Удовольствие Демона

Глава 6

Обратный путь во Двор Сумрака оказался долгим и молчаливым. Лилит стащила на ужин хлеб и мясо, вместе с сыром. Нет, она ценила то, что Эсриан сделал для её народа, но просто очень хотелось есть, к тому же это стало неким отвлечением. Поэтому сейчас она нервно жевала, а Эсриан за ней наблюдал.

Лара развела огонь и подготовила единственную спальню. Лара останется ночевать под звёздами, а Лилит и Эсриан разделят спальню сестры, которая когда-то ещё и принадлежала матери девочек.

— Тебе тепло? — спросил Эсриан, стоя к Лилит спиной и играя с огнём, превращая его в красивую смесь красного и оранжевого пламени.

— Да, — ответила она, дрожа от ожидания того, что должно произойти. И она понятия не имела, как с этим справиться и чего вообще конкретно ожидать, ведь пропустила когда-то урок со своей служанкой и к нему они так и не вернулись. — Я не знаю… Не уверена в том, как именно должно произойти то, что дальше должно произойти между нами, — нерешительно призналась она.

— Секс? — усмехнулся Эсриан.

— Не нужно вести себя так грубо, — прошипела Лилит и пересела от него к дальней стене. Затем потёрла руки, жалея, что не надела платье матери с длинными рукавами, а остановила выбор на этом, с короткими.

— Ты не настолько молода, — сердито заметил Эсриан. Когда Лилит продолжила просто пристально на него смотреть, он выругался. — За это я сломаю ему грёбаный нос.

— Чей нос? — спросила Лилит, когда Эсриан продолжил просто молча на неё смотреть.

— Райдера. Он ведь знает, что я не интересуюсь невинными.

— Он твой король и король всей Орды. Ты так легкомысленно относишься к своей жизни?

— Ты считаешь нас монстрами, но наш король не такой. Он… добрый, но в то же время смертельно опасный, но сохраняет свой титул благодаря внутренним качествам. Вот, выпей, — протянул он Лилит бокал вина.

Она взяла бокал и пригубила вина, глядя на постель в центре комнаты, застеленную серебряными простынями и усыпанную сверху лепестками ночных цветов. Лара знала, что цветы успокоят Лилит, по крайней мере, на это был расчёт.

Хотя, учитывая, что она собиралась сделать с этим великаном — то, чего ей меньше всего хотелось, — ничто, кроме корней валерианы, смоченных в Прудах Царства, не успокоило бы её колотящееся сердце и нервы.

Лилит приподняла бокал и потянулась за добавкой. Наблюдая, как красная жидкость его наполняет, она гадала, почему же так сильно нервничает? Просто нужно пережить этот один раз и всё, верно? Её вид известен своей плодовитостью, а вот его… Лилит из-под ресниц посмотрела на Эсриана, который снял рубаху, обнажив борозды и шрамы от когда-то ужасных ран.

— Ой, — неосознанно произнесла она. Сколько таких ран нанёс её народ? Она надеялась, много.

— Мой отец мастерски владеет мечом, вернее, владел, — объяснил Эсриан, и Лилит поморщилась от ответа.

— Уверена, ты практиковал подобное на людях, которые не могут себя защитить, — прошипела Лилит и, осознав, что именно сказала, поняла, насколько глупо это прозвучало.

— Я делал всё, чтобы пережить отца, — резко ответил Эсриан. — Твой народ сражался упорно, но не так упорно, как пришлось нам, чтобы выжить, будучи детьми короля Орды. Лилит, сними платье и ложись со мной.

— Ты со своим народом уничтожил мой, а я теперь стала вашим призом.

— И какой же ты прекрасный приз, принцесса. Достойный короля.

Лилит покраснела, чувствуя, как жар заливает щеки, а затем Эсриан шагнул ближе, и она отскочила, ударившись спиной о каменную стену, которую восстановила собственными руками.

Эсриан усмехнулся. Медленно приблизился к Лилит и заключил её в клетку своих рук, преграждая путь к бегству. Он приблизил рот к её рту и медленно прикоснулся к её губам.

— Ты дрожишь. Я тебя пугаю, Лилит, или возбуждаю? — Эсриан прикусил её полную нижнюю губу, осторожно потянул и отпустил.

С губ Лилит сорвался тихий стон, когда незнакомое ощущение пронеслось по телу потоком искр, воспламеняя что-то раскалённое добела в животе.

— Мне не нравишься ты, мне не нравится кто ты, — рассеянно ответила она, поднимая губы для большего, желая понять, что же это за ощущение. — Я сделаю всё ради них, ради голодающих людей, которые уже страдают, и которым я иначе не могу помочь. Я помешаю твоему виду вторгнуться сюда и сделать с двором всё то, что вы сделали с этим.

— Благородно, ну глупо, — горячо выдохнул Эсриан. Аромат вина, смешанный с запахом мужчины вскружил голову Лилит чувствами, которые она не могла в себе вместить. Она ожидала, что возненавидит его, и всё же он казался таким безукоризненным, таким чертовски безукоризненным, и говорил все правильные вещи в тот самый момент, когда ей захотелось бросить ему аргумент.

— Твой отец так быстро бросил тебя нам, Королева Сумрака и Принцесса Ночного Двора. Рождённая и воспитанная чистокровными родителями, королева Дворов. И всё же я пришёл сюда и разыскал тебя, — пробормотал он, нежно целуя её в щеку. — Грёбаную девственницу, которая смотрит на меня так, словно я монстр, и ненавидит меня до глубины души, — добавил он. — И она — самое красивое создание, которое видели мои проклятые глаза. Ты не заслуживаешь страданий, поэтому сделай мне грёбаное одолжение. Мы можем налить ещё вина, и, выпив его, просто лечь спать.

— Что? — тихо и недоумённо спросила Лилит.

— Я говорю о том, что ты этого не хочешь, я тебя принуждать не собираюсь. Хоть я и ублюдок, но не до такой степени.

— Нет, ты доведёшь всё до конца, и когда будешь отчитываться перед королём, твои слова будут правдой. Я не рискну своим двором. Мы больше это не повторим, так что всё произойдёт сейчас и больше никогда. Ты сделаешь то, что должен, и немедленно! — От мысли о том, что Эсриан ей откажет и это скажется на народе, Лилит едва не накрыла паника.

— Боги, женщина, в чём дело? Ты меня не хочешь, но требуешь, чтобы я тебя трахнул. При этом ты презираешь меня и ненавидишь всё, за что я, чёрт возьми, выступаю. Хочешь этого? Тогда допивай вино, раздень свою маленькую нежную попку и сыграем в эту игру. Я дам тебе грёбаного монстра.

Лилит с трудом сглотнула из-за злости, которая горела в его глазах, освещая изнутри. Сила вспыхнула в комнате и скользнула по её телу, когда он увидел, как она поднесла дрожащий бокал ко рту и осушила одним глотком. Лилит поставила бокал перед собой, наблюдая, как Эсриан снова наполняет его, и повторяла действия снова и снова, пока не перестала дрожать от страха или собственного идиотизма.

Эсриан предложил ей выход, но что, если он такой же, как другие, и решит потом признаться, что они не исполнили клятвы? Лилит не могла рисковать, учитывая, с кем её нынешний муженёк связан. От неё так многое зависит для спасения народа.

Лилит своей силой зажгла в комнате свечи и погасила остальной свет, чтобы не позволить Эсриану увидеть, как румянец распространяется по её телу. Затем медленно потянулась дрожащими пальцами за спину, чтобы расстегнуть платье, но его руки легли поверх, останавливая её неуклюжую попытку раздеться.

Эсриан уверенно провёл пальцами по обнажённому плечу, а потом его горячий рот прошёлся по нему, следуя тем же опасным путём. Когда Эсриан поцелуями проложил себе путь к изгибу шеи, постепенно продвигаясь к уху, прежде чем прикусил мочку, потянув за неё, кожа Лилит покрылась мурашками, а с губ Эсриана сорвался низкий рык.

Пальцы Эсриана расстегнули молнию на платье, осторожно снимая его и позволяя ему упасть к ногам. Он оторвал от неё рот, развернул лицом к себе и скользнул руками вниз по её телу, останавливаясь на бёдрах. Эсриан наклонился к губам Лилит, завладевая ими в поцелуе, который послал ударную волну по телу. Лилит застонала, просовывая язык глубоко ему в рот, и подняла руки, обнимая за шею. Вкус вина и мужчины ударил в голову, из-за него подогнулись колени, но Эсриан удерживал её на плаву в море страсти, которая угрожала накрыть с головой. В последний раз, когда она целовалась, такого жара не испытывала. Поцелуи украдкой с Кейдом не действовали так на чувства. Он не вызывал ощущение, будто она плывёт по течению в шторм, срываясь с одной волны на другую. Эсриан приподнял Лилит, и она машинально обняла его ногами за талию. Он двинулся в сторону кровати.

В голове пронеслась всего одна мысль: он её враг. Так почему же она на него набросилась? Почему не хотела, чтобы он прерывал поцелуй?

Она потеряла такое родное самообладание. Вот в чём дело, так? Лилит почувствовала, как её опустили на кровать, а затем Эсриан поднялся на ноги и ловко стянул с себя штаны.

Дикарь, даже не приоделся на торжество. Ему, в отличие от неё, даже в голову это не пришло.

Сейчас Эсриан стоял перед ней голый и Лилит села на постели, наблюдая, как налитый член гордо покачивается перед ней. О, чёрт, эта штука — настоящий монстр. И теперь Лилит поняла фразу про "дам тебе монстра".

— Эм… — Лилит нерешительно подняла взгляд льдисто-голубых глаз и увидела, что в ответ на неё смотрят с вожделением зелёные глаза. Высший фейри, чёртов высший фейри… И она сама его ко всему этому подтолкнула.

— Нет, только не сейчас, — произнёс Эсриан, раздвигая её ноги и устраиваясь между ними. Он смотрел на её алебастровую плоть, белую, как первый выпавший снег, опустил руки, хватая её за бёдра, и уставился на стройное тело. Лилит походила на ветвь — тонкую, нежную ветвь, — а он — на массивный дуб, несгибаемый, в то время как её, с другой стороны, можно было легко сломать.

Крепкие мышцы живота Эсриана напряглись, когда он наклонился и принялся покрывать поцелуями её живот. Это опьяняло сильнее, чем вино, которое она выпила, чтобы успокоить нервы. Его рот, словно магически заколдованный Мерлин, ослабил щиты и скользнул мимо защиты.

Эсриан прокладывал дорожку вниз, пока не коснулся языком клитора, от чего Лилит выгнулась, схватила его за волосы и отстранила от себя, заливаясь румянцем и испытывая тревожное чувство.

— Что ты делаешь? — спросила она, и он изогнул губы в плутоватой ухмылке, а блеск в жутких глазах усилился. — Ты не можешь меня съесть. Я не еда.

— Ты так чертовски чиста, что барды могли бы сложить об этом баллады, — пробормотал он, прежде чем его рот снова опустился, не заботясь о том, что она дёрнула его за волосы, не желая быть укушенной… А затем его язык проник между её влажных складок, и все связные мысли покинули Лилит. Она громко застонала и раздвинула ноги шире, давая ему больше пространства для работы. Её тело гудело от электрического тока, который угрожал обрушить обломки замка на их головы.

Лилит никогда раньше не представляла себе наслаждение, не говоря уже об этом всепоглощающем блаженстве, которое доставлял рот Эсриана. В животе появился раскалённый добела шар энергии, и Лилит ослабила хватку на волосах Эсриана, который работал языком над её лоном, облизывая, пока она не разгорячилась до такой степени, что, казалось, сгорит и превратится в тлеющие угли. Эсриан, не отрывая рта от лона, вошёл в неё одним пальцем. Для Лилит это ощущалось инородным, неправильным. Она поёрзала, приспосабливаясь к этому ощущению. Эсриан добавил второй палец. Тело от жара покрылось испариной, а раскалённый добела шар внизу живота всё рос и рос, а потом там как будто что-то взорвалось, и Лилит вскрикнула.

Слёзы текли по её щекам, тело дрожало. Эсриан поднялся и вытер большими пальцами её слёзы и жадно завладел губами, избавляя от смущения из-за странной реакции тела. Лилит ощутила толчок и вскрикнула, когда Эсриан прижался к ней всем телом, прорвавшись сквозь преграду невинности.

Боль. Стук сердца отдавался в ушах. Эсриан замер, глядя в полные слёз глаза. Он наклонился и поцелуями стёр слёзы. Метки вспыхнули, бёдра качнулись вперёд, и боль сменилась незнакомой чужеродной наполненностью.

Лилит прижалась к телу Эсриана, обхватила его за плечи, когда он начал двигаться в равномерном ритме. Он заполнял её полностью, тело горело и ломило. Прошло всего несколько мгновений, Эсриан не мог отказать себе и снова нежно коснуться её губ, позволить Лилит владеть ситуацией.

Когда боль притупилась, Лилит перекатилась и оказалась сверху, глядя в голодные, светящиеся зелёным глаза мужа. Медленными движениями рук она плавно провела по мышцам его груди и живота, исследуя воина, и принялась двигать бёдрами в желании найти то удовольствие, которое ранее Эсриан доставил ей пальцами.

Эсриан обхватил её полные груди, с изумлением во взгляде изучая тело своей женщины, как будто не верил, что она настоящая. Потянувшись за очередным поцелуем, он приподнял бёдра, войдя в Лилит ещё глубже, срывая с губ стон боли.

Эсриан снова подмял Лилит под себя, завёл её колени вверх, почти прижал к плечам. Глубоко, он входил в неё так чертовски глубоко, что она чувствовала его у матки. Он опустил голову с рыжевато-каштановой копной, прочертил языком дорожку по одному набухшему соску, потом по второму. Затем втянул сосок в рот, покусывая его для максимального эффекта наслаждения и, не отпуская грудь голодным ртом, снова начал двигаться.

Он входил в её лоно, целовал груди, и этот раскалённый шар снова появился внизу живота Лилит. А затем Эсриан скользнул рукой между их телами и начал ласкать её клитор. И она не сопротивлялась вторжению, неуверенная переживёт ли масштабы созданного им шторма. Внезапно он дёрнулся и зарычал, а всё тело Лилит превратилось в бесконечный клубок содрогающейся жажды, от которой она заметно дрожала под огромным телом Эсриана.

— Боги, женщина, — выдохнул он, глядя на жаркий, спутанный, созданный им беспорядок. — Ты чертовски идеальна. И принадлежишь мне.

— Я не твоя, язычник, и с тобой всего лишь на год и один день, — прошептала Лилит и оттолкнула Эсриана, прокручивая в мыслях своё распутное поведение, от чего нарастало смущение.

Эти создания убили её мать, а сейчас она стонала во весь голос под одним из них, как распутная нимфа.

— Слезь с меня.

— Ты этого хотела, не я. — Эсриан скатился с неё и принялся быстро собирать вещи. Но он не надел собранную одежду. Бросив её в огонь, он оделся с помощью магии и исчез беспрепятственно из комнаты, оставив Лилит в постели бороться с сожалениями от произошедшего и подступившими слезами. Как могло произошедшее ей настолько понравиться? Ей казалось сложным целовать Кейда, а поцелуи Эсриана её поглотили, убрали нервозность, как бокал хорошего вина.

Один год и один день, и после этого она больше никогда его не увидит.

Лилит вознесла молитву к небесам, прося богинь позаботиться о том, чтобы, когда придёт время, ей было легко оторваться от язычника, с которым только что получила удовольствие.