Туман над Смородиной

Глава 4.

– Сколько придётся ждать ответ? – Агена плелась за Тумуном по узкой тропинке.

– Я думаю, правильным вопросом будет «а дойдёт ли вообще это письмо до дяди?». Я отправил его туда, куда дядя мог направиться после последнего письма месяц назад, – Тумун шёл, уворачиваясь от тонких берёзовых ветвей, норовящих погладить его по макушке, – отправлять без адреса слишком ненадёжно.

– М-да, попали мы конечно с тобой, – протянула ведьма в ответ.

Тумун вздохнул и ответил, усмехнувшись:

– Да нет, царевна, не «мы», а только я, – он остановился на развилке у большого дуба и поднял голову к его пышной кроне, – это была моя прихоть – научиться возвращать невинно погибших с того берега. Видимо, пора остановиться, пока из-за меня не пострадал ещё кто-то. – Через пару секунд он добавил, – ты, например, или Меон.

– Вот только не надо мне здесь приносить себя в жертву, – Агена закатила глаза, скрестив руки на груди, – кому-кому, а Меону причинить вред способна разве что сама Смерть, и ты прекрасно это знаешь. Что до меня, – добавила она с меньшей уверенностью, – со мной тоже всё будет в полном порядке. В конце концов, у меня есть ты, Меон и знания из книг тётушки.

– Ни Меон, ни тем более тётушка Велена, не смогут ничего сделать против угроз деревенского старосты, ты же знаешь? – Колдун повернулся к ведьме лицом, отзеркаливая её уверенную позу.

– В таком случае у меня всё ещё остаёшься ты, – и прежде чем Тумун успел возразить, она добавила, – а у тебя есть я. И мы с тобой вместе всё что угодно преодолеем.

Агена была на два года младше и почти на целую голову ниже, но её слова звучали убедительно, а маленькая ладонь, возложенная на плечо в знак поддержки, будто придавала этим словам вес. В этот момент Тумуну взаправду показалось, что нет никаких нерешаемых проблем, и что им с Агеной даже высокие Горы Самоцветов будут по колено, если они будут идти рука об руку.

– Ладно, убедила, – Тумун расплылся в улыбке и, закинув руку Агене на плечи, повёл её в сторону соснового бора.

– Куда ты, нам в другую сторону! – звонко рассмеялась ведьма, обрадованная сменившимся настроением друга.

– Пойдём на Озеро, русалок шугать! – выдал он, заливаясь смехом в ответ.

Студёное озеро прозвали так деревенские старики. С давних времён лес не пускал к нему случайных прохожих, а местный леший водил простой люд за нос, заставляя кругами бродить по чаще, а потом возвращаться обратно к деревне. Здесь почти не было животных – лишь редкие птицы строили свои гнёзда в ветвях вековых елей с необъятными стволами. Даже шишиги (прим.: в славянской мифологии – лесное или болотное существо, пугающее путников) здесь давно не водились, предпочитая более людные места.

Озёрная гладь сверкала таинственным серебром, а вода была такой холодной, что стоя на берегу, ресницы покрывались инеем, а изо рта шёл пар даже в самые жаркие летние дни.

Вокруг Озера ходило много легенд, но самая знаменитая – о том, что в нём издавна топились молодые девушки, насильно выданные замуж за нелюбимых. В эту историю, безусловно, никто не верил всерьёз, однако русалок там и правда жило много.

Подойдя к берегу по шуршащей гальке, Тумун поднял один камень и запустил так далеко, как только мог. Раздался короткий всплеск и всё стихло. Вдруг по воде пошли круги – сначала маленькие, потом они становились шире, расходясь от места, куда камень упал. Волны становились больше и больше, заливая берег и грозясь залиться и колдуну в ботинки. Он отступил на пару шагов и почувствовал, как Агена вцепилась в его руку своими двумя.

– Зря мы сюда пришли, – прошептала она взволнованно, – думаешь, Дана нас по головке погладит за то, что воду мутим ей тут?

– Будет тебе, Агена, – Тумун склонил голову в её сторону, – давно мы её не навещали, может хоть сегодня… – Над водой, с большим всплеском, появилась голова, – навестим.

Дана. Мать Вод. Хранительница Студёного озера. Как её не называли, суть оставалась единой: она – первая и старшая русалка в Озере. Её прямые светлые волосы струились блеском от солнечных лучей, а синие губы были недовольно поджаты.

– Кто посмел бросать камни в мои владения? – Её глубокий голос прокатился над водой и зашуршал по гальке на берегу, долетая до стоящих друзей.

– Привет, Дана, – Тумун сделал смелый шаг навстречу русалке, – как поживают твои подопечные?

Полуслепые рыбьи глаза уставились на колдуна, различая его среди неподвижного пейзажа. Жабры на шее перестали вздуваться, а лицо приобрело спокойное выражение.

– Ах, это ты, нахальный мальчишка, – улыбнулась Дана, обнажая клыки и откидывая волосы за спину, – чего пожаловал?

– Да так просто, – Тумун протянул руку стоящей поодаль Агене, которая тут же за неё ухватилась, сделав пару осторожных шагов ближе к воде, – мы с Агеной решили… – Русалка издала громкое фырканье, перебив колдуна.

– С Агеной… От чего же один не приходишь никогда? Чего вечно таскаешься с ней, как нянька?

Агена закатила глаза, выходя из-за спины Тумуна.

– Я тоже очень рада тебя видеть, – с самой фальшивой улыбкой выдала она, добавив себе под нос, – противная старуха.

Из воды высунулись ещё три русалочьи головы, затараторив наперебой:

– Тумун! Тумун пришёл!

– Ой, он опять с ней, какая жалость.

– Да-да-да, вечно она за ним таскается, вот же надоедливая.

– Верно-верно, вот бы утащить её, да утопить где-нибудь.

– Просто гадкий утёнок, ты посмотри: ни лица, ни фигуры!

– Не чета нам, конечно.

– Такая маленькая и просто смешная, куда ей до нашего Тумуна?

– Да-да, ты права, совершенно права!

Дана, казалось, абсолютно не обращала внимания на гадости, которые говорили её дочери, она лишь смотрела на колдуна, улыбаясь так мило, насколько ей могло позволить её бледное лицо с мелкими чешуйками на щеках и круглыми рыбьими глазами.

Агена громко цокнула и, вскинув руки, отошла к кромке леса, бросив Тумуну короткое: «развлекайся сам».

– Что же ты, Дана, не воспитываешь своих икринок? – Колдун сложил руки на груди, с вызовом глядя хранительнице в мутные зрачки.

– Тебя беспокоят их пустые разговоры? О, ты всё так же нежен, как прежде, мой милый.

– Дана.

Русалка вскинула над водой тяжёлый хвост, окатывая болтливых подопечных волной. Те, напоследок украдкой взглянув на колдуна, быстро скрылись на глубине.

– Что ж, давай перейдём к делу, ты испортил мне всё настроение своим серьёзным тоном, – надменным голосом произнесла она, – не верю я, что ты просто так заявился ко мне, притащив эту девчонку. Ты знаешь, как я её не люблю.

– Знаю, – согласился Тумун, – но всё ещё не понимаю, по какой причине.

– Ой, всё ты понимаешь, давай быстрее, я замёрзла, – вставила Агена, ходящая вокруг деревьев, обнимая себя руками.

Тумун выдавил из себя тихий смешок.

– Хорошо-хорошо, царевна, – он притворился, что не видел, как русалка закатила глаза, вздохнув на это прозвище, – Дана, только ничего не спрашивай, у меня к тебе одна просьба: если заметишь в лесу новых нечистых, дай мне знать, хорошо?

– Странный ты, Тумун, – русалка склонила голову вбок, внимательно вглядываясь в очертания колдуна, – но я обещала твоему дяде помочь тебе в случае чего. Я выполню твою просьбу. Если будут новости – отправлю их с дриадами.

Тумун согнулся в благодарном поклоне и уже был готов уйти, как Дана бросила ему в спину:

– Пару дней назад тут двое ошивалось. Видеть не видела, сам понимаешь, но они точно были.

– Благодарю, Хранительница, – ответил Тумун и, крепко задумавшись, пошёл прочь от берега, забирая Агену с собой.

Шагая между елей, колдун пытался сопоставить увиденное в доме старосты со словами русалки. Если она не обманывает, то в лесу завелось двое нечистых. Предположим, одного он уже видел – маленький мужичок с мутным глазом из дома старосты – тогда кто же второй?

– Агена, – позвал он ведьму, идущую позади, – ты не видела никого подозрительного в последние пару дней?

– Хмм, подозрительного? – она смешно сморщила нос, задумавшись, – Думаю, нет. Подозрительных точно не встречала.

Невольно ей вспомнился Креслав. Загадочный, оттого и привлекательный. Однако при любом раскладе, Агена не назвала бы его «подозрительным», скорее «недосягаемым». Люди из деревни сегодня смотрели на него с благоговением. На неё так никто не смотрел никогда в жизни.

– Хорошо.

Снова вспомнив голоса деревенских, она понуро опустила голову.

– А знаешь, Тумун, в деревне считают, что я стала совсем никудышной ведьмой.

Он вмиг обернулся, смерив Агену удивлённым взглядом.

– Никудышной? – Она кивнула, – Царевна, ты же не считаешь себя такой? – Ведьма неопределённо пожала плечами, – Ох, нет, стой, подожди, скажи, кто это говорил? Ты запомнила?

Она отрицательно помотала головой, а в уголках её глаз собрались слёзы.

– Нет-нет, стой, не надо, пожалуйста, ты же знаешь, я не знаю, что делать, когда ты плачешь, царевна, – Тумун отчаянно схватил ведьму за предплечья, не давая ей отвернуться.

Агена издала громкий всхлип и, уткнувшись лицом в его плечо, громко зарыдала.

Тумун тяжело вздохнул и, осторожно приобняв за плечо, медленно повёл подругу в сторону дома.

…

– Мяу?

Ни разу за свои девятнадцать лет Тумун не думал, что его будет отчитывать кот. Фамильяр ведьмы, если быть точнее. По своей сути котом он не был, но когда-то очень давно древний дух выбрал именно эту форму для своего существования, потому и слился с кошачьим телом и душой и повадками.

– Отстань, Варежка, и без тебя тошно.

Меон сидел на кухонном шкафчике и выпытывающе сверлил стоящего в дверном проёме колдуна взглядом.

Агена лежала головой на сложенных на столе руках и тяжело дышала, всхлипывая через каждый вдох.

– Мяу? – снова спросил кот, и ведьма снова заплакала.

– Да можешь ты помолчать? Она же только что перестала! – Тумун схватился за голову в отчаянии, – Гена, милая, скажи, наконец, кто в деревне тебя обидел? Хочешь, я на них порчу наведу, а? – Он сел на колени возле лавки, на которой она сидела, и начал успокаивающе гладить её по волосам и спине, – Гена, ну скажи хоть что-нибудь, я ведь сейчас тоже расплачусь.

– Мяу, – фыркнул кот.

– О нет, неужели это я тебя обидел? – округлил глаза Тумун и неверяще положил руку на сердце, – Если так, то ты точно не молчи, Гена, я же не хотел, не заметил, как же так?

Агена отняла лицо от рук и замотала головой, переводя взгляд от Тумуна к Меону. Кот спрыгнул с насиженного места на стол, утыкаясь носом в ведьмины щёки.

«Успокаивает магией», – догадался колдун.

– Меон, позови меня, если что, – выдохнул он, вставая с колен и направляясь ко входной двери. Кот согласно моргнул в ответ.

Как же сложно. Всегда было и всегда будет. С тех пор, как не стало наставницы Агены, а дядя Матвей уехал в странствия, ответственность за несовершеннолетнюю ведьму и себя самого легла на плечи Тумуна. Это было внезапно и очень несправедливо – ему было всего семнадцать, а он уже остался один на один со всей деревней и её жестокими людьми.

Прохладный вечерний ветер трепал волосы и забирался под рубашку, неприятно пробегаясь по телу и оставляя за собой мурашки. Тумун подставил лицо этому ветру и сделал глубокий вдох. В нос ударил запах леса, сырой земли и каких-то летних трав. Колдун неспешно обошёл дом и оказался в небольшом огороде. Здесь росли его любимые лилии. Белые, словно снег, с едва зелёной сердцевиной. Пальцы коснулись нежных лепестков. Это успокаивало. Тумун выращивал множество цветов возле своего дома в деревне и здесь, у Агены. В основном для колдовства, но они также радовали его, отвлекая от рутины одним своим видом.

Белоснежные лепестки качались от ветра, а Тумун наблюдал за их маленьким танцем, сидя прямо на земле, прислонившись к стене под открытым окном кухни.

– Меон, скажи, как ты считаешь, я в порядке? – голос Агены звучал тихо, но она хотя бы перестала плакать, – Нет, я просто так спрашиваю, честно, – Тумун невольно улыбнулся, она никогда не умела хорошо врать.

Меона слышно не было, но даже если он что-то и сказал, то Тумун не разобрал бы – понять фамильяра ведьмы могла только сама ведьма, или те, кого сам фамильяр в редких случаях отмечал равным себе. Тумун, конечно же, не мог даже мечтать о том, чтобы сравниться в могуществе с таким древним духом, поэтому довольствовался общением с котом на уровне когтей и подзатыльников.

– В деревне люди шептались… – колдун под окном навострил уши, прислушиваясь, – а потом эти русалки и вообще, Меон, скажи честно, я правда нелепая?

Тумун уронил лицо в ладони. Прекрасно, эти хвостатые дурёхи добились желаемого, и теперь Агена беспокоится по пустому поводу.

– Нет, Меон, ну они же в чём-то правы!

«Нет, не правы», – отчаянно твердил Тумун про себя.

– Я, правда, просто смешная рядом с ним, а он, как наседка бегает повсюду и…

– Неправда. – Тумун не выдержал самобичевания подруги и встал на ноги, заглядывая в окно, – Неправда это всё, – повторил он, – Не нянька я тебе, разве бывает нянька у самой сильной ведьмы Трёх лесов? Разве не наоборот эту няньку ведьма лечит? Заботится о ней? – Агена округлила глаза, уставившись на друга, – Эти безногие дуры только и умеют, что гадости говорить, а пользы от них почти никакой – глаза слепые, дальше Озера не видят ничего.

Ведьма переглянулась с котом, Меон взглядом указал ей на колдуна, без слов говоря: «слушай, в кои-то веки дело говорит».

– В деревне тоже хороши, бабы базарные! Никудышная ведьма? Ха! Посмотреть бы на них без твоих амулетов, как они запели бы. И вообще, – он тряхнул головой, откидывая волосы от глаз, – давай прекращай эти слёзы. Пустые они, Ген.

Колдун отошёл от окна и вернулся в дом через несколько минут с пучком свежесобранных трав.

– Дай я сама заварю, – уверенно сказала Агена, вытирая влагу со щёк и толкая Тумуна бедром от стола. Колдун улыбнулся и сел на скамью, погладив сидящего рядом кота между ушами, незамедлительно получая когтями по руке.

– Ой, я сказать забыла, – поставив кружки на стол, робко произнесла ведьма, шмыгая носом от слёз, – один парень из деревни позвал меня завтра вечером прогуляться.

Кот дёрнул ушами, а Тумун внимательно посмотрел на её руки, взволнованно вертящие кружку травяного чая.

– И ты пойдёшь?

– Пойду.