Наваждение. Тропою Забытых

Глава 4

Обитель жила своей привычной жизнью. Люди занимались повседневными делами. Послушников пестовали наставники, инквизиторы и воины оттачивали свои навыки, дежурные стражи позевывали, стоя на воротах, и возвращение Виллора осталось таким же повседневным событием, как и всё, что происходило на территории древнего замка. Кто-то махнул ему рукой, приветствуя, кто-то проводил любопытным взглядом. Эйдан ответил равнодушием, впрочем, тоже привычным. Более уравновешенного и спокойного брата в Ордене найти было сложно. И только сам старший инквизитор знал, какое бесово варево сейчас бурлит в его крови. Однако ни срываться на кого бы то ни было, ни обнажать свои чувства он не собирался.

Виллор спешился возле конюшен, бросил поводья подоспевшему конюху и направился к Линису. Магистр был первым, кому Эйдан хотел задать несколько вопросов. Он стремительно пересек двор, на ходу стягивая перчатки. Машинально поздоровался с двумя братьями, с легкостью толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь.

– Шейд Виллор!

Эйдан обернулся, увидел Моли, спешившего к нему. В глазах воина ясно читался вопрос, но инквизитор отмахнулся:

– После, Ленс, после, – и также стремительно взбежал по лестнице.

Дошел до комнат магистра и постучался. Линис был у себя.

– Я ждал тебя, Эйдан, – кивнул он, как только шейд вошел. – Тебе есть, что мне рассказать.

– И спросить, – сухо ответил Виллор, усаживаясь в кресло.

– Да, понимаю, – усмехнулся Линис. – Что ж, спрашивай.

Эйдан некоторое время молчал, рассматривая магистра. Тот был спокоен, смотрел открыто, но губы едва заметно кривила улыбка.

– Селир помог тебе? – первым спросил он.

– Да, благодарю, – кивнул Виллор. – Выбор сопровождения был… удачен.

– Толковый парень, – согласился Линис. – Так что ты хотел спросить?

Шейд закинул ногу на ногу, уложил на колено перчатки и вновь взглянул на собеседника.

– Какие выводы вы сделали после осмотра трупа? – наконец спросил он.

Линис приподнял брови, обозначая удивление, но Виллор покривился:

– Довольно игр, магистр. Я хочу слышать честные ответы на прямые вопросы. Я всегда уважал вас за ум и смекалку, и ни за что не поверю, что вы не увидели очевидного. Потому я еще раз спрашиваю, какие выводы вы сделали после осмотра места убийства? Вы вообще его осматривали?

Магистр протяжно вздохнул, откинулся на спинку своего кресла и постучал пальцами по подлокотнику.

– Я подходил к телу, Эйдан. Убедился, что это Шеймос, после занимался отправкой Никса в обитель, затем разговаривал с крестьянином, чтобы он предоставил телегу. Потом, пока покойника уносили, побеседовал с деревенскими жителями, они сказали, где всё это время жил Шейм, от Никса ничего было не добиться. Он только и твердил, что убил. Затем отправился в деревню, бегло опросил крестьян и вернулся в Орден. Когда я уезжал за Рутом, меня просили не задерживаться. Дело важное, инквизитор замешан в убийстве, Совет собирался собраться через пару часов. Мне дали только это время, чтобы забрать убийцу и его жертву. В деревню я поехал уже вопреки времени, и на Совет опоздал.

– Почему потом не вернулись, после Совета? Вас назначили куратором.

– Армист ездил, потом доложил результаты осмотра…

– Бесы знает что! – вдруг сорвался Виллор, порывисто поднимаясь с кресла. – Еще немного, и я решу, что в этом деле есть какая-то ваша личная заинтересованность! Это идиотизм, а не расследование! Армист – худший следователь, какого можно было выбрать. Вы – куратор, сидите здесь и принимаете бредовые доклады тупого служаки, даже не удосуживаясь проверить их точность.

– Эйдан, ты забываешься…

– Нет! – шейд резко развернулся к Линису. – Я говорю, что думаю, магистр. За один только осмотр я установил то, на что у вашего следствия было три дня до моего возвращения. Почему вы так равнодушно отнеслись к делу вашего брата?

– Старший инквизитор Виллор! – повысил голос Линис, но тут же сник и махнул рукой. – Ты прав, Эйдан. Так следствие вестись не может, но мы ведь и не королевские детективы, мы – инквизиция, и наше дело отыскивать…

– Какая разница? Нас обучают тем же приемам. Это не оправдание бездействию и намеренной слепоте.

– Пойми, Дан, Никс признался, подтвердил показаниями. Картина преступления была ясна. Вот труп, вот убийца, вот орудие убийства…

– К бесам! – Эйдан достал из кармана нож Никса и кинул его на стол. – Вот его нож, магистр. Я нашел его в кустах, в стороне от места, где лежал Шеймос. На нем ни капли крови. Вы нашли чужой клинок. Шеймосу перерезали горло другим ножом. И это – раз.

– Погоди… – Линис взял в руки нож. – Почему ты уверен, что это нож Никса?

– Потому что мы вместе заказывали себе клинки, – ответил Виллор. Ему в ладонь скользнул из рукава его собственный нож. – Осмотрите внимательно, и поймете, в чем разница между тем, что нам выдает Орден, и этим ножами. А пока вы осматриваете, я продолжу. Итак, начнем с того, что под трупом не было крови. Всего несколько капель на корнях и кровавый отпечаток на дереве. Не слишком скромно да вскрытой глотки? – Линис оторвался от изучения ножей:

– Что ты хочешь сказать?

– Что Шеймоса убили в другом месте, потом перетащили туда, где его нашли, подкинули нож и усадили рядом Никса. Но всё по порядку. Не перебивайте. – Магистр кивнул, теперь он не сводил взгляда с Эйдана. – Я установил путь, по которому тащили труп, и даже нашел место настоящего убийства – это совсем рядом с деревней. Местный житель даже слышал, как кто-то спешил скрыться в лесу и говорил: «Быстрей». Даже если учесть, что Шейма убил Никс, то возникает вопрос – за каким бесом он таскал тело по лесу и сам себя подгонял? И если он таскал, то как это было? Волоком? Следов волочения нет. На руках? На плече? Но одежда Рута была относительной чистой. Опять не вяжется со способом убийства.

– Не вяжется, – задумчиво кивнул Линис.

– Судя по следам крови на кустах, которые мне попались по дороге, труп несли, и несли двое. К тому же, благодаря одному из свидетелей, мне удалось узнать, что рядом с домом знахаря, а потом на краю леса, где убили Шеймоса, имелись отпечатки следов двух человек. Хотите сказать, что у Никса был сообщник? И мне есть, что вам на это ответить. Ни один след не совпадает со следами Никса. В этом деле замешаны посторонние.

– Откуда ты это знаешь?

– Оттуда, что один из преступников был невысок ростом, а Рута вы вряд ли назовете невысоким. Второй прихрамывал, что, впрочем, вполне сходится с показаниями Никса. Когда он выглянул из окна, сбежавший злоумышленник припадал на ногу. Знахарь слышал громкий треск кустов, значит, несостоявшийся на тот момент убийца, неловко спрыгнул. Отсюда хромота.

– То есть злоумышленник не плод фантазии Никса.

– Вполне реальное лицо, и об этом говорит более подробный допрос знахаря. Исходя из его показаний, следов и последующих событий, я могу предположить, что дело обстояло следующим образом. Между тем, как Рут и Шейм легли спать, и проникновением к ним в комнату, прошло примерно полтора часа. Преступники, стоявшие в засаде, а они там стояли, о чем говорят следы, выждали время, давая жертвам уснуть, и один из них проник в дом. Думаю, с этого момента их план полетел к бесам, а он у них должен был быть, в этом я не сомневаюсь. Кто же мог предположить, что у Никса случится бессонница, и он будет долго вышагивать по комнате, и лишь потом ляжет? Результатом стало то, что уснуть он не успел, и проникновение в жилище услышал. Никс останавливает убийцу, завязывается недолгая схватка, во время которой просыпается Шеймос. Злоумышленник вырывается и выносит собой оконный проем, спеша покинуть комнату. То, что Никс не прыгнул за ним в ту же секунду, говорит то, что он успел обуться и схватить пистолеты. Знахарь слышал выстрелы.

– Да, он был обут, но из одежды только нижние штаны и рубашка, – кивнул Линис. – Продолжай.

– Продолжаю. Скорей всего, Рут велел Шейму сидеть под укрытием стен и рванул следом за преступником, тоже из окна. Знахарь слышит более слабый треск второй раз, после выстрелы. Шеймос нарушает запрет своего стража. Он одевается… Одевается, магистр! Штаны, сапоги, жилет. Это подтвердил Селир. – Линис кивнул. – То есть он целенаправленно покинул дом Сэти. Это уже не похоже на паническое бегство от убийцы. К тому же он успел одеться полностью, а Никс только обулся. Что же, он дал жертве одеться, выжидая в исподнем? Наверное, еще и ногой от нетерпения постукивал, так не терпелось закончить начатое, – Виллор криво усмехнулся. – Так вот, Шейм оделся и отправился на помощь Руту. Об этом говорит третий звук, который услышал знахарь: «Бух, словно сбросили мешок». А точней, Шейм спрыгнул, рассчитав место приземления, он не свалился с размаха в кусты. Из всего этого можно сделать вывод – Шеймос покидал дом не в панической спешке, а полностью собранный с мыслями. Жаль только добежать успел лишь до края леса. Тут он, как я думаю, остановился, чтобы определить, куда убежали Рут и злоумышленник, и в это время ему перерезали горло, о чем говорят обильные следы засохшей крови на пне и на корнях деревьев.

Что было дальше? Дальше собаки подняли крестьян, и те начали обыскивать дворы и окрестности. На это ушло где-то около часа, и всё это время убийца и труп находились недалеко от деревни, что подтверждают показания крестьян и знахаря. Только когда народ начал обыскивать окрестности, и один из жителей дошел до края леса, тело утащили. После принесли туда, где его и нашли, и где осознал себя Никс. Теперь о нем. И вот тут начинаются странности и загадки. Рут отправился в погоню за злоумышленником. Исходя из его показаний, все-таки догнал, попытался допросить и… провал. Дальше он приходит в себя возле тела Шейма со святой верой в то, что он – убийца.

Из всего, что с ним происходило, Никс четко помнит, как в комнату проник убийца, как он бежал за ним, но не помнит, что делал Шеймос, что само по себе странно. Как вы считаете? Помнит, как догнал и задал вопрос, а потом обнаруживает себя рядом с покойником. А если еще и сопоставить время, то выходит, что из памяти Рута исчезли часов пять. Нападение произошло в четверть одиннадцатого вечера, пришел в себя Никс на рассвете, то есть где-то пять утра, в начале шестого. Что происходило с ним всё это время? Где был, что делал, почему не помнит? И откуда такая слепая вера в собственную вину?

Мне удалось установить, что след на дереве рядом с телом оставили, когда кидали тело. Человек не может забыть, как он сидел в засаде, выжидая, когда жертва выйдет из дома, убить, потом просидеть еще час возле мертвеца, затем, когда появились свидетели, вдруг схватить труп и убежать, чтобы скинуть в получасе ходьбы от места преступления, просидеть до рассвета, неожиданно преисполниться чувством вины и кинуться сдаваться стражам. А если мы еще добавим к этому относительно чистую одежду и собственный клинок Никса, то выходит и вовсе нелепица. Свой нож, за который заплатил немалые деньги, он выбрасывает в кусты, убивает обычным инквизиторским ножом и его оставляет рядом с телом. Я делаю вывод: преступление мистифицировано, невиновный сидит под замком, настоящие преступники уходят от ответственности, и Орден всему этому потворствует. Разумеется, проще состряпать дело на сомнительных признаниях, чем разобраться с тем, что и без того лежит на поверхности.

Если быть откровенным, я в бешенстве. И в первую очередь не понимаю, почему вы – человек умный и прозорливый, успокоились на очевидном идиотизме ситуации. У вас нет ни мотива, ни доказательств, кроме его признания. Ни-че-го. А мое участие в деле и вовсе бред, как и поведение Никса. Если бы я отправил его найти и убить Шейма, тот уже не доехал бы до деревни. Он сам нашел Рута, сам пришел к нему. Никс отправил ко мне Моли, остался наедине со своей жертвой. Вы считаете, он не убил бы его в тот же момент? Один выстрел, и исполнитель с чистой совестью спешит к заказчику, сообщить о выполненном задании.

– Эйдан! – воскликнул магистр, останавливая разгоряченного шейда. – Ты прав! Во всем прав! И в твою вину я не верил изначально. Да, толика сомнения имелась, но мы ничего не должны принимать на слепую веру…

– Кроме вины Никса, – иронично хмыкнул Виллор.

– Он дал признательные показания! Армист…

– Ни беса Армист не разберется! – воскликнул старший инквизитор. – Зачем вам нужно это замалчивание, магистр?

– У-уф, – протяжно вздохнул Линис, откидываясь на спинку кресла. – Мне не нужно замалчивания, Дан. Я хочу разобраться в этом деле не меньше тебя, особенно в свете последних открытий, сделанных тобой. Но еще более мне не дает покоя предположение об ослаблении защиты перстней братьев. И замалчивание Бирте таких вещей, как…

– Минутку, магистр, – Эйдан посмотрел на него, не скрывая насмешки. – Всё это важно, но я не позволю вам увести меня в сторону. Я готов обсудить и это, но после того, как вы дадите мне ответы на мои вопросы. И первый из них – что будет с Никсом?

Линис снова вздохнул. Он поднялся с кресла и прошелся до окна. Заложил за спину руки и некоторое время смотрел на пределы крепостной стены. Виллор ждал, не мешая магистру думать.

– Дан, – наконец заговорил Линис. – Я не могу оправдать Никса прямо сейчас. Это будет недальновидно. Я уже обещал тебе, что смогу защитить его…

– Как? В Ордене убийца, возможно, он связан с отступниками. Кто-то же сумел обработать память Рута! В любом случае, он опасен для заговорщиков. Как вы думаете, сколько он протянет? Отчего-то мне кажется, что однажды «под грузом вины» он будет обнаружен подвешенным на какой-нибудь балке. Рут – свидетель, пусть без памяти, пусть с верой в собственную вину, но свидетель опасный. Его нужно убрать из обители.

Линис обернулся, нервно потер ладони и кивнул, соглашаясь.

– И Армиста нужно подтолкнуть в нужном направлении. Я знаю, как заставить его шевелиться, – магистр вернулся в кресло. – Сегодня же устрою еще один допрос Никса.

– Устройте нам двойной допрос, – встрепенулся Виллор.

Брови Линиса поползли вверх, и он рассмеялся:

– Отличная идея, Эйдан! Двойной нажим на Армиста может ускорить процесс его мышления. Мы заставим его думать.

– Но Никса нужно спрятать получше, – серьезно произнес старший инквизитор. – Я настаиваю.

– Самое надежное место в Антаре – это «Красная крепость».

– Королевская тюрьма, – потерев подбородок, сказал Эйдан и уверенно кивнул. – Хорошее решение. До столицы всего полтора дня пути. Только не уберут ли Рута еще до того, как дверь его камеры откроется?

– Мы сделаем всё так, что о перевозке станет известно, когда карета с узником покинет пределы замка. Я – магистр и куратор, могу принимать подобные решения в интересах следствия. И все-таки мне придется кое-что вскрыть. – Виллор пожал плечами. Он не видел смысла подставлять Никса в угоду расследованию, которое ведет к казни Рута и обвинениям самого старшего инквизитора.

– Вы умный человек, магистр, вы сумеете обстряпать это дельце, используя только часть фактов. Например, наличие сообщника, который скрывается в Ордене.

Линис усмехнулся и покачал головой.

– В хитрости и уме ты мне не уступаешь, Эйдан. Но ты опять прав. Армист уперт и сам сделает вывод о сообщнике Никса. Совет должен задуматься о глупости выводов и потребовать более точного расследования. Там я подкину Тебу следующие шаги, которые он, конечно, пропустит мимо сознания, даже если его ткнуть носом. За это время Никса увезут в крепость, и ты…

– Я не должен ехать с ним, – мотнул головой Виллор и воззрился на Линиса. – Если, конечно, вы не хотите подставить меня. Если произойдет нападение, Армист первый будет кричать о том, что я пытался спасти друга и сообщника. И Совет это примет, потому что удобно. Всё сойдется.

– Нас обоих зацепит, – раздраженно махнул рукой магистр. – Если произойдет нападение, и ты будешь рядом, меня обвинят в потворстве. Даже если тебя не будет рядом, свести всё к тебе будет также несложно, а следом и ко мне. В результате, мы окажемся главными предателями, а истинные враги преспокойно продолжат плести свои сети. Это замкнутый круг.

– Я должен остаться в обители. Нужно собрать тех, кому вы и я доверяем. Хотя бы немного. Путь следования только по проезжим трактам, остановка для отдыха в небольших городах, где все на виду.

– Лучше в больших. Там стражи порядка вышколены лучше. Можно даже взять предписание на остановки в сторожевых дворах. Там и укрытие, и охраны много.

– Маленькие города и предписание. И в столицу они должны прибыть еще до темноты, – внес свои поправки Эйдан.

– Еще остается Бирте…

– Я зайду к старику сам. Если он причастен, лучше скрыть, что об артефактах Валбора знает кто-то, кроме меня. Возможно, мне удастся его разговорить. В любом случае, услышу ответ. Не ответить он не сможет.

– Тоже верно, – кивнул магистр. – Допрос я назначаю через час. Пока иди, отдыхай.

Не сказать, что разговор с Линисом полностью удовлетворил Эйдана. Несмотря на то, что магистр принял версию событий Виллора, обещал взять Армиста в оборот и отправить Никса под защиту крепких стен королевской тюрьмы, некоторые ответы он так и не дал. Да и всю эту помощь можно было толковать двояко, как на пользу, так и во вред под прикрытием благих намерений.

– Эйдан, задержись. Хотел у тебя спросить.

Виллор развернулся от самых дверей и подошел к магистру. Тот, подняв голову, заглянул в глаза шейду снизу вверх.

– Где тебе удалось раздобыть два первых артефакта? Вроде бы сведений не было. Книгу, конечно, собирали, но ведь так и не собрали…

– Да, слухи о разделении ходили, и мы разыскивали страницы. Сколько-то даже собрали. Но та книга, которую удалось получить мне, была целой. Возможно, слухи лгали, и мы гонялись за тенью.

– Так где?

Старший инквизитор вернулся в кресло, не спеша ответить. Находка была неожиданной и ошеломляющей. Тайник в лесу был найден с помощью Горта и слабого следа, который уловили перстни двух инквизиторов. Он находился в стороне от дома казненного мага, но с реликвиями часто общались. По крайне мере, вертели в руках, читали книгу… или пытались ее разгадать. Впрочем, гадать там стоило только над стихами, остальное – рецепты и наставления. Порой, похожие на пустую породу. Вроде бы принадлежат древнему, но смысл в них уловить было сложно, будто писал человек, находясь не в своем уме. Впрочем, Валбор мог и тронуться, после и задать свою задачку. Безумных гениев понять бывает сложно.

– В тайнике одного казенного мага, магистр, – ответил Эйдан. – Она так настойчиво пыталась подкупить меня во время своей казни, что не проверить я не мог. Поиск дал ошеломительный результат.

– Она? Магиня?

– Да. Могу идти?

– Да, Эйдан, – улыбнулся Линис. – Похоже, Высшие Силы на нашей стороне. Удачная находка.

Виллор согласно кивнул. Он сделал пару шагов, но крутанулся на каблуках и вернулся назад.

– Вы когда-нибудь слышали о Нерате? Думаю, это Древняя.

Линис вскинул брови. Он почесал указательным пальцем кончик носа.

– Нерата? – шейд кивнул. – Нерата, Нерата… Что-то знакомое, – Виллор подобрался, почти не веря, что кто-то услышал в проклятом имени что-то знакомое. – Это, случайно, не Нерата Аталлиа? Мне приходит в голову только эта женщина.

– И чем она известна? – осторожно спросил Эйдан.

– Насколько верно помню, это фаворитка последнего императора Радужной империи. Кажется, она недолго услаждала царственного любовника. О ней вообще упоминалось вскользь, и не изучай я конец династий, мог бы и не услышать о ней. Насколько помню, ей свернули шею. Может, соперница, может еще кто-то. В этих дворцовых интригах сам бес не разберется. А почему ты спросил?

– Да так… Тоже случайно услышал. Оказалось, что мне это имя незнакомо, этим и заинтересовала. Не люблю, когда остаются уравнения с неизвестными, – пожал плечами старший инквизитор. – До встречи через час, магистр.

– До скорого, Дан.

Виллор покинул комнаты Линиса и на мгновение привалился плечом к стене. После прижался спиной и уперся затылком в холодную стену. Шейд закрыл глаза и устало вздохнул. События развивались стремительно, но каков будет результат? И как угадать врага среди сотен окружающих лиц? Еще Нерата… Стало быть, шаэда Нерата Аталлиа… Возможно-возможно. Фаворитка последнего императора? Вот это уже след. Это уже даже не след – накатанная колея. Нужны сведения о последних гадах существования Радужной империи, дворцовые хроники, что там еще?

– Кстати…

Эйдан открыл глаза и посмотрел перед собой. Почему убили эту женщину? Большая любовь императора, или обычная интриганка? Нет-нет, простой любовницей она быть не могла. Никак не могла! Если Линис вспомнил именно ту женщину, которой поклоняется секта, в которой состояла Мирис, значит, было в ней нечто. И если это так, то в этом может скрываться причина ее убийства. Нужно больше сведений. Только… Только найти их, если и возможно, то в закрытых секциях Большой королевской библиотеки. А это столица…

Старший инквизитор оттолкнулся от стены и зашагал в сторону своей комнаты. Ему нужно было подумать, но о насущном. Несмотря на всколыхнувшееся возбуждение от новой информации и желание поскорей разобраться с загадкой Древней, впереди ждал двойной допрос, за спиной маячил неизвестный враг, и следовало прежде разобраться именно с этим. Эйдан заставил себя успокоиться и на время выбросить из головы шаэду Аталлиа.

В комнате он отбросил на кресло сюртук и перчатки, потрепал Горта, нырнувшего под руку, и прошел в спальню. Здесь упал ничком поперек кровати и на мгновение зарылся лицом в мягкое покрывало. Но уже через минуту перевернулся на спину и уставился в потолок. Враг – величина неизвестная, и оттого требующая доказательства. Искать среди братьев сейчас не имеет смысла, их слишком много, значит, нужно начать с тех, кого в Ордене всего несколько человек – с магистров. Они составляют Совет, они принимают решения, и они имеют достаточно власти, чтобы закопать ниже стоящие чины. Такого никогда раньше не практиковалось, но ведь и защиту инквизиторов еще никогда не пробивали.

– К делу, – бодро возвестил Виллор, одним движением поднимаясь с кровати.

Он потер руки, передернул плечами и направился к секретеру. Оттуда он достал карандаш и бумагу. Затем перешел к столу и подмигнул Горту. Зверь, растянувшийся на половину комнаты, живо подобрался и перешел к хозяину. Здесь он уселся на задние лапы, передние водрузил на столешницу и склонил голову набок, глядя на чистый лист бумаги.

– Любопытная морда, – хмыкнул Эйдан, Горт оказался выше обзывательств и инквизитора вниманием не удостоил. Шейд тоже перестал замечать питомца и деловито произнес: – Приступим.

В центре появился овал, расположившийся вытянутыми концами к боковым сторонам листа бумаги. Так выглядел стол в зале Совета. Эйдан нарисовал по кругу шесть квадратов, примыкавших к овалу, и на каждом вывел имя: Бирте, Сатллер, Линис, Гетик, Россан, Вайрет. Полюбовавшись созданным «полотном» старший инквизитор, задумался. Первым делом он поставил косые крестики над Линисом, Бирте и Вайретом. Это означало, что с тремя магистрами у него никогда не было конфликтов. Их он оставил напоследок.

– Гетик, – провозгласил Виллор и провел вверх от него маленькую стрелочку. – Не глуп, но и не гений. Легко поддается настроению, подвластен чужому влиянию.

Говоря всё это, Эйдан дублировал характеристику магистра на бумаге. Остановившись, он откинулся на спинку стула и закусил кончик карандаша, вспоминая всё, что знал о Гетике. Достаточно добродушный, но вспыльчивый. После вспышки чувствует себя неловко, но ему легче замкнуться и избегать встречи с тем, кого оскорбил, чем извиниться. Мнение может меняться так же часто, как и настроение. Всё зависит от того, как он воспримет информацию.

– Нет, не он, – прошептал шейд, легонько постучав себя карандашом по уголку губ.

Для заговорщика слишком неуравновешен. Но хорош, если нужно найти себе сторонника. При правильном подходе, будет смотреть глазами собеседника, пылая праведным гневом, или сочувствуя. Да, такого лучше использовать, как голос на Совете, чем товарища по тайным планам.

– Сатллер.

Самый молодой магистр. Еще пару лет назад они вместе выезжали в рейд. Неудачное решение. Сатллер был старше Эйдана на двенадцать лет, поэтому решил взять на себя главенство. Одностороннее соревнование между инквизиторами, потому что Виллор в него вступал, закончилось походом через болота, где погиб один из воинов, да и сам будущий магистр только чудом выбрался из топи.

Спор разгорелся на опушке леса. Виллор пытался вразумить брата инквизитора, приводил доводы, но Сатллер уперся, не желая признавать чужую правоту. В конце концов, инквизиторы разругались. Эйдан и несколько воинов, больше доверявших ему, отправились в объезд, Сатллер потащил остальную часть отряда по дороге, которая завела их в болота. И когда Виллор со своими людьми взял след трех искомых магов, глава рейда хлебал вонючую болотную жижу.

Эйдан тогда не выдал дурость товарища, и вскоре тот получил мантию магистра, когда его предшественник ушел на покой, но о том, что его позор скрыли, забыл быстро, и о Виллоре отзывался пренебрежительно. Впрочем, когда самолюбие Сатллера не страдало, он забывал о ненужных соревнованиях, и тогда мыслить мог здраво. «Честолюбив, ревнив к чужим успехам, упрям», – эти слова нависли над магистром, выведенные рукой Виллора. Оценив характеристику, Эйдан обвел Сатллера в круг. Этого можно было заинтересовать перспективами. Да, он мог быть среди заговорщиков.

– Россан.

На первый взгляд ничего дурного о нем Виллор сказать не мог. Тих, спокоен, добродушен, но это до тех пор, пока не задевали его интересов. Чаще это были интересы Ордена. За дело мог драть глотку себе, споря с необычайным жаром, и другим, едва не вгрызаясь в плоть оппонента, если считал, что тот недобросовестен. Россан всегда был ближе Гурннису, как борец за идеалы. Они и дружили, если можно так сказать. В любом случае, Россан уважал покойного инквизитора, и если уверился в том, что Виллор виновен, мог с жаром отстаивать эту точку зрения, не взирая на здравый смысл. Кстати, Эйдана Россан недолюбливал. Старший инквизитор относился к жарким речам с нескрываемой иронией, магистра это раздражало. Заговорщиком он был навряд ли, а вот поддержкой в обвинении вполне мог оказаться. Если, как и в случае с Гетиком, информация была подана, как надо. Над Россаном появились следующие надписи: фанатик (котенок с тигром внутри).

– Ну, что ж…

Шейд взглянул на листок и вздохнул. Он переходил к магистрам, которым до этого времени доверял и симпатизировал.

– Вайрет.

Вайрет придерживался взглядов схожих с Виллором и Линисом. Он не был идейным идеалистом, как Россан, имел свое твердое мнение, в отличие от Гетика, и, кажется, искренне радовался успехам братьев, чем разительно различался с Сатллером. Впрочем, с Эйданом они расходились в других взглядах. Вайрет считал, что Орден – это большая семья, что соответствовало и мнению Гурнниса, а Виллор избегал задушевных бесед, к которым имел пристрастие магистр. Близкий круг шейда был сужен настолько, что в него было не пролезть никому, кроме тех, кто уже находился внутри. То, что Вайрет почитал семьей и братством, Виллор называл организацией и службой. И в этом магистр и старший инквизитор сильно расходились. Впрочем, взаимоуважение между ними все-таки присутствовало, и после нескольких горячих споров, когда ораторствовал Вайрет, мужчины приняли точку зрения друг друга, но остались при своем мнении. Сошлись на том, что делают общее дело, а как – уже неважно. Главное, результат. «Идеалист в хорошем смысле, немного наивен, честен», – так отозвался о нем Эйдан. По крайней мере, пока не был замечен в лицемерии. Мог он участвовать в заговоре? Кажется, нет…

– Бирте.

Куратор, наставник, опекун и… защитник. Порой Эйдану казалось, что старик воспринимал его, если и не как сына, то как любимого племянника точно. Этот магистр был действительно стар. Самый старший, самый опытный и уже самый пассивный. Он редко покидал замок, всё больше просиживал у камина в своих комнатах. Писал мемуары, которые называл баловством и старческим капризом. Виллор точно знал, что и ему будет уделено место в трудах куратора, однако воспринимал это с добродушной иронией.

Под началом Бирте находился и Никс, его старик взял в пару к Виллору. Рут со времен своего послушничества пропитался восхищением и уважением к Эйдану. Тянулся к нему и старался во всем походить. Заметив это, Бирте отправил мальчишку с его кумиром, и вернулись обратно в обитель они уже друзьями. Рутар сумел заслужить доверие и дружбу Виллора, и с тех пор они стали сработанной командой. Правда, время от времени их разъединяли. Никс должен был уметь работать самостоятельно, а Эйдана подключали к более сложным случаям.

Находились под крылом Бирте и еще пара инквизиторов, с ними Виллору тоже довелось поработать. Неплохие парни, но сдружиться с ними Эйдан не смог. Работа и больше ничего. Впрочем, Бирте и не настаивал на дружбе. Он принял Эйдана таким, какой он есть. Хвалил кратко, укорял мягко, сразу указывая на ошибки, но, не распыляясь на речи и не повышая тон. С этим инквизитором такая тактика работала лучше всего. И шейд был благодарен куратору за понимание. Над квадратом с именем Бирте появилась надпись: «Мудр, дальновиден, умеет разбираться в людях». Неплохие качества…

– Мог? – спросил сам себя старший инквизитор.

Сейчас Эйдан старался не думать о сокрытии артефактов. Он вспомнил размышления об источнике бессмертия и усмехнулся. Однако быстро стер улыбку с лица. Виллор отложил карандаш, разместил ладони по обе стороны от листа бумаги со схемой и прикрыл глаза. Он задумался. Возраст магистра был велик. Захотел бы Бирте что-то изменить? Порой он вспоминал времена своей молодости, говорил с грустью, иногда с тоской, но никогда не упоминал желания повернуть годы вспять. Жаловался на то, что побаливают кости, но не спешил к целителям, пользуясь услугами лекаря, работавшего в Ордене.

– Высшие Силы отмеряют нам срок. Если уж они считают, что мое время уходит, то нет смысла спорить с Мирозданием, – так говорил он.

Но что думал на самом деле? Из всех ценностей у Бирте был только Орден и его собственная жизнь. Он провел ее в этих стенах, в рейдах, в охотах. Не обзавелся семьей, как некоторые братья, из родни у магистра никого не осталось. Захотел бы он сейчас, стоя в конце своего пути, что-то изменить? Захотел бы прожить жизнь иначе? Если в этом деле замешаны маги, чем бы они могли соблазнить Бирте? И могли ли? Еще немного подумав, Виллор обвел имя куратора в круг. Да, Бирте был достаточно умен, чтобы встать во главе заговора. И он умел хранить тайны, значит, мог стать участником.

– Линис.

Сейчас, как никогда, Эйдану не хотелось ошибиться в хитром и предусмотрительном магистре. Слишком уже открылся ему, и, будь Линис предателем, он шел в ногу со старшим инквизитором, точно зная о каждом его шаге и выводе. И Линис больше всех остальных походил на роль организатора заговора. Рука Виллора выводила уверенным почерком: умный, прозорливый, хитрый, коварный, способен на нестандартные решения, разбирается в людях, может построить многоходовую интригу и остаться в тени.

Эйдан отбросил карандаш и накрыл лицо ладонями, снова откинувшись на спинку стула. Так он просидел несколько минут, стараясь вообще ни о чем не думать. Нужно было очистить голову, чтобы увидеть больше. Нужно было рассмотреть поведение магистра под разными углами. Пока же все мысли сводились к одному итогу – он.

– Не спешить, – мотнул головой шейд.

Он ожесточенно потер лицо ладонями, порывисто поднялся со стула, и тот, не устояв от резкого толчка, повалился на пол и оглушительно громыхнул. Горт вскинул голову и посмотрел на хозяина. В белой мути его глаз, казалось, ясно читается тревога. Зверь убрал передние лапы со стола и поспешил к Эйдану. Но тот направился в ванную комнату. Горт заглянул в открытую дверь и внимательно следил за тем, как инквизитор сунул голову под холодную вод. Распрямился и тряхнул волосами, избавляясь от лишней влаги. Капли полетели в зверя. Горт фыркнул и отскочил в сторону, когда мимо него прошел шейд, распахнул окно и подставил лицо прохладному ветру. Зверь отозвался на это недовольным ворчанием:

– Не заболею, – отмахнулся Виллор.

Он развернулся к Горту, уселся на подоконник и поманил к себе питомца. Зверь приблизился, уместил огромную голову на мужских коленях и заглянул снизу вверх в лицо шейда. Пальцы Эйдана пробежались по макушке питомца, подцепили ухо, зверь не дернулся. Он прислушивался к эмоциям хозяина, но того, что, порой, пугало его, не ощутил. Ни ослепляющей ярости, ни изматывающей тоски, ни обреченности Виллор не чувствовал.

– Нужно подумать, дружок, – негромко произнес мужчина и обернулся на стук в дверь. – Кто там?

– Брат старший инквизитор, – на пороге появился один из стражей: – Магистр Линис приказал привести вас…

Эйдан подошел к своему сюртуку, достал брегет и удивленно приподнял брови – час благополучно миновал. Шейд свернул листок с именами и характеристиками магистров, сунул во внутренний карман сюртука, после накинул его и подошел к стражу:

– Веди.

– Ваше благородие, я не верю тому, что говорят, – шепнул страж. – Я бывал с вами…

– Имя? – вопрос прозвучал неожиданно и хлестко.

– Нирен Фрогис, – машинально вытянулся в струнку страж.

Виллор хлопнул его по плечу и повторил:

– Веди.

Имя этого человека он запомнил, страж мог быть полезен.

– Кстати, – буркнул себе под нос Эйдан.

Ему нужны были соглядатаи в стенах замка, и он даже знал несколько имен, кого можно было превратить в свои глаза и уши. Шпионов старший инквизитор выбирать умел. Но это уже после, сейчас его ожидал допрос, и стоило пока отложить прочь иные мысли. Однако шейд продолжал прерванное занятие – он анализировал. И ему не нравилась очевидность вывода. Если бы Линис участвовал в заговоре, Эйдан бы подумал на него в последнюю очередь. И всё же…

Поведение странное, двоякое. Будто помогает и остается в стороне одновременно. Готов поддержать, но не готов вмешиваться и принимать активные действия, кроме того, что согласен спрятать Никса. Линис со всеми сразу, и ни с кем. Помогает Виллору и не мешает Армисту. В стороне…

– Вот ведь… лис! – неожиданно в сердцах воскликнул Виллор, с силой ударив кулаком по стене.

Страж обернулся, но инквизитор мотнул головой. Догадка оказалась так проста и ошеломительна, что шейд даже в первое мгновение не поверил сам себе. А затем откинул голову назад и расхохотался. В этой жизни магистр Линис любил не так много вещей, но рыбалку обожал до дрожи и не упускал момента побывать на чудесном пруду, располагавшемся за Раклем. Виллор любил охоту, Линис рыбалку. Старший инквизитор шел по следу, магистр сидел на берегу, держа в руках удочку, и ждал. Разные методы работы, но результат…

Эйдан покачал головой и криво усмехнулся – он стал наживкой. Наживкой! Линис закинул удочку и выжидает, кто клюнет. Конечно же, он не забыл слов, сказанных ему старшим инквизитором в ночь убийства Гурнниса. И как бы мало тогда не произнес Виллор, магистр ухватил суть. Зачем ему тревожить обитателей пруда, влезая в воду, когда можно закинуть червяка, на которого кинется глупая рыба…

– Шейм, – прошептал Эйдан и поджал губы.

А что если Шеймос был первой наживкой, но магистр не успел подсечь, и теперь на его крючке висит Никс? Тогда перевод узника в Красную крепость – вторая попытка. Или же сети расставлены и в казематах Ордена? А сам Виллор? Третий червяк, или же рыбешка, на которую должна клюнуть более крупная рыба? Наверняка, и на Совете сознательно озвучил версию, за которую мог ухватиться настоящий преступник. Линис понимал, что Виллор не будет ждать, пока на его шее затянется петля, знал, что шейд не оставит друга под угрозой казни. Будет изучать, расследовать, нервировать заговорщиков, пока они не сорвутся и не сотворят какую-нибудь глупость. И тогда нужно будет только подсечь!

И если Эйдан прав, то Линис не враг. Это уже легче, но пока ничего не доказывает, потому что шейд может и ошибаться. Нужно наблюдать дальше. Наблюдать и думать. А пока…

– Заходи, Эйдан.

Виллор на мгновение замер на пороге кабинета, куда уже привели Никса, скользнул внимательным взглядом по другу, отмечая на его лице последствия драки: желтеющий синяк на скуле, сухую корочку в уголке нижней губы, вторую на левой брови, и еще одно желтовато-синее пятно – последствие удара в бровь. Никто не вызывал целителя для убийцы, и это было понятно. Той ночью, когда Эйдан вернулся в Орден, его больше интересовал рассказ Рута, а не внешний вид. Сейчас же старший инквизитор вложил еще один камешек в свою мозаику. Рутар Никс, в отличие от Шейма в драке участвовал, возможно, тогда его нож и оказался в кустах. Увидев всё, что хотел, Виллор потерял интерес к Никсу и прошел мимо него, не обратив внимания ни на взгляд, ни на движение в свою сторону.

– Дан…

– Господин Никс, – сухо позвал его магистр Линис, едва заметно покачав головой.

Рут насупился, опустил голову, но все-таки скосил глаза на Виллора, однако тот, усевшись на свободный стул, закинул ногу на ногу и со скучающим видом рассматривал строгую обстановку кабинета. Душещипательных сцен не предусматривалось, Эйдан не собирался ни успокаивать друга, ни подбадривать, ни обнадеживать. Не сейчас.

– Кажется, в нашей приятной компании кого-то не хватает, – с легким оттенком иронии заметил Эйдан, закончив с осмотром кабинета.

– Старший инквизитор Армист подойдет с минуты на минуту, – в привычной дружелюбной манере ответил Линис, не забыв улыбнуться.

Виллор ответил едва заметной ухмылкой. Он задержал взгляд чуть суженных глаз на магистре, и тот вопросительно поднял брови, но ответный взгляд серых глаз Линиса был не менее острым и проницательным.

– Магистр, вы всё еще увлекаетесь рыбалкой? – вежливо полюбопытствовал Эйдан.

– О да, – кивнул Линис. – Увлекательнейшее занятие.

– И не требует особых усилий, не так ли? Не то, что идти по следу зверя, рискуя нарваться на чужие капканы, – усмехнулся старший инквизитор.

– Ну, отчего же, – магистр поерзал, устраиваясь удобней. – Рыбалка требует усидчивости и особого внимания. Здесь поспешность и резкость действий может пойти во вред делу. Дернешься раньше времени, и рыбка уплыла.

– Или начнешь клевать носом, а червяк уже съеден, – Виллор склонил голову к плечу, его взгляд стал испытующим.

– К сожалению, да, – удрученно вздохнул Линис, не разрывая поединка взглядов с инквизитором.

– Надеюсь, за остальными червяками вы смотрите более пристально?

– Несомненно, Эйдан, несомненно. Горький опыт тоже опыт, и он учит не допускать прежних ошибок.

– Главное, не наделать новых.

– Я очень стараюсь.

Оба хищника замолчали. Они поняли друг друга, но еще с минуту продолжали сверлить друг друга пристальными взглядами. И только Никс смотрел с непониманием то на Эйдана, то на магистра, чувствуя кожей скрытый смысл их диалога, однако, так и не уловив его. Впрочем, и в это никто не спешил посвящать младшего инквизитора. Наконец, устав быть бесплотной тенью, Рут отвернулся к окну и теперь рассматривал голубое небо с мохнатыми белыми облаками.

– А хорошо, наверное, сейчас на улице, – негромко произнес он. – Оказывается, по солнцу можно заскучать всего за несколько дней, если сидишь в подземелье…

Линис и Виллор обернулись к нему. Эйдан поджал губы, магистр едва заметно вздохнул, но ответа на слова узника не последовало ни от одного из мужчин, хотя, кажется, Никс и не ждал ответа. Он еще мгновение смотрел на облака, наконец, обернулся и встретился взглядом с ясными глазами своего друга. Эйдан едва заметно улыбнулся, подбадривая, подмигнул, и лицо его вновь приняло скучающее выражение.

И Никс вдруг почувствовал себя уверенней. Они опять были вместе, плечом к плечу, как это случалось во время рейдов. Незримая поддержка Виллора, словно незыблемая твердыня, окружила младшего инквизитора, стала прощением и рукой, крепко сжавшей его руку. Рут распрямился на стуле, расправил плечи и прямо взглянул на Линиса. Магистр одобрительно улыбнулся. Да, так и должен держать себя воин, таким и должен быть настоящий служитель инквизиции: несгибаемым, уверенным в том, что он делает.

– Прошу прощения за задержку, – в тишину кабинета ворвался старший инквизитор Армист.

– Доброго дня, Тебет, – ответил ему Линис, два других инквизитора, молча, кивнули.

– Доброго дня, братья, – склонил голову Теб.

Он уселся на кресло, приставленное к столу, за которым сидел Линис, утвердил на коленях папку и повернул голову к магистру.

– Что ж, начнем, – ответил на немой вопрос один из шести глав Ордена. – Думаю, причину для нашей встречи объяснять никому не нужно. Прискорбное происшествие, в котором оказался замешан наш брат, – Никс на мгновение поник, но тут же вновь взял себя в руки и вскинул голову, ожидая продолжения. – Обвинение считает, что младший инквизитор действовал по наущению своего друга и собрата – старшего инквизитора Виллора, и для этого имеются основания, о которых мы вскоре поговорим, – последние два слова Линис произнес с нажимом, заметив, как расширились глаза Рута. – Брат Виллор уже давал нам свои показания, где опровергал свою вину, и вину младшего инквизитора Никса. Однако следствие желает заслушать вас обоих, чтобы прийти к окончательному мнению. Брат Армист, вы желаете начать, или позволите мне задавать вопросы?

– Прошу, брат магистр Линис, – склонил голову Тебет.

– Благодарю, – сухо ответил магистр. – Итак, приступим. Брат Никс, что привело вас в дом почтенного знахаря Сэти?

– Меня привел туда Шеймос Рэди – слуга покойного старшего инквизитора Гурнниса, – ровно ответил Рут.

– Где вы встретились с господином Рэди?

– На постоялом дворе между Раклем и Бийлем. Мальчишка-беспризорник принес мне записку от него. Шеймос указывал, где будет ждать меня. Я пришел на встречу, и мы отправились к знахарю, где проживал Шейм.

– Вы возвращались в Орден, брат Никс? Насколько известно следствию, вы долго отсутствовали.

Рут бросил короткий взгляд на Виллора, тот прикрыл глаза, давая понять, чтобы Никс говорил правду.

– Нет, брат Линис, я искал Шеймоса, – послушно произнес Рутар.

– Зачем вы искали господина Рэди?

– Брат Виллор просил отыскать его.

– Это так, брат Виллор? – доброжелательный взгляд магистра переместился на Эйдана.

– Это так, – невозмутимо сказал шейд и продолжил, предупреждая следующие вопросы. – Меня тревожила судьба Шеймоса. Как известно следствию, старший инквизитор Гурннис подвергся нападению, когда спешил на встречу ко мне. Шеймос тогда исчез, и о его судьбе стоило только гадать. Завершив со своими делами, я отправил Рута разыскать Рэди и узнать о том, что произошло с ним и его хозяином.

– Почему вы сами не отправились на поиски, если закончили с делами?

– По личным обстоятельствам, которые не относятся к данному делу.

Линис кивнул, принимая ответ, Армист продолжал безмолвствовать.

– Брат Никс, сколько времени вы делили кров с господином Рэди?

– Почти три недели, брат Линис.

– Как протекали ваши взаимоотношения?

– Спокойно. Это могут подтвердить все деревенские жители и сам Сэт. Мы постоянно были у них на глазах.

– Почему вы так долго жили у знахаря и не возвращались в Орден?

– Мы ждали брата Виллора, Шейм не желал покидать своего убежища и говорить хотел только с Эйданом. Я отправил за старшим инквизитором воина Ленса Моли.

Линис откинулся на спинку стула, бросил взгляд на Армиста и задал следующий вопрос:

– Скажите, брат Никс, если бы брат Виллор отправил вас с целью убийства господина Рэди, сколько раз вы могли бы выполнить это поручение?

– Эйдан не посылала меня убить! – возмутился Рут, на мгновение потеряв самообладание.

– Я еще раз спрашиваю вас, брат Никс, – сухо отчеканил магистр, – сколько раз вы имели возможность убить Шеймоса, если бы искали его с этой целью?

Никс раздраженно повел плечами и бросил:

– Раз сто. При встрече, по дороге до деревни, в деревне ежеминутно. Хоть днем во время прогулок, хоть ночью, удавив подушкой. Шеймос не видел во мне врага. Если бы я намеревался его убить, то сделал бы это.

– И сделали, – насмешливо вмешался Армист.

– Брат Армист, – Линис дождался, пока Тебет обернется к нему, поймал взгляд и неспешно повторил: – Вопрос стоял так: если бы брат Никс искал Рэди с целью убить его, то сколько раз он мог это сделать.

– Но он и убил…

– Повторяю еще раз. Сколько было возможностей у убийцы, жертва которого без страха поворачивается к нему спиной, перерезать ей горло, свернуть шею, вонзить нож между лопаток, удушить во сне, застрелить в затылок по дороге до деревни. Именно так звучал вопрос. Вы уловили его смысл?

– Да, – гулко сглотнул Армист, глядя в глаза магистра.

– Отлично, продолжаем, – Линис всё еще держал Тебета в ловушке своего взгляда. Так он и задал следующий вопрос. – Если бы вы приехали исполнить приказ убить, насколько бы долго вы затянули с убийством?

– Я? – изумился Армист, и магистр отвернулся от него:

– Брат Никс.

Рут вскинул глаза на Линиса, и в его взгляде вдруг мелькнула благодарность, не за себя. Сейчас речь шла о спланированном убийстве и его зачинщике – Эйдане Виллоре, Никс это понял.

– Если бы мне дали приказ кого-то убить, и я нашел его, то действовал бы сообразно обстановке. Мы встретились с Шеймом ночью, ехали по пустынной дороге, быстро свернули в пролесок. Если бы я имел цель убить Рэди, я сделал бы это сразу. Спрятал тело, и никто бы не узнал о том, где его искать. Затем вернулся в Орден, или назад к тому, кто отдал приказ. Я служу делу инквизиции уже шесть лет, и страха перед чужой смертью у меня давно нет. Нет, я бы не стал затягивать и привлекать к себе внимание жителей целой деревни.

– Это логично, как вы считаете, брат Армист? – магистр вновь посмотрел на старшего инквизитора. – В Ордене обучают действовать решительно и быстро, не поддаваясь жалости и уговорам.

– Да, – кивнул Армист, глядя в глаза Линиса.

– Каждый инквизитор и воин Ордена умеет отнимать жизнь, если на то есть необходимость, обусловленная Законом.

– Да.

– И когда казнь становится привычной, чужая смерть перестает вызывать неприязнь, страх, брезгливость, отвращение или сожаления. За те шесть лет, которые брат Никс служит нашему делу, он закалился и мог бы убить быстро, не откладывая казнь на целых три недели. Вы находите это разумным и логичным?

– Это разумно и логично. Палач казнит быстро и без сожалений. Когда убийство становится твоей работой, ты действуешь не задумываясь. Выучка…

– Вы совершенно правы, брат Армист, – улыбнулся Линис.

Тебет расправил плечи, обернулся к Виллору и Никсу, но неожиданно напрягся. Он нахмурился, потер лоб и опять посмотрел на Линиса.

– Но тогда выходит, что убийство было непреднамеренным, и приказа не было?

Магистр удивленно приподнял брови:

– Это вы делитесь своими выводами, или спрашиваете у меня? Дорогой мой, вы у нас ведете расследование по этому делу, я лишь куратор. Наблюдаю, помогаю, иногда направляю, если замечаю то, что не увидели вы. И что у вас в папке?

Армист растерянно посмотрел на свои колени, провел кончиками пальцев по краю папки и поджал губы.

– Я подготовил вопросы, но теперь мне хотелось бы обдумать их заново. Вопросы по большей части предназначались брату Виллору. От брата Никса я уже слышал всё, что хотел.

– Как кстати вы вспомнили о показаниях брата Никса, – встрепенулся Линис. – Вы ведь хорошо помните осмотр места, где было найдено тело Шеймоса? Мне хотелось бы уточнить кое-что, помогите мне.

– Да, разумеется, – склонил голову Тебет.

Виллор с новым интересом взглянул на магистра. Какую бы помощь не ожидал Линис, но он пока прекрасно справлялся с процессом тыканья Армиста носом в очевидное. Эйдану осталась роль зрителя, и он ею пренебрегать не стал. Впрочем, он уже понял, что магистр согласился на двойной допрос больше ради того, чтобы шейд мог услышать, как коварный лис распорядится плодами его расследования. Никс остался собранным, ожидая новых вопросов.

– Знаете ли, братья, что не дает мне покоя? – магистр рассеянно провел ладонью по столешнице. – В тот день, когда мы забирали тело Шеймоса, я уделил мало внимания самому месту происшествия, и всё же, вспоминая о беглом осмотре, не могу отделаться от одной мысли…

– От какой? – полюбопытствовал Эйдан. – Мне, как человеку, который обо всем узнал спустя несколько дней, было бы интересно услышать, что представляло собой место происшествия.

– Брат Виллор, – сухо произнес Линис, – это не ваше расследование и попрошу вас оставаться в той роли, в которой вас пригласили сюда. Вы на допросе, а не на дружеской беседе.

– Прошу простить мое любопытство, магистр Линис, это всего лишь привычка вникать в суть вещей, – старший инквизитор повинно склонил голову, пряча иронию во взгляде.

– Понимаю и извиняю вас в этот раз, – магистр повел плечами, укоризненно покачал головой. Армист одобрительно кивнул, поддерживая своего куратора. – Вернемся к моему вопросу. Так вот что бросилось мне тогда в глаза. На месте убийства практически не было крови, и это учитывая то, что господину Рэди перерезали горло. А что вы скажете об этом, брат Армист? Вы не отметили этой странности?

– Э-э…

Тебет открыл рот, некоторое время смотрел на Линиса, осмысливая его слова, наконец, нахмурился и рот все-таки закрыл. Он развязал тесемки папки, достал лист бумаги, покрутил его в пальцах, убрал назад, завязал тесемки и опять поднял взгляд на магистра. Тот ожидал ответа с доброжелательной улыбкой.

– Ну же, друг мой, – подбодрил магистр Армиста. – Вспомните, видели ли вы где-нибудь место, которое напомнило бы вам скотобойню? – Тебет опять нахмурился. – Брат Армист, кому, как ни вам – инквизитору, знать о том, что случается, когда рассекаешь горло приговоренного? Вы осматривали место убийства, заметили ли вы где-нибудь похожую картину?

– Нет, – мотнул головой Тебет, явно испытав облегчение. Опыт помог представить то, о чем говорил Линис. – Ничего похожего. Только кровавый отпечаток на стволе дерева, под которым лежало тело.

– Значит, мне не показалось, – кивнул магистр и перевел взгляд на Никса, на лице которого застыло выражение, похожее на то, что мгновение назад красовалось на физиономии Армиста. Он тоже не понимал. – Брат Никс, как вы можете нам объяснить то, что на месте убийства, кроме трупа, иных следов убийства не было?

– Э-э… – протянул Рут, окончательно уподобляясь Тебету. Виллор полуобернулся к нему, иронично изломив бровь. – Не понимаю…

– Заметно, – усмехнулся Линис. – А что думаете вы, брат Армист?

– Не знаю, что и сказать, – Тебет растерянно тер подбородок. – Наверное, убийство совершили где-то в ином месте?

– Вот и мне так кажется, – магистр перевел взгляд на Рутара Никса. – Вы что-нибудь можете сказать об этом, Рут?

– Я… – Никс хлопал ресницами, переводил взгляд с магистра на Армиста, на Виллора, снова на магистра, но ответа не находил. Наконец, сник и признался: – Не знаю.

– Как же так, брат Никс? – Линис изумленно вскинул брови. – Вы так яростно каялись в убийстве, но не можете ничего сказать о том, где убили господина Рэди?

Рутар поднял руки, ожесточенно потер лицо, звякнув цепями кандалов, надетых на запястья. Он отвернулся к окну, некоторое время смотрел на предзакатное небо, и лицо его, застывшее, словно каменная маска, выражало смятение и отчаяние.

– Брат Никс, – мягко позвал Линис. – Так вы помните, где и как убили Шеймоса Рэди? Можете нам рассказать об этом?

– Рут, – тихо позвал друга Виллор.

Никс порывисто обернулся:

– Я не знаю! – воскликнул он. – Не знаю! Я бежал за ним… Было темно… Я помню, как по лицо несколько раз хлестали ветки. Пару раз я терял его, но стоило замереть, как его шаги и хриплое дыхание выдавали направление. Догнал, повалил, выхватил нож, спросил…

– Что ты спросил, Рут? – спросил магистр.

– Я спросил, кто его послал, но он не ответил…

– Кого ты спросил, кто не ответил?

– Тот, кто влез к нам с Шеймом, – произнес Никс и осекся. Он сник и покачал головой. – Но только это почему-то оказался Шеймос. Там лежал Шейм, его горло было перерезано, и я понял, что натворил. Кажется, я принял Шеймоса за кого-то другого, гнал его и убил.

– Где убили?

– Там…

– Где? Где именно? Под телом не было крови. Где, Рут? Где ты убил беднягу Рэди?

– Я не знаю!!!

– Зачем ты таскал по лесу труп? Почему на твоей одежде не осталось следов переноски окровавленного тела? Как ты мог принять Шеймоса за кого-то другого? Тебя опоили?

– Невозможно, – мотнул головой Армист. – Перстень блокирует всё, что способно затуманить разум. У нас лучшая защита. Ни чары, ни гипноз, ни зелье… Никс, что ты утаиваешь от нас?

Взгляды троих мужчин устремились на Рутара. Тот был бледен. Под глазами залегли тени, на коже выступила испарина, грудь вздымалась часто, и хриплое дыхание смешалось со стоном. Еще мгновение, и младший инквизитор схватился за голову. Сжал ее ладонями, выгнулся дугой и, повалившись со стула, затрясся в конвульсиях. Оцепенение сковало двух старших инквизиторов и магистра.

– Целителя! – первым очнулся Виллор. Бросившись к другу, он позвал: – Никс! Бесы тебя задери, Никс! Целителя!

– Армист! – рявкнул Линис, сорвавшись с места. – Лекаря! Живо!

– Целителя! – обернулся к ним Эйдан.

– Дан, в обители нет магов, даже ограниченных, ты это знаешь, – магистр опустился на колени с другой стороны Никса. – Пусть его осмотрит наш лекарь. Теб!

Армист, наконец, отмер и поспешил за дверь. Вскоре до Виллора и Линиса донесся его голос, велевший немедленно отыскать лекаря.

– Проклятый тугодум, – в сердцах выругался магистр. – Чтобы заставить шестеренки в его голове двигаться, пришлось довести бедолагу Рутара.

– Перестаньте, – раздраженно отмахнулся Эйдан. – Я даже знаю ваш следующий ход, и у меня всё меньше уверенности в том, что Никс доберется живым до столицы.

– Здесь шансов выжить у него еще меньше, – отмахнулся Линис. – Отправим его, как только очухается.

– Если очухается, – негромко произнес Виллор и с силой ударил кулаком по полу. – Когда выясню, кто стоит за всем этим, лично вырву ему сердце. – Затем оторвал взгляд от затихающего Никса и посмотрел на Линиса. – Я хочу знать, что вам удалось узнать. И не смейте мне лгать, что вы ничего не знаете.

– Не слишком ли смело? – усмехнулся магистр.

– Довольно игр со мной, – отмахнулся Эйдан. – Я готов быть вашим живцом, но играть вслепую не собираюсь. На кону жизнь моего друга, даже больше – брата, и эта одна из немногих ценностей, что у меня есть.

– А твоя собственная жизнь, Дан?

– Ею распоряжаются Высшие Силы, они и будут решать, что с ней делать.

Линис хлопнул Виллора по плечу:

– Мы поговорим позже, Эйдан.

– Разумеется, – кивнул тот. – Кажется, приступ прошел.

Судороги закончились, и Никс вытянулся на полу, всё еще тяжело и хрипло дыша. Бледность и пот по-прежнему покрывали его лицо.

– Как мне всё это не нравится, – покачал головой Линис. – Бедный мальчик.

– Нужны целители, – глухо произнес Эйдан, дотронувшись до бьющейся жилки на шее Рута. – Сильные целители. Лучше консилиум магов. У меня есть подозрения, что мы столкнулись кое с чем особенным.

Линис вскинул глаза на старшего инквизитора, но тот покачал головой, показывая, что пока не готов говорить. Магистр кивнул и, обернувшись к двери, с досадой воскликнул:

– Да где же этот лекарь?

И словно в ответ на восклицание, врачеватель объявился на пороге. Он стремительно прошел к Никсу, бесцеремонно сдвинув магистра в сторону. Опустился на колени и занялся осмотром младшего инквизитора.

– Что произошло?

– Попытка вытянуть из него заблокированные воспоминания, – ответил Линис, и Виллор уперся в него пристальным взглядом. Магистр решил играть в открытую, как он и думал.

Лекарь обернулся, сдвинул очки в тонкой оправе на кончик носа и взглянул поверх них на Линиса:

– Вы шутите, шейд Линис? – магистр развел руками. – Но это же невозможно? Невозможно!

– С этим мы будем разбираться, господин Хэвис, а сейчас помогите брату Никсу, хотя бы снять напряжение. Конвульсии прошли, но он всё еще без сознания.

– Но… я даже не знаю, что тут сделать, – растерянно развел руками лекарь.

– Хотя бы то, что вы сделали бы при приступе падучей, – раздраженно потребовал Виллор. – Признаки схожи.

Господин Хэвис поджал губы, но уже через мгновение кивнул и снова склонился над Никсом. Распахнул ему ворот и бросил, не глядя на старшего инквизитора:

– Раскройте окно, пусть идет свежий воздух. – Эйдан тут же направился к большому окну, и лекарь оглянулся на магистра: – Шейд Линис, помогите мне развернуть брата Никса на бок. Хорошо бы что-нибудь мягкое ему под голову. Нужно было сразу, но вроде голова цела…

Магистр скинул сюртук, свернул его и подсунул под голову Рута. После помог Хэвису повернуть Никса на бок. Дыхание младшего инквизитора постепенно выравнивалось. Лекарь коротко вздохнул и поднялся на ноги.

– Нужно дать ему настой, я сейчас принесу.

Виллор с Линисом обменялись быстрыми взглядами. Эйдан решительно шагнул за господином Хэвисом.

– Я с вами.

Тот ответил недоуменным взглядом, но пожал плечами:

– Как скажите, брат старший инквизитор.

Кабинет и лаборатория лекаря находились в другом крыле замка, и шейд ощутил новый виток раздражения от того, что оставляет Никса больше, чем на пять минут. Тревога и злость наполняли его душу. Желание перевернуть замок и вытрясти душу из каждого его обитателя стало почти невыносимым, столь велико было чувство собственного бессилия. В его уравнении было слишком много неизвестных, и заполнить пустующие величины пока было нечем.

Виллор точно знал, что Никс стал жертвой магического воздействия, потому что простому человеку было не под силу затуманить разум инквизитора, и понимал, что маг поблизости, но! Но перстни безмолвствовали. Братья ежедневно покидали обитель, разъезжались в разные концы королевства, возвращались из рейдов, и никто не отметил следов магической активности в округе. Но она должна быть, должна!!! Или же в заговоре участвует весь Орден… Только вот это уже настоящий бред. Да и что это за заговор? В чем его цель? Подразумевает ли он смену власти, или затрагивает чьи-то личные амбиции? Если разобраться в этом, будет проще установить, сколько народа замешано, и чем сам заговор грозит королевству, его государю и инквизиции.

Виллор тряхнул волосами, выдохнул и попытался привести мысли в порядок. В задаче есть порядок действий, и сейчас очередь Рутара. Чтобы не затевалось в стенах обители, для Никса это не имело никакого значения. Хоть государственный переворот, хоть мелкое преступление – свидетели не нужны даже обычному вору. Если от раскрытия зависит чья-то жизнь, значит, будут избавляться от угрозы разоблачения.

– Давайте поторопимся, – нервно потребовал Виллор у лекаря.

– Да мы и так почти бежим! – возмутился господин Хэвис.

– Если будет нужно, то и летать научимся, – отрезал Эйдан.

Лекарь скосил глаза на старшего инквизитора, но лицо того было непроницаемым, и спорить и задавать вопросы желания у Хэвиса не возникло. Вскоре мужчины уже входили в лабораторию лекаря. Господин Хэвис приблизился к шкафчику, где стояло нужное снадобье, достал флакончик с темно-коричневой жидкостью и обернулся к инквизитору.

– Проверьте, – велел Эйдан.

– Что проверить?

– Настоящее ли это снадобье.

– Да что за бред!

– Проверьте, – ледяным тоном повторил Виллор.

Лекарь ощутил раздражение. Он вытащил пробку, понюхал и поднял взгляд на шейда, но тот продолжал буравить лекаря пронзительным взглядом.

– Бесы знают что! – воскликнул Хэвис, открыл рот и демонстративно вылил в него половину содержимого флакона. Проглотил и покривился от горечи. – Убедились? – зло спросил лекарь.

– Благодарю вас, – вежливо улыбнулся Виллор. – Мера радикальная, но тем убедительней. Как принимать это снадобье?

– Десять капель на полстакана воды, – буркнул лекарь. – Что за недоверие, в конце концов?

– Не вам, дорогой наш господи Хэвис, – ответил Эйдан. – Не вам. Я пойду вперед, так будет быстрей. Но вам тоже лучше вернуться, мало ли что…

– Я понял, – проворчал лекарь, но шейд уже не слушал.

Он стремительно пересек лабораторию и почти бегом устремился к кабинету, где остался Никс, едва не сбив по дороге одного из слуг. Но ни останавливаться, ни убеждаться в том, что немолодой мужчина устоял на ногах, Виллор не стал. Его гнала вперед тревога. Тихо бранясь, чтобы выплеснуть хотя бы часть напряжения, инквизитор взбежал по лестнице, пересек галерею, ворвался в нужное крыло и застыл, оглушенный надрывным криком.

– Рут, – выдохнул Эйдан и сорвался на бег.

Когда он растолкал стражу и ворвался в кабинет, Армист сидел на одном из воинов Ордена, заломив ему руки за спину. Недалеко от них лежал отброшенный нож, на который выворачивал голову воин.

– Пусть сдохнет, сдохнет! – орал он. – Пусть сдохнет!!!

У стены сидел Никс, ошалело глядя на происходящее. Рядом с ним, словно наседка, хлопотал Линис.

– Что тут произошло? – прогремел голос старшего инквизитора Виллора, и в кабинете вдруг всё стихло.

Линис растерянно посмотрел на него, Никс перевел диковатый взгляд с несостоявшегося убийцы на друга, но так ничего и не сказал. Воин шипел и брыкался, но Армист сноровисто связал его руки и обернулся к Виллору. Он единственный был спокоен и собран.

– Пытался зарезать Никса, – ответил второй старший инквизитор. – Когда я вошел, уже занес нож, я успел сбить его и откинуть клинок.

В это мгновение Эйдан возблагодарил Высшие Силы, что они приставили к этому делу Армиста. Соображал он долго, был напрочь лишен гибкости мышления, и логика тяжело уживалась с Тебетом, но как воин и охранник он был отменным. Там где не требовалось думать, но нужна была быстрая реакция и отсутствие эмоций, старший инквизитор Армист был не заменим.

– Он убил моего друга! – закричал вдруг связанный воин. – Он убил Шейма! Пусть сдохнет! Он убил Шейма! Пусть сдохнет!

Виллор поставил на стол флакончик со снадобьем и подошел к арестованному. Присел перед ним на корточки, подцепил двумя пальцами за подбородок и, задрав голову, заглянул в глаза.

– Дан! – воскликнул Линис.

– Я не собираюсь его трогать, – отмахнулся Виллор. – У меня есть вопрос. Как давно ты дружил с Шеймосом?

– Он был моим другом! – выкрикнул воин.

– Расскажи о своем друге, – мягко попросил шейд.

– Он должен сдохнуть! Он убил моего друга! Он должен сдохнуть! Он убил моего друга! Он должен сдохнуть!

Виллор посмотрел на магистра, и глаза Линиса чуть расширились.

– Ты думаешь?

– Вы видели Никса в день убийства… – с намеком ответил Эйдан.

– Поведение схоже, – задумчиво произнес магистр. – Почему подумал?

– Шеймос ни с кем не дружил, – ответил Виллор. – Для него существовал единственный друг – Гурннис. С остальными общался, но удерживал на расстоянии.

– Но знахарь…

– До того, как Шейм спрятался у него, они виделись всего один раз.

– Вот бесы! – вдруг воскликнул Линис, и Армист не выдержал:

– О чем вы говорите? Я хочу знать!

Но ответить ему никто не успел. Никс, наконец, отмер. Он открыл рот, но вместе слов послышалось лишь мычание. Виллор, Линис, Армист и даже связанный воин посмотрели на него.

– Ы-ы, – снова попытался заговорить Рут. Мотнул головой, опять замычал. Затем перевел взгляд на Эйдана, и на лице его отразилось отчаяние: – А-а…

– Я здесь, Рут, – вымучено улыбнулся старший инквизитор, сообразив, что Никс зовет его.

– Вот бесы, – тихо выругался магистр, поднимаясь на ноги. – Бесы!