11

— Хэн? — раздавшийся из интеркома голос Ландо разорвал пелену сна. — Проснись.

— Угу, я уже, — пробормотал Соло, одной рукой яростно протирая глаза, а другой разворачивая к себе экран репитера. Если он чему и научился на всю оставшуюся жизнь за годы, проведенные не в ладах с законом, так это мгновенно переходить из состояния крепкого сна в состояние полной боевой готовности. — Что случилось?

— Мы на месте, — объяснил Калриссиан. — Где бы это самое место ни находилось.

— Сейчас приду.

К тому времени, когда он оделся и поднялся в кабину «Госпожи удачи», планета назначения уже был в зоне прямой видимости.

— Где Иренез? — спросил Хэн, разглядывая сине-зеленый шарик.

Шарик на экране быстро увеличивался по мере их приближения. Планета как планета, ничего примечательного.

— Отправилась на корму, во вспомогательную рубку, — ответил Ландо. — Мне показалось, что она просто хотела передать опознавательные коды так, чтобы никто из нас не заглядывал ей через плечо.

— У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, где мы?

— Вообще-то нет, — пожал плечами Калриссиан. — Время перелета — сорок семь часов, но это нам не много скажет…

Хэн кивнул. Порылся в памяти. Спросил:

— На каком ускорении может идти дредноут? На четырехкратном?

— Где-то так, — согласился Ландо. — Если, конечно, торопится.

— Значит, мы сейчас примерно в ста пятидесяти световых годах от Нового Кова?

— Думаю, даже ближе, — опять согласился Ландо. — Думаю, они пудрят нам мозги. Какой смысл использовать Новый Ков в качестве места встречи, если база расположена так далеко от него?

— Если только Новый Ков не навязал им Брей'лиа, — возразил Хэн.

— Возможно, — Ландо был на удивление покладист. — Но я все равно думаю, что мы ближе, чем в полутора сотнях световых лет. Они специально тащились так долго.

Хэн посмотрел на дредноут, перевозивший их в гиперпространстве последние двое суток.

— Чтобы им хватило времени организовать комитет по встрече.

— Тоже вариант, — кивнул Ландо. — Не помню, говорил ли я тебе, но, после того как они рассыпались в извинениях за то, что произвели магнитную стыковку так неловко, что заблокировали наш люк, я позволил себе не поверить в эту легенду и слегка прогулялся в том направлении.

— Ты об этом не говорил, но я прогулялся тоже, — невесело отозвался Хэн. — Похоже, это было сделано специально, так?

— Наши мысли сходятся, — подтвердил Ландо. — Выглядит так, словно им нужен был предлог, чтобы заблокировать нас тут и не дать шляться по кораблю.

— Тому может быть масса достойных и вполне невинных причин, — напомнил Хэн.

— И масса вовсе не невинных и уж никак не достойных, — возразил Ландо. — Ты уверен, что понятия не имеешь, кем может быть этот их командор?

— Даже не догадываюсь. Расслабься, мы скоро все выясним на практике.

Затрещал комлинк.

— «Госпожа удача», говорит Сена, — раздался знакомый голос. — Мы прибываем.

— Мы заметили, — отвечал Ландо. — Вы предпочитаете, чтобы мы проследовали за вами на планету?

— Верно, — откликнулась та. — «Пилигрим» сбросит магнитные захваты, как только вы будете готовы.

Хэн ошалело уставился на динамик комлинка, как будто тот был во всем виноват. Ответ Ландо он пропустил мимо ушей. «Пилигрим»???

— Эй, ты все еще со мной? В каких далях ты витаешь? Вернись на бренную палубу.

Хэн собрал мысли в кучку и посмотрел на друга. С легким удивлением отметил, что разговор с Сеной уже, оказывается, завершился.

— Ага, — невпопад откликнулся он. — Конечно. Просто это название… Привет из прошлого.

— Ты слышал что-нибудь о нем?

— Нет, не о корабле, — Хэн покачал головой. — Это древняя кореллианская легенда. Когда я был маленький, ее часто рассказывали. Это о парне, который стал призраком и был обречен вечно скитаться по свету, никогда нигде не останавливаясь. Меня от этой сказки всегда в дрожь бросало.

Где-то наверху лязгнуло. С легким толчком «Госпожа удача» высвободилась из магнитного захвата дредноута. Ландо осторожно вывел яхту, посматривая сквозь колпак кабины наверх, на громаду военного корабля, в трюме которого они совершили перелет.

— Ну, не забывай, что это всего лишь легенда, — напомнил он Хэну.

Хэн тоже посмотрел на дредноут.

— Конечно, — рассеянно согласился он. — Не забуду.

* * *

Вслед за грузовиком Сены они стали снижаться. Вскоре их взорам предстала огромная, поросшая травой равнина; группы приземистых хвойных деревьев пытались скрасить собой однообразный пейзаж. Прямо по курсу замаячили крутые каменистые склоны высоких холмов. Профессиональное чутье немедленно подсказало Хэну, что лучшего местечка для размещения базы ремонта и обслуживания кораблей не следует искать. Несколько минут спустя его догадка подтвердилась — миновав на хорошей скорости низкую гряду сопок, они оказались на территории лагеря.

Нет, этот лагерь определенно был слишком огромным, чтобы служить просто ремонтной базой. Всю равнину за грядой покрывали закамуфлированные сооружения — от небольших жилых корпусов до громадных ангаров, используемых под административные помещения и склады, до еще более внушительных построек, занятых под ремонтные мастерские и до совсем уж огромного ангара, в котором происходило, по-видимому, наведение последнего блеска. По периметру располагались приземистые цилиндры с пулеметными турелями на крыше — голановские противопехотные батареи. Этот маложивописный пейзаж прекрасно дополняли длинноствольные спейзокские установки, предназначенные для отражения атаки бронетехники, и несколько боевых самоходок КОВК.

Ландо тихонько присвистнул.

— Нет, ну ты только посмотри на это! Маленькая и хорошенькая частная армия, предназначенная исключительно для личных надобностей.

— Похоже на то, — согласился Хэн, чувствуя знакомое неприятное покалывание в затылке. Весь его предыдущий опыт общения с маленькими и хорошенькими частными армиями, помнится, ничего, кроме изрядной доли неприятностей, не принес.

— Не могу сказать, что это мне прибавляет энтузиазма, — определился с выводами Ландо и предусмотрительно сбросил скорость перед охраняемым периметром

Впереди грузовик Сены уже добрался до посадочной зоны, оборудованной на клочке незастроенной площади.

— Ты уверен, что нам туда надо?

— Знаешь, учитывая, что над нами висят три дредноута, не думаю, что у нас широкий выбор, — фыркнул Хэн. — Во всяком случае, не на этой посудине.

— Вынужден согласиться, — признал Ландо. Наверное, он был слишком занят своими мыслями и хамского выпада в адрес своего корабля попросту не заметил. — Так что будем делать?

Грузовик Сены уже выпустил шасси и шел на посадку.

— Сядем и будем вести себя как званые гости, — выдвинул Хэн незамысловатое предложение. Ландо кивком указал на бластер Хэна.

— Званые гости со званым оружием?

— Вот и пусть сначала выскажут свои возражения, — буркнул Хэн. — Тогда и поговорим.

Ландо посадил «Госпожу удачу» рядом с грузовиком, и они вместе с Хэном прошли к кормовому шлюзу. Иренез, покончив со своими рутинными передачами кодов, уже ждала их у люка. Бластер вызывающе красовался у нее на бедре.

Снаружи был припаркован ялик. Не успели они сойти с трапа, как из-за носа «Госпожи удачи» показалась Сена сотоварищи. Сотоварищи были одеты в какую-то несерьезную форму незнакомого, но вроде бы кореллианского фасона. Смущала только веселенькая желтая расцветка кителей. Сама же Сена щеголяла все в том же неясного происхождения и сомнительного назначения штатском одеянии, в котором впервые предстала перед Хэном на Новом Кове.

— Добро пожаловать на нашу базу, — приветствовала она их.

Широкий жест, который она при этом изобразила, очевидно, должен был не оставить у гостей никаких сомнений, что лагерь, раскинувшийся вокруг, и есть эта самая база. Как будто кто-то сомневался.

— Не соблаговолите ли проехать с нами? Командор ждет вас.

— На вид довольно оживленное местечко, — сообщил Хэн, когда все заняли свои места в ялике. — У вас проблемы с соседями или что-то типа того?

— Мы не занимаемся развязыванием войн, — холодно ответствовала Сена.

— А, — кивнул Соло с понимающим видом, но в тайном недоумении.

Водитель развернул ялик и направил его куда-то в глубь лагеря. Хэн усердно глазел по сторонам. Что-то в планировке всего комплекса казалось странно знакомым. Ландо сообразил первым.

— Знаете, — задушевно обратился он к Сене, — это место почему-то очень напомнило мне одну из старых баз Альянса, на которой нам случилось работать. Только та база была упрятана под землю, а эта, насколько я вижу, вся на поверхности.

— Удивительное сходство, не правда ли? — светским тоном согласилась Сена. Настолько светским, что от ее реплики совершенно ничего не стало яснее.

— Так вы имели дела с Альянсом? — осторожно продолжал прощупывать почву Калриссиан.

Сена не ответила. Ландо повернулся к Хэну, изобразив лицом нечто вроде: «Ну ты же видишь, я сделал все, что мог». Соло в ответ пожал плечами. Что бы здесь ни происходило, местные наемники явно не страдали излишней разговорчивостью.

Ялик остановился возле здания, имеющего наиболее административный вид. Оно здорово отличалось от своих соседей — например, наличием двух охранников у двери. При появлении Сены они отдали честь, один из них распахнул дверь.

— Командор хотел сначала пару минут поговорить с вами, капитан Соло, наедине, — сказала Сена. — Мы с генералом Калриссианом подождем здесь.

— Что ж, отлично, — покладисто согласился Хэн, сделал глубокий вдох и шагнул через порог.

Судя по наружному виду здания, он ожидал попасть в стандартный административный центр с обширной приемной и уютными сотами офисов. К собственному легкому изумлению, Соло обнаружил, что очутился в полностью оборудованном командном центре. Вдоль стен тянулись панели переговорных и следящих устройств, в том числе, по крайней мере, один кристаллический уловитель гравитационных ловушек и даже что-то, сильно напоминающее трехмерный экран контроля ионной пушки КДИ-150 «защитник», вроде той, которую повстанцами пришлось бросить на Хоте. Посреди комнаты маячило огромное голографическое изображение полного звезд пространства со множеством разноцветных пометок и стрелочек, разбросанных среди мерцающих белых точек.

А рядом с голограммой стоял человек.

Отблески призрачного света играли на его лице, сбивая с толку. Во всяком случае, Хэн никогда прежде не встречался с этим человеком, хотя изображения видеть доводилось. Но когда до Хэна, наконец, дошло, кто перед ним, изумление его достигло высшей точки.

— Сенатор Бел Иблис, — выдохнул он.

— Добро пожаловать в «Приют Пилигрима», капитан Соло, — без улыбки сказал сенатор, направляясь к нему. — Надо же, оказывается, меня еще помнят. Я польщен.

— Любому кореллианину нелегко забыть вас, сэр, — ошеломленно ответил Хэн. При этом его все еще находящийся в состоянии глубокого шока рассудок мимоходом отметил, что в Галактике наберется не так уж много людей, которым Хэн бы на автомате говорил «сэр». — Но вы же… — Хэн замялся.

— Умер? — предположил Бел Иблис. На его морщинистом лице появился намек на улыбку.

— Ну… да, — промямлил Хэн. — То есть, я хочу сказать, что все думали, что вы погибли на Анхороне.

— В некотором смысле так оно и есть, — тихо подтвердил сенатор.

Тень улыбки покинула его лицо. Сейчас, вблизи, Хэн был поражен, как сильно годы и тревоги изменили знакомый облик.

— Император мог просто убить меня на Анхороне, но ему, видимо, хотелось большего. Он отобрал у меня все, кроме жизни, — мою семью, мое дело, даже возможность связаться с кореллианской общественностью в будущем. Он поставил меня вне закона. Вне закона, над созданием и соблюдением которого я так усердно работал, — Бел Иблис снова улыбнулся — словно солнце пыталось выглянуть из-за краешка огромной черной тучи. — Он вынудил меня преступить закон. Вынудил стать повстанцем. Думаю, вы можете понять мои чувства.

— Да, в общем, очень понимаю…

Хэн попытался улыбнуться в ответ. Получилась кривая усмешка. В школе ему приходилось читать о легендарной жизни не менее легендарного сенатора Гарма Бел Иблиса. Сейчас он имел головокружительную возможность ощутить его обаяние в непосредственной близости. Он чувствовал себя так, словно снова стал школьником-малолеткой.

— Не могу поверить… Жаль, что мы раньше не знали, — во время войны эта ваша армия могла бы здорово помочь…

Тень промелькнула на лице Бел Иблиса.

— Возможно, мы не многим могли бы помочь, — сказал он. — Потребовалось очень много времени, чтобы построить то, что вы сейчас видите, — улыбка вернулась. — Но у нас еще будет время поговорить об этом. А сейчас я вижу, вы теряетесь в догадках, где и когда мы с вами встречались. Если честно, слова Сены о прошлой встрече уже благополучно вылетели у Хэна из головы.

— Если честно, я не врубаюсь, — признался он. — Если только это не было уже после Анхорона, и вы не были в маске или что-то вроде того…

Бел Иблис покачал головой.

— Нет, маскировка тут ни при чем. Но я и не ожидал, что вы вспомните. Намекну: вам тогда было всего одиннадцать лет.

Хэн ошеломленно заморгал.

— Одиннадцать? — переспросил он. — То есть — в школе?

— Верно, — кивнул сенатор. — Абсолютно точно. В вашей школе было собрание, и вас тогда заставили слушать, как толпа древних ископаемых, как я, реликтов разглагольствует о политике.

Хэн почувствовал, что краснеет. Он по-прежнему ничего не мог вспомнить, но он действительно в точности так думал о политиках в те годы. И, если честно, он до сих пор оставался о них примерно того же мнения.

— Извините, но я все равно ничего не могу припомнить.

— Как я уже говорил, я и не ждал, что вы вспомните, — ответил Бел Иблис. — Я же, напротив, помню этот эпизод со всей отчетливостью. Когда подошло время задавать вопросы, вы задали два — непочтительно сформулированных, но крайне острых: один касался ксенофобии, которая в то время начала набирать силу в законодательных органах Республики, второй — относительно некоторых очень специфических случаев коррупции, касающихся моих коллег по Сенату.

Что-то забрезжило в памяти, хотя и очень смутно.

— Ага, теперь вспоминаю, — сказал Хэн. — Кажется, я поспорил с одним из моих друзей, что решусь задать эти вопросы. Он, наверно, догадывался, что от волнения я что-нибудь не то ляпну. Ну, а я так разволновался, что действительно что-нибудь ляпнул.

— С младых ногтей утвердились в своей жизненной позиции, не так ли? — сухо предположил Иблис. — Как бы там ни было, это были совсем не те вопросы, что я ожидал услышать от одиннадцатилетнего школьника. Я был заинтригован и навел о вас справки. Я слежу за вами почти с тех самых пор.

Хэн поморщился.

— Наверное, то, что вы узнали, не привело вас в восторг?

— Порой бывало, — согласился Бел Иблис. — Должен признаться, я был чрезвычайно разочарован, когда услышал о вашем решении покинуть армию. Вы были там на хорошем счету. Тогда мне казалось, что лояльный офицерский корпус оставался последней опорой Республики против сползания к Империи, — он пожал плечами. — Но обстоятельства показали, что вы ушли вовремя. С вашим презрением к авторитетам, которое очень трудно не заметить, вас устранили бы в процессе одной из императорских чисток, как многих других офицеров. И тогда очень многое могло бы сложиться иначе, не так ли?

— Может, где-то в чем-то и так, — скромно признал Хэн. Он с интересом оглядел командный центр. — Так давно вы обосновались в этом, как вы сказали, «Приюте Пилигрима»?

— О, мы нигде не задерживаемся подолгу, — Бел Иблис, взяв Соло за плечо, принялся мягко, но настойчиво разворачивать его к выходу. — Стоит засидеться чуть дольше на одном месте — и жди визита имперцев. Но дела мы сможем обсудить потом. А сейчас, мне кажется, ваш друг там, снаружи, слегка нервничает. Пойдемте, вы нас представите.

Ландо и в самом деле выглядел немного нервно.

— Все в порядке, — заверил его Хэн. — Мы в гостях у друзей. Сенатор, это Ландо Калриссиан, бывший генерал Альянса. Ландо, это сенатор Гарм Бел Иблис.

Хэн не ждал, что Ландо может помнить кореллианского политика давно минувших лет. Ландо и не помнил.

— Сенатор, — спокойно кивнул он.

— Для меня большая часть познакомиться с вами, генерал Калриссиан, — церемонно произнес Иблис. — Много о вас наслышан.

Ландо покосился на Соло.

— Просто Калриссиан, — сказал он. — «Генерал» на данный момент, скорее, почетный титул.

— В этом мы с вами похожи, — улыбнулся Бел Иблис. — Я тоже более уже не являюсь сенатором, — он сделал широкий жест. — Вы уже знакомы с моим главным консультантом и неофициальным представителем с широкими полномочиями, Сеной Лейволд Минданил. И… — Он замолчал и недоуменно огляделся. — Я понял так, что Иренез будет вместе с вами?

— Ей пришлось вернуться на корабль, сэр, — объяснила Сена. — Понадобилось немного успокоить другого нашего гостя.

— Да. Помощник советника Брей'лиа… — Бел Иблис задумчиво посмотрел в сторону посадочного поля. — Может возникнуть некая непредусмотренная ситуация…

— Да, сэр, — отозвалась Сена. — Возможно, мне не стоило брать его сюда, но, на тот момент, я не видела другого приемлемого выхода.

— О, согласен, — заверил ее сенатор. — Бросить его посреди имперского налета было бы более чем странно.

По спине Хэна пробежали мурашки. За всеми волнениями встречи с Бел Иблисом он как-то совсем позабыл, зачем они прилетели на Новый Ков.

— Кажется, вы смогли найти общий язык с Брей'лиа? — осторожно спросил Соло.

Бел Иблис пристально посмотрел на него.

— Я так понимаю, вам бы хотелось узнать, о чем мы на этом языке говорим?

Хэн сжал зубы и прочие конечности.

— Ну, если честно, сэр… да, хотелось.

Сенатор снова чуть улыбнулся.

— Ваша глобальная аллергия на авторитеты по-прежнему с вами, верно? Хорошо. Давайте пройдем в наш штабной бар, я расскажу обо всем, что вас интересует. Но потом, — его улыбка слегка изменилась, став более жесткой, — потом у меня тоже будет к вам несколько вопросов.

* * *

Пеллаэон не без душевного трепета шагнул в темное пространство между двумя дверями капитанской каюты. «Химера» не отличалась большими каютами, и «предбанник» тоже был крошечный. От внешней двери до внутренней — всего пара шагов. И он в… Где? Называть эту комнату командным пунктом или каютой язык не поворачивался. Гилад Пеллаэон приложил немало усилий, чтобы не вспоминать о прежнем капитане «Химеры», но каждый раз подсознание выкидывало с ним скверную шутку: Гилад ожидал, что его встретит старый друг, а не тот, кто сейчас занимал донельзя изменившееся помещение.

В «предбаннике» было темно и тихо, но Пеллаэон знал, сколь обманчива эта темнота.

— У меня важная информация для Гранд адмирала, — произнес он вслух, громко и отчетливо. — И нет времени на ваши детские игры.

— Не игры, — прошелестел голос Рукха прямо в ухо; Пеллаэон был готов к чему-то подобному, поэтому не порадовал ногри нервным вздрагиванием и прыжками на месте, хотя один ситх знает, чего это ему стоило. — Либо упражняешься, либо теряешь дар.

— Поупражняйся на ком-нибудь другом, — посоветовал телохранителю Пеллаэон. — Мне некогда. Дело ждать не будет.

И он шагнул к внутренней двери, мысленно посылая ко всем ситхам на свете и Рукха, и всех его сородичей скопом. Может, ногри весьма полезны для Империи в лице Трауна, но лично Пеллаэон давно пришел к выводу, что ничего, кроме неприятностей, от них ждать не следует.

Дверь личных покоев открылась. За ней тоже была темнота, которую пытались и не могли разогнать мириады свечей.

Пеллаэон не споткнулся только чудом. А когда удалось подавить невольный приступ паники, вспомнилась гробница на Вейланде, где каждая свеча означала жизнь несчастного путешественника, который прилетел на планету лишь за тем, чтобы умереть по приказу безумного Йорууса К'баота.

Если фантазии Гранд адмирала пошли в этом же направлении, он, капитан, спорить не будет, не в том он положении, чтобы спорить. Но открытый огонь на борту космического корабля…

— Нет, я не попал под влияние сумасшедшего, — промурлыкал из темноты негромкий голос.

Пеллаэон повернул голову на звук голоса, он не видел самого Трауна, но красные пылающие, как угли, глаза были прекрасным ориентиром.

— Приглядитесь.

Траун — не Рукх, ему не станешь объяснять, что у тебя нет времени даже на лишние слова, а не то, чтобы во что-то там вглядываться. Хорошо, что вовремя сообразил, куда смотреть. На самом деле «свечи» оказались крошечными голографическими статуэтками.

— Прекрасны, не правда ли? — восхищенно выдохнул Траун.

Действительно… Фигурки были словно вылеплены из пламени.

— Кореллианская огненная миниатюра, — пояснил Гранд адмирал лекторским тоном. — Редкое искусство, из тех, что многие пытаются копировать, но никто не смог повторить. А ведь всего-то — резное дерево, псевдолюминесценция и гуорлишская лампа… и все-таки в них есть нечто волшебное. Каким образом?

Статуэтки исчезли, их сменило изображение трех дредноутов, неподвижно зависшее в центре комнаты.

— Два дня назад «Неспокойный» зафиксировал присутствие этих кораблей возле Нового Кова, капитан, — без паузы продолжал Траун все тем же тоном, каким предлагал полюбоваться на скульптуры. — Присмотритесь.

Он пустил запись. Пеллаэон в молчании наблюдал, как дредноуты, выстроившиеся классическим клином, открыли заградительный огонь из ионных орудий прямо в камеру. За шквалами голубовато-белой энергии с трудом можно было разобрать, как с поля боя пытаются скрыться два гражданских судна, фрахтовик и прогулочная яхта. Не прекращая огня, дредноуты тоже стали отступать, а через мгновение вся эскадра скрылась в гиперпространстве. Голограмма погасла, зато включилось обычное освещение.

— Комментарии? — поинтересовался Гранд адмирал.

— Похоже, вернулись наши старые знакомые, — не задумываясь, сказал Пеллаэон. — Они все-таки опомнились от трепки, которую им задали на Линури. Досадно, так не вовремя…

— Не просто досадно, к сожалению, — поправил капитана Траун. — «Неспокойный» опознал одно судно. «Госпожа удача». С Хэном Соло и Ландо Калриссианом на борту.

Пеллаэон сдвинул брови.

— Соло и Калриссиан? Но… — Он замолчал.

— Но предполагалось, что они находятся в системе Паланхи, — завершил оборванную фразу Траун. — Да. Я ошибся. Очевидно, пошатнувшаяся репутация адмирала Акбара их заботит сильнее, чем все остальное.

Пеллаэон разглядывал пустой ковер, над которым только что разыгрывалось игрушечное сражение.

— Например, новые рекруты в армию Новой Республики, — предположил он.

— Не думаю, что они готовы, — Траун отмахнулся, но задержал руку в воздухе, что-то обдумал и добавил: — И не думаю, что этот союз так уж неизбежен. Дредноутами командовал кореллианин, вот в этом я уверен. И у нас очень небольшой список кореллианских имен. Как по-вашему, кто он?

— Соло — тоже кореллианин, нет?

— Да, — подтвердил Траун. — Это одна из причин того, что он и его неожиданный союзник все еще торгуются. Если моя догадка о личности командующего верна, он постарается отговорить соотечественника от сомнительных связей с Альянсом.

Коротко звякнул сигнал интеркома.

— Адмирал, сэр? Связь с «Неспокойным» установлена.

— Спасибо, — Траун включил проектор.

Над круглой пластиной голографического приемника появилось изображение офицера. Задний план разобрать было сложно, но Пеллаэон предположил, что его старый знакомый стоит у пульта охраны арестантского блока. Интересно, что на этот раз? Они с командиром «Неспокойного» были знакомы с незапамятных времен и примерно столько же времени не питали по отношению друг к другу нежности и приязни. Гилад несколько раз скептически проходился по осторожности Дорьи, тот, в свою очередь, не простил Пеллаэону, что во время позорного бегства с Эндора именно Гилад взял на себя командование флотом. Так же сказывалось различие в происхождении. Потомственный флотский офицер Дорья считал, что выскочкам из низов не место на капитанском мостике «разрушителя». А Пеллаэон, не оставаясь в долгу, не раз проходился по умственной деградации потомков старых флотских фамилий.

— Гранд адмирал, — офицер отсалютовал.

— Добрый день, капитан Дорья, — приветствовал собеседника Траун. — Кажется, вы собираетесь меня порадовать.

— Так точно, сэр.

Офицер сделал шаг в сторону, и в поле зрения камеры попал крупный широкоплечий мужчина с окладистой ухоженной бородой. Руки мужчины были скованы наручниками.

— Нилес Шныр, — сообщил капитан Дорья. — Мы взяли его вместе с экипажем на орбите Нового Кова.

— Когда упустили Скайуокера, Соло и Калриссиана, — добавил Траун.

— Так точно, сэр, — невозмутимо отозвался командир «Неспокойного».

Пеллаэон, не скрывая восторга, наблюдал за безуспешными попытками Гранд адмирала испепелить собеседника взглядом. В конце концов, Траун сдался.

— Капитан Шныр, — с отвращением произнес он. — По нашим данным, вы специализируетесь на угоне и перепродаже краденых кораблей. На Новом Кове вас взяли с грузом биомолекул на борту. Потрудитесь объясниться.

Шныр неуклюже пожал плечами.

— Красавицу гладишь не каждый день, — буркнул он. — Надо выбрать, подобраться, спланировать. А жрать охота всегда.

— То есть вы в курсе, что ваш груз не был декларирован ?

— Да, этот ваш нудный служака Дорья уже радостно доложил.

Шныр одарил стоящего рядом офицера взглядом, полным отвращения и возмущения. На Дорью пламенные взоры контрабандиста подействовали не больше, чем взгляд Гранд адмирала. Может, в бою Дорья и был трусоват, зато во всем остальном стойко держал оборону.

— Да если б я знал! Что я, ку-па, что ль? Оно мне надо — надирать Империю…

— То есть вы в курсе, — прервал его излияния Траун, — что я вправе конфисковать не только груз, но и корабль.

Вот в этом Шныр нисколько не сомневался. Можно сказать, был уверен на все сто процентов. Он опять покосился на невозмутимого Дорью, на этот раз — злобно. Но испуга скрыть не сумел.

— Вот она, имперская благодарность, — проворчал корабельный вор. — А я-то старался, перебивал грузы у повстанцев… А еще за три сейнарских патрульных катера вы мне должны…

— Вам и так заплатили сверх меры, — напомнил пленнику Траун. — Так что, если собрались перечислять свои прежние благодеяния, не трудитесь… Но новый долг вы оплатить в силах. Вам не довелось, разумеется, совершенно случайно, рассмотреть корабли, которые атаковали «Неспокойный», как раз в то мгновение, когда вы пытались избежать с ним встречи?

Шныр переваривал длинную фразу примерно минуту, потом кивнул с видом смертельно оскорбленного в лучших чувствах профессионала.

— Конечно, видел. Дредноуты с верфей Рендили. Старые, но на хорошем ходу. И стреляют неплохо, — ядовито добавил он в адрес Дорьи.

Тот — ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной, спина идеально выпрямлена, подбородок вздернут — являл собой образчик защитника Империи и примерного офицера.

— Кто-то здорово подвинтил на них болтики, — Шныр опять уставился в камеру.

— Воистину так, — улыбнулся Траун. — Они нужны мне.

Шныр замер с открытым ртом. Через несколько секунд к нему вернулся дар речи, но связность мыслей пока что запаздывала.

— Хотите сказать… то есть я?!

— Какие-то проблемы? — холодно осведомился Траун.

— Да не… э-э… — Шныр нервно глотнул, кадык под густой бородой дернулся. — Адмирал, это… со всем уважением…

— У вас есть три стандартных месяца, чтобы доставить мне дредноуты или, — Траун выждал драматическую паузу, — или их точные координаты. Капитан Дорья?

Командир «Неспокойного» начал превращаться из скульптуры в живого человека и, выпятив грудь как на параде, шагнул вперед:

— Сэр?

— Освободите капитана Шныра и его экипаж, предоставьте в их распоряжение незарегистрированный грузовой корабль. Их собственное судно останется на борту «Неспокойного» до тех пор, пока Шныр не выполнит задание.

— Понял вас.

Траун приподнял бровь.

— И вот еще что, капитан Шныр, где вы там? У вас может возникнуть несанкционированный соблазн. На тот случай, если вам не удастся справиться со своими естественными позывами, корабль будет оснащен весьма впечатляющим по действию и абсолютно не удаляемым взрывным устройством. Через три стандартных месяца механизм сработает. Думаю, что вы меня поняли.

Лицо контрабандиста стало белее муки.

— Я понял, — пробормотал Шныр.

— Вот и славно, — Траун перевел взгляд на Дорью. — Капитан, деталями займетесь сами. И держите меня в курсе.

Он щелкнул тумблером, не дожидаясь подтверждения с «Неспокойного»; голограмма исчезла.

— Как я уже сказал, капитан, — Траун повернулся к Пеллаэону, — не думаю, что союз кореллианина с повстанцами так уж неизбежен.

— Если Шныр выполнит задание, — с сомнением протянул командир «Химеры».

— Он приложит максимальные усилия, — заверил его Траун. — В конце концов, мы и сами можем догадаться, где скрывается наш таинственный незнакомец. Но на данный момент у нас нет ни времени, ни сил заниматься им. Даже если мы возьмемся за дело, то полномасштабная атака, скорее всего, закончится уничтожением дредноутов, а я предпочел бы взять их нетронутыми.

— Так точно, сэр…

Он привычно укрылся за уставными фразами. Слово «взять» напомнило Пеллаэону, зачем он пришел. Трауна, как обычно, интересовали только собственные дела.

— Пришло сообщение о корабле Хабаракха, — сухо доложил капитан, швырнув на круглую пластину голографического приемника инфочип.

Пришлось выдержать очень пристальный взгляд пылающих красным огнем глаз. Судя по всему, Гранд адмирал пытался обдумать причину столь очевидного нарушения субординации. Потом, не произнеся ни единого слова, чисс протянул руку, взял инфочип и сунул в гнездо считывающего устройства. Пеллаэон, сжав губы, ждал, когда Траун закончит знакомиться с докладом.

Наконец, Ганд адмирал добрался до последней строчки и откинулся на спинку кресла.

— Шерсть вуки, — произнес он.

— Так точно, сэр. По всему кораблю, сэр.

Траун молча переплел пальцы.

— Ваше мнение?

Гилад Пеллаэон собрался с духом. Он не понимал, по какой причине начальство каждый раз интересуется его мнением лишь затем, чтобы потом продемонстрировать собственную гениальность. С точки зрения капитана Траун поступал бестактно. Хотя какое дело чиссу до человеческих слабостей?

— У меня есть только одно объяснение, — ровным голосом сказал капитан. — Хабаракх не совершал побега. Вуки поймали его… а затем отпустили.

— После месячного заключения, — Траун поднял взгляд на стоящего перед ним Пеллаэона. — И допросов.

— Почти наверняка. Вопрос лишь в том, что именно он рассказал.

— Есть лишь один способ выяснить, — Траун потянулся к клавиатуре интеркома. — Летная палуба, говорит Гранд адмирал. Приготовьте мой челнок, я собираюсь спуститься на поверхность. Меня будут сопровождать два подразделения штурмовиков и десантный бот. Прикрытие осуществляют два звена пикирующих бомбардировщиков. Думаю, «скимитары» подойдут.

Он получил подтверждение и отключился.

— Возможно ли, капитан, что ногри забыли клятву верности? — Траун встал. — Самое время напомнить им, что они имеют дело с Империей. Возвращайтесь на мостик и приготовьте достойную демонстрацию.

— Слушаюсь, сэр, — Пеллаэон помедлил. — Хотите легкое напоминание без значительных разрушений?

Глаза Трауна весело заблестели.

— На сегодня — да, — но голос у Гранд адмирала был холодный, точно ветер зимой. — Заставьте их молиться, чтобы я не изменил своего мнения.

Загрузка...