Университет ниндзя (СИ)

ЧАСТЬ 2. Красотка для лунного пони

Воздух, Вода, Земля и Огонь!

Ногу сломал необъезженный конь.

Жилы срастутся, смешается кровь:

Все, что разорвано, свяжется вновь…

(С)Норвежский фольклор

Широсина. Центр

В машине было душно. Кондиционер работал вовсю, но по идеально прямой Алисиной спине тянулась под коротким платьем тонкая струйка пота. Первая красавица Широсины, фотомодель, победительница ежегодного конкурса красоты молила всех богов, чтобы они с матерью не доехали до пункта назначения.

Там Алису Такаши ждал жених, хотя, называть господина Сашияму «женихом» ей совершенно не хотелось. Этот пожилой мужчина совершенно не нравился девушке — какие общие интересы могут быть у двадцатилетней девицы и пятидесятилетнего бизнесмена, помешанного на деньгах?

Общие интересы с господином Сашиямой имелись не у Алисы, а у ее матери, госпожи Такаши — бывшей жены губернатора Широсины. Она всегда отличалась любовью к финансам и никогда не изменяла своим привычкам. После развода с мужем, пока очарование молодости еще не покинуло ее, Такаши Сакура с упорством и избирательностью опытной гейши отыскивала себе влиятельных покровителей, а потом, когда расцвела ее дочь Алиса, решила воспитать преемницу согласно собственным жизненным принципам.

Несмотря на старания родительницы, Алиса выросла иной. И хотя она не умела, не решалась перечить матери, глубоко в душе девушка страстно желала другой жизни. Слава небу, Такаши Сакура почти не догадывалась об этом, любуясь красавицей-дочерью — длинноногой стройной блондинкой с платиновыми локонами мягких волос и вечной печалью в голубых глазах…

Сегодня у Алисы был показ в модельной школе, на который мать пригласила известного банкира Сашияму. Этого свидания госпожа Такаши добивалась немалыми усилиями и теперь критически оглядывала дочь с ног до головы. Телесное платье со стразами — казалось, будто сверкающие искры «сваровски» горят прямо на голом теле; острые десятисантиметровые каблуки туфель модного бренда врезаются в коврик на полу авто, и только одна вещь портит всю картину — дешевый пластиковый кулон на цепочке из белого золота.

— Ты опять его надела? — раздраженно отметила женщина. — Сними сейчас же эту гадость. Алиса, где твой вкус? Дай, я выкину!

Девушка промолчала, спешно отцепила кулон и неистово сжала в кулаке, всем видом показывая, что не отдаст матери вещицу, жизни ради этого не пожалеет. Молчаливый протест был принят, госпожа Такаши смирилась, но все же сделала напоследок колкое замечание:

— Если еще раз это увижу — выброшу обязательно, так что лучше спрячь.

Алиса вновь промолчала, крепче зажав в ладони пластиковую фигурку из шоколадного сюрприза. Эту фигурку ей подарил соседский мальчик, с которым она дружила в детстве. Помнится, тогда он отбил ее, зареванную и грязную, от толпы местных хулиганов и, пообещав защищать всегда и везде, сунул в расцарапанные ладошки спасенной шоколадный шар из автомата в соседнем супермаркете — там был пони. Чудный лунный пони с серебряными крыльями и прозрачным рогом посреди лба… Сдержать свое слово храброму соседу так и не удалось — спустя несколько дней мать увезла Алису из квартиры, которую они снимали, в дом очередного любовника…

Широсина. Небоскреб Миррэр-Ягура

В течение всего показа Алиса старалась не смотреть в сторону В.И.П. ложи, где сидел господин Сашияма, но взгляд сам собой тянулся туда. И все же девушка искренне надеялась, что жених по какой-нибудь причине уйдет из зала, но он не уходил. Мать сидела рядом и что-то старательно нашептывала, то и дело кивая на дефилирующую по подиуму дочь.

Когда все закончилась, Алиса отправилась в раздевалку и обрадовано схватила трезвонящий телефон:

— Привет, Йен, сейчас выйду, конечно, соскучилась, сейчас…

Кое-как натянув платье, Алиса поспешила на выход из зала к лифтовой площадке небоскреба Миррэр-Ягура. Госпожа Такаши уже ожидала ее. Преградив дочери путь, цепко ухватила за руку.

— Ты это куда? — женщина замигала так яростно, что с укрытого слоем перламутровых теней века осыпалось несколько наращенных ресниц. — Господин Сашияма хочет с тобой пообщаться.

Жених приблизился вплотную, сдержанно улыбнулся, оглядел девушку с ног до головы взглядом профессионального оценщика и, кажется, остался доволен.

— Добрый вечер, моя прекрасная Арисо, сегодня ты была на высоте.

«Арисо», так на староимперский манер он произносил ее имя. Алису это несказанно бесило, но она привыкла терпеть все молча, поэтому глотала злость и раздражение без лишних слов.

— Добрый вечер, — ответила тихо, дежурно, с намеком глянув на экран телефона. — Я сейчас подойду, — решительно дернула рукав из пальцев зазевавшейся матери и опрометью кинулась в распахнувшийся лифт.

В центре Широсины Аюми чувствовала себя крайне неуютно. Она недоумевала, зачем Йен притащил ее сюда, к подножью Миррэр-Ягура, где от людей и машин рябит в глазах, а барабанные перепонки чуть не лопаются от шума. Девушка закинула голову, глядя, как тянется к самому небу огромная зеркальная башня — чудо инженерии из стекла и металла.

Йен метался у входа, каждые пять секунд звонил по телефону, нервничал, ждал. Потом обрадовано вскинулся и замахал кому-то идущему через фойе на выход.

Увидев красивую, словно кукла, блондинку, Аюми сперва обалдела, но потом, отметив в ее лице знакомые черты, поняла.

— Познакомься, это моя сестра — Алиса, — представил красавицу Йен.

— Аюми, — смущенно назвалась куноичи.

Невероятная красавица с мутным, тревожным взглядом произвела на нее неизгладимое впечатление. Кажется, Аюми уже видела эту девушку на рекламных баннерах и обложках журналов, пестреющих в киосках прессы. И это сестра Йена?

— Очень приятно, — Алиса подхватила руку куноичи и пожала ее. — Ты девушка брата?

— Ага, — ответила Аюми, отметив, какие холодные, будто неживые пальцы у собеседницы.

— Очень рада познакомиться. Очень-очень! — на миг в печальных глазах дивы мелькнули огоньки искренней радости, но тут же исчезли, погашенные резким звуком телефона. — …да, мама, иду, — устало выдохнула в трубку Алиса и виновато взглянула на Йена. — Простите, меня ждут.

— Ладно, понимаю, — тоскливо протянул парень, — ну, ты, давай, выбирайся на волю почаще и сразу звони, если хочешь потусоваться в веселой компании.

— Хорошо, — ответила сестра и натянуто улыбнулась. — Конечно.

Мать уже ждала ее, раздраженная, сердитая. Поймав руку дочери, сжала пальцы на ее запястье до белых следов, гневно дернула.

— Ты что вытворяешь? — прошептала на ухо. — Что за выкрутасы, Алиса. Почему мы с господином Сашиямой должны искать тебя по всему Миррэр-Ягура?

— Йен позвонил по срочному делу, — холодным тоном соврала девушка, — я уходила ненадолго.

— Алиса, — по-змеиному зашипела на дочь госпожа Такаши, но в разговор вмешался жених-банкир:

— Сакура, дорогая, не ругайся. Арисо юна и ветрена — дело молодое.

— А еще упряма и своенравна, несмотря на кроткий вид, — не сдержавшись, буркнула себе под нос женщина, поздно спохватившись, что столь нежелательная информация достигла ушей господина Сашиямы.

— Ничего, в хороших руках этот белокурый алмаз получит достойную огранку, — сладко ухмыльнулся банкир, блуждая взглядом по изгибам алисиной фигуры. — Моя прекрасная Арисо, — обратился уже к девушке, через неделю я приглашаю вас в свой закрытый клуб. Представлю друзьям, как невесту. Отказа не потерплю.

Дорога из Широсины в зону Х

— Твоя сестра такая красивая и такая грустная, — поделилась мыслями Аюми, пока они с Йеном ехали в сторону зоны. — Странно…

— Что странного? Я бы на ее месте тоже не радовался. У мамы свои жизненные принципы, которые, порой, принять сложно.

— Я помню, ты рассказывал, — вздохнула Аюми, мысленному взору которой вновь предстала белокурая красавица с тоской в безжизненном взгляде. — У нее есть подруги?

— О чем ты, — хмуро усмехнулся Йен, — мать их на пушечный выстрел не подпускает, считает опасными конкурентками.

— Бедная Алиса, наверное, она очень одинока, — с пониманием протянула девушка, и тут же добавила. — Знаешь, я бы с ней с удовольствием пообщалась еще разок и в более спокойной обстановке. Давай позвоним ей на выходных.

— Угу, ночью, — кивнул парень, соглашаясь.

— Почему ночью?

— Мать отслеживает алисины звонки, поэтому мы с сестренкой придумали звонить друг другу ночью в оговоренное время.

— А если написать сообщение? — усомнилась в такой конспирации Аюми.

— Алиса не пишет сообщений, и не отвечает на них. Научена горьким опытом — мама поставила на свой телефон специальную программу, способную корректировать переписку дочери.

— Жестоко, — поразилась куноичи, и жалость к несчастной Алисе разрослась в ее сердце еще сильнее.

Широсина

Госпожа Такаши всю неделю готовила дочь к предстоящему свиданию, просто загоняла ее по салонам красоты. Отправила в солярий, чтобы кожа девушки стала немного темнее, отчего контраст с волосами и глазами стал особенно заметен. Заботливая мать специально пригласила стилиста, чтобы выбрать самый сексуальный и одновременно не вызывающий наряд для высшего света. В довершение ко всему, несколько раз девушку посещала особая наставница — известная дама, преподающая девицам курс женственности.

Понимая, что в любой момент Алиса может заупрямиться и выкинуть что-нибудь неуместное, Такаши Сакура первое время внимательно следила за дочкой. Та исправно терпела все, даже жеманную наставницу по женственности, которая вызывала у девушки особую неприязнь.

Алиса, обычно хладнокровная и сдержанная, привыкла сносить неприятное молча, но наставница — госпожа Ироити — чуть не вывела из себя даже ее. Посчитав, что уроки женственности важнее остального, мать оплатила их вдвойне. Три дня подряд с раннего утра до обеда наставница читала свои лекции, на которых Алисе безумно хотелось спать.

— Вы невнимательны, дорогая, — сердито одергивала ее Ироити, — вы должны уметь слушать, чтобы в нужный момент поддержать беседу.

— Угу, — сонно буркнула девушка, за что тут же получила новый укор:

— Что за тон? Вы не сова, чтобы угукать. Женский голос — услада для ушей собеседника, а вы ворчите, словно недовольная кошка.

Алиса не стала возражать, демонстративно отвернувшись к окну.

— Смотрите на меня, моя дорогая, — тут же настояла Ироити, — будто я ваш собеседник-мужчина. Ваши глаза должны сиять интересом и подобострастием, и неважно, что вам говорят. Вникайте. Вам должно быть интересно, — она сделала упор на слове «должно».

— А если мне неинтересно? Могу я поменять тему разговора? — прозвучал закономерный вопрос, вызвавший у наставницы лишь раздражение:

— Это не ваша прерогатива. Да и о чем вы собираетесь говорить, интересно знать?

— О чем угодно, — проворчала Алиса, — о политике, о спорте, о книгах, о науке — в жизни много интересных вещей.

— Какая чушь, милочка, — фыркнула Ироити и, поджав напомаженные губы, пояснила. — Запомните, женщина, рассуждающая о политике, а уж тем более о науке, выглядит крайне нелепо. Не позорьтесь сами и не позорьте меня подобными заявлениями…

Занятие продолжалось. С каждой новой минутой Алисе все сильнее хотелось сбежать, испариться, лопнуть, подобно мыльному пузырю, лишь бы только избавиться от этой жуткой, занудной Ироити со всеми ее наставлениями. Жаль, что мечта осталась мечтой.

Терпение и мнимая покладистость принесли свои плоды. Вскоре строгий надзор сошел на нет. А еще… Госпожа Такаши совершенно не догадывалась, что у Алисы теперь есть тайна.

Всю неделю девушка выскальзывала из дома по ночам — ровно в час, чтобы потом к пяти утра вернуться в кровать и сделать вид, будто спала. Каждую ночь она встречалась с братом и его девушкой, чтобы забыть обо всем: о ненавистном женихе, о раздражающих материнских наставлениях и бессмысленном ежедневном прихорашивании.

Чтобы мать ничего не заподозрила, Алиса старалась изо всех сил. Это давалось ей нелегко. Она постоянно клевала носом на занятиях по женственности, спала в салоне красоты на процедурах, а потом тщательно бодрилась дешевым кофе из уличных автоматов. Госпожа Такаши отчитывала ее за пролегшие под глазами темные круги и утомленный вид, но Алиса, окрыленная ночными походами, почти не замечала этого.

Йен и Аюми развлекали ее, как могли: все вместе ходили в кино, в развлекательные центры, клубы и просто шатались по столичным улицам. Алисе этого хватало с лихвой. Она страшно жалела, что редко общалась с братом раньше.

— Знаете, я страшно вам завидую, — честно призналась Алиса, сидя в ночном кафе вместе с братом и его девушкой. — У вас такая интересная жизнь. Как бы я хотела перебраться в зону Х и поступить в Университет ниндзя, чтобы учиться вместе с вами.

— Я бы тоже был этому крайне рад, — в глазах Йена сверкнула надежда, но тут же погасла. — Тебе придется серьезно поговорить с мамой. Решайся.

— Да, — кивнула Алиса почти уверено, в душе давно зрел протест, для которого не хватало теперь лишь малости, важного толчка, способного побудить девушку разорвать оковы послушания и нарушить назначенные матерью правила.

Другая жизнь! Аюми, Йен, ночь и бесконечная свобода…ну, или почти бесконечная — такая малость, вроде бы. Только для Алисы это стало знаком, знамением — она окунулась в настоящую жизнь. Жизнь, полную надежд и радости, развлечений, веселья и надежды. Той самой надежды, что так ей не хватало прежде…

Зона Х. Университет ниндзя

Учебный день тянулся чередой бесконечных занятий. Сперва суровая профессор Тора разъясняла студентам всю важность тайных картографических обозначений, потом тихий профессор Тагимура читал длинную лекцию про боевые когти.

Не спеша двигаясь между партами, Тагимура вынимал из большой коробки учебные пособия: специальные «когтистые» кольца нэкодэ, одевающиеся на концы пальцев, и пластины тэкаги с крюками, скрывающимися в ладони, или расположенными на тыльной ее стороне.

— А что эффективнее: тэкаги или нэкодэ? — поинтересовалась сидящая на задней парте модница Мина.

Так как особым любопытством всегда отличалась не Мина, а Аюми, профессор Тагимура сперва взглянул на нее, но потом, поняв, что ошибся, перевел взгляд в сторону нужной студентки:

— Смотря в какой ситуации вы их используете, — пояснил, раскрыв разворот большого тома и демонстрируя иллюстрации. — Вот здесь, например, куноичи прячет нэкодэ под рукавами национальной одежды, а тут шиноби достает из кармана тэкаги прямо в момент атаки. Понимаете разницу?

— Да, — старательно закивала Мина.

— Чигуса, поясните, чтобы стало понятно всем, — обратился профессор к Аюми, которая в тот миг совершенно не вникала в суть его слов.

Все ее мысли были об Алисе. Как так? Почему сестра Йена такая несамостоятельная? Почему зависит от матери, не бросит все, не сбежит, не… Хотя, о чем тут говорить? Совсем недавно Аюми сама зависела от негодяя Клока, и для того, чтобы эту зависимость прекратить, пришлось очень сильно постараться…

— Чигуса, вы поняли вопрос? — голос преподавателя вырвал девушку из водоворота сумбурных размышлений.

— Простите, повторите, пожалуйста, — тут же спохватилась куноичи и, получив необходимое уточнение, стала рассказывать о различиях в применении разных типов боевых когтей — о них она читала еще в начале года, так что в грязь лицом не ударила.

После занятий Йен проводил ее до дома. Сам он больше не жил в столице. Чтобы учиться в подходящем ритме, парень получил комнату в университетском общежитии, чему был несказанно рад.

— Как ты думаешь, Алиса решится возразить вашей маме? — поинтересовалась Аюми, пока они брели по заросшей папоротниками короткой тропе, ведущей от Университета к территории клана Чигуса.

— Сомневаюсь, — честно ответил Йен.

— А ты не можешь замолвить за нее словечко?

— Нет, — отрицательно мотнул головой парень, — если влезем я или отец, мама сделает назло, такой уж у нее характер. А тебе, я вижу, пришлась по нраву моя сестренка?

— Да, — согласилась Аюми, — мне кажется, мы с ней похожи и…

Она хотела добавить, что Алиса такая же одинокая, какой когда-то была Аюми, но постеснялась — не стала. Правда, Йен все понял и так.

Широсина

Когда настал вечер, роковой для Алисы и судьбоносный для госпожи Такаши, банкир Сашияма приехал за девушкой в спальный район на окраине Широсины. Там мать и дочь снимали небольшой особняк на улочке с приличными, по мнению Сакуры, соседями.

Лимузин банкира скрипнул тормозами и застыл перед лужайкой у входа. Чопорный водитель в кителе и фуражке покинул свое место и замер у пассажирской двери, готовясь открыть дверь избраннице босса.

Наконец Алиса вышла. От нее было сложно оторвать взгляд: белые волосы струились по плечам мягкой волной, маленькое черное платье скрывало туго стянутую тканью грудь и лишь немного, одной полоской гипюровой ткани приоткрывало спину, телесного цвета туфли выгибали ножку подъемом острого каблука.

Девушка села в лимузин. Банкир одобрительно кивнул. Госпожа Такаши заметила этот жест и облегченно выдохнула — неделя тщательных приготовлений прошла не зря!

Всю дорогу Алиса демонстративно смотрела в окно. Там тянулись проспекты Широсины, потом они сменились жилыми кварталами, за которыми начался дорогой район с роскошными коттеджами и виллами. Кругом пестрели клумбы с цветами и зеленели идеальные газоны с неестественно яркой, будто искусственной, травой. Вот она — квинтэссенция респектабельности и достатка — непостижимая мечта ее матери.

Девушка ожидала, что автомобиль припаркуется возле одного из роскошных особняков, но молчаливый шофер прибавил газ, и район богачей остался за спиной.

Они миновали лесопарк, а потом по пустой дороге выехали на какие-то задворки. Впереди замаячил огромный забор, похожий на ограду строительной площадки. Водитель притормозил возле него, высадил пассажиров, после чего машина тронулась и скрылась за поворотом.

— Не бойтесь, моя дорогая, это место не для всех, — успокоил спутницу Сашияма. — Закрытый клуб…

Алиса нервничала. Происходящие события, к которым она и так относилась весьма скептически, нравились ей все меньше и меньше. В душе зрело недоверие, ожидание чего-то нехорошего. Она вздрогнула, когда за спиной закрылась дверь, и настойчивая рука Сашиямы деловито окольцевала ее талию.

За стеной раскинулся просторный двор, в глубине его находилась большая одноэтажная постройка неопределенного назначения. Слева от нее возвышался полукруглый ангар, за которым горой лежали стройматериалы.

— Ну, не стесняйтесь, не стесняйтесь, — банкир ласково подтолкнул девушку в спину. — Я не люблю привлекать лишнее внимание, поэтому замаскировал тут все под склад.

— Угу, — настороженно кивнула Алиса. — Я понимаю.

Внутри одноэтажное здание оказалось вовсе не таким аскетичным, как снаружи. В нем находилось несколько просторных комнат, множество коридоров и огромный актовый зал со сценой, скрытой тяжелыми бархатными портьерами. Там и тут цвели в горшках-раковинах бесстыдно яркие экзотические цветы. Их странные соцветия вызывали ассоциации с чем-то неприличным. По стенам висели картины с обнаженной натурой, некоторые из них заставили Алису смущенно отвести глаза. Место, в которое привел ее господин Сашияма, нравилось девушке все меньше и меньше…

На входе в актовый зал банкира и его гостью нагнала группа мужчин и женщин. Они оживленно болтали, смеялись.

— Господин Сашияма, познакомьте нас со своей прекрасной спутницей, — воскликнул темноволосый мужчина с черными усиками и хитрым, кошачьим взглядом.

— Это Арисо, моя будущая жена, — торжественно изрек банкир, по-хозяйски поглаживая девушку по спине.

— Очень приятно, меня зовут Убэй, — коварно заулыбался черноусый и неожиданно подмигнул Алисе с самым недвусмысленным видом.

Девушка непонимающе взглянула на господина Сашияму, но от того не последовало никакой реакции. Может, не заметил? Или она накрутила себе, не так поняла…

И тут Убэй снова пристально посмотрел на Алису, сладко улыбнулся и сладострастно облизал губы языком.

— А меня зовут Лилиана, — влезла в разговор худощавая жеманная девица с вишневыми губами и торчащими из-под коротенького платьица кружевами чулок. — Я жена Убэя, а главное, прима чувственного театра господина Сашиямы. — похвасталась она и требовательно поинтересовалась. — Хотите автограф?

— Да. Наверное, — с дежурной вежливостью промямлила Алиса, понимая, что в данный момент ее совершенно не интересует автограф какой-то малознакомой безвкусно одетой незнакомки.

Происходящее кругом напрягало с каждой минутой все больше, на душе скреблись кошки. Алиса нервничала и совершенно не вникала в слова представившихся ей оставшихся двух пар.

— Пойдемте в зал, сейчас будет мое выступление, — перебивая всех, громко заявила Лилиана.

— Твоя жена абсолютно права, — милостиво кивнул Убэю Сашияма. — Давайте займем места и насладимся представлением.

Все вместе они прошли в зал. Заняли места в первом ряду. Банкир опустился в алое кресло справа от Алисы. Слева от нее уселся Убэй, чуть дальше остальные новые знакомые.

Бесстыдно сверкнув поясом от чулок, Лилиана умчалась за сцену, чтобы спустя несколько минут появиться на ней в костюме гейши. Сначала она танцевала — не сказать, чтобы очень умело. Вскоре к танцу присоединился мужчина, наряженный самураем. Все это выглядело не слишком профессионально, но Алису умиротворило, успокоило. Приглушенный свет и отсутствие необходимости поддерживать разговор настроили девушку на позитивный лад.

«Сейчас посидим тут, посмотрим этот нелепый спектакль, а потом Сашияма отвезет меня домой, — успокаивала себя Алиса, прикрывая глаза, — все не так уж и плохо оказалось… Главное, не заснуть от скуки до конца представления».

Она даже не представляла, насколько обманчивым мог оказаться сонный флер актового зала в тайном клубе господина Сашиямы…

Музыка зазвучала громче и напористее, сцену подсветили красным, а унылый танец Лилианы и ее безымянного партнера сменился набором резких, страстных движений. Мужчина-актер взмахнул руками, картинно положил их на плечи партнерши и резким движением стянул с нее кимоно. Взору зрителей предстала неестественная, похожая на раздутые шары грудь — прима явно злоупотребляла силиконом.

А потом спектакль перетек в весьма неожиданное русло. Актеры принялись неистово целоваться. Они уже не играли — потеряв голову от нахлынувшего желания, судорожно тискали друг друга, стягивая на пол остатки одежды.

Сперва Алиса впала в ступор, не понимая, что делать в случившейся ситуации, как реагировать, как вести себя. От мыслей ее отвлекло прикосновение. Сидящий рядом Убэй невозмутимо положил руку на алисино колено, в полном спокойствии наблюдая за собственной женой, извивающейся на сцене в объятиях другого мужчины.

Алиса вздрогнула, нервно выдернула ногу из-под ладони соседа и возмущенно взглянула сперва на Убэя, потом на Сашияму. К ее ужасу и негодованию, банкир отнесся к вольности приятеля совершенно спокойно. Склонившись к уху девушки, прошептал тихо:

— Ну, что ты, милая. Это совершенно нормально. Здесь высшее общество, и мы не ханжи, поэтому иногда обмениваемся женами. Это укрепляет отношения и делает эмоции острее, дорогая…

Алиса ничего не ответила. В висках звенело, а внутри все выворачивалось от омерзения и страха. Что это за место? Что за правила такие? На сцене, оседлав бедра распростертого на полу партнера, бодро скакала и вскрикивала Лилиана…

Алисе стало дурно. Происходящее все присутствующие воспринимали как нечто нормальное, само собой разумеющееся. Все, кроме нее.

— Мне нужно выйти, здесь воздух спертый, — сбивчиво произнесла она и, вскочив с кресла, быстрым шагом направилась прочь из зала.

— Возвращайся скорее, скоро начнется самое интересное, — напутственно произнес ей вслед Сашияма.

Стоило только приблизиться к заветному выходу — рядом материализовался огромный охранник и помотал головой:

— Без разрешения господина Сашиямы покидать клуб нельзя.

— Но я забыла кое-что в машине, — с ходу наврала Алиса, но получила неотвратимый отказ:

— Нельзя. Только с разрешения господина Сашиямы. Вернитесь в помещение.

Алиса ничего не ответила, повесив голову, обреченно пошла назад. Перед входом в здание остановилась, осторожно оглянулась на охранника (тот в ее сторону не глядел) и тенью прокралась к ангару. Спрятавшись за ним, тяжко вздохнула и села, привалившись спиной к металлической стенке.

Когда совсем рядом зашуршала под чьими-то шагами земля, Алиса напряженно стиснула зубы. Откуда-то из-за наваленных у забора досок к ней вышел здоровенный ротвейлер и, растянув широкую морду в издевательской улыбке, уселся напротив. Алиса уставилась на него строго, а потом протянула руку и отважно потрепала по голове.

— Не вздумай меня остановить, понял? — шепотом заявила псу. — Лучше съешь, только не отправляй к своему хозяину.

Пес ничего не ответил, устало зевнул и слабо шевельнул толстым обрубком хвоста.

— Как мне выбраться отсюда, ума не приложу, — шепнула Алиса, понимая, что ее безмолвный собеседник вряд ли поможет в сложившейся ситуации.

Алиса ошиблась. Истолковав вопрос верно и однозначно, пес снова вильнул хвостом, поднялся и направился к большой куче строительного мусора. Там остановился и внимательно посмотрел на девушку, всем своим видом приглашая идти за собой. Она последовала, бесшумно приблизилась и удивленно выдохнула. Под прислоненными к забору досками виднелась дыра — спасительный путь к долгожданной свободе.

Окраина Широсины

Прижав туфли к груди, Алиса неслась со всех ног. Перекинутая через плечо маленькая сумочка на цепочке подгоняла ее отчаянными шлепками по боку. Эти шлепки казались девушке невероятно громкими, просто оглушительными, отчего ей чудилось, что с минуты на минуты ее услышат и погонятся следом.

Миновав пустую сосновую рощу, промзону и задворки какого-то завода, Алиса добралась до жилого района. Когда серый урбан сменился хорошенькими домиками в узоре тихих извилистых улочек, Алиса немного успокоилась. Место не было ей знакомо — какая-то затрапезная, богом забытая окраина Широсины.

Перед одним из домиков девушка заметила старушку в кимоно, которая сидела на скамеечке под большим зонтом и перебирала лежащие рядом цветы. Она поднимала их, пристально оглядывала со всех сторон, нюхала, после чего либо откладывала в сторону, либо опускала в большую вазу, стоящую на земле у ног.

— Здравствуйте, госпожа, — вежливо окликнула ее Алиса, — вы не знаете, как добраться до центра?

— Не знаю, милая, — проскрипела в ответ старушка, выбрав из кучи очередной цветок. — Я в центр не хожу.

— А транспорт тут какой-нибудь есть? — спросила девушка с надеждой.

— Не думаю, если только там, за кварталом Гоку.

— Спасибо. Попробую поискать…

Алиса задумалась. Квартал Гоку — это очень далеко от центра, но добраться при желании можно. Вспомнив, что до сих пор путешествует босиком, Алиса надела туфли и пошла в направлении, указанном «цветочной» старушкой.

Постепенно частные домики закончились, и улица плавно перетекла в квартал пятиэтажек, которые быстро сменились десятиэтажными башнями. Улица истончилась, запетляла — знаменитые трущобы Широсины выглядели одинаково со всех ее краев.

Только как следует заплутав в узких переходах и дворах-колодцах, Алиса поняла, что смертельно утомлена. Физическая усталость усугублялась моральной. От одной мысли про Сашияму на душе становилось горько и тошно. В тот миг ободренная удачным побегом Алиса вдруг осознала всю бесполезность своего поступка. Что он поменяет? Ну, допустим, она расскажет обо всем матери, но согласится ли та расторгнуть договор о свадьбе? Зная госпожу Такаши — вряд ли!

Алиса тяжело вздохнула. Не опускать же руки перед безнадегой? Если сдашься, легче не станет, значит, надо сесть и хорошенько все обдумать. Вот только куда бы сесть?

Широсина. Квартал Гоку

Бар оказался далеко не самым светским заведением, но даже в нем Алиса чувствовала себя значительно спокойнее, нежели на улицах квартала Гоку и в разы увереннее, чем в клубе господина Сашиямы. От одной мысли о нем и его сомнительных знакомых, у девушки запершило в горле.

Недолго думая, Алиса направилась к барной стойке, взобралась на высокий стул и попросила у бармена бокал вина.

Отпив чуть-чуть, немного успокоилась. Стала с интересом оглядывать заведение и его завсегдатаев. Обычный недорогой бар, коих сотни в Широсине. Из посетителей: пара пьянчуг за столиком в углу, компания мужчин в пиджаках и галстуках — офисные работники отмечают выходные; за барной стойкой, справа от Алисы миловалась влюбленная парочка, слева сел какой-то парень и заказал себе стакан колы.

Кажется, подходящий момент для обдумывания дальнейших действий настал. С мыслями про Йена и Аюми, Алисе в голову пришла отчаянная идея — что, если отправиться к ним, в зону Х? Брат обязательно поддержит эту мысль, замолвит за нее словечко, с пропуском наверняка поможет. И все будет хорошо!

Лицо девушки просветлело, а в привычно грустных глазах мелькнули огоньки надежды. В тот миг затрапезный, забытый богом бар показался ей обителью мира и спокойствия. Стало уютно, легко, и Алиса, осушив залпом свой бокал, собралась попросить у бармена еще один.

— Красотка, давай угощу, — раздался рядом настойчивый голос.

Алиса повернулась: парочки справа уже не было, там сидели трое подвыпивших мужчин и по-хозяйски осматривали хорошенькую соседку.

— Не нужно, — холодно ответила Алиса, но высокий блондин с наглым, самоуверенным лицом схватил ее за руку и потянул к себе.

— Ты чего такая грубая? С парнем поругалась? Не переживай, я тебя утешу…

— Отстань от меня! — Алиса резко выдернула руку, но настырный ухажер тут же подскочил к ней и ухватил за талию:

— Какая недотрога! Все вы такие, пока неприласканные. Давай, детка, угощу тебя чем-нибудь покрепче, и поедем ко мне.

— Давай, Тон-Тон, лови ее, пока не сбежала, — дружно загоготали дружки назойливого типа.

— Отстань от меня, — как кошка, фыркнула Алиса и снова рванула руку.

— Да чего ты… — начал было Тон-Тон, но его прервали.

— Сказали тебе «отпусти» — значит, отпусти, или ты тупой? — прозвучал спокойный голос соседа слева.

Алиса с надеждой глянула на него, но тут же разочарованно выдохнула. Молодой парень, студент, судя по форме. Что он сделает трем пьяным жлобам? Еще и сам получит от них…

— Тебе чего надо, приятель? — захорохорился Тон-Тон. — Сиди и пей свой лимонад, пока не получил.

— Я сказал тебе, отвали от девчонки, — невозмутимо повторил смельчак-одиночка и бросил резкий взгляд из-под черной челки, почему-то Алисе стало от него не по себе.

— Не нарывайся, а? С чего я должен слушать какого-то недомерка!

Похоже, эта фраза стала решающей. Алиса вздрогнула, услышав неприятный звук лопнувшего стакана. Неожиданный заступник раздавил его в руке, залив стойку недопитой колой и собственной кровью, брызнувшей из порезанной ладони.

— Пойдем-ка выйдем, — не повышая тона, предложил блондину.

— Выйдем? — судорожно анализируя произошедшее, повторил тот. Похоже, в мыслях его наметился диссонанс: не слишком впечатляющий одиночка против троих — все тут вроде бы ясно, но стакан, раздавленный одним движением руки — тут уже совсем не ясно ничегошеньки.

— Зассал, что ли? — темноволосый студент глянул на белобрысого снизу вверх, и взгляд его не предвещал ничего утешительного.

— Вот еще! — снова расхрабрился тот. — Пойдем.

Они вышли: приставала — первым, студент — вторым. Перед выходом он обернулся и бросил Алисе: «Жди тут». Следом отправились двое приятелей блондина.

Оставшись на несколько минут в одиночестве, девушка нервно сцепила пальцы. Что делать? Что будет? Умоляюще взглянув на бармена, тихо попросила:

— Вызовите полицию.

— Зачем? — лениво зевнул тот.

— Но, этот парень… те трое, они ведь его…

— Да что ему сделается? Он из Университета ниндзя: драться — его работа.

В этот миг дверь распахнулась, и в помещение вернулся блондин. Вид у него был совершенно ошалевший. Следом, чуть прихрамывая, зашел студент-шиноби. Кивнув на Алису, приказал холодно:

— Проси прощения.

— И-извините меня, пожалуйста, — молитвенно сложив перед грудью ладони, неожиданно скромно попросил горе-ухажер. — Э-это больше не повторится.

— Угу, — удовлетворенно кивнул удивительный заступник. — Это все. Свободен.

Блондин сверкнул глазами, зло пробурчал что-то себе под нос и поспешно покинул бар.

Незнакомец подошел к Алисе, встал рядом — из-за чертовых каблуков он казался ниже ее практически на голову — облокотившись на стойку, порылся в кармане и, отыскав там купюру, отдал бармену:

— Это за стакан, до свиданья, — попрощался и, уже направляясь к выходу, кивнул через плечо Алисе. — Пока, удачного вечера.

Пару секунд она тормозила, а потом бегом бросилась на выход. Слава богу, успела — странный спаситель уже собирался свернуть на одну из тонких улочек, позволяющих срезать путь до ближайшего проспекта с общественным транспортом.

Бешено перебирая ногами, девушка почти нагнала незнакомца, но, не решившись подойти, пошла за ним, отставая метра на два.

— Чего еще? — не сбавляя хода, поинтересовался через плечо парень.

— Спасибо, — благоговейно выдохнула Алиса, чувствуя, как в душе начинает твориться нечто необъяснимое.

— Это все?

Незнакомец остановился, обернулся. Алиса тоже застыла на месте. Широко открыла глаза, поймав чужой взгляд, и тут же отвела их. Наверное, в тот миг она поняла для себя нечто важное. Важное и тайное, то, чем никогда и ни за что не поделилась бы со своей матерью… даже с братом…

— Ты что-то хотела? — вернул ее к реальности спокойный голос.

— Хотела узнать твое имя.

— Гоу, — прозвучало в ответ.

— Спасибо, Гоу, — Алиса благодарно сжала перед грудью ладони, — мне было очень страшно…

— Не за что, — без особого интереса ответил парень и, развернувшись, пошел прочь.

Невысокий, мускулистый, своей уверенностью и пластикой он походил на питбуля. Его глаза-серпы вспарывали пространство, в них невозможно было заглянуть, казалось, они разрежут тебя, исполосуют, искромсают на куски.

Глядя вслед удаляющемуся спасителю, Алиса не могла отвести взгляда от его спины. Если бы первую красавицу Широсины спросили, чем он так запал ей в душу, она бы не стала отвечать. Но факт оставался фактом. Алиса, как завороженная, побрела за ним снова, на прежнем расстоянии в пару метров. Каблуки туфель звонко зацокали по асфальту.

Гоу вроде бы не возражал. Миновав переулок, он дошагал до остановки и, остановившись, вновь повернулся к девушке:

— Тебе куда?

— Мне… — она замялась, запуталась в словах, не придумав, что сказать.

— Где живешь, спрашиваю?

— На другом конце Широсины, почти за городом… туда сейчас не доехать, по крайней мере, на автобусе…

— Такси возьми, — бесстрастно бросил Гоу.

— Ага… — промямлила Алиса.

В тот миг ей дико не хотелось ехать домой. Во-первых, из-за матери, которая скорее всего устроит ей выговор о плохом поведении. А во-вторых — и в главных, — ей не хотелось расставаться с Гоу. Странное притяжение, которое она неожиданно испытала к нему, нарастало с каждой минутой. Алиса, как одержимая, судорожно пыталась придумать хоть какую-то причину, по которой не смогла бы отправиться восвояси.

Вынырнувший из-за угла автобус привел ее в дикое волнение. Сейчас Гоу уедет, оставив ее одну на остановке со всеми проблемами и тараканами. Кое-как подавив подступившую панику, Алиса выпалила:

— Я не могу на такси, у меня нет денег.

— Одолжить? — очередной неотвратимый ответ.

— Нет, то есть… я боюсь ехать одна… и не хочу… и не могу — мама меня убьет за выпивку.

— И что предлагаешь с тобой делать? — закономерно поинтересовался Гоу.

— Можно, я у тебя немного побуду? — поражаясь собственной наглости, очередью выпалила Алиса.

— Пошли, — парень пожал плечами, погасив сверкнувшее в глазах удивление.

Широсина. Граница с зоной Х

Автобус остановился на краю большого поля. На другом его конце виднелась затянутая зеленой сетью стена, отгораживающая зону Х от остального мира. Перед ней высилось огромное покосившееся здание — многоэтажная башня из черного камня. Когда-то давно земля, на которой она находилась, принадлежала одному влиятельному клану, но потом после долгих политических неурядиц границы территории шиноби изменились, и здание оказалось вне зоны Х.

— Ты здесь живешь? — тихо поинтересовалась Алиса, пока они шли через поле по тонкой, как нитка, тропе.

— Да, — как прежде немногословно пояснил ее спутник.

Они зашли в темный коридор, дошли до лифтовой площадки, освещенной единственной полудохлой лампочкой, что пугающе мигала. Тусклый свет то и дело выхватывал из мрака покрытый серыми разводами потолок. Гоу нажал кнопку вызова — над головой загрохотало и загудело. Погрузились. Поехали.

Слушая, как скрипят и потрескивают тросы лифта, Алиса искренне надеялась, что они доедут до нужного этажа, а не рухнут в бездонную шахту под домом. Оба варианта не сбылись. Конечно, падать вниз не пришлось, но и доехать до места назначения сразу не вышло. Лифт застрял где-то на середине пути — в районе десятого этажа, но спустя несколько минут натужно дрогнул и пошел дальше.

Квартира у Гоу находилась на двадцатом этаже жуткого покосившегося строения.

Хозяин вошел первым, кивнул через плечо замешкавшейся гостье. Она проследовала послушно, первым делом избавилась от чудовищных каблуков, с облегчением оценив, как заметно сгладилась разница в росте.

Комната с окном во всю стену и узкой полоской балкона за ним кренилась на север, в сторону этого самого балкона, отчего у Алисы закружилась голова. Слава богу, они сразу свернули в темный коридор и отправились на кухню, где вся основная мебель была сдвинута к северной стене.

— Есть хочешь? — бесстрастно поинтересовался Гоу.

— Наверное, — неуверенно промямлила Алиса, присаживаясь на стул; когда перед ее носом оказалось огромное блюдо с какой-то умопомрачительной выпечкой, сглотнула и сдержано отказалась. — Спасибо, мне это нельзя.

— Нельзя, почему?

— Мама запрещает есть мучное. Мне можно только некоторые крупы, а так — овощи и… — начала оправдываться девушка, но не успела.

— Ты что лошадь, чтобы есть крупу и овощи?

— Нет, но… Послушай, ты тут один живешь? — Алиса перевела тему и, решив, что уж если и бунтовать против материнского террора, то делать это серьезно, без исключений, потянула в рот ароматную сдобную булку.

— Почти. Половина этажей пустуют, а на остальных живут бабули. Это, кстати, от них, — Гоу многозначительно кивнул на тарелку. — Бартер.

— Что, прости?

— Бартер. Я им помогаю иногда. Выталкиваю с подземной стоянки их тачки, таскаю им сумки, когда лифт не работает, чиню, когда что-нибудь ломается, а они меня кормят.

— О, это здорово, — с искренней завистью протянула Алиса и тут же потупилась в стол, поймав прямой взгляд собеседника. — Почему ты на меня так смотришь?

— Мне кажется, я тебя где-то видел раньше, — прозвучало в ответ.

Ну, конечно, видел! Кто бы сомневался? Алиса мысленно выругалась. Весь город видел ее полуголой на огромном биллборде одной известной фирмы. Мать чуть ли не силой заставила ее тогда сфотографироваться. Для Алисы, ненавидящей все эти публичные показы себя, фотосессия стала очередной унизительной неприятностью, которую пришлось вытерпеть, стиснув зубы…

— Наверное, тебе показалось, — придав тону непринужденности, заявила она.

Алисе очень не хотелось, чтобы Гоу действительно узнал в ней девушку с плаката. Такая роль казалась постыдной и неприличной. Нормальные девчонки учатся, получают интересные профессии, стремятся к своей мечте, а не красуются в купальнике перед глазами всего города, да еще против собственных воли и желания.

— Значит, показалось, — как-то не слишком убедительно согласился Гоу.

Их глаза вновь встретились, и по внутренностям Алисы пробежали теплые волны. Неопределенное, непонятное и все же приятное ощущение. Волнующее предвкушение чего-то долгожданного, абсолютно необходимого в данной ситуации…

— Тебе не страшно жить в таком доме? — спросила девушка, разбавляя повисшую тишину.

— Я привык.

— А мне все еще боязно вставать со стула, — прозвучало честное признание. — Такое ощущение, что все вот-вот рухнет… или я не удержусь и выпаду из окна или за перила балкона.

— Не бойся, я тебя поймаю, — короткий, уверенный ответ; и снова этот взгляд, где за холодом прячется огонь, а за напускным безразличием — интерес. — И все-таки, откуда же я тебя знаю?

— Мой родной брат учится в Университете ниндзя, — осенило девушку, — наверное, я тебе напомнила его. Кстати, его имя…

— Такаши. Йен Такаши, — оценив внешность новой знакомой, сделал вывод Гоу. — Тогда ясно.

Они снова переглянулись и замолчали. Повисла новая неловкая пауза. Алисе хотелось продолжить разговор, но она никак не могла придумать тему. Наконец глаза сами остановились на порезанной ладони парня:

— Тебе надо рану обработать, — предложила девушка.

— Само пройдет, — отмахнулся Гоу, — но, если очень хочешь, то обработай.

Он залез в ящик стола, вынул оттуда скомканный бинт, банку с перекисью и отдал Алисе.

Она потянулась к руке парня. Придержала кисть с тыльной стороны, коснулась раны. Глядя, как в порезах на грубой ладони заклубилась белая пена, гостья на миг застыла, чувствуя напряжение.

— Больно?

— Нет. Это же перекись.

— Просто у тебя рука такая напряженная, — пробормотала Алиса, понимая, что сейчас за нее будет говорить и думать некто другой, кто-то, живущий, скрывающийся в глубине души от матери и остальных. — Сделать тебе массаж?

Да что она такое несет? Что говорит? Алиса даже зажмурилась от собственной наглости. В груди закипало, бурлило странное чувство, незнакомое доселе ощущение непременной вседозволенности. И будто можно сейчас говорить и творить что угодно, и будто правильно это….

— А ты умеешь? — с сомнением поинтересовался Гоу, с громким хрустом наклоняя голову к плечу. — А вообще плечи размять было бы неплохо. Я на последнем задании с дерева упал, загривок так отшиб, что теперь то в руку то в ногу отдает.

— Умею! — гордо пообещала Алиса.

Она радовалась: хоть что-то из опостылевших «обязательных и полезных женских навыков», вбитых ей наставницами, пригодится на практике. Нет, ну не мерзкому же Сашияме она должна плечи разминать? А тут — другое дело.

От одной мысли, что сейчас она вновь коснется собеседника, Алиса пришла в дикое волнение. Девушка встала, подошла к Гоу, забыв о страшном крене его мрачного жилища, встала за спиной и положила ладони ему на плечи, сперва неуверенно, но потом, ощутив, как бугрятся под тканью рубашки бильярдные шары плотных мышц, крепче прижала руки, впилась пальцами в упругие перекаты, совершенно выпав из реальности. В тот миг ей захотелось, чтобы вечер продолжился не в начатом стиле, и этот массаж не стал его кульминацией…

Гоу. Алисе безумно захотелось быть с ним, прямо сейчас, прямо здесь, в этой квартире. Неважно, на полу, кровати или столе: главное — быть! Почему его присутствие действовало так гипнотически? Почему ее тянуло к нему, будто магнитом? Еле справившись с потяжелевшим дыханием, Алиса блаженно прикрыла глаза. Сумасшествие какое-то… И тут же в животе заныло, сладко и болезненно засосало под ложечкой.

— Ты там не уснула?

— Нет, — Алиса пришла в себя и, резко отдернув руки, отошла в сторонку. — Легче стало?

— Да, спасибо, — Гоу снова повел головой и, не обнаружив привычного хруста, довольно улыбнулся. — Руки у тебя золотые. Где учишься?

— Нигде, — тихо ответила Алиса, краснея от стыда.

Она отвернулась к окну и, взглянув на перекошенный пейзаж, потеряла равновесие. Оступившись, ухватилась за плечо Гоу, неловко плюхнулась к парню на колени, смутившись, тут же вскочила и отошла на несколько шагов в сторону.

— Лучше сиди, — вынес однозначный вердикт хозяин опасной квартиры.

Алиса послушно села на свой стул. Гоу невозмутимо щелкнул пультом, зажигая прямоугольник плазмы на дальней стене. На светлом экране скакали среди звезд и облаков мультяшные лунные пони. Они куда-то спешили, кого-то спасали, дружили, пели, ели мороженое и мечтали — и все в течение пары минут, которые Алиса потратила на созерцание сияющего экрана. Такой насыщенной позитивом жизни у нее не было никогда…

— Тоже их смотришь? — заметив неподдельный интерес гостьи, поинтересовался Гоу.

— Иногда, — кивнула Алиса, вспомнив, что мать никогда не разрешала ей смотреть мультфильмы, приходилось делать это тайно. — Когда время позволяет.

— А я почти всегда, — без зазрения совести заявил Гоу. — Смотрел все сезоны, правда, в сюжет не вникал. Просто, они меня… умиротворяют.

— Да, они милые, — улыбнулась Алиса и вновь с опаской поглядела на окно.

Гоу отследил тревожный взгляд девушки, поднялся, протянул ей руку:

— Пойдем.

— Куда?

— Туда, — он кивнул на соседнюю комнату.

Алиса с замиранием сердца вложила в его ладонь пальчики с аккуратным маникюром, даже дыхание затаила.

Хозяин провел гостью сквозь полумрак. Отъехала в сторону дверь балкона, повеяло прохладой высоты. Земля внизу расстелилась цветным ковром. Алиса встала, как вкопанная, натягивая руку Гоу. Хочется идти, но страшно. Тело словно выключается, не слушается, не идет навстречу перекошенной цветастой бездне под кренящимся балконом.

— Привычка нужна, — отпустив руку девушки, пояснил Гоу и, прошагав вперед, облокотился на перила, повернулся в пол-оборота.

— Я… я сейчас… — Алиса застыла возле балконной двери, уставилась на спину парня, но так и не заставила себя проделать несколько новых шагов.

Нет, подходить и смотреть вниз, было слишком. И тогда Алиса стала смотреть на Гоу. Она пялилась на него, не отрывая глаз, а сердце билось часто-часто, словно пойманная птица. Девушка пожирала глазами четко очерченный профиль, окаймленный ровными прядями прямых глянцевых волос, нос с едва заметной горбинкой, узкие раскосые глаза, хищные, острые, внимательные. Как ей хотелось в тот момент, чтобы они смотрели на нее так, как обычно смотрят на весь окружающий мир. Алисе казалось, взгляни Гоу в ее сторону, и легкое обтягивающее платье упадет на пол, посеченное этим опасным взглядом.

Но он почему-то не смотрел, отвернулся и разглядывал что-то внизу с весьма безразличным видом. До Алисы ему теперь будто вовсе не было дела. И она решилась.

— Что там? — спросила, собрав в кулак всю имеющуюся храбрость.

— Там? Стоянка, дорога, стена, деревья…. — начал перечислять парень, но гостья перебила его:

— Можно, я взгляну? — спросила охрипшим, не своим голосом, в миг набравшим томные, возбужденные нотки.

— Смотри, но ты же боишься?

— Боюсь, — честно призналась Алиса.

— Иди сюда, — прозвучало, как приказ.

Алиса боялась жутко, но ослушаться не могла. Адреналиновые толчки где-то в солнечном сплетении выпускали по коже россыпи мурашек, ноги дрожали от напряжения и волнения, приятного, щемящего, подогретого страхом, будто крепким вином.

Добравшись до края злосчастного балкона, Алиса вцепилась в лакированное старое дерево, зависнув над лоскутами мира внизу. Она спешно приблизилась к Гоу, втиснулась между ним и ограждением. Когда ладони парня легли на перила с двух сторон от нее, почувствовала жар, расползающийся по шее и груди, тяжело выдохнула, ощутив, что высота больше не пугает…

— А теперь страшно? — поинтересовался Гоу.

На свою беду, он сделал это шепотом, от которого по телу Алисы пробежала огненная волна. Близость и тепло мужского тела пленяли, заставляя совсем потерять голову. В груди стало невыносимо горячо, ноги превратились в вату, а живот скрутило тугим узлом…

Она не была невинной, но неискушенной оставалась до сих пор. Девственность Алиса потеряла со случайным любовником, сделала это назло матери, которая до сих пор не упускала случая упрекнуть дочь в неосмотрительности и легкомысленности. Вторым и последним мужчиной в жизни девушки стал немолодой и не слишком привередливый столичный прокурор, с которым ее настойчиво сводила госпожа Такаши, рассчитывая на скорую свадьбу. Свадьба сорвалась — прокурор отыскал невесту «поэксклюзивнее», и на голову несчастной Алисы посыпались новые упреки и выговоры. После «общения» с несостоявшимся женихом у девушки выработалась стойкая неприязнь к мужскому полу, но теперь, стоя на балконе в опасной близости от странного парня, имя которого она узнала чуть больше часа назад, Алиса осознала ясно — все изменилось. Перевернулось с ног на голову в один единственный миг…

— Теперь не страшно, — не своим голосом промурлыкала она, прикрывая глаза и отдаваясь витающему в воздухе флеру вседозволенности.

Не помня себя, девушка наклонилась, прогнулась и, отставив красивый зад, уперлась им в пах стоящему сзади парню.

Тот отреагировал мгновенно, заставив Алису окончательно проститься с разумом. Жесткие пальцы в миг покинули перила и, как стальной захват, сомкнулись на ее боках, безжалостно промяли кожу, заставив тело пылать. Алиса крепче зажмурилась и судорожно закусила губу, вниз по бедру потянулся прозрачный ручеек. Девушка не могла объяснить своего внезапного желания — неудержимого, сносящего крышу вожделения, которое она отчего-то испытала к этому малознакомому человеку.

Ощутив приятную твердость скованного одеждой члена, Алиса закрутила бедрами, призывно потерлась о него, млея от одной мысли, что может — должно произойти дальше.

Гоу резко прижал ее к себе, не сдержался — последовало несколько сильных толчков, мужская природа взяла свое. Жесткие, требовательные движения заставили Алису последовать им — темп замедлился, превратив их совместное раскачивание в плавный танец.

И тут Гоу зачем-то взял себя в руки — отстранил девушку. Развернув лицом, взглянул в мутные, полуприкрытые глаза.

— Ты что? — обескуражено выдохнула Алиса.

— Ничего, но все это надо прекращать, — последовал решительный ответ.

— Почему? — умоляющий голосок Алисы готовился сорваться на плачь. — Мы ведь оба хотели…

— Это случайно вышло. Недоразумение, — буркнул в ответ парень, но Алиса тут же обиженно прищурилась, ее теплая нежная ладошка легла на пах собеседника, где все оставалось в прежнем напряжении.

— Случайность, говоришь? Что-то не похоже, — пальцы блондинки безуспешно боролись с плотной тканью брюк, настойчиво огладили стоящий член, — слишком красноречиво для случайности. Не ври!

— Ладно, хватит, — Гоу перехватил руку гостьи за запястье и отстранил от себя. — Тебе домой пора. Я денег дам, и возвращать их не нужно.

— Почему ты меня прогоняешь, только честно? — настойчиво потребовала ответа Алиса.

— Ты сейчас не в себе. Думаешь, не вижу? — Гоу ответил прямым взглядом и весьма конкретным пояснением. — Я не знаю, как тебя занесло в тот бар, но одно скажу точно — ты не из завсегдатаев. Также я не знаю, что с тобой произошло, но понимаю ясно — ты бежишь от чего-то или от кого-то. Ищешь приключения на свой красивый зад, хочешь кому-то насолить или что-то доказать. Мой тебе совет — не навороти дел на горячую голову. Не делай того, о чем пожалеешь, когда придешь в норму. Тебя, наверное, дома потеряли. Пойдем, посажу на такси, пока ты не натворила глупостей…

Широсина. Центр

Такси взвизгнуло тормозами, круто развернулось на светофоре и понеслось прочь от центра.

Алиса не собиралась ехать домой. Часть пути она сидела, ошалелая, путаясь мыслями в обжигающих воспоминаниях прошедшей ночи. В груди еще блуждали остатки пережитого огня, а по ногам и рукам растекались теплые волны…

Раздумывая про все невероятные и странные события, что приключились с ней, сделала вывод — это знак! Знак того, что пора брать поводья жизни в собственные руки и править «коней» куда-нибудь подальше от расчетливой матери и ее малоприятных знакомцев.

Хватит! Больше никаких Сашиям и никаких свингерских клубов. Это все. Теперь она свободна. Теперь она независима, или почти независима. Она больше никогда не вернется в прежнюю жизнь — уйдет в новую, волевым решением поменяет опостылевшие правила и назначит свои. Теперь у нее есть силы идти вперед. Она сможет, отважится, рискнет…

Телефон с идущим вызовом валялся на сиденье рядом. На другом конце линии громко кричала и ругалась госпожа Такаши. Было слышно, как мать возмущалась, сыпала аргументами, которые Алиса нарочно пропускала мимо ушей — если прислушаешься — вдруг дашь слабину? Многолетняя материнская дрессура давала свои плоды. За долгое время смирения Алиса привыкла бессознательно подчиняться Сакуре, и единичные моменты упрямых бунтов довались ей нелегко. Но сейчас девушка настроилась решительно…

Дом Гоу она покинула, как на крыльях. И пусть их странное общение окончилось еще более странно, чем началось — это теперь не имело значения. В сердце Алисы раскрывались пышным цветом обжигающие, огненные бутоны надежды. Ощущение отрыва от старой жизни придавало сил. На новую тираду взбешенной матери Алиса ответила коротко:

— Нет. Не вернусь, — и отключила вызов.

Перед глазами камуфляжно-пятнистой стеной значились границы зоны Х. Там. Туда. Лучшего места, чтобы спрятаться от призраков прошлого и придумать было нельзя. Только как попасть внутрь? Она ведь не шиноби, и не студентка. А вообще, кто она? Стыдно сказать — модель, звучит почти как «мебель». Обидно думать — породистая подружка для богатого папика, и больше никто. Ни толкового образования, ни полезных навыков у нее нет. Возьмут ли… Пропустят ли?

Отбросив сомнения, девушка шагнула вперед, к пропускному пункту. На входе с порога заявила, что срочно должна связаться с братом и, получив положительный ответ, стала ждать.

Ожидание тянулось киселем, мучило, полнило голову сомнениями и раздумьями.

Когда пришел Йен, Алиса вскочила с места и бросилась к брату на шею — позволила себе эту непозволительную ранее роскошь, произнося с надеждой:

— Я хочу к вам, в зону Х. Это очень важно! Помоги мне…

Зона Х

Они брели через лес по тропе в сторону территории клана Чигуса. Потратили полдня на выяснение причин и получение специального гостевого пропуска. Своего все же добились, так что теперь сердце Алисы стучало радостно и победоносно. Она хотела попасть в зону Х — она здесь. Только что дальше?

— Я договорился с отцом, он поможет тебе устроиться на подготовительный курс. Там неподготовленных новичков обучают основам нин-дзюцу и отбирают способных для дальнейшего обучения, — Йен добродушно улыбнулся сестре и одобряюще хлопнул ее по плечу. — Не знаю, что подвигло тебя присоединиться к нам, но я очень-очень этому рад!

«Не что, а кто» — вертелось на языке у Алисы, но она отделалась от пояснений собственных мотивов парой коротких фраз:

— Обстоятельства подвигли. Я тоже рада.

— Кстати, Аюми заявила, что заберет тебя жить к себе. Я пытался с ней спорить, говорил, что в общаге тебе будет гораздо веселее, но она была непреклонна.

— Это здорово, — глаза Алисы обрадовано блеснули. — Я о таком и не мечтала…

Сказать честно, она с трудом представляла себе жизнь в общежитии. Не из-за условий, а из-за количества народа, с которым там постоянно придется сталкиваться. После постоянных публичных вылазок с матерью, Алиса стала побаиваться больших скоплений людей, мечтая если не об одиночестве, то о некоторой доле уединения и покоя. Именно поэтому предложение Аюми обрадовало ее несказанно. Еще бы! Она будет жить в тишине с подругой, с которой можно будет поговорить по душам, посекретничать, обсудить девчоночьи тайны. Как же ей этого не хватало раньше. Зона Х — да это место просто рай!

На какое-то время жизнь действительно стала раем. Она наполнила мир новыми яркими красками, затянула годы былого существования мутной пеленой. В ней обнаружилось все, чего так не хватало прежде: брат, подруга, долгожданная учеба и множество новых знакомых, для которых Алиса стала просто обычной, среднестатистической девочкой-абитуриенткой. В ней не осталось того, что прежде неимоверно раздражало: материнских устоев и правил, мерзких знакомых госпожи Такаши, глядящих на нее, как на кусок мяса, ненавистных фотосессий и показов, а главное — господина Сашиямы и иже с ним! Иногда Алису мучила совесть — она понимала, что нехорошо поступила с матерью, сбежав не попрощавшись, но здравый смысл подсказывал — это единственный шанс оторваться от опостылевшей реальности. Отец сообщил маме о ее местонахождении, так сказал Йен.

Скрепив сердце, Алиса полностью отдалась новой жизни. Читала книги запоем, воодушевленная и старательная сидела на занятиях, обо всем, что неясно и интересно, расспрашивала Аюми и Йена. Чаша жизни наполнилась до краев, и теперь в ней не хватало лишь одного — Гоу.

Подготовительный курс занимался в отдельном крыле и пользовался своим входом, поэтому пересечься с ним у Алисы никак не выходило. Каждый раз, вспоминая о тайном знакомом, Алиса заливалась румянцем сладкого стыда. Что он думает о ней? Наверное, считает легкомысленной. Да уж, что еще можно сказать о девушке, встреченной в сомнительном баре, напрашивающейся в гости. А уж если эта девушка выпила и сама первая к тебе пристает — это же вообще кошмар!

Алисе понравилось жить в лесу, в доме Чигусы. Здесь все дышало миром и покоем. Хвойный запах пьянил, позволял спать без снов и просыпаться на заре бодрой и свежей. Алиса впитывала в себя каждый лесной звук, где-то в душе понимая, что райская жить не будет вечной. Тревожная мысль разъедала ее изнутри, черной бабочкой билась в груди, задевая за живое опасными бархатными крыльями.

«Все будет как прежде, ты другая, ты не создана для жизни шиноби, ты вернешься домой и снова станешь игрушкой в жадных лапах состоятельной алчной судьбы…» — мысль, чужая, злая, пугающая проступала в сознании сама собой и давила под горло, как давит барсука безжалостный терьер, от которого не спрятаться даже в самой глубокой норе — везде достанет и вытянет, притащит к ногам коварного охотника…

— Алиса, ты в порядке? Чай будешь? — дружелюбный голос Аюми вернул гостью к реальности, наполнив тускло освещенную кухню живыми, теплыми звуками: мурлыканьем закипающего чайника, соловьиной трелью за открытым окном и отчетливым постукиванием капающей из крана воды.

— Да, спасибо.

— Готовишься? Ну-ну, дело хорошее, — Аюми присела рядом, внимательно оглядела распахнутый справочник по холодному оружию для начинающих. — Как успехи?

— Почти все запомнила, — вежливо улыбнулась Алиса и, прикрыв глаза, начала повторять основу основ — составные части меча ниндзя-то. — Боси, киссаки, ко-синоги, ёкотэ, хасаки, мунэ…

— Ох, сама помню с ними мучилась, — поддержала подругу Аюми, — только господин Тагимура у нас их толком обычно и не спрашивал, знал, что все зубрили. Его любимый вопрос про легендарные мечи, — Аюми пододвинула к себе книгу и отлистала вперед несколько страниц. — Вот они, — ткнула пальцем в красочные иллюстрации. — Лапа Тигра, Гнев Аматерасу, и этот, — девушка любовно погладила глянцевую картинку с невзрачным на вид черным мечом, — меч Цукиномы. Как сейчас помню, принадлежал он одному великому шиноби и мог резать сталь, словно масло, но потом потерялся, исчез вместе с владельцем. Я про него на экзамене рассказывала.

— Ух ты, интересно, — понимающе кивнула Алиса. — Обязательно все внимательно прочту и выучу.

Она с уважением взглянула на Аюми, вздохнула грустно. Что ни говори, но между ними до сих пор была пропасть, провал, который Алиса безумно жаждала преодолеть. Они общались, обсуждали учебу, тренировки, но дальше этого как-то не заходило.

Аюми вела себя вежливо и сдержано, смиряла любопытство, дабы не смущать гостью зря. Алиса, привыкшая держать все в себе, не знала о чем заговорить, чтобы отрешенная формальная беседа про насущные дела стала хоть немного походить на задушевный дружеский разговор. И все-таки она решилась:

— Послушай, Аюми, — начала осторожно, — мне надо посоветоваться с тобой.

Различив в голосе гостьи тревожные нотки, Аюми требовательно посмотрела на нее и строго приподняла одну бровь:

— Это касается Йена?

— Да нет, не про Йена, — с виноватым видом мотнула головой Алиса.

— Так про что же?

— Понимаешь, — она снова замялась и потупила взгляд, словно собралась произнести что-то постыдное, — мне нравится один парень.

— Что за парень? — облегченно выдохнув, заинтересовалась куноичи.

Сказать честно, Аюми и сама не была избалована девчачьими секретиками и посиделками, поэтому в глазах ее тут же зажглись довольные искры интереса. Тема перенаправилась резко: от мечей и сразу к парням. Кажется, общение двинулось в нужное русло.

— Он из вашего Университета, ты его знаешь, — голос Алисы между тем стих до шепота, а сама она густо покраснела.

— Кто же это?

Загоревшись любопытством, Аюми принялась перечислять всех самых видных по ее мнению парней со своего потока. Каждый раз, называя новое имя, она смотрела на собеседницу, но та лишь смущенно мотала головой. Наконец терпение куноичи лопнуло, и она потребовала немедленного ответа:

— Так кто же это, демон подери?

— Гоу.

— Кто? — глаза Аюми округлились чуть не до размера десертных тарелок.

— Гоу.

— Не-е-ет, — Аюми громко рассмеялась, решив, что подруга ее разыгрывает. — Ты шутишь, да?

— Почему же? — протянула в ответ Алиса немного обиженно. — Мне правда очень нравится Гоу.

— Правда, что ли? — сообразив, что собеседница серьезна, как никогда, Аюми удивленно присвистнула. — Ты ничего не перепутала?

— Нет.

— Что-то мне с трудом верится, что тебе нравится Гоу. Прости, но Гоу вообще никому не может нравиться. Он вредный, самодовольный, упрямый, грубый, нелюдимый… ай, да если я буду перечислять список его недостатков, ночи не хватит. И самое главное, Алиса, — он ведь ниже тебя чуть не на полголовы, и это даже без каблуков!

— Ну и что, — упрямо насупилась Алиса, но вся эта напускная суровость слетела с нее через миг и она, широко распахнув свои чудесные голубые глаза, умоляюще уставилась на подругу. — Ах, Аюми, он мне очень нравится. Очень-очень, дико-дико, безумно-безумно…

— Да уж, это точно какая-то дикость и безумство, — задумчиво пробормотала куноичи, завороженная взглядом этих прелестных глаз цвета неба.

— А еще, — тут же заговорщицки улыбнулась Алиса, — я думаю, что тоже ему нравлюсь.

— Откуда такие выводы?

— Ну, когда я ночевала у него дома…

— Так! Стоп! — глаза Аюми, казалось, вот-вот окончательно вылезут из орбит и укатятся под диван. — Стоп, говорю! Что значит «дома» и «ночевала»? Я уж не спрашиваю, откуда ты вообще его знаешь? Так, — сделав Алисе жест некоторое время помолчать, она деловито направилась к висящей на стене полке, выгребла из припрятанной там коробки горсть конфет и, сунув за щеку сразу две, вернулась на прежнее место. — Продолжай. Вернее, выкладывай все сначала и поподробнее…

— Да, собственно, ничего такого… Просто после одного неприятного случая, я сильно разозлилась на маму, убежала из… — впрочем, откуда «из» Алиса уточнять не стала. — Я была не в духе, заблудилась, расстроилась, устала и пошла одна в незнакомый бар.

— Похоже на сценарий к какому-то неадекватному фильму, — задумчиво откомментировала Аюми, боясь предположить, что будет дальше, а Алиса тем временем продолжила:

— Я пошла в бар. Там ко мне пристали какие-то придурки, а Гоу меня спас. И потом он пошел домой, а мне некуда было идти, и я напросилась к нему… В общем, я ночевала у него и там мы с ним чуть не…

— «Чуть не»? Чуть не что? — проглотив целиком недожеванные конфеты, Аюми требовательно посмотрела на подругу.

— Ну… — только и смогла промычать та, а потом еще сильнее покраснела; даже не покраснела, а пятнами пошла.

— Ладно. Понятно. И что же вас остановило?

— Не знаю, — Алиса горестно склонила хорошенькую головку и на глаза ее навернулись слезы. — Только потом Гоу меня выпроводил.

— Выпроводил тебя? Самую красивую девушку города, а то и всей страны? — она задумчиво почесала лоб. — Вот теперь узнаю Гоу.

— Да, — раздался в ответ печальный вздох. — И теперь я не знаю, как быть. Гоу наверняка подумал, что я какая-нибудь ветреная вертихвостка, легкомысленная искательница приключений на одну ночь. Я ведь сама к нему… напросилась, и сама… пристала. И вела себя как какая-нибудь беспринципная доступная девица. Вспомнить стыдно!

«Стыдно. И чертовски приятно» — подло добавил внутренний голос, когда Алиса закрыла лицо руками и замерла, будто окоченела. Она ощущала себя осужденной на суде, ждущей приговора за провинности. По крайней мере, так часто бывало с матерью, когда та жестко отчитывала дочь за малейшие проступки, не гнушаясь запугиванием и оскорблениями. Правда, здесь, в уютной тишине дома Чигусы, рядом с Аюми, Алиса чувствовала себя на удивление легко и комфортно. От рассказанного на душе стало легче. Волна стыда и смущения отступила, оставив место спокойствию и уверенности — ее не осудят, не обругают, не обложат запретами и ультиматумами.

— Он мне очень нравится, Аюми, но я совершенно не представляю, как вести себя дальше в сложившейся ситуации, — Алиса убрала руки от лица и в открытую посмотрела в глаза собеседнице. — Подскажи мне хоть что-нибудь, а?

— Что-нибудь придумаем, — вдохновенно пообещала Аюми, и тут же встревожено прислушалась к отдаленному скрипу входной двери. — Этого еще не хватало.

До кухни отчетливо донесся грохот падения. Кто-то с маху угодил в волчью яму на входе.

— Хибакуса! Где глаза твои хваленые были, когда ты в яму падал?

— Ты меня лучше отсюда вытащи, — раздалось из черной дыры перед порогом, — не хочу рухнуть на колья, а висеть тут раскорячившись между стенками не слишком веселое занятие.

— Нет там кольев, убрала я их, а то последнее время обнаружилось слишком много желающих на них свалиться, — проворчала куноичи, вспомнив первый приход Йена в дом Чигусы. — Прыгай вниз и жди, сейчас веревочную лестницу принесу…

Когда недовольный, обиженный Сайто выбрался из ямы и, как цапля, подогнув одну ногу, устало привалился к стене, Аюми строго поинтересовалась о целях его визита. Дружба дружбой, но их с Алисой задушевный разговор не для мужских ушей, а в нем еще предполагалось поставить промежуточную точку.

— Конспект хотел взять по картографии.

— Ты опять прогулял ее? — Аюми строго погрозила другу пальцем.

— Госпожа Тора такая строгая, вечно орет на меня за то, что опаздываю и вообще…

— «И вообще» — ехидно передразнила его куноичи, — конспектов мне не жалко, но как ты на экзамене собрался выкручиваться, я не знаю.

— А, выкручусь как-нибудь! — самоуверенно отмахнулся Сайто. — Ты мне тетрадь дай, — напомнил требовательно, — а остальное уж не твоя забота.

— Ладно, дам, — сдалась Аюми, — кстати, ты ведь сегодня должен был идти на задание?

— Да, — с неохотой протянул парень, — но бог миловал. Распределили в команду с Йеном, Юдаем и Гоу. Мастер Тэйджо пошутить решил неверное — Такехико с Чибой терпеть друг друга не могут, так что прогулка обещает быть веселой.

— Так ты-то почему не с ними? — уточнила Аюми.

— Поэтому, — Сайто многозначительно указал на поджатую ногу, — хожу теперь медленно. Какой-то растяпа потерял в коридоре тэцубиси с во-о-от-такенными «щучьими» шипами, а я наступил. Медики полчаса потратили, чтобы выдрать эту дрянь у меня из ступни.

— Да уж, — понимающе поежилась Аюми. — И опять ты под ноги не смотрел.

Драматический рассказ Хибакусы все же пробил девушку на сочувствие. Шутка ли — наступить на тэцубиси — стальной шарик с колючками, способными запросто пробить подошву даже самой прочной обуви. А если у «мины» еще и шипы с зазором, как на рыболовном крючке, то для удаления такой штуки из тела понадобится серьезное мастерство.

— Сейчас принесу тетрадь, — пообещала куноичи и двинулась на кухню, чтобы взять брошенную там сумку с учебными принадлежностями.

Сайто бодро похромал следом, вопрошая:

— Кстати, у тебя поесть ничего не найдется, а то я проголодался, пока до тебя на одной ноге прыгал.

— Найдется, — сдалась Аюми, понимая, что избавиться от сокурсника так просто не получится.

Доковыляв до кухни, парень многозначительно кивнул Алисе:

— Как подготовка?

— Нормально, — скромно ответила та.

На этом недолгий диалог закончился: Аюми сунула под нос одногруппнику миску лапши и посмотрела с напускной суровостью:

— Ешь скорее, Сайто, мы вообще-то спать собираемся.

— Какая ты злая, — сделал замечание парень, — а если последние сплетни универские расскажу, подобреешь?

— Очень мне интересно слушать сплетни, — отказалась Аюми, но вышло у нее это не слишком убедительно.

— Не отнекивайся, Чигуса, сплетни всем интересны. Ты куноичи, а значит, не должна оказываться от халявной информации…

— Лишней информации, — попыталась настоять Аюми.

— Информация лишней не бывает, — с серьезным видом осадил ее Сайто, и девушка сдалась.

— Ну, если тебе так хочется, расскажи. Не держать же в себе.

— Тогда слушайте! — глаза Хибакусы довольно блеснули. — Один из парней, что живет не в зоне, видел, как профессор Тагимура покупал для кого-то огромный букет цветов. Представляете нашего скромного Тагимуру на свидании — умора, наверное! А еще…

Тут Сайто выдал целый список важных по его мнению событий и происшествий. Выслушивая все это, Аюми демонстративно скучала, а Алисе было очень интересно, хотя о большинстве персонажей из занимательных историй Хибакусы она знала лишь понаслышке или не знала вообще. Заметив это, Сайто решил выложить главный козырь и продолжил, заговорщицки понизив тон:

— А еще, когда в раздевалке после тренировки Чиба повернулся ко мне спиной, я заметил, что у него вся спина разодрана. И вот я вам голову на отсечение даю, что эти когти принадлежали какой-то очень горячей девушке…

Он не договорил. В воздухе повисло напряженное молчание. Не зная, как его расценивать, Сайто сперва отметил бегающие глаза Аюми, потом — Алисин взгляд, упорно завинченный в столешницу. Сам понял, что произнес нечто судьбоносное и сделал верный вывод:

— Я, кажется, что-то не то сказал?

— Хибакуса, язык твой без костей, — змеей прошипела Аюми, со страхом взирая на Алису.

Бедная! Очередной стресс на ее голову. Интересно, что сделает? Зарыдает? В обморок упадет? И надо было Сайто притащиться так не вовремя и ляпнуть…

— Может, посвятите в свои тайны, а то смотрите так, будто я только что родину продал? Прямо очень неуютно себя чувствую.

— Сейчас я тебя посвящу, так посвящу, — глухо прорычала Аюми, вновь косясь на Алису и успокаивая ту. — Ты Хибакусу не слушай, мало ли чего ему там примерещилось. Нет у Чибы никаких подружек. Перепутал ты, Сайто, правда?

— П-правда, — непонимающе согласился парень, опасливо косясь на хозяйку дома.

Они вдвоем уставились на Алису: Аюми с надеждой, а Сайто с интересом. Сестра Йена сидела вся какая-то загадочная, тихая, с блестящими глазами и пышущими жаром щеками.

Сердце Алисы прыгало в груди бешено. Вот ведь ситуация! Неудобно, стыдно и… смешно. У Аюми и Сайто такие забавные лица испуганные. Ну, не может же она наврать им и сейчас, или притвориться. Алиса выдохнула, взяв себя в руки, взглянула в глаза подруги:

— Просто я не все рассказала…

… И рассказала: сперва то, что уже успела поведать Аюми, а потом еще кое-что… Вкратце, в двух словах, но суть оставалась сутью…

Широсина. Небоскреб на окраине. За некоторое время до настоящего момента

— Пойдем, отправлю тебя на такси домой, пока ты не наделала глупостей.

Фраза парня вновь прозвучала, как приказ, и Алиса обреченно подчинилась. Бросив на Гоу осуждающий взгляд, она направилась к двери, забыв обуться, вышла на площадку и нажала кнопку вызова.

— Туфли надеть не хочешь? — прозвучало из-за спины.

— Нет, — холодно отказалась Алиса, подчеркивая тоном всю глубину своего разочарования.

Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть Гоу в глаза и попрощаться. Парень уже стоял за спиной. Сунув Алисе в руки забытую обувь, пнул заевшую дверь лифта.

— Поехали, — кивнул, приглашая в сумрачное нутро кабины, — провожу.

— Поехали, — уныло согласилась Алиса.

Первую часть недолгого пути они проделали в молчании. Гоу рассматривал что-то на потолке, а Алиса считала этажи. Она насчитала пять, после чего кабина знакомо дернулась и застряла.

— Ну вот, опять, — устало выдохнул Гоу. — Второй раз за сегодня.

— Твой дом не хочет, чтобы я уходила, — со скрытой язвительностью подметила девушка.

— Обиделась, что я тебя домой отправил? — понял намек Гоу. — Сказать честно, почему?

— Не нравлюсь, да? — хмуро буркнула Алиса и демонстративно отвернулась.

— Нравишься, — резанул уши честный ответ собеседника, заставил сердце замереть на пару мгновений. — Только сама подумай, вот пришла ты ко мне, перепуганная, выпившая, ошалевшая от собственных проблем и приключений, готовая кинуться в омут с головой… и… знаешь, как это с моей стороны называлось бы?

— Как?

— Воспользоваться ситуацией.

— Так что ж не воспользовался? — резкая фраза заставила Гоу поймать колкий взгляд печальных девичьих глаз.

— Потому что так правильно, — пояснил парень.

— Правильно? — зло переспросила Алиса. — Почему в моей жизни все всегда решают за меня, что правильно, а что нет? Почему все всегда знают, как лучше, и лишь для меня это «лучше» оборачивается очередным разочарованием? Почему мои желания никого не волнуют? — поинтересовалась, подняв лицо вверх, вглядевшись в сеть черных трещин на лакированном потолке кабины. — Почему, ответь? Ведь я хочу, чтобы все закончилось иначе! — потребовала настойчиво и громко.

В унисон с ее словами, лифт вновь конвульсивно дернулся, грозно завыли, задребезжали стальные тросы, окончательно исключили всякое движение.

Алиса выронила туфли, не удержалась и рухнула в объятья Гоу. Беспрепятственно обвив его шею, почувствовала, как сильные руки сковали ее поясницу, не позволяя не то что упасть, даже пошатнуться…

Терпеть можно долго, но только всякому терпению приходит конец. Можно долго и правдоподобно играть в безразличие, но истинный интерес все равно пробьется на волю сквозь толщу бутафорского холода. Говорят, настоящий мужчина не должен показывать своих эмоций… до поры до времени.

Они оба понимали, что никому не дано справиться с притяжением, превосходящим земное. В воздухе, словно перед грозой, витало напряжение, только что молнии не проскакивали — слишком долго длилась вся эта издевательская прелюдия с надуманными предлогами к срочному расставанию, с намеками на то, что можно просто так разойтись и, быть может, даже забыть о существовании друг друга. Заняться своими делами, утонуть в волнах прежней жизни, стереть из памяти странный сон про встречу в баре и ее продолжение. Но не вышло. Они и так слишком долго тянули…

Свет погас лишь на миг, мигнула потревоженная остановкой лампочка. Последнее, что Алиса осознала отчетливо и ясно — пламенные отсветы в глазах Гоу. Спустя пару секунд абсолютного мрака она уже лежала под ним на полу, закрывая глаза и давясь глотком воздуха, застрявшего в легких. А потом — приятная твердость, прижимающаяся к ее бедру и обжигающие губы на шее, и на губах, и на груди.

Огонь поцелуев заставляет сознание уноситься к небесам. Ощущение такое, будто небоскреб под ними наконец-то решил рухнуть — и весь мир рушится следом, свивается в диком водовороте эмоций и красок. Закрываешь глаза — и идут «вертолеты», как после лишней выпивки, только сильнее, бешенее…

Алиса захлебывается от протяжного стона, упирается ногой в стенку лифта, вторую закидывает на спину Гоу и сходит с ума, ощущая, как член его задевает черное кружево белья, отведенного в сторону, чтобы не мешало. А потом словно волны, все поглощает движение. Девушка трется спиной о жесткий пол лифта. Сыплются с платья слезинки оторванных страз, разлетаются в полумраке кабины слепящими искрами. Только Алисе на это плевать, потому что ей хорошо. Так хорошо, как никогда не бывало прежде, поэтому тело ее ненасытно и жадно требует новых ласк, без промедлений, без ожидания — здесь и сейчас!

Алиса упивалась происходящим, давала волю голосу и острым ногтям. Это была ее свобода, ее правда, ее настоящая жизнь, ее месть всем и вся за надуманные правила и ограничения. Видела бы ее сейчас госпожа Такаши… как жаль, что не видела! Это был ее день и ее вечер, даже женская природа подыграла — сегодня календарь позволял все…

Именно поэтому, когда в момент кульминации партнер попытался стянуть ее с себя, она, словно бешеная, вцепилась в него руками и ногами, шепча сумасшедшим, безумным голосом:

— Сегодня мне можно… можно…

Небоскреб на окраине. Лифт. За некоторое время до настоящего момента

Она даже успела немного поспать, совершенно потеряв связь с собственным телом, прижалась к широкой груди Гоу и вырубилась. Несколько минут беспросветного, как черная яма, забытья оборвались настойчивым зовом телефона.

Аппарат валялся рядом — наверное, выпал из наспех отброшенной сумочки. Экран засветился. Заиграли пестрой рябью черные буквы вспыхнувшего сообщения.

Алиса вздохнула, понимая, что ничего хорошего ждать не стоит. Хорошее не в юрисдикции ее сматрфона. Помедлив пару секунд, она все же взяла его, равнодушно глянув на экран, закрыла, не читая, брезгливо отшвырнула в сторону.

Этой пары секунд хватило и Гоу. Читать чужие сообщения некрасиво и неправильно, но профессиональный навык — есть навык. Он привык за секунду считывать и запоминать любую увиденную мельком информацию. Он слишком долго этому обучался, так что дошло до автоматизма. Он не хотел читать, но чертовой секунды хватило, чтобы глаза сами сканировали текст: «Здравствуй, моя милая невеста, надеюсь, ты хорошо спала? Жду тебя сегодня в лучшем свадебном бутике — выберем украшения для нашего торжества»; и часть переписки до: «Дорогой мой Сашияма, спасибо за чудное колье, оно очень дорогое и красивое, я в восторге…» «Не за что, моя прекрасная Арисо, я несказанно рад, что ты рада подарку… жду встречи завтра с нетерпением…», «… я тоже, буду в лучшем платье»…

Гоу не подал вида, не шелохнулся, позволив девушке плотнее прижаться к нему, но в душе черной кляксой расползлось пятно злой пустоты. Словно пролитая в море нефть, оно расходилось вширь и губило все светлое и живое, сминало эмоции и чувства, обволакивало сердце черной липкой слизью. Гоу сжал зубы — а чего он, собственно, хотел? Это все! Сказка кончилась, солнечные лучи испепелили дивный сон, оставив лишь горстку пепла в сердце и ожоги на душе. Кто бы что ни говорил, а принцессам не место в трущобах. И если даже они заходят сюда в поисках приключений, то потом всегда возвращаются обратно в свою красивую жизнь. Так что радуйся тому, что было, парень, и не обнадеживайся тем, что будет. Вот тебе ворох сладких воспоминаний — на ближайшее время хватит…

Алиса снова задремала, завозилась, прижимаясь теснее, и Гоу не сдержался, притянул ее ближе, обнял обеими руками, чтобы согреть как следует, перед тем, как она уйдет. А она ведь непременно уйдет — в том он не сомневался…

…Девушка окончательно пришла в себя лишь когда по другую сторону лифта послышалась возня. Кто-то легонько ударил по дверям — они медленно, со скрежетом отворились. На площадке стояла худенькая сморщенная старушка в лиловом кимоно и с большим подносом в руках.

Алиса вздрогнула, смущенно покраснела и принялась судорожно разглаживать помятое платье, понимая, что все это бесполезно — по их с Гоу вид совершенно ясно, чем они тут занимались до утра.

— Доброе утро, госпожа Хигамбана, у вас опять что-то сломалось? — невозмутимо поинтересовался Гоу.

Алиса взглянула внимательно на лицо старой женщины и поняла, что та абсолютно слепа. Девушка облегченно выдохнула и аккуратно вернула на положенное место повисшие под коленкой кружевные трусики.

— Доброе утро, деточки, славное утро, — прошамкала бабуля, хитро улыбаясь. — Спасибо, мой мальчик, у меня все в порядке. Вы ведь целую ночь тут проторчали? Оголодали, наверное, бедные. А я вот вам булочек испекла, на завтрак, так сказать…

По тону и выражению лица госпожи Хигамбаны Алисе стало ясно — бабуся в курсе всего произошедшего, тут и на слепоту надеяться не стоит! Девушка вновь зарделась, ей почему-то стало невероятно стыдно. Кое-как взяв себя в руки, поднялась с пола, обреченно переглянулась с Гоу и, стыдливо оправив платье, вышла на площадку.

— Мне пора, наверное — пылая от кончиков пальцев ног до кончиков ушей, попрощалась Алиса и попыталась сбежать.

Она почти добралась до лестницы, но чья-то властная рука остановила ее. Девушка вздрогнула, повернулась. За спиной, словно тень, возникла еще одна старушенция. Эта была зрячая, с разными, как у ведьмы, глазами, высоченная и пугающая.

— Какая милая девочка, — кровожадно заулыбалась «страшная» бабуля, потрепав Алису за алую щеку. — Уже уходишь?

— Да, мне пора, — испуганно пискнула девушка.

— Я провожу, — Гоу сделал шаг к ней, но госпожа Хигамбана тут же сунула ему в руки свой поднос и беспомощно прокудахтала. — Ох, я, кажется, опять запамятовала, где мой этаж — наверху или внизу?

— Не беспокойся, мой мальчик, я сама провожу твою подругу, — коварно заявила «страшная» бабка, и довольно улыбнулась, — идем милая.

— Ладно, госпожа Нома, — сдался Гоу, и в его глазах вновь мелькнула тоска, грусть потери, понимание мимолетности и фатальной случайности произошедшего.

Алиса так и не попрощалась с ним нормально, не пообещала вернуться, хотя, надо было это сделать, наверное… Чувство неловкости затмило все, мешало, путало действия и мысли…

Вниз они с госпожой Номой шли неспешно и долго. Монотонность движения полностью оторвала Алису от реальности, но голос госпожи Номы вернул с небес на землю.

— Не бойся нас так, милая. Наш Гоу — славный мальчик, и мы очень рады, что у него появилась такая хорошенькая подружка, как ты.

Алиса взглянула на спутницу исподлобья, не зная, как реагировать, что сказать в подобной ситуации, но госпожа Нома и не требовала ответа — продолжила сама:

— Знаешь, милая, я ведь всю ночь не спала, все вспоминала своего покойного мужа, — и тут же поинтересовалась, а вернее, констатировала факт. — Тебе ведь он нравится.

— Гоу? — зачем-то переспросила Алиса.

— Кто же еще? — оскалила острые зубы бабуля Нома.

— Да, наверное, — не желая открывать искренних чувств, пролепетала Алиса.

— Нравится, точно, — однозначно подытожила собеседница, поясняя. — Женщина не будет стонать так сладко и кричать так громко в объятьях мужчины, который ей нравится «наверное».

Алиса подавилась воздухом, схлынувший жар стыда вновь окрасил ее лицо и грудь румянцем.

— Ну, милая, не смущайся, — тяжелая рука старухи доверительно легла на девичье плечико, — и не сомневайся в себе. Знаешь, обстоятельства могут сложиться по-разному, разные люди могут окружить тебя. Так бывает, когда тебя загоняют, как зверька, и доверять уже вроде бы некому, но иногда верить стоит.

— Кому? — Алиса взглянула с надеждой в разноцветные глаза старой «ведьмы».

— Своему сердцу. Помни милая, все могут ошибаться — все окружающие тебя люди, даже твоя мать, даже весь мир, и только сердцу стоит рискнуть и поверить. И, вот, — загадочная собеседница вынула из рукава лазурно-золотого кимоно Алисин телефон, — постарайся впредь не разбрасываться подобными вещами, ведь иной раз такие потери порождают непонимание и горести.

— Хорошо, спасибо, — Алиса приняла находку и вежливо поклонилась женщине.

На выходе из многоэтажки госпожа Нома замерла в дверном проеме, глядя, как Алиса обувается, убирает в сумку злосчастный телефон и садится в заждавшееся уже такси:

— И помни, милая, если будет совсем невмоготу, можешь всегда обращаться к нам с госпожой Хигамбаной — будем рады помочь, — прозвучало негромкое напутствие и растворилось в хвосте пыльного ветра, поднятого колесами сорвавшейся с места машины.

Зона Х. Дом Чигусы. Настоящий момент

Закончив свой рассказ в пару фраз, Алиса тяжко вздохнула.

— Мы больше не пересекались с того момента, — подытожила она, — и мне даже страшно представить, что думает обо мне Гоу. Я ведь практически сбежала от него, не объяснившись и даже не попрощавшись. Вдруг он не захочет общаться со мной?

— Думаю, он все правильно понял и будет рад тебя видеть, — успокоил ее Сайто, — характер у Гоу тяжелый, но он ведь не идиот, чтобы разбрасываться влюбленными красотками!

— И правда, Алиса, — присоединилась к другу Аюми. — Мне кажется, ты слишком омрачаешь ситуацию. Вот вернется Гоу с задания, и ты поговоришь с ним. Все будет хорошо, не переживай…

Так они просидели почти до утра, после чего Сайто отправился восвояси с заветным конспектом в руках. Аюми и ее гостье тоже следовало поспать перед насыщенным учебным днем. Сердечные дела, безусловно, важны, но и про учебу забывать не стоит.

Алисе не спалось. Она все думала, размышляла над тем, что она скажет Гоу при встрече, стоит ей волноваться об этом или не стоит. От постоянной двойственности в мыслях пухла голова. Уснуть удалось на рассвете, когда озорной солнечный луч робко потянулся в комнату из-за приоткрытого окна.

Зона Х

День в университете выдался насыщенным. Казалось, занятия никогда не кончатся, но как только солнце перевалило на западную сторону неба, Алиса уже стояла на тропе, ведущей к пропускному пункту. Покинув подготовительный корпус, она ждала Йена и Аюми, с которыми должна была отправиться в Большую библиотеку Широсины.

Алиса переживала, нервно сцепляла и расцепляла ухоженные пальцы. Выйти за границу зоны казалось неимоверной опасностью. Ведь там не будет заветной стены и надежного, дарящего спокойствие Университета. Она снова окажется в городе, и где-то на путаных улицах столицы будет поджидать ее Сашияма со своей мерзкой компанией. Решив отвлечься от дурных размышлений, Алиса стала думать про Йена и Гоу. Надо же было так сложиться судьбе, что два таких важных для нее человека оказались вместе. Как они там, на своем задании? Скорее бы вернулись…

При мыслях об ожидании Алису вновь накрыла волна паранойи. Встряхнувшись, девушка решила не нагнетать атмосферу, решительно отринула нехорошие мысли и радостно замахала Аюми и Сайто. Они уже подходили, споря и болтая о чем-то…

Получив пропуск и смартфон на пропускном пункте, Алиса отключила звук и сунула гаджет в карман, не желая знать, кто и сколько раз звонил ей или писал. Неважно. У нее другая жизнь, новая, начатая с чистого листа.

Широсина

До города дружная компашка добралась на удивление быстро. Библиотека — огромное деревянное здание возрастом в десяток веков нависло над ними исполинской, сумрачной громадой. Внутри темный зал, отделанный черным мореным деревом, полнился столами и стульями. Посетителей оказалось немного. Их присутствие, словно желтые маячки, выдавали зажженные настольные лампы.

Аюми, Сайто и Алиса устроились в стороне от всех, за большим круглым столом с тяжелым старинным светильником в центре. Друзья вновь принялись что-то бурно обсуждать, а Алиса захандрила. По непонятной причине она чувствовала себя скованной и загнанной, ее будто тянуло к земле. Хотелось забиться под стол, скрутиться в комок и закрыть глаза, как в кошмарном сне. Алисе чудилось, что телефон оттянул карман одолженного у Аюми форменного пиджака, налился свинцовой тяжестью под грузом пропущенных звонков и непрочитанных сообщений.

Шумные посетители привлекли внимание строгой библиотекарши за стойкой. Она сердито шикнула на неугомонных студентов и осуждающе покачала головой.

Друзьям пришлось существенно понизить уровень шума.

— Эх, жаль телепатическую связь осваивают только на последнем курсе, а пользоваться ей вне зоны могут далеко не все шиноби, — шепотом посетовал Сайто и уныло пробежал глазами по строчкам огромного трактата по истории Империи. — Скукотища какая…

— Так вот почему зона обходится без связи, — восхищенно догадалась Алиса.

— Да, — пояснила Аюми, — любая связь, будь то сотовая или радио чревата утечкой информации. Мы привыкли обходиться телепатией и тайными знаками — надежность превыше всего.

— Это верно…

Алиса вновь покосилась на телефон. Госпоже Такаши ничего не стоило наладить контроль за ее переписками. Страшно подумать, каковы истинные возможности такого «взлома» личного пространства любого человека…

И все же книги успокаивали. Желтый свет лампы навевал атмосферу уюта. За окном почти совсем стемнело, а в щелку приоткрытого окна потянуло вечерней свежестью. Настала пора возвращаться.

Мысли о возвращении в зону полностью захватили Алису, и она не сразу заметила припаркованный перед выходом из библиотеки знакомый автомобиль. Мало ли похожих?

Лишь когда из задней двери появилась бледная, осунувшаяся госпожа Такаши, Алиса поняла, что плохие предчувствия сбылись.

— Подойди, — железным тоном приказала мать, и Алиса бессознательно подчинилась, холодея, чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги, но все равно неотвратимо несут ее к роковой машине.

— Алиса, стой, — прозвучал за спиной встревоженный шепот Аюми, тут же растворившийся в заглушающем все стуке сердца.

И все же Алиса взяла себя в руки. Она больше не та забитая бессловесная дочка-кукла. Сейчас она подойдет и решительно выскажет госпоже Такаши все, что думает о ее принципах и правилах. И уйдет. Ничто не заставит ее вернуться к прежней жизни. Ничто…

Аюми и Сайто наблюдали за подругой с тревожным видом. Вот Алиса подходит к машине, встречается взглядом с матерью, перекидывается парой слов, нервно зажимает руки на груди, стягивает тугим узлом, словно хочет закрыться, а потом…. Потом она быстро садится в машину…

Автомобиль Сашиямы

Слезы беспомощной ненависти застыли в глазах Алисы. Она сжала зубы, яростно глядя на безэмоциональное лицо охранника Сашиямы, прижимающего к боку госпожи Такаши ствол пистолета.

Сам Сашияма с благодушным видом развалился напротив, сидя рядом с Алисой. Кожаное сиденье под ним мерзко скрипнуло, когда он нагнулся, чтобы шепнуть на ухо вновь обретенной невесте:

— Ты умная девочка, Арисо. Я горжусь тобой. Ты сделала правильный выбор, и теперь твоя мама останется целой и невредимой.

— Это подло, — коротко отозвалась девушка.

— Зато удобно, и никто не пострадал, — улыбнулся мужчина и громко хохотнул, довольный собственным остроумием. — Ты зря хорохоришься, моя милая Арисо. Я всегда добиваюсь своего — твоя судьба уже предрешена. Мной.

— Зачем я вам? — поинтересовалась Алиса с обреченной язвительностью. — У нас с вами слишком разные интересы, чтобы стать счастливой семьей.

— О чем ты? — наигранно не понял Сашияма.

— Да хотя бы о том, что мои представления об идеальных отношениях сводятся к двоим людям, а обмен женами в них не предусмотрен!

— Алиса, прекрати! — полыхнула глазами госпожа Такаши.

— Не переживайте, дорогая Сакура, я понимаю, о чем она, — сахарно заулыбался банкир, — твой побег из закрытого клуба лишь сильнее убедил меня в твоей неиспорченности, милая Арисо, я это ценю, — мужчина загадочно подмигнул присутствующим, — и не только я…

Алиса не ответила, отвернулась к окну, пряча назревающие в глазах слезы. Ничего не изменить. Как же жестока судьба! Зачем давать надежду, чтобы отобрать ее потом, как волшебную игрушку у ребенка-сироты. Почему все складывается именно так, и на каждую алисину попытку изменить что-либо, у судьбы находится свой неотвратимый ответ — «нет».

Зона Х. Дом Чигусы

Йен сидел у окна хмурый, не вовремя он вернулся с задания. Ох, уж как не вовремя! Будь он рядом, разве позволил бы сестре в очередной раз попасться на провокацию матери?

Теперь Йен корил себя. Не находила места и встревоженная Аюми:

— Это я виновата. Потащила Алису в город, совсем забыв про осторожность. Надо было взять у нее список книг и принести их сюда самой.

— Ты не виновата, — Йен подошел к нахохлившейся, скрестившей на груди руки девушке и нежно обнял ее. — Всего не предугадаешь. Знай, я это просто так не оставлю.

— Я тоже.

Аюми решительно поджала губы. Правда, с решительностью она погорячилась. Рациональных мыслей относительно того, что делать в сложившейся ситуации, пока не появлялось. После того, как Алиса покинула их с Сайто возле городской библиотеки, куноичи ощутила полную растерянность. Почему сестра Йена поступила так? Почему села в злополучную машину? Возможно, ей — сироте — не понять дочерних уз и тайной власти материнских слов. Но ведь Алиса уже взрослая и хочет все изменить… Хотела… А потом что, передумала? Вспомнив, какой счастливой и вдохновенной выглядела Алиса, проживая в доме Чигусы, Аюми сделала однозначный вывод — возврата к прошлой жизни подруга не желала! Да и вся эта история с Гоу — после нее Алиса летала, как на крыльях, жила надеждой новой встречи. Нет, не по собственной воле Алиса покинула зону Х, а значит…

— Если надо, я проберусь в дом твоей матушки и помогу сестренке сбежать.

— Это конечно, но позже, если понадобится, — Йен успокоил ее теплой улыбкой. — Для начала я встречусь и поговорю с Алисой. Завтра же это сделаю.

— Думаешь, будет так просто?

— Мама умеет вставлять палки в колеса, а я умею их оттуда вытаскивать, — тут же отшутился парень, скрыв мелькнувшую в тоне неуверенность, и тут же добавил, окончательно собравшись. — Все будет хорошо, обещаю.

Аюми взглянула на него пристально, отметив, что под напускными спокойствием и веселостью парень прячет напряжение. Он тоже переживает. Он что, сомневается в возможности вернуть сестру обратно в зону Х?

Чтобы немного разрядить обстановку, куноичи перевела тему разговора:

— Как прошла вылазка? Надеюсь, задание оказалось не слишком сложным?

— Задание-то как раз было терпимым, — устало вздохнул Йен, — вот только с командой не повезло. Такехико с Чибой грызлись всю дорогу, я чувствовал себя как между молотом и наковальней. Просто жесть.

— Они всегда так, пора бы уж привыкнуть, — чуть заметно улыбнулась Аюми.

— Похоже, не всегда. В этот раз эти ребята перешли все границы, и мастер Тэйджо наказал их. Отправил обоих к дальнему краю зоны на пару дней.

— Да уж, бывает, раньше они как-то терпели друг друга…

— Это все Чиба. Он был жутко зол. Так зол, будто его искусала стая бешеных енотов.

— Ясно, — понимающе кивнула Аюми, сделав для себя вывод, что раздражительность Гоу скорее всего связана с Алисой. «Раз злится, значит, нервничает, раз нервничает, значит, переживает, а раз переживает, значит, как говорится, неровно дышит… Эх, Алиса порадовалась бы такой новости… Как там она теперь? Только бы Йену удалось найти способ, чтобы вернуть ее».

Аюми очень хотелось посвятить Йена в сердечные тайны его сестры, но рассказывать чужие секреты даже самым близким людям было не в ее правилах. Йен встретится с Алисой, и она расскажет все сама, ну, или Хибакуса ему раньше обо всем разболтает…

Заметив, как по лицу куноичи прошли волной тени раздумий, Йен счел это сомнениями и успокоил девушку:

— Не переживай. Завтра я все выясню.

Широсина. Дом госпожи Такаши

После возвращения домой, жизнь Алисы стала походить на сказку. Унылую сказку о запертой в башне принцессе. Банкир позаботился о домашнем аресте для своей будущей жены. Теперь вокруг съемного жилья госпожи Такаши день и ночь дежурили люди из охраны «дорогого» жениха. Телефон у девушки забрали, не оставили вообще никакой связи. О судьбе матери она ничего не знала, лишь догадывалась, что коварному Сашияме нет смысла убивать женщину, по крайней мере, до бракосочетания дочери той.

Ждать ненавистной свадьбы оказалось невероятно тоскливо. Ощущение досадной беспомощности, злой безысходности давило тяжким камнем. Как же тошно, когда ты ничего не решаешь, ничегошеньки не можешь сделать. Пленением матери шантажист Сашияма связал ей руки, лишил надежды на будущее.

Алиса смотрела из окна на скудный садик и кружевную калитку, ведущую на заднюю улицу. У парадного входа двухэтажного городского домика топтались два здоровяка, а здесь, скрытый кустом жасмина, виднелся один-единственный охранник. Надо сказать работу свою он выполнял не слишком усердно: ссутулив плечи и опустив вниз остроносое лицо, самозабвенно копался в навороченном телефоне. Потом, видимо услышав зов кого-то из коллег, покинул пост и зачем-то направился к главному входу.

Спустя миг под окном мелькнула быстрая тень, после чего на подоконнике застыл запыхавшийся, взъерошенный Йен.

— Алиса! — выпалил бешеным шепотом, спрыгивая и хватая девушку за плечи. — Ты как? В порядке? Что за хмыри торчат вокруг дома? Это твой женишок постарался?

Он засыпал ее вопросами, бросая тревожные взгляды на садовые дорожки и чутко прислушиваясь к каждому звуку. Алиса отвечала односложно, сдержанно, как в прошлые времена. Никаких внятных объяснений, никаких лишних эмоций. Только переполненные тоской голубые глаза хранили отблески истинных метаний ее души.

— Почему ты передумала, зачем вернулась к матери?

— Так надо, так… правильно, — неубедительно пробормотала девушка, — не спрашивай меня ни о чем, Йен, — шепнула умоляюще, — все уже решено. Завтра в Южном Храме нас обвенчают без свидетелей, а потом мы сразу отправимся в морской круиз на «Императоре драконов»…

Слушая сбивчивый, неубедительный рассказ сестры о предстоящем торжестве, Йен хмурился и кривил губы. Вот оно — материнское влияние, с которым не сладишь без стальных нервов и непробиваемого упрямства. Алиса-Алиса, неужели госпожа Такаши тебя все-таки сломила?

Под окнами послышалась возня. Зашумела охрана. В доме, на лестнице зазвучали тяжелые шаги.

— Уходи, так будет лучше, — Алиса с мольбой взглянула на брата.

Он не стал спорить, бесшумной тенью метнулся к окну, но тут же остановился, услышав тихий голос сестры.

— Постой, Йен, выполни, пожалуйста, одну мою просьбу. Дай руку…

Йен с удивлением протянул сестре раскрытую ладонь, на которую тут же легла цепочка с пластиковым кулоном-пони.

— Подарок Кагэторы? Зачем он мне?

Историю с заветным даром Алиса рассказала брату лишь однажды, но Йену сразу стало ясно, что этот потертый разноцветный кусочек пластмассы не рядовая безделушка, а человек, подаривший его, гораздо важнее для сестры, чем просто случайный знакомый из детства. Память о подарке хранилась в сердце Алисы с детства и была жива до сих пор. Брат вопросительно взглянул на сестру. Что заставило ее расстаться с такой ценностью?

Алиса поняла немой вопрос и пояснила:

— Теплые воспоминания из детства, им не будет места в мире Сашиямы, теперь они принесут мне лишь боль.

— Алиса…

— Уходи, Йен, и обещай, что передашь это Гоу.

— Чибе? — в глазах парня сверкнуло недоумение.

— Нет времени на объяснения. Сюда идет охрана! Просто передай…

Широсина

На следующее утро Йен отправился к Гоу. Сжимая в кулаке пластикового пони, он пылил через поле к покосившейся высотке и думал о превратностях судьбы. Еще вечером, с успехом покинув «темницу» Алисы незамеченным, он все-таки выяснил подробности знакомства сестры с Чибой у Аюми.

Прогуливать учебу не пришлось. Преподаватель по связям с общественностью отправил студентов в городскую библиотеку для самостоятельной работы. Нужно было подготовить доклад по ключевым фигурам современности.

Аюми, будучи в курсе вчерашней вылазки Йена, взволнованно попросила его:

— Выполни просьбу Алисы поскорее, прямо сейчас, а доклад я напишу за тебя.

— А за меня напишешь? — с надеждой поинтересовался Сайто, вовремя прихромавший на библиотечное крыльцо. — Хоть плохонький.

— Не наглей, Хибакуса, — строго взглянула на него Аюми, — напишешь сам.

— Не напрягайся, — Йен сдул черную челку куноичи и ласково поцеловал девушку в лоб. — Сам все сделаю. Успею. Не думаю, что разговор с Чибой будет долгим…

Не теряя времени, Йен отправился на встречу с Гоу, лопатками ощутив полный надежды взгляд Аюми. Кажется, она придавала грядущей беседе слишком большое значение, будто что-то после нее могло измениться…

В секретном отделе библиотеки, куда студентов пускали только по особым разрешениям от преподавателя, следовало полностью сосредоточиться на работе, но у куноичи ничего не выходило. Взгляд блуждал по страницам подшивок с фотографиями и текстом, терялся в датах, профессиях, должностях, суммах дохода, значимых поступках, заслуженных наградах и наказаниях.

— Про кого будешь писать? — бодрый голос Сайто вернул девушку к реальности. — Я вот думаю, кого бы выбрать — знаменитого преступника или какого-нибудь богатея? Что посоветуешь?

— А? — Аюми очнулась и бессмысленно взглянула на соседа.

— Ты чего, из-за Алисы распереживалась? — верно оценил состояние подруги Хибакуса. — Не волнуйся. Йен поговорит с Чибой, и все будет как в кино! Гоу узнает, что Алису хотят насильно выдать замуж и спасет ее прямо со свадьбы! Я бы точно так сделал…

— Угу, — мрачно отмахнулась от друга Аюми, которую «кино» почему-то совсем не впечатлило. — Ладно, давай писать.

— Давай, — разочарованно вздохнул парень. — Я, пожалуй, напишу про какого-нибудь злостного преступника, — он отложил в сторону несколько листов с досье и ошарашено замер. — Не понял? А он как сюда попал? Этого типа я видел в машине с…

Окраина Широсины. Граница с зоной Х

Древний дом навис над гостем неприветливой громадой. Слепая старуха, встреченная на входе, подсказала нужный этаж и попросила доставить к собственным дверям огромную сумку овощей.

Закончив с благотворительностью, Йен постучал в нужную дверь. Минуту никто не отзывался, потом замок щелкнул и дверь отворилась.

— Чего тебе, Такаши? — вместо приветствия хозяин встретил Йена хмурой фразой, пропустил в квартиру, хоть и без особой охоты.

— Поговорить надо.

— О чем? — вопрос прозвучал неубедительно, ибо собеседник прекрасно знал, зачем к нему пришли.

— О моей сестре.

— Ну, говори.

— И скажу. Я в курсе того, что у вас с Алисой что-то было.

— И что? — глаза Гоу опасно блеснули. — Морду мне из-за этого бить собрался?

— Нет, — честно мотнул головой Йен, чувствуя, как в груди разливается злая досада. — Я бы порадовался за сестренку, решив, что теперь она под надежной защитой и в хороших руках… только какого черта ты слился, Чиба? Ты ведь знал, что Алиса в зоне Х?

— Я не знал, — прозвучал резкий, но честный ответ. — А если бы и знал, что бы это поменяло? Твоя сестра выходит замуж, Такаши. Я ей жизнь портить не собираюсь. Все, что между нами было, между нами и останется, — Гоу хотел добавить что-то еще, но Йен понял суть проблемы и резко перебил его:

— Алиса просила кое-что передать тебе. Вот.

Он протянул руку. Из зажатого кулака на ладонь собеседника заструилась золотая цепочка, потянула за собой хрупкий комок пластика — крошечную фигурку лунного пони. По глазам Гоу было трудно определить эмоции, но Йен отследил, как на миг в них мелькнуло недоумение:

— Откуда это у тебя?

— Сказал же, Алиса передала. Этот пони — самое дорогое, что есть у сестренки. Его еще в детстве подарил ей один парень, которого она потом вспоминала всю жизнь… по крайней мере, пока не встретила тебя…

Гоу застыл, словно каменная статуя, ошарашено пялясь на лежащую в ладони безделушку. В голове с шумом отматывалась кинопленка памяти, отбрасывала реальность на годы назад. Там, у обочины дороги в одном из спальных районов Широсины, сидела перед ним отбитая от хулиганов девочка. Маленькая и худая — уже тогда мать плохо кормила ее, приучая к диетам — в нелепом взрослом платье, она плакала навзрыд, пытаясь оттереть от подола пятна грязи. «Меня зовут Ари» — представилась малышка, не желая произносить ненавистное прозвище «Арисо», которое ей постоянно навязывали. Тогда он сам вместо собственного имени назвал ей родовую фамилию деда, которой очень гордился — Кагэтора… Он ни за что бы не узнал ту девочку теперь. Разве мог он представить, что забитая жалкая кроха превратится однажды в длинноногую холеную блондинку — первую красавицу Широсины…

— Это я ей подарил, — тихо сказал сам себе Гоу, но Йен услышал, и удивленно вскинул бровь. — Только что это меняет, Такаши? Твоя сестра счастлива с другим, все решено, разве нет?

— С чего ты взял, что она счастлива? — прозвучал резонный вопрос.

— Переписку видел, она писала жениху, что любит его и все такое.

— Алиса не переписывается по телефону, ни с кем и никогда. Все беседы ведет за нее мать.

— Вот как? — глаза Гоу отразили желтый солнечный луч.

Он хотел сказать что-то, но спрятанный в кармане телефон Йена разразился вдруг неистовой трелью.

— Извини, я отвечу, — прервал беседу Такаши, отправляя на другой конец линии короткую просьбу повременить с разговором. — Аюми, можешь подождать минутку, тут разговор важный.

— Не могу! — раздалось из динамика. — У меня все еще важнее! Тут Хибакуса утверждает….

На другом конце линии послышалась возня, после чего из трубки зазвучал взволнованный голос Сайто:

— Слушай, Йен! Тут такое! Такое! Твоя сестра в огромной опасности! Медлить нельзя.

— Ты про свадьбу? Сайто, я в курсе.

— Ни фига ты не в курсе! — раздалось в ответ злобное рычание. — Слушай сюда и не перебивай, понял? Мы с Чигусой готовили в библиотеке доклад по ключевым личностям современности, я хотел написать про какого-нибудь крутого преступника, взял справочник и наткнулся в нем на женишка твоей сестры!

— Чего? — Йен непонимающе вскинул брови. — На Сашияму?

— Да какого еще Сашияму! На Они Многоликого. Я эту рожу сразу запомнил, жаль не знал сразу, кто он такой.

— Эй, Сайто, подожди, — выдохнул Йен. — Давай-ка пояснее, при чем тут твой бандит. Алиса выходит замуж за банкира Сашияму. Седой такой, пожилой дядька…

— Да не седой, а лысый, с огромным шрамом в виде молнии на щеке. Я видел его собственными глазами, Йен! Когда они с твоей матушкой Алису на машине увозили. Он в тачке сидел и ухмылялся еще так противно.

— Ничего понять не могу… — мотнул головой Йен.

Неожиданно Гоу, который прекрасно разобрал все сказанные на другом конце линии слова, забрал у него трубку и требовательно поинтересовался:

— Ты как на него смотрел, Хибакуса?

— Привет, Чиба, рад слышать.

— Как ты смотрел на него, спрашиваю, — свирепо рыкнул в трубку Гоу, не желая выслушивать неуместные приветствия.

— Через машину, «фирменным» взглядом само собой. На улицу лично этот гад тогда не вышел.

— Ясно, — Гоу пересекся взглядом с Йеном, который тоже сообразил, о чем идет речь и вернул ему трубку.

— «Рентгеновские» глаза Хибакусы позволили ему увидеть под маской Сашиямы истинное лицо Они, — уточнил Йен и, получив подтверждение, скрипнул зубами.

На другом конце линии снова послышалась возня, после чего тишину прорезал громкий и настойчивый голос Аюми:

— Алиса в опасности, Йен! Времени было мало, но мы кое-что выяснили про преступления этого Они. Он — брачный аферист и работорговец. Под разными личинами женился на состоятельных женщинах, подстраивал их смерть и загребал состояние. Когда это дело просекли, сменил вектор: стал притворяться состоятельным женихом, чтобы клевали молодые холеные красотки. Он женится на них и без подозрений вывозит за границу в Игерию, где наше законодательство не действует, чтобы продавать за баснословные суммы в гаремы игерийских шейхов. Йен, мы должны ей помочь! Сообщи своему отцу, слышишь? — после секундной паузы, которую девушка расценила, как сомнение, она строго добавила. — Даже не думай, Йен! Не вздумай провернуть все в одиночку, как в прошлый раз, сообщи отцу, прошу.

— Сообщу, а что делать дальше, уже моя забота, — пообещал парень, нажал отбой и вопросительно взглянул на Гоу. — Свадьба состоится в Южном Храме через час. Чиба, ты со мной?

— Это ты со мной, — жестко заявил тот, — времени мало, пошли.

Он кивнул Йену, приглашая проследовать в коридор. Там в стене обнаружился потайной шкаф с оружием.

— Возьми, что понравится, Такаши, только помни — идем в город и привлекать внимание нам не к чему.

На сборы ушло несколько минут. Они уже намеревались покинуть дом, когда на площадке кто-то поскребся тихо и настойчиво.

Гоу приоткрыл дверь. На пороге стояла «разноглазая» старуха.

— Вижу, мальчики, вы сильно спешите, но я, пожалуй, задержу вас на минутку.

— У вас что-то случилось, госпожа Нома? — Гоу уставился на соседку суровым взглядом. — Простите, но мы очень торопимся, так что вам с вашей проблемой придется подождать.

— Я не могу ждать, — уперлась настырная бабуля. — Это срочно. И недолго.

— Пошли, — Йен толкнул сокурсника в бок, — если согласимся с бабусей, потратим меньше времени.

— Разумный мальчик, — победоносно закивала госпожа Нома, приглашая следовать за собой. — Я вас долго не задержу…

Она провела их по лестнице на верхний этаж, пригласила войти в свою светлую, кристально чистую квартирку, увешанную акварелями с журавлями и лошадьми. Усадив на застеленный шелком диван, на минуту удалилась, а потом вернулась с длинным деревянным ящиком в руках.

— Вот, — старуха поставила его на низенький стеклянный столик перед гостями, — возьми это, Гоу, пригодится.

Оба торопливых гостя с удивлением оглядели лежащий на алом атласе предмет:

— Подделка, что ли? — недоверчиво нахмурился Йен.

Гоу просканировал взглядом черные, матовые ножны с едва заметным лунным серпом под гардой. Получив молчаливое разрешение госпожи Номы, бережно вынул из ящика покоящийся там меч и, вытянув на свет темный неброский клинок, поинтересовался:

— Меч Цукиномы, откуда он у вас?

— Это оружие моего покойного мужа, — с теплой грустью в разноцветных глазах ответила старая женщина. — Уже будучи на смертном одре, мой дорогой господин Цукинома просил меня спрятать свой легендарный меч от дурных рук и глаз. Он завещал отдать его достойному воину, и я решила вручить заветный клинок тебе, Гоу. Сперва хотела преподнести его тебе по окончанию Университета ниндзя, но сейчас он нужнее — поэтому бери.

— Вы в курсе всех моих дел, да? — Чиба смерил старуху недоверчивым взглядом, но подарок принял.

— Я подслушала ваш разговор из-за двери, — честно призналась госпожа Нома. — Уж прости любопытную старуху. Одинокая старость развлечений не прибавляет…

В коридоре послышались тихие шаги. Вскоре в комнату, где происходил разговор, осторожно заглянула еще одна соседка. Хотя, «заглянула» — это сказано образно, ведь заглядывает обычно тот, кто видит.

— Они у меня, госпожа Хигамбана, — радостно сообщила подруге госпожа Нома, — не задерживайте их.

— Я не задержу, — понимающе кивнула слепая женщина. — Вот…

Не успели Йен и Гоу вставить и слово, как на невысоком столе перед ними появились несколько стеклянных шариков с порошком внутри.

— Ого! Офигеть! Откуда это у вас? — искренне восхитился Йен и многозначительно переглянулся с Чибой. — Их ведь сейчас днем с огнем не сыщешь.

— Я готовила порошки мэцубуси для многих кланов. Этим и жила, — скромно пояснила госпожа Хигамбана и тут же перешла к делу. — Смотрите внимательно и запоминайте. Здесь два вида мэцубуси: в синем стекле — ослепляющие, в желтом — усыпляющие. Не перепутайте, ошибка может стать роковой, — для подкрепления этих слов она указала на свои невидящие глаза.

— Понял, — закивал Йен.

Гоу тоже сдержанно качнул головой.

Широсина. Южный Храм

Добравшись до Южного Храма, они уже на подходе поняли, что опоздали. К украшенной гирляндами цветов арке входа неспешно двигалась огромная процессия. Нарядная невеста восхищенно фотографировала себя на смартфон, мрачный, строгий жених то и дело одергивал будущую жену, пытался урезонить ее безудержное веселье, многозначительно кивал на громаду храма — дескать, не место для подобной беззаботности, серьезное дело, как-никак, делаем…

Шиноби стоило окинуть секундным взглядом колонну гостей и родни — знакомых лиц среди них не нашлось. Алиса упоминала о скромной свадьбе, значит, драгоценное время все-таки упущено.

— Вот черт, — выругался Йен, хмуро оглядывая машины, снующие по шоссе за сквером, ведущим к храму. — Похоже, Сашияма-Они уже увез сестренку в порт. Что будем делать?

— Я знаю короткий путь под городом — успокоил его Гоу, — через теплотрассу и канализацию.

— Оу, — поморщился Йен и тут же просиял, — если это сэкономит нам время, то все отлично.

Лайнер «Император драконов»

В порту яркое солнце сыпало зеленоватые искры в темную воду. Океанский лайнер «Император драконов» белоснежной горой возвышался над остальными судами. На его сияющих бортах яркими красками сверкали приветствия и лозунги, обещающие незабываемый отдых и лучший сервис.

Поднимаясь по трапу, Алиса не замечала ничего вокруг. В груди плескалась черная, разъедающая все мысли и эмоции пустота. Сил не осталось даже на злость и досаду.

Госпожа Такаши, неподобающе довольная и бодрая для заложницы, крепко удерживала дочь за руку, словно боялась, что та снова сбежит.

— Видишь, как прекрасно все сложилось, — не удержалась она от комментария, — хорошо, что рядом с тобой всегда есть разумная мать, иначе твое упрямство вышло бы нам боком.

Алиса не ответила, как робот, кивнула головой. На душе стало еще омерзительнее.

Сашияма с охраной шел рядом. В отличие от сияющей Сакуры, он казался слегка озабоченным и взволнованным. Мужчина то и дело с тревогой оглядывался по сторонам, каждую минуту бросал взгляд на часы, ожидая отправления лайнера.

Миновав несколько жилых блоков, все вместе они добрались до каюты. Помещение оказалось добротным, но не слишком шикарным, как ожидала того алисина мать. Как следует поразмыслить над скромностью апартаментов ей не дали.

— У вас пять минут на прощание, — коротко предупредил Сашияма. — Оставьте их наедине, — отдал приказ охране и покинул помещение.

Люди Сашиямы вышли в коридор и остались там. Сакура вдохновенно подхватила дочку под руки и заставила присесть на кровать.

— Ах, Алиса, как же я рада за тебя! — проворковала женщина, но в голосе ее отчетливо прозвучало лукавство.

— О чем ты говоришь, мама, — не в силах терпеть больше весь этот фарс, Алиса резко отдернула руки и вскочила. — Я подписалась на этот жуткий брак лишь ради твоего спасения.

— Возможно, ты поймешь меня потом, — неожиданно призналась женщина, — господин Сашияма не угрожал мне, мы договорились, и я лишь притворилась заложницей. Все это было сделано лишь ради твоего блага.

— Вот как? — дочь холодно взглянула на мать, в сердце вонзились острые иглы боли и обиды. — Стоило ожидать.

Не говоря более ни слова, девушка решительно ринулась к выходу, но бдительная Сакура опередила ее, выскользнула за дверь первой и заперла ее снаружи.

Алиса несколько раз толкнула дверь — безрезультатно. Закрыв лицо руками, она села на пол и заплакала от беспомощности и безысходности. «За что ты так со мной, мама!» — крикнула она, стукнув кулаком по полу.

Утерев слезы тыльной стороной ладони, Алиса заставила себя подняться и подумать. Сдаваться она не собиралась, пусть ситуация и выглядела безысходной.

Окинув взглядом свою тюрьму, девушка заметила оброненную кем-то из охранников зажигалку. Повертев находку в руках, Алиса окинула беглым взглядом потолок и, обнаружив там противопожарный датчик, взялась за дело. Она скидала в кучу все, что могло гореть: постельное белье, тумбы, кресло. Запихав в центр получившейся кучи несколько рекламных брошюр, подожгла все это и, замотав лицо заранее приготовленным мокрым полотенцем, отошла к двери.

К потолку потянулся едкий дым и спустя миг каюту огласил резкий звук сирены.

— Эй, вы! Выпустите меня сейчас же, тут пожар! — забарабанила в дверь Алиса, но в коридоре царила тишина. — Эй! Да не стойте же вы!

Покричав некоторое время, девушка поняла, что охранники Сашиямы покинули пост. В душу потянулись пугающие предчувствия, но решительная мысль тут же отринула их — лучше сгореть заживо, чем стать игрушкой ненавистного банкира. В тот момент, Алиса, разочарованная откровенным предательством матери совершенно забыла о страхе, теперь ей двигали лишь отрешенность, безысходность и последнее желание — попытаться вернуть свободу, пусть даже самой дорогой ценой.

Слава богу, сработавшую сигнализацию засекли работники лайнера. К счастью Алисы, у двери оказался стюард с запасным ключом. Он отпер пленницу и ошарашенно уставился на пожирающее вещи пламя.

— О, боги! Что вы тут устроили? — попытался возмутиться он, но здравый смысл подсказал не терять время на разборки с неадекватной пассажиркой-поджигательницей, а ринуться к пожарному шкафу и побыстрее вооружиться огнетушителем.

Оставив пожар за спиной, Алиса понеслась по коридору. Туфли она сбросила еще в каюте, но длинное платье мешало двигаться быстро.

На охрану Сашиямы она наткнулась на лифтовой площадке. Огромный «Император драконов» имел двенадцать палуб, соединенных многочисленными лифтами и лестницами. Это был самый большой лайнер во всей Империи Восхода, и выбраться из лабиринта его переходов оказалось не самой легкой задачей.

— Это девчонка господина Сашиямы! — грозно проревел затянутый в безразмерный черный костюм громила и принялся теснить Алису к закрытым дверям лифта. — Куда это ты собралась? Как открыла каюту? Господин Сашияма рассердится, если узнает, что ты сбежала…

Уклоняясь от загребущих лапищ охранника, Алиса вжалась спиной в плотно сомкнутые створки дверей. К ее удивлению, они резко разъехались. Девушка пошатнулась, готовая упасть навзничь, но сделать этого ей не позволили. Кто-то обхватил Алису за талию и втащил в кабину, зажав ей ладонью рот и нос. Она ничего не успела понять, заметила лишь мелькнувший в воздухе стеклянный шарик, который разбился рядом с замешкавшимся охранником, наполнив воздух клубами плотного золотисто-желтого дыма. Двери закрылись, и Алисе позволили дышать.

— Привет, и вот мы с тобой снова в лифте, — раздался над ухом голос, от которого у Алисы подкосились ноги.

Она медленно развернулась, затаив дыхание, встретилась взглядом с Гоу.

— Что ты тут делаешь? — задала несуразный вопрос с очевидным ответом.

— За тобой пришел.

— Один?

— Почему один, с братом твоим вместе.

— Ты с Йеном? А он где? Он цел? — взволнованно затараторила Алиса.

— В порядке. Он двинулся по лестнице, а я решил поторопиться…

Алиса не дала ему договорить, повисла на шее, прижавшись к губам поцелуем.

— Давай-ка не сейчас, — Гоу нехотя отстранил девушку и крепко взял за руку, — этот лифт не ломается, как мой, а нам еще нужно разобраться с остатками охраны и подумать, как добраться до берега.

Лайнер «Император драконов». Немногим раньше

Когда Йен и Гоу добрались до места, от «Императора драконов» убирали трапы, но шиноби это только сыграло на руку. Затерявшись среди последних пассажиров, они миновали портовую охрану. Администратора, проверяющего билеты на входе, пришлось усыпить щепоткой порошка госпожи Хигамбаны. Дальше все обстояло сложнее. Преследователям предстояло отыскать каюту, где прячут Алису, что казалось не самой легкой задачей. Разыскивать девушку на двенадцати палубах с кучей пассажирских блоков было равносильно поиску иголки в стоге сена, но удача повернулась к ним лицом.

К трапу двигалась группа замешкавшихся провожающих, среди которых Йен сразу распознал госпожу Такаши. Понимая, что беседа предстоит серьезная, парень перегородил женщине дорогу:

— Мне надо серьезно с тобой поговорить, мама!

Понимая, что рассказывать о местонахождении сестры Сакура не собирается, по крайней мере сразу, Йен приготовился к непростому разговору, но тратить время не пришлось. Заметив в руке госпожи Такаши гостевой билет для провожающих, забрал его и протянул Гоу.

— Десятая палуба, блок С, каюта с-1034…

Оставив Йена на недолгой разговор с упрямой родительницей, Гоу двинулся вперед, напарник вскоре нагнал его.

Попасть в блок «С» оказалось не так-то просто. Отделенный от остальных, он не имел лестниц и пронизывался единственным лифтом. Каюты с припиской «с» имели особый статус и предназначались для не рядовых гостей «Императора драконов».

Чтобы попасть к лифту «С» с пятой погрузочной палубы, на которой в тот момент находились Гоу и Йен, следовало попасть в закрытый коридор с блокпостом из местной охраны, а потом подняться на лифте вверх.

Решив не терять время и не поднимать лишний шум, шиноби вновь использовали мэцубуси. Усыпляющий состав пришелся как нельзя кстати, и вскоре дежурившая на входе в блок «С» корабельная охрана погрузилась в глубокий сон.

Кнопка вызова лифта работала только при наличии специальной магнитной печати. У охранников внизу ничего похожего не оказалось. Йен внимательно изучил висящую на стене схему перемещения по блоку и выдал, кивая на белую дверь с полоской электронного замка:

— Смотри, между этажами есть закрытая служебная лестница.

— Тогда воспользуемся ею, по крайней мере откроем, — с этими словами Гоу с силой подергал дверь, определяя, где выходят стержни и воткнул лезвие меча между полотном и косяком. — Говорят, меч Цукиномы режет металл, вот и проверим, насколько правдивы легенды.

Легенды не соврали: клинок вспорол замки, словно портняжный нож старые нитки. Лишенная сцепления дверь распахнулась, открыв узкое подсобное помещение с уходящей вверх решетчатой лестницей.

Они не успели подняться до десятого этажа. Похоже, охранники господина Сашиямы-Многоликого недаром ели свой хлеб и периодически смотрели на камеры.

Проносить на лайнер огнестрельное оружие запрещалось даже телохранителям самых значительных и богатых пассажиров. Порядок и безопасность обеспечивала корабельная охрана, вооруженная пистолетами и шокерами. Но даже без огнестрельного оружия четверка появившихся громил в черных пиджаках представляла серьезную опасность. Сжимая в руках телескопические дубинки и кастеты, они ринулись вверх по лестнице за незваными гостями. Те отступили, поднялись вверх до девятой палубы. Главное правило шиноби — подумай головой, чтобы закончить бой максимально быстро и с минимальными потерями.

Меч Цукиномы опять сыграл решающую роль. Гоу позволил здоровякам-преследователям двинуться по последнему, разделяющему их пролету, а потом в несколько взмахов перерубил стальную конструкцию, заставив ее рухнуть вниз…

Последняя щепотка усыпляющего порошка рассеялась в воздухе. Последнее, что шиноби услышали за спиной — крики по рации: охранники Сашиямы пытались связаться со своими коллегами, дежурящими у каюты невесты-пленницы, но у тех, судя по резким выкрикам, случился какой-то свой форс-мажор, и на помощь к могучей четверке в черном никто особо не спешил. Спустя полминуты все стихло. Подцепив специальным крюком на веревке торчащий из кармана одного из храпящих противников ключ от лифта, шиноби покинули лестницу.

На девятом этаже они разделились, Йен один продолжил путь по лестнице, а Гоу тенью скользнул в пустующий лифт — это было чутьем сердца, очень четким и определенным подсознательным выбором. Лифт уже «объединил» их с Алисой однажды. Может, и в этот раз? И чутье не подвело…

Гоу не подавал вида, но лишь ощутив Алису в собственных объятьях, стал чувствовать себя спокойно. Ничего пока не кончилось: они не покинули злополучный лайнер, а где-то поблизости все еще рыскала встревоженная переполохом корабельная охрана и остатки людей лже-Сашиямы, но теперь Гоу мог выполнить то, что пообещал Алисе много лет назад — защищать ее от всех и вся…

Лайнер «Император драконов». Настоящий момент

Выход из блока «С» был один — через пятую палубу, соединяющую все блоки и открывающуюся просторным общим пространством с бассейнами и барами, доступными всем посетителям.

Там их уже ждали. Корабельная охрана ухитрилась отследить шиноби по камерам. Первым попался Йен. Следом за ним в окружение блюстителей закона угодили Алиса и Гоу. Тут же рядом, словно ниоткуда, материализовался сам господин Сашияма и с наигранным трагизмом принялся разглагольствавать о том, что все происходящее — лишь происки его конкурентов.

Пока лже-банкир убеждал начальника лайнера не поднимать лишнего шума, а нарушителей спокойствия передать под его личную ответственность, шиноби не стали ждать. Воспользовавшись моментом, они использовали ослепляющий порошок. К сожалению, его не хватило на всех противников, из-за чего на палубе началась неразбериха и потасовка. Большая часть вооруженной охраны и вышла из строя, но силы все еще были неравны.

Пытаясь хоть как-то помочь своим, Алиса метнулась к краю борта и, перебравшись через парапет, застыла над водой.

— Я прыгну! — закричала, срывая голос. — Прикажите своим людям сейчас же остановиться! Слышите? — отчаянно бросила обалдевшему начальнику.

Все и сами замерли от неожиданности, даже Йен и Гоу. Лишь лже-Сашияма злобно завращал глазами и нервно сцепил перед грудью пальцы.

— Слезай оттуда, дорогая! — жестким голосом приказал новоиспеченной жене, но та вновь обратилась не к нему.

— Немедленно прикажите отпустить нас, и арестуйте этого человека — он преступник! — девушка указала на своего так называемого мужа.

— Не слушайте ее, она не в себе, перебрала на свадьбе спиртного, вот и чудит, — принялся оправдываться лже-банкир.

— Ага, конечно, ври больше, ублюдок! — зло бросил похитителю сестры Йен и перевел взгляд на темную точку в голубом небесном просторе, приближающуюся со стороны побережья. Поймав непонимающий взгляд напарника, он невозмутимо пояснил происходящее:

— Аюми попросила поставить в известность обо всем отца, я не мог ей отказать, и связался с ним перед вылазкой на лайнер…

Точка в небе увеличилась, приняв очертания гигантской стрекозы, обросла сперва монотонным, а после и вовсе оглушительным стрекотом. Когда на бортах вертолета мелькнули отличительные знаки столичной полиции, банкир-преступник взволнованно заозирался по сторонам и попятился было к лифту, но громкий голос из вертолетного динамика остановил его:

— Оставайтесь на месте, господин Сашияма! Вы арестованы…

— Думаете, все будет так просто? — мужчина свирепо оскалил зубы и достал из запазухи маленький пистолет, который умудрился тайно пронесли на борт в обход существующих правил. — Девчонка у меня на мушке, — он прицелился в Алису и слегка придавил пальцем курок.

Все остальное произошло неожиданно. Корабль резко качнуло — Алиса не удержалась. Руки сорвались с перил, так что девушка выпала за борт, даже не успев осознать весь ужас собственного положения…

Резкий рывок и скрежет металла заполнили все. Мышцы Алисы натянулись до боли от неожиданного рывка, когда пальцы Гоу, словно капкан сомкнулись мертвой хваткой на ее предплечье. Каким-то немыслимым образом ему удалось воткнуть в борт лайнера меч Цукиномы и повиснуть на нем, удерживая одной рукой оказавшуюся над водной бездной девушку.

В те же секунды на палубе парой сокрушительных ударов Йен вырубил лже-Сашияму и отбросил в сторону так и не пригодившийся тому пистолет…

Широсина. Небоскреб на окраине. Несколько дней спустя

В дверь тихонько постучали. Он открыл, оглядел гостью с головы до ног — уж слишком непривычно та выглядела. Больше никаких гламурных платьев: кеды, простая джинсовая юбка, белая футболка, минимум макияжа и волосы, скромно завязанные в хвост. Лишь маленькая сумка на боку, как память о прошлой жизни…

— Привет, — с порога начала Алиса, — прости, что пропала. Много времени пришлось провести в полиции, пока разбирались с этим мошенником Сашиямой. Он и вправду оказался бандитом. Оказалось, что он умел изготавливать маски, совершенно незаметные на лице. Они даже румянец и бледность могли передавать, как живая кожа, — сообразив, наконец, что начала не с того, Алиса выдала главное, — а еще я очень соскучилась по тебе…

— Я тоже соскучился, — чуть заметно улыбнулся Гоу, и в глазах его, как тогда в лифте, сверкнули опасные огни.

Дальше произошло то, что и должно было произойти, не смутил даже коридор. Полетела на пол буквально разорванная друг на друге одежда, слились в поцелуе губы, прямо на сером ковре прихожей сплелись изголодавшиеся по ласке тела…

— Может, все-таки зайдешь? — поинтересовался у гостьи Гоу, когда безумство наконец закончилось.

— Я не одна, — виновато потупилась Алиса, натягивая на себя задом наперед скомканную футболку, и кивнула на площадку за дверью.

Парень проследил ее жест, встречаюсь взглядом с огромным ротвейлером, привязанным за поводок к лестничным перилам.

— Откуда такая зверюга?

— Когда полиция арестовала всех в закрытом клубе Сашиямы, я забрала пса с собой, чтобы его не отправили в приют.

— Закрытый клуб Сашиямы? — Гоу удивленно поднял бровь, но вдаваться в подробности не стал. — Заходи вместе с псом.

Все втроем они прошли на кухню. Там, на столе ждала на большом блюде неизменная выпечка госпожи Хигамбаны.

— В универ вернешься? — поинтересовался Гоу, удивляясь, как весело и жизнерадостно блестят Алисины глаза. В них совсем не осталось прежней тоски и обреченности, только усталость, да и той немного.

— Да, надеюсь, сумею наверстать пропущенное.

— Догонишь, — уверенно убедил ее Гоу, — уже выбрала, куда пойдешь после подготовительных курсов?

— Да, — Алиса решительно кивнула. — На военный факультет.

— На военный? — Гоу удивленно присвистнул. — Там самая тяжелая подготовка и самые жесткие требования.

— Я в курсе, — развела руками девушка. — Сначала я хотела пойти к вам, на спецоперации, но потом поняла, что должна идти своим путем.

— И все же почему военный? — Гоу пристально взглянул собеседнице в глаза и тут же получил ответ:

— Потому что там есть специализация «кинолог», а я хочу работать с животными, всегда об этом мечтала.

Они говорили долго. Сперва о факультетах Университета ниндзя, потом опять вспомнили лже-Сашияму. Алиса рассказала, что настоящий банкир исчез из светской жизни несколько лет назад. Оказалось, он неизлечимо заболел, и скрылся в одной из больниц, где почти лишился памяти. Такой расклад событий оказался на руку негодяю Они. Подкупив врачей больницы, где доживал свой век настоящий Сашияма, чтобы те уничтожили все его документы, способные удостоверить личность несчастного, мошенник Они сотворил одну из своих виртуозных масок и занял заветное местечко, вместо забытого всеми больного старика.

— В общем, теперь лже-Сашияма в тюрьме, а я — законная жена закоренелого преступника-рецидивиста, — девушка обреченно улыбнулась.

— Мелочи, — невозмутимо отозвался Гоу.

— Да, пожалуй. Брак, конечно, аннулируют по решению суда. Тем более что сейчас есть вопросы и поважнее. Например, найти квартиру для проживания: Аюми я стеснять не хочу, а в общежитие с животными не пускают.

— Можешь стеснить меня.

— Что?

— Оставайся вместе со своим ротвейлером…

Беседу оборвал звонок телефона. Алиса хмуро взглянула на экран, а мирно лежащий под столом пес сердито зарычал. Звонила госпожа Такаши. Некстати. Впрочем, так случалось чаще всего.

Несколько секунд Алиса взирала на экран, всей душой желая сбросить звонок, но после решила проявить хладнокровие и ответить. В конце концов, нельзя же все время сбегать от проблем? Пора учиться встречать их лицом к лицу.

— Алло, мама?

— Алиса, дорогая, где ты? Как ты? Почему не звонишь и не отвечаешь? Я вся изнервничалась! Извелась.

— Все хорошо, мам, не волнуйся, — голос девушки звякнул льдом. — Сашияма в полиции…

— Да что ж хорошего! Чего в этом хорошего? — тут же перебила дочку госпожа Такаши. — Я так долго устраивала вашу свадьбу, все улаживала, крутилась, как могла!

— Ты о чем, мам? Сашияма оказался бандитом, он меня чуть в гарем шейха не продал.

— И что? — голос Сакуры стал напряженным, натянулся струной. — Когда я узнала, что господин Сашияма может устроить тебя в гарем настоящего шейха, я обрадовалась. Ну, послушай, Алиса, это был бы прекрасный вариант для тебя! Всегда надо выбирать того, кто богаче, так что…

Но Алиса не слушала. С каменным лицом она поднялась и пошла в сторону балкона. Ей давно хотелось так поступить, и лишь какая-то мистическая связь с матерью — связь, заставляющая терпеть и подчиняться, слушаться, проглатывать несправедливость и обиды — всегда останавливала ее от подобного шага. Но в тот момент связь оборвалась. Очередное откровенное предательство порвало ее окончательно.

Забыв о былых страхах, девушка вышла на балкон и, размахнувшись, вышвырнула злополучный телефон. От резкого взмаха она пошатнулась. Дернулась и поплыла перед глазами далекая земля, но надежная рука крепко обхватила за талию:

— Не бойся. Я держу, — прозвучало над ухом, и что-то теплое упало на разгоряченную кожу, скатилось в ложбинку между грудей — согретый ладонью пластиковый пони.

— Я знаю, — тихо ответила Алиса, блаженно закрыв глаза, приняла тонкую цепочку и застегнула ее под волосами, — я с удовольствием останусь у тебя, Гоу…

Так, вдвоем, они без страха стояли, обнявшись, на покосившемся балконе, наслаждаясь тишиной высоты и друг другом. И лишь один звук нарушал их безмолвную гармонию: смачное чавканье, доносящееся с кухни — это доедал аппетитные булочки госпожи Хигамбаны проголодавшийся в ожидании ротвейлер.

КОНЕЦ