Туннель времени

2

Они прошли сквозь большие двери в пустой, абсолютно ничем не примечательный коридор. Они шли, казалось, бесконечно долго по его вырезанным в скале извилинам. Затем они подошли к лифту. И стали медленно опускаться мимо бесчисленных этажей, одни из которых были темны, а другие ярко освещены, и по коридорам которых располагалось бесчисленное количество разнообразных приборов и безмолствующих агрегатов. Наконец, они достигли дна пещеры. Их остановил охранник. Он кивнул Тони, но внимательно наблюдал, как тот прикладывает руку к стеклянной пластинке, которая освещалась снизу. Через секунду под пальцами Тони заиграл зеленоватый свет.

— Положите руку сюда, сэр, — вежливо сказал Ньюмен сенатору. — Отпечатки ваших пальцев были посланы нам заранее.

Кларк холодно возразил:

— В чём дело? Я уже здесь, а мне всё ещё не доверяют?

— Это единственный способ попасть внутрь, не поднимая сигнала тревоги, — настаивал Тони. — Простите, но тут ничего нельзя поделать.

Кларк положил руку на стеклянную пластинку. Через секунду из-под его пальцев тоже заструился зелёный свет, и дверь открылась. Тони указал Кларку дорогу.

Они вышли на большое открытое пространство с застеклённой крышей. Повсюду стояли различные аппараты. Увидев в центре огромный агрегат с полостями и выдвинутыми стержнями, сенатор Кларк нахмурился.

— У вас здесь атомная электростанция? — спросил он.

— Да, сэр. Мы не хотели зависеть от внешних источников энергии всё по тем же причинам, о которых я уже говорил.

Сенатор иронически хмыкнул.

Они продолжали свой путь. Прошли мимо машинного зала, в котором бесшумно работала паровая турбина, опять-таки на энергии, которую давала атомная электростанция. По мере их продвижения вперёд, этот подземный комплекс начинал казаться всё больше и больше и напоминал небольшой город где-нибудь у Средиземного моря, за исключением того, что не было уличного движения. Они увидели несколько человек. За одной из раскрытых дверей что-то торопливо печатала на машинке девушка. Народу было немного, за исключением одной толпы рабочих, возившихся у какого-то аппарата.

— Мне кажется, — угрюмо сказал сенатор, — что кучу денег угробили неизвестно на что. Сначала я думал, что несколько миллионов. Затем я решил, что не менее десяти. Сейчас я вижу, что мне просто не сосчитать этих миллионов, а конгресс об этом даже не подозревает! Вам придётся представить достаточно убедительные доказательства, что вы не выбросили деньги наших налогоплательщиков на ветер! И безо всякого разрешения конгресса!

— Мы считаем, что доказательства убедительные, сэр, — сказал Тони. — Но это правда, что Дуг, то есть доктор Филипс, сэр, сказал, что мы все можем попасть за решётку за то, что сделали.

— И вполне возможно, — сказал сенатор, — что я лично прослежу за тем, чтобы вы туда попали!

— Вполне возможно, сэр, — согласился Тони. — Но как бы то ни было, мы уже пришли.

У коридора, к которому они подошли, стояли двое охранников. Один из них снял телефонную трубку. Когда Ньюмен и Кларк подошли ближе, им махнули рукой, призывая подождать.

— Как! — насмешливо воскликнул Кларк. — Разве отпечатков моих пальцев недостаточно? Не кажется ли вам, что несколько перестраховались?

— Когда мы подошли, Дуг увидел нас по телевизору на экране, — сказал Тони. — Он приказал охранникам пропустить нас.

Они прошли по узкому коридору примерно десять ярдов. Тони нажал на дверную ручку, и они вошли в обычный до странности кабинет, какой можно увидеть повсюду, а не в самом центре пустыни, неизвестно где и в сотнях футов под землёй. Дуг Филипс встал из-за стола и сердечно пожал руку Кларку.

— Странно встретить тебя здесь, — дружелюбно сказал он. — Я рад, что именно тебя назначили проверять, куда это очередной гений разбазаривает правительственные деньги! Они могли бы послать и идиота! Ты, по крайней мере, поймёшь.

Кларк продолжал хмуриться. Он сказал как бы нехотя:

— Мы не виделись много лет, Дуг. То, что мы думали тогда друг о друге, могло быть и ошибкой. Но я не хочу судить предвзято, хотя тебе и придётся предоставить достаточно веские доказательства, что эти деньги истрачены — безо всякого ведома конгресса! — на дело.

Дуг весело кивнул головой, но Тони знал, что его собственное выражение было далеко не таким оптимистическим, и что по нему было видно, чего можно ждать от Кларка.

— Это достаточно честно! — сказал Дуг. — Тони… тебе не трудно будет сходить поискать Кирка? Я думаю, он в твоём отделе и пытается как-то обобщить последние полученные данные. Пока ты его будешь искать, я проведу сенатора по заводу и объясню ему наши преступные действия.

Тони вышел. Дуг мог вызвать Кирка простым нажатием кнопки. Ясно, что он посылал Тони, чтобы Кирк успел подготовиться к встрече с сенатором и к возможным последствиям, которые ожидали проект Тик-Ток.

Он знал, где сейчас будет Кирк, который в своё время был помощником главнокомандующего военно-воздушных сил, затем рано подал в отставку и просто исчез. Кирк много вложил в этот проект. Непосредственно связанный с правительством, он добился настолько строгой секретности, что никто ничего не знал и не подозревал. Сейчас, после стольких лет непрерывной работы, управлять тем, чем они занимались, сможет любой человек.

Тони вышел в зал Туннеля. Здесь и находился Туннель Времени. Кирк стоял и наблюдал за его открытым входом. Это была сложнейшая конструкция из стальных плит и медных спиралей, которая, казалось, но не на самом деле, начиналась от разинутой пасти входа и уходила в никуда. Туннель строили в такой строжайшей секретности, что в завершённом виде его видели всего несколько человек. Даже разные его части каждый раз собирали новые рабочие, а на место их устанавливали сами сотрудники, не щадя своих сил.

Кирк стоял, глядя на вход Туннеля. Он был открыт, и металл внутри сверкал слабым, мерцающим, голубоватым светом. У одной из стен зала Туннеля были свалены инструменты, с помощью которых его собирали. На другой стене висел небольшой шкафчик. Перед самым Туннелем находился пульт управления, за которым сидела доктор Мак-Грегор, которую обычно все называли по фамилии. На пульте были разбросаны самые разнообразные ручки и рукоятки, огромного размера переключатели, вычислители и несколько циферблатов.

— Кирк, — позвал Тони.

Кирк нетерпеливо махнул рукой, требуя тишины. Он продолжал глядеть в Туннель, который всегда немного гипнотизировал Тони во включённом состоянии. Создавалось впечатление, что огромный паук свил свою паутину, но используя сталь и медь, которая так и заманивала своим блеском.

Мак-Грегор строго сказала:

— Мы заняты, Тони!

— Я только что из Вашингтона, — сказал Тони. — Со мной приехал сенатор Кларк. Он жаждет крови, потому что мы истратили кучу денег, не поставив при этом в известность Комитет.

Кирк вновь нетерпеливо махнул рукой и сжато спросил:

— Энн, как сердцебиение?

Доктор Мак-Грегор уверенным жестом повернула какую-то ручку на пульте управления. Она сделала это слегка небрежно, как человек слишком хорошо знающий и понимающий, но Тони знал, что так оно и было.

Лёгкий, дрожащий звук, которого Тони раньше не замечал, стал громче: "Тумпа-тумп, тумпа-тумп, тумпа-тумп".

— По крайней мере, там есть воздух, — облегчённо сказал Кирк. — Он двигается?

— Координата четыре меняется. — Она быстро что-то переключила. Звук «тумпа-тумп» продолжал идти так же размеренно.

— Я его перемещаю, — сказала она. — Пол-секунды — и проверка, затем опять пол-секунды — и проверка. Он дышит. Я думаю, что он передвигается.

Только теперь Ньюмен заметил на полу небольшую коробку, в которой они держали небольших животных, перед тем, как проводить с ними эксперименты. Коробка была выстелена травой, к которой прилипло несколько красивых белых волосков. Он догадался, что раньше её занимал кролик, и сразу же понял, что происходит. Кролика в упряжке времени посадили в Туннель. Сама упряжка и её перемещения контролировались с пульта. Туннель переместил кролика в упряжке Туда — так они называли это, за неимением более точного названия. Сейчас они пытались вернуть его обратно. Всё это было ему достаточно знакомо. Звуки «тумпа-тумп» были, безусловно, сердцебиением, слышать которое стало возможным благодаря усовершенствованию упряжки. Проект Тик-Ток близился к своему завершению. Сейчас они уже могут посылать — Туда. Иногда им удавалось вернуть то, что они посылали: два-три раза из сотни. Сейчас, когда упряжка была усовершенствована и оснащена микрофоном, вероятность того, что предмет можно вернуть обратно, неисчислимо возросла. Когда им удастся возвращать кролика в ста случаях из ста, можно будет считать, что работа завершена полностью, и что их труд и бессонные ночи оправданы. Ещё один шаг — и проект Тик-Ток войдет в жизнь. И если никто никогда не узнает о его существовании, то это будет только гуманно.

— Дуг хочет, — сказал Тони, — чтобы я рассказал вам, чего следует ждать от Кларка.

— Плевать на Кларка, — небрежно ответил Кирк. — Энн, что там?

— Мне кажется, — тихо сказала Мак-Грегор, — что я слышу, как ветер раскачивает деревья.

Тони тоже показалось, что он слышит нечто похожее. В ритм «тумпа-тумп» вмешался шорох листьев. Все эти звуки исходили из громкоговорителей, расположенных на стене. До отъезда Ньюмена в Вашингтон их не было, но они вписывались в окружающую обстановку. Там же впервые появился и новый телевизионный экран. Он был пуст. Коробка на полу говорила о том, что это — кролик. Звук «тумпа-тумп» говорил о том, что сердцебиение кролика передавалось через микрофон на громкоговорители, что и являлось тем усовершенствованием, о котором Сэм Крейтон говорил по дороге сюда. Кролик был Там, и это не было пустой фразой. Это значило, что кролик находился в Туннеле, что он исчез где-то и куда-то и что они слышали звуки оттуда, где он находился, и могли передвигать его, они не имели представления о том, где они его перемещали и куда. Что обозначала собой координата четыре: восток, запад, север, юг? Или просто вверх, вниз? И относительно чего?

Эти вопросы люди, работавшие над проектом Тик-Ток, задавали себе с самого начала. Было также вполне возможно, что координата четыре соответствовала прошлому вторнику или месту рождения Джорджа Вашингтона. Всё было возможно.

— Шум листьев становится слышнее, — сказала Мак-Грегор. — Я перемещу его на три секунды и проверю, что произойдёт. Повредить ему мы этим не сможем. Гравитация там нормальная. — Мак-Грегор, видимо, пришла к выводу, что кролик находится где-то на Земле.

Шуршание листьев сейчас слышалось так же отчётливо, как и сердцебиение кролика. Были и другие, посторонние звуки. Затем кролик принялся что-то царапать и хрустеть. То, что происходило, легче было себе представить с закрытыми глазами. Затем послышалось ещё более громкое шуршание, какая-то возня, барахтанье, как будто кролик упал в кучу листьев и сейчас пытался выбраться оттуда.

— Координата четыре больше не меняется, — взволнованно сказала Мак-Грегор, положив руки на пульт.

Кирк продолжал смотреть в Туннель. Сердце кролика билось «тумпа-тумп», "тумпа-тумп". Кирк наблюдал ещё минуту. Затем он отвернулся.

— Отдохнём немного, — устало сказал он Мак-Грегор, — Ну, что у нас за новости, Тони?

— Плохие, — сказал Тони. Он вкратце пересказал все события, о том, какую позицию занял сенатор Кларк, о его недоверии к Дугу и возмущении, что он не был заранее обо всём поставлен в известность. В сумме всё это выглядело удручающе.

— Я думаю, — продолжал Тони, — в нём заговорила гордость, и он считает себя незаслуженно оскорблённым. Я сказал ему, что он бы всё равно не поверил, если б мы сообщили обо всём раньше, до тех пор, пока не увидел бы собственными глазами.

— И, возможно, даже и тогда, — сухо сказал Кирк. — Вы ведь знаете, что мы сейчас делаем.

Тони кивнул. Это было понятно. Они послали кролика в упряжке времени, находящейся под контролем силового поля Туннеля. На сей раз к упряжке был приделан микрофон, так что Энн надеялась проследить за кроликом по принимаемым ею сигналам. Естественно, они добились лучших результатов, чем раньше, но всё-таки они пока что не имели ни малейшего представления о том, как доставить кролика обратно в Туннель. Они могли передвигать его, и координата показывала, что им это удалось. Но они не знали, что это за передвижение.

Координата четыре кроме всего прочего, могла означать движение вниз или вверх, могла меняться вместе с вращением Земли — если это, конечно, была Земля. Не было известно абсолютно ничего. Когда что-то находилось Там, речь могла идти и о дюймах, и о парсеках.

— Конечно, знаю, — сказал Тони.

— Тогда мы будем сейчас продолжать, и к чёрту сенатора! — сказал Кирк. — Мы можем закончить всю нашу работу или в три минуты, или никогда. Но мы попытаемся… Энн?

Мак-Грегор кивнула. Она вновь повернула ручку и звук "тумпа-тумп, тумпа-тумп" зазвучал из громкоговорителей на полную мощность.

Опять послышалось шуршание листьев, затем дверь в зал Туннеля открылась. Тони вздрогнул и резко обернулся. Не так-то легко было пройти в этот зал без бесчисленных проверок. Но это были Дуг Филипс и сенатор Кларк. Дуг выглядел несколько взволнованным. Сенатор Кларк был мрачнее тучи. Кирк, стоя у входа в Туннель, сказал:

— Подожди минуточку, Энн.

Он приветствовал вошедших, в то время как слышимость вновь упала до нуля. Сенатор сказал ровным выдержанным голосом:

— Так это и есть центр этого… э-э… проекта? Здесь это функционирует?

Кирк кивнул. Дуг что-то утвердительно мыкнул. Мак-Грегор спокойно сидела и ждала у пульта, с подозрением рассматривая Кларка.

— Да, — сказал Кирк. — Точно. Это здесь. Сенатор уставился на грандиозную, переливающуюся махину из стали и меди.

— Мне сказали, — угрожающе продолжал он, — что это и есть машина пространства-времени.

— Можно назвать и так, — сказал Кирк. Мы не такие уж фанатики, чтоб совершать путешествия во вчера, но это — одна из вещей — наряду со многими другими — которая возможна, когда Туннель работает.

— И вы истратили сотни миллионов долларов оборонных денег — денег налогоплательщиков! — на это сумасшествие! Понимаете ли вы, что это предательство?

— Мне так не кажется, — спокойно ответил Кирк.

— Дуг настаивает на том, — сказал сенатор Кларк дрожащим от бешенства голосом, — что вы не предатели, только он один находится на государственной службе, а вы не передавали никаких секретов другим странам. Но вы растратили неимоверные государственные ценности, чтобы доказать то, невозможность чего знает любой школьник! И для меня — это предательство!

— Мы знаем об этом несколько больше школьников, — дружелюбно сказал Кирк.

— И я не понимаю, о каком предательстве может идти речь. Например… — Он взглянул на Мак-Грегор.

Она повернула ручку громкости. Опять послышалось "тумпа-тумп, тумпа-тумп" — ритм сердца кролика, но уже включённый на полную громкость. Опять слышалось шуршание листьев.

— Мы взяли кролика, — самым обыденным тоном начал Кирк, — надели на него упряжку времени, с помощью которой его можно передвигать, и приладили к этой упряжке микрофон, с помощью которого мы можем слышать эти звуки. Мы поместили кролика в Туннель и отправили его… в какое-то место и в какое-то время. Этот кролик находится не в том моменте времени, который мы называем «сейчас». Это какой-то другой момент — может быть, недели, может быть, месяца или века от того момента, который мы именуем условно «сейчас». И он перемещается в пространстве и во времени: правда мы ещё не знаем сколько. Вот и вся наша машина пространства-времени. Но…

Кларк выразительно махнул рукой.

— Не думаете же вы, что я в это поверю!

— Мы можем доказать вам это, — сказал Кирк дружелюбно. — В любую минуту.

— Но прежде, чем доказывать, — свирепо сказал сенатор, — объясните мне кое-что! Вы говорите, что эта машина предназначена для путешествий во времени…

Дуг перебил его.

— Почти, — убеждённо сказал он. — Но за этим кроется нечто большее, чем простое путешествие во времени. Мы должны сначала завершить эту серию опытов, прежде…

— Вы верите в то, что сможете доставить человека в прошлое, — сказал Кларк с возрастающей угрюмостью, — и что он сможет жить, дышать и действовать в этом прошлом?

— Мышь уже была там. Сейчас — кролик. Почему не человек?

— Вам ещё надо доказать, что это — правда, — отрезал сенатор. — Это невозможно с точки зрения философии! Предположим, человек отправился в прошлое — если вы говорите, что это возможно — и убил своего дедушку, когда тот был ребёнком. Его отец никогда бы не родился. Как он может отправиться в прошлое и убить своего дедушку?

— Это, — сухо сказал Кирк, — тот случай, который нам предстоит исследовать, если он произойдёт. Вопрос стоит значительно проще: может ли человек путешествовать во времени. Если да — то да. Если нет — то нет. Мы знаем, что да.

— Тогда задам другой вопрос, — сказал сенатор. — У меня есть сын, который увлекается научной фантастикой. Однажды я прочёл одну из его книг, что и вызвало мой второй вопрос. Положение вещей в настоящем является следствием того, что случилось в прошлом. Соединённые Штаты существуют потому, что когда-то колонисты пересекли океан, поселились в Новом Свете годы тому назад, потому что позже они совершили американскую революцию. Я прилетел сюда, потому что изобрели летающие машины. Настоящее всегда является следствием прошлого. Так или не так?

Тони пожал плечами. Кларк затронул вопрос, ответ на который он никогда не сможет постичь.

— Ваш второй вопрос, — сказал Кларк, — ничем, по существу, не отличается от первого.

— Я вас спросил! — свирепо сказал Кларк. — Если кто-нибудь из настоящего отправится в прошлое и сделает что-нибудь расходящееся с историей — каким бы малым это расхождение ни было — он изменит прошлое, от которого зависит настоящее!

Допустим, мать Эдиссона выходит замуж за другого человека! Допустим, путешествует на другом пароходе! Если человек отправится в прошлое — что вопреки воле человечьей и божьей! — и изменит это прошлое, он тем самым изменит настоящее, которое является его производной. Только бог знает, что может произойти. Вы можете исчезнуть, как залетевшая на лампу мошка, потому что в новом прошлом один из ваших предков умер по вашей же собственной вине! Наши города могут превратиться в болота, потому что в новом прошлом кто-то не изобрёл взрывчатых веществ, с помощью которых подрывали скалы! Миллионы людей могут прекратить своё существование, потому что в новом прошлом один из их предков умер от болезни, вместо того, чтобы зачать детей! Наши отцы и матери могут стать фантомами — ничем!

Их может никогда не быть, и нас тоже может никогда не быть! И это именно то, что неизбежно произойдёт!

— Не неизбежно, — страстно сказал Дуг. — Говоря…

— Вы не сделаете этого! — закричал сенатор Кларк. — Если есть только бог на небесах — вы не сделаете этого! Это чудовищно! Я не знаю, как заставить вас понять это, но если существуют в мире вещи, которые нельзя простить, то ваш план относится к их числу! Я вернусь в Вашингтон, и, когда я расскажу, что вы здесь затеваете…

— Я бы хотел, — сказал Кирк, — чтобы вы всё-таки не были таким идиотом, Кларк. Если то, чем мы занимаемся, станет известным, хоть самая меленькая частица, — как вы думаете, сколько государств займётся разработкой такого же проекта? И сколько государств добьётся решения проблемы? Нет большего предательства, Кларк, чем даже просто открыть рот и сказать: Тик-Ток!

— Зачем вы затеяли всё это? — настаивал сенатор. Глаза его горели. — Зачем? Зачем вы пытаетесь нарушить и возмутить все законы природы?

— Это значит, — сказал Дуг так же страстно, — что в мире больше не будет войн! Нашу цивилизацию можно будет остановить на той грани самоубийства, на которой она находится! Не будет нового Гитлера, угрожающего миру. Его можно будет отстранить от власти.

— Нельзя даже и пытаться это сделать, — свирепо вскричал Кларк. — Даже пытаться! Даже думать об этом!

Тони сглотнул. Он уже попытался заговорить, хотя и знал, что это бесполезно, но в это время Мак-Грегор у пульта вдруг вся встрепенулась. Она обеспокоенно вскричала:

— Генерал! Доктор Филипс! Сердцебиение! Оно переменилось!

Она вновь до отказа увеличила громкость. Послышался шум ветра и шуршание листьев. Кролик всё ещё дышал, но дыхание стало тяжёлым. И темп сердцебиения стал чаще: «тумпа-тумпа-тумпа» — без остановки. Затем послышался визг — крик умирающего кролика. Кирк, сжав руки в кулаки, опять смотрел в Туннель. Дуг смотрел туда же, его лицо исказилось болезненной гримасой. Сенатор выглядел несколько испуганным этим визгом.

Бешеные удары сердца стали не такими громкими. Они замедлялись, затем снова забились с бешеной скоростью и внезапно остановились совсем.

— Кто-то на него напал, — сказал Кирк. Может быть, рысь, если в тех местах есть такие животные, как рыси. Ритм сердцебиения изменился, когда кролик понял, что он в опасности. Он мёртв.

Сенатор Кларк был потрясён. Сейчас из громкоговорителей на стене раздавались другие звуки: шуршание, царапанье, какая-то грызня — усиленные динамиками до того, что становилось страшно.

Кирк выкрикнул:

— Энн! Убери звук! Убери!

Мак-Грегор быстро повернула ручку. Не стало слышно царапанья. Шуршанья листьев. Вообще ничего. Неожиданно Кирк вскричал:

— Я видел его! Он прошёл через Туннель, Энн! Останови всё немедленно!

Мак-Грегор уверенным жестом перекинула переключатели в другую позицию и закрепила их. Внезапно она остановилась, глядя на циферблаты перед собой.

— Вот он, — сказала она дрожащим голосом. — Я уверена, что нащупала его, генерал! Но сейчас он опять прошёл через Туннель. Он в будущем, я остановила его…

— Я видел, как он проходил через Туннель, — сказал Кирк. Голос его дрожал от волнения…

— Он был там какую-то долю секунды. Потом исчез. Сенатор сказал как можно более иронически:

— Он у вас был в прошлом или будущем, Кирк?

— Мы можем только догадываться…

Потом Кирк сообразил, что тот попросту издевается над ним, и заорал:

— Чёрт вас побери, Кларк! Это по-настоящему! Мак-Грегор с какой-то ожесточённой решимостью повернула ручку на пульте. Время от времени она глядела на циферблат. Потом полным напряжения голосом она сказала:

— Он… двигался почти параллельно координате четыре, когда… прошёл через Туннель. Я остановила его дальнейшее продвижение, но недостаточно быстро. Сейчас, я думаю… я надеюсь… мне удастся его вернуть по линии времени. Он сейчас должен быть… в будущем… и он… я могу… вернуть его… сейчас.

Тони уставился в Туннель. Кирк наблюдал, сжимая и разжимая пальцы. Дуг сжал руки в кулаки, уставившись на стальные плиты и пустоту в центре Туннеля.

Вскоре там что-то возникло. Оно находилось там такое незначительное время, что невозможно было даже сказать, что это такое. Оно опять исчезло, прежде чем кто-нибудь из них троих успел вскрикнуть. Но Мак-Грегор видела всё на пульте управления. Лицо у неё было напряжённое. Полушёпотом она сказала:

— Я знаю… на счётчике… Осторожно… ждите… ждите… Затем и Тони, и Кирк, и Дуг вскрикнули одновременно.

В воздухе в Туннеле что-то было. Оно исчезло, и Мак-Грегор опять стала манипулировать с какой-то ручкой. Затем вновь появилось и вновь исчезло. Но затем предмет появился уже окончательно, ясно видимый простым глазом, и внезапно приобрёл форму. Как в агонии, Мак-Грегор быстрым движением выключила переключатель, приводящий силовое поле Туннеля в действие. Тихий ноющий звук, которого они раньше не замечали, внезапно утих. На какую-то долю секунды лампы запылали значительно ярче. Затем колеблющийся голубоватый свет Туннеля потух и предмет, в нём находящийся, упал на пол.

Тони подбежал к нему и вынес в зал. Это был кролик, чёрно-белый кролик, немного больших размеров, чем его дикие собратья. Он был мёртв. Что-то сильное и большое убило его. Пока Тони держал его, на пол упало несколько капель крови.

Они всё смотрели на кролика. Затем машинально Тони снял с его трупа миниатюрную упряжку. На упряжке были дополнительные лямки. Что-то, имеющее отношение к электронике, с крошечной и не совсем обычной антенной, сползло с кроличьего бока. Это был микрофон-минутка.

Молчание. Тишина. Кларк подозрительно переводил свой взгляд с Тони на Кирка и на Дуга. Затем резко сказал:

— Может быть, это и не очередной фокус-покус — эта ваша демонстрация. По крайней мере, вы пытаетесь доказать, что это реально. Но такая реальность — самое страшное, самое чудовищное, самое непотребное, что только могло произойти на всей Земле! Если этот кролик действительно побывал в прошлом и был там убит, или он побывал в будущем, — этого не должно повториться! И если для этого мне придётся рассказать о ваших действиях конгрессу, чтобы спасти мир от разрушения, к которому вы его ведёте, — я это сделаю!

Тони глубоко вздохнул. Кирк с Дугом переглянулись.

— Мне кажется, — сказал Дуг самым угрюмым голосом, который Тони когда-либо у него слышал, — мне кажется, что говорить больше не о чем. А?