В городе Солнца

- Он мне не отец. Скажем - моего донора. Он никогда не считал меня своим сыном.

- Хорошо. Вашего донора.

- Двадцать лет тому назад он решил поставить следующий эксперимент. Вырастить клона с помощью скоростного биовыращивания. Таких экспериментов над клоном человека кроме Золотусского не ставил ещё никто - во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Золотусский попросил вырастить его клон в капсуле, помещенной в барокамеру, в которой созданы условия, приближенные к невесомости, а ту - поместить в криораствор. А потом, извлечь из криораствора и отключить барокамеру, открыть капсулу - и извлечь готовый клон-организм взрослого человека. Он хотел, чтобы ни одно внешнее воздействие не повлияло на будущий организм. Этот клон он намеревался затем подключить к обучающей компьютерной программе. Как бы, заправить ему мозги скоростным обучением.

Но клон, на который возлагались большие надежды Золотусского и на который были затрачены немалые средства, через пару минут после открытия капсулы умер, так и не приходя в сознание. И так и ничего не выяснилось о его ментальных способностях.

- А теперь чего хочет хозяин-барин?

- Откуда вы знаете, что он что-то планирует?

- Мы не знаем. Только догадываемся...

- Теперь... Он хочет повторить тот, предыдущий, эксперимент. Только, на этот раз ещё находящийся в капсуле клон подключить к компьютерной программе и записать на его мозг данные своей личности. Это можно произвести и без непосредственного касания клона программирующими устройствами, а помощью проецирующе-гипнотической связи. Золотусский будет снимать показания приборов со своего мозга и проецировать, перезаписывать их на клон, находящийся в капсуле. Всё программирование - скоростное, и займет около сорока минут. А затем... Он произведёт процесс рождения... То есть, пропустит через капсулу небольшой разряд электричества, после чего клон будет извлечен на свет. Я не знаю, когда и где это произойдет. Об этом он мне не сообщил. Откуда взял такую методику - тоже.

После допроса Гондураса, Брут вкатил горе-информатору дозу "морфеина" - препарата, вызывающего потерю памяти субъектом о том, что происходило в последние несколько дней его жизни. Во всяком случае, на довольно долгий срок.

После чего, он собирался отвезти несчастного в центр города и там выпустить.

- Мне... немного жаль этого парня. Где-то как-то я ему даже сочувствую, - тихо сказал Генрих Шнобелю, когда они садились в машину.

- Да. Жаль бедолагу, - согласился тот.

- А я и не знал, что скоростное биовыращивание придумали уже после Общей Смерти, - сказал Шнобель, меняя тему. - Узнал недавно. От монахов.

Тем временем, машина плавно и стремительно мчалась в сторону той окраины города, где находился монастырь. За стеклами по-прежнему была ночь.

- Не удивительно. История десятки раз переосмысливалась с тех пор, и не в одном учебнике не отыскать правду. Только в информационных полях, созданных некогда хакерами... Информполя фильтруют дезу.

А ситуация такова, что до Общей Смерти Тайное Мировое Правительство "давало установку" на сокращение численности населения... Вопрос, что делать в ситуации стремительно сокращающихся ресурсов, они решали таким образом. Но эта установка никак не действовала... Всеобщему пространству, природе, жизни требовалось время, чтобы запущенное в их недра сработало. И активировался заданный процесс только тогда, когда в этом не было необходимости. После Общей Смерти, войн и эпидемий. Вот тогда-то механизм, наконец-то, запустился: никому не хотелось рожать, не желали иметь детей... Желанное Тайным Мировым Правительством вошло в силу, когда не стало ни этого правительства, ни всеобщего пространства, ни необходимости в уменьшении количества жителей планеты. Он и сейчас, этот запущенный механизм, по-прежнему "в работе", на всей территории планеты, разделенной на зоны... Хотя и проявляется по-разному.

От повсеместных жёстких установок общества многие искали спасение в семье, и потому правящие стремились уничтожать счастливые семьи. И налогом на право иметь ребёнка, и финансовыми мерами, и с помощью псевдоэзотерических и псевдодуховных организаций, в действительности занимавшихся контролем жизненного и ментального пространства. Самые известные программы этих организаций - это гедонизм-апофигизм, с одной стороны, и духовная кастрация Абсолютом -- с другой.

- Это - как? Ничего на эту тему мне не попадалось, - заинтересовался Шнобель.

- Гедонизм-апофигизм - это установка, согласно которой человек должен постоянно стремиться к самореализации посредством заведения множества друзей и подруг, к удовольствию, комфортной нише в обществе... Утверждали, что только это и способно сделать его состоявшейся личностью. При этом предписывалось непременно начхать на любые обязательства, нормы морали и нравственности. Как на патриархальные пережитки. И провозглашалось непременное стремление к наибольшему количеству новых удовольствий и их постоянной смене. Секс, еда, самовосхваление и комфорт при этом практически обожествлялись, - пояснил Генрих.

- А... Духовная кастрация?

- Духовная кастрация Абсолютом - противоположная установка. Придумана для тех, на кого не действует гедонизм. Согласно этой установке, человек должен уединиться и абстрагироваться от всего. Дабы не совершить ошибки. В идеале - зависнуть на просторах "индивидуального внутреннего космоса". Где он, в итоге, соединится со своим внутренним Я. При этом человек обязан отказаться от всего внешнего... Абсолютно от всего. И чем больше степень его отказа, тем он духовнее. Лучше всего - заморозиться в полной неподвижности, застыть и заснуть. Кто не действует - не грешит. Он вечен. Он вышел за грань мира. Он - бог.

- И что? Это всё работало? Имело сторонников?

- Несомненно. Все эти методы подкреплялись обработкой лингвистического программирования и постоянным психологическим давлением. Плюс к этому, ежедневно людям напоминали о том, что ресурсы планеты ограничены... Да, всё это вкупе давало немалые результаты по сокращению человечества. Но на генетическом уровне такая установка тогда ещё не заработала. Лишь на ментальном... По иронии судьбы, генетически она сработала тогда, когда в ней уже не было нужды. Когда население планеты в общем и целом было катастрофически мало. Генетический ступор на деторождение стал проявляться как в отсутствии сексуальных устремлений, так и в бесплодии большей части населения.

- Ну... Об этом я уже знаю, - заметил Пещерник. - Так, что насчет скоростного биовыращивания?

- Уже в условиях замкнутых зон, было придумано скоростное биовыращивание... То есть, искусственный синтез органических веществ из неорганических. Ранее, при установках на сокращение населения, если и были разработки, то им не давали ходу. Даже голод и отсутствие продуктов часто вызывались тогда искусственно.

- Даже так?

- Да. Уничтожение продуктов было нормой. Еду сгребали в ямы, закапывали... Лишь бы она не попадала к людям.

- А кто изобрел скоростное биовыращивание?

- Я не знаю. Думаю, это труд нескольких институтов. В нашу зону такие сведения были подсунуты учёными-хакерами. Иначе город ждал продовольственный кризис, может, даже вымирание. И вот тогда-то и было внедрено так называемое "расширенное мясодельческое производство", то есть, скоростное биовыращивание мясной продукции. А также, гидропонное выращивание селекционных образцов из банка растений и семян. И даже репродуктивное клонирование редких, вымирающих и умерших видов животных и растений из музейных запасников. Ну, институт клонирования занялся также экспериментальным выращиванием единичных образцов, созданных с помощью генной инженерии... Именно тогда была запущена в городе и программа увеличения числа жителей посредством массового искусственного оплодотворения с заданным зиготорасщеплением и получением шести или семи одинаковых близнецов сразу. После третьего месяца беременности их матерей, таких детей выращивали в инкубаторах. Программа продолжалась до тех пор, пока численность населения не превысила критический минимум. И пока все эти эксперименты на людях не вызвали бурный протест общественности. К тому же, к этому времени власти перешли на внедрение препарата "сексживит".

- То есть, возникшая проблема с вырождением и вымиранием населения в нашей зоне - и в остальном мире тоже - возникла из-за установки на сокращение населения, заложенной в прошлые времена? - уточнил Шнобель.

- Да. Такая программа сработала гораздо позже, чем хотели те, кто намеревался сокращать население.

- В общем, если резюмировать вкратце, то человечество что хотело, то и получило. Как всегда - за что боролись, на то и напоролись. Иногда странным боком выходят мечты и планы... Кто там из древних написал книгу "Город Солнца"?

- Томмазо Кампанелла.

- Ну вот... Тоже домечтались, - И Шнобель запел, имитируя детский голосок. -

- Здравствуй, Город Солнца,

Вечная мечта!

О тебе мечтали

Вместе мы всегда!

Ты - рай на земле,

Ты - солнце в окне,

Лишь о тебе мечтали

Вместе мы всегда!

Здравствуй, Город Солнца,

Вечная мечта!

Нам с тобою будет

Весело всегда!

Ты - рай на земле...

- Стоп! Прекрати!

- Ну, вот... Гадкая песня, да? А город? - спросил Шнобель.

- Томазо Кампанелла мечтал, наверное, о другом Городе Солнца, - усмехнулся Генрих.

- Почему же? Единое правительство - Отцы Города в белых тогах... Которые вещают всем остальным, как жить и что делать. Коммуна новых граждан. Процветание науки - в лице Тараканова, например. Всеобщее образование. За деньги, правда. Но читать всё же бесплатно научат. Эпоха машин и синтепродуктов. Которых хватает на всех. Теоретически. Ну, а практически - кто-то ест больше, чем может. Но меньше, чем хочет. А другим - совсем не хватает. Один потребляет за сотню человек - значит, сто человек голодают... Но это уже нюансы. Все же, самый главный постулат всех этих Городов Солнца - в смысле, всех социальных утопий - был в высокомудром управлении сверху. Якобы талантливом и грандиозном. Умными людьми. Ну, вот сейчас мы именно это и наблюдаем. Ни Тараканова, ни Золотусского нельзя назвать людьми глупыми. Особенно если учесть, что они значительно понижают уровень мышления всех остальных. Если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе. Ну, а если кто-то хочет быть мудрым правителем - самый простой способ для этого сделать всех остальных идиотами. А потом талантливо управлять их благоденствием и процветанием. Без разницы, как управлять: в любом случае, правителей не сменяют. И надо ещё, чтобы и благоденствие это не выходило за рамки дозволенного... Мне так кажется, Генрих, или о людях: их стремлениях, их свободе и саморазвитии, их способности самим принимать решение, - в любом утопическом Городе Солнца речи никогда не идет? Ни в нашем Ростове, ни у Томазо Кампанеллы... Общество - и у него, и сейчас - рассматривалось лишь как механизм, стремящийся быть совершенным механизмом. Без души. Не так ли?

- Наверное, ты прав, - подумав, заключил Генрих. - Тем более что наши мысли и желания действительно способны реализоваться. Только, не так быстро, как мы хотим. А потому, всё выходит гораздо позже и совершенно иначе. Вот... В масштабах человечества, наступила реализация мечты утопистов... Только некому радоваться. Самих утопистов уже нет.

- Так, когда же наступает "День икс"? - после небольшой паузы молчания спросил Шнобель, - Через трое суток?

Генрих на минуту задумался.

- Через три дня - на четвертый. Ты ведь имеешь в виду доставку клона Золотусскому по указанному им адресу?

- Да. И я думаю, что стоит рискнуть.

- Рискнуть? Что ты предлагаешь?

- Я отправлюсь на разведку. Ведь в том районе, куда будет доставлен клон, должна быть точка входа в апартаменты Золотусского. Надо обшарить окрестности. Я уже обсудил этот вопрос с враном - и он вызвался мне помочь. Он умеет создать эффект полной невидимости. В том числе, экранирует человека от чувствительных приборов. И есть надежда - и у него, и у меня - что внутри помещений у Золотусского всё контролируется только приборами. Вран, если ненадолго, может экранировать меня даже от людей - в особенности, от тех из них, которые по самые гланды напичканы нанопроцессорами. Риск есть, конечно... Но я считаю, что нужно всё же сходить перед боем на разведку и, если получится, добыть определенные сведения.

- Перед боем? Это ты о чем?

- Я в курсе, что вы договаривались с людьми Борова и Крысы... Чтобы они в день икс подогнали на улицу Мира всю имеющуюся технику...

- Да. Это так.

- Не знаю, может ли выйти что из этой авантюры... Насколько я знаю, у Золотусского очень неплохо обстоят дела с вооружением... Например, они используют магнитные ловушки: таким способом они и вылавливают по городу трекеров, гоняющих на скоростных мопедах. Тех просто втягивает внутрь спецсредств... Ну, и мини-бусы класса "Сфера" - тоже неплохи в городских условиях.

- Но... Это всё их техническое имущество должно вначале "нагнать" трекера... Приблизиться на определенное расстояние. А это возможно лишь в случае, если этим ребятам донесут, где у трекеров очередная трасса. Это - во-первых... А, во вторых, они не смогут с помощью магнитной ловушки выловить настолько громоздкое сооружение, как древний танк... А "Сфер" у них - единичное количество.

- Так, все-таки, что у нас есть в наличии? Допотопная громоздкая техника, и вся сплошь из железа? Простите, не допотопная - а произведённая "всего лишь" до времени Общей Смерти... Надежна ли она? Не сломается?

- О, вы и не знаете, что за люди жили в те далекие времена! Их техника работает и сейчас. Да и механики дяди Оси поработали над ней на славу... Сменили начинку. Что касается легкого вооружения, то в основном в нашем арсенале будет старое огнестрельное оружие. Но зато - много, для всех желающих.

- А если всё это добро, танки и вертолеты древние, люди Золотусского расстреляют лазерными пушками?

- Только, вблизи их конторы... Не по всему городу. И потом, у Золотусского вся техника управляется главным компьютером и вся на него завязана. Так сообщают люди Крысы. В этом - уязвимость. Есть, правда, еще и люди, серые, напичканные нанопроцессорами. С бластерами и огнеметами в руках... Вряд ли они ограничатся просто шоковыми дубинками на этот раз, - ответил Генрих.

- А что вы хотите сделать с главным компьютером? Вы сказали, в этом их уязвимость...

- Отключить его! Только, пока я не знаю - как...

- А на каком принципе работают компы у Золотусского? Неужели, они такие же, как и до Общей Смерти? А вдруг, они более продвинутые. Такие, как у хакеров... Кстати, не расскажете мне о принципе работы хакерского компа?

- Ну, что ж... Мы же теперь - в одной упряжке. Наши компьютеры, благодаря торговой мафии, увы, иногда попадали на запретный рынок... И потому, степень осведомленности отдельных граждан, а в частности, Золотусского и Тараканова, трудно определить. Чисто утилитарно они могут воспользоваться нашими компьютерами, но не для выхода в инф-поле. Компьютеры хакеров имеют квантовую технологию в своем строении, а также используют для связи между собой производные образования - ноосферные блуждающие поля, которые не приписаны ни к одной точке стационара. Ну, об этом и о их принципе, как в игре в спраут, тебе уже известно... Такая компьютерная система полностью повторяет существующий в природе духа Единый Вселенский Компьютер... На который во все века истории Вселенной выходили мудрецы, черпая оттуда знания.

- Для меня это все сложно. Мне нужно понять главную и весьма утилитарную вещь: где у него выключатель, - спросил Шнобель.

- У него нет выключателя... Единственное, чем можно напакостить Золотусскому, в случае, если он овладел хакерским компом - это сонастроить его на свои, а не его импульсы... А для этого компьютеру надо задать такие вопросы, которые выведут его в иную информационную сферу, более высоких параметров. И всё же, я думаю, что вряд ли Золотусский имел дело с нашими устройствами. У нас, хакеров, есть цепь передачи знаний. А с нуля разобраться в наших компьютерах практически невозможно. Это - как на музыкальном инструменте играть. Лучше всего обучаться с ранних лет. А Золотусский во всем работает грубо. Очень грубо. Вряд ли он способен использовать наш комп. Скорее всего, он встроил себе в голову нанопроцессор - и таким образом связывается со своей компьютерной сетью. Старого образца, конечно. И его комп работает на нанотехнологических процессорах и микроэлектронике пика её развития. И он - не хакерской модели.

- То есть, у него есть выключатель?

- Думаю, да. Но, боюсь, что кнопка выключения находится в голове Золотусского...

- То есть, Золотусский и его компьютер - едины?

- Да. Они едины. Я в этом почти уверен. И Золотусский, будучи как бы одним из блоков своего компьютера, вполне уверился в том... Что его человеческое тело работает всего лишь как компьютерная примочка или приставка. И потому, как любую приставку, его можно заменить на другое. Без ущерба для системы...

- Миленько... Тело - лишь приставка к мозгу! Что-то мне это напоминает... Быть вечным мозгом, меняющим тела-приставки. Читал я одну фантазюшку... И - да, это вполне в духе Золотусского... Значит, даже вырубив Золотусского, мы не вырубим комп... И он всё равно будет управлять всем, по заложенной программе. Думаю, она предусмотрена... Как аварийный случай. А если доберемся до компа и выключим его - Золотусский тут же вновь включит систему. Вдобавок, вкатит нам по полной. Если вход в систему -- в его голове, то... У нас нет выхода?

- Есть. Выход - в синхронизации. Одновременно вырубить комп - и нанести удар Золотусскому. И у нас будет в запасе несколько минут, чтобы полностью ликвидировать систему...

- Но как синхронизироваться?

- Нам нужна аппаратура Тараканова. Только она может дать толчок синхронных действий нашей операции.

- Что?! Нам нужно сотрудничать... С Таракановым?

- Нет, конечно... В этом деле - вся надежда на Кроласа. Если он в ближайшие дни не очухается - вся наша затея отменяется. Всё висит на волоске, и напрасно рисковать людьми я бы не стал. А так - сигналом синхронизации будет то, что Кролас отрубит всю аппаратуру Тараканова. И вран, и менталочувствительные люди - и ты, и я, к примеру - явно почувствуют момент. В этот момент и надо будет: и на время рубануть комп Золотусского, и - начать атаку. Всё решат мгновения.

- Но, всё-таки, нужно заранее знать, где находится главный компьютер, чтобы отключить его вовремя.

- Да, конечно. И я бы хотел послать на разведку кого-нибудь. На днях. Но тут вызвался ты... Я, в общем, не против. Только иди с враном. И - не зависай там. Действительно, момент сейчас благоприятный, раз Золотусский сейчас другим озабочен... Иди завтра, на рассвете. Попробуй проникнуть в его Логово, что на улице Мира.

Глава 8. Пир Тараканова.

"Кажется, я проснулся. Вроде как. Но, кто я такой? И где я?" - единственное, что волновало Кроласа. Он ощупал свое тело. Нестерпимо болел живот, но он был на месте. Руки-ноги - тоже. Иоганн огляделся. Больничная палата. Светло и тихо. "Боже, как хорошо! Я - живой! - вдруг осознал он. - А как равномерно-красиво падают лучи на пол"...

"Кто я? Наверно, это важно, раз я так хочу это вспомнить", - снова подумал он минутой после. Над ним низко-низко наклонилась девушка, только что на цыпочках вошедшая в помещение. Она смотрела на Иоганна крупными, влажными глазами:

- Вы - очнулись? Как это хорошо! Вот и молодец! - сказала незнакомка, поправляя задорную светлую челку.

- Я не помню, кто я, - прошептал Кролас тихо.

- Это - не важно, - улыбнулась девушка. - Главное, что вы очнулись. Будете жить, - и через мгновенье, она зацокала порочь каблуками.

Он закрыл глаза.

Открыл их снова, услышав рядом с собой шорох. Теперь рядом с его постелью стояла старушка.

- Ха! Похоже, это Тамара дала вам "Куп де вита"... Счастливчик, - пробормотала она. - Дура. Но я её не выдам. - И она прошамкала прочь ветхими больничными тапками.

Кажется... Его имя - Кролас. Иоганн Кролас. Хотя это имя ему пока ничего не говорит... "Ах, да! Я в клинике профессора Тараканова. И мне надо увести отсюда Линду", - вспомнил он.

И тут воспоминания и вовсе нахлынули на Иоганна лавиной и захлестнули... И он долго качался на их волнах, припоминая то одно, то другое...

- Кр-ролас! Ты - веррнулся? - вдруг он услышал в своей голове, довольно отчетливо.

- Да, да, да! - чуть не заорал Иоганн вслух. - Вран! Дорогой!

- Кр-ролас, собер-рись! Пр-ройдись по кор-ридору! Узнай больше об этой клинике! Пошар-рь ментально! Пока - не могу сильно тебе помочь. Оливер-р от меня далеко, мне тр-ребуется большое напр-ряжение. Я сейчас со Шнобилем.

- Ментально шарить - пока не могу. Пока на это у меня ступор. Очень много сил надо приложить, чтобы заставить себя это сделать.

- Понятно. Отдохни. Пр-рийдет само! - "сказал" вран. - А по кор-ридору, если хочешь - пройдись! Увы, конец связи. До тех пор, пока я не буду с Оливер-ром. Увы, тоже - не по силам. Долго дер-ржать контакт. Здесь - тоже дела... Дер-ржись!

В коридоре Иоганн встретил Математика. Этот полненький человечек добродушно подмигнул ему и сказал:

- А я уже подумал - галюны забрали бывшего журналиста! Рад, что снова тебя вижу.

- Что такое "куп де вита"? - спросил Кролас.

- А-а! - протянул Математик, - Судьба хранит тебя, Журналист! Точно - жить будешь. Это означает - глоток жизни. Тебе дали сильное снадобье, временно спасающее от таракановских мультиков - но проваливающее в безвременье и беспамятство... Из которого безболезненно выходят только молодые и здоровые люди с крепким организмом. Психом ты уж точно теперь не станешь. Тараканову - фига! Но...то, что он втемяшил тебе - осталось.

- Повышенная эмоциональная чувствительность... Что ж! Я к ней уже начинаю привыкать.

- Считай, что легко отделался! Это даже не диагноз, жить с этим сможешь! Считай, что это - дар богов, а не преисподней!

- Гм... Дар богов - в лечебнице?

- Ну... Всякое бывает. Да, журналист! Ты - дважды счастливчик... Прошлый раз Тараканов отменил пирушку, уж не знаю, почему. А сегодня - вечер обязательно будет. С накрытым столом и приглашением всех здесь проживающих. Как специально по заказу, в день твоего воскрешения! - и Математик вдруг замер, задумался, и вдруг резко отстранился. И как-то вприпрыжку побежал в свою комнату - похоже, какая-то творческая мысль его внезапно озарила.

Кролас сел в армчеар комнаты отдыха и обнаружил лежащую близ подлокотника, на тумбе, газету. Без конца и титульной страницы.

Он её развернул. Прочитал: "Завтра состоятся выборы и обязательное голосование за нашего неизменного гаранта спокойствия и процветания, высокоуважаемого мэра нашего замечательного города, Штык Феогнида Соломоновича, многие ему лета! В понедельник состоится торжественное венчание нашего мэра на следующее царствование. Приглашенные уже получили заранее памятные наградные медали в память об этом знаменательном дне".

"Завтра?! Сколько же я продрых в отключке? Около недели? - осознал Кролас. - И, что странно - абсолютно без сновидений!

- "Куп де вита"... Что это означает? - спросил он мысленно у врана, особо не надеясь на ответ.

- Глоток жизни! Тебя спасла санитар-рочка - от мозгового коллапса! Пр-рощай до следующего утр-ра - такие дела, что к Оливерру я попаду не р-раньше! - раздался в голове снова голос врана.

Он отправился назад, в свою комнату. "Надо полагать, что пока ещё мне не крутят новые "астральные мультики". А ночью, до утра я продержусь. Сейчас, как мне кажется, вечер. Здесь всегда рассеянный дневной свет, а окна - плотно зашорены. Трудно поэтому понять, какое время суток", - подумал Кролас.

Две приседающие и похихикивающие бабушки почти тут же заявились к нему, вкатили стол-тележку на колесиках и высыпали на тумбочку полагающиеся бады и мутагенклимайтики.

- Ужин сегодня будет, при свечах. Там и покушаешь, любезный! Только - клювом не щелкай, и в тарелку еды себе побольше наваливай! - сказала та бабушка, что была поменьше ростом, и странно хихикнула.

Потом, так же хихикая и приседая, они отправились дальше.

Немного погодя, очередные размышления Кроласа прервал, как ни странно, звонок. Как в школе или в театре перед выступлением. Он встал и выглянул в коридор. Странная процессия обитателей из больничных палат уже двигалась к большой, во весь проход, и сейчас открытой двери в конце коридора (обычно она была заперта наглухо). Сразу за дверью была мягкая темно-вишневая портьера с золотым тиснением в виде геральдических лилий.

Раздался второй звонок.

- Поторопитесь, молодой человек! - докучливые санитарки выгоняли всех из комнат и направляли к дверям.

Кролас потек в общем потоке, вместе с собратьями по несчастью.

За портьерой оказался большой банкетный зал со столом посередине. Стол был накрыт по-праздничному. На нём стояли подсвечники со свечами. Приглядевшись, Иоганн заметил, что эти массивные подсвечники были прикручены к столу. Стол был без скатерти, и отлакирован до блеска. Блюда и торты, стоявшие на столе, были просто гигантскими.

Люди, прибывавшие в помещение, по всей видимости, были не только пациентами этого этажа; другие выходили из бокового прохода. И, поскольку оттуда же заявился и сам Тараканов, то, по-видимому, за боковым проходом был спуск, лестница. Апартаменты самого Тараканова, как знал Кролас, были на втором этаже.

То ли санитары, то ли охранники - все, как на подбор, плечистые и крепкие детины - стояли вокруг стола со всех сторон, ближе к стенам или окнам. Окна, расположенные с двух сторон этого огромного помещения, были зашорены, хотя, как знал Кролас, они выходили в сад. И на всех без исключения шорах красовались виды морских пейзажей. По сторонам от каждого окна, кроме того, развевались от слабого ветерка тонкие газовые шторы цвета морской волны. Стены же в помещении имели приятные абрикосовые, светло-желтые и розовые волны - нанесенные узорами. Вазы на столе имели вид огромных раковин и рыб, а салфетницы - кораллов, медуз и крабов.

- Господа! Я прошу вас всех - присаживайтесь! - громко то ли пригласил, то ли приказал Тараканов.

Профессор, по-видимому, хотел бы сегодня походить на олимпийского бога, но на самом деле явно смахивал на Нерона. В завитом парике, в чём-то среднем между тогой и халатом малинового цвета с позолотой, нафабренный, завитый, с золотым обручем в волосах, с магнитоброшью с черным камнем во лбу, презрительным орлиным взором, носом с горбинкой, надменными губами и властным подбородком он был угрожающ и страшен своей властью над присутствующими. Но у Кроласа он вызывал лишь затаенную ярость. В особенности, когда он заметил, что Линда смотрит на него с восхищением... Да, Линда тоже уже была здесь. Но Кролас не заметил, когда она вошла. Очень много было народу.

"Старый жук! - подумал он о Тараканове с ненавистью. - Похоже, ты с помощью своих проклятых приборов внушил девушке любовь к себе!"

Рядом с Таракановым слева присела совершенно роскошная Лилойя Майева в алом платье с открытой спиной и такого же цвета губами, гармонирующими с розовым румянцем на щеках. Будучи яркой блондинкой веселого нрава, она привыкла вызывать восторг у мужчин и радоваться жизни. На профессора же она посматривала с подобострастным уважением.

Справа от Тараканова стояла девушка с хрупкой пластичной фигуркой, с большими зелеными глазами и каштановыми длинными волосами, в темно-синем с яркими блестками боди и такого же цвета юбко-брюках. Она пока не отваживалась присесть.

- Располагайтесь рядом со мной, Ярита! Я собственноручно налью вам бокал красного вина! - повернулся к ней профессор. Девушка робко улыбнулась.

В это время все проворно начали рассаживаться по местам, стремясь занять место поближе к центру стола. Кролас же, напротив, решил сесть подальше от профессора, но не с самого края. К нему пробирался, заприметив издали, его знакомый Математик. Он, приближаясь, подмигнул:

- Разрешите, молодой человек, я присяду здесь, рядом с вами! Буду вашим гидом по нашему дурдому! - произнёс он весело, довольно громким шёпотом.

На них стали оборачиваться. И математик притих, мгновенно сомкнув губы и сделав строгое лицо.

Банкет тем временем начался: все приступили к активному жеванию.

Кролас обратил внимание на уже знакомого ему Бажана Вагирова. Бесцветный, с длинным утиным носом и маленькими глазками, он сел за столом, с краю. Сейчас Вагиров был не в белом, а в простой шелковой рубашке в мелкую клетку. Он, меланхолично покачиваясь, тем не менее внимательно созерцал окружающее.

На другом краю стола сидел другой тип, показавшийся Иоганну тоже слишком внимательно наблюдающим за происходящим. Взором охранного наемника. Это был довольно мощный и мускулистый детина в обтягивающей его чёрной майке и белых пижонских брюках.

- Кто это? Там, в чёрной майке? - спросил Кролас своего соседа, взглядом указав ему направление.

- А вы - проницательный молодой человек! - деланно удивился Математик. - Это - Равил Хадрумов. Именно он задает нам программу наших сновидений. И - кошмаров, конечно. У него богатая фантазия на подобные мультики. Хотя, по виду не скажешь. А ещё кто из профессорских главных "адептов" здесь? Отгадаете?

Иоганн пригляделся. Напротив Тараканова, рядом с Линдой, сидела девушка, чем-то немного похожая на Яриту, но с более раскосыми глазами и с темными волосами. Уж слишком большое очарование она излучала и слишком притягивала взгляды окружающих. И это настораживало. "Большинство обитательниц сего замка выглядят потерянными", - подумал Кролас.

Математик проследил направление его пристального взгляда.

- Да, интуиция вас и на этот раз не подвела... Это - Зарема Астартова. Занимается любовными эликсирами и магией приворотов. Видите девушку рядом с ней? Зарема явно привораживает её к профессору. По его велению, конечно. Он у нас - известный сластолюбец!

Кролас побледнел и сжал под столом кулаки.

- Ваша знакомая? - тихо спросил Математик.

Иоганн едва заметно кивнул.

- Сочувствую, - вздохнул его новый друг. И после небольшой паузы продолжил:

- На вечерах никогда не присутствуют все из здешних главных адептов. Один из них обязательно остаётся на дежурстве. И чаще всего это - Амбер Циммербаум. Тараканов доверяет ему полностью. Амбер - колючий и страшный тип. И он страшно нелюдим. К тому же, он в самом деле нередко читает мысли. И даже без приборов. Редкая врожденная способность. Остальные, в лучшем случае, воспринимают только реальные эмоции. И пользуются при этом усиливающими чувствительность приборами.

Кролас задумался. "Интересно, что будет, если я, в состоянии, когда умею читать мысли, встречусь в противником, который тоже это умеет? Вот уж, славный выйдет разговор!"

- Вам надо научиться экранироваться, Кролас! Ментальный щит-отражатель, ментальная заставка - какая-нибудь дурацкая песенка или хорошая молитва лучше всего. Ещё помогает, если представить над собой воображаемый зонтик. Экранируйтесь тем способом, который для вас легче...И тогда им... Будет невозможно считать информацию с вас, - неожиданно, и очень быстро, пробормотал Математик.

Кролас с немым вопросом посмотрел на математика и невольно чуть не проник в его мозг. Во всяком случае, успел понять, что тот сам пользовался тем, о чём говорил... Неплохо он экранировался, его ментал был почти недоступен.

- Нет, я не прочёл ваши мысли - мне этого не дано. Я - импат, и только: я воспринимаю чужие сильные чувства. Но об остальном порою бывает нетрудно догадаться умному человеку. И, как мне кажется, вы сейчас подумали о чтении ваших мыслей кем-то из этих... Адептов, - и Математик улыбнулся.

- По-моему, вы - мой ангел-хранитель в этом аду, - сказал Кролас тихо, и послал Математику импульс дружеских чувств, сопровождаемый внешней улыбкой.

Тем временем, по заказу профессора, станцевала странный танец, не похожий ни на западный, ни на восточный, и жонглируя горящими факелами, гибкая Ярита. Потом спела известный шлягер о розах Лилойя...

- А наша новая звезда, бард и поэтесса - не желает ничем попотчевать публику? Может, экспромт? - вдруг обратился к сидящей напротив Линде профессор.

Видно было, что та растерялась. И даже побледнела.

- Ну же! Вы были так смелы - на конкурсе Пупси-Бест! Куда же подевалась ваша смелость?

- Мне нужна гитара, - робко попросила девушка.

- Бажан Вагиров! Потрудитесь принести гитару! - громогласно воскликнул профессор. Так громко, что задрожали стаканы.

Буквально минуты через три Вагиров принес гитару.

Линда взяла поданный ей инструмент. Слегка настроила, пробежала по струнам...

- О чем вам спеть? - спросила она.

Кролас почувствовал, что Линда находилась под сильным внешним воздействием. То ли повлиял напиток, ловко подсунутый ей Заремой, то ли подействовал волновой излучатель, направленный на неё профессором... Было несомненным, что на её волю оказывалось психическое давление. "Да, он может добиться её любви - но только телесной. И это сломает её душу и принесет ей горе", - внезапно осознал Кролас.

Линда интуитивно сопротивлялась давлению на свой разум. Но её воля была подавлена, силы истощены, и девушка была на грани срыва.

- Спой мне о том, что ты ощущаешь, когда встречаешь меня... Я не страшный! Так не будь же робким мышонком! Ты уже взрослая женщина, а не пташка или мышка! - повелительным голосом, и явно используя гипноз, глядя в глаза Линде, сказал профессор.

Линда довольно грустно запела. При этом она глядела не на профессора, а в размытые желтовато-розоватые волны на стене, за Таракановым:

Я не ищу простых путей,

Но я храню свои законы,

И снова голос колокольный

Меня спасает от цепей.

Я не могу весёлой слыть,

Я не могу одеть личину,

Когда душа наполовину

Лишь сердце может объяснить.

Я знаю: вместе нам не быть,

Откуда же души смятенье,

Желание освобожденья,

И связи пагубная нить?

Вы кажетесь мне существом,

Подобным Богу. Но с испугом

Я говорю себе, что другом

Вы мне не станете при том.

После пения Линды вначале повисла гробовая тишина - но потом присутствующие разразились аплодисментами.

Кисло улыбнувшись, Тараканов сказал:

- Вы - действительно девушка-загадка. Вы всё усложняете. Будьте проще, здоровее... Ничего, я вам прочищу мозги. Станете полной жизни - как все мои сотрудницы. Правда, Зарема? А ты мне - споешь?

Зарема пела славным грудным голосом, но какой-то совершенно глупый шлягер. Что-то вроде:

Вы - моя награда,

Вы - моя печаль,

Вы - учитель мой,

Моя надежда.

Вы - мой свет, мой друг,

Моя одежда.

Вы - моя таинственная даль.

Кроласу было плохо слышно, и в дальнейшем часть слов он не разобрал. В отличие от полной тишины во время пения Линды, сейчас все гремели посудой и довольно громко разговаривали между собой.

В это время свет от ламп, льющийся сверху, был автоматически приглушён. А свечи, стоявшие на столе, вдруг сами собой зажглись.

Кролас вначале был шокирован, и лишь спустя мгновение понял, что это были электросвечи.

- Ну, что ж, пташка! Спой нам тогда... Ну, об этом вечере. Так сказать, на долгую и вечную память всем присутствующим, - не совсем внятно и продолжая жевать, предложил Тараканов с явной издевкой. Он был пьян. - Итак, песнь заморской соловушки!

Кролас внутренне содрогнулся. "Неужели... Он о чем-то подозревает? Что она - не отсюда? - подумал он.

- О вечере... На память, - тихо сказала Линда, раздумывая. - Ну, что ж... Спою...

И она начала:

Вечер пел. Пылали свечи,

Лица, судьбы. Стыли речи.

Замерзала в ожиданье

Чувств - холодная молва...

Пища шла, и безотказно.

И рыдали, но бессвязно,

И метались над столами

Несказанные слова.

Лишь о том: проходит вечер.

Лишь о том: приходит вечность,

Растворяет в океане

Наши души и тела...

Уходить от вас - занятно.

Так уходят безвозвратно,

Так уходят безотрадно

Наши мысли и дела...

Опять - тишина. И порыв аплодисментов.

Их прервал удар Таракановым по столу кулаком:

- А теперь - танцы! Танцы, я сказал! Танцуют - все! Чем выше начальник - тем большее самодурство он может себе позволить! А я здесь - высшее начальство! - и Тараканов снова ударил кулаком по столу.

- Он - что, пьяница? - спросил Кролас Математика.

- Такого у нас обычно не было. Так он не опускался, как сегодня. Могу сказать, как импат, что у него, скорее всего, очень большие неприятности. Такие, каких при мне у него ни разу не бывало. Нет, так себя он никогда не вёл, - ответил тот.

- Слышите, бандерлоги, что начальство приказало? Танцуют все - и чтобы ни одного грустного лица! Я так хочу и повелеваю! - лицо Тараканова стало багровым. - Да я, если захочу, могу вас всех просто раз-да-вить! Да!

Кто-то и где-то включил музыку. У Кроласа было ощущение, будто она полилась прямо из потолка.

А к профессору уже спешил Бажан Вагиров, одновременно мешая что-то в стаканчике - наверное, успокоительное.

Иоганн стал, то вальсируя, то подскакивая, пробираться к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:

- Здравствуйте!

- А, это - вы? Как... И вы - здесь? - спросила Линда отсутствующе.

- Да. Здесь. На пире во время чумы императора Нерона, - сказал он очевидную глупость, пытаясь пошутить. И улыбнулся. - А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.

- Чтобы взять у меня интервью? - спросила она холодно.

- Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.

Как раз пошла медленная музыка.

- Пойдемте.

Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:

- Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.

- Тогда... Меня надо спасти от себя самой, - так же тихо ответила Линда.

- Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.

Линда с испугом посмотрела на Кроласа.

- Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться в своих чувствах. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?

- Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.

- Вы шутите?

- Нет.

- А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку! - громко заявил вновь повеселевший профессор.

В это время как раз заиграла музычка "Танец маленьких утят". И все, выстроившись вокруг стола паровозиком, запрыгали в такт, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж - дурдом и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал Иоганн.

- Всё! Баста балдеть! - профессор, за которым пристроились и танцевали все, остановился, хлопнул ладонью по столу... И музыка сразу прекратилась. Все замерли, как кролики при виде удава.

- А теперь - хочу гадать. Внести большой хрустальный шар! Сядьте все по местам!

И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, он оказался между Линдой и Таракановым.

Профессор злорадно рассмеялся.

- Ты - поэтесса, и скажешь мне своё пророчество. Я в них не верю! Но, мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен! - истерически возопил Тараканов.

- Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в бабской истерике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.

Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум - строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был довольно худ и весьма мрачен.

- Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.

- Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу - делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.

- Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.

- Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.

- Я так хочу! Это развлечет меня! - заорал профессор.

- Хорошо, будь по-вашему, - сказал Амбер, поджав губы. Затем театрально подошел к Линде и возложил свои руки ей на голову. Она же долгое время пристально вглядывалась в шар, и взгляд ее становился туманней и туманней. Если бы не руки Амбера на её голове -- скорее всего, девушка давно бы была без сознания...

И вдруг, каким-то не своим, более низким по тембру и властным голосом, она быстро и громко проговорила нечто совсем непонятное:

Всё будет может так, как ты хотел.

Но позже - каждый в том тебя осудит.

Лишь одиночество бездушных, плотных тел,

А после - чудо. Страшненькое чудо.

Провижу я поездку в никуда

И разговор, дошедший до предела.

Во мрак ушедший Город, и - беда,

И удивленье душ, лишённых тела...

И стрелки на часах единый сдвиг -

С ним измененья и прощанья миг.

Линда умолкла.

- Что ты видишь, Амбер? - возопил Тараканов. - Пророчество туманно. Оно относится ко мне? Амбер, подними веки! Скажи, что ты видишь?

Амбер Циммербаум приоткрыл свои глаза.

- Ничего хорошего. Поверьте мне... Ничего хорошего, - проговорил он зловеще.

И, не спрашивая разрешения, направился к выходу.

- Всем - по палатам, и - спать! - проорал Тараканов.

Вечерний банкет был закончен.

Глава 9. В логове Волка.

Рано утром Шнобель с враном на плече был на улице Мира, в районе дома номер десять.

- И с чего ты начнёшь? Пр-риступай! - ехидно каркнул вран, сидящий на его плече.

- Почему-то именно отсюда они будут танцевать, так сказать... На всякий случай - надо просмотреть все дома поблизости на предмет обнаружения чего-нибудь необычного, - размышлял Шнобель. - В конце концов, сюда планируется переть не что-нибудь, а огроменную дуру...

- Ага... Скор-рей всего, бар-рокамеру, в которой гермопуля. И всё - в криор-растворе. А в гермопуле - собственно капсула с клоном, - прокаркал вран.

- Ага... В утке - яйцо, в яйце - сундук, в сундуке - игла... Или, как там, в сказках? Тенгу, я не понимаю - зачем криораствор? - последний вопрос Шнобель задал чисто риторически.

- Кр-риорастворр - это чтобы не пр-роникали болезнетворр-ные бактерии, любящие др-ругую среду. А внутр-ри капсулы - тепло. Так устр-роено. Так и нас выр-ращивали, - заметил вран.

Шнобель поежился.

- Ладно, вранчик! К тебе-то я уже привык, и твоего создателя понимаю. Но - скоростное биовыращивание... Никогда к нему сердце не лежало! К нему я точно не привыкну.

- И - не надо. Скор-ро будем др-рапать из города - и попадем в мир, где его нет, и никому оно не нужно в пр-ринципе. Тебе там понр-равится.

- Почему ты так думаешь?

- Ты - р-романтик... Кажется, ты, к тому же, способен, как и Кр-ролас, понять мыслеречь...

- Это ты о чем?

- Я могу говор-рить с человеком внутр-ри его головы, если я на него настр-роюсь, и если у него есть кое-какие способности. Если он не дуб непрошибаемый.

- Ничего себе! Ну... Да, с Кроласом ты общаешься даже на расстоянии... Но я никогда не думал, что это может случиться со мной. Мыслеречь, говоришь? Занятно!

- Попр-робую, если нельзя будет вслух... Почувствую если, что пр-риборы могут засечь звук...

- Гуд... Смотри, вран, первые этажи всех ближайших домов мы проверили, и ничего интересного не нашли. Входы в подвалы - самые обыкновенные. Но вот эта торчащая неподалёку от дороги труба меня настораживает. Широкая труба, и непонятно почему торчит, - заметил Шнобель. - А вокруг всё закатано в пластбетон.

- Ну, что ж! Пойдем, посмотрим.

Труба действительно оказалась подозрительной. Прикрывал её легкий металлопластовый люк, который Шнобель легко сдвинул с места. Посветил вовнутрь фонариком - дно было неглубоким.

- Пр-рыгай вниз! - посоветовал вран.

Шнобель спрыгнул. Внутри вбок пошло ответвление, труба более узкая, но достаточная для перемещения по ней человека. И Шнобель двигался по ней вплоть до тупика. А там ход уперся в стенку. Шнобель посветил фонариком и заметил на стенке панель. Он старательно ощупал её. Она была холодная, металлическая. И в ней были небольшие отверстия. Неожиданно из этих отверстий в стене стал выделяться ядовитый бурый газ. Шнобель зажал одной рукой нос, а другой резко нажал только что замеченные под панелью кнопки - их было всего две. Газовая атака тотчас прекратилась, а потолок над ним вдруг стал раздвигаться, быстро образовав квадратное отверстие со стороной метра в три. С видом на небо. Стены, бывшие ранее частями трубы, на определенном промежутке раздвинулись, отъехали в стороны. Шнобель теперь стоял посередине закрытой со всех сторон площадки с бетонными полами. Стена с панелью при этом осталась на месте. Только, при раздвижении стенок, она расширилась, и неподалеку обнаружилась довольно широкая и массивная дверь. Вытерев рукавом ещё слезящиеся от газа глаза, Шнобель уставился на дверь.

- Нежданчик! - прокомментировал вран. - И кто тебя надоумил нажать на эти кнопки? - сказал вран внутри головы Пещерника.

- Случайность, - развел плечами Шнобель. И даже не успел удивиться, что слышит мыслеречь. Не до того было.

- Миленький интерьер-рчик! Как пить дать - сейчас запеленгуют, - заметил вран.

- Думаю, уже засекли, что кто-то идет, - отозвался Шнобель мысленно. - И "своим" я прикинуться не смогу...

И в это время сверху на него кто-то прыгнул. И Шнобель вместе с нападавшим покатились, сцепившись, по бетонному полу. Этот некто, небольшого роста, одетый в странного вида гермошлем и костюм из высокопрочной охлаждающей ткани черного цвета, гибкий и проворный, как змея, несколько раз приложил - к счастью, несильно - Шнобеля об пол лицом... Так, что потекла юшка. Вскочив, Шнобель ловким приёмом умудрился скрутить неожиданного соперника и заломить руки ему за спину, но и после этого ещё получил от него ногой удар в пах. В результате, он его выпустил, соперник развернулся, накинулся на Шнобеля, и они вновь вместе покатились, сцепившись. В конце концов, Шнобель всё же взял субчика на болевой прием, развернув незнакомца вниз лицом. Потом он наклонился над распростертым в безвольной отключке телом, и попытался снять с лица соперника гермошлем.

- Поостор-рожней с дамой, - прокаркал вран мысленно.

- С дамой?! - удивился в ответ Шнобель.

Некоторые металлические подложки на костюме не позволяли опознать пол нападавшего. А дралась дама очень даже неплохо.

- Скорее всего, это - одна из девушек, р-работающих на Тараканова... Попала сюда по той же пр-ричине, что и ты: заинтер-ресовалась этим местом. Но, в отличие от тебя, пр-росто следила за ним из подвор-ротни поблизости - и даже я не смог её обнар-ружить раньше. Ее экр-ранировал этот шлем. Благодаря ему, она была невидима и неосязаема. Но при первом же её удар-ре об землю, когда она пр-рыгнула и вы покатились, приборы отказали, она стала видимой. Шлем дефор-мировался. И я считал инфор-рмацию, кто она такая. Почему напала - не знаю, видимо, пр-риняла тебя за местного, решила допр-росить. Но сейчас не это главное. Сюда идут. Вытр-ри следы своей крови с костюма девушки и оставь её здесь. Отойди и стой неподалеку - я тебя пр-рикрою защитным куполом. Ты будешь невидим. Тебя не заметят - только не понтуйся. Веди себя спокойно. Откроется вход - иди след в след за р-ребятами Золотусского. Только - молчи!

И действительно, вскоре дверь в бункер начала раздвигаться. Скорее всего, сработала сигнализация, так как выскочили люди в сером, аж семеро. И мгновенно устремились к девушке. Шнобель, при своей невидимости, отошел в самый дальний угол, чтобы они его случайно не обнаружили, наткнувшись на него. Все семеро склонились над шпионкой Тараканова. Двое из серых сняли с нее гермошлем.

И Шнобель чуть не ахнул в голос: перед ним была Леди Тьмы. Та самая, с которой он познакомился в "Старой Праге". Сейчас у Леди Тьмы были не черные, а каштановые волосы. Ведь она нынче не собиралась посетить вампирское кафе... Но это была она. Вне всяких сомнений.

"Теперь понятно, что Гошу она "выпасала" так же, как и я... Вот уж совпадение! На Тараканова, скорее всего, работает", - размышлял Шнобель.

- Похоже на то, - согласился с ним мысленно вран внутри его головы.

Серые, посоветовавшись, решили забрать девушку внутрь, и двое из них подхватили её на руки, а один забрал гермошлем. Один из серых нажал на кнопку неподалеку от двери - и она поехала в сторону. Все серые, а также и пристроившийся им в хвост Шнобель, прошли вовнутрь, после чего дверь бесшумно затворилась. Они оказались в просторном светлом огромном помещении, напичканном всевозможными приборами. "Хорошо, что у меня есть вран, а не прибор, например, гермошлем, как у Леди Тьмы... Иначе, меня явно засекли бы. Тут всё просто напичкано техникой", - подумал Шнобель.

Один из серых подошел к аппаратуре неподалеку от дверей - и по-видимому, закрыл наружный люк.

"Запоминай. Там управление входом в этот бункер", - посоветовал вран мысленно.

Серые связали Леди Тьмы по рукам и ногам, и оставили лежать прямо на полу - хорошо хоть, тёплом. С подогревом. А к гермошлему они отнеслись с большей симпатией и пиететом - аккуратно поволокли куда-то...

"Исследовать чужую технологию будут?" - задумался Пещерник.

"Похоже на то", - отозвался вран.

Другие серые занимались своими постоянными обязанностями: каждый из них следил за приборами. Тут было их довольно много: около тридцати человек. И некоторые приборы, вероятно, загораживали своих операторов. Даже здесь, в помещении, серые продолжали ходить в своих странных плащах. Хотя, именно здесь они смотрелись логичней: было довольно прохладно; ощущалась работа кондиционеров.

Из большого помещения вело множество коридоров во все стороны. Свернув в один из них, Шнобель обнаружил склад с оружием. И вран тотчас предупредил его, чтобы он ничего не трогал и скорее уносил ноги.

"Теперь следует заняться поисками главного врага - Золотусского. Он же наверняка днюет и ночует возле своего центрального компьютера", - подумал Шнобель.

"Никогда не ищи вр-рагов, ни внешних, ни внутр-ренних. Полагайся только на интуицию и живи моментом, умея оценить полностью ситуацию. Если ты, к пр-римеру, проявишь геройство и убьешь Золотусского - ты, во-первых, сокр-ратишь наши ряды, а, во-втор-рых, уничтожишь силу, котор-рая противостоит Тар-раканову!" - философски прокаркал вран внутри головы Шнобеля.

"Я не буду даже и пытаться... Кажется, это - безнадежно. Верная смерть. Я просто хочу отследить центр логова", - возразил Пещерник.

Тем временем он, осторожно пробираясь всё дальше, исследовал очередной коридор. Этот коридор привёл к дверям в комнату, где за огромным прибором, занимающим целую стенку, сидел маленький скрюченный старикан с мохнатыми бровями и следил за происходящим в городе по монитору. Шнобель стал за его спиной, но увидел только проплывающие ряды цифр и значков, идущие сбоку по экрану бесконечной лентой.

После этого, Пещерник развернулся и направился дальше.

"Ищи лучше другой выход отсюда! Мы видели достаточно: знаем, как сюда пр-роникнуть. Теперь надо уносить ноги. И поскор-рей. Я не могу вычислить запасной выход, если о нем никто не думает", - советовал вран.

"Отследить бы, где главный компьютер. Раз уж мне так несказанно повезло, и я сюда вошел", - подумал Шнобель.

"Это - очень стр-ранный компьютер-р, синтез того, что есть у хакер-ров -- квантового - компьютер-ра, с наложением на него обычного упр-равления и стар-рых пр-римочек. Тут шалил какой-то своеобр-разный гений, сделавший пр-родвинутый комп лишенным его главных функций - напр-ример, пр-ространственной связи, но зато переобор-рудовавший его так, чтобы он мог упр-равляться среднестатистическим и даже абсолютно тупым пользователем. А включение его - действительно, завязано на Золотусского. Но есть пр-редохранительный клапан и авар-рийный вход-выход. Да, он может р-работать, даже если что случится с Золотусским. Он запустит тогда авар-рийный р-режим поддержки. Это упр-равление - в р-руках того стар-рика. Быть может, он и есть компьютерный гений, - отозвался вран. - Я узнал многое. Уходим".

" Ого! Ты всё это считал?" - удивился Шнобель.

"Да", - отозвался вран.

" А может быть, он и есть - Золотусский, этот старик?" - спросил Шнобель.

"Нет. Золотусский в личном кабинете. И на нем, на двери, должна быть голова волка. Несомненно, он там, внутр-ри. У себя. Об этом думал его подчинённый, стар-рик. Золотусский действительно пр-роизводит пер-резапись своего мозга. Пер-резапись же мозга стар-рика была осуществлена ранее. Она встр-роена в компьютер".

"И весь компьютер - как бы электронная личность?" - догадался Пещерник.

"Да, - подтвердил вран. - Идентичная старику".

"Чем бы им хоть немного насолить?" - задался вопросом Шнобель.

"Остор-рожно! Главное - это найти выход. Еще хотя бы один, запасной, здесь должен быть. Тут стр-ратегическая точка", - возразил вран.

"А если, второй выход - именно из кабинета Золотусского? Возможно это, вран? Не сидит же он под землей безвылазно? Мне кажется, всё же нужно отследить, где кабинет", - подумал Шнобель.

"Там, похоже, сильная изоляция. И экр-ранирование. Там же - наиболее чувствительные пр-риборы. Опасно. В этом кабинете, возможно, даже нас с тобой запеленгуют" - отозвался вран.

"А если попробовать выкурить из норы кролика? Наши "друзья" - серые абсолютно тупы" - размышлял Пещерник.

"У тебя есть план?" - заинтересовался вран.

"Быть может, они реагируют на девчонку Тараканова как на труп или неживое тело. Возможно, они считают, что она забралась сюда случайно и надышалась того газа, что был у дверей. Исследовать её не было приказа. Их больше интересует шлем. Но если вдруг они просекут, что это - живой человек? То не пробьют ли они в колокола, призывая к себе шефа? Они без его распоряжений, насколько я слышал, шагу ступить не могут", - ответил мысленно Шнобель.

"Это возможно. Но как ты собир-раешься привести её в чувство?" - спросил вран.

"Простым дедушкиным методом. У меня в кармане есть флакон с нашатырным спиртом. Дам ей понюхать" - ответил тот.

"Ну, да ладно... Только действуй быстр-ро. Источник запаха - сам пузыр-рек - сразу выбросишь", - посоветовал вран.

Шнобель коридором вновь проник в большое помещение. Бесчувственное тело девушки по-прежнему лежало неподалеку от входа. Он наклонился над ней и поднес нашатырь к её носу. Девушка судорожно вдохнула, открыла глаза и начала приходить в чувство. Шнобель зашвырнул прочь пузырек, по которому, как он понял из опасений врана, теперь можно было отследить источник запаха, как вдруг, одновременно с полетом пузырька, завыла сирена. Шнобель аж испугался: решил, что это из-за него. Но серые кинулись к тому входу, через который он проник сюда. И у них явно началась паника.

"О, да у них сегодня - просто день открытых дверей!" - изумился мысленно Шнобель.

"Я засек центр-ральный компьютер, знаю его место нахождения. Могу нар-рисовать план. Сигнал тр-ревоги был послан шефу. Два нар-рушения подр-ряд пр-робрали даже серых. Похоже, снаружи люди Тар-раканова, воор-руженные. Во всяком случае, так считают серые", - быстро сообщил вран.

" Что ж! Вполне возможно, что Леди была не одна. И её подельники явились за ней, как только почувствовали, что она пропала в этом районе и не выходит на связь", - решил Шнобель.

- Хватай девчонку - а то затопчут, в потасовке - и на выход! Быстр-ро! - прокаркал вран уже не ментально, а в ухо Шнобелю. Всё равно, завыла сирена.

А в помещении уже происходило невесть что. Один из таракановских вломился внутрь в то время, когда многие серые выскочили наружу, и, схватив первый попавшийся прибор, заблокировал им дверь, которая начала закрываться. Затем в помещение ворвалось еще несколько таракановских, одетых в обтягивающие удобные костюмы черного цвета. И в помещении, и на улице уже шла борьба, причём на улице слышались сдавленные крики. Похоже, что бой шёл с применением лазерного оружия и щитовых отражателей защиты. Но вскоре снаружи все звуки смолкли.

В помещении же, куда успели ворваться около двух десятков таракановских ребят, уже вовсю дрались чем придется: ножами, дубинками, применяли "ромашку-4" и другие распылители, а у кого-то из таракановских был пистолет с пулями. Пули рикошетили, и стрелял парень, спрятавшись за грудой ящиков, чрезвычайно осторожно, чтобы не попасть по своим. А лазер внутри применять было смерти подобно.

В это время Шнобель, заткнув рот очнувшейся, но связанной по рукам и ногам девушке, оттащил её за груду пустых металлических ящиков из-под приборов, что была неподалеку от выхода. Когда за дверями несколько поутихло, а Леди Тьмы открыла глаза, он разрезал веревку на её ногах, но руки пока оставил связанными - и стал пробираться вперед, на выход, толкая перед собою девушку. Вран его уже не экранировал. Похоже, его силы были на исходе, и он счел, что сойдет и так. Ведь и серые, и таракановские были слишком заняты общей "беседой". Хотя, вопросы у них, быть может, могли возникнуть: например, откуда здесь взялся странный парень высокого роста, в джинсах и жилетке, и почему он волочит впереди себя недоумевающую девушку, а также, почему над ними кружит ворон... Но им некогда было отвлекаться. Хотя, кто-то из раненных людей Золотусского, валяющийся неподалеку, всё же кинул в них увесистой железякой. Шнобелю пришлось пригнуться, и она пролетела мимо и врезалась в приборы.

Но вот, Пещерник улучил минутку, и кинулся быстро в узкий дверной проем, который образовался из-за удачно заклинившего в нём разбившегося прибора. И потому, Шнобель и Леди Тьмы оказались уже снаружи. Под квадратом ярко-синего неба, в замкнутом подземном пространстве. Кругом валялись трупы серых и несколько людей Тараканова. В узкой трубе-проходе, куда сразу сунулся Шнобель, было ещё несколько трупов, чьих - в темноте не разглядеть. Причем, они закупорили выход.

- Требуется доказать, как мы будем вылезать! - пропел Шнобель.

- Закрой двери в бункер, придурок! - прошипела на него Леди Тьмы.

- Каким образом? - поинтересовался он осторожно.

- Прибор этот грёбаный убери с прохода! А то ведь, они за нами сейчас ломанутся!

- Ну, уж нет! Там стреляют. И я не хочу возвращаться к проему. Да и как твои тогда выберутся, если останется кто живой?

- Нажмут на кнопку. Впрочем - мне пофиг. Какого рожна они сюда сунулись, идиоты?

- Др-рапаем! Подойди к кр-раю, подпрыгни и подтянись на р-руках! - сказал вран. - Ты высокий!

Леди Тьмы от удивления открыла рот, услышав говорящего врана. А Шнобель, оставив девушку внизу, проворно последовал совету птицы.

Выбравшись, он огляделся. Вокруг была тишина и покой. Ни одного постороннего жителя города поблизости - при звуках перестрелки, все рассосались. На улице, в округе, валялось около сорока трупов или раненных. Причем двое из врагов, похоже, синхронно задушили друг друга голыми руками. С металлопластового люка, отодвинутого в сторону, тоже свисало мёртвое тело.

- Др-рапаем! И быстр-ро! - снова каркнул вран.

- А девушка? - спросил Шнобель.

- Есть пр-редложения? Я бы драпал. И совесть бы меня не мучила. Она - не из тех девиц, которых спасают в р-романах.

Шнобель подошел к краю, присел и сказал:

- Протяни руки - я обрежу тебе веревку!

Девушка подошла и вытянула руки вверх. Шнобель нагнулся, ножом перерезал путы.

- Еще увидимся! - пообещал он, встал и побежал прочь. И скрылся в ближайшей подворотне.

И вовремя. Сюда бежали ещё какие-то люди.

Вынырнув через подворотню на другую улицу, он опять быстро побежал. Нужно было добраться до ближайшей телекс-точки, чтобы вызвать бус: метро в этом районе отсутствовало.

Внезапно он услыхал за спиной тихие шаги погони. Кто-то выследил его, и теперь догонял... При этом скрывался и прятался за искусственными деревьями, за выступающими плитами, огораживающими крыльцо и вход в подъезд, за ближайшими киосками.

-Леди Тьмы! - обернувшись резко, засек Шнобель краем глаза. Эта проворная ведьма уже выбралась и теперь неслась за ним, держа в одной руке нож, а в другой - "ромашку".

- На ловца и зверь бежит! - тихо проговорил Шнобель, специально замедляя бег. Когда девушка была уже близко и спряталась за киоском, он завернул за угол и там спрятался в нише здания. И, когда она высунулась из за угла, то не обнаружила Шнобеля. И побежала к дверям ближайшего подъезда, поскольку тот не мог уйти далеко. Спрятавшийся в нише Шнобель подставил ей подножку. Леди Тьмы всё же не полностью растянулась, а приземлилась на ладошки. Но при этом, выронила и распылитель, и нож. Увидев Пещерника, она моментально вскочила на ноги.

- Кто вы? На кого работаете? - спросила она, тотчас приняв боевую стойку.

- Ага, вот и до знакомства дело дошло! Совсем очухалась! - усмехнулся Шнобель.

"Тут недалеко, в двух кварталах, есть одна из точек Крысы. Я знаю пароль. Бывал там с Оливер-ром. У них можно снять ненадолго комнату со спецблокир-ратором для беседы", - сообщил вран по мысленному контакту.

- Может, побеседуем? - предложил Шнобель своей преследовательнице. - Раз дела обстоят так, что вы нас засекли, то вам больше не жить. Или же, придется работать на нас. А не на Тараканова. Вы теперь слишком много знаете! Уйти не удастся, - Шнобель блефовал.

- Что я должна делать, если буду работать на вас? - спросила девушка, оглядываясь по сторонам. Она была поражена, что Пещерник был осведомлен о Тараканове.

- Пройдемте - побеседуем. Я гарантирую, что вам не причинят вреда, - ответил ей Шнобель.

Глава 10. Задушевная беседа.

Апартаменты Крысы произвели на девушку должное впечатление. На входе и в помещении бугаи в черных майках, что поигрывали мускулами, безропотно, как овечки, препроводили Шнобеля в одну из "комнат для беседы". Ведь он потихоньку сообщил им пароль, зарекомендованный как хакерский. А хакеров ребята уважали.

Эти ребята всерьез готовились к предстоящей драке за судьбу города, и многие прямо в помещении откровенно носили оружие.

Шнобель с враном на плече и Леди Тьмы вошли в "глухую" подвальную комнату: здесь с потолка свисал огромный блокиратор-кусудама. В комнате также стояли шикарные тисненные золотом армчеары, а стены были обиты дорогим кожзамом. Оказавшись в комнате, Леди Тьмы неожиданно начала вылезать из своего черного костюма, как бабочка из куколки. И вскоре была в коротком красном платье, открывающем плечи. Прежний свой костюм она лихо отшвырнула.

Проделав это, Леди Тьмы уселась напротив Шнобеля и уставилась на него своими чуть раскосыми карими глазами.

"У нее брошь-излучатель, тр-ранслирует обаяние. Экр-ранировать, или сам справишься?" - ехидно передал информацию вран по мысленному контакту.

"Экранируй, у нас же - деловая беседа", - пожелал Шнобель мысленно.

Затем он медленно поднял глаза на девушку.

- Итак, вы работаете на небезызвестного в городе профессора Тараканова, - проговорил Шнобель как бы задумчиво.

- Ты чрезвычайно осведомлен, мой друг Асмодей, - мягко и томно отвечала его собеседница.

Шнобель внешне будто и не обратил внимания на намек девушки о событиях в кафе "Старая Прага".

- Как ваше имя? - спросил он. - Надо же мне вас как-то называть.

- Зарема.

- В самом деле, Зарема, я, конечно, вовсе не предлагаю вам сейчас оставить своего шефа и работать на нас - я не настолько наивен. У меня к вам простое и конструктивное предложение. Расскажите нам о том, какое оружие имеется у ИНЛП, кроме приборов-излучателей, закладывающих в мозг различные программы, и тому подобных штучек... Боевое оружие. И мы вас отпустим.

- Я о таком не знаю, - ответила Зарема наивным голосом, опустив и снова подняв глазки.

"Переигрывает с наивностью", - подумал Шнобель.

" Она ничего не сказала, но довольно гр-ромко подумала... Лазер-рное оружие по периметру двора, пар-ра бусов класса "сфера"... А также, отр-равляющие вещества, спецтаблетки для ускор-ренных действий и р-режима "без сна - тр-рое суток" для воор-руженной охраны на случай ЧП. Это только то, что она видела непоср-редственно, " - прокомментировал вран мысленно.

- Эх, - вздохнул Шнобель, - не будь вы такой очаровательной девушкой, - и он посмотрел на Зарему якобы глупыми и якобы безвольными глазами, делая вид, что "повёлся" на её брошь, - то я бы поговорил с вами иначе... А так - я вас даже отпущу. Только, небольшой уговор. Вы не расскажете своему шефу, что в действительности произошло. А обрисуете положение дел в каком-либо ином свете - так, чтобы в вашем рассказе не фигурировал ни я, ни... Какая-либо птица. А также, данное заведение, в котором мы сейчас пребываем. А я, в свою очередь, ничего не сообщу о вас своему начальству.

- А ваша, как вы сказали, птичка - тоже будет молчать? - ехидно спросила Зарема.

- Да. И вр-раны никогда не вр-рут, - ответил за Шнобеля Тенгу.

- Ну, тогда - уговор. Буду молчать. Вы же меня отпустите?

- Да. Мы же друзья, Зарема? - спросил Шнобель, изображая на лице наивную улыбку.

- И мне можно идти?

- Конечно.

- Тогда... До скорого! - и Зарема выскочила из комнаты, у самых дверей послав Шнобелю воздушный поцелуй.

- Ей можно верить? - спросил Шнобель врана, как только за девушкой закрылась дверь.

- В этом пункте - да. Она не вр-рала. Не расскажет. Потому что сочинит для Тараканова более героическую историю с собой в главной роли. А ещё, она повелась на то, будто у нас - действительно тайная организация, сходная по методам и принципам с силовой структур-рой Золотусского. Котор-рая пока в тени. Но, тем не менее, с котор-рой шутки плохи.

- А... Аппаратура Тараканова? Он может считать с нее информацию?

- Теор-ретически - да. Пр-рактически - зачем? Если она будет вести себя так, что он повер-рит ей на слово, то пытать её не будут. А ты... Тоже о ней никому не р-раскажешь? Ты же обещал...

- Я обещал не докладывать начальству... И действительно ничего не сообщу... Начальству. Поскольку у меня его просто нет. А есть только друзья, - усмехнулся Шнобель.

- Как и у меня! - каркнул ответно вран.

Шнобель поднялся вверх, на первый этаж, из подвальных помещений. И в фойе по телексу вызвал бус на автоуправлении.

- Когда ты сказал, что я - романтик, ты что имел в виду? Ну, когда говорил мне о том, что скоро надо будет драпать из города, и мне понравится за его пределами? - спросил Шнобель врана уже в бусе, установив мини-блокиратор.

- Ты во многом не такой, как все. Р-ретроград. Вот - и девушку отпустил. А она может навести на нас "хвост".

- Скорее всего, она так и сделает. Но нам нужно, чтобы она донесла до Тараканова информацию, как её встретили в логове Золотусского. Это - начало большой войны, которая нам на руку.

- Ну, что ж! Может, и пр-равильно! - одобрил вран.

Они немного помолчали, глядя на проносившиеся мимо дома, улицы и людей.

- Все-таки, раз зашла такая тема... Ты вот говоришь - драпать из города... А что представляют из себя аномалии? Те самые, которые называются "зонами", одну из которых нам предстоит пройти? Что в них происходит? - возобновил через некоторое время беседу Шнобель.

- Ну, зоны - они р-разные. Бывают блуждающие аномалии - о них никто не знает ничего. И стационар-рные. Но я начну издалека... Во всех прор-рочествах и в р-разные времена говор-рилось о том, что настанет время, когда пр-ространство и вр-ремя сложатся, как веер-р... Пр-роизойдет квантовый скачок мира - изменение пр-ространственно-вр-ременной структур-ры. И это действительно произошло. Помнишь откр-ровение Иоанна Богослова? "И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гор-ра и остров двинулись с места..." Это и произошло в зонах.

- А что будет, если войти в зону без шлема-отражателя и сапогов-антигравов?

- Если пойдешь в зону без прибор-ров - назад не вер-рнешься... В аномалиях, вследствие нарушения пространственно-временного континуума планеты Земля, произошла не только аномалия пр-ространства, но и аномалия вр-ремени... Но я сам - тоже вр-ременная аномалия, так как р-родился во время Общей Смерти. Я и мои бр-ратья, что родились в одном бункер-ре, мы - птицы Апокалипсиса... И мы - пр-роводники. Мы можем пр-ровести через зону. А еще, её могут пройти сновидцы. Др-риммеры. Но, только в один конец...

- Почему это произошло с миром? - спросил Шнобель.

- Не знаю... Существует теор-рия происхождения зон, по которой пространство схлопнулось - и встало на дыбы. А зоны как бы р-разнесли части мир-ра по разным временам... И многие города и страны так и затерялись в безбрежном океане времени. Сейчас произошло временное сближение, и границы миров р-разделяют всего лишь гр-равитационно нестабильные пр-ространства. И хакер-ры из разных зон уже начали общаться друг с другом. Мир начинает склеиваться из кусков обр-ратно...

- Как странно всё это... Распавшийся на куски мир. Разорванный... Из-за наших распрей, должно быть, - грустно заметил Пещерник.

- Не так уж и стр-ранно. Привычно... Р-раньше в истории Земли уже существовали разновременные пр-ространства... Которые только потом влились в единое общемир-ровое... Австр-ралия, с ее сумчатыми животными. Америка, не знавшая колеса. Остров Пасхи - который, похоже, был выкинутым в др-ругие вр-ремена кусочком большой и сильной др-ревней цивилизации. Гипотетически, кусочком Атлантиды... Но он дегр-радировал в нашем мире...

Путешествия во вр-ремени происходили всегда: перемещались континенты, страны, города и отдельные люди. Это выпадает из общей картины мира, созданной человеческой цивилизацией, но это случалось. Я сам бывал в пр-рошлом этой планеты. Я попал, при попытке пер-ресечь одну из зон, в пространственно-вр-ременную блуждающую аномалию. Обычные зоны мы, птицы Апокалипсиса, легко пр-роходим. Нас раскидало по свету - но мы встречаем знаки и инфор-рмацию, оставленную братьями... И в последнее время мы все, похоже, попали именно в это вр-ремя. И живем сейчас. Наверное, это означает, что мир-р восстанавливается.

Самоуправляемый мини-электро бус класса "заплати и лети", в котором ехали вран и Пещерник, тем временем уже лихо выписывал по центру новочеркасского района Ростова. Шнобель не захотел ехать на нем аж до самого Собора - нужно было убедиться, что сзади не было хвоста.

Он вышел неподалеку от кафе "Сфинкс" и пошел вдоль по улице. Краем глаза заметил, что следующий за ним бус тоже притормозил и медленно-медленно поехал по обочине дороги.

"Хвост", - замер Шнобель.

- Тар-ракановские? - прокомментировал события вран. - Нет, скор-рее, серые... Ты ж личико засветил. Когда был внутри. В гор-роде, местами, их камер-ры слежения есть. Где-то мы пр-рошли мимо, видать... У них с собой часто собаки... У серых. Может, и след взяли.

Шнобель, не ускоряя шага, зашел в кафе. Заказал стакан холодного сока с кусочком лимона, быстро выпил и пошел в пуб. Стараясь идти важно и неспешно.

В пубе он отодвинул шоры и открыл маленькое окошко, выходящее во двор-колодец, вылез и осмотрелся. Здание было невысоким. На одной из стен были металлические скобы пожарной лестницы, ведущей на крышу. Шнобель мысленно перекрестился и проворно полез вверх. Здания в этом районе города были низкие. На крыше он огляделся, легко перепрыгнул на соседний дом и заглянул вниз, в следующий двор-колодец.

- Скорее всего, они уже не сторожат снаружи. Уже вломились в кафе, - прокомментировал вран.

- Не каркай!

- У тебя есть какое-нибудь ор-ружие? У них, скорее всего, при себе бластер-ры.

Шнобель приподнял руки, демонстрируя лишь наличие глубоких - во весь размер туловища - боковых карманов своей жилетки, набитых до отказа... Так, что жилетка имела форму жилета для спасения на водах. Такую же жилетку любил носить и Кролас.

- Крючья, фонарик, тонкая высокопрочная веревка, "ромашка - 4", нож, блокиратор, йод, респиратор "микрон", клей для ран, зажигалка, фляга с водкой и набор отверток, - прокомментировал он. - Ну, может, еще что, по мелочи...

- Сообр-ражай! У нас - минут десять. Они вычислят след. Мои способности по пр-рикрытию ты знаешь - я уже отдохнул и могу сотворить менталоотр-ражатель. Еще - сделать наведёнку. Представить тебя для окр-ружающих, к примеру, призраком.

- Легко сказать: соображай...

- Вер-ревка длинная?

- Не очень... До земли не дотянет.

Шнобель обработал все свои следы на крыше "ромашкой", и, подрасчитав так, чтобы оказаться напротив какого-нибудь окна, стал спускаться по верёвке, закрепленной вокруг трубы. Зависнув напротив окна четвертого этажа, постучал по стеклу. Реакции не последовало. Тогда Шнобель раскачался - и вломился в помещение ногами вперед, разбив окно и сломав шоры. Затем сдернул и смотал веревку, миновал комнату и вышел наружу, захлопнув за собой дверь квартиры. Дальше был длинный общий коридор, по которому Шнобель прошел до углового блока.

"Коммуналка", - догадался он. В угловом блоке оказался санузел и кухня. Какая-то тетка в желтом халате и бигудях совсем по-старинке, вручную, жарила блины. Увидев входящего на кухню Шнобеля, она вначале открыла рот в намерении чем-нибудь возмутиться - наверное, было её время пользования плитой. И вдруг обмякла. Её рот раскрылся от удивления, а глаза выпучились. Затем она подобострастно вытянулась. Ёе губы попытались изобразить нечто наподобие улыбки.

- Спокойно, Маша! Я - Дубровский, - пробормотал Шнобель, сделав рукой знак "солнечного приветствия" - жеста Отцов Города, стоящих на верхних ступенях Пирамиды во время парадов. Окно коммунальной кухни, к которой прошествовал Шнобель, было без шор, а одна его половина была открыта. Шнобель спокойно, не суетясь, закрепил крюк, выбросил за окно веревку и стал опускаться.

Оказавшись на земле, он огляделся и посмотрел наверх. С крыши никто не наблюдал. Только абсолютно ошарашенная чем-то тётка теперь выглядывала из окна одинокой совой.

- Сбросьте, пожалуйста, крюк! Он мне еще пригодится - я делаю обход, - с широкой улыбкой и с новым приветственным взмахом руки попросил Шнобель. Не прокомментировав, что это за обход такой. Тетка закивала и заугукала, и, продолжая широко улыбаться, отцепила крюк и сбросила его вниз.

- Счастья вам в личной жизни! - отчеканил Шнобель тётке, сматывая веревку. И - послал ей небрежный воздушный поцелуй. Затем, прямо с наспех смотанной веревкой в руке, устремился вперёд.

- Кем ты меня ей представил? - спросил он у врана чуть погодя. - Ты ж наведенку, никак, сотворил?

- Штык Феогнидом Соломоновичем! - весело каркнул вран. - Он улетел, но обещал вернуться... Сойдет за пр-редвыборную прогр-рамму.

Шнобель петлял, запутываясь сам в переулках и улочках. То спускался в "низовку", то вновь поднимался поближе к центру, к огромным коробкам многоэтажек новочеркасского района.

Приближаясь к Собору, Шнобель вдруг на фоне начинающего сереть неба увидел второе солнце, подернутое дымкой... А также, странные очертания звезд, не свойственных для этого времени суток, и слишком густо натыканных. И надпись бегущей строкой: бегущей прямо по небу... Тёмными буквами, на незнакомом наречии...

Идущий впереди прохожий, прогуливавший бульдога, остановился, тоже глядя в небо. Его пёс с испугу сел на задницу, и, несмотря на последовавшие потуги мужчины, который дергал его за ошейник и желал вернуть его в стоячее положение, никак не поддавался уговорам.

- Ну, Рекс! Пошли домой, ну, скорей! - уговаривал хозяин собаку.

Пёс, глядя на второе, мутное, солнце, вдруг громко, безнадёжно завыл.

- Тараканов, гад, р-развлекается! Хочет, видимо, устр-роить небольшой Армагеддон. Чтобы голосование прошло в спешке, и не до того людям было. И быстренько вновь все переизбрали Феогнида. После этого, он, возможно, решит ввести в городе комендантский час, - прокомментировал вран, когда Пещерник двинул дальше.

- Но Армагеддон и конец света, насколько я знаю, уже были! - возмутился Шнобель.

- История иногда повторяется. Вспомни Екклесиаста! - ответил вран. - И конец света так же пер-рманентен, как и всё остальное! "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем... Нет памяти о пр-режнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, котор-рые будут после!"

- Наверное, Екклесиаст был старым, мудрым вороном. Уж не одним ли из твоих братьев? Хорошо звучит пророчество из твоего клюва, - засмеялся Шнобель.

- Кто знает, кем он был, - нахохлился Тенгу. - И кого слушал.

- Н-да, предсказания, конечно, впечатляют. Стимулируют, так сказать, народ. Привносят в жизнь драйва, чтобы хоть немного взмутить затхлость... Интересно, как Тараканов устраивает подобную иллюминацию? Это - голографическое изображение?

- Нет, хотя - по сути, без разницы, ведь очень похоже. А технически - шир-роко р-распыляются облака тумана, и на них пр-роецируется заданное изобр-ражение. Искусственный мир-раж.

- И - что, это видно по всему городу?

- Нет. Думаю, что только в новочер-ркасском районе. И, быть может, еще в Батайском сотворят что-то подобное.. В самых бандитских р-районах Ростова. Лично я сам - именно так бы и сделал.

- Ты меня пугаешь, вранчик. Ты - что, бывал правителем? Или - хотел бы быть?

Вран хрипло закашлялся - это он так смеялся. Потом сказал:

- Нет. Но я не первый век живу на свете. Изучил подобных правителей. За всю земную истор-рию у них одинаковые методы: устр-рашения, принуждения... Желание покор-рности народа.

- Как ты думаешь, теперь - пора к Собору, или ещё прогуляемся? За нами нет слежки?

- Кр-рутанись ещё вокр-руг универ-рмага... Последним заходом. Там - много нар-роду. Может - купи что из одёжки. А я -- провер-рю, нет ли "хвоста".

Обходя универмаг, Шнобель прошёл мимо аквапарка "Агуша", в котором обычно плавали в бассейне рыбки и купались малыши.

Через забор-сетку было видно, что рыбок брюхом вверх вынесло на берег, и они подохли и валялись на песочке. Но малыши к ним, по-видимому, привыкли и спокойно проходили мимо и плескались в водичке, а мамы сидели под тентами и листали журналы мод.

Около универмага били фонтаны. Но не такие, как обычно. А с кроваво-красной подсветкой. На фоне двух солнц и среди начавших падать "звёзд" они смотрелись великолепно. У профессора был свой зловещий изощренный вкус.

В универмаге Шнобель приобрел себе парик и чёрный короткий плащ, с солнцезащитным эффектом. Он надел его поверх жилетки и стал теперь похож на бэтмена. Выйдя снова на улицу, он купил в киоске солнцезащитные очки.

- Сменил пр-рикид? - спросил вран, уже на улице.

- Ага. Чтобы не отслеживали по камерам...

Он прошёл мимо фонтанов и двинул по аллее. Там, на многочисленных памятниках - бюстах сидели вороны. Самые обыкновенные. Неожиданно, приметив на плече Шнобеля неприметного людям врана, они группкой сорвались с мест и устремились вслед за ними. Не нападали, но сильно каркали и не отставали.

По аллее от бордюра к бордюру метался седовласый высокий человек с тростью и книгой, одетый в черный костюм и белую рубашку, и призывал всех прохожих срочно покаяться... Так как грядет наступление Судного Дня. При этом он старался как можно плотнее подойти к собеседнику, заглянуть в его глаза, устремив к нему как можно ближе своё худое лицо с заострёнными скулами... И, возможно, одновременно обшарить карманы.

Шнобель пулей пронесся мимо, лавируя между прохожими и спасаясь от ворон. Он поспешил к уже видневшемуся отсюда Собору.

Голографическое изображение Христа над Собором слегка подёрнулось рябью. На плите памятника Голубю, в смысле, памятника Примирения, сидел толстый серый котяра, хряпающий здоровенную, в половину его размера, крысу. Откуда-то к паперти Собора набежала целая толпа нищих и незжей. Они приставали к прохожим. Налетели и на Шнобеля, вцепились в его одежду -- и в результате, пришлось оставить им на растерзание новый плащ.

Наконец, прошмыгнув мимо толпы молящихся перед центральным входом, сейчас открытым, Шнобель завернул за Собор. Проскользнул в боковую дверь и отыскал внутри Амвросия. Амвросий был болен и сипло кашлял. Он сам не смог, но попросил Петрония проводить Шнобеля к тайному проходу. И Шнобель, наконец, нырнул в знакомый уже лаз.

Глава 11. Обыск.

Он брел и брел подземельем... Без особых неожиданностей. Но на подходе к монастырю Шнобель насторожился. Интуиция его не подвела: приблизившись, он, освещая себе дорогу фонариком, увидел впереди широкую полосу света: гораздо ближе, чем находилась келья отца Даниила.

- Не понтуйся! Это - наши! Там, впер-реди! Но - что-то случилось. Навер-рное, сегодня нагр-рянули "сер-рые" в монастыр-рь, - прокаркал вран.

Шнобель пошел дальше, и вышел в широкий освещённый проход. На земле стояла тетраэдрическая лампа-переноска, освещающая ответвление пещеры размером с большую комнату. Непривычно смотрелись стоявшие тут три компьютера, рядом со сталактитами и сталагмитами. Рядом с ними, на небольшом коврике, сидел Генрих. Тут же, в углу, поставив образа на растущие снизу обломанные каменные сосульки, молились два монашка.

Генрих полуобернулся; он тут же уставился во тьму проема, в котором показался Пещерник.

- Привет, Шнобель! Как я рад тебя видеть! Тебя, вран, тоже. Как дела? - Генрих поднялся и пошел им навстречу.

- Потом р-расскажем. Вкр-радце: живы, - отвечал вран.

- Привет, Генрих! Что произошло? - спросил Пещерник, приближаясь. Он остановил Генриха, увлек его обратно. Хакер снова присел на коврик, а Шнобель примостился рядом, на корточках.

- Обыск, серые, - коротко ответил Генрих. - Мы были предупреждены одним из торговцев, по просьбе дяди Оси следившего за нашим монастырем с крыши своего особняка. Этот особняк - здесь недалеко, на окраине. Он сказал, что будет проводиться облава на подозрительных лиц... Тех, кто, по вычислениям Тараканова, экранируется от купола над городом - так или иначе. В списки неблагонадежных попали местные торговцы и монастырь. Предвыборная истерия, которую запланировал Тараканов в этом районе, прошла не столь масштабно, как ему хотелось бы. Многие люди не паниковали и не призывали Феогнида "помочь", не бились в истерике... Просто затворились в домах. Потому, Тараканов решил провести небольшую зачистку. Руками союзников - серых...

- Помирились они уже, что ли?

- В смысле?

Шнобель кратко рассказал о событиях у логова Золотусского.

- Ну... Видимо, да, перемирие у них. Быть может, временное. А, быть может, глава напавших серых спешит загладить вину...

- Там и таракановские не промах были. Первые влезли.

- Ну, мы не знаем всех их дел... В общем, торговец, который нас предупредил, из гильдии дяди Оси, послал к нам человека. Поскольку предположил, что после визита к нему серые могут прогуляться и до монастыря. Его пока не тронули, но пригрозили. Официально никакого купола нет. Потому, нельзя поставить в вину то, что он экранируется. И потому, его обвинили в шпионаже.

- В шпионаже? - изумился Шнобель. - И в пользу кого же? Инопланетян?

- В пользу хакеров. И обязали явиться для дальнейших разборок.

- Вот как? - хмыкнул Пещерник.

- Ага... После его предупреждения, мы уже подготовились. Я успел выслать машинку-невидимку за город, отослать на время к дяде Осе Оливера и Анатолия. Перенесли сюда, в подземелье, все нелегальные компы и всё самое необходимое, завалили вход, ведущий сюда из церкви. С той стороны наши его задвинули огромным книжным шкафом из дуба. Осталась для общения с ними только небольшая вентиляционная труба, через которую мы теперь и переговариваемся.

- Успели до их прихода?

- Едва успели... Вскоре после этих мер они и заявились. При обыске ничего не нашли. Но всё равно забрали в КПЗ Отца Даниила. Вменили ему в вину несанкционированную торговлю натурпродуктами, без уплаты налога в казну города... Они наплевали на закон о частичной финансовой независимости монастырей. Потому что закон будет на днях отменен ими. В общем, Отца Даниила увезли на арестантском автобусе, и после КПЗ и суда передадут в руки Тараканова или Золотусского.

- Дела...

- Завтра, как ты знаешь, вновь переизбирается Штык, вечный мэр нашего вечного Города Солнца, и к событию возобновления его правления Тараканов приурочил мероприятия по захвату в свои руки остатков власти. И начинает свирепствовать заранее.

- Ну, и какие будут планы? Бежать отсюда на пизанс-территорию?

- Не совсем. Да, мы туда направимся. Проход наверх теперь завален. Чтобы его разгрести, надо приложить немало усилий. А времени терять нельзя. Вдобавок, в ближайшее время облавы по городу продолжатся. А в монастырь обязательно подошлют таракановских "подсадных уток" - такое бывало и раньше. Под видом новичков. Их будет не спровадить. Со временем монахи их излечивают от влияний профессора, но - не сразу, на это нужно время. И потому, профессор успеет почерпнуть для себя сведения, достаточные для того, чтобы состряпать еще на кого-нибудь из монахов "дело".

В общем, мы пока некоторое время не будем трогать завал. И в Собор, как ты понимаешь, выйти тоже нельзя. Там - огромная плита, и нет механизма для того, чтобы сдвинуть ее снизу.

- Значит, покидаем сейчас город, отступаем на пизанс-территорию?

- Да. Мы ждали только тебя. И я рад, что вы с враном вернулись.

- Я тоже р-рад! - каркнул вран, молчавший всё время этого разговора. - Я сейчас общался с Кр-роласом. Он жив!

- Хоть одна отрадная новость! - заметил Генрих.

- Это - большой плюс, вранчик! - согласился Шнобель.

- Мы уходим по подземному ходу, в Стар-рочеркасский монастырь? - спросил вран. - Что он собой пр-редставляет, Генрих?

- Догадливая птичка! Да, туда и двинем... Там, кроме прочих, живут три старца. Знаю, так как к ним подался один мой хороший друг... Тот самый хакер, который некогда сбежал из института Тараканова, рубанув там главный комп. Мы у него и узнаем, как он там, в ИНЛП, ориентировался. По компу с выходом в Сферу Галактиона он с нами не мог связаться: нет у него сейчас компьютера. Только приветы через монастырских, приходящих в город, он иногда слал Отцу Даниилу.

- Мы там осядем, и всё? А Кроласу кто поможет? - спросил Шнобель.

- Не осядем. От монастыря мы потом вернемся на другую окраину города... Я надеюсь, что нас подвезут на чём-нибудь, на пизанс-территории. Там, почти у стен города, в условленном месте, найдем нашу машину. В ней будет ждать монах Григорий.

Но до того как отправиться в путь, мы с монахами выйдем в инф-поле. И свяжемся с остальными хакерами в городе и за пределами. Они все ждут наше сообщение.

- А потом? Какие будут планы? - спросил Пещерник.

- Я уже знаю, что все хакеры согласны на войну в городе - нам всем не будет больше жизни в нём, на нас открыта охота. Речь идет только о том, когда выступать. Я объявлю им, что мы выступим завтра: в день новых выборов. Будем призывать народ бойкотировать выборы и портить избирательные бюллетени, на которых, как всем известно, стоит имя лишь одного кандидата. Мы попробуем организовать митинг около Пирамиды, собрать как можно больше народа - там будут все наши, хакеры. Их друзья и хорошие знакомые тоже подтянутся. Пирамида сейчас - самое удобное место для подъёма мятежных сил: там недавно Гондурас перестарался и уничтожил всю дополнительную Таракановскую аппаратуру... Такую в том числе, которая, как и во многих других ключевых точках города, помогает держать Тараканову общий ментальный купол... Так что, там сейчас - как ни странно, чисто.

- Что этот бунт даст? - спросил вран.

- Конечно, в нас будут стрелять. И выборы мы не сорвем. Но мы на время оттянем на себя внимание Тараканова и Золотусского и задержим ненадолго введение в городе чрезвычайного положения и продолжения репрессий. А также, будем призывать бороться за освобождение лиц, сидящих в КПЗ, в частности Отца Даниила, с лозунгом: "Свободу задержанным гражданам!" Кроме того, если там постоянно будет толпа, Тараканов не сможет втихаря пробраться на Пирамиду и установить там новую аппаратуру. Сильный генератор он успел там поставить, а приборы, зомбирующие людей - еще не довез. Ничего к генератору не подключено. Он пока не работает.

- А во сколько вы планируете выйти завтра к Пирамиде? - спросил Шнобель.

- Я скоро свяжусь со всеми нашими и предложу назначить митинг на десять утра. А еще, мы попытаемся прорваться в программу телепередач и обратиться с речью к жителям города... С пизанс-территории. Мы не разу не пытались. Но, скорее всего, это будут просто помехи, сбой телевизионной программы, не более того. С абсолютно черным экраном.

- Итак, завтра в десять... А торговцы дяди Оси, Крысы и Борова - к вам присоединятся? - поинтересовался Шнобель.

- Нет. Их нельзя пока светить. Ты же знаешь, для начала их выступления предполагался день икс: день привоза клона Золотусскому. И в этом отношении всё остается по-прежнему.

- Сколько у вас на сегодня машин-невидимок?

- Пять, кроме той, что сейчас за городом - и на которой буду разъезжать я. И ты, если присоединишься.

- И все они будут задействованы завтра, разъезжая с включением невидимости?

- Да.

- Это - уже серьезно, - Пещерник задумался.

- Разворачиваем активность сопротивления по полной программе. Оружие первыми не применяем, но особо оголтелых противников и собакокрыс будем сверху отстреливать.

- А вы не боитесь, что в случае проведения акции в городе могут погибнуть безвинные горожане? И вина - морально - будет лежать на вас? - Шнобель, по всей видимости, колебался.

- Но вина за то, что погибнут все хакеры, все нелегалы города и все задержанные за подозрение в нелояльности властям, только одним-двум днями позже... И что Ростов практически превратится в загон, управляемый фашистской кликой во главе с Таракановым и Золотусским, и в нем не останется ни одного даже мало-мальски здравомыслящего человека... Тоже будет лежать на нас. Ибо мы - единственные, кто может хотя бы попытаться переломить ситуацию. Мы выбираем между Сциллой и Харибдой... Между двух зол. И мы выбираем - драться.

- Да, всё так. Ну, что ж, связывайтесь со своими, передавайте сообщение - и будем вместе прорываться в Старочеркасский монастырь. Нам предстоит весь вечер и полночи топать по подземным ходам, чтобы добраться туда. У вас карта - план подземки с собой?

- Да, конечно. Карту дал отец Даниил. В монастыре немного отоспимся - думаю, часа три-четыре. А обратно, к черте города, нас довезут монахи. Там, в условленном месте, нас ждет машина и верный человек.

Подумав немного, Шнобель заключил:

- Ну, что ж! Удачи вам во всех начинаниях... Только я, по своей инициативе, начну другую игру. Я все-таки завтра навещу людей в главной резиденции Крысы. Я уже с ними законтачил вчера, как хакер. И попробую организовать одну небольшую комедию для Тараканова... Оденемся в серое, вооружимся и будем прогуливаться... вокруг вас и полисов. Так сказать, сделаем вид, что за происходящим с непонятным намерением наблюдают серые. Идея наивная, но, учитывая последние тёрки в рядах власть предержащих, авось и сработает... Добавит им разборок. Трогать никого мы не будем: будем лишь наблюдать. Но, вооружившись до зубов. Таракановские либо решат, что всё под контролем серых, и не будут вмешиваться, либо - что это их политическая провокация... У них сейчас плохие отношения между собой, и это нам на руку.

- А если...Настоящие серые придут?

- Вряд ли. Им не до выборов: они в скором времени доставку клона ожидают.

- Любишь ты, дружок, карнавалы... Впрочем - пожалуйста. Но если вас начнут бить обыкновенные люди, сворачивайте программу.

- Безусловно!

- И ещё: врана необходимо доставить завтра с раннего утра к дяде Осе, чтобы он был с Оливером. Это усиливает его ментальную связь с Кроласом.

- Да. Но пока связь очень слабая, я его постоянно тер-ряю, - уточнил вран.

- Я привезу вранчика Оливеру, гуд, - пообещал Шнобель.

- И ещё... Вран, позже я уговорю отправиться к тебе Рольфа... Того хакера, который бежал из ИНЛП. Он, может быть, сможет чем помочь. Порасскажет про устройство планировки в ИНЛП, некоторые секреты Тараканова. А ты ... поведаешь их Кроласу.

- Вот это - хор-рошо! - отозвался вран. - Точно, пр-ригодится.

Глава 12. Попытка бегства.

От ощущения, будто кто-то методично и равномерно долбит ему клювом прямо в голову, он проснулся. Кролас не помнил, как вчера заснул. Их разогнали по палатам. Он лежал, думал о Линде, о профессоре Тараканове, вспоминал вечер...

- Кр-ролас! Ты спишь, что ли? - наконец, он понял, кто долбился в его голову: это вран пытался прорваться в его мысли.

- Ты, как всегда, пунктуален, - вежливо и громко подумал Иоганн. - Да, я спал. Минуту тому назад.

- Наблюдай, рассказывай мне, пытайся пр-роникнуть в планы пр-рофессора - мысленно посоветовал вран.

- Я постараюсь. Но главное - это ведь спасти Линду? Я так считаю, - подумал Кролас.

- Спасёшься сам и спасёшь Линду только в том случае, если мы р-руками только что ор-рганизованного Сопротивления, сформир-рованного из отрядов торговцев и хакеров, совершим пер-реворот в городе. Шнобель, Генрих, и другие р-работают над этим. Они разнесут и пансионат пр-рофессора, и логово сер-рых... Есть такой план. Другого выхода для тебя и Линды нет. Вы сможете слинять только, если будет большая завар-руха.

- Да, по-видимому, ты прав. Тут очень прочные решетки на окнах, и стёклышки - тоже. За шорами. И одному, а тем более, вдвоем, просто так, без поддержки извне - не выбраться. Но у меня же есть такой помощник, как ты, - подумал Иоганн.

- Даже если сбежать - а дальше что? Если в гор-роде не будет завар-рушки - схватят непр-ременно. Тар-раканов в последнее время лютует, почувствовал задницей свой близкий крах. Людей его союзники, сер-рые, хватают ни за что просто на улицах. В этом-то люди Золотусского с Тар-ракановым заодно, - добавил вран.

- Ничего себе! - удивился Кролас мысленно.

- И ты нам так же нужен, как и Сопр-ротивление - тебе. Послезавтр-ра утрром ты должен будешь отключить всю аппар-ратуру профессора. Сам он будет в это вр-ремя занят. А у тебя будет лишь одна попытка...

- Как это сделать?

- Пр-режде всего - пр-роникнуть на его этаж. А я буду р-руководить. У меня будут сведения от Р-рольфа - хакера, котор-рому удалось выйти из той лечебницы, в котор-рой сейчас находишься ты. Но это - обсудим потом. А сейчас, пока ещё можно, отдохни. О тебе забыли, но скоро подключат снова индивидуальные пр-риборы...

- Какие приборы?

- По созданию кошмар-ров и астр-ральных мультиков. Бер-регись. И пока - слушай меня. А лучше, сам почитай пока книгу... Я тебе тр-ранслирую. Книгу Сир-рина. На р-работающий мозг мультики Тараканова действуют не так сильно.

Действительно, следом в воображении Кроласа всплыла довольно увесистая книга. Она раскрылась перед ним, и он увидел текст...

"...Не везде в пост апокалипсическое время люди продолжали жить по законам больших городов и централизованной власти. Были и такие места, которые, отделившись зонами от глобальных индустриальных центров, стали жить своей особенной, тесно связанной с природой, духовной и лиричной жизнью. Где люди собирали урожай и пели песни, работали и праздновали, любили музыку и танцы. Они не стали кучковаться в серых коробках, а построили себе легкие одноэтажные дома, сажали повсюду деревья и цветы и строили плавучие города, которые уходили в море. Стихия нередко разрушала их жилища и на суше, и в море - но все спасались, ибо были дружны, хорошо отработали методы спасения и взаимовыручки и легко отстраивали свои легкие дома и плавсредства, создаваемые с расчетом на быструю реконструкцию. А многие из них и вовсе большую часть времени жили в кибитках и палатках, постоянно перемещаясь.

Жители теперешней Средиземноморской зоны были из числа таких, "природных" людей. В этих местах природная стихия разгулялась ещё до начала Общей Смерти. Богатые и гламурные тогда, имея большие деньги, покинули опасные места, ища спасения от бурь, смерчей и землетрясений где-нибудь подальше, в крупных мегаполисах или бункерах под ними. Произошёл естественный отбор; и в Средиземноморской зоне теперь проживали только те люди, предки которых выбрали остаться на месте, живя в палатках и хрупких хижинах, но - в этих краях...

Здесь теперь любая дорога всегда приводила к морю. А море тоже являлось своеобразной дорогой... Куда-то за горизонт, в неизвестность. Здесь снова в лесу танцевали фавны и пели феи, оживала религия с верой во множественность миров. Людей здесь охранял целый пантеон богов и хранителей, появилась сложная космогония и философия. А в небольших городах мастера в великом множестве делали прекрасные скрипки, флейты и другие музыкальные инструменты. Здесь снова, как в древние времена, уверовали в то, что жизнь человеческая - величайшая ценность. И в то, что нет у чужих людей никакого права вершить твою судьбу. Если хочешь - возделывай свой сад, а не хочешь - отправляйся в путь. За горизонт.

Здесь с любовью сохранили старые легенды, и даже древние языки - латынь и древнегреческий - вновь возобновили свое существование в качестве языка общения различных народов между собой. Здесь любили детские сказки, сохранявшие предания доисторических времён. В которых царей могли победить ловкостью и хитростью простые парни, а короли брали себе в жены красавиц из бедных семей. Снова живущий лишь по воле Бога человек был волен и свободен от насилия денег, деградировавших властей с их алчностью и жестокостью и несправедливых законов. Потому что не купишь легкий танец, когда твои ноги еле касаются земли, и музыку, отрывающую тебя от повседневности и уносящую за облака, и никому из мудрецов не создать неизведанное, которое лишь одно вызывает желание жить...

Снова - общины у костра, снова - песни. Дорога, уводящее вдаль, и море...

Снова сияющая радуга вольного и не предначертанного, радуга тысячи дорог из одного сердца... Потому что сердце и воля живут не по законам этого мира, а способны уйти в иные пространства и измерения.

Люди Средиземноморской зоны создали свои города. Без предначертанности, без указаний...

Они... выбрали дождь. Легкий, шелестящий за окном, когда ты спишь. Власть природы, силу интуиции и вдохновения.

Они оставили позади утопический Город Солнца: с его перманентной деградацией, с выровненными под линейку улицами с многомерными безликими высотками, в которых жители вечно занимаются распределением ролей и высасыванием мозгов друг у друга... Город Солнца всегда был городом права сильных на первую ночь с правдой. Городом, в котором выживает сильнейший, а сильнейшим оказывается самый безнравственный и беспринципный. В таких конгломератах в свое время - до Общей Смерти - даже возник новый генетический тип человека - "энергетический вампир"... Чьё существование было возможно только благодаря подпитке от других, более здоровых, особей. Вопросы физиологии этого типа личности широко обсуждались в прессе последних времен. И повсюду узурпаторы власти, узурпаторы силы поощряли тотальную несвободу: вот результат устремлений к якобы "идеальному обществу"...

Нет, теперь на этой, средиземноморской, территории не было предсказанной безнадёжности завтрашнего дня, не было правительственных амбиций и насилия. В городах здесь никто насильно не призывал строить завтрашний мир, забывая про день сегодняшний... Гробя своё здоровье, борясь с трудностями, созданными другими такими же борцами в назидание потомкам.

Любой город здесь был просто городом, а не центром силы, насилия. В городах люди жили и созидали. И каждый был волен, если хотел, лежать до бесконечности утром, глядя в окно, всё в капельках хрустально чистой воды... А волен был выйти на улицу, мощённую камнем, с красивыми, не похожими друг на друга домами... Улицу, заполненную мастеровыми, художниками, садовниками, музыкантами...

Он были такими разным, эти "неправильные" города... Иногда, с неожиданной стихией и грозами, смывающими пошлую однообразность. А в другое время, приятными и уютными, в каплях росы и в юных розах рассвета, в бликах ласкового солнца, только что поднявшегося над гористой линией горизонта. Такими разными и непредсказуемыми, как сама жизнь, как летний дождь, они были...

И в них легко стало жить и дышать..."

...По мощённым камнем узким улочкам чужого города шёл человек. Кажется, Кролас уже видал где-то этого человека. Ему было на вид лет сорок, во всяком случае, не более. Но в его глазах отражалась вечность. Человек шёл и, казалось, слушал вместе с Иоганном рассуждения из книги Сирина о новых городах. И шел он по городу в капельках воды, сверкавших на солнце...

Этот город тоже был уже знаком Иоганну. Он видел его... В другом сне.

Затем человек покинул последнюю улицу и пошел уже по каменистой грунтовке между холмами, на которых колосилась пшеница. Он направлялся к лесу, морю и скалам на горизонте. Но потом свернул в сторону, не дойдя до моря. Пошел по другой, старой и заброшенной дороге, поросшей бурьяном.

Человек направился в очень странную местность. К развалинам старого города.

Теперь он поднялся в холмы, стоял и смотрел сверху. На дома, огромные как скалы, но безликие и чудовищные в своей безликости. На дороги, широкие, как реки в полноводье. На искореженные машины.

Дома здесь с каждым годом всё сильнее разрушались, и никто не жил в них. Ржавое железо, сильный ветер между громадами зданий... Одуванчики и грибы-шампиньоны, прорастающие сквозь асфальт... Тополя, растущие прямо на крышах...

Он долго стоял на краю холма и смотрел на старый город. И думал о том, что пройдет ещё немного времени - и всё это совсем разрушится и засыплется песком... Он знал, что в большинстве этих зданий никто постоянно не жил даже раньше, до Общей Смерти. Он читал, что сюда приезжали лишь отдыхать. На неделю, на две... Потому что даже тогда знали, что нет ничего лучше моря, леса, солнца, цветов и свободы.

Эти брошенные города теперь никому не были нужны. Из них давно ушли не только кошки, но даже мыши и крысы. И люди не заходили в этот город: это было опасно. Какая-нибудь ржавая железка могла в любую минуту упасть сверху от порыва ветра.

Незнакомец еще немного постоял молча. И пошел прочь. Он вернулся в Город Дождя. Зашел в маленькое уютное кафе, где старик-пирожник налил ему стаканчик виноградного сока. Посмотрел на улыбающихся девушек, занятых вышивкой и беседой, на молодого аптекаря, который зашел сюда по дороге домой и увлекся чтением старой потрепанной книги...

А на закате он пошел к морю. И долго смотрел, как заходит солнце. Чувствуя, как воссоединяются небо и земля в его сердце... И как сжигающая всё боль, ощущаемая необходимость предпринять что-то, - сменяются на свободу и покой.

Откуда ни возьмись, прилетела птица и села ему на плечо. Странная помесь ворона и попугая с крыльями, оканчивающимися пальцами, и с почти человеческим, осмысленным взглядом. Ветер взъерошил крылья птицы - сине-зеленые, с розоватым отливом в лучах заходящего солнца.

И его вран сказал ему:

- Она вер-рнется, она обязательно вер-рнется... Твоя дочь, твоя выр-росшая девочка. Жди её в этом гор-роде. Ты пр-ришел сюда не зр-ря. Это я говор-рю тебе. Твой вран. А враны никогда не вр-рут... Она вер-рнется. И вы вместе пойдете домой...

* * *

Кролас открыл глаза и понял, что прочел так мало... Он заснул в самом начале книги, читаемой им благодаря его врану. Потом, он незаметно погрузился в сновидение, в странный сон про Город Дождя. Вновь увидел его сияющие, омытые дождём, цветы и деревья, узкие улочки, уютные дома... Иоганн был теперь душою скорее там, чем здесь...

- Кр-ролас! Р-релакс-сеанс окончен! Ты - в нор-рме? Я исчезаю на вр-ремя! Попр-робуй, найди Линду!

- Я могу ей как-нибудь помочь сопротивляться Тараканову? - задал Иоганн мучивший его вопрос.

- Попр-робуй!

- Что ей нужно делать для этого?

- Отгор-родить от вр-редных воздействий. Дер-ржать защиту!

Вдруг вран резко оборвал связь.

Тогда Кролас попытался мысленно просканировать пространство и найти Линду. "Но надо сосредотачиваться не на её имени, его звучании, как я это ошибочно сделал при первой попытке . Я просто постараюсь представить ее лицо. Где она сейчас?" - подумал он.

Иоганн расслабился, закрыл глаза... Точка в центре его лба слабо запульсировала. Голова стала наполняться ощущением света, а затем его сознание будто бы "выстрелило" прочь...

Теперь казалось, что он был в комнате Линды... Расположенной, вероятно, этажом ниже, на территории профессора. Был, конечно, только сознанием: но он видел всё, что там происходило.

Линда сидела в армчеаре, грустно смотря на постылые грязно-розовые шоры. На тумбочке неподалеку лежала целая гора бадов и мутагенклимайтиков - судя по их количеству, она их не употребляла. Совсем.

Именно в этот момент в комнату вошел Амбер Циммербаум - подтянутый строгий господин с буравящими собеседника глазами.

- Здравствуйте, Линда! Я хочу просмотреть еще раз то, что вы вчера видели - там, в шаре... Я уже говорил, что вы являетесь хорошим аппаратом для подсознательного анализа волн текущих событий, пересмотра вариантов возможного будущего. Вот вчера вы и видели возможное будущее - но не обязательно именно то, что произойдет непременно... Посмотрите мне в глазки, - в заключение, вдруг резко приказал он. Но прежде чем углубиться в видения девушки, Амбер вдруг громко воскликнул:

- Минутку! Да нас сканируют!

И Кролас почувствовал, будто раздался звук, похожий на громкий хлопок или звук лопнувшего шарика. У него заложило уши - и его пространственное путешествие закончилось. Иоганна выкинуло в реал...

Немного погодя, изображение, возникшее в его голове, опять прояснилось. Линда теперь была одна и стояла посреди комнаты. Но чуть позже туда вошел профессор Тараканов.

- Здравствуйте, Линда! - сказал он, глядя на расстроенную девушку. - Я знаю, что Амбер только что приподнял вам черепушку - и порылся в вашей милой сумасбродной головке, фигурально выражаясь... Что ж! Отнеситесь к жизни философски: бывает... Не всё в ней - лишь одни приятные моменты, а - есть всякое. Должны же мы были убедиться, что это, вчера на вечере, у вас было действительно видение, и что произнесенные вами слова были действительным спонтанным генерированием текста, а не заранее приготовленным шаблоном, какой-либо из ранее написанной вами песенкой.

- Да, профессор, я никого не обвиняю в причиненных мне неудобствах, - тихо ответила Линда. И Кролас заметил, с каким пристальным вниманием смотрит она на Тараканова, трепетно внимая каждому его слову. Линда рассматривала его губы, нос, глаза так, будто собиралась потом написать по памяти его портрет.

- Ну, вот и умница, - сказал профессор, подойдя тем временем вплотную к девушке и пристально пробуравив её взглядом.

Она тоже прямо, не боясь, взглянула на профессора.

- Где бы я не был, я наблюдаю за тобой! Где бы ты ни была - даже если ты покинешь эти стены и вернешься домой - я буду наблюдать за тобой! Я легко могу подавить твою волю. Я легко могу подчинить тебя себе...

- Я знаю, профессор.

- И ты... Должна будешь выполнить всё, что я захочу, а потом - забудешь всё, что было.

- Нет. Я никогда не забываю того, что было. И знаю, что вы - очень волевой человек. И привыкли всех подавлять мощью своей воли. Но всё это проистекает от того, что вам самому не хватает сочувствия, участия...

- Мне? Участия? - профессор гомерически захохотал. - Зачем мне чужое участие, тем более, если любой человек, в том числе и любая юная особа, сделает всё, что бы я ни приказал? Я обладаю абсолютной властью над людьми! И я сильней, чем любой правитель!

- Вы... Не такой уж злодей. Вы просто очень одиноки, - упрямо сказала Линда.

- Я - не злодей? Да по щелчку моего пальца убивали и взрослых людей, и детей - для получения биоматериала. Делали операции людям, заморочив их предварительно, получив их согласие -- и втихую удалив абсолютно здоровые органы, чтобы я мог использовать их для своих нужд. По мановению моей руки закрывали школы и детские сады, останавливали предприятия, на которых работали тысячи: просто так, ради очередного эксперимента и моей прихоти. Людей лишали работы, жилья, средств существования... Да, я, кажется, добряк! - он захохотал.

Линда смотрела на него - казалось, готовая зарыдать.

- Вы не можете быть таким!

- Это почему же? Потому лишь, что очередная маленькая дурочка влюбилась в меня? - и он, как бы красуясь, повертел головой из стороны в сторону. - Да, милашка, я - аморальный и подлый человек! Пойми, что ты полюбила подлеца. А значит - ты сама не верх совершенства! Ты просто ханжа, и ещё не открыла той меры подлости в своей душе, какая присуща любому человеку! Да, я просто загипнотизировал тебя! А ты стараешься теперь оправдать себя, обосновать, почему ты смогла полюбить такого мерзавца! Не усложняй. Людьми движет лишь жажда власти и жажда секса, не более того! Так что - расслабься, и получай удовольствие!

Линда внезапно, продолжая глядеть на профессора, вдруг пошатнулась, побелела, как мел - и рухнула на пол. А он, переступив через лежащую на полу девушку, выглянул в коридор и громко позвал:

- Эй! Санитарку в двести пятнадцатую - с глюкозой! Голодный обморок! Не ест ничего, дура! - и вышел прочь.

Иоганн вернулся сознанием в собственную палату. "Гад! - подумал он. - А я... Не могу больше терпеть эту тараканщину! Надо сейчас же брать Линду и пытаться бежать, а не ждать послезавтрашнего утра, какого-то часа икс, когда я должен буду рубануть какой-то купол над городом... Я сюда попал только для того, чтобы спасти Линду. Я не какой-нибудь там герой-революционер".

Кролас стремительно вышел из палаты, направляясь вдоль прямого длинного коридора, минуя открытые комнаты отдыха. Дальше, в самом конце, коридор оканчивался дверью в банкетный зал. Сегодня она была закрыта наглухо. До банкетного зала, с правой стороны, был тот самый лифт, выйдя из которого вместе с Бажаном Вагировым он когда-то и попал в эти апартаменты, с палатами по обе стороны коридора. Иоганн догадывался, что на втором этаже, рядом с кабинетом Тараканова, тоже находились больничные палаты, где содержались пациенты. И Линда была там.