Ученик Джедая-8: Час расплаты

Глава 8

Оби-Вана и Куай-Гона доставили в центральное полицейское отделение, где их опознали как сбежавших галактических преступников и бросили в тюремную камеру. Куай-Гон попросил разрешения связаться с Храмом, но его просьба осталась незамеченной.

— Телосские законы раньше были справедливыми, — сообщил он Оби-Вану, прохаживаясь по сырой подземной камере. — Они должны дать нам возможность оправдать себя.

— Мы даже не знаем, в чем нас обвиняют, — возразил ему Оби-Ван. — Думаете, они поймут, что все обвинения сфабрикованы?

— Надежда есть всегда. Они не имеют права задерживать нас надолго, пока не докажут, что мы преступили закон. По крайней мере они не обнаружили наши лазерные мечи.

Применив Силу, Куай-Гону удалось избежать тщательного обыска.

— Так почему бы нам просто не прорезать в двери дыру? — спросил Оби-Ван, прижимая ладони к укрепленной дюрастали.

— Потому что за нами погонятся как минимум пятьдесят человек, прежде чем мы успеем далеко уйти. Надо тянуть время. Мы найдем способ сбежать.

— Поверить не могу, что Дэн с такой легкостью предал нас, — с отвращением бросил Оби-Ван. — Он наверняка знал, что нас засекли, как только зависли все мониторы.

— Да, думаю, он знал, — спокойно согласился Куай-Гон. — Но нам лучше подумать о том, что мы можем сделать сейчас.

— И что же мы можем? — спросил Оби-Ван. — Мы под замком.

— Надо спланировать следующий шаг. Винить Дэна — пустая трата времени. Что нам удалось узнать в «ЮниФай»?

— Я не узнал ничего, кроме того, что люди, работающие в больших компаниях, слишком много переписываются, — разочарованно протянул Оби-Ван.

— Да, переписки было много, — согласился джедай-мастер. — И большинство писем были банальны. Многие просто подтверждали сказанное ранее по комлинку. Ты заметил это? Меня это наводит на мысль, что такое количество файлов было создано лишь по одной причине: чтобы в случае проверки запутать того, кто попытается там что-нибудь найти. До правды нелегко докопаться, если она зарыта в таком количестве данных. Это ничего тебе не напоминает?

Оби-Ван надолго задумался.

— "ВнешМир", — сказал он, наконец. — Эта компания тщательно скрывает свои намерения и даже местонахождение главного офиса. Они используют неразбериху, чтобы скрыться.

— Именно, — подтвердил Куай-Гон. — Я обнаружил еще кое-что. Когда экраны зависли, я увидел, что делал Дэн. Он не просматривал файлы на «ВнешМир» или «Священные Озера». Он искал файлы по Катарсису.

— Но для чего?

— Не знаю, но этот вопрос весьма меня интересует. Лотерейным фондом заведует «ЮниФай», так что у них есть файлы по Катарсису. Но почему они так интересуют Дэна? Подумай.

Оби-Ван вспомнил слова Андры.

— Наверное, он ищет для себя какую-то выгоду.

— Правильно, — сказал Куай-Гон. — Думаю, именно поэтому он и согласился помочь нам. Когда мы выберемся отсюда, у нас добавится объектов для исследования.

— А когда мы выберемся? — спросил Оби-Ван, поглядывая на дюрастиловую дверь.

— Мы выберемся, — спокойно овтетил ему Куай-Гон. Оби-Ван хотел бы быть так же уверен на этот счет. У него было такое чувство, что теперь, когда Ксанатос держал их в надежном месте, он вряд ли будет настолько глупым, чтобы выпустить их отсюда.

Они провели холодную ночь в камере. Оби-Ван проснулся до рассвета. Он лежал на матраце, открыв глаза. В камере не было окон, и он не мог отличить, где стены, а где пол. Он был окружен непроглядной теменью, словно парил в пустоте. Возможно, подобное чувство дисориентации являлось частью наказания. Единственным признаком того, что наступило утро, был включившийся в камере свет. Им принесли завтрак — немного черствого хлеба и слабый чай.

День тянулся медленно. Куай-Гон время от времени просил позволения связаться с властями, но все его просьбы были отклонены. Чтобы немного размяться, джедаи проделали ряд упражнений на растяжку связок и мышц. После они медитировали. Даже пребывая в плену, джедай должен сохранять чистоту разума, успокоить дух и поддерживать физическую силу.

Куай-Гон сидел на холодном каменном полу, медитируя. Внезапно он вздохнул и поднял голову: — Прости меня, Оби-Ван.

Оби-Ван удивился: — Простить вас??

— Ты должен вернуться в Храм. Мне не следовало позволять тебе сопровождать меня. Это было ошибкой.

— Решение было моим, — ответил Оби-Ван. — Я не сожалею о том, что нахожусь здесь.

Улыбка Куай-Гона была такой же тусклой, как освещение в камере: — Несмотря на то, что тебе холодно и ты хочешь есть?

— Я там, где должен быть, — сказал Оби-Ван. — Рядом с вами.

Куай-Гон поднялся на ноги: — Я был строг с тобой после того, что случилось на Мелида-Даане.

— Не больше, чем я того заслуживал, — Оби-Вана поразили чувства, написанные на лице Куай-Гона. Впервые бывший учитель вспомнил об их разрыве не с гневом, а с сожалением. Казалось, он с трудом подыскивает слова.

— Нет, Оби-Ван, я был более суров, чем ты того заслуживал, — поправил его Куай-Гон. — Теперь я вижу, что моя реакция на твой поступок была вызвана моими же ошибками, а не твоими. У меня не было возможности сказать тебе об этом. Я.. .

Внезапно Куай-Гон умолк.

— Он здесь, — пробормотал он.

Оби-Ван тоже почувствовал. Возмущение в Силе было подобно шороху ядовитого газа, просочившегося под дверью и наполнившего комнату. Он встал и повернулся к двери.

Дюрастиловая дверь открылась. На пороге стоял Ксанатос. Его черный плащ был отброшен за плечи, ноги слегка расставлены, руки лежат на бедрах.

— Наслаждаетесь отдыхом? — спросил он, изогнув бровь и улыбаясь. Куай-Гон молча смотрел на него.

— А, молчим, значит, — вздохнув, продолжал Ксанатос. — А я-то надеялся, что мы поговорим. Времени у нас немного. Для вас уже определено наказание.

— Нас не судили, — тихо произнес Куай-Гон.

— Конечно, судили, — ответил Ксанатос. — Вас обоих сочли слишком опасными, чтобы вы смогли выступить в суде.

— Мы имеем право выступить на собственном суде! Это нечестно! — воскликнул Оби-Ван. Ксанатос покачал головой: — О, я помню, как был так же молод. Тогда я тоже думал, что жизнь будет справедлива ко мне. До того, как встретил тебя, Куай-Гон Джинн.

— Жизнь не обращается с тобой ни так, ни этак, — ответил Куай-Гон. — Она просто идет своим чередом. Лишь от нас самих зависит, будем ли мы справедливы или нет.

— Да, никогда не поздно преподать мне немного джедайской мудрости, — презрительно бросил Ксанатос. — И всегда одно и то же — одни загадки. А теперь поразмысли над этим, джедай — поскольку вы не присутствовали на суде, я сам пришел к вам. Я был ключевым свидетелем со стороны обвинения. У меня были доказательства ваших преступлений, записи со многих планет, где вас также обвиняли в преступлениях, россказни о том, как вам постоянно удавалось избежать правосудия. И наконец правосудие застало вас на Телосе. Очень помогло присутствие убитого горем отца, оплакивавшего смерть своего сына от руки твоего ученика. — Ксанатос тяжело вздохнул. — Бедняга Брук. Я всегда считал, что его стоит лишь немного подтолкнуть, и он обретет успех. Ну откуда я мог знать, что Оби-Ван помешает ему?

Ксанатос поднял руки и хлопнул в ладоши. Звук очень напоминал тот, с которым Брук сломал себе шею, упав на камни у водопада. Оби-Ван едва не сморщился. Он не доставит Ксанатосу это удовольствие. Но глубоко внутри он все еще ощущал шок. Чувство вины и беспомощности охватило его, когда он вспомнил безжизненный невидящий взгляд Брука, его выброшенную вперед руку, словно он молил о помощи.

— Суд, возможно, и выслушал твою ложь, — быстро проговорил Куай-Гон, чувствуя огорчение Оби-Вана и пытаясь отвлечь Ксанатоса на себя. — Но когда в Храме узнают…

Ксанатос расхохотался: — Когда в Храме узнают о вашей участи, вы уже будете мертвы. Это наказание для вас, джедаи. Вас приговорили к смертной казни.

Внезапно Ксанатос наклонился вперед. Его синие глаза горели ярким пламенем, бледная кожа на лице натянулась. Его лицо напоминало голый череп с угольками вместо глаз.

— И я буду там, чтобы посмотреть, как ты умрешь, — прошипел он Куай-Гону в лицо.