Убить бога

Пролог

Жизнь — сложная штука. Она имеет начало и конец. Рассветы и закаты. Мы ждем светлых моментов, но запоминаем в основном лишь темные пятна. И никогда нельзя знать заранее, когда счастливая пора сменится тоскливой и безнадежной обреченностью. Говорят, что детство пролетает незаметно и является самым солнечным событием в жизни человека. Такое было справедливо и для него. До некоторых пор.

Солнце ярко светило на дорогу впереди. Мальчик бежал, пытаясь поймать глазами его блики на лужах, оставленных ночным дождем. Наступать в них он не хотел — мама расстроится, а огорчать маму — лучше самому себя наказать и оставить на целый день без сладкого. Ведь его мама самая-самая! Самая добрая и хорошая. С самой красивой улыбкой. А как смешно вертятся ее тонкие черные хвостики, завязанные по бокам от головы, когда она с ним играет!

Малыш очень любил свою маму и бежал к ней из магазина, что был в селе неподалеку. Он помогал маме и сам вызвался купить молока к обеду. Мама волновалась, но путь был недолог и зверей поблизости давно никто не видел. Как впрочем и разбойников. Драконы же давно уже не показывались и люди надеялись, что страшные крылатые повелители неба исчезли навсегда. Хотя и ходили слухи про ужасного Дракона Апокалипсиса или Черного Бога-Дракона. По слухам, он был велик и смертоносен. От одного его взгляда вымирали и разрушались целые города. Он мог своим дыханием сметать горы и создавать моря. Правда, никто его не видел, потому мама говорила, что люди просто выдумали нелепицу, что драконов больше нет — их всех уничтожили Убийцы Драконов и Зереф Проклятый.

Вот из-за очередного поворота дороги показалась тропинка, ведущая к их уютному домику в лесу. Если не знать куда смотреть, то ни за что ее не заметишь. Мальчик так же весело бежал по тропинке, перескакивая между лужицами, при этом аккуратно придерживая свою ношу. В его руке был запечатанный кувшин, и, судя по напряженной руке, он был далеко не пустой. Внезапный ветер растрепал иссиня черные волосы, торчащие в разные стороны. Через десять минут неспешного бега мальчишка выбежал на поляну с домом.

Тот представлял собой довольно крепкое каменное здание, окрашенное желтым цветом с редкими зелеными вкраплениями по углам. Его окружала деревянная изгородь. В пяти метрах справа возвышался журавль колодца, а за домом виднелись грядки с ростками. Этот вид, видимо, прибавил ребенку сил, так как он прибавил скорости, направляясь к двери в дом.

— Мама! Мама! Смотри — я все принес! — малыш был явно доволен своим достижением и спешил этим поделиться. — Дядя Викор сказал, что завтра сможет продать еще столько же молока!

— Ох, мой дорогой. Только не упади! — сначала раздались легкие шаги, а затем в дверном проеме показалась молодая девушка, одетая в простое платье синего цвета чуть ниже колен. Оно выгодно подчеркивало изящную, но отнюдь не хрупкую фигуру и имело застежки от правого плеча вниз до самого пояса. — Ну раз мой работник так быстро обернулся, то мы сможем приготовить блинчики! — она задорно улыбнулась сыну.

— С творогом и вишней?

— Конечно! — девушка не могла ответить по иному на его просящий взгляд. — Только не забудь умыться и давай на кухню.

Малыш весело подпрыгнул с поднятой в победном жесте рукой и умчался к колодцу, оставив кувшин матери.

— Мой малыш. Мой Феб. Ты так похож на своего отца. Будь проклята эта война, этот маг и эти чертовы драконы! Из-за них Санти так и не увидит, каким ты вырастишь. — девушка грустно улыбнулась и смахнула набухшую в уголке глаза слезу. Она ее быстро утерла рукой, чтобы не увидел сын, подхватила кувшин и зашла в дом.

Через пять минут прибежал Феб. Он был доволен как никогда — его любимая мама снова приготовит ему вкуснейшее лакомство. Впрочем, все, что она готовила была вкусным. Но это же мама — по другому у нее быть не могло. По крайней мере в этом был убежден малыш. Он старался перенять ее науку и помогал ей в готовке, обещая, что станет самым лучшим кондитером королевства. Вот и сейчас он забежал на кухню, снял с вешалки маленький фартук и присоединился к матери.

Они целый день еще занимались домашними делами, прерываясь на еду и дурачества. Мама ребенка старалась больше не думать о грустном прошлом и дарить своему сыну всю свою любовь. Он отвечал ей тем же, весело отвечая на ее провокации и шутки. После ужина вечером они сидели в комнате мальчика. Мама уложила его под одеяло и рассказывала сказку, сидя на стуле рядом с кроватью.

— …и тогда герой проткнул дракона и спас прекрасную принцессу. Они вернулись обратно в замок короля. Король назначил рыцаря своим приемником и отдал в жену прекрасную принцессу, а злого мага, обманувшего принцессу и продавшего ее дракону заточили в тюрьму и по праздникам выводили в клетке на главную площадь столицы, чтобы он развлекал народ своими песнями и плясками. Ведь в эти дни его не кормили и без представлений, за которые люди давали ему еду он оставался бы голодным. А королевство с тех пор жило богато и счастливо. Больше никто не видел драконов, а добрые волшебники ловили злых и не давали пакостить простым людям. — закончила девушка. Она наклонилась к малышу и поцеловала его в лоб.

— Мама, а это правда, что все драконы убиты? — мальчик вопросительно посмотрел на маму, его сильно впечатлил очередной рассказ на его любимую тему.

— Конечно, Феб. Рыцари короля убили всех драконов и спасли нас от них. Их уже не видели больше трех лет. — по снисходительной улыбке было понятно, что сын не первый раз задает этот вопрос, но ведь он ребенок. Она ласково погладила его темные торчащие вихры.

— А правда, что они все Убийцы Драконов? Они могут легко скрутить любого злого мага? И даже драконы ничего не могут сделать против них своей магией?

— Правда-правда. Я ведь уже сто раз тебе говорила! Неужели мой храбрый Феб испугался стра-а-ашных драконов? — мама изобразила лицом драконий оскал и помахала руками.

— Ха-аха-ха. Мам! Конечно, нет! Я просто думаю… — веселый голос мальчика к концу фразы стал тихим и послышались грустные нотки. — Ты говорила, что мой папа был самым сильным рыцарем. Он убил многих драконов. Как он тогда умер? — этот вопрос огорчил молодую женщину. Она вздохнула, глаза на прежде счастливом лице затянулись воспоминаниями, мелькавших перед ее взором.

— Его убил самый последний…самый сильный дракон. Черный дракон победил твоего отца, но Сантер смог его тяжело ранить и тот сбежал. Он умер где-то далеко не излечившись до конца.

— Мой папа был героем? Ведь он спас нас всех и всех людей в королевстве. Почему мы не можем прийти в столицу и поговорить с его друзьями среди рыцарей?

— Я же предупреждала, — девушка вернулась из своих грез и строго посмотрела на сына, — Феб! Твой отец знал, на что шел. Это была почетная и ответственная должность. Мы не должны этим хвалиться и рассказывать всем направо и налево. К тому же все оставшиеся рыцари сейчас странствуют по землям и ловят разбойников. Может быть потом — когда вырастишь — мы и сходим в столицу. Сейчас же мы должны жить тут. Ну неужели тебе со мной плохо и ты хочешь оставить бедную мамочку одну? — сменила тактику женщина, когда заметила упрямство в глазах сына.

— Нет. Конечно, нет, мамочка! Ты у меня самая лучшая. Я тебя никогда не оставлю и буду защищать! Если бы остались драконы, я бы тоже вырос и защитил тебя! Я бы стал рыцарем — как папа! — в порыве энтузиазма мальчик вскочил на кровать и принял грозную, в его понимании, позу защитника.

— Ха-хах-ха. Ладно, мой храбрый рыцарь. Ложись уже спать. Завтра нам рано вставать. Хороших снов, мой дорогой Феб. — мама еще раз ласково поцеловала малыша и вышла из его комнаты. Мальчик же представлял во сне как он вырастает большим и сильным рыцарем, который спасает принцесс и убивает драконов. Все принцессы были похожи на маму, а драконы были сплошь черными и злыми. Он еще не знал, что сказка уже почти стоит на пороге их дома. Вот только не будет там добрых волшебников, храбрых рыцарей… и счастливого конца.

На следующий день после завтрака малыш снова собирался посетить ближайшую деревушку и переговорить с дядюшкой Викором, который держал свое хозяйство и продавал всем желающим яйца и молоко, иногда радую односельчан и знакомых хорошим мясцом и крепкой настойкой (за что был неоднократно бит женами особо настойчивых собут… то есть друзей и знакомых). Мама уже готовилась дать сыну последние наставления, как вдруг внезапно вздрогнула и с испугом кинулась к окну, выходящему в сторону тропинки. Выглянув в него она обернулась к сыну.

— Феб! Быстро иди и прячься в своей комнате! Немедленно!

— Но ма…

— Я сказала — быстро! — она впервые повысила голос на сына и тому уже не хотелось ее ослушаться. Он быстро взметнулся на второй этаж их небольшого домика и приник к окну в ту же сторону, что и ранее его мама.

В открывшейся картине он не увидел поначалу ничего страшного — вот лес, вот тропинка. Но уже через несколько секунд картина поменялась. На опушке показались сначала тени, а затем выступили шесть фигур. Одна небольшая и пять просто огромных в представлении мальчугана.

Первый — подросток среднего роста с черными короткими волосами. Они лежали прямо, за исключением небольшого топорщащегося клочка на самой макушке. Он был одет в черную мантию с открытым воротом и красивой золотой каймой и белой тогой поверх нее. Только его глаза были самыми необычными — они были черными и абсолютно равнодушными. Малыш еще никогда не видел такого взгляда. Даже когда люди смотрят без внимания на небо, воду или дорогу при ходьбу у них проскальзывают обуревающие чувства. Тут же — полная пустота.

Остальные личности представляли из себя не меньший интерес, а в чем-то и больший. Все были большого роста, свыше двух метров, очень крепкого телосложения и в доспехах. При этом они не скрывали их вздутых мускулов и нечеловеческого происхождения. В каждом мужчине проскальзывало что-то от животного — у одного кожа лица к шее и волосам переходила в темно-зеленую чешую змеи или ящерицы, у другого глаза представляли собой страшные желтые буркала с вертикальным зрачком, у третьего из приоткрытого рта торчали клыки, а язык представлял собой подвижную змею розоватого цвета, извивающуюся перед лицом. Оставшиеся не отставали от своих товарищей, но тут малыш обратил внимание на вышедшую им навстречу маму. Она шла вперед уверенной твердой походкой. Феб первый раз видел ее такой — она вся излучала собой мощь и силу, а также огромное желание выпустить эту силу в нарушителей, посмевших неосторожно вызвать ее внимание.

Она встала в семи-десяти шагах от зверолюдей и их предводителя и уперла правую руку в пояс, взирая на незнакомцев. Гиганты скалились и усмехались, но первый ход сделал подросток.

— Госпожа, вам придется пройти с нами. — его голос был так же равнодушен как и его взгляд и если бы не смысл слов, можно было бы подумать, что он говорит о прошлогоднем дождике.

— Зачем ты явился, Зереф? — малыш изумленно уставился на молодого парня. Не может быть, чтобы этот человек и был легендарным проклятым магом. Тому уже должно было быть под сотню лет. Он жил еще во времена, когда война с драконами не перешла в решающую стадию.

— Я уже сказал, госпожа, я тут за вами. Не надо осложнять ситуацию — ваш ребенок может пострадать.

— Ах ты! Убирайся! Ты и так уже достаточно совершил! Ты отнял у меня Сантера, а теперь явился за сыном? Не позволю! — голос матери стал еще более страшным, а на округу опустилась невероятная жажда крови. У Феба затряслись ноги — он и не представлял, что его мама — милая, добрая и веселая женщина — может быть настолько страшной.

— Не только он. Я возьму вас обоих. — он повернулся к человеку с клыками и змеиным языком. — Возьми ее и ребенка. Но только аккуратно — они не должны пострадать.

— Хе-хес-с-с. Я буду аккуратенс-с-с. — мерзко прохихикал человек и направился к девушке, — Ну что, дорогая, может не будешь упрямитьс-с-ся?

Не отвечая женщина выставила резко перед собой руку и из нее появился желтый круг с рунами по периметру, из которого в приближающегося полузверя выстрелила молния. Того отбросило и опалило. От железных доспехов повалил дым и поляну огласили ругательства. Не отвечая девушка развела обе руки в стороны и вновь над ее ладонями возникли круги заклинаний. Мальчик и не догадывался, что его мама такой сильный маг. Она закидывала противника молниями, кидала в него окружающие вещи, и делала странные манипуляции, которые никак не показывались, но от них на доспехе противника появлялись царапины, а его самого отбрасывало особо сильно.

Но как бы она не старалась, особых повреждений нанести змееязыкому она не смогла. Он все также вставал и шел в ее сторону. Только ругательства становились все более закрученные и глаза отражали непередаваемую злость к этой хрупкой фигурке, что все никак не может сдаться. Но, видимо, это представление надоело молодому парню, названному Зерефом.

— Дирк. — он повернулся к мужчине с перьевым гребнем на голове вместо волос и остроконечными ушами. — Помоги Стрею, только не переусердствуй.

Вот вторая фигура сорвалась с места. Мальчик через окно даже не увидел его движений. Он просто исчез на втором шаге и возник позади его мамы. Через мгновение она осела на землю без единого звука. Малыш сильно испугался за мать. За это утро он увидел и узнал много вещей, потрясших его сознание. И теперь он видит лежащую мать, к которой подходили эти страшные незнакомцы и как мифические драконы, готовились ее сожрать. Он с криком кинулся на первый этаж и к выходу из дома. Выбежав он застал страшную картину — змееязыкий тянулся руками к телу его матери.

— Не трогай ее! — крикнул Феб. Он понимал, что не успевает, но попытался напрячь мышцы со всей силы и даже еще сильнее. Внезапно он почувствовал как внутри него будто лопнула струна, а в ушах засвистел ветер. Следующая картина — монстр отлетает от его матери, а сам малыш стоит перед ней со стесанными костяшками рук.

Все застыли и уставились с недоумением на новое препятствие. Только молодой парень наклонил голову и в его черных глазах промелькнул интерес. Но он также быстро исчез.

— Стрей, тебя даже дети уже бьют. Может ты зря пошел в рыцари — в клоунах тебе было бы самое место! — громко и при этом сочувственно произнес человек с чешуей на лице.

— Заткнись, Марк! — названный Стреем медленно поднимался, отплевываясь от попавшей в рот земли. — Ну все, щенок! Сейчас я тебе поменяю руки с ногами местами.

— Я сказал — без повреждений. — Зереф сказал это вроде бы так же тихо и безучастно, но вот змееязыкий от этой фразы как-то побледнел и даже умудрился ужаться и казаться меньше, чем раньше. Весь задор ушел из его глаз, и его заменил страх.

— Х-хорошо, господин Зереф! Дирк — не стой столбом. Скрути мальчишку — его магия вроде по твоей части.

Малыш внимательно смотрел на переговаривающихся взрослых, но от страха и шока не мог разобрать ни слова. Он боялся этих чудовищ, боялся этого Зерефа. Но еще больше он боялся, что они могут причинить зло его маме. И эта мысль заставляла его держаться и не упасть на землю, скуля от ужаса и боли в конечностях. Но это не помогло. Он даже моргнуть не успел, как мир погрузился во мрак.

Тельце малыша стало заваливаться рядом с женщиной, но его подхватил появившийся рядом Дирк и взгромоздил себе на плечо. Стрей посмотрел на мальчишку злыми глазами и перевел взор на его мать. В них зажглось что-то новое, но не менее противное.

— Господин, можно я хоть с этой девкой развлекусь. Она меня тут знатно поваляла. Вреда не нанесу, обещаю! Она будет целой, хе-хе, практически везде. — его лицо приняло отвратительное выражение, а сальные глазки смотрели на девушку, как на кусок мяса. Он уже вытянул в ее сторону руки с подрагивающими пальцами.

— Не стоит. В этом нет необходимости. Марк — возьми ее и выдвигаемся. — парень развернулся и уже было направился в обратную сторону.

— Стоит! У меня есть необходимость! Ничего с этой тварью не случится — ну попользую ее разок, может два. — Стрей вышел из себя. Его законная по его мнению добыча уплывала из рук. Сначала этот чертов отпрыск Сантера, теперь еще и деваху не трогать! Да сколько можно?!

— Ты меня не услышал? Я ясно сказал — не трогать ни мальчика, ни девушку. — маг, выглядящий как подросток не повернулся, но вокруг его фигуры стали появляться клубы тьмы, дымка стала расти и подниматься все выше, казалось, что даже дневной свет стал менее ярок, — Ты собираешься меня ослушаться, Стрей?

— Нет-нет, господин! Я в-все понял! Я их не трону. Вот. — в подтверждение своих слов потеющий получеловек выставил перед собой ладони. Аура тьмы, окутывавшая Зерефа также внезапно пропала, а сам он направился обратно, откуда они все явились. Свет солнца вновь занял свои права на этой поляне перед домом в лесу. Гигантам показалось, что даже птицы и насекомые в произошедшей сцене предпочитали замолкнуть, чтобы с ними чего не произошло.

Тем временем замершие мужчины вновь пришли в движение. Дирк с Фебом на плече отправился за магом. Туда же направились двое не участвовавших громил. Марк подошел к маме малыша и так же, как и его товарищ, перекинул ее через плечо. У дома остался один Стрей. Его еще потряхивало от пережитых чувств, но вот и он поднял опущенную ранее голову. В его глазах вновь горел огонь злобы, смешанный с изрядной долей досады. Из его горла вырвалось шипение. Он обернулся к дому захваченной семьи. Еще секунду ничего не происходило, а затем поляну накрыло жаром яростного пламени. Оно горело очень долго и жарко. Жители ближайшего села, пришедшие через пару часов, после того, как заметили дым над лесом, не могли подойти ближе чем на десять метров к стене огня. Им оставалось только надеяться, что он не перекинется на лес. Когда еще через три часа огонь постепенно спал и его смогли затушить, на поляне осталась только выжженная проплешина диаметром около тридцати метров. О том, что тут жила счастливая семья больше ничто не напоминало.

Перед широким темным разломом в склоне горы стояли восемь фигур. Очень странная компания, с какой стороны не посуди. Начать можно с их размеров — пять огромных фигур, что в два раза возвышались над двумя своими спутниками, похоже подростками, и совсем уж крохотный на их фоне ребенок, что держал за руку одну из них. Внешне же их отличия выглядели еще более пестро — те же пятеро ужаснули бы стороннего простого наблюдателя своими полузвериными чертами. А вот парень, девушка и ребенок выглядели почти обычно. Почти. На девушке чужеродно смотрелись массивные кандалы, которые вместе с ошейником дополняли картину узницы. У держащегося за нее ребенка был точно такой же темный кожаный ошейник с металлической застежкой. А вот парень, хоть и без кандалов, но тем не менее с таким отрешенным лицом, как-будто и нет рядом с ним такой необычной компании и вообще, он сейчас мыслями не здесь и ему скучно.

Девушка в очередной раз поправила кандалы, что довольно сильно врезались в нежную кожу на ее запястье. Кроме того они не позволяли держать руки достаточно свободно, чтобы нормально обнять сына. Это путешествие дорого ей далось — мешки под глазами и общий изможденный вид говорил об усталости и голодании. Ошейник не давал пользоваться магией, а когда на третий день она отработала морду (лицо это вряд ли уже можно назвать) одному из химер Зерефа, то ей и кандалы вручили. Вот только ее духа это не сломило. Ее глаза все также выражали упрямство и решимость защищать своего ребенка до конца, чего бы это ей не стоило.

Но также там было и беспокойство. Ей пришлось рассказать Фебу правду о его отце, что не могло не отразиться на его детском мировоззрении. Не каждый день узнаешь, что на самом деле твой отец не герой, а то самое чудовище, против которого должен был сражаться. С того вечера он ел без аппетита, пропала задорность и веселость. Большую часть пути мальчик проводил за невеселыми мыслями, которые мать не смогла полностью развеять, как бы не пыталась. Он сильно осунулся, а при взгляде на монстров рядом и мага в нем проскальзывала затаенная злость. Это очень беспокоило женщину, ведь если сын слишком сильно достанет этих полузверей — они могут и не сдержаться. И не факт, что Зереф сможет или, что важнее, захочет их остановить вовремя.

— Он точно здесь? Я ничего не чувствую. Может он уже куда свалил? — это с изрядной долей скептицизма и возмущения в голосе сказал «человек» с длинным извивающимся языком, торчащим из его клыкастой пасти.

— Он здесь. Я это знаю. Приготовьтесь. — не смотря на эти слова, выражение скучающего лица мага не изменилось ни на йоту, а таким же голосом он будет рассуждать о погоде.

Но вот пять гигантов напряглись и подобрались. От этого их фигуры стали как-будто еще больше и шире, кроме того от них потянуло скрытой опасностью, как от стаи волков, что кружат возле добычи, но не показываются ей на глаза.

— Зачем ты пришел сюда? И для чего притащил с собой этот мусор? Думаешь, что эти продержатся дольше предыдущих? — внезапную тишину прорезал глубокий громкий голос, доносящийся из разлома. Говорящего не было видно, а эхо не дало определить источник звука, из-за чего нелюди стало озираться. А вот взгляд Зерефа был направлен точно на разлом, и никто не обратил внимания на вздрогнувшую при первых словах женщину. По ее лицу пробежали эмоции узнавания, надежды и опасения. Она бросила обеспокоенный взгляд на Феба и прижала его сильнее к своим ногам.

— Я все же попытаюсь, Сантер. Кроме того, я решил подстраховаться. Дирк. — в ответ на это имя, один из зверолюдей подошел к заложникам, взялся за кандалы женщины и вытянул ее и семенящего следом ребенка вперед.

— Аллия! Что вы… — из разлома раздалось рычание. — И ты надеешься, что присутствие «этой» меня остановит? Я давно уже не тот слабохарактерный слабак, каким был раньше! Мне плевать на людей! Мне плевать на всех вас. Если встанете на моем пути — уничтожу любого без раздумий. Хотя — я все равно вас уничтожу. — из провала вышла фигура в плаще. Это был довольно высокий загорелый мужчина с хорошо развитой мускулатурой рук и открытого торса. На плечах небрежно колыхался плащ, а из украшений было только ожерелье. Выразительное лицо смотрело надменно. На нем выделялись глаза с точками зрачков, вокруг которых была необычно темная подводка. Голубые узоры на коже гармонировали с его длинной растрепанной копной темно-синих волос.

— Я должен попробовать исправить ошибки двадцатилетней давности. К тому же это не обычные образцы искусственных Убийц Драконов. Я усовершенствовал ритуал и они могут глубже погружаться в состояние зверя без потери контроля. А присутствие твоей семьи — лишний фактор, который должен оказать влияние на ход эксперимента. — Зереф был единственным, кто никак не отреагировал на появление Сантера. — Стрей, Дирк, Дрой, Шол — вперед. Марк — присмотри за заложниками.

— Ха. Я справлюсь с твоими шакалами даже не используя всех сил! И меня ничто не остановит от того, чтобы стереть твою надменную физиономию с лица земли! — не успели еще отзвучать эти слова, как мужчина оказался вплотную к змееязыкому и нанес удар. Могучая фигура улетела в сторону деревьев, прошибая собой стволы, как-будто его запустили из катапульты.

— Не недооценивай нас! — выкрикнул зверь с чешуей на лице. Он подскочил к Сантеру и нанес молниеносный удар. Для обычного человека молниеносный. Вот только выступивший против них мужчина не был обычным, да и человеком его было сложно назвать. Он успел среагировать — кулак Марка оказался зажат в захват ладони, а уже через мгновение летел подобно Стрею, но в другую сторону.

Два оставшихся получеловека переглянулись и сбросили плащи. Под ними оказались добротные доспехи, покрытые рунной вязью. В руках оказались клинки. Но они не собирались сближаться с врагом. Вместо этого в мужчину полетели огненные шары и светящиеся магические копья, возникшие перед Убийцами. Сантер также легко ушел от заклинаний и в свою очередь взмахнул рукой в их сторону. От этого движения в воздухе возникла дуга черного цвета и быстро приблизилась к рыцарям. Но ощутимого урона темный серп не принес — по поверхности доспехов зазмеились светящиеся руны фиолетового света и заклинание безвредно распалось при соприкосновении с ними. Мужчина в ответ на это зарычал и вскинул по направлению к ним уже обе руки, с ладоней которых в полумонстров понеслись потоки огня и тьмы. Дрой и Шол не стали испытывать прочность своей защиты и отпрыгнули в стороны от потоков. Там же, где они прошли, в земле образовались сплавленные и изрытые просеки, уходящие далеко в лес. Видимо, они поняли, что так могут еще долго перекидываться магическими ударами. Они переглянулись и кивнули друг другу. Клинки в их руках засветились, а сами Убийцы Драконов бросились снова в ближний бой.

Бой продолжался, но Феб уже не мог рассмотреть движений бойцов. Они двигались настолько стремительно, что вместо фигур сражающихся виделись лишь смазанные силуэты. Ошейник мешал ему почувствовать магию, да он и не умел еще этого делать, так как спонтанное пробуждение для защиты своей мамы никак не отразилось на его ощущениях. Впечатления от того эпизода были весьма смазаны из-за испытываемых чувств и переживаний, а обрезанные блокиратором потоки не давали ощутить пробудившийся внутренний источник. Мама занималась с ним медитацией на привалах, но кроме теоретической части, на практике он освоить полноценно этот прием не мог. Но даже так он ощущал жар проносившихся заклятий — хоть поток и пронесся в более чем пяти метрах от них, но ему казалось, что на лице остался ожог от него.

Тем временем из клубка бойцов вылетел человек с вытянутой челюстью и сморщенной, как у зверя кожей. На том же месте сейчас стоял Сантер и Шол. Причем рука первого торчала из спины химеры. Следующим движением мужчина вытащил правую руку из противника, и быстрым взмахом левой обезглавил того. Его фигура меж тем претерпела изменения, не позволяющие его теперь отнести к роду людскому: он стал выше ростом, а загар приобрел более глубокий, неестественный черный оттенок. Глаза светились и сквозь этот свет невозможно было различить зрачки. Он снова зарычал, но на этот раз звук вышел более звериный. В открытой челюсти выросли клыки, а на руках ногти превратились в длинные заостренные черные когти.

Но никто ничего не успел сделать, как в черную фигуру из леса ударил светящийся поток. Оттуда выступил Стрей. Но его можно было узнать по мелькающему меж клыков пасти языку и желтым глазам с вертикальным зрачком. Ошарашенный мальчик видел перед собой легендарного дракона. Его размеры поражали — змеевидное тело более десяти метров длинной и более двух метров в обхвате. Бронзовая чешую на шее и брюхе представляла собой настоящие бронированные пластины, а за головой костяные отростки образовывали острый непробиваемый капюшон как у кобры. В соседней просеке показался еще один гигант — изумрудно-зеленый дракон чьи размеры терялись за листвой, что не позволяла оценить его точные размеры. Но учитывая, что одна только его голова была больше размера взрослого человека, он явно не уступал размерам первого чудовища. Из его затылка росли рога, но в отличие от Стрея они представляли собой пару прямых черных пик. Кроме того над деревьями взметнулась пара крыльев дополняя новый образ Марка.

Пасти драконов раскрылись и из них в преобразившегося Сантера ударили волны огня и кислоты. Все, что тот успел сделать — выставить руки на пути магического удара. На несколько минут в эпицентре нельзя было ничего разглядеть сквозь бушующие стихии. Но вот последние всполохи растворились, и глазам очевидцев предстал круг выжженной и изъеденной кислотой земли, а в самом эпицентре, в котловане глубиной в человеческий рост, на колене стояла дымящаяся фигура. Она медленно, шатаясь выпрямилась во весь рост и на теле того, кто назывался его отцом Феб впервые за весь бой заметил раны. Его правая рука до плеча и кисть левой руки были сожжены до кости. На лице появились раны, а сквозь небольшую дыру в правой щеке были видны зубы. Зрелище было настолько противное и страшное, что мальчик отвернулся и спрятался за мамой, чтобы не видеть дальнейших ужасов.

Тем временем фигура раненного мужчины прогнулась назад, голова запрокинулась к небу, а из пасти вырвался разъяренный рев озлобленного хищника. Он выпрямился и посмотрел на гигантских ящеров перед ним. Его глаза стали сильнее светиться. Зрачки и радужка совсем исчезли, и на поляну упало небо. Так показалось почти всем присутствующим. Свет солнца стал очень тусклым, как-будто пробивался через темные грозовые тучи, а давление готово было раздавить их как мышей под горой. Аллия, не выдержав, упала на колени. Феб, прижимающийся к ней, вовсе упал, продолжая прижиматься к ее коленям. А на выжженной земле стоял уже огромный черный дракон. Его шкуру покрывали синие узоры, что ранее были у Сантера. Глаза, сияющие нестерпимым ярким светом, казались малыми бусинами на большой морде. И в них исчезло все человеческое. Остались лишь первобытные инстинкты дикого хищника, что призывали его разорвать тех, кто посмел выступить против него.

Взмахнув крыльями, черный дракон взвился в небо. За ним с противным клекотом ринулся зеленый дракон и следом еще один, напоминающий помесь дракона и волка с зеленой шкурой и рыжей гривой, струящейся меж загнутых у кончиков рогов. Никто не заметил, как Дрой преобразился, но это было не удивительно — все были поглощены совсем другим зрелищем. Битва драконов в небе развернулась с новой яростью. Несмотря на то, что соперники действовали в паре, черный без труда отбивался от них и посылал им на встречу потоки магии огня, тьмы и разрушительного света. Вот Дрой решил отвлечь Сантера ближним боем и налетел на него, выставив перед собой когти, приготовившись вцепиться пастью в тело с синими отметинами. В этом время Марк зашел к драконьему клубку с левой стороны и чуть выше сражающихся. Он снова приготовился использовать свой рев с магией кислоты. Но черный дракон оказался против такого развития ситуации. Он смог оглушить на секунду зверодракона крылом и извернуть его под удар товарища. Когда первый струи кислоты попали на зеленую шкуру, раздался рев полный боли. Этого хватило черному дракону, чтобы разорвать горло своего отвлекшегося раненного врага и устремиться к зеленому летающему ящеру на таран.

От столкновения гигантов высоко в небе по земле проходили сильнейшие потоки ветра почти ураганной силы, что прижимали женщины и мальчика к земле. Из людей только один Зереф спокойно воспринял как выпущенную черным драконом силу, так и бой своих химер в их полном воплощении. Вот сначала упала туша Дроя, напитывая землю своей кровью. Следом, после особо сильного воя с высоты свалился Марк. Он был еще жив, только оторвано одного крыло и передняя лапа вывернута под неестественным углом. Он пытался приподняться на уцелевших конечностях когда его поглотил взрыв. Над куполом магического огня завис Сантер, удерживаясь в воздухе на своих перьевых крыльях. Он заметил оставшихся врагов и его глаза блеснули задором и неутихающей яростью.

— Дирк, воспользуйся заложниками. И прими свою завершенную форму. — спокойный голос Зерефа разморозил застывшие от страха три фигуры перед ним. — Стрей — отвлеки пока черного.

Огромный змей тут же кинулся на приблизившегося дракона, подпрыгнул и обвился вокруг его тела. Клубок чудовищ рухнул на землю. Замелькали когти, а зубы стремились прокусить плотную чешую. Несмотря на вроде бы безнадежное положение было видно, что долго дракону в облике гадюки не продержаться против напора врага. Тем временем Аллия обнаружила позади себя самое красивое и самое яркое чудовище в свите мага. Дирк в форме дракона имел ярко-алую раскраску шкуры с белыми узорами вдоль тела. Крылья были также перьевыми как и у черными, но выглядели более легкими и в противоположность тем были белого цвета с красной окантовкой по краям. От головы до хвоста проходил гребень красного цвета, образуя вздыбившийся хохолок на макушке. Вот Дирк вытянул свое тело, повернулся к заложникам и предостерегающе положил лапу с огромными когтями рядом с женщиной и ее сыном. Но вновь раздавшийся вой с разрушенной поляны и треск отвлек их от рассматривания нового дракона. А там уже был виден выдвигающийся из останков разорванного гигантского змея Сантер. Он был весь перемазан в крови, а вокруг него валялись куски Стрея — не помогла ему прочная чешуя. Женщина уже понимала следующий шаг того, кто был отцом ее ребенка и предприняла последнюю попытку защитить самое дорогое, что оставалось в ее жизни.

— Сантер! Ради меня! Ради нашей любви, что была когда-то! Если в тебе еще остались остатки того человека, которого я любила и люблю до сих пор! Спаси нашего сына! Спаси Феба! — она дернулась в сторону черного дракона.

В этот момент ее вместе с сыном придавила красная лапа, слегка оцарапав ей плечо и шею. Заложники оказались как в клетке из когтей. А вот Сантер остановился перед последними противниками. Его глаза утратили прежнее невыносимое сияние и в них появились иные чувства, кроме бесконечной ярости и жажды крови. Но это ему дорого обошлось: его лапы оказались прибиты к земле черными шипами, а сверху сформировался гигантский черный рунный круг, из которого в дракона ударила магия такого же цвета. Это выглядело как разряды молнии, только цвет постоянно сменялся и прожигал шкуру ящера насквозь. Когда все закончилось, глазам зрителей предстал уже более сильно измотанный монстр. От шкуры шел пар и пахло жженым мясом, а на теле появились многочисленный раны, прижженные высокой температурой удара.

— Хм, видимо надо добавить мощности. — все также безразлично сказал Зереф. Это в конце концов проклятый маг решил вступить в схватку и дождался нужного момента. Вот вокруг него снова закрутились вихри темной энергии, а над черным драконом вновь формировалось заклинание. Но уже не одно — пять кругов друг над другом появлялись, но более медленно.

Сантер не стал дожидаться нового удара. Его глаза потеряли последнюю осмысленность и вместо спокойно ожидания он сломал удерживающие шипи, который растворились после разрушения, и открыв пасть стал формировать в ней большой шар энергии разрушения и тьмы. Аллия поняла, что достучаться до бывшего мужа не получилось, но зато появился призрачный шанс. Драконий коготь не просто оцарапал ее — он срезал ошейник, блокирующий ее магию. Но следовало спешить — кто бы не ударил первым, сила удара дойдет и до них. Она сорвала блокиратор с шеи сына и быстро зашептала.

— Феб. Слушай меня внимательно. Ты должен очень постараться. Ради меня! Понял? — она дождалась судорожных кивков. — Помнишь я тебе показывала как концентрироваться и собирать силу? Отлично. Ничего не бойся. Теперь слушай меня. Вспомни тот день, когда на нас напали. Вспомни как меня ранили. Вспомни как ты меня защитил. Вспомни! Твои чувства! Еще раз. Еще раз! Вот так. — вокруг мальчика появилась слабая дымка, его стало немного потряхивать и для большей концентрации на голосе матери он закрыл глаза. — Теперь подумай обо мне! Захоти снова меня защитить! Ты чувствуешь жар в тебе. Толкай его в меня. Толкай!

И тут их затопил свет и темное пламя. Сантер оказался быстрее. Зереф прекратил формирование печатей и закрылся непрозрачным черным куполом. Дирк сопротивлялся магии, но не смог долго выдержать и сгорел в несколько мгновений. Он даже не успел как следует взреветь от боли, как его горло заглохло навсегда. Перед Аллией возник купол светло-зеленого цвета. Яростные потоки бились за его пределами, пытаясь добраться до заложников. С каждым мгновением ей было все сложнее удерживать купол, даже подпитка Феба лишь давала небольшую отсрочку. Вот по их защите пошли трещины, а магическое пламя и не думало утихать. Похоже у нее не оставалось выбора. Это единственное, что она могла сделать для сына и надеяться, что он сможет выжить.

— Прости меня, Феб. Я так хотела увидеть как ты вырастишь. Увидеть твоих детей. Запомни, мой любимый малыш, я люблю и всегда буду любить тебя. Выживи! — и от нее в купол устремились потоки чистого зеленого света. Трещины тут же пропали, а сама она стала как-будто более твердой и насыщенной. Но это далось Аллии дорогой ценой — она стала усыхать на глазах — средство последнего шанса для мага жизни — передача своих жизненных сил в заклинание. Она не была особо сильной магичкой, но достаточно искусной.

Феб резко открыл глаза от слов матери и увидел как ей становится все хуже.

— Нет, мамочка! Пожалуйста! Я стану сильнее и дам тебе еще сил! Не надо! — он вцепился в нее еще крепче, но она никак на это не среагировала. Он зарычал, как бешеный зверь и внезапно такие же потоки потекли от него. Так они и замерли в неопределенном состоянии. Вот только детский организм, который ни разу не тренировался в использовании магии и тем более преобразовании магии жизни не смог выдержать долго и Феб отключился от слишком быстрой потери жизненных и магических сил. Постепенно стихии за куполом успокоились и вот уже совсем угасли.

Перед глазами черного монстра предстала выжженная просека с небольшим зеленым куполом в эпицентре. Зерефа нигде не быо видно, но вот запах и чувства подсказывали, что магу удалось отступить. Ящер недовольно взревел и перевел взгляд на единственное цветное пятно посреди получившейся пустоши. Вот защита замигала и погасла. Под ней обнаружилось иссушенное тело женщины, которое уже не напоминало ту цветущую прекрасную женщину, что была тут считанные минуты назад. Вот по разрушенному подножию пронесся ветер и ее тело развеялось прахом.

— Аллия. — хрипло произнесло не предназначенное для человеческой речи горло. — Нет! ГРРАААААААААА! — дракон развернулся к скале и стал крушить все, что попадалось под его лапы или хвост. Ему еще слышалось, как женский мягкий голос произносит «Сантер». — Нет больше Сантера! Есть только Акнология-А-А-А-А! — и гигант исторг этот вопль в небо.

Но под прахом и кровью началось какое-то шевеление. Черный гигант обратил свой взор туда и подобрался в ожидании нового противника. Но это оказался всего лишь малыш. Маленький мальчик с серо-седой шевелюрой. Перенапряжение всех сил не прошло даром для него, оставив отметину в его волосах. Он оглядел пустым бессмысленным взором вокруг, но не обнаружил ничего, кроме праха. И дракона, от чьего рева он и пришел в себя.

— Ты! Где моя мама? Ты ее не видел?

— Хрр! Наглый червяк! Нет — наглая личинка червяка! Ты считаешь себя достойным разговаривать со мной? Я испарю тебя одним дыханием!

— Мне все равно. — равнодушный голос напомнил бывшему человеку Зерефа, — Убей меня или скажи, где моя мама.

— Эта никчемная слабачка? Здесь! Вокруг тебя — видишь этот пепел? Это все что от нее осталось. От нее и тех, кого она привела с собой. Только Зереф и остался, сбежав как трусливый пес.

— Нет! Нет! — малыш вцепился в устилающий землю вокруг него покров пепла и останков, на лице появились эмоции — горе. Бесконечное неизбывное горе. На грязь упали слезы. — Ненавижу. Ненавижу! НЕНАВИЖУ! Я уничтожу вас! Тебя и того мага! Вы забрали у меня все! И я сделаю все, стану сильнее — но ваш прах будет развеян над ее могилой!

— Ха-ха-ха! Ты? Жалкая личинка червя? Может и правда стоит тебя отправить к ней?

— Давай! Сделай это если боишься! Или научи! Дай мне силу! Сделай меня сильнее!

— Э? Хе. — в глазах вновь успокоившегося ящера мелькнула новая эмоция — интерес и надежда. — Может и правда — показать личинке что между нами ничего общего? Так и быть! Только учти, личинка! Для меня ты — никто. Я больше не твой отец! Он умер. Меня зовут Акнология! И я сделаю из тебя дракона или убью! Ведь человек никогда не убьет дракона! Чтобы убить дракона — нужно самому стать драконом!

В постепенно вымывающихся мыслях под напором инстинктов хищника оставалось последнее, что отпечаталось на сознании дракона — «Он должен положить этому конец, конец последним чудовищам ушедшей войны: Зерефу и Акнологии. Я сделаю все для этого. Прости меня за то, во что собираюсь превратить тебя, сын.»