Укрощение строптивых 2

Глава 27

Вел

Когда я увидела в баре Лориена, у меня сердце чуть ли не остановилось, было страшно, и в то же время я была счастлива видеть его. Как же хотелось раствориться в его объятьях! Ничего с собой поделать не могу, люблю его до умопомрачения, хочется рыдать от отчаянья из-за того, что мои чувства не взаимны. Он ненавидит и презирает меня, а я изнываю от чувства, переполняющего меня. Невероятными усилиями мне удалось скрыть от ребят своё состояние, не хочу портить никому настроение, конечно, в полной мере мне этого не удалось, и во взгляде подруг читалось беспокойство обо мне. Я вновь попыталась изобразить безразличие, и у меня в какой-то мере это получилось.

Но когда Лориен подошёл ко мне, приобнял за талию, я не смогла скрыть чувств и приготовилась к очередной порции оскорблений. Мне было страшно, что он начнёт это делать при парнях, но в глубине душе теплилась маленькая надежда, что он не опустится до подобного. Я несмело взглянула на любимого и обомлела: он так на меня посмотрел, что у меня дыхание сбилось, а его взгляд, будто жидкий огонь, опалил меня. Тьма, ещё немного, и лишусь чувств от волнения. Я практически не слышала, что говорила Юля, его ответ меня не удивил, зато взгляд…

— Для вас – подруга, а для меня жена. — говоря, он с обожанием посмотрел на меня. С обожанием? Я была поражена и не могла поверить в происходящее, он открыл портал, и мы оказались в его комнате.

Мои нервы были натянуты, как струна, я не знала, что мне от него ожидать, опять оскорблений? Или… В моей душе появился маленький лучик надежды, но, увидев его напряжённый взгляд, погас. Я приготовилась держать удар, главное – не разрыдаться перед ним от обиды. Он же выпустил меня из своих объятий, если можно назвать объятиями его руку, державшую меня за талию, отошёл к окну и повернулся ко мне спиной.

— Вел… — чуть слышно произнёс моё имя он, а затем замолчал, наверное, пытаясь подобрать слова, затем, не поворачиваясь ко мне, произнёс. — Сними амулет, пожалуйста.

Пожалуйста? Это что-то новенькое, удивилась я, но выполнила его просьбу. Он же продолжал молчать, тишина, стоящая в комнате, на меня давила невероятно, мои нервы были напряжены до предела. Зачем он меня мучает, зачем мочит? И я не выдержала…

— Если Вы забрали меня от девочек, чтобы в очередной раз оскорбить, то не тяните, говорите, что хотите, и отпустите же, наконец, меня домой! — я старалась придать голосу максимально равнодушную интонацию, хотя мне это стоило невероятных усилий.

Он же, услышав мои слова, резко развернулся, и я растерялась, столько в его взгляде было отчаянья…

— Вел, не знаю, — рвано вздохнул он, было видно, что с ним что-то происходит, но я не могла понять, что конкретно. Может, он не знает, как сказать мне, что не желает видеть меня, я боялась услышать от него страшные слова, а он взволнованным голосом продолжил, — я не знаю, как вымолить у тебя прощение за все те ужасные слова, что я тебе говорил ранее. Я понимаю, что вёл себя, как отъявленный негодяй, причиняя тебе боль и постоянно втаптывая в грязь, мне за это нет никаких оправданий.

— Прощение? — я чуть слышно повторила это слово, не веря в происходящее.

— Да, прощение, и прошу дать мне шанс всё исправить. — не отрывая своего взгляда от моего лица, он направился ко мне, я же не знала, что ему на это ответить.

— Понимаю, что прошу о невозможном, милая, и всё же умоляю тебя дать мне хоть маленькую надежду, — он смотрел на меня взглядом, полным муки и безнадёжности.

— Зачем? — не отрывая своего взгляда от него, спросила я.

— Как, зачем? Неужели не понимаешь? — чуть слышно он спросил у меня.

— Всё из-за обряда, который нужно будет нам всем провести, верно? — догадалась об истинной причине его перемены ко мне.

— Обряда? — немного растерялся он.

— Да, или есть ещё какая-то причина? — несмело задала я вопрос, в глубине души отчаянно надеясь, что так оно и есть.

— Вел, обряд тут ни при чём, неужели ты считаешь меня настолько подлым, что я только ради обряда у тебя прошу прощенья! — начал закипать он.

«Да, раскаянье длилось не долго, да здравствует огнедышащий дракон!» — мысленно усмехнулась я, поражаясь своей наивности.

— Я Вас считаю самовлюблённым придурком! — не выдержала я.

— Согласен, я это звание заслужил, и не только это. Прошлое я вернуть не в состоянии, чтобы исправить всё то, что натворил, ослеплённый ревностью.

— Значит то, что Вы ужасный ревнивец, осознаёте? — в упор посмотрела на него. — Или это инстинкт собственника?

— И то, и другое, и ещё, ты права, я действительно был неуверен в себе, а причиной этого был твой побег.

— У меня была веская причина так поступить. — ответила чуть слышно, а у самой сердце пронзила острая боль от воспоминаний о прошлом.

— Знаешь, было бы лучше, если бы ты осталась и не поддалась на уговоры своей подлой сестры! — еле сдерживая себя, рыкнул он.

— Что?! Сами Вы подлый! — не сдержалась я, — не смейте оскорблять мою сестру! — я была просто возмущена, что за мода у него всех с грязью мешать!

— Зря ты за неё заступаешься, она этого не стоит, ведь в том, что между нами произошло, в какой-то мере виновата и она.

— Да что Вы говорите! Это она, что ли, жаловалась другу, что придётся жениться на легкомысленной нимфе? — я была готова двинуть ему в глаз в ответ на эти слова, как любила делать Юлька. Смотрю, после сказанного мной он изменился в лице, сразу видно, правда глаза колет!

— О своих словах я сожалею. — тяжело вздохнул он, и я почти поверила, что раскаивается, но дальнейшие его слова развеяли мою иллюзию. — Ты тоже меня должна понять, я же тебя совсем не знал, о распутной природе нимф всем известно, а мы, драконы, чтим целомудрие у своих женщин. — напряжённо смотря мне в глаза, впаривал он мне туфту! Именно так бы выразилась Юлька. Ну а я начинала закипать не хуже дракона…

— Целомудрие, значит, — теперь уже я процедила сквозь зубы, при этом ища глазами, чем бы запульнуть в гада. Наконец, увидела на столе то, что искала: увесистый кубок, и рванула по направлению к нему.

Дракон, увидев, что наш разговор перешёл в плоскость членовредительства, решил меня призвать к порядку.

— Вел, ты не драконица, а нимфа, если не забыла, чтобы так бурно выражать своё недовольство. — отступая на безопасное расстояние и не отрывая от меня взгляда, примирительным тоном проговорил он.

— Ничего страшного, согласна сейчас почувствовать себя именно драконицей, а почему бы и нет, пара же у меня дракон драный! — швыряя в него кубок, ответила ему.

— Почему драный? — с лёгкой обидой спросил он, уклоняясь от предмета возмездия, к моему сожалению, ему это удалось. — Промазала! — хохотнул он.

— Ты не переживай, у тебя в комнате много чего можно найти, чем в тебя запустить можно, — схватила со стола вазу для цветов, красивую такую, жалко бить стало.

— Понравилась? — видя, с каким сожалением я смотрю на предмет, который по его милость собираюсь угробить.

— Да, — ответила я, сомневаясь, стоит ли её бить или поискать что-нибудь ещё?

— Не жалей, я её после восстановлю, — дал добро на порчу имущества он. — Так почему драный?

— Хорошо, не дранный, а потасканный! — швыряя в него приглянувшийся сосуд, ответила.

— Это почему я потасканный? — увернувшись, он проводил взглядом вазу, которая не выдержала столкновения со стеной и разбилась вдребезги.

— Хорошая была ваза, — посмотрела я на осколки и взяла в руки графин с водой. — Не против? — поинтересовалась я.

— Нет, дорогая, кидай, не стесняйся, может, повезёт, наконец. — подмигнул он мне.

— Ты посмотри на него, ещё и подмигивает, кобель! — воскликнула я и запустила в него графин, тот разбился недалеко от него, и благодаря этому в него полетели брызги воды.

— Почему кобель? Я дракон, дорогая, если ты не забыла. — вытираясь, ответил он.

— Нет, самый что ни на есть кобель, если при мне со своей любовницей шашни крутишь, ещё и меня в ветрености упрекать смел! Ненавижу тебя! Лицемер! — сгорая от ревности и обиды, я стала хватать что под руку попадётся и кидать в этого ненавистного типа.

— Вел, да успокойся ты, нет между нами ничего уже давно! — попытался оправдаться он, но я ему не верила.

— Ты это ей скажи, а то она, наверное, себе свадебный наряд уже пошила, а для меня прикупила дровишек для погребального костра!

— Вел, успокойся, тут бить уже нечего, — решил привести меня в чувство он. — Если тебе легче станет, ударь меня, я не буду сопротивляться. Поверь, милая, она мне и раньше была безразлична, я никого не любил до тебя. — подойдя ко мне вплотную, беря за плечи, признался мне в любви.

— Знаете, когда любят, так не поступают. — попыталась я вырваться из его захвата. — Сволочь, ты всю душу мне разорвал в клочья!

— Я разорвал, я и излечу, милая. — прижимая меня к себе, тихо ответил он.

— Скажи, как после твоих слов я смогу с тобой быть? Каждый раз, смотря на тебя, я вспоминаю твои слова, и у меня одно желание – никогда больше ничего не чувствовать, понимаешь?

— Понимаю, а также знаю, что если любят, дают второй шанс, верно? — не отрывая своего взгляда, дал мне понять, что он в курсе моих чувств к нему.

— Тебя любить невыносимо больно! — не выдержала я и разрыдалась.

— Девочка моя, не плачь, от мысли, что я виновник твоих слёз, у меня сердце разрывается, — стал покрывать моё лицо воздушными поцелуями.

— Странно слышать это от тебя, ты же раньше намеренно делал мне больно, — не согласилась я с ним.

— Вэл, о чём ты говоришь, я не думал, что тебе больно! Ведь я считал, что ты сбежала со своим любовником, — с горячностью сказал он мне невероятную глупость.

— Как ты мог обо мне так подумать?! — заливаясь слезами, попыталась вырваться из его объятий.

— Счастье моё, давай, я тебе всё расскажу, чтобы ты поняла, что же на самом деле произошло, а то, как я понял, ты ничего не знаешь. — он сделал пас рукой, приводя комнату в порядок, взял меня на руки и направился к креслу, сел в него и, не выпуская меня из своих объятий, начал рассказ.

Когда он закончил повествование, я разрыдалась с новой силой, невероятно больно было узнать о предательстве родного человека.

— За что она так со мной? — всхлипнула я.

— Счастье моё, тут дело не в тебе, твоя сестра жаждала власти, а ты стояла у неё на пути. Не стоит даже пытаться тебе понять её мотивы, ты не поймёшь, потому что другая, светлая, нежная и моя, — после слова «моя» он накрыл мои губы своими. Не знаю, почему, но для меня этот поцелуй был самым желанным и таким волнующим…

— Ты моё наваждение, я влюбился в тебя как мальчишка, стоило мне только взглянуть на портрет. — прервав поцелуй, тихо проговорил мне в губы своё признание.

— Я не знала этого, мне казалось, что я тебе крайне неприятна, — засмущалась я, а у самой по телу стало разливаться тепло, первый раз за всё время мне стало легче дышать, боль, мучавшая меня годами, стала отступать.

— Неприятна? — усмехнулся он, — нет, любовь моя, ты для меня весь мир, я грежу о тебе днём и ночью, мечтая заключить в свои объятья и любить тебя до потери памяти.

— Ох… — не смогла я сдержать вздоха удивления, а потом, вспомнив, в каком состоянии были Юля и её подруга, поспешила себя обезопасить, — только не надо зверствовать, как ректор и его брат, я не выдержу такого напора! — после моих слов Лориен рассмеялся в голос.

— Откуда тебе известно, что не выдержишь, ведь не пробовала ещё? — отсмеявшись, задал он провокационный вопрос. И правда, я действительно не знала, каково это – быть с любимым мужчиной.

— Может, и не знаю, зато подруг видела после сексомарафона с их мужьями, и поверь, они были крайне удручены после проведённой ночи с ними, ведь мера во всём нужна.

— Мера? — хохотнул он, — согласен, а также обещаю, что ты втянешься, и сама будешь не прочь проводить побольше времени со мной, ты забыла, кем ты являешься?

— Как же мне забыть об этом, когда ты каждый день напоминаешь, — сделала вид, что обиделась, но уверена, что глаза выдали мой зарождающийся интерес. — И вообще, хвастаться некрасиво. — намекнула я ему, что он преждевременно присваивает себе лавры умелого любовника, тут нужна практическая проверка, а словам доверять глупо.

— Хорошо, обряд проведём сразу после тренировки в лесу, а то мне как-то обидно, что ты в меня не веришь. — поцеловал он меня в кончик носа. — А сейчас я верну тебе то, что твоё по праву.

— Что ты мне хочешь вернуть? — удивилась я.

— Вот это, — показал мне лилию, появившуюся на его руке.

— Ты отдашь мне её добровольно? — не поверила я, что он может спокойно отказаться от власти надо мной. Не было случая, чтобы так поступали те, кто получал власть над нимфой.

— Вел, мне нужна твоя любовь добровольно, а не по принуждению, тем более, я провёл этот обряд, чтобы защитить тебя тогда, и уж точно не подчинять в будущем. — изумил он меня своим признанием.

— Но ведь ты говорил на тренировке… — решила напомнить ему тот случай, когда он угрожал мне полным подчинением. Видно, он тоже вспомнил и помрачнел.

— Вел, ревность мешала мне здраво мыслить, ярость и обида переполняли меня, но то, что я там говорил, это был блеф. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не превратил бы тебя в тень самой себя и постельную игрушку. Мне до сих пор стыдно за тот случай, но прошлого не воротишь, чтобы исправить, и нет мне за это прощения.

— Лориен, — несмело провела я рукой по его лицу, — я тебя люблю и не держу зла, обещаю, что вычеркну из своей памяти эти страшные моменты, чтобы они не омрачали нам жизнь.

— Зато я никогда не забуду, сколько боли тебе причинил, маленькая моя, — виновато посмотрел он на меня.

— Не живи прошлым, оно ушло, зачем постоянно оглядываться назад и омрачать этим наше будущее? — после моих слов он с надеждой во взгляде посмотрел на меня, было ощущение, что я ему подарила новую жизнь, и он не верит своему счастью.

— Ты об этом не пожалеешь, клянусь! — опаляя мои губы страстным поцелуем, с горячностью пообещал он сделать меня самой счастливой.