Импринтинг

Образец № 284 мчалась по гладкому, льдисто-скользкому полу, ловя переферийным зрением других бегущих. Что-то громыхало, все кричали. Вдалеке стрекотали выстрелы, смотрящие с руганью пытались остановить хаос и замахивались гладкими белыми палками-шокерами, но ругань звучала неуверенно.

На них не нападали и не отбивались, но падающих образцов подхватывали другие образцы, а смотрящие внезапно валились и больше не поднимались.

Впереди, прямо под отвесно уходящей вниз стеной, бурлила и клокотала вода. Коллектор, раньше полный нечистот, сейчас превратился в шлюз, и если достаточно хорошо задержать дыхание и прыгнуть… что будет тогда, образец № 284 не представляла. Просто все бежали, и она бежала тоже.

Стена опускалась медленно, времени хватит… если сможешь решиться.

Образец № 284 замедлила бег, потом встала и оглянулась назад. Она не особенно умела бояться, но и умирать она тоже не умела.

Другие образцы бежали, но редко-редко и ещё далеко, а ближе всего к ней был… не смотрящий и не образец, кто-то совершенно другой.

Он махал руками и, перекрикивая шум, командовал отходом. И одет он был непривычно: не в белую стерильную форму образцов и не холодно-голубую накидку смотрящих. И выглядел совсем иначе.

Образец № 284 уставилась на его шнурованные ботинки, затем перевела взгляд на штаны цвета стен в помывочной, на пятнистую куртку и автомат, болтающийся на ремне.

Он почувствовал взгляд и кивнул ей, и образец № 284 поразилась его лицу. Все образцы были молоды, с ровной розовой кожей, а у этого на лице росли короткие жёсткие волосы, по лбу и от глаз расходились мелкие бороздки, вроде тех, что получаются на пальцах, если смотрящий забудется и оставит надолго в помывочной. Образец № 284 поняла, что он живёт долго, гораздо дольше образцов, прямо как смотрители смотрителей, но он был другой.

– Давай, – сказал ей Другой и дёрнул головой в сторону шлюза. – Вперёд, прыгай.

Образец № 284 сделала два шага назад, к клокочущему обрыву, а он уже отвернулся и, выдав короткую автоматную очередь в потолок, закричал на образцов, рассредоточивая их по проходам и коридорам.

Образец № 284 отвернулась от него тоже и внезапно поняла, что впереди – никого. Никто не пробежит мимо и не подаст ей пример. Бурлящая сметающая вода была только для неё, для неё одной. И всё, что было позади, уже забылось, а то, что впереди, было пустотой. Остался только этот клочок коридора, белый и яркий, как память о боли. И Другой – единственный знакомый, единственный, кто знал, что делать, единственный, кто вообще хоть что-то знал.

Он снова посмотрел на неё. Он не собирался отходить. Он здесь был ещё нужен.

– Иди, – настойчиво, но мягко повторил Другой. – Иди, не бойся. Я встречу тебя на той стороне.

Никто раньше не говорил так с ней. Никто с ней вообще раньше не говорил.

Образец № 284 открыла рот, чтобы что-то сказать в ответ, но она не знала слов и не умела говорить, и только лишь задохнулась от внезапно вспыхнувшего в животе и в груди чувства свободы, такого же яркого, как этот беспощадный свет в коридоре, но не режущего, а наполняющего головокружением и ощущением парения. И тогда Образец № 284 воспарила над полом и на лёгких-лёгких ногах подлетела к Другому.

За спиной его маячила светловолосая женщина, образец № 284 уже знала, видела в этом новом ясном свете, что они разные: мужчины и женщины – образцы, смотрители и эти. И она видела, что они связаны, и даже на краткий миг задумалась, но не заколебалась, потому что свет нёс её лёгкое-лёгкое тело вперёд и вверх, чтобы, подпрыгнув, повиснуть у Другого на шее и, изливаясь восторгом и благодарностью, укусить его за жёсткую губу.

Он обхватил её руками за пояс, потом за бёдра и сильно притиснул к себе, весело кусая в ответ, и у него почему-то вдруг тоже перехватило дыхание, как будто он был совсем такой же, как она.

Тело разом потеряло лёгкость, словно весь свет выплеснулся из него на пол и хлынул к шлюзу, и образец № 284 почувствовала на себе тяжесть чужих рук, смертельную жёсткость автомата, всё глубже уходящего в нежную мягкую глубину её плоти, всё глубже проникающий язык, зубы и железные пальцы.

В растерянности она попыталась разомкнуть ладони, но Другой только подхватил её крепче и подкинул наверх, а ноги сами сомкнулись вокруг его пояса.

Свет восторга и освобождения сменился другим чувством. Образец № 284 ясно увидела его: бордовый спрут, пульсирующий щупальцами, вцепившийся так, что захотелось крикнуть, вонзился в самую глубину, куда-то под живот, под сердце, добрался до горла и сжал его, заставив дышать ещё чаще.

– Иди, – настойчиво повторил Другой. – Встретимся на той стороне. Найди меня там.

Образец № 284 бросилась к медленно спускающейся стене, ещё не отошедшая от странного, происходящего в ней. Бордовый спрут всё также трепетал в ней, и щупальца бились, путались, до дрожи изнутри толкались в живот и бёдра, такие же скользкие и влажные, как стенки шлюза.

Образец № 284 даже не замедлилась, просто сделала очередной шаг, и её вынесло над водоворотами, и спрут мгновенно утянул тело вниз, в клубящийся, исходящий воем поток.


За серой бетонной стеной прогрохотал поезд. Девушка, вздрогнув, обернулась и тупо изучила большие толстые буквы «Bam!» на ярком синем фоне.

Вторая стена была в двух шагах, простой деревянный забор, крашеный зелёным. Впереди виднелся бок такого же серого высотного здания, а за ним – автомагистраль. Под ногами пылила полувысохшая жёсткая трава и мелкий гравий.

Спрут взвился и хлестнул щупальцами, пытаясь найти, нащупать, ощутить, но перед ним была только стена. Сил его хватило только на короткую вспышку буйства, а потом он резко обессилено поник, и щупальца повисли, волочась по грязной земле, цепляясь присосками, словно дохлые змеи. И цвет у него был синюшный, словно вся его пульсирующая мощь излилась Другому.

И больше не было ничего, только клочок воспоминания, а впереди – ничто, такое же серое, как эти бетонные стены.

Девушка вздрогнула, цепляясь за остатки дымчатых воспоминаний, и задрала белую рваную майку. На розовом нежном животе впечатался след от автомата. Губы покалывало, и нежную щёку, натёртую щетиной, тоже. Спрут, шелохнувшись, неохотно ожил, и закудрявившиеся порозовевшие его конечности облачком рассеявшегося пара втянулись внутрь живота, где он свернулся клубком, облепив внутренности, и затих, исчез.

Девушка неловко шевельнула плечами, изучила свои пальцы с неровными ногтями, все в царапинах. Под майкой на бёдрах широкий ремень с большой пряжкой держал мягкие вытертые джинсы. Носки тоже были заношенные, как и кроссовки с лопнувшими и заново завязанными шнурками.

Всё было обычно, обычно и серо. Ничто не напоминало, что всего несколько секунд назад в белом коридоре неслись и падали люди, ревела вода, грохотали выстрелы и раздавались команды усталого сильного человека в одежде цвета хаки.

«Встретимся на той стороне. Найди меня там».

Девушка ещё раз огляделась. Бетонная стена с граффити, запах поездов. Зелёный забор, стройка, гравий, магистраль. Позади не было ничего и впереди тоже. И о себе она ничего не знала.

«Найди меня».

Прижав руку к животу, девушка двинулась вперёд.

Загрузка...