Уж замуж… Так и быть!

Глава вторая

– Да, Лариса, ты знатно опростоволосилась.

Я лежала на кровати и мрачно смотрела в потолок, стараясь не вслушиваться в надоедливый язвительный шепоток барона Гейба.

Естественно, призрак присутствовал при моем разговоре с инквизитором. И, естественно, не сумел удержаться от искушения позубоскалить над всей этой ситуацией.

– А я ведь говорил тебе, что Петер – более чем достойная партия для тебя, – не унимался барон. – Но нет. Видите ли, не слишком решительный. Ну вот, связалась на свою беду с решительным. И что?

– Вы так говорите, барон, как будто у меня был какой-то выбор, – не выдержав, огрызнулась я, по-прежнему таращась в темный потолок. – Смею напомнить, что Джестер особо не спрашивал моего желания. Просто взял – и выкрал меня у вашего сына, мастерски разыграв историю с моей мнимой гибелью. Я темная ведьма. А он инквизитор. Если бы я осталась с вашим сыном, то рано или поздно меня ожидала бы смерть на костре, потому что, как выяснилось, блокировке мой дар не поддается.

В комнате что-то зашуршало. Но, хвала небу, барон не продолжил спора. Видимо, не нашел, чем можно возразить.

После ухода Джестера прошло уже несколько часов. Суровая Энни проводила меня на ужин в обеденный зал, затем под ее конвоем я вернулась в комнату. При этом служанка не проронила ни слова, хотя я попыталась ее разговорить. Даже попросила прощения за попытку ментально воздействовать на нее.

После горячей ванны я предприняла очередную попытку вчитаться в какую-нибудь книжку из любезно предложенной библиотеки. Но на очередном морализаторском диалоге главной героини, где она рассуждала об основополагающих достоинствах женщины, не выдержала и запустила ее в стену. Фу, гадость какая! Прямо чувствую, как мои мозги плесенью покрываются.

И вот теперь я безуспешно пыталась уснуть, хотя кровь в жилах еще бурлила от возмущения после разговора с Джестером.

Ишь ты, женат он! И собирается познакомить меня со своей женой! Какая-то неправильная у меня история любви получается.

– Лариса, а можно тебя спросить? – внезапно поинтересовался барон Гейб.

– Ну? – хмуро буркнула я, гадая, с чего вдруг призрак так вежливо заговорил.

– Не подумай, что я подслушивал твой разговор с Джестером, – смущенно забормотал Гейб. – Но… Ты сама понимаешь, даже против своей воли я вынужден быть в курсе всего, что происходит с тобой…

– А нельзя ли поближе к делу? – перебила его я. – Что именно вас заинтересовало в нашем разговоре.

– В общем-то, две вещи, – после короткой паузы признался Гейб. – Джестер назвал имя отца своей жены. Этан Гург, если ты забыла.

Я приглушенно ахнула. Демоны, а ведь и впрямь! В запале я как-то пропустила мимо ушей это имя. Но я его уже слышала раньше. Это же верховный инквизитор Орленда. Помнится, Джестер особенно опасался, что этот самый Этан захочет в подробностях расследовать дело о гибели молодой темной ведьмы. Даже тело какой-то несчастной в фамильный склеп рода Теоль притащил, чтобы, так сказать, к его истории и комар носа не подточил.

Это что же получается? Тесть Джестера – самый главный инквизитор в этой стране. Наверняка он очень недоволен, что строптивый зять не собирается принять в любящие объятия гульнувшую в юности супругу и уж тем более не торопится обрадовать его долгожданными внуками. И наверняка он будет присутствовать на семейном торжестве, посвященном так называемой годовщине бракосочетания.

Ох, голова кругом! Если этот Этан Гург настолько проницательный и подозрительный тип, как его описывал Джестер, то мне точно лучше не показываться ему на глаза.

– Вот и я о том же, – печально проговорил Гейб, без лишних слов поняв причину, по которой приглушенное ругательство сорвалось с моих уст. – Что за игру ведет Джестер?

Пожалуй, этот вопрос занимал меня больше всего остального. По-моему, он просто собирается кинуть меня на растерзание диким зверям. Образно выражаясь, конечно. Но по сути итог будет един. Меня разоблачат и казнят.

– Ничего не понимаю! – чуть слышно проговорила я. – Но зачем Джестеру все это? Если бы он хотел избавиться от меня – то просто не затевал бы всю эту канитель с моим похищением. Один факт наличия дара к ментальной магии подписывает мне смертный приговор.

Барон уныло вздохнул. В самом дальнем углу комнаты неярко мерцало едва заметное облачко, показывающее его месторасположение.

– Ну хорошо, а какая вторая вещь вас заинтересовала? – спросила я, осознав, что еще долго могу ломать голову, силясь разгадать резоны Джестера, но все равно потерплю в этом сокрушительное поражение.

– В вашем разговоре ты обронила интересную фразу, – сказал Гейб. – А именно, ты спросила у Джестера, какие еще скелеты хранятся в его шкафах.

– Ну да, – подтвердила я, немного удивившись. – Это расхожее выражение в нашем мире. Мол, у каждой семьи есть какие-то тайны, которые не принято выносить на суд общественности.

– Да я знаю, что это значит. – В голосе призрака послышалась усмешка. – Правда, у нас принято спрашивать, какие еще покойники захоронены в фамильных склепах. Я про другое. Лариса, а ты ничего странного не ощущаешь в этом доме?

– В смысле? – переспросила я, сдвинув брови. Хмыкнув, добавила: – Если честно, мне тут все странно. Особенно эта Энни. Не женщина, а настоящее умертвие ходячее. Интересно, у нее сердце-то хоть есть? Ничем не проймешь.

– Я про другое. – Облачко замерцало сильнее, видимо, барон Гейб внезапно заволновался. – У тебя темный дар. Ты умеешь видеть мертвых и разговариваешь с ними. И я тому лишнее подтверждение. Неужели ты ничего не чувствуешь?

Я озадаченно кашлянула. То бишь, барон Гейб намекает на то, что в доме есть какие-то призраки? Помимо него, понятное дело.

Вообще-то, это вполне вероятно. Дом Джестера выглядит достаточно старым строением. Несколько десятков лет ему точно есть. Тем более он сам обмолвился, что его родители умерли, правда, не уточнил, где именно это произошло. Вполне вероятно, что и здесь.

Хм-м… Даже не знаю, страшит ли меня эта мысль или радует. Еще призрака потенциальной свекрови мне не хватало для полноты счастья. А с другой стороны – я была бы даже не прочь познакомиться с неупокоенной душой матери Джестера. Полагаю, она бы могла много интересного рассказать о характере своего несносного сынка. И потом, я сильно сомневаюсь, что она одобрит его поведение.

Главное, чтобы войны призраков около меня не случилось.

– Если честно, я ничего не чувствую, – после долгой паузы призналась я.

– А вот я чувствую, – проговорил барон Гейб. – Но это и понятно. Я призрак. Я уже нахожусь в мире теней. Поэтому любое блокирующее заклинание действует на меня слабее, чем на людей.

– Блокирующее заклинание? – заинтересовалась я. – То есть, тут есть какие-то заклинания?

Тут же осеклась, вспомнив, как мне было больно, когда я попробовала испробовать на Энни свой дар убеждения.

– Да тут весь дом пропитан колдовством. – Барон Гейб негромко рассмеялся. – По большому счету защитным, конечно. Но помимо стандартных заклятий против подслушивания и использования ментальной магии тут есть и чары, блокирующие грань между мирами. По сути, я могу тут находиться лишь из-за того, что постоянно потребляю твою энергию.

– Что? – воскликнула я, неприятно удивленная таким фактом. – Как это?

– Я думал, что ты в курсе, – обескураженно протянул Гейб. – Лариса, я ведь призрак. Я привязан к месту своей смерти. Но вынужден повсюду сопровождать тебя. Это возможно лишь в случае постоянной энергетической подпитки. Вспомни ритуал, который ты провела под руководством Джестера. Именно тогда он замкнул наши ауры, так сказать.

Я раздраженно засопела. Час от часу не легче! Теперь оказывается, что из меня постоянно сосут энергию. Прям нашли бесплатного донора!

– Не беспокойся, Джестер сделал так, чтобы этот обмен был как можно незаметнее и необременительнее для тебя, – постарался успокоить меня Гейб.

– Чем лучше я узнаю этого инквизитора – тем больше мне хочется смыться от него куда подальше и никогда больше не встречаться, – мрачно призналась я. – На редкость неприятный тип.

– Но, между тем, он тебе нравится, – не преминул уколоть меня Гейб. – Впрочем, в этом нет твоей вины. Женщины вообще почему-то чаще всего влюбляются не в положительных и надежных мужчин, а вот в таких, как Джестер. Вспомнить хотя бы Петера…

– Достаточно, – перебила его я. – Право слово, барон, хватит! Я понимаю, что вы расстроены тем, что я так и не стала примерной женой для вашего сына. Но если вы повторите это в сто первый раз – ничего не изменится.

Барон Гейб обиженно засопел, но набившую оскомину тему продолжать не стал.

– Так что там с покойниками в этом доме? – спросила я.

– Да, собственно, я уже все сказал, – проговорил Гейб. – Я не единственная неупокоенная душа в этом доме, Лариса. И, полагаю, ты со своим даром могла бы познакомиться и с другими потусторонними жителями этого места.

Я нахмурилась и села, резко откинув одеяло.

Очень заманчивая идея, если кстати! Как я уже говорила, призраки – идеальные шпионы. Барона Гейба Джестер запугал, поэтому тот наотрез отказывается помогать мне. Но что, если заручиться поддержкой кого-нибудь другого? В конце концов, я просто обязана знать, что задумал Джестер! Влечение влечением, но я не позволю такому низменному чувству, как плотское желание, запудрить себе мозги. И не собираюсь покорно сидеть и ждать, пока Джестер наиграется в роль великого и ужасного вершителя моей судьбы.

– И как это сделать? – спросила сухо. – Вы же сказали, что тут есть блокирующие чары.

– Тот, кто устанавливал эту защиту, вряд ли догадывался, что когда-нибудь в доме на законных правах приглашенного гостя объявится призрак. – В голосе Гейба завибрировала усмешка. – Я не думаю, что вся эта магия, окутывающая дом, – дело рук самого Джестера. Большая часть чар – это влияние очень древних амулетов, спрятанных в стенах дома.

– Предлагаете мне выковырять эти амулеты? – скептически проговорила я. – Боюсь, Джестер вряд ли обрадуется, если я вдруг начну крушить стены или долбить пол.

– Нет, есть другой способ, – проговорил Гейб. – Лариса, как я уже сказал, ты питаешь меня энергией. Джестер постарался сделать так, чтобы я брал как можно меньше ее. Но если этот поток увеличить – то мои способности возрастут пропорционально. И я смогу разыскать эту заблудшую душу и привести ее к тебе. Пока она не слышит твой зов.

Я соскочила с постели и пару раз прошлась по комнате, шлепая босыми ногами по пушистому ковру.

Другими словами, барон предлагает мне усилить нашу связь. Ох, даже не знаю! А что, если он обманет меня? Если иссушит до дна, когда я сломаю ограничение Джестера?

– Лариса, вряд ли я сумею причинить тебе вред, – вкрадчиво произнес в этот момент Гейб, как будто каким-то образом угадав мои мысли. – Точнее, я не сделаю этого, потому что боюсь гнева Джестера. Если с тобой по моей вине что-нибудь произойдет – то он наверняка сурово покарает меня.

– Он уже обещал сурово покарать вас, если вы будете помогать мне, – скептически напомнила я. – Как-то резко вы забыли об этом.

– Вообще-то, Джестер Курц обещал покарать меня, если я буду следить за ним по твоему наущению, – с усмешкой исправил меня Гейб. – А я даже пределов твоей спальни покидать не намерен. Ритуал возможно провести и здесь.

Я опять заметалась по комнате.

Какая же все-таки соблазнительная идея разузнать побольше о прошлом Джестера! Возможно, я ошибаюсь. Возможно, на мой зов откликнется не мать Джестера или его отец, а кто-нибудь другой.

«Ага, какой-нибудь бедолага слуга, к примеру, который в стародавние времена оступился на лестнице и сломал себе шею, – фыркнул внутренний голос. – И что ты у него тогда узнаешь, если он этого Джестера только в пеленках видел? Если вообще не умер еще до его появления на свет».

Эх, да что гадать! Надо просто взять – и сделать!

– А вы меня не обманете? – на всякий случай боязливо уточнила я и тут же рассердилась на себя за это.

Ага, так Гейб и признается мне, если на самом деле решил провести меня вокруг пальца!

– Зачем мне это? – вопросил Гейб. – Даже если с тобой что-нибудь случится – это не даст моей душе покоя. И, в любом случае, подозреваю, что возможностей Джестера хватит на то, чтобы призвать меня к ответу даже из мира теней. Как-то не хочется испытать на себе силу гнева главного инквизитора Орленда.

Резонно. Но небольшой червячок сомнений все еще продолжал глодать меня.

Эх, да ладно! Где наша не пропадала?

– Что мне надо делать? – сухо спросила я, отбросив колебания.

И барон Гейб заговорил, давая мне указания.

Они, к слову, оказались несложными для исполнения. Через несколько минут я уже сидела напротив зеркала. По обе стороны от серебряной массивной рамы горели две тонкие свечи. Магическую сферу я не стала зажигать. По словам Гейба, неупокоенные души и призраки не любят колдовского пламени. Оно слишком яркое, поэтому пугает их. В полутьме и танце теней призракам намного легче пересекать грань между мирами.

Я прижимала к запястью правой руки тонкое лезвие ножа для разрезания бумаги. Нет, зря я ругалась на Джестера за то, что он подсунул мне для изучения все эти глупые книжонки. Не будь их – наша с Гейбом задумка провалилась бы в самом начале. В самом деле, не зубами ведь себе кожу рвать, чтобы добыть столь необходимой крови.

Любопытно, кстати, почему все ритуалы темной магии, а я не сомневалась, что сейчас мы собираемся заняться как раз таким, базируются на крови? А впрочем, по-моему, я знаю ответ. Помнится, Джестер говорил, что необходимо огромное количество энергии, чтобы пробить брешь между двумя мирами: нашим и теней. А кровь – это как раз квинтэссенция жизненных сил. Недаром вампиры ее литрами потребляют.

Хм-м… Надо бы спросить у Джестера, существуют ли они в этом мире. Если здесь есть магия – то почему бы не быть всяким легендарным существам?

– Ну же, – прошипел за моей спиной Гейб. – Лариса, ты что, уснула?

Я вздрогнула, осознав, что слишком задумалась на посторонние темы. Прижала лезвие посильнее и провела им по коже.

Как ни странно, больно не было. Какой-то миг края пореза оставались чистыми, потом наполнились кровью. Я послушно уставилась в зеркало, ощутив, как к горлу подкатил ком тошноты.

Не быть мне никогда великой некроманткой! Эдак когда-нибудь в самый разгар ритуала точно в обморок бухнусь.

За моей спиной возникла фигура барона Гейба. Он стоял и молча смотрел на меня через отражение.

Сердце внезапно екнуло от дурного предчувствия. А что, если…

Но додумать страшную мысль о предательстве своего верного спутника я не успела. Очертания призрака пошли рябью, как в старом черно-белом кино. А потом он растворился.

Было тихо. Я слышала лишь треск пламени, которое жадно пожирало фитили свечей, и свое прерывистое испуганное дыхание.

Одно радует: от столь пустякового пореза мне точно не грозит истечь кровью.

Опять накатила дурнота. В затылке внезапно закололо, а перед глазами побелело. Но я продолжала упорно вглядываться в зеркало. Тьма за моей спиной казалась особенно плотной и черной на контрасте с веселым оранжевым огнем свечей.

Понятия не имею, сколько времени прошло. Рука онемела, а кончики пальцев неприятно пощипывало. От напряжения на глазах выступили слезы. И вдруг…

Я растерянно моргнула. Прищурилась, еще усерднее вглядываясь в темноту комнаты.

Нет, совершенно точно я увидела там смутное движение. Как будто кто-то неторопливо прошелся за моей спиной. Правда, звука шагов я так и не услышала.

– Тут есть кто-нибудь? – почему-то сипло спросила я. Откашлялась и продолжила громче, хоть голос и норовил сорваться от испуга: – Если есть – то покажись!

Тихо. Пульс похоронным набатом отдавался в ушах. И вновь позади что-то шевельнулось. Совсем слабо, на самой грани восприятия.

Спина отчаянно зачесалась от чьего-то взгляда. Больше всего на свете мне хотелось вскочить на ноги и резко обернуться, заодно пробудив магическую сферу. Пусть ее яркий свет разгонит мрак в комнате. А то такое чувство, будто в нем скрываются целые полчища чудовищ.

Но неимоверным усилием воли я заставила себя успокоиться. Гейб предупреждал меня о том, что далеко не каждая неупокоенная душа сразу же пойдет на контакт. Кто знает, вдруг мне попался какой-нибудь очень стеснительный призрак?

Поэтому я подождала еще несколько минут. Дождалась момента, когда за моей спиной во тьме опять кто-то зашевелился, и нарочито спокойным тоном произнесла:

– Добрый вечер. Меня зовут… – запнулась на миг, но затем решила представиться все-таки тем именем, которое для меня выбрал Джестер: – Меня зовут Амелия Торн.

Из темноты донесся едва слышный вздох, и я внутренне возликовала. Ага, потихоньку-полегоньку, но контакт налаживается.

– А как вас зовут? – поинтересовалась, до рези в глазах вглядываясь в отражение.

Зуд между лопатками усилился многократно. Моей шее коснулось ледяное дуновение ветерка, и малейшие волоски на моем теле встали дыбом.

Интересно, а призраки могут причинить вред человеку? Барон Гейб не проявлял ко мне никакой агрессии, но шкаф с книгами он обрушил, когда Джестер его разозлил. То есть, скинуть кому-нибудь на голову что-нибудь тяжелое он точно сумеет, если его вывести из себя.

Но барон Гейб, как я думаю, и при жизни был достаточно спокойным человеком. Вон, об его сомнениях в отцовстве, вполне обоснованных, кстати, которые в дальнейшем полностью подтвердились, никто из домочадцев и не подозревал. А ведь мог бы ежедневно устраивать скандалы жене и требовать ответа, кто настоящий отец Петера.

Но что, если в этот раз мне так не повезет? Если в результате ритуала на мой зов откликнется какой-нибудь очень злой и раздраженный призрак? Ох, как бы мне не пришлось пожалеть о своем поступке!

– Ну что же вы молчите? – прощебетала я, постаравшись отбросить дурные предчувствия. – Давайте познакомимся!

– Флексия, – разобрала я в очередном вздохе.

Так, значит, ко мне в гости пожаловала женщина. Неужели и впрямь мать Джестера отозвалась? Это было бы весьма занятно!

– Не бойтесь, подойдите ближе, – продолжала увещевать я стеснительного призрака. – Я хочу вас увидеть.

– Ой, я стесняюсь, – уже громче и увереннее прозвучало в ответ. – Я… Я немного не готова.

Я кашлянула, силясь скрыть смешок. О, как это мило! Женщины даже в ином мире остаются женщинами.

– Ничего страшного, – заверила я. – Я тоже не в праздничном наряде, а в ночной сорочке.

В темноте что-то зашуршало. А затем я увидела за своим плечом длинную полупрозрачную женскую фигуру. Моя ночная гостья оказалась высокой и худощавой. Я не разбиралась в моде этого мира, но, по-моему, ее платье давно вышло из моды. По крайней мере, нарядов такого фасона я не видела ни на одной женщине.

– Очень приятно, Флексия! – Я так старательно растянула губы в улыбке, что у меня заныли щеки. Лишь бы не спугнуть ее.

– Зачем ты звала меня? – негромко поинтересовалась незнакомка.

Любопытно, сколько ей лет? При всем своем горячем желании я не могла разобрать очертаний ее лица, которое скрывалось за плотной вуалью. Но интуиция подсказывала мне, что гостья очень молода.

И вообще, ее платье больше всего напоминает подвенечный наряд. Белоснежное, с тонкими кружевами.

– Мне просто захотелось с тобой поболтать, – сказала я. – Я целыми днями одна. Выть от одиночества хочется.

– Да, мне тоже, – печально согласилась со мной Флексия. – Я рада, что ты пригласила меня. Я обитаю в подвале. Там очень холодно и сыро. На верхние этажи меня не пускала неведомая сила. Но высокий седовласый мужчина помог мне преодолеть преграду.

Интересно, а где сам Гейб? Наверное, скрывается, чтобы не вспугнуть девушку. Она кажется очень стеснительной и робкой.

– Флексия, почему ты не обрела покоя? – спросила я напрямую.

Силуэт девушки замерцал, и я встревоженно выпрямилась.

О нет, неужели сейчас она уйдет, испугавшись моей настойчивости? Мягче надо быть, Лариса, мягче. Наверняка ей неприятно вспоминать обстоятельства своей гибели.

– Горе переполняет мое сердце, – негромко прошелестела девушка. – Меня предали в день, который должен был стать самым прекрасным и чудесным в жизни. В день, о котором мечтает любая девушка. В день моей свадьбы.

Ага! Я радостно кивнула, мысленно зааплодировав своей догадливости. Стало быть, я не ошиблась. Передо мной действительно неупокоенная душа несчастной невесты.

– Как грустно, – сочувственно протянула я. – Как это произошло?

Призрак опять замерцал, на этот раз сильнее.

– Осторожнее!

Я вздрогнула от неожиданности, услышав Гейба, который зло зашептал прямо мне на ухо.

– Лариса, умерь свой пыл, – продолжил он все так же тихо. – Я с трудом убедил эту Флексию прийти сюда. По-моему, ей лет шестнадцать, не больше. Очень робкая и боязливая.

– Прости, что я так напираю на тебя, – тут же забормотала я извиняющимся тоном. – Но мне кажется это очень несправедливым и жестоким. Смерть – это всегда очень больно. Но гибель в таком юном возрасте и накануне собственной свадьбы… Даже страшно представить, как ты расстроена.

Мерцание прекратилось, и я украдкой перевела дыхание. Впору открывать курсы по общению с мертвыми.

– Счастье переполняло меня в этот день, – пролепетала девушка, нервно комкая в руках край фаты. – Мое сердце было готово разорваться от любви! Я была не в силах поверить такому чуду. Сам Джестер Курц обратил на меня внимание и предложил свою руку и сердце.

От неожиданности я икнула. Так сильно вздрогнула, что пламя свечей опасно затрепетало от резкого движения.

Как это – Джестер Курц?

– Тебе знаком Джестер? – спросила девушка, заметив мою реакцию на это известие.

– Э-э, да, – осторожно протянула я. – Ну так. Встречались пару раз.

– Он еще жив? – продолжила допытываться обманутая невеста.

– Да в общем-то, на здоровье не жалуется, – честно сказала я. Кашлянула и полюбопытствовала: – А должен?

– Я прокляла своего убийцу перед смертью! – гордо провозгласила Флекция. – Божьи жернова правосудия мелют медленно, но верно. Рано или поздно Джестер ответит за свое преступление! И ответит жестоко!

Естественно, я собиралась как следует расспросить ее о том, что все это значит. Как-то не верится мне, что Джестер – убийца.

«Ага, а еще вчера ты и подумать не могла, что он женат, – язвительно шепнул внутренний голос. – У этого Джестера, оказывается, самые настоящие, а не фигуральные скелеты в шкафах припрятаны».

Но внезапно призрак несчастной девушки вспыхнул разноцветными бликами – и исчез. Огонь свечей зашипел, окунувшись в раскаленный воск, а потом и вовсе погас. Однако темнота не продлилась долго – под потолок уже взмыла магическая сфера.

Я приглушенным восклицанием зажмурилась, почувствовав, как глаза наполнились слезами от столь резкой перемены освещения.

– Ну и что тут происходит? – услышала я гневное от дверей и без проблем узнала голос Джестера. – Лариса, какого демона ты устроила?

Ох, явился и не запылился! Кажется, у кого-то сейчас будут огромные проблемы. И этот кто-то – я.