Тварь

Подиумной, «летящей» походкой Сатин вышла из просторного зала заседаний и врезалась в тесноту многоголосой тусовки стремительной серебряной пулей.

Огромный, почти тысячеметровый балкон Дома Советов тлел под сумрачным Альбигойским небом сиянием женских коктейльных платьев и матовым блеском мужских нейлоновых туник, отливающих в свете гигантских софитов таинственным ультрафиолетом. Вечеринка казалась космической фантасмагорией, танцем бабочек под умирающей луной. Точнее — лунами, ибо над Альбигоей их плыло три…

Сатин шагнула вперед и резким толчком хрупкой тонкой ладони смела со своего пути огромного охранника в черном. От короткого, но злого удара, двухметровый детина сложился вдвое, и со смятыми ребрами отлетел в сторону словно мешок с дерьмом.

В это мгновение шумное празднество переживало свой пик, вершину, за которой в последующие часы острота мероприятия должна скатываться по нисходящей. Уже отзвучали пышные речи местных Архонтов, уже отыграл уникальный для Альбигои живой оркестр, уже вознесены все хвалебные здравицы виновнику торжества.

Виновник — стоял сейчас перед ней. Высокий и мощный, с жесткой щеткой усов и глазами, пронзительными как луч бластера.

Он был холоден. Он был уверен в себе, в своей непробиваемой правоте, которую гарантирует подобным сытым подонкам фантастическое богатство. И он был — ВИНОВЕН!

— Департамент Геноцида, — представилась Сатин и коротко кивнула, не отрывая своих чудесных сияющих глаз от лица собеседника, — Сатина Бета, порядковый номер 19-700!

Три десятка стоящих вокруг людей, — вздрогнули, услышав ее слова.

Показалось, что замогильный, ледяной, обжигающий саму душу ветер, прошел по прекрасным, развевающимся в его порывах платиновым волосам Сатин и застыл перед бездонными озерами ее черных, не мигающих глаз! А еще показалось, что со словами, этот ветер разнес вокруг плотный, почти осязаемый ужас.

Услышав чудовищное признание хрупкой маленькой девочки, почти ребенка, гости и слуги отхлынули от именинника как от чумного! Ропот прокатился по пространству гигантского балкона из конца в конец и три луны Альбигои осветились кроваво-алым вместо привычных розового, вишневого и золотого.

Не смотря на страшное напряжение рокового для него мига, лицо незнакомца оставалось совершенно невозмутимым.

— Вы клон Департамента? — спросил он спокойно. — И чем я обязан высокой чести?

— Тридцать минут назад, — ответила Сатин, — санитарным надзором Альбигои вам предъявлено официальное обвинение в Заражении.

Криво и зло дернув усом, собеседник Сатин усмехнулся. В его глазах читалось презрение. Сатин скосила глаза. В правой руке мужчина сжимал сигарету. Слушая ее, он не спеша поднес предмет к губам, затянулся. Пальцы не дрожали, а значит, он действительно был спокоен.

— Исполнительное производство, не так ли? — снова спросил мужчина.

— В том числе! — Сатин поморщилась. — Но прежде всего, я должна провести пару тестов. Будьте любезны, руку.

На этот раз мужчина откровенно расхохотался. Открытым и дружеским смехом, который вряд ли можно было ожидать от стопроцентного ходячего трупа перед лицом своего такого маленького, хрупкого, но запредельно смертоносного палача.

— Пожалуйста, — сказал он и протянул ей ладонь, — а знаете, что меня всегда удивляло? Почему на роль палачей Корпорация всегда нанимает ЖЕНЩИН? А также то, почему эти женщины, столь сногсшибательно красивы? Согласитесь, сударыня, это не логично, абсурд! Если ваш работник должен проводить силовые акции — зачем использовать для этой работы хрупкую девушку? А если вы взяли девицу на роль убийцы, то почему она не коренастую уродину со стальными костями, оплетенную веревками мышц?

Пока он все это говорил, Сатин сорвала с пояса маленький смартфон, и набрала на нем несколько цифр, снимающих кодировки.

— А в чем вы видите не логичность? — поинтересовалась она, активируя свой страшный прибор. — Женщины в силовые группы набираются небольшого роста и хрупкой комплекции по единственной причине — они компактней и легче. Следовательно, их тела открывают больше возможностей для спецопераций. Мы пролезем там, где двухметровый громила не пройдет — в любую щель, в окно, в форточку, даже в шахту вентиляционной трубы. Нам легче прыгать с высоты с парашютом и проще лазать по стенам, используя магнитные присоски. Нас можно пронести в нужное место, разместив в небольшом чемодане или в рюкзаке за плечами. Так что все совершенно логично. Что же касается силового потенциала, то… современные возможности генной модификации способны творить чудеса.

С этими словами она выразительно посмотрела на сломанного ее коротким ударом охранника, который распластался на полу в пятнадцати метрах от них. Из развороченной туши в небо торчали ребра и рыхлое мясо.

— Вы — «хомо милитарис», — печальным голосом то ли спросил, то ли констатировал обреченный.

— Да, — кивнула Сатин, — а Вы «хомо трупус». Это шутка. Палец давайте!

Безропотно, как пригнанный на заклание бычок, мужчина протянул свою кисть ближе. Вдев его указательный перст в специальное отверстие в углу смартфона, Сати приступила к анализу. Индикаторы пискнули. Микроигла, мгновенно впившись под кожу, взяла вытяжку крови и считала код ДНК. Одновременно, электронные сканеры прошлись резонансными волнами по всему организму мужчины, рассчитав количество сперматозоидов в половой системе, тестостерона — в кровеносной, и остаточные явления от выделения эндорфинов в мозгу.

— Подтверждено, — произнесла клонированная красавица, отступила и быстро выхватила из поясной портупеи второй необходимый в ее работе предмет — «Правительственную Модель», старинный бластер с тупоносым рылом короткого, рубленного ствола. Голос девушки стал холодным и жестким. — У вас, сэр, есть пятнадцать минут для подготовки к казни. Вы имеете право на один телефонный звонок для совершения причастия, один звонок оформления завещания и, конечно, один звонок в похоронную компанию для согласования кремации. Время пошло!

Мужчина поежился.

— Подтверждено… — повторил он за Сатин. — Так значит, она беременна все же?

— Заражена, — поправила девушка.

— А вы не думаете, что когда-то было естественным зачинать детей именно так, как это сделали мы? — вдруг вспыхнул мужчина.

— Каннибализм тоже был когда-то естественным. Вот только менее болезненным по сравнению с беременностью и родами. Вы подумали о ребенке? Родиться в мире клонированных тел с телом ЕСТЕСТВЕННОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ…

Сатин качнула головой, а к горлу ее подкатил рвотный спазм. Ее не тошнило даже во время страшных хирургических операций, на которые работникам Департамента Геноцида приходилось регулярно являться для тренировки нервов, но вот сейчас — накатило.

— Это… отвратительно, — прошептала она, — я не являюсь работником санитарной инспекции и не мне судить вас, сэр, но коль скоро у нас начался приватный разговор и вы спросили мое мнение, скажу вам как женщина, а не как офицер: то, что вы сделали — мерзко! Ребенок мог родиться с отклонениями в развитии, ужасным больным уродом. Только конченные подонки, такие как вы и ваша Арита, могли пойти на подобное преступление.

— Как я и Арита?.. Святый боже, да что вы сделали с ней?

— Успокойтесь! Во время задержания она оказала сопротивление. Ее убийство прямо предписывалось мне уставом хедхантеров Департамента. Нормы закона соблюдены, вам незачем волноваться.

— А ребенок?

— Разумеется, он мертв тоже.

Мужчина внезапно побледнел.

— О нет, нет, — прошептал он, в отчаянии покрыв ладонями голову, — но за что? Мы с женой всего лишь собирались…

— С женой?! — Сати резко перебила преступника, глаза превратились в щелки. — Я вижу, в вашей криминальной истории, сэр, добавляется нечто новое. Браки запрещены законом!

— А закон придуман шлюхами вроде вас! — с ненавистью воскликнул мужчина.

— Свободный секс это одно из фундаментальных гражданских прав.

— Да бросьте! Зачем вы их убили… За что?!

— Ваше время уходит, сэр!

Мужчина оскалился.

— А вот тут ты врешь, тварь! — задыхаясь, прохрипел он. — Мое время — только начинается!

И отбросив в сторону окурок, осужденный змеиным движением достал из-за пояса пистолет.

Сатин снова прищурилась. Тело ее во время этого финта оставалось совершенно расслабленным и спокойным. «Правительственная Модель», сжатая маленькой женской ладошкой, покоилась у нее на бедре.

— Я вижу, вы очень раздражены, сэр, — заметила она, постучав ногтем по стволу своего оружия, не отрывая его от стройной шелковой ножки. — Вам стоит вести себя сдержанней, в самом деле. Как официальный представитель Департамента Геноцида, я призываю вас к порядку, ибо в противном случае… Вы ведь осознаете, что вам не переиграть в реакции и умении владеть бластером специализированного военного клона. И вы зря меня оскорбляете. «Тварь» здесь — не я, а вы. А ну-ка бросьте игрушку!

Но тут, внезапно, вместо бессмысленного выстрела из оружия, обвиняемый щелкнул пальцами. Звонко и хлестко. В неподвижной тишине, раздираемой только воплями их спора да напряженным дыханием поверженных в шок гостей, щелчок прозвучал громко, как выстрел пули.

С тигриной грацией из толпы зевак выделилось несколько силуэтов. Разного роста и возраста, с бластерами в руках, вокруг Сатин и ее жертвы плотным кольцом встали четырнадцать человек — четырнадцать хмурых мужчин.

Мужчин? Тонкий слух Сатин не улавливал биенья их четырнадцати сердец. И четырнадцать грудных диафрагм не нагнетали кислород в четырнадцать человеческих легких. Но зато микроскопический прибор, вмонтированный в ее внутреннее ухо, уловил пульсацию радиации где-то внутри четырнадцати черепов — то сияли тихим урановым светом ядерные движки хантер-роботов…

— Боевые роботы? — Сатин подняла изящную бровь. — Они ведь используются только военными, откуда…

— О, сударыня! — торжествуя, перебил ее собеседник. — Как примитивен все-таки женский мозг! Вы до сих пор не уловили из нашей беседы простейшую вещь: я — богатейший из жителей Альбигои, и мне плевать на закон! Небольшая сумма наличными решила вопрос с военными. Причем ВАШ ВОПРОС, мадам, — решен также. Пушку на пол. Бросай, я сказал!

На мгновение, Сатин застыла неподвижной статуей. Четырнадцать металлических убийц стояли вокруг нее. Но на самом деле — хватило бы и одного. Каждый из роботов превосходил ее в силе, скорости и реакции настолько же, насколько она превосходила обычных людей. Значит, любое сопротивление бесполезно.

Тонкая ладошка разжалась и выпустила оружие. Скользнув по ее бедру, Гавемент Модел стукнулся о мрамор балкона, подпрыгнул и упокоился на одной из плит примерно в центре образованного военными роботами круга.

— Вы знали, что я приду?

— Не знал даты, но о самой возможности — догадался. Ваш Департамент следит за мной с той поры, как я баллотировался на выборы. Дурак, думал можно что-то изменить в вашей скотской системе.

— Чтобы подобные вам подонки наплодили больше ублюдков? Людей с дефектами, обреченных на муки, вместо гарантированного здоровья клонов?

— Это были бы ДЕТИ, тварь! Нормальные человеческие дети! А не гротескные создания-функции, не знающие родительской любви, и похожие на тебя!

Обвиняемый злобно выругался, достал свободной рукой новую сигарету, вставил в рот, достал зажигалку, щелкнул колесиком и тут же с видимым облегчением затянулся. Вздохнул несколько раз, успокоился.

— А теперь подумай, — сказал он совершенно будничным голосом. — До города почти три тысячи километров, а это сорок минут хорошего лета даже на спортивном каре, не говоря о ваших полицейских машинах… Ты ведь пришла ОДНА верно? О, эти всезнайки из Департамента Геноцида! Самоуверенные кретины, ненавижу! На заднем дворе моего дворца примерно в метрах двухстах отсюда стоит яхта. Вы, сударыня, возможно слышали он ней, ее несколько раз показывали по телевидению. Это яхта «Стрела» — самое быстроходное судно нашего Сектора. Дальше мне продолжать? Примерно через тридцать минут я буду в космосе, а ваше несчастное тело — будет украшать собой мой балкон.

Сатин нахмурилась. Продуманный, поддонок, молча усмехнулась она.

— И чего вы медлите? — произнесла она вслух. — Полчаса это не так уж и много.

— Для кое-чего мне хватит!

И он кивнул своим псам. По этому сигналу два робота отделились от окружавшего их кольца и шагнули к Сатин.

Жесткий тычок в спину повалил ее на колени. Чьи то грубые манипуляторы-руки, выкрутили ей запястья. А затем — одним рывком сорвали с нее шорты…

Ее враг улыбался.

— Не округляйте глаза, — сказал он довольно, пока роботы срывали с Сатин остатки одежды. — Я сделаю с вами то, в чем вы обвинили мою супругу. Вы ведь вполне нормальная зрелая женщина, способная к репродуцированию, не так ли? Клон вы там или не клон, но ДНК у нас одно, а это значит…

Сатин усмехнулась.

— Да ничего это не значит, сволочь! Гавамент Модел, СВЕТ!!!

Ее древний пистолет, подпрыгнул ввысь на собственной гравитационной тяге. А там, на высоте почти двадцати метров вспыхнул чудовищной вспышкой и громогласным ревом, выбив все стекла в здании, разворотив перепонки людям и звуковые устройства — роботам. Ультразвук, прошил окружающее пространство тысячами незримых копий-волн, промчавшись по электронным мозгам компьютеров. И все технические устройства в радиусе тысячи метров — умерли, превратившись в бесполезный металл и пластик.

С обожженной сетчаткой глаз, лишенные слуха и зрения люди попадали на пол. Механизмы и роботы, напротив, застыли в безмолвии, напоминая своими неподвижными телами немые статуи древности. В заполненном стонами пространстве, Сатин медленно поднялась с колен.

Одна. Особые закладки в ушах и тонированная сетчатка глаз уберегли ее от участи остальных. Полностью обнаженной, в одних лишь высоких кожаных сапогах, она шагнула вперед, наклонилась, и ее маленькие упругие груди нависли над сжавшимся в комок обвиняемым. От боли тот тихо скулил, закрывая руками то ли сожженные глаза, то ли разорванные уши.

— Приведено в исполнение! — Сказала тогда Сатин и ударом своей прелестной ноги, разбила несчастному череп. Ее сапог — огромная стальная шпилька — вонзился мужчине в висок, прошел через мозг и вынырнул обратно с чем-то белым на лакированной поверхности каблука.

Обнаженная девица в последний раз осмотрелась вокруг. Развороченный волновым взрывом дворец, усыпанный осколками стекол, битой посуды, осыпавшейся от ультразвука штукатурки, и полностью лишенный какого-либо искусственного освещения, напоминал сценку из клипа адской рок-группы — полный декаданс. Богатое убранство в обломках роскоши под светом трех полных лун…

А в осколках стекол лежали копошащиеся, скулящие инвалиды без глаз и без перепонок. Над человеческими телами стояли четырнадцать замерших навсегда стальных фигур роботов. Роботами, впрочем, они сейчас не казались. Скорее — проклятыми за грехи демонами, превращенными в статуи волею мстительного божества.

Сатин закрыла глаза, глубоко вздохнула, и с наслаждением улыбнулась. Свободный секс — это фундаментальное право нашего общества, — подумала она. — Но убийство — куда как слаще!

Все той же стремительной, «подиумной» походкой обнаженная двухсотлетняя девственница вышла с балкона вон. Сквозь пелену бездонного космоса удивленно смотрели на нее три кровавых луны…