Тварь в склепе

5. ДУЭЛЬ С МЕРТВЕЦОМ

Они медленно кружили по комнате. Конан живо уворачивался но шаг за шагом отступал перед непрестанным напором мертвеца, который придвигался все ближе и ближе.

Конан пропустил удар мумии, который та нанесла, рванувшись за взмахнувшим мечом, и, не успел Конан еще прийти в себя, она уже была почти над ним. Ее когтистая рука рванулась к нему, поймав полу туники, сорвав полусгнившую материю с тела, оставляя его только в сандалиях и набедренной повязке.

Конан отскочил назад и взмахнул мечом, целясь в голову мумии. Мумия быстро наклонила голову, уходя от удара, и снова Конану пришлось вырываться из ее хватки. Наконец он нанес сокрушительный удар по голове, снеся верхушку шлема. От следующего удара сам шлем с лязгом отлетел в угол. И еще удар в сухой коричневый череп. Клинок на мгновенье прилип, и в это мгновенье юноша, чья кожа уже была исцарапана черными ногтями мумии, бешено дернув, высвободил свое оружие.

Снова меч попал в ребра мумии, застрял на мгновенье в позвоночнике, и снова Конан рывком высвободил его. Казалось, ничто не может остановить мумию. Мертвая, она уже не может быть повреждена. Волоча ноги и пошатываясь, она шла на него, неутомимо и уверенно, хотя в ее теле были такие раны, которые заставили бы дюжину воинов стонать в грязи.

Как можно убить то, что уже мертво? Этот вопрос отдавался эхом в мозгу Конана. Он возвращался снова и снова, и Конан думал, что скоро сойдет с ума от этого бесконечного повторения. Его грудь тяжело вздымалась, сердце стучало так, что казалось оно скоро выскочит. Удары и уколы, — казалось ничто не не может даже замедлить мертвеца, который с шарканьем шел на него.

Его удары стали гораздо искуснее. Поняв, что если мертвец не сможет двигаться, то он не сможет и преследовать его, Конан, он направил жуткий удар по коленям мумии. Кости треснули, и мумия рухнула, извиваясь на пыльном резном полу. Но в ее высохшей груди горела неестественная жизнь. Она, шатаясь, поднялась на ноги, и, накренясь, двинулась за юношей, таща за собой покалеченную ногу.

Снова Конан нанес удар, и нижней части лица мумии как не бывало: челюсть с грохотом отлетела в тень. Но кадавр не останавливался. Низ его лица было просто кучей торчащих белых костей, над которыми горели два огня из пустых глазниц, но он тащился за своим врагом в безустанной механической погоне. Конану начало казаться, что лучше бы ему было остался снаружи, с волками, чем найти приют в этом проклятом склепе, где то, что должно было умереть тысячи лет назад, все еще подкрадывается, чтоб убить.

Вдруг что-то схватило его за лодыжку. Потеряв равновесие, он во весь рост растянулся на грубом каменном полу, бешено пытаясь освободиться от мертвой хватки. Он глянул вниз и почувствовал, как застыла его кровь, когда он увидел, что отрубленная рука трупа сжимает его ногу. Когти костлявой руки впивались в его тело.

Над ним замаячила страшные очертания кошмара ужаса и безумия. Искалеченное, искромсанное лицо трупа злобно смотрело на него сверху, а одна его лапа тянулась к его горлу.

Конан среагировал инстинктивно. Со всей силы двумя ногами он двинул в сморщенный живот мертвеца, наклонившегося над ним. Взлетев в воздух, мертвец с грохотом свалился за ним, как раз в огонь.

Конан схватил отрубленную руку, которая все еще сжимала его ногу. Он рванул ее, отодрал от ноги и швырнул в огонь, туда, куда полетела вся мумия. Он сжал свой меч и развернулся к огню. Но битва была окончена.

Высушенная чередой бесчисленный столетий, мумия горела в огне как сухое дерево. Неестественная жизнь в ней еще была, потому что она пыталась выпрямиться, в то время как языки пламени лизали ее высохшее тело, перескакивая с одной части тела на другую и превращая ее в живой факел. Она почти выкарабкалась из огня, когда ее покалеченная нога отлетела, и мумия превратилась в массу ревущего огня. Одна пылающая рука вывалилась из огня, судорожно дергаясь. Из углей выкатился череп. Через минуту мумия была полностью уничтожена, и от нее остались только несколько горящих углей и почерневшие кости.