У смерти две руки

Глава 3

Я устало присела за домом. Там, где тень накрывает прямоугольной прохладой нецветущие клумбы, было тихо и безлюдно. Тяжело вздохнула, рука моя полезла в карман. Кожа брюк набухла от пота и противно скрипела. Куртка вообще валялась где-то в доме. Да плевать! В нос бил неприятный запах пота. Увы, он распространялся именно от меня. И я предпочла бы провалиться сквозь землю вместо того, чтобы подписывать протокол. Весьма симпатичный полицейский изо всех сил старался не морщиться, я же изо всех сил старалась не краснеть. Мы оба никудышные актёры…

Наконец удалось выудить телефон из брюк, пропищали кнопки набираемого номера.

– Андрей?

И тут же усмехнулась: вот дура! А кто же ещё может ответить по мобиле ангела?

– Мисс Евгения? – тем же тоном вторил парень.

Можно было бы подумать, что Андрей шутит. Но чувство юмора у парня отсутствовало напрочь, зато с лихвой компенсировалось тонким чутьём на грани магии. Я поймала себя на том, что молча тереблю трубку, размышляя о достоинствах нашего штатного ангела.

– Что-то случилось, мисс? – обеспокоенно спросил Андрей.

Я пожала плечами: чуйка его и на сей раз не подвела. Но как об этом сказать?

– Дашка нашлась, – тихо произнесла она. – Мёртвая.

– Совсем? – ахнул Андрей.

– Ать за ногу! Нет, конечно! Башка сдохла, а ноги бегают, – прокричала я и тут же жалобно простонала: – Прости, ангел! Сама не понимаю, что несу…

– Это вы простите, – потрясённо пробормотал Андрей. – Мне не нужно было задавать дурацких вопросов. Я сейчас же сообщу мисс Фёкле о трагедии.

– Нет, подожди, – торопливо проговорила я, пока тот не отключился. – Это не всё. Дашку я нашла в доме Антона, кошка была пришпилена двумя мечами к спинке кресла в кабинете агромага. Да, мечами. Но не было ни лампы, ни месяца…

Я услышала в трубке шаги и пыхтение Андрея. Молодчина! Он поднимался к Фёкле.

– Здесь полиция, они странно себя ведут… Точнее, они стали подозрительно себя вести сразу после обследования кабинета магоследом. Наверняка что-то обнаружили, но молчат. Нас с Ладой допросили, меня попросили задержаться. Говорят, что скоро прибудет сам старший следователь Магсквера! Мне намекнули, что тот захочет поговорить с нашей ведьмой. Думаю, к доктору я сегодня не успеваю…

– Успеваешь, – услышала я сухой голос старушки.

Ать за ногу! Ангел включил громкую связь. А я её ведьмой назвала. Я невольно хмыкнула, представляя покрасневшего Андрея, который держал трубку около уха Фёклы.

– Сразу как освободишься, лети к Петру, – строго продолжила мисс. – Говори ему, что хочешь, но сделай так, чтобы док пришёл ко мне на встречу!

– Слушаю и повинуюсь, – кисло буркнула я.

– А обо мне не беспокойся! – Я вдруг услышала кашляющий смех Фёклы. – Я буду только рада пообщаться с Климом… Если, конечно, он успеет приехать до восьми.

Мой рот скривился в язвительной усмешке, пискнул отключённый телефон. Заявись к Фёкле хоть вся полиция Магсквера, никто не пробьётся к мисс после двадцати ноль ноль. Даже те, кто сумеет продраться сквозь орду кошек, намертво зависнут под новой звуконепроницаемой дверью.

Улыбка моя растаяла, а сердце глухо ударило о рёбра. Я оперлась спиной о разгорячённый камень стены. Бедная Дашка! Милое, безвредное, ласковое создание. Иногда я просыпалась от тяжести на теле. Это Дашка приходила ко мне и укладывалась спать то на искалеченной коленке, то на раздробленных локтях, а то и на голове. Она лечила меня, боль уходила, и сон из рваного переходил в глубокий.

А теперь я буду содрогаться от воспоминания белой шерстки, пронзённой окровавленными мечами. Клумбы перед глазами потеряли очертания, по щеке скользнула противная влага. Я хлюпнула носом и нахмурилась.

– Мисс? – Из окна высунулся молоденький полицейский, взгляд его приковался к моему покрасневшему носу. – Вас ожидает старший следователь Клим!

Я кивнула и поспешно отвернулась. В горле запершило, глаза защипало. Как бы прогнать эти непрошеные слёзы? Ать за ногу! Да я же кошек всегда терпеть не могла. Но сейчас мне безумно жаль этот комок белой шерсти. Пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, я подняла лицо и глубоко вдохнула. По синему небу текли облака, шаловливо перетекая высокими лентами и клубясь низкими барашками. Словно белоснежные кошечки играют с нитками мисс Фёклы…

– Мисс? – в распахнутом окне вновь появилась розовощёкая физиономия полицейского.

– Да иду я, иду! – недовольно буркнула я

Сунула мобилу в задний карман брюк и вытерла испарину со лба. Затем подхватила подол лонгслива и помахала им, груди стало немного прохладнее, но запах, увы, не улетучился. В дом я возвращалась медленно, неохотно переступая порог.

Полицейские распахнули все окна и включили кондиционеры. Лада пыталась протестовать, она обвиняла полицейских в том, что они уничтожают годы работы агромага, называла их солдафонами и убийцами, но те не реагировали. Впрочем, даже после всех манипуляций находиться в доме было крайне неприятно. Одежда быстро становилась сырой, да и дышать было весьма затруднительно. Терпкий аромат растений доводил присутствующих до одури. Люди часто выходили на воздух. Но зато травы маскировали жуткий запах пота.

Я ещё больше замедлила шаг и хмуро покосилась на закрытую дверь кабинета. Лучше бы поговорить с Климом здесь, чем смотреть, как очередной полицейский пытается не морщить нос. Парень в форме у двери галантно распахнул дверь, пришлось пройти. За спиной щёлкнул замок, у меня нехорошо засосало под ложечкой. За столом, рядом с креслом, небрежно прикрытым окровавленной занавеской, на деревянном стуле восседал грузный джентльмен лет шестидесяти.

Он что-то размашисто записывал поверх убористого мелкого почерка подчинённого, рыжеватые усы его по-кошачьи подрагивали, желтоватая кожа на гладко-выбритой голове блестела.

– Присаживайтесь, – пробурчал он.

Я растерянно покосилась на единственное кресло, где под занавеской висел трупик Дашки, и сипло ответила:

– Спасибо, я постою.

Он вскинул на меня заплывшие жирком пронзительно-умные глаза и неожиданно усмехнулся. Лицо Клима сразу преобразилось, на щеках заиграли ямочки, усы вскинулись, словно крылья неведомой птицы, высокий лоб покрылся лесенкой морщин. Я невольно улыбнулась в ответ.

– Простите, мисс, – благодушно пророкотал он. – Привычка.

Но при всей внешней дружелюбности, которой так и светилось лицо Клима, взгляд его оставался колюче-внимательным. Плечи мои невольно напряглись, захотелось отступить в тень и спрятаться от всевидящего ока.

– Вы работаете у мисс Фёклы? – учтиво уточнил он.

Мои брови поползли вверх: за пределами нашего дома Фёклу называют исключительно ведьмой. Я коротко кивнула и подавила желание скрестить руки на груди. Старший следователь мог по-своему интерпретировать этот жест. Сейчас он тоже начнёт расспрашивать про клуб «Два меча» и про визит Антона. Полицейские любят елозить по одному месту, пытаясь поймать народ на вранье.

– Это хорошо, – удовлетворённо проговорил Клим. – Старушке не помешает общество нормальных людей.

Я растерянно моргнула. Старушкой Фёклу называю лишь я… да и то про себя. Очень странный мужик. Клим покосился на моё вытянутое лицо и весело расхохотался.

– Вы, видимо, не знаете, что мы с Фёклой старые друзья, – соизволил объяснить Клим. И добавил: – Точнее, она поработала моей доброй крёстной феей, благодаря которой я в своё время и получил место старшего следователя.

Я медленно покачала головой: ну и дела! Так вот почему старушка не против пообщаться с этим типом! Обычно она полицейских и на дух не переносит.

– С лирическими отступлениями закончим, – сурово проговорил Клим, лицо его вновь стало походить на блестящую жёлтую маску. – У меня к вам всего несколько вопросов.

Плечи мои вновь напряглись, руки невольно сжались. Зашуршала бумага, Клим копался в исписанных листах. Выудив один, где его крупным почерком стояла размашистая надпись, он удовлетворённо кивнул.

– Вот. Мисс Лада сообщила, что вы обнаружили у порога некий мусор, который посчитали настолько важным, что спрятали в пакет. – Он бросил на меня быстрый взгляд: – Надеюсь, это не сокрытие улик?

Я вздрогнула и беспокойно огляделась, пытаясь вспомнить, где бросила свою куртку.

– Нет, конечно, – смущённо пробормотала я. – Я просто забыла об этом.

– Я так и понял, – с довольным видом кивнул следователь, но его колючий взгляд давал понять, что ни фига он мне не поверил. А зря. Щепка и шерстинки запросто вылетели у меня из головы. – И где сейчас этот пакетик?

– В моей куртке, – призналась я. – Но я понятия не имею, где она есть. Я сбросила её… здесь так жарко!

– Так лето на дворе! – сурово покачал головой Клим, словно за использование верхней одежды в тёплый природный период полагается административное наказание. – Зачем вам куртка?

– Я на скутере, – сумбурно объяснила я. – Это как бы защита от травм… падения…

Лоб мой покрыла испарина, тело бросило в дрожь. Я до боли сжала зубы и затаила дыхание. Как не вовремя приступ паники! Сколько я боролась с психологической травмой, но до сих пор слова типа «падение» вводят меня в ступор. В ушах словно снова прозвучал усиленный динамиком голос: «Она падает!». Я глубоко вздохнула, прогоняя цветные круги перед глазами.

Инспектор не сводил с меня внимательного взгляда, словно ловчий кот с замешкавшейся мышки. Всё, меня записали в психи! И теперь я под подозрением. Все полицейские одинаковы: раз травмированный, значит обозлённый и может причинить вред. Губы мои растянулись в злой усмешке.

– Я действительно понятия не имею, где моя куртка, чесслово! – громко проговорила я.

Клим поджал губы и коротко кивнул.

– Денис! – позвал он.

Заскрежетал замок, дверь отворилась, в кабинет просунулась голова пунцового от жары юноши. Он на мгновение прикрыл веки, наслаждаясь прохладной волной кондиционера, а потом вопросительно уставился на следователя. Тот перевёл взгляд на меня:

– Как выглядит ваша куртка?

– Кожанка, старая, половина заклёпок сломано, оставшиеся ржавые, – послушно ответила я. – А ещё на ней следы ботинок…

– Следы? – удивлённо приподнял густые брови Клим. – На вас напали?

– На куртку напали, – едко хмыкнула я. – По ней пробежалась толпа перепуганных магов.

Следователь удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на голову, парень мгновенно исчез. Снова щёлкнул замок. Я поёжилась: они что, боятся, что я сбегу? Как? Вокруг десятки полицейских. Клим снова зашуршал протоколами.

– Вот, – медленно проговорил он, выуживая лист. – Вы вызвались проводить мисс Ладу, якобы она была не здорова, но в доме сразу бросились искать белую кошку…

– Нет! – воспротивилась я. – Я просто спросила Ладу, не видела ли она в округе животное. Дело в том, что Дашка увязалась за Антоном и пропала… Вам это действительно интересно?

– Конечно, – серьёзно ответил Клим. Он положил локти на стол и опёрся всеми подбородками на тыльные стороны ладоней. – Иначе я бы не спрашивал.

– Странно, – я пожала плечами. – Вы единственный, кто заинтересовался самой кошкой. Другой следователь больше спрашивал про Антона и клуб «Два меча».

– Я знаю, о чём вас спрашивали, – Клим выразительно покосился на исписанные листы. – А теперь я хочу узнать то, о чём спросить забыли. Если я буду повторять за подчинёнными их работу, своей мне заниматься будет некогда!

Я нахохлилась, словно ученица перед строгим директором. Неожиданно возникло острое желание ничего ему не рассказывать. Пусть идёт к Фёкле, если хочет. А я больше и рта не раскрою без надобности. В конце концов я ни в чём не виновата! А ещё мне нужно к доктору попасть, и неизвестно сколько времени придётся угробить на уговоры Петра.

– Это ваша кошка? – уточнил Клим, бросая несколько строк поверх листа.

– Да, – сухо ответила я. – То есть это кошка мисс Фёклы, Дарья.

– Когда она пропала? – не поднимая головы, спросил следователь, быстро записал мой ответ.

В дверь постучали.

– Да! – гаркнул Клим.

Замок щёлкнул, в кабинет просунулся тот самый парень, он отрицательно покачала головой. Следователь перевёл на меня тяжёлый взгляд, я старалась держаться невозмутимо. Но сердце упало: кто-то стащил мою любимую куртку!

– Что было в пакете? – почти прорычал Клим, его взгляд, казалось, прожигал меня насквозь.

– Несколько белых шерстинок и одна чёрная щепка, – нехотя ответила я.

– Чёрная, в смысле крашеная? – Клим насторожился, казалось, даже уши встали торчком, словно у гончей.

Я покачала головой, размышляя, стоит ли упоминать о трости Даниила. И решила умолчать. Клим добавил две строчки поверх опуса своего подчинённого. Отложил ручку, которая ту же покатилась по столу, дребезжа на лакированной поверхности, и ударилась о пресс-папье из белого мрамора. Кожа на моей голове словно стянулась, дыхание перехватило. Резьба по камню изображала кошку, сидящую на полумесяце. Лампа не требовалась! Убийца использовал имеющийся атрибут…

– Что с вами? – Голос Клима донёсся до меня словно сквозь вату. – Вам плохо?

– Да, мне плохо, – машинально ответила я.

– Денис! – гаркнул Клим. – Проводи мисс Джо на воздух. Пора бы всем нам убраться отсюда. Чёрт его знает, что выращивает в своих горшках этот горе-агромаг!

***

Ветер раздувал мокрый от пота лонгслив и приятно охлаждал мою кожу. Старенький жёлтый скутер нёсся по дороге, из-под колёс то и дело, словно брызги, метались стайки наглых воробьёв. Я сосредоточилась на луче света, который вырывал из вечерней темноты кусок дороги, и старалась не допускать и мысли о том, что еду без защиты. Пусть и эфемерной, – всего лишь кожаная куртка! – но хоть какой-то преграды между мной и жестоким миром.

Хорошо, что меня наконец отпустили. Эх, надо было сразу прикинуться больной, как Лада. Ведь её из дома на руках вынесли, высокий рыжий магдок разрешил полиции по-быстрому допросить гонщицу прямо в кабине скорой помощи, да сразу же увёз в клинику. А я парилась в доме Антона несколько часов! Этот главный следователь ещё тот жук! Надо бы порасспросить о нём старушку. Будет он нам вставлять палки в колёса расследования? Или будет нагло использовать в своих целях? Впрочем, всё это потом. Сейчас нужно успеть в клинику к доктору Петру. Говорят, что в его дом не пускают абсолютно никого, кроме семьи и прислуги. И единственный шанс поговорить с магом красоты – застать его на рабочем месте. Я попыталась прибавить скорости…

Огромное белоснежное здание с широкой лестницей и обширной парковкой возвышалось среди невысоких коттеджей, расположенных в самом богатом квартале Магсквера. Внезапно мой маленький скутер попал в окружение ламборджини и порше. А я, в потёртых кожаных штанах и пропахшей потом чёрной водолазке, смотрелась среди этого великолепия, как мятый окурок на витрине с бриллиантами. И люди косились на меня примерно с тем выражением лица, с каким смотрят на вшивую ободранную кошку, которая невесть каким образом пробралась в фешенебельный ресторан.

Вопреки ожиданиям, на парковку меня впустили без проблем. Свободное место нашлось рядом с шикарным автомобилем в бело-сиреневых тонах. Эмблема цепочки из четырёх колец на его радиаторной решётке практически пахла огромными деньгами.

Немолодой джентльмен в форменной одежде поприветствовал меня с пластмассовой улыбкой на лице, после чего распахнул блестящие двери в белостенный холл. Я решительно шагнула прямиком к стойке администратора, игнорируя изумлённые взгляды нескольких богато-наряженных миссис, ожидающих приёма в бежевых кожаных креслах.

– Мне срочно нужно переговорить с доктором Петром! – заявила я тоном, не терпящим возражений.

Симпатичная девушка поднялась с места, лицо её осветилось заучено приветливой улыбкой.

– Добрый день, мисс! – приятным голосом проговорила она. – На какое время вы записаны?

– Я не по титькам! – намеренно грубо обрубила я. – Мне необходимо переговорить с Петром по поводу серийных убийств, произошедших в Магсквере!

– Я сожалею, – милое личико мисс выдало самую печальную улыбку на свете. – Но если вы не записывались, доктор не сможет вас принять!

Я оперлась грудью на стойку, отгораживающую администратора от зала. Больное колено гудело, плечи ломило, в животе уже бурлило от голода. Мисс, видимо почуяв исходящее от меня амбре, невольно отшатнулась, кукольное личико её дрогнуло.

– Послушай… те, мисс, – прошипела я. – Мне по фигу, запись тут у вас или нет! Я поговорю с Петром, даже если мне придётся к имеющимся уже трупам добавить ещё и ваш!

Бархатные щёки мисс побелели, глаза расширились, алые губки дрогнули, она с трудом выдавила:

– Я сожалею, но если вы без записи…

– Ать за ногу!

Я перегнулась через стойку и попыталась поймать администратора за шиворот, но мисс ловко выскользнула из моих пальцев, а потом и из зала. Щёлкнул автоматический замок. Я поспешно перелезла через стойку и метнулась к едва различимой на фоне стены двери, но не обнаружила ни ручки, ни даже замочной скважины. Открывалась дверь изнутри.

В бешенстве я вскочила на стойку, на пол медленно спланировали белоснежные листы бумаги, и скользнула безразличным взглядом по сжавшимся в ужасе богатым курочкам. За батареей искусственных пальм в кадках виднелась ещё одна дверь. Я поспешно спрыгнула, нога неловко подогнулась, больное колено пронзила боль, я взвыла и упала на четвереньки.

– Вот она! – возопил голос администратора.

Я попыталась подняться, но боль снова опустила меня на колени. Раздался короткий хлопок двери, по натёртому до блеска полу застучали шаги. Внезапно в шею что-то вонзилось. Я вскрикнула и подскочила, забыв даже о колене. Руки схватили за плечи высокого джентльмена в белом докторском костюме. Я увидела, что в пальцах его дрожал огромный пустой шприц. Держась за мужчину левой рукой, я пощупала место укола.

– Ай! – запоздало вскрикнула я. – Больно же!

За мужчиной я заметила трепещущую фигурку администратора.

– Я вашу жэ не трогал, – цинично усмехнулся человек в белом.

Явно доктор, но не Пётр. По моим данным, тот был невысок и весьма широк в талии. А этот длинный и тощий, как вешалка. И, кажется, я его видела где-то, причём совсем недавно… Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Что же он мне вколол?

– Ать за ногу! – испуганно взвыла я и изо всех сил двинула кулаком доктора в висок.

Глаза магдока закатились, он мягко осел на пол. Администратор тоненько взвизгнула и отступила к стене, прижав ко рту обе ладошки. Глаза её стали похожи на два синих блюдца. Я цеплялась слабеющими пальцами за стойку, ноги подкашивались. В ушах звучало бессвязное мычание, кажется, моё собственное. Единственное, что мне не давало отключиться – маниакальное желание поговорить с доктором Петром. Я уцепилась за эту мысль.

– Пгрить, – выдавила я, нащупывая дорогу к открытой двери. – Док!

Пальцы пульсировали, линии расплывались, уступая место дребезжащему белому сиянию. Администратор и не думала останавливать меня, явно не желая повторить участь доктора. Я ввалилась в закрытую часть клиники, за спиной зашумели встревоженные крики ожидающих посетительниц. Кажется, кто-то вызывал полицию. Я упрямо брела вперёд, шатаясь, словно разбуженный зимой медведь. И так же, как шатун, готова была придушить каждого встречного, кто помешает мне добраться до Петра.

Рука, опирающаяся на стену, внезапно провалилась. Кажется, это дверь. Может, доктор здесь? Я облокотилась о косяк, глаза закатывались, ноги подкашивались. Словно издалека, нарастая, приближался дикий визг. Полуодетая женщина промчалась мимо меня, прижимая к обнажённой груди яркую сумочку. Я пыталась у неё спросить, где доктор, но раздался лишь хрип, а напуганная миссис припустила ещё быстрее.

С трудом я повернулась и уставилась на одинокую кушетку на фоне деревянной ширмы. На полу валялись вещи, видимо, одежда сбежавшей посетительницы. Не в силах далее удерживать тело я, скользя спиной по косяку, медленно осела на пол. Из-за ширмы кто-то выглянул.

– Что вы кричите? – Услышала я скрипучий голос.

Я попыталась сфокусировать взгляд на светлом пятне, но лица разглядеть не смогла. В глазах снова начало двоиться, а в ушах зашумело. Кажется, миссия моя провалена. Ко мне приблизилась тёмная фигура, я ощутила тепло мягких рук. Это явно женщина, немолодая.

– Ого-го! – воскликнула она, склоняясь ко мне. – Милочка, разве можно так сильно переживать? Вы вспотели, словно грузчик. Пойдёмте-ка со мной!

Она практически взвалила на себя моё обмякшее тело, я едва могла переступать ногами. Из горла по-прежнему раздавались лишь глухие хрипы. Раздался звук падающих капель, в нос ударил острый запах хлорки. Женщина ловко раздела меня, я вздрогнула от прикосновения к коже прохладной воды.

– Ничего, – тихий голос успокаивал меня, словно это не незнакомка, а моя родная бабушка. – Петя хороший доктор, он вам поможет, милочка… Эх, как вас жизнь поколотила! Места живого на теле не осталось. Бедная мисс!

Я прикрыла глаза и судорожно вздохнула. Простое сочувствие этой женщины подействовало на меня сильнее проклятого укола. Я запрещала себя жалеть кому бы то ни было и сама себя не жалела. Чтобы иметь силу жить дальше. Но несколько слов, и я ощутила, что на грани. Если она произнесёт ещё хоть что-то, я разрыдаюсь, как соплячка.

– Мне плохо, – с трудом выговорила я. – Это укол. Что мне вкололи?

– Что? Укол? – она удивлённо склонилась надо мной. – Анестезия, что ли? Вас готовили к операции? Что же вы в смотровой делали?

– Ждала доктора, – процедила я, язык слушался уже лучше, холодный душ помог мне немного прийти в себя. А может, лекарство потихоньку утрачивало своё действие. В любом случае, это шанс, которым надо воспользоваться. – Мне срочно нужно кое-что ему сказать. Это вопрос жизни и смерти! Пожалуйста, позовите его…

– Да-да, конечно, – засуетилась добрая женщина, натягивая на моё мокрое тело больничный одноразовый халат. – Пойдёмте, я провожу вас до кушетки.

Я сжала зубы, пытаясь подняться самостоятельно, но помощь мне всё равно потребовалась. В глазах почти перестало двоиться, я с любопытством покосилась на профиль женщины. Её острый крючковатый нос не вязался с мягким, добрым выражением почти прозрачных глаз, а губы казались квадратными. Странно, что в царстве красоты работает настолько страшная миссис.

Со вздохом облегчения я опустилась на кушетку, едва поборов желание лечь на неё. Я понимала, что если хоть немного ослаблю контроль, то могу и отключиться. Шум в ушах постепенно утихал. Старушка вышла, тихонько прикрыв за собой дверь, которая почти сразу же распахнулась. В комнату практически влетел забавный толстячок. Живой взгляд карих глаз, подвижное лицо, джентльмен до смешного походил на раскормленного мопса. Так и хотелось схватить его за пухлые щёки и нежно потрясти, словно любимого пса. Пётр быстро пощупал мне пульс, заглянул в глаза, отогнул губу. При этом он тараторил так быстро, что я едва его понимала.

– Что случилось? Вам плохо? С чего началось? Вы что-то приняли? Ой, какой налёт! Вы хоть ели что-нибудь? Ах! Зачем вам операция? Такая грудь – подарок небес! Ох… Что с вами приключилось? Ничего, милая, всё исправим! Так, этот шрам практически уберём, тут придётся повозиться…

Я ощутила, как халат медленно сползает с меня, а доктор изучает моё обнажённое тело сантиметр за сантиметром, делая быстрые пометки в карте. Я потянула ткань на себя, пытаясь прикрыться. Он мягко, но непреклонно отвел мои руки, не замолкая при этом ни на секунду.

– Не стоит стесняться, я же доктор! Плечи срослись неправильно. Какой злодей вас лечил? Но самое трудное – это колено…

– Постойте! – Я пыталась прервать и водопад слов, и мельтешение его рук. – Я не пациентка, чесслово! Стойте! Пётр! Я помощница мисс Фёклы… Ведьмы Фёклы! Я по поводу убийств…

Магдок вдруг замер, взгляд его остекленел, по круглым щекам словно прошла рябь. Пётр опустил руки, я торопливо натянула халат. Теперь доктор уже не казался весёлым добродушным пёсиком, губы его холодно сжались, на лице появилось брезгливое выражение, он отступил, словно боялся испачкаться.

– Как вы проникли сюда? – сурово спросил магдок. – Впрочем, не важно! Я чётко дал понять ведьме Фёкле, что не собираюсь участвовать в организованном Антоном балагане. У меня много работы и нет времени на всякие глупости.

– Но убийства… – начала было я.

– Убийства – дело полиции, – сухо обрубил Пётр. – Прошу вас одеться и покинуть мою клинику. – Тут его лицо вновь осветилось тем приятным выражением, неуловимо похожим на мордочку мопса. Доктор добавил: – Но я буду рад, если вы доверите мне своё тело. Право, я действительно могу вам помочь!

– Но Пётр, – попыталась возразить я, отгоняя последние симптомы действия укола. – Прошу всего один раз встретиться с мисс Фёклой!

– Нет! – решительно рявкнул он и поспешно направился к двери.

Я упрямо сжала зубы. Фёкла сказала: доставить любой ценой!

– А если Даниил попытается прикончить всех членов клуба лишь для того, чтобы завладеть вашей женой? Что тогда вы будете делать?

Он резко обернулся, глаза сузились, я невольно отшатнулась от мелькнувшей в них ярости. Шея похолодела. Я впервые подумала, что Петра тоже нельзя исключать из подозреваемых.

– Если вы не уйдёте добровольно, – проговорил он. – Я прикажу вас выставить.

В двери, тяжело дыша, ввалился долговязый доктор, на лице его лиловой тенью темнел синяк. Его злой взгляд остановился на мне. Я скрестила руки на груди, полупрозрачный халатик особо ничего не скрывал. Магдок с усилием перевёл взгляд на хмурого Петра.

– Там это… полиция! – хрипло произнёс он. И виновато добавил: – Я просил посетительниц не вызывать их, но, видимо, кто-то всё же позвонил.

– Я разберусь, – обречённо проговорил Пётр и кивнул на меня: – А ты проследи, чтобы мисс как можно быстрее покинула клинику. Без ведома полиции, разумеется.

Доктор сухо кивнул, на щеках его шевельнулись желваки, долговязый шагнул ко мне, заворачивая рукав. Пётр удержал его за плечо, доктор обернулся.

– Вежливо! – веско добавил Пётр. – Это наша потенциальная клиентка.

И быстрым шагом выкатился из комнаты. Долговязый скрестил руки на груди и прислонился к стене.

– Одевайтесь! – приказал он.

Я медленно сползла с кушетки и огляделась в поисках своих брюк с водолазкой. Но моих вещей нигде не было видно. Магдок со вздохом оттолкнулся от стены и наклонился, поднимая вещички сбежавшей клиентки. Сунув тряпки мне в руки, рявкнул:

– Быстрее! Или вы хотите, чтобы полицейские застали вас в таком виде?

Я вздрогнула: вот уж нет! На сегодня хватит унижений. Глянула на доктора.

– Отвернитесь!

Тот вскинул рыжие брови, отчего синяк словно вытянулся.

– Чтобы вы двинули мне уткой по затылку? Нет уж, увольте! Одевайтесь.

Я вздохнула, обречённо натягивая бордовую юбку и крохотный розовый топик. Юбка сползала с моей тощей задницы, а топ едва прикрывал мой пятый размер. Глаза доктора расширились.

– Это не мои вещи, – угрюмо буркнула я. – Где мои, понятия не имею. Тут бабулька была, страшненькая такая…

– Нет времени, – нетерпеливо отмахнулся доктор. Он вцепился в мою руку и потащил по коридору. Мои босые ноги зашлёпали по прохладному кафелю. – Доберётесь домой, там переоденетесь. Если я найду ваши вещи, отправлю вам…

Я спотыкалась на лестнице и едва поспевала за мужчиной. Бежать в узкой юбке было совершенно невозможно, да ещё я не совсем отошла от той дряни, которую мне вкололи. Кстати об уколе.

– Что это было? – с подозрением спросила я, едва переводя дыхание. – Что было в том шприце?

– Успокоительное, – не оглядываясь, буркнул доктор. Он резко остановился у тёмных дверей, я сходу налетела на него. Лоб мой взорвался от боли, а магдок недовольно потёр свой затылок. Потом суетливо покопался в карманах, я ощутила в руке бумагу. – Вот деньги на такси. Уходите!

Доктор вытолкнул меня в темноту, хлопнули металлические двери, заскрежетал засов. Я боязливо поёжилась, всматриваясь в ночную мглу. Видимо, это чёрный ход. Передо мной была лишь заасфальтированная площадка со следами подтёков, а в нос бил противный запах химии. У бетонной стены одиноко притулился мусорный бак. Всё это так отличалось от ярко освещённого белоснежного фасада здания, что казалось, это совершенно другое место.

– Вот она, обратная сторона красоты, – мрачно усмехнулась я. И тут же хлопнула себя по лбу: – Ать за ногу!

Как же я такси вызову? Мобила-то осталась в брюках. А брюки где-то там, за дверями и засовами. Я сунула купюру в топ и хмуро потопала к калитке, босые ноги неприятно хлюпали по разноцветным лужам. Я поморщилась: надеюсь, у меня не облезет кожа, или, что ещё хуже, не вырастут волосы от пролитой нерадивыми грузчиками химии.

***

Широкая спина Андрея в полосатой футболке подрагивала, руки порхали над плитой, по кухне расползался упоительный аромат жареных вегетарианских сосисок. Желудок мой требовательно заурчал, я сделала успокоительный глоток горячего кофе. Скоро, скоро завтрак!

Я вновь посмотрела на Фёклу, которая сидела напротив меня. Её тихий смех, похожий на сухой кашель, не умолкал.

– Ох, прости, Джо! – едва переводя дыхание, вымолвила она. – Но как представлю тебя на скутере, в юбке, задранной до пояса, пробирающуюся по закоулкам…

– А стоило бы посочувствовать! – недовольно буркнула я. Впрочем, губы мои то и дело непослушно расплывались в улыбке. – У меня до сих пор в ушах стоит свист мужиков, которым довелось видеть, как колыхается на ветру мой пятый размер!

Фёкла зажмурилась и уткнулась лбом в стол, тощие плечики её дёргались от хохота. Андрей повернулся к столу, рука его держала сковородку, а на лице – выражение сочувствия. Старушка пережила приступ смеха, рука её подхватила ложечку для ежеутреннего творога. На мою тарелку плюхнулись ещё шипящие жаром сосиски.

– Я надеюсь, что вы не простудились, мисс, – заботливо проговорил ангел. – Кататься ночью голышом очень опасно для здоровья!

Мисс Фёкла подавилась творогом, впалые щёки её покраснели, Андрей невозмутимо постучал старушку по спине и повернулся к плите. Фёкла весело посмотрела на меня.

– Зато теперь Магсквер будет неделю гудеть о новой леди Годиве! – тихо прошелестела она. – И не беда, что за славу придётся заплатить лёгким насморком.

Веселье слетело с меня, словно шляпа, унесённая порывом ветра. Вкус сосисок перестал быть ярким и сочным, я отложила вилку и с трудом проглотила едва прожёванный кусок.

– Боюсь, плата намного серьёзнее, – мрачно ответила я.

На глаза навернулись слёзы, из груди вырвался тяжёлый вздох. Сухая ладошка Фёклы накрыла мою ладонь.

– Это всё равно бы произошло, – тихо сказала она. – Так или иначе…

– В смысле? – вскинулась я.

– Кошек всегда не больше тринадцати, – ровно проговорил Андрей, не отрываясь от работы. – Если появляется четырнадцатая, значит, кто-то пропадёт. Или погибнет.

В душе моей росло возмущение, я вырвала руку и двинула кулаком по столу.

– Так нужно просто отдать лишнюю! – негодующе воскликнула я. – Зачем ждать, пока кто-то сдохнет?

– Опять ты за своё, – тяжело вздохнула Фёкла, без аппетита ковыряя белоснежную массу в тарелке. – Сколько раз твердить, что магокошку не передашь. Она сама выбирает дом. Навсегда!

Андрей положил передо мной золотистые тосты и баночку абрикосового джема. Похлопав меня по плечу, он сказал с лёгкой улыбкой:

– Есть вещи, которые не изменить, мисс.

Я содрогнулась. Наверное, так улыбается смерть, когда приходит за жертвой. Тихой извиняющейся улыбкой. Мол, простите, но ваше время вышло.

– Значит, доктор наотрез отказался от встречи, – деловито начала Фёкла, отодвинув опустевшую тарелочку. – Хорошо, пока оставим как есть. Как он тебе, Джо?