Трудный экзамен

Мимо гигантской белой свечи маяка в порт входил новый дизель-электроход. Стройные и стремительные очертания корпуса и надстройки свидетельствовали о том, что корабль лишь недавно построен на одной из лучших верфей. На борту его сияли полированным золотом четкие буквы: «БРАТСК».

Несмотря на внушительные размеры, корабль легко и изящно развернулся и подвалил к железобетонному пирсу.

По трапу на его палубу поднялось лишь несколько человек — представителей пароходства и специалистов по кораблестроению. Среди них был молодой, среднего роста инженер с простодушным, немного даже мальчишеским лицом. Он прошел прямо в каюту главного механика корабля

Главный механик, несмотря на высокий и ответственный пост, был не старше гостя. Когда в дверь каюты раздался легкий стук, корабельный инженер примерял перед зеркалом новый белый китель.

— Войдите! — недовольно сказал он и чуть набекрень надел белую фуражку с золотым шитьем.

Гость остановился на пороге и воскликнул:

— Вижу Серегу во всем блеске! Здорово, дружище!

— Васек! Вот это молодец! А я думал, что ты в своей лаборатории и не вспомнишь о Синдбаде-мореходе.

Сергей Ступин и Василий Голубков расцеловались. После морского института пути друзей разошлись. Ступин пошел механиком на один из теплоходов и благодаря своей невероятной аккуратности и способностям быстро стал главным инженером-механиком. У Василия склонность была к научной и конструкторской работе, и он избрал «береговое» дело — пошел в экспериментальную лабораторию судостроения.

— Как тебе эта посудина нравится? — небрежно спросил Сергей Ступин. — Не правда ли, настоящий корабль будущего? Я тебе покажу машинную установку — голова закружится! Два дизеля по пятнадцать тысяч лошадиных сил.

Осмотр великолепной машинной установки «Братска» занял около часа. После этого приятели спустились на берег, где у начала пирса Василия ожидал небольшой катер. Прощаясь с другом, Голубков уже с палубы катера сказал:

— Твой корабль будущего великолепен. Но я бы хотел тебе завтра показать более совершенное судно. В нем есть новшества, которые тебе еще не знакомы.

— Мне не знакомы? — Ступин иронически усмехнулся. — Можешь быть уверен, что я в них разберусь за пять минут.

Голубков, садясь за штурвал катера, добродушно промолвил:

— Ох, погоришь ты завтра, Серега!

На следующий день два друга вышли из здания, в котором помещалась экспериментальная лаборатория судостроения. Через пять минут они были у причала, вдоль которого вытянулось небольшое, не свыше шестидесяти метров в длину, судно. Приятели сразу прошли в ходовую рубку корабля. Она ничем не вызвала у Сергея недоумения. Он уверенно подошел к пульту централизованного управления, осмотрел на нем кнопки и переключатели, мимоходом глянул на картушку гироскопического компаса, потрогал черную рукоятку электрического румпеля, заменившего штурвал.

— Хочешь, — предложил Ступин Голубкову, — могу хоть сейчас вывести твое загадочное судно в море и проделать на нем любые маневры. Ты же знаешь, что у меня есть, кроме звания инженера, еще звание штурмана.

— А я на это и рассчитывал, — подхватил Василий. — Сегодня очередное испытание в заливе. Становись к управлению и действуй

— Позволь, — растерялся Ступин. — Нужно же приказать боцману, чтобы матросы отдали концы, подготовить машину.

— Сам управишься, — невозмутимо сказал Голубков — Нечего им голову по пустякам морочить. Нажми нужную кнопку.

Ступин уже внимательней оглядел ряды и сочетания кнопок и убедился, что в них не так просто разобраться.

— Ты разбойник! — мрачно заявил он. — Поставь мне «пять с минусом», но скажи, как отдать швартовы, какую для этого кнопку нажать.

— Швартовы отдавать не придется, потому что их нет, — пояснил Голубков. — Мы их имеем, впрочем, но только про запас. А судно удерживается у причала электромагнитным привальным брусом. Вот и две кнопки включения и выключения

— Неплохо, — одобрил Ступин. — Снижение оценки я заработал по заслугам. Значит, я нажимаю ту, что со знаком «минус», и начинаю маневрировать, как при обычном отвале. Верно?

— Не совсем. Нечего тебе особенно маневрировать. Просто нажми кнопку «БХП» Это означает: «боковой ход правый».

Ступин нисколько не удивился, что судно может двигаться боком, и уверенно нажал кнопку. Есть крыльчатые движители, которые дают и боковое движение. Но когда судно стало отодвигаться от причала, он обеспокоенно спросил:

— А механик у тебя в машинном посту есть?

— Обойдемся! Не нужен он. Ты же в этом деле бог!

— Ох, рискуешь ты, — покачал головой Сергей, затем, осторожно нажимая кнопки на пульте и отклоняя рукоятку румпеля, начал выводить судно из гавани.

— Рискую, — согласился Василий. — Доверил управление неопытному человеку… О, горе мне!

— Не паясничай! — оборвал Ступин, у которого от напряжения лицо покрылось мелкими капельками пота. — Скажи лучше, куда держать курс.

Вода вдоль бортов судна бежала все быстрее. Из-под круто, как у крейсера, разведенных носовых скул появились два широких веера из пены и брызг. Они вспыхнули радугами в ярком утреннем солнце. Циферблат лага показал двадцать пять узлов, затем стрелка плавно поползла к цифре «30» и перевалила через нее.

— Ход приличный, — похвалил Ступин. — До какой скорости можно доводить?

— До семидесяти узлов.

— Все ясно, твой корабль на подводных крыльях.

— Нет, дорогой. Подводные крылья — отличная система. Но для этого судна они только помеха. Ставим опять «минус»? До «единицы» еще далеко.

— Ладно, штурманское дело — моя вторая профессия. Но уж в корабельной механике я тебя с мыльцем умою.

— Мочалку захвати, — зловеще посоветовал Голубков.

Корабль мчался по голубому простору залива. Несколько чаек попытались его сопровождать, но не смогли развить такую скорость и быстро отстали. Вдруг скорость корабля стала быстро падать. Пройдя еще немного по инерции, он остановился.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Ступин.

— Неполадки, — без особого волнения ответил Голубков. — Ведь судно экспериментальное. Но с таким мастером, как ты, мы за пять минут все наладим. Верно?

— Конечно! Идем в машину разберемся.

— В машину? Что ж, пойдем.

Приятели спустились по внутреннему грапу в длинный бортовой коридор. По правую сторону тянулись полированные двери пассажирских кают. По левую, как ни приглядывался Ступин, подходящей таблички машинного отсека на дверях не было. А «Ванна», «Душевая», «Бельевая», «Камбуз» его явно не устраивали, равно как «Прачечная» и другие объекты, лишь отдаленно связанные с корабельной техникой. Но вот в самом конце коридора единственная табличка «Энергоотсек». Странно спроектирован корабль, но, очевидно, через энергоотсек есть код в машинное отделение, хотя на атомных судах это против всех правил.

Приборы в застекленном ящике на переборке у двери показывали, что радиация в энергоотсеке нулевая. Ступин решительно открыл дверь, вошел в отсек и оказался на решетчатом мостике из легкого сплава. Пораженный необычным видом отсека, Сергей несколько минут стоял молча, напряженно оглядывая помещение, ничем не напоминавшее атомное сердце корабля. Не было ни сложнейшей путаницы толстых и тонких трубопроводов и кабелей, ни громоздких теплообменных аппаратов, вентилей, конденсаторов, коллекторов и насосов. Посреди отсека, отделанного голубоватыми плитками из стеклопластика, вообще ничего не было.

— Где же реактор, аппаратура, где теплообменники? — спросил Сергей.

— Не знаю.

— Где хотя бы дверь в отделение турбогенераторов?

— Не знаю. Такой специалист, как ты, и сам может…

Нервно бормоча что-то, Ступин выскочил из энергоотсека и стал бегать по кораблю. Но нигде на корабле не было и следа реактора, теплообменных устройств, паровых турбин и электрических генераторов. Мало того, даже, забравшись в самый последний отсек корабля — в ахтерпик,[1] Сергей не обнаружил там и намека на присутствие гребных электродвигателей и соединенных с ними гребных валов.

Василий неотступно следовал за другом и монотонно сообщал оценки этой беспорядочной беготни:

— Четверка… Четыре с минусом… Три с плюсом… Тройка… Три с минусом… Эх, дружище, лучше было нам с тобой принять не пятибалльную, а двенадцатибалльную систему. Все-таки дальше до неизбежной единицы.

От самоуверенности Сергея не осталось и следа. Ступин метался по кораблю, попадал в чудесные салоны, в пассажирские каюты, похожие на однокомнатные квартиры. Но на корабле-загадке он не смог найти даже обычной электрической машинки, поворачивающей перо руля.

— Какая-то чертовщина, — в полном изнеможении проворчал Сергей и вдруг начал быстро раздеваться.

— Утопиться решил? — равнодушно спросил Голубков. — Тогда незачем разоблачаться. Но ты бы не торопился, у тебя же пока двойка с плюсом. Не все еще потеряно.

Ступин бросил на диван фуражку и, вскочив на фальшборт, прыгнул в море с семиметровой высоты.

— Освежись, Сергей, освежись! — крикнул с палубы Василий. — Может быть, голова лучше работать будет…

Ступин проплыл до середины кормы и нырнул под нее. Через секунд пятьдесят он вынырнул, отдышался и закричал в отчаянии:

— Вася! У твоего корабля нет ни винтов, ни руля. Нет даже водометных отверстий! Как же он ходит?

Спуская с борта легкий капроновый штормтрап, Голубков удовлетворенно рассмеялся и ответил:

— Вылезай! Экзамен отменяется, будешь просто новичком-экскурсантом.

Ступин, яростно отфыркиваясь, подплыл к трапу, взобрался на палубу и только вымолвил устало и покорно:

— Заодно объясни, зачем было пластмассовое днище портить металлическими заклепками? Их там уйма!

— Объясню и это. Обсыхай, загорай и слушай. Ты отличный корабельный механик. Но потому именно ты и опозорился сегодня. Чтобы выпить стакан воды, прежде всего нужны вода и стакан. Нельзя найти то, чего нет. А на нашем экспериментальном корабле нет машин.

— Позволь!.. — возразил немного продрогший Сергей. — Таких кораблей не бывает. Это противоречит физике.

— Значит, ты просто спишь, — спокойно ответил Василий. — и тебе снится всяческая чертовщина.

— Ну брось, — отмахнулся Ступин. — А что твой корабль противоречит законам физики — это факт. Ему нечем двигаться, нечем поворачивать, но он это превосходно делает.

— Я всегда чувствовал расположение к любознательным новичкам, — с искусственным высокомерием сказал Василий, — поэтому охотно открою тебе все тайны нашего корабля. Начнем с энергоотсека. Ничего мы для него не изобретали. Чтобы знать его принцип, достаточно было лет десять назад побывать в далеком колхозе, когда в нем еще не было электростанции.

— Ты шутишь!

— Нет, не шучу. Представь себе, что мы входим обычную избу. На столе обыкновенная керосиновая лампа. Рассмотрим ее внимательно. На лампе массивный абажур с вертикальными ребрышками. От абажура идут провода к радиоприемнику и питают его током. Перед нами тепловая полупроводниковая электростанция, которая дает ток без всяких машин. Система, о которой давно мечтали ученые-энергетики: прямое превращение тепловой энергии в электрическую. Коэффициент полезного действия полупроводниковых термоэлементов был невысок. Но в великом семилетии он повысился в три с лишним раза.

Вот тебе и секрет сердца нашего корабля. Реактор его несколько необычен, а расположен между шпангоутами внутри бортов. В нем работает жидкий сплав ртути и урана. И прямо в этот сплав введены горячие спаи термопар, покрытые кремнийорганической изоляцией, которая выдерживает температуру до семисот градусов.

— А регулировка реактора?

— Не торопись. В ртутный раствор урана опущены стержни из кадмия, как и в обычных реакторах. Поднимаешь их — раствор нагревается, опустишь — реакция прекращается. Наружные спаи термоэлементов, выведенные наружу, охлаждаются просто струями забортной воды. А полупроводниковые термопары работают одновременно как дополнительная биозащита.

— Ну, это мне понятно. Но где же электродвигатели, потребляющие полученный ток, где гребные валы и винты?

— Их нет вообще. Новое решение движения корабля можешь найти в учебнике физики издания 1898 года.

Сергей вскочил и обиженно сказал:

— Ну, хватит шутить! Воду чем-то нужно загребать и отбрасывать назад.

— Ты очень плохо учил физику. Получал пятерки, а сознательно воспринимать материал не научился. Я тебе сейчас буду говорить как будто бы давно знакомые и надоевшие положения из физики. Но ты слушай с вниманием и трепетом.

— Пожалуйста, я готов! — сердито согласился Сергей.

— Так слушай. Если в магнитном поле поместить проводник, по которому протекает электрический ток, что получится?

— Проводник начнет двигаться в поле, пересекая магнитные силовые линии. Этот принцип использован в электродвигателях. Но у тебя же их нет.

— Не лезь вперед батька в пекло. Ответь лучше на такой вопрос: морская вода хорошо проводит том? Еще бы! А тебе заодно не приходила голову мысль, что, если проводник, сделанный из воды, поместить в магнитное поле, он начнет двигаться, как и любой другой проводник?

— Что же, ты обмотку из соленой воды в электромотор поставишь? Это абсурд.

_ — Друг мой! — торжественно заявил Василий. — Твой мозг находится в тяжком плену привычных представлений. Нырнув под корму корабля, ты глазами своими открыл тайну, но не понял ее. Заклепки видел?

— Видел. И решил, что нужны они, как рыбе сапоги.

— Блестящее сравнение! Это не заклепки, а контакты, заделанные в днище вровень с его поверхностью.

— Ничего не понимаю.

— Контакты расположены вдоль корпуса под водой параллельными рядами, как пуговицы на флотской шинели. Если ты к контактам одного такого ряда подключишь плюс, а в другой ряд — минус, то как в воде пойдет ток?

— Естественно, от одного ряда к другому, соседнему.

— Верно! Между двумя рядами получится как бы множество водяных проводников под током, коротких проводников, расположенных поперек судна.

— Ну, сколько ты в них тока ни пускай, корабль от этого не двинется с места.

— Тоже верно! Но внутри корпуса в его двойном дне установлены между рядами контактов ряды электромагнитов. Как только в их обмотки попадает ток, все наши короткие водяные проводнички оказываются в магнитном поле. Мы получаем как бы электродвигатель, но развернутый на плоскости. Что же произойдет с проводниками?

— Они… Послушай, это же просто здорово! — Ступин схватил Голубкова за руки в полном восторге. — Они побегут вдоль корабля! Получится водяной поток. Ты гений!

— При чем здесь я? В физике это было еще в прошлом столетии, а мы с тобой родились в эпоху пятилеток. Но я не все еще сказал. Ты знаешь, какое сопротивление дают даже лучшие рули. А у нас, как ты видел, когда нырял, рулей в обычном понимании нет совсем. Тебе ясно, что их заменяет?

— Теперь вполне ясно. Если, например, все правые электроводометные дорожки включить на «полный вперед», а левые — на «полный назад», то корабль развернется на месте.

— Верно! Не приходится ворочать под кормой перо руля — махину весом во много десятков тонн. Сколько у тебя на «Братске» весит перо руля?

— Сорок две тонны.

— Вот видишь. А все рулевое устройство по нашей системе весило бы не больше полусотни килограммов. Это лишь вес переключающей аппаратуры. Теперь тебе, конечно, ясно, почему наш корабль обладает способностью двигаться боком. Я не буду расхваливать нашу систему, но ты сам видел, как много места освободилось на корабле и как велика экономия веса.

— А как насчет ремонта? Часто ли его придется производить?

— Полагаю, что не чаще одного раза в двадцать лет. Сам подумай: что у нас ремонтировать? Движущихся машинных частей нет. А в приборах просто нечему изнашиваться. Правда, после трех лет непрерывного движения придется выкачивать из реактора ртутно-урановую амальгаму и заменять ее свежей. Это будут производить специальные автоматы у причала, который уже построен.

Ступин задумался, потом спохватился:

— А ты забыл о биче всех кораблей, о ракушке, которой обрастает подводная часть. Все равно придется каждые полгода заходить в док, чтобы чиститься.

— Ты думаешь? А ты, когда нырял, заметил хоть одну ракушку на днище?

— Нет, оно чистое и очень гладкое.

— Таким оно и останется. Напряжение рабочего тока, которое мы после многих опытов признали наилучшим, убивает зародыши ракушек. Этот подлый полип может разрастись, только если судно будет долго стоять без движения Но небольшой автомат на стоянке каждые полчаса дает во все контакты без включения электромагнитов несколько продолжительных импульсов тока. Это в тысячу раз выгодней, чем чиститься в сухом доке.

— В общем мне приходится признать себя побежденным. И я с тревогой думаю о своей профессии. Что будет с корабельными механиками, когда появится много судов, подобных этому? Ведь здесь нужны не механики, а специалисты по атомной и электронной технике.

— Ты прав. Следовательно, механики должны изучать эти области. Но сейчас я для твоего утешения открою тебе маленькую тайну. На нашем экспрессе все же есть механизмы. Якоря поднимаются обычным электрическим брашпилем, блюда из камбуза в ресторан подаются электрическими лифтами, на палубе под чехлами стоят два электрокрана для погрузки и выгрузки багажа. Кроме того, на камбузе есть электрические мясорубки, картофелечистки…

— Утешил! — рассмеялся Ступин.

Друзья поднялись в ходовую рубку, и Сергей, уже более уверенно, повел корабль в обратный путь. Корабельная техника больше «не капризничала», потому что единственную «неполадку» устроил Голубков, незаметно нажав кнопку экстренного выключения атомной электростанции корабля.

Через полчаса корабль, «нарушающий» незыблемые законы физики, плавно развернулся на месте и боком подошел к своему причалу. Предстояла приемка его пароходством.