Усы генералиссимуса

Санкт- Петербург, наше время

Физиономия Куратора напоминала перезревший томат.

Возможно, такой эффект создавали тяжёлые красные шторы, плотно закрывающие единственное окно с видом на город и отбрасывающие на него свою тень.

Он медленно переводил взгляд с моего лица на лицо стоящего рядом Влада и в такт этому движению тонкие струйки пота стекали с его висков на острый бритый подбородок.

Не найдя в наших лицах ничего примечательного, Куратор с показным интересом начал рассматривать письменный стол, заваленный бумагами и разноцветными папками, словно намекая на то, что иметь дело с подобными неодушевлёнными предметами ему куда более приятно.

Пауза затягивалась.

Образовавшаяся на кураторском подбородке капля увеличивалась в размере и мелко дрожала, грозя в любой момент сорваться на блестящий паркетный пол.

Видимо всё же решив, что в данный момент стол ничем не сможет ему помочь, Куратор тяжело вздохнул, решительно повернув голову в мою сторону.

Повинуясь одному ей известному планетарному закону, капля немедленно оторвалась от его подбородка, набрала скорость и высоту и, пролетев несколько метров по довольно замысловатой траектории, приземлилась на папку розового цвета.

Раздавшийся в полной тишине чавкающий звук заставил Куратора вздрогнуть.

Несколько раз, тревожно обернувшись, но, так и не поняв, что произошло, он вперил в меня свой взгляд, словно пытаясь проникнуть внутрь глаз, устремлённых на него.

Пожалуй, с него станется залезть тебе в черепную коробку и сидеть там, разглядывая каждую извилину.

– У фирмы возникла серьёзная проблема, милые мои, и мы обязаны устранить её самым решительным образом,– его голос прозвучал неожиданно ласково.

Обычно таким тоном заботливая мать интересуется здоровьем ребёнка, получившего ушиб.

Но я не был ушибленным.

А он не был моей матерью.

Я вообще-то очень давно перестал обращать внимание на интонационные смены в голосе начальства.

Любого начальства.

Все эти фокусы хороши для новичков, не знающих Куратора и подобных ему персонажей.

Работая в «Системе» достаточно давно, я научился принимать самый бесстрастный вид при любых обстоятельствах.

В этом я ничуть не уступал Куратору, а во всём остальном, чего уж тут скромничать, превосходил.

Поэтому я спокойно скрестил свой взгляд с его взглядом.

Несколько секунд Куратор пристально смотрел в мои глаза, потом почти незаметно моргнул и перевёл взгляд куда-то в сторону.

То- то же!

– А что, собственно, произошло?– мне нравилось злить его, задавая ничего не значащие вопросы.

Попасть в этот кабинет без особой на то причины было нереально, поэтому я понимал, что должен услышать нечто очень важное.

– Что произошло?– Куратор повторно вперил свой пылающий взор в мои глаза.– Сейчас я скажу, что произошло!

Мне стало ясно, что к цвету его лица шторы не имеют никакого отношения.

Куратора переполняла неподдельная ярость.

Низкорослый, узкоплечий, он был немногим старше меня.

У него было лицо хищника.

Мне оно напоминало смесь грифона и гиены.

Очень часто я думал о том, как мой кулак встретится с его носом и эти мысли вызывали почти физическое удовольствие.

И ещё у него всегда отвратительно пахло изо рта.

Он постоянно жевал ментоловые конфеты, но это не помогало.

Думаю, он просто медленно гнил изнутри.

В этот раз Куратор немного дольше смотрел в мои глаза, но, снова не выдержав, моргнул:

– Сегодня утром в одном из частных пригородных отелей найдено тело известного артиста.

– Очень известного артиста,– добавил он, увидев, что мы никак не отреагировали на его слова.

– Ого!– я заставил себя проявить интерес к разговору и постарался придать лицу самый озабоченный вид.

Левый глаз Куратора несколько раз заметно дёрнулся в нервном тике.

– Третье тело за прошедшие два месяца,– Куратор растягивал слова, придавая им некую сакральную значимость.

– Послушайте,– мне начала надоедать эта игра в кошки-мышки,– в конце концов, артисты такие же люди, как все. Умер и умер, мир его праху и всё такое. Свято место пусто не бывает.

– Да,– вступил в разговор Влад,– люди смертны. Может быть, он болел или с наркотой перебрал. Да мало ли что вообще может случиться с известным человеком?

– Огнестрельное в голову,– тихо пояснил Куратор, глядя куда-то поверх его головы,– теперь у него точно ничего болит и в ближайшее время ему вряд ли будет до наркотиков.

– Убийство?– шумно выдохнул Влад.

Куратор резко рубанул воздух правой ладонью.

Я знал, что за этим жестом обязательно последует истерика и мгновенно расслабился, приготовившись получить удовольствие.

«На три»– подумал я, мысленно начиная отсчёт.

Но в этот раз не успел досчитать даже до двух.

– А ты думал, что он скончался в окружении родных и близких?– закричал Куратор, словно заправский оперный певец одним махом перескочив несколько октав.– Любящая жена до самого конца держала его за руку, а дети, потупив взоры, глотали слёзы, уповая на чудо, да? А теперь я пригласил вас сюда для того, чтобы сброситься на венок любимому артисту?

Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться.

– Пидором больше, пидором меньше,– беззаботно пожал плечами Влад.

А вот этого, конечно, говорить не стоило.

Влад был новичком и видимо не понимал, что есть вещи, которые лучше не произносить вслух, даже если они являются чистой правдой.

Лицо Куратора вмиг стало белым.

Он вплотную подошёл к Владу, и я обрадовался тому, что смрад, идущий из его рта, на время переместился в другое место.

– Откуда тебе известно, что он был пидором?– Куратор почти визжал.– Ты, что, спал с ним или держал свечу возле его постели? Я тебя спрашиваю!

Сжав кулачки, он наступал на Влада, который был как минимум вдвое крупнее, но в данной ситуации просто пятился от разъярённого карлика, не понимая, что делать в подобной ситуации.

– Простите, сам не понимаю, как это у меня вырвалось,– извиняющимся тоном промямлил Влад, сделав ещё несколько шагов назад.

– Держи свой рот на замке,– зловещим тоном посоветовал ему Куратор,– если, конечно, тебе дорога работа и жизнь.

Проведя рукой по остаткам слипшихся от геля волос, он поднял вверх указательный палец.

Для подчинённых это являлось знаком того, что сейчас они услышат нечто такое, что навсегда обогатит их убогий интеллект.

– Запомни на всю оставшуюся жизнь, парень: если с утра до вечера тебя имеют в дупло, но при этом с бабками и славой у тебя напряг, то ты пидор,– похоже, Куратор оседлал любимого конька,– а если ты богат и знаменит, ты гей. В данном случае, хочу это особо подчеркнуть, убит гей, надеюсь, я понятно объяснил?

Влад быстро закивал, переваривая услышанное и показывая, что ему всё понятно и в кабинете снова воцарилась тишина.

Обойдя стол, Куратор заметил мокрое пятнышко на розовой папке и в недоумении стал рассматривать его.

Хищно прищурившись, он потёр пятно пальцем, поднёс палец к носу и понюхал его, а потом бросил взгляд на потолок.

Не найдя на нём ничего подозрительного, он быстро перевернул папку и двинулся в мою сторону.

– Тридцать минут назад концертный директор обнаружила его лежащим в ванной комнате. Эта дура с перепуга сразу вызвала гостиничную полицию и только потом, вспомнив должностные инструкции, сообщила нам. В данный момент она находится рядом с трупом, её допрашивают. В номере один полицейский, бывший опер, капитан. По нашим сведениям он давно на пенсии.

Я молчал, ожидая продолжения, и оно не замедлило последовать.

– Необходимо забрать тело,– Куратор перешёл на шёпот, словно опасаясь, что кто-то кроме нас сможет услышать его слова.

Я знал, что это в принципе невозможно: весь офис находился под таким мощным колпаком, что в радиусе двухсот метров у всех обнаруживались неполадки с сотовой связью.

На наши мобильники это, естественно, не распространялось.

– Мне нужно его тело,– чуть громче повторил Куратор.– Очень скоро отель будет оцеплен нашими ребятами, связь во всей округе уже отключена. Капитан при всём своём желании никому не сможет позвонить, никто ему не поможет.

Я внимательно слушал.

Влад смотрел в пол.

– Гоша, это твоя операция, Влад на подхвате. Договаривайся с ним, как хочешь. Но очень-очень быстро. Если произойдёт утечка информации и о его смерти узнают журналисты, начнётся такая феерия, что места будет мало всем, а мы потеряем…

Он не договорил, что именно мы потеряем, но для меня лично его слова означали одно: любой провал мог стоить ему потери должности и насиженного места, а может, и чего-то более существенного.

Привыкнув к лёгким победам, руководство конторы быстро прощалось с неудачниками.

Поэтому я просто нагло усмехнулся, глядя ему в лицо.

Он понял, о чём я думаю и дохнул в мою сторону внутриутробным ядом.

– На складе всё готово, номер заказа четыре дробь шесть,– Куратор повернулся к нам спиной и махнул рукой в направлении двери, показывая, что разговор окончен.

Но я считал несколько иначе.

– Мне нужен тонированный фургон,– я уже начал прикидывать детали предстоящей операции.

Кивнув, Куратор достал мобильник из кармана пиджака.

– Уровень полномочий?– мне хотелось до конца уточнить, на что пойдёт «Система».

– Лишние мертвяки нам ни к чему,– задумчиво ответил он,– но действуй по ситуации. Комната, где они находятся, будет под полным контролем. Снайпера прибудут туда с минуты на минуту. Командир группы наберёт твой номер через двадцать минут после того, как ты зайдёшь в гостиницу.

«Снайпера на одного опера пенсионера?– с удивлением подумал я.– Что вообще за ерунда тут…».

Но Куратор не дал моей мысли оформиться до конца:

– О чём говорить с капитаном, решишь на месте сам, но постарайся не шуметь, вокруг полно частных домов, набитых видеокамерами.

Я открыл, было, рот, чтобы поинтересоваться, что делать с женщиной администратором, но напоролся на его жёсткий взгляд.

– Вы всё ещё здесь?– недобро прищурившись, спросил он.

Выйдя из кабинета, Влад смачно сплюнул на разноцветную бетонную мозаику, украшавшую пол всего здания:

– Вот же тупая скотина!

Я не стал сообщать ему, что коридоры плотно утыканы микрофонами и, направившись в сторону склада, коротко бросил:

– Жди у ворот.

Складом у нас называли помещение, в котором можно было получить абсолютно всё.

Я не мог припомнить случая, чтобы там чего-нибудь не было.

Подойдя к массивной железной двери, я нажал на кнопку вызова.

Через несколько секунд в двери напротив моей груди открылось небольшое круглое окошко.

– Номер заказа?– поинтересовался женский голос.

– Четыре дробь шесть.

Окно закрылось.

Примерно через минуту в нижней части двери открылось квадратное окно, и я увидел возле своих ног потёртую кожаную сумку чёрного цвета.

Подняв её, я пошёл к лифту.

– Чёрный фургон, номер три единицы,– бросил мне в спину женский голос.

Через три минуты я сидел в блестящем тонированном «Мерседесе Вито», от водителя меня отделяло толстое чёрное стекло.

Влад запрыгнул внутрь, я увидел, как охранник кивнул головой, и мы выехали за ворота.

Первым делом я открыл сумку.

Поверх небольшого целлофанового пакета лежал пакет чуть поменьше и маленькая пластиковая карточка.

Я понял, что это электронный ключ от номера.

Сунув её в карман пиджака, я раскрыл небольшой пакет.

В нём лежал кривой охотничий нож с костяной ручкой.

Значит, пришла пора заняться основным пакетом.

Положив его на колени, я сделал аккуратный надрез.

В пакете находились долларовые пачки, их было ровно тридцать.

Триста штук зелёных!

Куратор решил не мелочиться.

Похоже, убитый нёс золотые яйца.

Я нажал кнопку звонка, утопленную в ручке сиденья.

– Добрый день, слушаю Вас,– раздался из динамика мужской голос.

–День добрый,– ответил я.– Когда будем на месте?

– Через тридцать две минуты.

– Слушай внимательно,– я повернулся к Владу,– когда зайдём в номер, администратора возьмёшь на себя. Никакой торопливости и суеты. Галантно, вежливо и без лишних разговоров. Водички попить или покурить,– пожалуйста. Мне нужно остаться с капитаном один на один, а твоя задача увести её от нас как можно раньше.

– А если там всего одна комната?– спросил он.

– Послушай, Влад, я, конечно, понимаю, что ты новичок, к тому же надышавшийся ядовитыми парами, но посуди сам: человек берёт за выступление от ста пятидесяти тысяч евро, так как ты думаешь, он будет жить в убогом номере за сотку баксов или в королевском люксе?

Влад задумчиво почесал голову.

– Вот то- то и оно. И смотри, чтобы она никуда не убежала или не подняла крик. Лишний шум нам ни к чему.

– А если это всё же произойдёт? Я имею в виду, что делать, если она начнёт кричать?

– А зачем ей кричать?– поинтересовался я.

– Ну,– Влад пожал плечами,– она может находиться в состоянии шока, мало ли что человек может выкинуть в подобном случае?

– Так это и есть твоя главная задача, сделать так, чтобы её шок скорее прошёл. Вроде, как психологом поработаешь. Можешь ей так и представиться. Только ты больше слушай, чем говори, у психологов в работе это самое главное: сиди себе тихо с умным видом да клиенту вовремя поддакивай. А деньги он тебе сам с радостью отдаст, ещё и благодарить будет. Понял? В общем, действуй по обстоятельствам, но, главное, мне не мешай.

Влад кивнул и больше мы с ним не разговаривали.

Машина свернула на платную дорогу в направлении Репино и через двадцать минут мы оказались в частном секторе на берегу Финского залива.

В нескольких метрах от нас стоял высокий крепкий мужчина в военной форме.

Его лицо закрывала тёмная тканевая маска.

Не промолвив ни слова, он открыл калитку, и мы зашли на территорию.

Отель оказался симпатичным двухэтажным белым зданием с вычурными резными колоннами, немного напоминающим древнегреческие храмы из школьных учебников истории.

Внутри было красиво: аккуратно подстриженный газон, большие клумбы с яркими цветами, ротанговые кресла у небольшой летней сцены.

В общем, вполне стандартный набор для обеспеченных людей, желающих проводить время вдали от любопытных глаз за высокими заборами.

Возле входа в отель стоял ещё один мужчина в форме и маске, скрывающей лицо.

– Второй этаж,– коротко бросил он.

Я кивнул, и мы зашли внутрь.

Роскошь в холле поражала, но мне некогда было рассматривать причудливые вазы и хромированные люстры, свисающие почти до самого пола.

Поднявшись по широкой, устланной мягким ковром лестнице, я сразу упёрся в массивную деревянную дверь.

Понятно: люкс занимал весь второй этаж.

Проведя карточкой по пластиковому терминалу, я толкнул бесшумно открывшуюся дверь, и мы оказались в огромной гостиной.

Где-то слышались негромкие голоса.

Я тихо шепнул Владу:

– Ты всё уяснил?

Он утвердительно кивнул в ответ.

Прислушавшись, я понял, что голоса звучат впереди и слева.

Пройдя несколько метров, мы подошли к большой белой двери с изящной позолоченной ручкой.

Влад уже взялся за неё рукой, но я отрицательно покачал головой, приложив палец к губам.

– Да не переживай ты так,– мягко увещевал кого-то мужской голос,– ты тут вообще ни при делах. Конечно, не каждый день такое увидишь, но жизнь есть жизнь, уже ничего не поделаешь.

В ответ раздался громкий всхлип.

– Давай, успокаивайся, битый час сидим, а толка никакого. Ты в полицию или скорую звонила? У меня что-то с телефоном случилось, вообще не работает.

Я не стал дожидаться ответа и, толкнув дверь, вошёл в комнату.

Широкоплечий седовласый мужчина лет шестидесяти пяти в застёгнутой на все пуговицы белой рубашке сидел на вычурном изогнутом стуле.

Напротив него со стаканом воды в руке сидела молодая женщина.

На вид ей было лет тридцать или около того.

Её лицо закрывали большие тёмные очки, а густые русые волосы были собраны в толстую короткую косу.

«Женщина в любой ситуации остаётся женщиной,– подумал я,– наревелась и не хочет, чтобы её видели в таком состоянии».

Увидев меня, мужчина сделал попытку встать.

– Вольно, капитан,– я сделал жест рукой, означающий, что это лишнее,– разрешите представиться: полковник Черский.

Достав из пиджака удостоверение, я протянул его:

– А это Павел, мой коллега, клинический психолог, он окажет помощь даме. Прошу прощения, как Вас зовут?

– Рина,– она внимательно смотрела на меня,– ой, простите, Екатерина.

– Отлично,– улыбнулся я ей,– будьте добры, пройдите с Павлом в другое помещение, нам нужно поговорить один на один.

– Конечно,– она поднялась.

Я кинул на Влада строгий взгляд.

Он кивнул женщине и та послушно пошла за ним.

Проходя мимо меня, она на секунду остановилась, и я почувствовал нежный аромат её духов.

– Хорошая корочка,– сказал капитан, когда мы остались вдвоём.

В знак согласия я кивнул, внимательно рассматривая его лицо: нос с небольшой горбинкой, покрытый сетью мелких морщинок лоб…

В общем, ничего особенного, лицо как лицо.

Правда, взгляд был оценивающим и цепким, как у всех ментов, которые бывшими не бывают по определению.

– Сам делал или купил по случаю?– поинтересовался он.

– Друзья на день рождения подарили,– я присел на место, которое только что занимала администратор, прислонив сумку к ножке стола.

Покрутив удостоверение, капитан вернул его мне.

– Хотелось бы узнать, чем обусловлен визит столь высокого гостя?– он даже не пытался скрыть сарказм.

– Прежде чем ответить на Ваш вопрос, мне бы хотелось осмотреть место происшествия,– я решил никак не реагировать на его тон.

– Это, пожалуйста,– поднявшись, он сделал приглашающий жест рукой,– ванная комната находится прямо тут.

Мы зашли в большое помещение, отделанное тёмным перламутровым кафелем.

В углу на изогнутых ножках стояла огромная белоснежная ванная.

Подойдя, я заглянул в неё.

Бывший король музыкальных хит парадов лежал совершенно голый, неестественно подогнув ноги под себя.

Руки, унизанные золотыми перстнями, были раскинуты в стороны, отчего он напоминал летящую птицу.

«Отлетался, голубчик»,– отчего-то подумалось мне.

Там, где у любого человека обычно располагается голова, у него находилась лишь её небольшая часть.

Остальное было размазано по стенкам ванной и части зеркала, висевшего над ней.

– Выстрел был произведён с очень близкого расстояния,– доверительно сообщил мне капитан.

– Вижу,– я с интересом рассматривал кусок черепной коробки с длинными кучерявыми волосами, в которых виднелась проседь.

Он усмехнулся.

– Вы проводили предварительный осмотр помещения?

– Нет,– ответил капитан,– было не до этого. Девчонка всё время так кричала, что пришлось заниматься только ей.

– Как она попала на территорию, и кто обнаружил труп?

– Меня заранее предупредили об её приезде. Она поднялась наверх и почти сразу же прибежала ко мне.

– Куда?

– Я был возле бассейна, который расположен сзади дома.

– Кто сейчас находится в отеле кроме нас?

– Никого. Прислуга отпущена до вечера. Таким было пожелание клиента, а желания клиентов закон.

– А где его личная охрана?

– Про охрану сказать ничего не могу, так как из автомобиля артист вышел один с небольшим саквояжем в руке. Он, кстати, лежит на полу в спальне, я ничего не трогал.

– Но ведь ночью в отеле кто-то дежурил?

– В случае прибытия особо важных персон я постоянно нахожусь в небольшом домике, пристроенному к основному зданию. Этого достаточно.

– Что значит постоянно? Поясните.

Он посмотрел мне в глаза.

– Время от времени я тут живу и лично осуществляю охрану. На правах хозяина этого дома.

Вот это поворот: скромный капитан полиции имеет отель в самом фешенебельном районе Петербурга!

Я подумал, что мои триста тысяч долларов для него просто смех.

Значит, следовало менять тактику и действовать по-другому.

Вернувшись в комнату, мы присели за стол.

– Возможно, я ошибаюсь,– осторожно начал я,– но мне кажется, у Вас могут возникнуть крупные неприятности.

Он улыбнулся краешками губ:

– Отчего же?

– Посудите сами, прислуга отпущена на ночь, охраны нет, что довольно странно. Вы всю ночь находились в другой части помещения, а клиент убит. Выстрел стопроцентно был произведён из пистолета с глушителем. Вы ведь ничего не слышали, верно?

– Абсолютно ничего,– добродушно подтвердил он.

– Но дом должен быть нашпигован камерами,– уверенно предположил я,– и самый простой способ узнать, что тут творилось, это просмотреть запись.

Он скрестил руки на груди:

– Дело в том, что в доме нет ничего подобного, камеры расположены только по периметру забора. Знаете, людям не нравится, когда за ними подсматривают. Особенно, тем, у кого есть специфические потребности. Понимаете, о чём я говорю?

Он опять улыбнулся.

Однако мне было не до шуток.

– Значит, Вы должны были видеть того, кто пришёл к нему в гости,– я кивнул гол…