Академия небытия. Учись или умри до конца

Глава 6

Какую еще побудку можно было ожидать на том свете? Конечно, самую поганую.

Еще толком не проснувшись, я услышала тревожную сирену. Тело мгновенно напряглось, и вбитые в голову установки заорали благим матом: спасайся кто может! Я оперативно скатилась с кровати и кинулась к окну, вид из которого оставлял большой простор для воображения. Проще говоря, я видела пустырь, видневшийся вдалеке забор и колышущуюся завесу черного тумана. Красота, да и только.

– Эй, вставай! – я растормошила Кирру. – Что-то случилось!

– Ррр… – сонно прорычала она и щелкнула острыми зубками в опасной близости от моей руки. – Ну чего тебе надо?!

Заспанная лисица – то еще зрелище. Шерсть на руках всклокочена, волосы дыбом, одно треугольное ушко торчит, другое смешно замялось. И в глазах явное желание убивать.

– Так сирена же… – уже не так уверенно сказала я. Хм, может, я зря перепаниковала?

– Это будильник, дурында, – вздохнула кумихо и запустила пальцы в спутанную гриву красновато-рыжих волос. – Ладно, все равно пора уже.

Она выползла из-под одеяла и потянулась, демонстрируя в выгодных ракурсах тоненькое, гибкое и совершенно обнаженное тело, в некоторых местах покрытое короткой блестящей шерсткой. Все это, конечно, было подпорчено вчерашними блохами, но я все равно невольно залюбовалась.

– Идем в столовую, – заявила Кирра и направилась прямиком к двери. Вот прям как была.

– Стой! – я схватила соседку за руку и вернула обратно. – Одеться для начала не хочешь?

– А… О! – она смутилась. – Забыла. Доктор Зусман сказал, у звероподобных такое частенько случается.

То есть мне еще придется следить за соседкой-нудисткой, ага.

Мне, к слову, тоже не помешало бы привести себя в товарный вид. Всю ночь мне снились драконы и обглоданные конечности, так что сама я с утреца напоминала несвежего зомбака. Под глазами тени, капилляры полопались, змеи бесконтрольно переплелись, будто насмехаясь над моим чувством прекрасного.

– В шкафу несколько комплектов одежды, – пояснила Кирра, пока я зависала у зеркала. – Все скучное и унылое, но в конце недели обещали дать выходные на всякие бытовые нужды.

– Выходные? – оживилась я.

– Ага. Студентам выдадут карту с ограниченным балансом, чтобы закупиться необходимым на первое время. Разве вам куратор не говорил?

Я так сморщилась, что Кирра даже не стала задавать наводящих вопросов. Куратор… Я б этого куратора, да в неприличной позе…

– Нет, не говорил, – наконец сказала я и дернула самую непослушную змею за треугольную головку. – Черт! Они всегда будут мне все портить?!

Вопрос остался без ответа. Я заглянула в шкаф и схватила первое, что подвернулось под руку – вешалку с синей юбкой длиной чуть выше колена и белой блузкой с короткими рукавами. В таком наряде я выглядела школьницей, только какой-то древнегреческой.

– У тебя сейчас что? – спросила Кирра, пока я кидала в казенную сумку учебные принадлежности, которые нашла в своей половине письменного стола. Отвлеклась, достала листок с расписанием и чуть не сожрала его от эмоций.

– Вводное занятие для групп реликтовых и человеко… Что? Человекозависимых? – Я прочитала с начала, то же самое. – Это как так вообще?

Кирра пожала плечами.

– Понятия не имею.

– А вести будет, – я нашла взглядом нужную строку, – Л. Амилота.

Я чудом не скомкала ни в чем не повинное расписание. Ну, ничего, послушаем, что он там расскажет…

Мы с Киррой все-таки отправились на завтрак в свой первый полноценный учебный день.

Народу в резервной столовой набилось, что яблоку негде упасть, не то что одной бедной скромной горгоне. Кирра меня бессовестно кинула, улизнув к своим, а я, активно работая локтями и жаля особо неповоротливых, начала прокладывать себе путь к завтраку. Это оказалось непросто, и к столу раздачи я попала уже не слишком-то и голодная, скорее, злая, невыспавшаяся и уставшая.

– Яичница закончилась, – отрезала дородная тетя в белом фартуке и прямо перед моим носом поставила табличку «Обслуживание закрыто». Поток студентов развернулся и потек в другую сторону, оставив меня в недоумении. Пока разобралась, что да как, кашу тоже разобрали. Уровень моего настроения уже пробил пол и стремился к центру Земли. Оглядевшись, я поискала взглядом хоть кого-нибудь знакомого, но все столы были заняты всяким мутным народом, но вот я вижу пустой стул и спину единственного сидящего за этим столиком человека. И плевать, что это не мой товарищ, главное, я могу присесть, выдохнуть и подождать, пока толпень рассосется.

Стрелой метнувшись к столу, я упала на свободное место.

– Прошу прощения, я тут прися… ду…

Хмурое лицо куратора Амилоты стало еще более неприветливым, и то, как он воткнул вилку в сосиску, говорило о многом.

– Если пришла пожелать мне доброго утра, то поздно. Оно уже испорчено.

– Мое тоже!

– Тогда увидимся на занятиях, – и этот гад взял свою тарелку и попытался свинтить.

– Стоять! – рявкнула я, и часть ближайших студентов ощутимо вздрогнули. – Я все еще жду объяснений.

– Приятного ожидания, – пожелал Амилота и еще раз дернулся уйти. Но куда там!

– Закаменей!

Признаю, бить со спины подло, но когда он так сделал, я вообще-то умерла.

Амилота повел плечом, словно ему мешала какая-то назойливая мушка, повернулся и поставил на стол каменный поднос с недоеденной каменной яичницей.

– Потрудись объяснить, студентка Кудряшова, по какому праву ты издеваешься над едой?

Уж не знаю, что такого было в его голосе, но я втянула голову в плечи и уже оттуда пискнула:

– Я не над едой…

Взгляд куратора приковал меня к месту, его глаза из болотно-зеленых стали красными, как волчья ягода, и это не предвещало ничего хорошего.

– Смотрю, ограничитель для тебя оказался слишком слабым. Ничего, еще один такой фокус, и будешь в одиночку отстраивать дополнительный корпус, раз некуда девать свои способности.

Я терпеть не могла, когда со мной разговаривали в таком тоне.

– А что это вы мне угрожаете? Я ректору пожалуюсь, что вы превышаете служебные полномочия!

– Превышаю? Это я их еще принижаю!

Послушать наш импровизированный скандал собрались все, кому не досталось еды. Нет хлеба, так хоть зрелищ хватало.

Мы с куратором сверлили друг друга взглядами, пока на Амилоту не набросилось… набросился…

Это еще что за персонаж?!

– Ня! – радостно мявкнуло это существо и тяпнуло Амилоту за ухо. И нет, мне не показалось.

– Куросаки! – взвыл куратор и за шкирку снял со своей спины мальчишку с кошачьими ушками. Тот довольно скалил два тонких белоснежных клычка и вилял длинным черным хвостом.

– Давай выпьем после занятий? – спросил котомальчик, вися в руке высоченного индейца. – Я угощаю.

Я была благополучно забыта, и все взгляды устремились на новую пару героев дня.

– Ты же куратор, – прошипел Амилота так, что только я, наверное, услышала. – Веди себя нормально.

– Но Куросаки соскучился! Тебя не было в академии лет сто.

– Сто сорок девять.

– Тем более! Куросаки соскучился!

То есть это милое хвостатое создание тоже куратор? И судя по локальной лохматости, это именно он рассказал Кирре много полезного, в отличие от нашего куратора. Даром, что кошак.

– Так, все, – Амилота сгреб котика под мышку, и тот радостно обвил его хвостом. – Спектакль окончен. А ты, – он ткнул в меня пальцем, – получше готовься к занятиям.

Угроза была совершенно не замаскированной, но я уже не могла серьезно относиться к человеку, на котором сидел мальчик-кот. Хорошо, что рассмеяться я не успела, странная пара удалилась из столовой, а тут и зазвенели колокола – еще одно странное звуковое извещение, на этот раз о том, что время завтрака закончилось, и пора было расходиться по аудиториям.

Каменный поднос куратора раскрошился, и зря я считала его яичницу надкусанной – вполне себе приятного вида, целенькая и аппетитная. Быстро посмотрев по сторонам, я соорудила себе бутерброд из нее и, довольная собой, пошла на поиски нужной аудитории. Судя по количеству студентов с похожими бутербродами, не одна я просекла фишку быстрого перекуса. А сам факт того, что я сейчас поедала несостоявшийся завтрак бесячего куратора, делал эту яичницу невыносимо сладкой.

Одного бутера на дорогу до пункта назначения мне не хватило. Поскольку толком оценить территорию академии снаружи мне так и не удалось, реальные размеры учебного корпуса-замка все еще оставались для меня загадкой. Но Рита гордая, Рита будет сопеть, кряхтеть, но искать самостоятельно. Я же сильная независимая женщина, только котика при жизни не успела завести. Некстати вспомнился куратор Кирры верхом на нашем – такого котика я бы, может, и завела.

За фривольными мыслишками я незаметно добралась до места. В аудитории, где должна была проходить вводная лекция, стоял ужасающий гвалт, мне стало слегка страшновато, но отряхнула крошки с груди, вытерла губы и уверенно толкнула дверь.

Этот Амилота еще просто не знает, с кем связался! Горгона это вам не хухры-мухры! Да я его по стенке…

Я застыла в пафосной позе. Вот повезло – моего злополучного куратора в аудитории еще не было, и именно поэтому там стоял такой шум. Разумеется, мое появление сразу заметили, примерно половина студентов скорчила недовольные рожи и отвернулась, видимо, от греха подальше. Наслышаны, чудесно. Мои змейки стойко перенесли такое внимание, лишь изредка тихонько шипя. Вторая же половина засверкала клыками и призывно помахала руками и щупальцами.

– Я думала, нас на раздельные курсы определят, – я пристроилась на лавке рядом с кракеном. – Или как там это называется.

– У меня в анкете значилось мифологический класс, подкласс реликтовые, – сказал Морис, лениво поигрывая собственным щупальцем. Как он и говорил, в таком экзотическом виде он тут присутствовал в единственном экземпляре, впрочем, как и я.

– У меня то же самое, – сказала я.

– Полагаю, это что-то вроде внутреннего разделения среди массы, кхм, более чем неординарных студентов.

Ну или ректор был не в восторге от вчерашней полуночной побудки и решил, что если мы будем все вместе, то присматривать за нами будет удобнее. А может, просто решил подольше над нами поиздеваться.

– Кстати, – обратилась я к Морису как к самому осведомленному. Во всем. – Ты как-то уж слишком хорошо во всем разбираешься. С чего бы?

– Ха! – ожидаемо хмыкнул он. – Это потому что… ну… потому что… – он запнулся и уже не так уверенно покосился на меня. – Потому что я умный.

– А в глаз? – ласково поинтересовалась я.

– А лекции что, не будет? – спросил кто-то сзади.

– Кстати, да, – подхватила я. – Это уже как-то не смешно.

– Будет лектор, будет лекция, – лениво протянул Морис. – Не будет лектора… дальше сама додумай.

– Я видела Амилоту в столовой, – вспомнила я и прищурилась. – Отлынивает, гад.

И я еще не определилась, хорошо это на данный момент или плохо.

– У мохнатых, то есть звероподобных, вводная уже была, – сказал Морис и щупальцем подкинул авторучку в воздух и ловко поймал. – Уверен, им рассказали много интересного.

Шум, естественно, нарастал, а куратор и не думал появляться. Невольно вслушиваясь в общий гул, я начала понимать, почему сегодня такой ажиотаж. Вечером планировалась вечеринка в честь посвящения первого курса в студенты.

– Ня! – с пронзительным воплем в аудиторию заскочил куратор Куросаки. Бубенчик на его ошейнике весело звякнул, и воцарилась недоуменная тишина.

– Это кто? – громким шепотом спросил кто-то, и у Куросаки дернулось ухо.

– Куросаки Ичи, – представился он и с места запрыгнул на тумбу кафедры. Та не подкачала, такой выкрутас выдержала и не дрогнула. – Я быстренько расскажу вам про Академию Небытия и пойду спать.

Ну… Не самый плохой план, если подумать.

– Академия находится в Небытие, это пространство между мирами, состоящее из первородной энергии, которая породила из себя магию, разные измерения и всех существ, которые их населили. Первые создания Небытия были такими сильными, что скоро стали считаться богами среди существ послабее. Для того, чтобы поддерживать наиболее слабые и малонаселенные измерения, создали Академию, которая готовит кадры для их заселения. Все иные измерения, кроме того, в котором находится Академия, называются внешними, – Куросаки отвлекся, со звоном почесав себя за ухом. – Все понятно? Я могу идти?

– Нет! – яростно выкрикнули мы в едином порыве. Не знаю, как Морис, но у меня возникло еще больше вопросов.

– Няяяу, – зевнул Куросаки. – Ну что еще?

– Чему учить-то будут?

– Разному, – последовал лаконичный ответ. – Обучение длится пять лет, эта продолжительность путем анализа разных измерений была признана самой оптимальной. Что еще? – Куросаки прижал ладонью свой непослушный черный хвост и вздохнул. – Вас разделили на два условных класса: мифологический, куда относятся большинство перерожденных, и фантастический, включающий в себя те виды, которые были созданы человеческим воображением относительно недавно. Оба класса состоят из подклассов: реликтовые самые древние и сейчас уже потерявшие прежнюю популярность в массовой культуре; человекозависимые, это те, кто питается кровью, плотью или энергией разумных существ; и звероподобные, в основном оборотни и другие создания с заметной животной составляющей. Внутри классов подклассы могут перемешиваться, то есть совсем необязательно звероподобные это только фантастический класс, типа волков-оборотней, но и мифологические, как, например, единороги.

– А что значит, кадры для других измерений? – поднял щупальце Морис. Надо же, я думала, он все знает лучше самого куратора.

– После выпуска вас распределят на ПМЖ в другие миры, где ваши способности могут пригодиться или их занесли в список вымирающих.

Да это прям как передержка – поживем пока тут, а потом нас пристроят в хорошие руки. Хотя есть ли у меня альтернативы?

– Занятия будут проводиться у групп разного состава. Студент мифологического класса может заниматься с человекозависимыми студентами фантастического класса по направлению своей магической Стихии, студенты реликтового подкласса могут объединяться для занятий по контролю и медитации. Кроме того, пары по узконаправленным видам магии тоже посещают не все учащиеся. Так что разделение весьма условно.

Система мутная, но разобраться можно, хотя я больше привыкла к факультетам и специальностям, чем к классам и подклассам.

Куросаки еще раз протяжно зевнул и встрепенулся, вспомнив еще что-то.

– Совсем забыл. Вы поступили на Темный факультет Академии Небытия, но есть еще и Светлый. И я надеюсь, вам не придется с ними пересекаться. Ня.

Он без предупреждения спрыгнул с кафедры прямиком к порогу, только хвост мелькнул на прощание в дверном проеме.

Я откинулась назад и застонала.

– Пристрелите меня кто-нибудь. Один куратор вообще не пришел, а другой так спешил поспать, что от его рассказа у меня в голове образовалась каша!

– А что не так? – уточнил Морис.

– Что не так? Я умерла, мою душу забрали в эту Академию – рассадник кадров, а что было бы, если бы я не прошла собеседование? Куда бы делась моя душа тогда? – Голос дрогнул, когда я поняла, к чему все идет. Вся эта религиозная загробная тематика нагоняла на меня жуть. Проще отшутиться, чем всерьез принять факт, что можно за плохое поведение угодить в ад.

Морис будто что-то почувствовал и погладил меня по плечу щупальцем.

– Если тебе так неспокойно, давай сходим в библиотеку?

– Библи… что?

– Библиотека, – терпеливо повторил Морис. – Это такое место…

– Да знаю я, что такое библиотека! Почему мне раньше не пришло в голову самой поискать информацию?

– Потому что у тебя в голове каша? – невинно предположил Морис и увернулся от моей сумки, утяжеленной блоком для будущих конспектов.

Мы покинули аудиторию и отправились для начала на поиски Рэнди, потому что втроем веселее. У его класса вводная была одновременно с нами, так что встретились мы посреди коридора с одинаково вытаращенными глазами.

– Он не пришел!

– Она извращенка!

Морис заинтересованно вытянул шею, и Рэнди зарделся, аки смущенная школьница.

– Ну, то есть я хотел сказать, суккуба.

– Где ты откопал суккубу? – оживился Морис. – Познакомишь?

Ох, вот они, парни во всей красе.

– Халиса Мехтеб, куратор человекозависимых.

– О, – расстроился Морис. – Ну, может, у нее младшая сестра есть. Или парочка сестер.

– Фу, – скривилась я, – даже представлять не хочу. Рэнди, лучше скажи, ты все понял?

– Да в принципе все, – засомневался он. – А ты?

– Есть парочка вопросов, которые я планирую прояснить в библиотеке. Морис найдет дорогу.

Мы повернулись к кракену, и он с важным видом поднял руку с браслетом.

– Если бы вы были хоть на четверть столь же умны и харизматичны, как я, разобрались бы сами, – заметил он, мастерски игнорируя наши гневные взгляды. – Вуаля!

Он постучал ногтем по браслету и, поднеся к губам, четко произнес:

– Как пройти в библиотеку?

Я прыснула в кулак, не удержалась. Разговаривать с магическим артефактом как с Алисой мне и в голову бы не пришло.

– Смешно? – приподнял брови Морис и изящно тряхнул кистью. – Попробуй тогда сама, а я посмотрю.

– А? – я посмотрела на свою руку и представила, как буду глупо выглядеть. А с другой стороны, в мой двадцать первый век люди с гаджетами общаются больше, чем с другими людьми. – Хорошо. Э… Как пройти в библиотеку?

Я ощутила легкую вибрацию, и над браслетом появилась жирная красная стрелочка. Я опустила руку, стрелка приподняла острый конец и продолжила указывать вперед, на коридор перед нами. Я повернулась в другую сторону с вытянутой рукой, но стрелка развернулась на 180 градусов и стала указывать на меня. Точнее, за мою спину.

– Офигеть навигатор, – похвалила я и бодро пошла в указанном направлении, изредка останавливаясь и сверяясь с браслетом. И совсем не сложная она, эта ваша магия.

Мы оказались в длинной галерее с хаотично развешанными картинами в тяжелых, наверняка жутко дорогих рамах. Я-то прошла мимо за своей стрелкой, видимой только мне, а Рэнди притормозил и ойкнул.

– Кошмар какой! – воскликнул он и поманил нас рукой.

Мы сгрудились возле ночного пейзажа, луна, лесок вдалеке, кресты, покосившиеся на могилках, красота, в общем. Не в моем вкусе живопись, но право на существование имеет.

– И? – не понял Морис. – Ты чего так переполошился? Знакомые места увидел?

– Не совсем, – почти прошептал Рэнди и ткнул пальцем в холст. – Там кто-то есть…

Мы с Морисом одновременно приблизили моськи к изображению, и мои глаза уловили что-то… какой-то…

– Мамочки!

Со стороны нарисованного леса прилетела летучая мышь, перекувыркнулась в воздухе и приземлилась на холмик человеком в черном плаще. Он распахнул длинные полы, и на нас зыркнуло два кровожадно красных глаза.

– Почему картинка шевелится? – нахмурился Морис и ткнул в картину щупалкой.

– Давай не будем ее трогать? – попросил Рэнди.

– Но мне интересно.

И тут картинка резко приблизилась и укусила конечность кракена. Кричал он красиво, высоко, как оперный певец. Я от таких децибелов отшатнулась к стене и чуть не свалила портрет какой-то старой карги. Карга щелкнула челюстью в опасной близости от моего уха.

– Валим отсюда, – подала я хорошую идею, и под дрожь картинных рам мы покинули жуткий коридор.

Стрелка развернулась под прямым углом, и мы уперлись в лестницу. Если бы я не притормозила свериться с навигатором, точно бы скатилась по крутым ступенькам.

– Нам точно туда надо? – спросил Рэнди, глядя в темноту.

Я тоже засомневалась.

– Морис, а у браслетов нет функции фонарика?

Он покачал головой. Что ж, идти обратно несолоно хлебавши не хотелось, и я первой начала спуск. Если честно, то я представляла себе библиотеку в виде башни, уж не знаю, почему, но мы уверенно спускались в подвал, и, судя по отсутствию освещения, были тут первыми за последние сто лет. Я споткнулась и последние ступеньки перепрыгнула, чудом не растянувшись на полу.

– Марго! – Рэнди тут как тут, помог удержать равновесие. – Ты в порядке?

– Да что с ней сделается? – фыркнул Морис и тут же предупредительно вскинул руки. – Эй, полегче! Разве ты не видишь в темноте? Тебя это тоже касается, трупожор.

Вообще-то, когда я ночью шла на поиски еды, что-то такое у меня проклевывалось, но сейчас не сработало. Наверное, дело привычки.

Кстати, мы-таки нашли библиотеку.

Это был натуральный книжный лабиринт, составленный из высоченных стеллажей с непередаваемым запахом бумажной пыли. Морис достал из кармана камзола кружевной платок и прижал к лицу. Позер.

– И как мы будем тут что-то искать? – испугался Рэнди. Подошел к ближайшему стеллажу и взял книгу. – Это что за язык? Латынь, что ли?

Я забрала у него книгу – и правда, похоже на латинский. Но до этого у меня не было проблем с пониманием написанного, да и говорили мы на… русском?

– Ребята, а вы откуда? – спросила я. – В смысле, где вы жили до смерти?

Морис дернул плечом, кажется, вопрос застал его врасплох.

– Я… Это важно?

– Да! – меня теперь распирало любопытство. – Получается, мы с вами можем быть из разных измерений? Я с Земли, это планета так называется.

Парни переглянулись так, будто взглядами спрашивали друг друга: «Ты понимаешь, чего она от нас хочет?».

– Ну же! – поторопила я. – Разве вам не интересно знать?

Рэнди помотал головой и поморщился.

– Когда пытаюсь думать об этом, голова начинает болеть.

– И у меня, – кивнул Морис. – Я… Помню… Я… Бельгия!

Я уже хотела уточнить, это мир так называется или что, как меня осенило.

– Бельгия? Это же родина Пуаро.

Морис неуверенно кивнул. Его кожа малость посинела, но, может, это от недостатка освещения.

– Мы из одного мира, – обрадовалась я. – Хотя так и не скажешь. Эй, что с вами?

Парням явно было не по себе, и я перепугалась.

– Почему у вас такие проблемы с воспоминаниями? Мы же умерли пару дней назад…

Я ойкнула, когда на голову мне с потолка свалилась брошюра и раскрылась на середине.

«Набор душ на первый курс Академии Небытия производится в пределах одного десятилетия. Чем дольше душа провела в междумирье, тем проще проходит адаптация, но также это может повлечь за собой частичное или полное отмирание прежней личности. В первую очередь это касается наименее укорененных воспоминаний».

Рэнди издал горловой звук, кажется, ему поплохело от услышанного. Морис почесал щупальцем подбородок и изрек:

– Мне все ясно.

– Что тебе ясно? – просипел Рэнди.

– Рита утверждает, что умерла пару дней назад, поэтому для нее прежняя жизнь еще довольно яркая картинка. Если я с трудом вспоминанию детали своей жизни, значит, я умер в начале десятилетия набора.

– В 2010 или около того, – посчитала я. – Вот это ты старый!

– Выдержанный, – возразил он. – Как хорошее вино.

Рэнди немного отошел от шока и крутил брошюру в руках. Она была тоненькой и содержала по большей части хвалебные вирши в честь Академии, стандартное: почему надо учиться здесь, как тут все хорошо, и как много пользы принесет ваше счастливое посмертие. Даже Куросаки сказал больше полезного.

– И ты не помнишь, где находился все эти десять лет до этих дней? – без особой надежды спросила я. Морис легкомысленно покачал головой.

– Главное, что я здесь и сейчас, – сказал он и убрал платок от носа. – Кстати, как ты призвала книжку?

– Я спросила, почему у вас проблемы с воспоминаниями, – медленно произнесла я почти дословно. – А если я спрошу, какая есть информация про Академию Небытия?

Мы застыли в ожидании, и тут началось! Поднялся свист и хлопанье листов, и книги всех размеров посыпались на нас бумажным дождем. Между прочим, очень больно! Мы бросились врассыпную, и град из знаний последовал за мной, как за тем, кто «отправил запрос».

– Хватит! – взвыла я. – Хорош!

Книгопад закончился, и я потерла будущие синяки.

– Четче надо мысль формулировать, – протянул Морис и получил книжкой по лбу. Рэнди оглядел место происшествия и развел руками.

– Боюсь, мы тут на пару дней.

Я вздохнула, тоскливо обведя взглядом бардак, который мы устроили. Наклонилась и…

– Вы что тут устроили-и-и-и?! – взвыл голос на всю библиотеку. От испуга я присела. – А ну прочь! ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ БИБЛИОТЕКИ!

Лампы замигали и начали гаснуть одна за одной. Тут и так было не особо светло, а сейчас тьма наступала из глубин книжного лабиринта. Я попятилась и едва не сбила с ног Рэнди.

– Мне это не нравится, – озвучил всем понятную мысль Морис и сунул платок в карман, промахнулся, но поднимать не стал. – Пора бы нам и…

– ВОН!

– Пора бы нам вон, – подытожил Морис и первым дал стрекача к лестнице. Я бежала за ним след в след, понятия не имея, что за жуть поселилась в библиотеке, но точно зная, что обратно не сунусь ни за что. Лучше как-нибудь самим, по крупицам, собрать информацию, чем по крупицам разберут нас.

По ступеням взлетели как на крыльях, галерею живых картин тоже пробежали, не тормозя, и только где-то минут через пять я остановилась, осознав, что мы в безопасности.