Зелень лавра, доходящая до дрожи…
Лаврентий Зайцев чистил зубы в туалете купейного вагона, глядя в зеркало на проносящиеся у него за спиной заснеженные верхушки деревьв.
"Достаточно чистый вагон, — подумал Лаврентий, обработав верхние зубы и перейдя к нижним. — Скоро приеду на место. Куплю шишек… кедровых… Достаточно чистый вагон…"
Не успел он это подумать, как мимо пролетела муха, сделала круг и нацелилась приземлиться Лаврентию на лоб. Лаврентий вспугнул муху энергичным движением бровей и муха. Муха передумала садиться на лоб и, отлетев подальше, села на лампочку.
Лаврентий перестал чистить зубы, поднял голову и уставился на муху. Изо рта у Зайцева появилась белая пена.
"Я был не прав… — он тыльной стороной ладони утер рот. — Я ошибался. Если мухи летают, значит вагон не так уж и чист. Тем более — зима, в которой мухам места нет. Зимой мухи где-нибудь спят… Мухи спят между стеклами… Наверное, эта муха спала между стеклами теплого вагона, а теперь, когда мы едем по Дальнему Востоку, она проснулась от холода… Вот оно как интересно стало жить… Муха залетает в вагон в теплых краях и засыпает, ни о чем не думая. Тем временем, поезд везет ее хрен знает куда через всю страну! Она просыпается от холода… просыпается и дрожит!.. Ничего не понимает… Хватит ли у нее ума не вылетать из поезда на улицу? Или она вылетит и погибнет…"
Кто-то снаружи нетерпеливо подергал ручку…
"Скоро моя остановка", — Лаврентий Зайцев взял мыльницу, вытряхнул мыло в дырку на шпалы, согнал муху с лампочки на окошко и накрыл сверху мыльницей. Осторожно, чтобы муха не вылетела, надел крышечку и сунул мыльницу в карман.
Из-за двери закричали:
— Заснул что ли?!
— А что, нельзя?
Зайцев открыл дверь. За дверью стояло три человека. Бабушка в тапочках, пузатый мужчина в спортивном костюме и молодая светловолосая девушка в лосинах.
Лаврентий Зайцев хотел сказать что-то грубое, но заметив девушку, позабыл что. Ему показалось, что он влюбился в незнакомку с первого взгляда.
"Как я ее раньше не заметил, — подумал он с грустью. — Четвертые сутки еду… Эх… Выходить скоро… Я не успею с ней объясниться…И никогда… никогда в жизни ее больше не увижу… А ведь именно ее образ преследовал меня с юности… Она как две капли воды похожа на девушку-наклейку из ГДР на моей первой гитаре… Некоторые ребята обклеивали немецкими бабами всю деку, но я — нет. Мне всегда нравилась только одна… Я и женился на похожей, думая, что она такая же прекрасная, как девушка с моей гитары… А она оказалась заурядная стерва с чулочной фабрики… Сидит теперь дома и ждет, когда я вернусь из командировки и привезу ей заработанных диким трудом в Сибири денег на тряпки…"
Девушка с любопытством осмотрела Лаврентия с ног до головы и поправила на плече полотенце.
"Судьба послала мне шанс, посадив эту девушку в один со мной вагон. А я, как кретин, ловлю в туалете мух… Я упустил свой шанс…" Лаврентий прошел в купе и сел, продолжая думать.
— Что-то случилось? — спросила соседка по купе, глядя на него…
С верхней полки свесилась голова ее двенадцатилетнего сына.
— У вас все лицо в зубном порошке, — сказал он и засмеялся.
— Вода кончилась, — пробормотал Лаврентий, покраснел и стал вытирать лицо полотенцем. — Надо сдавать белье. Через пять минут Уссурийск…
— Ну, всего вам хорошего, — соседка привстала и задвинула голову сына подальше к стенке. — Свалишься, обормот, и ударишься виском об стол! Кто тебя хоронить будет?!
— А я друзей попрошу, — ответил тот. — Скажу им — похороните меня на огороде!
— Типун тебе под язык, — соседка перекрестилась. — Так говорить нельзя! А то накличешь на свою голову… чертей…
— Чертей никаких нет. Это все враки. Есть низкая энергия и четыре тела дхармы! А действует она не на голову, а на нижние чакры копчика.
— Заткнись, гаденыш!.. Нахватался дряни из газет, — последние слова она произнесла для Лаврентия.
Лаврентий промолчал, потому что был сосредоточен на другом. Вернее, на другой. Он думал о той незнакомке из тамбура, с которой он не успел познакомиться и его шансы с каждой минутой становились все меньше и меньше.
— Раньше такой дряни в газетах не писали и был порядок! — продолжала соседка, не дожидаясь ответа. — А теперь напишут кто как хочет, а дети читают! Вот вам и преступность детская! Забивают детям головы, вместо того, чтобы сводить их в… цирк или зоопарк!..
Поезд заскрежетал тормозами.
Проводница пронеслась по вагону, крича:
— Уссурийск! Уссурийск! Кому выходить — выходите, а то уедете!
Лаврентий вздохнул, взял чемодан и пошел к выходу.
На перроне проводница плевала семечки в щель между вагоном и перроном. У нее изо рта шел пар.
Лаврентий хотел уже сказать проводнице до свидания, как вдруг услышал за спиной:
— Помогите пожалуйста, чемодан вынести.
Лаврентий оглянулся. На ступеньках стояла девушка мечты в короткой шубке из норковых хвостов с большим кожаным чемоданом.
Зайцев не поверил своим глазам. То, что, как он думал, навеки потерял, само шло к нему в руки.
Лаврентий бросился к девушке и выхватил у нее чемодан.
— Разрешите вам помочь!
— Извините, что я вас попросила, — девушка вытащила из сумочки пачку дамских сигарет, закурила. — Меня должны были встретить, но я тут никого не вижу… Не могли бы вы, — она ошеломляюще улыбнулась, — посадить меня в такси.
— С удовольствием, — Зайцев тряхнул чужим чемоданом. — Я вас не только посажу на такси, но и провожу до дома, чтобы вам не пришлось нести чемодан от машины до квартиры, — (Не слишком ли я смело начал? — усомнился Лаврентий.)
— Да?.. А вам это удобно?..
— Мне это очень удобно!
— Ну… я не знаю… Хорошо бы конечно… Чемодан очень тяжелый, — девушка сморщила маленький носик-пуговку.
— А, — махнул Лаврентий. — Ерунда! — и тряхнул еще раз чемоданом.
— Вы так добры…
Они вышли на привокзальную площадь. Площадь украшал огромный плакат с изображением уссурийского тигра. Сверху было написано: "Добро пожаловать в Уссурийск, жемчужину Дальнего востока!" А внизу курсивом: "Пейте уссурийский бальзам — чудо природы!".
Лаврентий Зайцев впервые приехал в Уссурийск и ничего здесь не знал. Он огляделся по сторонам. Справа в сером пятиэтажном доме он увидел магазин "Продукты". Слева на автобусной остановке толпились люди.
— Вам куда ехать? — к Лаврентию подошел человек с ключами на пальце.
Девушка из-за плеча назвала адрес.
— Полтинник, — сказал водитель.
— Поехали, — сказал Зайцев и зашагал за водителем, стуча чемоданом по ноге.
Лаврентий положил чемодан в багажник и уселся с девушкой на заднее сидение.
— По коням! — водитель воткнул ключ.
За окнами автомобиля замелькали невысокие дома и тепло одетые люди, у которых изо ртов шел пар.
— Холодно у вас, — сказал Зайцев, чтобы завязать разговор.
— Это разве холодно! — сказал, не оборачиваясь, водитель и хлопнул ладонями по баранке. — Вот на прошлой неделе было холодно! Вороны налету замерзали! Сам видел! Летит ворона — р-р-раз! — вниз упала — готова!.. А вы не из Москвы случайно?
— Из Москвы.
— Сразу видно.
— Ага, — сказала девушка. — Я тоже еще в поезде вас заметила и поняла, что вы из Москвы.
Зайцеву стало приятно, что его заметили в поезде и он улыбнулся, думая, про свои возрастающие шансы.
Водитель засвистел популярную мелодию из кинофильма.
— Мы, кстати, не познакомились, — сказала девушка Лаврентию. — Света, — она взмахнула ресницами.
— Лаврентий, — Лаврентий неожиданно для себя протянул девушке руку, но тут же спохватился и убрал ее в карман. — Я почему-то так и знал, что вас зовут Светлана. — Он сказал это просто так. На самом деле Лаврентий думал, что ее зовут по-другому, типа Гретхен.
— Небось вас в честь Лаврентия Палыча так назвали? — поинтересовался шофер. — Цветок душистый прерии Лаврентий Палыч Берия! Ха-ха!
Зайцев обиделся. Его всю жизнь спрашивали про одно и то же.
— В честь святого Лаврентия.
— А что он за святой?
— У него кожу содрали и уши отрезали.
— Ого! У нас тут в прошлом году тоже одному уши отрезали, за то, что он денег не заплатил.
— Мужчины! — Светлана поморщилась. — Перестаньте! Противно слушать!
Некоторое время все молчали.
— А вот я видел на станции рекламу Уссурийского бальзама, — сказал Лаврентий. — Хороший?
— Вещь! — водитель показал большой палец. — Настоен на рогах. Сейчас будем проезжать мимо фирменного магазина — рекомендую взять пару бутылок, чтобы украсить вечер.
— Прекрасная мысль, — Лаврентий бодро потер руки и посмотрел на Светлану.
Света загадочно улыбнулась.
— Приехали, — машина затормозила у дверей магазина.
— Я сейчас, — Лаврентий выскочил из машины.
За прилавком стояла полная женщина в фирменном зеленом фартуке с тигром на груди.
Лаврентий нашел глазами нужную бутылку с ценником, умножил цену бальзама на два, прибавил полтинник за такси и вычел сумму из командировочных. Ничего страшного.
— Две бутылки Уссурийского, — сказал он, протягивая продавщице купюру. — Хороший бальзам? — спросил Лаврентий в спину.
— У нас все хорошее, — женщина нагнулась и вытащила из ящика две бутылки. — На рогах. — Она протерла тряпкой пыль и протянула товар Зайцеву. — Чек нужен?
— Нужен, — Лаврентий вспомнил о финансовой отчетности, взял чек и убрал в бумажник. — Какой у вас красивый фартук. — Он вдруг подумал, что если привезет такой жене, то это будет недорогой подарок с местным колоритом. Можно легко отделаться, прибавив к фартуку пару кедровых шишек. — А фартук такой купить можно?
— Вообще-то они не продаются. Это наша фирменная одежда.
— Ну все-таки, может быть как-то можно?
— Эх, — блондинка вздохнула и посмотрела в потолок. — Небось жене хотите сувенир привезти?..
Лаврентий кивнул и заулыбался.
— Ну, не знаю что с вами и делать… Есть у меня один запасной, — она нагнулась и вытащила из-под прилавка фартук.
— Сколько я вам должен?
Цена фартука оказалась невысокой, как и хотел Лаврентий.
Продавщица уложила покупки в фирменный пакет с изображением тигра.
— Везет вам москвичам, — вздохнула она. — В Москве интересно… Театры-кинотеатры… А у нас одни дураки пьяные… Эх…
— Как вы узнали, что я москвич?
— Видно…
Лаврентий вышел на улицу и пошел к машине. Открывая дверь, он увидел на ней голову тигра, которую не заметил раньше.
— У вас куда ни глянь — одни тигры кругом, — сказал он, усаживаясь.
— Уссурийск — город тигров, — ответил водитель. — У нас лучшие в мире тигры! И мы ими гордимся… В Москве вот тигров нету! Только в цирке!.. А еще я значок видел какого-то города, у которого фирменный знак — три селедки! В таком городе, я считаю, некультурно жить, если там кроме селедки ничего нет!
— Может там лучшая в мире селедка? — предположил Лаврентий.
— Ну тогда ладно, — согласился шофер и, помолчав, добавил, — Но только я считаю, что лучшая в мире селедка хуже лучших в мире тигров… Вам какой дом нужен?
— Вон тот, — Света показала пальцем.
Подъехали. Лаврентий расплатился и вынес чемодан.
Уже стемнело.
"Сегодня я один черт ничего бы не успел по работе…" — подумал он.
Дом был пятиэтажный, без лифта. Светлана жила на четвертом этаже. Чемодан был такой тяжелый, что пока Лаврентий его тащил, он весь взмок.
— Фух, — Зайцев поставил чемодан перед дверью и отер со лба пот. — Ну вот я и принес. — Он вопросительно посмотрел на Светлану.
— Не хотите зайти кофе выпить?
— С удовольствием.
Они прошли в прихожую. Светлана щелкнула выключателем. Лаврентий огляделся.
Из прихожей он увидел угол кухни и часть комнаты с кроватью.
— Вот, наденьте эти тапочки, — Светлана вытащила из шкафа и протянула Зайцеву кожаные тапочки-шлепанцы. — Мойте пока руки, а я кофе сварю.
Лаврентий прошел в ванную, включил воду, огляделся. Он искал в этой квартире следы проживания мужчины. И он их нашел.
— Эх!
На полочке Лаврентий увидел бритву и помазок.
"Хотя, — подумал он с надеждой, — возможно, это Света бреет подмышки и ноги".
Взгляд его, устремленный на бритву, смягчился.
Зайцев намылил руки и вспомнил, что у него в мыльнице сидит спасенная муха.
В это время из коридора крикнула Света:
— Сейчас я принесу вам полотенце!
— Не надо! — крикнул ей Лаврентий. — Я обойдусь! — он вытер руки об штаны и вышел.
В кухне ему понравилось. На плите в медной джезве варился ароматный кофе. Деревянные полки с узорами в русском стиле делали кухню уютной, как терем-теремок. На дверце корейского холодильника — голографическая наклейка тигра в прыжке. Выключатель света представлял из себя декоративный шнур в виде тигрового хвоста.
"Уссурийск — город тигров" — вспомнил Лаврентий слова водителя и пошел доставать уссурийский бальзам.
— Кофе закипел! — крикнул он.
В кухню вбежала Света, охнула и выключила газ. Она успела переодеться в кимоно с алыми розами и выглядела в нем просто потрясающе.
— Ах! Я совсем забыла про кофе! Садитесь за стол… Лаврентий.
Зайцев сел на деревянный стул и поставил на стол бутылку:
— Давайте за знакомство…
— Я, как вам сказать, почти не пью… Разве что одну каплю в кофе…
— Ну, это несерьезно! — Лаврентий подумал, что для создания соответствующей обстановки одной капли будет явно маловато. — Я считаю, что одна рюмка никому не повредит, а даже наоборот — полезно… выпить.
— Я не знаю… — замялась Света. — Ох уж этот алкоголь!.. Ну, хорошо… Одну рюмочку я пожалуй выпью…
Она достала из полки пузатые бокалы и поставила на стол.
Лаврентий посмотрел одобрительно, открыл бутылку и налил по полному фужеру.
— Ой-ей! Я столько не выпью, — замахала рукой Света.
— А вы, Светлана, сразу не пейте. Пейте постепенно, тогда нормально… Я знаю, что на Дальнем Востоке живут самые крепкие люди России… Григорий Распутин и другие…
Лаврентию было очень хорошо сидеть в этой уютной кухне с девушкой его мечты. Они незаметно для себя выпили одну бутылку и уже почти допили вторую. Чудо-природы-уссурийский-бальзам делал свое дело, разгоняя кровь и одурманивая головы фантазиями. Лаврентий уже успел рассказать Светлане о своей жизни и мировоззрении. Светлана пожаловалась, что в этом небольшом дальневосточном городке ее мало кто понимает. Лаврентий признался, что узнал в Светлане девушку своей мечты с немецкой переводной картинки. Они уже успели один раз поцеловаться. И этот поцелуй показался Лаврентию самым лучшим в его жизни.
За окном началась метель и от этого в теплой кухне было еще уютнее и прекраснее.
Лаврентий не очень отчетливо подумал, что, наверное, пора переходить ко второй части программы. Он подумал о кровати, которую видел из прихожей. Но засомневался. Все-таки это была девушка его мечты и, возможно, с ней надо было поступать как-то иначе — не так, как с другими. Может быть нужно начать с того, чтобы пригласить ее в театр… Или на концерт… Угостить в антракте шампанским… Сидеть в зале взявшись за руки. Потом идти по темным заснеженным улицам незнакомого города и смотреть, как в свете желтых фонарей падают пушистые снежинки на ее меховую шапку. И оказавшись в плену волшебной атмосферы зимней ночи, вспомнить невзначай стихи Пушкина про любовь… Мороз и солнце день чудесный… В общем, узнать друг друга поближе. А потом… А потом… склониться к ней, приподнять заснеженное ухо ее шапки и прошептать: Светлана! Я люблю Вас, Светлана! Я мечтал о Вас всю жизнь! И теперь мы никогда не расстанемся! Я увезу вас в Москву, потому что в этом маленьком дальневосточном городке вас никто не способен понимать как следует!.. Они поедут на вокзал, купят былеты в Москву, а потом они вернутся к Светлане и это будет самая упоительная ночь в их жизни…
Лаврентий прищурился хитро и сказал:
— Светлана, я приглашаю Вас в театр.
— Что?..
— Я приглашаю Вас в театр! — повторил он. — У вас здесь есть театр?
— Есть конечно! Вы, наверное, москвичи, думаете, что театры только в Москве бывают. У нас в городе есть отличный Уссурийский Драматический Театр имени Дерсу Узала!
— Очень хорошо, — Лаврентий глупо улыбнулся. — Вот и давайте в него сейчас сходим.
— Вам что, со мной скучно? — обиделась Светлана.
— Как вы можете так говорить?! — Лаврентий разлил по бокалам остатки бальзама.
— А что же мне остается говорить?! Вам не хватает моего общества?
— Светлана, вы не поняли… меня. Подумайте, как прекрасно плюнуть сейчас на все и пойти в театр… Будем сидеть взявшись за руки… выпьем там шампанского…
— Во-первых, поздно. Театр уже закрыт. А шампанского можно и тут выпить. Кроме того, на улице холодно… Мне казалось, что нам с вами и так хорошо…
Новость о том, что театр закрыт, немного озадачила Лаврентия, но не охладила его пыла. Лаврентий был весь во власти мечты о прогулках, снежинках, стихах и романтических чувствах, связанных со всем этим делом.
— Театр закрыт?.. — переспросил он, пропуская мимо ушей последнюю реплику Светы. — Что ж, тогда в ресторан! — решительно встал и протянул девушке руку. — Прошу вас, Света, не отказывайтесь! Вы увидите, как нам будет там здорово!
Светлана вздохнула и пошла одеваться.
Они вышли из дома. Мела метель. Было очень холодно и плохо видно.
— Где у вас самый лучший ресторан? — крикнул Лаврентий, пытаясь перекричать завывание ледяного ветра.
— А?! — не расслышала Светлана. — Что вы сказали?!
— Я говорю — где у вас самый лучший ресторан?!
— Давайте поймаем такси, а то холодно очень! Надо ехать в центр!.. Может быть все-таки вернемся?!
— Ни-за-что! Здесь вечные льды и сугробы и солнце почти что не светит! Но нам не по вкусу Европа! По сердцу нам вьюга и ветер! Вперед, Светлана! К цели!
Лаврентий уверенно шагнул в темноту.
Светлана подняла воротник и побежала следом.
Они вышли на дорогу и минут двадцать пытались поймать такси. Лаврентий бегал с одной стороны дороги на другую, а Светлана стояла под фонарем и стучала зубами.
Наконец из черной мглы появился зеленый огонек такси.
Лаврентий выскочил на дорогу, заорал и замахал руками.
Машина затормозила.
— Куда вам? — высунулся из приоткрывшейся дверцы шофер.
Лаврентий заметил на дверце голову тигра.
— В центр! — крикнул он. — В ресторан!
— Полтинник.
Они сели в машину и поехали.
Лаврентий не следил за дорогой, потому что все время целовал и обнимал Светлану на заднем сидении.
Подъехали к ресторану "Уссурийский тигр".
— Шеф, подкати к самому входу, — распорядился Лаврентий. — Я хочу, чтобы моя возлюбленная не мерзла на улице!
— Чирик, — буркнул водитель.
— На, — Зайцев вытащил из бумажника деньги, перегнулся через переднее сидение и запихал их водителю в нагрудный карман.
Водитель вытащил деньги, посмотрел и убрал.
— Только выходите побыстрее, чтобы меня не зажопили, — попросил он.
У входа Лаврентий подхватил Светлану на руки и так занес в ресторан.
Швейцар услужливо распахнул перед ними дверь.
В ресторане было тепло и уютно. В фойе висело громадное панно с изображением тигра, заскакивающего на оленя.
Лаврентий и Светлана прошли в зал. Свет был притушен, а всюду на столах горели свечи.
Лаврентий отвел руку в сторону и прочитал отрывок популярного стихотворения Пастернака:
— Мело мело по всей земле во все пределы! Свеча горела на столе света горела!..
Лаврентию все нравилось. Все получалось, как он задумал — метель, романтическая прогулка, страстные поцелуи в машине, красивый заезд в ресторан, и вот теперь полумрак и стихи! Лаврентию нравились головы тигров на стенах залы, рога оленей, чучела глухарей и гигантских дятлов.
Официант в форме сибирского охотника провел их к свободному столику в углу, рукой в белой перчатке снял с жостовского подноса меню и положил на стол.
— Пока мы будем читать, — сказал ему Лаврентий, — принесите нам два бокала Чуда-природы-уссурийского-бальзама.
— Два по пятьдесят? — переспросил официант.
— Два по сто, — Лаврентий показал два пальца.
Светлана вытащила сигарету и хотела прикурить от свечки, но Лаврентий остановил ее руку:
— От свечки нельзя — плохая примета.
— Я в приметы не верю, — ответила она. — Приметы выдумали церковники. Нет никаких примет. Есть только низкие энергии и четыре тела дхармы…
Лаврентий смутно припомнил, что где-то он такое уже слышал.
— Дхарма это что? — спросил он.
Светлана пожала плечами:
— Так сразу и не скажешь… — Она открыла меню. — Дхарма… дхарма… Свинина… баранина… говядина… дичь…
— А… Понял! — обрадовался Лаврентий. — Я буду дичь! — он отобрал у Светланы меню и пощелкал пальцем.
Официант принес бальзам, принял заказ и ушел.
На сцене ансамбль запел песню про зайцев.
Лаврентий вышел из-за стола, подошел к руководителю и заказал за полтинник песню про тигров.
— Для нашего гостя из Москвы Лаврентия и его невесты Светланы исполняется песня про тигров!
Лаврентий привстал, кивнул налево и направо и показал рукой на Светлану, имея в виду, что она тут главная.
Отыграв вступление, ансамбль запел:
Тихо в тайге дремучей
Все звери уснули давно
И только лишь тигр прыгучий
И только лишь тигр прыгучий
И только лишь тигр прыгу-у-учий
Не спит все равно!
Что же не спишь ты, строгий
Царь Уссурийской тайги?
Я узнаю на сугробе
Твои четыре ноги
Видно, что ты не спокоен
Видно, что ты устал
Трудно на свете героем
Быть от усов до хвоста
Я узнаю на сугробах
Его четыре ноги.
Ночью ищет кого бы
Царь Уссурийской тайги…
"Не хуже, вообще-то, чем в театре", — подумал Лаврентий. Его охватил порыв. Он сжал под столом руку Светланы и, наклонившись к ней, зашептал:
— Вам хорошо со мной?..
Светлана кивнула.
— Светлана! Я люблю Вас, Светлана! Я мечтал о Вас всю жизнь! И теперь мы никогда не расстанемся! Я увезу вас в Москву, потому что в этом маленьком дальневосточном городке вас никто не способен понимать как следует!..
Светлана покраснела и сказала:
— Зачем ты назвал меня при всех своей невестой?
— Как зачем?!.. Смотри! — Он вынул из кармана паспорт и раскрыл его на странице "семейное положение". — Дворец бракосочетаний номер четыре города Москвы, 29 сентября 1985 года. Зарегестрирован брак с гр. Исмагиловой А.С. Актовая запись семь четыре нуля девять!.. А теперь!.. — Зайцев вырвал страницу из паспорта и сжег ее над свечкой.
Страница зашипела, от нее пошел черный дым. Зайцев бросил листок догорать в пепельницу.
— А теперь, — он вытащил шариковую ручку, нашел в паспорте чистую страницу и написал:
"Зарегистрирован брак с самой лучшей девушкой Уссурийска Светланой!"
Потом он зачеркнул "Уссурийска" и сверху написал "Планеты", и протянул документ Свете:
— Теперь ТЫ моя жена!
— Поехали домой, — сказала Светлана, отстраняя паспорт. — Ты надрался!
— Ни в коем случае! Я никогда себя так прекрасно не чувствовал! Мы должны выпить шампанского за наше будущее!
— Тебе уже хватит!
Дальше Лаврентий помнил не все. Он помнил, как они выпили шампанского, как потом он о чем-то страстно рассказывал Светлане… Потом он, кажется, вылез на сцену и сказал в микрофон: "Света, я тебя люблю"… Потом заказал еще раз песню про тигров… Потом… потом они, кажется, как-то шумно покидали ресторан… Кажется, Лаврентий бил на счастье бокалы, кричал "горько" и лез к Свете целоваться… Потом они оказались на улице и Света пыталась поймать машину, а Лаврентий запрещал ей это делать, потому что они должны были прогуляться и почитать стихи… Потом Лаврентию захотелось попысать, но, кажется, неудобно было сказать об этом Свете и он, кажется, попросил ее постоять немного в каком-то месте, а сам забежал за какой-то дом и отлил на стену… А потом он никак не мог найти того места, где попросил Свету подождать. Он искал, искал, искал, а потом встретил трех симпатичных уссурийцев, которым, кажется, объяснял всю эту ситуацию и они пообещали помочь и найти Светлану… А потом они, кажется, вместе выпили и дальше Лаврентий уже ничего не помнил…
Проснулся он в отделении милиции. Он лежал раздетый на жесткой скамейке. Ему было холодно и очень плохо. Болела голова. Он промучился несколько часов. Наконец его отвели в кабинет и молодой усатый лейтенант стал составлять протокол.
Оказалось, что милиция нашла Лаврентия в одном пиджаке, спящим в сугробе. Ни денег, ни документов у него не было. На столе перед лейтенантом лежала только мыльница.
— Это что? — спросил лейтенант.
— Мыльница.
— А в мыльнице что?
— Муха.
— Зачем?
— Я хотел ее спасти.
— От кого.
— От холода, — Лаврентий поморщился.
— Зачем? — Лейтенант что-то записал в журнал.
— Чтобы не замерзла…
Лейтенант оторвался от стола и посмотрел на Лаврентия строго.
— Ты очень подозрительный, — сказал он медленно. — Документов у тебя нет и косишь под дурака… Фамилия?
— Зайцев.
Лейтенант записал.
— Имя?
— Лаврентий.
Лейтенант оторвался от записей.
— Лаврентий Зайцев?.. Ты что, издеваешься, пьянь?
— Почему?
— Ты что, думаешь я дурак?!
— Кхе-кхе…
— Не кашлять! Не бывает таких имен-фамилий!
— Почему?
— Надо быть последним идиотом, чтобы назвать так своего ребенка, после разоблачения Берии!
Лаврентий вздохнул и подумал нехорошо о своих родителях, из-за которых он всю жизнь вынужден был выслушивать одно и то же…
— Меня назвали не в честь Берии, — устало сказал он. — Меня назвали в честь святого Лаврентия…
— Это тот что ли Лаврентий, которому уши отрезали?.. — неожиданно спросил милиционер.
Лаврентий вскинул брови:
— А вы откуда знаете?
— А ты думаешь, что в милиции одни дураки работают?!.. Мы секту в прошлом году накрыли. Допрашивал я одного преподобного. Много мне чего смешного рассказал… Значит так, подытожим… Зовут тебя Лаврентий Зайцев в честь святого, ты ходишь без документов, спишь на сугробах и спасаешь в мыльнице мух… Скорее всего, ты сбежал из психушки, где тебя принудительно лечат… Ты сбежал из психушки и первым делом, конечно же, нажрался… И еще, интуиция мне подсказывает, что ты из Москвы!
— Откуда вы узнали?
— У меня на вас нюх.
Лаврентий уцепился за эту тему и попытался рассказать лейтенанту все, что с ним случилось.
Лаврентию показалось, что лейтенант к концу истории почти поверил и смотрел на него уже как-то более по-человечески.
— Вот примерно такая история, — закончил Зайцев.
— Ну, допустим, это так… Фамилия невесты?
Лаврентий пожал плечами:
— Я как-то не спросил…
— Хм… Адрес?
— Не знаю…
— Что же это вы, Лаврентий Палыч, ничего-то не знаете?.. А?..
Лаврентий опять пожал плечами.
— Так-так, — милиционер взял мыльницу и поднес ее к уху. — Жужжит что-то, мать ее… Значит ты утверждаешь, что там муха?
— Да.
— Значит так… Документов нет, фамилии невесты не знаешь, адреса тоже, а утверждаешь, что в мыльнице у тебя муха?.. На, — лейтенант протянул Лаврентию мыльницу, — покажи.
Лавретий подцепил ногтем крышку. Мыльница раскрылась, из нее вылетела муха и полетела на лампочку.
— Мать ее! — лейтенант вскочил из-за стола, свернул газету, поставил стул на стол, залез на него и ударил по мухе.
Муха успела взлететь. А лейтенант зашатался, замахал руками и полетел вниз головой прямо на железный сейф.
Все произошло так стремительно, что Лаврентий еще не успел ничего понять, когда лейтенант уже лежал в луже крови и дергал ногой.
Лаврентий не помнил как он выскочил из кабинета и сбежал из милиции на улицу.
Полтора месяца Лаврентий Зайцев бомжевал по подвалам города Уссурийска и жил как придется.
Однажды он пошел на базар, выпрашивать подаяние, и там встретил Светлану. Светлана его сначала не узнала, а когда узнала — заплакала и повела Лаврентия домой отмывать и кормить.
Чистый Лаврентий сидел в кухне и курил. А Светлана в фирменном фартуке с тигром хлопотала у плиты.
Лаврентий вспомнил, что купил этот фартук бывшей жене и заулыбался.