В двух шагах от дома

Пролог. Беглец и охотница

– Дева моей мечты, небесной красоты. В мыслях моих лишь ты и в сердце только ты. Позволь с тобою быть, лишь одну тебя любить. Только тобой дышу, не гони меня, прошу!

Эту веспераду, вечернюю любовную песнь, еще в далекие времена Древней империи исполняли влюбленные под окнами предмета своей страсти. Здесь же, в тюремном коридоре Кастело Ди Лумо, Замка Света в Калагуррисе, этот жизнеутверждающий мотив звучал угнетающе. Песня гулко металась по стенам, словно ей было тесно и она изо всех сил рвалась на свободу.

Двое охранников Башни Забвения, тюрьмы, где в вечном заключении держали магов, нервно переглянулись. Юный Октавий поежился и повернул голову в сторону камеры, от двери которой раздавалось пение. Рука молодого послушника потянулась к рукояти меча.

– Что это?

Суровый брат Ритий глянул на младшего напарника хмуро и исподлобья:

– В первый раз в карауле, что ли? Пришлют зеленых послушников, а они пугаются!

Ну… Да, – сознался Октавий. – Мне тут, в тюрьме для магов, бывать еще не приходилось.

– Привыкнешь, – ободряюще хмыкнул пожилой брат. – Тебе частенько придется тут дежурить.

Послушник зябко обнял себя за плечи и потер предплечья ладонями, как будто согреваясь в морозный день:

– Кто это поет?

– Это? Да Андри Мак Глейс, –- отмахнулся старший товарищ Октавия. – Он безумный.

– Правда безумный? – пролепетал юноша.

– Ну да, – кивнул брат Риттий. – Был одной из важных шишек в Секретном Ковене магов Трезеньеля. Слышал о таком? Этого парня год назад выследила и поймала леди Кассия Гаура. Старший расследователь пытал его в надежде что-то узнать о Ковене и ничего не добился. В конце концов, этого Андри просто заковали в одрикс и бросили сюда. После этого маг и свихнулся, сам знаешь, как этот металл на магов действует. Теперь безумен, как Иддин-Син.

Юный Риттий вздрогнул и невольно осенил себя знамением. Иддин-Син был древним стратегом Империи Ристерос. Он обманом захватил в плен Пророка Рикварда и приказал подвергнуть его позорной и мучительной казни. В наказание за мучения своего вестника Единый Творец наказал полководца безумием. Ему все время казалось, что его жалят пчелы. В конце концов, стратег, ослепленный роем пчел, которых видел и укусы которых чувствовал только он один, сорвался со скалы в море и погиб. Иддин-Син, конечно, был тем еще негодяем, но такой участи не пожелаешь никому.

– И что же, он все время так поет?

– Почти, – кивнул брат Риттий. – В общем-то, его можно заставить замолкнуть. Эй, ты! – рыцарь постучал кулаком по окованной железом двери камеры. - Заткнись уже там!

Пение мгновенно прекратилось.

– Жаль, ненадолго, – вздохнул рыцарь. – Через полчаса снова затянет. Уже ненавижу эту песнь.

Услышав стук, Андри Мак Глейс усмехнулся. Неблагодарная публика даже не подозревала, что сегодня его последний концерт. Если Единому будет угодно, в стенах главной резиденции Вечного Ордена пение мага еще долго не услышат. Недаром он все эти полгода развлекает тюремную стражу.

Чего они только сначала не пробовали, пытаясь заставить мага замолчать. Наконец, его тюремщики решили, что пытки и оковы лишили чародея разума, и отступились. На это Андри и рассчитывал.

Пение заглушало все. Под него можно было перетирать о камни стены ненавистные кандалы из одрикса, который блокировал магические способности, туманил разум и вызывал сильнейшую головную боль. Надо было просто не сдаваться: тереть металл о камень и петь, петь и тереть. И так день за днем, пока одриксовые браслеты на запястьях не истончатся до такой степени, что их можно будет сломать одним сильным ударом.

Потом настало время искать выход. Тут пришлось серьезно потрудиться. Андри знал, как он будет уходить. Цитадель Ордена в Калагуррисе была построена так, как издавна строили для себя замки знатные люди: в толстых стенах устраивали особые коридоры для слуг. Хороших слуг, как известно, господам не должно быть ни видно, ни слышно. Именно отсюда и появилась поговорка «ходить сквозь стены».

Те, кто делал жизнь братьев-рыцарей в Кастело Ди Лумо приятной, и, с точки зрения мага, абсолютно праздной, расширили ходы и сделали их удобными для себя. Теперь в стенах были устроены тайники, где можно было разжиться парой монет, бутылкой дешевого вина, простой одеждой без рабских меток, которые Вечный Орден предписывал своим слугам нашивать на спину, а если очень повезет, то и чем-нибудь сладким. Денег Андри, конечно, не взял бы, а вот сладостями бы точно соблазнился.

Существование такой системы ходов, с одной стороны, было унизительным, а с другой, давало слугам определенную свободу: господа туда не совались. А ночью в эти ходы не заходили и сами слуги: жизнь для несчастных в Кастело Ди Лумо была настолько тяжелой, что они старались использовать для отдыха любую возможность.

Этими коридорами и собирался воспользоваться Андри. Дело было за малым: надо было просто вынуть из стены несколько камней, чтобы высокий широкоплечий маг мог туда протиснуться. Без хоть какого-нибудь инструмента это сделать было невозможно.

Не будь Андри закован, он бы легко справился с этой задачей. Но раньше времени снимать оковы тоже было нельзя, в этом случае маг обязательно выдал бы себя. Маг очень завидовал знаменитым ворам из вольного города Глерона. Если верить тому, что о них говорят, эти ловкачи способны открыть любой замок и с такой же ловкостью его закрыть.

Глава 1. Добро пожаловать в Кови!

Дома. Эта мысль вызывала на лице Андри счастливую улыбку с тех самых пор, как он сошел с корабля в Кови. После стольких лет снова дома. Его мечта спустя четырнадцать лет отсутствия увидеть семью, наконец, сбудется.

Кови, самый крупный порт герцогства Марссонт, встречал беглеца веселой оттепелью. Снег под стенами жарко натопленных домов растаял первым, образовав около них заполненные водой проталины. С крыш гроздьями свисали плачущие сосульки. Их слезы звонко шлепались в лужи. Теплый сырой ветер с моря играл с парусами первых кораблей, которые отважились зайти в гавань после сезона штормов и ледяных ветров, развевал яркие королевские знамена над входом в ратушу, раскачивал вывески лавок и трактиров и трепал разноцветные навесы палаток на рынке. В этом проказливом ветре чувствовалось дыхание близкой весны.

Андри Мак Глейс зажмурил глаза и с блаженной улыбкой подставил лицо ветру. Даже воздух здесь, дома, был совершенно другой. Интересно, надолго ли оттепель? Беглец усмехнулся: все это тепло было обманчивым. Флаберк, последний месяц зимы, только-только начинался, и здесь, на родине путешественника, он был полон сюрпризов. Оттепели в конце зимы быстро сменялись лютыми морозами, лужи замерзали, а улицы снова белой пеленой укрывала метель. «Хоть приближает флаберк Поворот, зима не раз свое возьмет,» – частенько говорил отец мага.

Но особенно коварным последний месяц зимы был в Негостеприимных горах, где находилась Килберни, родная деревня Андри. Флаберкские снегопады там бывали такими сильными, что иногда невозможно было открыть дверь и приходилось брать лопату и долго прокапывать себе путь. Но самым страшным, что могло случиться в Негостеприимных горах в последний месяц зимы, были снежные лавины. Даже самые опытные охотники старались в это время не выходить в горы без особой надобности, а если и выходили, то очень ненадолго. Тем не менее Андри надеялся, что ему повезет, и он сможет добраться до дома. Маг прекрасно помнил все наставления отца, которые тот давал ему в детстве, когда они вместе охотились.

Опасность лавин была еще одной причиной, которая должна была задержать погоню. В том, что его будут искать, и, скорее всего, уже ищут, Андри совершенно не сомневался и поэтому тщательно продумал маршрут. Здесь, в Кови, путешественник присоединится к каравану, который везет продовольствие в крепость Эллон, он уже заплатил за место. По пути беглец собирался потихоньку отстать от каравана на развилке, где от основной дороги отходит другая, узкая, почти заросшая, ведущая в урочище Инверрэри, которое двадцать два года назад было такой же небольшой деревней. Оттуда по тайной охотничьей тропе рукой подать до Килберни. Всего лишь какой-то двухдневный переход, и он снова увидится с семьей.

Андри был в бегах уже больше месяца, и до сих пор его путешествие проходило на удивление благополучно. План его побега из тюрьмы был настолько дерзким и безумным, что Андри сам очень сильно сомневался в его успехе. Но все получилось. Беглец сумел оторваться от погони уже в Святой Земле, благополучно миновать границу Трезеньеля и добраться до Лиссона. Корабль, отплывающий в Марссонт, тоже нашелся на удивление быстро.

Капитан, взявший Андри на борт, признал в маге соотечественника, принял его очень радушно и не стал задавать лишних вопросов. Тем не менее расслабляться не стоило. Это был уже четвертый побег Андри из тюрьмы Вечного Ордена в Калагуррисе. Ускользать от рыцарей столько раз подряд не удавалось до него ни одному узнику, и Андри было прекрасно об этом известно. Глупо было бы надеяться, что на этот раз Вечный Орден махнет на него рукой и перестанет искать.

Путник привычно оглянулся, пытаясь обнаружить слежку. Ничего подозрительного он не увидел, но все-таки несколько раз свернул в узкие переулки, чтобы запутать возможную погоню.

Его преследователей должно было задержать еще и то, что «Вечных» в последнее время в Марссонте не слишком жаловали. Поэтому прежде, чем начать поиски здесь, его преследователи были обязаны сначала представиться в приорате Ордена, заявить о своих намерениях и дождаться разрешения на путешествие. Приорат располагался в А̇мерлисе, в столице Великого герцогства. Это означало просто огромный крюк на север.

Так что, пока орденские охотники обнаружат беглеца, он сможет не только разыскать родных, но даже провести с ними некоторое время. Интересно, сильно ли за эти четырнадцать лет изменились его родственники? Когда десятилетний Андри покидал дом, его младшая сестренка Фиона была совсем крошечной, чуть больше года. Наверно, теперь стала красавицей. А может быть, у него даже есть еще один брат или сестра. А может, и не один. Эта мысль тоже вызвала улыбку на лице путника. Мысленно Андри уже стоял на пороге своего дома и крепко обнимал и мать, и отца, и всех младших братьев и сестер, сколько бы их ни было.

Беглец вышел на Торговую улицу и, остановившись возле лавки с дешевым платьем, вытряхнул из кошелька в ладонь свое состояние – с десяток серебряных монет и несколько медяков. Андри вздохнул. Этого было слишком мало для того, чтобы купить подходящую одежду для путешествия по горам, так что придется выбирать.

Покидая тюрьму в Калагуррисе, он стащил с первой же попавшейся веревки, на которой сушилось белье, штаны и рубашку, чтобы было на что сменить приметную тюремную робу с вышитым на спине именем. Украденная одежда оказалась намного больше по размеру, чем нужно, но была крепкой и добротной, и Андри решил удовольствоваться этим.

Плащ, в котором Андри приехал в Марссонт, был слишком тонким и легким для северной зимы. Тюремные башмаки, скользкие, холодные, с деревянными подошвами тоже годились только для путешествия по южным краям. Здесь же, в Кови, маг через полчаса почувствовал, как у него обледенели ноги. О том, чтобы бродить в этой обуви во флаберк по горам, и речи быть не могло.

Глава 2. Ловушка

Утром маг, умывшись и наскоро перекусив, поспешил на Караванную площадь, откуда должен был отправиться в Кови. На улицах было еще темно, догорали городские факелы и плясали тени. Но небо уже начинало светлеть, как это обычно бывает перед рассветом. Кови был укрыт легким туманом. В городе все еще царствовала оттепель. День обещал быть таким же сырым и промозглым, как вчерашний.

Прохожих в этот час на улицах тоже было немного – задержавшиеся в трактирах допоздна пьянчуги, нищие, которые не нашли на ночь укрытия, булочники, спешащие испечь свежий хлеб к утру, да редкие патрули городской стражи.

Андри вышел на площадь. Она была ярко освещенной и оживленной. Перекрикивались возчики, ржали лошади, суетились подручные торговцев, проверяя товар, – все находились в волнении от предстоящего им долгого путешествия. Маг не без труда разыскал караванщика – низкорослого и плотного мужчину лет пятидесяти. При своем небольшом росте хозяин каравана был настолько важным и степенным, что ухитрялся возвышаться над всей этой суматохой. Было сразу видно, что именно он тут главный.

– Яркого утра, мастер Мак Гил-Лиутар, – поздоровался Андри.

Караванщик с достоинством пожал протянутую руку мага:

– И тебе яркого утра, приятель. Видишь вон ту повозку? Садись туда. Эти парни просто поедут с нами за компанию, но возьмут и тебя, я договорился.

Андри посмотрел туда, куда показал ему караванщик, и замер. Чародея ожидал весьма неприятный сюрприз. На коричневой парусине, обтягивающей повозку, в которой ему предстояло ехать, красовалась желтая восьмиконечная звезда с извилистыми лучами. Рядом стояли еще две повозки с такими же символами.

Магу внезапно стало не по себе. Жрецы Церкви Единого были немногим лучше рыцарей. В конце концов, именно Церковь и благословила создание Вечного Ордена, вот уже тысячу с лишним лет безжалостно убивающего детей по всему Каэрону. Чародей призвал на помощь все свое самообладание.

– Церковники? – спросил Анlри самым небрежным тоном, на какой только был способен. – Что они вообще забыли в Эллоне?

– Какая-то экспедиция, говорят, прямиком из Святой земли, – пожал плечами караванщик. – Тебя это беспокоит?

– Ничуть, – отмахнулся Андри. – Просто скучные они, боюсь уснуть и пропустить свой поворот.

Мастер Мак Гил-Лиутар хмыкнул и отвернулся, давая понять, что разговор окончен, а Андри отправился знакомиться с попутчиками. Он шел не спеша, чтобы выиграть время и обдумать ситуацию. Если держаться особняком и дать жрецам понять, что не настроен общаться, они могут насторожиться. А вызывать подозрения у кого бы то ни было маг не хотел. Только не сейчас. Поэтому чародей просто подошел к повозке и слегка постучал по борту:

– Яркого вам утра, святые братья! Мастер караванщик сказал, что вы милостиво согласились приютить меня на время путешествия.

Из повозки выглянуло добродушное круглое лицо мужчины лет сорока. Он улыбнулся Андри и откинул полог:

– Забирайся, друг мой, и располагайся.

Судя по акценту, жрец был астеллийцем, коренным уроженцем Святой Земли. Андри мысленно схватился за голову. Стоило бежать из Калагурриса почти через весь континент, чтобы здесь, на родине, снова встретить астеллийцев. К счастью, эти, видимо, ничего о нем не знали. Маг взял себя в руки и воспользовался приглашением. Уже через пару минут Андри сидел в уютной, надежно защищающей от ветра повозке в окружении десятка жрецов Единого.

– Спасибо, что нашли для меня место, – улыбнулся маг.

– И рек Единый: «Да поможете попутчикам своим, ибо жизнь ваша есть путь, а путь есть жизнь!» – раскатисто, как будто проповедовал как минимум в центральном соборе Трезеньеля, прогремел жрец, который впустил Андри в повозку. – Виталис Присциан. Лучше просто отец Виталис. Глава церковной экспедиции искателей. Церковь решила исследовать старые храмы самых отдаленных и труднодоступных уголков Марссонта и подробно описать их. Говорят, к вам в горы никто не забирался с тех самых пор, как Верный Фионн вернулся домой!

– У нас есть очень красивые горные храмы, – кивнул Андри. – Очень надеюсь, что вам понравится, как Верный Фионн тут все обустроил.

– По крайней мере то, что мы увидели в Кови, действительно поражает воображение. Отец Дидимус Гессий, – сухо представился сидящий рядом с Виталисом жрец. – Казначей и секретарь экспедиции.

Пока брат Виталис представлял Андри остальных членов экспедиции, маг хорошо успел рассмотреть обоих. Глава братьев-искателей был круглым и добродушным мужчиной лет сорока. Он обладал таким мощным голосом, что даже когда говорил тихо, казалось, что его бас разносится по каравану, как звук медной трубы. Круглое лицо брата Виталиса, красный нос и румяные тугие щеки выдавали в нем любителя совсем не духовных забав. Подтверждением этому была внушительных размеров фляга на поясе, к которой этот жизнерадостный служитель Церкви время от времени прикладывался.

Высокий и худой брат Дидимус, похожий на изображения подвижников ранней Церкви, лысый, с впалыми щеками и суровым взглядом, был полной противоположностью своему товарищу. Молчаливый и отстраненный, брат Дидимус почти все время пребывал в размышлениях.

– Я Андри, – назвал свое имя маг, как только ему всех представили. – Возвращаюсь домой.

– Дай, угадаю, – Виталис от души хлопнул попутчика по плечу и подмигнул ему. – Наверное, учился в университете? Одежда у тебя бедная, но ученый, сразу видно. Поди, не лодырничал, все отцовские денежки на книги спускал?

Глава 3. Затерянные в горах

Кассия пришла в себя от громких скрежещущих звуков дерева о дерево. Как будто кто-то двигал по полу тяжелую лавку или даже стол. Скрежет отозвался тупой пульсирующей болью в правом виске. Ломило все тело. Воздуха не хватало. Охотница попыталась встать, но слабость во всем теле была такой, что невозможно было даже поднять голову. А может быть, это вовсе не слабость? Последним, что помнила Кассия, была снежная масса. Она обрушилась на девушку, сбила с ног, скрутила ее и смяла, как хрупкую фарфоровую куклу. А вдруг она теперь не сможет двигаться и действительно станет ничем не лучше безжизненной, беспомощной куклы?!

Внезапно девушку сковал страх. Этот леденящий ужас был настолько сильным, что на несколько мгновений у охотница перехватило дыхание. Чтобы овладеть собой, Кассия попыталась, как учил ее наставник, сделать несколько глубоких вдохов и спокойных медленных выдохов, но не смогла. При первой же попытке правую сторону ее груди и бок пронзила резкая боль, не давая сделать глубокий вдох. Охотница закашлялась и тихо застонала.

Боль отрезвила Кассию. Как говорил ее наставник, брат Бертран, болит – значит, живое. Страх и ощущение беспомощности постепенно отступили. В конце концов, она действительно была жива и спасена. Кто-то нашел ее под толщей снега, извлек и принес сюда.

Девушка с трудом открыла глаза. Веки были как свинцовые и почему-то тоже болели. Осторожно осмотревшись по сторонам, Кассия обнаружила, что лежит на ворохе какого-то тряпья, укрытая по самый подбородок чем-то тяжелым и сыроватым. Странное одеяло пахло очень неприятно и кисло, как не до конца выделанные шкуры в кожевенной мастерской, но давало спасительное тепло. Поверх этого необычного покрывала был наброшен черный широкий шерстяной плащ, грубый и плотный. Такие предпочитали носить небогатые местные жители.

Помещение, в котором находилась девушка, было сырым, прохладным и казалось нежилым. Деревянный потолок почернел от времени и сырости. В комнате господствовал полумрак. Точнее, это был даже не полумрак, а, скорее, полутемнота. Пара маленьких окон, затянутых бычьими пузырями, даже днем не была способна дать достаточное количества света, чтобы разогнать этот мрак. А сейчас был вечер, и в крошечные окна заглядывали синие сумерки.

Единственным источником света, придававшим этому убогому жилью хоть какой-то уют, был жарко натопленный очаг. В нем весело плясал и потрескивал огонь, а на стенах, вторя ему, двигались густые темные тени.

Над пламенем висел и жизнерадостно булькал маленький, черный от копоти котелок. Но, несмотря на вполне мирную обстановку, что-то в этом месте было не так.

Кассия успела выхватить взглядом грубо сколоченный стол рядом с очагом. Дерево, из которого он был сбит, как и все здесь, было черным от сырости. Это было странно: обычно такая сырость заводилась в тех домах, где очень долго не топили. На столе стоял старый чугунный горшок, от которого валил густой пар, и рядом – пара глиняных кружек, оловянная ложка и миска с отколотым краем.

Как же Кассия оказалась здесь? Последним, что помнила дама-капитан, была накрывшая ее с головой и сбившая с ног снежная волна. Потом девушку закрутило и потащило вниз по склону, и Кассия почти сразу же перестала понимать, где небо, а где земля. Снег набился в нос и в рот и душил, не давая дышать. А потом она потеряла сознание.

Кто бы ее ни вытащил, услышал, что она пришла в себя. Откуда-то слева раздались тяжелые шаги, неровные и шаркающие. К кровати медленно приблизилась темная мужская фигура. А потом над девушкой наклонился…

– Андри Мак Глейс! – полувозмущенно, полуизумленно выдохнула Кассия, инстинктивно потянувшись к оружию.

Разумеется, меча при ней не оказалось. Зато резкая боль опять пронзила правую сторону ребер, заставив девушку снова застонать и сморщиться. А еще Кассия поняла, что с ее левой рукой что-то не так: она не желала слушаться. Возможно, потому что была согнута в локте и крепко прибинтована к чему-то твердому.

– Тише, тише, леди Кассия. Со сломанными ребрами тебе бы лучше сейчас не делать резких движений, – тихо, успокаивающе произнес наклонившийся над ней беглец.

Кассия прекрасно знала это лицо с высоким лбом и резкими чертами, обрамленное светлыми волосами. Это лицо, которое, казалось, никогда не покидало выражение едкого сарказма. Но сейчас хорошо знакомое выражение сменилось совсем другим: между страдальчески изломанных бровей пролегла вертикальная морщинка, и беглый преступник, за которым ее отправили в погоню, выглядел непривычно сосредоточенным и даже сочувствующим.

– Давай-ка, выпей это, – Андри присел на кровать, аккуратно и осторожно приподнял голову девушки и поднес к губам Кассии глиняную кружку. – Тебе сейчас нужно много горячего питья.

Охотница инстинктивно отшатнулась. Перехватив недоверчивый взгляд дамы-капитана, беглый маг слабо улыбнулся:

– Хей, я выкопал тебя из-под снега, какой мне смысл сейчас тебя травить? Это всего лишь отвар золотого корня. Тебе надо согреться.

На этот раз девушка послушалась и маленькими глотками выпила то, что ей предлагал Андри. Это действительно оказался золотой корень, редкое и очень дорогое целебное растение, которое собирали только в двух местах на Каэроне. Золотой корень оказывал на больных настолько сильное воздействие, что в больших количествах становился ядом.

Но Андри действительно не желал ее отравить: отвар был приготовлен по всем правилам и имел свойственный этому растению терпкий и горьковатый вкус. Кассия почувствовала, как по всему ее телу разливается приятное тепло, придавая ей сил. Чародей забрал кружку и поставил обратно на стол. Кассия заметила, что мужчина сильно хромает, припадая на левую ногу.