Убей крестоносца

Цикл «Вечный капитан»

1.Херсон Таврический (Византийский).

2.Морской лорд.

3.Морской лорд. Барон Беркет.

4.Морской лорд. Граф Сантаренский.

5.Князь Путивльский.

6.Князь Путивльский. Вечный капитан.

7.Каталонская компания.

8.Бриганты.

9.Бриганты. Сенешаль Ла-Рошели.

10.Морской волк.

11.Морские гезы.

12.Морские гёзы. Капер.

13.Казачий адмирал.

14.Флибустьер.

15.Флибустьер. Корсар.

16.Под британским флагом.

17.Рейдер.

18.Шумерский лугаль.

19.Народы моря.

20.Скиф-Эллин.

21.Перегрин.

22.Гезат.

23.Вечный воин.

24. Букелларий.

25. Рус.

26. Кетцалькоатль.

27. Намбандзин.

28. Мацзу.

29. Национальность — одессит.

30. Крылатый воин.

31. Бумеранг вернулся.

32. Идеальный воин.

33. Национальность — одессит. Второе дыхание.

34. Любимец богини Иштар.

35. Ассирийский мушаркишу.

36. Ворота богини Иштар.

37. Карфагенский мореход.

38. Меня зовут Корокотта.

39. УБЕЙ КРЕСТОНОСЦА.

© 2025

Глава 1

На этот раз я переместился в довольно удачном месте. Помахал веслами с полчаса — и вот он берег. Услышал, как волны разбиваются, падая на камни, оглянулся и увидел темную громаду средневекового города на скалистом полуострове. Я знал этот населенный пункт, как египетский Аак, завоеванный народами моря; как финикийский Умма, не такой раскрученный, как соседние, потому что располагался на высоком холме в километре от берега моря, поближе к речушке, и в морской торговле участвовал слабо; как ассирийский Акка, сдавшийся Синаххерибу; как вавилонский Талбуш, не решившийся сопротивляться Набукудурриуцуру, более известному, как Навуходоносор; как греческий Птолемаида, когда после захвата Александром Македонским был перенесен на скалистый полуостров, где проблемы с обороной сменились проблемами с водой; как иудейский Акко, когда был под властью римлян, где я должен был принять командование легионом и подавить восстание, но переместился; как арабский Акка, когда он попал под власть мусульман. Сейчас, в тысяча сто семьдесят четвертом году нашей эры, называется на французском языке Сен-Жан д’Акр в честь святого Иоанна или попросту Акра. Принадлежит, как вдовий надел, Феодоре Комнин, племяннице византийского императора и жене предыдущего иерусалимского короля, почившего одиннадцать лет назад. Она с любовником, двоюродным дядей Андроником Комнином, скрывается где-то в Малой Азии, и от ее имени заправляют рыцари-тамплиеры и госпитальеры. Акра является в Иерусалимском королевстве вторым городом после столицы по численности населения, около двадцати пяти тысяч, и первым по доходам, благодаря порту и расположению напротив прохода в горах, ведущего вглубь материка. Тут пересекаются несколько торговых сухопутных путей с морскими. Находится на юго-восточном берегу полуострова. Защищена со стороны суши двумя каменными стенами: внешняя высотой метров пять, внутренняя — восемь. Двадцать пять башен прямоугольные и метра на три-четыре выше. На востоке внешняя стена залезает сильно в воду и заканчивается фортом, сооруженным на скалистом островке. Называется Мушиным, потому что во времена язычников там приносили жертвы, оставляя внутренности животных и подтеки крови, на которые слетались эти насекомые. На юго-западной оконечности полуострова мощная цитадель тамплиеров. Когда я на лодке проплывал мимо нее, наверху говорили на французском языке. Что именно, не разобрал.

Гаваней в порту две: большая открытая Торговая и маленькая, закрытая бревнами, соединенными цепями, внутренняя Военная. В первой у каменного мола стоят под грузовыми работами «круглые» корабли — одномачтовые когги или, как их здесь называют, нефы, а восточнее вытянуты носами на песчано-галечный пляж торговые галеры. Во второй ошвартованы к каменному причалу длинные и более высокие, чем римские триремы, военные галеры с двумя и даже тремя мачтами. На внешнем крае стояла башня с небольшим бронзовым вогнутым зеркалом, направленным в сторону открытого моря. На ней, наверное, разводят костер, служит маяком, но сейчас не горел. Я плохо вижу все это, но знаю, потому что прочитал в своем романе во второй половине двадцать первого века. Утром сравню увиденное с тем, что представлял.

Я погреб к пляжу, где приткнулся между двумя венецианскими галерами. На обеих должны быть вахтенные матросы, но то ли дрыхли, то ли не сочли опасным, сделали вид, что не заметили. Они утром разбудят меня, спящего на попоне, расстеленной на мелкой гальке, своими эмоциональными разговорами. Будут выяснять, рыцарь я или нет? Их смутят седло под моей головой и пика, сагайдак и кожаные мешки, оставленные в лодке. Если да, то как я оказался здесь? Лодка — это уж очень не рыцарский вид транспорта.

Я открыл глаза. Солнце только выглянуло из-за горизонта, но было уже светло. На стременах седла скопились крупные капли росы. Галька тоже казалась словно бы обрызганной водой. Климат здесь очень влажный, воздух буквально насыщен водой, которая по ночам конденсируется на любых более холодных предметах.

Оба вахтенных матроса, судя по говору, венецианцы. Один темно-русый, другой черноволосый. У первого волосы до плеч, у второго подстрижены под горшок, до ушей. Бороды и усы короткие. Оба в камизах — нижних туниках из беленой шерстяной ткани с длинными узкими рукавами, поверх которых принято надевать более нарядную котту с короткими широкими рукавами или без них. Впрочем, в жарком климате это правило соблюдали только богатые и только потому, чтобы их случайно не приняли за голодранцев. Оба босые, причем ступни почти черного цвета и потресканные.

Я поздоровался с ними на том варианте вульгарной латыни, который станет венецианским диалектом. Припомнился мне сразу, когда услышал их разговор. Матросы ответили дружно.

— Ты кто и как здесь оказался? — спросил черноволосый.

— Английский рыцарь. Плыл на когге сюда. Вчера попали в шторм. Меня укачало, заснул, а когда проснулся, судно уже наполовину затонуло. Куда делся экипаж и большая лодка, не знаю. Я успел перенести свои вещи в маленькую лодку, которая была привязана в носовой части перед трюмом, и сесть в нее. Вода подняла нас и отнесла от тонущего когга. Я увидел огни на берегу и погреб на них. Пока добрался, вымотался чертовски, — рассказал я уже традиционную байку и сам спросил: — Экипаж и остальные пассажиры не приплывали сюда?

У меня была мечта, чтобы со мной в следующей эпохе оказался кто-нибудь из членов экипажа. Вот забавно было бы понаблюдать за ним!

— Не видели никого, — ответил темно-русый. — Может, они южнее пристали к берегу.

— Как вы думаете, за сколько можно продать эту лодку? — задал я следующий вопрос.

— Кто его знает. Может, десять денье, может, двадцать, может, тридцать, — ответил черноволосый. — Как сторгуешься.

— Позови сапрокомито (капитан галеры), предложу ему, — попросил я.

Матрос пожал плечами, что выражало огромное сомнение, что мой товар заинтересует такого важного человека.

Сапрокомито Антонио Зиани, нарисовавшийся на полубаке, хотел казаться очень важным, судя по черной конической шапке с прикрепленным спереди львом из желтого металла, скорее всего, надраенной бронзы, и красной шерстяной котте с широкими рукавами длиной до локтя, подпоясанной коричневым кожаным ремнем с застежкой из такого же металла, на котором висел слева кошель из тонкой кожи желтовато-коричневого цвета, украшенный разноцветной вышивкой в виде галер с поднятыми над водой веслами. При этом был бос, хотя ноги не такие темные, как у матросов. Видимо, на берег сходит обутым. Ему немного за тридцать, невысок, плотно сложен, темно-рус и круглолиц, однако нос орлиный. Загорелое лицо было выбрито дня два назад. Руки холеные, узкие, с тонкими пальцами, как у женщины. На левой золотой перстень-печатка на указательном пальце, а на правой на указательном, среднем и безымянном по серебряному с янтарем разного размера.

— Сапрокомито. купи у меня лодку за пятнадцать денье. Это половина ее цены, дешевле не найдешь, — предложил я.

— Мне не нужна твоя лодка, своих хватает, — отказался он.

— Перепродашь кому-нибудь с выгодой, — подсказал я.

— С ней будет больше возни, чем навара, — отказался он.

— Зря! — искренне молвил я. — Если откажешься от такой выгодной сделки, удача решит, что ты заелся, и отправится к голодному.

Антонио Зиани ухмыльнулся и сделал вывод:

— Для рыцаря ты слишком хитрый, хорошо торгуешься!

— В юности отец отдал меня на лето в ученики купцу. Я четвертый сын, а у него был всего один манор. Отец решил, если не наберет деньги мне на доспехи, оружие и боевого коня, то поможет стать купцом. На следующий год он захватил хорошую добычу и снарядил меня, пусть и скромно. Так я стал рыцарем, но приобретенные в то лето знания остались со мной, — выдал я прочитанную в романе версию.

— Хорошо, я куплю твою лодку за десять денье, — решил венецианец.

— И выделишь матроса, чтобы помог донести мои вещи до постоялого двора, — добавил я.

— Договорились, — согласился Антонио Зиани.

Акра многолюдна. По толчее на улицах, грязи и вони напоминает Рим в моей предыдущей эпохе. Рядом с портом находится венецианский квартал с собственной церковью святого Марка. Есть еще западнее генуэзский и юго-западнее пизанский. Кто больше помог крестоносцам, тот и получил лучшее место. Постоялый двор уже смутно напоминает гостиницу. Это двухэтажное каменное здание, образующее закрытый и затененный, прямоугольный двор, небольшой, арбы на три. Вход по тоннелю в одном из коротких крыльев. Крыша из красновато-коричневой черепицы, односкатная, наклоненная внутрь, чтобы дождевая вода стекала в подземную емкость для сбора ее. Вдоль второго этажа идет широкая деревянная галерея на каменных столбах. Слева от ворот на первом этаже конюшня на пару десятков стойл и сортир, а над ними сеновал. Справа — двухэтажный склад. Дальше в боковых крыльях на обоих этажах комнаты для жильцов, а во второй короткой напротив ворот — кухня и столовая на первом этаже и жилье хозяев на втором. Принадлежит постоялый двор степенному венецианцу Джованни Леоне лет тридцати шести от роду, бровастому брюнету, у которого нос выпирает вперед чуть меньше, чем пузо, туго обтянутое белой застиранной камизой. Жена Анна, невысокая жопастая смазливая похотливая кареглазая брюнетка, лет на восемь моложе, тоже пузатая, потому что беременная. У них шестеро детей, причем половина блондины. Видимо, горожане помогают Джованни управиться с женой.

— Полденье в день за комнату вместе с кормежкой утром и вечером. За коня и слугу еще полденье, — озвучил он цену. — Если мессира устраивает, может заселяться в любую. Сейчас все свободны, ждем торговый караван.

Жизнь здесь намного дешевле, чем в Риме.

Я выбрал на первом этаже по диагонали от сортиры и рядом со входом в столовую. Это был узкий темный пенал сантиметров на десять выше меня. В Риме я почти в любом помещении наклонял голову, чтобы макушкой не чиркнуть потолок. Толстая дубовая дверь с засовом на внутренней стороне. Внутри два каменных ложа у боковых стен, на одно из которых принесла и положила матрац из дерюги, набитый соломой, старшая дочка Биана, смазливая брюнетка — в маму пошла — лет тринадцати. Расправляя матрац, выставила не по годам большую задницу, обтянутую беленой туникой, и провозилась слишком долго, рекламируя товар. Почувствовав, что ее оценили по достоинству, разогнулась, стрельнула глазами, улыбнувшись по-сучьи.

— Один денье, мессир, и я приду, когда отец заснет, — объявила она расценки на товар.

— Полденье, — предложил я, потому что в Риме в среднем услуги проститутки были равны стоимости ужина и ночевки на постоялом дворе.

— Хорошо, мессир, — тут же согласилась она и, вихляя задницей, ушла.

Наверное, чувствует себя неотразимой соблазнительницей.

Я постелил поверх матраца новую попону, не провонявшую конем, но испачканную галькой. На свободном ложе расположил седло, щит и мешок с оружием. Пику поставил, прислонив к стене, у изголовья. Развязав второй мешок, достал флягу с вином, разбавленным водой, лепешку и отрезал кусок копченого окорока. Завалившись одетым и обутым на попону, жевал, запивая, и думал, чем тут заняться? Что будет дальше, я специально не стал читать, чтобы было интереснее. Оседать на Ближнем Востоке глупо. Через век с небольшим европейцев — чужеродный элемент — отсюда вышвырнут. Причем последние годы они будут ютиться на небольшой территории с центром в Акре. Подаваться к византийцам глупо. Через тридцать лет крестоносцы захватят и разграбят Константинополь, после чего империя надолго развалится на части. Можно попробовать заработать здесь феод и обменять на европейский. Такие варианты, как я знаю, были. В Европе в ближайшие годы больших войн не предвидится. Если построить крепкий замок, можно будет поплевывать с его донжона на всех, включая своего сеньора.