У нас под крылом – солнце

Глава четвертая. Пикник с драконами

Ох и хлопотное это дело – семейный выезд! Даже в комнате юных тиссе было слышно, как бегают слуги в коридорах дома и как хлопают без конца двери. Да что там – если уж даже в их комнате без конца суетились разом все три няньки во главе с Критой. Обычно они работали поочередно, а в последнее время и вовсе выполняли больше работу горничных. Но сейчас они со всей ответственностью собирали своих подопечных так, будто те намеревались уехать совсем одни и как минимум на полгода куда-нибудь в дикую природу, а не на пикник с родителями на каких-то несколько часов.

Как оказалось, в таком мероприятии юным тиссе совершенно необходимы теплые вещи (вдруг похолодает!), сапоги и непромокаемые ботинки (вдруг пойдет дождь!), зонтики от солнца (вдруг будет жарко!) и, опять же, зонтики от дождя, полный чемодан медикаментов на все случаи жизни и еще целый ворох вещей для всех и всяческих возможных “вдруг”. Зинаида всерьез подозревала, что едва ли большинство девушек в этом мире действительно не могут сделать шагу без такого количества вещей “первой необходимости”. Просто и родители, и слуги слишком привыкли, что девочки нуждаются в особой заботе, и менять ситуацию придется еще долго. Что ж, на споры у них пока все равно не хватит словарного запаса, да и к чему?

Самих девочек нарядили в одинаковые голубые платья из числа “прогулочных”, и Крита все приговаривала огорченно, что пора заказывать нормальный гардероб для юных тиссе, раз уж дело дошло до выездов.

Наконец, все были готовы, и Ида с Адой в сопровождении почетного эскорта из нянек с чемоданами направились на выход – на сей раз не по знакомому уже коридору, ведущему к выходу в сад, а более длинным путем – похоже, к парадному входу. Девочки с любопытством озирались: за два месяца жизни здесь они все еще толком не осматривали дом, разве что понимали, что он довольно велик. Ясно было и то, что их родители далеко не бедны, учитывая и этот дом, и слуг. К комнатах стены были обиты тканями, в коридорах – облицованы гладкими каменными плитами. Впрочем, рассмотреть что-то толком не удалось и сейчас – их провели по коридору через просторный холл с парадной широкой лестницей прямо к выходу.

Наконец удалось посмотреть на дом с фасада. Ну, что можно сказать… больше всего он напоминал небольшой замок – каменный, с башенками по углам. Как уже знала Зинаида, располагался он на окраине небольшого городка неподалеку от столицы Виссарии. “Надо будет как-нибудь забраться на одну из башенок – посмотреть на город”, – тут же подумалось ей. А может, и вовсе попросить себе комнату в башне? Рано или поздно им с сестрой надо будет расселяться, да и постоянное присутствие нянек начинало уже слегка раздражать.

Впрочем, все посторонние мысли вскоре вылетели у Зинаиды из головы. Потому что она увидела, на чем им предстоит выезжать.

– Это, это шо? – озвучила Ада ее мысли. Сама Зинаида только оторопело разглядывала их… видимо, семейный автомобиль.

Сооружение внешне напоминало первые земные автомобили, разве что было побольше – за водительским сиденьем располагались целых две скамейки со спинками, на двоих пассажиров каждая. Руль заменяла дуга “рогами” вверх на подставке. Еще у этой штуки были какие-то непропорционально огромные колеса. И широченный раструб клаксона, похожий на трубу граммофона. И, конечно, ничего похожего на крышу. Раструб любовно полировал тряпочкой белобрысый мальчишка едва ли намного старше них – лет пятнадцати-шестнадцати, одетый в заляпанные маслом коричневые штаны, грубую сероватую рубаху и коричневую жилетку.

– Похоже, это наш кабриолет, – пробормотала Зинаида. – Интересно, куда они собираются пихать багаж?

“Ну, в конце концов, все не так уж и плохо. Если бы мы попали в аналог Средневековья, все было бы плохо с гигиеной. А здесь, хм… ну… практически цивилизация”, – размышляла Зинаида, покорно устраиваясь на заднем сиденье рядом с сестрой.

Багаж кое-как разместили под ногами – багажного отделения тут не придумали. Тиссе Тория устроилась на второй скамеечке, а рядом с ней с важным видом уселась Крита. Зинаида ожидала, что водительское сиденье займет тисс Тристобаль, однако тот сел на соседнем с ним месте. А место водителя занял… тот самый белобрысый мальчишка!

– Он что, поведет машину?! Этот ребенок?! – в панике Зинаида сначала сказала это по-русски, затем тронула за плечо сидящую перед ней тиссе Торию и попыталась повторить свой вопрос по-виссарийски.

– Не волнуйся, – мягко улыбнулась, обернувшись, та, – Кей давно у нас служит, он отлично справляется с машиной.

– Конечно, девочки боятся, они ведь никогда… – начала было Крита, но тут мотор завелся, заглушая ее голос. А Ида и Ада, в ужасе переглянувшись, одновременно вцепились в спинки передних сидений и борта машины. Ремней безопасности здесь тоже, увы, никто не изобрел.

Зинаида открыла рот, попытавшись что-то сказать, но клацнула зубами, едва не прикусив язык. Машина, взревывая, выехала за широкие ворота из витых металлических прутьев и запрыгала по не слишком ровной дороге, угрожая на каждом повороте буквально выплюнуть из себя пассажиров в полном составе. К счастью, скорость была не столь уж велика, но вот с амортизацией определенно были проблемы. И с мягкостью лавок!

“Будем заниматься прогрессорством! – злобно думала Зинаида, подпрыгивая на сиденье, стиснув зубы и вцепившись во все, что могла, уже побелевшими пальцами. – Мягкие сиденья! Багажник! Ремни безопасности! Дорожное покрытие! Водительские права! ПДД, мать их так!!!”

До нецензурной брани Зинаида Летова не опускалась никогда и в прошлой жизни и не собиралась в этой. Но случались моменты, когда хотелось позавидовать бабке Зинке, не ограниченной такими предрассудками. Сейчас, к слову, Ада была абсолютно зеленой и, похоже, от длинной тирады, где пристойны были бы разве что предлоги, ее удерживало только опасение вместо богатства лексикона продемонстрировать всем свой завтрак.

Отличный завтрак был, между прочим, вкусный, плотный. При этой мысли Зинаида буквально почувствовала, как ее лицо тоже наливается нежной весенней зеленью.

Все, кроме девочек, похоже, чувствовали себя вполне вольготно. Тиссе Тория, например, сидела, расслабленно откинувшись на спинку сиденья и облокотившись о дверцу, и с удовольствием подставляла лицо встречному ветру. Разве что оглядывалась иногда обеспокоенно на дочерей. Тисс Тристобаль и вовсе неторопливо беседовал о чем-то с мальчишкой-водителем, хотя как они друг друга слышат в этом реве, оставалось загадкой. А вот то, что мальчишка при этом явно отвлекался от дороги, поворачиваясь к собеседнику, задумываясь над ответом, весело улыбаясь и даже иногда жестикулируя (“Руль держи, сволочь малолетняя!”), заставляло Зинаиду нервничать еще больше.

В конце концов бояться она просто устала. Ну сколько можно? Все равно повлиять на ситуацию нет никакой возможности. С этой мыслью она слегка расслабила пальцы и осторожно огляделась. Город остался уже далеко позади, а кругом оказались… горы.

Рядом – низкие, пологие, поросшие зеленью и деревьями, местами цепляющимися за склоны оголенными перекрученными корнями, вдали – высокие, островерхие, с заснеженными вершинами, задевающими облака. И это оказалось невероятно красиво. Так красиво, что захватывало дух и заставляло порой забывать о страхе.

– Зинк, – произнесла вдруг Ада, и Зинаида оглянулась, – а это ище шо?

Сестра тоже смотрела на островерхие пики вдали, но чуть в другой стороне, где между ними плыло едва заметное отсюда пятнышко. Зинаида присмотрелась – благо, в этом теле у нее было отличное зрение.

Ох ничего себе! Там, вдалеке, под самыми облаками величественно плыл самый настоящий дирижабль.

– Ну, – протянула она, – похоже, нам еще многое предстоит узнать об этом мире…

Рано или поздно тряска в фырчащем механическом монстре должна была закончиться, и в конце концов это все-таки произошло. Место для семейного пикника определенно было намечено заранее – и явно использовалось для этой цели не раз, а может быть, и не одним только семейством Виленто. Во всяком случае, обрыв, у края которого располагалась полянка, был аккуратно и не без изящества огорожен невысоким заборчиком, а в тени скалы располагались навес, деревянный стол и несколько скамей.

Но самым невероятным в этом месте оказался вид с обрыва, к которому обе девочки, конечно, подошли первым делом, будто притянутые невидимым магнитом. Стоять здесь оказалось страшно настолько, что в животе будто натягивалась стуна. И одновременно – от открывающегося отсюда вида охватывал такой восторг, что к горлу подкатывал ком, а на глаза наворачивались слезы.

Далеко-далеко внизу билось о скалы кипящее снежной пеной бескрайнее море – и, если присмотреться, даже отсюда можно было разглядеть мелькающие в воде спины каких-то крупных морских животных. А на горизонте была видна цепочка островов – скалистых и покрытых изумрудной зеленью, и на одном из них Зинаиде удалось рассмотреть виднеющиеся башенки – то ли замка, то ли города. Яркое солнце играло россыпями бликов на морских волнах, мелькали белоснежные чайки, и в первую секунду можно было подумать, что все это – обман зрения, ослепленного слишком ярким светом, а в небе отражается каким-то образом море. Но нет – там, далеко в небе, тоже парили острова. На них тоже были и скалы, и деревья с нереально-яркой зеленью, и даже возвышались, пронзая небесную синеву, шпили каких-то зданий. Между островами – морскими и небесными – мелькали пятнышки дирижаблей и казавшихся отсюда совсем крохотными самолетов. И меньше всего сейчас хотелось думать о том, как соотносятся эти парящие в небе острова с физикой и вообще законами природы. Хотелось молча смотреть на них широко распахнутыми глазами, забывая дышать и чувствуя только звенящую пустоту в голове.

– Ну как вам? – молчание нарушила подошедшая незаметно тиссе Тория, обняв обеих дочерей за плечи. И Зинаида только сейчас поняла, что стоит, вцепившись одной рукой в перила, а другой стиснув руку сестры, так же замершей – и даже, кажется, с открытым ртом.

– Красота-а-а, – Ада откликнулась первой и даже, как ни странно, по-виссарийски.

– А мы тоже на острове? – опомнилась и Зинаида.

– Конечно, – тиссе Тория, кажется, даже слегка удивилась вопросу. – Все живут на островах. И мы тоже. Вам на уроках еще об этом расскажут.

– А на… там, – Зина мотнул головой, – в небе. Там тоже кто-то живет?

Тиссе Тория подняла голову и, прищурившись, бросила взгляд на летающие острова вдали.

– Там живут ритхи.

– Ритхи? А…

Спросить, кто такие ритхи, Зина не успела. Многие вопросы просто теряют свою актуальность, когда с неба на тебя практически сваливается дракон.

Собственно, сначала они услышали шум крыльев, а потом на них упала огромная тень – тень зверя, летящего с огромной скоростью прямо к поляне.

То, что это именно дракон, Зинаида поняла как-то сразу, с первого взгляда. Просто выглядел он именно так, как должен выглядеть дракон – сверкающий, покрытый бронзовой чешуей ящер с широкими кожистыми крыльями, с островерхим гребнем на спине, с изящно выгнутой шеей – он был завораживающе красив, вот только любоваться на него сейчас казалось как-то слегка несвоевременно.

Кажется, первой завизжала Ада. Секунду спустя к ней присоединилась с другого края поляны Крита, как раз разбиравшая провизию и, кажется, уронившая в траву какой-то кувшин. Одновременно завопили что-то неразборчивое тисс Тристобаль и Кей. Зина могла только хватать ртом воздух. Впрочем, когда дракон пошел на снижение прямо на них, будто целясь прямиком в стоящих у края обрыва женщин, Ада и тиссе Тория шарахнулись одновременно – так что ей пришлось отмереть. Иначе они обе полетели бы с обрыва. Слишком низкими и ненадежными казались эти перила, предназначенные скорее для того, чтобы вовремя остановить разыгравшихся детей и едва ли способные выдержать вес двух человек.

Зинаида Алексеевна Летова привыкла отвечать за учеников в случае всевозможных выездов куда бы то ни было. Привычка сохранять в любой ситуации хладнокровие – просто потому что больше сохранять его некому – въелась в кровь и, видимо, в душу – потому что сейчас, едва ли что-то соображая, она изо всех сил рванула за руки обеих спутниц, роняя их на землю и падая ничком сама – но в противоположную от обрыва сторону. И сделала она это очень вовремя – потому что в следующую секунду дракон приземлился, пустив при этом крыльями такую волну ветра, что их могло снести со скалы всех троих, продолжай они стоять на том же месте.

“А вообще-то какая разница, упасть с обрыва или быть сожранными”, – мелькнуло в голове у Зинаиды, пока она поднималась на четвереньки. Хотя… не такой уж он и большой, этот дракон. С коня размером, не больше. Всех не сожрет, пожалуй.

Дракон стоял на всех четырех лапах прямо перед ней – в каких-то нескольких метрах – и внимательно ее рассматривал. Именно ее, Зинаиду. Что ж, поиграем в гляделки.

И не надо так кричать, тисс Тристобаль, не собирается он на вас отвлекаться. И на тебя, Кей, зря ты крадешься в обход со своей железкой, что там у тебя за железка вообще? Ломик, что ли? Глупости, такую голову ты им вряд ли перешибешь. А ты, Крита, лучше бы, чем визжать, мальчишку держала, ведь куда лезет, ребенок…

Зато вон как драконище на меня смотрит внимательно. Может, так и правильно. Может, он… наестся?

Дракон переступил передними лапами, и почему-то именно это простое движение заставило отмереть и дернуться Зинаиду – и к ней вернулся наконец голос.

– Стой! – повелительно рявкнула она, сама не зная точно, к кому обращается – к Кею, тиссу Тристобалю или дракону. Однако замерли почему-то все. А дракон вдруг плюхнулся на попу. И снова переступил передними лапами, дернув хвостом и наклонив шипастую башку. И захлопал глазами. Как-то… обиженно?

Интересно, все драконы такие толстолапые и слегка неуклюжие? Или…

В один миг – по этой толстолапой неуклюжести, по обиженной физиономии, да кто его знает, по чему еще – Зинаида вдруг совершенно точно поняла: да это же детеныш! Просто малыш, который увидел забавных существ и решил с ними поиграть.

– Хороший малыш, – осторожно произнесла она и даже не сразу поняла, что говорит по-русски. Наверное, от стресса. Впрочем, какая разница? Дракону точно никакой. Медленно-медленно поднялась на ноги и сделала шажок к нему, не обращая внимания на протестующее восклицание тиссе Тории и ее попытки ухватить ее хоть за платье. – Хороооший. Маленький. Ты поиграть прилетел, да? Ты, главное имей в виду, люди – игрушки хрупкие. Ты не шали только, ага? Надеюсь, огнем ты не дышишь, огнедышащий зверь – это вообще против всех законов физики и биологии, что у тебя в пищеводе должно твориться, чтобы ты огнем дышал…

“Боже, что я несу”, – думала она, делая один шаг за другим, будто в вязком киселе.

А дракончик друг снова вскочил, как-то очень радостно подпрыгнул, снова заставив ее отшатнуться, припал на передние лапы и… заурчал.

То есть как будто попытался заурчать, издавая нечто похожее на рычание и дыша в нос, но никакой агрессии в этом почему-то не было. А вот черный дым из ноздрей – был.

– Все-таки ты огнедышащий, да? Но ты ведь не собираешься делать из нас шашлык, правда? Кей, не сметь! – последнее она проорала по-виссарийски, обнаружив, что мальчишка уже занес свой ломик, подобравшись-таки к дракоше совсем близко. – Живо отойди от него!

Слушаться мальчишка не собирался – но дракончик уже обратил на него внимание, недоуменно обернулся, фыркнул и потрогал его лапой. От этого “нежного” прикосновения мальчишка плюхнулся на зад, разом выронив свой ломик, да еще больно ушибив локоть о камень.

– А ну не хулигань! – прикрикнула Зинаида уже на звереныша, и тот, недовольно мотнув хвостом, снова обернулся к ней.

Что-то напоминали ей его движения… да он же двигается и ведет себя в точности, как кошка! Вернее, как котенок. Все эти фырканья, попытки потрогать игрушку лапой, недовольное мотание хвостом и даже урчание – так вел себя ее Котангенс, когда еще умещался у нее на ладони. Впрочем, он и повзрослев и даже постарев, не слишком изменил своих повадок.

– Хороший… котик. Маленький. Хороший же, правда? – Зинаида уже подошла к зверю и, сама обмирая от того, насколько нелепыми казались собственные слова и действия, протянула руку. Дракоша внимательно обнюхал ее ладонь… и ткнулся в нее носом. А потом попытался подсунуть под нее голову.

– Ты… да ты… такой котик?! Ласковый?! Тебя надо погладить? Серьезно?

Все на поляне будто замерли, не в силах поверить в происходящее. Давно перестала вопить Крита, замолкли Ада и тиссе Тория, молитвенно сложившая руки. Застыл в нелепой позе тисс Тристобаль. Затих, баюкая ушибленную руку, мальчишка Кей.

А Зинаида гладила “котика”. То есть дракотика. В этом огромном чешуйчатом звере внешне не было абсолютно ничего от кота – ящериное тело, широкая лобастая голова рептилии, слегка напоминающая крокодилью. Зато, если его погладить, он начинал скрести когтями по траве, будто сжимая лапы в кулаки – и снова разжимая. Когти у него не втягивались. А чешуя наощупь оказалась гладкой и теплой, почти горячей, как отполированный нагретый на солнце камень, и прикасаться к ней было неожиданно приятно.

Зинаиду не оставляло ощущение, что зверь ведет себя совершенно как кошка. Даром что у него одна голова размером с двух-трех немаленьких котов, гладить – не перегладить. А когда девушка по какому-то наитию почесала его лоб – Котангенс всегда особенно любил, когда его там почесывали, не за ушами, а именно между ними – дракон вдруг блаженно закатил глаза, снова выпустив струю черного дыма из ноздрей в своем странном “урчании”, плюхнулся на брюхо, уронив голову, а затем и вовсе перекатился на спину, растопырив лапы – Кей едва успел отползти подальше – и покосился на Зину – снизу вверх. Сначала одним глазом, потом, повернув голову – другим. И прижмурил его. И не понять, чего это огромное дитятко хочет, было невозможно.

– Маленький, – в какой-то прострации повторила Зина, обошла дракона и принялась чесать его пузо – беззащитное, неожиданно мягкое и какое-то шелковистое на ощупь. А он запрокинул голову и испустил протяжный “уррррр”, выпустив заодно целый столб дыма из ноздрей. – Маленький… Котангенс.

– Ида, – тиссу Тристобалю удалось как-то взять себя в руки. – Ида, как тебе это удалось? Ты… ты можешь ему приказывать? Это связь?

– Зинка, – одновременно с ним слабым голосом заговорила Ада. – Зинка, ты совсем одурела? Ты куда грабли-то тянешь? Щас эта зьмиюка летучая как тяпнет…

На самом деле выразилась она не совсем так – в выражениях она никогда не стеснялась, а сейчас и вовсе говорила на эмоциях.

Зинаида собиралась ответить тиссу Тристобалю, что приказывать коту – гиблое дело, а Зинке – что вовсе она не о… дурела, но – опять не успела.

Потому что на поляну снова упала крылатая тень. И на сей раз она не только казалась с перепугу, а была действительно огромной – в несколько раз больше малыша-дракоши.

– Мама, – пробормотала Зинаида, чувствуя как подгибаются коленки. И сама не поняла, что это было: выражение страха, детский призыв к тиссе Виленто или просто констатация факта. Потому что сомнений в том, что на поляну рядом с ней приземлилась именно драконья мама, не было никаких. И в ней ничего кошачьего не было совершенно однозначно.

Когда-то Зинаида читала в статьях в Интернете о том, что, встретив в лесу медвежонка, ни в коем случае не стоит к нему приближаться и пытаться играть или гладить – где-то рядом может оказаться взрослая медведица, и она, как любая мать, вряд ли одобрит всяких посторонних дядек и теток, нагло тянущих загребущие лапы к ее ненаглядному дитятку. Помнится, тогда ей все эти советы казались на редкость идиотскими – ну кому, в самом деле, придет в голову обниматься с диким зверенышем, очевидно же все про маму… а вот.

Чешуйчатая мать недовольно рыкнула, выпустив из пасти небольшой язычок пламени. И в ее рычании ничего дружелюбного и кошачьего тоже не было.

Детеныш моментально перевернулся и одним движением вскочил на лапы – Зинаида только отшатнулась. А потом… потом этот котодракончик таким же слитным неуловимым движением метнулся и мгновенно оказался между ней и взрослой драконицей, заслоняя девушку собой.

– Урррррууаааауууу! – звук, который он испустил, вообще было сложно с чем-то сравнить.

Драконица же только фыркнула – и Зинаида могла бы поклясться, что прозвучало это добродушно-насмешливо. А гигантская крылатая ящерица подняла свою огромную лапу – захотелось зажмуриться, но девушка боялась упустить что-то и продолжала смотреть во все глаза. Коротко замахнувшись, дракономать… шлепнула своего ребенка по заду. Раз и другой.

А потом подхватила его зубами за шкварник – и впрямь как кошки носят котят, и драконыш покорно обвис, принимая свою судьбу. Не обращая больше на людей ни малейшего внимания, драконица пару раз взмахнула крыльями, подняв ветер, и взмыла, унося свою драгоценную ношу.

Несколько минут еще на поляне никто не двигался и, кажется, даже не дышал.

– Разъедрить твою налево раскардашем! – восхищенно-ошалело выдохнула наконец нежная девица Ада. – Шоб им в жопу ветра через коромысло!

Кей же произнес длинную фразу по-виссарийски – и Зина, которой удалось понять только предлоги, сделала вывод, что общий смысл его тирады был примерно таким же, как у ее сестры.

А потом задвигались и заговорили все разом, выплескивая пережитые эмоции. Тиссе Тория, Ада и тисс Тристобаль одновременно кинулись к Зинаиде, чтобы ее обнять, и образовалась и вовсе странная куча-мала, в которой кто-то всхлипывал, кто-то откровенно ревел, кто-то что-то говорил, охала где-то поодаль Крита…

– Девочка пойдет со мной, – раздался вдруг спокойный властный голос, и все снова разом замолчали.

Резко отстранившись от дочерей и жены, тисс Тристобаль обернулся.

Откуда появился этот странный человек? Да и человек ли?