Туманный ЛуноМИФ

Глава шестая, воздающая

— У этого места, капитан, есть хозяин… — я кивнула на иллюминатор. — Взгляните.

Вставать не стала — это мне и так являлось во плоти. Видение иного мира сменилось сумраком глубины, из которой всплывало… нечто. Громадное бугристое ядро свинцово-серого цвета чем-то походило на железный мяч, стянутый массивными обручами и заклёпками. Эту условную сферу покрывали пучки разновеликих звенчатых не то шипов, не то игл, не то щупалец, торчащих во все стороны. По ним пробегали голубоватые сполохи, временами между «иглами» мелькали ломаные нити разрядов.

Спереди всё это великолепие украшало подобие кожистого глаза из полусомкнутых лепестков, огромного, круглого, неподвижного и медленно, едва заметно сжимающегося и разжимающегося. Чем бы оно ни смотрело, но внимание чудовища давило глыбой мощи. Равнодушной и абсолютно безэмоциональной. То ли чувствовать оно не умело изначально, то ли давно лишилось столь досаждающего недостатка.

— У этого… — помолчав, спросил капитан, — есть название?

— Оно мне не представилось, к сожалению. У вас есть мифические кайдзю, обозначим так, за неимением лучшего, — пожала плечами я. — В любом случае, этот морской дикобезобраз создал это место, как укрытие. Подозреваю, потому, что ему давно всё опостылело. Он стар, капитан… из непостижимой древности. Возможно, и мир, откуда он пришёл, уже одряхлел и исчез. Ему нужен лишь покой, и его нарушители тотчас же уничтожаются. Говорить там не с кем, даже если когда-то было иначе. Слишком чужое, слишком древнее и закостеневшее в своей скорлупе, слишком иное… Здесь неподалёку лежит на дне военный корабль, тоже заблудившийся, как и «Аквилон». Его присутствие потревожило сон кайдзю, и весьма высокотехнологический линкор с пси-ядром был растерзан одним ударом. Именно из-за «пси». Нам повезло — «Аквилон» в этом плане раздражающим фактором не являлся… пока у одного гиперактивного сопляка не кончились прописанные идиотом-коновалом транквилизаторы. Впрочем, тот дурень вполне мог выписать что угодно, лишь бы отвязаться от маменьки юного дарования.

— Это, случаем, не та нихонская дама, от которой весь корабль уже лихорадит, с вечно теряющимся сыном? — прищурился Андерс.

— Именно.

— Что ж, тогда врача и впрямь можно понять. — Капитан вновь посмотрел на равнодушно висящее за иллюминатором чудовище, медленно покачивающее «иглами». — Хотя такая безалаберность непростительна. Как я понимаю, у мальчика активировался задавленный лекарствами дар?

— Да. Вкупе с шилом в одном месте. Бегая по кораблю, он узнал про экспедицию НУБЫ, ищущую очередную байку на деньги меценатов. А поскольку ему что-то эдакое приснилось, пацан решил сам найти это их морданеусое чудо-юдо, ведь его никто, естественно, не воспринимал всерьёз. Он умудрился в поднятой научными господами суматохе спрятаться в машинном отделении, и когда все ушли, а механик уснул, забрался в док и угнал спрута, выделенного экспедиции.

— Что?! — Андерс рывком обернулся ко мне.

— Да, капитан, когда проснётесь, можете проверить. — я кивнула. — Именно с этого момента пошёл отсчёт на срабатывание капкана. Выйдя из-под защиты массивного металлического корпуса «Аквилона», пацан, несмотря на едва проклюнувшийся дар, почуял кайдзю… а тот — его. И мелкий дурачок радостно кинулся искать приключение и всем доказывать. А дальше…

Кивок на иллюминатор. Андерс повернулся. К зрачку чудища приблизился крохотный железный шарик, замахал ниточками-щупальцами — и резко расширившийся «зрачок» втянул заполошно кувыркающегося спрутика, превратившись в бездонный колодец, утыканный многорядьем длинных кривых клыков. Миг спустя он вновь сомкнулся — а затем ослепительно полыхнуло. Судорожно сжимаясь и разжимаясь, пасть словно пыталась извергнуть что-то, гигантские «иглы», брызжа молниями, содрогались и изгибались, превратив страшилище в подобие головы Горгоны, облаками поплыла тёмная муть, расползаясь вокруг корчащегося монстра.

— Он что… подавился?! — Андерс бросил на меня быстрый взгляд. — Инициация?

— Да. У растворяющегося в ауре кайдзю Широ произошёл первый и последний выброс. Прямо в утробе чудовища, совершенно такого сюрприза от слабенькой вкусной помехи не ожидавшего. Как у осьминога, пищевод у него идёт сквозь мозг. И его попросту разорвало. Последовавший силовой удар породил огромную волну цунами, которая ближе к вечеру настигнет «Аквилон», и исказил структуру, удерживающую аномалию изолированной. Чудовище ошмётками сущности желало выжить, умирающий в нем Широ — тоже, и хронопетля захлопнулась. Я очень надеюсь, что ключом является именно живущий лишь текущим моментом кайдзю, для которого всего лишь нет ни будущего, ни прошлого. Иначе… Если мальчик знает, что этот день снова и снова повторяется, но сделать ничего не может — это страшно. На момент возврата он всякий раз оказывается в спруте, слишком далеко от идущего крейсерским ходом «Аквилона», чтобы догнать или вызвать корабль — если вообще умеет обращаться с передатчиком, а кайдзю его уже чует и отпускать не собирается. И цикл начинается заново.

— М-да. — капитан отошёл от иллюминатора. — Несчастный пацан… Что мы можем сделать для выхода из ситуации?

— Восстановить статус-кво. Я могу догнать спрута, но тогда кайдзю почует уже меня. Проблема в том, что они с Широ уже связаны. Если я убью кайдзю, он потянет пацана за собой, и условия срабатывания петли будут выполнены. Да, я проверяла.

— Тогда что вы предлагаете?

— Двойной подход. И в кои-то веки от этой дурной истерички будет польза… — я мрачно усмехнулась. — Ну, а прямо сейчас я могу сделать так, чтобы вы, капитан, помнили этот разговор, проснувшись. И сделать нужно вот что…

Как сильны мои крылья, как могучи мои лапищи… и как же я ни дискорда в этой каламути не вижу. Как в том анекдоте — «идём по приборам». Огромный синий дракон ломится сквозь опостылевший туман, неся на «внешней подвеске» пару спрутов в роли бомб. Где-то за нами, развернувшись, выжимает всё из своих могучих машин «Аквилон» под бодрые маты Деда Федула. Вот уж кто сейчас, небось, счастлив — развернуться в кои-то веки во всю заключённую в механизмах мощь. Так что кавалерией из-за холмов мы обеспечены.

Осталось применить стратегическое оружие — мамашу Широ-куна в одном спруте, оснащённую лужёной глоткой и здоровенным — сама подбирала! — шприцом с тем самым транквилизатором. Плюс пара запасных. На том же спруте пилотом глухой матрос — это уже капитанская инициатива. Других жалко. Связь через текстовые звукограммы. На другом спруте два пилота — один из них поведёт кораблик Широ обратно, навстречу лайнеру. Не будет у этой малолетней чумы ни шанса всё опять угадить, и жопа будет болеть долго. А я буду тем временем развлекать хозяина этого бермудского недоугольника. Есть у меня одна мысль… Пора?

Писк.

«Почувствуй Силу, Люк!»

А я не люк, я дверь! Отметки моих ощущений и карты пересеклись, пока я снижалась. Предупреждающий сигнал, подтверждение… Бомбы пошли! Оба спрута плавно вошли в воду, взметнув пенные хвосты, ушли на глубину. Ещё несколько минут продолжаю лететь, затем меняю Образ и тоже врезаюсь в воду. Скорость на глубине — это шум. И чем больше, тем лучше сейчас. Разгоняюсь, распускаю магические щупы, глуша и прикрывая происходящее за хвостом.

Где-то там кораблик парализованного визгом мамаши из динамиков Широ-ку-у-уна пеленают щупальцами спруты и начинают стыковку. Мир его праху. Отбрасываю мысли про пацана, впереди поднимается растревоженный вторжением силуэт, похожий на гигантского морского ежа.

Пробиваю устремившиеся навстречу разряды, коротко и резко бью в ответ ультразвуковым лучом прямо в подрагивающий «зрачок». Ой, а кто это у нас такой обидчивый? Счас я тебя ещё пару раз быстренько обижу, чтобы ты больше ни о ком не думал, и поиграем в салочки. Н-на! Всё, ты водишь. Ну, понеслося... Эй, полегче с хвостом, он у меня не казённый! Куда щупалки тянешь, ты, ёжина озабоченный?! Я не то лошадко, которое ты ищешь! Вправо-влево, вверх-вниз, туда и обратно…

Взбодрился, однако, пенсионер, прёт напролом, сторонись, грады и веси. А впереди проявились контуры угасающего «Конго». На ядро которого я и набросила, ускоряясь, плетение-ловушку. Отдающий последние концы линкор Тумана получил в своё распоряжение оружие и возможность отомстить своему убийце. Уходя телепортом — ну да, рискованно, но точность здесь неважна, куда угодно, абы подальше — я ещё успела ощутить что-то, похожее на… благодарность? Однако… потом внизу возникло море, об которое я ощутимо приложилась членистым брюхом, где-то позади, а затем и вокруг дёрнуло судорогой судорожно проваливающееся внутрь себя, а потом распахивающееся пространство.

Вот теперь покой кайдзю никто и никогда больше не потревожит. Мир вокруг перестал кружиться, с ясного неба сияло солнце, орали и гадили перепуганные чайки… но мне было уже совершенно параллельно. Я просто счастливо распласталась на воде, лениво шевеля плавниками и клешнями, и слушала торжествующий рёв гудка подходящего «Аквилона».