Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Ультиматум

После всех переговоров и персональных утрясок, связанных с формированием группы, Тарас ждал, что их отправят за новым вертолётом типа того электрического, какой они обслуживали недавно, но ошибся.

– Спецборта, такого как самоходка и вертушка, у вас не будет, – сообщил им Шелест на утреннем совещании отряда. – Транспорт будет подаваться разный в зависимости от ситуации на фронте и в тылу. В остальное время вы будете находиться на базе.

Совещание проходило в штабном блиндаже разведбатальона, поэтому все бесогоновцы, не считая Тараса, стояли. Шелест, Утолин и Лобов сидели: Олег за столом, Тарас и Утолин – на лавке. Стол принадлежал командиру батальона майору Трофимову, поэтому он был застлан картой, и на столешнице стоял монитор «Чемал». В данный момент майор был где-то на территории базы.

– Вы сказали – в тылу? – проговорил Шалва Топоридзе. – Неужели мы будем работать и там?

– Не меньше, чем на фронте, – мрачно покривил губы Утолин.

– Мигранты? – догадался Штопор.

– В том числе. Вы же сталкивались с ними в Жуковке, а их в России полтора миллиона, и из них триста тысяч как минимум – боевая масса. Назревает мощная провокация, и стоит зажечь спичку…

– Понятно, разгорится пламя российского майдана. То есть и нам придётся вскрывать нарывы.

– Хорошо, что ты так политически подкован, капитан, – невольно улыбнулся полковник.

– А не проще ли всех негодяев просто мочить в сортире, как предлагал президент? Они же в большинстве своём тянут на вышку.

– Убийц – да, можно мочить без суда и следствия, других надо показательно судить, для чего и стоит их похищать.

– С волками жить – по-волчьи выть. А что ещё вы предложите?

Утолин посмотрел на Шелеста.

– Защиту возвращающихся с фронта бойцов.

– Ну это, по сути, тоже мигрантская тема.

– И кроме мигрантов проблем достаточно.

– А я бы в первую очередь грохнул бы тех, кто плюёт на законы и внедряет «ценных специалистов» во все сферы жизни! А заодно и устроителей «голых вечеринок», и деятелей, которые им потакают! Почему они не на фронте?!

По группе одетых в полевую стрелковую форму парней прошло движение. Если Михаил и Жора Солоухин знали характер Шалвы и что от него можно было ждать, то новые члены отряда были немного смущены его разговорчивостью.

Утолин покачал головой.

– Хорошие вопросы ты задаёшь, капитан.

– Всё! – наконец проговорил Шелест, похолодевшими глазами всматриваясь в лица бойцов. – Не хватало ещё нам заниматься болтовнёй, обсуждая достоинства и недостатки вышестоящих начальников. Делай своё дело качественно, и тебе зачтётся. Теперь главное. Вечером из Мариуполя отбывает сухогруз «Северный шторм» с очень важным грузом.

– Неужели ракеты для хуситов? – пошутил Шалва.

Тарас сделал ему глазами знак, и Штопор сделал каменное лицо.

– Были организованы слухи о якобы размещённых на борту сухогруза реакторах для стратегических подлодок. Никакого важного груза, естественно, не будет. Зато незаметно разместится ваша группа. Оружие – модули ЗРК морского базирования типа «Панцирь-ММ», гидроциклы, ПЗРК, беспилотники, экипировка – уже загружено. Вас доставят на берег Азовского моря к десяти часам вечера, а ровно в двенадцать сухогруз тронется в путь. Вопросы есть?

Блиндаж, пропахший запахами жилого помещения вместе с военными – смазкой, металлом, машинным маслом, озоном (от работающих компьютеров), – погрузился в тишину.

Шелест показал лобовскую улыбку.

– Два часа на подготовку к отплытию вам хватит? Или поедем пораньше?

– Хватит, – ответил за всех Тарас.

– Думаете, британцы купятся? – хмыкнул Шалва.

– Почему британцы? – сказал Ларин. – Укропы?

– Ну, укропы, но под командованием английского спецназа.

– Есть данные, – сказал Утолин, – что деза уже сработала, над морем появился американский «Блэк хоук», а из Одессы вышел сухогруз «Владко» для перевозки зерна. На его борту наше одесское подполье обнаружило подразделение морского спецназа и два десятка БЭКов. Так что без работы вы не останетесь.

– Наводка? – сказал Тарас.

– Всё готово для перехвата и нацеливания.

Шелест встал.

– Пошли цеплять спецуху.

Это означало – переодеваться в боевые костюмы и запасаться персональными системами оружия, хранящегося в арсеналах базы.

Выбрались в хмурый утренний час, подставляя лица под снежок, уже запорошивший землю и деревья. Окрестности скрылись под белой пеленой, и хотелось встать на лыжи как в обычный мирный день и прогуляться по снегу, не думая о предстоящих сражениях с врагом.

«Береги себя», – услышал Тарас в ушах шёпот Снежаны.

«Ты тоже», – мысленно шепнул он в ответ.

Вертолёт выгрузил группу на берегу Мариупольского залива в девять часов вечера. Транспортный Ил‑8 был стар, его помятый корпус гудел и дребезжал, и на протяжении всего полёта разговаривать в кабине было практически невозможно. Не разговаривали и Тарас с Утолиным, ставшим координатором операции, внимательно изучая материалы по конструкции сухогруза, описание его трюмов и палуб, характеристики движения и прочие детали судна, чтобы впоследствии быть готовыми к любой экстремальной ситуации.

Утолин не собирался лично участвовать в походе корабля, имея вполне конкретное задание организовывать связь исполнителей с разведкой и авиагруппой, располагавшейся под Херсоном и предупреждённой о предстоящей схватке с обнаглевшими диверсантами британской морского спецназа NID[2] и СБУ.

В одиннадцать часов группа была на борту «Северного шторма», размеры которого хотя и не были огромными, как у современных танкеров, но тоже впечатляли. Длина его от носа до кормы достигала ста сорока метров, ширина тридцать, высота от ватерлинии до надстроек верхней палубы двадцать два метра.

Так как по официальной версии судно перевозило реакторы для атомных подлодок, на верхней палубе сухогруза были смонтированы пластиковые контейнеры и два подъёмных крана, превратившие корабль в плавучий док. Кроме того, на самых видимых местах верхней палубы судна, на носу и на корме, были установлены два зенитно-ракетных комплекса «Панцирь» в морском исполнении. Они были предназначены для отражения беспилотных аппаратов, и, увидев их, Штопор с сомнением прокомментировал наличие установок.

– Никто к нам не сунется, – сказал он с огорчением. – Разве что пошлют какой-нибудь БЭК или группу катеров. Надо было спрятать зенитки от спутников и дронов.

Утолин, обсуждавший с Тарасом после выгрузки план размещения группы, озадаченно прикусил губу.

– Англичане заподозрят, что мы спрятали ЗРК, – добавил Шалва, – и не станут рыпаться, только зря сгоняем корабль в абхазский порт.

– Англичане и так сообразят, тем более что сухогруз будет сопровождать корвет «Сильный». А укропы всё равно не преминут угрохать такую здоровенную посудину.

– И всё же для увеличения стимула я спрятал бы ЗРК.

Утолин вопросительно посмотрел на Тараса.

– Что думаешь?

– Шалва прав, – ответил Лобов. – Конечно, организаторы атак на наши суда догадаются о спрятанном оружии, но я уверен, что это их не остановит. Как не остановило тех, кто уже потопил четыре наших корабля.

Утолин отошёл, цокая подошвами ботинок о пластик палубы, к ближайшему пузырю контейнера, включая рацию.

Штопор, плохо видимый в полутьме берега: «Северный шторм» стоял под прикрытием маскировочной сетки у последнего причала, и рассеянный свет фонарей в двух сотнях от него, освещающих только пустые пакгаузы, сюда почти не доставал. Сам же сухогруз был полностью погружен в темноту, и военные специалисты на его палубах работали, пользуясь очками ночного видения. Жизнь на судне замирала, когда охрана порта подавала сигнал предупреждения, уловив приближение вражеского спутника или беспилотного разведчика.

– Спрячем, – подошёл Утолин. – Проверь экип ещё раз.

– Проверил, – кивнул Тарас. – Но в походе сделаем ещё не один осмотр.

К ним подошли двое мужчин, облачённых в морскую форму с чёрными полушубками. Это были капитан корабля Иван Злотников, тридцатипятилетний здоровяк с глыбистым лицом и льдисто мерцающими глазами, и темнолицый старпом «Северного шторма» Григорий Грозовой, прозванный экипажем Грозным. На самом деле это был добрейший пятидесятилетний моряк со стажем плавания по морям в тридцать пять лет, который никогда ни на кого не повысил голоса, но приказы которого выполнялись беспрекословно. В экипаж судна входили всего четырнадцать человек (оно было автоматизировано до предела), и среди них не было ни одного, кто бы конфликтовал с Грозным.

– Мы готовы, – сдержанно доложил капитан Зотов.

– Мы тоже, – сказал Утолин. – Осталось только перенести «Панцири» под палубу и разместиться. Определили места?

– Работаем, – баском прогудел Грозный. – Один ЗРК ваши специалисты установили под пузырь гидроцикла, второй на корме со стороны правого крана. Там его можно легко укрыть под паранджой.

– Под кем? – удивился Шалва.

– Под маскирсеткой, – без улыбки пояснил старпом.

– Где вы хотите поселиться? – спросил Зотов у Тараса.

– На мостике, – ответил Лобов. – На всё время похода. Хорошо бы там установить что-то вроде лежака. Или вы что имеете в виду?

– Я имел в виду размещение группы. В кубрике все не уместятся.

– Нас шестеро, разобьёмся на две группы, одна будет контролировать нос, вторая корму. Гидроциклы могут понадобиться и той, и другой.

– А кто будет контролировать центральную часть палубы?

– Я, – с улыбкой ответил Тарас.

Моряки переглянулись.

– Носовую группу можно поселить с такелажниками, – предложил старпом. – Кормовую в отсеке отдыха.

– Мы должны быть свободны от любого постороннего присутствия.

Моряки снова покосились друг на друга.

– Можно использовать спортбокс… – неуверенно проговорил Зотов.

Штопор осклабился.

– А что, командир? Неплохая идея. Если я не ошибаюсь, спорткомната у них расположена близко и от гидроциклов, и от площадки для запуска дронов. Удобств, конечно, никаких?

– Туалет и душ, – поторопился ответить старпом.

– Спасибо и на том, душ пригодится наверняка.

– Мы погрузили спальники и надувные матрасы…

– Вообще без проблем. В отсеке отдыха сколько человек может поместиться?

– Четверо… там телевизор, игровые автоматы…

– Автоматы без надобности, телевизор тем более. Командир, кого ты отправишь заниматься спортом?

– Могу я, – сказал Ларин.

– Вот вы трое и пойдёте. Пошли посмотрим.

– Проводи, – сказал Зотов.

– Я уезжаю, – сказал Утолин, – дальше вы сами. Через час проверка связи.

Он пожал всем собеседникам руки и спустился на причал, где его ждал пятнистый портовый тягач.

Тарас созвал бойцов группы, заканчивающих разгрузку специального оборудования и оружия, и старпом повёл их за собой по верхней палубе корабля сначала на корму, потом на противоположную сторону, где на второй палубе располагался спортбокс.

В комнате отдыха стояли два диванчика, два столика и четыре кресла для любителей игр. Спать могли с удобствами только двое, но никто из новых бесогоновцев не стал заострять на этом внимание.

Оставив их устраиваться, Тарас и проводник повели остальных в небольшой спортивный зальчик судна, вмещавший несколько тренажёров, теннисный и бильярдный столы, беговую дорожку и ринг. Бойцы надули и разложили матрасы со спальниками, разместили оружие дальнего действия по гнёздам в носу сухогруза и на командном мостике. Здесь были пулемёты калибра 12,7 миллиметра, автоматические гранатомёты, переносные зенитно-ракетные комплексы «Жало» и одна снайперская пушка «Дюбель», созданная российской фирмой «Лобаев-армс». Тарас вовремя вспомнил о существовании такого оружия и сильно обрадовал штатного снайпера группы Жору Солоухина, который попросил из штатного оружия снайперку «Сумрак», а теперь мог «убивать» и бронированную технику.

Кроме того, Тарас тщательно проверил работу оперативного мессенджера «Грань» и альпин-рации и остался доволен качеством оборудования и спокойствием бойцов. Все отнеслись к предстоящему рейду с деловым настроем, и даже Штопор отказался от обычного ёрничества и шуток по отношению к товарищам. Правда, пошутил разок, не затрагивая личности, когда один из новых бесогоновцев лейтенант Александр Пивоваров рассказал, как он на полигоне во время пробежки растянул лодыжку, выронил автомат, отстал, и инструктор рявкнул на него что-то типа «позоришь всю группу!».

– А ты что? – полюбопытствовал Ларин.

– Упал и отжался сто раз, – признался щуплый на вид сержант.

Посмеялись, и Шалва добавил:

– Позорить, конечно, никого не надо, тем более роняя оружие, но я до сих пор помню финал фильма «Кто я?» с Джеки Чаном, когда сотрудница американских спецслужб вскричала на предателя: «Ты опозорил ЦРУ!»

Смех на борту вспыхнул с новой силой.

– ЦРУ опозорить невозможно, – покачал головой Саша Петров. – Уже в его названии заложен позор как основа действий этой скотской структуры. Но стоит признаться, что структура работает на всех континентах Земли и за время существования уничтожила миллионы людей.

В ухе Тараса ожил паучок альпина:

– Товарищ полковник, мы отчаливаем.

– С богом! – ответил Лобов.

Корабль уже вышел из Азова в Чёрное море, когда Тараса подняла с койки мысль, засевшая в голове ещё с вечера, но проявившаяся только сейчас. Он проверил способность организма отсчитывать время до минуты, угадал – шёл третий час ночи, – и, натянув мультикам и не будя бойцов, поднялся на верхнюю палубу.

«Северный шторм» медленно двигался в темноте, освещённый только звёздами. Ракетный катер сопровождения почему-то отстал, и его нигде не было видно. Возможно, он тоже шёл на локаторе.

На время ночного перехода всё же решено было не устанавливать в посту управления дополнительную койку, и пока что Лобов спал в кубрике вместе с матросами, собираясь подниматься на мостик только в случае получения известия о появлении гостей. Однако капитана на мостике не было, пришлось спуститься на вторую палубу и постучать в дверь капитанской каюты.

К его удивлению, капитан не спал. Овальная дверца каюты открылась, на Тараса уставились глаза Зотова, по-прежнему одетого в походный морской костюм.

– Извините… – пробормотал он.

– Что случилось? – спросил капитан.

– Ничего, но есть вопросы.

– Заходите.

В каюте пахло солью, деревом, лаком и кофе.

Койка капитана была принайтовлена к стенке, словно он и в самом деле не собирался спать. Зотов откинул её, кивнул.

– Присядьте.

Тарас сел, чувствуя, как на волне тяжеловесно раскачивается большой неповоротливый корабль.

– Давно вы командуете судном?

Если Зотов и удивился, то не подал виду.

– Второй год.

– Экипаж менялся?

– Экипаж нет, менялась бригада такелажников, загружавших палубы и трюмы.

– Сколько их?

– В данный момент шестеро, корабль автоматизирован, и этого хватает для управления погрузочной техникой.

– Перед походом бригада менялась?

– Нет, приболел один механик, его заменили.

В виске Тараса торкнул сосудик.

– Кто?

– Семихатов Григорий, водитель электрокара. Я им не занимался, пришло известие из портовой конторы о замене. Парень нормальный, старательный, может управлять всеми механизмами, объездил все палубы. Могу вызвать…

– Не надо, зачнем будоражить человека ночью, я сам с ним поговорю завтра. Как себя проявили остальные грузчики? Я имею в виду, как они себя ведут?

– Да без претензий.

– Надеюсь вы знаете, что несёт сухогруз?

– Конечно, какие-то реакторы.

Тарас едва не выругался, вдруг сообразив, что ни капитан, ни экипаж не предупреждены о реальном характере груза и о маршруте судна. По официальной версии на борт «Северного шторма» были погружены прибывшие с петербургской верфи два реактора для субмарин, строящихся во Владивостоке, однако никто не собирался отправлять сухогруз через Босфор и Гибралтар и дальше через Индийский океан к восточной оконечности России. После захода в порт Абхазии якобы для проверки груза перед длительным переходом «Северный шторм» должен был дойти до Босфора и в любом случае вернуться обратно. Если на него не будет совершено нападение за последующие трое суток, по той же версии у него произойдёт авария с поломкой двигателя, и сухогруз вынужден будет повернуть назад.

Однако разработчики засады были уверены, что Служба безопасности Украины, действуя совместно с британцами, обязательно пошлёт десантную группу для захвата корабля. И надо было держать ухо востро, как говорится в подобных случаях.

– У вас есть фото этого нового механика, Семихатова?

– А как же? – Зотов засуетился, открыл сейф, вделанный в стенку каюты, достал пачку файликов с документами, подал один Тарасу. – Григорий Савватеевич, двадцать пять лет.

С чёрно-белой фотографии смотрело на него простоватое лицо обыкновенного молодого человека лет двадцати пяти, в котором не было ничего демонического или злобного. Но на ум пришла замечательная русская пословица: в тихом омуте черти водятся, – и Тарас кивнул сам себе, зная, как это бывает.

– Я заберу.

– Хорошо, потом верните. Вы думаете…

– Ничего я не думаю, но бережёного бог бережёт. Ни в коем случае не вздумайте наблюдать за ним.

– Понимаю.

– Парень может вовсе оказаться хорошим водилой, и всё, мы сами его проверим.

– Да я с грузчиками практически не пересекаюсь, ими руководит Жора… э-э, старпом.

– Вот и прекрасно, а о нашем разговоре молчок.

– Понял, товарищ полковник.

– Вы не спите. Почему?

Зотов улыбнулся.

– Во время похода я буду всё время на мостике, пришёл по нужде.

– Поднимусь к вам через пару часов.

Они пожали друг другу руки, и Тарас выбрался на верхнюю палубу, вытягивая из НАЗ-рюкзака за спиной антенну спутниковой связи. Российские радиоинженеры давно научились использовать для своих целей американские системы связи «Старлинк», производимые заводами Илона Маска и поставляемые на Украину, и через них можно было легко поддерживать атакующие врага штурмовые подразделения. Использовали «Старлинки» для коммуникации и разведчики и хозяйственные службы, уже имевшие для шифрования искусственные интеллекты.

Связь со штабом в Мариуполе заработала через полминуты после того, как альпин Лобова поймал старлинковский канал.

– Тень, – сообщил Тарас свой позывной. – Кто на панели?

– Сотый «ухо», – ответил ему женский голос.

– Требуются персональные данные по члену экипажа сухогруза «Северный шторм».

– Переключаю на «папу», – отреагировала оператор штаба без промедления.

«Папа» – старший смены в штабе морских сил, на этот раз мужчина с голосом больного ангиной, ответил ещё быстрее, и Тарас мысленно похвалил штабистов, хорошо знающих своё дело.

– Ваш запрос, Тень?

– Нужно срочно проверить досье механика сухогруза «Северный шторм» Григория Семихатова тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения. Был переведён из порта на борт сухогруза после обеда вчера.