Ультиматум дракона

Глава 4. В путь

55 дней 18 часов до поединка

“Моё почтение, Мастер”.

“Твоё задание утверждено. Тебе надлежит сопроводить фуру из Снежинска в порт Новороссийск. Отправление в понедельник, 19 июня, в 5 утра местного времени”.

“Груз?”

“По документам это оружейный плутоний в рамках соглашения России с США”.

“А на самом деле?”

“Десять боеспособных ядерных боеголовок по 400 килотонн каждая”.

“Разве их не будут охранять?”

“Их будут сопровождать и охранять. Твоя задача проследить, чтобы охрана справилась, и груз достиг пункта назначения. Ты — дополнительная страховка”.

“Как аналитики оценивают вероятность перехвата груза?”

“Не больше 10%. Но этого груза вообще не должно было быть. У меня всё”.

“Благодарю за доверие, Мастер”.

Вот и накрылась романтическая поездка к морю... Или не накрылась? Надо подумать.

Если я скажу Лене, что поеду по делам, через несколько дней вернусь — ничего страшного. Могу не на мотоцикле, а своим ходом сопровождать фуру, хотя нет, провести в воздухе 4 суток — я ж без крыльев останусь.

С другой стороны, если я её сразу с собой возьму — ей ничего не угрожает. В случае заварушки оставлю в первом попавшемся мотеле и скажу ждать меня. В конце концов, буду прикрывать.

Даже, если подумать, для моего задания сама Лена — отличное прикрытие. Надо иметь бурную фантазию, чтобы заподозрить во влюблённой парочке дополнительное сопровождение опасного груза. Ну вот так её присутствие и объясню наставнику, если спросит.

— Красавица, просыпайся!

— Мммм...

— Экзамен через 15 минут! — гаркнул прямо над ухом.

Лена вскочила как кошка, всеми четырьмя лапами, и начала судорожно искать одежду. Потом сообразила, что голая. Попыталась прикрыться, потом до неё дошло, где и при каких обстоятельствах она находится, и в меня полетела подушка. Я просто покатился от хохота!

— Ты мерзкий и противный! Сперва ... воспользовался, а теперь ещё и издеваешься!

— Ты же сама ко мне в душ пришла!

— Я может помыться хотела? А ты нагло воспользовался! И два часа над бедной девушкой издевался!

— Вообще-то всего час, потом ты уснула.

— Значит, ещё час ты мне должен!

От логичности вывода я даже дар речи на секунду потерял. Впрочем, никаких возражений у меня нет.

— Ну всё, — схватил её за руку и рывком повалил на кровать, — потом не жалуйся, сама напросилась!

Ближе к обеду, сходив в душ и завернувшись в полотенца, мы, наконец, выползли на кухню позавтракать.

— Садись, теперь я тебя кормить буду! — Лена толкнула меня на диванчик, — Тааак, что у тебя есть съестного?

Девушка открыла холодильник и испуганно оглянулась на меня. Полки забиты мясом, внизу, в противне, скопилась лужа крови.

— Это лосятина, оставил часть, не замораживая, а то морозилка не справляется. Холодильник хороший, охлаждает почти до нуля, так что за пару дней мясо не испортится. А ты подумала, я девственницами питаюсь?

— Я просто не ожидала...

— Ты, конечно, вкусная, — при этих словах Лена густо покраснела, — но с кулинарной точки зрения не слишком привлекательна. В лосе почти полтонны мяса. А в тебе... даже считать нечего, бараний вес. Так что не переживай, не съем.

— Вот я не пойму, ты мне сейчас комплимент сделал или оскорбил? Сперва с лосем сравнил, потом с бараном, да ещё и я не привлекательная. Слушай, ты что, одним мясом питаешься?

— Там где-то у стенки ещё сыр должен быть, посмотри. А в ящике вроде овощи были.

Лена наклонилась пониже, выглядывая хоть что-то отличное от дичи, а мне открылся шикарный вид.

— Эй, хорош на меня пялиться! Извращенец!

— Ага! И что мне за это будет?

— Горячий бутерброд, если найдётся хлеб...

Шикарное зрелище, когда на твоей кухне хозяйничает красивая девушка, на которой из одежды — только короткое полотенце. Да и то вот-вот спадёт... тянусь к нему телекинезом и чуть-чуть ослабляю.

— Хлеб в шкафу, на верхней полке.

Есть! Лена лезет за хлебом, и полотенце соскальзывает к её ногам.

— Да что это такое то!

— Оставь, незачем такую красоту прятать.

— Ага, оставь, я есть хочу, а так ты опять на меня набросишься... или я на тебя...

Подойдя к девушке, от души её целую, одновременно пройдясь ладонями по всему телу. Она глубоко вздыхает и прижимается ко мне.

— Ладно, красотка, давай правда поедим!

— Ах ты! — Лена задохнулась от возмущения и завернулась обратно в полотенце.

Мы всё-таки нашли в себе силы позавтракать, не отвлекаясь друг на друга.

— Ты чай или кофе предпочитаешь? — я как раз задумался, что выбрать.

— Обычно чай, но сейчас, пожалуй, от кофе не откажусь.

— Пожалуй, я тоже.

Я включил вытяжку, поставил на плиту толстую чугунную сковороду, и высыпал на неё из банки горсть кофейных зёрен. Оглянувшись, наткнулся на удивлённый взгляд.

— Ты что, ты их жарить что ли будешь?

— Ну не зелёными же их грызть, конечно, сперва обжарю.

— И мы что, будем пить настоящий кофе, вот прямо зерновой, только что обжаренный?

— Ну да, а что такого?

— Боже, это самое чудесное утро!

Хмыкнув, я вернулся к своему занятию. Незаметно для Лены добавил немного магии, чтобы тепло распределялось равномерно. Зёрна начали золотиться и потрескивать, по кухне поплыл волшебный, ни с чем не сравнимый, аромат.

Пересыпал зёрна просто в чашку, чтобы не возиться с охлаждением на противне, забрал из них тепло магией, почти мгновенно остудив до комнатной температуры. Заморозить что-то я не могу, не мой профиль, но вытянуть лишнее тепло мне нетрудно. Тем более Лена вряд ли разбирается в тонкостях обжарки.

К зёрнам добавил специи — кардамон, маленький кусочек красного перца, щепотку соли. Всё вместе смолол — и в джезву, с добавлением половины чайной ложечки какао. Туда же ломтик имбиря. Да, процесс длительный. Но мне спешить некуда, а вкус того стоит.

Лена следила за всем процессом, как зачарованная, открыв рот.

— Сливки, сахар?

— А? — недоумевающий взгляд.

— Ты с чем пьёшь? Сахар, сливки — что добавить?

— Я не знаю, я не пробовала такое. Давай на твой вкус.

На мой так на мой. Сахар кинул в джезву, а сливки взбил прямо в бутылке, интенсивно тряся, заодно подогрел после холодильника. Получилась неплохая пена, которую вытряхнул в чашки. Нацедил кофе из джезвы. Готово.

— Я не бариста, так что не обессудь.

— Бари... кто это?

— Специальный человек в кофейнях и ресторанах, который варит кофе. Он ещё украшает его по-всякому, но я так не умею.

— Кофейня... У нас нет кофеен.

— В Москве, Питере уже есть, а в Европе они на каждом шагу.

— Эх, где мы, а где Европа.

Глядя, как Лена, закатив глаза, смакует кофе, я окончательно утвердился в мысли взять её с собой сразу. Осталось только спросить её мнение. Но тут она подпрыгнула так, что чуть не облилась.

— Ой, что мы наделали! А предохраняться?

— Ха, ну ты бы ещё через неделю вспомнила. Не переживай. У меня не может быть детей. Это абсолютно точно невозможно.

Настрой девушки тут же поменялся. Как переключатель щёлкнул.

— Да ты что! Как так? А я думала...

— Погоди, ты же только что испугалась возможной беременности! — нет, решительно, два тысячелетия — слишком незначительный срок, чтобы понять женщин.

— Ну испугалась, да. Но я смотрю на тебя, и понимаю, что хотела бы от тебя ребёнка. Мама говорила мне, что так я пойму, мой мужчина или не мой. Просто ... не сейчас же. Да я ещё первый курс не закончила! А ты говоришь — это невозможно. И меня это жутко расстраивает, понимаешь?

— Понимаю. Кстати об экзаменах, много тебе осталось?

— Один, завтра. Но там у меня автомат скорее всего будет.

— А дальше? Есть у тебя дальше какие-то планы?

Лена зависла. Кружка с кофе остановилась на полпути.

— Ещё на прошлой неделе я знала свои планы на всё лето. Картошку окучивать, грядки полоть. А теперь — не знаю. Я хочу остаться с тобой, но мы об этом ещё не говорили, ты мне ничего не предлагал, может ты меня сейчас проводишь и скажешь «спасибо дорогая, больше нам встречаться не надо», а ещё родители, они же ничего не знают. Ой, прости! Это всё очень глупо, да?

— Вообще я хочу предложить тебе поехать на море. На всё лето. Снять там домик, купаться, загорать и хорошенько отдохнуть. Если ты конечно не против.

— Ты это серьёзно? — Лена расцвела, а глаза распахнулись так, что стали, казалось, в два раза больше.

— Серьёзно. Я всегда серьёзен, кроме тех случаев, когда шучу.

— Нет, правда? Море? Мы с тобой, ты и я? Поедем на море? Я не верю, ты меня разыгрываешь!

— Есть только три момента.

— Каких?

— Во-первых, мы поедем на мотоцикле. И твоя попа к концу поездки будет просто деревянной.

— Да хоть каменной! Пофиг, я потерплю! Дальше?

— Во-вторых, по дороге у меня могут появиться кое-какие дела, и может так получиться, что я тебя оставлю на пару дней в первой попавшейся гостинице или даже мотеле. И ты должна пообещать, что не будешь устраивать мне сцен, обижаться и спокойно дождёшься, когда я закончу дела и вернусь. За эти дела мне и дают, так сказать, отпуск.

— Я же не маленькая девочка, и понимаю, что дела есть дела. У меня, между прочим, дедушка — боевой офицер! И что такое «надо», — Лена выделила последнее слово голосом, — мне известно.

— Значит обещаешь?

— Зуб даю! — Лена сделала характерный жест. — А третье?

— Это самое простое — надо съездить к твоим родителям, чтобы они тебя не теряли.

— Ой! Ну всё... Да кто меня отпустит с совершенно незнакомым человеком за тридевять земель, на мотоцикле тем более?

Я рассмеялся. Создатель, ты свидетель, я пытался сдержаться, но у меня не получилось!

— Лен, ты вахтёршу в общаге помнишь? А охранника на базе отдыха? А тех парней, на которых ты вчера жаловалась?

— Погоди, ты что, с тем охранником не был знаком?

— Впервые его видел, как и он меня! Но я вёл себя, как его давний знакомый, и... ну есть техники, короче, типа гипноза... в общем, он поверил, что давно меня знает, и спокойно пропустил, ещё и помог с посудой. Хотя по идее вход только для постояльцев. Так что за родителей не переживай, они с радостью тебя со мной отпустят, и будут за тебя при этом очень рады и абсолютно спокойны.

— А может, ты и меня околдовал? Ну-ка признавайся!

— Это ещё вопрос, кто кого околдовал! Нет, на тебе не практикую, это неэтично и неспортивно.

— Значит, вот это я сейчас делаю по своей воле, а не ты меня загипнотизировал? — спросила Лена, садясь ко мне на колени верхом и целуя.

— Исключительно по своей! — ответил я, стаскивая с неё полотенце.

Откладывать со знакомством с родителями мы не стали. На следующий день, сразу после экзамена, поехали к ним в село с поэтичным названием Шайтанка. Лена заметно нервничала, пришлось даже прибегнуть к минимальному внушению, чтобы её успокоить.

В одном месте я не преминул похулиганить. Примерно в 50 км от города дорога переваливает через холм, причём подъём и спуск довольно крутые, а место перегиба — короткое. Если там ехать со скоростью больше 120 км/ч, то на какое-то время зависаешь в воздухе. Мы шли по трассе под 200...

— Лен, держись за меня крепче, сейчас полетаем!

— В каком смысле полетааааааааааааааа!.. — от визга, плавно переходящего в восторженный вопль, у меня заложило уши.

Мы пронеслись в метре над спуском, как лыжник с трамплина, наверное, метров сто, и наш полёт длился секунды две, не меньше. Конечно, я контролировал положение мотоцикла в воздухе, так что посадка получилась очень мягкой. Просто штатно отработала подвеска.

— Ты чего творишь, сумасшедший!? Я ж чуть не описалась со страха!

— Понравилось?

— Дааа, очень! Давай ещё!?

— В другой раз, тут таких горок больше нет. В обратную сторону будет ещё одна, там правда следом крутой поворот, надо осторожно.

— Ну ладно! А ты знаешь, мне правда понравилось! Пожалуй, я бы полетала, ну там на самолёте, или параплане. Эх, отчего люди не летают так, как птицы?

— Люди летают выше птиц!

— Да, но не так, не расправив крылья. Представляешь, вот мы сейчас едем, а были бы птицами — взмахнули бы крыльями и полетели! Как думаешь, каково это — летать?

— Это опьяняющее чувство свободы, которое просто не с чем сравнить. Когда ты в небе — ничто больше не волнует. Ни деньги, ни политика, ни проблемы. Это чистый восторг от горизонта до горизонта!

— Ты так это рассказываешь, как будто летаешь каждый день!

— Ну не каждый. Но и с парашютом, и в вингсьюте прыгал, на планере, на самолёте. У меня корочки пилота есть.

— Вот это да! Ты не рассказывал! Покатаешь?

— Я пока много чего не успел рассказать. Покатаю, конечно.

120 км проскочили меньше чем за час, дольше из города выбирались. Благо, не пятница. Гаишники пару раз попадались, но при виде нас дружно убегали в кусты.

Работали родители Лены два на два, и наш приезд как раз попал на их первый выходной. Дочь они, правда, ждали ближе к ночи, на электричке, и одну. Но предупредить возможности не было — ни сотовых, ни стационарных телефонов ни у них, ни у кого из соседей. Однако встретили нас, как я и обещал, очень радушно.

Я был официально представлен, накормлен, напоен и расспрошен. С моей стороны тоже был презент — большой пакет лосятины. Тонким местом нашей беседы оказались вопросы про охоту. Не рассказывать же, что я охочусь с воздуха. Пришлось переключать внимание, и вскоре про охоту все забыли.

После обеда Лена мне устроила небольшую экскурсию сперва по дому, потом по селу. Дом как дом, обычный пятистенок, с хозяйственными пристройками. Что касается села, то, по большому счёту, смотреть там, кроме столетнего храма, оказалось не на что. Люди в селе только жили, на работу всё село ездило в соседний город.

Ближе к вечеру натопили баню. Надо было видеть смущение Лены, когда нас отправили париться вдвоём!

— Это что, они думают, что мы спим, да?

— Ага!

— Оооо!..

Лена вся красная, то ли от жары, то ли от смущения. Мы блаженствуем, периодически выходя подышать. Как же хорошо!

— Давай-ка, красавица, я тебя попарю!

— Давай, только не сильно.

Взяв сразу два веника, я сперва медленно прохожусь от шеи до кончиков пальцев ног. Девушка закрывает глаза и млеет. Переключаюсь на тепловое зрение, изменив на драконьи только глаза. Теперь я вижу, где надо поработать интенсивнее, чтобы разогнать кровь, где погладить, а где и помять руками, чтобы снять мышечный спазм после полуторачасовой езды на мотоцикле. Под конец процедуры Лена вся светится и тает, как воск. Она в прострации, подхватываю на руки и выношу в предбанник, где оставляю на скамье приходить в себя, укрыв полотенцем.

Вот теперь можно попариться вволю самому.

Выливаю на камни ковшик воды, и слышу длинное «пщщщщщ». Пар из каменки идёт, но влажный. От такого ни пользы, ни удовольствия. Немного магии, и камни снова горячие, и теперь долго не остынут. Плещу ковшик кипятка, и из каменки выстреливает струя сухого горячего пара, её хорошо видно в тепловом диапазоне, но в видимом она прозрачна. Температура в маленькой парной подскакивает за сотню градусов, но видимость хорошая, значит, воздух ещё может удержать влагу, не давая ей сконденсироваться. Заваливаюсь на верхнюю полку, и просто растекаюсь по доскам. Кайф!

Хорошая парная. Молодец хозяин, что поставил закрытый котёл, так можно влажность регулировать по желанию. Только каменка плохо прогревается, всё тепло в воду уходит.

Лена пришла в себя, когда я уже напарился, а потом ещё и веником поработал, предварительно проветрив. Мы помылись, подкинули дров, чтобы хозяевам баня досталась не совсем остывшей, и вернулись в дом.

Вечером, за рюмкой отменного самогона, зашёл разговор и о море. Конечно, Лену отпустили, ещё и порадовались. Я дал им свою визитку, куда звонить. По растерянному взгляду понял, что звонить им неоткуда. Договорились, что съездим утром в город и купим недорогой сотовый. Лене ещё надо было прикупить походную одежду. Останавливаться в дороге я планировал в поле или в лесу, чтобы насладиться романтикой путешествия. Ну и для пляжа что-то надо. Причём мотоцикл ведь не внедорожник, в кофры много не положишь, плюс надо оставить место для моего ноутбука и для какой-никакой еды. В общем, готовиться предстояло основательно.

А уж когда Лена рассказала, как я её спас от наркоманов, родители и вовсе приняли меня как родного. Ну ещё бы. Рассказали и про кулон. Оказывается, в СССР его привёз дедушка Лены по отцу. Он был ирландцем, и во вторую мировую был одним из тех, кто воевал в составе союзнических войск. Молодому человеку, отправлявшемуся на фронт, мать повесила на шею семейную реликвию, наказав никогда не снимать, мол, да пребудет с ним удача. И действительно, парень прошёл через всю войну без единой царапины. В Ирландии, которая всеми силами держалась нейтралитета, этих солдат объявили... дезертирами. И многие предпочли не возвращаться на родину, в том числе и дедушка моей подруги. Убеждённый коммунист и член Коммунистической партии Ирландии, он был охотно принят в Советском Союзе, работал на вагоностроительном заводе, и в целом прожил обычную и вполне счастливую жизнь. Лена запомнила его как строгого, но доброго дедушку. Умирая, дедушка передал ей свой кулон, сказав, что в его роду его всегда носили женщины, а он не снимал только в дань уважения к своей матушке.

— А как у него была фамилия? — поинтересовался я, запоздало сообразив, что понятия не имею, какая фамилия у Лены.

— Так Милины мы, — удивлённо взглянул на меня хозяин дома, — но у отца в его ирландском ещё партийном билете по-другому было написано. Сейчас покажу.

Он принёс старую пожелтевшую и изрядно потрёпанную карточку, с разворота которой на меня смотрел бравый солдат, удивительно похожий на Лену. Билет был выписан на имя Peadar Macmillan.

Мак'Миллан... знакомая фамилия...

— Ваши предки — выходцы из Шотландии?

— Да, но как ты догадался? Даже отец об этом мельком упоминал, и подробностей не знал.

— Просто фамилия с приставкой Мак, как в фильме «Горец», там был Маклауд, — отмазался я.

А Мак'Милланы... я вспомнил, это было одно из тех семейств, представители которых перебрались из Шотландии в Ирландию в средние века, вскоре после того, как туда переехала моя мать. Как, однако, тесен мир... Делиться воспоминаниями я, конечно, не стал.

Мы задержались в Шайтанке до конца недели. Выехали ночью с воскресенья на понедельник ещё затемно. Я объяснил это тем, что хочу проскочить начинающиеся ремонты дорог до того, как трассу забьют фуры. К Снежинску мы подъехали за час до отправления груза.

Наше приключение началось.