Управленец

Глава 5. Эбур

Проводив взглядом уезжающую карету, Горий и Азалия отправились к ближайшей заставе.

Пока ноги были заняты преодолением кочек и выбоин, руки крепко держали вещевой мешок, прилипший к вспотевшей спине. Свободным оставался лишь разум, а потому мужчина погрузился в тяжёлые размышления о содеянном. С каждым шагом становилось всё тяжелее. Казалось, размещённый за плечами груз, прирастал в весе. Перемещения мешка с уставшего плеча на другое ничего не дали, ведь причиной непомерного груза являлся вовсе не он.

– Хватит сверлить себя, – раздражённо сказала идущая впереди девушка, заметившая душевные терзания попутчика.

Горий поднял глаза на Азалию. Та, делая бодрые шаги, спокойно продолжала жить, совершенно не переживая о загубленных ею жизнях.

«Страшный человек. Убивает с такой лёгкостью будто цветы срывает, – отвращение к себе Горий сменил отвращением к своей напарнице. – И ведь чувствует себя прекрасно… Ведьма проклятая! Ещё и меня к смертоубийству склонила. А мне ведь понравилось… Б-р-р-р. Ну ничего, больше никаких жертв. Не позволю. Как только выйдем на Эбура, я им такую западню устрою, никто не уйдёт. И этот гад тоже…»

Ожидая ответа, Азалия обернулась.

«Какая красивая… – эти глаза не давали ему покоя. В памяти до сих пор мелькал её образ в платье. Это были единственные приятные воспоминания, которые можно было прокручивать в памяти, не испытывая при этом боли, сожаления или ненависти. – …и какая тварь! Мог бы, удавил бы тебя на месте, да рука не поднимется, даже пробовать не буду. Ну ничего, подожди, подожди, вот дойдём до Чёрной лошади…»

Уже предвкушая задуманное, Горий вдруг вспомнил о её подруге.

«А как же Гвенет? Эта девочка-то, вроде, нормальная. Как вот такие попадают в услужение всяким богам? Ладно. Это был её добровольный выбор, сама выбрала свою участь».

– Так переживать по убитым врагам – умирать вместе с ними, – продолжала брюнетка.

«По тебе, ведьма, я переживать не буду. Ох, ладно, чтобы всё получилось, нужно чтобы они мне доверяли…» – подумал Горий и сказал:

– Как вы с этим справляетесь? Как ты остаёшься такой спокойной после стольких убийств?

Девушка улыбнулась.

– Думаешь, мне первое убийство далось легко? Конечно нет. Каждый способен убить, если есть за что… или ради кого. Мне было за что убивать, и я смогла. После этого самое тяжёлое – это глаза твоих жертв, преследующие тебя в ночных кошмарах. Но когда их становится так много, что уже невозможно разобрать где чей взгляд, становится легче. Да и как ты мог заметить сна у меня нет.

Горий сжал кулак до боли, а она продолжала:

– Теперь для меня это не более чем работа. Как для тебя подписывать бумажки. Гвен же я стараюсь не поручать мокрой работы, но она тоже… в крови. Её спасает несерьёзность. Относись ко всему проще, как она, тогда будет легче.

Тем временем где-то в лесу

Дочертив на земле круг, Гвенет довольно отбросила палку в сторону и сделала несколько шагов назад. Осмотрев получившиеся знаки, она заключила:

– Эх, давно не рисовала, разучилась уже!

Подошва сапога стёрла один из знаков и на его месте вскоре появился другой.

– Вот теперь правильно, можно начинать, – сказала девушка и повернула голову в сторону. – Эй, как тебя там, Болин или Голин, дай-ка мне руку. Ах, да, я ж их сюда положила!

Усмехнувшись, блондинка наклонилась к земле и подняла окровавленные мужские руки. Стряхнув пыль, она принялась раскладывать их на выцарапанные в земле символы, напевая песенку.

На заставе

Крыши многочисленных построек, из криво сколоченных досок, подарили долгожданную тень. Дойдя до заставы, Азалия сразу повернула в стойла.

– Стой, – остановил её Горий. – Может поедим? Было бы неплохо посидеть немного, а уж потом в седло.

Смерив его взглядом, женщина слегка покивала головой.

«Аппетит есть значит. Это хорошо» – подумала она, вспоминая как самой после первого вспоротого брюха, в рот не лезло ничего.

– Пожалуй можно. Да и спина отдохнёт.

– Отлично. Тогда я пойду пока закажу нам чего-нибудь, а ты оплатишь коней, – сказал Горий и протянул ей кошель с монетами. – Ты, кстати, что предпочитаешь?

– Что-нибудь с мясом, лучше варёное, – ответила брюнетка, удивившись внезапной любезности, и направилась в конюшни.

Убедившись, что она скрылась из виду, он рванул в сторону, где, схватив первого попавшегося мужика за грудки, сказал:

– Доставь послание в «Черную лошадь» господину Эбуру, плачу золотом, только скорее, прямо сейчас! – отдыхавший здесь гонец сначала опешил и хотел позвать на помощь, но ощутив в руке приятную тяжесть драгоценного метала, передумал.

– Чего передать-то нужно?

– Господину Эбуру, именно Эбуру, что бы ни стало добейся личной встречи и передай: «Завтра. Приём дорожайших гостей в четвёртом амбаре». Понял? Повтори!

– «Завтра. Приём дорожайших гостей в четвёртом амбаре», господину Эбуру лично.

– Молодец, ну всё, иди! – говоря это, Горий чуть-ли не швырнул того в сторону конюшни, а сам пошёл скорей к столовой.

Несясь, сломя голову, гонец чуть не сбил возвращающуюся Азалию. Задев небольшое, но твёрдое плечо, он даже не извинился. Уж слишком торопился исполнить щедро оплаченный заказ.

Проводив обидчика взглядом из-под нахмуренных бровей, женщина повернулась и пошла дальше вдоль узкой, но аккуратно замощённой дорожки.

– Что случилось? – заботливо сказал Горий.

– Ничего, – ответила Азалия. – Так где харчи?

– Скоро принесут.

Со стороны дороги стало слышно, как конь заржал и, подгоняемый седоком, поскакал, поднимая придорожную пыль. Когда удаляющийся звук копыт уже почти не был слышен, порыв ветра погнал поднятую им пыль сквозь расщелины в стенах. Азалия зажмурилась и стала протирать глаз от попавшего песка.

– Помнится, ты швырнула меня в дерево взмахом руки, а отогнать пыль не можешь? – спросил мужчина, заметив, как и без того раздражённая женщина стала ещё злее.

– Силу можно использовать только в крайнем случае, ну или если уверен, что это безопасно и никто не заметит.

– Почему остальные маги не боятся «наследить», а вы так трясётесь, что решили сжечь карету?

– Потому-что они используют свою мощь. Я не маг, собственной энергии у меня немного, и я использую силу моего хозяина. Поэтому, если кто-то, хоть немного сведущий в магии, заметит её следы или столкнётся с ней, он всё поймёт, – Азалию прервал слуга, принёсший первые блюда. Продолжила она только после того, как убедилась, что поблизости никого нет. – Ты, наверное, никогда раньше не слышал о Талльме?

С наслаждением поглощая холодный напиток из деревянной кружки, Горий помотал головой, не отрываясь от процесса.

– Потому что это не его земля. Анварское королевство находится под защитой других богов. И если обнаружится, что он лезет на чужую территорию, то начнётся разборка. Но что ещё хуже, наши кровавые дела, с использованием силы постороннего языческого бога, может привлечь внимание Белого ордена.

Речь шла об ордене, созданном Белым союзом. То были могучие маги, некогда освободившие мир от власти одного из пяти верховных божеств-создателей мира – Хелиса. Для борьбы с остатками его тьмы и охраны мирового порядка, они основали орден рыцарей, состоящий из их учеников и телохранителей, многие из которых учувствовали в схватке с истинным Богом и выжили. Страх перед ними забрался даже в сердца языческих богов – существ, что в силу своей мощи и наглости посмели заявить о своих правах на освободившуюся землю и живущие на ней народы.

– Белого ордена? – Горий не поверил и переспросил.

– Да. Мы уже сталкивались с ними. Тогда они почти истребили нас и уничтожили хозяина, как нам казалось, – на лице девушки читался навеянный воспоминаниями ужас. – Но потом Талльм восстал и принялся восстанавливать силы, набирать слуг. Что он и делает до сих пор.

– Но зачем ему нужен я?

– Ты будешь топливом. Твоя душа укрепит пламя его силы, как брошенная в костёр сухая ветка вскармливает разгорающийся огонь.

От подобного сравнения Горию стало не по себе.

– Но зачем ему одна душа такими усилиями? Зачем ему так рисковать двумя слугами и почему он не мог забрать мою душу сразу после казни?

– Нельзя. Сначала нужно выполнить условия сделки. У богов тоже есть закон и нарушать его себе дороже. Единственное, что я не вполне могу понять – это твоё воскрешение. Неужели, просто вытащить тебя из тюрьмы было сложнее, чем достать с того света? А ведь хозяин подставился. Помнишь ту грозу, в которую ты воскрес? Это последствия использования его мощи.

– Заметные последствия. Разумеется, их не могли не заметить и теперь вы думаете, что вас кто-то ищет?

Ответом было тихое кивание. Её рот был занят последним куском отварной говядины с зеленью, доев который она встала из-за стола.

– Постой, – сказал Горий, желающий дать гонцу как можно больше времени. – Может, подождём Гвенет здесь?

– Нет, мы договорились встретиться у «Чёрной лошади», делать остановку здесь она не будет, – разговоры немного успокоили Азалию, но это предложение вновь заставило нахмуриться.

«Что это ты так оживился? – подумала она. – Пожить хочешь подольше? Это понятно, но что-то тут не так».

– Мы идём, – строго сказала девушка и отправилась к стойлам.

Тем временем в лесу

Ощущая жар кожей лица, Гвенет смотрела как пылает карета. Её руки сжимали вожжи оставшихся без упряжки лошадей. Понимая, что обратная дорога пешком займёт много времени, блондинка взяла с собой всё необходимое, чтобы оседлать одного из скакунов, но, что делать со вторым ещё предстояло решить.

Отпускать животное посреди леса – обречь на съедение, а убивать «Ромашку» (кличку она узнала при покупке) очень не хотелось.

Смотря то на одну, то на другую морду, девушка задумчиво хмурилась. Вдруг одна из рук опустилась за набедренным ножом.

Конь, казалось, смекнул что к чему и мотнул головой. Сталь широкого лезвия прикоснулась к его шее. Блестящие тёмные глаза уставились на белокурого мясника.

Тяжело вздохнув, Гвенет порепетировала движение руки и вновь вернув нож к коже закусила губу и приготовилась. Сделав резкий выдох, убийца сжала руку ещё сильнее и двинула ей в сторону. Клинок сделал лёгкий надрез и остановился.

– Нет, – сказала девушка, опуская вооружённую руку. – Не могу. Вот был бы ты человеком – было бы за что. Эх, ладно, пусть это сделает волк.

Левое предплечье вдруг заныло. Закатав рукав, Гвенет посмотрела на старые шрамы. Боль от укусов клыкастых челюстей вновь ожила в памяти. Рука, сжимавшая рукоять ножа, снова поднялась и вернулась к могучей шее. На сей раз она тряслась. Чем больше проходило времени, тем больше её трясло.

В конце концов клинок снова вернулся в ножны.

– Ну не могу я, – пробормотала всадница и запрыгнула в седло.

Ещё раз взглянув на Ромашку, девушка направила своего коня в другую сторону и отправилась прочь.

Спустя какое-то время за спиной раздалось ржание. Ромашка догнала свою напарницу и поскакала рядом. Гвенет облегчённо вздохнула. Совершенно свободная от упряжки лошадь могла не захотеть двигаться за ней, а гоняться за почуявшей свободу животиной времени не было. Потому девушка была очень счастлива, когда через несколько часов пути второе животное свернуло с дороги и присоединилось к пасущемуся в поле табуну.

Её собственный рысак хотел последовать примеру, но был вынужден продолжить свой путь к конезаводу «Чёрная лошадь».

Тем временем где-то далеко впереди на той же дороге

Азалия гнала коня с такой скоростью, что поспевающий за ней Горий изрядно занервничал.

«Если тот мужик передвигается на какой-нибудь дохленькой кобылке, то ещё немного, и мы его догоним» – беспокойство нарастало.

Однако, как притормозить свою спутницу он не знал. Пока плохо закреплённый и, терпевший из последних сил, до сей секунды, боковой ремень не подкинул идею, отстегнувшись, и, начав болтаться. Схватив тот же ремень с другой стороны, мужчина принялся его расстёгивать. Когда осталось всего одно движение, Горий зажмурился и рванул крепёж. Тут же седло заскользило и от тряски начало смещаться в бок, пока всадник не оказался на дороге. Упавший проделал ещё несколько метров кувырком, прежде чем остановился.

Когда голова встала на место, а осевшая пыль позволила осмотреться, он понял, что его спутница не заметила падения и продолжила скачки отдаляясь всё больше и больше.

– Да чтоб тебя! – тихо проговорил Горий, держась за страшно болящие от удара лёгкие. Вдруг послышался голос со стороны:

– Вам нужна помощь? – тёмный мужчина в доспехах тянул свою руку.

Воспользовавшись рукой, и, встав на ноги, управленец заметил останавливающийся возле него конвой из нескольких пар всадников. Глядя на доспехи, в них можно было узнать городских стражей.

– Горий, это ты?! – до боли знакомый голос обратился к нему.

Это был сотник городской стражи и старый друг Гория по имени Лон. Рослый воитель с сединой в висках подошёл вплотную, дабы рассмотреть свалившегося путника.

– Не может быть! Это и в правду ты!

– Лон, оставьте меня и просто скачите отсюда, прошу! – отвечал обеспокоенный Горий.

– Горя, объясни, что происходит, – не унимался Лон.

Вдруг за спиной сотника возникла фигура зеленоглазой всадницы.

– Горий, эта с тобой? – произнеся его имя, сотник подписал себе смертный приговор. Азалия поняла, что его узнали и сходу метнула кинжал одному из воинов в шею, сбив с седла и завладев его копьём. Бросившиеся на неё стражники похватали топоры и копья, но раздался громкий хлопок, выбивший многих из седла. Сваливая врагов с ног магией, Азалия добивала их исключительно подобранным копьём, одного за другим.

– Азалия, стой! – крикнул снова оказавшийся на земле Горий, но убийства продолжились.

Тогда он подобрал с земли чей-то топор и вскочив на ноги, загородил собой друга, что стоял, выхватив меч.

– Азалия, хватит!

– Они тебя видели, – отвечала изумрудоглазая, добившая последнего солдата. – Они тебя знают. Отойди!

– Ты его не тронешь! – твёрдо сказал Горий и угрожающе выставил топор.

Всадница гневно рыкнула, затем перехватила копьё и метнула его. Неосознанно Горий сделал резкий уклон в сторону, и оно вошло в грудь стоящего позади Лона, пробив нагрудник.

Сотник упал на спину замертво. Удар пришёлся в область сердца.

– Лон! Лон! – завопил Горий, склонившийся над телом друга.

Азалия спешилась и встала рядом. Изначально она слезла, чтобы поторопить, но, оказавшись вблизи, почувствовала непривычное покалывание в душе.

– И…и…извини, – с трудом выдавив просившееся наружу слово, она дотронулась до его плеча. – У меня не было выбора. Они тебя знали.

– Он был моим другом! – мужчина сбил с себя женскую руку и посмотрел на Азалию.

К своему удивлению, слёз в его глазах она не увидела. Только ненависть. Лютую ненависть от которой становилось не по себе.

– Нужно убираться отсюда, – невозмутимо продолжила брюнетка и отправилась к лошади, не в силах выдерживать на себе этот взгляд.

Сжав на прощанье кисть друга, Горий был вынужден отойти и последовать за женщиной.

Тем временем у конезавода «Чёрная лошадь»

– Завтра приём дорогих гостей в четвёртом амбаре, – проговорив как скороговорку выложил гонец, стоя в кабинете.

– Ты чего, бредишь? – достопочтенный мужчина в богатом костюме заметно побледнел. – Какой ещё приём?

Занервничал господин Эбур потому, что это был вариант зашифрованного послания, что они с Горием совместно разработали на случай чрезвычайных ситуаций. Услышать послание после казни было до того неожиданно, что хозяин-коннозаводчик сначала не поверил.

– Тьфу ты, извините, – поправился гонец. – Приём дорожайших гостей в четвёртом амбаре.

Глаза хозяина фермы сделались ещё больше. Слово «дорожайших» означала высшую степень опасности. Отпустив довольного собой мужика, Эбур достал из нижнего шкафчика заранее приготовленные письма и обратился к помощнику:

– Пошли весточку старшине и поднимай своих ребят. Завтра у нас гости.

Вечер, в таверне неподалёку от «Чёрной лошади»

Азалия нервничала. Постоянно поглядывая в окно снятой комнаты, девушка ожидала прибытия подруги. Истребление целого конвоя не может остаться незамеченным, и убийца почему-то переживала за свою напарницу. Ещё нервов добавлял испепеляющий взгляд сидевшего в углу мужчины, что уже больше часа сидел, смотря в одну точку. Этой точкой была шея черноволосой красавицы, которую он хотел свернуть.

– Дай сюда мой список, – грозно сказал Горий, упомянув отнятый после переодеваний в телохранителя кусок бумаги с именами жертв.

– Это ещё зачем?

– Я впишу туда твоё имя.

От удивления женщина обернулась. Убедившись в серьёзности его намерений, судя по взгляду, она сказала:

– Не выйдет. Я же говорила тебе трижды подумать прежде чем писать, потому что изменить список невозможно. Ни вписать, не вычеркнуть имя нельзя.

– Мне плевать, – всё с тем же чудовищным тоном продолжал он. – Дай… мне… список!

– У меня не было выбора, – скорее раздражённо, чем извиняясь оправдывалась Азалия. – Я не могу допустить провала, иначе он…

Брюнетка оборвалась, а Горий стал свидетелем того, что он считал совершенно невозможным. В её глазах начали поблескивать, отражая пламя комнатных свеч, накапливающиеся слёзы.

– Талльм заключил сделку с моим отцом и тот продал ему всю нашу семью. Я вызвалась служить ему, чтобы он не мучил нас, высасывая наши силы каким-нибудь милосердным способом, и он согласился. Теперь я выполняю его приказы и пока он доволен мной, моя семья не страдает, – прилагая огромные усилия ей всё же удалось не разрыдаться. – Повторю ещё раз: у меня нет выбора и я буду убивать всех, кого потребуется и убью даже себя, если это будет нужно.

Молча переварив озвученное, Горий сказал:

– Как ты можешь быть уверена, что они не страдают? Может он тебя обманывает?

– Боги держат слово, – ответила девушка. – Кроме того, я могу навещать их, когда сплю.

– Но ведь ты не спишь… Они не скучают там по тебе?

– Мне больно на них смотреть и понимать, что я ничем не могу помочь. А время там идёт иначе. Поэтому моих бессонных ночей они не замечают, только присутствие или отсутствие.

– Стоит навестить их, – сказал Горий, подразумевая, что завтрашний день станет для неё последним, и в тот же момент в комнату вошла Гвенет.

Сходу отчитавшись о проделанной работе, она поведала о суматохе, порождённой убийством на дороге.

– Скоро начнут проверки и дойдут досюда. Нам бы поскорее разобраться с делом, да спрятаться на время, – сказала Гвенет. – Какой у нас план?

Подруги уставились на Гория. Тот, тяжело вздохнув, начал рассказывать о цели. Подозрительный и осторожный Эбур практически никогда не покидал пределов своего хозяйства, так как жил прямо там в возвышающихся среди складских помещений и навесов хоромах. Покидать ферму ему приходилось крайне редко. После того, как предпринимателю удалось завоевать уважение и ощутимый вес, он начал проводить все переговоры исключительно у себя. Его постоянным сопровождением был верный слуга и по совместительству телохранитель из старых келеорийских наёмников, а потому просто прикончить Эбура, подобравшись поближе к ещё большему, чем Горий, параноику, будет не так просто. К счастью у Гория был замечательный план.

– Сегодня последний день недели, а значит он будет в четвёртом амбаре. Один, – пояснял управленец. – Есть у него один старый обычай. В конце недели он отправляется в самый большой амбар для пересчёта полученной прибыли и выполнения одного обряда. Каждую удачную неделю он пополняет припрятанный там на чёрный день сундучок. А так как он хочет, чтобы о нём больше никто не знал, то и будет он там совершенно один… Нам нужно всего лишь оказаться там на закате и подождать пока зазвенит золото.

– Ну хоть в этот раз всё гладко пройдёт, – обрадовалась Гвенет. – А добраться до этого амбара проблемы не составит?

– Он расположен на самом краю хозяйства, один забор да с сотню шагов по кустам, и ты там. Его не используют, он пустой, поэтому и нужды в охране нет, – пояснил мужчина и перевёл взгляд на Азалию. Та была чем-то обеспокоена, казалось, в её голову забралось подозрение, но тем не менее она сказала:

– Отлично. Там его и убьём. А теперь все отдыхать, до завтрашнего вечера всё равно делать нечего.

Все трое разошлись по комнате и занялись разными делами. Гвен завалилась на пол и принялась растягивать забившиеся от долгой скачки мышцы, Горий решил прилечь и потушил стоящие на шкафчике возле его кровати свечи. Запах тлеющих фитилей на время перебил смрад старой подушки, видавшей за свою долгую жизнь с полтысячи голов разношёрстных посетителей таверны, но вскоре аромат усталой старости вернулся.

Непрерывно ощущая его на протяжении нескольких часов Горий всё никак не мог заснуть. К тому времени уже были погашены все прочие свечи, а тихие разговоры подруг умолкли.

«Нельзя так делать, нужно им рассказать, – мужчина метался из стороны в сторону. – Нет. Ну и что, что у неё семья? У тех, кого она убила тоже были семьи! Я должен их остановить… Нет, я должен рассказать…».

Горий приподнялся и сел, отказавшись от тщетных попыток уснуть этой ночью. Оглядев комнату, он увидел, как одиноко у окна сидела маленькая фигура.

– О, а ты чего не спишь? – обратилась она к нему.

– А где Азалия?

– Не поверишь, спит, – отвечала Гвенет, показывая в сторону лежащего на кровати силуэта. – Так что говори тише.

Тем временем где-то в пределах тонкого мира

Уже позабытые ощущения управляемого сна охватили тревожную Азалию. Идя по длинному коридору, она понимала, что всё происходящее вокруг является частью личного измерения её хозяина и от этого становилось противно. Преодолев некое подобие врат, она ожидала очутиться среди своей семьи, но вдруг её что-то остановило, и она оказалась посреди просторного помещения с кострами по всему периметру.

Из ниоткуда возник могучий образ хозяина.

В духовном мире языческие боги имеют ещё более внушающий облик. В отсутствии телесной оболочки в виде высокого, наделённого безупречной анатомической и эстетической красотой человеческого тела, Талльм предстал в форме своего внутреннего естества, где к утончённому силуэту добавляется энергетическая мощь, невидимая в обычном мире.

Ощутив на себе подавляющую силу, девушка склонилась перед великаном, затмевающим своим сиянием свет костров. С одной стороны, потому что этого требовала её человеческая природа, трепещущая перед столь могучим существом, с другой – чтобы не смотреть ему в лицо.

– Встань, дитя, – пронзающий до мурашек голос Талльма наполнил всё пространство.

Повинуясь, Азалия выпрямилась и невольно бросила взгляд на бога. Идеальное, словно высеченное из мрамора лицо, охваченное ослепительным светом, было обычным для существ его рода. Однако оттенок света у всех был разным, этот бог издавал сияние темно-красного цвета с чернотой внутри вокруг ярких языков пламени во внешнем круге. Сложное для зрительного восприятия зрелище отлично воспринималось в духовном мире, где совсем не обязательно щуриться, чтобы видеть мелкие детали и не нужно говорить, чтобы быть понятым.

Парализующий страх перед превосходящей во всех смыслах сущностью сковал женщину не позволяя пошевелиться.

– С ними всё в порядке, можешь убедиться, – продолжало говорить божество, сотрясая помещение каждым словом. – А как там Горий? Я надеюсь всё идёт хорошо?

– Да, хозяин. Мы уже на середине его списка, – рапортуя, Азалия опустила голову словно выражая повиновение.

Рука Талльма обжигающе взялась за её подбородок двумя огромными пальцами и нежно приподняла голову обратно. Жуткие глаза бога, в сравнении с которым девушка была ростом с хилого подростка, впились в её душу.

– Ты довольно часто стала прибегать к моим силам. Надеюсь, ты меня не подведёшь, – сказав это он исчез, как и всё вокруг.

Вдруг Азалия оказалась перед небольшим домиком в лесу, возле которого в траве играли две девочки десяти лет. Пустив слезу, девушка не стала отвлекать сестёр от игры в кукол и обогнула здание, где на скамейке сидели родители.

Престарелая пара обнявшись, и, укрывшись пледом, наблюдала за природой, совершенно не удивляясь появлению дочери.

– Здравствуйте, ну, как вы тут? – стараясь скрыть слёзы, спросила брюнетка.

– Вышли с матушкой подышать свежим воздухом, – отвечал старик, – Проклятый озноб совсем одолел, никак согреться не можем.

Погладив стариков, Азалия вошла в дом, где девушка, немногим моложе её, тщетно пыталась разжечь печь. Заметив старшую сестру, она недовольно сказала:

– Это какой-то ужас! Совсем не горит, а в доме холодно как в погребе.

Необоримый холод, что одолевал жителей хижины, был тем самым способом, через который Талльм вытягивал из них энергию, что тратил на поддержание этого карманного измерения и собственную подпитку. Немногочисленная семья, будучи в нематериальном пространстве не подвластном времени не осознавала, что сидение на лавке и попытки растопить очаг длились уже много лет. Для них это словно непрекращающийся сон, в ходе которого можно прожить целую жизнь, а можно есть суп и никак не доесть прямо до своего пробуждения.

В таверне

– Уже и не припомню, когда она в последний раз спала, – Гвенет решила воспользоваться отсутствием старшей подруги и начала выводить мужчину на беседу. – Обычно, когда она раньше засыпала её было очень трудно разбудить. Так трудно, что мне приходилось оставаться на ночной дозор, чтобы никто не воспользовался её беспомощностью.

– Давно вы вместе? – спросил Горий.

– Десять лет. Когда мне было одиннадцать она спасла меня от стаи волков, что загрызли мою семью и помогла отомстить.

– Помогла отомстить?

– Она уже тогда была служителем Талльма и помогла мне заключить с ним сделку. После чего её отряд вырастил меня и обучил всему, что я сейчас умею, – улыбаясь, видя недоумевающее лицо собеседника, поясняла блондинка, медленно поправляющая волосы. – Да, она немного старше чем выглядит.

– Отряд? У неё был свой отряд?

– Ну да, их было несколько, когда они спасли меня. Помню с одним из них у неё даже был роман.

– Куда все они делись?

– На тот свет, – Гвен ухмыльнулась. – Рыцари белого ордена покрошили нас как мальчишки палками крапиву. У нас даже шанса защититься не было. Всех, кто был мне дорог убили, твари. Всех… кроме неё.

Заметив, как голос девушки начал дрожать, Горий приобнял её, прислонив к себе в попытке утешить.

– Понимаю тебя. Я тоже потерял всех, кого любил, – чувствуя подёргивания и тихие всхлипы, мужчина принялся поглаживать плачущую Гвен.

Вскоре он почувствовал, как его обхватили тонкие женские руки. Девушка изменила положение тела так, что они оказались в объятиях друг друга, а их взгляды встретились.

Чувствуя вкус её дыхания и, заподозрив что-то неладное, Горий хотел отодвинуться, но Гвенет противилась этому, надвигаясь всё больше. Вдруг она проскользнула по его щеке рукой и прислонила пальцы к его виску. Голова почувствовала слабое тепло, а почти неразличимая радужка карих глаз девушки загорелась цветом огня. Внезапно Горий почувствовал страстное желание поцеловать её, но прежде чем он что-то предпринял она сама впилась в его губы.

Горячий поцелуй, сравнимый с безудержными глотками холодной воды после долгой жажды длиною в жизнь, продолжался и продолжался, грозя перерасти во что-то большее, но вдруг скрип кровати Азалии заставляет слившуюся в поцелуе пару оторваться друг от друга.

Вместе с разрывом исчезло и желание, имевшее столь большую силу, что её мгновенное исчезновение не могло не удивлять.

Азалия поднялась будто после кошмара и села ещё какое-то время не совсем осознавая, что происходит. Спустя какое-то время она пришла в себя и уставилась в одну точку.

– Всё хорошо? – спросила подругу Гвенет, на что получила грубое:

– Да…

Этот тон был ей очень знаком, и он значил: «Оставьте меня в покое». Тяжело вздохнув блондинка повернулась к окну и продолжила разглядывать ночное небо.

Горий же, не зная, что делать, молча вернулся в свою кровать, но уснуть так и не смог.

Прокручивая страстный поцелуй, он не мог простить себе грядущей засады, но признаться во всём что-то не позволяло. В этих душевных терзаниях прошла вся ночь и весь день.

За завтраком, ради которого трое решили спуститься вниз, так как нормальных столов в их комнате не было, Гвенет не сводила глаз с Гория, вспоминая ночное событие. Странное поведение было замечено старшей подругой, но, зная о симпатии Гвен к клиенту, она не стала обращать на это внимание.

У конезавода

Покинув таверну уже утром, трое бродили в окрестностях владений Эбура. Полагая, что все ближайшие ночлежки уже переворачивают в поисках предполагаемого убийцы, Азалия настояла на раннем выходе. Единственное, что её успокаивало это то, что колотые раны, обнаруженные на придорожных трупах, отметут на первое время подозрения об использовании магии. А это значит, что подключения к расследованию какого-нибудь чародея, способного раскусить природу нападавшего, можно ожидать ещё не скоро. А может, его и вовсе не будет, на что и были все надежды.

Обосновавшись в укромном месте, с которого открывался хороший обзор и можно было бы увидеть чьё-то приближение, напарницы со своим клиентом принялись ожидать заката. Гвенет то и дело норовила привлечь внимание мужчины, а в идеале и вовсе снова оказаться с ним наедине, но мешала старшая подруга. Горий же наоборот любыми средствами старался не давать влюблённой северянке шанса на интимное общение. Осуждая себя за вспыхнувшее в нём желание овладеть юной спутницей, он искренне не понимал, что причиной тому являлось вовсе не долговременное воздержание, а магическое наваждение. Гвенет же была ободрена ночными успехами и то, что ей удалось запасть желанному мужчине в голову не вызывало у неё никаких сомнений. Будь её воля, она прямо сейчас бы накинулась на него, но не позволяли обстоятельства.

Вдруг Азалия встала с земли и куда-то пошла.

– А ты куда это? – спросил взволнованный Горий.

– Нужно осмотреться, – отвечала, не способная усидеть на месте от плохого предчувствия, женщина.

Гвенет внимательно смотрела на подругу, гадая позовёт ли она её с собой или нет.

– Гвен возьмёшь с собой? – продолжал расспрос управленец.

– Нет, я одна схожу.

– Тогда может я с тобой?

– Я… схожу… САМА… – взбесившись от непрекращающихся вопросов, прорычала Азалия и вскоре скрылась за ближайшим кустом.

Горий поймал на себе пристальный взгляд блестящих женских глаз.

– Стой, Гвенет, – начал мужчина, увидев, как та поднялась с места и направилась к нему. – Это была ошибка. Между нами ничего не может быть.

– А целовался ты так, будто вовсе не ошибка, – игриво улыбаясь блондинка продолжала приближаться.

– Не знаю, что на меня нашло, но это и не важно. Я женат, ты – служишь Талльму… – сказав это, Горий хотел добавить, что вдобавок миниатюрная девушка была не в его вкусе, но, полагая, что вчерашняя страсть не могла взяться на пустом месте, он не был в этом уверен.

– Женат? – она усмехнулась. – Твоя жена сдала тебя с потрохами и резвится сейчас со своим бароном. А если ты горюешь по своей проданной душе, то мы что-нибудь придумаем. У нас строгое указание – не допустить чтобы кто-то узнал, что ты жив. Любой ценой. Понимаешь? Думаешь, стал бы бог воскрешать тебя только для того, чтобы потом поглотить? Не-е-е, тут что-то более серьёзное. Ты ему нужен, Горий. После той взбучки от белого ордена он остался без людей. Ему нужны слуги, толковые. И лучше, чтобы никто не знал, что эти толковые люди не на том свете, а исполняют его чёрную волю. Когда имена в списке кончатся, мы возьмём тебя в свои ряды…