Утраченное соглашение

Глава семнадцатая

Снег не падал почти неделю, но зима не отпускала Галицию, а особенно Геспелен. Ветер задувал за стены, кирпичи, и те, кто стоял на стене, постоянно ощущали холод.

Некоторые стояли, а некоторые присели, как обнаружили Виддершинс и Сирилл.

Отыскать путь на стену было довольно просто, в замке на каждый этаж вело много лестниц. Там, хоть они вышли из проема вдали от места, где появились Малин и его люди, они услышали достаточно шума, чтобы убедиться, что их мишень на стене.

Идти открыто к Тысяче ворон было так глупо, что даже Сирилл не предлагал, и оставалось только прижаться к стене и медленно двигаться, пригнувшись. Кусочки старых листьев и перьев торчали между кирпичей и из трещин. Старая грязь хрустела под ногами, неприятный запах ещё не выветрился. Виддершинс часто бывала на крышах Давиллона, так что все это ощущалось как дом.

Пока звуки не стали чётче, и ей не пришлось вспомнить, с кем и чем она имеет дело. Как одна из искателей, как враг религиозных фанатиков, она встречала жестоких мужчин и женщин. Но она еще не видела, чтобы люди убивали так бессердечно, как это делал Малин внизу.

Она слышала и другие звуки, за шорохом и бормотанием раздался испуганный всхлип, почти скрытый воем ветра. Она не сразу поняла, что это были звуки речи и движения множества людей внизу.

Конечно. Стражи и констебли — наверное, даже больше, чем там было. Сбежать воронам будет сложно.

Но это сделает их отчаянными. Как они вообще попали в эту крепость?

Еще пара футов, стена немного изгибалась, и Шинс видела группу впереди: Ивон и его бандиты, а еще десяток слуг и солдат домов. У первых было оружие — по два на человека — и Шинс видела у некоторых пояса с дополнительными. У последних руки были связаны, и они стояли в ряд на парапете, любой огонь по крепости попадет сначала по ним. Многие стражи стояли напряженно, упрямо, а слуги ерзали и всхлипывали. Малин презирал их всех.

— Я жду! — крикнул он, голос гудел над стеной, Виддершинс вздрогнула. — Я не люблю ждать! Не заставляйте показывать, как сильно не люблю!

Похоже, часть разговора произошла раньше, чем пришли Шинс и Сирилл.

— Ладно, ладно! — второй голос донесся снизу, далекий, тихий, искаженный ветром. Но Шинс была уверена, что узнала властный тон магистрата Розелин Вероче. — Я здесь, Малин! Если хочешь что-то сказать, говори мне!

Глава Тысячи ворон фыркнул.

— Ты за главную? Дома отчаялись, раз дали тебе заняться чем-то важнее мелких краж!

— Просто назови цену!

— Верно, — он замолк на миг, взял флягу у одного из ворон и сделал глоток.

Крики терзали его горло, да?

— Все просто! Всех воронов и членов дома Карно, что находятся в тюрьме, немедленно приведите сюда. Когда они прибудут, и я проверю, что все тут и целые, вы позволите нам уйти с несколькими заложниками, которых мы отпустим по пути!

— Разве не глупо, — шепнул Сирилл на ухо Виддершинс, — вести всех сюда? Разве не логичнее собрать всех в месте, откуда проще уйти?

Шинс отмахнулась, хотя думала о том же.

— …может занять время, — кричала в ответ Вероче. — Вам нужно потерпеть!

В этот раз Малин фыркнул, но не с юмором.

— Я покажу свое терпение!

Пистоль прогремел, звук разнесся над замком и полями вокруг. Один из слуг упал. По жесту лидера двое воронов подняли тело и сбросили за парапет. Виддершинс не слышала реакцию солдат внизу за криками оставшихся слуг и потрясенным оханьем Сирилла.

— Пока мои люди не придут, я буду убивать заложников! Я начну со стражей и слуг, но перейду к аристократам, если вынудите!

Один из ворон посмотрел со стены вниз и выстрелил туда.

— Даже не думайте подходить к замку! — продолжил Малин. — И к телам! Заберете их, когда мы закончим, не раньше!

— Сколько ты нам даешь времени? — даже издалека было слышно гнев в словах магистрата.

От улыбки Малина Виддершинс поежилась.

— Пока я не решу, что нужно повторить свою точку зрения.

Все собравшиеся вороны открыли огонь. И все заложники на крыше умерли с криками.

Виддершинс открыто плакала, пока они с Сириллом уходили к лестнице, откуда прибыли, оба шатались и опирались друг на друга. Ее плечи дрожали, она пыталась дышать, весь мир расплывался из-за ее слез.

Сирилл не мог даже этого в своем шоке. Его большие остекленевшие и покрасневшие глаза смотрели в пустоту, а его лицо было бумажно-бледным. Он шагал в такт с напарницей, но поворачивал, куда она вела, двигался в ее темпе.

Когда дверь закрылась за ними, она милосердно заглушила звуки: выстрелы, что звучали порой, когда вороны решали, что кто-то не достаточно мертв, жестокие шутки и смех бессердечных бандитов, пыхтение, пока тела друг за другом сбрасывали со стены в растущую кучу плоти и разбитых костей.

Дверь закрыла и от ветра, но Шинс не заметила. Она не была уверена, что сможет когда-нибудь согреться. Даже Ольгун не мог утешить ее, когда она опустилась на ступени рядом с товарищем, ведь бог сам был в ужасе и гневе.

— Виддершинс… — Сирилл чудом оставался здесь. — Они просто… Он…

— Знаю, — шмыгнула она, провела рукой по щеке.

— Я никогда… — он кашлянул. — Я еще не видел такого… такого…

Шинс сжала его ладонь, вспоминая море крови в день, когда погибли другие почитатели Ольгуна.

— Мне жаль, что тебе пришлось.

— Нам нужно убить его.

Шинс нахмурилась, но она сама в тот миг могла пронзить живот или горло Малина рапирой и не ощутить угрызений совести.

— Нам нужно понять, как…

— Нет, сейчас, — она растерянно уставилась, и он продолжил. — Они не спешат. Мы можем спуститься на пару этажей, пройти на другую сторону и устроить им засаду на другой лестнице.

— Сирилл…

— Они не поймут. И ты можешь одолеть больше людей, чем там! Мы…

— Нет!

Юный Делакруа сжался, как от пощечины.

— Да, — мягче сказала она, — я уже сражалась со множеством людей раньше. Но только когда приходилось. Это всегда риск, особенно в тесном помещении. Мы можем погибнуть. А если нет, какие у них приказы? Что случится с людьми внизу, если Малин умрет?

— Не знаю, — буркнул он.

— Верно. Мы пока ничего не знаем, Сирилл. Узнаем, тогда будем действовать, да?

— Ладно, — проворчал он. Он хотел подняться на ноги, сжал гобелен и замер с вопросом на лице.

— Хм? — спросила Шинс, плавно поднявшись.

— Просто… разве не странно? Для такого бессердечного человека?

— Что странно?

— Что он хочет, чтобы людей привели к нему. Что такой бандит как Малин не бежит, бросив друзей.

Весь мир Виддершинс стал острым кинжалом, который вонзили сквозь ее живот в сердце. Она ощущала пульс крови в теле, стук крови в голове. Она не могла дышать, согнулась бы и упала, если бы Ольгун не поймал ее, не придал ее мышцам силы.

Она хотела кричать. Плакать. Ругаться так, как не делала даже в юности, не то что недавно. Сорваться, бить кулаком по стене или сломать Сириллу челюсть. Она хотела перед собой всех бандитов, чтобы показать им расплату с клинком в руке.

Но это не смогло перекрыть чувство, что расцвело в ее душе, как сорняк.

Даже такой бандит как Малин не убежал, не бросил друзей.

«А я убежала».

— Ольгун? — она больше ничего не сказала, но он должен был знать ее мысли. Он пытался ее утешить, убедить, что это не одно и то же. Она не могла осознать это, будто слышала бормотание из-за тяжелой шторы. Она не могла понять его убеждения, потому и не могла поверить, и ей казалось, что многое из этого было ложью.

— Шинс? Что такое?

Как долго она стояла там, маринуясь в ужасе и презрении к себе? Она не знала, даже не догадывалась. Она смогла лишь поднять голову, посмотреть на встревоженного Сирилла и пожать плечами.

— Прости. Идем.

Она повернулась и принялась спускаться по лестнице, чтобы он не задавал вопросы.

К счастью, Ольгун оказался в состоянии предупредить ее, чтобы она не попала в гущу толпы ворон.

— Что теперь? — шепнул Сирилл. Они сгрудились на лестнице между вторым этажом и предпоследней площадкой. Балкон и комнаты рядом были пустыми, когда они пошли к стене, а теперь место было занято. Шинс не знала, нашли ли вороны двух своих товарищей, брошенных в одной из комнат, но они точно должны были заметить отсутствие пары.

— Не знаю, — призналась она, кусая губу. — Мы ничего не можем сделать, не увидев, что внизу, но балкон занят. Они ползают вокруг, как муравьи. Большие муравьи в форме людей. С пистолетами.

— Припоминаю… — Сирилл водил пальцем в воздухе, будто рисовал узоры.

— Что ты творишь?

— Пытаюсь воссоздать план замка в голове, — ответил он. — Так мы… да, — он опустил руку и улыбнулся. — Там есть маленькая галерея с видом на банкетный зал со стороны напротив главного входа. Там есть близко висящие знамена, и мы сможем незаметно выглянуть. Нас могут окружить вороны, — признал он. — У галереи нет двери. Но попасть туда можно через простую комнату, туда ведут две арки. Им нужно броситься сразу из двух, чтобы поймать нас.

— Откуда ты это знаешь?

— Рос аристократом в Обере. Мы порой собирались тут. А мне было любопытно, и когда я еще не дорос до посещения таких встреч я слушал и чтил все о замке Поврил.

— Чудесно! — Шинс хлопнула его по спине, он скривился от силы хлопка. — И как нам туда попасть?

— Ох… — он покраснел? Было сложно понять, но она была уверена, что он краснел. — Нам придется обойти треть зала. Налево.

— Мимо комнаты с теми двумя воронами.

— Да, — он криво улыбнулся.

— А на втором этаже и другие вороны. И они, к сожалению, в сознании и не мертвы.

— Точно.

Виддершинс вздохнула, вернулась к площадке второго этажа и легла на живот. Оттуда она поползла и выглянула из дверного проема в обе стороны.

— Парень справа, — выдохнула она. — В жуткой зеленой тунике, сделанной будто из шкурок лайма.

Покалывание было ответом, что Ольгун понял ее.

Она еще раз огляделась, вороны проверяли разные двери. А потом:

— Сейчас!

Бандиты были вооружены, пока искали на втором этаже. Двое из них пропали, конечно, они были готовы к беде. Но они, хоть и привыкли к жестокости, не были обучены.

Многих хотя бы научили направлять пистоль вверх, когда не целишься в кого-то, но не всех.

Мужчина в упомянутой тунике, из-за которой казалось, что у него личная месть цитрусовым, отошел, пропуская одного из товарищей в коридоре.

Ольгун потянулся, и пистоль мужчины в зеленом выстрелил.

Он держал его некрепко, вытянул руку лишь наполовину, так что выстрел не был хорошим. Пуля пробила руку бандита, но это было не смертельно, и, если хорошо лечить, он даже не останется калекой.

Но этого хватило.

Вороны второго этажа сбежались на крики и грохот выстрела и увидели товарищей, один прижимался к стене, выл и истекал кровью, другой с потрясением глядел на них. Поверят ли они его истории о промахе или решат, что он напал на одного из них, и расправятся с ним, Виддершинс не знала, и ей было все равно.

Она знала, что у них есть мгновения, пока путь между ним и галереей был чист.

Она могла справиться. В таком освещении она могла стать почти невидимой. Но Сирилл…

Сирилл мог лишь бежать и молиться, что их отвлечения хватит.

— Беги, — прошипела она ему. — И молись.

Он побежал. Она кралась по коридору, оглядывалась до боли в шее. Ольгун ждал, готовый повторить трюк, если в их сторону глянут раньше, чем Сирилл дойдет до поворота коридора.

Они не посмотрели туда, и Виддершинс выдохнула с облегчением так сильно, что чуть не сдулась, и проследовала за ним за угол.

Она чуть не сбила его, он стоял, скрестив руки, в центре коридора.

— Что ты…?

— Как ты это сделала? — осведомился он.

— Ты о чем?

— Тот трюк с пистолем. Ты творила разное, но это неестественно!

Воровка пожала плечами.

— Пистоль иногда стреляют сами.

— Не так удобно.

— Мы уже не узнаем, — она пошла мимо него, он преградил путь.

— Ты уже один раз ушла от ответа, — сказал он. — В этот раз я не отойду, пока ты не объяснишь.

Шинс медленно кивнула.

— Хорошо, — быстрый шаг в сторону и прыжок, она миновала его. — Это, наверное, умно. Сторожи коридор. Я пойду в галерею.

Она прошла пять шагов, и он догнал ее и пошел первым, бормоча ругательства.

Сирилл был прав. Коридор, куда он привел ее, отделялся от главного коридора и был скромным. Входом была узкая арка посреди ниш в форме арок. Не скрытая, но не привлекающая внимания.

Так было сделано, чтобы подглядывать. Шинс подавила смех.

«Возьми себя в руки, гусенок».

«Галерея», как ее назвал Сирилл, была частью балкона, выпирающего сильнее остального. Следы в пыли явно остались от слуг, что приходили повесить знамена.

И знамена висели близко к балкону. Шинс могла подобраться к краю и посмотреть между двумя ближайшими.

И на одном из них был лев Севоры.

Конечно.

Она поняла, глядя на перила, что шли вдоль галереи, и знамена, висящие в паре футов от балкона, что зал внизу будет видно только с одной точки. Если они хотели видеть ясно, что внизу, им придется лечь друг на друга.

Ну, конечно.

— На живот, — она властно указала на место. — И ползи к перилам, чтобы мог выглянуть.

— Эм, хорошо… — он опустился, хмурясь из-за пыли на одежде, и полз, пока его лицо не оказалось возле края. — Я вижу зал, — подтвердил он.

Виддершинс вздохнула.

— Если только подумаешь сказать что-то неприличное об этом, я ударю тебя ногой в бок.

— Что за агхммлк…

— Я слышу, как ты думаешь, — предупредила она, с неохотой забравшись на его и растянувшись.

— Нет… Я сейчас вообще не думаю.

— Тихо. Шпионь.

Пока они с Сириллом устраивались, Малин и остальные вернулись в банкетный зал. Только несколько групп заложников было видно с места Виддершинс, но те люди были в ужасы, их лица были бледными и искаженными.

Не удивительно. Они точно слышали выстрелы сверху, бурю, созданную людьми. Бандиты вернулись без слуг и стражей, с которыми ушли, и не требовалось воображения, чтобы представить, что произошло.

Малин стоял рядом с одним из столов с едой, жевал мясо и говорил с Джосом. Она хотела бы и слышать его, но даже силы Ольгуна были ограничены. Он мог попробовать усилить ее слух, чтобы уловить его слова, но это могло лишить его сил, а она не хотела рисковать. Ей не нужно было, чтобы ее бог стал беспомощным раньше, чем все это кончится.

Джос кивнул в ответ на слова, повернулся и пропал из виду под балконом, с которого смотрела Виддершинс. Малин продолжил напихивать в себя еду.

— У енотов за столом манеры лучше, — шепнула она Сириллу. который, насколько она понимала в их положении, кивнул.

Комментарии про поведение за столом пришлось оставить. Джос вернулся пару минут спустя, в этот раз с деревянным ящиком. Малин смахнул со стола большое блюдо фруктов и стеклянный графин — звук получился таким, будто доспехи бросили в окно с витражом — и указал. Лысеющий слуга опустил груз туда, откинул крышку и отошел.

— Ох, — сказали в унисон Сирилл и Шинс.

Малин вытащил из ящика несколько десятков оловянных шариков, и начал заряжать пистоли. Один за другим подходили другие вороны и тоже так делали, набивали пистоли и мушкетоны этими мелкими снарядами. И все было логично…

Пока Шинс не заметила, что некоторые вороны меняли пули и в оружии, из которого не стреляли.

— Что это такое?! — судя по вопросу, Сирилл тоже это заметил.

Шинс пожала плечами, и движение было неловким, учитывая, где она лежала.

— У меня даже догадок нет. Я…

Ее горло сдавило от ужаса, когда Малин и вороны с заряженным оружием приказали другой группе заложников — слугам — встать.

— О, боги, — плечи Сирилла дрожали под ней. — Это не… он не дает Вероче время! Он не ждет… Шинс, нужно остановить их. Мы…

— Мы не можем, — это был не шепот, а вылетевший из ее души хрип.

— Что?!

Сирилл оттолкнул ее, откатился и повернулся к ней с обвиняющим взглядом.

— Как можно так говорить? Ты знаешь, что с ними случится, мы не можем…

Она не знала, выражение ее лица или слезы горя остановили его.

— Сирилл… — она кашлянула и попробовала снова. — Как мы их остановим? Мы в том же положении, что и раньше. Мы умрем, пытаясь, а почти все бандиты останутся с заложниками. Мы не… мы не можем.

— Нет… — он тоже тихо плакал. — Шинс, мы должны что-то сделать. Прошу, должно что-то быть!

— Мы можем покончить с этим. Мы можем узнать, что там происходит — а происходит больше, чем мы знаем, чем он сказал — и покончить с этим. Без этого мы ничего не можем изменить.

— Если мы не сделаем это быстро, — с горечью пробормотал он, — спасать будет некого.

Шинс вскочила на ноги, ждала, пока Сирилл сделает это, хоть и не так грациозно.

— Пойдем за Джосом, — решила она. — Может, эти пули необычные или… не знаю. Но только он связан с чем-то вне банкетного зала и… стены. Стоит посмотреть, куда он ушел, да?

Рот Сирилла приоткрылся… а потом раскрылся без звука, когда за аркой прозвучало:

— Эй! Вы проверяли маленький коридор вон там?

Пара снова заговорила в унисон:

— Ой-ой.