче всего выделялись его белые волосы, опускавшиеся чуть ниже плеч. В городе мужчины редко носили такую длину – короткие стрижки были популярнее.

– Пока соберусь, пока перекушу, уже и в путь пора, – возразила я, сопротивляясь желанию воспользоваться советом. Потянувшись, сползла с лежанки, убрала заслон с устья печи, чтобы разогнать ночную темень, и подошла к столу. – Доброе утро, ранняя пташка.

– Доброе, – улыбнулся мужчина, все-таки отвлекаясь от своего занятия.

Метелица, вспорхнув, опустилась рядом со мной и склонила голову, словно здороваясь.

– И тебе доброе утро, красавица. – Я погладила птицу по голове. – Почему мне кажется, что вы совсем не ложились?

– Ух, – недовольно согласилась со мной охотница. Ночь была ее временем, и моя невольная помощница, скорее всего, только вернулась.

А вот Северин… Загадочный мужчина. Рядом с ним я чувствовала себя неловко, а рука невольно тянулась поправить рыжие пряди, вечно выбивающиеся из ленты. Сразу пришло осознание, что я еще не умывалась и, пискнув, поспешила скрыться за печкой, чтобы привести себя в порядок.

– Твой дом далеко отсюда? Сможешь добраться или отправить кому-то весточку? – поинтересовалась, выходя обратно.

На шестке стоял чугунок со вчерашней кашей – как раз хватит позавтракать. Я поставила воду разогреваться и принялась собирать на стол.

– Я подумал, – после небольшой паузы заговорил Северин, – что негоже оставлять мою спасительницу без благодарности. А поскольку вознаградить мне тебя нечем: услуга за услугу.

Я подняла на него непонимающий взгляд – мне никакие услуги не требовались.

– Провожу тебя до чертогов владыки, – пояснил он, и его глаза сверкнули голубыми искрами.

Хотя это, скорее всего, просто зрачки поймали отблески огня.

– Вот только в народе говорят, что это все выдумка – нет никаких владык. Ты дорогу-то покажешь?

– Если б я ее еще знала, – вздохнула и полезла в душегрейку за картой. – Жрецы дали мачехе артефакт, который должен указывать путь. Но он очень странно себя ведет.

Развернув пергамент, я разложила его на столе. В этот раз никакой схемы или карты на нем не оказалось. Красный ромбик, который я приняла за место нахождения, сейчас крутился вокруг своей оси в центре листа.

– Ну вот, теперь он даже направление не указывает, – расстроилась я. – Но я запомнила, куда он вел вчера.

– Уже неплохо. Давай тогда есть и собираться, раз ты отказываешься поваляться еще. С первыми лучами солнца двинемся в путь.

Согласившись, я заварила травы и села за стол. Ели мы в тишине, разве что я уточнила, откуда у Северина такой красивый кинжал, которым он утром работал. Оказалось, мужчина перед рассветом возвращался на место схватки и нашел там оброненное оружие. Я только подивилась отсутствию у некоторых чувства самосохранения. Уйти ночью в лес… Одному! Как будто ему было мало предыдущей схватки со зверем.

Вскоре мы вышли за порог. Метелица тут же вспорхнула ввысь и куда-то умчалась. Я надела снегоступы и выразительно посмотрела на Северина.

– У меня стопа широкая, – усмехнулся он. – Лучше всяких снегоступов по снегу ходит.

Я не поверила, но он перемещался по сугробам ловчее меня. А в какой-то момент даже ушел вперед. Шаг у него был широкий, движения резкие и быстрые, так что некоторое время спустя я запыхалась и отстала. Не знаю, что на меня нашло, но остановившись, я загребла рукавицей снег и слепила снежок. Прицелилась…

– Эй! Мы так не договаривались, – рассмеялся Северин, когда «снаряд» пролетел мимо него и врезался в дерево.

– А ты снежки лепишь только по сговору? – рассмеялась я и, запустив еще один снаряд, тут же спряталась за деревом.

Снежок за снежком и между нами завязалась веселая битва. Она немного отвлекла от тягот дороги и позволила согреться. Метелица села на ветку и как будто вела счет. Кажется, я побеждала. Пока вдруг кинутый холодный шарик не сорвался, плюхнувшись в паре шагов от меня, и не покатился по рыхлому снегу, накатывая себе бока. Я думала, что сейчас он вот-вот остановится. Но он докатился до Северина, обогнул его и покатился дальше. Когда размером снежный колобок стал с большой чугунный котелок, то стал подпрыгивать…

– Эй, он куда? – вырвалось у меня, пока я переводила растерянный взгляд с морозного чуда на мужчину.

– Давай посмотрим, – Северин приглашающе протянул мне руку.

И так притягательно он выглядел в этот момент: высокий, широкоплечий. В черном отороченном мехом плаще. Тонкие черты лица подчеркивали рассыпавшиеся по плечам искрящиеся в солнечных лучах волосы. Я даже замерла на мгновение, залюбовавшись. Но потом приняла предложенную ладонь, и мы поспешили вдогонку по причудливой колее, которую оставил за собой колобок. Быстро бежать в снегоступах – то еще испытание. Но и колобок, постепенно обрастая белой шубой, тяжелел и терял прыть. В конце концов, он с глухим «Фуф!» замер, намертво зажатый меж двух елей.

Раздалось недовольное кряхтение. Колобок яростно затрясся, пытаясь протиснуться вперед, застыл на мгновение – будто бы соображая, а затем рванул назад. Мы к этому моменту подбежали достаточно близко и остановились в нерешительности. Меня душил смех. После мудрой совы и разумных горностаев, я даже ждала новых чудес, и оживший снежок казался самым милым из них.

Усилия пленника увенчались успехом: он со скрипом и визгом вырвался на свободу, но не рассчитав инерции, полетел прямиком на нас. Это случилось так быстро, что мы ничего не успели предпринять. Снежная глыба сбила с ног, погребая в холодной перине. Прокатившись по нам, колобок замер поодаль. Мы с Северином лежали на спине, глядя в бескрайнее небо, и хохотали.

– Знаешь, я много… путешествую. Сражался с разными противниками. Даже со страшными хищниками, – заговорил Северин, повернувшись в мою сторону, и приподнявшись на локте. – И никто до этого не мог завалить меня еще до начала боя. Нас практически раскатали!

Его голос звучал так искренне и обескураженно, что я опять рассмеялась.

– Может, он снежный голем? – озвучила предположение.

– Ты умеешь делать големов, Аврора? – удивился Северин, а в его глазах заплясали смешинки. – Тогда почему мы идем в чертоги своими ногами?

– Наверно потому, что других ног у меня нет? Да и эти уже подмерзают, несмотря на зачарованные сапожки.

– Прости, пожалуйста, – спохватился мой спутник и, резко поднявшись, протянул руку. – Надо было сразу вытаскивать тебя из этого сугроба, но ты так очаровательно смотрелась на снежном покрывале. Щеки разрумянились, рыжие волосы разметались. Как картинка.

Мужчина принялся активно стряхивать с меня снег. А я от неожиданных комплиментов покраснела и так растерялась, что даже не сопротивлялась. Чужое внимание оказалось приятно.

На ближайший куст села сова, недовольно поухивая.

– Ты права, Метелица, надо поторопиться, если мы хотим до темноты найти ночлег, – обратился Северин к своей птице. – Но сначала давай посмотрим, что это за колобок.

Мы развернулись к снежному кому, который вел себя немного странно: подпрыгивал и мелко трясся. Как будто собака отряхивалась от воды. И действительно с него разлетались крупинки снега, и постепенно он становился худее и худее.

– Ты что такое, чудо? – спросила я, совершенно не надеясь на ответ, ведь снежок был одинаково белым со всех сторон.

От этого вопроса он замер, подпрыгнул и приземлился в шаге от меня. Зафырчал, заскрипел, но так и не произнес ни слова.

– У меня есть предложение, – заговорщицки проговорил Северин. – Давай нарисуем ему рот!

– Как снеговику? – Увидев утвердительный кивок, я добавила: – но тогда рисуй и глаза. А то будет жутковато. Рот есть, а глаз и носа нет.

– С носом ему будет неудобно перекатываться, – усмехнулся мужчина.

– Это смотря каким боком двигаться. Но в любом случае у нас морковки нет. Поэтому рисуй рот и глаза. Вот только чем?

Я оглянулась по сторонам.

– Метелица, – с улыбкой произнес мужчина, протягивая руку, – ты не поделишься со мной пером?

– У-у-у-ух, – ухнула птица, вспорхнула и, пролетая над другом, дала желаемое.

Северин поймал перышко в воздухе, потрогал очин^[1], который оказался достаточно острым, и шагнул к колобку. Проведя несколько глубоких линий по снежному покрову, мужчина отступил.

Сначала ничего не происходило. Я испугалась, что мы сделали что-то не так, и сейчас это чудо рассыплется, став обычным снегом. Но тут колобок мелко задрожал, кружочки, обозначающие глаза быстро закружились, и вдруг… распахнулись белые веки, являя ярко-голубой зрачок.

– Батюшки! – всплеснула я руками и рассмеялась. – Получилось!

Снежок поводил глазами в разные стороны, окинул пристальным взглядом лес и нас, после чего попробовал открыть рот.

– Доброго денечка вам, странники, – произнес слегка простуженный голос. – Какие дороги привели вас в этот зимний лес?

Северин хмыкнул, а я не нашла сразу, что ответить. Хотелось послушать чудо-колобка.

– Я почто интересуюсь, – продолжил он, словно услышав мои мысли. – Может сам смогу по вашим следам куда докатиться? А то давеча вот застрял на ровном месте. Ни тудысь, ни сюдысь. А так по проторенному покачуся.

Не выдержав, я прыснула в кулак. Уж очень комично это все звучало.

– Пришли мы с запада, – я махнула рукой в указанном направлении. – А направляемся сейчас на восток. Но назад ты только до охотничьего домика сможешь докатиться. Дальше уже следы наверняка замело.

Колобок тяжело вздохнул, смешно поворачиваясь в разные стороны.

– Хочешь, катись за нами. Смотри, какие у меня снегоступы – я ими тебе неплохую дорожку протопчу.

– Здраве будь девица, за доброту твою, – поблагодарил колобок. – Готов последовать.

И последовал, весело поскрипывая, словно старые сани по насту. Метелица, устроившись на плече у Северина, с явным неодобрением посматривала на нового спутника, изредка ворча что-то под нос. А тот выглядел безмерно счастливым. Он то обгонял нас, прокладывая колею. То отставал, засмотревшись на синичку или заиндевевшую шишку. Потом отряхивался, словно щенок, и вслед несся его простуженный голос: «Обождите малость, люди добрые! Не спешите!»

Тогда мы немного притормаживали, а потом продолжали идти рядом, плечом к плечу. Северин иногда подставлял мне руку, помогая пройти особенно сложный участок, и каждое его мимолетное прикосновение отзывалось внутри теплым трепетом. Я не понимала, почему он так на меня действует. Да – красивый. Да – воспитанный. Но этого же мало, чтобы понравиться?

Мне всегда казалось, что человека надо хорошо узнать. Понять его качества и привычки, прежде чем… увлечься. Сейчас же у меня кружилась голова от одного его взгляда. Замирало сердце от неловкого движения. В какой-то момент захотелось даже споткнуться, чтобы он подхватил и прижал к себе, не давая упасть. Чтоб меня вновь окутал его морозный аромат с нотками можжевельника и черной смородины.

Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. О спасении сестренки надо думать, а то уже вечность иду через этот лес. Замерзла. Устала. Вот и обуревают странные мысли и желания. Словно в насмешку надо мной Метелица прокричала «у-у-ух» и, вспорхнув, полетела за макушки деревьев.

Чаща, еще недавно казавшаяся суровой и безмолвной, теперь наполнилась жизнью и каким-то особым очарованием, волшебством. Иней на ветвях сверкал, как рассыпанные бриллианты, а в стороне меж поваленных деревьев таились хрустальные гроты, созданные причудливым изгибом обледеневших ветвей.

Воздух был чист и звонок. Холодный и острый как лезвие, он был напоен терпким ароматом хвои и сладковатым вкусом спящих под снегом ягод. Каждый шаг отзывался тихим хрустом. Разбуженные нами деревья перешептывались между собой, иногда стряхивая пушистые шапки, и вновь засыпали. Снежное покрывало прошивали серебряные нити звериных следов. В какой-то момент нас нагнали уже знакомые горностаи.

Сначала они прыгали из норки в норку параллельно нашему пути. Потом веселушки стали перепрыгивать через колобка, чем знатно его напугали. Наш круглый друг мелко затрясся, раскидывай снежинки в разные стороны, так и отогнал от себя мелких хулиганов. Тогда они запрыгнули на мою овчинку, залезли на плечи и потянули свои шустрые лапки к мешку, висящему на спине. Северин, заметив такую прыть, рассмеялся, и его голос перезвоном разлетелся по лесу. Испугавшись громкого звука, с ветки старой ольхи взлетела стайка снегирей, как горсть рубинов, подброшенная в воздух.

Засмотревшись на окружающую сказочную красоту, я чуть не упустила момент, когда зверьки почти развязали тесемку.

– Вот же хулиганье! – Я перехватила горностаев и сняла с себя. – Угощение захотели?

Они кивнули одновременно, как болванчики в лавке с игрушками. Развязав мешок, я достала пару кусочков мяса и угостила малышей. Схватив добычу, они тут же скрылись в ближайшем сугробе. Воспользовавшись остановкой, я достала карту, в надежде, что она покажется маршрут. Но артефакт продолжал чудить. Пришлось продолжить путь наугад.

– Рассказывай, колобок, – нарушил молчание Северин, обратившись к нашему спутнику, – откуда ты взялся? И как вышло, что обычный снежный комок обрел душу и голос?

– А сие, добрый молодец, и для меня загадка есть великая. – Колобок, подпрыгнув, перекатился поближе. Его нарисованный рот изогнулся в задумчивой улыбке. – Лежал я в сугробе под елью раскидистой. Слушал, как глухари перекликаются да ветер им вторит. Затем вы пришли. Смех девичий перекатывался так звонко да весело, что порхал, словно солнечный зайчик. И когда ладошки ее нежные меня слепили, то захватили в плен и огонь солнечный. Сердце мое ледяное дрогнуло и забилось. А вы уж глазами да ртом наделили. За сие – низкий поклон.

– Значит, Аврора тебя и оживила, – тихо произнес Северин, и его взгляд скользнул по моему лицу, заставляя кровь прилить к щекам. – Своим смехом.

– Оживила, – подтвердил колобок. – А вы, сударь, облик мне даровали. Так что я теперь, выходит, ваш общий.

Эти простые слова тронули до глубины души. Украдкой взглянув на мужчину, я увидела в его обычно насмешливых глазах нежность и любопытство. Мы продолжили путь, и колобок начал делиться лесными историями: где под корягой припрятаны сладкие ягоды морозной брусники, где лиса ловила мышей, а где у горностаев больше всего туннелей. Его немного устаревшая речь, певучая и смешная, делала путь легким, несмотря на кусающий за щеки мороз.

К сумеркам мы вышли к небольшой опушке, на краю которой притулился полуразрушенный и засыпанный снегом шалаш. Видимо кому-то из охотников летом пришлось заночевать в лесу.

– Вот и ночлег, – объявил Северин, внимательно рассматривая место в косых лучах заходящего солнца. – Вряд ли мы до ночи найдем что-то лучше.

– А не замерзнем? – я зябко поежилась. Уже очень хотелось отогреться в тепле и отдохнуть.

– Не бойся, – прошептал мужчина и, поднеся мою ладонь к губам, дыхнул. – Отогрею.

– Эх, раздолье! – воскликнул колобок, разрушая волшебство момента. – Не то что меж елей тесниться!

Он принялся, радостно поскрипывая, кататься по кругу, оставляя замысловатые узоры на снегу.

Аккуратно освободив ладонь, я стала лихорадочно думать, на что отвлечься, чтобы сгладить неловкость. Подойдя к шалашу, приступила к расчистке места внутри, благо толстый слой хвои удержал на себе всю снежную шапку. Ветром внутрь надуло совсем чуть-чуть хлопьев. А потом принялась утаптывать площадку снаружи, подготавливая место для костра. Северин бросил на меня задумчивый взгляд и нырнул в чащу. Метелица улетела на охоту. Все оказались при деле. Даже веселые проказы колобка пошли на пользу, отвлекая мои мысли от красавца с белоснежными волосами.

Вскоре спутник принес несколько раскидистых еловых лап, которыми мы устлали «пол» в шалаше и утеплили «стены». Я обнаружила у дерева сложенные камни и выложила из них кострище. Мужчина в это время озаботился дровами, раздобыв где-то сухих веток. Так что вскоре огонь весело потрескивал, разгораясь все жарче. Пока колобок мне показывал, где под снегом можно собрать немного сочных ягод, Северин выкопал небольшой поваленный ствол и подкатил к костру, чтобы мы удобно сели. Достав из мешка кружку, я сложила в нее ягоды, добавила чистого снега и поставила к огню – завариваться.

– Ну вот, скоро у нас будет взвар. У меня осталось немного мяса и сухарей – хватит, чтобы притупить голод, – поделилась я размышлениями, перебирая котомку. – Но, если завтра мы не дойдем до какой-нибудь деревни, придется туго.

Спутник хотел мне что-то ответить, но в этот момент на опушку вылетела Метелица. В когтях она держала куропатку, которую бросила рядом с другом.

– Спасибо, охотница моя, – обрадовался Северин и обратился ко мне: – Ну вот, вопрос с сегодняшним ужином решен. Осталось освежевать и запечь на костре.

От мысли, что сейчас в морозном лесу ночью мне придется разделывать дичь, в глазах потемнело. Но возможно, это от голода. Однако мужчина чутко уловил мое настроение и успокоил:

– Долг платежом красен. Вчера ты нас с Метелицей кормила. Сегодня мы тебя угощаем.

Я постаралась сдержать вздох облегчения, но судя по хитрой улыбке на лице Северина, мне это плохо удалось. Он отошел к кромке леса, чтобы не заниматься разделкой у меня на глазах. За это я была ему безмерно благодарна: не любила я этого процесса. Даже дома пыталась привлечь к подобной работе кого-нибудь другого.

Вскоре перепелка крутилась на импровизированном вертеле, а мы с нежданным попутчиком сидели на бревне и смотрели на огонь. В том месте, где соприкасались наши плечи я чувствовала нарастающий жар, словно одно его касание прожигало душегрейку насквозь. И если бы не накатывающая волнами усталость, я бы тотчас пересела. А так, хотелось склонить голову на мужское плечо и заснуть.

– Знаешь, – тихо заговорил Северин глядя на пламя, – сегодня я впервые понял, что такое морозная сказка. Я частенько путешествую зимой. Бывал и в этом лесу не единожды. Но только сегодня он раскрасился для меня волшебством. Я увидел пушистое покрывало вместо снега. Искристые шапки на ветках. Уловил хрустальный перезвон ледяных колокольчиков. Даже в обычных завываниях ветра услышал пронзительную песню.

Повернувшись, я смотрела на мужское лицо словно завороженная: отблески огня, тембр его голоса – все это проникало в самую душу. Мне становилось страшно от мысли: что я буду делать, когда наши пути разойдутся? А Северин бросил на меня взгляд и продолжил:

– Колобок прав: твой голос, словно живительная сила, наполняет этот лес волшебством. Твой смех пробуждает застывшие сердца, даруя им новую жизнь. Ты обладаешь необычным даром и даже не догадываешься об этом.

– А мне казалось, это ты подчинил себе зиму, – прошептала я, внезапно севшим голосом. – Ты не мерзнешь: ходишь нараспашку, еще и без шапки. Ты легко ориентируешься в дремучем лесу. У тебя есть умная птица…

Он неожиданно рассмеялся.

– Может, это я у нее есть? – хитро спросил Северин и посмотрел на Метелицу, сидящую на ближайшем дереве. Она тут же широко распахнула глаза.

– Мне кажется, вы есть друг у друга. Это хорошо, когда рядом тот, на кого можно положиться. Метелица именно такая. Если бы не она, ты бы погиб. Она привела меня к месту схватки. Да и потом без нее я бы не справилась…

От воспоминаний о том, в каком виде я тогда нашла раненого Северина, горло перехватил спазм.

– Ш-ш-ш, успокойся. Все уже позади, – почувствовал мое состояние спутник и приобнял за плечи. – И вообще пора ужинать, а то наша птичка сейчас сгорит.

Стоило напомнить о еде, и живот начал издавать рулады, напоминая нерадивой хозяйке, что его давно пора накормить. А уж какие запахи плыли по морозному воздуху…

На темно-синем небосклоне зажглись первые звезды. Лес засыпал.

Уставший колобок притулился под деревом, жалуясь на сильный жар от костра. Но и откатываться дальше от нас не захотел. От ужина он отказался, объяснив, что питается перезвоном моего смеха и солнечными зайчиками.

– Ты все еще не веришь, что у тебя дар? – уточнил Северин.

– Я не маг. Меня не единожды проверяли и ничего не нашли.

– Уверена?

– Более чем, – кивнула я, принимая кусочек мяса, нанизанный на заостренную палочку. – Иначе моя мачеха давно бы стала жабой.

– Ты живешь с мачехой? – заинтересовался мужчина. – Расскажи о ней.

Я не хотела говорить о Леди Некте и портить уютный, хоть и морозный вечер. Но как-то незаметно слова сами полились, выплескивая все, что накопилось за эти годы.

– Я понял, – с важным видом изрек Северин, когда я замолчала, взяв новый кусок мяса. – Ты не можешь ее превратить, потому что она… уже жаба! Ты так точно ее описала, что это совершенно очевидно.

От неожиданности я громко рассмеялась.

– Ну, серьезно, – широко улыбнулся мужчина, – нельзя же превратить в самого себя. Ты должна попробовать сделать из нее противоположность: добрую, чуткую женщину, и увидишь – у тебя получится.

Поужинав, я умылась снегом и в нерешительности замерла у шалаша.

– Что-то не так? – Северин поднялся и встал рядом со мной.

– Боюсь, что там холодно. – Я невольно поежилась. – Но другого варианта все равно нет. Да и хочется уже растянуться на лапнике, вытянув ноги.

– Я же обещал, что не дам тебе замерзнуть, – подмигнул мужчина и наклонился к костру. – Сейчас мы сложим внутри горячие камни очага. Они будут отдавать тепло…

В подтверждение своих слов он тут же взялся за дело, и так ловко ему это удавалось, что я залюбовалась.

– Давай укладываться. Утро вечера мудренее. А здесь колобок с Метелицей покараулят. Если что – дров в костер подкинут.

Меня не пришлось долго уговаривать, и я нырнула сквозь еловые ветки – очень уж хотелось прилечь. Следом забрался Северин и растянулся рядом, почти не касаясь меня.

– Скажи, почему ты не мерзнешь? – не сдержала я любопытства. Вместо сна ко мне подкралась неловкость, и хотелось как-то заполнить тишину.

– Во-первых, закалялся. Во-вторых, я тепло одет…

– Плащ у тебя постоянно нараспашку, – возразила я, – а одежда под ним тонкая. Рубашка так точно.

– Это не просто плащ. Он действительно очень теплый. Хочешь убедиться?

– Ой нет, – улыбнулась я и зевнула, надеясь, что в темноте этого не видно. – Не хочу, чтобы ты замерз и заболел. Кто меня тогда до владыки проводит?

– Я и провожу, не переживай, – отмахнулся мужчина. – Наоборот, вдвоем завсегда жарче. Иди сюда.

Я не сразу поняла, что происходит. Северин распахнул полы плаща, пододвинулся ближе и взял меня в плен, обняв своими ручищами и укутав мехом. Я даже пискнуть не успела, как оказалась прижата носом к мужской груди. Меня вновь окутал аромат можжевельника. Но главное – это тепло. Оно обволакивало и лишало воли. Вместо того, чтобы вырваться и отругать мужчину за фамильярность, я с трудом сдерживала стон удовольствия от того, что наконец-то согрелась. И не заметила, как уснула.

* * *

Сон отступал медленно, нехотя, словно не желал выпускать из своих объятий. Я потянулась, пытаясь проснуться, и тут поняла, что объятия что ни на есть настоящие – жаркие и крепкие – и не собираются развеиваться. Замерев, я медленно подняла голову и столкнулась с внимательным голубым взглядом.

– Кажется, я тебя напугал?

От мягкого бархатного тембра у меня по коже побежали мурашки.

– Не ожидала так проснуться, – прошептала я и покраснела, поняв, как это звучит со стороны.

– Не хотел тебя будить. Солнце еще не поднялось, а в темноте через лес идти трудно.

– Пока позавтракаем, пока умоемся да приберем за собой – уже и в путь можно.

– Тоже верно, – согласился Северин. – Тогда выбираемся. Колобок, кажется, уже проснулся – кто-то там поскрипывает по снегу.

– Знаешь, что странно? – задумалась я, выбираясь из шалаша. – Мы не спросили, как его зовут…

– Думаешь, у него уже есть имя? – улыбнулся Северин и начал подкидывать дрова в костер. Уж не знаю, кто из наших чудных сопровождающих за огнем следил, но обязанности свои выполнял достойно.

– Если нет, мы должны сами его придумать, – весело предложила я.

Мне показалось это отличной идеей – подарить имя волшебному созданию. А наш оживший снежок, несомненно, был волшебным.

Когда я ставила кружку с ягодами и снегом завариваться, к костру приблизился колобок.

– Куда мы сегодня путь держим? – поинтересовался он. – Дело пытаем, аль от дела лытаем?

– Еще не ясно, кто кого пытает: мы дело или оно нас, – тяжело вздохнула я. – Сейчас позавтракаю и попробую еще раз взглянуть на карту. А пока, расскажи нам, милый друг, как тебя звать-величать?

– Имечко мое мне неведомо, – будто опечалился снежный ком. – Никто меня доселе не величал по имени. Вы мне заместо родителей, вот и подсобите.

– Ну что, Аврора, ты его оживила, тебе и выбирать, – ухмыльнулся Северин.

– Хм… Как вам – Снежок?

Я посмотрела на реакцию колобка, он словно хотел обкатать это имя. Перекатился сначала в одну сторону, потом в другую…

– А есть что-то… повкуснее? – выдал он, наконец.

Пока раздумывала, достала нехитрый завтрак и разделила с Северином и Метелицей. Пододвинула взвар.

– Как вам – Зефир? Зефирка, – выдала я, надкусив сухарик.

Снежное чудо вновь покатилось, покрутилось, а потом, подпрыгнув, вернулось к нам.

– Годно, мне нравится, – слегка прокашлявшись произнес он.

– Вот и отлично. – Северин поднялся со своего места. – Аврора, я ненадолго отлучусь, а ты заканчивай завтракать. Я вернусь – соберем пожитки и в путь.

Пока мужчины не было, я быстро перекусила и достала карту. В этот раз она сжалилась надо мной и указала хотя бы направление. Как раз то, в котором скрылся спутник. Я поблагодарила артефакт, подышала на него, согревая дыханием (вдруг он от мороза так странно себя ведет), и принялась собирать вещи. А там уже и Северин вернулся.

Надев снегоступы, я подхватила котомку и указала направление, в котором надо двигаться.

– Сегодня я твои пожитки понесу, – произнес мужчина и, ловко перехватив у меня мешок, закинул его за спину. – Коль говоришь, что туда – идем.

В этот раз дорога давалась тяжело. Снег постоянно налипал, утяжеляя шаг. Небо заволокло тучами, обещая скорую метель. Силы мои к третьему дню пути совсем иссякли: с каждым часом становилось холоднее.

Зефир тоже катился какой-то понурый, не добавляя настроения. Один Северин шел довольно бодро, но и он был молчалив, периодически бросая на меня задумчивые взгляды. От этого становилось не по себе. Чтобы отвлечься, я думала о сестрах: как они там? Справляются ли с готовкой или испытывают терпение леди Некты? Как чувствует себя Селена? Успею ли я принести лекарство? О плохом даже не хотелось думать. Должна успеть!

Эта мысль словно придала сил, и, отряхнув снегоступы, я ускорила шаг, подбадривая Зефира.

На перекус мы решили не останавливаться: погода портилась очень быстро, а конца и края лесу было не видно. Достав несколько кусочков вяленого мяса, я поделилась с Северином, и мы продолжили путь, прямо на ходу утоляя голод.

Мне казалось, что я сейчас упаду в ближайший сугроб и просплю до весны. Добрый Зефир укутает меня снежной периной и посторожит, чтобы какие-нибудь голодные волки не полакомились.

Неожиданно сквозь эти мрачные мысли пробился лучик надежды: вдалеке между деревьев мелькнул огонек.

– Северин, ты видел? – обрадованно воскликнула я, нагоняя спутника. – Вон в той стороне мерцает огонь.

– Действительно, похоже на костер, – недоверчиво согласился спутник, повернув голову.

– Наконец-то согреемся! А может, даже укроемся от непогоды? – И я поспешила в новом направлении. – Это надо же, чудо какое посреди леса!

– Вот и я думаю, странные чудеса, – прошептал мужчина себе под нос, не разделяя моей радости.

Чем больше расступались перед нами деревья, тем отчетливее становилась картина. Мы приближались к поляне, на которой горел большой костер, а вокруг него сидело что-то около дюжины человек… Неожиданно Северин схватил меня за руку, останавливая.

– Подожди, Аврора. Куда ты так торопишься? – шепотом спросил он. – Может присмотримся сначала, что это за люди?

– Наверняка торговцы, по дороге на ночлег остановились, – успокоила я его.

– В лесу? – мужчина скептически выгнул бровь. – Вдалеке от торгового тракта.

– Хм… – задумалась я. – Дорога, и правда, не близко. Но может здесь поселение какое? Мне матушка рассказывала, что некоторые отшельники уходят жить в лес, подальше от суеты…

Северин бросил выразительный взгляд на людей, оживленно беседующих у костра. Их раскатистые голоса доносились и до нашего укромного места, хотя слов было не разобрать.

– А это гости приехали, – то ли спросил, то ли подколол колобок, укатывая вокруг нас снег.

Метелица на ветке проухала, словно рассмеялась. Захотелось показать ей язык. Ну не могу я думать плохо о людях, пока не узнаю их с темной стороны. Да и обогреться очень уж хотелось.

– Аврора, даже если это лесорубы пришли заготовить дрова, давай будем осторожны и внимательны.

– Хорошо, – вздохнула я. – Но без ночлега у костра мы эту ночь не продержимся. Я уж точно.

– Я не дам тебе замерзнуть, помнишь? – он улыбнулся, пристально глядя мне в глаза.

И от этого взгляда мне сделалось жарко. Я только молча кивнула.

– Вот и славно. – Северин приобнял меня за плечи, закрепляя договоренность, и отступил на шаг. – Тогда, Зефир, ты обожди нас в лесу, на поляне не показывайся. Метелица, сделай круг над лесом, посмотри окрестности, а потом пристройся в ветках. А мы знакомиться пойдем.

Раздав указания, мужчина взял меня за руку и не спеша повел на огонек. Стоило нам ступить на поляну, как разговоры стихли. Только искры костра с тихими вспышками устремлялись к небу.

– Доброго вам здоровьичка, – громко произнесла я, когда мы подошли ближе.

На нас пристально смотрели двенадцать пар глаз. Кто-то хищно, кто-то с любопытством. Кто-то с таким оценивающим интересом, что по спине пробежал пронзительных холодок. Возраста они все были разного: трое с окладистой бородой походили на старцев, другие трое с залихватскими вихрами совсем молодые. Подальше от меня сидело несколько крупных мужчин среднего возраста с хмурыми лицами. На купцов обитатели поляны походили меньше всего. Хоть и одеты они были по-зимнему добротно, но будто с чужого плеча. Повсюду виднелось оружие: у кого-то меч на коленях лежал, где-то из снега торчали воткнутые клинки. Я растерялась, не зная, как себя вести дальше.

– И вам не хворать, путники, – протянул коренастый мужик с глубоким шрамом, спускающимся от виска и теряющимся в густой бороде. – Сбились с пути или погреться хотите?

Северин молчал, напряженно всматриваясь в лица незнакомцев.

– Мы бы погрелись, если дозволите, – продолжила я разговор, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мороз крепчает, а до жилья далеко.

– Да уж, далече вы забрались, – усмехнулся один из молодых парней, сверкая дыркой вместо переднего зуба. – Так и сгинуть недолго.

От подобных слов я вздрогнула, и Северин тут же приобнял меня за плечи, успокаивая. Я чувствовала, как он напряжен. От него исходили лучи силы, а взгляд сделался угрожающим и острым, как клинок. Отчего болтун тут же уткнулся носом в свою кружку.

– Ну что, братья, пустим незваных гостей погреться? – Мужчина со шрамом окинул поляну внимательным взглядом.

– Сегодня твое право – ты и решай, – ответил один из старцев, и остальные подхватили это высказывание одобрительными возгласами.

– Ну что ж, тогда гости дорогие проходите к огоньку. Грейтесь. Пока владыка Зимы вас не заморозил.

От этих слов мужская ладонь на моем предплечье сжалась крепче. Хозяева поляны в это время шустро раздвинулись в разные стороны, освобождая нам место перед костром. Я подошла как можно ближе к обжигающему пламени, а Северин, встав у меня за спиной, положил руки на плечи.

– А вы верите во владыку Зимы? – не удержала я любопытства. – В народе говорят, это все древние сказки.

– Оттого вверишь ты или нет, мороз кусать не перестанет. Не так ли, девонька? – скрипучим голосом спросил один из длиннобородых.

Повалил снег…

Крупные хлопья медленно оседали на землю, танцуя свой последний танец. Мне захотелось, как эти снежинки, взмыть ввысь и полететь над лесом, подгоняемой метелью. Все казалось каким-то ненастоящим: этот лес, костер, люди в дремучем лесу. Будто я попала в сказку… Только почему-то в страшную. Новые знакомцы пугали: взглядами, шепотками, даже внешним видом. Но и уйти отсюда без их согласия мы теперь вряд ли сможем. Очень уж настороженно они себя вели, словно готовы были в любой момент схватиться за оружие. Почему не послушала Северина?

Я кинула взгляд через плечо, ища поддержки. Мой спутник стоял так близко, что его дыхание щекотало висок. Поймав голубой успокаивающий взгляд, мне сразу стало легче дышать. Сделав пол шажка назад, я прижалась спиной к мужчине и вновь посмотрела на хозяев поляны.

– Может и так. А вы случайно не знаете, где его искать? Очень уж мне нужен владыка.

– Тому не нужно далеко ходить, у кого зима за плечами, – разнесся над поляной властный голос, пробирающий до мурашек.

Замерев от страха, я повернула лицо на звук. На краю поляны, скрытая снегом и еловыми лапами, ютилась ранее незамеченная древняя избушка. Дверь ее сейчас была нараспашку, а на пороге стояла высокая женщина в дорогом кафтане и красных сапожках. Она была не молода, но удивительно красива. Густые черные волосы подколоты у висков драгоценными заколками, и лишь белая прядь спускается ото лба к подбородку. Яркие желтые глаза пристально смотрели на нас. От этого взгляда хотелось спрятаться подальше – такой злобой вокруг повеяло. На плече незнакомки сидел черный ворон.

– Лес сказал, что ты близко, но не чаяла, что сам на огонек пожалуешь, – произнесла женщина, величественно спускаясь с крыльца на утоптанный снег. – Это больше, чем я смела надеяться.

– Так это твоя свита, – усмехнулся Северин и встал так, что теперь я оказалась у него за спиной. – Жаль, что ты не послушала моего совета и не оставила эти леса.

– Да что ты мне сделаешь? – возмутилась незнакомка. – Ослабленный зверем, еще и с довеском… Против дюжины сильных мужиков.

– Значит зверь твоих рук дело, Велислава, – вздохнул мой спутник. – Стоило догадаться.

– А ты все еще веришь в благородство? – Женщина расхохоталась, но желтые глаза светились ненавистью. – Жаль только, что это животное тебя до косточек не обглодало. Ну, так свита моя это исправит.

Пламя костра, вторя ведьме, взметнулось ввысь, выбрасывая сноп искр. Сидящие полукругом мужчины восприняли это как сигнал и вскочили со своих мест, хватаясь за оружие. Они замерли напряженные, ожидая приказа своей предводительницы. Каждый их взгляд на нее был полон восхищения. Каждым поступком они хотели доказать свою преданность.

Холодок страха пополз по спине, а коленки норовили подогнуться. Я думала только о том, чтобы сорваться и побежать в лес, где есть шанс спрятаться в непроходимой чаще от этих разбойников. Ночевка в морозном сугробе уже не казалась такой ужасной. Нужно было что-то делать.

– Спасибо, люди добрые, что дали погреться у вашего костра. Но нам надо спешить… – произнесла я дрожащим голосом и стала отступать к краю поляны, дернув Северина за собой.

– Что ж вы даже сбитня не попили, – насмехаясь, произнес все тот же коренастый мужик, раскручивая в руке палицу.

– Задержите их, – лениво бросила ведьма, кивнув в нашу сторону. – Девчонку на цепь посадите, я потом решу, что с ней делать. А с Северином осторожнее! Мне нужно его ледяное сердце!

С этими словами она развернулась к избушке и зашла внутрь. Словно не хотела видеть, что здесь сейчас произойдет. От звука захлопнувшейся двери я вздрогнула.

– Вы не сможете меня остановить. – Ледяной голос друга по несчастью даже меня заставил замереть. – Дайте нам уйти по-хорошему, и никто из вас не пострадает.

– Насчет «уйти» – это ты поторопился, – снова заговорил коренастый, делая шаг вперед, и к нему тут же придвинулись еще трое. – За гостеприимство, знаешь ли, надо платить. А то у костра нашего грелись. На поляне нашей отдыхали.

– За платой дело не станет. – Северин достал из кармана три золотые монеты и бросил на снег. – А теперь мы пойдем.

Разбойники проводили монеты алчными взглядами, но только молодой парнишка дернулся к награде. Один из стариков тут же схватил его за воротник. Пристально следя за разбойниками, мы отступили еще на несколько шагов. Каким бы сильным ни был мой спутник, но после недавнего ранения вряд ли справится с этой бандой.

– Ты за себя выкуп бросил или за кралю? – заржал беззубый, выйдя вперед.

– Стоит нам поймать твою девку, как ты сам сдашься, – бросил фразу вихрастый парень, пытаясь обойти нас сбоку.

Они смеялись, перекидывались шуточками и медленно наступали, обходя с боков.

– Чуть не забыла, – вновь донесся женский голос от избушки. – Приятной охоты, мальчики.

Ведьма развязала кожаный мешочек, достала оттуда какую-то пыльцу и подбросила в воздух. Пространство заискрилось, замерцало. Налетел ветер и, подхватив волшебство, понес к лесу. Вокруг поляны поднялась ледяная стена, отгораживающая нас от спасительной чащи. Бежать теперь некуда.

– Охота будет недолгой, – глумливо усмехнулся один из мужиков и замахнулся на нас топориком.

Я вскрикнула, но тут на мужика налетел снежный вихрь и сбил с ног. Никто из разбойников не понял, что случилось, но я успела приметить: колобок нас выручил. Этих мгновений хватило Северину, чтобы наклониться, зачерпнуть горсть снега и, поднеся к лицу, дунуть на него. Ледяная волна накрыла ближайших к нам разбойников, сковывая их прозрачным панцирем. Сверху спикировала Метелица и вцепилась в волосы еще одного душегуба. Но численный перевес все равно был не на нашей стороне, а ворожба явно давалось Северину непросто. Он уже еле стоял на ногах. Прижавшись к нему, я крепко обняла мужчину за пояс, не давая упасть.

– Держись, – прошептал он, и у меня перехватило дыхание.

Вокруг нарастал гул. Только что выпавший снег стал опять подниматься в воздух, медленно закручиваясь в спираль. Зефирчик катался по поляне, сбивая с ног то одного разбойника, то другого и не позволяя к нам приблизиться. Кому-то из них удавалось дотянуться до него и ткнуть острым лезвием. Но ожившему снежку это не причиняло боли. Он отряхивался, и тут же накатывал на бока новый снег.

Мое внимание привлекла ведьма: она что-то зашептала, вычерчивая в воздухе искрящийся круг. Метелица кинулась на нее, пытаясь захватить в снежную ловушку, но ей помешал черный ворон, полетевший наперерез. Однако и этих мгновений хватило, чтобы Северин резко выкинул руку вперед, в сторону все еще валяющихся на земле монет. Из них вырвался яркий свет, ослепляя находящихся поблизости разбойников.

А Северин тем временем сжал кулак и потянул на себя невидимые нити. Даже я почувствовала, как воздух вокруг сгустился, задрожал и словно лопнул. Воздушный вихрь закрутился в бешеную воронку. Вокруг все смешалось, как в самую страшную пургу: снег летал повсюду, острыми холодными иголочками жаля лицо и забиваясь под одежду. Большой яркий костер, приманивший нас своим теплом, погибал под сугробами.

– Уходим, – крикнул Северин, прорываясь сквозь гул метели и стоны разбойников.

Подхватив меня на руки, он шагнул в пустоту, образовавшуюся посреди снежной бури.

– Зефир! – только и успела я позвать.

Прежде чем портал схлопнулся, в него провалился колобок и влетела сова, под душераздирающий, полный бешенства крик. Наступила блаженная тишина. Я зажмурилась от головокружения и крепче обняла мужчину. Мне казалось, что мы куда-то падаем и сейчас вот-вот разобьемся. Но Северин мягко приземлился на обе ноги. Пряча лицо у него на плече, я почувствовала, как он вдохнул полной грудью и облегченно выдохнул.

– Можешь открыть глаза, – прошептал мой спаситель, обдавая щеку теплым дыханием и продолжая удерживать на руках.

– Ух ты! Сколько снежных горок! – донесся сипловатый голос Зефира. – Это ж я какие бока себе накатаю!

– Уху, и опять в двух соснах застрянешь! Ух-ух-ух, – раздался чужой незнакомый голос.

Вздрогнув от испуга, я тут же распахнула глаза и осмотрелась. Никого постороннего поблизости не наблюдалось: Зефир перекатывался по снежным холмам, Метелица сидела на торчащем деревянном шесте с перекладиной. Северин поставил мена на ноги, но не выпустил из объятий. А я смотрела по сторонам и пыталась понять, где мы оказались. А главное – как?

– Ух-ух-устала? – проухала Метелица, глядя на меня своими большими круглыми глазами.

– Ты разговариваешь? – Не могла я поверить своим ушам. – А чего же до этого молчала?

Сова ухающе рассмеялась.

– Речь ей доступна только здесь, – негромко объяснил Северин.

– А мы, кстати, где?

Только теперь я окинула внимательным взглядом все, что меня окружало. Если сначала из-за обилия искрящегося под бледным солнцем снега мне показалось, что мы стоим в поле, укутанном белым покрывалом, то теперь я различила оттенки цвета и рельеф. Увидела дорожку, уходящую далеко вперед и упирающуюся в величественные ворота, словно вытканные из морозного узора. Перед ними возвышались ледяные скульптуры, блестящие в холодных лучах. Вправо и влево от дорожки вились утоптанные тропинки, петляя между сугробами.

– Добро пожаловать в чертоги владыки Зимы, – улыбнулся Северин и жестом предложил проследовать по дорожке.

– К-как это чертоги?

Не верилось, что цель, к которой я шла несколько дней и чуть не погибла, – почти достигнута. Что всего-то надо было открыть портал и… Я оглянулась по сторонам, выискивая указатель или вывеску, которые подтвердили бы слова Северина. Но, как назло, никакой таблички не наблюдалось. Тогда я достала карту-артефакт, которая должна была меня сюда привести. На ней медленно проступали линии, обрисовывая границу чужих владений: парк, дорожки, оранжереи, пруд, замок. Ромбик-маячок крутился на одной из дорожек заднего двора. Он так и не показывал маршрут, оставаясь на одном месте. Однако то, что я видела на карте, и что я видела перед собой – все это подтверждало слова спутника.

– То есть все это время, – с трудом сдерживая гнев, заговорила я, – ты мог открыть для меня портал, который сразу перенесет куда надо. Но вместо этого мы шли через зимний лес, ночевали в сугробе…

– В шалаше, – поправил меня Зефир, но я не обратила внимания, продолжая:

– Рискуя замерзнуть насмерть…

– Я же обещал, что согрею тебя! – мягко проговорил Северин, но это только сильнее разозлило.

– Почему? – прошептала, чувствуя, как губы дрожат от обиды. – Мы чуть не погибли!

– Сначала я не мог открыть портал, – попробовал объяснить мужчина, но я не хотела его слышать.

– А что изменилось сейчас? Впрочем, не отвечай – сама догадаюсь. Тогда опасность грозила только мне, и повода использовать магию не было. Сейчас же охотились на тебя… Не отвечай, я все понимаю, – произнесла грустно и развернулась к мужчине спиной.

Знаю, он хотел что-то сказать, но в данный момент я не могла его слушать. Слезы душили, грозя политься нескончаемым потоком. Нужно было успокоиться, чтобы продолжить общение со всемогущим существом без эмоций и глупой обиды. А для этого не помешает пройтись.

– Простите, владыка, мне нужно немного побыть одной, – прошептала срывающимся голосом и быстрым шагом пошла вперед.

Кажется, Северин собирался меня догнать, но Зефир преградил ему дорогу. Спасибо, мой хороший. Пусть это временная передышка, но она мне очень нужна. Нельзя наделать глупостей, когда на кону жизнь младшей сестры. А чувства? Кого волнуют чувства простой смертной.

Я шла, не разбирая дороги, и не заметила, как влетела в какую-то магическую преграду. Она напоминала не то плотную паутину, не то – портьеру между комнатами. Крепко поймала, не давая сделать шаг ни вперед, ни назад. А пару ударов сердца спустя по поверхности «паутины» пробежала голубоватая вспышка и вытолкнула меня с другой стороны.

Открывшийся зал походил на своеобразную зимнюю оранжерею. Под большим ледяным куполом, напоминающим прозрачное стекло, прятались клумбы, сады и горки, окольцованные дорожками. Но все это находилось под толстым покрывалом снега.

Однажды мне довелось посетить тропическую оранжерею, поэтому я представляла, как они выглядят. Помимо того, что внутри невероятно влажно и жарко даже в холодный сезон, там повсюду пестрели цветы и зеленели экзотические растения. Здесь же я зябко поежилась от холодного безмолвия.

Чтобы не врезаться в очередную магическую преграду, я медленно побрела вперед, внимательно осматривая все вокруг. Казалось, что кто-то забыл закрыть форточку, и с наступлением зимы под купол намело снега. От этого все живое погрузилось в сладкий сон до весны. Не удержавшись, я решила проверить свою догадку и, присев на корточки, принялась разгребать снег руками…

– Невероятно… – вырвалось у меня, когда под холодным пушистым одеялом обнаружились яркие живые цветы.

Девять перламутровых остроконечных лепестков собраны в соцветие вокруг бирюзово-голубой сердцевины. Тонкий стебелек и несколько листиков-лодочек. Именно так описывали волшебный цветок жрецы в своем письме.

– Да, это именно то, что ты искала, – раздался за спиной голос Северина. – Но его нельзя просто так срывать.

– Почему? – прошептала я, боясь даже дыханием навредить подснежному чуду.

Оно так меня поразило, что я забыла об обидах. Глядя на перламутровый бутон, невозможно думать ни о чем плохом. Когда обоняния коснулся тонкий морозный аромат, захотелось улыбнуться и сделать что-нибудь хорошее. Все ссоры стали казаться мелкими и несерьезными. Как можно злиться на Северина, если он спас мне жизнь? Ведь там, на поляне, ведьма хотела вырезать его сердце, а меня отдать разбойникам.

– Цветок обладает невероятной силой. Бесснежник освобождает истинные чувства от наведенной порчи и очищает душу. Дарует кристальную ясность мысли и светлую радость. Его аромат делает мир ярче и светлее, а сок вызывает прилив безмерного сострадания ко всему живому. И рождает порыв творить добрые дела, а это ведет к физическому истощению…

– Но… как же он поможет сестре?

– Если в специально приготовленное зелье добавить каплю сока бесснежника, а также вложить частичку своей силы, то оно снимает любые темные проклятия.

– Своей силы? – прошептала я, поднимаясь на ноги. – Но у меня…

– Все еще не веришь? – Северин улыбнулся и взял меня за руку. – В тебе сокрыт великий дар. Магия, подвластная единицам. С ее помощью ты оживила Зефира. И… Зря ведьма надеялась, что мое ледяное сердце дарует ей власть над временем. Лед растаял… В тот день, когда я встретил тебя.

Я смотрела в искрящиеся серебром глаза Северина, и не могла поверить в его слова. Сердце то колотилось как сумасшедшее, то норовило остановиться от восторга. Неужели этот невероятный мужчина признался мне в чувствах? Или я принимаю желаемое за действительное? А может, всему виной аромат цветка и навеянные сладкие грезы?

Я стояла и смотрела на владыку, не в силах вымолвить ни слова, а он… Он ласково обнял мое лицо ладонями, отчего по коже пробежал томительный жар. Погладил большими пальцами по щекам. А затем стал медленно наклоняться, чтобы…

Настойчивый стук по стеклянному льду заставил вздрогнуть, разрывая таинство момента. Мы одновременно посмотрели наверх. Метелица активно привлекала наше внимание.

– Кажется, на кухне все готово для приготовления зелья, – негромко сказал владыка Зимы и вновь посмотрел на меня.

– Зелья? Ты позволишь приготовить лекарство здесь? – недоверчиво переспросила я.

– Не просто позволю, а помогу тебе.

– Спасибо! – прошептала тихо, не зная, как еще выразить свою благодарность.

– Поспешим. – Владыка Зимы опустился перед цветком на колени и принялся творить чудо.

Сначала он слепил из снега небольшой сосуд, напоминающий бутылку с широким пузиком и узким горлышком. Затем подул на свое творение, и оно превратилось в ледяную вазу. Аккуратно срезав цветок, он поместил его в этот сосуд. На дне засверкали жемчужные капельки сока, чаруя своим сиянием.

После этого Северин поднялся, взял меня за руку и повел по тропинке. В душе бушевали странные эмоции. Мысли скакали с одного на другое. Не верилось, что я смогла дойти до чертогов – все здесь казалось таким сказочным и нереальным. Дивилась красоте владыки – он и в лесу казался мне красивым, а в своих владениях стал совершенством, как ледяные статуи у ворот. Сердце таяло от благодарности: он поможет мне спасти сестру.

После того, как я вдохнула аромат бесснежника, я многое увидела в ином свете. Захотелось прислушаться к своим чувствам и желаниям, а не выполнять приказания мачехи. Захотелось помогать людям, а не работать служанкой в собственном доме, прячась от всех.

Вышли мы совсем не там, где я проникла в снежную оранжерею. Хотя непонятный полог закрывал и этот проход.

– Тут специальная защита, – пояснил владыка, как только мы прошли сквозь «паутину». – Она поддерживает нужную температуру, пока цветы спят до весны, и следит за магическим фоном.

– А где мы сейчас? – не утерпела я от вопроса, потому что мы оказались не на улице, а в длинном коридоре с ледяными стенами, украшенными морозным узором.

– Этот путь ведет в наш замок.

В конце коридора возвышались величественные ворота. Владыка приложил ладонь к небольшой дощечке на одной из створок, и она тут же начала оттаивать. Белый иней исчезал, будто смываемый теплой волной, пока в какой-то момент не раздался щелчок. Ворота медленно распахнулись.

Уже не один раз за этот длинный день я сталкивалась с волшебством, но то, что наблюдала сейчас заставляло задыхаться от восторга и удивления. Промерзший замок оттаивал и просыпался при виде хозяина. С каждым шагом воздух в коридорах становился теплее. Морозные узоры постепенно исчезали. Свисающие сосульки начинали капать, постепенно наполняя стоящие под ними узорные чаши. На стенах между большими стрельчатыми окнами вспыхивали факелы. Их теплое пламя освещало наш путь и придавало окружающему пространству таинственности.

Вскоре мы оказались на большой кухне. Она уже дышала жаром, наполняясь аппетитными ароматами. В печи трещал уютный добрый огонь. Рядом закипал чайник. Шкафы с посудой стояли нараспашку, будто приглашая накрыть стол и угоститься.

Северин помог мне снять верхнюю одежду и повесил ее на крючок за дверью. Туда же отправился и его меховой плащ.

– Тут совсем никого нет? – почему-то шепотом спросила я, осматриваясь.

– Почти, – улыбнулся Северин. – Обычно мы с Метелицей справляемся вдвоем. Но раз в год приглашаем к себе нескольких мастериц, которые наводят порядок в замке, делают заготовки, а некоторые – учатся ворожбе.

После этих слов лицо владыки помрачнело. Он развернулся и начал проверять шкафы и шкафчики, доставая посуду и продукты.

– Так я и познакомился с Велиславой, – вздохнул он, не глядя на меня. – Она была талантливой девушкой и очень хотела научиться всему и сразу. Мне льстила такая тяга к знаниям. Да и помощница бы не помешала. Когда каждый год делаешь одно и то же… В общем, я очень рассчитывал передать ей часть морозных обязанностей и старательно делился знаниями, пока однажды она не нашла бесснежник…

Северин замер около стола, понурив голову. Я догадалась, что дальше произошло: аромат цветка сорвал с ведьмы маску и обнажил истинную сущность – злое сердце. Такую тьму не изгонишь волшебством. Она прорастает корнями в душу.

Молча подойдя к мужчине, я обняла его со спины, даруя поддержку и выражая сочувствие. Хотелось забрать его боль, чтобы освободить сердце от тяжести. Обман и предательство всегда глубоко ранят. Но бескорыстная доброта способна залечить эти шрамы.

Развернувшись в объятиях, Северин склонился к моему лицу. Убрал прядку, упавшую на глаза. Провел подушечками пальцев по щекам, даря приятную ласку.

– Я не шутил на счет твоего дара. Когда ты смеешься, сковывающий меня холод отступает. Наконец-то я чувствую тепло и легкость. Ты спрашивала, почему я сразу не открыл портал… Сначала не мог. А потом… боялся.

– Меня? – прошептала неожиданно севшим голосом.

– Одиночества. Ведь ты шла за цветком и, найдя его, вернулась бы домой. А я… Как бы эгоистично это не звучало, но я не хочу больше быть один. Не после того, как узнал тебя.

– Мне надо спасти сестру.

– Я понимаю. – Он крепко сжал объятия, уткнувшись лицом в мои волосы.

Так крепко, словно… прощался.

– Ты ведь можешь пойти со мной?

– К сожалению, в шумных городах мне нет места. Там в меня мало кто верит. И совсем никто не ждет. Так далеко от источника силы я ослабну и не смогу дать отпор недоброжелателям.

Мне было так уютно в сильных мужских объятиях, что я тоже совсем не хотела никуда идти. Я не представляла, как смогу отправиться в обратный путь, оставив Северина.

– Там нас ждут мои сестры и мачеха. Понимаю, что этого мало, но мы ненадолго! Спасем сестру и сразу обратно.

Я говорила быстро, боясь, что владыка откажется в самом начале и не даст до конца озвучить предложение. Я хотела, очень-очень хотела показать ему свой дом. Свою семью. И познакомить их с этим невероятным мужчиной.

– И ты готова? Готова вернуться сюда со мной? – неверяще переспросил владыка.

Он разорвал объятия, чтобы заглянуть мне в глаза. Кажется, тоже боясь спугнуть. Вот только я больше не боялась. Сердце пело от счастья, а в душе расцветали самые настоящие бесснежники. А как иначе, если я – люблю?

– Если ты позовешь, я пойду за тобой на край света, – ответила тихо и предельно честно.

Больше не говоря ни слова, Северин накрыл мои губы долгим и очень нежным поцелуем. И там, под моими пальцами, билось самое настоящее, живое и теплое сердце.

Сердце владыки Зимы, растаявшее от взаимной любви.

* * *

Зелье мы готовили по древнему рецепту из книги, до которой было страшно даже дотрагиваться. Золотая обложка с драгоценными камнями и желтые хрупкие страницы. Раритет, которому неизвестно сколько столетий, а то и тысячелетий.

Поэтому последовательность действий диктовал Северин, лукаво на меня поглядывая и протягивая ингредиенты, а я послушно исполняла каждый шаг. Владыка внимательно следил за процессом, чтобы добиться нужного эффекта. Добавив три кубика хрустально-чистого льда, я сняла будущее лекарство с огня и облегченно выдохнула. Теперь оно должно сутки настояться, и после этого можно добавлять сок бесснежника.

Стрелки часов давно перевалили за полночь, и я держалась лишь на упрямстве. Северин, заметив это, буквально влил в меня неизвестно откуда взявшийся куриный суп, дополнив его свежим хлебом. А после отвел в гостевые покои.

В хорошо протопленной спальне оказалось даже чуточку жарко. Хозяин дома показал, где взять сменную одежду и как найти умывальню. Я смотрела на него и не решалась задать вопрос…

– Аврора, сегодня я не могу остаться с тобой. – Взяв мою руку, Северин поцеловал ладонь, отчего по коже побежали приятные мурашки. – Когда наступает сезон, владыка занимает трон Погоды и следит за порядком. Не меньше раза в неделю я должен находиться на троне всю ночь, чтобы магия мира не иссякала. Чтобы зима получилась снежной и мягкой. Чтобы помочь замерзающим путникам… А главное, нужно держать в узде духов стихий.

– Я понимаю, – кивнула и нерешительно шагнула вперед. На миг смутилась, но затем все же поднялась на носочки и коснулась мужских губ легким поцелуем.

Северин тут же перехватил инициативу, заставляя гореть огнем смущения уже не только щеки, но и всю меня. Обнимать его и чувствовать вкус сладких уст было невероятно приятно. Стыдно, но приятно.

– Не хочу уходить, – вздохнул он, уткнувшись носом в мои распушившиеся волосы.

– Я тоже не хочу расставаться. Может, я пойду с тобой? – предложила осторожно, слушая стук сильного сердца.

– Хотелось бы, но тебе нужно выспаться. Позже мы обязательно посетим тронный зал вместе, а пока – отдыхай. Я пришлю Метелицу. Она переночует с тобой и посторожит сон.

– Спасибо, – шепнула тихо и с сожалением ослабила объятия. – До встречи, владыка Зимы.

– До встречи, мое солнце, – улыбнулся он, напоследок коснувшись ладонью щеки и согревая теплом своей силы.

Устраиваясь на мягкой перине, пахнущей морозной свежестью, я в шутку прошептала: «На новом месте приснись жених невесте!»

Услышав это, Метелица насмешливо ухнула, а затем… Затем она рассказывала мне сказки снежного края. Про отважных путешественников, что искали великие сокровища, и про храбрых девочек, приходивших за чудесными цветами. Неудивительно, что сны мои были легкими и яркими. И в каждом из них я видела своего владыку…

А утром меня ждал новый сюрприз – невероятной красоты красное платье, расшитое цветочными узорами и драгоценными камушками, сверкающими, как льдинки. К нему прилагалась мягчайшая нательная рубашка, а еще даже на вид удобные ботиночки.

– Это мне? – спросила восхищенно у совы.

– Уху, – кивнула она, хитро кося желтым глазом.

– Красота такая… Даже надевать страшно.

– Не бойся – оно зачарованное. И захочешь порвать – не порвешь. Захочешь испачкать – не испачкаешь. Такова ледяная магия этого места.

Поблагодарив Метелицу и переодевшись, я отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для себя и наверняка уставшего за ночь мужчины. Пока на печи томилась каша, я успела напечь блинов и заварить чай. В холоднице нашлось копченое мясо и баночка ароматного земляничного варенья.

К моменту, как Северин заглянул на кухню, у меня уже все было готово. Сначала взгляд голубых глаз остановился на мне, вспыхнув неподдельным восхищением. Преодолев разделяющее нас расстояние, он крепко меня обнял, целуя в макушку.

– Отдохнула, родная?

– Отдохнула. Спасибо тебе за Метелицу и подарок нарядный.

– Подарок тебе очень к лицу. Словно солнышко красное на заре, – улыбнулся он, целуя мне руки.

Я смутилась и решила перевести разговор, усадив владыку за стол. Окинув разносолы уже голодным взглядом, Северин с благодарностью взял тарелку с кашей и, дождавшись меня, принялся за еду.

– Ощущение, что так было всегда, – вздохнул он, аккуратно перекладывая на блинчик маленькие полупрозрачные ягоды, и, завернув его, заботливо пододвинул ко мне.

– Как? – уточнила с любопытством, подливая ему чая.

– Мы – вместе. Завтракаем. Разговариваем. Что-то обсуждаем. Словно до тебя я и не жил… Хотя, действительно не жил, – улыбнулся он и потер грудь в области сердца.

– Меня тоже не покидает такое ощущение, – призналась я. – Словно не виделись несколько недель и, наконец, встретились. Знаю, что странно…

– Не странно, а правильно. Именно так чувствуют себя родственные души, сумевшие найти друг друга.

После завтрака владыка Зимы показывал мне чертоги. Рассказывал об устройстве замка, его галереях, залах и библиотеке. Об оранжереях и парках.

Поведал о своих братьях – владыках времени. О том, как очутился в дремучем лесу один на один со страшным зверем. Оказывается, виной всему была уже знакомая черноволосая ведьма. Она обманом выманила Северина из замка, чтобы ослабить его и исполнить свою заветную мечту – получить его сердце.

А вот для чего – так и осталось без ответа. Но что-то мне подсказывало – виной всему неразделенная любовь. Впрочем, после случившегося, Велиславу мне было ничуть не жаль.

На улице нас сопровождали Зефирчик и Метелица, дополняя рассказы красочными и смешными комментариями. Я получала истинное удовольствие от экскурсии и буквально влюблялась в это место.

Когда лекарство было готово, Северин открыл портал на границу сада у нашего дома. Дверь отворила леди Некта. Увидев на пороге прекрасного князя, одетого в дорогие одежды, она сначала очень смутилась. Пролепетала что-то приветственное и вопросительное. И только после рассмотрела рядом меня. В новом красивом платье, красных теплых сапожках и меховом плаще.

По вспыхнувшим злобой глазам я поняла, что благословения на счастливую семейную жизнь нам не видать. Впрочем, не особо и рассчитывала. Терять бесплатных служанок всегда тяжело. А я планировала не просто уехать, а забрать с собой сестер. Осталось только уговорить Северина…

– Вот, значит, как, – проговорила леди Некта зло, уперев руки в бока. – Пока твоя сестра медленно умирает, ты нашла себе хахаля, так еще имеешь наглость притащить его в дом! Ах ты…

Мачеха замахнулась, чтобы отвесить оплеуху, но ее руку перехватил Северин. Глаза мужчины опасно сузились, прожигая женщину ледяной ненавистью.

– Я не хахаль, а жених Авроры, – произнес любимый холодно. – И тот самый владыка, к которому вы отправили ее за помощью.

– Да неужели? И что, даже лекарство принесли? – выплюнула она зло, стараясь скрыть вспыхнувший страх.

– Принесли. Отведите нас к Селене.

– Вот еще! Сама передам!

Но Северин в данном вопросе был категоричен. В итоге мачехе пришлось смириться и пропустить нас к Кудряшке. Бедная девочка лежала у себя в спальне. Бледная, исхудавшая. Под глазами залегли темные круги, а губы посинели. Сердце сжалось от боли, а взгляд затуманился от слез.

– Аврора, – тихо позвал владыка Зимы, протягивая мне пузырек, источающий мерное голубое сияние, – я приподниму ее за плечи, а ты аккуратно вольешь лекарство в рот.

Стоило последней капле скатиться из пузырька, как белая кожа постепенно начинала светиться. Бесснежник выжигал скверну из крови, освобождая Кудряшку из плена проклятия.

– Милая, ты меня слышишь? – позвала тихо. – Пора просыпаться, сестренка.

Ее пальцы в моей ладони едва уловимо дрогнули. На щеках проступил румянец. Младшенькая глубоко задышала и вскоре открыла глаза.

– Аврора? – голос прозвучал тихо и удивленно. – Мне снился снег… Много снега. А потом сквозь него пророс невероятно красивый цветок…

Я не смогла сдержать слез и крепко прижала Селену к себе. На шум заглянули сестры и, увидев меня и очнувшуюся младшую, расплакались. Дальше мы обнимались все вместе, а после… После пришло время представить моего суженого.

– Девочки, хочу вас познакомить с Северином – владыкой Зимы и… – я нерешительно взглянула на него.

– И с женихом Авроры, – подсказал любимый.

Сестры сначала восторженно заохали, а затем спохватились и низко поклонились одному из легендарных повелителей времени. Правда, надолго их почтения не хватило. Флора увела нас в гостиную, чтобы напоить чаем и накормить свежими пирогами, а Талия занялась младшенькой.

И только леди Некта спряталась в своей комнате, не рискнув больше встречаться с владыкой Зимы. Оно и к лучшему. А то неизвестно, чем бы все это закончилось.

– Сколько твоим сестрам потребуется времени на сборы? – спросил Северин, когда Флора убежала проверить готовящийся обед.

– Не знаю, – отозвалась нерешительно. – А что?

– Негоже этим светлым созданиям жить рядом с такой энергетической пиявкой, как эта «леди». Зато теперь понятно, почему ты не ощущала свою магию.

– Пиявка? – переспросила недоуменно.

– Леди Некта – несостоявшийся маг. Уж не знаю, она родилась такой или выгорела во время обучения. Но она приноровилась тянуть силы из других одаренных, таким образом подпитывая свой собственный источник. Тянула аккуратно, чтобы ее никто не уличил. Но перед ясным взором любая нечисть как на ладони.

– Получается, она забирала магию не только у меня… И девочки – тоже одаренные?

– Да. Все четверо. Полагаю, ваш отец был сильным колдуном.

– Не знаю, – вздохнула я. – Он никогда не рассказывал об этом. И нас никто не учил…

– Ничего, исправим, – улыбнулся Северин, мягко сжимая мою ладошку и подбадривая. – У меня большой замок – места всем хватит. Да и вместе вам будет веселее учиться.

– Спасибо. Спасибо тебе за все!

– Это тебе спасибо, мое солнце. За этот новый дивный мир и за рассвет моей жизни.