Уцелевшие

- А ты не видел ночью костер? - спросила Райэнна. - Или... или еще что-нибудь?

- Костер я видел, - подтвердил Аратак, - и даже пошел на него, полагая, что, может быть, это вы его развели. Но когда подобрался поближе, увидел много людей и решил, что это или наши преследователи, или еще кто-нибудь. Поэтому и вернулся в свое укрытие.

Дэйн понял, что не было смысла спрашивать, видел ли Аратак белого ящера. Зрение у протозавров было хуже человеческого. Но Райэнна поняла, что хотел спросить Марш, и после минутного размышления задала вопрос:

- А ты не заметил какого-нибудь летательного аппарата? Может быть, он летел без огней?

- Нет, ничего такого. - Складки у глаз Аратака дрогнули, показывая, что он озадачен. - А почему ты спрашиваешь, друг мой?

Она вздохнула.

- Сама не знаю, - сказала она. - Вероятно, никакого летательного аппарата и не было. - Она встревоженно посмотрела на Дэйна, и тот скорее понял, чем разобрал в еле слышимом потрескивании диска ее слова: "А может быть, я ничего и не видела?"

Марш и сам уже начинал сомневаться. Вполне возможно, что увиденное им явилось лишь следствием контузии и шока...

Но ведь они оба видели это. Неужели оба обманулись? Внезапно Дэйн похолодел. Ведь все, кто видел то существо, исчезали. Неужели и они исчезнут, унесенные в никуда?

И может быть, то же самое уже произошло с Дравашем?

13

Пока Аратак рассказывал свою историю, Бельсар заметно продвинулся по небу.

- Надо идти, - сказал Дэйн.

Они продолжили свой путь. Когда сделали привал, чтобы перекусить, Райэнна сказала Дэйну вполголоса:

- Запасы пиши заканчиваются. Придется заняться охотой.

- Ну, найти что-либо съедобное труда не составит, - сказал Дэйн.

И в самом деле дно Великого каньона изобиловало дичью, в основном непуганой. Наверно, здесь редко бродили охотники: их отпугивали рашасы, гранты и быкоподобные существа.

- Вот эти зверюшки, похожие на кроликов, должно быть, вполне подойдут нам, - заметил он, указывая на бегущих зверьков.

Райэнна кивнула:

- А Джода еще говорил и о тех мелких оленях - харликах. - Она воспользовалась названием из местного языка, и Дэйн понял, что она имеет в виду тех жвачных, которых он про себя называл газелями или антилопами. Они считаются здесь деликатесом; некоторые фермеры разводят их на мясо. Но техника охоты весьма специфична; не забудь, что копье метать нельзя здесь на это наложен строжайший запрет, так что приходится чуть ли не догонять их, а они бегают быстрее, чем мне хотелось бы!

- Аратаку легче, - сказал Дэйн, видя, как гигантский ящер лакомится шестидюймовым насекомым, похожим на летающего термита.

- По крайней мере, нам не придется заботиться о пропитании для него, заметила Райэнна.

- Да, - согласился Дэйн. - Для него тут на каждом кусте все равно что по сандвичу с ветчиной.

Услышав этот разговор, Джода произнес:

- В моей деревне детишкам рассказывают сказку о чудесном подземелье, где молочные леденцы растут на деревьях, как ягоды.

Когда они двинулись дальше, Марш обнаружил, что насвистывает на ходу, а минуту спустя, к собственному изумлению, он вспомнил и слова к этой полузабытой мелодии:

Там, где голубые птицы поют

И лимонадные фонтаны бьют,

Стоит Большая Леденцовая Гора!

И на Большой Леденцовой Горе

У полицейских деревянные ноги,

А у их бульдогов - резиновые зубы,

А курицы там несут вареные яйца,

А из деревянных колодцев качают пиво,

А на деревьях растет хлеб и мед...

В той песенке была и строка о бутербродах с ветчиной, произрастающих на кустах, но Дэйн не мог ее припомнить.

Вечером они прикончили остатки неприкосновенного запаса, расположившись почти у края внутреннего ущелья, где, прямо посередине Великого каньона, среди крутых каменных берегов текла Маханга. Белая вода яростно кипела внизу. Из пены, подобно клыкам, вздымались обломки скал.

- И как же мы будем переправляться через это? - спросил Дэйн.

- Жаль, что мы с Дравашем перед тем как разделиться, не договорились о месте встречи, - сказал Аратак. - За Махангой начинаются обширные территории, где легко разминуться. Но я думаю, на худой конец мы можем связаться с Громкоголосым, чтобы выяснить, жив ли Драваш...

"Вот ты и выходи с ним на связь", - мрачно подумал Дэйн. Он мало чего боялся, но этот альбинос - компаньон Драваша - пугал его, и он с ужасом думал о необходимости вновь вступать с ним в контакт, который - в чем Дэйн не сомневался - настолько же малопривлекателен и для Громкоголосого. Правда, признаваться в этом страхе он не хотел.

- Но я думаю, что мы еще не достигли той стадии, когда требуется столь крайняя мера, - сказал Аратак, глядя вниз на кипящие стремнины. - Однако здесь нам не переправиться. Даже я не смогу преодолеть этот поток без риска для жизни, а вам и соваться не стоит.

Дэйн был вынужден признать его правоту. В этом бурном потоке человеку не уцелеть.

- Пойдемте вверх по течению, - предложила Райэнна. - Если Драваш жив, он тоже ищет место, где переправиться через Махангу, и если такое место есть, он уже переправился и должен понимать, что мы, протообезьяны, и подавно будем искать брод. Я уверена, что наш капитан обладает достаточной проницательностью, чтобы предвидеть такую возможность.

И потому весь следующий день они шли вверх по Маханге, не встретившись ни с какими опасностями. Лишь однажды на них бросился какой-то ошалелый рашас, но Аратак свернул ему шею еще до того, как Дэйн выхватил меч. Маршу же не давала покоя следующая мысль: если здесь есть известный всем брод, то о нем знают и преследователи, а значит, могут устроить там засаду.

Кстати, в засаде может находиться и другой отряд, тот, что связан с таинственным белым ящером...

Если только вообще этот белый ящер существует, а не является галлюцинацией...

Но ни в этот день, ни на следующий они не обнаружили подходящего места для переправы. Так можно было потратить на поиски не один день, а это означало, что у отряда Ромды постоянно увеличивались шансы настичь их.

- Я все-таки думаю, что мы сможем перебраться, - сказал Дэйн, пристально вглядываясь в даль.

Аратак кивнул, затем посмотрел на Райэнну и Джоду:

- А вот смогут ли они?

Марш протяжно вздохнул:

- Мы должны попытаться. Они пойдут между нами.

- Дэйн, я нисколечко не слабее тебя, - возмутилась Райэнна. - Если ты сможешь, то и я смогу!

- Не слабее? Может быть, - сказал землянин, глядя на ревущий поток, но вес у тебя маловат, как и у парня.

Тут же им овладело раздражение: да почему он должен переживать из-за Джоды? Этот паршивец уже ясно дал всем понять, что сам способен постоять за себя, что бы ни случилось.

Зуб гранта определенно волшебным образом повлиял на него. Хотел бы и я иметь такую же уверенность в нем, как он сам...

- Ты боишься перейти реку вброд? - спросил Джода, насмешливо приподняв черную бровь. - Ну так я и сам перейду и смогу защитить госпожу.

- Не боюсь, - хмуро сказал Дэйн. - Пытаюсь понять, как переправить тебя и Райэнну, чтобы вы не утонули и не разбились о камни.

Впрочем, Джода - это не большая потеря. Тем более что Джода уничтожитель грантов действует на нервы гораздо сильнее, чем Джода-трус!

И он пробормотал нечто в этом духе на ухо Райэнне. Та вспыхнула.

- Так значит, ты его еще больше презираешь?

- Не надо за меня бояться, - сказал Джода. - Если вы здесь перейдете, то значит, и я!

Марш постарался урезонить его:

- Да я не сомневаюсь в твоей храбрости! Но ведь я могу поднять тебя одной рукой. Ты весишь в два раза меньше меня, а река тебя вызывает не на поединок на копьях! И не будет спрашивать, храбрец ты или нет, ее интересует только твой вес, устоишь ли ты против потока!

- Мы привяжемся веревками друг к другу, - сказал Аратак, доставая из рюкзака тонкий прочный линь, и Дэйн кивнул.

- Ты пойдешь первым, как самый устойчивый, а я буду замыкать и ловить тех, кого собьет с ног, - сказал Дэйн, обвязывая себя.

Аратак вошел в воду, следом за ним - остальные. Джоду мгновенно сбило с ног, ящер сделал шаг назад и подхватил его. Парень вырывался и протестовал, но шум воды заглушал все звуки, а Райэнна знаком показала ему, чтобы он успокоился и позволил Аратаку перенести себя. Оказавшись в воде, она сразу же уцепилась за Дэйна, и тот ощутил, как слепая бездушная сила воды обхватила его за ноги. Вода оказалась обжигающе холодной. Он задохнулся, не выпуская Райэнну из объятий. Зайдя в воду почти по пояс, он с трудом удерживался на ногах под напором потока.

Вцепившись друг в друга, они чувствовали, что вода пытается увлечь их вниз и разбить о торчащие обломки скал. Одна нога Дэйна заскользила на камне; он попытался удержать равновесие, но Аратак был уже рядом и помог ему удержаться. Джода спокойно сидел у него в лапах, забыв о приступе гордости. Река была врагом, и лишь мощный ящер мог устоять под ее напором. В одном глубоком месте Дэйн вообще потерял равновесие, и лишь Аратак, вцепившись ему в пояс, опять удержал его. Райэнна отчаянно цеплялась за его свободную лапу, а Джода, как маленькая обезьянка, повис на шее у могучего ящера. Когда они почти уже добрались до противоположного берега, Аратак поскользнулся на камне. Он успел вытолкнуть парня на берег; тот упал плашмя на безопасном расстоянии от реки. Остальные барахтались в воде: Райэнна, перевернувшись, уцепилась за камень, Дэйн полностью потерял ориентацию. Вода забивала ноздри, глаза и рот. И тут он ощутил, как лапа Аратака больно вцепилась ему в плечо. Землянин не смог удержаться от вопля - когти обдирали кожу плеча и руки. Пока Аратак вытаскивал из воды Райэнну, Дэйн лежал на берегу и приходил в себя.

Потом ящер долго лежал на берегу в изнеможении, еле переводя дыхание. Райэнна обзавелась огромным количеством разнообразных, стремительно темнеющих на бедрах синяков, а Дэйн лишился части кожного покрова несколько дюймов на бедре содралось о камень, а когти Аратака оставили глубокие царапины на плече. Когда ящер обрел наконец способность двигаться и говорить, он пришел в ужас, увидев кровь на Дэйне.

- Друг мой, неужели это действительно сделал я?

- Уж лучше ты, чем река, - сказал Дэйн, морщась под прикосновениями Райэнны, смазывающей ему раны лекарством из аптечки. На этот раз Аратак удержался от цитирования высказываний Божественного Яйца.

- Похоже, нам не повезло, - сухо сказала Райэнна. - Надо было идти вниз по течению, а не вверх, там наверняка есть или приличный брод, или даже мост.

Дэйн скривился в усмешке:

- А на полпути нас бы поджидал господин Ромда с дюжиной своих людей. Как бы там ни было, мы переправились. Я надеюсь, что и Дравашу это удалось.

"Если только, - подумал он, - Драваш еще жив и не повстречался с грантом или белым протозавром!"

- Божественное Яйцо мудро замечает, - сказал Аратак, - что любое приключение, после которого его участники остаются в живых, следует считать счастливым приключением. Так что, Райэнна, не осуждай наше везение; похоже, нам необыкновенно повезло. - Он протянул руку, изящно поймал пролетающее мимо насекомое и принялся жевать его, похрустывая.

Джода, оправившийся быстрее всех, уже осмотрел внутренние стены ущелья и замахал рукой, подзывая Райэнну.

- Тут растет ягодное дерево, госпожа, так что без ужина не останемся.

Дэйн, наполнив желудок безвкусными зелеными ягодами, остался ужином крайне недоволен. Завтра надо попытаться поймать зверюшку, похожую на кролика. Даже если придется прятаться в густой траве и притворяться морковкой.

Последующие четыре или пять дней они пробирались сквозь густой кустарник по направлению к вздымающейся вдали черно-рыжей стене скал. Дэйн тешил себя надеждой, что им все-таки удалось оторваться от преследователей, которые остались на том берегу Маханги. Однако им не повезло. Однажды, притаившись в кустарнике, они увидели, как мимо проехал господин Ромда, а за ним отряд из шестнадцати человек.

Почему-то на этом берегу реки рощицы деревьев попадались чаще, но четверке путешественников удавалось обходить их. Несколько раз они видели рашасов, но те не решались нападать в открытую, очевидно смущенные присутствием огромного Аратака, и лишь с ворчанием подбирались поближе к густой траве, а затем стремительно скрывались в ближайшей рощице. Джода наткнулся на гнездовье птиц, умудрился поймать одну и свернуть ей шею, и вечером у них на ужин была жареная квазикуропатка; блюдо получилось лакомое. Обнаружили они и огромных неуклюжих птиц наподобие дроф. Джода, подозвав Райэнну, стал обходить птиц кругом, и те продолжали поворачивать голову вслед за ним, так что Райэнне не составило труда насадить одну из них на копье. Дэйн не переставал удивляться, как же вообще смогла выжить такая глупая и аппетитная на вид птица, но когда принялись ее готовить, загадка прояснилась: мясо оказалось чрезвычайно жирным и горчило, и только с большого голода можно было отважиться отведать его. Джода объяснил, что даже рашасы нападают на них только в случае крайней нужды, причем в основном это делают старые и беззубые, которые больше ничего не могут поймать.

Но все же такая пища была лучше, чем сырой жук, и они даже положили часть мяса в рюкзаки на крайний случай, подкоптив его у костра. Обнаружили они и яйца этих птиц. Джода пил их сырыми, а Дэйн и Райэнна зажарили яичницу на плоском камне.

А перед ними, поднимаясь все выше и выше, закрывала небо каменная стена, черная и серая у подножия. Закинув головы, они разглядывали кристаллические и стекловидные прожилки, бледно-водянистые, пастельные в лучах солнца.

В стене виднелся разлом, превращающийся затем в глубокое ущелье, по которому, подпрыгивая на порогах, бежали серебристые брызжущие потоки под зелеными кронами нависающих деревьев.

Дэйн осмотрел ущелье в телескоп и подумал об Аратаке. Если и существовал проход, по которому к дальнему каньону мог пройти гигантский ящер, то только здесь, хотя из-за густой растительности трудно было разобрать, насколько тяжелым окажется подъем к расщелине, а русло потока плотно закрывали деревья. Наверняка в них могли прятаться рашасы. Зато будет хоть защита от солнца. Марш уже не обгорал под жаркими лучами, но постоянное их сверкание доводило его до головной боли, и он радовался возможности побыть в тени.

Оказавшись у подножия Великого каньона, они наткнулись на другого представителя кошачьих - животное с лиловатым мехом, похожее на льва, которое, впрочем, не проявило к ним ни малейшего интереса, занятое поеданием только что убитого им быка. Приподняв голову, хищник лишь угрожающе взревел, но нападать не стал. Джода знал, как называется этот хищник, и сообщил, что он не нападает на людей без причины. Очевидно, ему хватало другой добычи.

Здесь от подножия водопада к Маханге неторопливо растекались несколько потоков по травянистым лугам. Аратак решил было половить свежей рыбки, но нашел лишь небольших млекопитающих, наподобие маленьких тюленей и шестидюймовых китов, которых он не употреблял в пищу. Вид крови вызывал у него примерно такое же отвращение, как у Дэйна и Райэнны вид мух, предложенных на обед. Его чуть ли не начинало тошнить, когда люди разделывали птицу, и он отворачивался, как от неприличного зрелища, когда при нем поедали яйца. Дэйн полагал, что, как яйцекладущее, Аратак к процессу уничтожения яиц относился с тем же отвращением, с каким он сам взирал бы на освежевание детеныша гориллы.

Оставь непохожим их непохожесть... По крайней мере, Аратак не возражал против того, чтобы они ели яйца, хотя Дэйн и подозревал, что если бы пищи было вдоволь, то ящер сильно бы запротестовал против подобного варварства.

На лугах Дэйн заметил небольшое стадо из шести или восьми особей маленьких антилоп, харликов, пасущихся совершенно спокойно.

- Смотрите, - шепотом сказал Джода, показывая рукой, - одного из них хватило бы нам на несколько дней. Я пойду туда и спрячусь в кустах с копьем. А ты, госпожа, обойди вокруг, - он описал рукой дугу, - и загоняй их в том направлении.

Она кивнула, но когда Дэйн пошел следом, парень покачал головой:

- Нет. При виде двоих они бросятся врассыпную. Оставайся с почтенным.

Джода принялся осторожно подкрадываться, производя шума не больше, чем охотящийся рашас, и Дэйн наблюдал за ним со странным чувством раздражения. Охотничье мастерство парня спасало их не раз. Ясно было, что существующее табу на бросание копья, распространяющееся даже на охоту, заставило аборигенов достичь высокого мастерства в преследовании дичи. Дэйн видел, как парень прокрался по густой траве, а затем залег, да так искусно, что даже зоркие глаза землянина не могли обнаружить Джоду. Райэнна обошла стадо, не скрываясь; вожак учуял ее запах, вскинул рогатую голову, и животные неторопливо стали отходить по ветру к тому месту, где прятался Джода. Райэнна завопила и замахала руками, и животные бросились вскачь. Из травы неожиданно выскочил Джода, на солнце сверкнул наконечник копья. Пронзенный копьем, упал крупный харлик, остальные бросились бежать. Джода подскочил к агонизирующему животному и перерезал ему горло одним ударом. Он восторженно обратился к Райэнне с просьбой помочь нести тушу до лагеря; она, смеясь, подбежала к нему, и Джода, раскинув руки, крепко обнял ее.

Наблюдавший за этой сценой Дэйн хмуро отметил, что объятие было более чем товарищеским, с его точки зрения. Джода не выпускал Райэнну, прижимаясь к ней всем телом, а она, смеясь и поддразнивая, позволяла ему эти вольности. Не прекращая обниматься, она подняла голову и повелительно крикнула:

- Дэйн! Иди же и помоги нам! - А когда Марш махнул рукой, она добавила: - В конце концов, мы выполнили основную работу!

Разозленный и разобиженный Дэйн, стараясь совладать с охватившим его гневом, пошел к ним.

"Ну уж это чересчур! Далеко она зашла в завоевании доверия этого парня", - подумал он.

Почва под ногами была мягкой и неровной, и Дэйн пару раз чуть не упал. А один раз чуть не наступил на гнездо тех самых птиц, похожих на куропаток, одной из которых они однажды лакомились на ужин. Птицы вспорхнули, Дэйн попытался ухватить одну, но та выскользнула прямо из рук. Не раздумывая, Дэйн нагнулся, схватил камень и швырнул ей вслед. Бросок оказался точным: птица тут же упала на землю. Дэйн быстро свернул ей шею, чувствуя, что хоть как-то спас свою репутацию.

- Вот. - Он продемонстрировал свою добычу. - И я внес лепту в общее дело; птицу поджарим на ужин, а мясо харлика завялим, чтобы было чем питаться в пути. Дальше нам может не повезти.

Джода изумленно смотрел на него, раскрыв рот. Наконец он вымолвил:

- А я... я думал, вы цивилизованные люди! А ты бросил в птицу камнем! В голосе его звучали испуг и ошеломление, и он даже отшатнулся от Райэнны и посмотрел на нее так, словно и она была повинна в этом зверстве. И только сейчас Дэйн вспомнил, что на этой планете существует строжайшее табу на бросание копья, на стрельбу из лука... и даже на бросание камня!

- Дэйн! - резко сказала Райэнна. - Как ты мог! - И на своем собственном языке, слов которого Джода слышать не мог, поскольку они звучали лишь в диске-переводчике Дэйна, она быстро заговорила: "Неужели ты не понимаешь, что своим поступком разрушил все то доверие, которое я успела внушить ему? Неужели ты забыл, что нарушил самое серьезное табу в их культуре?"

Дэйн, оправдываясь, сказал вслух:

- Но тут же нет людей, которые бы следили за соблюдением этого табу, Райэнна. И Джода знает, что мы не из его народа; ты ему уже рассказала. У него должно хватить ума понять, что во вселенной множество миров, где люди живут по различным законам, и эта планета не является нашей родиной. - И, посмотрев на Джоду, он заговорил примирительно: - Я просто забыл, что у вас такой закон, я постараюсь придерживаться его. Но неужели это настолько важно, когда вокруг никого из ваших нет, кроме тебя, который нас понимает? Что ты так обиделся?

Видя, как Джода старается разобраться в ситуации, он сказал себе: "Да, конечно, я сделал глупейшую ошибку, но парень умен настолько, что может понять!"

Джода заговорил, голос его дрожал от волнения:

- Я думал... естественное поведение... Я не думал, что вы человек, который способен метнуть копье! - Избегая смотреть им в глаза, испуганный, он отвернулся и пошел прочь.

Дэйн нагнулся, поднял харлика и взвалил на плечо. Райэнна повернулась к нему, расстроенная и разгневанная:

- Дэйн, как ты мог? Как ты мог?

- Я забылся, Райэнна, - угрюмо произнес Марш. - Это правда, увидел птицу - и мгновенно сработал инстинкт. Вот ты говоришь о его культуре, но не забывай, она у меня тоже есть. - Он вновь разозлился. Черт, он чуть ли не на коленях стоял перед этим пацаном! - Я же извинился перед ним, попытался объяснить. Но рано или поздно он должен понять, что люди во вселенной живут вовсе не по тупым законам табу его маленькой деревушки, и если он настолько смышлен, что в состоянии воспринять концепцию галактики, то он это поймет!

- И тем не менее я бы не хотела форсировать события! А ты взял и выкинул такую глупость! - Она посмотрела на него с гневом, который, как показывал опыт их совместной жизни, охватывал ее не часто. - Ты разрушил всю проделанную мною работу!

- Будь проклята эта работа. - Он развернулся к ней, чуть не задев ее по лицу тушей харлика. Она отшатнулась и сказала с ненавистью:

- Что толку объяснять тебе! Ты же не ученый. Ты не можешь понять самого главного - никогда, ни в коем случае нельзя ничего менять насильно в сознании аборигена! Но я никак не ожидала, что ты ничего, абсолютно ничего, - гневно повторила она, - не смыслишь в работе ученых!

- Так что же, оставаться голодными? Я-то думал, что сделал нечто полезное!

- Если бы ты действительно ничего не ел несколько дней и умирал с голоду, - огрызнулась она в ответ, - я бы тебя поняла. Но ведь ты не будешь отрицать, что сделал это только потому, что Джода умеет охотиться, а ты - нет, и ты лишь хотел доказать ему, что ничем не хуже?

"Проклятие, но это же удар ниже пояса! Я не собирался затевать дискуссию на эту тему, она сама начала!"

- И за всеми этими разговорами о научных принципах, думаешь, я не вижу, как этот парень действует, да и ты тоже? Тут обниметесь, там поцелуетесь...

- И что же? - яростно, с горящими глазами ощетинилась она. - Или ты считаешь, что я теперь твоя собственность? И уже не могу поступать так, как мне хочется? Впрочем, ты ошибаешься, если смотришь на наши взаимоотношения с ним так, - добавила она уже более рассудительно. Посуди сам, в его-то возрасте, после того как он провел всю жизнь в полной изоляции, нося позорную кличку труса, теперь он ощущает, что добился успеха, он убил гранта, он оценен и даже нравится, он вдруг осознал, что я не только его наставник, но еще и женщина. Просто глупо сердиться на него за это. Он только еще становится мужчиной. Для меня эти отношения ничего не значат, Дэйн; и с чего ты вдруг решил ревновать и переживать?

Они приближались к лагерю, и Аратак, заслышав их раздраженные голоса, поднял голову, укоризненно посмотрел на них, философски пожал плечами, повернулся и тактично удалился ловить мух. Дэйн по опыту общения с ним понял, что Божественное Яйцо, должно быть, высказалось насчет того, что бессмысленно вмешиваться в ссору между обезьяноподобными мужского и женского пола. Эта мысль заставила Дэйна расслабиться.

Но он тут же вспомнил о том, как Райэнна бросилась в объятия Джоды, и злость вновь овладела им. Он сердито буркнул:

- Ты просто скрываешь правду под болтовней о науке. И если тебе так уж хочется закрутить романчик с парнем, я не могу препятствовать, но знай, что я разочарован твоим вкусом! Выбрать дикаря с планеты, где нас принимают за Звездных Демонов!

- Да сам-то ты кто такой, - рявкнула она, бледнея от гнева, - чтобы рассуждать о варварах и дикарях? - Но тут же, осознав смысл собственных слов, она замолчала и застыла с раскрытым ртом. Однако Дэйн не обратил на это внимания. Сбросив тушу на землю, он опустился рядом с карликом на колени и сказал:

- Надо его освежевать. Если есть желание, займись ощипыванием птицы; если нет - костром, чтобы по крайней мере завялить мясо за ночь.

Краем глаза он увидел, как она нерешительно шагнула к нему. Он намеренно не заметил этого. Проклятие, на сей раз она зашла слишком далеко! И когда он, ловко орудуя острым ножом, стал отделять шкуру от мяса, то вдруг остро ощутил свое одиночество и внезапно осознал, насколько же мало общего у них с Райэнной, разве что воспоминания о пережитых вместе опасностях на охоте на Красной Луне. Он совершенно чужд ей, и, возможно, для нее он такой же варвар и дикарь, как Джода, ничуть не лучше!

В самом деле, что у них общего? Любит ли он ее или хотя бы нравится она ему? Он вспомнил, как на рабовладельческом корабле мехаров они тоже ссорились, как и сейчас. Но тем не менее там, на Красной Луне, они были вместе. Он вспомнил, как впервые овладел ею там, в Охотничьем заповеднике, и осознание того, что их должны убить, лишь усиливало ощущение близости, обостряло наслаждение перед лицом смерти...

Но было ли это любовью? Достаточно ли общих приключений и сексуального влечения для последующих прочных отношений? Погруженный в депрессию Дэйн ощущал, что этого мало. После той охоты, где они единственные из людей остались в живых, память о совместно пережитом, включая и страх смерти, скрепила их дружбу. Но любовь? Любовь... Что такое любовь?

Он любил Даллит, погибшую на Красной Луне... и со смертью Даллит на всех планетах Содружества не осталось ни одного человеческого существа, с которым его связывали бы такие тесные эмоциональные узы. Он стал самым, самым, самым одиноким из когда-либо рождавшихся землян, да и сама Земля потерялась где-то среди множества звезд!

Бельсар уже давно опустился за западный край каньона, угасали сумерки; костер разгорался все ярче, как и звезды на небе. Дэйн наконец-то разрезал мясо харлика на полоски. Райэнна с холодной вежливостью одобрила его работу и вместе с Джодой принялась нанизывать их на палочки, заготовленные ею и Джодой, и развешивать над длинной, выложенной камнями ямой с огнем.

- Смотри, теперь мы кладем сверху сырые листья, - сказала она Джоде, и в этом дымке сушим мясо так, что можно нести его несколько дней. Нет, Джода, все не нанизывай, оставь немного на ужин...

- На ужин у нас есть птица, - сказал Дэйн. Он видел, как Райэнна ощипала тушку и даже перевязала для жарки крылышки и ножки тонкими зелеными прутьями.

- Выбросьте эту птицу, и пусть ее сожрут виреки, - презрительно сказал Джода. - Даже с голоду я не буду есть мяса, добытого бесчестным оружием!

Виреки и были те самые хищники, питавшиеся падалью. Марш пожал плечами.

- Ты как хочешь, - сказал он. - Я же твоим табу не связан; извини, что, может быть, оскорбляю тебя, но лишнее мясо нам совсем не помешает. И, кстати, выбрось-ка кости и кожу харлика, пусть полакомятся хищники.

Джода вспыхнул.

- Я не собираюсь подчиняться приказам человека, который может бросить копье!

По тону, которым это было произнесено, Марш понял, что Джода употребил самое неприличное здесь ругательство, а Райэнна резко сказала:

- Джода! Извинись перед Дэйном, и сейчас же!

Марш подумал, что парень откажется подчиниться. В свете костра было видно, как тот напрягся от гнева. Затем Джода опустил глаза и сказал:

- Моя госпожа права. Мы путешествуем вместе и вместе подвергаемся одной опасности, и я постараюсь... - Он замялся, припоминая фразу Аратака. Почтенный говорит, что надо оставить непохожим их непохожесть. Я сожалею, Дэйн, что оскорбил тебя, и еще больше сожалею, что оскорбил _фелиштару_. Но я не стану есть мяса, добытого бесчестным путем. - Он замолчал, поднял шкуру и кости харлика и понес их прочь от костра. Райэнна проводила мальчика подчеркнуто нежной улыбкой, и Дэйн, вновь охваченный волной гнева, подумал: "Да ей просто нравится, как один варвар ссорится с другим, в то время как она с отстраненностью ученого наблюдает за ними!"

Когда Джода вернулся, они поели под рычание сбегающихся к останкам харлика хищников. Райэнна тактично убеждала Дэйна и Джоду, что коль скоро они вынуждены путешествовать вместе, то открытые столкновения друг с другом чреваты опасностями для всех. Тем не менее землянин продолжал ощущать скрытое отчуждение. Расположенность Райэнны к Джоде, поощрение его ухаживаний заставляли Марша задуматься над тем, что и он, Дэйн, в свое время был выбран ею, а не наоборот. Он вглядывался через пламя костра в знакомые зеленые глаза, единственное, что осталось прежним в ее облике после того, как она сменила цвет кожи и волос, но даже эти глаза и ее улыбка не успокаивали его.

Над костром ярко светили звезды Бельсара. Звезды демонов-охотников, звезды, внушающие страх людям, которые также страшатся метать копье и бросать камень! И где среди этого множества звезд находится утерянное землянином солнце? И где среди этих миллионов сияющих лучей тот, что указывает на маленькую, такую незаметную, но родную его планету? Дэйн, жуя сочную, поджаристую кожицу птицы, страстно хотел бы оказаться не здесь, в Великом каньоне Бельсара-4, а в земном Великом каньоне, смотреть в небо и видеть Большую Медведицу, Северную Корону и Андромеду, а не эти звезды, где обитают демоны. Никогда еще в жизни не чувствовал он себя таким одиноким, несмотря на присутствие Аратака, несмотря на дружеские интонации в голосе Райэнны и ее нарочито любезные улыбки. И тем не менее, забравшись под одеяло, он ощутил потребность в тепле ее тела, как в защите от одиночества и блеска звезд.

Внезапно он понял, почему обитатели Бельсара растягивали тенты над собой, и накрылся с головой...

Может быть, Райэнна все-таки придет к нему. Ведь она частенько приходила так, после мелких ссор, чтобы близостью сгладить все разногласия, и этот метод никогда не подводил. Но ночь тянулась, пламя гасло, костер превращался в дымное пепелище, и уже попахивало слегка ароматным мясом от их импровизированной коптильни, а Райэнна все не приходила.

Может быть, она лежит в объятиях Джоды, поощряя следующий шаг парня к возмужанию? Дэйн ощутил гнев, злость, ревность, и ему безумно стало жаль себя. Он не мог заснуть, и его охватило ощущение отчужденности от Райэнны.

В самом деле, что у них общего? Ничего, кроме воспоминаний об охоте на Красной Луне... И что еще? Да и насколько сильно их сексуальное влечение друг к другу?

Но самым скверным и самым унизительным оказалось осознание того, что, кроме нее, во всем Содружестве он не привязан ни к одному человеческому существу и что он цепляется за нее только потому, что она единственное знакомое существо среди этого многообразия чужаков, и неужели она, зная об этом, может бросить его?

У него больше никого нет. Теперь, после гибели Даллит и ссоры с Райэнной, он остался совсем один...

"Да и наши взаимоотношения совсем не те, что с Даллит, - подумал он. Я любил ее, а она любила меня, действительно любила. И у нас бы до такой ситуации не дошло..."

А затем он понял, что опять занимается самообманом. Идеализирует Даллит... Просто она умерла до того, как он в ней разочаровался. Она делила с ним опасности и любовь на Красной Луне и трагически погибла, когда свобода и победа были у них почти что уже в руках. Каждая минута, проведенная с Даллит, была окрашена эмоциями, богатыми переживаниями; им не пришлось столкнуться с рутинным, обыденным человеческим существованием. И потому Даллит осталась навсегда олицетворением утраченной любви, самым совершенным существом во всей его жизни, единственным немеркнущим под напором мелочей воспоминанием, ярчайшим воспоминанием молодости, где были любовь и смерть...

Райэнна же являлась реальностью, другом, партнером, товарищем по оружию, оставаясь чужой, чужой навсегда. Все остальное - иллюзии. Но наконец он задремал, погружаясь в сновидения о звездах, рашасах, летящих камнях и блуждании в одиночку. Позже он проснулся. Костер погас, и вокруг кострища, тускло видимые в свете звезд, завернутые в одеяла, порознь лежали трое его компаньонов по путешествию: огромная темная туша Аратака, чьи так и не замаскированные жаберные щели слабо светились; Джода, на взгляд маленький, как ребенок; Райэнна в той странной позе, в которой она всегда спала: закрыв голову руками, повернувшись к нему спиной, холодная, недоступная... и такая маленькая и одинокая, что Дэйн вдруг подумал: а может быть, все мы всегда одиноки? Ему захотелось подняться, подойти к ней, забраться к ней под одеяло... А вдруг она прогонит? Он остался там, где лежал, и вскоре вновь уснул.

14

Проснулся он от аромата мастерски приготовленного мяса. Райэнна, раскрыв коптильню, заворачивала и убирала копченое мясо харлика. Между лагерем и рекой безмятежно паслось небольшое стадо оленеподобных существ, и Джода спросил, беря кусочек мяса, вкус которого, по мнению Дэйна, напоминал слабосоленую ветчину:

- Может быть, стоит еще одного поймать?

- Больше нам просто не унести, - сказал по возможности дружелюбнее Марш. Может быть, действительно парень заботится о запасах, а вовсе не собирается лишний раз щегольнуть своим охотничьим искусством. - Зачем убивать без нужды, нам и так хватит мяса на несколько дней. А дальше, может быть, тоже дичь будет...

Райэнна погасила костер. Аратак упаковал часть мяса в свой рюкзак, сказав, что от него не убудет, если он понесет побольше. Райэнна не стала спорить, хотя и знала, что ящер этим питаться не будет. Дэйн немного отошел от лагеря и в телескоп осмотрел зеленый лес, тянущийся к ущелью с водопадом. Среди деревьев вилась отчетливо видимая тропа, но заканчивалась она у выступа, на который даже он не забрался бы без специального альпинистского снаряжения, не говоря уж о Райэнне, Джоде и Аратаке!

На опушке леса показался одинокий харлик, пасущийся спокойно среди травы. Марш запомнил, как Джода прятался в кустах, пока животное чуть ли не само угодило на кончик копья. Если бы они решили сейчас заняться охотой, то он, Дэйн, остался бы в засаде и попросил бы Райэнну или паренька обойти харлика... Эх, жаль, нету времени.

Из гущи деревьев поднялась стайка птичек, похожих на сов. Внезапно затрещали и другие птицы, пронзительно закричали обезьяны. Харлики подняли головы, принюхиваясь.

Среди деревьев смутно вырисовывалось что-то белое.

Дэйн упал на землю, прижался к траве, окликая остальных, но еще до того, как его колено коснулось почвы, существо преодолело половину открытого пространства.

Быстрее рашаса, быстрее гранта... как молния. Белая молния с шестью едва различимыми в стремительном движении ногами. Стадо харликов огромными скачками бросилось бежать. Но существо уже оказалось среди них, вытянуло длинную шею и перехватило прямо в воздухе прыгнувшую молодую самку.

Затем оно встало на дыбы, держа брыкающееся тело в огромных челюстях. Тело замерло. Чудовище разжало челюсти, и мертвый харлик упал между передними лапами белого зверя. На белоснежной морде остались капли крови.

Кровавые капли сверкали на солнце. На фоне тусклого лилово-зеленого леса существо, казалось, мерцало, призрачно, угрожающе.

Охотник за рабами для киргонов!

Длинное, изящное тело, как у грейхаунда, созданное для стремительного бега; шесть лап, стройные и быстрые, заканчивающиеся большими подушками. Вот только челюсти принадлежали не собаке; они, казалось, принадлежали чудовищу, обитавшему на планете Дэйна в глубокой древности; смертоносная пасть от уха до уха, с грандиозным набором сверкающих зубов.

Мгновение существо неподвижно стояло над жертвой, поблескивая крошечными золотыми глазами, затем вновь стремительно пришло в движение. Длинная шея с великолепной мускулатурой, как у жеребца или морского льва, опустилась вниз, и огромные челюсти сомкнулись на теле самки. Без малейших усилий вскинув голову, оно припустило рысью прочь, а из пасти торчали лишь ноги харлика. Лапы же самого зверя двигались почти лениво, но, как понимал Дэйн, земной гепард был бы быстро настигнут этим шестиногим на открытом пространстве.

- Мы должны выследить его, - сказала Райэнна.

- Выследить - это? - Но Дэйн знал, что она права. Здесь находился ключ к загадке, и именно об этом существе говорили в таверне... "Оно перескочило через забор и утащило телку. Большую телку. А само - на шести лапах. Быстрее рашаса, быстрее гранта..."

В конце концов, за этим их отряд и прибыл на Бельсар.

- Боже милостивый! А я-то хотел уехать с Центральной планеты Содружества, потому что мне жилось там слишком уж хорошо!

- Божественное Яйцо, - проворчал Аратак, вглядываясь в чащу, в которой исчез охотник за рабами со своей жертвой, - напоминает, чтобы мы не стремились к исполнению своих желаний, веря, что, проснувшись однажды, мы и так найдем их исполненными.

Марш пробормотал:

- Да, будь осторожен, молясь о ниспослании чего-либо. Молитва может быть услышана. - Даже в такой ситуации его не могла не позабавить универсальность поговорок.

Аратак поднял лапу, прикрывая глаза от солнца.

- Вон там, - сказал он, - у водопада.

Райэнна уже наводила телескоп. Наглядевшись, она сжала губы, бесшумно присвистнув, а затем передала прибор Дэйну.

А что вообще может остановить такого зверя? Существо бежало вверх по тому самому выступу, который отпугнул землянина, по-прежнему держа в огромных челюстях харлика, не проявляя ни малейших признаков усталости. Дэйн проследил за ним, пока оно вновь не скрылось за деревьями, и опустил телескоп.

- Так откуда, вы говорите, эта штука прибыла сюда?

- С третьей планеты системы Киргон; сами киргоны обитают на второй. О той системе известно не многое - киргоны не очень-то поощряют какие бы то ни было исследования, - но тем не менее есть информация, что на внутренних планетах системы плохо обстоит дело с теплом, необходимым для разумной жизни. Фантастически суровые условия существования - практически уникальные, - таких нет нигде в галактике или в Содружестве...

- Что ж, спасибо Господу за это, - сказал Дэйн, поднимаясь и надевая рюкзак.

- Подожди, - сказала Райэнна... - Ты еще не знаешь самого худшего об этих зверях.

- То, что киргоны обучают их охотиться на людей? - Он подозревал это, и теперь, после того как видел тот зазубренный трехгранный пыточный клинок, ему очень хотелось надеяться, что у водопада скрывается не более одного из хозяев этих зверей!

- Да, охотиться на особей любой разумной расы. Вот почему оно называется охотником за рабами. Но самое страшное - этот зверь обладает гораздо более развитым интеллектом, чем полагалось бы при наличии такого количества зубов! Некоторые ученые предполагают, что эти звери разумны. На собственной планете они охотятся очень организованно - не забывай, что их добыча тоже максимально адаптирована к тяжелейшим условиям среды обитания.

- Замечательно, - сказал Дэйн с едкой иронией. - Только этого нам и не хватало. Мало того, что оно супербыстрое и суперсильное, что может взбираться по скалам, держа в зубах взрослого харлика, так оно еще и разумное. - Он навел телескоп на скалу и увидел белое существо среди деревьев, причем уже гораздо выше того места, где полагалось бы ему быть. Он вздохнул и отдал телескоп.

- Что ж, идем туда.

- По крайней мере, - произнесла Райэнна, - пока мы туда доберемся, оно будет уже в каком-нибудь другом месте. Я не горю желанием встречаться с ним.

- Если только у него там не логово, - предположил Джода, берясь за телескоп и наводя резкость. - Или его там не ждут.

- А об этом даже думать не хочется, - мрачно сказал Дэйн. - Пошли.

Они быстро пересекли открытое пространство и двинулись через лес, чтобы добраться до подножия водопада. Аратак шел первым, обламывая низко висящие ветки, а остальные следовали за ним с оружием наготове. Такие предосторожности были не лишними. Как раз при очередном ударе по веткам ящер спугнул с дерева рашаса, который соскочил на землю и скрылся в джунглях.

Эти чертовы кошки, казалось, договорились поделить пространство джунглей между собой поровну.

"Вероятно, все дело в размерах территории", - подумал Дэйн. Интересно, когда они образовывают семью, территории их соединяются? Львы на Земле, например, поступают так; вот только здесь ему не доводилось видеть ни пару рашасов, ни стаю - и слава Богу, страшно подумать о стае рашасов, - но возможно, они были сродни тиграм, которые охотятся в одиночку и у которых мужская территория изолирована от женской. А может быть, рашасы в период размножения просто устраивают одну общую гигантскую оргию? Он даже не знал, чем отличается мужская особь от женской. Все они опасны, как бы там ни было.

И вообще, надоели эти звери. Здесь их чересчур много, очевидно, просто некому истреблять, а как было бы здорово сесть спокойно под дерево и отдохнуть, не опасаясь, что в любую минуту тебе на плечи свалится чертова кошка!

Вода тут падала с высоты не более десяти футов и не ревела так угрожающе. Внизу образовался глубокий спокойный пруд, густо поросший водяными цветами. Они сделали небольшой привал и перекусили, а Аратак с наслаждением погрузился в воду и застыл там на несколько минут. Дэйн понимал его состояние - ведь со дня спуска в Великий каньон у них не было возможности искупаться, и хотя ящер не жаловался, он наверняка страдал без воды. Да и Марш не спешил столкнуться нос к носу с охотником за рабами для киргонов. Он понимал, что рано или поздно надо выходить на связь с кораблем Содружества, может быть, и посредством Громкоголосого, и докладывать о наличии на данной планете киргонов. Дэйн реально оценивал шансы в схватке с этим белым животным. Даже вчетвером им не устоять. Оно настолько же свирепее гранта, насколько грант свирепее рашаса.

Копченое мясо харлика было очень вкусным. Дэйн, конечно, не отказался бы от кусочка хлеба, но что поделать, нельзя сразу иметь все, и пока не найдется то самое дерево, на котором растут сандвичи с ветчиной, как пелось в песне, он готов довольствоваться тем, что есть.

- Как там насчет рыбы, Аратак? - В конце концов, должны же надоесть ящеру блюда из насекомых. Конечно, каждый жучок имеет свой вкус, но об этом вообще лучше не думать.

- Пока не видно, - сказал Аратак. Он с довольным видом выбрался из воды и устроился на мелководье, приготовившись охотиться. Он пугнул одно из тех маленьких пушистых созданий, похожих на тюленей, лапой откинул его подальше в пруд, затем внезапно плюхнулся в самый центр водоема и вынырнул, ухватив какое-то чешуйчатое существо. Устроившись поудобнее в воде, он принялся за трапезу, мгновенно свернув добыче шею. Райэнна, сняв сандалии, погрузила ноги в воду среди лилий. Дэйну тоже захотелось искупаться. День стоял жаркий, а вода была холодной. Джода скинул юбку и поплескался у берега, а затем принялся вытирать запачканные песком ноги. Дожевав кусочек похожего на ветчину мяса харлика, землянин зевнул и принялся наблюдать за крошкой китом, выпускающим фонтан воды. Такой шестидюймовый кит казался не более странным, чем девятифутовая ласка, на которую походил грант. И ему вспомнилась старая шутка, ходившая в Йеллоустонском парке, где он отработал сезон до поступления в колледж. Самым забавным среди дикарей, как называли себя гиды, считалось сесть недалеко от туристов и травить байки о якобы обитающих в парках шакалоупе и редкой, покрытой мехом форели, живущей в гейзерах... Вот бы привезти пару таких крошечных китов на Землю!

Здесь, у подножия водопада, в мирной тишине, где Аратак занимался рыбалкой, Райэнна лежала на берегу, опустив ноги в воду, к Дэйну вернулось прежнее ощущение радости жизни.

Так всегда и было, подумал он, в настоящих приключениях.

Когда карабкаешься в горы или в одиночку совершаешь кругосветное морское путешествие, - а он проделывал и то и другое, - большая часть времени тратится на тяжелую работу, а когда выпадает редкая минута подумать на досуге, то прежде всего изумляешься тому факту, что зачем-то вообще ввязался в такое предприятие!

И только в моменты тишины, еще более редкие, начинаешь ощущать всю прелесть таких приключений. Один знакомый певец как-то сказал ему, что терпеть не может концертов. По крайней мере до тех пор, пока они не заканчиваются и не раздаются аплодисменты...

Он лениво посматривал на китов-малюток, на каких-то еще небольших, похожих на угрей, гибких существ, покрытых мехом, как выдры, которые, извиваясь, выбирались на грязный берег, таращили на него любопытные глаза, подняв усатые мордочки, и уползали обратно в воду. Какой бы катаклизм ни пережила эта планета, но все же в ее природе остались незаполненные ниши. Шестидюймовых китов труднее представить в виде объекта охоты в отличие от шестидесятифутовых!

За прудом начинался небольшой склон. Почва там была мягкой, и на ней отчетливо выделялись округлые отпечатки лап, принадлежавших, должно быть, охотнику за рабами. Рядом тянулись следы от сандалий аборигена.

Дэйн опустился на колени и внимательно осмотрел следы. Они выглядели свежими, словно кто-то еще шел по следу белого существа. Он отыскал то место, где все следы соединились. Человек, должно быть, двигался навстречу Дэйну и его товарищам.

Какое-то расстояние Марш прошел вдоль цепочки следов. Тут торопиться не следует: им совершенно ни к чему сталкиваться с монстром лицом к лицу, да и любого аборигена Бельсара можно сразу же пожалеть, если он вдруг столкнется с белым чудовищем. Не доходя до деревьев, Дэйн остановился. Судя по ширине шага и глубине отпечатков носков сандалий, можно было предположить, что, выйдя из леса, неизвестный побежал. Словно преследуя кого-то или будучи преследуем. Однако Дэйн не видел других отпечатков. И это его озадачивало.

А может быть, аборигена преследовал белый ящер? То самое призрачное существо, которое могло при желании и не оставлять отпечатков, чьи следы начинались и обрывались, точно он приходил из никуда в ниоткуда?

"Вот это уже нечестно", - подумал Дэйн. Особой любви к аборигенам Бельсара он не испытывал, но надо отдать им должное: по большей части это были мирные и радушные люди. Похоже, сейчас землянин начинал разделять принятую в Содружестве точку зрения: эти люди ничем не заслужили такой судьбы. Слишком скверно, что на их планете появились киргоны, охотники за рабами. А тут еще и эти чудовищные белые ящеры!

Разумеется, мирный статус планеты делал ее весьма удобным местом для охоты киргонов или другой рабовладельческой расы, например мехаров, выкравших Дэйна с Земли...

Марш вернулся к пруду. Аратак продолжал заниматься рыбалкой, вернее, только делал вид, лишь бы оправдать свое затянувшееся пребывание в холодной воде. Райэнна и Джода сидели на берегу, увлеченные беседой.

И все же что она нашла в этом ничтожестве? Впрочем, такое суждение тоже нечестно. У нее столько же оснований выбрать Джоду, как и Дэйна. В конце концов, парень испытал шок, узнав, что вселенная - это нечто гораздо более впечатляющее, чем он даже мог себе представить, а Райэнна...

Громкие щелкающие звуки вернули его к реальности. В глубине джунглей с деревьев взмыли вверх совоподобные птицы, испуганно крича. Марш посмотрел в сторону деревьев; эти совы действовали как превосходная система сигнализации.

Где-то среди деревьев зашевелились кусты, и Дэйн услыхал чей-то голос, но слов на таком расстоянии разобрать было нельзя.

Из леса по направлению к ним выходили люди. Марш опрометью кинулся к своим.

- Подъем! - скомандовал он. - У нас гости! Живее!

Они быстро поднялись по склону и миновали ступеньку следующего каскада водопада. Дальше подъем пошел круче, пришлось карабкаться между больших валунов. Дэйн был настороже, держа руку на рукояти меча. Его глаза внимательно осматривали верхушки нависающих над водой деревьев. Если рашас прыгнет прямо сейчас...

А может быть, и повезет. Может быть, рашас подождет их преследователей...

Вверху расщелина сужалась, по краям потока и из самой воды торчали острые, как клыки, кристаллические обломки. Карабкаться становилось все труднее - гладкие поверхности стекловидной породы выматывали больше, нежели мягкая почва. Вдоль потока, извиваясь, тянулась узкая тропа, усеянная небольшими зазубренными осколками стекловидной породы...

Из-за валуна вышел господин Ромда и остановился посреди тропинки.

На его красивом лице гуляла довольная улыбка, однако было очевидно, что он готов в любой момент пустить в действие копье, которое держал обеими руками, прижав к телу.

- Ну и хватит, - сказал он. - Не советую бежать обратно вниз. Там уже поднимаются мои люди.

Дэйн вздрогнул, и копье тут же дрогнуло в руках Ромды. Джода и Райэнна встали рядом с Маршем, выставив копья, но Копьеносец лишь улыбнулся. Место, где он стоял, было слишком узким. Втроем они не могли подойти к нему одновременно, даже вдвоем было бы тесно.

- Ты можешь покинуть их, Джода, - спокойно сказал он. - Просто иди ко мне и становись рядом; я не позволю им причинить тебе вред.

Джода огрызнулся:

- Можешь бросить в меня копье! Но я остаюсь с моей госпожой!

- Вот как? - разочарованно спросил Ромда. - Ну разумеется, пока ты находился у нее в учениках, ты не имел права предавать ее. Но я надеюсь, что теперь, когда ты знаешь, кто они на самом деле, ты покинешь ее. Я просто не поверю в то, что ты захочешь помогать тем, кто хочет уничтожить наш мир.

- Я с самого начала знал, кто они такие, - резко ответил Джода, - и еще я знаю, что у них и в мыслях нет повредить нашему миру! И потом, что для меня сделал этот ваш мир, чтобы я защищал его?

- Жаль, что ты так настроен, - сказал Ромда. - Я понимаю, что тебе приходилось несладко; и если эта... женщина не убьет меня, я обещаю тебе поговорить с твоим отцом и попросить его разрешить тебе вступить в орден Анкаана. И если святые будут благосклонны, нам повезет и мы уладим это дело...

- Никогда! - сердито сказал Джода. - Я убил гранта, и я ношу его зуб; мне не нужны одолжения ни от кого! И еще я понял, что в жизни есть более достойные занятия, чем рыскать по лесам и всаживать копье в тех, кто не имел возможности пройти выучку в ордене Анкаана! Да я лучше пойду в обучение к рашасу!

Ромда печально посмотрел на него и покачал головой. Он был настолько увлечен разговором с мальчиком, что Дэйн выбрал момент и бросил взгляд через плечо на Аратака.

- Его людей еще не видно, Аратак? - окликнул он его, и гигантский ящер повернул голову.

- Они далеко внизу.

Тогда Дэйн, обратившись к Джоде и Райэнне, быстро скомандовал:

- Оба отойдите назад и, в случае появления людей Ромды, помогайте Аратаку.

"По крайней мере, - подумал он, - парень оказался на их стороне - это уже что-то!"

Дэйну не хотелось убивать Ромду. Копьеносец был хорошим, честным человеком и действительно собирался лишь защищать свой народ от того, в чем видел реальную опасность.

"Если бы я мог потолковать с ним! Просто сесть и серьезно поговорить, объясниться, как Райэнна с Джодой!"

Копье грациозно развернулось в руках Ромды, когда он увидел, что Дэйн направился к нему. Широкие плечи под голубой туникой двигались легко и свободно. Марш вынул меч и осторожно пошел вверх по узкой тропинке. Копье в руках Ромды дернулось.

Спустя мгновение Копьеносец направил его в горло Дэйна. Тот со всего размаха отбил удар и тут же отвел лезвие назад, зная, что сейчас последует удар тупым концом копья в голову! Прочное дерево столкнулось с клинком, и землянин сделал выпад мечом, направив острие в горло Ромды.

Но Копьеносец ускользнул, и внезапно древко копья толкнуло лезвие меча вниз и затем, скользя, как бильярдный кий, тупым концом устремилось в солнечное сплетение Дэйна.

Блокировать этот удар уже не было возможности. Марш отчаянно дернулся влево, уворачиваясь от удара и отводя меч за спину. Совершив полный разворот, меч взлетел над его головой и обрушился на голову Ромды...

"Проклятие! Я не хотел его убивать..."

Копьеносец перенес тяжесть тела на правую ногу, в последнее мгновение ускользнул из-под клинка, развернул копье и выставил его вверх. Меч Дэйна срезал длинную щепу с древка копья.

Копье Ромды резко дернулось вниз, нацеленное на левое запястье Марша. Тот ушел от удара, попытался ногой подцепить его под колено, все время не переставая удивляться, что по его левой руке бежит ярко-красная кровь, и сил у него почти не осталось.

Ромда упал на камни. Пока он поднимался, выставив вверх копье, землянин вдруг ощутил, как его схватила и подняла в воздух огромная лапа.

В диске-переводчике загромыхал голос Аратака:

- Ты ранен, Дэйн. Теперь моя очередь!

Даже господин Ромда, казалось, был ошеломлен видом туши ростом в десять футов. Дэйн увидел, как Копьеносец нервно облизал губы. Ну разумеется, ведь на этой планете Первые Люди не сражались, они были лекарями, купцами, в общем, мирными людьми... Копьеносец наверняка даже не знал, как сражаться с ящерообразным! Тем не менее он грациозно отступил назад, в самую узкую часть тропы, где Аратаку приходилось балансировать между потоком и большим стекловидным валуном, торчащим из скалы. Копье Ромда держал высоко, положив тупой конец на плечо и подняв острие над головой.

Кровь стекала по пальцам Дэйна. Он начал искать какую-нибудь тряпку, чтобы перебинтовать рану. Райэнна нерешительно полезла в рюкзак за жгутами, но он нетерпеливо крикнул ей, чтобы она отправлялась к Джоде, который притаился за валуном у края скалы. На мгновение землянин усомнился: как бы парень вновь не струсил и не ударился в бегство. Затем он понял, что задумал Джода. Если бы ему удалось зайти в тыл Копьеносцу...

Голос Ромды звучал спокойно и уважительно.

- Не ошибись, почтенный, - сказал он, - полагая, что твои размеры и вес защитят тебя от моего копья. Даже среди Первых Людей попадаются преступники, и орден Анкаана имеет особый приказ обезвреживать их.

Боль в запястье Дэйна внезапно стала такой сильной, что он едва не потерял сознание. Кровь вытекала медленно, значит, копье не задело артерию. Превозмогая боль, он вдруг услышал слова Ромды:

- Не подходи, почтенный. У меня нет желания убивать тебя, но я сделаю это, если придется.

- Но ведь я тоже один из демонов со звезд, - сказал Аратак и протянул свою огромную лапу, пытаясь ухватить копье противника. Оружие в мгновение ока исчезло у него из-под лапы, и острие метнулось к глазу протозавра. Аратак отшатнулся, и тут Джода, успевший вскарабкаться на валун, балансируя на верхушке, ткнул копьем вниз, целя в плечо Ромде.

Господин Копьеносец с легкостью ушел от этого удара, а древко его копья, направленное почти небрежным движением, сильно ударило Джоду по лодыжке. Парень свалился с валуна и упал почти в объятия Ромды. Тот сделал неосторожный шаг назад, и тут же Аратак схватился за тупой конец его копья и дернул. Ноги Копьеносца, уцепившегося за древко, внезапно на полметра оторвались от земли. Ящер размахнулся другой лапой и шлепком отправил фигуру в голубой тунике, как тряпичную куклу, в полет. Ромда неуклюже упал на камни и застыл без движения.

Райэнна взяла Дэйна за руку и стала обрабатывать ее какой-то жидкостью. От боли он задохнулся и попытался вырвать руку, но женщина держала крепко. И тут же боль прекратилась. Райэнна что-то наложила на рану. Заплатка выглядела как тонкий кусочек прозрачного пластика. Оторвав от запасной юбки, той, длинной, что она носила в деревнях, полоску, подруга землянина соорудила примитивную повязку, фиксирующую руку.

Аратак, нагнувшись над Ромдой, тронул неподвижное тело.

Ошеломленный Джода осторожно спросил:

- Он мертв?

- Нет, но некоторое время отдохнет. - Ящер выпрямился во весь рост. - Я тоже испугался, что убил его, хотя и старался быть помягче. Он храбрый человек и не заслуживает смерти.

Аратак все еще сжимал копье в своей огромной лапе. Затем он посмотрел вниз.

- Я не вижу его людей, но они наверняка уже должны быть неподалеку. Надо спешить.

И, наклонившись, он осторожно положил копье рядом с Ромдой.

15

Они торопливо начали подъем. Дэйн вслушивался в каждый звук... Треснувшая под ногой ветка или скатившийся камень постоянно напоминали о погоне. Но прежде чем послышались какие-то звуки, они уже были достаточно далеко. По слабым восклицаниям, донесшимся снизу, они поняли, что преследователи обнаружили тело Ромды.

Это их должно ненадолго задержать. Подольше, чем если бы они обнаружили мертвое тело. Ведь погибнуть он мог отчего угодно, скажем, от нападения рашаса. Но они задумаются, что же такое лишило его сознания, а затем аккуратно положило рядом копье?

Голоса постепенно стихали, оставаясь где-то сзади. А беглецы спешили к ступеням водопада. Джода еле волочил ноги, прихрамывая. Подъем становился все труднее, и если так и дальше пойдет, трудно сказать, как высоко им еще удастся забраться. "Да и с этой раной, - подумал Дэйн, - я никому не смогу помочь". Лекарство Райэнны погасило боль, но тем не менее рука онемела, он вообще ее не ощущал и не мог ею шевельнуть.

Аратак, идущий впереди, внезапно остановился. Райэнна подняла руку, указывая на что-то, и Марш почувствовал отчетливый запах хищника.

Почти невидимый среди листвы, на ветке совершенно неподвижно застыл в ожидании рашас.

- Я пройду вперед и разберусь с ним, - сказал Аратак. - А вы ждите здесь с копьями наготове на случай, если он ускользнет от меня и бросится на вас.

- Подожди! - сказал Дэйн. Он внимательно осмотрел стены ущелья и обернулся назад.

Над деревьями из скалы выдавался узкий выступ. А сзади на тропе оползень создавал покатый склон. Марш тронул Райэнну за руку и указал на склон.

- Как думаешь, сможешь туда взобраться?

Она озадаченно посмотрела на него.

- Думаю, что смогу. Но зачем?

- Рашас не станет бросаться на Аратака. Он слишком большой и несъедобный. Не нападет он и на нас, если мы обойдем его сверху, по тому выступу. А когда подойдут люди Ромды, тут-то рашас их и встретит. Мы же получим выигрыш во времени. Это нам не помешает.

Райэнна с сомнением посмотрела на Дэйна.

- Я-то еще смогу вскарабкаться, - сказала она, - а вот ты с твоей раной? И потом, лодыжку Джоды ты видел? Я вообще полагаю, что у него трещина в кости.

- Чтобы забраться туда, мне хватит и одной руки, - сказал Марш. - Ну а Джоду Аратак может перенести.

Сказав это, Дэйн подошел к Аратаку, потом направился дальше, почти на расстояние прыжка рашаса, но не доходя до опасной черты, и тут же двинулся обратно спиной назад, стараясь аккуратно ступать в свои же следы.

- Что ты делаешь?

- Фальшивый след. И тебе то же надо сделать. Чтобы выглядело так, будто мы прошли под деревом.

- Что ж, будем считать, что ты знаешь, что делаешь, - сказала Райэнна, но подчинилась.

- Аратак, возьми Джоду и неси его. Встретимся на другой стороне.

Он отдал другу свой меч, Райэнна - копье. Громадный ящер подхватил Джоду, как ребенка, и двинулся под дерево. Видно было, как напрягся рашас, как его голодные глаза блеснули, но напасть он так и не решился.

Дэйн прыгнул в сторону от тропы, подальше от цепочки следов, но наткнулся на груду камней, неловко упал и ударился раненой рукой. Через мгновение рядом оказалась Райэнна, и они критически осмотрели оставленные ими следы. Если преследователи не будут вглядываться очень пристально... впрочем, в любом случае они не поймут, куда делись с тропинки Дэйн и Райэнна.

Они осторожно начали подъем. Скала тут была пологая, и можно было найти, за что зацепиться. В любое другое время Дэйн вскарабкался бы с проворством обезьяны, но при подъеме с одной недействующей рукой понадобился весь его опыт скалолаза, чтобы добраться до намеченного выступа. Райэнна не отставала от него.

Затем подниматься стало труднее, и они уже продвигались дюйм за дюймом по скользкому выступу. Внизу под ними рашас, сообразив, что его обманули, заворчал и привстал на ветке, яростно стегая себя хвостом по бокам.

Выступ был очень узкий. Райэнна двигалась медленно и скованно, и Дэйн понимал, что если бы не маскировка - смуглота, - то сейчас кожа на ее лице была бы белой от страха. Марш пытался и раненой рукой цепляться за выступы, но пальцы отказывались слушаться, и он, всем телом прижимаясь к скале, буквально вбивал в стену носки ног. Когда он уже решил, что больше не в состоянии держаться на узком карнизе и готов вот-вот свалиться в лапы поджидающего внизу рашаса, выступ начал расширяться. Наконец он оказался на очередной плоской ступени каскада водопада, где их ждали Джода с Аратаком.

Все вместе они продолжили восхождение.

Когда наконец после растянувшегося на целую вечность подъема они оказались наверху, преследователи по-прежнему не догнали их. Это было просто замечательно. Все нуждались в отдыхе, а особенно Аратак. Рана Дэйна приносила ему мучения - действие лекарства, которое дала ему Райэнна, кончилось. Джода вообще едва находил в себе силы передвигаться. Все они рухнули на землю, задыхаясь, не в силах даже распаковать рюкзаки и достать еду.

Джода, как самый молодой, первым пришел в себя. Он извлек из рюкзака Райэнны копченое мясо харлика, и Марш был приятно удивлен тем, что парень сначала отрезал ломоть Райэнне, потом ему, Дэйну, и только потом принялся утолять голод. Аратак из собственного рюкзака вытащил рыбу, пойманную им в пруду. Никак не верилось, что все это происходило всего лишь утром. А ведь прошла, казалось, целая вечность. От рыбы слегка попахивало тухлятиной, но Аратак поедал ее с наслаждением.

На этой стороне Великого каньона джунгли казались более густыми. Река, сверкая, текла между берегов, заросших деревьями, и воздух над ней отливал золотом. В листве мелькали птицы с ярким оперением и сверкающие на солнце насекомые. Дэйн понял, что тут существует свой собственный мир, мир леса, мир ветра, солнца и ярких красок.

Дальше от реки начинался другой мир, темный и тенистый. Мир опавших, гниющих листьев, трухлявых пней, покрытых грибком, и мертвых деревьев, увитых хрупкими неизвестными растениями, напоминающими аспарагус. На деревьях, подобно паучьей сети, раскинулись лианы, некоторые уже в толстой сухой коре, другие - с нежными виноградными листьями.

Под лиловой массой листвы, нависающей над водой, во влажном дерне остался неясный отпечаток лапы охотника за рабами. Тот пробегал вдоль берега, прорываясь сквозь паутину лиан, и по этому следу Дэйну и его товарищам нетрудно было идти дальше.

Отдохнув и перекусив, они были готовы двигаться дальше. Маршу жаль было уходить из Великого каньона.

"Наверное, больше нигде, - думал он, - не встретить мне такого зрелища".

Река оставалась слева; справа же потрескивание сучьев и шорох листвы указывали на то, что обитатели тенистого мира продолжали суровую борьбу за жизнь. На ветвях без умолку трещали обезьянки, в кустах мелькали маленькие существа, похожие на кроликов. В небе, подобно листьям или хлопьям снега, гонимым ветром, промчалась стайка крошечных птиц. Снег... Да падает ли здесь снег? Вытирая пот с лица, Дэйн отказывался поверить в этот факт.

На лианах, оплетающих стволы деревьев, покачивались огромные цветы, соперничая изысканным ароматом с запахом гниющей листвы.

Пришла ночь, и не оставалось ничего другого, как развести костер. Огромные звезды скрывали кроны деревьев, но зато со всех сторон в темноте поблескивали чьи-то глаза.

На следующий день Джоде стало легче, но Дэйн по-прежнему не чувствовал пальцев левой руки и уже всерьез начал опасаться за сухожилие. След зверя стал едва различимым. Непонятно было, как же долго это существо могло двигаться с такой скоростью. Теперь оно, должно быть, уже далеко оторвалось от них. Но никто и не огорчался. Никому не хотелось встретиться с ним лицом к лицу.

Хотя ни Дэйн, ни Аратак не касались одной темы, оба они понимали, что, коль скоро уходят от Великого каньона, становится меньше шансов встретиться с Дравашем. Вероятно, их капитан был уже мертв. Рассуждая здраво, Дэйн вынужден был признать, что швефеджу практически невозможно выжить в одиночку среди рашасов, грантов и прочих опасностей этого мира, да еще когда по их следу идет Ромда и его люди.

Наконец след повернул от реки. Зверь, очевидно, бросился за добычей, оставив ясно различимый проход в листве деревьев. Они двинулись в сгущающийся полумрак джунглей, оставляя реку сзади. С низко нависшей ветки зарычал рашас, но быстро умчался прочь, когда Аратак замахнулся на него палкой. Воздух был спертый, тяжелый, еще более горячий, чем на открытых участках, пропитанный запахом преющей листвы и различных цветов.

На тропинке впереди зашуршали листья, и из-за поваленного поперек тропы ствола показалась крошечная голова, как у ласки, дернулась и уставилась на них немигающими крошечными глазками. Тоненькая шея, покрытая мехом, стала подниматься все выше и выше, и Дэйн застыл как завороженный, чувствуя себя дураком. Существо походило на огромное мохнатое боа, спрятавшееся за стволом. Оно было похоже на марионетку, которую кто-то дергал за веревочки!

"Да нет же, - подумал он, - с трудом подавляя истерическое желание расхохотаться, - это и есть мохнатое боа..." Крошечная головка поднялась над стволом уже на четыре фута. На животе торчали какие-то черно-зеленые ороговевшие наросты - не то рога, не то ноги, а может быть, свалявшаяся шерсть? Эта мохнатая змея оглядела их, затем неторопливо опустилась, но Марш успел заметить и ряд розовых сосков. Существо спокойно поползло прочь. Только теперь Дэйн понял: млекопитающая змея!

Что ж, не более причудливо, чем шестидюймовый кит. Если так рассуждать, существование в различных мирах Содружества обезьяноподобных особей, умеющих пользоваться орудиями труда, какому-нибудь швефеджу тоже может показаться невероятным.

Впереди наконец показался какой-то просвет. В конце бесконечного, как казалось, туннеля находилась поляна. Они торопливо устремились вперед, ощущая, что даже небольшая полянка с ее открытым пространством и свежим воздухом сейчас так же необходима, как еда и отдых. Слабый освежающий ветерок уносил прочь запахи мертвых растений и цветов, аромат которых, как казалось Дэйну, он вдыхает так же давно, как помнит себя.

Наконец они вышли на поляну, зажмурив глаза от яркого солнечного света и ничего не различая, кроме какого-то неясного сооружения.

В самом центре поляны что-то сияло.

Посреди кустарника пробивалась зеленая молодая поросль. У корней деревьев почва была обнажена, оставаясь черной и серой.

Везде лежала зола. Очевидно, недавно полыхал огонь, и когда глаза путешественников привыкли к яркому свету, они увидели и причину пожара.

Серебряное сияние, озадачившее их вначале, исходило от исковерканной груды металла.

Возможно, догадался Дэйн, это был летательный аппарат. Теперь же он был смят, как обертка от шоколадки, и частично расплавлен. Зеленые лианы уже начали оплетать куски металла. Но на верху груды что-то лежало. Путешественники подошли поближе, и Райэнна чуть не закричала от ужаса.

На них таращился пустыми глазницами человеческой череп. Кости скелета были частично обуглены.

- Летательный аппарат киргонов, - выдохнула Райэнна...

Дэйну трудно было оценить, как давно аппарат лежит здесь. Но по тому, насколько опутали аппарат ползучие растения, он бы предположил, что как минимум один растительный сезон прошел. Глядя на кости и вспоминая о клинке киргонов, он подумал: "Не обнаружили ли мы останки исчезнувшего персонала базы?" На корабле, на котором они прилетели сюда, прозетец-капитан говорил, что киргоны - белые, да и Ф'Танза упоминал о каком-то белом существе...

Нет. Ведь кости-то - человеческие или, во всяком случае, протообезьяньи. А персонал базы Содружества состоял только из швефеджей, как сказал Драваш. Значит, на базу Содружества киргоны не нападали. Внезапно Дэйн содрогнулся. Уж не были ли и сотрудники базы, и киргоны-налетчики уничтожены третьей силой, еще более могущественной?

Следы шестилапого охотника за рабами вели мимо обломков, по побегам, выросшим на обожженной земле, прямо по центру полосы, пропаханной в джунглях горевшим летательным аппаратом. Путешественники двинулись дальше.

Аппарат отлетел почти на милю от базового корабля.

Здесь джунгли тоже были выжжены и теперь с большим трудом вновь завоевывали пепелище. Груды оплавленного металла еще сохраняли первоначальную форму, среди обломков, казалось, таилось какое-то оружие, отчего Райэнна скривилась и передернулась, а Аратак сердито обнажил зубы. Джода выглядел ошеломленным. Среди заново пробивающихся растений лежали человеческие кости. Ярко-голубые цветы покачивались в пустых глазницах голых черепов.

Виноградные лозы оплетали обгорелые стены какой-то металлической камеры. Круглая зеленая стена окаймляла площадку, на которой россыпью лежали ошейники для рабов, как пояснила Райэнна. У входа лежали два скелета, кости которых не растащили стервятники, и вокруг еще валялись обрывки одежды.

Дэйн постоянно оглядывался, опасаясь, что сейчас мелькнет среди деревьев белое существо. Здоровой рукой он держался за рукоять меча. В любой момент можно было ожидать, что откуда-нибудь на них кинется шестилапый монстр. Марш настолько увлекся изучением следов, которые становились все более запутанными и загадочными, что не сразу понял - в лесу, встающем за обожженной местностью, как-то странно подрагивают ветки.

По коже побежали мурашки. Кто-то наблюдал за ним. Годы, проведенные в суровых условиях, приучили его полагаться на инстинкт. Крепче сжав рукоять меча, он пробормотал, обращаясь к Аратаку:

- Осторожно...

Райэнна, подняв копье, обернулась, готовая к действию. Дэйн уже не сомневался, что сейчас в любой момент белоснежное чудовище объявится и начнет рвать их на части громадными челюстями...

Но из-за деревьев вышла огромная черная фигура. Марш отпрыгнул назад, на солнце сверкнуло лезвие меча...

- Полегче, - проскрежетал чей-то голос в диске-переводчике Дэйна. - Это я. Я был уверен, что по этим следам вы тоже придете сюда.

К ним шел Драваш. Короткая кожаная юбка его свисала клочьями, и он опирался на огромную суковатую палку, но рюкзак был при нем.

- Ты ранен! - воскликнула Райэнна, видя, как тяжело он ступает. Большая пластиковая заплата была наклеена на правом боку.

Он пожал плечами:

- Камни водопада не очень-то подходящая среда обитания для протозавра, к тому же, боюсь, мне никогда не научиться с такой ловкостью карабкаться по скалам, как это делают обезьяноподобные. Возможно, мои далекие предки и умели лазить по камням, но теперь я там ощущаю себя не более уверенно, чем ты или Дэйн - на ветвях деревьев, где прыгают ваши менее разумные родственники обезьяны. Но теперь это уже не важно. И я прошу тебя, друг мой, - при этих словах Аратак в дружеской улыбке обнажил зубы, - избавь меня от высказываний Божественного Яйца, или блаженного Аассио, или другого философа-святого по поводу воссоединения друзей. Я просто рад вас видеть и счастлив узнать, что вас не похитили и не убили. А в настоящий момент нам предстоит одно очень важное дело. Я полагаю, что где-то здесь неподалеку прячутся выжившие сотрудники персонала базы. Как только мы выясним, что скрывается за тем защитным полем...

- Защитное поле? - вздрогнув, спросил Дэйн, а Райэнна даже всплеснула руками:

- Какая же я дура! Можно было бы и догадаться. Я-то думала, что это подрагивают ветки...

Драваш кивнул, и Марш сообразил - то, что он тоже принимал за дрожание ветвей, потревоженных неведомым врагом, было едва заметной, но все же несколько искажающей перспективу кривизной защитного поля...

Райэнна принялась искать на шее ключ, но Драваш покачал головой.

- Не трать понапрасну время, _фелиштара_, - сказал он. - Ключи, которыми экипированы мы, хороши для защитных полей до седьмой степени... Поскольку защитное поле на базе Содружества было лишь третьей степени, никому и в голову не пришло, что нам понадобятся более мощные ключи. А там, - он махнул в сторону дрожащих джунглей, - защитное поле десятой-двенадцатой степени, а то и выше. Нам не открыть его. И не старайтесь. Но вот один трюк есть смысл попробовать, - добавил он. - В одиночку я справиться не мог. Но вы теперь со мной... Дай-ка мне твой ключ, Аратак. Райэнна, скажешь мне, когда начнутся искажения.

Аратак с недоумением подчинился. Драваш взял по ключу в каждую лапу и двинулся к подрагивающим джунглям. Когда он подошел поближе, по картинке пошла рябь, и Дэйн увидел, как фигура идущего швефеджа потихоньку смещается влево.

Райэнна крикнула:

- Началось! Ты начинаешь смещаться вбок...

- Так, - негромко сказал Драваш и, включив один из ключей, начал придвигать их один к другому.

Внезапно между двумя ключами проскочили искры, а стена джунглей превратилась в картину из разноцветных перепутанных полос. Драваш, с силой придвигая ключи друг к другу, вглядывался в зазор между ними.

Дэйну удалось увидеть между двух ключей, за дрожащей стеной, странное высокое сооружение... куполообразное, округлое, из стекла и металла, сверкающее. Драваш с усилием пытался удержать ключи рядом, но наконец, не выдержав, уронил их. Вздохнув, он подобрал ключи, старательно держа подальше один от другого, и вернулся к своим компаньонам, Аратаку он вернул его ключ.

- Я так и думал, - сказал он мрачно. - Вы видели, коллеги? Это же космический корабль киргонов!

16

Драваш отвел их подальше от защитного поля.

- Там, внутри, могут оказаться толпы киргонов, - сказал он. - Хотя, судя по следам катастрофы, все это в прошлом. Вы обнаружили место кораблекрушения? - спросил он и, когда Аратак кивнул, сказал: - Такое ощущение, что одним ударом уничтожено все, даже помещения для рабов. Что же это за сила, разгромившая киргонов... - Он покачал головой, подрагивая складками у глаз.

- Наверняка это внепланетная сила, - сказала Райэнна, и Драваш кивнул.

- Что означает: нам самим лучше убраться отсюда. Как только разобьем лагерь, я выйду на связь с Громкоголосым и попрошу прислать корабль, чтобы нас забрали. Мы уже выяснили, что здесь находятся киргоны и другая раса, настолько могущественная, что смогла уничтожить их.

- Я видел белого протозавра, - сказал Дэйн, и Драваш мгновенно повернул голову движением, которое напомнило землянину, что все-таки гигантские ящеры произошли от рептилий.

- Ты видел его? Я тоже, мельком, - сказал он. - В тот вечер, когда мы разделились.

- Вот это мне и интересно, дорогой друг, - вступил в разговор Аратак. Почему же ты не смог раньше присоединиться к нам?

- После того ураганного забега коровоподобных катастроф-на-четырех-ногах, - начал Драваш, и Дэйну стало интересно, что же на самом деле означало на родном языке капитана то слово, которое так странно перевел диск, - все мои попытки разминуться с ними увели меня в глубь Великого каньона, гораздо дальше, чем я полагал. Я не успел вернуться к тому месту, где мы расстались, потому что уже наступила темнота. И я - не впервые в моей долгой жизни - возблагодарил судьбу, что не родился в обличье обезьяноподобного, поскольку вокруг было полно рашасов, но, к счастью, я не принадлежал к числу тех, за кем они охотятся. Я укрылся в каком-то дупле и пожалел, что философией твоей, Аратак, нельзя укрыться, как одеялом; не часто мне доводилось проводить такую холодную и скверную ночь. Следующее утро я начал с обдумывания возможности отыскать вас, даже не будучи уверен, что вы вообще остались в живых. И решил пересечь Великий каньон, помня, что мы договаривались встретиться у каскада водопадов. И на второе или третье утро ваши коммуникаторы, ненадолго включившиеся, дали мне знать, что вам таки удалось выжить. Я тоже попытался выйти на связь, но приборы вновь отказали. Во всяком случае... - Он помолчал, вдумчиво оглядев их, - эти переговоры могли выдать нас нашим преследователям, имеющим приборы, технический уровень которых не ниже, а то и выше уровня, достигнутого в Содружестве. И я с минуты на минуту ожидал засады киргонов, еще не зная, что их база уничтожена.

- Один из них остался, - сказал Дэйн. - Охотник за рабами. Белый шестилапый монстр. Именно его-то и видели те люди из таверны.

- Оставшись без хозяев, такой зверь способен существовать сравнительно долго, особенно на планете, где дичи в изобилии, - сказал Драваш, - но вряд ли оно самостоятельно способно предпринять что-либо более серьезное. Это смышленое животное, но лично я всегда сомневался в наличии у них разума. Зачем, например, разумному существу, которое спокойно может жить, питаясь маленькими зверюшками, в Великом каньоне, вновь и вновь возвращаться на место гибели хозяев? Наверное, дело в привычке, которая в данном случае не способствует выживанию, а значит, и не свидетельствует о разуме. Но вполне возможно, что хозяева снабдили своего монстра ключом к защитному полю, и он возвращается туда, считая это место достаточно безопасным, чтобы там можно было отоспаться.

- Может быть, это как-то связано с таинственным белым протозавром? предположила Райэнна.

- Да, - сказал Дэйн. - Расскажи нам о нем, Драваш.

- Вообще-то, рассказывать почти нечего. Он больше Аратака, белый, видел я его всего лишь несколько мгновений и предположил, что существует какой-то антигравитационный прибор, позволяющий ему стремительно перемещаться, не обращая внимания на рельеф местности, чего я, к сожалению, не могу себе позволить. Но больше я его не видел.

Он продолжал рассказывать о своих приключениях. Райэнна, которая шла впереди, осматривала деревья, внимательно слушая Драваша. Дэйн размышлял над тем, как серьезно изменилось его собственное восприятие действительности: поначалу рашасы казались самой страшной угрозой в этом мире. Теперь же они представлялись ему досадной мелочью, которую можно отогнать, не тратя сил и времени на схватку. В конце концов, рашасы оказались просто глупыми животными, которых нетрудно убивать, а уж после гранта и шестилапого охотника за рабами эти хищники казались не страшнее домашних кошек.

После ночи, когда Драваш видел белого ящероподобного, он прямиком направился через Великий каньон, используя все умение выживать, приобретенное им в юности, когда он был капитаном судов, исследующих необжитые и неизученные планеты. Он осторожно обходил стада быкоподобных существ, питаясь насекомыми и остатками неприкосновенного запаса и не останавливаясь даже для рыбалки, поскольку лицезрение белого протозавра напомнило ему неприятную историю об исчезновении Вилкиша Ф'Танзы. И уже вновь оказавшись у скал и осматривая их в поисках наилучшего пути для подъема, он в отдалении заметил что-то большое и белое, но так и не смог разобрать, кто это был: монстр - охотник за рабами или таинственный белый ящер.

Он отыскал узкую тропинку, ведущую на вершину, и там столкнулся с Копьеносцем из ордена Анкаана, спускающимся вниз.

- Он не ожидал увидеть меня здесь, - сказал Драваш, - и какое-то время сомневался: может быть, я действительно один из Первых Людей его планеты. Это и дало мне время уклониться от удара его копья и ухватить Копьеносца сзади, так что он не мог меня достать. Я мирный человек, и мне совершенно не нравится убивать, но я обломал копье об его голову, а потом еще и стукнул этой самой головой о скалу раз или два. Я не думаю, что убил его, но могу с уверенностью сказать, что он был не в той форме, чтобы преследовать меня. И все-таки одну рану я получил не от острых камней в том чудовищном месте, а от проклятого копья, угодившего все-таки мне в бок.

Дэйн тут же представил себе любопытную картину сражения, на которое он не отказался бы полюбоваться. Но сразу припомнил, что за это время он и сам провел не одну схватку.

А вскоре после этого Драваш наткнулся и на остальных преследователей. Не имея возможности убежать или противостоять этой толпе в схватке, он просто забился в густой кустарник, а преследователи в ярости бегали вокруг. И, судя по разговорам, которые вели Копьеносцы из ордена Анкаана и простые люди, собранные ими в отряд, цель облавы была отнюдь не поимка охотника за рабами. Некоторые из фермеров ворчали, что лучше бы они потратили силы и время на охоту за чудовищем, которое похитило у них слишком много скота, чем за беглецами из Раналора.

- Иначе, - сказал он, - я бы выбрался из каньона, отправился на базу и попытался бы вызвать корабль для нас. Ведь мы же выполнили свою задачу: выяснили, что здесь находятся киргоны, и узнали о существовании белых протозавров. Совет же Протекторов, услышав эту историю, установит наблюдение за любыми полетами сюда и арестует любого, кем бы он ни был. Хотя мне и неприятно думать, что существует раса протозавров-пиратов. Но когда я услышал те разговоры, я понял, что, вероятно, кто-то из оставшихся в живых сотрудников базы прячется где-то здесь.

- Но с чего ты взял, что кто-то спасся с базы? - спросила Райэнна.

- Дело в том, - сказал Драваш, - что я видел стрелу, грубо сделанную. Аборигены ими не пользуются. А когда я обнаружил базу киргонов, на которой произошла катастрофа, я понял, что уж эта раса не стала бы щепетильно относиться к выбору оружия и воспользовалась бы чем-нибудь более эффективным, чем лук и стрелы. Сотрудники здешней базы знали о существующих здесь табу, но когда последний из оставшихся в живых совсем оголодал, он уже не стал соблюдать бессмысленные запреты.

Дэйн, однако, не был в этом уверен. По его мнению, то же самое мог бы сделать и какой-нибудь уголовник-абориген, изгнанный из деревни.

- Но если допустить, что это действительно оставшийся в живых сотрудник базы, - спросил он, - и ему так ловко удалось спрятаться от представителей ордена Анкаана, как же мы, по твоему мнению, сможем найти его?

- С помощью наших дисков, - сказал Драваш. - Если он окажется в пределах зоны их действия, его диск уловит вибрацию наших, и он поймет, что от нас не надо ждать вреда.

- Хотелось бы поверить в это, - начал было Марш, но в этот момент в воздухе что-то свистнуло, и у ног Дэйна в землю воткнулась, задрожав, стрела.

Сердце у него подпрыгнуло; в следующее мгновение меч, сверкнув на солнце, вылетел из ножен. Диск в его горле завибрировал, прозвучали странные слова:

- Ну давайте, грязные недочеловеки! На этот раз вы меня не возьмете!

В воздухе опять послышался свист, и Дэйн резко вскинул здоровую руку, инстинктивно закрываясь. Стрела ударилась о лезвие и отскочила в сторону.

- Подожди! - закричала Райэнна. - Мы из Содружества! Мы друзья! - Она уставилась в густой кустарник, откуда показалось какое-то человекоподобное существо. Марш в смятении подумал: "Надо же - человек, а я-то считал, что персонал базы состоял из швефеджей..."

Человек остановился в густой тени, но Дэйн разглядел лук у него в руках.

- У меня нет друзей в Содружестве, - насмешливо произнес тот же голос. - Так вы, стало быть, уже наслышаны о той куче дерьма? - Лук пришел в движение в его руках. - И все это проделали вы, да? - Он указал рукой в сторону бывшей базы киргонов.

- Нет, - сказал Драваш. - Мы не имеем никакого отношения к катастрофе. Мы обнаружили это совсем недавно. Послушайте, выходите, почему бы нам не поговорить?

- Да ведь это швефедж, клянусь Великим Огнем! - произнес из полумрака насмешливый голос. - А где ваш корабль?

- На орбите, - сказал Драваш. - А теперь выходи на открытое место, поговорим.

Райэнна шепнула:

- Это киргон...

Человек помедлил, затем опустил лук и вышел из полумрака. Его серебристый костюм напомнил Дэйну скафандры первых космонавтов. Кожа у человека была очень бледной, с каким-то сероватым оттенком, как у героя земных художественных фильмов, снимавшихся на кинопленку.

Но когда он оказался под солнечными лучами, его лицо и руки внезапно окрасились бледно-розовым свечением, как у ангела, окруженного ореолом. На скулах заиграло сияние, а глаза стали похожи на зеркала, отражающие солнечные лучи. В этом сплошном сиянии невозможно было разглядеть его волосы.

Костюм его представлял собой нечто вроде кожаного комбинезона, подбитого мехом. "И как он только переносит такую жару", - вдруг подумал Дэйн. Талию незнакомца стягивал черный, с металлическими заклепками пояс, на котором висели ножны двух сабель и пустая кобура от какого-то оружия. Лук, который он держал в руках, был новеньким, очевидно сделанным уже здесь.

- Так ты не знал, что у Содружества на этой планете была база? спросил Драваш, и Дэйн понял, что имел в виду капитан: _значит, не вы обнаружили нашу базу_...

Капитан указал лапой на место катастрофы.

- Как это произошло?

Яркие глаза-зеркала были непроницаемы, но Дэйн увидел, как зашевелились губы, и вновь зазвучало насмешливое:

- А вам зачем знать?

- Мое начальство, то, что на орбите, приказало мне провести расследование, - спокойно сказал Драваш. - Бельсар является мирной планетой и находится под защитой Содружества.

- Если я расскажу вам, что здесь случилось, вы заберете меня из этих джунглей и отправите домой?

- Могу пообещать, что мы заберем тебя с этой планеты, - сказал Драваш. - Обещать что-то большее я не уполномочен; остальные требования надо согласовать с Советом Протекторов.

Вновь Дэйн увидел, как движутся губы незнакомца, но металлическая пустота его глаз озадачивала. Что в них? Улыбка? Насмешка?

- Прежде всего надо убраться из этого адски холодного мира, - сказал киргон, и Дэйн, чуть ли не изжарившийся заживо под солнцем Бельсара, уставился на незнакомца в изумлении. - А уж после пусть делом займутся дипломаты.

"У него что-то на уме, - подумал землянин. - Слишком быстро уступил. Надеюсь, Драваш не думает, что тот так просто сдается".

Джода, не сводивший потрясенных глаз с киргона, потянул Райэнну за рукав и что-то зашептал. Дэйн прислушался.

- Почему благородный господин вообще разговаривает с этим копьеметателем? - В его голосе звучало отвращение и ненависть. Мальчик, разумеется, не мог понять смысла переговоров, не имея диска. - Он... он и есть настоящий Звездный Демон! Посмотри на его кожу... глаза... волосы...

Райэнна негромко ответила спокойным тоном, и Дэйн вспомнил, что у киргона тоже имеется диск, и он может слышать, что она говорит.

- Их народ живет на очень жаркой планете, вращающейся вокруг бело-голубой звезды. С такой кожей, как у меня или у тебя, они мгновенно обгорели бы до костей. Поэтому у них другая кожа, вот и все. Цвет кожи у него меняется, адаптируясь к освещению, - темнеет в тени, чтобы вбирать тепло, и светлеет на свету, отражая лучи. Всего-навсего.

- Он злодей, - убежденно сказал Джода. - Он собирался поубивать нас всех, находясь в засаде! Зачем Драваш вообще с ним ведет переговоры?

- Потому что он обладает необходимой нам информацией, - спокойно ответила Райэнна.

Киргон уже понял, что у Джоды нет диска-переводчика, и наблюдал за ним своими кажущимися слепыми глазами.

- Этот парень - абориген? Теперь я вижу, что вы прихватили неплохой сувенир, который впоследствии можно выгодно продать.

- Он не раб, - спокойно сказала Райэнна.

- О, женщина? - Киргон сверкнул глазами на Райэнну. - Так он, стало быть, твоя игрушка?

- Мы отвлекаемся. - Голос Драваша был исполнен спокойной властности. Дэйн вновь вспомнил о том норвежском шкипере, с которым ему давным-давно приходилось выходить в море. Тот тоже почти никогда не повышал голоса, но уж если повышал, например, чтобы сказать: "А ну, подтяни трос!" - то его было слышно и в шестибалльный шторм. - Расскажи нам, кто же уничтожил вашу базу?

Впервые из речи киргона исчезла насмешка, и он помедлил с ответом. Наконец незнакомец сказал:

- Не знаю. До этого мне не приходилось встречаться с таким явлением. Я не могу сказать, откуда они появились, и вообще ничего не могу сказать о них, кроме того, что они... такие же ящеры, как ты... только больше. И бледные... - При этих словах киргона Дэйн напрягся. - Я не долго наблюдал за ними. Может быть, поэтому я и остался в живых.

В голосе его слышался настоящий страх.

- Мы как раз только что закончили усмирять рабов, рассортировали их, решая, кого продать в другие миры, кого оставить работать здесь. Мы разгромили пару деревень и загоняли с приятелем пленников, когда раздался сигнал тревоги. Я бросился назад... но здесь уже было... - он поднял руку, замерцавшую на солнце, - как сейчас. Орудия взорваны, и не только те большие, у ворот, но и ручное оружие тоже. Я успел отшвырнуть свое до того, как оно взорвалось, и остался жив.

- Белые ящеры были... были повсюду, - продолжил он, запинаясь. - Я думаю, они обладают каким-то дезинтеграционным лучом, поскольку один или двое из наших исчезли прямо у меня на глазах, не оставив ни следа. Капитан и один или двое наших успели укрыться в корабле. Я видел, как поднялось защитное поле, и убежал; я был уверен, что капитан сейчас поднимет корабль и начнет бомбить наших врагов. Но корабль так и не поднялся. Он по-прежнему оставался на месте. И никогда не поднимется. Некоторые из наших укрылись на холмах, и за ними охотились аборигены. Еще долго в этом месте шныряли и ящеры, и аборигены в голубых туниках. Затем все стихло, и ночью нам удалось пробраться к кораблю. Но в нем никого не оказалось. Ни тел, ничего. Все... словно исчезли.

"Как на базе Содружества", - подумал Дэйн.

- Затем вдруг кто-то закричал... Я обернулся и увидел одного из них! Я не понял, откуда он взялся и как прошел сквозь защитное поле. Но он уже был внутри, и... и мы побежали, все наши... Одиннадцать человек спрятались в корабле. Но я выскочил оттуда. И остался жив. С тех пор я три раза туда возвращался, заходил в корабль и включал сигнал опасности. Каждый раз я, возвращаясь, находил его выключенным. Один раз мне даже удалось выйти на связь и начать передавать сообщение, но меня прервали прямо посередине. Я быстренько убрался оттуда. И с тех пор держусь подальше. Я и мой друг остались одни.

- Твой друг? - спросил Драваш. - Где же он?

Киргон блеснул глазами на солнце и поднял руку.

- Вон там. В джунглях на холме.

Солнце уже стояло низко, светя прямо ему в глаза. Дэйну же пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы посмотреть в том направлении.

- Неужели тусклый свет этой звезды чересчур ярок для тебя? - спросил киргон, и землянин вновь услышал насмешку в его голосе. - Вот уж не думал, что разумное существо может переживать из-за таких пустяков. Весьма сожалею!

"И теперь, - мрачно подумал Дэйн, - он знает еще об одной нашей слабости. Но если Бельсар для него тусклый, как же светит его родное солнце?"

- Ты собираешься оставить своего друга здесь? - решительно спросил Драваш. - Зови его сюда, чтобы я мог его видеть! Я не особенно доверяю тебе и уж совсем не расположен доверять тому, кто прячется, да еще неизвестно с каким оружием!

- Что ж, очень хорошо. - Волосы киргона заблестели, когда он повернулся и позвал: - Вихрь! Прелесть моя! Ко мне!

У Марша, только сейчас сообразившего, что же за друг у киргона, похолодела спина.

С деревьев с криками ужаса начали взлетать птицы. Но обгоняя их, со скоростью ветра мчался монстр - охотник за рабами.

Они не успели еще толком испугаться, как зверь оказался среди них, прыгая вокруг хозяина, как щенок, но щенок размером с жеребца! Киргон громко рассмеялся и ласково похлопал зверя по огромным челюстям.

- Да, мой красавчик, да, мое сокровище! - Огромная голова вывернулась, чтобы посмотреть на остальных, а киргон расхохотался, отчего по его лицу прошла разноцветная волна. - Да, Вихрь, да, мое сокровище, они со мной, так что будь осторожен и не сделай им больно. Они нам пригодятся, ненадолго. - Пустые сияющие глаза оглядели собравшихся, убеждаясь, что до них дошел смысл сказанного. Он вновь рассмеялся и погладил гибкое тело.

"Смотри-ка, он любит этого зверя! И зверь любит его", - изумленно подумал Дэйн.

- Вот это и есть мой друг, - сказал киргон. - Мой единственный друг. И он полностью повинуется мне. Хочешь, он поцелует тебя, швефедж?

Понадобилось мгновение, и чудовище уже стояло перед Дравашем, глядя тому прямо в глаза, слегка приоткрыв челюсти.

- Или тебя?

И вот уже Дэйн смотрел в ужасающую красную пещеру, где белые клыки торчали ровными рядами, как кресла в театре.

- Или вашу женщину, или вашего раба, прошу прощения, аборигена...

Большим усилием воли Райэнна заставила себя стоять спокойно, оказавшись лицом к лицу с монстром, но Джода попятился и попытался замахнуться копьем. Охотник за рабами, обнюхивая Аратака, лишь слегка был вынужден вытянуть шею. Затем он вновь очутился рядом с хозяином. Руки киргона ласково теребили шерсть на загривке.

- Он думает так же, как и я. Его мозг - мой мозг. Он убивает того, кого я хочу убить, и щадит того, кого щажу я. Он и я - одно целое, а почему вам, пустоголовые, не понять. Он все мне сообщает. Например, только что рассказал, что отряд аборигенов в голубых туниках преследует вас, а другой отряд - меня. Как вы думаете, не пора ли нам убраться отсюда?

Они, не отвечая, продолжали смотреть на него.

- Пошли, - высокомерно сказал он, указывая куда-то на северо-запад. Там есть несколько прекрасных укромных местечек; у меня было достаточно времени, чтобы отыскать их. Или это слишком далеко уведет вас от места встречи? Если вы предпочитаете двигаться в другом направлении...

- Нас устраивает, - сказал Драваш. - Идем.

Киргон потрепал зверя по мерцающей белой шее, и охотник за рабами метнулся совсем в другом направлении, в джунгли, а киргон двинулся по тропе в северо-западном направлении.

- А как же твой друг? - спросил Аратак.

Перламутровые губы киргона раздвинулись в улыбке, обнажив совершенные и одинаковые зубы, которые Дэйну показались клыками.

- Вихрь убедится, что нас не преследуют, - сказал он.

Впереди к лесу убегала звериная тропа. Ярко сияющая фигура киргона вступила в полумрак. Мгновенно исчезло сияние, перламутровое свечение будто покрыл сероватый налет. Киргон на секунду замешкался, моргая.

"Если Бельсар тускловат для него, так что он может смотреть на солнечный свет не мигая, то ему должно казаться, что сейчас темно, подумал Дэйн. - Что ж, он знает о нашей слабости, а мы - о его. То есть сейчас он почти ослеп, но это не имеет для него большого значения, и он ведет нас даже не спотыкаясь, потому что знает дорогу. Разумеется, ему на помощь всегда может прийти эта тварь. Вихрь, или как он там зовет это чудовище".

Их окружил полумрак леса. Дэйн хорошо видел тропу после того, как глаза привыкли к тусклому свету, пробивающемуся сквозь листву, но киргон казался едва различимой серой фигурой. В другое время Дэйн был бы зачарован изменениями, происходящими со странным существом, которое то ярко сияет, то тускнеет.

Странная адаптация. Скорее уж можно было предположить, что киргон должен светиться в темноте. Например, жаберные щели у Аратака в темноте мерцают, хотя здесь пока не так темно.

Аратак замыкал шествие, готовый к отражению нападений рашасов. Драваш шел впереди отряда, сразу за киргоном.

Шагая по тропе, Дэйн продолжал размышлять о том, что по-прежнему думает о незнакомце именно как о киргоне.

"Странно, - подумал он, - должно же у него быть имя, или как там у киргонов, порядковый номер, звание. Он потерял товарищей, друзей, а может быть, и семью; если - нет, значит, где-то его ждет семья. И он рядовой гражданин пусть и очень необычной расы. Он самый что ни на есть обыкновенный, поскольку сбежал и спрятался, вместо того чтобы сражаться. Тем не менее он не назвал своего имени, а мы не спросили. И он не спросил наших имен.

Мы знаем, как зовут охотника за рабами, а его имени не знаем.

Он назвал Драваша "швефедж". И, вероятно, ко всем другим представителям менее значительных рас он обращается "рабы". Нет, нас он называл "пустоголовые недочеловеки".

Но почему же мы не спросили, как его зовут? Даже Драваш не спросил. Может быть, затем, - вдруг догадался Дэйн, - чтобы не воспринимать его как личность? Просто считать его чужаком, врагом?"

Где-то позади завопил человек, ужасно, криком, полным муки. В отдалении послышались и другие крики.

Киргон обернулся, бледно вспыхнули зубы на фоне посеревшего лица.

- Они не скоро до нас доберутся, - сказал он.

Дэйн подумал о господине Ромде, о том, что слышал об этой культуре, о Копьеносцах Анкаана. Он вспомнил, как Копьеносец вежливо убеждал Аратака не ввязываться в схватку и как ящер вернул ему долг вежливости, оставив рядом с ним копье. Внезапно Марша затошнило. Да что он вообще тут делает, шагая рядом с этим... этим рабовладельцем, пиратом, налетчиком, улыбающимся, пока его призрачный монстр разрывает на куски мирных и добрых людей, которые думают, что защищают свою отчизну от демонов? Да и кто упрекнет их в том, что они не правы, - достаточно посмотреть на этого охотника за рабами. Нечестно это, и он, Дэйн, не на той стороне линии фронта, и, конечно, если бы была возможность выбора, он стоял бы сейчас плечом к плечу с господином Ромдой...

Но он стоял не там. И выбора не было.

17

Впереди среди деревьев появились проблески света. Отряд поспешил туда. Позади них, но уже на достаточном удалении от того места, откуда впервые раздались крики ужаса и боли, вновь донеслись хриплые вопли погибающих людей. Киргон рассмеялся.

- Теперь Вихрь, - сказал он, - разгоняет другую группу. Он так и будет метаться от одной группы к другой, сбивая их со следа. При каждом нападении он убивает одного человека!

Глаза у него изменились: здесь, в темноте, уже было видно, как двигаются зрачки, и не осталось той пугающей пустоты.

"Словно встроенные солнцезащитные очки", - подумал Дэйн. Киргон вышел на свет, и кожа его снова засияла, волосы вспыхнули солнечными искрами.

"Люцифер, огненный ангел, носитель молний... Я стану таким же суеверным, как и Джода", - сердито подумал Дэйн. Но одна мысль продолжала преследовать его: "Люцифер, сын Зари, как же низко ты пал..."

Они вышли к краю небольшого каньона. Ветер и вода изрядно поработали над склонами, вид которых напомнил охваченному ностальгией Дэйну об Аризоне. Череда широких выступов ступенями спускалась ко дну каньона, где небольшая речушка терялась среди извилистых напластований стекловидной породы.

- А это что? - спросил Аратак, указывая на что-то, торчащее из стены каньона. Предмет походил на огромный обломок кристаллической породы.

- Дом, - сказал киргон, и по его лицу побежала разноцветная волна, что должно было, наверное, означать усмешку. - Да, дом. Одно из моих любимых укромных местечек. Окаменевший дом. Сами увидите!

Он двинулся вниз. Дэйна порадовало наличие тропы, по которой можно было спокойно спускаться, не спотыкаясь о камни; раненая рука мучительно болела. Интересно, осталось ли у Райэнны в рюкзаке то лекарство?

Стеклянный выступ по форме напоминал квадрат. С одной стороны открывалась щель, доходящая до крыши. Вход был завален осколками стекла и камнями, явно недавно обвалившимися.

- Заходите, осматривайтесь. Добро пожаловать в мое временное жилище, жестом пригласил их киргон, не скрывая насмешки в голосе. Осматривайтесь. Я не уверен, стоило ли это похищать. Статуя, может быть, и стоит чего-то, а вот остальное, по-моему, нахватано в спешке.

Райэнна подошла к пролому, рассматривая осколки. Дэйн потянул ее назад. Он не доверял киргону, полагая, что за этим насмешливым приглашением стоит желание проверить, нет ли внутри засады. Но трещина была такого размера, что человек мог бы с трудом протиснуться внутрь. Да и вообще - кому захочется забиваться в такую мышеловку? Марш отошел в сторону, однако женщина смело протиснулась внутрь.

- О, вы только посмотрите! - воскликнула она восхищенно. - Клянусь Пустотой! Аратак, Анадриго был прав! Здесь имеются доказательства!

Аратак рванулся было вперед, но его массивная туша не могла пролезть в щель, да и Драваш сумел просунуть туда лишь голову да переднюю лапу. Им пришлось отодвинуться, давая возможность Дэйну пробраться внутрь, - и даже ему это удалось с трудом.

Внутри стоял полумрак, только один солнечный луч падал на пол, выложенный драгоценными каменьями. Райэнна стояла на коленях на полу, в восторге рассматривая изумительную мозаику. Проходили тысячелетия, пока песок вокруг этого кокона не превратился в камень. Затем камень медленно выветривался, пока во время недавнего катаклизма он не раскололся... и не обнажил свое содержимое, спрятанное в глубокой древности.

Здесь на мозаичном полу крошечными камешками была выложена картина: охотники-ящеры, сидя на животных, похожих на бесхвостых динозавров, представляющих собой нечто среднее между диплодоком и лошадью, стреляли из луков в чудовище, похожее на самого тираннозавра-рекс. "Лошади" ящеров были выложены ярко-красными камешками; наездники с мордами протозавров черным янтарем; ужасный, возвышающийся над ними зверь был сапфировым и аметистовым с ярко-белыми камешками вместо зубов; даже изображенное на рисунке, это чудовище было ростом с Дэйна. Зеленые каменные джунгли окружали наездников и место схватки; крошечный птеродактиль золотой птичкой парил в бледно-зеленом небе. И всю картину закрывал прозрачный слой стекловидного камня, сохранявшего изображение тысячелетиями.

- Дельм Велок ошибался, - взволнованно сказала Райэнна. - Вот доказательство в пользу теории Анадриго, доказательство, которое убедило бы самого Дельма Велока! Вовсе не космический корабль швефеджей явился причиной колонизации этого мира. Посмотри, еще до того как на этот мир обрушился неизвестный катаклизм, заливший расплавленным стеклом всю картину, здесь уже существовала независимо развившаяся раса протозавров! Аратак, Драваш! - окликнула она. - Вы понимаете, что это за сокровище? А после катаклизма - когда, возможно, планета столкнулась с астероидом или с настоящим метеоритным дождем из космоса, а может быть, произошло и полярное смещение с громадной вулканической активностью, - после такого катаклизма могли выжить лишь немногие, отброшенные назад, к варварству, а вокруг развивалась новая раса млекопитающих! - Она задумчиво помолчала. Но все произошло, должно быть, миллионы лет назад, Дэйн! И песчаник, покрывавший это место, сформировался в древней пустыне. В какие-нибудь последние тысячи лет!

Дэйн уставился на мозаику, покрытую слоем стекла. Его глаза, уже привыкшие к полумраку, разглядели, что внутри дом был сложен из аккуратно обработанного грубоватого серого камня. Снаружи камень сплавился в стекловидную массу.

- Но что же это за катаклизм... - начал было он и замолчал. Он знал, какой нужен катаклизм, чтобы случилось подобное. Только одна сила во всей вселенной могла взять на себя ответственность за происшедшее.

- Ну, вероятно, это был поток гигантских метеоров и пересечение орбит с взорвавшейся луной - ведь вокруг планеты существует астероидный пояс... начала говорить Райэнна, но Дэйн прервал ее.

- Нет, - заявил он, - это была не природная катастрофа, дорогая. Во всем виноваты они сами.

Она подняла голову и уставилась на него. В свете падающего снаружи солнечного луча Дэйн разглядел, что ее волосы у корней уже приобретают медный цвет. Для Райэнны, чей народ тысячелетиями жил мирно, естественным было предположить, что в совершившемся виновата природная катастрофа. Дэйн же вырос в мире, запуганном призраком атомной войны. Он вспомнил, как просыпался по ночам от звуков моторов пролетающих самолетов, с ужасом думая: вот сейчас...

- Ядерная война, - сказал Марш. Он выпрямился и прошел к углу, где стояла метровой высоты статуя ящера, выполненная из незнакомого прозрачного лилового камня. Теперь землянину стало ясно все. - Может быть, в этом и причина их табу на метательное оружие; оно - как напоминание, к чему все может привести. Выжившие после катаклизма обучили этому развивающихся гуманоидов. И может быть, страх перед небом и звездами явился следствием неясных воспоминаний и легенд о падающих с неба ракетах и бомбах... И держу пари, что если начать копать дальше, то можно будет обнаружить здесь остатки бомбоубежищ, подземные пещеры... - Он сам себя оборвал на полуслове. Фрагменты гигантской загадочной головоломки начали складываться в единую картину. Эта статуя со столь же непонятным выражением морды, как и у статуи святого Аассио на рыночной площади в Раналоре. Подземные пещеры, белый цвет кожи, очевидно, приобретенный из-за постоянного пребывания в темноте.

"За нас святые страдали на солнце..." - подумал он, а вслух произнес:

- Хотя земли обетованные тихи и прохладны... Боже милостивый, ведь это стояло все время у меня перед глазами, было у меня под носом! Райэнна, ты помнишь что-нибудь из записей о местной религии?

Стоя на коленях, она подняла на него глаза, продолжая рукой бережно поглаживать гигантского динозавра с белыми зубами, закрытого стеклом.

- Ничего особенного, - сказала она. - Все так расплывчато и запутанно. Добрые силы находятся под землей, а злые силы спускаются с небес ночью. Все святые и боги являются протозаврами, за исключением двух богинь плодородия, которым поклоняются только обезьяноподобные.

- А каков цвет непорочности? - нетерпеливо спросил Дэйн, и она недоуменно уставилась на него.

- Белый, конечно. И святые...

У входа в нерешительности замялся Джода, затем протиснулся внутрь, шагнул на мозаику и тут же отшатнулся, удивленно раскрыв глаза при виде статуи в углу.

Дэйн, тщательно подбирая слова, заговорил по-карамски, на родном диалекте парня.

- Джода, - сказал он, - с тех пор как мы бежали из Раналора, у нас от тебя нет секретов, но я помню, что несколько раз мы переходили на наш собственный язык, произнося слова, странно звучащие для тебя. Подумай. Не слышал ли ты, чтобы мы обсуждали белых... - и Дэйн медленно произнес карамскую фразу, которую люди Раналора использовали, говоря о ящерообразных, - Первых Людей?

- Только один раз утром в том странном лагере, - сказал Джода, - и я еще подумал, что ты так насмехаешься над моей госпожой, поскольку ты упоминал призрак святого Аассио и говорил о мифическом существе, которое не оставляет следов...

- Видишь? - сказал Дэйн, обращаясь к Райэнне. - А какого цвета святые, Джода?

Джода уставился на статую в углу и прошептал:

- Они белые. Белые, но внешне - как Первые Люди...

- А почему в легендах святые всегда умирают? - спросил Дэйн.

- Клянусь Матерями! - взорвался Драваш. - Громкоголосый должен знать об этом!

Райэнна нетерпеливо повторила вопрос Дэйна:

- _Задав_, почему святые умирают, когда выходят страдать на солнце?

- Почему... ну просто умирают, - сказал он. - После блаженной прохлады и сумрака Обители Святых они не в состоянии выдержать беспощадные солнечные лучи... Одни умирают от нестерпимой жары, другие умирают от ужасных болезней...

- Дэйн! - взволнованно воскликнула Райэнна, и тот кивнул.

- Некоторые из тех протозавров выжили, - сказал он, указывая на пол, покрытый стеклом. - Выжили, укрывшись под землей в бомбоубежищах. Когда радиационный фон понизился, они начали выбираться наружу и превратились в Первых Людей. Но некоторые остались в подземельях, стараясь выжить, используя новые научные достижения... Ведь у них для совершенствования технологий были миллионы лет, проведенных в темноте!

- Но... почему они белые, Дэйн?

- Генетические изменения, - сказал Марш. - Белая окраска, превратившаяся в доминирующий фактор на протяжении многих веков, да что там веков - тысячелетий! Так что в конце концов их потомки просто уже не могли выходить наружу без длинных накидок и капюшонов. Но и эти предосторожности не помогали - Бельсар слишком интенсивно испускает ультрафиолетовые лучи, и, вероятно, эти накидки позволяли им прожить ровно столько, сколько требовалось для исполнения той или иной миссии. Вспомни святого Аассио, разоружившего отряды варваров и обратившегося к ним с проповедью и убедившего поселиться в Раналоре, или святого Йояччо, разоружившего лучников Ашраку... Потом они должны были погибнуть, вероятно заболев раком кожи в острой форме...

- Но это же все мифы! - выкрикнул Джода. - Это вымысел! Если же это правда... - прошептал он. Ясно было, что парень сильно напуган. Райэнна подошла к нему, обняла за талию и что-то успокаивающе заговорила.

Марш осторожно выбрался из дома наружу. Рука сильно болела. Он пошевелил пальцами - они едва двигались. Оставалось надеяться, что хоть кость не задета. Вероятно, не в порядке сухожилие, но, Господи, как же оно болело!

Аратак спустился к реке и встал на колени, наслаждаясь прохладой воды. Драваш был погружен в сложные переговоры с Громкоголосым. Киргон также застыл, медитируя, а может быть, общаясь со своим другом-чудовищем.

Впереди находилась большая лужайка, залитая солнечным светом, а за ней зеленело и лиловело дно каньона. Бельсар медленно садился; светло будет еще час или два. Интересно, а видит ли киргон ночью?

Ночевать, видимо, придется здесь, а затем предстоит длинное и медленное путешествие к базе Содружества. Такая перспектива совсем не радовала, если учесть, что повсюду можно ожидать облавы Копьеносцев Анкаана. Да и иметь охранником жуткого охотника за рабами тоже не очень-то приятно. Бельсарийцы, даже члены ордена Анкаана, не заслужили, чтобы с ними так обходились!

А может быть, посадочный аппарат сможет совершить посадку здесь и забрать их прямо из каньона? Места достаточно, и, если осуществлять операцию ночью, никто ничего не заметит. Дэйн ощущал жуткую усталость, а боль в запястье доводила его до сумасшествия. Мысль оказаться на борту космического корабля Содружества, где имелись горячая ванна, медицинский уход и качественно приготовленная пища, была соблазнительной. Он уже нахлебался по горло этого приключения и радовался, что их миссия успешно подходит к концу. С остальным пусть разбираются политики. Им придется иметь дело с киргонами.

Марш поднялся повыше, нашел удобный выступ, уселся и стал поглядывать вниз. Он услышал голос Джоды и Райэнны, но с такого расстояния не мог разобрать, о чем они говорят. Тем не менее в голосе Джоды ясно слышалась истеричная нота. Бедный парень, ему столько пришлось пережить. И Райэнну тоже жаль; хотя она, наверное, чувствует себя на седьмом небе после такого археологического открытия, жаль, у нее нет сейчас времени, да и соответствующей аппаратуры, чтобы все обследовать и зафиксировать. Но по крайней мере отчет будет составлять она, и ей, конечно же, доставит удовольствие, что именно ее работа подтвердила теорию Анадриго, а может быть, даже усовершенствовала ее. Дэйна это не сильно волновало. Но все же имя его подруги будет упоминаться в учебниках археологии. А судя по тому, что Дэйн знал об этой научной дисциплине, Райэнна будет довольна. Между тем...

Драваш внезапно содрогнулся, обведя всех горящими глазами, словно намеревался тут же броситься в бой. Он широким шагом подошел к неподвижно стоящему киргону, всем телом излучающему сияние.

- Киргон! - взревел он.

Сверкающая фигура испуганно отпрыгнула назад. Драваш заговорил потише, произнося фразы спокойным, убедительным тоном:

- Громкоголосый проинформировал меня, что ты собираешься захватить наш корабль, когда он приземлится!

Киргон как-то весь сразу сжался, услышав это. Дэйн поднялся на ноги и начал спускаться с уступа.

- Я понятия не имею, о чем ты толкуешь! - выпалил киргон.

- Можешь не изображать передо мной невинность, - угрожающе сказал Драваш. - Громкоголосый слышал, как ты говорил об этом со своим приятелем.

- Чушь! - разъярился киргон. - Вам, недочеловекам, не дано...

На склон рядом с Дэйном упал камень и покатился. Марш быстро обернулся и взглянул вверх.

По склону спускался человек в разодранной голубой тунике с копьем наготове. Он тяжело дышал и шатался от усталости, но в глазах стояло упорство и неотвратимая жажда преследования.