Узники крови (СИ)

Глава 28. «Врата»

Я пропускала сквозь пальцы его длинные черные волосы, скользящие по ним словно они состояли из шелка. Рука поднялась и очертила контуры родного лица. Бледная кожа слегка светилась, добавляя и без того прекрасным чертам Десмонда красоту древнего божества, спустившегося на землю и снизошедшего до меня…

Его глаза с такой нежностью рассматривали каждую черточку моего лица, что дыхание задрожало и испуганной птичкой замерло внутри. Только бы не спугнуть, только бы не дать исчезнуть волшебному видению. Он улыбнулся своей особенной улыбкой, которой предназначалась лишь для меня. Она говорила мне — я все понимаю и испытываю те же чувства. Но каждый раз мне не верилось. Разве можно смотреть так на меня? Кто я, одна из череды девушек в его длинной жизни. Далеко не самая прекрасная, и уж точно не совершенная. А он достоин только лучшего. И каждый раз, стоило мне усомниться, как его губы слегка кривились тем неуловимым движением, когда кажется, что Десмонд вот-вот рассмеется, но нет. Вместо этого мужчина наклонялся и впивался в мои губы таким чувственным, таким необузданным поцелуем, что в душе вмиг раскрываются крылья, и она стремительно рвется навстречу ему, тому единственному, кто способен творить с ней такие чудеса…

Видение рассеивается так же быстро, как и накрыло меня. Раз — и все. Стоишь оглушенная, ослепленная, а внутри пустота. Она моментально начинает заполнять каждую частичку пространства, не оставляя после себя ничего. Глаза перестают видеть. Дыхание отказывает из-за подступающих слез. Хочется лечь и умереть, прямо здесь, прямо сейчас.

Для этого и нужен Рейн. Он обнимает меня сзади и прижимает к себе, словно защищая от мира. Его научила Лайли. Бессмертный теперь повсюду со мной словно вторая тень. Его объятия это и лечение и проклятие. Они стали наркотиком с тех пор, как память вернулась ко мне. Только они способны на какое-то время заставить притупиться боль. Но я не жалуюсь, это был мой выбор.

Вот только не от Рейна я ждала помощи. В голове до сих пор не укладывалось, что Маклей отказался. Сразу же за первым приступом иллюзорных воспоминаний, когда я очнулась, искусав до крови губы и разодрав в мясо пальцы об стену, Лайли с сожалением признала, что побочный эффект Нок-ча дастся мне не просто. Игры разума, чтоб их. Сознание решило навязать мне ложные воспоминания, которые по его мнению должны были компенсировать мне частички утраченной навсегда памяти. Без посторонней помощи я могла теперь легко спутать мир видений и реальность. Слава богу, это было не надолго, и бессмертная обещала, что скоро я приду в норму. Но любой даже самый легкий стресс способен выкинуть меня в иллюзорную вселенную, откуда самой выбраться я не в силах. Нужен был кто-то, кто вытащит мое сознание, и я ни на миг не сомневалась, что, Маклей станет моим проводником. Вот только он бросил меня. Где-то глубоко внутри я понимала, что ему это было бы слишком тяжело, ведь это память о Десмонде не дает мне покоя. Но каждый раз, приходя в сознание в объятиях Рейна, я ощущала помимо тяжести воспоминаний еще и боль предательства. Возможно это был простой эгоизм, но я верила в бессмертного, а он оставил меня тогда, когда я так нуждалась в нем…

Только одно радовало меня в эту череду унылых дней, сквозь сумерки которых я бежала от видений с самым дорогим мне человеком, Древо подкинуло мне новое развлечение. Оно требовало, чтобы я отправила его обратно в его мир. В прямом смысле слова. Попытки достучаться до меня посредством приступов воспоминаний и непонятных мне эмоций закончились тем, что я начала постепенно сходить с ума. Многоликие сны древнего божества, приступы видений о Десмонде наяву. Я всерьез начала осознавать, что не понимаю, когда пребываю в стране сновидений, когда бодрствую, а когда у меня банальные галлюцинации. Осознав тщетность попыток пробиться сквозь мир иллюзий, Древо начало во сне показывать картинки родного мира в определенной последовательности, пытаясь направить меня в нужном направлении. Плоские и однобокие изображения упорно рисовали мне картину так называемых врат, сквозь которые бессмертные прошли на Землю. Мое воспаленное сознание, которому перестали сниться трехмерные сны, смогло успокоиться и понять, что Древу нужно обратно на родину. Стоило мне прийти к этой мысли, как картинки исчезли. Тут же почувствовала себя очень глупой обезьянкой с бананом… Впрочем, долго ломаться я не стала. Иллюзорные приступы становились гораздо реже, когда мой разум был занят делом. Да, и любопытство не давало покоя. Воспоминания Древа были настолько отличными от человеческого восприятия, да и такой давности, что посмотреть на чужой мир своими глазами было моей давней мечтой. Жару подавал еще и Нийман, который ходил за мной хвостиком и постоянно ныл, что ему надоело ходить в этом виде, и он хочет обратно на родину. А я-то все задавалась вопросом, почему чужая память мне подсказывает, что Сумеречные похожи на людей больше, чем эти волосатые создания, которых я привыкла называть Дикими. Оказывается, все дело было в нашем воздухе. Чего-то в нем не хватало, чтобы процесс возвращения от лесного облика к нормальному был завершен. Ночным почти никакого труда не составило захватить этих больших плюшевых мишек, ведь вдали от своего народа они терялись, и остатки цивилизации слетали с молодого поколения крайне быстро. Плюс эксперименты бессмертных — и вуаля. Только старейшие длительное время оставались разумными, да и те, помня о коллективном разуме, сторонились своих сородичей, лишь изредка появляясь для связи с родиной.

Вот тут-то и начиналось все самое интересное. Врата были на территории, которую контролировали люди Первого Лорда. Естественно обратно вернуться бессмертные не могли. Умудрявшихся порой просачиваться сквозь нестабильную щель Сумеречных они порабощали, получая крохами сведения из их мира. Я была единственной и последней надеждой попасть домой обеим расам. Другого пути кроме врат не было. Вывод вроде бы напрашивался сам собой — жесточайшая охрана, армия, сидящая вокруг в окопах с оружием наизготовку… Мое не совсем здоровое в последнее время воображение рисовало те еще картинки, кроме одной.

— Ты шутишь.

Я моргнула и дешевым приемом ущипнула себя за плечо. И пусть кажусь смешной. Зрелище, представшее передо мной, того стоило.

Там было поле, поросшее редкой травкой. Каменное сооружение очень даже гармонично вписывалось в этот полудикий пейзаж, и являлось теми самыми драгоценными вратами, которые должны были охраняться легионами бессмертных…

Теплый ветерок лениво шевелил травинки вокруг величественной каменюки, и на этом все. Ни единого человечка кроме нас с Рейном вокруг на ближайшие пару километров не было. Остававшаяся у меня до приступа крошечная надежда, что все это плод моей фантазии, развеялась. Воспоминания ушли, а врата вот они.

— Они разрушили их. — Прошептала я сама себе очевидную вещь. Иного быть просто не могло. Представить себе, что мне подарили карт-бланш на пропуск в иной мир, было бы настолько же наивно, насколько и глупо.

— Этой ночью произошел колоссальный по своей мощи выплеск энергии из этого района. — Глухо произнес Рейн за моей спиной. — Его почувствовали все без исключения бессмертные, даже только что обращенные.

Я заскрежетала зубами от досады. Естественно все кроме меня. Очередной приступ свалил меня как раз в самый ответственный момент. Вряд ли бы я конечно смогла как-либо помешать Лорду уничтожить врата, но знать, что ты можешь оказаться беспомощной… В такие минуты я остро жалела о том, что решилась вернуть память. Ложные воспоминания вреда моему здоровью не несли, а вот душевному равновесию изрядно.

В тот же миг меня накрыла волна стыда. Рейн говорил о бессмертных, не упоминая себя. Его энергия поддерживала мою и стабилизировала ее, так что и он не ощутил выплеска силы. Я была зависима от красноволосого бессмертного гораздо больше, чем хотела бы. И мне было очень страшно, что он возненавидит меня за то, что ему пришлось стать моей нянькой… Нянькой, привязанной ко мне Сетью.

— Прекрати уже корить себя. — Руки мужчины вздернули меня и повернули к себе. Дурацкий побочный эффект, который я ненавидела. Полная невозможность спрятать от Рейна эмоции сразу же после приступа. Лайли учила меня отгораживаться от него, создавая иллюзию, что у нас с ним нет тяготившей нас Сети. Но сейчас меня читали как открытую книгу. — Ты прекрасно знаешь, что я вызвался сам, и все равно постоянно винишь себя в том, что отнимаешь мою жизнь.

Глаза бессмертного полыхали от едва сдерживаемых эмоций и были похожи на сверкающие темные рубины. Красиво… Так бы и смотрела в них.

Я мысленно надавала себе по щекам. И по шее. Для отрезвления. Мало мне было ошибки с Маклеем, еще и Рейна теперь в общую кучу слить — вообще, будет конфетка! Молодец я, такими темпами, лет через пять наберу гарем как у Серафины.

К сожалению тело с трудом слушалось мозга. Оно еще помнило тяжесть Рейна и вкус его губ, а Сеть, сковавшая нас узами, отнюдь не способствовала облегчению моей решимости не связываться с мужчинами, которые могут из-за меня пострадать.

Правда, таких трезвых мыслей хватало обычно до очередных объятий Рейна, стабилизировавших меня после приступа. Его мускулистое тело прижималось к моему, и мое здоровое женское эго готово было плюнуть на все мои высокопарные заморочки и оттянуться по полной.

— Но я действительно приковала тебя к себе, не разорвав связи с Маклеем. — Слава богу, голова моя успевала следить за темой разговора, не смотря на обуревавшие меня страсти. Рейн мудро делал вид, что не чувствует исходящих от меня желаний «съесть его». — Я чувствую себя виноватой перед ним, перед тобой, перед…

— Все, хватит уже! Тебе явно нужна хорошая порка!

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Слова были лишь поверхностью айсберга и не несли под собой никакого смысла. Эмоции лились в обе стороны мощнейшим потоком. Чертовы последствия моих приступов начали сказываться на обоих, постоянный контроль эмоций дал трещину. И хоть каждый из нас понимал, что страсть, полыхавшая между нами, навязана нам Сетью, легче от этого не становилось. Лично я была почти готова поддаться соблазну. Судя по жару державших меня рук, чьи объятия были уже больше похожи на ласки, Рейну было не легче.

Вот только мы оба знали, что будем жалеть об этом, так как он не сможет после этого помогать мне с приступами, Сеть повлечет его за собой. Лейла предупреждала нас о том, что будем, если бессмертный перестанет контролировать себя, и он пообещал ей, что справится — тогда казалось все более простым…

Горящие пламенем рубины вспыхнули в последний раз и погасли. Мужчина выдохнул, с трудом разлепил пальцы на моих предплечьях и сделал шаг назад. Он справился, значит, и я смогу.

Заставив себя отступить, я не выдержала и мелкой рысцой рванула к вратам. Позорное бегство, увы, но это лучшее, что я могла сейчас придумать. Подальше от искушения…

У кусков камня, издалека казавшихся более цельными, я добежала, запыхаясь уже от бега, а не от обуревавших инстинктов. Не знаю, что уж нужно было сделать с этим величественным сооружением, чтобы оставить от него подобные руины, а главное — зачем? Внешняя атрибутика врат были всего лишь мишурой, показателем того, что вот тут можно пройти. Никакой смысловой нагрузки эти куски камня в себе не несли. Видимо, Лорд хотел воздействовать на меня и моих соратников психологически. Смотрите, теперь они не достанутся никому!

И у него получилось. Тоскливое зрелище руин расстроило меня окончательно. В моей голове реял план, как мы прорываемся к вратам, как я с трудом открываю их, не смотря на баталию, разворачивавшуюся за моей спиной… А вместо этого трава, камни, и полная тишина…

Забравшись на самый большой кусок камня, я стала болтать ногами в воздухе, сквозь волосы, упавшие на лицо, рассматривая Рейна, статуей замершего наверху. Крамольные мысли заползали в голову. А если бы Десмонд не вошел тогда в комнату…Поерзав на горячем камне, я попыталась отогнать от себя назойливые эротические видения, желающие продемонстрировать все то, что я упустила.

Минуточку. Горячем камне? Я в замешательстве посмотрела на небо — с утра крапал дождик, сейчас оно было затянуто куцыми облачками. От чего же мог нагреться этот кусок врат, который в моих соображениях еще пару минут назад не нес в себе никакой ценности.

Я соскочила на землю и только тут поняла, что не давало покоя мне последние пару минут. Картинка изменилась. Либо я снова уплываю в мир грез, либо куски камней только что лежали совершенно по-другому.

— Реееейн…, - удалось мне выдавить из себя вмиг ставшими непослушными губами. Но он услышал, а может — почувствовал. Краем глаза я видела, как красноволосый телохранитель с огромной скоростью устремился ко мне.

Вот только было поздно. Камни двигались вокруг меня значительно быстрее. Жар, исходящий от них, становился почти невыносимым. Стоило моргнуть, и они придвигались все ближе и ближе, грозясь раздавить меня. Никогда еще не испытывала настолько первобытного ужаса. Он рос во мне словно снежная лавина, заставляя мышцы дрожать, а губы шептать молитвы. И наконец прорвался выкриком на одной высочайшей ноте:

— Рейн!

Камни сомкнулись надо мной.