Ты волшебник, Гарри!

Глава 5

Гарри сложил учебники и подхватил рюкзак.

Его одноклассники принялись делать тоже самое и не прошло и минуты, как они все покинули класс.

Несмотря на шумную обстановку в коридорах, смех и крики детей, их группа шла молча. Никто из них не болтал, никакого смеха и разговоров. Словно они чего-то боялись или сторонились остальных.

— Эй! Выродки! Шуруйте быстрее! — раздался чей-то крик чуть в стороне.

— Выродки! Смотрите! Выродки!

Этот постоянный гомон постоянно сопровождал этих ребят, но никогда это не перетекало в потасовки и уж тем более в драки. Пока это ограничивалось всего лишь словесными обзывательствами.

— Выродок, ты чего уставился? — недовольно просипел широкоплечий мальчишка и толкнул в грудь Гарри, что шёл одним из последних.

Мальчишка пошатнулся и рухнул на пятую точку. Вокруг послышались смешки, но его это никоим образом не обидело. Он молча встал, скинул лямки рюкзака и взглянул обидчику в глаза.

— Чего вылупился, выродок? — спросил мальчишка.

Гарри не стал отвечать, а молча замахнулся и влепил кулаком в лицо противника. От удара тот отшатнулся, схватился за скулу и перепуганно уставился на «презираемого выродка».

— Ты… ты чего сделал? — спросил он и хлопнул глазами, повлажневшими глазами. — Ты меня сейчас по лицу ударил!

Гарри, имевший опыт драк, ожидал, что более сильный и крупный мальчишка накинется на него, но тот неожиданно начал реветь.

— Мы учителю расскажем! — подал голос один из мальчишек рядом.

Гарри же недоумевающе смутился, но тут в ухо здоровяка, толкнувшего его, прилетел ещё один кулак.

ХЛОП!

Здоровяк отправляется в нокаут, сворачивается калачиком, а тот самый молчун, от которого Гарри слышал только имя, «да» и «нет», бросается к посмевшему подать голос рыжему и с ходу заряжает ему прямой в нос.

Дети бросаются врассыпную, но молчуна это не останавливает. Он успевает влепить ногой по яйцам зазевавшемуся мальчугану, а затем, поняв, что все бросились врассыпную, пару раз с разгону пинает по ребрам рыжего, а затем ещё добавляет пару ударов по голове здоровяка, закрывающегося руками.

— Не надо! Отстань от меня! — пищит тот, но молчун наносит ещё пару ударов и с отвращением плюет на пол.

— Боря? Тебя ведь Борисом зовут? — спрашивает Гарри с опаской.

— Да, — буркает молчун и, нагнувшись к здоровяку, лезет в его карманы.

Достав из него довольно дорогой телефон, вертит его в руках. После этого он снимает с него чехол с двумя звездочками и показывает Гарри.

— Что? Мне не надо, — пожал плечами тот. — У меня и телефона нет.

— Трофей. Что в бою взято, то свято, — поясняет Борис.

Гарри останавливает взгляд на телефоне.

— Нет. Это не бой. Избиение какое-то, — буркнул Гарри, не сводя взгляда с двух супергероев-магов в красивых костюмах.

Дело было в том, что у обоих были звезды на груди. Желтые звезды.

— Себе оставлю, — буркнул Боря и сунул чехол в карман, а телефон кинул избитому мальчишке.

— Что тут происходит?!! — послышался громкий и поставленный взрослый голос.

Мальчишки синхронно обернулись и обнаружили женщину в строгом костюме и не предвещающим ничего хорошего выражением лица.

— Тут один упал на спину и затылком разбил нос другому, — не моргнув глазом, соврал Гарри.

Женщина перевела взгляд на Бориса, но не успел тот ответить, как рыжий заревел в голос:

— Он нас уда-а-а-а-ари-и-и-ил!

— Я их обоих избил, — спокойно ответил Боря. — Они спровоцировали драку и унизили честь моего рода.

Гарри хотел было что-то ответить, но женщина тяжело вздохнула и указала рукой дальше по коридору.

— Вы, оба — со мной! Девочки. Отведите этих двух в медкабинет.

— Ну, и как тебе дома? — спросил Гарри на следующий день, когда они вместе с Борисом отошли на задний двор школы.

Несмотря на то, что задний двор у школ — место обычно довольно запущенное, школа для одаренных отличалась своей чистотой и собранностью. Именно поэтому, вопреки ожиданиям Гарри, за школой не было гаражей, а вместо них была небольшая спортивная площадка, за которой находился забор.

Вместо ответа Борис молча расстегнул ремень на штанах, задрал сзади спину и продемонстрировал спину, покрытую следами от побоев ремнем.

— Некисло тебе досталось, — вздохнул Гарри и уселся на качель.

— А тебе? — застегивая штаны, поинтересовался Боря.

— Истерика у мамы и долгий разговор с… отчимом.

— А отец?

— Без понятия где.

Боря кивнул головой и тяжело вздохнул, подняв взгляд на окна школы, откуда на них откровенно пялились одноклассники и другие школьники.

— Что делать думаешь? — спросил Гарри. — Они ведь от нас так не отвяжутся. Нам тут еще семь лет учиться.

Борис тяжело вздохнул.

— Слушай, я не эксперт, но… я вижу два пути. Либо мы заставим их нас бояться, либо уважать, — задумчиво произнёс начинающий некромант.

— Первое, — ответил парнишка.

Гарри взглянул на него и подметил, что внешность у него ближе к кавказской. Черные волосы, карие глаза, смуглая кожа.

— Бояться — это, конечно, проще, но… на одном страхе далеко не уедешь, — произнёс мальчишка и, сложив руки на груди, задумчиво прошёлся к небольшой качели. — Страх должен быть… обоснованным.

— Сильнее бить? — хмыкнул Боря.

Гарри помолчал, раздумывая над словами, но потом всё же произнёс:

— Возможно, я лезу не в своё дело, но я видел огонёк у тебя в глазах, когда ты дрался. Ты ведь уже ощутил свою стихию?

Напарник по несчастью хмыкнул и задумчиво оглядел начинающего некроманта.

— Есть такое. А ты?

— Тоже.

— И какая у тебя стихия? Ветер какой-нибудь?

— Потом как-нибудь расскажу, — сморщился парень и принялся потихоньку раскачиваться. — Когда ты понял свою стихию, Борь?

— Полтора года назад, — ответил он и уселся на соседнюю качель. — Занимался по наставлению деда.

— И как? Начал делать основу?

— Чего?

— Основу делать начал? У тебя ведь дедушка маг, — нахмурился Гарри.

— Он горняк. До второго курса колледжа дотянулся только, — признался Борис.

— А я почему-то подумал, что ты из благородных, — нахмурился мальчишка. — С виду и по поведению очень похоже.

— Благородные в столицу едут учиться, — хмыкнул в ответ тот. — Но ты угадал. Мы, Мусаевы, род давно ведём.

— Погоди, тогда почему ты тут?

— Огонь для семьи… мало пользы принесёт, — тяжело вздохнул Борис. — А раз мало толку, то и смысл меня учить в Москве? Наверное, в боевики пойду. К Императору на службу. Службу и «разломщиков» у нас уважают.

— Вот как, — хмыкнул Гарри. — Слушай, ты ведь не первый сын, так?

Борис хмуро глянул на собеседника и кивнул.

— Понятно. Первый сын — будущий глава рода. Следующий глава тогда в семье у вас — самый нужный. Так?

— Так.

— А дальше идут те, кто, вроде как, сын, но как бы… И не старший. Тебя по этому в боевики отправили?

— Я сам попросился. Толку от меня мало. Математика плохо, литература так и совсем… плохо.

— Понятно, — вздохнул Гарри.

— А ты?

— А я из простолюдинов. Мать бухгалтер в доме культуры. Отчим там же системный администратор. А меня вот… угораздило.

— Может, счастливый билет вытащил, — хмыкнул Борис.

— Если бы это был хотя бы тот же ветер, то да. А так…

— Что за сила такая, что прям проклятье? — спросил парень и задумчиво уставился на Гарри. — Ты светлый что ли?

— Хуже, Борь. Хуже.

— И что может быть хуже зануд светлых?

Гарри выразительно взглянул на собеседника и тяжело вздохнул.

Боря…

Боря был вообще очень странным парнем.

Возможно, в силу знаний и привычек с прошлого мира я был готов к тому, что моя сила будет отпугивать людей. Как далее я узнал, я был прав, но таких, как Борис, это почему-то не смущало. От слова совсем.

Он не смутился, когда я сказал ему про свою силу. Он держал лицо кирпичом, когда я притащил в школу и спрятал на заднем дворе клетку с белыми крысами. Он даже не подумал скривиться, когда мы с ним мазали дохлых крыс смесью отработанного моторного масла и чего-то тягучего, напоминавшего битум.

Даже когда я, по наставлению Патруша, силой умертвил полтора десятка крыс — он не подал виду. Словно так и надо. Он ни разу не сказал мне «Фи», когда я обблевал свою форму после перенапряжения и полчаса пытался придти в себя.

Единственное, что он позволил себе высказать за время нашей… Шутки на грани было: «Крысы медленно бегают. Быстро поймают».

Понимаете?

Боря очень странный человек.

Ему на вид, как и мне, лет восемь, но общается он со мной, как со взрослым. Взвешенно, неторопливо и зачастую без каких-либо эмоций.

Не было эмоций, когда мы делали наших «огненных мышек», не было после того, как мы их запустили. Даже когда из школы ломанулись толпы учащихся, и вовсю гудела пожарная тревога, он позволил себе легкую улыбку, которую я бы назвал «улыбка превосходства».

При его кавказкой внешности это смотрелось… Мягко говоря странно.

Мда.

Ситуация с крысами была забавная, и я искренне был доволен, когда видел опешившие лица учителей и школьников, что с ужасом выбегали от огненных шаров, что носились по этажам в школе.

Ладно, кого я обманываю? Я ржал как лось и вытирал слезы.

Да, нас обоих вызвали на ковер к той самой женщине, что поймала нас после драки. Она, кстати, оказалась директором. Да, нам грозили всеми карами небесными, включая исключение из школы без возмещения оплаты. Да, нас проверяли и даже попытались вытянуть на показания на какой-то машине, определяющей ложь. Слава богу, Боря оказался дворянином и запретил подобные дознания простолюдинам относительно своей особы. А всё дело и все подозреваемые, то есть я, могли так или иначе сдать… в смысле задеть честь дворянина.

Не спрашивайте, как это понимать, и почему честь дворян не могут трогать простолюдины. С этим всё сложно, и когда я только услышал, что дворян судят отдельно и только дворяне, я уже сразу понял: уголовных и правовых кодексов тут по две штуки. И это только то, что я понял. Того, чего не понял, ещё больше.

Более того, Борис объявил меня другом и заявил, что я имею право не свидетельствовать против друга и товарища.

В общем и целом, та выходка сошла нам с рук.

Почему я так легко открыл силу перед незнакомым человеком?

Нет, меня не впечатлила его клятва на крови, что он никогда никому не расскажет. Всё дело немного в другом. Скрываться смысла больше не было.

Дело было в том, что сразу после этого инцидента нас повели в зал. Обычно в этом зале мы пытались «медитировать» по наставлению преподавателей. Техника не отличалась от той, что показывалась по телевизору, разве что преподаватель дополнял ее комментариями и примером.

Только вот в этот раз там был не преподаватель.

— Здравствуйте, — произнёс мужчина со строгими чертами лица.

Взгляд холодный, голос басистый, почти утробный.

«Маг земли, не иначе», — промелькнула мысль в голове Гарри.

— Меня зовут Александр Григорьевич. Я из Министерства образования, — представился он. — Вы догадываетесь, почему вы тут?

Двое мальчишек переглянулись.

— Понятия не имеем, — ответил начинающий некромант с удивлённым лицом.

— Оставим попытки называть виновных в произошедшем, — хмыкнул тот. — Но нет худа без добра. Мы провели небольшое расследование и выяснили, что была применена магия. Мы просто обязаны выяснить: кто применял магию, и какой силой он обладает.

— Я обладаю силой огня, — честно признался Борис.

— Вы похожи на разумного человека, поэтому не гневайте стихию своими словами. Стихия вам не принадлежит. Она лишь отзывается на ваш зов, — взглянув тяжёлым взглядом на мальчишку, предупредил мужчина и перевёл его на Гарри. — А вы?

— Что я? — пожал плечами Гарри.

— Ваша сила?

Гарри задумчиво взглянул на преподавателя, а затем на Бориса.

— Ваша сила в любом случае станет известна. В конце каждого полугодия министерство одаренных проводит подробное обследование, — сказал он. — Вам, если вы хотите продолжить путь одаренного, все равно придётся раскрыть свой дар.

Гарри выпрямился, расправил плечи и, сложив руки за спиной, произнёс:

— Смерть. Моя сила — смерть.

Чиновник из министерства даже не дёрнул бровью. Он спокойно оглядел парня и кивнул.

— Значит, выводы наших экспертов правильные. Крысы были мертвы до того, как их подожгли.

— Это что-то меняет?

— Склонность к умышленному причинению боли и страданий никогда не была в почете у одаренных.

— Даже к животным?

— Тем более к животным. Мы не защитники наших братьев меньших, но если у кого-то есть непреодолимое желание причинять боль и страдания беззащитным, то за ним стоит приглядывать. Особенно, если он одаренный.

«Психический портрет одаренных», — поджав губы, про себя подумал начинающий некромант.

— В связи с прояснением обстоятельств, я вынужден у вас уточнить пару моментов Гарри Беленький, — произнёс мужчина и подошёл к мальчишке. — Каким образом вы нашли десяток мёртвых крыс?

Парень сделал непонимающее лицо.

— О чём вы?

— Не ломайте тут комедию и давайте уже на чистоту. Вы знаете, что я знаю. А я знаю, что вы знаете, что я знаю. Просто ответьте мне на вопрос: Как именно умерли крысы?

Гарри взглянул на серьёзное лицо преподавателя, затем взглянул на своего друга. Тот слабо кивнул.

— Думаю, они умерли безболезненно вследствие воздействия большого количества силы смерти, — ответил наконец парень.

Александр Григорьевич, до этого внимательно вглядывавшийся в глаза мальчишки, удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Это более-менее меняет дело, — проговорил он. — В вашу сторону, Гарри.

В принципе я подозревал что-то такое.

Я был уверен, что скрывать свою силу долго я не смогу.

Да, я помню первое правило попаданца, но если спрятать мою силу не получится в любом случае, то не разумнее ли воспользоваться ей для своего блага?

Да, вы можете решить, что подобная шутка… мягко говоря, была бы за гранью. Однако в моей голове была цель — завоевать статус отмороженных сорванцов и не вылететь из школы. А риск был. И немаленький. Всё-таки одного статуса аристократа у Бори могло и не хватить. Что уж про меня говорить?

Я тогда многого еще не знал, но был уверен, что меня могут турнуть. Именно это заставило меня заниматься учебой серьёзно. Не просто выезжать за счёт своих знаний, но и готовиться к урокам. Тем более что моих знаний было недостаточно.

Нет, я помню школьный курс математики… Ладно. Большую его часть. Но помимо математики, биологии, «материальной физики»(Да, тут ещё была и другая физика. Ту, что преподавали кратко в колледже для одаренных и по-настоящем глубоко в университете.) и химии, тут ещё была история, география и прочие гуманитарные науки.

Тут не было Толстого, не было Достоевского, но был Громов, Рекранд и Старцев. Да, мне пришлось их читать. Мне пришлось заново учить историю, мне пришлось заново учить географию и названия стран. Не могу сказать, что это было легко. Это было… нудно. Нудно и совершенно неинтересно. Может быть только история меня впечатлила.

В школе же…

В школе быстро пошли слухи, кто устроил переполох и кто виноват в том, что у Маргариты Павловны все цветы передохли. И то, что щиток полыхнул и обесточил школу в ноябре — это дело рук Бори, который не подготовился к контрольной. Да, еще ходили слухи, что кто-то подбросил в компот на кухне столовой мертвую маринованную кошку, поэтому он имел такой странный привкус.

К слову, к последнему мы отношения не имели.

Министерство сливало бюджеты на счетах к концу года. Именно поэтому кто-то ушлый решил, что одаренным детям не помешала бы фейхоа в компоте. Естественно, что большинство не понимало, что это такое, и решило, что компот испортился, или в него что-то добавили.

Слухи ходили, и положение выровнялось.

Нас так же называли выродками, но в голос при нас никто произносить это, к сожалению Бори, не решался.

В общем и целом, положение выравнивалось, и я вошёл в русло.

Учебу и домашнее задание мы разбирали с Борькой до школы, которая у нас начиналась ближе к десяти. Я помогал ему, в меру сил, объяснял материал, а после школы мы вместе медитировали на заднем дворе.

Я обычно сидел на асфальтированной площадке. Боря же предпочитал скамейку. Я знал, что за нами наблюдают другие школьники. Всё-таки мы были единственными, кто уже ощущал свою стихию. На лавочке меняли доски, которые под Борей чернели, обугливались, а порой после очередной тройки и вовсе дымились. Вокруг площадки, на которой я сидел, пропала трава и всякая растительность. Даже ветки у деревьев неподалеку, что склонялись над ней, сначала сбросили листву, а затем и вовсе усохли.

К зиме это было не так заметно, но все всё видели и знали.

Слух о нашей силе разошелся быстро.

Нас боялись и избегали. Причем даже наши одноклассники.

Не могу сказать, что мне это нравилось, но у меня был Боря. Одного друга мне было достаточно, а остальные меня не волновали, пока нас не трогали. Тем более, что меня занимали более насущные проблемы.

Первое и самое главное — мои личные тренировки.

За полгода мне удалось построить основу по всему телу, но… она была крайне схематична. Основные каналы я строил по всему телу вдоль крупных костей. По совету Патруша я не распылялся и делал по порядку. Сначала правая рука, за ней левая, потом пах, грудь и живот. Никаких кругов, никаких поворотов, все сводилось к одному ядру, которое надо было создавать отдельно. Его я поначалу хотел разместить в районе сердца, но потом подумал сместить его к горлу. Так получалось бы прямее. По крайней мере, для рук.

Но, как говорится, спокойная жизнь длилась недолго.

Помню, я вернулся после медитации с Борей, который по моим объяснениям, пытался повторить мою основу. Я не знаю, насколько у него хорошо получалось, но он был настроен решительно.

Я зашёл домой, кинул рюкзак в коридоре и сразу отметил незнакомые мне женские ботинки у порога. Пройдя на кухню, я обнаружил маму, которая сидела за столом с растерянным выражением лица и женщину, которая что-то писала в папке.

— Здравствуйте, — произнёс я, зайдя на кухню подошёл к матери и поцеловал её в щеку. — Привет, мам.

— Как раз вовремя, — кивнула женщина и оглядела меня, словно оценивала то, во что я одет. Затем она состроила пренебрежительное гримасу, оглядев нашу довольно простенькую, хоть и чистую кухню, и спросила: — Гарри, верно? Как ты оцениваешь свое материальное положение?

Знаете, я стараюсь избегать конфликтов, но тогда меня что-то прям зацепило.

— Простите, вы аристократ?

— Нет, я…

— Тогда вы крайне невоспитанный человек, — ответил я, мельком ещё раз взглянув на маму. — Кто эта грубиянка, мама?

— Это…

— Я инспектор службы муниципалитета по делам одаренных, — произнесла с недовольной миной женщина. — И я тут…

— В муниципалитет набирают кого попало? — оборвал я её. — Приличные люди представляются. Моё имя вы знаете. Я ваше — нет.

Незнакомая женщина вздохнула, положила ручку на папку и достала удостоверение.

— Мальцева Карина Евгеньевна. Сейчас тут решается твоя судьба, Гарри, — произнесла она. — В этих условиях я не вижу возможности для твоего потенциального роста и развития. Я буду вынуждена настаивать на твоем проживании в интернате.

А вот это уже не входило ни в какие рамки. Я секунды на три завис, придумывая, что можно сделать, но мозг вместо попытки решить всё мирно решил всё по-своему.

— Простите, а какие условия вас не устроили? — уточнил я.

— Во-первых, у одаренного нет своей комнаты. Во-вторых, у тебя нет места для тренировок. В-третьих, это ваше материальное положение. Ну, и четвертое, неполная семья. Я уже не говорю, что вы живёте в старенькой пятиэтажке, и я ещё не заглядывала в ваш холодильник. Уверена, он не ломится от продуктов для нормального питания растущего организма.

Ох, помню, меня тогда почему-то взбесило.

Вот прямо, за живое задело.

Вот прям, аж до зубного скрежета.

Но я спокойно пододвинул стул, сел за стол и положил на него сжатые кулаки.

Вдох-выдох.