Трилогия о Хане Соло

ГЛАВА ПЕРВАЯ ПОБЕДИТЕЛИ И ПРОИГРАВШИЕ

Сидя в пилотском кресле, Хан Соло склонился над приборной панелью «Проказницы».

— Входим в атмосферу, капитан, — объявил он.

Бледный диск большого солнца окрасился красноватым свечением, окружавшим планету, и скрылся за ее телом. В поле зрения возникла темная ночная сторона Беспина, закрыв звезды. Хан проверил датчики.

— Говорят, в атмосфере Беспина водятся летучие, вернее будет сказать, парящие создания, так что держите передние щиты на максимальной мощности.

Работая одной рукой, второй пилот внесла необходимые поправки.

— Расчетное время подлета, Хан? — спросила она с ноткой напряжения в голосе.

— Уже недолго, — ободряюще ответил тот, когда «Проказница» пронзила верхние слои атмосферы, пронесясь над темным полюсом планеты. Далеко туман мерцал приглушенным светом от молний. — Расчетное время подлета — двадцать шесть минут. Окажемся в Облачном городе как раз к позднему ужину.

— Чем скорее, тем лучше, — ответила она, морщась и поправляя руку на перевязи. — Зверски чешется.

— Держись, Джадонна, — сказал Хан. — Мы отвезем тебя прямо в медцентр.

Она кивнула.

— Да я и не жалуюсь, Хан. Ты прекрасно поработал. Но просто не терпится окунуть ее в бакту.

Хан покачал головой.

— Разрыв хрящей и связок... больно, должно быть, — сказал он. — Но в Облачном городе наверняка найдутся квалифицированные медики.

Она кивнула еще раз.

— Конечно. Неплохое это место, Хан. Сам увидишь.

Темнокожую и коренастую Джадонну Велоз Хан встретил два дня назад, когда увидел в сети объявление о поиске пилота, который мог бы отвести ее корабль с Алдераана на Беспин. Руку Велоз повредило ударом сломавшегося антигравитационного погрузчика, но, стремясь успеть в строгие сроки, она отложила лечение до того, как доставит груз.

Добравшись на скоростном челноке с Кореллии на Алдераан и получив оплату за перелет, Соло занял место пилота и доставил их на Беспин точно по расписанию.

«Проказница» шла сквозь легкую, похожую на дымку экзосферу и, погружаясь глубже, скользила сквозь синее небо вечерних сумерек. Хан изменил курс, следуя на юго-запад, к заходящему солнцу. Стремительно проносящиеся под ними верхушки пышных облачных громад начали окрашиваться в багряный, коралловый, а затем золотисто-оранжевый цвет.

У Хана Соло были свои причины посетить Беспин. Если бы не объявление Джадонны, ему пришлось бы покопаться в своих неумолимо истощавшихся запасах кредитов, чтобы самому купить билет на коммерческий лайнер.

«Велоз подвернулась как нельзя кстати», — решил Хан. На обещанные ему деньги он позволит себе дешевый номер и регулярное питание во время большого турнира по сабакку. Один только первоначальный взнос составлял без малого десять тысяч кредитов. Хану с трудом удалось наскрести нужную сумму, для чего пришлось продать золотую статуэтку паладора, украденную у илизианского верховного жреца Тероензы, и драконью жемчужину, обнаруженную в кабинете адмирала Гриланкса.

На секунду кореллианин пожалел, что с ним нет Чубакки, но тому пришлось остаться в их маленькой квартирке на Нар-Шаддаа, потому что Соло не мог позволить себе второй билет.

Теперь они шли сквозь толщу атмосферы, и Хан видел солнце Беспина, зрительно приплюснутый оранжевый шар, просвечивающий сквозь массивные гряды облаков. «Проказницу» окружали сияющие облачные горы — золотые, как мечты Хана о богатстве.

Он ставил все на эту игру... и ему всегда везло в сабакк. Но хватит ли одного везения, чтобы выиграть? Против него будут играть профессионалы, такие как Лэндо.

Кореллианин сглотнул и решительно сосредоточился на управлении кораблем. Некогда было давать волю нервам. Хан еще немного подкорректировал курс «Проказницы», думая о том, что в любой момент может оказаться в зоне транспортного контроля Облачного города.

Словно в ответ на его мысли, из переговорного устройства раздался голос:

— Прибывающее судно, пожалуйста, назовите себя.

Джадонна Велоз включила передатчик.

— Транспортный контроль Облачного города, это «Проказница» с Алдераана. Наш вектор... — Она бросила взгляд на приборы и продиктовала набор цифр.

— «Проказница», вектор подтвержден. Пункт назначения — Облачный город?

— Так точно, транспортный контроль, — подтвердила Джадонна.

Хан ухмыльнулся. Насколько он слышал, Облачный город и составлял практически весь Беспин. Там, конечно, были колонии по добыче и очистке газа, склады для хранения и перевозки, но более половины всех прибывающих кораблей в первую очередь доставляли пассажиров в роскошные отели. За последние несколько лет жаждущие развлечений туристы сделали Облачный город одним из любимых мест посещения.

— Транспортный контроль, — продолжила Джадонна, — у нас важный груз для кухонь отеля «Ярит-Беспин». Замороженное филе нерфов. Просим посадки.

— Даю разрешение, «Проказница», — послышался голос инспектора. Затем он добавил менее официальным тоном: — Филе нерфов, да? Нужно будет вывести свою жену на ужин на этой неделе. Ей хочется чего-нибудь особенного, а такое удовольствие — вещь нечастая.

— Это первосортное мясо, — заверила его Велоз. — Надеюсь, шеф-повар в «Ярит-Беспине» его оценит.

— Да, он в этом мастер, — облизнулся инспектор, но затем вернулся к официальному тону. — «Проказница», разрешаю посадку на уровне 65, посадочный причал 7А. Повторяю. Уровень 65, 7А. Вы меня слышите?

— Вас слышим, инспектор.

— Посадочный вектор... — Голос помедлил, затем сообщил им координаты.

Хан ввел их в навикомпьютер, и они продолжили полет. Он вдруг понял, что ему действительно хочется увидеть легендарный Облачный город. Сам Веснин успел прославиться и до постройки курорта. Здесь добывали газ тибанна, который применялся в двигателях кораблей и зарядах бластеров. Хан не вникал в тонкости добычи газа, но знал, что тибанна очень ценен, так что добытчики, должно быть, живут безбедно. До того как газ обнаружили в атмосфере Беспина, его находили в звездных хромосферах и туманностях и добыча его считалась по меньшей мере опасной. Потом кто-то узнал, что его полно в атмосфере Беспина.

Заметив неожиданную электронную активность на датчиках, Хан поспешно выправил курс.

— Эй, а это еще что? — Он ткнул в иллюминатор.

Справа от них висело смутное нечто чудовищных размеров, парящее среди многоцветья облаков. По сравнению с этой громадиной многие кореллианские города могли показаться деревнями.

Джадонна наклонилась.

— Это белдон! — воскликнула она. — Они очень редки. За все годы, что я бывала здесь, никогда их не видела.

Хан покосился на гигантское создание, когда «Проказница» пронеслась мимо него. Белдон напоминал океанических студенистых существ, которых он видел на некоторых планетах. Из-под огромного купола создания свисали вниз многочисленные хватательные щупальца.

Хан сверился с вектором посадки.

— В самую точку, капитан, — сказал он.

Громадина исчезла за ними. Перед собой Хан увидел еще одну, уже меньшего размера форму и понял, что это и есть Облачный город. Он висел в облаках, словно экзотический бокал, увенчанный короной округлых башен, куполообразных зданий, коммуникационных антенн и хранилищ очищенного газа. В последних отблесках заката он сиял, как камень коруска.

Придерживаясь вектора, Хан провел «Проказницу» над куполами зданий и мастерски посадил на предназначенное ей место. Получив оплату и распрощавшись с капитаном Велоз, пилот отправился на поиски роботакси, чтобы добраться до роскошного отеля «Ярит-Беспин», где проводили турнир по сабакку.

Кореллианин ввел координаты, и маленький робомобиль понесся по улицам, петляя между уровнями и «перепрыгивая» через низкие строения. Стоило машине набрать высоту — и пассажиру открывался превосходный вид на облака и зияющие бездны под ними. На планету спустилась ночь. Город сиял, как открытая шкатулка с драгоценностями богатой леди.

Через несколько минут роботакси остановилось перед «Ярит-Беспином». Хан отмахнулся от услуг дроида-носильщика и вошел в массивные двери. Он бывал в роскошных отелях и прежде, путешествуя со своей подругой Заверри, так что пышная обстановка и паутинная сеть самодвижущихся дорожек, охватившая весь этаж, его не удивляли. Заметив вывеску «Регистрация на турнир» по меньшей мере на двадцати языках, он проследовал в направлении стрелки по бегущей дорожке к мезонину.

Сойдя с дорожки, он уверенно подошел к большим столам. Зал кишел игроками разнообразных биологических видов, всех цветов и размеров. Хан зарегистрировался, отдал на проверку свой бластер (все оружие также требовало регистрации), получил идентификатор и чек, который можно было обналичить при необходимости сделать ставку. Первая игра должна была начаться в середине следующего дня.

Он направился к выходу из зала, надежно спрятав чек во внутренний карман рубашки поближе к телу. И тут услышал знакомый голос:

— Хан! Эй, Хан! Иди сюда!

Лэндо Калриссиан махал ему с другого конца мезонина. Соло помахал в ответ, перескочил с одной дорожки на другую, а его друг прыгнул на встречную и теперь приближался к кореллианину.

Когда он последний раз видел Лэндо, картежник направлялся куда-то в систему Осеон. Но он месяцами талдычил об этом турнире, так что Хан вполне ожидал его здесь увидеть.

— Привет, Хан! — Темнокожее лицо Лэндо расплылось в широкой улыбке, когда дорожки привели их друг к другу. — Давно не виделись, старый пройдоха!

Соло проворно перепрыгнул к Лэндо. Не успел он приземлиться, как Калриссиан сгреб его в объятия, достойные самого Чубакки.

— Рад тебя видеть, Лэндо! — выдохнул Хан после очередного хлопка по спине.

Друзья спустились обратно в зал регистрации и остановились, чтобы получше рассмотреть друг друга. Лэндо имел вид весьма цветущий — игральные столы Осеона, должно быть, ломились от легкой наживы. Игрок был одет в дорогой наряд из аскажианской ткани, лучшей в Галактике. За спиной развевался новый черно-серебристый плащ, отделанный по последней моде.

Хан улыбнулся. В последний раз, когда он видел Лэндо, тот едва начал отращивать усы. Теперь его лицевое украшение приобрело более зрелый, но при этом аккуратный вид и придавало его внешности налет пиратской удали. Что Хан не преминул отметить:

— Вижу, ты решил сохранить свою растительность.

Лэндо с гордостью погладил усы.

— Все женщины, кого я встречал, были от них в полном восторге, — заявил он. — И где я только раньше был?

— Увы, некоторым приходится прибегать к дополнительным усилиям, — заметил Хан. — Я-то и без того не жалуюсь.

Лэндо насмешливо фыркнул. Кореллианин огляделся по сторонам:

— А где же твой красноглазый приятель? Не говори, что ты проиграл Вуффи Раа в сабакк.

Картежник покачал головой:

— Хан, это долгая история. Чтобы все подробно рассказать, мне нужен большой стакан чего-нибудь освежающего.

— Давай тогда вкратце, — предложил Соло. — Только не надо о том, что коротышка устал называть тебя хозяином и решил, что его услуги пригодятся в другом месте.

Калриссиан снова покачал головой, неожиданно посерьезнев.

— Хан, ты в это не поверишь, но Вуффи Раа решил вернуться к своему народу и вырасти. Исполнить свое предназначение.

Хан поморщился:

— Что? Он дроид. О каком предназначении может идти речь?

— Вуффи Раа... корабль-ребенок. Я знаю, звучит безумно, но это правда. Он родом из... уникальной расы. Гигантские корабли-дроиды, блуждающие среди звезд. Разумные, но небиологические формы жизни.

Хан уставился на друга.

— Лэндо, ты рилла нанюхался? Можно подумать, ты весь день провел в баре.

Калриссиан поднял ладонь.

— Это правда, Хан. Видишь ли, тот злобный шаман, по имени Рокур Гепта, оказался кроком, и все эти дышащие вакуумом... И потом была битва в Звездной пещере, и...

— Мошенник! — неожиданно выкрикнул глубокий хрипловатый голос. — Держите его! Не дайте ему играть! Это Хан Соло, он шулер!

Развернувшись, кореллианин увидел несущуюся на него разъяренную барабелку. Та слегка прихрамывала из-за плохо гнущегося колена, но все больше сокращала расстояние, обнажив в оскале крупные зубы. Барабелов можно было встретить не часто. Хану попадались лишь несколько представителей этого вида. И только одна женщина.

Фактически именно эта женщина.

Хан сглотнул и потянулся за бластером, но только бессильно хлопнул себя по бедру. Проклятье! Он начал пятиться, примиряющее подняв руки.

— Послушай, Шалламар... — начал он.

Лэндо, всегда скорый на решительные действия, тут же постарался оказаться подальше от траектории движения барабелки.

— Охрана! — выкрикнул он. — Кто-нибудь, вызовите охрану!

Барабелка плевалась и шипела от ярости.

— У него «оборотни»! Мошенник! Арестуйте его!

Хан продолжал отступать, пока не наткнулся на один из регистрационных столов. Опершись одной рукой, кореллианин перемахнул через него. Барабелка сверкнула зубами.

— Трус! Выходи оттуда! Арестуйте его!

— Послушай, Шалламар, — выпалил Хан, — я обыграл тебя честно. Злиться — это неспортивно...

Она с рычанием бросилась на него... но замерла и тяжело рухнула на пол, когда ее ноги охватило парализующее поле. Шалламар металась, била по ковру хвостом, рычала и сыпала проклятиями.

Кореллианин бросил взгляд на гостиничных охранников и с облегчением выдохнул.

Десять минут спустя Хан, Лэндо и все еще стреноженная Шалламар сидели в кабинете службы безопасности перед лицом начальника охраны. Начальник просканировал Хана с головы до пят, но, к большому неудовольствию Шалламар, у кореллианина не нашлось никаких запрещенных устройств.

Теперь барабелка нервно сидела на полу, ее ноги все еще сдерживало поле, и шеф охраны предупредил ее, что дальнейшие подобные выходки приведут к тому, что ее придется исключить из соревнований.

— ...И я думаю, вам следует извиниться перед господином Соло, — закончил он.

Шалламар тихо зарычала:

— Я не буду более досаждать ему. Даю слово чести.

— Но... — начал шеф безопасности.

Хан сделал жест рукой.

— Не нужно, сэр. Если Шалламар оставит меня в покое, мне этого достаточно. Я рад, что смог доказать свою честность.

Начальник пожал плечами.

— Как скажете, Соло. Вы оба свободны и можете идти. — Он посмотрел на Хана и Лэндо. — Я отключу поле и выпушу ее через пару минут.

Он повернулся к барабелке:

— А вы, дамочка, будете находиться под наблюдением. Прошу учесть это. У нас соревнование, а не уличные бои. Вам это ясно?

— Ясно, — прохрипела она.

Хан и Лэндо покинули кабинет. Хан не проронил ни слова, но он слишком хорошо знал Лэндо, чтобы вообразить, будто тот оставит произошедшее без комментариев. Разумеется, как только они ступили на дорожку, ведущую к кафе, Лэндо улыбнулся во весь рот:

— Хан, Хан... все никак не угомонишься, а? Ты все-таки прав... тебе везет с женщинами!

Кореллианин обнажил зубы в оскале не менее жутком, чем у Шалламар.

— Заткнись, Лэндо. Просто заткнись.

Хотя Калриссиан и без того уже не мог говорить — слишком уж сильно смеялся.

Двум друзьям понадобилось несколько часов, чтобы поделиться всеми новостями. Хан выслушал подробный рассказ о приключениях Лэндо в системе Осеон. Выяснилось, что с их последней встречи Калриссиан успел выиграть и потерять немало богатств, в том числе груз драгоценных камней.

— Ты бы их видел, Хан, — горестно проронил Лэндо. — Они были великолепны. Занимали половину грузового отсека «Сокола». Ах, если бы я поберег их, а не грохнул почти всё на покупку половины этой несчастной берубианской шахты...

Хан посмотрел на друга со смесью сочувствия и неодобрения:

— Соляная, да? Не имеет ни малейшей ценности.

— Верно. Откуда ты знаешь?

— Я знал одного парня, который провернул такую аферу. Только это был астероид из дюрасплава.

Хан не стал упоминать, что однажды потерял урановую шахту на полмиллиона кредитов, которую до этого выиграл в сабакк. Шахта была настоящей, но документы оказались подделкой, так что он едва избежал судебных разбирательств, когда акционеры начали расследование.

Но все это было в прошлом, а Хан Соло взял за правило никогда не сожалеть о неудачах.

— К слову о «Соколе», — поинтересовался Хан, — где ты его припарковал?

— О, его здесь нет, — улыбнулся Лэндо. — Я оставил его на Нар-Шаддаа. Половина успеха за игровым столом — это суметь напугать своих противников, заставить их думать, что ты можешь позволить себе много играть, много выигрывать и много терять. Это дает блефу большую эффективность...

— Я помню, — кивнул Хан, принимая совет на заметку. — Так как же ты сюда добрался?

— На одном из этих шикарных лайнеров, «Королеве Империи». Стильный корабль. Не говоря уже о том, что его казино — одно из прекраснейших, что я видел. «Королеву» я буду долго вспоминать.

Хан лукаво улыбнулся:

— Я столкнулся с Синюшкой несколько недель назад, и она сказала, что ты раскатываешь на новом корабле Дреи Рентал. «Бдительность Рентал», дозорный крейсер, ее трофей с битвы при Нар-Шаддаа.

Лэндо прочистил горло.

— Дрея — потрясающая женщина. Для пирата она удивительно... утонченная.

Кореллианин хмыкнул:

— Ну ты даешь, Лэндо! А не старовата она для тебя? Ей же не меньше сорока! Тебе нравится быть фаворитом пиратской королевы?

Картежник ощетинился:

— Я не... Ей...

Хан рассмеялся:

— ...столько лет, что сгодится тебе в матери, а?

Лэндо сверкнул зубами:

— Едва ли. И, Хан... моя мать ни капли не была похожа на Дрею. Поверь мне.

— Так почему же вы расстались? — осведомился контрабандист.

— Жизнь на пиратском корабле... интересна, — протянул Лэндо. — Но немного... грубовата, на мой вкус.

Оглядев щегольской наряд друга, Соло кивнул:

— Еще бы.

Калриссиан успокоился.

— Но, знаешь... мы с Дреей расстались друзьями, — добавил он. — За последние месяцы мне нужно было... Я... — Он пожал плечами с явной неловкостью. — Дрея появилась очень кстати. Я был... В общем, компания мне тогда не помешала.

Хан взглянул на друга.

— Хочешь сказать, ты скучал по Вуффи Раа?

— Ну... как можно скучать по дроиду? Нет... Знаешь, Хан, он действительно был моим напарником. Иногда я даже не думал о нем как о машине. Я привык, что он крутится поблизости, знаешь? И когда этот пылесос ушел к своей родне, действительно оказалось, что мне... его не хватает.

Хан подумал о том, каково ему было бы потерять Чуи, и лишь молча кивнул.

Оба притихли, потягивая напитки и радуясь встрече. Наконец Хан подавил зевок и встал.

— Нужно немного поспать, — объявил он. — Завтра большой день.

— Увидимся за игрой, — ответил Лэндо, и на этом они расстались.

Сабакк — это древняя игра, существующая с ранних дней Республики. Из всех азартных игр сабакк наиболее сложен и непредсказуем — и может доставить игроку наибольшее огорчение. Для игры в сабакк требуется колода из семидесяти шести карт. Номинал любой карты может меняться по ходу игры через случайные интервалы с помощью электронных импульсов, передаваемых генератором случайных чисел. В одно мгновение выигрышная рука может привести к разорению.

В колоде четыре масти: мечи, шесты, фляги и монеты. Нумерованные карты имеют диапазон от одного до одиннадцати. Кроме них, есть четыре ранговые карты: командующий, госпожа, повелитель и туз со стоимостью от двенадцати до пятнадцати.

Дополняют колоду шестнадцать фигурных карт с нулевой или отрицательной стоимостью. Они носят следующие названия: идиот, королева воздуха и тьмы, выносливость, равновесие, кончина, умеренность, злоба и звезда.

Выиграть можно как кон, так и банк. Деньги на кону достаются победителю каждой партии. Чтобы выиграть кон, игрок должен собрать карты с наибольшим суммарным номиналом. При этом сумма должна быть меньше или равна двадцати трем — в отрицательном или положительном значении. В случае ничьей положительная сумма бьет отрицательную.

Банк можно сорвать двумя способами: либо собрав комбинацию «чистый сабакк», то есть двадцать три очка в сумме, либо расклад идиота, состоящий из одной карты идиота, а также двойки и тройки любой масти — то есть двадцати трех буквально.

В центре стола находится поле помех. По ходу раунда игроки могут «заморозить» значение карты, поместив ее в это поле.

Турнир по сабакку в Облачном городе привлек свыше сотни крупных игроков со всей Галактики. Родианцы, тви’леки, салластане, ботаны, деваронцы, люди... за игровыми столами можно было встретить всех их и многих других. Игроков ждали четыре интенсивных турнирных дня. Каждый день будет отсеиваться примерно половина игроков, и число столов будет сокращаться, пока не останется только один, за которым лучшие из лучших будут соревноваться до последнего кона.

Ставки были высоки. У победителей имелся хороший шанс в два-три раза — а то и больше — превзойти в выигрыше свой десятитысячный вступительный взнос.

Сабакк традиционно не был зрелищным спортом, как маг- бол или поло в невесомости, но, так как в зал допускались только игроки, отель оборудовал голографическим проектором отдельный большой зал для тех, кто хотел следить за игрой. Друзья и приятели игроков, выбывшие участники и прочие заинтересованные лица временами заходили в зал, чтобы поглядеть на игру и поболеть за своего фаворита.

Проектор выводил рейтинг игроков и показывал результаты игры. На второй день соревнования вокруг десяти столов собралось около полусотни игроков. Рейтинг показывал, что Хан Соло прошел первый тур на чистом везении. Ему не достался банк, но он выиграл достаточно конов, чтобы остаться в игре.

Хан не знал, что один из зрителей в зале сейчас желал ему победы, и вообще не представлял, что он — а вернее, она — может быть где-то поблизости от Беспина. Да и если бы Брия Тарен заговорила с ним, он бы ее даже не узнал. За годы ее работы с кореллианским сопротивлением Брия стала экспертом в вопросах маскировки. Ее длинные рыже-золотистые волосы были спрятаны под коротким черным париком, сине- зеленые глаза скрывали темные биолинзы. Подкладки, тщательно размещенные под элегантным деловым костюмом, делали ее стройную и гибкую фигуру плотной и мускулистой. Единственным, что она не могла скрыть, был рост, но высокие женщины человеческой расы не были здесь редкостью.

Она стояла в глубине зала, пристально глядя на изображение и надеясь, что Хана еще раз покажут ближе. Втайне она радовалась, что ему удалось пройти так далеко. Хоть бы он выиграл, мысленно просила она. Хан заслуживает хорошего отдыха. Если бы у него было много денег, ему не пришлось бы рисковать жизнью и возить контрабанду...

На секунду проектор показал стол Хана крупным планом... Его сегодняшними противниками были салластанка, тви’лек, ботан и два человека — мужчина и женщина. Женщина была, очевидно, с планеты с большой гравитацией — судя по коренастой фигуре и плотным бугристым мускулам на шее.

Брия мало разбиралась в сабакке, но превосходно знала Хана Соло — даже после семи лет разлуки. Она знала каждую черточку его лица, знала, как он щурит глаза, улыбаясь, или сужает их, когда злится или выражает подозрение. Она помнила его неизменно взъерошенную шевелюру. Помнила его руки и тонкие волоски на тыльной стороне ладоней...

Брия знала Хана Соло настолько, что до сих пор могла угадать, когда он блефует... что он и делал в данную минуту.

С уверенной улыбкой кореллианин наклонился через стол и подтолкнул несколько фишек к центру. Увидев размер его ставки, салластанка помедлила и все-таки сбросила карты. Оба человека также последовали их примеру, но ботан оказался более стойким. Он поддержал ставку Хана и демонстративно увеличил ее на приличную сумму.

Лицо Брии осталось неподвижным, но руки сжались в кулаки. Отступит он или доиграет партию, надеясь, что блеф сработает?

Тви’лек положил еще одну карту в поле помех и увеличил ставку.

Все взгляды обратились к Хану.

Кореллианин улыбался самым беззаботным образом. Брия видела, как его губы шевельнулись, что-то произнеся, затем он толкнул вперед еще одну стопку фишек... Брия закусила губу, увидев ставку. Если он проиграет эту партию, то вылетит. Ему ни за что не покрыть такую ставку!

Ботан посмотрел по сторонам, впервые выказав неуверенность. Вот и он сбросил карты.

Головные щупальца тви’лека нервно скручивались от напряжения. Наконец инородец медленно положил свои карты. Хан улыбнулся еще шире и протянул руку, забирая еще один выигрыш. «У него действительно была выигрышная рука, — подумала Брия, — или я была права? Он все это время блефовал?»

Салластанка, задвигав длинными челюстями, внезапно схватила карты Хана, но тут затараторил крупье, явно сделав ей замечание, и она остановилась. К тому же крупье уже мог дать сигнал о смене номинала карт.

Брия сопереживающе закивала.

«Молодец! Держись, Хан! Покажи им! Выиграй!»

Рядом с ней кто-то заворчал и произнес с хрипом и шипением:

— Все проклятия барабелов на голову этого негодяя! Он снова выигрывает! Он же жулик!

Брия скосила глаза на огромную барабелку, явно пребывавшую в ярости. Хан так легко со всеми ладит... чем он мог так ее разозлить?

С другой стороны от Брии послышался шорох, и, повернувшись, она увидела подошедшего помощника, кореллианина по имени Джейс Паол. Человек понизил голос до едва различимого шепота:

— Коммандер Тарен, прибыли делегаты с Алдераана. Идут к месту встречи.

Брия кивнула:

— Сейчас иду, Джейс.

Когда ее помощник покинул зал, Брия сверилась с планшетом, который на самом деле был муляжом, — она взяла за правило как можно меньше информации хранить в читабельной форме. Потом неопределенно улыбнулась барабелке и вышла из зала. Пора приступать к миссии.

Узнав о крупном соревновании по сабакку в Облачном городе, Брия сочла это место идеальным для сверхсекретной встречи между представителями нескольких повстанческих группировок. Отряды сопротивления росли как грибы после дождя на многих имперских планетах, и было жизненно необходимо наладить между ними связи. Но такие встречи должны были храниться в строжайшей тайне. Имперские шпионы рыскали повсюду

Любой агент разведки знал, что спрятаться легче всего в толпе. Облачный город был далеко от Центра Империи, так что имперцы не обращали на него внимания. Крупный турнир обеспечивал идеальное прикрытие. Самые разные корабли прилетали и улетали в таком количестве, что встреча нескольких человек, салластанина и дуроса в конференц-зале отеля Облачного города не вызвала бы большого интереса.

Брия не призналась бы даже самой себе, что отчасти выбрала Облачный город ради того, чтобы хоть мельком увидеть

Хана Соло. Она не могла гарантировать, что он будет там, но, зная Хана, догадывалась, что он не упустит случая знатно разбогатеть.

Направляясь к ближайшему турболифту, Брия представила, как снимет свою маскировку и придет в номер Хана поздно вечером. Должно быть, он до сих пор помнит их последнюю встречу, когда она притворялась любовницей моффа Сарна Шильда. Но он поверит ей, если она все объяснит: она выполняла поручение от кореллианского сопротивления и между ней и Шильдом ровным счетом ничего не было.

Она расскажет ему правду об их последней встрече, они обо всем поговорят. Может быть, выпьют немного вина. Потом возьмутся за руки. А потом...

Разведчица закрыла глаза, и турболифт понес ее вверх сквозь прозрачно-пластиковое великолепие пятидесятиэтажного небоскреба «Ярит-Беспин». Может быть, когда она все ему объяснит, Хан захочет присоединиться к восстанию, поможет своим землякам-кореллианам освободить родину от тирании Императора, душащего планеты смертельной хваткой.

Может быть... Брия представила, как они сражаются плечом к плечу на земле и в космосе, прикрывают друг друга в бою, громя имперские войска... А после обнимают друг друга, празднуя победу...

Что могло быть лучше?

Почувствовав, как турболифт замедлился, она вздохнула и открыла глаза. Мечты — это хорошо... иногда только они и придавали ей сил. Но нельзя допустить, чтобы они помешали миссии. Когда двери турболифта раскрылись, она была в полной готовности. Уверенным шагом она вышла из лифта и направилась по коридору, устланному ковром.

Придя в зал собраний, она сообщила свой кодовый сигнал, и ее пропустили. Девушка взглянула на Джейса и получила в ответ утвердительный кивок — помещение проверено, следящих устройств не обнаружено. Только тогда Брия повернулась, чтобы поприветствовать других участников конференции.

Первым вперед шагнул Дженнсар СоБиллес, синекожий дурос с характерно скорбным выражением лица. Он пришел один, как и Сиан Тевв с Салласта. Брия тепло поприветствовала обоих, поблагодарив их самих и их организации за то, что отважились совершить столь опасное путешествие, — а оно и впрямь было опасным. Только в прошлом месяце один из высокопоставленных вожаков повстанцев с Тибрина был схвачен по пути на подобную конференцию. Иши-тиб был вынужден покончить с собой, чтобы избежать общения с имперскими пыточными зондами.

Алдераан прислал троих представителей — двоих людей и одного каамаси. Возглавлял делегацию мужчина средних лет с седеющими волосами и бородой, некто Хрик Делни, заместитель министра безопасности и доверенный член кабинета наместника Бейла Органы. Его сопровождала юная девушка, почти подросток, с длинными кристально-белыми волосами. Делни представил ее как Винтер и сообщил, что в качестве прикрытия они выдавали себя за отца и дочь. Третьим делегатом был каамаси. Брию он заинтриговал, так как она никогда не встречала их раньше. Их раса теперь была редкостью в Галактике.

Каамас был полностью уничтожен после Войны клонов усилиями правой руки Императора, Дарта Вейдера, но немногие знали, что уцелевшим каамаси удалось бежать на Алдераан и поселиться там, большей частью в уединении.

Каамаси звали Илеником Ит’клой, и он представился советником наместника Алдераана. Ростом каамаси был даже выше Брии, и единственным его одеянием было нечто вроде килта, дополненного украшениями. Гуманоида покрывал золотистый пух с лиловыми полосками на лице. В огромных темных глазах таилась спокойная грусть, тронувшая Брию, которая знала, какие страдания он перенес.

Иленик был немногословен, но что-то в нем произвело на Брию впечатление. Она решила выяснить его точку зрения по предстоящему вопросу, если он сам не выскажется. В каамаси крылась какая-то тихая сила, уверенность, говорившая, что с ним следует считаться.

После нескольких минут бессодержательного разговора Брия села за длинный стол и официально призвала собрание к порядку.

— Дорогие соратники, — произнесла она с тихой уверенностью человека, который уже делал это много раз. — Благодарю вас за то, что вы с риском для жизни откликнулись на призыв. Мы, кореллианские повстанцы, стремимся наладить связи с другими подпольными организациями. И хотим призвать различные группы повстанцев к объединению. Только при сильной, сплоченной организации мы сможем противостоять Империи, терзающей наши миры и убивающей дух наших народов.

Брия сделала глубокий вдох.

— Поверьте, я знаю, насколько опасно такое предложение и каким пугающим оно может показаться. Но только если мы объединимся, создадим союз, повстанцы могут надеяться на победу. Пока мы разделены на планеты, мы обречены на поражение. — Она сделала паузу. — Кореллиане долго обдумывали это предложение. Мы полностью осознаем, к каким радикальным переменам оно ведет и как сложен будет такой союз. Пока мы порознь, Империя не может смести нас одним ударом. Если мы объединимся, они получат возможность уничтожить нас в одной битве. Мы также знаем, как непросто может быть разным народам работать вместе. Различные этические и моральные системы, идеологии, религии — не говоря уже о различиях в оружии и оснащении — все это может осложнить наше дело. — Брия уверенно оглядела слушателей. — Но, друзья мои, объединиться мы должны. Так или иначе, нужно найти способ преодолеть различия. Несомненно, мы сможем это сделать... В этом и есть цель нашей конференции.

Представитель Дуро постучал пальцами по столу.

— Ваши слова тревожат меня, офицер. Душой я с ними согласен. Но взгляните в лицо фактам. Предлагая иным расам объединиться с вами, вы просите нас подвергнуть себя гораздо большему риску. Все знают неприязнь Императора к представителям нечеловеческих рас. Если повстанцы бросят вызов Палпатину и проиграют, ярость Императора обрушится в первую очередь на нечеловеческие миры. Он с легкостью уничтожит нас в назидание мятежникам-людям.

Брия кивнула.

— Ваша точка зрения понятна, Дженнсар. — Она оглядела собравшихся. — Министр Делни, что вы думаете?

— Мы, алдераанцы, поддерживали повстанцев с самого начала, — произнес человек. — Мы содействовали разведке, предоставляли финансирование и техническое оснащение. Но разговор о битвах — это наше проклятие. Культура Алдераана построена на неприятии оружия и насилия. Мы мирная планета, и путь войны нам претит. Вы можете рассчитывать на нашу поддержку — но я не могу представить, чтобы мы когда- либо присоединились к вам как боевые соратники.

Брия хмуро поглядела на Делни.

— Возможно, министр, — сказала она, — у Алдераана будет возможность остаться в стороне от насилия. — Она повернулась к низкорослому салластанину. — Сиан Тевв, какие у вас мысли на этот счет?

— Офицер, мой народ раздавлен сапогом Империи, и едва ли многие имеют средства и возможности участвовать в каком бы то ни было восстании. — Челюсти маленького делегата дрогнули, темные, будто жидкие, глаза были полны печали. — Хотя многие тайно жалуются на имперские войска, только горстка жителей осмелилась восстать открыто. Мы живем в постоянном страхе. Корпорация «СороСууб» полностью контролирует мой мир, и их крупнейшим клиентом является Империя. Если мы вступим в союз, это приведет к гражданской войне!

Брия вздохнула. Похоже, переговоры затянутся, безрадостно подумала она.

— Я понимаю, что у всех вас есть справедливые опасения, — произнесла она, сохраняя голос ровным и спокойным. — Но вас ни к чему не обяжет и ничем не навредит, если мы просто обсудим этот вопрос, так ведь?

В конце концов делегаты трех миров согласились поговорить. Сделав глубокий вздох, Брия начала...

«Даже не верится, что я зашел так далеко», — устало подумал Хан, опустившись на стул за единственным оставшимся столом для сабакка. То был вечер четвертого дня турнира, и остались только финалисты. «Только бы моя удача продержалась еще немного...»

Он медленно потянулся, разминая затекшую спину. Очень хотелось лечь и поспать часов двадцать. Прошедшие несколько дней изнурили его до предела... Часы бесконечной игры с короткими перерывами на еду и сон.

Остальные финалисты также заняли свои места за столом. Миниатюрный чадра-фэн, ботан и родианка. Был чадра-фэн мужчиной или женщиной, Хан установить не смог — представители обоих полов носили одинаково длинные одежды.

Пока Хан разглядывал противников, на единственный свободный стул, как раз напротив него, опустился последний участник финала. Хан мысленно застонал. Он так и знал, что это случится. «Какие шансы у меня против такого профессионала, как Лэндо?»

Хан прекрасно сознавал тот факт, что он, возможно, единственный «любитель» за этим столом. Несомненно, другие, как и Лэндо, сделали игру в сабакк своей профессией и средством заработка.

На миг у него возникло желание просто все бросить и уйти. Но проиграть сейчас, после стольких дней игры...

Лэндо сдержанно кивнул другу. Хан ответил тем же.

Приблизился крупье. В большинстве игр в сабакк крупье сам участвовал в партии, но в нынешних соревнованиях он только сдавал карты и следил за игрой. Играть ему было запрещено.

Крупье оказался из расы битов. Крупные пятипалые руки с противостоящими большим пальцем и мизинцем давали ему большую ловкость при раздаче. От его крупного гладкого черепа отсвечивали огни гигантской люстры зала.

Крупье демонстративно открыл новую колоду, перетасовал ее, несколько раз переключил генератор случайных чисел, показывая таким образом, что никто не сможет предсказать расположение карт при раздаче. После этого генератор сам должен был менять значения карт через случайные промежутки времени.

Хан взглянул на Лэндо и с радостью уловил на его лице признаки напряжения. Аккуратный костюм был помят, под глазами темнели круги, а волосы, казалось, весь день не видели расчески.

Кореллианин понимал, что и сам выглядит не лучше. Он устало потер лицо ладонью и только тогда понял, что забыл побриться. Пальцы уколола щетина.

Заставив себя распрямиться, Хан взял в руку первые карты...

Спустя три с половиной часа ботан и родианка выбыли из игры. Ушли, не оборачиваясь. Ботан вылетел, поставив на кон все свои фишки. Когда Лэндо забрал его ставку себе, инородец ушел не попрощавшись. Родианка просто бросила игру. Вероятно, решила остановиться, пока еще была в плюсе. Ставки зашкаливали. Один только банк составлял около двадцати тысяч кредитов.

Удача благоволила Хану. У него было достаточно фишек, чтобы покрыть любую из сегодняшних ставок. Он мысленно прикинул сумму. Если уйти сейчас, он покинет Беспин с двадцатью тысячами кредитов плюс-минус пара сотен. В глазах начинало мутнеть, и сложенные в стопку фишки считать было все тяжелее.

Кореллианин размышлял. Двадцать тысяч — большая сумма денег. Почти хватит на собственный корабль. Бросить игру? Или остаться?

Чадра-фэн поднял ставку еще на пять тысяч. Хан поддержал ее. Лэндо тоже, но на это ушли почти все его фишки.

Хан посмотрел на свои карты. У него была выносливость номиналом минус восемь. Сойдет, подумал он. Выносливость — вот что нужно в этом бою. Еще у него был туз шестов номиналом плюс пятнадцать. И шестерка фляг. Итого плюс тринадцать. Ему нужно было взять еще карту и надеяться, что она окажется не ранговой, иначе он вылетит из игры.

— Я возьму одну, — постановил Хан.

Крупье бросил карту через стол. Хан взял ее, с упавшим сердцем увидев, что это кончина, минус тринадцать. Вот уж точно кончина... Хуже не придумаешь!

И тут карты покрылись зыбью и на его глазах сменились...

Теперь у Хана была королева воздуха и тьмы номиналом минус два плюс пятерка монет, шестерка шестов и повелитель монет номиналом четырнадцать. В сумме... двадцать три. Сердце подскочило. Чистый сабакк!

С такими картами он мог взять и кон, и банк... и победить в турнире.

Побить его карты мог только расклад идиота.

С решительным вдохом Хан подтолкнул все карты к центру стола, кроме одной. В какой-то миг он хотел положить в поле помех сразу все, но соперники догадались бы, что он не блефует. А нужно было, чтобы они поддержали его ставку, если он собирался сорвать большой куш.

«Только не меняйтесь, держитесь», — мысленно умолял он карты, а вернее, генератор случайных чисел, чтобы тот не поменял их значения. «Честные» генераторы действительно работали по случайному принципу. Иногда они меняли значения карт по нескольку раз за игру. Иногда только раз или два. Хан прикинул шансы. При данном времени раунда и количестве игроков вероятность смены значений составляла где-то пятьдесят на пятьдесят.

Хан принял сдержанное выражение лица и с почти болезненным усилием воли расслабился. Они должны поверить, что он блефует!

Огромные уши маленького чадра-фэна взволнованно задергались, а потом он — это все-таки был он — еле слышно что-то пропищал. После этого медленно и аккуратно сложил свои карты на стол, поднялся и вышел.

Хан не сводил глаз с карт. Держитесь... Держитесь! Пульс колотился отбойным молотком, и он надеялся, что Лэндо этого не заметит.

Темнокожий игрок помедлил секунду, затем сам попросил карту. У Хана кровь зашумела в ушах. Калриссиан медленно и спокойно протянул руку и положил карту в поле помех.

Хан обмер. Ему удалось мельком разглядеть цвет карты, отразившийся в слабой ионизации поля. Фиолетовый. Если его глаза не решили сыграть с ним злую шутку, карта была идиотом. Самая важная карта в раскладе идиота.

Хан попытался сглотнуть, но в горле совсем пересохло. «Лэндо — эксперт, — подумал он. — Он мог специально по- дожить карту так, чтобы я заметил ее цвет. Но зачем? Ради блефа? Запугать меня, чтобы я сдался? Или мне уже мерещится?»

Хан посмотрел на соперника. В руке Лэндо держал две карты. Игрок улыбнулся другу, потом выудил из кармана инфокарту, быстро вывел на ней особый знак и подтолкнул ее вместе с несколькими оставшимися фишками к Хану.

— Моя ставка, — глубоким и вкрадчивым голосом сказал он, — любой из моих кораблей. Выбор за тобой.

Бит повернулся к кореллианину:

— Вы согласны на это, Хан?

В горле уже пересохло так, что он не мог говорить, а потому контрабандист просто кивнул.

Бит повернулся обратно к Лэндо:

— Ваша ставка принимается.

У Калриссиана было две карты и идиот, надежно лежащий в поле помех. Хан поборол желание протереть глаза. Видит ли Лэндо, что он вспотел? «Без паники, думай, — приказал себе Хан. — У него расклад идиота... или... он блефует?»

Был только один способ выяснить.

«Держитесь, держитесь», — снова приказал он картам, а затем медленно и решительно толкнул вперед последние фишки.

— Открываем карты, — объявил он севшим от напряжения голосом.

Бесконечно долгое мгновение Лэндо не сводил с него глаз. Затем едва заметно улыбнулся.

— Очень хорошо. — Он протянул руку и перевернул карту в поле помех.

На Хана глядел идиот.

Лэндо неторопливо взял свою следующую карту, положил ее рядом с идиотом. Двойка шестов.

Хан уже не мог дышать. «Мне конец... Я все потерял...»

Лэндо перевернул последнюю из своих карт.

Семерка фляг.

Хан в недоверии уставился на проигрышную руку соперника, затем медленно поднял взгляд на друга. Лэндо криво улыбнулся и пожал плечами.

— Такие дела, приятель, — признал игрок. — Я подумал, что смогу провести тебя блефом.

Лэндо блефовал! У кореллианина закружилась голова от понимания сути. «Я выиграл. Поверить не могу, я выиграл».

Он уверенно выложил карты на стол.

— Чистый сабакк, — объявил он.

Бит кивнул.

— Капитан Соло — победитель нашего турнира, господа, — проговорил он в крошечный микрофон на воротнике. — Поздравляю, капитан Соло!

Борясь с головокружением, Хан кивнул крупье. Лэндо наклонился через стол, протягивая ему руку, и кореллианин возбужденно обменялся с ним рукопожатием.

— Даже не верится, — выдохнул он. — Вот это игра!

— Ты играешь лучше, чем я от тебя ожидал, старина, — радостно произнес Лэндо.

Хан поразился, как другу удается так держать себя в руках после проигрыша, но потом решил, что тому не привыкать.

Кореллианин подобрал инфокарту с отметкой Калриссиана и рассмотрел ее.

— Так какой корабль выберешь? — осведомился Лэндо. — У меня есть почти новый YT-2400, легкий грузовик от «Кореллианских систем», лучше не придумаешь. Подожди, пока ты...

— Я беру «Сокол», — быстро оборвал его Хан.

Лэндо вскинул брови.

— «Сокол Тысячелетия», — протянул он с явным ужасом. — О нет! Хан, это мой личный корабль. Он не входит в сделку.

— Ты сказал — любой корабль из твоих, — спокойно напомнил ему Хан. Их взгляды встретились. — Ты сказал — любой на выбор. «Сокол» — твой корабль. Я выбираю его.

— Но... — Лэндо сжал губы, сверкнув глазами.

— Ну так что, приятель? — чуть резче сказал Хан. — Твоя ставка в силе или как?

Лэндо медленно кивнул.

— Никто не посмеет сказать, что я не отвечаю за слова. — Он сделал глубокий вдох и зло процедил: — Что ж, хорошо... «Сокол Тысячелетия» твой.

С улыбкой Хан вскинул руки и, опьянев от радости, пустился в импровизированный танец.

«Я скажу Чуи! „Сокол“ мой! Наконец-то! Наш собственный корабль!»

ГЛАВА ВТОРАЯ ОБЕЩАНИЯ

Одна в опустевшей ложе Брия Тарен наблюдала за тем, как Хан радуется своей победе. Ей хотелось быть с ним, обнять его, поцеловать, разделить с ним эту радость. «Это чудесно! — восторгалась она. — Хан, ты заслужил победу... Ты играл лучше всех!»

Ее разбирало любопытство, что же именно темнокожий игрок передал кореллианину. Очевидно, что-то ценное. Хан сжимал инфокарту так, словно это было величайшее сокровище во вселенной. Был поздний вечер четвертого дня, и встреча кореллианского офицера с дуросом, салластанином и алдераанцами должна была продолжиться следующим утром. Они добились прогресса в некоторых вопросах и очень многое узнали о культуре друг друга, но значительных решений принято не было. Ни одна из трех групп повстанцев не пожелала принять предложенный Кореллией союз. Брия вздохнула. Она делала все, что могла, но предстояло сделать еще больше. Она понимала, что не должна винить другие группировки за подозрительность, но ничего не могла с собой поделать. Положение дел в Империи развивалось в худшую сторону, и только полный слепец этого не видел.

Брия обернулась на звук шагов и увидела подошедшую алдераанку — очаровательную юную девушку с волосами цвета хрусталя и бледно-зелеными глазами. Ее простое, со скромным вырезом зеленое платье облегало стройную царственную фигуру. Она была высокой, хотя и не такой, как Брия.

Девушка приветственно кивнула, и несколько минут они обе наблюдали за происходящим в зале, где закончилось соревнование. Сейчас Хан был среди других игроков, общался и получал поздравления. По залу разносили еду и напитки, официальные лица, крупье и штат отеля смешались с остальными. Воцарилась атмосфера праздника.

— Похоже, им веселее, чем нам на собраниях, — сухо заметила Брия. — Завидую им. Ничто в мире их не заботит.

— О, я уверена, у них есть заботы, — вставила Винтер. — Но сейчас они отбросили их в сторону, чтобы пребывать только в настоящем.

Брия кивнула:

— Да вы, я смотрю, философ?

Девушка негромко рассмеялась — приятно и мелодично.

— У нас, алдераанцев, есть давняя традиция философии, этики и морали споров. На Алдераане есть кафе, где жители сидят и рассуждают о философии с утра до вечера.

Брия усмехнулась:

— А кореллиане заработали репутацию людей, которые рубят с плеча, — целеустремленных, но рисковых.

— Возможно, два наших мира нужны друг другу для баланса, — поразмыслила Винтер.

Брия задумчиво посмотрела на нее:

— Винтер, не хотели бы вы выпить чашечку кофе с ликером в баре?

— С радостью, — кивнула девушка.

С каждым движением по ее плечам разливались хрустальные волны. Брия слышала, что взрослые алдераанцы не стригут волос. Волосы Винтер спадали по ее спине ледяным каскадом.

Удобно устроившись за столиком с чашкой дымящегося ароматного напитка, Брия предусмотрительно нажала кнопку на золотом браслете и нацелила осыпавшие его камни в комнату. Затем повернула запястье к себе. Когда камни перестали мигать, она расслабилась. Следящих устройств нет. Не то чтобы она ожидала их найти, но лучше удостовериться, чем сожалеть потом.

— Итак, Винтер, расскажите о себе, — начала разговор кореллианка. — Как вы оказались в этой миссии?

— Наместник для меня как отец, — тихо заговорила девушка. — Он вырастил меня наравне с собственной дочерью, Леей. Мы с принцессой были вместе с раннего детства. — Она едва заметно улыбнулась, и Брию снова поразило ее не по годам уравновешенное и зрелое поведение. — Были случаи, когда меня принимали за нее. Но я рада, что во мне нет королевской крови. Тяжело все время быть на виду у публики, как наместник и Лея. Постоянное давление, окружение прессы... твоя жизнь не принадлежит тебе.

Брия кивнула.

— Я подозреваю, что принадлежать к королевской фамилии еще хуже, чем быть звездой экрана. — Она сделала глоток кофе. — Итак, Бейл Органа воспитал вас... но при этом позволил отправиться сюда, зная, насколько это может быть опасно, если нас раскроют? — Брия вскинула брови. — Я удивлена. Вам не так много лет, чтобы подвергать вас такому риску.

Винтер улыбнулась.

— Я на год и несколько месяцев старше принцессы. Мне недавно исполнилось семнадцать. На Алдераане это совершеннолетие.

— Так же как и на Кореллии, — подтвердила Брия. — Слишком рано. Когда мне было семнадцать, у меня в голове не было ни капли ума. — Она с сожалением улыбнулась. — Так давно... словно миллион лет назад, а не девять.

— Вы кажетесь старше, чем есть, — заметила Винтер, — хотя и не выглядите на столько. В двадцать шесть лет — коммандер? Вы, должно быть, рано начали.

Она подмешала траладоньего молока в свой кофе.

— Это так. И если я кажусь старше своего возраста, то... год рабства на Илизии и не на такое способен. Эти фабрики спайса могут лишить чего угодно.

— Вы были в рабстве? — удивилась Винтер.

— Да. Меня спас с Илизии мой... друг. Но улететь с планеты — это еще полдела, — призналась Брия. — Долгое время, после того как мое тело было свободно, мой дух и разум оставались в плену. Мне пришлось учиться бороться с собой, и сложнее испытания в моей жизни еще не было.

Винтер сочувственно кивнула. Брия поражалась самой себе, что так открылась перед малознакомой девчонкой, но с юной алдераанкой было удивительно легко говорить. Она не просто поддерживала беседу — ей действительно было важно то, что говорила Брия. Кореллианка пожала плечами:

— Пришлось отказаться от всего, что было для меня важным. Любовь, семья... безопасность. Но я снова стала собой, так что игра стоила свеч. И моя жизнь вновь обрела цель.

— Борьба с Империей.

Кореллианка кивнула.

— Борьба с Империей, которая поддерживает и поощряет рабство. Самое грязное и отвратительное явление, которое могли породить якобы цивилизованные существа.

— Я слышала об Илизии, — протянула беловолосая алдераанка. — Несколько лет назад наместник велел разузнать побольше о тамошних делах, когда появилось несколько неприятных слухов. С тех пор он вел публичную кампанию, чтобы алдераанцы знали правду об этом месте — о фабриках спайса, о принудительном труде.

— Это самое худшее, — горько сказала Брия. — Они не принуждают тебя. Люди сами работают до потери пульса, и делают это с охотой. Это ужасно. Если бы у меня были солдаты и оружие, я бы завтра же отправилась на Илизию. Мы бы заткнули эту вонючую дыру навеки.

— Для этого потребуется много войск.

— Да, много. Сейчас у них там восемь или девять колоний. Тысячи рабов. — Брия осторожно сделала глоток горячего напитка. — Итак... что вы ждете от завтрашнего собрания? У вас добрые предчувствия?

Винтер вздохнула:

— Не очень.

— Я не виню вас, — поморщилась Брия. — Должно быть, порядком утомительно слушать, как мы дни напролет пререкаемся, есть ли будущее у союза повстанцев. Вы можете пропустить завтрашнее собрание и пойти поразвлечься. Облачный город предлагает немало экскурсий: можно полюбоваться на стаи белдонов, съездить на воздушные родео, где наездники на трантах выполняют различные трюки. Я слышала, это удивительное зрелище.

— Я должна присутствовать на завтрашней конференции, — отрезала Винтер. — Я нужна министру Делни.

— Зачем? — удивилась Брия. — Для моральной поддержки?

Девушка едва заметно улыбнулась.

— Нет. Я его протоколист. Я нужна, чтобы помочь ему в подготовке доклада наместнику.

— Протоколист?

— Да. Я запоминаю все, что вижу, слышу и чувствую, — пояснила Винтер. — И не могу забыть даже то, что хочу.

Ее миловидное лицо погрустнело, словно она вспомнила о чем-то неприятном из прошлого.

— Правда? — Брия подумала, как полезно было бы иметь в штате человека с такими способностями. Она сама брала уроки и проходила гипноподготовку, чтобы улучшить свою память, потому что слишком немногое могла доверить инфочипам и записям. — Вы правы: вы для него бесценны.

— Дело не в том, что я не хочу идти на завтрашнюю сессию, потому что мне скучно, коммандер, — произнесла Винтер, склонившись к столу. — Мне тяжко слушать, как Хрик Делни упрямо настаивает на том, что этика Алдераана важнее борьбы с Империей.

Брия склонила голову набок.

— О... а вот это уже интересно. Почему вы так говорите?

— Дважды, когда я сопровождала наместника в дипломатических миссиях на Корусант... — Она замолчала, но потом улыбнулась с сожалением. — Я имею в виду, в Центр Империи... Я видела Императора. Один раз Император остановился и заговорил со мной. Это было просто формальное приветствие, но... — Она помедлила, покусывая губу, и впервые Брия увидела, как взрослость покинула ее и в юных чертах проявился напуганный ребенок. — Брия, я заглянула в его глаза. Я не могу забыть их, как ни пытаюсь. Император Палпатин... В нем зло. Неестественное, странное... — Девушка поежилась, несмотря на уютное тепло бара. — Он напугал меня. Он был... таким зловещим.

— О нем разное рассказывают, — согласилась Брия. — Хотя я никогда его не встречала. Только видела на расстоянии, но не больше.

— Вряд ли вы захотели бы с ним встретиться, — бросила Винтер. — Эти его глаза... их взгляд вонзается в тебя, и чувствуешь, как они выпивают душу, всю твою сущность.

Брия вздохнула.

— Поэтому мы должны противостоять ему. Он жаждет поглотить нас всех... планеты, жителей... все. Палпатин хочет стать абсолютнейшим деспотом в истории. Мы должны бороться с ним, или мы все обратимся в пыль.

— Я согласна, — кивнула Винтер. — И вот почему я собираюсь вернуться на Алдераан и передать наместнику, что алдераанцы должны вооружиться и научиться воевать.

Брия обескураженно моргнула.

— Правда? Но ведь министр Делни думает совсем не так.

— Знаю, — согласилась девушка. — Как знаю и то, что наместник против вооружения. Но все, что вы наговорили за прошедшие несколько дней, убедило меня, что, если Алдераан не вступит в сражение, нас уничтожат. Мы не познаем настоящего мира, пока правит Император.

— Вы думаете, Бейл Органа послушает вас? — удивилась Брия, ощутив искорку надежды.

«По крайней мере, я смогла достучаться хотя бы до одного из делегатов... Значит, это было не напрасно...»

— Я не знаю, — призналась Винтер. — Может быть. Он хороший человек и уважает тех, кто может четко изложить свою точку зрения, даже если они молоды. Он действительно верит в то, что Империи можно сопротивляться. Он уже организовал для меня и своей дочери специальное обучение у лучших специалистов по разведке. Он понимает, что две юные, невинные девушки способны на то, что не под силу опытным дипломатам.

Брия кивнула.

— Я и сама к этому пришла, — ухмыльнулась она. — Грустно сознавать, что красивая мордашка и милая улыбка могут обеспечить пропуск в те глубины имперской бюрократии и высшего командования... где другие усилия будут обречены на провал.

Кореллианка криво улыбнулась, наливая себе еще чашку.

— Как вы, несомненно, заметили, в Империи преобладают мужчины человеческой расы. И если ты женщина, то мужчинами можно... манипулировать... иногда даже слишком легко. Мне это не нравится, это неправильно, но в конечном счете важен результат. Долгие годы подарили мне бесценный опыт.

— Даже если наместник не послушает меня, — заявила Винтер, — уверена, что ее высочество выслушает. Она настояла на том, чтобы в нашу подготовку в службе разведки были включены уроки по обращению с оружием. Мы обе научились достаточно метко стрелять. Наместнику вначале не понравилась эта идея, но потом он все обдумал и согласился. Даже выбрал для Леи особого специалиста. Он умный человек и мог предвидеть, что нам понадобится умение защитить себя.

— Какая польза в том, что вы убедите принцессу? — спросила Брия. — Конечно, отец в ней души не чает, но она всего лишь юная девушка.

— Наместник думает назначить ее представителем Алдераана в имперском Сенате на следующий год, — сообщила Винтер. — Не стоит недооценивать целеустремленность Леи и ее влияние.

— Не буду, — пообещала Брия с улыбкой. — Я так рада, что мы поговорили. Я совсем было упала духом, но вы подняли мне настроение. Я очень вам благодарна.

— А я вам, коммандер, — кивнула алдераанка. — За то, что сказали мне правду. Кореллианское сопротивление действует верно. Вся наша надежда на скорое объединение. Могу лишь мечтать, что это однажды случится...

Когда вечеринка после турнира начала стихать, Хан обнаружил Лэндо и помахал рукой.

— Давай сюда, я угощаю.

Темнокожий игрок криво ухмыльнулся:

— Еще бы ты не угостил, приятель. У тебя все мои деньги.

Кореллианин осклабился:

— Эй, Лэндо, тебе нужно взаймы? Хочешь забронировать обратный билет? Лайнер на Нар-Шаддаа уходит завтра.

Лэндо помедлил.

— Да... и нет. Я бы хотел занять тысячу, и я, пожалуй, так и сделаю. Но я решил некоторое время побыть здесь, на Беспине. Некоторые из тех, кто не попал в финал, разбредутся по казино Облачного города, дабы попытаться вернуть что-нибудь из проигранного. Я не пропаду.

Хан кивнул и, отсчитав кредитов на полторы тысячи, передал их Лэндо.

— Пользуйся, приятель. Не торопись уж.

Лэндо улыбнулся и проследовал за другом к бару.

— Спасибо, Хан.

— Да что там... Если вспомнить мой последний куш, да в придачу все мои прочие выигрыши... Могу себе позволить.

Кореллианин чувствовал себя физически вымотанным, но был слишком возбужден и знал, что не сможет заснуть, — уж точно не сейчас. Он наслаждался победой и тем, что «Сокол Тысячелетия» теперь принадлежит ему. И он хотел продлить это наслаждение еще хоть немного.

— Что ж, а я завтра обратно. Нет причин здесь торчать, да и Чуи будет меня искать.

Калриссиан посмотрел через бар и приподнял бровь:

— О, я вижу по меньшей мере две причины поторчать здесь еще некоторое время.

Хан проследил за взглядом друга и увидел двух женщин, покидающих бар через выход в вестибюль. Одна была высокой, с пышными формами и короткой черной стрижкой, другая — почти ребенок, стройная, с длинными белыми волосами. Кореллианин покачал головой.

— Лэндо, ты неисправим. Эта высокая уложит тебя на обе лопатки, она же как борец с ринга. А если примешься за вторую, загремишь в тюрьму за совращение малолетних.

Картежник пожал плечами.

— Ну, если не эти две, то в Облачном городе хватает и других барышень. К тому же я хочу прощупать местные деловые круги. Чем-то мне приглянулось это место.

Хан хитро улыбнулся:

— Располагайся. Что до меня, то мне не терпится попасть домой и прокатиться на моем новом корабле. — Он подал знак дроиду-бармену. — Чего изволишь, друг мой?

Лэндо закатил глаза:

— Мне поланианское красное и добрую порцию яда для тебя.

Соло рассмеялся.

— Итак... Куда ж ты собираешься махнуть на своем новом корабле? — осведомился Калриссиан.

— Сдержу обещание, которое я дал Чуи почти три года назад, и свожу его повидаться с семьей на Кашиике, — ответил Хан. — На «Соколе» я без проблем проскользну мимо имперского патруля.

— Сколько времени прошло с тех пор, как он был на Кашиике?

— Почти пятьдесят три года, — подсчитал Хан. — Многое могло случиться за это время. Он оставил отца, нескольких кузенов и милую молодую вуки. Пора бы ему вернуться и повидаться с ними.

— Пятьдесят? — покачал головой Лэндо. — Не могу представить себе женщину, которая ждала бы меня пятьдесят лет...

— Знаю, — кивнул Хан. — К тому же у Чуи никогда и не было взаимопонимания с Маллатобак. Я предупредил его: пусть готовится к тому, что она уже замужем и стала бабушкой.

Когда принесли напитки, Лэндо поднял бокал. Хан отсалютовал кружкой алдераанского эля.

— За «Сокол Тысячелетия», — провозгласил Калриссиан, — самую быструю посудину в Галактике. Ты уж береги его.

— За «Сокол», — отозвался Хан. — За мой корабль. Пусть скользит легко и свободно, обгоняя все имперские телеги.

Они торжественно сдвинули бокалы и вместе выпили.

На Нал-Хатте стоял жаркий день, хотя такими здесь были почти все дни: жаркими, дождливыми, влажными и грязными... в этом вся Нал-Хатта. Однако хаттам это нравилось: они любили планету, ставшую для них родной. По-хаттски она означала «сверкающую драгоценность».

Но один хатт был слишком занят голографическим транслятором, чтобы обращать внимание на погоду. Дурга, новый господин клана Бесадии с момента безвременной кончины его родителя Арука, случившейся полгода назад, был всецело сосредоточен на полноразмерном голографическом изображении, которое проецировалось в его кабинете.

Через два месяца после смерти Арука Дурга нанял команду лучших судебных экспертов в Империи, чтобы те провели тщательное вскрытие огромного трупа. Он заморозил Арука и поместил его в стазис-поле, так как был убежден, что его родитель умер не по естественной причине. Прибывшие эксперты несколько недель собирали образцы всех видов тканей, имевшихся в массивном теле предводителя хаттов, и проводили над ними эксперименты. Их первые результаты не принесли ничего, но Дурга настоял на том, чтобы продолжить расследование. А так как он платил, судебные специалисты делали, как было велено.

Сейчас Дурга смотрел на размытую голограмму руководителя экспертной группы Мика Бидлора, светлокожего, субтильного мужчины с белесыми волосами. Поверх мятой одежды на нем был лабораторный халат. Увидев возникший перед ним образ Дурги, Бидлор слегка поклонился правителю хаттов.

— Ваше превосходительство, мы получили результаты последнего цикла тестов над образцами тканей, которые мы доставили на Корусант... То есть в Центр Империи.

Дурга нетерпеливо махнул на Бидлора маленькой ручкой и обратился к нему на общегалактическом:

— Вы опоздали. Я ожидал ваш доклад два дня назад. Что вы узнали?

— Я сожалею, ваше превосходительство, что результаты тестов немного задержались, — извинился Бидлор. — Но в этот раз, в отличие от предыдущих циклов, мы обнаружили кое-что интересное, неожиданное и непредсказуемое. Нам пришлось связаться со специалистами на Виверале, и они в данный момент пытаются обнаружить, где было произведено это вещество. Трудно было проверить фактор патологии, так как у нас нет чистых образцов, но мы упорно продолжаем работу, и когда мы протестировали число...

Дурга обрушил конечность на стол, разломав его в щепки.

— Ближе к делу, Бидлор! Мой родитель был убит?

Ученый набрал в грудь воздуха.

— Не могу утверждать наверняка, ваше превосходительство. Но мы обнаружили очень редкое вещество, сконцентрированное в тканях мозга господина Арука. Субстанция неестественного происхождения. Никто из моей группы не встречал ее раньше. Мы продолжаем тесты, чтобы выяснить ее свойства.

Уродливое от природы лицо хатта стало еще страшнее.

— Я так и знал, — провозгласил он.

Мик Бидлор предупреждающе поднял руку.

— Повелитель Дурга, прошу вас... позвольте нам завершить тесты. Мы продолжим работу и сообщим вам, как только появятся результаты.

Дурга жестом отпустил эксперта.

— Очень хорошо. Доложите немедленно, когда обнаружите, с чем мы имеем дело.

Человек поклонился.

— Смею вас заверить, повелитель Дурга.

Выругавшись вполголоса, хатт прервал соединение.

Дурга был не единственным на Нал-Хатте, у кого не складывались дела. Джабба Десилиджик Тиуре, заместитель главы могущественного клана Десилиджик, был подавлен и раздражен.

Джабба провел все утро со своей теткой Джилиак, главой Десилиджиков, пытаясь закончить последний доклад о потерях клана. Империя немало попортила им крови, пытаясь уничтожить Нар-Шаддаа и поработить Нал-Хатту. Атака Империи провалилась в основном благодаря тому, что Джабба и Джилиак успешно подкупили имперского адмирала, но пройдет долгое время, прежде чем дела на Нар-Шаддаа снова войдут в колею.

Нар-Шаддаа была довольно крупным спутником Нал-Хатты. Иначе ее называли Луной контрабандистов, и это всецело соответствовало действительности, так как большинство здешних жителей были связаны с незаконной торговлей, потоки которой шли через Нар-Шаддаа каждый день. Контрабанда спайса, перевозка оружия, скупка краденых сокровищ и древностей... На Нар-Шаддаа творилось все это и многое другое.

— Поставки снизились на сорок три процента, тетушка, — простонал Джабба, ткнув в планшет сравнительно маленькими пальцами. — Мы потеряли столько кораблей, столько капитанов и экипажей, когда этот треклятый Сарн Шильд пошел в атаку. Наши клиенты жалуются, что мы не можем продвигать наш продукт, как раньше. Даже Хан Соло потерял свой корабль, а он наш лучший пилот.

Джилиак покосилась на племянника.

— И теперь летает исключительно на наших кораблях.

— Я знаю, но большинство наших кораблей — это старые модели, тетушка. Медленные. А в нашем бизнесе время — деньги. — Джабба подсчитал что-то в уме и раздраженно заворчал: — Тетя, наши прибыли в этом году будут самыми низкими за десять лет.

Джилиак ответила мощной отрыжкой. Джабба поднял глаза и обнаружил, что она снова ест. Хаттша смазывала какой- то высокопитательной гадостью болотных личинок, перед тем как запихнуть их в свой безразмерный рот. Забеременев в прошлом году, Джилиак переживала один из характерных скачков роста, которые у хаттов происходили несколько раз за взрослую жизнь.

За год Джилиак увеличилась в размерах почти на треть по сравнению с тем, какой была до беременности.

— Тебе следует быть осторожнее, — предупредил Джабба. — От этих личинок в прошлый раз у тебя было ужасное несварение. Помнишь?

Джилиак снова рыгнула.

— Ты прав. Мне надобно остановиться... но ребенку нужно питание.

Джабба вздохнул. Ребенок Джилиак по-прежнему проводил большую часть времени в сумке матери. Детеныши хаттов полностью зависели от матерей в первый год жизни.

— Передача от Эфанта Мона, — оповестил Джабба, заметив на комлинке мигающий индикатор входящего сообщения, и быстро проглядел послание. — Он говорит, я должен вернуться на Татуин. Он поддерживает мои деловые интересы всеми силами, но госпожа Валариан не преминет воспользоваться моей затянувшейся отлучкой, чтобы влезть на мою территорию.

Джилиак повернула выпуклые глаза на племянника.

— Если ты должен лететь, племянник, лети. Но поскорее возвращайся. Мне нужно, чтобы через десять дней ты провел конференцию с представителями Десилиджиков с Центральных миров.

— Но, тетя, тебе не помешало бы провести ее самой. Ты давно не общалась с ними, — заметил Джабба.

Джилиак ответила новой отрыжкой и зевнула.

— Я планирую присутствовать, племянник. Но малыш так требователен... Мне нужно, чтобы ты был здесь и управлялся с делами, когда мне понадобится отдых.

Джабба начал возражать, но проглотил слова. Какой смысл? Джилиак больше не интересовали аферы Десилиджиков, как было до ее материнства. Возможно, это гормональное...

Уже не один месяц Джабба работал над тем, чтобы восстановить потери, понесенные каджидиком Десилиджик в битве при Нар-Шаддаа. Он уже устал от груза на своих плечах — фигурально, конечно, ведь у хаттов нет плеч, — от груза руководства Десилиджиком.

— А вот сообщение, которое должно заинтересовать тебя, тетя, — объявил Джабба, изучая другое послание. — Ремонт твоей яхты завершен. «Драконья Жемчужина» полностью восстановлена.

В прежние дни первым вопросом Джилиак было бы: «Сколько?» — но она не задала его. Практический интерес больше не был для нее первостепенным...

Яхта Джилиак была угнана кем-то из защитников Нар- Шаддаа и заметно пострадала в битве. Долгое время Джабба и его тетя думали, что потеряли корабль навсегда, но потом какой-то хаттский контрабандист заметил судно, дрейфующее среди брошенных кораблей, разбросанных по орбите Луны контрабандистов.

Джабба приказал отбуксировать «Жемчужину» в космодок и потратил хорошую сумму на взятки, но так и не смог выяснить, кто из контрабандистов угнал судно и участвовал на нем в битве.

В прежние дни, грустно размышлял Джабба, новости о ее драгоценном корабле были бы главной заботой тетки. Но «Драконья Жемчужина» пострадала из-за того, что Джилиак забыла увести корабль перед битвой на Нал-Хатту. Материнство важнее, как она объяснила.

Что ж, материнство стоило Десилиджикам более пятидесяти тысяч кредитов, потраченных на ремонт. Всего лишь из- за наплевательства Джилиак.

Джабба вздохнул и машинально потянулся за личинкой из закускариума тетки. Он услышал фырканье, а за ним раскатистый грохот. Повернувшись, он увидел, что тяжелые веки Джилиак сомкнуты и она храпит, приоткрыв рот.

Джабба снова вздохнул и вернулся к работе...

Тем же вечером Дурга ужинал со своим кузеном Зиром. Дурга недолюбливал Зира и знал, что тот его главный соперник в борьбе за трон Бесадии, но терпел его, потому что Зир был слишком умен, чтобы противостоять Дурге открыто. Помня совет Арука держать своих друзей близко, а врагов еще ближе, Дурга неофициально сделал Зира своим заместителем, доверив ему дела, относящиеся к администрированию обширных предприятий Бесадии.

Тем не менее Дурга держал Зира на очень коротком поводке и ничуть не доверял ему. Двое хаттов перекидывались словами за едой, и каждый глядел на другого, как охотник на жертву.

В тот момент, когда Дурга подносил ко рту особо сочный кусок, в помещении возник его дворецкий, бледный подобострастный гуманоид-чевин.

— Вам послание, господин. Через несколько минут вас ожидает важная передача с Корусанта. Хотите принять ее здесь?

Дурга мельком взглянул на Зира.

— Нет, приму у себя в кабинете.

И он пополз вслед за чевином Османом. Едва они добрались до кабинета, замигал огонек соединения. «Мик Бидлор с новостями о веществе, найденном в мозговых тканях моего родителя?» — предположил хатт. Человек вполне ясно дал понять, что потребуется немало времени, возможно несколько месяцев, прежде чем они завершат расследование.

Жестом велев чевину убираться из комнаты, Дурга активировал замки безопасности, включил поле экранирования канала и только потом принял соединение. Перед ним почти в натуральный рост внезапно материализовалась женщина, блондинка человеческой расы. Дурга был не слишком знаком с человеческими стандартами привлекательности, но определил, что она стройная и гибкая.

— Господин Дурга, — поприветствовала она. — Я Гури, советник принца Ксизора. Принц хотел бы переговорить с вами лично.

«О нет!» Будь Дурга человеком, его бы прошиб холодный пот. Но хатты не потеют, хотя их поры выделяют маслянистое вещество, чтобы кожа оставалась влажной и скользкой.

Арук успел кое-чему его научить, и Дурга не выказал никакого волнения. Вместо этого он наклонил голову вперед, что для хатта было ближайшим аналогом человеческого поклона.

— Для меня это честь.

Гури шагнула с передающей платформы, и почти сразу же ее сменила высокая внушительная фигура фаллиинского принца Ксизора, предводителя огромной криминальной империи, известной как «Черное солнце».

Народ Ксизора, фаллиины, развились из рептилоидных видов, хотя принц имел весьма человеческий облик. Его кожа носила заметный зеленоватый оттенок, а глаза были бледны и невыразительны. Гибкое тело бугрилось мускулами... На вид ему можно было дать немногим больше тридцати лет, хотя Дурга знал, что принцу почти сотня. Череп Ксизора был гол, если не считать узла длинных черных волос на макушке, который ложился на плечи. Поверх сплошного костюма, напоминающего пилотский комбинезон, ниспадал дорогой плащ.

Глава «Черного солнца» едва заметно склонил голову.

— Приветствую, господин Дурга. Я уже несколько месяцев не получал от вас вестей и решил сам удостовериться в вашем здравии и благополучии. Как обстоят дела у клана Бесадии после безвременной кончины вашего почтенного родителя?

— Дела Бесадии в порядке, ваше высочество, — поспешно заверил его Дурга. — Ваша помощь неоценима, уверяю вас.

Когда Дурга только стал во главе клана, он встретил сильный отпор других старейшин. В основном виной тому было несчастливое родимое пятно на лице, которое, по верованиям хаттов, считалось чрезвычайно дурным знаком. Тогда он вынужден был просить помощи у принца Ксизора. Всего неделю спустя три главных противника и очернителя Дурги издохли, словно по волшебству, и их смерти были будто бы не связаны друг с другом. После этого оппозиция заметно притихла...

Дурга заплатил Ксизору за помощь, но требования принца, вопреки ожиданиям новоиспеченного повелителя хаттов, были настолько скромны, что наследник Арука быстро уяснил: с «Черным солнцем» еще не покончено.

— Для меня сущая радость предоставить вам любую посильную помощь, господин Дурга, — развел руки Ксизор, демонстрируя искренность. И Дурга без усилий в эту искренность поверил. «Черное солнце» только и ждало того, чтобы надежно закрепиться в космосе хаттов. — И я тешу себя скромной надеждой, что однажды мы снова поработаем вместе.

— Возможно, ваше высочество, — допустил Дурга. — Сейчас я трачу все свое время на управление делами клана и не могу уделить внимание чему-либо за пределами Нал-Хатты.

— Ах, но, несомненно, у вас найдется время для илизиан- ских дел Бесадии, — протянул Ксизор, словно бы просто размышляя вслух. — Такая грандиозная операция, такая эффективность, и все это достигнуто за столь короткий срок. Очень впечатляет.

Ужину в желудке Дурги стало немного неуютно. Так вот чего хочет Ксизор, догадался он. Илизия. Ему нужна доля от прибыли.

— Разумеется, ваше высочество, — признал Дурга. — Илизия имеет важнейшее значение для деловых интересов Бесадии. Я с высочайшей серьезностью отношусь к своим обязанностям на нашем илизианском предприятии.

— Это меня ничуть не удивляет, господин Дурга. Я и не ожидал меньшего. Ваш народ сродни моему в том, что касается эффективного ведения дел. Честное слово, вы превосходите многие другие биологические виды, которые гордятся своей деловой хваткой... Людей, например. Все их поступки окрашены эмоциями. Они не действуют рационально и аналитически.

— Безусловно, ваше высочество, вы абсолютно правы, — согласился Дурга.

— Тем не менее оба наших народа проявляют заботу о семейных узах, — нарушил Ксизор затянувшуюся паузу.

«К чему, во имя Галактики, он клонит?» — удивился хатт. Он ничего не понимал, и это его порядком злило.

— Да, это тоже верно, ваше высочество, — нейтральным голосом ответил Дурга.

— Мои источники выяснили, что вам может понадобиться некоторая помощь в выяснении обстоятельств смерти вашего родителя, господин Дурга, — проронил Ксизор. — Несомненно, вы столкнулись с некоторыми... странностями.

«Как он узнал о докладе экспертов так быстро?» — снова удивился Дурга, но мысленно одернул себя. Он говорил с «Черным солнцем», крупнейшей преступной организацией во всей Галактике. Возможно, у самого Императора нет таких надежных шпионских сетей, как у них.

— Мои подчиненные проводят расследование, — ровно произнес Дурга. — Я извещу вас, если мне потребуется помощь, ваше высочество. Но я благодарен вам за желание поддержать меня в трудный момент.

Ксизор уважительно склонил голову.

— Честью семьи нельзя пренебречь. Долги требуют уплаты, и, когда необходимо, месть должна быть скорой, господин Дурга. Я уверен, мои источники могут значительно посодействовать вам. — Он заглянул хатту в глаза. — Господин Дурга, позвольте мне быть откровенным. Интересы «Черного солнца» во Внешнем Кольце не соблюдаются должным образом. Мне кажется, нам было бы весьма кстати объединиться с хозяевами этого региона космоса — хаттами. И мне в полной мере очевидно, что вы, господин Дурга, — восходящая звезда Нал-Хатты.

Слова Ксизора ни польстили Дурге, ни успокоили его. Он припомнил разговор со своим родителем. Принц Ксизор контактировал с Аруком не раз за последние пару десятилетий и делал главе Бесадии похожие предложения. И Ару к всегда предельно вежливо отказывал. Вождь клана Бесадии хорошо знал, что Ксизора не стоит злить, но отнюдь не жаждал стать одним из вассалов фаллиинского принца, или, как Ксизор называл их, виго.

«Мощь „Черного солнца" соблазнительна, сын мой, — говорил Арук. — Но берегись ее, потому что, покуда принц Ксизор жив, назад дороги не будет. Иногда легче отказать самому Императору. Уступи „Черному солнцу" километр — и они захватят парсек. Запомни это, Дурга».

«Я помню», — мысленно сказал себе Дурга и поднял взгляд на собеседника.

— Я подумаю над вашими словами, принц Ксизор, — молвил хатт. — Но сейчас хаттский обычай требует, чтобы я проводил расследование и осуществлял месть как священное... и единоличное... таинство.

Ксизор снова склонил голову.

— Я всецело понимаю вас, господин Дурга. Буду ждать от вас вестей, когда вы обдумаете мое предложение.

— Благодарю, ваше высочество. Ваша забота — для меня честь, и ваша дружба дорогого стоит.

Впервые уста Ксизора тронула улыбка. Затем он протянул руку и оборвал соединение.

Лишь после того, как изображение принца исчезло, Дурга позволил себе расслабиться. Он чувствовал себя истощенным этим словесным поединком, но поздравил себя с тем, что держался достойно.

«Илизия. Ему нужна доля в Илизии, — подумал он. — Что ж, Ксизор может желать все, что душе угодно, но желать не значит получить, и очень скоро каждое мыслящее существо в Галактике это поймет. Если бы Ксизору было ведомо, что я организовал еще одну колонию на Илизии и отправил наблюдательные группы на Нирвону, чтобы подобрать подходящее место для нового лагеря пилигримов, он жаждал бы получить в два раза больше. Хорошо, что я крайне мало распространялся о своих амбициях насчет расширения бизнеса Бесадии».

Перед мысленным взором Дурги внезапно предстала картина целой россыпи Илизий, планет, где довольные и счастливые паломники превращают чистый спайс в чистую прибыль. «Возможно, я бы даже добрался до Центральных миров, — подумал он. — Палпатин не станет мне мешать, он ценит рабов, которых я продаю его подданным...»

Хатт улыбнулся и с разгоревшимся заново аппетитом заскользил обратно к своему прерванному ужину.

Далеко в Центре Империи принц Ксизор отвернулся от передатчика.

— Хатт не просто хитер, но и красноречив, — прокомментировал он, обращаясь к Гури, своему человекоподобному дроиду-убийце. — С Дургой будет сложнее, чем я ожидал.

Дроид-репликант, имевший внешность ослепительно красивой женщины человеческой расы, сделал едва заметное движение рукой. В жесте безошибочно угадывалась угроза.

— Почему бы тогда не убрать его, мой принц? Это несложно...

Ксизор кивнул.

— Знаю, для тебя, Гури, даже толстая шкура хатта не составит проблем. Но убить потенциального противника — это далеко не так эффективно и эффектно, как сделать его верным вассалом.

— По всем сведениям, власть молодого главы Бесадии над кланом по-прежнему невелика, мой принц, — молвила Гури. — Возможно, Джабба Хатт будет более подходящим кандидатом?

Принц покачал головой.

— Джабба был полезен мне в прошлом, — признал он. — Мы обменивались информацией — практически все я знал и так, — и я оказал ему кое-какие услуги. Пусть лучше он будет мне обязан, чтобы, когда я захочу вернуть долг, он сделал бы это с... энтузиазмом. Джабба уважает «Черное солнце». И боится его, хотя никогда этого не признает.

Гури кивнула. Большинство обитателей Галактики, обладавших здравым смыслом и знавших хоть что-то о «Черном солнце», боялись этой организации. Хотя большинство как раз не знали.

— К тому же Джабба слишком... независим, слишком привык делать все по-своему, — задумчиво продолжил Ксизор. — С другой стороны, Дурга не менее умен и, в отличие от Джаббы, достаточно молод. Из него можно слепить то, что нужно мне. Он будет ценным прибавлением для «Черного солнца». Хатты беспощадны и корыстны. Одним словом, идеальны.

— Понимаю, мой принц, — сдержанно ответила Гури, которая, надо сказать, всегда была сдержанна. Она, в конце концов, являла собой искусственное творение — хотя настолько же превосходила большинство лязгающих неуклюжих механизмов, которых принято было называть дроидами, насколько принц Ксизор превосходил тех ползающих существ, что были его дальними родственниками, отставшими в развитии на несколько ступеней эволюции.

Принц с ленцой опустился в кресло. Пока оно услужливо подстраивалось под каждое его движение, он в задумчивости водил острым пальцем по щеке, слегка касаясь когтем зеленоватой кожи.

— «Черному солнцу» нужно закрепиться в космосе хаттов, и Дурга — мой самый надежный проводник в этом деле. К тому же Бесадии контролируют Илизию, и их тамошняя операция, хоть и невеликая по масштабу в сравнении с большинством предприятий «Черного солнца», меня впечатляет. Арук был хитрейшим старым хаттом. Он никогда бы не стал работать на меня... но его сын может оказаться не таков.

— Каков ваш план, мой принц? — спросила дроидесса.

— Я дам Дурге время осознать, как сильно он нуждается в «Черном солнце». Гури, пусть за расследованием Дурги тщательно наблюдают. Я хочу, чтобы наши разведчики узнавали раньше Дурги о том, что обнаружила группа экспертов. Я хочу выяснить, как умер Арук, до того, как это узнает глава Бесадии.

Она кивнула:

— Будет исполнено, мой принц.

— И если эксперты Дурги обнаружат причастность к убийству Арука кого-либо из влиятельных персон — скорее всего, Джилиак или Джаббы, — я хочу, чтобы эта связь была уничтожена самым тончайшим образом. Дурга не должен догадаться, что ему намеренно мешают искать убийцу отца... Это ясно?

— Да, мой принц. Все будет сделано, как вы пожелаете.

— Превосходно. — Ксизор казался довольным. — Пусть Дурга пару месяцев поиграет в детектива, раз уж так хочет... Пусть даже год. Пусть погоняется за собственным скользким хвостом. Он взбесится до предела и в конечном счете будет только рад прибегнуть к услугам «Черного солнца» — за хороший процент от Илизии, разумеется.

Вернувшись в ранний утренний час в свою захудалую квартирку на Нар-Шаддаа, Хан Соло обнаружил, что разношерстные обитатели дома еще вовсю дрыхнут. Впрочем, долго это не продлилось.

— Эй, все! — крикнул кореллианин. — Чуи! Джерик! Подъем! Я выиграл! Гляньте на это!

Хан пробежал по комнатам, вопя и размахивая необъятно толстой пачкой кредитов.

Они с Чуи делили это нехитрое жилище с их юным другом Джериком и древним дроидом по имени ЗиЗи, которого Хан выиграл у Мако Спинса в недавней дружеской игре в сабакк. Проведя месяц-другой в компании ЗиЗи, Хан был почти уверен, что Мако, заядлый картежник, подтасовал колоду, чтобы заведомо проиграть.

В качестве домашнего дроида ЗиЗи не столько помогал, сколько служил источником раздражения, вечно чирикая и заикаясь. Хана настолько доконали старания дроида навести порядок повсюду, куда дотягивались его конечности, что он несколько раз подумывал сдать надоедливую железяку в металлолом. Однако до дела так и не дошло. Пока Хан ограничивался раздраженным приказом: «Оставить все как есть!»

Джерик Соло был уличным мальчишкой со дна Нар-Шаддаа. Около года назад он представился Хану как дальний родственник. Нагловатый симпатичный паренек практически боготворил Хана, который был известен по всей округе как один из первокласснейших пилотов, и напоминал кореллианину его самого в юности. Соло проверил заявление Джерика и достоверно выяснил, что Джерик имел прав на имя Соло не больше, чем, к примеру, Чуи. Но к тому времени, когда Хан точно установил, что они не родственники и Джерик беззастенчиво врет, он в некотором роде привязался к мальчишке и поэтому позволил ему остаться и летать с ними. Со временем Джерик даже стал довольно неплохим стрелком.

Несмотря на юность, он показал себя в битве при Нар-Шаддаа, сбив несколько истребителей СИД и позволив Хану, Лэндо и Салле Зенд изменить ход битвы. Поэтому Хан так и не сказал мальчишке, что выяснил правду. Для Джерика было важно чувство родства, пусть даже мнимого. И Хан охотно позволил ему «позаимствовать» свою фамилию.

Он продолжал носиться по квартире и прыгать по стенам от восторга, пока его сонные друзья собирались вокруг.

— Ну же, просыпайтесь! — кричал он. — Я выиграл, парни! Я выиграл «Сокол» у Лэндо!

От радостного рева Чубакки, возгласов Джерика и иных проявлений восторга бедняга ЗиЗи пришел в такое замешательство, что старого дроида замкнуло и пришлось включать заново. Обменявшись хлопками по спине и поздравлениями, Хан, Чубакка и Джерик немедленно отправились за кораблем Лэндо, имея на руках карточку с его маркером.

После того как все формальности по смене владельца были соблюдены, Хан просто застыл у входа на причал и уставился на «Сокол Тысячелетия».

— Мой... — повторял он, улыбаясь так сильно, что мышцы лица начало сводить.

В голове кореллианина роились планы по ремонту и модернизации. Он многое хотел сделать, чтобы превратить «Сокол» в корабль мечты. И благодаря турниру по сабакку, у него была на это наличность!

Для начала он собирался позвать Шуга и Саллу, чтобы они помогли ему снять боевую броню с брошенного имперского крейсера «Ликвидатор», подбитого в битве при Нар-Шаддаа. Его разгерметизированный корпус дрейфовал среди космического мусора на орбите Луны контрабандистов. Установку надежной брони Хан поставил в приоритет. Он не хотел, чтобы «Сокол» постигла участь «Брии».

Затем ему требовалась выдвижная лазерная пушка под днищем. Контрабанда — дело рискованное, и иногда приходится поспешно отступать. Желательно, имея огневое прикрытие...

Также он собирался провести капитальный ремонт гиперпривода и установить легкую пушку на носу корабля. И конечно же, торпедные установки. Еще переставить счетверенные турели, чтобы они располагались друг напротив друга, а не наверху и справа. А может быть, и щиты заодно усилить?

Хан в мыслях рассуждал о том, как превратить YT-1300 в идеальный корабль. В контрабандистский корабль высшего класса.

— Потайные отсеки, — пробормотал он.

— Что? — повернулся к нему Джерик. — Что ты сказал, Хан?

— Я сказал, что обустрою несколько потайных отсеков под палубой, приятель. — Хан положил руку на плечо юноши и улыбнулся Чубакке. — И догадайся, кто мне в этом поможет?

Джерик улыбнулся в ответ:

— Здорово! И что будет твоим первым грузом?

Хан задумался на секунду.

— Для начала мы наведаемся на Кашиик. Думаю, хорошая партия стрел с разрывными наконечниками для самострелов сгодится, а, Чуи?

Чубакка выражал согласие довольно долго и громко. Теперь, когда он знал, что предстоит путь домой, вуки преисполнился такого волнения, какого Хан за ним никогда не замечал.

Два дня спустя, до отказа набив трюм контрабандой, Хан Соло вывел корабль из ангара и поднял его ввысь, радуясь быстрому разгону. Чуи сидел в кресле второго пилота, а место стрелка занимал Джерик. Хан надеялся избежать имперских патрулей, но хотел быть готовым к бою, если они все-таки появятся.

Кашиик находился «под протекторатом» (а попросту — в рабстве) Империи. Имперцам удалось усмирить население, и теперь они сводили к минимуму свои набеги на города и жилища вуки. Однако если имперцы являлись, то всегда в немалом количестве и вооруженные до зубов. Вуки славились горячим норовом и склонностью действовать импульсивно.

Хану удалось избежать имперских патрулей и не попасть в зону действия сенсорных спутников, и теперь он приближался к зеленеющему шару Кашиика. Родину вуки по большей части покрывали леса гигантских деревьев врошир. Четыре континента разделяли ленты океана, а архипелаги островов усыпали искрящиеся моря, как изумруды голубой шелк. Пустынных регионов было немного, в основном на засушливой стороне экваториальных гор.

Когда они вошли в пределы дальности системы связи, Чубакка настроил передатчик на закодированную частоту и разразился ворчанием и рыком. Звуки, которые он издавал, для нетренированного человеческого уха ничем не отличались от его обычной речи — но это было далеко не так.

Хан нахмурился, заметив, что он практически ничего не понимает из речи друга, хотя многие слова и звучали знакомо. Когда Чуи замолк, в ответ послышался похожий набор звуков — скорее всего, указаний.

Соло, бдительно следивший за датчиками, быстро поправил курс. Из-за края планеты вылетал имперский корабль.

— Джерик, смотри в оба, — велел он, включив интерком. — Не думаю, что нас заметили, но лучше быть наготове.

Несколько напряженных секунд спустя Хан облегченно выдохнул. Приборы показали, что имперец спокойно следует своим курсом, не замечая их.

Хан снова повернулся к Чуи, и тот выдал поток указаний и координат, которыми снабдил его связной. Хан должен был лететь низко над кронами и быть готовым мгновенно изменить курс, как только Чубакка его попросит.

— Хорошо, приятель, — согласился кореллианин. — Это твоя планета, и ты здесь главный. Но... что за язык, на котором ты разговаривал? Какой-нибудь шифр?

Чубакка посмеялся и объяснил, что имперцы оказались настолько тупы, что большинство из них даже не поняло, что не все вуки одинаковы. Существовало несколько родственных, но в чем-то различных рас вуки. Хан уже знал, что Чубакка — рвук и отличается буро-рыжим мехом, типичным для этого народа. А язык, который Соло научился понимать, назывался ширивук, что в вольном переводе означало «язык древесного народа».

Что касается языка, который Хан только что слышал, — ксачика, — то это было традиционное племенное наречие, на котором изъяснялись вуки с острова Вартаки и некоторых близлежащих прибрежных регионов. Так что, когда имперцы захватили Кашиик, подпольные группы сделали ксачик своим «кодовым» языком. Они давали на нем указания или передавали информацию, не предназначавшуюся для имперских ушей.

Хан кивнул.

— Ладно, приятель. Просто скажи, куда лететь, и я отвезу нас, куда велят твои подпольщики.

Низко, почти касаясь верхних ветвей вроширов, «Сокол» шел по предписанному курсу, набрав указанную скорость. Примерно каждую минуту Чуи сверялся со своим связным.

Когда они наконец приблизились к Рвукрорро — родному городу Чуи длиной около километра, выстроенному на переплетенных ветвях вроширов, — второй пилот бросил штурвал вниз, и полминуты корабль буквально падал между ветвями. Сердце Хана забилось где-то вблизи горла, когда «Сокол», словно оправдывая свое имя, нырнул сквозь зеленый лес. Но координаты Чуи оказались точны.

Хотя сквозь иллюминаторы чудилось, что их вот-вот занесет и расплющит вдребезги, корабль остался невредим. Чуи пролаял приказ, и Хан крикнул: «Жесткая посадка... держитесь!»

Совершив немыслимый поворот влево, кореллианин увидел перед собой нечто, что сначала принял за огромную пещеру. Впереди зияла черная дыра, готовая поглотить их.

Но, приблизившись, Хан осознал, что это гигантская ветвь врошира, торчащая среди таких же исполинов. То ли случайно, то ли намеренно она была отломана от дерева и выпустошена, образовав «дупло» размером с небольшой имперский ангар.

— Ты хочешь, чтобы я сел там? — прокричал Хан. — А что, если мы не поместимся?

Чуи в ответ рявкнул так, что не оставалось сомнений: поместятся точно.

Хан включил тормозные двигатели на всю мощь, подводя корабль ко входу в дупло. Они проникли внутрь, и внезапно приглушенный солнечный свет исчез. Пространство перед ними освещали лишь инфракрасные датчики «Сокола» и лучи посадочных огней.

Хан погасил скорость и на репульсорах опустил корабль на место посадки.

Через несколько секунд в дверях рубки возник Джерик. Волосы на голове мальчишки стояли дыбом.

— Хан, ты еще безумнее, чем я думал! Вот это посадка!

— Помолчи, приятель, — попросил Хан.

Чуи настойчиво рычал, требуя, чтобы Хан немедленно обесточил на «Соколе» все, кроме батарей поддержки шлюзов.

— Хорошо, хорошо, — пробормотал кореллианин, подчиняясь. — Побереги свой мех...

Он быстро отключил все питание, оставив лишь батареи. Внутренности корабля теперь освещал только слабый красноватый свет аварийных огней.

— Может, все-таки объяснишь мне, что происходит? — проворчал Соло. — Лети сюда, поверни там, выключи питание... Хорошо, что я покладистый парень и научился слушаться приказов, пока был на флоте. Так в чем дело?

Чубакка нетерпеливо велел спутникам следовать за ним. От возбуждения вуки чуть из шкуры не выпрыгивал. Он ревел от удовольствия и жажды вдохнуть ароматы родного мира.

Снаружи что-то стукнуло по обновленной броне «Сокола».

— Эй! — завопил Хан, подпрыгнув и оттолкнув мохнатого друга локтем. — Осторожнее, это моя обшивка!

Опустив трап, контрабандист кинулся вниз и остановился в изумлении. Когда он влетел в пещеру, ему казалось, что они едва поместятся там, но теперь пространство вокруг было так велико, что в нем звучало эхо.

У входа взвыл гидравлический подъемник, открывая огромный «занавес» камуфляжной сети над входом. Несколько вуки деловито укрывали «Сокол» дополнительными сетями.

Чуи подошел из-за спины и негромко прорычал извинение, что не предупредил друга о том, что сейчас будет.

— Попробую догадаться, — пробормотал Хан, изучая сети. — Либо в этих штуках подавляющие узлы, либо они отсылают сигналы на какой-то маскирующей частоте, чтобы им- перцы не могли нас засечь.

Чубакка подтвердил догадку Хана. Аборигены использовали эту пещеру для доставки контрабандных товаров, и они знали в этом толк.

— Офигеть! — процедил Джерик. Как только зажегся свет, юноша, раскрыв рот, воззрился на обстановку дупла. Оно представляло собой хорошо оснащенный и полностью функциональный ангар и ремонтный комплекс. — Это что-то с чем-то!

Хан все еще не мог поверить, что они стоят внутри дерева. Нет, не дерева, а даже ветки дерева. Если такой огромной была одна ветвь врошира, то каким был весь исполин, даже в голове не укладывалось. Он покачал головой.

— Должен признать, Чуи, твои ребята тут хорошо устроились.

Заперев «Сокол», Хан и Джерик последовали за Чубаккой к выходу из дупла, где тот представил их толпе вуки. Хану непросто было уследить за разговором — не привык он слышать быструю речь одновременно семерых вуки. Чубакку поприветствовали урчанием, обняли, похлопали по спине, потрясли за плечи, снова похлопали и осыпали радостными возгласами.

Чуи представил Хана как своего брата чести, которому он по гроб жизни обязан за освобождение из рабства. Над Ханом, в свою очередь, нависла смертельная опасность, что его точно так же захлопают по спине, затрясут и прочее, и прочее, но, к счастью, Чубакка вмешался и продолжил представлять гостей и аборигенов. Не все вуки понимали общегалактический, так что потребовалось много перевода.

Трое мохнатых туземцев оказались родственниками Чуи: вуки с завитками золотисто-каштановой шерсти была его сестрой Каллабоу; Джоудррл, женщина пониже, со шкурой каштанового оттенка (Хан с удивлением отметил, что замечает семейное сходство!), оказалась его кузиной, а Драйанта, темно-коричневого окраса самец, — кузеном. Остальные четверо состояли в подпольном сопротивлении и явились на встречу специально, чтобы познакомиться с Ханом и обсудить его груз.

Мотамба, старший из вуки, был экспертом по военному снаряжению, и его голубые глаза загорелись, стоило Хану сообщить, сколько ящиков с разрывными наконечниками в его трюмах. Молодая вуки Катарра, насколько мог судить Хан, возглавляла их ячейку. Слушали ее с большим уважением. Она регулярно советовалась со своим отцом, крупным самцом по имени Таркацца, — тот был первым вуки с черным мехом, которого когда-либо встречал Хан. Вдоль его спины шла полоска серебристой шерсти — вероятно, семейная черта, так как у Катарры была точно такая же, хотя ее мех был желтовато-коричневым.

Через несколько минут шума и гама Чубакка что-то прорычал своим друзьям. Хан понял почти все. Получалось нечто вроде «принесите куулаары».

«Что такое куулаары?» — мысленно пожелал знать контрабандист.

В неведении он пребывал недолго. Им предоставили два длинных, похожих на мешки куска ткани — или это была связанная шерсть? Чубакка повернулся к кореллианину, указав сначала на него, а потом на куулаар. Хан смерил вуки недоверчивым взглядом и покачал головой:

— Залезать внутрь? Чтобы ты понес нас по деревьям? Ни за что, приятель! Я и сам лазаю не хуже тебя.

Чубакка взрыкнул и, схватив кореллианина за руку, потащил его ко входу в пещеру. Там, приподняв камуфляжный навес, он жестом попросил Хана шагнуть наружу, на выступ пещеры.

Джерик последовал за ними вместе с другими вуки. Мальчишка был в замешательстве, так как не понимал почти ничего из сказанного.

— Хан? Что они хотят?

— Хотят, чтобы мы залезли в эти мешки, и они потащат нас по стволам до лифта на Рвукрорро. Я только что сказал Чуи, что этому не бывать и я полезу сам.

Джерик подошел к краю, осторожно наклонился и вгляделся вниз. Потом опять подошел к Хану и некоторое время изучал его молчаливым взглядом. И наконец, не говоря ни слова, начал забираться в куулаар.

Заинтригованный, контрабандист подошел и тоже посмотрел вниз.

Умом он, конечно, все это знал, но знать умом и чуять нутром — вещи совершенно разного толка. Он стоял на многокилометровой высоте. Под ним лес тянулся... тянулся... и тянулся...

Ветви деревьев спускались все ниже, и вот уже острое зрение Хана не может отличить одну от другой. Несмотря на богатый опыт за штурвалом и превосходное чувство равновесия, от этого вида у Хана на секунду повело голову. Он вернулся к Чубакке, который уже услужливо подавал ему куулаар. Когда кореллианин засомневался, вуки согнул в локтях мощные руки и продемонстрировал острейшие когти — превосходный инструмент, способный глубоко вонзаться в кору деревьев.

«Я еще об этом пожалею...» — пробормотал Хан, забираясь в мешок.

Чубакка хотел понести Хана, но родственники убедили его, что он слишком давно не лазал по стволам и будет лучше, если его заботой останется лишь собственный вес.

Итак, Мотамба понес Джерика, а Таркацца — Хана. Контрабандист хотел выглянуть наружу, но непреклонный Таркацца запихнул его голову обратно в мешок, предупредив, чтобы руки тоже не высовывал и вообще лежал спокойно, чтобы не нарушать равновесия.

Внутри куулаара Хан ощущал, как мотается мешок в такт движениям Таркацци. Вуки подбрел к краю платформы, затем с ревом и мощным рывком оттолкнулся от земли. А потом они падали, падали!..

Хану едва удалось сдержать вопль. Он услышал, как сдавленно вскрикнул Джерик.

Несколько секунд спустя Таркацца приземлился на твердую поверхность, уцепился за ветви и быстро полез вверх. По куулаару зашелестели листья. Хан только хотел расслабиться, как вдруг они снова прыгнули.

В последующие несколько минут Хан только и мог, что не шевелиться и сосредоточиться на том, чтобы его не замутило. Мешок мотался, дергался, крутился и шлепался о ветки, несмотря на все старания Таркацци.

Рывок, прыжок, полет...

Раскачаться, подтянуться, залезть...

Хан закрыл глаза — все равно видно было не слишком много — и попытался держать себя в руках. Казалось, что это кошмарное путешествие продолжается бесконечно, но, посмотрев впоследствии на часы, Хан обнаружил, что оно заняло не более пятнадцати минут.

Наконец с последним скачком и взрыком движение прекратилось, и Хан обнаружил, что лежит на твердой поверхности, все еще внутри куулаара. Когда мир вокруг него перестал кружиться — на что потребовалось некоторое время, — кореллианин начал выбираться на свет.

Теперь он стоял, широко расставив ноги для равновесия, на необъятной платформе, на которой лежал огромный, почти полностью обнесенный изгородью город Рвукрорро. По форме он напоминал громадное сплющенное яйцо, утыканное домами, которые были разбросаны по всей платформе. Ветви тянулись вдоль улиц, прорастая сквозь образующий их материал, и добавляли к окружению мазки зелени.

Мир вокруг Хана успокоился, и он сделал глубокий вдох. Город перед ним пленял своей красотой. Даже не окрашенный в пастельные тона Облачного города, Рвукрорро имел ту же открытость и воздушность. Может быть, оттого, что он находился так же высоко.

Некоторые из зданий были в несколько этажей, но каким-то образом гармонировали с верхушками деревьев. Всюду ветер раскачивал живые зеленые ветви вроширов. Небо над головой было синим, с легким оттенком зеленого. По нему проплывали полосы плотных, сияющих белизной облаков.

Хан услышал сдавленное бульканье и, оглянувшись, увидел Джерика, который склонился над платформой и держался за живот, очевидно от боли. Кореллианин подошел и потрогал юношу за плечо.

— Эй, парень, все в порядке?

Джерик покачал головой и, судя по взгляду, тут же об этом пожалел.

— Все нормально, — пробормотал он. — Стараюсь, чтоб не вырвало.

— Для этого есть маленькая хитрость, — бросил Хан насмешливо-серьезно. — Просто не думай о жарком из трала- дона.

Джерик глянул на Хана, как на предателя, и, зажимая рот рукой, кинулся к краю платформы. Кореллианин пожал плечами, развернулся и тут увидел Чубакку.

— Бедняга. Слушай, Чуи, что это за способ путешествовать? Хорошо, что твои ребята взяли эти мешки с собой. Что вы обычно носите в них? Багаж?

Чубакка с усмешкой выдал краткий и несколько странный перевод слова «куулаар».

Хан разозлился:

— Сумка для детей? Вы таскаете в них своих детенышей?

Чубакка начал смеяться, и чем больше свирепел Хан, тем громче хохотал его друг. Кореллианина спас рев нескольких вуки, идущих по дороге из города. Их было не меньше десяти, от мала до велика. Хан заметил невысокого, седеющего, немного сутулого вуки, и в этот момент Чубакка сорвался с места, с ревом радости бросившись к пришедшим.

Глядя, как Чуи хлопает по спине и обнимает старого вуки, Хан повернулся к Каллабоу, которая, к счастью, понимала общегалактический.

— Аттичиткак? — догадался он, назвав имя отца Чубакки.

Сестра Чубакки подтвердила, что это действительно их отец, который только и говорил что о своем сыне, с тех пор как узнал, что тот скоро прибудет домой.

— Чуи очень хотел увидеть еще кое-кого, — заметил Хан. — Маллатобак. Она все еще живет здесь, в Рвукрорро?

Мощные зубы Каллабоу сверкнули в вукийской улыбке, и она по-человечески кивнула.

— Она замужем? — уточнил Хан, опасаясь ответа. Он догадывался, как много этот вопрос значит для его друга.

Улыбка Каллабоу стала шире, и она отрицательно покачала головой — медленно и уверенно.

Хан так же широко улыбнулся в ответ.

— Ура! Думаю, нам есть что отпраздновать!

Контрабандист почувствовал прикосновение к плечу и, повернувшись, увидел Катарру, стоявшую рядом с еще одним вуки мужского пола. К полному изумлению Хана, высокий вуки раскрыл рот и поразительно членораздельно произнес по-вукийски:

— Приветствую вас, капитан Соло. Я Ралррахин. Можете звать меня Ралрра. Для нас честь, Хан Соло, что вы посетили Кашиик.

Хан уронил челюсть. Ему потребовались годы, чтобы научиться понимать речь вуки, но воспроизвести ее он не мог даже после значительных усилий. А этот вуки разговаривал так, что Хан мог понять его очень легко и, может быть, даже повторить за ним.

— Здравствуй! — выпалил Хан. — Как ты это делаешь?

— Дефект речи, — ответил вуки. — Очень неудобен при общении с моим народом, но невероятно полезен, когда Кашиик посещают люди.

— Еще бы!.. — пробормотал Хан, все еще пребывая в шоке.

С помощью Ралрры Хан и Катарра наконец смогли начать переговоры о грузе разрывных наконечников.

— Мы крайне в них нуждаемся, — поведал Ралрра. — Но мы не просим милости. У нас есть что дать взамен, капитан.

— И что же это? — осведомился кореллианин.

— Броня имперских штурмовиков, — ответил Ралрра. — Мой народ собирал ее с тех солдат, которым она больше не понадобится, — сначала как трофеи, но потом мы узнали, что она имеет цену. У нас много доспехов и шлемов.

Хан призадумался. Броня штурмовиков действительно была сделана из ценных материалов и могла быть использована для других видов нательной брони. Также ее можно было химически расплавить и переработать.

— Хотелось бы взглянуть на нее, — протянул он, — но мы можем поторговаться. Ношеная броня, она ведь... не так уж много стоит...

Он покривил душой. Комплект брони штурмовика в хорошем состоянии стоил больше двух тысяч кредитов в зависимости от рынка. «Но, — подумал Хан, — им она все равно ни к чему, а я могу на этой поездке малость подзаработать... Я ж не благотворительностью занимаюсь...»

Катарра громко зарычала и заговорила с переводчиком, тараторя так быстро, что Хан едва ее понимал. Что-то о человеке с волосами солнца?

Ралрра повернулся к Хану.

— Катарре известно, что броня стоит много. Так ей сказала женщина с твоей планеты Кореллии, с волосами цвета рассвета.

Вукийка полностью завладела вниманием кореллианина.

— С Кореллии? — резко спросил он. — Кореллианка? Светловолосая?

Ралрра кратко переговорил с Катаррой.

— Да. Она явилась сюда вскоре после Дня жизни — примерно стандартный год назад, капитан, — и она встречалась с вожаками сопротивления, дала нам советы по организации, шифрам, тактике и многому другому. Она — участник движения повстанцев на твоей родине.

Хан уставился на Катарру:

— Имя. Как ее имя?

Ралрра посмотрел на женщину, быстро переговорил, потом развернулся обратно.

— Катарра говорит, что не знает ее имени. Это обычное дело, на случай допроса. Мы называли ее Куаррр-теллерра, что значит «златовласая воительница».

Хан набрал в грудь воздуха.

— Как она выглядела? — спросил он. — Я могу знать эту кореллианку. Она может быть... — Он помедлил. — Она может быть моей... моим другом. Мы расстались давно, по вине Империи.

Строго говоря, он не соврал. Брия ушла, когда Хан готовился поступить в имперскую академию, сказав, что не хочет его удерживать. Он до сих пор хранил записку, которую она ему написала. Глупо было ее беречь, и каждый раз, когда он на нее натыкался, Хан порывался выбросить ее, но почему-то так этого и не сделал...

Настороженность Катарры заметно пошла на убыль, когда она это услышала. Она протянула лапу и положила ее на руку Хана, выражая сочувствие. Империя — беда, разлучившая многие семьи...

Ралрра провел в воздухе линию на уровне носа Хана.

— Вот такого роста, — сказал вуки. — Длинные волосы цвета рассвета... золотисто-рыжие. Глаза цвета нашего неба. Стройная. — Его руки обрисовали точеную фигуру. — Она стояла во главе своей команды, была личностью высокого ранга. Сказала, ее попросили прилететь на Кашиик, потому что она как никто понимала, что значит жить в рабстве. Она поведала нам, что была рабыней на планете Илизия и отдаст жизнь за то, чтобы освободить Кашиик и любые другие планеты, порабощенные Империей. Она говорила с большой страстью.

Голос Ралрры изменился, став более доверительным:

— Я тоже был рабом Империи, пока мои друзья не освободили меня. Куаррр-теллерра говорила правду о своем рабстве. Я это видел. Она знала, что это. Мы много делились тем, как сильно ненавидим Империю.

Во рту у Хана пересохло. Ему стоило усилий кивнуть и пробормотать:

— Спасибо, что рассказали...

«Брия, — ошеломленно подумал он. — Брия в кореллианском сопротивлении? Как, во имя Галактики, такое произошло?»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ МАЛЛАТОБАК

Радостно было вернуться на родную планету. Чубакка ходил из дома в дом, и его отец Аттичиткак с гордостью представлял всем своего сына — искателя приключений, спасшегося из рабства, и его друзей. К Хану и Джерику все вуки прониклись большим уважением.

Разумеется, Кашиик был оккупирован имперскими войсками, и стоило позаботиться о том, чтобы скрыть реальную цель появления Хана. Кореллианин облачился в более приличествующий его положению наряд — одежду одного из людей-торговцев, живущих в Рвукрорро. Они с Джериком изображали братьев, которые явились покупать у вуки безделушки и предметы быта. Правдоподобность усиливалась тем, что у обоих были темно-русые волосы и карие глаза, да и по росту Джерик был лишь немногим ниже Хана.

Имперское присутствие на Кашиике в основном ограничивалось разбросанными по планете аванпостами. При необходимости пехоту высылали целыми отрядами, так как отдельные солдаты имели пугающую склонность исчезать без следа.

Хан и Джерик сохраняли бдительность, избегая любых контактов с имперскими патрулями, которые периодически прочесывали Рвукрорро. «Сокол» был укрыт в специальном контрабандном ангаре, защищенном камуфляжными сетками и постановщиками помех, и, таким образом, их ничего не связывало с нелегальной деятельностью.

Хан дни напролет пропадал в ангаре, вместе с механиками-вуки приводя в порядок свое новое сокровище. Некоторые вуки были опытными техниками, и теперь они часами проверяли системы и тщательно осматривали каждый прибор. «Сокол» был кораблем далеко не новым, но благодаря техникам находился теперь в лучшей форме, чем когда-либо за долгое время.

Чубакка и не представлял, как сильно он соскучился по дому и семье. Снова увидев родных, он захотел вернуться домой насовсем — но это было невозможно. Чуи связан долгом жизни, и его место было рядом с Ханом Соло.

И все же он наслаждался временем, которое проводил на Кашиике. Он погостил у всех своих кузенов, у сестры и ее семьи. За то время, пока Чуи не было дома, Каллабоу вышла замуж за замечательного вуки по имени Махраккор.

Чуи любил играть со своим племянником. Малыш был смышленым и забавным и проявлял неуемное любопытство.

Он часами обсуждал со своим дядей его путешествия по просторам космоса.

Повидал Чубакка и старых друзей: Фрейрра, своего троюродного брата и лучшего охотника в семье, Крийстака и Шорана. К большому сожалению, здесь не оказалось Салпорина, его лучшего друга среди вуки. Он попал в рабство к Империи, и о его судьбе не было никаких вестей. Никто даже не знал, жив он или нет. Чубакка грустил по другу, не зная, увидит ли его когда-нибудь снова.

Но долго горевать времени не было. Жизнь на Кашиике была слишком насыщенной. Вдобавок ко всем его друзьям и семье здесь была... Маллатобак.

Она стала еще милее, чем запомнил Чубакка, и смущенный взгляд ее голубых глаз очаровывал еще больше. Он увидел ее в первый же вечер, с радостью узнав, что она вернулась из соседней деревни, где работала учителем и медсестрой в Детском круге. У Маллы было много друзей в Рвукрорро, и Чуи не составило труда уговорить ее остаться здесь подольше.

Долгими часами они бродили по широким ветвям, глядя в ночное небо и слушая тихие звуки лесных обитателей. Разговаривали они мало, но тишина была полна невысказанных слов...

На третий день Чубакка решил, что пора отправиться на охоту. Хан был занят торговыми спорами с Катаррой, Киччиром и Мотамбой о грузе разрывных наконечников, и дел у него хватило бы на много часов. У кореллианина возник неожиданный интерес к здешнему движению повстанцев — Чуи, если бы это заметил, счел бы такой интерес загадочным и даже немного пугающим. Обычно Хан с насмешкой относился к тем, кто рисковал своей шеей и прочими частями тела по причинам иным, нежели собственное благополучие.

Но Чуи был слишком занят, чтобы заметить странности в поведении друга. Он загорелся желанием добыть иглокрыса. Скрытные мелкие иглокрысы в длину достигали около полуметра. Отыскать их было непросто из-за их коричнево-зеленого пятнистого окраса и способности сливаться с окружением.

Среди прочей фауны иглокрыса выделяли длинные острые иглы, защищавшие практически все тело. Поймать и убить его было делом нелегким, так как зверьки стреляли в охотника иглами. Самцам вуки — а охота на иглокрысов была исключительно мужским делом — приходилось подступать к зверю с неким подобием щита, чтобы принимать на него все иглы, пока «боезапас» иглокрыса не иссякнет.

Вукийский обычай, еще больше усложнявший дело, предписывал ловить и убивать иглокрыса голыми руками, а не стрелами или другим метательным оружием.

Чубакка никому не сказал о своем решении. Он просто ждал допоздна, пока на нижних уровнях не начала сгущаться тьма, а потом покинул Рвукрорро и начал долгий спуск.

Даже вуки никогда не спускаются до самой поверхности. Ходили слухи, что обитающие там ночные хищники питаются кровью и душами своих жертв. Поговаривали, что души тех, кто не выполнил своего долга, попадали на поверхность планеты и скитались там, готовые заманить в ловушку и прикончить любого, кому хватит безрассудства к ним приблизиться.

Лес имел семь уровней обитания, и седьмым считались верхние ветви деревьев. Обычно даже самые смелые вуки никогда не спускались ниже четвертого уровня, и даже легенды молчали о том, что таится за ним. Глубочайшие уровни Кашиика были загадкой и, скорее всего, ею и останутся.

Чтобы добыть иглокрыса, Чуи предстояло спуститься ниже пятого уровня. Жизнь здесь была другой, так как даже днем лес покрывала мгла. Животные на этом уровне имели большие глаза, чтобы приспособиться к жизни при малом освещении. Здесь водились опасные хищники: ккеккррг фро, или хранители тени, которые ради охоты могли подняться на целый уровень, а также катарны. Чубакка зорко смотрел по сторонам, до предела обострив чувства.

Пробираясь по лесным тропам, слыша глухой и резкий скрип вроширов под ногами, он ощущал, как к нему возвращаются прежние рефлексы. Лесные паразиты, листья-обманки и надорванные лианы-кшии — ничто не ускользало от его взгляда.

Здесь, внизу, не хватало зелени: все было исключительно бледным. Солнечный свет почти не проникал в эти места.

Глаза вуки непрерывно двигались, выискивая следы иглокрыса. Ноздри подрагивали, опознавая запахи, которых он не ощущал уже столько лет.

Что-то привлекло взгляд вуки: крошечная царапина на коре врошира и небольшой разрез на узоре растения рядом. Высота отметин подсказывала, что здесь наследили иглы иглокрыса, и — Чуи опустился на одно колено, изучая след, — сделана была царапина не так давно.

Животное ушло по более тонкому боковому отростку. Чубайса осторожно прошел пару метров по краю ветки. По другую сторону открывалась зеленая, коричневая, серая бездна леса.

Его чувства были на пределе, глаза пристально изучали окружение, уши прислушивались к малейшему шороху, ноздри трепетали. Иглокрысы имели хорошо различимый и привлекательный для вуки запах.

Щит, сплетенный из полос коры, натянутых на связанную раму, Чубакка держал наготове в левой руке.

Охотник замедлил шаги... потом полностью остановился. Каждый его мускул был готов к прыжку.

Там! Среди листьев!

Иглокрыс замер, почуяв опасность. Выставив щит, Чуи прыгнул.

Внезапно воздух наполнили тысячи игл. Почти все они вонзились в щит, но некоторые все же попали вуки в плечи. Чубакка выбросил вперед правую лапу, хватая зверя за игольчатый хвост. Лапа изогнулась так, чтобы иглы легли плашмя под ладонью.

Животное издало отчаянный вопль, извернулось, чтобы укусить охотника, но было уже поздно. Чуи поднял иглокрыса и с силой ударил о ветвь под ногами. Оглушенный зверь обмяк, и еще один быстрый взмах лишил его жизни.

Только после этого Чубакка выдернул иглы из груди и плеч и смазал раны мазью. Правой руке тоже досталось несколько уколов.

Уложив иглокрыса в захваченный с собой вязаный мешок, вуки начал триумфальный путь обратно в Рвукрорро.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти Маллатобак. Он не хотел ни у кого спрашивать о ней, так как друзья и родственники учуяли бы запах иглокрыса в мешке. А Чуи был не в настроении выслушивать советы и шуточки.

Но наконец он нашел ее на полузаброшенной тропе. К этому времени две из трех небольших лун Кашиика уже взошли, и мех Маллы серебрился в лунном свете. Она шла, не замечая, что к ней кто-то приближается.

Она собирала цветки колвиша и сплетала их стебли. На глазах у Чуи его избранница надела венок, увенчав голову белоснежно-хрупкими цветами.

Чубакка остановился на тропе и застыл, растерянный от восхищения ее красотой. Его неподвижность привлекла внимание. Маллатобак замерла и, оглянувшись, увидела его.

— Чубакка, — тихо молвила она на языке народа вуки. — Я тебя не заметила...

— Малла, — произнес Чуи, — я принес тебе кое-что. Надеюсь, ты примешь подарок...

Он подошел к ней с мешком в лапе. Она застыла, и глаза расширились от испуга или надежды. «Пусть это будет надежда, — отчаянно думал Чуи. — Во имя чести, пусть это будет надежда...»

Он остановился перед ней, одним движением медленно опустился на колени и вытащил иглокрыса из мешка. Не касаясь иголок, он положил зверя на ладони и протянул его Мал-латобак. Его сердце гулко стучало, словно он прошел весь путь от земли до крон.

— Маллатобак... — Чуи попытался продолжить, но голос подвел его. Его переполнил страх, неведомый ему в битве. Что, если она ему откажет? Что, если она возьмет его дар и швырнет прочь, отправив в бездну и иглокрыса, и его надежду на счастье?

Малла пристально посмотрела на него:

— Чубакка... ты был вдали от своего народа. Ты помнишь наши обычаи? Ты знаешь, что значит этот дар?

На Чуи нахлынуло облегчение. Ее тон был радостным и даже игривым.

— Я знаю, — ответил он. — У меня хорошая память. За все годы отсутствия я ни на секунду не забывал твоего лица, твоих глаз, твоей силы, Маллатобак. Я мечтал о том дне, когда мы сможем пожениться. Ты выйдешь за меня? Позволишь мне стать твоим мужем?

Следуя традиции, она осторожно приняла иглокрыса и вонзила зубы в его мягкое подбрюшие.

Сердце Чуи наполнилось радостью. «Она согласна! Мы обручены!» Поднявшись с колен, он последовал за Маллой под полог листьев. Они сели рядом и разделили иглокрыса. Вуки осторожно обгрызали его кости и угощали друг друга отборными кусочками этого величайшего из деликатесов.

— Знаешь, мне уже делали предложение, — сообщила Маллатобак. — Другие вуки говорили мне, что глупо так долго ждать. Твердили, что ты мертв, что никогда не вернешься на Кашиик. Но я почему-то знала... Знала, что это не так. Я ждала, и теперь моя радость наполняет весь мир.

Чубакка нежно стер кровь с ее лица, и она ответила ему тем же. Ее мех был шелковистым на ощупь.

— Малла... ты знаешь о долге жизни, которым я обязан Хану? — спросил Чуи, когда они насытились и сели, обняв друг друга.

Голос Маллы едва заметно дрогнул:

— Знаю. Я дорожу твоей честью, как своей собственной, мой будущий муж. Но давай поженимся поскорее, чтобы мы пробыли вместе как можно дольше, пока тебе и капитану Соло не пришлось снова улетать.

— Я сам только рад буду поскорее совершить обряд, — ответил Чуи. — Сколько времени нужно, чтобы приготовить твою свадебную вуаль?

В полумраке она рассмеялась густым глубоким смехом.

— Она готова вот уже полсотни лет, Чубакка. Готова и ждет своего часа.

Сердце Чубакки было переполнено любовью и счастьем.

— Значит, завтра, Малла?

— Завтра, Чубакка...

Развалившись в гамаке, верховный жрец Илизии Тероенза наблюдал, как Киббик, представитель хаттов на планете, пытается разобраться с отчетами за последний месяц и придать им осмысленность. Огромный четырехногий т’ланда-тиль внутренне застонал. Его давно перестало забавлять неумение тупицы Киббика вести даже простейшие записи. Для Тероензы было сущим наказанием находиться под его началом.

«Как будто Бесадии не понимают, что развейся у Киббика достаточные навыки для управления фабриками спайса, я бы остался не у дел, — с отвращением подумал верховный жрец. — Но шансы на это ничтожно малы...»

Когда Тероенза в союзе с главой Десилиджиков Джилиак планировал убийство Арука, он надеялся, что единственный отпрыск стареющего хатта, Дурга, никогда не станет во главе клана Бесадии. В конце концов, Дурга был отмечен ужасным родимым пятном, и это по справедливости должно было лишить его шанса занять высокий пост.

Но Дурга показал себя более сильным и способным, чем думал Тероенза. Ему поразительно быстро удалось — ходили слухи, что не без помощи «Черного солнца», — устранить своих наиболее ярых противников. Вокруг него все еще ходили нелестные разговоры, но теперь это больше походило на осторожный ропот, чем на протестующие вопли.

Тероенза возлагал надежды на хатта Зира, ожидая, что старший Бесадии проявит достаточно силы и ума, чтобы перехитрить Дургу и захватить как клан Бесадии, так и каджидик — его криминальную ветвь.

Но нет — Дурга одержал пусть и шаткую, но победу и тут же объявил, что Тероенза обязан и далее придерживаться всех указаний Арука. Включая обучение Киббика, этого кузена-недоумка, управлению сложным и прибыльным предприятием. Здесь, на Илизии, трудились религиозные «паломники», завербованные миссионерами т’ланда-тиль во время своих представлений. Многие обиженные жизнью пали жертвой завлекающего Возрадования и последовали за илизианскими миссионерами к влажной, покрытой джунглями планете. Им промыли мозги, их волю подчинили. Истощенные паломники стали добровольными рабами на фабриках спайса, работая на своих хозяев от рассвета до заката.

Народ Тероензы состоял в родстве с хаттами, хотя и был подвижнее и намного меньше по размерам. Огромные тела т’ланда-тиль качались на стволоподобных ногах, а широкие лица во многом напоминали морды хаттов, если не считать вытянутого рога прямо над ноздрями. Длинные, похожие на плети хвосты они носили свернутыми за спиной. По сравнению с остальным телом их руки и кисти были крошечными и слабыми.

Однако наиболее примечательная особенность мужских особей т’ланда-тиль заключалась вовсе не в физическом облике. Они могли эмпатически распространять на большинство гуманоидов эмоции «хорошего настроения». Эти воздействия, а также гипнотическая вибрация горловых мешочков действовали на паломников, как инъекция мощного наркотика. Паломники быстро становились зависимы от ежедневной «дозы» и верили в то, что жрецы — посланцы небес.

Знали бы они, как далеко это от истины. Способность т’ланда-тиль была не более чем адаптацией мужского брачного поведения, развившегося в ходе эволюции для привлечения самок своей расы.

— Тероенза, — раздраженно проворчал Киббик, — я не понимаю. Здесь сказано, что мы потратили тысячи кредитов на ингибитор плодовитости, который добавляют в пищу рабов. Почему нельзя просто уничтожать их потомство? Почему бы просто не позволить им размножаться? Это сэкономит наши деньги, разве нет?

Тероенза закатил выпуклые глаза, но Киббик, к счастью, этого не заметил.

— Ваше превосходительство, — с расстановкой произнес верховный жрец, — если позволить паломникам размножаться, они будут меньше энергии вкладывать в работу. Их работоспособность снизится. А значит, уменьшится производство и выпуск спайса.

— Возможно, — признал Киббик. — Но, Тероенза, должен же быть способ управлять ими и без дорогих наркотиков. Можно позволить им плодиться, а потом использовать личинки и яйца в их же пищу.

— Ваше превосходительство, — отчеканил Тероенза, чье терпение едва держалось на тонком волоске. — Большинство гуманоидов не откладывают яйца и не производят личинок. Они живородящие. К тому же они обладают огромным отвращением к поеданию собственного потомства.

В действительности раньше бывало, что кто-то из рабов освобождался от дурмана, вызванного Возрадованием, до такой степени, что начинал проявлять чувства к другим. И очень редко на Илизии рождались человеческие дети. Тероенза сперва хотел просто избавиться от них, но потом решил, что при минимальном уходе из них можно вырастить охранников и административных работников. А потому приказал, чтобы за ними присматривали в дормитории рабов. Теперь же в пищу, которую давали рабам, автоматически добавлялся ингибитор плодовитости. Со времени появления последнего случайного ребенка прошло уже почти пять лет.

— А-а! — протянул Киббик. — Живородящие. Понятно.

Состроив гримасу, он вернулся к своим записям.

«Идиот, — подумал Тероенза. — Дурак, тупица, недоумок... сколько лет ты пробыл здесь и даже не потрудился узнать самые примитивные факты о паломниках...»

— Тероенза, — некоторое время спустя нарушил молчание Киббик, — я нашел еще кое-что непонятное.

Тероенза сделал глубокий вдох и сосчитал до двадцати.

— Да, ваше превосходительство?

— Почему мы должны нести дополнительные расходы на вооружение и щиты этих кораблей? В конце концов, они только доставляют рабов в спайсовые шахты и дворцы наслаждений, после того как мы выжмем из них все соки. Кого волнует, если их захватят?

Киббик имел в виду нападение, случившееся месяц назад. Тогда группа повстанцев вторглась на корабль с рабами, который готовился покинуть илизианскую систему. Это был не первый подобный случай. Тероенза не знал, кто за этим стоит, но его не покидала мысль, что в дело замешана Брия Тарен, жалкая предательница и перебежчица.

Бесадии назначили внушительную награду за ее голову, но до сих пор изловить ее не удавалось. Может быть, пора поговорить с Дургой об увеличении награды, прикинул Тероенза.

Вслух он произнес с преувеличенным великодушием:

— Ваше превосходительство, нас действительно не волнуют рабы, летящие прочь с планеты. Но они приносят доход. А корабли дорого стоят. Если в них будут дыры, они придут в негодность, а их ремонт обойдется недешево.

— О! — выдал Киббик, поднимая бровь. — Да, полагаю, это верно. Очень хорошо.

«Идиот!»

— И раз уж мы заговорили об этом, ваше превосходительство, — продолжил Тероенза, — надеюсь, вы передадите мои слова кузену. Нужно усилить оборону Илизии. Следующий налет — это только вопрос времени. Космические рейды порядком досаждают, но, если повстанцы нападут на одну из наших колоний, мы с вами подвергнемся серьезной опасности.

Киббик чрезмерно встревожился таким предположением.

— Думаете, они осмелятся? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Они уже осмелились, ваше превосходительство, — напомнил ему Тероенза. — Брия Тарен, эта бывшая рабыня, привела их. Помните?

— О да, еще как! — согласился Киббик. — Но это было больше года назад. Несомненно, теперь они осознали тщетность любых попыток атаковать планету. Они потеряли корабль в нашей атмосфере.

Бурная грозовая атмосфера Илизии была одним из ее лучших средств обороны.

— Верно, — признал Тероенза. — Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, ваше превосходительство.

— Перестраховаться, чем сожалеть... — повторил Киббик, словно Тероенза изрек величайшую мудрость. — Что ж... возможно, вы правы. У нас должна быть защита. Я поговорю об этом с кузеном сегодня же. Перестраховаться, чем сожалеть... Да, нам действительно стоит перестраховаться...

Продолжая бормотать, Киббик вернулся к своим записям. Тероенза снова откинулся в гамак и позволил себе еще раз закатить глаза в потолок.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ СЕМЕЙНЫЕ РАДОСТИ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

День свадьбы Чубакки и Маллатобак обещал быть ярким и полным надежд. Хан, узнавший о торжестве только этим утром, радовался счастью друга, но грустил из-за предстоящей разлуки. Они неплохо провели пару последних лет, и он смел надеяться, что через некоторое время, вкусив радостей семейной жизни, Чуи захочет изредка возвращаться к нему и участвовать в совместных контрабандных рейсах. Быть счастливым и женатым, конечно, хорошо... с другой стороны, если ты женился, это ведь еще не значит, что ты умер?

У него почти не было времени поговорить с Чуи до того, как вихрь свадебных планов закружил и увлек его друга. По всей видимости, у вуки не было традиции свидетелей, как у людей, но Чуи из уважения к Хану попросил кореллианина встать рядом с ним. Соло улыбнулся:

— Что ж, значит, быть мне нынче «другом» жениха, да?

Чубакка удивился, но сказал Хану, что такое название вполне ему подходит.

Сидя в доме Аттичиткака подальше от всех и стараясь не путаться под ногами, Хан думал о том единственном разе, когда он просил женщину выйти за него замуж. Брию. Ему тогда было девятнадцать, а ей на год меньше, он был по уши влюблен и слишком глуп, чтобы придумать что-то получше. Все же хорошо, что Брия его оставила...

Хан открыл внутренний карман жилетки и вынул сложенный в несколько раз старый клочок бумаги. Развернув его, он прочитал первую строчку:

«Мой милый Хан, ты не заслуживаешь такого обращения, а все, что я могу сказать: прости меня. Я люблю тебя, но не могу остаться...»

Хан поморщился, потом снова сложил записку и запихнул обратно в карман. До прошлого года он думал, что Брия, скорее всего, вернулась к илизианцам, не в силах побороть зависимость от Возрадования.

А потом он встретил ее в роскошном наряде, с великолепной прической в резиденции моффа Сарна Шильда на Корусанте. Она называла Шильда «милый», и у них на лбу было написано, что они любовники. С тех пор Хан презирал ее, как только мог. Мысль о том, что Брия действительно любила моффа, даже в голову ему не приходила... Он знал, кого она по-прежнему любит. Увидев его тогда, Брия побледнела, и, как бы она ни пыталась скрыть это, в ее глазах читалось все...

Мофф Шильд покончил с собой вскоре после битвы при Нар-Шаддаа. Об этом трезвонили все каналы. Впрочем, на его похоронах — а Хан тщательно следил за трансляцией — Брии замечено не было.

«А теперь... выходит, она какой-то агент кореллианских повстанцев...» — размышлял Хан. Чем больше он об этом думал, тем больше смысла видел в том, что Брия оказалась в доме моффа Шильда. Неужели она шпионила за моффом, а через него и за Империей?

Это меняло дело. Хан по-прежнему был не в восторге, но то, что Брия использовала моффа, чтобы добыть информацию, вызывало у него больше уважения, чем если бы она была той, кем тогда показалась, — распущенной накрашенной девицей. Что же она поделывает теперь, когда мофф мертв? Очевидно, мотается по планетам и помогает создавать подпольные ячейки. А еще... Хан слышал, что год или около того назад отряд повстанцев добрался до Илизии, напал на третью колонию и освободил около сотни рабов. Уж не Брия ли тут постаралась?

Если верить словам Катарры и других вуки, она была чуть ли не святой воительницей, рискующей жизнью, чтобы доставить им вооружение от кореллианских повстанцев. Ведь Кашиик находился под пятой Империи.

Хан помнил, какой обманутой она себя чувствовала, когда осознала, что илизианская религия — не более чем фальшивый культ. Ее переполняли гнев и горечь. Ей ненавистна была сама мысль, что за секунду она превратилась из паломника в раба... Годы спустя она перековала свой гнев в решительность и направила всю энергию против илизианских и имперских рабовладельцев.

После Брии Хан Соло во всех смыслах не испытывал недостатка в женском обществе. На Нар-Шаддаа у него была Салла Зенд, и их отношения длились почти два года. Салла была энергичной, яркой женщиной, опытным пилотом и контрабандистом, прекрасно разбиралась в технике и механике. У них с Ханом было очень много общего, а главное — они оба были заинтересованы лишь в том, чтобы приятно проводить время, пока оно у них было.

Отношения Хана с Саллой были надежны и доверительны, но при этом не мешали делу. Они никогда не давали друг другу никаких обещаний, и это их обоих устраивало.

Хан часто задумывался, любил ли он Саллу по-настоящему — или она его. Он знал, что она ему дорога и близка и он сделает для нее почти все, что угодно, — но вот любить? Можно было сказать, что он никогда не испытывал к ней — да и к любой другой женщине — тех чувств, которые испытывал к Брии.

«Но тогда я был мальчишкой, — напомнил он себе. — Безголовым пацаном, который только и мог, что взорваться, как тонна нейтронита. Теперь я гораздо умнее...»

Так он и сидел, погрузившись в размышления, пока Каллабоу, сестра Чубакки, сновавшая туда-сюда с подносами для предстоящего свадебного пира, не остановилась вдруг и не уставилась на него, уперев руки в бока. Затем с возмущенным восклицанием вуки махнула ему лапой.

Соло поднялся.

— О чем речь? Разумеется, я не прячусь, — отозвался он. — Я просто старался не мешать. Все уже готово?

Каллабоу энергично подтвердила, что Хану пора идти, да побыстрее.

Кореллианин последовал за сестрой Чуи на улицу, где сквозь шелестящие верхушки деревьев пробивался солнечный свет. По дороге их догнал Джерик. Парень старался держаться поближе к Хану, так как языка вуки не знал и без старшего товарища мог говорить только с Ралррой.

— Итак, вот мы и дожили? — обратился он к Хану.

— Это точно — дожили, — откликнулся Соло. — Мгновения свободы для Чубакки сочтены.

Каллабоу, услышав слова кореллианина, наградила мужчин испепеляющим взором и возмущенным рыком, который в переводе не нуждался.

Хан усмехнулся.

— Нам следует поостеречься, приятель. Она разорвет нас надвое и не вспотеет.

Вуки повела их по одной из ветвей-дорог, по ширине не уступавших улицам некоторых планет. Они вышли из города и направились к вершинам деревьев, где многие вуки выстроили свои дома. Дом Маллы, как понял Хан, тоже располагался там, чтобы было ближе добираться до места работы.

Они ушли с главной тропы на боковую, потом еще на одну.

— Куда мы все-таки идем? — беспокойно спросил Джерик. — Я запутался. Если она оставит нас здесь, я не представляю, как вернуться в Рвукрорро. А ты?

Хан кивнул.

— Напомни мне освежить твои навигаторские навыки, — фыркнул он. — Но если Каллабоу заведет нас еще дальше, у меня не останется сил для вечеринки.

Компания свернула на еще более узкую тропу, и перед взглядом Хана и Джерика предстало многочисленное скопление вуки. Путники прошли еще немного, потом тропа резко оборвалась.

Ветвь врошира, на которой они теперь стояли, была особым образом подрезана и крутым спуском уходила на нижележащие ветви. От тяжести кроны деревьев клонились вниз, из-за чего создавался эффект просторной зеленой долины, от которой захватывало дух.

С запада мягкими волнами поднимались пологие холмы. Их освещало желтое солнце, яркое, как маяк, а в воздухе повсюду кружили птицы.

— Красиво тут... — поделился Хан с Каллабоу. Она кивнула, затем объяснила, что для вуки это место — священное. Глядя на этот пейзаж, они могли искренне восхищаться великолепием своего мира.

Все было готово к началу церемонии. Никакого священника, который руководил бы церемонией, предусмотрено не было, пары женились сами. Хан подошел и встал рядом с Чубаккой, ободряюще улыбнувшись своему не в меру взволнованному другу. Потом протянул руку и потрепал вуки по лохматой голове.

— Будь проще, расслабься, — сказал он. — Тебе достается сногсшибательная девушка.

Чубайса ответил, что и так хорошо все это знает... просто надеется не забыть свои строки!

Они стояли на краю ветви перед толпой вуки, отделявшей их от тропы, ведущей обратно в Рвукрорро. Вдруг толпа расступилась — и между ними появилась Маллатобак.

С головы до пят ее окутывала серебристо-серая вуаль. Покров был таким легким и прозрачным, что казалось, женщина окружена мерцающей аурой. Но когда она подошла, Хан разглядел, что вуаль сделана из какой-то прозрачной тканой материи. Сквозь свадебную фату он ясно видел голубые глаза Маллы.

Кореллианин внимательно слушал, как Чуи и Малла обмениваются клятвами. Да, они любят друг друга сильнее всех в Галактике. Да, честь супруга дорога им как своя собственная. Да, они обещают хранить друг другу верность. Да, смерть может разлучить их, но не разрушит их любовь.

Сила жизни — с ними. Сила жизни скрепит их союз, и они станут едины... Сила жизни пребудет с ними всегда.

Хан ощутил, как его охватывает ощущение непривычной торжественности. Он почти завидовал Чубакке: видя, как сияют любовью глаза Маллатобак, он ощущал укол боли. Никто никогда не любил его так сильно. Кроме, может быть, Дьюланны, подумал он, вспоминая вдову вуки, которая его вырастила.

Брия... когда-то он думал, что она любит его так же. Но у нее была странная манера выражать свои чувства...

Чуи поднял фату Маллы и привлек ее к себе. Они нежно потерлись щеками. Потом с громким торжествующим возгласом Чуи поднял ее и закружил, словно она была ребенком, а не взрослой вуки, лишь немногим уступающей ему по росту.

Гости разразились хором криков, рева и возгласов радости.

— Что ж, — шепнул Хан Джерику, — вот и свершилось.

Но свадебное торжество было далеко от завершения. Пару проводили к столам, расставленным среди древесных вершин. Столы ломились от всех видов вукийских деликатесов. Хан и Джерик пробовали яства с осторожностью, ведь чаще всего вуки подавали мясо сырым. Некоторые блюда все же были сварены или потушены, но и здесь следовало держать ухо востро. Вуки любили сильные приправы: некоторые были настолько острыми, что могли навредить человеческому пищеводу.

Хан оглядел столы и указал Джерику на некоторые «безопасные» деликатесы: суп из зачибика с травами и специями; вортрик — слоеное блюдо, сочетавшее несколько видов мяса, переложенного листьями врошира и выдержанного несколько недель в крепком маринаде из граккина; пирог из мяса фактрина, замороженный горрнар, кольца чинтука и жареный клакк. А еще там были салаты и хлебцы, торты с лесным медом и охлажденные фруктовые сладости.

Хан посоветовал Джерику воздержаться от алкогольных напитков, которые передавали по кругу. Кореллианин по собственному горькому опыту знал, каким крепким бывает у вуки ликер. Выбор был широк: аккаррагм, кортиг, гаррмол, грак- кин, тиккианский бренди и многое другое.

— Послушай моего совета, друг, — сказал Хан. — Вуки знают, как изготовить напиток, который за минуту свалит человека с ног. Я ограничусь горимнским вином и соком гралини.

— Но сок гралини пьют только дети, — возразил Джерик. — А то, второе...

— Джаар, — перебил Хан. — Подслащенное молоко алкоари с экстрактом винной ягоды. Для меня слишком сладко, но тебе может понравиться.

Мальчишка тоскливо посмотрел на огромную флягу тиккианского бренди. Хан предупреждающе покачал головой.

— Не вздумай. Я возиться с тобой не буду, когда тебя будет выворачивать наизнанку, как отравленного щенка мулака.

Скорчив гримасу, юнец поднял кубок горимнского вина.

— Хорошо. Полагаю, ты знаешь, о чем говоришь.

Хан улыбнулся, и они сдвинули стаканы.

— Уж поверь мне.

Через некоторое время, когда Хан стоял сам по себе, держа тарелку поджаренных ребрышек траккрррн и острого салата, приправленного семенами рилррррнна, к нему подошел темно-коричневый вуки, который показался ему смутно знакомым, хотя кореллианин был уверен, что никогда не встречал его раньше. Вуки постоял, изучая Хана, потом представился.

Хан чуть не уронил тарелку.

— Ты сын Дьюланны? — воскликнул он. — Надо же!

Быстро отложив в сторону тарелку и бокал, он восторженно сгреб вуки в объятия.

— Я так рад тебя видеть! Как тебя зовут?

Вуки обнял Хана в ответ, сообщив, что его имя Утчаккалок. Хан отстранился и почувствовал, что у него защипало глаза.

Чакк, как он просил себя называть, казалось, был тронут не меньше Хана и сказал ему, что надеялся встретить кореллианина отчасти потому, что хотел услышать о последних минутах жизни его матери. Хан сглотнул.

— Чакк, твоя мама погибла геройски, — поведал он. — Я не был бы сейчас жив, если бы не она. Очень храбрая вуки. Она погибла как воин. Ее застрелил парень по имени Гаррис Шрайк, но... он тоже мертв.

Чакк пожелал знать, не Хан ли убил Шрайка, чтобы отомстить за смерть его матери.

— Не совсем, — признался контрабандист. — Кто-то добрался до него первым. Но до этого я его хорошенько взгрел.

Чакк ответил одобряющим рыком. Он сообщил Хану, что считает его сводным братом, так как у них одна мать. Когда она выходила на связь с борта «Удачи Торговца», то без умолку рассказывала о маленьком человеческом детеныше, который любил ее вастриловый хлеб и очень хотел стать пилотом.

— Что ж, Чакк, — кивнул Хан, — Дьюланна не дожила до этого момента, но сейчас я пилот. И мой лучший друг во всей Вселенной — вуки...

Посмеявшись, Чакк сообщил Соло, что они с Чубаккой — дальние родственники со стороны его троюродного брата, который переехал в Рвукрорро и женился на внучатой племяннице тети Чубакки.

Хан моргнул.

— Действительно... дальние. Это просто здорово. Мы все — одна большая счастливая семья.

Хан отвел Чакка к молодожену и представил его Чуи, объяснив, что к чему. Чубакка поприветствовал «сводного брата» Хана и шумно похлопал Чакка по спине.

Праздник продолжался до глубокой ночи. Вуки танцевали, пели и играли на деревянных инструментах, которые семьи передавали из поколения в поколение. Хан и Джерик гуляли вместе с ними, пока от усталости и выпивки не прилегли отдохнуть под одним из огромных столов. Проснувшись утром, Хан обнаружил, что торжество закончилось, а Чуи и Малла, как ему сказали, ушли в леса для уединения, что для вуки было эквивалентом медового месяца. Хан расстроился. Через пару дней его переговоры с Катаррой будут завершены, «Сокол Тысячелетия» загрузят новым товаром и он покинет Кашиик. Ему так и не удастся попрощаться с Чубаккой.

Но не ожидать же, что кто-то вспомнит о лучшем друге в свадебную ночь, поразмыслил Хан с тенью сожаления. Кроме того, он все равно собирался еще наведаться на Кашиик, так что с Чуи они прощались не навсегда...

Уединившись в своем тщательно охраняемом кабинете на Нал-Хатте, хатт Дурга дождался, когда обретет четкость изображение Мика Бидлора, и подполз ближе. Выпуклые, с вертикальными зрачками глаза хатта от нетерпения выпучились еще сильнее.

— Есть новости о результатах вскрытия? Вы определили вещество?

— Ваше превосходительство, вещество настолько редкое, что мы не могли быть уверены наверняка. — Старший эксперт выглядел уставшим и измотанным, словно и вправду работал день и ночь, как утверждал. — Но наши исследования позволили кое-что выяснить. Да, это вещество — яд. Мы проследили его происхождение до планеты Малкит.

— Малкитские отравители! — возопил Дурга. — Ну конечно! Тайные убийцы, мастера экзотических ядов, которые практически невозможно выявить... Кто же еще мог найти вещество, смертельное для хатта? Мой народ очень трудно отравить...

— Мне это известно, ваше превосходительство, — подтвердил Мик Бидлор. — И из-за редкости вещества мы так и не смогли выяснить его название. Мы называем его Зеш-1, за неимением лучшего.

— И Зеш-1 не встречается в природе где-то на Нал-Хатте? — уточнил Дурга, желая удостовериться до конца. — Это не могло быть случайностью?

— Нет, ваше превосходительство. Зеш-1 был намеренно подложен господину Аруку.

— Каким образом?

— Мы не можем быть уверены, но, вероятно, он проник в организм в процессе дыхания.

— Кто-то подсунул моему родителю смертельную дозу яда, — резюмировал Дурга. В его голосе зазвучала холодная и беспощадная ярость. — Кому-то придется за это заплатить... и он заплатит... заплатит.

— Э... не совсем так, ваше превосходительство. — Специалист нервно облизал губы. — Схема далеко не так... очевидна. Это было проделано... более изобретательно.

Если все настолько продуманно, тут, несомненно, постарался хатт, решил Дурга и уставился на ученого.

— Что же тогда?

— Вещество смертельно в больших дозах, господин Дурга. Но в малых оно не убивает. Оно концентрируется в мозговых тканях, вызывая у жертвы прогрессирующее ухудшение мыслительного процесса. Также это вещество вызывает сильное привыкание. Как только жертва привыкнет поглощать его в достаточно высоких дозах, резкое прекращение приема вещества вызывает описанные ранее симптомы: острую боль, судороги и смерть. — Он перевел дыхание. — Вот от чего, господин Дурга, умер ваш родитель. Не от наличия Зеш-1 в его организме... а из-за резкого прекращения его приема.

— Сколько времени, — спросил Дурга, цедя слова сквозь зубы, — мой родитель должен был поглощать это вещество, чтобы к нему привыкнуть?

— Я бы предположил — несколько месяцев, господин Дурга, но не могу сказать точно. Минимум несколько недель. Нужно было время, чтобы накопить дозу, после которой прекращение приема привело бы к быстрой смерти. — Специалист помедлил. — Господин Дурга, мы также выявили, что Зеш-1 очень дорогостоящ. Он производится из тычинок растения, которое есть только на одной планете в Галактике, и расположение этой планеты — священный секрет малкитских отравителей. Поэтому только тот, кто обладает большим благосостоянием, мог бы приобрести его в количестве, достаточном для убийства.

— Понятно, — молвил Дурга через секунду. — Продолжайте исследования, Бидлор. Пролейте свет на эту тайну. И пришлите мне все ваши данные. Я намерен выяснить, откуда взялся Зеш-1.

Бидлор склонился в нервозном поклоне.

— Разумеется, ваше превосходительство. Но... господин, эти расследования весьма затратны.

— Цена значения не имеет! — рявкнул хатт. — Я заплачу, сколько требуется, чтобы выяснить правду! Я найду источник этого Зеша-1 и прослежу его путь до мерзавца, который дал его моему родителю! Средства Бесадии — мои средства! Вам ясно, Бидлор?

Ученый склонился еще ниже.

— Да, ваше превосходительство. Мы продолжим расследование.

— Уж будьте любезны.

Дурга прервал связь и в раздражении начал ползать по кабинету взад и вперед.

«Арук был убит! Я всегда это знал! Зеш-1 мог купить лишь богатей. Кто-то из Десилиджиков — Джилиак... или, возможно, Джабба. Я найду того, кто за это в ответе, и убью его или ее собственными руками! Клянусь своим покойным родителем — я отомщу...»

За следующие десять дней Дурга беспощадно допросил всех слуг во дворце — особенно поваров. Хотя несколько из них во время допроса скончались, он не нашел ни единой улики, указывающей на то, что они что-то подмешали в еду Арука.

Молодой хатт отказался от прочих своих обязанностей н присутствовал на каждом допросе. Его соперник Зир пришел навестить его ближе к концу дознания — как раз тогда, когда дроиды уносили обмякший труп женщины т’ланда-тиль, служившей младшим клерком в администрации Бесадии.

Старший хатт бросил презрительный взгляд на массивную четвероногую тушу, которую тащили дроиды.

— Ну и сколько уже? — спросил он с заметной долей сарказма.

Дурга уставился на Зира. Ему бы хотелось связать соперника-Бесадии со смертью Арука, но Зир в последние несколько месяцев находился на Нар-Хекке, блюдя интересы клана, и был вызван домой сразу после смерти Арука. Когда он впервые появился, Дурга тщательно разведал о нем все, что мог, но не нашел ни малейшего намека на связь между ним и убийством родителя.

Кроме того, Зир, хоть и был богат, даже близко не обладал необходимыми финансами, чтобы приобрести Зеш-1 в достаточном количестве. И с его счетов не исчезало необычно крупных сумм.

— Четверо, — отозвался молодой хатт. — В них нет нашей силы, кузен. Неудивительно, что низшие расы нам подчиняются... Мы значительно превосходим их как физически, так и умственно.

Зир вздохнул.

— Должен сказать, мне будет не хватать твоего повара-тви’лека, — бросил он. — Он великолепно готовил филе личинок мулблатта в соусе из крови фрегона.

Он снова вздохнул.

Дурга скривил огромный рот.

— Повара можно и заменить, — отрезал он.

— А тебе не приходило в голову, дорогой кузен, что нанятый тобой эксперт может ошибаться в выводах?

— Он и его группа — лучшие, — заявил Дурга. — Отзывы о них превосходны. Они проводили расследования для высшего военного руководства Империи... даже для губернатора Таркина.

Зир кивнул.

— Хорошая рекомендация, — признал он. — Насколько я слышал, губернатор не тот человек, кого можно разочаровать и остаться после этого в живых.

— Так говорят.

— И все же, кузен... возможно, они нашли доказательство убийства лишь потому, что ты приказал им? А истинно оно или нет — уже другой вопрос?

Дурга призадумался.

— Я в это не верю, — выпалил он. — Доказательство есть. Я видел лабораторные отчеты.

— Лабораторные отчеты можно подделать, кузен. Кроме того... из-за своей одержимости ты потратил огромные суммы. Эти ученые получают от Бесадии баснословные барыши. Возможно, они не хотят, чтобы поток денег иссяк.

Дурга заглянул в глаза кузену.

— Я уверен, что эксперты сообщают достоверные сведения. Что же касается стоимости... Арук был главой всех Бесадии. Разве не должны мы выяснить, что произошло? Или пусть другие думают, что нас можно убивать безнаказанно?

Зир медленно обвел острым языком нижнюю губу.

— Возможно, ты прав, кузен. Однако... я бы предложил — дабы не сочли тебя безрассудным транжирой, — чтобы ты начал оплачивать расследование из личных средств, а не из оперативного капитала Бесадии. Если ты согласишься, тебе не будет сказано ни слова упрека. Если нет... что ж, приближается собрание клана. Как ответственный председатель клана, я обязан отчитаться о нашем финансовом положении.

Дурга сверкнул глазами на кузена.

Зир ответил тем же.

— И... кузен... если со мной что-то случится, тебе будет только хуже. Я храню копии отчетов там, где ты не сможешь их обнаружить. Если я умру, о них узнают — и не важно, насколько естественной будет казаться причина моей смерти.

Молодой хатт подавил желание отдать охране приказ пристрелить Зира. Хаттов было крайне сложно убить, и еще одна смерть привела бы к тому, что на него ополчились бы все Бесадии.

Дурга сделал глубокий вдох.

— Возможно, ты прав, кузен, — наконец процедил он. — С этого дня я буду лично финансировать расследование.

— Хорошо, — сказал Зир. — И... Дурга, в связи с утратой твоего родителя, думаю, я должен поделиться с тобой опытом.

Будь у Дурги зубы, он бы скрежетал ими от ярости.

— Слушаю, — смирился он.

— «Черное солнце», Дурга. Ни для кого не секрет, что ты использовал их средства, чтобы укрепить свою власть. Я предупреждаю, чтобы ты так больше не делал. Никому не дано нанять «Черное солнце» и ничего не дать взамен. Их услуги... дорого стоят.

— Их услуги были полностью оплачены, — напряженно ответил Дурга. — Я не такой дурак, как ты думаешь, Зир.

— Что ж, — бросил его собеседник, — рад слышать. А я уж беспокоился за тебя, дорогой кузен. Знаешь ли, любой хатт, который избавляется от такого шеф-повара по одной лишь прихоти, вызывает сомнения...

Кипя от злости, Дурга уполз в поисках другого подчиненного для допроса.

Джабба и его тетя Джилиак возлежали на ложе в роскошном зале аудиенций во дворце на Нал-Хатте и наблюдали, как отпрыск Джилиак ползает по комнате. Малыш достаточно подрос и уже мог проводить вне материнской сумки почти час. На этом жизненном этапе маленькое создание больше напоминало огромного толстого червя или личинку насекомого, чем хатта. Его ручки были в сущности рудиментарными отростками. Развиваться и отращивать пальцы они начнут не раньше, чем детеныш насовсем покинет сумку. Выпуклые глаза с вертикальными зрачками — вот и все, чем он напоминал взрослых особей своей расы.

Дети у хаттов рождались фактически неразумными и лишь к ста годам достигали совершеннолетия. До того момента им нужны были лишь хороший уход и питание — и ничего больше.

Глядя, как хаттенок ползает по полированному каменному полу, Джабба жалел, что он сейчас не на Нар-Шаддаа, где было больше простора для деятельности. С Нал-Хатты править контрабандной империей Десилиджиков удавалось с трудом. Джабба не раз предлагал тетке вернуться на Нар-Шаддаа, но Джилиак непреклонно отказывалась. Дескать, загрязненная атмосфера планеты будет вредна для малыша.

Таким образом, Джабба почти все время курсировал между Нал-Хаттой и ее спутником. Он слишком давно не наведывался в свои владения на Татуине. Дела там вел чевин Эфант Мон, и вел старательно, но личного присутствия хатта там очень не хватало.

В прошлом Джабба побывал вместе с Моном в самых разных переделках, и уродливый выходец с Винсота был единственным существом во Вселенной, которому Джабба действительно доверял. По какой-то причине, неизвестной в полной мере даже хатту, Эфант Мон до сих пор оставался ему предан. Джабба знал, что чевину не раз сулили большие деньги за то, чтобы он пошел на измену, но Эфант Мон отвергал любые посулы, сколько бы ему ни предлагали.

Джабба ценил преданность своего друга и лишь минимально контролировал его дела. После стольких лет верности он не ждал от Мона предательства... но это не мешало ему быть готовым ко всему.

— Тетя, — подал голос Джабба, — я прочитал последний доклад от нашего источника в бухгалтерии Бесадии. Их прибыль просто поражает. Даже распри из-за прихода Дурги к власти не помешали им. Каждый месяц Илизия производит все более качественный спайс. Корабли, полные паломников, прибывают чуть ли не каждую неделю. Это удручает.

Джилиак тяжело повернула голову к племяннику:

— Дурга работает лучше, чем можно было от него ожидать, Джабба. Я не думала, что он удержит первенство. Теперь я предвижу, что Бесадии будут готовы дать нам отпор, — хоть властью Дурги там недовольны, его главные хулители мертвы и никто не намерен их заменить.

Джабба, моргнув, поднял взгляд на тетку, и в его душе загорелась искра надежды. Она говорила почти как прежняя Джилиак, какой была до материнства!

— Ты знаешь, почему они мертвы, тетя?

— Потому что Дурга оказался достаточно глуп, чтобы связаться с «Черным солнцем», — пояснила Джилиак. — Его противников устранили слишком примитивным для хатта способом. Только у «Черного солнца» достаточно ресурсов. Только принц Ксизор мог быть настолько хладнокровен и дерзок, чтобы перебить их всех с разницей в несколько дней.

Джабба оживился.

«Неужто она выходит из материнского дурмана?»

— Принц Ксизор, несомненно, из тех, с кем следует считаться, — признал он. — Вот почему я время от времени оказывал ему услуги. Предпочитаю оставаться у него на хорошем счету... просто на случай, если мне когда-нибудь понадобится услуга в ответ. Как это было однажды на Татуине. Он помог мне тогда и ничего не попросил взамен, потому что я оказывал ему услуги в прошлом.

Джилиак медленно покачала головой: эту манеру она переняла у людей.

— Джабба, ты знаешь мое мнение на этот счет. Я говорила тебе много раз. С принцем Ксизором заигрывать не стоит. Лучше держаться от него подальше и никоим образом не связываться с «Черным солнцем». Открой дверь для него однажды — и ты рискуешь стать его вассалом.

— Я осторожен, тетя, заверяю тебя. Я никогда не поступлю, как Дурга.

— Хорошо. Дурга скоро обнаружит, что открыл дверь, которую не так-то просто закрыть. Если он шагнет в нее... то больше не будет хозяином самому себе.

— И мы должны надеяться, что он так и поступит, тетя?

Джилиак прищурилась:

— Вряд ли, племянник. Ксизор не тот враг, с кем я хочу тягаться. Он, очевидно, имеет свои виды на Бесадии, но охотно приберет к рукам и Десилиджиков — уж в этом я не сомневаюсь.

Джабба молча согласился. Будь такая возможность, Ксизор захватил бы всю Нал-Хатту.

— К слову о Бесадии, тетя, — заговорил он. — Что насчет этих илизианских доходов, о которых мне сообщили? Что нам сделать, чтобы остановить Бесадии? У них на Илизии теперь девять колоний. И они готовятся создать новую на Нирвоне, еще одной обитаемой планете в этой же системе.

Джилиак призадумалась.

— Возможно, пора снова прибегнуть к услугам Тероензы, — предложила она. — Дурга, похоже, и не подозревает, что он причастен к смерти Арука.

— Прибегнуть? Но как?

— Пока не знаю... — протянула Джилиак. — Может быть, удастся подтолкнуть Тероензу к тому, чтобы объявить независимость от Дурги. Если они передерутся, прибыль Бесадии неизбежно пойдет под откос. А потом... мы подберем остатки.

— Замечательно, тетя! — Джабба был счастлив слышать прежнюю Джилиак, плетущую интриги, как раньше. — Теперь, если я смогу соорудить на основе этих цифр отчет, а ты поспособствуешь уменьшению наших затрат на...

— А-ах!

Джабба осекся, прерванный материнским воркованием Джилиак, и обнаружил, что детеныш-хатт подполз к своей матери и теперь протягивал вверх крошечные недоразвитые ручонки, таращась на нее выпученными глазками. Отпрыск приоткрыл рот и что-то требовательно прочирикал.

— Смотри, племяш! № умилительно пропела Джилиак. — Малыш знает маму, правда, прелесть моя?

Джабба закатил глаза так, что они чуть не выпали из орбит. «Поглядите — так угасают величайшие криминальные умы тысячелетия», — с унынием подумал он.

Джилиак подобрала ребенка и посадила обратно в сумку. Джабба пронзил маленькое существо испепеляющим взором, в котором читалось что-то близкое к откровенной ненависти...

Следующую пару дней Хан решал последние детали сделки с подпольным движением вуки. Он открыл люки «Сокола» и вместе с Джериком выгрузил разрывные наконечники из потайных отсеков. Катарра, Кичиир и Мотамба столпились вокруг ящиков и возбужденно обсуждали свое новое приобретение.

Тем временем другие подпольщики загружали корабль броней штурмовиков. Туда поместилось около сорока полных доспехов и с десяток шлемов. Если качество брони соответствовало рыночным ценам, прибыль в два раза превысит затраты на путешествие. Сделка получилась и впрямь неплохая.

К тому времени как всю броню удалось разместить так, чтобы экипаж «Сокола» мог свободно перемещаться по кораблю, на Кашиик спустилась ночь. Хан решил дождаться рассвета и только потом поднимать корабль сквозь ветви деревьев. Они с Джериком попрощались с хозяевами и растянулись в пилотских креслах, чтобы немного поспать.

Но еще до восхода солнца Хана разбудил громкий — и знакомый! — рев вуки. Кореллианин открыл глаза и подскочил, чуть не сбив сонного мальчишку. Активировав трап, он сбежал вниз.

— Чуи!

Хан был так рад видеть мохнатого друга, что даже не возражал, когда вуки сгреб его в охапку и встрепал волосы. Все это время Чубакка не переставая изливал потоки жалоб. О чем Хан думал, собираясь его бросить? Как ему пришло такое в голову? Чего ж еще ожидать от человека?

Когда вуки наконец отпустил его, Хан воззрился на Чуи в полном недоумении.

— Что ты хочешь сказать? Я возвращаюсь на Нар-Шаддаа, приятель. Если ты еще не заметил, Чуи, ты теперь женат. Твое место здесь, на Кашиике, рядом с Маллой.

Чубакка с протестующим воем замотал головой.

— Долг жизни? Друг мой, я знаю, ты поклялся мне долгом жизни, но давай мыслить разумно! Теперь ты должен находиться дома с женой, а не удирать со мной от имперских крейсеров.

Вуки только собрался продолжить излияния, как вдруг за спиной у Хана раздался громкий рассерженный рев, и кореллианин чуть не подпрыгнул на месте. Большая лохматая лапа схватила его за плечо и развернула так, словно он был легче перышка. Над ним возвышалась Маллатобак. Жена Чуи была в гневе — обнаженные зубы сверкали, голубые глаза сузились и горели яростью. Хан поднял обе руки и прижался к волосатой груди своего друга.

— Ты что, Малла! Успокойся!

Маллатобак снова взревела и разразилась гневной тирадой. Люди! Как они могут так пренебрежительно относиться к чести и традиции вуки? Как посмел Хан предположить, что Чубакка откажется от долга жизни? Ничто не оскорбит вуки сильнее! Ее муж — хранитель великой чести! Он отважный воин, опытный охотник, и если дал слово, он его сдержит! Особенно когда речь идет о долге жизни!

Опешивший от благородной ярости Маллы, Хан поднял обе ладони и пожал плечами, но так и не смог вставить ни слова. Он умоляюще обернулся к своему другу. Чуи, пожалев кореллианского товарища, вмешался. Он встал между Маллой и Ханом и быстро заговорил, убеждая ее в том, что Хан, несомненно, не хотел нанести им оскорбление или обиду. Его слова были сказаны по неведению, а не по злому умыслу.

Наконец Малла успокоилась, и ее рык перешел в тихий рокот. Хан виновато улыбнулся.

— Послушай, Малла, не обижайся. Я знаю Чуи лучше многих. Он замечательный, храбрый, умный и так далее. Я просто не знал, что для вуки долг жизни — превыше всего. — Он повернулся к другу. — Хорошо. Значит, ты летишь с нами, и мы вместе еще помотаемся по космосу. Так что попрощайся с молодой женой.

Чубакка и Маллатобак ушли, оставив Хана и Джерика проводить предполетную проверку. Несколько минут спустя Хан услышал лязг поднимающегося трапа «Сокола». Еще через несколько секунд Чубакка устроился в кресле второго пилота.

— Не волнуйся, брат, — сказал ему Хан. — Клянусь, мы сюда вернемся... очень скоро. Я заключил хорошую сделку с Катаррой и ее подпольем. Твоему народу понадобится много боеприпасов, прежде чем они смогут хотя бы надеяться дать импам отпор и освободить планету. И я добуду для них вооружение.

Из передатчика донесся голос Джерика, сидевшего в кресле стрелка:

— И без прибыли, конечно, не обойдется.

Хан рассмеялся.

— Да... конечно! Чуи, готовься! Вперед!

«Сокол» поднялся на репульсорах и неторопливо, с достоинством выплыл из ветви-пещеры. Экипаж вжало в сиденья, и корабль со свистом понесся вверх, сквозь лабиринты ветвей. А потом они мчались в небе, залитом красно-янтарным светом. И чем выше поднимался «Сокол», тем больше тонула планета в рассветном золоте.

«Куаррр-теллеррра, — размышлял Хан. — Златовласая воительница, женщина, которую я знал как Брию... Как она сейчас? Думает ли обо мне хоть иногда?»

Мгновения спустя зеленый шар Кашиика уменьшился в размерах, и корабль вонзился в непроглядную звездную тьму...

Боба Фетт забрался в самые трущобы Тета, планеты Внешнего Кольца, и слушал выступление Брии Тарен перед местными вожаками повстанцев. Известнейший в Галактике охотник за головами имел немало источников информации: его шпионской сети позавидовали бы даже отдельные планеты. Поскольку он выполнял в том числе и поручения имперцев, он часто имел доступ к таким данным и сведениям, за которые любое командование удавило бы насмерть.

Но несмотря на то что Брия Тарен служила офицером у повстанцев, награду за нее назначила не Империя. Нет, вознаграждение было гораздо выше имперских расценок и составляло полсотни тысяч кредитов за живую, невредимую жертву. Изначально награду выставил Арук, прежний предводитель клана Бесадии, но его наследник Дурга не стал ее снимать после смерти родителя, да еще и пообещал доплату за выполнение заказа в течение трех месяцев.

Боба Фетт искал Брию тут и там уже больше года. Женщина выполняла задания под глубоким прикрытием, из-за чего ее было крайне сложно выследить. Она порвала все связи с семьей — возможно, надеясь уберечь их от расправы на случай, если Империя ее схватит. Во время визита на родину — Кореллию — она жила на тайных базах мятежников, где ее надежно охраняли.

Повышенные меры безопасности были объяснимы... в конце концов, повстанцы жили в страхе перед полномасштабной атакой имперских войск. Расположение своих баз они держали в строжайшем секрете и постоянно их перемещали с места на место. У охотника за головами — при всех его навыках и умениях — было немного шансов подобраться к добыче достаточно близко, чтобы захватить ее живьем.

Если бы Бесадии устроила смерть Брии, Фетт готов был биться об заклад, что легко выполнил бы заказ даже в самом сердце базы повстанцев. Но живая и невредимая добыча — это гораздо труднее...

Тем не менее несколько дней назад он узнал, что на Тете запланировано собрание мятежников. Приняв во внимание весь риск, он рассудил, что Брия явится туда, и за два дня до намеченной встречи прибыл на Тет. Риск оказался оправдан — прошлым вечером объявилась добыча.

Повстанцы обустроили штаб в старых канализационных туннелях под портовым городом. Через древние водостоки и вентиляционные шахты охотник беспрепятственно проник на базу, незамеченный камерами слежения и датчиками. Отловив нескольких дроидов-уборщиков, он разместил на них миниатюрные датчики и отправил свободно разгуливать по помещениям, где они собирали все, что определяли как «грязь». Оставалось лишь следить за показаниями. И вот сегодня его терпение наконец было вознаграждено.

Брия Тарен проводила встречу с двумя тетскими повстанцами высокого ранга. Крошечный уборщик, следуя запрограммированным инструкциям, шустро пробежал мимо них, когда они вошли в комнату, и неприметно затих в углу.

Боба Фетт не видел пользы в мятежных организациях любого толка. Идею бунта против законного правительства он считал преступной. Империя хранила порядок, а Боба Фетт порядок ценил. Тетское сопротивление не было исключением... кучка заблудших идеалистов, вознамерившихся сотворить анархию...

Глаза его презрительно сузились за визором шлема. Возглавляли движение коммандер Уинфрид Дагор и ее помощник, лейтенант Палоб Годальи. В данный момент Тарен спорила с ними о необходимости заключения союза между разрозненными мятежными группами. Есть сведения, говорила она, что идея союза получила поддержку в высоких кругах.

Известный сенатор Мон Мотма с Чандрилы недавно провела тайные переговоры с командованием Брии на подпольной базе кореллианских повстанцев. Сенатор согласилась, что кровавая резня, учиненная Империей на таких планетах, как Горман, Деварон, Рампа-1 и Рампа-2, показала, что Император либо патологически безумен, либо безмерно жесток и должен быть свергнут здравомыслящими людьми.

Тарен говорила увлеченно, ее чистый голос слегка подрагивал от едва сдерживаемых эмоций. Было очевидно, что ее действительно заботят поднятые вопросы. Когда она замолчала, Уинфрид Дагор откашлялась. Ее голос был резок — причиной тому были и возраст, и напряжение.

— Коммандер Тарен, мы сопереживаем нашим братьям и сестрам на Кореллии, Алдераане и других планетах. Но здесь, во Внешнем Кольце, мы так далеки от Центра, что едва ли можем оказать вам действенную помощь, даже объединившись с вашими группами. Мы идем своим путем. Император обращает на нас мало внимания. Мы совершаем набеги на имперские корабли и по-своему противостоим Империи — но мы ценим нашу независимость. Мы вряд ли намерены вступить в более крупную организацию.

— Ваша политика изоляционистов только усугубит беспредел в Империи, — с тоской в голосе протянула Тарен. — Помяните мое слово, Палпатин не будет вечно закрывать на вас глаза.

— Может быть... а может, и нет. Я все же сомневаюсь, что нам по силам больше, чем мы делаем сейчас, офицер Тарен.

Боба Фетт услышал скрип стула и шорох ткани: кто-то пошевелился. Потом Тарен заговорила снова:

— У вас есть корабли. У вас есть войска. Оружие. Ваша планета — одна из ближайших к Корпоративному сектору. Мы понимаем, что наш путь долог. Но все же вы в состоянии оказать помощь. Помочь приобрести оружие в Корпоративном секторе и направить его сюда для отправки в другие организации. Далеко вы или нет, не думайте, что в вашей помощи не нуждаются.

— Коммандер Тарен, вооружение стоит денег, — вмешался лейтенант Годальи. — Откуда мы возьмем средства?

— Что ж, если тетанцы отыщут несколько миллионов кредитов, чтобы нам помочь, мы, несомненно, будем признательны, — сухо сказала Брия. Собравшиеся невесело усмехнулись. — Но мы стараемся. Финансирование восстания — вещь непростая, но среди граждан Империи хватает недовольных, которые если и не имеют смелости открыто выступить за повстанцев, то по крайней мере по секрету от всех передают нам свои деньги. Некоторые из хаттов также внесли свой вклад... тайно, конечно.

«Любопытно...»

Охотник подивился этой новости. Хотя, если подумать, хатты были известны тем, что подыгрывали обеим сторонам, при этом соблюдая собственные интересы в любом конфликте. Если где-то назревала выгода в деньгах или власти, хатты были тут как тут...

— Космос хаттов недалеко от нас, — задумчиво произнесла Дагор. — Возможно, мы сумеем наладить контакты с другими хаттами... Посмотрим, захотят ли они помочь.

— Помочь? — Брия прыснула со смеху. — Хатты? Они могут вложить деньги — и некоторые из них уже это сделали, — но они поступают так по собственным причинам, не имеющим, уж поверьте, ничего общего с нашим целями. Хатты далеки от нас... но иногда их и наши намерения совпадают. И вот тогда они снабжают нас кредитами. В половине случаев мы не можем даже предполагать, какую выгоду они извлекут из такого «пожертвования».

— Вероятно, лучше и не пытаться угадать, — фыркнул лейтенант Годальи. — И все же, коммандер Тарен, здесь есть и свои плюсы. Наш новый имперский мофф гораздо менее... бдителен, чем Сарн Шильд. Нам сходит с рук гораздо больше, чем при его предшественнике.

— Это совсем другое, — сказала Брия Тарен. — Мы изучали этого нового моффа, Айрифа Оргеджа. Большинство новых мер, которые он ввел во Внешнем Кольце, так нелепы, что мы гадаем, нет ли у него в родне гаморреанцев.

По комнате прокатился смех. Брия продолжила:

— Оргедж самонадеян и туп. Он утверждает, что не повторит ошибок Шильда и намерен держать под личным контролем военные силы. Благодаря такой политике здесь, во Внешнем Кольце, Империя уже не несет столь серьезной угрозы. Имперское командование вынуждено сверяться с Оргеджем в каждой мелочи. Он довел их до паралича, коммандер Дагор.

— Нам это известно, — согласилась Дагор. — Каких действий вы ждете от нас?

— Устраивайте набеги еще чаще. Перехватывайте корабли, которые везут военное снаряжение. Нам это оружие очень пригодится. Пока до Оргеджа достучатся, пока он отдаст приказы, вы и ваши солдаты уже будете далеко.

Дагор на миг задумалась.

— Думаю, это мы вам можем обещать, офицер Тарен. Что до остального... мы примем все, что было сказано, к рассмотрению.

— Обсудите все сегодня, — попросила Брия. — Завтра я улетаю.

Боба Фетт навострил уши, мысленно уговаривая ее раскрыть планы. Но больше не последовало ни звука — только скрип стульев, когда повстанцы встали и покинули комнату.

Он держал под пристальным наблюдением все близлежащие космопорты, но на следующий день не заметил ни малейшего следа Брии Тарен. Должно быть, она проскользнула на корабль тайно.

Охотник за головами был отчасти разочарован своей неудачей, но важнейшей чертой любого охотника — а Боба Фетт этим жил — было терпение. Путешествие на Тет не оказалось напрасным. Фетт связался с Гильдией и обнаружил незанятый заказ: богатый делец, живущий в уединении в надежно охраняемом и «защищенном» поместье в горах Тета.

Защищенном — это от обычных охотников, но Боба Фетт был единственным в своем роде. Распорядок жертвы была столь предсказуем, что составить план оказалось до смешного просто. Делец был человеком привычки. Фетту не нужно было даже разбираться с телохранителями, так как этот заказ допускал гибель добычи.

Боба Фетт устроил засаду на дереве, с которого просматривалась вся округа. Он совершит убийство и ускользнет прежде, чем телохранители сообразят, откуда пришла угроза. Требовался лишь один точный выстрел.

ГЛАВА ПЯТАЯ ЧЕРЕЗ ВСЮ ГАЛАКТИКУ

За последующие полгода контрабандистская удача вознесла Хана Соло и его первого помощника до небес. Каким- то чудом кореллианин сумел уберечь выигранные деньги от стремительной растраты и осуществить на «Соколе» большую часть запланированных модификаций.

Шуг Нинке, полугуманоидный мастер-техник и судовой механик, великодушно пустил «Сокол» в свой космогараж. Об ангаре Шуга в кореллианском секторе Нар-Шаддаа ходили легенды. В его многочисленных отсеках и нишах торговцы, пираты и контрабандисты трудились над кораблями, стремясь выжать из них максимум скорости и огневой мощи. В конце концов, чем быстрее контрабандист доставит груз, тем скорее он сможет взяться за новый. Для тех, кто избрал подобное ремесло, время означало деньги.

Значительную часть работы Хан, Джерик и Чубакка проделали сами, лишь изредка прибегая к помощи Саллы, которая была экспертом по технической части, и Шуга, признанного мастера на все руки.

Первым делом Соло поменял и улучшил броню — теперь им один самый удачливый имперец не подстрелит «Сокол», как это случилось с его предыдущим кораблем «Брией». Затем кореллианин принялся за двигатели и вооружение. Смонтировал под корабельным носом легкую лазерную пушку, переустановил счетверенные лазеры так, чтобы турели располагались как сверху, так и под днищем. Вместе с Саллой установил в носовую часть корабля две ракетные установки.

Пока он занимался вооружением и броней, Джерик, Шуг и Чуи работали над двигателями и другими корабельными системами. «Сокол» и без того мог похвастаться гиперприводом военного класса. Хан и Шуг вместе наладили гиперпривод и досветовые двигатели, значительно увеличив их мощь и скорость, — милое дело в контрабандных рейсах.

Следующими на очереди были новые датчики и постановщик помех. Однако с первой же проверки в боевых условиях дело как-то не заладилось. Когда Хан врубил постановщик, импульс оказался настолько силен, что заглушил собственную внутреннюю систему связи, нарушив все сигналы от рубки до бортовых систем. И произошло это так некстати — ровно в тот момент, когда «Сокол» нырнул в гравитационный колодец планеты, пытаясь стряхнуть с хвоста имперский фрегат. Корабль практически бесконтрольно рухнул вниз, пронзив верхние слои атмосферы, и Хан с Чубаккой лишь в ужасе таращились на приборы. От сгорания в атмосфере их спасло только то, что из-за своей чрезмерной мощности постановщик помех выгорел почти моментально.

Наконец настал день, когда Хан обвел «Сокол» удовлетворенным взглядом и обнял Шуга Нинкса за плечи.

— Шуг, старина, ты просто лучший из механиков. Едва ли кто-то во всей Галактике разбирается в гиперприводах лучше тебя. Корабль теперь урчит, как тогорианский котенок, и мы увеличили его скорость еще на два процента.

Мастер-механик улыбнулся другу, но в ответ на его признания лишь покачал головой:

— Спасибо, Хан, но этот титул по праву не мой. Я слышал, в Корпоративном секторе есть парень по имени Док, так он со связанными руками заставит гиперпривод танцевать. Если хочешь, чтобы твоя птичка летала еще быстрее, обратись-ка лучше к нему.

Хан выслушал его с некоторым удивлением, но принял слова механика к сведению. Его всегда тянуло поглядеть на Корпоративный сектор, а теперь еще и дополнительная причина появилась.

— Спасибо, Шуг, — поблагодарил он. — Попробую разыскать его, если окажусь в тех краях.

— Судя по тому, что я знаю о Доке, ты его не разыщешь. Он сам тебя найдет, если решит, что дело стоящее. Спроси о нем Арли Брона. Он долго болтался в Корпоративном секторе и может знать, как связаться с Доком.

— Еще раз спасибо.

Арли Брона он знал, как знал и большинство контрабандистов, обретающихся в кореллианском квартале Нар-Шаддаа. Брон был коренастым мужчиной в возрасте, веселым таким острословом. Он обожал подшучивать над другими и был достаточно скор на оружие, чтобы оставаться после этого в живых. Его быстроте и меткости можно было позавидовать. Летал контрабандист на потрепанном стареньком грузовике «Отзвук Эха».

Заполучив в свои руки быстрый и сравнительно надежный «Сокол», Хан теперь мог браться за самые рискованные дела. Он по-прежнему много работал на хаттов — в основном на Джаббу, нынешнего фактического главу Десилиджиков, — но не отказывался и от других нанимателей. Кореллианин и его напарник-вуки стали на Нар-Шаддаа почти легендами. Они били рекорды скорости на дуге Кесселя и ухитрялись ускользать прямо из-под носа у имперских патрулей.

Никогда в жизни Хан еще не был так счастлив. У него был быстрый корабль, верные друзья вроде Чуи, Джерика и Лэндо, привлекательная и остроумная подруга Салла и карманы, набитые деньгами. По правде говоря, кредиты текли у него сквозь пальцы, как он ни старался их удержать, но Соло не делал из этого трагедии. Подумаешь, любит он гульнуть в казино, пожить в свое удовольствие... Надо будет — заработает еще!

Но несмотря на то что в личной жизни Хана было все безоблачно, темные тучи уже клубились на горизонте. Император продолжал сжимать хватку, и даже на Внешнем Кольце становилось все более неспокойно. На Мантуине в секторе Атривис имперские войска устроили резню, и мятежников, которым удалось захватить имперскую базу, истребили до последнего.

Кровавые бойни, случавшиеся то и дело, позволяли властителю Империи преподать наглядный урок Центральным имперским мирам.

Поставщикам вооружения приходилось выбиваться из сил и проявлять чудеса скорости, чтобы доставлять свои грузы. Когда Хан только начинал полеты по дуге Кесселя, наткнуться на имперский корабль было сродни чуду. Теперь же сродни чуду было встретить только один. Для поддержки флота и армии Палпатин вздернул налоги так, что жители Империи стонали под финансовым гнетом. В эти дни среднему жителю Империи было нелегко наскрести средств даже на пропитание.

Хан и его друзья, естественно, налогов не платили. Никакие инспекции на Луне контрабандистов не проводились — сбор налогов с разношерстных обитателей Нар-Шаддаа настолько пугал потенциальных инспекторов, что спутник каждый раз предпочитали просто «не замечать».

Раньше Хан мало интересовался сообщениями новостных служб о стычках между имперцами и подпольными группировками повстанцев. Но теперь в рядах последних была Брия, и он обнаружил, что слушает новости с неподдельным вниманием.

Палпатин, должно быть, свихнулся, уже не впервые подумал Соло. С такими репрессиями недалеко и до массовых бунтов... Резня, убийства, жителей выгоняют из домов посреди ночи, и они исчезают без следа... Стоит увлечься этим чересчур сильно — и ты сам буквально напрашиваешься на мятеж...

Разногласия в Сенате росли и ширились. Мон Мотма, одна из наиболее видных сенаторов, не так давно была вынуждена пуститься в бега, когда Император приказал арестовать ее за измену. Мон Мотма пользовалась в Сенате значительным авторитетом, и своеволие Императора вызвало ропот на ее родной Чандриле. Этот ропот закончился для жителей Империи еще одним жестоким кровопролитием.

Утрата гражданами финансового благополучия и личных свобод имела один побочный эффект, который Хана особенно тревожил. Все больше и больше подавленных, обнищавших жителей бросали прежнюю жизнь и отправлялись на Илизию, чтобы стать паломниками — а точнее, рабами, как было хорошо известно кореллианину.

Многие из новых паломников прилетали с Салласта, Ботавуи и Кореллии — планет, которые недавно пережили репрессии из-за гражданских беспорядков и демонстраций против сбора налогов. Однажды, прибыв домой с очередного контрабандного рейса, Хан обнаружил, что т’ланда-тиль впервые заявились и на Нар-Шаддаа, чтобы провести свою церемонию «возрождения». В результате многие обитатели кореллианского сектора Нар-Шаддаа собрали вещи и теперь ожидали посадки на корабль, летевший на Илизию.

Услышав об этом, Хан взял машину и помчался к очереди изможденных кореллиан, толкущихся в ожидании транспорта.

— О чем вы думаете? — выкрикнул он. — Илизия — это ловушка! Разве вы не слышали, что о ней говорят? Вас туда заманят и превратят в рабов! Вы помрете на рудниках Кесселя! Остановитесь!

Пожилая женщина ожгла его подозрительным взглядом.

— Помолчите, юноша, — бросила она. — Мы отправляемся в лучший мир. Жрецы Илизии позаботятся о нас, и мы заживем благословенной жизнью. Здесь я не могу больше сводить концы с концами. Проклятая Империя лишает нас возможности жить честно.

Он ринулся в другой конец очереди, взывая к будущим паломникам, но и там его осыпали руганью и презрением. Наконец кореллианин остановился, готовый зарычать от ярости, как вуки. Чубакка в отличие от него так и сделал.

— Чуи, у меня руки чешутся поставить бластер в режим парализации и перестрелять их всех — иначе их не остановишь, — горько заметил кореллианин.

Чуи выразил солидарность грустным ревом.

В последней отчаянной попытке Хан попробовал переговорить кое с кем из молодежи, дойдя даже до того, что предложил им работу. Никто его не слушал. От досады он скоро оставил эту затею. Так уже было с ним однажды, на Аэфао — далекой планете на другой стороне Галактики. Туда тоже заявились илизианские миссионеры, и Хан пытался предупредить тех, кто рвался к ним на корабль, но так и не смог противостоять восторженным речам о Возрадовании. Его послушали л ишь единицы низкорослых оранжевокожих гуманоидов-аэфанцев. А более сотни взошли на борт корабля миссионеров...

Качая головой, Хан провожал взглядом кореллиан, до отказа набивавших ожидающий их транспорт.

— Некоторые люди слишком глупы, чтобы жить, Чуи, — констатировал он.

Или слишком отчаялись, как резонно заметил вуки, огласив округу своим рыком.

— Что ж, зато я получил еще одно наглядное напоминание: если высунул голову, не жалуйся, что ее отрубили, — с досадой бросил Хан, поворачиваясь спиной к обреченным кореллианам. — Когда я снова соберусь это сделать, ты уж меня огрей по-братски, чтобы я на землю грохнулся. Пора бы за эти годы научиться...

Чуи заверил его, что непременно так и поступит, и они вместе ушли.

Невзирая на то что его короткие ручки были полностью заняты делами клана Бесадии, Дурга не намерен был оставлять поиски убийцы своего родителя. Из его домашней прислуги уже шестеро скончались под жестокими допросами, но до сих пор не появилось ни малейшего свидетельства, что кто- то из них замешан в покушении.

Если прислуга невиновна, то как же отравили Арука? Дурга провел еще одну беседу с Миком Бидлором, и тот подтвердил, что следы Зеша-1 нашлись и в пищеварительном тракте почившего хатта. Значит, он действительно проглотил это смертоносное вещество.

Дурга отключил связь и долго ползал по залам дворца, размышляя над происшествием. Взгляд его был столь зловещим, что прислуга — и без того, по понятным причинам, находившаяся на взводе — разбегалась при его приближении, словно он был злым духом из Вечной тьмы.

Молодой господин Бесадии мысленно прокручивал последние месяцы жизни своего родителя, отсчитывая каждую минуту каждого дня. Все, что ел Арук, поступало с кухни от поваров — включая тех, кто теперь мертв. Он сделал себе мысленную пометку нанять двух новых поваров...

Дурга обследовал всю кухню и комнаты слуг, надеясь найти хоть какие-то следы Зеша-1. Ничего. След нашелся только на полу в кабинете Арука, недалеко от того места, где обычно стояли его репульсорные салазки. Да и там были лишь крошечные частицы.

Дурга нахмурился. Его от природы уродливые черты лица превратились в подобие демонической маски. В мозгу шевелилось воспоминание. Шевелилось... извивалось... копошилось.

Шевелилось... извивалось... Нала-квакши!

Внезапно кусочки мозаики встали на места. Вот Арук тянется за очередной нала-квакшей... Дурга не мог даже в мыслях допустить, что яд попал в организм родителя через живое существо. В конце концов, разве не должно оно само умереть от яда задолго до того, как его с аппетитом схрумкают.

Но что, если нала-квакши невосприимчивы к действию Зеша-1? Что, если их ткани накапливали в себе Зеш-1 без вреда для их собственного организма?

Арук любил этих амфибий. Он ел их каждый день, иногда не меньше десятка за раз.

— Осман! — заорал Дурга. — Подай сюда сканер! В кабинет Арука!

Чевин появился лишь на миг, подтвердив, что услышал приказ, и исчез. Звук его грохочущих шагов растворился вдалеке. С предельной поспешностью Дурга отправился в кабинет родителя.

Он лишь на несколько секунд опередил запыхавшегося слугу, несущего сканирующее устройство. Дурга выхватил прибор у него из рук и ворвался в кабинет. «Где оно?» — мысленно спрашивал он себя, оглядываясь вокруг.

«Вот здесь!» — озарила его догадка, и он кинулся в угол. Там стоял забытый старый закускариум Арука. В нем живая еда всегда сохраняла свежесть, и в последние несколько месяцев жизни Арука таковой пищей были нала-квакши!

Опустив зонд сканера в закускариум, Дурга включил прибор. И несколько мгновений спустя получил то, что искал. Минеральные отложения на стеклянных стенках шара содержали заметное количество Зеша-1.

Дурга издал грохочущий вопль, от которого задрожала мебель, и в бешенстве разнес закускариум одним мощным ударом хвоста. Крупные осколки разлетелись во все стороны, круша мебель и сминая все на своем пути.

Наконец, тяжело переведя дух, хатт застыл посреди развалин кабинета Арука.

Тероенза. Лягушек прислал Тероенза.

Первым порывом Дурги было сломя голову лететь на Или- зию и лично превратить т’ланда-тиль в кровавое месиво, но после секундного размышления хатт решил, что марать руки грязью будет ниже его достоинства. К тому же он не мог просто так избавиться от верховного жреца. Тероенза хорошо исполнял свои обязанности, и заменить его будет непросто. Предводитель клана Бесадии с тревогой осознал, что, если устранить Тероензу, т’ланда-тиль могут отказаться играть роль священников на Илизии. Тероензу подчиненные ценили. И он был неплохим администратором, приносившим Бесадии стабильно растущий доход от фабрик спайса.

«Прежде чем покончить с ним, нужно будет найти ему достойную замену», — постановил Дурга.

Плюс ко всему улики против верховного жреца были не такими уж явными. Существовала небольшая вероятность, что Тероенза невиновен. Дурга пристально следил за расходами Тероензы, и большие суммы денег с его счетов не уходили. Если он и мог приобрести яд, то лишь каким-то сверхсекретным путем... А чтобы купить Зеш-1 в нужном количестве, денег у него не было и подавно.

«Если только он не продал свою несчастную коллекцию...» — подумал Дурга, но ему было прекрасно известно, что это не так. Он внимательно следил за всеми поставками, идущими с Илизии и на Илизию, и за последние девять месяцев Тероенза свою коллекцию ничуть не уменьшил, а, напротив, расширил.

Господин Бесадии решил заняться подготовкой нового т’ланда-тиль на этой же неделе. Он продолжит свое расследование и к тому времени, как будет готов новый верховный жрец, наймет охотника за головами, чтобы тот принес ему рог Тероензы на блюде. Дурга представил, как будет смотреться этот рог на стене его кабинета рядом с голографическим портретом Арука.

Возможно, на Илизии не один Тероенза заслуживает смерти. Кто-то должен был отловить нала-квакш, упаковать их и погрузить на корабль. Дурга решил расследовать ситуацию со всех сторон, а уже потом выставлять заказ.

Конечно, настоящим убийцей был тот, кто приобрел Зеш-1 и спланировал всю операцию. Больше других он подозревал Джилиак. У нее были и деньги, и мотив.

Дурга уже начал искать связь между Джилиак и малкитскими отравителями. Теперь у него появилась и новая ниточка — возможная связь между Десилиджиками и Тероензой...

Он обязательно что-нибудь найдет... какую-нибудь запись. Записи поставок, вклады и снятие денег со счетов, регистрация приобретений... где-то должна быть улика, связывающая и Тероензу, и Джилиак со смертью Арука.

Дурга знал, что поиск потребует как времени, так и средств. Увы, его собственных личных средств. Хатт не отваживался рисковать своей — надо признать, ненадежной — позицией главы Бесадии, расходуя огромные суммы на то, что можно было счесть за личное возмездие.

Зир и прочие его очернители внимательно следили за ним, готовые в любой момент уличить в неразумных тратах.

Нет, ему придется раскошелиться самому... и это истощит его личные ресурсы.

На миг Дурга задумался о «Черном солнце». Одно слово принцу Ксизору — и в его распоряжении будут все неиссякаемые капиталы этой крупнейшей преступной организации. Но так он откроет «Черному солнцу» путь к захвату клана Бесадии и, возможно, всей Нал-Хатты.

Дурга покачал головой. Он не смел идти на такой риск. И не жаждал оказаться одним из вассалов Ксизора. Он был свободным и независимым хаттом и не станет слушаться приказов какого-то фаллиинского принца.

Дурга покинул разгромленный кабинет Арука и отправился в свой собственный, где его ждали горы работы. Он не мог поступить в ущерб своей деятельности в клане Бесадии, так что расследованиями в основном занимался ночью, пока остальные хатты спали.

С мрачным видом Дурга взял планшет и начал вводить запросы на информацию.

Он не сомневался, что нашел убийц своего родителя. Он знал мотив и способ. Теперь оставалось лишь найти доказательство, которое позволит ему бросить вызов Джилиак и потребовать личной уплаты кровавого долга.

Дурга высунул от сосредоточенности кончик зеленоватого языка, и его короткие пальцы забегали по клавиатуре...

Тероенза медленно шагал по коридорам административного центра на встречу с Киббиком. «Господин» потребовал его присутствия почти двадцать минут назад, но Тероенза был занят. В прежние дни он никогда бы не осмелился томить повелителя хаттов ожиданием, но дела на Илизии менялись — медленно, но верно.

Власть его, Тероензы, росла. Этот идиот Киббик был просто слишком глуп, чтобы это понять.

Каждый день т’ланда-тиль строил планы, нанимал с ведома Дурги дополнительную охрану и укреплял оборону планеты. Вместо того чтобы привлекать гаморреанских охранников, сильных, но еще более тупых, чем Киббик, — а это о чем-то говорило! — Тероенза проводил тщательный отбор тренированных наемных бойцов. Они обойдутся дороже, но докажут свою полезность в битве.

А битва грядет, Тероенза не сомневался... Придет день, когда ему придется открыто объявить о разрыве с Нал-Хат- той. Бесадии ни за что не спустят с рук такую эскападу, но Тероенза намеревался тщательно подготовиться к этому акту. Он направит свои войска в бой — и победа будет за ним!

Верховный жрец уже делал приготовления, чтобы доставить на Илизию брачных партнерш для жрецов т’ланда-тиль. Его собственная партнерша Тиленна прибудет одной из первых. Киббик такой идиот, что, возможно, даже не сразу это заметит. Для самих т’ланда-тиль мужчины и женщины их расы были без труда различимы. Для большинства других биологических видов они казались практически одинаковыми, если не считать наличия у мужчин рога.

Тероенза планировал максимально укрепить оборону колоний, даже если для этого ему придется продать часть коллекции. Он разузнал цену наземного турболазера и ужаснулся, но, возможно, с деньгами ему подсобит Джилиак. В конце концов, он, Тероенза, был единственным, кто мог раскрыть всему миру ее причастность к убийству Арука. Ясное дело, что она захочет сохранить с ним хорошие отношения.

Добравшись до приемного зала Киббика, Тероенза помедлил перед входом, намеренно напуская на себя раболепный вид. Он не хотел, чтобы Киббик знал о его намерениях. Не сейчас.

Но уже скоро...

«Скоро, — успокоил себя Тероенза. — Играй свою роль. Слушай его болтовню. Соглашайся с ним. Льсти ему. Скоро тебе больше не придется этого делать. Еще несколько месяцев — и с его глупостью будет покончено. Скоро...»

Первое, что сделал Хан Соло, получив «Сокол», — вызвал свою подругу Саллу Зенд полетать наперегонки. С маленькой и не слишком мощной «Брией» он и надеяться не мог на то, чтобы обогнать ее «Отчаянного Беглеца»...

Всякий раз, когда у них был груз, предназначавшийся для провоза по дуге Кесселя, двое контрабандистов устраивали лихие гонки на этой крайне опасной космической трассе. Они часто доставляли спайс и другие товары в систему Стеннесс, и кратчайший путь как правило пролегал через дугу Кесселя.

Один забег Хану удалось выиграть, во втором победила Салла. Два корабля практически ни в чем не уступали друг другу. Проигрывать никто из них не любил, и дружеские соревнования становились все более жаркими. Они начинали идти на риск... на серьезный риск. Особенно Салла. Будучи экспертом в пилотировании, она вела корабль в одиночку и гордилась своим умением выжимать из него все соки.

Однажды утром Хан и Салла, вместе покинув ее квартиру, пообещали друг другу встретиться на Камсуле — одной из семи обитаемых планет в системе Стеннесс.

Хан расплылся в улыбке.

— Проигравший платит за ужин?

Соперница улыбнулась в ответ.

— Я закажу самое дорогое блюдо только назло тебе, Хан.

Рассмеявшись, Хан помахал рукой, и они расстались, взяв курс на свои корабли.

Полет до Кесселя прошел без сучка без задоринки. Хану удалось обогнать Саллу почти на пятнадцать минут, но у одного из рабочих дроидов, приписанных к его кораблю, произошел сбой, и это замедлило процесс погрузки. «Отчаянный Беглец» Саллы совершил стремительную и безрассудную посадку, еще когда Хан загружался. Кореллианин опередил ее на взлете на каких-то жалких пять минут.

Вторым пилотом у него был Чуи, а Джерик устроился и верхней турели. Имперские патрули в районе Кесселя появлялись в эти дни все чаще и чаще.

Выходя на Дугу, Хан застучал по клавишам передатчика.

— Гляди в оба, — велел он Джерику. — Не хочу, чтобы патрули имперцев свалились нам на голову.

— Будет сделано, Хан. Только поглядывай за своими датчиками, а я уж этих ребят подстрелю — опомниться не успеют.

Первым препятствием на вылете с Кесселя была Утроба — опасный регион сферической формы, где то и дело попадались черные дыры. Было здесь и несколько нейтронных звезд, а также множество обычных. В ночном небе Кесселя Утроба виделась мягким, размытым, переливчатым сиянием, сильно напоминающим туманность. Но по мере приближения корабля сферические очертания Утробы становились яснее. Она сияла светом своих солнц, ионизированного газа и кометных хвостов, змеящихся цветными лентами. На Хана хищными глазами таращились аккреционные диски черных дыр.

На фоне более темных участков Утробы они казались почти белыми. Под меняющимся углом полета «Сокола» эти глаза щурились, сужались или распахивались. В центре каждого ока булавочной головкой чернел зрачок засасываемого дырами звездного вещества.

Почти как джунгли илизианской ночью, подумал Хан. Черная ночь с неотступным взглядом хищника...

Перемещаться по периметру Утробы на средних досветовых скоростях и без того было опасно, но гнать по нему на полной мощности было сродни самоубийству. Взглянув на датчики, Хан увидел, что Салла их нагоняет. Он стал наращивать скорость: никогда прежде он не летал по этому маршруту так быстро.

— Теперь ей нас не догнать, — крикнул он Чубакке. — Я удержу лидерство, пока не доберемся до Бездны, а там уж мы оторвемся и уйдем в гипер по меньшей мере на двадцать минут раньше, чем «Беглец».

Бездна представляла собой крупное астероидное поле, заключенное в тонкий газовый рукав близлежащей туманности. Вместе Утроба и Бездна создавали гремучую смесь, из-за которой дуга Кесселя стяжала славу опаснейшего маршрута. Услышав, как Хан расхвастался, Чуи издал далеко не радостный стон и предложил иной выход.

— Что значит «позволить ей победить»? — возмутился Хан. Его пальцы запорхали над переключателями, и корабль понесся через первый сектор черных дыр. Газ и пыль от ближних звезд тянулись к аккреционным дискам длинными бело-голубыми и розовыми шлейфами. — Ты с ума сошел? Чтоб я платил за ужин? Да я выиграю филе нерфа с жареным хвостом ладнека. Все по полной программе и абсолютно честно!

Чуи нервно посмотрел на индикатор скорости «Сокола» и озвучил новое предложение.

— Ты оплатишь всем ужин, если я снижу скорость? — Хан недоверчиво воззрился на второго пилота. — Эй, друг, после свадьбы ты стал слишком мягким. Я справлюсь! И «Сокол» справится. Мы выиграем!

На датчике отразился значок «Отчаянного Беглеца», безумно набирающего скорость. Хан уставился на приборную панель, вытаращив глаза от ужаса.

— О нет... — прошептал он. — Салла, ты что задумала? Не делай этого!

Через несколько мгновений корпус «Беглеца» вытянулся и вдруг исчез из обычного пространства.

Чубакка зарычал.

— Салла! — выкрикнул Хан, хотя его призыв не имел смысла. — Ты с ума сошла! Микропрыжок возле Утробы — это самоубийство!

Хан добавил мощности двигателям, лихорадочно пытаясь отыскать на датчиках «Отчаянного Беглеца». От этого Чуи разволновался еще больше.

— Куда ее понесло? Безумная женщина! Куда она делась?

Прошло десять минут, потом пятнадцать. «Сокол» мчал, огибая Утробу по периметру. Хан едва удерживался от того, чтобы самому не сделать микропрыжок, но он не представлял, каким курсом последовала Салла. Единственное, в чем он мог быть уверен, — она не стала бы прыгать с одной стороны Утробы на другую. Глубокие гравиколодцы черных дыр и нейтронных звезд выдернули бы ее из гиперпространства раньше времени, и она угодила бы прямо в горизонт событий черной дыры, в точку без возврата.

Нет, она должна была прыгнуть вдоль периметра — скорее всего, чтобы вынырнуть прямо у Бездны...

Чубакка взвыл и ткнул волосатым пальцем в датчики.

— Это она! — крикнул Хан, глядя на показатели «Отчаянного Беглеца». Салла продолжала перемещаться, но двигалась не к Бездне. Она...

— О нет... — прошептал Хан, чувствуя, как его охватывает ужас. — Чуи, что-то пошло не так. Она идет неправильно... — Он снова сверился с приборами. — Она вышла из гипера прямо в магнитном поле нейтронной звезды!

«Отчаянный Беглец» все еще двигался, но уже не по прямой. Корабль Саллы, находясь в тысяче километров от нейтронной звезды, заворачивал на высокую орбиту Датчики Хана показывали всплески смертоносной плазмы, вырывающиеся по обе стороны плоского аккреционного диска, отмечавшего расположение звезды.

— Должно быть, гравиколодец или магнитное поле повредили ее навикомпьютер и она вышла из микропрыжка не там, где надо... — Хан выдохнул, чувствуя, как грудь сжимает гигантской невидимой рукой. — Ох, Чуи... ей не выжить...

Через несколько минут корабль Саллы достигнет апоастра — самой высокой и медленной точки своей орбиты вокруг умирающей звезды. Потом орбита «Отчаянного Беглеца» завернет, и корабль Саллы пройдет через край плазменного выброса. Смертельная радиация сожжет ее за какие-то мгновения.

В голове Хана промелькнула сотня воспоминаний о Салле. Вот она улыбается ему спросонок... Вот Салла в сверкающем платье ведет его на вечер в казино... Вот она с перепачканным лицом чинит гиперпривод — с такой же легкостью и непринужденностью, с какой большинство людей готовят завтрак... Если не считать того, что Салла никогда не умела готовить...

— Чуи... — хрипло прошептал он, — мы должны спасти ее.

Чубакка указал мохнатым пальцем на датчики и зарычал.

— Знаю, знаю. «Беглец» кошмарно близок к этой плазме, — подтвердил Хан. — И если мы приблизимся, велик риск, что «Сокол» собьется с курса и последует за «Беглецом». Но, Чуи... мы должны попытаться.

В голубых глазах вуки отразилась целеустремленность и решительность, и он одобрительно зарычал. Салла была их другом. Они не могли ее бросить.

Хан открыл канал связи с «Беглецом», одновременно лихорадочно вбивая расчеты в навикомпьютер.

— Салла? Салла? Это Хан. Милая, ты там? Мы попробуем до тебя добраться... Но ты должна будешь делать то, что я скажу. Салла? Прием!

Пока навикомпьютер просчитывал вектор сближения, Соло еще два раза попытался установить связь. Он знал, что магнитные поля, ионизированный газ и выбросы плазмы могут навести помехи, но надеялся, что мощные передатчики «Сокола» сквозь них пробьются.

— Чуи, скажи Джерику, пусть наденет вакуумный скафандр и встанет возле шлюза с магнитным захватом и лебедкой. Я велю ей катапультироваться, мы пересечемся с ее траекторией и подберем ее.

Чуи воззрился на Хана со скепсисом.

— Не смотри на меня так! — отрезал капитан. — Я знаю, что это сложно! Навикомпьютер рассчитает вектор так, чтобы мы держались в стороне от магнитного поля. Так что не стой столбом и не рассказывай мне, что все может пойти не гак! Шевелись!

Чубакка поспешно вышел.

Хан снова обратился к коммуникатору.

— Салла... Салла, это «Сокол». Прием. — Он испугался, что Салла могла удариться о приборную панель при резком выходе из гипера. Она могла лежать там без сознания... или замертво.

— Детка, ответь мне. Прием, Салла...

Он продолжал вызывать ее, пока корабль приближался к координатам апоастра. Мощное магнитное поле нейтронной звезды, очевидно, нарушило работу всех активных систем «Беглеца» в тот момент, когда Салла вышла из гиперпространства. И почти наверняка вывело из строя единственную спасательную капсулу — систему, которая обычно включена на постоянной основе и готова к экстренному катапультированию.

Корабль Саллы все еще двигался с той же скоростью, на которой перешел в гиперпространство, но теперь она никак не могла затормозить или изменить направление. И ей не хватало мощности, чтобы вырваться из гравиколодца. Ее затягивало на все более низкую орбиту: очень скоро ее корабль достигнет аккреционного диска, и... бабах.

Хотя, когда это произойдет, Салла уже будет мертва по меньшей мере пять минут, из-за того что пройдет через выброс плазмы...

«Можно подумать, я это допущу», — мрачно решил Хан.

— Салла? Салла? Ты меня слышишь? Прием, Салла!

Наконец раздались щелчки помех, сквозь которые прорезался едва различимый ответ:

— Хан... «Беглец»... двигатели отключились. Питания нет... батареи разряжаются... ничего не могу... все кончено, милый... не лети за мной...

Хан громко выругался.

— Нет! — крикнул он в коммуникатор. — Салла, слушай меня и делай, что говорю! Да, с «Беглецом» все кончено, но не с тобой, Салла! Ты покинешь корабль, и у тебя на это всего несколько минут! Твоя капсула работала во время удара?

— ...да, Хан... капсула вырубилась... не могу катапультироваться...

Так он и думал. От капсулы толку нет, электронные схемы перегорели. Он облизнул губы.

— Нет, ты можешь катапультироваться! Мы идем за тобой! Салла, пробирайся к шлюзу на корме и залезай в вакуумный скафандр! Возьми оба ускорителя, слышишь? Когда первый выгорит, включай второй. На всю мощь! Я пересекусь с твоей траекторией, но ты должна быть как можно дальше от «Беглеца» и плазмы!

— Не поможет... мне прыгать?

— Да, дери тебя за ногу, прыгать! — Хан подправил курс. — Я буду на месте через восемь минут. А ты мчи от «Беглеца» во весь опор по следующим координатам... — Он бросил взгляд на навикомпьютер и передал ей набор цифр. — Слышишь?

— Но «Беглец»... — послышался слабый ответ.

— К хатту «Беглеца»! — рявкнул Хан. — Это просто корабль, у тебя будет другой! Ну же, Салла! Хватит пререкаться, сложностей и так хватает! У тебя три минуты, чтобы надеть скафандр! Вперед!

Он связался по интеркому с Джериком:

— Джерик, магнитный захват и лебедка у тебя? Ты готов?

— Так точно, Хан, — отрапортовал мальчишка. — Только дай знать, когда она появится. В этом шлеме плохо видно.

— Непременно, приятель, — пообещал Соло. — Вот координаты для захвата. — Он повторил набор цифр. — На счету каждая секунда, так что не медли. Любой сбой — и мы зацепим край магнитного поля и застрянем, как «Беглец». По сути, у нас только одна попытка долететь дотуда и выбраться живыми. Ясно?

— Ясно, Хан, — напряженно отозвался Джерик.

Приближая корабль к заданным координатам, Хан волновался, что ускорителям Саллы не хватит мощности, чтобы унести ее достаточно далеко от обреченного суденышка. Они могли врезаться в «Беглеца», и Хану эта перспектива совсем не улыбалась. Его грузовоз не был создан для искусного и тонкого маневрирования. По правде говоря, Хан мог свой корабль хоть на уши поставить, но подобрать крошечного человека в скафандре, при этом стараясь не попасть под магнитное излучение, — та еще задачка. И это если забыть о том, что в них в любой момент мог врезаться «Беглец».

Хан в который раз перепроверил курс. Он должен был проделать маневр идеально, с первой попытки. Добраться до Саллы прежде, чем она попадет под воздействие смертельной плазмы. Перед глазами предстала жуткая картина, как они поднимают на борт труп, сожженный радиацией, и он заставил себя сосредоточиться на управлении. Этот маневр был, возможно, самым сложным в его карьере пилота...

Несколько минут спустя Хан уже взмок от напряжения, вводя поправки в курс, чтобы пересечь траекторию Саллы. Он сбросил скорость... потом еще... и еще раз. Остановиться полностью он не решался, опасаясь, что его затянет в магнитное поле...

Пилот не отрывал глаз от панели датчиков. На экранах вырастал «Беглец», висевший на расстоянии не больше пятидесяти километров.

— Джерик, вижу «Беглеца». Будь на связи.

— Понял тебя, Хан. На связи.

Успела ли Салла катапультироваться? Хан попробовал ее вызвать. Ответа не последовало, но комлинк ее скафандра, скорее всего, просто был недостаточно мощным, чтобы пробиться сквозь помехи.

Силуэт обреченного грузовика вырастал в носовом иллюминаторе. Хан сбросил скорость еще раз, не смея даже моргнуть. Где она? Решилась ли прыгнуть?

Смелости Салле было не занимать. Но перспектива прыгнуть в бездонный вакуум лишала отваги и не таких смельчаков. Хан закусил губу, представляя, как она отталкивается от шлюза и запускает первый ускоритель. Ему случалось облачаться в космический скафандр, но он всегда недолюбливал идею болтаться в одиночестве в бесконечной пустоте. Кореллианин не был уверен, что у него хватило бы смелости сделать то, что он требует от Саллы...

До того как стать контрабандисткой, Салла Зенд работала техником на корпоративном транспорте. Он надеялся, что она не утратила навыков управления скафандром.

Хан посмотрел на схемы на навигационной панели. На них отображалась нейтронная звезда и спирально направленная вниз орбита «Беглеца». Маркер «Сокола» быстро приближался к ней. Тридцать километров...

Ядовито-зеленый язык смертельной плазмы окружал фиолетовый ореол магнитного поля...

Хан сглотнул. Так близко...

Расстояние сократилось до двадцати километров. Он поднял глаза и в иллюминаторе увидел плоский, напоминавший майнока, силуэт «Беглеца».

«Где она? — спрашивал он себя, в который раз сверяясь со схемой. — Где?..»

— Вижу! — неожиданно закричал Хан. — Джерик, я ее вижу! Пока только на приборах, но будь начеку!

Он внес несколько поправок в курс, чтобы точно совпасть с траекторией Саллы. Она набрала неплохую скорость: достаточную, чтобы удерживаться на прямой, но не настолько безумную, чтобы подвергнуться риску потерять контроль и сорваться в штопор. Хан восхитился ее умением обращаться со скафандром.

— Готово, Хан, — доложил юноша, затем пробормотал что-то вполголоса... Молитву? Хан был слишком занят, чтобы спрашивать.

Кореллианин включил интерком.

— Чуи, медпакет наготове?

Утвердительный рык.

Наблюдая за приближением Саллы на приборах, Хан продолжал поглядывать в иллюминатор, и вдруг...

— Вижу ее! Визуальный контакт! Джерик... магнитный захват по моей команде...

Капитан мысленно отсчитал секунды. Три... две... одна...

— Давай!

Миг напряжения...

— Поймал! Включаю лебедку!

— Чуи, ты ее слышишь?

Чубакка проревел: еще нет, но как только услышит — даст Хану знать.

— Джерик, Джерик, как она?

— Подтягиваю ее, Хан! — Мгновение спустя он добавил: — Есть, Хан, она внутри! Закрываем шлюз!

Передатчик разразился ревом Чубакки.

— Верно! — крикнул Хан. — Рвем отсюда когти!

Он изменил курс и увеличил скорость, выдергивая корабль из гравиколодца нейтронной звезды. Бросив взгляд на приборы, он увидел, что «Беглец» проходит сквозь сгусток плазмы и начинает ускоряться. Едва успели!

— Как она? — спросил Хан в интерком. — Скажите мне хоть что-нибудь!

Миг спустя он услышал голос Саллы, хриплый, но хорошо узнаваемый.

— Я цела, Хан. Только ссадина на голове. Чуи меня подлатает.

— Джерик, быстро сюда и бери управление, — велел Хан. — Я хочу увидеть Саллу. Чуи, не забудь проверить ее на радиацию...

Последовал сердитый рык: «Можно подумать, сам не догадаюсь».

— Отлично!

— Хан, — раздался голос Джерика, — она идет. Стой, где стоишь.

Секунду спустя все трое появились в рубке. Кореллианин выбрался из пилотского кресла, а Чуи и Джерик заняли места первого и второго пилотов. Салла, хмурясь, уселась в пассажирское кресло. На перевязанный лоб ниспадали пряди черных волос.

Хан склонился над ней.

— Как ты?..

Она отстранилась, и на секунду кореллианин подумал, что она замахнется на него. В ее глазах горела злость на всю Вселенную.

— Хан... эта точка. — Она указала пальцем. — Это «Беглец»?

Контрабандист взглянул на схему, потом в иллюминатор. «Беглец» все еще двигался через плазму, окруженный оранжевым сиянием.

— Да, — подтвердил он. — Он быстро набирает скорость...

В рубке воцарилась тишина. «Отчаянный Беглец» — гордость и радость Саллы — мчался сквозь плазму, ускоряясь все больше и больше. Гравитация нейтронной звезды затягивала его на все более низкую орбиту.

Еще несколько минут — и на краю аккреционного диска мимолетно расцвела крошечная вспышка.

— Ну вот и все, — безучастно проронила она. — Простите, ребята, мне нужно уйти.

Хан посторонился, пропуская Саллу. Он думал о том, как бы чувствовал себя, если бы на месте «Беглеца» оказался его собственный, только что приобретенный корабль. Нетрудно было понять этот едва сдерживаемый гнев.

Через некоторое время из пассажирского салона корабля послышались приглушенные удары и крики. Хан покосился на друзей.

— Пойду ее проведаю.

В салоне он обнаружил Саллу. Встав спиной к столику для голоигр, она колотила кулаками по переборкам и безостановочно сыпала проклятиями.

— Салла... — окликнул он.

Она стремительно развернулась, сверкая янтарными глазами.

— Хан, почему ты не оставил меня умирать? — На секунду он подумал, что она ударит его, и приготовился увернуться. Но с видимым усилием она сдержалась. — Почему, Хан?

— Салла, ты же знаешь, я не мог этого допустить. — Он примиряюще поднял руки.

Она мерила салон яростными шагами, сама готовая взорваться, как звезда.

— Я не верю, что решилась на микропрыжок! Не верю, что «Беглеца» больше нет! Почему я такая дура?

— Мы и раньше устраивали гонки, Салла, — напомнил ей Соло. — В этот раз просто... не повезло.

Она ударила кулаком по переборке, снова выругалась и остановилась, сжимая ушибленную руку другой.

— Этот корабль был моей жизнью! Моим смыслом! А теперь его... нет! — Она щелкнула пальцами.

— Я знаю, — кивнул Хан. — Я знаю.

— Что мне теперь делать? Мне не на что жить. Я столько работала, чтобы заполучить этот корабль!

— Ты можешь летать со мной и Чуи, — предложил Хан. —

— Нам не помешает еще один член команды. Ты прекрасно водишь корабли, Салла, ты найдешь работу. Хорошие пилоты всегда в цене.

— Летать с тобой? — Она нахмурилась. — Мне не нужно милости ни от тебя, ни от кого-то другого, Хан.

— Эй! — обиделся он. — Я не записывался в общество милосердия. Салла, ты же меня знаешь! Просто... мне нужна твоя помощь.

Она уставилась на него.

— Тебе нужна... я?

Хан пожал плечами.

— Ну конечно. Мне без тебя не справиться. Я не рискую собой и своим кораблем ради кого попало, ты же знаешь.

— Верно, — пробормотала она, пристально глядя на кореллианина.

Хан задумался, что же творится сейчас у нее в голове, но посчитал, что сейчас не лучший момент спрашивать. Он осторожно подошел к ней, ожидая, что она снова его оттолкнет, но контрабандистка не стала этого делать.

Он обнял ее за тонкую талию, прижал к себе и поцеловал в щеку.

— Я знаю, каково тебе сейчас, Салла. Я тоже не так давно потерял корабль, помнишь?

— Помню, — прошептала она. — Хан... Я забыла сказать тебе спасибо.

— За что?

— Как за что? Ты спас мне жизнь.

Он усмехнулся.

— Ты вытаскивала меня из передряг и покруче, Салла, не забывай. Помнишь тот раз, когда несси пытались нас облапошить? Если бы ты не заприметила те поддельные инфокарты, я бы здорово влип.

Ее начало сильно трясти. Зубы выбивали дробь.

— Н-не б-будь с-со м-м-мной т-так м-мил, Х-х-хан, — выговорила она, дрожа. — Ч-что п-про-исходит?

Он пригладил ее волосы:

— Адреналин уходит, Салла. Так всегда бывает после битвы. Тебя трясет, ты чувствуешь себя по-дурацки, потому что тебе уже ничего не грозит.

Она через силу кивнула.

— Я т-т-такая г-глупая.

— Глупая, зато живая, — напомнил ей Хан. — Это главное.

Салла рассмеялась дрожащим смехом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ ПРОЩАНИЕ С НАР-ШАДДАА

Всю неделю Салла Зенд вела себя непривычно тихо — настолько тихо, что Хан даже начал волноваться. Он никогда прежде не видел ее такой. Она отказалась сопровождать Хана и Чубакку в некоторых рейсах, хотя Хану всерьез нужна была ее помощь. Джерик недавно нашел подружку в кореллианском секторе Нар-Шаддаа и проводил все свободное время с ней. К тому же парнишка подрядился работать на Шуга, который занялся обновлением гипердвигателей на контрабандистских посудинах Десилиджиков. Та еще работенка, и Шугу любая помощь была не лишней.

Салла тоже целыми днями пропадала в космогараже Шуга, трудясь вместе с ним над гиперприводами. Но когда Хан возвращался с рейсов, она всегда приветствовала его улыбкой и ласковым поцелуем. В общении с ним она стала вести себя по-другому, как будто все время... оценивала его. Кореллиа- нину было от этого не по себе.

Но больше всего удручало, что Салла просила научить ее готовить. Воспитанный Дьюланной, Хан был довольно-таки сносным поваром, хотя, когда речь заходила лишь о нем одном, кореллианин готовкой не заморачивался. Но так как они с Саллой проводили вместе почти каждый вечер, у Хана появилась привычка готовить для двоих.

И вот ни с того ни с сего Салла захотела, чтобы он ее научил. У кореллианина возникло какое-то недоброе предчувствие, хотя причину он и сам не мог толком объяснить. В конце концов, научиться готовить — что здесь такого? Но что-то было неладно.

Он начал с простых вещей: завтрак, жаркое, супы. Потом перешел к таким блюдам, как отварное филе траладона с гарниром из клубней, рубленые коренья имуш с горячим соусом и бисквитные лепешки с медовой глазурью по-вукийски.

Салла сосредоточенно внимала ему и относилась к готовке с той же серьезностью, с какой прежде разбирала и отлаживала забарахлившую матрицу мотиватора. Она проявляла такое усердие, что Хана это тревожило все больше и больше.

Он не раз порывался спросить ее, что, собственно, происходит, но не хотел проявлять лишнего любопытства. Салла недавно потеряла корабль. Это вполне могло объяснить такое несколько эксцентричное поведение.

Настал вечер, когда она впервые приготовила ужин сама. Хан дожевал чуть подгоревшего ладнека и слегка резиновое суфле из кореньев и улыбнулся ей.

— Очень вкусно, Салла. Скоро ты станешь первоклассным поваром!

— Правда? — Похоже, ей было приятно.

— Конечно, — соврал он. По правде говоря, до таких высот ей было еще далеко.

— Хан... я хотела тебе кое-что сказать, — произнесла она. — Очень важное.

«Ну вот, приехали», — подумал он с какой-то обреченностью.

— В чем дело? — спросил кореллианин.

— В общем, я тут начала строить кое-какие планы. Это обойдется дороже, чем я думала, особенно зал, а у меня мало сбережений. Но у тебя кое-что осталось от турнира по сабак- ку, так что как-нибудь расплатимся. Я звонила в контору, организующую банкеты...

— Салла, о чем ты? — перебил Хан в полном недоумении.

— О нашей свадьбе, конечно. Я поразмыслила над твоими словами. Ты сказал, что я нужна тебе, и ты прав. Мы нужны друг другу. Пора сделать последний шаг и начать настоящую жизнь вместе, Хан. Как Роа и Льюилл. Помнишь, какая у них была чудесная свадьба? Мы можем устроить что-нибудь в таком же духе. Думаю, мы оба это заслужили. И все наши друзья придут.

Хан уставился на нее, не в силах произнести ни слова. Первым его порывом было заорать: «Ты что, с ума сошла?» — но он сосчитал до десяти. Может быть, Салле требовался медицинский уход? Она все-таки ударилась головой? Наконец он с тревогой произнес:

— Салла, не думаю, что это вписывается в наши планы.

Она усмехнулась.

— Я знала, что ты так скажешь, Хан. Мужчины! Они никогда не сознаются в своих чувствах. Разве ты не помнишь, как говорил мне, что немного завидуешь Роа и Чуи, что у них есть настоящая семья?

Хан говорил что-то в таком духе, но совершенно не предполагал, чем это для него обернется. Он покачал головой:

— Салла, дорогая, я думаю, нам лучше для начала все обсудить. Ты ведь никому не говорила об этом? И не строила конкретных планов?

— Ну... только нескольким. — Она призадумалась. — Шугу, Мако, Лэндо и Джерику. И еще внесла деньги за аренду зала.

«Мако!» Хан мысленно застонал. Его старый друг с академии охотно разнесет эту весть по всей Нар-Шаддаа. «Джерик, почему ты не предупредил меня?» — возопил он в душе, но быстро понял, что парень так потерял голову от своей нынешней девчонки, что вряд ли вообще слушал Саллу.

— Салла, — произнес он, — это на тебя не похоже. Мы никогда не давали никаких обещаний и не делали признаний. То есть когда-нибудь, может быть... но...

Она снова улыбнулась ему — и от этой улыбки он почувствовал себя траладоном, которого ведут на бойню. Эта всезнающая улыбка, говорившая о том, что она его даже не слушает. Отчаявшись продолжить разговор и не желая ранить ее правдой, Хан взял ее за руку.

— Салла, дорогая... мы никогда не говорили о любви, даже слова этого не произносили. Ты хочешь сказать мне, что настолько меня любишь, что готова провести со мной остаток жизни?

Взгляд ее янтарных глаз едва заметно скользнул в сторону, и она кивнула.

— Я знаю, чего хочу, Хан. Чтобы мы были вместе и перестали рисковать жизнью из-за этого спайса. Мы будем как Роа и Льюилл, начнем новую жизнь. Может быть, даже заведем детей.

— Но ты меня любишь? — пожелал он знать, не отрывая от нее глаз.

— Конечно, — подтвердила она. — Конечно люблю, Хан. Ты это знаешь.

«А я вот не думаю, что знаю», — цинично подумал кореллианин. От него не ускользнуло то движение глаз. Он знал, что Салла ценит его, дорожит им, даже питает страсть к нему. Но любить?

— В любом случае ты скоро поймешь, что это решение верное, Хан. Мы будем счастливы, у нас будет лучшая свадьба на свете. А потом мы закатим потрясающую вечеринку.

Хан не упустил из виду тот факт, что она даже не спросила, любит ли он ее. «Она не хочет знать ответ», — понял он.

В какой-то миг у него на языке завертелись слова: «Салла, я не люблю тебя и не хочу жениться». Но почему-то сказать он не решился. Он не хотел расставаться с ней, а это непременно бы случилось.

Хан решил поговорить об этом с Чубаккой и, возможно, с Лэндо, раз уж Салла всем разболтала. Может, кто-нибудь из них поможет придумать, как отказать ей в свадьбе и при этом не ранить ее чувств.

Хан не хотел терять Саллу, но и жениться никак не собирался. Особенно сейчас, когда он был на вершине мира и у него был стремительный «Сокол»! Он мог идти куда пожелает, делать что хочет, возить грузы и наслаждаться прочими радостями жизни, которых он тут же лишился бы, если бы женился. Спросить его, женитьба равноценна имперской каторге. Пожалуй, даже ссылка на рудники Кесселя привела бы его в меньший ужас.

На следующий день, придя в квартиру, он вызвал Чуи на разговор и, пока ЗиЗи дребезжал по дому, подбирая вещи и наводя порядок, пересказал ему всю историю. Его мохнатый друг покачал головой, сопроводив это действие рыками и стонами.

— Что значит — Салла ведет себя как Винни? — пожелал знать Хан. — Винни тебе проходу не дает и пытается соблазнить каждый раз, когда мы на нее натыкаемся. Салла не такая. Она просто хочет замуж.

Чубакка не сдавался. Салла ведет себя как Винни, эта гигантская вуки, запавшая на него не на шутку, потому что она не спрашивает мнения Хана, а решает сама, как будет лучше для него. В браке, заметил вуки, оба партнера должны иметь равный голос. Иногда один может подчиниться желаниям другого, но никто не должен считать, что сам прекрасно все знает и может принимать решения за двоих.

Хан нахмурился.

— Да, я понимаю, о чем ты, — пробормотал он. — Салла ни о чем не спрашивает, для нее наша женитьба — нечто само собой разумеющееся. — Он грустно покачал головой. — Сегодня она идет покупать платье. Говорит, раз я кореллианин, то это будет традиционная кореллианская свадьба. А значит, платье будет зеленым.

Чуи покачал головой и пустился в долгие рассуждения о женщинах всех видов и народов, считающих мужчину добычей, которую нужно изловить. Он напомнил Хану, что его сестра Каллабоу примерно таким же образом решила, что непременно выйдет за Махраккора. Тем не менее она поступила умнее, чем Салла. Каллабоу просто раз за разом всеми возможными методами давала Махраккору понять, что он ее любит, пока однажды он сам не сделал ей предложение. «Они очень счастливы», — заметил Чубакка.

— Ну, со мной-то, брат, такого не будет, — отрезал Хан. — Знаешь, Чуи, это начинает меня злить. Ей все равно, что хочу я, — она даже знать этого не желает. Вряд ли кому-то понравится такое обращение. И вряд ли оно вызовет желание на тебе жениться.

Чуи выразил согласие протяжным ревом.

Следующим вечером Хан встретился с Лэндо в баре одного из крупных казино Нар-Шаддаа и выложил все без утайки. Картежник лишь покачал головой.

— Хан, Хан... знаешь, она настроена более чем решительно. Когда она мне все рассказала, я начал смеяться — уж мне ли тебя не знать! — а Салла даже бровью не повела.

— Я знаю, что она настроена серьезно, — мрачно сказал Хан. — Проклятье, Лэндо, я не хочу на ней жениться! Я вообще жениться не хочу! Может быть, до конца дней своих! Мне правится жить самому по себе. Нравится делать, что я хочу, когда хочу и с кем хочу!

— Потише, приятель, — предупредил его Лэндо. Только тогда Хан заметил, что разошелся настолько, что другие посетители заведения начали посматривать на него косо. Он поспешно сделал глоток алдераанского эля. — Ну а ты пытался пооткровенничать с ней о своих чувствах?

— Да, и не раз. Она просто отмахивается. Я говорю: «Салла, это не самая лучшая идея, и мне нужно время подумать». Или даже: «Салла, я не намерен сейчас жениться», — но все без толку.

— И что она отвечает?

— Рукой машет. Говорит что-нибудь вроде: «Не волнуйся, Хан, мужчины всегда так себя ведут. Это совершенно нормально — иметь предсвадебный мандраж».

Лэндо шумно выдохнул.

— Плохо дело, приятель. Похоже, она решила выйти за тебя, чтобы наладить свою жизнь. Она потеряла корабль, но собирается заполучить мужа.

— Она хочет, чтобы я покончил с ремеслом и покинул Нар-Шаддаа. Говорит, мы можем быть как Роа и Льюилл, начать новую жизнь и заняться чем-нибудь другим. Никакой больше контрабанды.

Лэндо поежился.

— Честная работа? Это ж ужас! — И с его стороны в этой шутке велика была доля правды.

Хан осушил кружку эля и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Лэндо, что мне делать? Я не собираюсь на ней жениться, это уж точно. Но я не могу повести себя по-свински и сказать ей об этом так, чтобы она это услышала.

Лэндо нахмурился.

— Это непросто. Кажется мне, Салла сама напрашивается, чтобы ей дали отпор. Но, Хан... ты не можешь ждать. Она сказала, что назначает свадьбу на следующую неделю.

Хан резко выпрямился.

— Следующую неделю! О нет... Лэндо, да ни в жизнь!

Картежник кивнул.

— Ты должен сказать ей, Хан.

— Но она не слушает!

— А что еще тебе делать?

Хан решительно нахмурился.

— Я могу уйти, вот что. Я собирался наведаться в Корпоративный сектор, поискать механика по имени Док. Кажется, сейчас подходящее время для этого путешествия.

— Корпоративный сектор довольно далеко.

— Да. А у Саллы нет корабля, чтобы кинуться за мной в погоню. Кроме того, мой уход объяснит все лучше любых слов. И я сделаю это не мешкая, Лэндо. Завтра же.

— Так быстро? — опешил Калриссиан. — Зачем так спешить?

— А зачем ждать? — резонно переспросил Хан. — Пойду с утра к Джаббе, скажу ему, что улетаю и не знаю, когда вернусь. Кроме того... — он вздохнул, — меня беспокоит Салла. Я не хочу, чтобы она потратила свои деньги на свадьбу, которая не состоится. Так что чем быстрее я испарюсь, тем больше она сбережет.

— Она будет в бешенстве, — заметил Лэндо.

— Знаю, — грустно согласился Хан. — И мне жаль, что приходится так делать. Ей бы следовало проявить ко мне уважение и не быть такой упертой. Я бы и рад поступить иначе, но ничего другого не могу придумать. Что бы я ни сказал и ни сделал, это причинит ей боль.

— Ты можешь уступить и жениться на ней, — напомнил Лэндо, насмешливо приподняв бровь.

Хан покачал головой.

— Лэндо, да я скорее поцелую Джаббу.

Темнокожий картежник едва не свалился со стула от хохота.

— Я не расстанусь со своей свободой, — мрачно постановил Соло. — Салла смирится с этим. Да, она будет вне себя. Да, она, вероятно, не захочет со мной больше разговаривать. Я очень сожалею об этом, но не настолько, чтобы остаться. Я скорее совершу микропрыжок в Утробу.

Пожав плечами, Лэндо протянул руку.

— Мне будет не хватать тебя, приятель.

— Давай со мной, — предложил Хан, отвечая на рукопожатие. — Нам с Чуи не помешает помощь.

— А как же Джерик?

Хан неопределенно махнул рукой.

— Парень с нами не летит, я почти уверен. Шуг платит ему больше, чем я могу себе позволить. К тому же он так прицепился к этой девчонке, что ничего вокруг не видит. Он ни за что не согласится улететь надолго.

— Верно, — сказал Лэндо. — Первая любовь... разве это не чудо?

Хан закатил глаза, и оба расхохотались.

— Так ты едешь? — спросил Хан.

— Нет, — отрезал Лэндо. — Мне нужно уделять больше времени своим кораблям. С уходом Роа я меняю одного менеджера за другим, а последнего поймал на укрывательстве доходов.

— Не соскучишься. — Хан покачал головой. — Что ж, мне будет не хватать тебя, дружище. Береги себя.

— Ты тоже.

Хан провел последний вечер с Саллой, но она была так поглощена своими планами, что даже не заметила его угрюмой молчаливости.

Перед тем как они заснули, Хан задержал на ней взгляд и сказал:

— Салла... ты бы хоть спросила меня, прежде чем планировать. Я не из тех, кто жаждет жениться.

Она фыркнула:

— Все мужчины так думают, Хан... пока не женятся. Помнишь Роа? Он твердил, что никогда этого не сделает, а потом женился, и ты в жизни не видел никого счастливее. Все мужчины такие.

— Но только не я, — заявил Хан, но Салла лишь рассмеялась.

Следующим утром Хан пошел к себе и велел ЗиЗи упаковать в старый рюкзак его одежду. Это не заняло много времени, так как Хан никогда не отличался большим гардеробом. Потом они с Чуи вышли к посадочной площадке на крыше одного из высотных зданий Нар-Шаддаа, где стоял «Сокол».

Джерик пришел их проводить. О своем отлете Хан не сказал никому, кроме него и Лэндо. Джерик протянул руку и, когда Хан пожал ее, произнес:

— Я уже жалею, что не лечу с вами! Возвращайся богатым, Хан! Чуи, ты уж позаботься о нем, ладно?

Хан обнял мальчишку за плечи и легонько потряс. Чубакка с вукийской нежностью потрепал его по макушке, заставив юношу вскрикнуть.

— Береги себя, Джерик, — попрощался Хан. — Не дай ЗиЗи довести тебя до ручки. И... прими мой совет, парень. Радуйся жизни, но помни: если мне слишком рано жениться, то уж тебе и подавно!

Джерик рассмеялся.

— Я запомню, Хан!

— Пока, приятель. Счастливо!

Несколько минут спустя, когда Нар-Шаддаа осталась позади, Хан включил коммуникатор для передачи голосообщения. Он быстро ввел код и имя Саллы, потом дал команду центру передачи задержать отправку послания на два часа. К тому времени он уже будет далеко.

Получив сигнал о готовности к записи, Хан почти машинально откашлялся.

— Привет, Салла, — поздоровался он. — Мне жаль, что так вышло, но к тому времени, когда ты получишь эту запись, мы с Чуи уже будем далеко. Я пытался поговорить с тобой, но ты просто не хотела слушать. — Помедлив, он глубоко вздохнул. — Салла, ты замечательная женщина, но я просто не готов к женитьбе — ни на ком. Поэтому постарайся не принимать это на свой счет, хорошо? Думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Я когда-нибудь вернусь. Постарайся не слишком злиться. Я просто делаю то, что должен. Береги себя, Сал-ла, и попрощайся за меня с Шугом и Мако.

Чубакка настойчиво заворчал, и Хан добавил:

— Чуи тоже говорит до свидания. Всего хорошего, Салла. Будь счастлива.

Протянув руку, он нажал кнопку отправки и откинулся на спинку кресла.

— Ух... Это сложнее дюжины полетов, друг мой.

Чубакка согласился — такие вещи всегда даются непросто.

Хан кивнул.

— Ладно... К слову о свадьбе. Прежде чем мы помчимся в Корпоративный сектор, вы с Маллатобак заслуживаете еще одного медового месяца. Так что курс на Кашиик.

Голубые глаза Чубакки загорелись, и Хан одарил его улыбкой.

— Кроме того, у меня есть новая партия разрывных наконечников для стрел, которые так понравились Катарре. А на тиккианском бренди, думаю, можно будет неплохо заработать в Корпоративном секторе. Ну как, устроит тебя такой маршрут?

Чубакка одобрил предложение Хана с таким энтузиазмом, что у Хана зазвенело в ушах.

Спустя несколько минут «Сокол» пронзил гиперпространство, направляясь к первому пункту назначения.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ ХАТТОВ И ВОЗМЕЗДИЕ МЯТЕЖНИКОВ

— Тетя, — пророкотал Джабба, глядя на экран планшета, — при таком уровне расходов Десилиджики обанкротятся через сорок четыре года.

Джабба и Джилиак возлежали в кабинете последней в ее островном дворце на Нал-Хатте. Глава Десилиджиков развешивала перед своим малышом яркие ленты аскажианского шелка, чтобы тот замечал их и полз вперед. Конечно, дотянуться до колышущихся лент хаттенок не мог — его ручки еще полноценно не развились, хотя за последние три месяца отростки стали заметно длиннее. Теперь он мог проводить вне материнской сумки уже два-три часа — к большому неудовольствию Джаббы. Полным вниманием Джилиак удавалось завладеть, только когда ее чадо спало в сумке.

Услышав заявление Джаббы, глава Десилиджиков отвлеклась от игры с детенышем и с легким удивлением оглядела племянника.

— Правда? — переспросила она, наморщив широкий лоб. — Так скоро? Я не думала, что такое возможно. И все же... сорок четыре года, Джабба. За это время мы можем многое изменить. Какие отчеты ты читаешь?

— Все вместе, тетушка. Почти всю прошлую неделю я сводил дебет с кредитом.

— Куда же уходят деньги?

— Среди всего прочего у меня есть счет из космогаража Шуга Нинкса, — сообщил Джабба, открывая нужный документ. — Модернизация досветовых систем и гиперприводов обошлась нам в пятьдесят пять тысяч кредитов.

— Немного расточительно, — не преминула заметить Джилиак. — Так ли необходимо было улучшать все наши корабли?

Джабба выдохнул с таким раздражением, что забрызгал пол зеленой слюной.

Шуг Нинке — редкий мастер, тетя. Эти затраты оправданы. И если ты помнишь, за последние шесть месяцев мы потеряли три корабля с контрабандой из-за имперских патрулей и еще один из-за пиратов. Досветовые двигатели наших кораблей устарели и износились, из-за них у пилотов нет ни шанса уйти от преследования. А гиперприводы так медленны, что мы получаем жалобы от клиентов за задержку поставок! Поэтому — да, модернизация совершенно необходима, если мы хотим в дальнейшем избежать потерь.

— Ах да, действительно припоминаю, — рассеянно сказала Джилиак. — Ну раз надо, значит надо. Я доверяю твоему мнению.

«Мое мнение состоит в том, что я должен руководить делами не только фактически, но и формально», — сердито подумал Джабба. Вслух же он произнес:

— По крайней мере, работа сделана. Наши корабли теперь смогут перевозить больше спайса и делать это быстрее, и мы окупим некоторые расходы. Вот бы только Бесадии чуть сбавили агрессию в ценовой политике на обработанный спайс. Они повышают цены в третий раз за три месяца.

Джилиак загоготала. Ее грохочущий смех эхом разнесся но почти пустому залу. С тех пор как у нее появился ребенок, глава Десилиджиков уволила большинство слуг и подчиненных, опасаясь, что кто-то из них решит похитить детеныша ради выкупа. В эти дни в роскошном тронном зале присутствовали только ее самые верные приспешники, хотя в годы ее бездетности все было по-другому. Джабба же в своих дворцах на Нал-Хатте и Татуине по-прежнему наслаждался обществом охрипшей толпы прихлебателей, музыкантов и танцовщиц.

Просмеявшись, Джилиак гаркнула:

— Да Бесадии даже не подумают чего-то там сбавить! Их глобальный план — уменьшить долю спайса на черном рынке и спровоцировать скачок цен. Простая экономика. И очень эффективная.

— Знаю, — мрачно согласился Джабба. — Но им бы двигаться плавно. Если они слишком увлекутся, у них возникнет конкуренция с имперским рынком спайса. А это может привлечь к ним нежелательное внимание Императора.

По указу Империи весь спайс, и в первую очередь особо ценный глиттерстим, принадлежал Империи. Но цены на легальный имперский спайс были настолько абсурдно высоки, что никто, кроме баснословных богатеев, не мог себе его позволить. И оттого получали простор для деятельности контрабандисты и их теневой бизнес на Кесселе и других планетах, производящих спайс.

— Нам только и остается, что модернизировать корабли, тетя, — добавил Джабба. — Наши клиенты начали угрожать, что начнут вести дело напрямую с Бесадии.

— У Бесадии нет контрабандного флота, который мог бы сравниться с нашим, — справедливо заметила Джилиак.

— Сейчас нет, — согласился Джабба. — Но мои источники сообщают, что Дурга уже приобрел несколько кораблей и обговаривает сделки насчет следующих. Дескать, он намерен создать флот, превосходящий наш. Думаю, он хочет захватить весь рынок спайса. Нельзя этого допустить, тетя.

— Согласна. — Джилиак помахала голубой лентой. — И что нам с этим делать?

— Нужно удвоить наши усилия и найти больше пилотов для доставки спайса, тетя, — предложил Джабба. — Должны же отыскаться еще пилоты под стать Соло.

— Он ушел? — рассеянно осведомилась она, гладя ребенка по головке.

Закатив выпуклые глаза, Джабба потянулся к чашке за карновианским угрем и бросил извивающуюся, визжащую еду в рот. Хаттенок посмотрел на него, выпустив струйку зеленовато-коричневой слюны. Джабба поспешно отвернулся и шумно сглотнул.

— Соло нет уже несколько месяцев, тетя. По всем приметам, он отправился в Корпоративный сектор. Его потеря ощутима. — Он помахал планшетом. — Соло был лучшим. Можно сказать, я даже по нему скучаю.

Джилиак с удивлением воззрилась на племянника:

— Джабба, ты же говоришь о человеке. К тому же о мужчине. У тебя изменились пристрастия? Я думала, тебе нравятся эти твои нудные полуголые танцовщицы. Мне сложно представить, чтобы Соло вместе со своим огромным вуки плясал перед твоим троном в танцевальном бикини.

Джабба фыркнул, представив такую картину.

— Ха-ха! Нет, мои симпатии к Соло носят сугубо деловой характер. Он очень быстро делает для нас деньги. И никогда бы не допустил, чтобы его взяли на абордаж, а груз и корабль конфисковали за провоз контрабанды. Соло весьма умен и изобретателен... для человека.

— Империя все сильнее закручивает гайки, — напомнила Джилиак. — На той гуманоидной планете была настоящая резня...

— Мантуин в секторе Атривис, тетя, — подсказал Джабба. — С тех пор случилась еще одна. Две недели назад жители Тишапала устроили гражданский митинг против налогообложения Империи. Мофф сектора направил туда флотилию из ближайшего гарнизона. Имперские корабли зависли над толпой на репульсорах, и командир приказал демонстрантам разойтись. Когда они не сдвинулись с места, он дал сигнал кораблям, и те включили двигатели. Большую часть толпы испепелило на месте.

Джилиак покачала тяжелой головой.

— Войскам Палпатина не мешало бы поучиться утонченности у нашего народа, племянник. Такая трата ресурсов! Куда эффективнее было бы приземлиться, загнать их на корабли и продать в рабство. Тогда Империя разом избавилась бы от недовольных и получила солидную выгоду.

— Император должен пригласить тебя в столицу и назначить своим советником, тетушка, — полушутя заметил Джабба, но ему пришло в голову, что он успевал бы гораздо больше, если бы каждый день не тратил время на Джилиак — или на то, чтобы решать дела в обход ее.

Он злобно глянул на подползшего к нему хаттенка. Тот что-то пролепетал, рыгнул, и его стошнило.

«Мерзость!» — подумал Джабба, отползая от растекающейся лужи.

Джилиак вызвала дроида-уборщика и вытерла рот детенышу.

— Даже не предлагай такого, Джабба, — сказала она с легким ужасом. — Ты же знаешь, как Палпатин относится к нелюдям. Его отвращение к ним так велико, что он даже не признает хаттов высшей расой.

— Верно, — согласился Джабба. — И это с его стороны весьма недальновидно. Но он у власти, и мы должны с этим мириться. До сих пор нам удавалось откупиться от чрезмерного внимания Империи. Это недешево, но необходимо.

— Согласна, — сказала Джилиак. — Он оставил нас в покое после битвы при Нар-Шаддаа только потому, что Совет хаттов решил добровольно удвоить налоги, которые мы платим Империи. Нал-Хатта в пятьдесят раз богаче большинства планет, и богатство дает нам определенную защиту. Но да, приходится совать взятки этому новому моффу, а также некоторым имперским сенаторам и высшему командованию.

Дроид-уборщик закончил работу, и пол снова засиял. Хат- ты требовали, чтобы полы содержались в скрупулезной чистоте и были тщательно отполированы. Так по ним было удобнее ползать.

— Поговаривают, что сенатор-отступник Мон Мотма убедила объединиться три крупные группировки мятежников. Они подписали документ, который они зовут Кореллианским договором, — поделился Джабба. — Возможно, в ближайшем будущем движение повстанцев получит широкое распространение. И, тетя, — Джабба взмахнул планшетом, — в войне нужно уметь получать выгоду. Мы можем окупить свои потери.

— Эти так называемые повстанцы не имеют никаких шансов против Империи, — насмешливо фыркнула Джилиак. — Для нас будет глупо принимать чью-то сторону.

— Я этого и не предлагал, тетя, — поспешно оговорился Джабба, возмущенный самой мыслью о том, что это возможно. — Но бывают времена, когда можно извлечь выгоду, помогая одной стороне против другой. Конечно, не на постоянной основе.

— Лучше вообще оставаться в стороне от галактической политики, помяни мое слово, Джабба. — Джилиак взяла ребенка на руки и принялась легонько его подбрасывать.

«Пусть его снова стошнит», — цинично подумал Джабба.

Конечно же, хаттенок не замедлил оправдать его ожидания. К счастью, дроид-уборщик не успел уйти далеко.

— Тетя... — помедлив, начал Джабба, — наступают сложные времена... Возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы отдавать ребенка в ясли? Нам было бы проще сосредоточиться на делах. Он уже долгое время спокойно обходится без твоей сумки. К тому же в яслях всегда есть суррогатные кормилицы.

Изогнув хвост, Джилиак выпрямилась. На ее лице застыло выражение крайнего негодования.

— Племянник! Я удивлена, что ты вообще предложил такое! Возможно, через год я смогу рассмотреть подобную перспективу, но сейчас малыш нуждается во мне постоянно.

— Я просто предложил, — оговорился Джабба самым примиряющим тоном, на какой только был способен. — Чтобы поднять финансы Десилиджиков на тот уровень, где они были до разрушительного набега моффа Шильда на Нар-Шаддаа, понадобится гораздо больше времени и сил. Сейчас я трачу на это все свое время.

— Хо-хо! — прогремела Джилиак. — И только вчера ты провел полдня, любуясь плясками твоей новой рабыни под аккомпанемент заунывных джизз-музыкантов!

— Как ты... — начал Джабба, но, уязвленный, замолчал. Подумаешь, потратил несколько часов на собственное увеселение! Он встал на рассвете, работал с канцелярскими дроидами, приводил в порядок финансовую документацию, чтобы подготовить полный отчет о последствиях нового скачка цен, учиненного Бесадии.

— У меня свои методы, племянник, — заявила Джилиак. — но, разумеется, я не покушаюсь на твое свободное время. Постоянная работа без каких-либо развлечений — это, несомненно, тоска для хатта. Однако и мне нужно много времени проводить с малышом, и я хочу, чтобы ты уважал эту потребность.

— Да, тетя. Конечно же, — пробурчал Джабба, внутренне закипая. Он поспешно сменил тему: — Думаю, Бесадии должны поплатиться за вздутие цен на спайс. Возможно, мы восстановим против них другие кланы.

— С какой целью?

— Например, чтобы выразить всеобщее порицание и наложить штраф. Другие кланы тоже ропщут. Полагаю, они страдают от повышения цен не меньше Десилиджиков. По крайней мере, попытаться стоит. Тетя, ты можешь потребовать, чтобы Верховный совет хаттов созвал глав каджидиков на собрание?

Джилиак кивнула, видимо тоже желая пойти на примирение.

— Твоя воля, Джабба. Я призову хаттов до конца недели.

Джилиак сдержала слово, и три дня спустя Джабба вместе с телохранителями направился в огромный зал Верховного совета. Представители и главы хаттских криминальных синдикатов, или так называемых каджидиков, должны были пройти через многочисленные сканеры и устройства защиты, прежде чем им и их телохранителям будет позволено попасть внутрь. Внутрь не разрешалось проносить ничего, что могло быть расценено как оружие. Хатты были крайне недоверчивы...

Джабба занял свое место в ложе, отведенной для Десилиджиков, и предупредил других представителей, чтобы ему позволили произнести речь. Как главный заместитель Джилиак, он имел такое право, и они с готовностью согласились. Джабба заметил, что даже его родитель, Зорба, прислал представителя. Они не были близки, но ему было приятно знать, что Десилиджики представлены достойно и все семейства клана серьезно восприняли призыв Джилиак.

Когда представители всех каджидиков собрались, исполнительный секретарь Верховного совета, недавно получивший назначение, — звали его Греджик — призвал собрание к порядку.

— Товарищи по власти и братья по прибыли! Я созвал вас сегодня, чтобы обсудить вопросы, поднятые кланом Десилиджик. Я прошу высказаться Джаббу, представителя Десилиджиков.

Джабба выполз вперед, занял место перед кафедрой Греджика и поднял руки, призывая к тишине. Видя, что хатты продолжают шептаться, он с размаху гулко ударил хвостом о каменный пол.

Воцарилась тишина.

— Собратья хатты, сегодня я хочу сделать несколько серьезных заявлений о нарушениях со стороны каджидика Бесадии. За прошлый год их действия становились все более и более предосудительными. Все началось с битвы при Нар-Шаддаа. Мы все пострадали от нападения — кроме Бесадии. Мы потеряли корабли, пилотов, грузы, часть щита луны — не говоря уже о доходах! Последствия были разрушительны. Упавший на луну «Миротворец» похоронил под собой несколько кварталов зданий. Расчистка завалов продолжается до сих пор. И кто заплатил за это? Каждый клан потерял собственность и кредиты — кроме Бесадии. Они единственные, кто не понес потерь и мог легче всего позволить себе траты, — но они не заплатили ничего! Мы все пострадали и понесли убытки, кроме Бесадии!

Оратор сделал паузу, и зал наполнил ропот зашумевших хаттов. Джабба бросил взгляд на сектор, выделенный для Бесадии, и обнаружил, что Дурга не соизволил явиться. Своим представителем он прислал Зира и еще нескольких членов каджидика более низкого ранга.

— А что делали Бесадии, когда под угрозой была сама Нал-Хатта? Они продавали рабов той самой Империи, которая осадила их родную планету! Все кланы объединились, чтобы выплатить непомерную взятку адмиралу Гриланксу, — и только это спасло нас от сокрушительного эмбарго. Все кланы, кроме... Бесадии.

Хатты приглушенно забормотали, подтверждая сказанное. Джаббу переполняла гордость от того, как продвигалась его речь. По его мнению, он был близок к подлинным вершинам красноречия, и даже признанный оратор Джилиак не смогла бы его превзойти. Он был даже рад, что Джилиак слишком занята ребенком, чтобы присутствовать на собрании. Она не была столь искушенной в этих вопросах, как он, и не так интересовалась делами, как раньше...

— А через несколько месяцев после битвы, собратья хатты, что сделали Бесадии? Помогли нам восстановиться? Предложили другим кланам компенсировать их долю во взятке? Выслали хоть одну рабочую команду, чтобы помочь с восстановлением? — Джабба повысил голос, почти срываясь на крик. — Нет! В это самое неподходящее время они подняли цены на спайс — до уровня, ущемившего доходы всех каджидиков! Кто-то скажет, что это лишь бизнес, стремление к выгоде, но я скажу: «Нет!» Бесадии хотят завладеть всем! Отстранить нас от дел! Бесадии хотят, чтобы на всей Нал-Хатте не осталось ни одного клана хаттов — кроме Бесадии!

Голос Джаббы стал почти громоподобным. В такт словам он сильно ударял хвостом, словно акцентируя внимание. По сводчатому залу гулко разносилось эхо.

— Я требую решительно осудить действия Бесадии! Требую, чтобы Верховный совет немедленно проголосовал за их порицание и возложил на них штраф, поступления от которого распределят между теми, кто пострадал от их действий! Я требую этого во имя всех хаттов!

В зале началось столпотворение. Стук хвостов, возмущенные крики. Некоторые хатты повернулись к представителям Бесадии и принялись угрожающе размахивать хвостами, выкрикивая оскорбления и ругательства.

Зир затравленно огляделся, но не нашел в зале поддержки. Он поднял руки и крикнул что-то в ответ, но его голос потонул в яростном гомоне остальных хаттов.

Наконец шум стал стихать. Греджик ударил хвостом, призывая к тишине, и с некоторым трудом добился успеха.

— Зир, как высокопоставленный член Бесадии, имеет право ответить обвинителю. Вы можете что-либо сказать на это, Зир?

Прочистив широкое горло, Зир сглотнул.

— Собратья хатты, как вы можете осуждать Бесадии? Извлечение выгоды — предмет одобрения, а не порицания! Джабба и Джилиак больше всех потеряли в средствах из-за нападения на Нар-Шаддаа и пытаются восстановить вас против Бесадии. Но Бесадии не сделали ничего плохого! Мы ничего...

— Вы не сделали ничего, верно! — перебил его глава каджидика Тринивии. — Десилиджики предложили стратегию, которая спасла нас всех. Бесадии урвали кусок за наш счет!

Зир встряхнул головой.

— Мы всего лишь...

— Мы — хатты! — крикнул другой главарь. — Мы гордимся тем, что подчиняем себе низшие расы и используем их в своих целях! Наша гордость — нажива! Но мы не стремимся уничтожить наш собственный род! Соперничать — да... уничтожать — нет!

Поднялся хаос. Воздух наполнился какофонией звуков: удары хвостов, крики, ругань и яростные обличения.

Греджику пришлось много раз бить хвостом о пол, чтобы восстановить порядок.

— Настало время для голосования, — объявил он. — Прошу все каджидики проголосовать за осуждение Бесадии и наложение на них штрафа или против.

Каждый глава каджидика прижал палец к панели для голосования перед собой.

Через несколько мгновений Греджик поднял ладонь.

— Голоса подсчитаны. За наказание сорок семь против одного.

Послышались радостные возгласы.

— Зир из Беса...

Стойте! — внезапно раздался голос. Джабба узнал его мгновенно: в помещение вползала Джилиак. — Стойте, я не голосовала!

— Джабба проголосовал за ваш каджидик, госпожа Джилиак. Зачем вы нас прерываете? Вы хотите переголосовать? — Тон Греджика был полон уважения, но ему явно не терпелось продолжить заседание. — Провести голосование заново?

Взгляды Джаббы и его тетки встретились. Мгновение спустя она покачала головой.

— Мой племянник — законный представитель, господин Греджик. Прошу, продолжайте.

Джабба медленно выдохнул. На миг он подумал, что Джилиак поставит под сомнение его голос и полномочия на глазах у всех. Многие хатты поглядывали на него с любопытством, в мыслях вопрошая, почему на голосовании свой клан представлял Джабба, если Джилиак не поддерживает его позицию безоговорочно.

Джилиак подползла к племяннику, но Джабба обнаружил, что не жаждет ее соседства. Это было унизительно — то, что его слово подвергли сомнению перед его лее собственными сородичами. Он уже не в первый раз подумал о том, что руководить Десилиджиками должен он сам, без чужого вмешательства — да к тому же необдуманного.

— Зир из Бесадии, — провозгласил Греджик, продолжив с того места, на котором остановился, — волею Совета вы лишаетесь своего ранга, пока ваш клан не заплатит один миллион кредитов компенсации, который будет распределен в равной степени между остальными каджидиками. Позволю себе дать вам совет, чтобы впредь вы постарались не относиться к своему народу как к плебеям из иных рас, которых можно использовать к собственной выгоде.

Исполнительный секретарь дал знак начальнику охраны, стоявшей у входа.

— Охрана, проводите делегацию Бесадии прочь из зала.

Зир и прочие Бесадии потекли к выходу. Они пытались держаться уверенно и надменно, но им это ни капли не удавалось. Тихое бормотание остальных хаттов быстро переросло в шум, громкий смех, рев, оскорбления, насмешки и угрозы.

Джабба в мыслях улыбнулся. «Сегодня я неплохо потрудился, — самодовольно подумал он. — Весьма и весьма неплохо...»

Брия Тарен быстрым шагом шла по коридору флагмана, легкого крейсера «Возмездие». Она спешила на смотр своих войск перед запланированным налетом на рабовладельческое судно «Оковы Хелота». Внутри у девушки все сжималось и дрожало, но черты ее лица были спокойны, а сине-зеленые глаза холодны как лед.

Мысленно она прокручивала в голове план битвы, анализируя его слабые места и проверяя, чтобы на случай любой неожиданности имелся запасной ход. От операции не ждали никаких сюрпризов, но «Оковы Хелота» все же были тяжеловооруженным кореллианским корветом — далеко не последним кораблем своего класса.

По размерам «Возмездие» почти не уступало «Оковам», и в бою они вполне могли потягаться. Корабль Брии, гладкий и обтекаемый корвет типа «Мародер» республиканской компании «Флотские проекты Синара», годился как для космического, так и атмосферного боя. «Мародеры» входили в число самых распространенных линейных кораблей в сторожевом флоте Корпоративного сектора. Кореллианские повстанцы приобрели подержанный крейсер у властей сектора и передали Брии в качестве флагмана.

На космической станции на орбите Илизии действовал кореллианский разведчик. Несколько дней назад он известил Брию, что илизианские жрецы запланировали вывезти около двух сотен одурманенных Возрадованием и истощенных рабов на рудники Кесселя.

На миг Брия пожалела, что не может поддаться порыву и пойти со своим отрядом на абордаж в первой волне наступления. Солдаты с борта первых трех челноков примут на себя основной бой и перестреляют больше всего врагов. А у Брии были личные счеты к этому кораблю. Почти десять лет назад «Оковы Хелота» едва не захватили Брию, Хана и их двух друзей-тогориан, Мууургха и Мрров, во время побега с Илизии.

Брия вздохнула. Во время первой волны наступления она должна будет находиться на борту флагмана и координировать атаку: выявлять точки, откуда ведется наиболее сильное сопротивление, и оптимальным образом распределить войска для второй волны.

Это был уже пятый вылет «Возмездия» по заданию кореллианского подполья, и Брия была только рада вернуться к активным действиям. За последние восемь лет работы в сопротивлении она выполняла все, что ей поручали, и справлялась на отлично. Но она ненавидела шпионскую работу под прикрытием... Да и должность «связного» недолюбливала. Тем радостнее было вернуться к настоящим сражениям.

Такая возможность появилась благодаря Мон Мотме. Сенатору-отступнице хватило влияния и красноречия, чтобы убедить разрозненные группы сопротивления в том, что союз действительно необходим. В ходе своих путешествий с планеты на планету и встреч с вожаками подпольных организаций сенатор добилась большего успеха, чем Брия. И вот, всего месяц назад Брия и остальные члены сопротивления отмечали подписание Кореллианского договора.

Официально составление договора приписывалось Мон Мотме, и ее участие, несомненно, было значительным. Но до Брии доходили слухи, что одним из тайных и главных составителей был сам сенатор с Кореллии Гарм Бел Иблис. Помимо Кореллии, договор также подписали Алдераан и Чандрила — родная планета Мон Мотмы.

Перелетая из системы в систему, с планеты на планету, Мон Мотма налаживала контакты с отрядами сопротивления, если таковые существовали, и создавала новые там, где их не было. Репутация бывшего сенатора была в этом как подспорьем, так и препятствием; с одной стороны, она была допущена к высокопоставленным чинам и крупнейшим промышленникам, с другой — особенно на первых порах — многие страшились того, что она может оказаться имперским агентом, посланным Императором, чтобы проверить их лояльность.

Мятежный сенатор не раз была в шаге от гибели — от рук как имперских агентов, так и мнительных вожаков сопротивления. Брия встретилась с Мон Мотмой и переговорила с ней вскоре после того, как сенатор покинула столицу Галактики из-за обвинения в измене. Девушку впечатлило — почти до благоговения — тихое достоинство Мои Мотмы, ее непоколебимая решительность и выдающийся ум.

Брии на всю жизнь запомнилось, как Мон Мотма пожала ей руку и сказала, что именно она, Брия Тарен, во многом поспособствовала тому, что Бейл Органа изменил свое мнение о пацифизме Алдераана. Теперь наместник поддерживал идею вооруженного восстания против Империи. Хотя при этом он столкнулся с сильным сопротивлением со стороны правительства своей планеты, и на данный момент деятельность Алдераана по самовооружению была мала и чрезвычайно засекречена.

Кореллианский договор ознаменовал создание Альянса повстанцев, того самого союза, за который ратовали Брия и другие кореллиане. Отдельные организации сохраняли большую часть автономии, но стратегическое командование Альянсом, по крайней мере в теории, было возложено на Мон Мотму.

Новорожденный Альянс пока еще не был проверен в бою, Брия надеялась, что скоро это изменится.

Девушка завернула за угол коридора «Возмездия» и столкнулась с военным медиком. Дайно Хикс займется лечением рабов, когда их освободят. Невысокий бородатый Хикс обладал необыкновенно яркими голубыми глазами и застенчивой улыбкой, которую многие считали неотразимой. Он был профессором одного из лучших университетов Алдераана. Там Дайно изучал медицину и психологию и стал видным специалистом в лечении от зависимостей. Примкнув к кореллианскому сопротивлению, он пустил в ход свои обширные знания и опыт, чтобы помочь илизианским паломникам.

Брия не сомневалась, что среди голодных и изможденных паломников найдется немало разочаровавшихся идеалистов. Спустя два года после ее первого налета на Илизию шестнадцать спасенных рабов превратились в лучших бойцов и разведчиков в кореллианском сопротивлении. Еще десять были награждены медалями за отвагу... посмертно.

Брия сообщила своему командованию на Кореллии, что Илизия с ее тысячами рабов могла бы стать для повстанцев золотой жилой — если только они найдут способ преодолеть эффект зависимости от Возрадования. Брия сама поборола зависимость и вступила в сопротивление, но ей потребовалось почти три года непрерывных усилий, чтобы исцелиться. Она испробовала медитацию, лекарства и нашла необходимую ей силу, лишь когда твердо решила посвятить себя уничтожению работорговли — и Империи, которая ей потворствует.

Но сейчас у них не было трех лет, чтобы лечить паломников. Нужно было найти лекарство, которое подействует за недели или месяцы, а не за годы.

И вот тогда появился Дайно Хикс. Тщательно проанализировав физические, ментальные и эмоциональные эффекты Возрадования — а однажды он побывал на Нал-Хатте, чтобы встретиться с несколькими т’ланда-тиль и выяснить, как они производят этот эффект, — Хикс счел, что нашел средство. Его метод был основан на сочетании умственного, психологического и физического лечения, которое варьировалось от приема лекарств, снимающих зависимость, до интерактивной и групповой терапии.

Сегодня, если все пойдет хорошо, Хикс опробует в деле свой новый метод.

Он смерил взглядом Брию.

— Нервничаете, коммандер?

Она чуть заметно улыбнулась.

— Это видно?

— Нет. Уверен, большинство людей ничего бы не заметили. Но я не большинство. Я достаточно хорошо узнал вас за время работы над методикой лечения. К тому же определение психологического и эмоционального состояния пациентов — моя работа, не забывайте.

— Верно. Да, я немного нервничаю, — призналась Брия. — Это не захват патрульных кораблей и не налет на имперский аванпост. В этот раз мы идем против тех, кто владел моим телом и духом. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с паломниками, я немного опасаюсь, что моя собственная воля опять пошатнется.

Хикс кивнул.

— Этот налет для вас не только боевая задача. Он несет эмоциональную окраску. Нет ничего удивительного в том, что вы чувствуете беспокойство.

Брия бросила на него быстрый взгляд.

— Это не помешает мне выполнить работу, Хикс.

— Знаю, — кивнул он. — Как я слышал, эскадрилья Красной руки способна на многое. Глядя на ваших бойцов, можно сказать: они за вами в черную дыру пойдут и с другой стороны выйдут.

Брия рассмеялась.

— Насчет этого не знаю. Если мне взбредет в голову лезть в черную дыру, надеюсь, у них хватит рассудка остаться в стороне. Но в одном я не усомнюсь: в императорский дворец Пал- патина они за мной пойдут железно и бесповоротно.

— Вы там долго не продержитесь, — сухо констатировал он.

Она одарила его улыбкой, но без теплоты в глазах.

— Ну, повеселиться мы успеем. Моя жизнь стоит даже одного выстрела в Палпатина.

— Когда стартует первая волна?

Она покосилась на тонкий хронобраслет на руке:

— Мы ждем сигнала от моего разведчика на станции, потом совершим микропрыжок на позицию. Он сообщит нам, когда «Оковы Хелота» выйдут из ангара. Нужно захватить рабов прежде, чем они покинут систему.

— Звучит разумно.

Брия повернула направо и вошла в турболифт.

— Я намерена провести финальный смотр войск, которые пойдут на абордажных челноках. Хотите со мной?

— Конечно.

Они спустились на лифте в ангар, из которого должны были стартовать челноки. В помещении суетились экипажи, выполнявшие последние проверки кораблей, оборудования и вооружения. Один из солдат, увидев Брию, сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул.

— Командир на палубе!

Брия подошла к своему заместителю, Джейсу Паолу, наблюдавшему за последними приготовлениями.

— Соберите войска.

Один быстрый приказ — и абордажные отряды выстроились в шеренги. По одному отряду на челнок, около десяти солдат в каждом. Две волны по три челнока: первая — чтобы проникнуть на борт «Оков Хелота» и подавить сопротивление работорговцев; вторая — чтобы все зачистить.

Брия медленно зашагала вдоль строя, оглядывая униформу, оружие, выражения лиц. Вдруг она остановилась перед молодым солдатом, чьи глаза блестели — но, похоже, не только от жажды боя. Посмотрев на его разгоревшиеся щеки и покрасневший нос, она нахмурилась.

— Капрал Буррид...

Он вытянулся по струнке:

— Так точно, коммандер!

Она потрогала его щеку, потом лоб.

— Выйдите из строя, Буррид. У вас жар.

Ск’кот Буррид отдал честь:

— Я чувствую себя превосходно, коммандер!

— Ну да, — кивнула Брия. — А я императорская наложница-вуки. Хикс?

Медик вынул из сумки на поясе зонд и приложил одним концом к лицу юноши.

— Лихорадка второй степени, командир. Количество белых клеток указывает на инфекцию, возможно заразную.

— Проследуйте к медицинскому дроиду, капрал, — приказала Брия.

Упав духом, молодой человек открыл было рот, чтобы возразить, но быстро передумал и повиновался. Его место в строю без единого слова занял солдат из резерва.

Закончив смотр, Брия выдержала паузу и обратилась к солдатам:

— Итак, бойцы, — мы ждем сигнала, чтобы совершить микропрыжок. Первыми пойдут Y-бомбардировщики и постараются уничтожить их щиты. Дальше дело за вами. Совершаете высадку в шлюзах, где они держат рабов, и пробиваетесь внутрь. Там, где шлюзов нет, мы их проделаем. На борту двух челноков будут находиться инженерные команды. Они прорежут обшивку в двигательных отсеках.

Она помедлила.

— Помните, на пути у вас будут рабы — растерянные, напуганные и, возможно, страдающие от ломки. Они могут попытаться на вас напасть. Не рискуйте собой, но предпримите все разумные усилия, чтобы не причинить им вреда. Применяйте против них парализующие заряды, ясно?

Послышался общий одобрительный гул.

— Есть вопросы?

Вопросов не последовало. Командиры отделений уже ввели солдат в курс дела, а действия были отработаны на многократных учениях.

Брия кивнула бойцам.

— Это самая амбициозная затея Красной руки на данный момент. Если справимся, не сомневайтесь, впереди нас ждут еще более великие свершения. Так что давайте покажем командованию сектора, на что мы способны... верно?

Согласие было единодушным.

Брия повернулась к командирам отделений, но тут запищал ее комлинк. Она включила связь.

— Да?

— Коммандер, только что поступил сигнал. «Оковы Хело- та» вышли из ангара станции.

Брия кивнула и обратилась к командиру отделения:

— Первая волна, погружайтесь в челноки. Вторая волна... приготовиться.

Палуба задрожала от топота бегущих ног: три десятка солдат погружались на корабли.

Брия включила личную частоту:

— Внимание, «Алая Ярость», лидер Красной руки на связи.

— Слышу вас, лидер.

— Подготовить корабли к микропрыжку через три минуты. «Возмездие» пойдет прямо за вами.

— Вас понял, лидер. Готовимся к прыжку.

Брия и Дайно Хикс быстрым шагом покинули стартовую площадку челноков и поспешили на мостик. Капитан корабля оглядел вошедших. Брия села в кресло за тактической схемой. Оттуда же были видны обзорные экраны.

— Капитан Бжалин, — заговорила она. — Мы прыгаем через десять секунд после того, как уйдет последний бомбардировщик.

— Хорошо, коммандер. — Тедрис Бжалин был высок, его волосы, несмотря на молодость, уже успели поредеть. Он присоединился к кореллианскому сопротивлению совсем недавно, после того как всю его семью убили во время имперской резни на Тишапале. До того времени он служил лейтенантом во флоте Империи. Его имперские тренировки сослужили ему хорошую службу и позволили быстро продвинуться по служебной лестнице в войсках повстанцев. Он был хороший офицер и порядочный человек. Как он доверительно сообщил Брии, он подумывал оставить имперский флот еще до гибели семьи. Это стало последней каплей.

Отсчитывая секунды, Брия напряженно смотрела, как шесть истребителей парами исчезают в гиперпространстве. Потом звезды растянулись в линии, и «Возмездие» прыгнуло следом.

Вернувшись в обычное пространство, «Возмездие» тут же распахнуло отсеки, выпуская первую волну абордажных челноков. На половинной скорости они взяли курс на «Оковы Хелота», держась позади бомбардировщиков, которые неслись во весь опор.

Брия с удовлетворением наблюдала, как первая пара бомбардировщиков приближается к вражескому корвету, направляя залпы протонных торпед в корму и среднюю ось корабля. Им не нужно было пробивать дыру в обшивке «Оков Хелота», только уничтожить щиты и постараться не нанести кораблю чрезмерного урона. Брия намеревалась захватить «Оковы» в целости и сохранности и присоединить к флоту повстанцев. На одном из челноков второй волны будет бригада компьютерных техников, инженеров и пилотов, которая займется ремонтом и диагностикой.

Сколь бы велико ни было желание застигнуть «Оковы» врасплох, Брия не слишком-то на это рассчитывала, и для нее не стало откровением, что корвет летел уже с поднятыми щитами. Корабль открыл огонь по пронесшимся мимо юрким бомбардировщикам, но те легко избегали попаданий. «Возмездие» предусмотрительно оставалось за пределами дистанции поражения.

На глазах у Брии выпущенные бомбардировщиками четыре протонные торпеды врезались в щиты и растеклись сине-белыми всплесками по корпусу. Первая пара атакующих кораблей совершила полубочку, разорвав строй, и по дуге пошла на новый заход на случай, если они понадобятся снова.

«Оковы Хелота» снова открыли огонь, и на этот раз выстрелом зацепило один из бомбардировщиков — повреждение было не критическим, но достаточно серьезным, чтобы вывести корабль из строя.

Брия рассчитывала, что четырех протонных торпед хватит, чтобы пробить щиты «Оков». Вторая пара бомбардировщиков приблизилась к цели и нанесла удар.

Сине-белый всплеск снова разлился по обшивке, прочертив видимый след. На бронированном боку корабля осталась черная полоса.

— Есть! — воскликнула Брия и, включив переговорное устройство, обратилась к лидеру отряда: — «Алая Ярость», так держать! Щиты сняты! Теперь добейте их ионными пушками. Не забывайте уклоняться! Потери нам не нужны.

— Вас понял, лидер Красной руки. Целимся в системы датчиков и солнечные плавники. Начинаем заход.

Зайдя на бреющем, пары бомбардировщиков обстреляли намеченные цели из ионных пушек. Не повреждая обшивки, взрывы выводили из строя электронные системы: двигатели, наводящие компьютеры и управляющие схемы мостика. Прежде чем «Оковы» восстановят функциональность, каждую электронную систему на борту придется перезапустить.

«Оковы Хелота» продолжали непрерывно обстреливать атакующих, но те были слишком быстры и вертки, чтобы попасть под залпы корвета.

С начала битвы прошло всего несколько минут, а «Оковы» уже беспомощно дрейфовали в космосе с обесточенными системами.

Когда первая волна абордажных челноков выдвинулась на позицию, Брия сверилась с хронометром. Самое время. Один из челноков подошел к большому центральному шлюзу, через который в «Оковы» загружали рабов. Оставшиеся два прицепились к корпусу по бокам, и десантники начали прорезать себе путь внутрь.

Брия слушала отчеты командиров.

— Лидер Красной руки, на связи первое отделение. Мы п грузовом шлюзе в переднем отсеке четвертой палубы. Прорвались внутрь, но встретили сильное сопротивление. Экипаж корвета уже начал выводить рабов, но некоторые еще там. Паломники укрылись за грузовыми стеллажами, как и мы. Продолжается перестрелка. Мы намерены оттеснить врага и проникнуть в шахту доступа к турболазерам.

— Лидер, на связи второе отделение. Мы пробили корпус перед двигателями на четвертой палубе и установили портативный шлюз. Отряд продвигается...

— Лидер, с броней по правому борту возникли проблемы... — И минуту спустя: — Лидер, получилось. Мы внутри!

Наблюдая за продвижением отрядов по кораблю, Брия просчитывала, когда вводить в бой вторую волну. Два отряда, прорезавшие путь сквозь обшивку, встретили минимальное сопротивление. Но группе, вошедшей через шлюз, на пути к турболифтам пришлось отбиваться от работорговцев — а те не собирались уступать ни пяди. Красная рука уже успела снискать репутацию грозной силы, и, несомненно, экипаж «Оков» узнал символ — кроваво-красную ладонь, — начерченный на носу атакующих кораблей.

Брия встала и обратилась к капитану корабля:

— Тедрис, вы командуете эскадрильей до моего возвращения со второй волной. Будьте готовы выслать подкрепление, но не раньше, чем я с вами свяжусь. Бомбардировщики приступили к патрулированию?

— Да, коммандер. Если кто-то решит присоединиться к вечеринке, у нас будет пятнадцатиминутный запас, чтобы подготовиться... Если, конечно, работорговцам удалось отправить сигнал тревоги до того, как мы заглушили передачу.

— Хорошо постарались, капитан.

Бжалин кивнул, но отдавать честь не стал. Дисциплина в войсках повстанцев была не такой строгой, как в имперском флоте. У Брии ушло две недели, чтобы отучить его от привычки салютовать при каждом слове «сэр!».

— Удачи, коммандер, — пожелал он.

— Спасибо. Она мне пригодится. Мои бойцы вытеснили врага из носового трюма, но у работорговцев было полно времени, чтобы построить сильную оборону. Уверена, они окопались на мостике и в близлежащих коридорах и возятся с электроникой. Думаю, мне придется проявить... изобретательность.

Бжалин улыбнулся.

— У вас это хорошо получается, коммандер.

Десять минут спустя абордажный челнок Брии сел в импровизированном шлюзе, и ее солдаты проследовали за ней по коридору третьей палубы с бластерными винтовками наготове.

В бледном и тусклом свете аварийных батарей потрепанные боем «Оковы» казались безлюдными, но Брия понимала, что это иллюзия. До нее доносились приглушенные стоны рабов. Возможно, их согнали в отсек на палубе четыре и заперли там. Командир повстанцев отчаянно надеялась, что никому из работорговцев не придет в голову подставить рабов под вражеский огонь, чтобы задержать захватчиков, пока сами они будут рвать когти. Так однажды уже случилось, и Брию до сих пор мучили кошмарные образы: бледные испуганные лица безоружных рабов, визг бластерных разрядов, крики, падающие тела, месиво обожженной плоти...

Брия вела отряд вперед, к каюте рабовладельца на носу корабля, прямо под мостиком. Ключевому пункту ее плана.

Она включила комлинк:

— Техническая бригада... как идут дела?

— Коммандер, повреждения корпуса минимальны. Бомбардировщики хорошо целились. Наши ребята засели за ремонт.

— Что насчет электронных систем и компьютеров?

— С этим сложнее. Нельзя запускать системы, пока вы не захватите мостик. Мы не хотим, чтобы они получили контроль над кораблем.

— Они, вероятно, пытаются запустить их сами. Вы можете их блокировать?

— Думаю, да, коммандер.

— Хорошо. Сосредоточьтесь на проверке систем и двигателей. И ждите моего сигнала для перезапуска.

— Так точно.

На пути к каюте Брия и ее отряд встретили лишь один очаг сопротивления. Около десяти работорговцев и несчастный раб, которого они вооружили и вынудили отбиваться, прятались за наспех сооруженной баррикадой на лестнице между палубами.

Брия сделала солдатам знак отступить за угол и шепотом заговорила:

— Слушайте сюда, народ. Мы начнем обстрел, и Ларенс... — она кивнула на низкорослого, худощавого и весьма расторопного солдата, — проползет под огнем и зашвырнет парализующую гранату прямо в их гнездо. Всем ясно?

— Так точно, коммандер. — Ларенс упал на палубу и зажал парализующую гранату в зубах, приготовившись ползти.

— Тогда на счет «три»... Один... два... три!

Отряд Брии выскочил на лестницу, открыв огонь по баррикаде и стараясь целиться достаточно высоко, чтобы не подстрелить Ларенса, торопливо ползущего вперед.

Коридор взорвался свистом бластерных разрядов. Брия краем глаза заметила руку с татуировкой в виде кинжала и прицелилась. Мгновение спустя обладатель конечности свалился за баррикаду. Она вспомнила, как впервые стреляла из бластера, и на краткий миг перед внутренним взором предстало усмехающееся лицо Хана. Этот образ она быстро подавила: нет времени для воспоминаний, только работа...

Через несколько секунд раздался громкий хлопок, и ответный огонь резко стих. Брия сделала знак отряду выдвигаться.

— Не забудьте, паломник одет в темное!

Она бросилась к телам работорговцев. Трое были мертвы, одному из них оторвало руку. Паломник был парализован и едва шевелился.

Глядя на тела под ногами, Брия чувствовала, как в ней поднимается ненависть. Шестеро работорговцев были еще живы... Ее палец задрожал на спусковом крючке винтовки.

— Коммандер, выставим охрану? — вопросительно посмотрел на нее Ларенс. Он был в эскадрилье новичком. Несколько ветеранов покосились на него с неодобрением.

— Они — простой сброд, Ларенс, — сказала Брия. — Мы просто убедимся, что они не создадут нам неприятностей в будущем. Мехт, вы с Сианом, когда здесь закончите, оттащите паломника в каюту. Когда он очнется, будет некстати, если он попадет под огонь.

Мехт кивнул. Он был немолод, и ему самому довелось побывать рабом, пусть и имперским, а не илизианским.

— Мы не задержимся, коммандер.

Ларенс собрался что-то сказать, но передумал. Брия махнула солдатам рукой, и они продолжили путь.

Пять минут спустя отряд занял каюту главного рабовладельца. Брия старалась не смотреть на «игрушки», разложенные по комнате, — очевидно, для утех с рабами. Она вышла на середину помещения и указала наверх:

Мостик там. — Она посмотрела на одного из командиров отделений. — Первое отделение, устройте диверсию в коридоре, ведущем к мостику на второй палубе.

Командир кивнул.

— Начинайте по сигналу, — скомандовала Брия.

— Слушаюсь, коммандер. — Он вышел, и солдаты последовали за ним.

Брия обратилась к оставшимся:

— Отделения четыре и пять, вы атакуете мостик вместе со мной.

Двое молодых солдат переглянулись в явном недоумении. Как они намерены атаковать мостик отсюда?

— Где Джоаа’н? — спросила Брия.

Вперед шагнула коренастая женщина. Ее лицо было почти полностью скрыто шлемом.

— Здесь, коммандер.

Брия указала наверх.

— Покажи-ка нам что-то из своих зажигательных фокусов.

— Слушаюсь, коммандер.

Женщина вскарабкалась на услужливо пододвинутый комод и включила лазерную горелку. Новобранцы начали толкать друг друга локтями и посмеиваться, распознав план начальства.

Через три минуты взрывотехник посмотрела на Брию и подняла вверх большой палец:

— Коммандер, я заложила заряд, который пробьет нам аккуратную круглую дырку в палубе.

Брия улыбнулась:

— Отлично. — В комлинк она произнесла: — Второе отделение... вперед, на мостик!

До повстанцев донеслись звуки начавшейся перестрелки.

— Ренна, — Брия кивнула еще одной крепкой мускулистой женщине, — у тебя легкая рука. Останься здесь с гранатами. Как только расчистим путь, зашвырни их наверх: оглушим всю эту шваль. — Она оглядела остальных. — Солдаты, как только Ренна бросит гранаты и огонь стихнет, мы поднимаемся. Не забудьте, что это мостик. Смотрите в оба, куда стреляете. Если все там разнесете, техники с нами месяц разговаривать не будут. Ясно?

Со стороны отряда послышались смешки.

— Все готово, — объявила Джоаа’н. — Отойдите и глаза прикройте. Тридцать секунд.

Солдаты Брии торопливо отступили к переборкам. Кое- кто нацепил защитные очки, другие просто отвернулись. Брия, Джоаа’н и Ренна встали за массивной декоративной ширмой. Через несколько секунд послышалось шипение и глухой удар. Что-то тяжело стукнулось о комод и соскользнуло на палубу. До ноздрей Брии донесся запах дыма. Она кивнула Джоаа’н.

— Так держать.

Взрывотехник и Ренна уже карабкались обратно на комод. Через отверстие Ренна запустила в разных направлениях три парализующие гранаты. Последовала серия хлопков; затем крики и удары подсказали командиру, что дело сделано.

Джоаа’н подсадила Ренну, и та скрылась в дыре. До них донеслись ее выстрелы. Брия забралась на комод следом и пролезла в дыру не без помощи не слишком уважительного, но эффективного толчка пониже спины.

Парализованную команду корабля разбросало по полу, но несколько работорговцев уже пытались подняться на ноги. Брия заприметила рослого родианца и наградила его метким выстрелом в голову. Другой работорговец, ботан, развернулся, чтобы выстрелить, но бластер осекся от нехватки заряда. Девушка перекатилась и, поддерживая локоть второй рукой, пальнула из бластера ему в лицо. Ботан стоял перед навикомпьютером, и она не хотела рисковать, стреляя в него из более мощной винтовки.

Мгновения спустя все было кончено. Воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых. Брия быстро оценила положение... шестеро ее бойцов были ранены, один мог не выжить. Она тут же отрядила специальную команду, чтобы доставить пострадавших на «Возмездие».

Через несколько минут инженеры сообщили, что все системы готовы к перезапуску. Брия напряженно прислушивалась... И вот аварийное освещение на мостике сменилось полноценной иллюминацией, тактические экраны замерцали, с негромким писком ожил навикомпьютер.

Брия оставила солдат разбираться с отбросами и вышла к турболифту. Она включила комлинк:

— Хикс... вы там?

— Я на борту «Возмездия», коммандер, — доложил военный медик. — Раненые доставлены, их состояние в норме. Кроме Каронила... он не выжил. Мне жаль. Мы с врачом сделали все возможное...

Брия сглотнула.

— Знаю. Вы еще нужны там, Хикс?

Не очень. Меддроиды держат все под контролем. Я лечу на «Оковы».

— Хорошо. Вы мне скоро понадобитесь. Отправляйтесь в кормовой трюм. Там заперты рабы. Я встречу вас там.

Брия спустилась на турболифте на две палубы ниже и направилась к корме. У запертой двери она услышала шорох шагов и вихрем развернулась, вскидывая оружие. Позади, наставив на нее бластер, стояла одна из женщин-работорговцев, каким-то образом уцелевшая при захвате.

Глаза женщины блестели, зрачки были расширены, лицо обрамляли сальные волосы.

— Стой, где стоишь, не то стреляю! — гаркнула она, держа бластер трясущимися руками.

Брия остановилась. «Дрожит от страха? Может быть... Но не только в этом дело».

— Брось оружие! — выкрикнула женщина. — Или я убью тебя!

— Не думаю, — спокойно сказала Брия, опустив бластер дулом вниз, но не выпуская его из руки. — Если я умру, от меня не будет пользы как от заложника.

Женщина нахмурилась, очевидно пытаясь осмыслить ее слова. В конце концов она решила их просто проигнорировать.

Я требую челнок! — взвизгнула она. — Челнок и несколько рабов! А вам все остальное! Я просто хочу свою долю, вот и все!

— Вот уж нет, — со сталью в голосе отрезала Брия. — Я не работорговец. Я пришла освободить этих несчастных.

Женщина, похоже, была этим полностью обескуражена. Она наклонила голову набок.

— Ты не хочешь их продавать? — скептически спросила она.

— Нет, — сказала Брия. — Я здесь, чтобы их освободить. С тем же успехом Брия могла бы говорить на хаттском.

— Освободить? Но некоторые из них стоят по паре тысяч кредитов за штуку!

— Мне плевать.

Работорговка наморщила брови.

— Почему?

— Потому что работорговля — зло, — заявила Брия. — Ты тратишь мое время, мразь. Убей меня или отпусти, но от меня ты ничего не получишь.

Женщина задумалась над словами Брии, придя в замешательство. Она явно находилась под действием какого-то мощного стимулятора. Возможно, карсунума. Женщину трясло. Мушка оружия выдавала в воздухе замысловатые пируэты. Брия прищурилась, глядя на дрожащее дуло... Прицел немного упал. Накачанная наркотиками женщина все силилась понять человека, не стремящегося к личной выгоде.

Рука Брии плавно, словно в замедленной съемке, поднялась и вскинула оружие, а сама девушка бросилась в сторону, уходя от возможного выстрела. Работорговка нажала на спусковой крючок, но ее так сильно трясло, что луч даже не зацепил Брию. Выстрел нее коммандера попал ей под ребра. С булькающим криком женщина упала.

Подойдя, Брия носком сапога выбила из слабых пальцев противницы бластер и взглянула на подстреленную. В ее животе зияла обуглившаяся дыра. Женщина прерывисто дышала. Брия нацелилась ей в лоб.

— Хочешь, чтобы я докончила дело?

Работорговка покачала головой.

— Н-нет... — прохрипела она в муках. — Я... я хочу... жить. Брия пожала плечами.

— Как хочешь. Полагаю, у тебя есть на это минут пять. Не выпуская из рук оружия, Брия перешагнула работорговку и двинулась дальше по отсеку.

Ей пришлось пустить в ход бластер, чтобы вскрыть замок. Изнутри она услышала панические крики. Дверь распахнулась.

Как только она шагнула через порог, в лицо ударил острый запах немытых тел. По воздуху растекалось зловоние — тяжелое, почти осязаемое.

Брия посмотрела на толпу жалких, кричащих, стонущих паломников, которые шарахались от нее и в то же время с мольбами тянули к ней тонкие, как ветки, руки:

— Приведите жреца! Нам нужны жрецы! Отведите нас домой!

Командир почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

«Я могла бы быть такой же... По прошествии десяти лет я бы такой и стала... если бы не Хан...»

Позади нее послышались шаги. Брия стремительно развернулась с бластером на изготовку, но быстро расслабилась, узнав Дайно Хикса. Он поднял бровь.

— Слегка на взводе, коммандер?

Девушка виновато улыбнулась.

— Есть немного.

— Это как-то связано с мертвой женщиной там, в коридоре?

— Не совсем. — Брия убрала бластер в кобуру, с отвращением осознав, что ее только что трясло. — Скорее, это связано с ними. — Она ткнула рукой в сторону ополоумевших паломников. — Они все ваши, Хикс. Похоже, вам тут работы невпроворот.

Он кивнул, изучая их с легкой отстраненностью медицинского работника.

— Когда «Оковы» будут готовы принять транспорт?

Брия взглянула на хронометр.

— Я дала им тридцать пять минут на то, чтобы оживить корабль и снова научить его летать. Уже прошло тридцать девять. Жду сигнала.

Ее комлинк пискнул, и Брия с улыбкой ответила:

— Лидер Красной руки на связи.

— Коммандер, это Джейс Паол. Мы зачистили корабль и готовы к гиперпрыжку. Следовать по координатам точки сбора?

— Давайте, Джейс. Я сообщу «Возмездию». Передайте лейтенанту Хетару, чтобы забирали корвет. «Освобождение» ждет, когда мы передадим им паломников.

— Вас понял, коммандер.

Брия переключила канал.

— Капитан Бжалин, «Оковы Хелота» у нас, вместе с грузом. Готовьтесь встретить «Освобождение» но намеченным координатам.

— Вас понял, лидер Красной руки. Мы встретим вас там. И... коммандер?

— Да, Тедрис?

— Поздравляю с отличной операцией.

— Спасибо, Тедрис.

Месяц спустя, во время одного из редких визитов на Кореллию, Брия Тарен вошла в кабинет своего военного начальства. Пианат Торбул, темноволосый человек невысокого роста, поднял на нее взгляд проницательных глаз.

— Добро пожаловать домой, — приветствовал он. — Вы опоздали. Я ждал вас два дня назад.

— Простите, сэр, — кивнула она. — В последнюю минуту я получила вызов: «Гордости Внешнего Кольца» потребовалась помощь с имперскими патрулями. «Возмездие» схватило попадание, повредили досветовые двигатели, и пришлось провести день в ремонте.

— Я знаю. — Старший офицер сверкнул своей неотразимой улыбкой. — Я получил доклад с «Гордости». Не надо так оправдываться, Тарен.

Она улыбнулась в ответ и, повинуясь его жесту, устало опустилась в кресло.

— Итак, мой доклад вы получили, сэр?

— Да, — подтвердил он. — Похоже, ваш друг Хикс делает успехи: паломники с «Оков Хелота» постепенно превращаются в обычных граждан. Поздравляю. Ваша вера в него и его методику лечения, похоже, оправданна.

Глаза Брии зажглись.

— Я очень хочу вернуть этих несчастных к нормальной жизни. Семьи с радостью примут их обратно... Они смогут жить с достоинством и комфортом...

— Если, конечно, не решат присоединиться к нам, — перебил ее Торбул. — О чем, похоже, некоторые из них говорят с того самого момента, как начали выздоравливать. А полное выздоровление может занять пару месяцев. Полагаю, их намеренно держали впроголодь, чтобы лучше мозги промывались.

Брия кивнула.

— Вспоминаю, как мои десны все время кровоточили. Мне потребовалось два месяца приличного питания, чтобы справиться с последствиями.

Командир снова взглянул на планшет.

— «Оковы Хелота» почти переоборудовали для новых сражений. Корвет действительно может нам пригодиться, Тарен, и спасибо, что привели его к нам. Учитывая ваш вклад... хотите дать кораблю новое имя?

Брия на секунду задумалась.

— Назовите его «Избавителем».

— Хорошее имя, — подтвердил Торбул. — Будет «Избавителем».

Офицер отключил планшет и подался вперед.

— Брия... — проговорил он. — Теперь, когда с официальными делами покончено, я должен сказать вам, что обеспокоен некоторыми деталями вашего доклада.

Ее глаза широко распахнулись от удивления.

— Но, сэр!..

— О, не поймите меня превратно, Тарен. Вы хороший боец и талантливый командир. Никто этого не отрицает. Но вспомните, каким прозвищем нарекли вас работорговцы и как охотно вы его приняли. Красная рука — знак беспощадности. Посмотрите на доклад о захвате «Оков Хелота». Пленных нет. Ни одного.

Брия напряглась.

— Сэр, это работорговцы. Им известно, как к ним относится цивилизованный мир. Они оказали сопротивление, и никто из них не пожелал сдаться. Они бились до последнего.

— Понимаю...

Они обменялись долгими взглядами, и первым глаза отвел Торбул.

Повисла неловкая пауза, потом старший офицер прочистил горло.

— Ситуация на Внешнем Кольце накаляется, — сообщил он. — Мятежным силам не хватает бойцов. Мне нужно, чтобы Красная рука отправилась туда и оказала им посильную поддержку.

— Слушаюсь, сэр, — сказала Брия. — Сэр?..

— Да?

— Мне кажется, я знаю, где найти пополнение.

— И где же?

— Прежде при лечении илизианских паломников успех составлял не более пятидесяти процентов. Помните?

Он кивнул.

— Но теперь, с учетом новых методик, которые Дайно пробует на паломниках, отвезенных на базу Гренна, он рассчитывает, что уровень успешного лечения превысит девяносто процентов.

— Весьма обнадеживающе. Но как это связано с пополнением наших рядов?

Брия наклонилась вперед, и их взгляды встретились.

— На Илизии более восьми тысяч паломников.

Он откинулся на спинку стула.

— Что вы предлагаете, Тарен?

— Мне нужна лишь минимальная помощь... старый транспорт для войск, лишняя пара крейсеров, немного солдат — и я возьму эту планету. Прикроем илизианскую лавочку насовсем. Захватим колонии, освободим всех рабов. Если статистика верна, к нам примкнут сотни новобранцев.

— Это большое «если», — вставил Торбул.

— Знаю, сэр. Но я уверена: риск оправдан.

— У нас недостаточно войск. Всего кореллианского сопротивления не хватит, чтобы захватить целую планету, Тарен!

— Мы каждый день получаем пополнение с Алдераана, — справедливо заметила Брия. — И на Илизии много ботанских и салластанских паломников. Эти планеты могут поддержать нас войсками и кораблями. К ним стоит обратиться. А как насчет Чандрилы? Она входит в новый Альянс и поклялась помогать нам!

— Новобранцы... это, безусловно, стимул.

Она энергично закивала.

— Сэр, у нас все получится. Мы освободим рабов. А еще заберем спайс и будем продавать на открытом рынке. Нам всегда не хватает денег. Подумайте, сколько турболазеров и прогонных торпед можно купить на этот спайс! Мы опустошим их склады и фабрики, а после разбомбим. Илизия и ее грязная торговля канут в прошлое.

Брия поняла, что теряет самообладание, но в порыве эмоций ей это было уже не важно. Ее руки тряслись, и она схватилась за край стола, чтобы Торбул не заметил предательской дрожи.

— Не думаю, что Альянс одобрит идею продавать наркотики для финансирования войск, — указал командир.

— Тогда, при всем уважении, сэр, не говорите им, откуда у вас деньги! — Улыбка Брии стала немного сумасшедшей. — М ы с вами оба знаем, что они не станут смотреть в зубы дареному траладону. Возьмут кредиты, как миленькие, и пустят их в дело. Нам нужно оружие, медикаменты, обмундирование, боеприпасы... много чего!

— Верно, — согласился он. — Бороться с Империей — занятие недешевое.

— Хорошенько обдумайте мои слова, — настойчиво проговорила Брия. — Я не сомневаюсь, что Красная рука справится с захватом. Когда Илизия перестанет забирать у Кореллии молодежь, у нас будет больше новобранцев. Подумайте о тех, кто в эти дни уходит на Илизию. Молодые люди, разочарованные жизнью, неспособные платить непомерные налоги, жаждущие лучшей участи. Именно такие люди нам и нужны.

— Верно, — повторил он. — Но как насчет илизианской атмосферы? Два с половиной года назад при налете на третью колонию вы освободили сотню рабов, но в этой треклятой атмосфере мы потеряли корабль. Вот их главная защита.

Черты Брии исказились от мучительного воспоминания.

— Я предупреждала их, но... корабль попал в штормовые клещи...

— Тарен... вы не виноваты. Но этот фактор придется учитывать. Командование непременно поднимет этот вопрос.

Она кивнула.

— Я все думаю над этим, сэр... Должен быть способ справиться с атмосферой. Более опытные пилоты, например. Наши бойцы полны энтузиазма, сэр, но взгляните правде в глаза... У большинства наших ребят мало опыта. Обучающим программам нужна доработка...

— Согласен. Мы стараемся улучшить наши симуляторы и расширить их возможности, прежде чем применять на практике.

Брия встала и наклонилась через стол.

— Сэр... просто пообещайте, что обдумаете мои слова. Мне эта задача по силам. Даже есть некоторые мысли, как профинансировать налет. По крайней мере, подумайте над этим, хорошо?

Он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.

— Хорошо, Тарен. Я обещаю, что все обдумаю.

— Спасибо, сэр.

Интерлюдия 1

КОРПОРАТИВНЫЙ СЕКТОР

В одних только брюках, босой Хан Соло вышел из спальни Джессы. Ее крошечная квартира находилась на нелегальной технической базе ее отца Дока — мрачном и сугубо рабочем помещении. Однако личное жилище Дока и Джессы было на удивление уютно и хорошо обставлено.

Хан зевнул, почесал голову, взъерошив волосы еще сильнее, потом шумно плюхнулся на диван и включил широкий видеоэкран.

По нему передавали официальные новости Корпоративного сектора, и Хан смотрел их с циничной ухмылкой. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Еще немного — и местные власти сравняются с тиранией Империи...

По крайней мере, «Сокол» был теперь в наилучшей форме за нее последнее время. До того как Дока схватили и посадили в тюрьму «Звездный тупик», он прокачал гиперпривод до класса 0.5. «Я теперь обгоню любую имперскую посудину, — думал довольный Хан. — И корабли Корпоративного сектора заодно».

А чтобы убедить Хана отправиться за ее отцом и вызволить его из «Звездного тупика», Джесса снабдила «Сокол» совершенно новой матрицей датчиков и антенн взамен тех, что были повреждены при встрече с истребителем Корпоративного сектора.

Позднее, когда Док оказался на свободе, Джесса в благодарность закончила ремонт «Сокола», установив на нем новую систему наведения и починив всю поврежденную броню. Хан даже подумывал покрасить корабль, чтобы тот выглядел совсем как новый, но после некоторых размышлений отказался от этой идеи. Потрепанный вид «Сокола» был одной из самых сильных уловок в его арсенале, позволявших застигнуть противника врасплох.

Кто же в трезвом уме подумает, что у этого обшарпанного старого грузовика гиперпривод военного образца, улучшенный и налаженный техником галактического уровня, а также сложный набор датчиков, высочайшая система постановки помех и все прочие модификации, которыми Хан снабдил свое сокровище?

Джесса все еще спала в другой комнате. Хан откинулся назад и водрузил ноги на столик, размышляя о ней. Джесса, несомненно, его лучшая находка в Корпоративном секторе. Скучать им вдвоем не приходилось...

Вот буквально на днях они, с шиком принарядившись, отправились в одно из самых роскошных казино этого сектора и промотали там изрядную сумму. Джесса соорудила из своих локонов невероятную прическу с ярко-красными прядями и приобрела ошеломительное красное платье, которое подчеркивало все детали ее фигуры. Хан лопался от гордости, что его видят рядом с такой красавицей, и заверял ее, что она самая поразительная женщина в округе.

Репортаж из Корпоративного сектора сменился новостями из Империи. Войска Палпатина подавили еще одно восстание на очередной планете. Хан скривил губы. Все то же, все те же... Он поймал себя на том, что думает о Салле. Злится она на него или уже все позабыла? Он подозревал, что все далеко не радужно. И хорошо еще, что она не видит его здесь с Джессой. Салла весьма ревнива. У нее крутой нрав — такой же, как у Джессы. И Хана несказанно радовало, что эти две дамочки вряд ли когда-нибудь встретятся.

Вспомнив о Салле, он сразу же задумался, как там Лэндо, Джерик, Шуг и Мако. Даже о Джаббе Хан вспомнил с некоторой ностальгической симпатией. Он мог поклясться, что хат- ту было непросто найти ему замену. Если кореллианин решит когда-нибудь вернуться в Империю, Джабба наверняка примет его с распростертыми объятиями... как бы ни отвратительна была эта мысль.

Хан посмотрел еще один короткий новостной ролик. Империя объявляла, что войска повстанцев на Внешнем Кольце полностью разбиты. Ну да, подумал он, прямо взяли и разбили! Должно быть, повстанцы и впрямь засели у Империи занозой...

Уж не Брия ли создала имперцам столько проблем? Или она снова вернулась к шпионской работе?

Кореллианин вздохнул: ему не хватало Нар-Шаддаа. Корпоративный сектор — веселое место, где можно найти немало приключений и неплохо заработать. Но это не дом.

Он уже подумывал бросить все и вернуться в имперское пространство. По меньшей мере, было бы неплохо наконец выйти и поискать себе дело — а значит, и выгоду — здесь, в Корпоративном секторе. Да, он обещал Джессе помочь ей и Доку с их затеей против местных властей. Но это малооправданный риск. И дело даже не в том, что он что-то должен Джессе. Он спас ее отца, разве нет? С большим риском для своей драгоценной шкуры. Крошечный уголок разума, который отвечал за честность, напомнил кореллианину, что он во многом влез в эту авантюру ради Чубакки. Не мог же он бросить своего друга гнить в государственной тюрьме?

И все же... Сейчас все складывалось довольно приятным образом, хотя он знал, что долго это не продлится. Дела с Джессой ладились, они вдвоем хорошо проводили время. Может, ему просто отложить отлет еще на месяц? Или два... или три...

— Хан? — послышался сонный голос из спальни.

— Я здесь, дорогая. Просто смотрю новости, — откликнулся он.

Погасив экран, Соло отправился в крошечную кухню. Он приготовил для Джессы чашку горячего стим-чая, который, как оказалось, девушке очень нравится, и понес его в спальню.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ «КОРОЛЕВА ИМПЕРИИ»

Боба Фетт стоял в очереди на посадку на роскошный лайнер «Королева Империи», совершавший круиз до Велги-прайм с несколькими остановками по пути. По размерам и фешенебельности лайнер не уступал своему двойнику «Звезде Империи», также принадлежавшей «Судоходным линиям Хадж».

Посадочная платформа, с которой Боба Фетт готовился взойти на борт, висела в орбитальном пространстве, и посадки ожидали около тысячи пассажиров: по нескольку сотен в каждой очереди. Охотник прикинул скорость продвижения очереди и счел, что пройдет по меньшей мере десять минут, прежде чем он сможет втащить в каюту свой внушительный дорожный чемодан.

Очередь продвинулась на несколько шагов, и охотник пихнул тяжелый чемодан вперед, шагнув вслед за остальными. На мгновение он позволил себе представить, что было бы, окажись он сейчас собой — Бобой Феттом в мандалорской броне, а не переодетым аномидом.

Но иногда казаться кем-то иным — дело необходимости. Замаскироваться под аномида можно было без труда, так как их обычная уличная одежда практически полностью скрывала тело. Гибкие, тонкие гуманоиды родом из системы Яблари обычно одевались в просторнейшие плащи, которые наряду с капюшоном покрывали их с головы и до шестипалых ног. Еще они носили перчатки и голосовые маски, и едва ли где- то проступал хотя бы малый участок их прозрачной белесой кожи. У аномидов были тонкие сероватые волосы, листовидные уши и большие серебристо-голубые глаза.

Боба Фетт, разумеется, носил под голосовой маской еще одну, на все лицо — тщательно подогнанную под его собственные черты и способную передавать естественную мимику. Благодаря ее особому строению охотник видел в ней почти так же хорошо, как и собственными глазами.

И все же без брони он ощущал себя словно голым. Несколько режимов обзора, улучшенные датчики звука и внутренний дисплей шлема, отображающий сенсорные данные, — от всего этого пришлось на время отказаться. В аномидском плаще с капюшоном, маске и перчатках он чувствовал себя уязвимым — даже слишком уязвимым.

Но так было необходимо. Явись Боба Фетт на «Королеву» в привычном облике, поднялась бы паника. Каждый пассажир на борту и половина экипажа были бы убеждены, что охотник явился по их голову.

Фетт давным-давно обнаружил, что все обыватели в чем- то да виновны. Практически каждый разумный индивид в Галактике совершил в прошлом какой-то проступок, о котором впоследствии мог вспомнить и счесть причиной для «заказа». Охотник годами наблюдал за реакцией людей и инородцев, попадавшихся ему на охотничьей тропе. Он видел лицо молодой матери, прижимающей к груди дитя так, словно он, Боба Фетт, собирался выхватить ребенка у нее из рук и растерзать у нее на глазах. Сколько раз обыватели впадали в панику, лишь завидев его, и бросались на пол, каясь во всех смертных грехах (большей частью мнимых) и умоляя о пощаде... А потом поднимались, со смесью облегчения и растущего негодования осознавая, что добыча Фетта отнюдь не они, — зато как унизили себя, выболтав без причины все секреты!

Очередь снова сдвинулась. Боба Фетт изучал толпу вокруг себя, скорее машинально, чем на полном серьезе, ожидая встретить здесь свою добычу. Брия Тарен взошла на борт «Королевы» на предыдущей остановке — Кореллии. И вряд ли она покинет лайнер во время короткой стоянки на Джиндайне.

Охотник упустил шанс перехватить добычу, когда она только села на «Королеву»: Тарен взошла на борт по фальшивым документам лишь в последние минуты перед отлетом корабля. «Судоходные линии Хадж», внешне лояльные Империи, не гнушались оказывать услуги и Альянсу — когда их это устраивало. Тарен смогла купить билет в последнюю минуту — без сомнения, в результате происков кого-то из официальных лиц.

К тому же добыча взяла себе совсем новую подставную личность. Нынче она путешествовала как Брия Лаввал, мелкая певичка кабаре, летевшая выступать в «Замке удачи», одном из крупных казино на Нар-Шаддаа.

Боба Фетт имел доступ к огромному числу информационных источников по всей Галактике. А поскольку он время от времени выполнял заказы от Империи, ему были доступны и некоторые имперские базы данных среднего уровня секретности. Также он получал сведения из многих новостных каналов и баз данных Гильдии охотников.

По его запросу система реагировала на характерные имена н описания внешности, отлавливая их в официальных реестрах. Однажды утром в перечень пассажиров лайнера «Королева Империи» добавилось имя Брия Лаввал, и именно этим утром лайнер покинул Кореллию. Быстрая сверка ИД-карты и описания внешности подсказала Фетту, что с вероятностью, превышающей семьдесят процентов, это Брия Тарен, командир кореллианского сопротивления.

Удостовериться в этом он мог только лично... и потому стоял сейчас в очереди на борт гигантского лайнера.

«Королева» в длину составляла полных два километра и вмещала пять тысяч пассажиров. На борту предлагались любые удовольствия, каких только могли пожелать пассажиры: бассейны, минеральные источники, казино, арены для борьбы в невесомости, спортзалы и дорогие бутики, в которых любой состоятельный житель Галактики мог потратить внушительную сумму денег.

Фетт, волоча чемодан, еще раз продвинулся вперед. В его потайных отделениях была спрятана мандалорская броня и кое-что из оружия. Стенки чемодана были усилены дюринием — сплавом, не пропускавшим лучи сканера. Во внешней оболочке чемодана скрывались миниатюрные проекционные устройства, которые генерировали фальшивые данные о содержимом, способные обмануть любое сканирующее устройство.

Наконец Фетт достиг начала очереди и предъявил ИД-карту, билет и кредитный чек. Служащий корабля, сверявший данные, предложил позвать дроида-носильщика, но Фетт вежливо отказался хриплым, вибрирующим в маске голосом.

Между собой аномиды изъяснялись не устной речью, а точным и очень изящным языком жестов. Они слыли чрезмерно общительными, и Боба Фетт понадеялся, что на борту не встретит настоящих аномидов. Иначе ему придется сказаться больным и постоянно прятаться в каюте, поскольку аномидский язык жестов был ему неведом.

Но никто из пассажиров в анкете не указал Яблари как место происхождения.

Достигнув безопасных переборок своей каюты, Фетт активировал защиту от воров и убрал чемодан на полку. Если кому-то придет в голову неудачная мысль вынести чемодан из каюты или попытаться его вскрыть, этот несчастный останется без пальцев — при большом везении.

«Королеве» предстояли остановки еще в нескольких портах. Путь пролегал по довольно опасным территориям, включая остановку в космосе хаттов на Нар-Хекке. Эту планету едва ли можно было назвать райским садом Галактики, но все же Нар-Хекка была на порядок приятнее Нал-Хатты или Нар- Шаддаа. Фетт подозревал, что Брия Тарен выбрала «Королеву» потому, что та была одним из самых крупных и, вероятно, безопасных лайнеров. В последнее время очень уж активизировались пираты.

Следующие три дня Фетт исследовал корабль, не выходя из аномидского образа. В первый же день он разыскал Брию Тарен и последовал за ней, чтобы выяснить, где ее каюта. Оказалось, она занимала апартаменты в несколько смежных кают, которые она делила с тремя мужчинами. Двое из них были сильно старше, и в них угадывались офицеры кореллианского сопротивления. Третьему было чуть за тридцать, и, судя по выправке, это был ветеран сражений, сейчас исполнявший обязанности телохранителя офицеров-кореллиан.

Как и Брия Тарен, оба офицера и телохранитель были одеты в штатское. За пределы каюты Тарен редко выходила одна. Ее часто окружали поклонники, но, как заметил Фетт, в каюту она никого не водила — только одаривала улыбками и небрежно флиртовала. Временами она садилась играть в сабакк, никогда не ставя по-крупному. А еще прохаживалась по магазинам, но ни разу не сделала серьезной покупки.

Фетт держал ее под наблюдением, тщательно выстраивая планы...

Лэндо Калриссиан любил путешествовать на круизных лайнерах и, с тех пор как проиграл «Сокол» Хану Соло, делал это довольно часто. После того как Хан и Вуффи Раа обучили его кое-каким премудростям, он стал неплохим пилотом и мог сесть за штурвал любого из имевшихся у него кораблей. Но Лэндо не интересовал ни один из них: он ждал исключительного по своей сути корабля, единственного и неповторимого.

Его идеальный корабль должен быть более роскошным, чем практичный «Сокол», но при этом быстрым и обороноспособным. Лэндо искал хорошую яхту за хорошую цену. Пока что ничего подходящего не подворачивалось.

К тому же на частных кораблях не было казино. А Лэндо казино любил. За прошлый год он провел за игорными столами немало времени, восстанавливая свои столь недолговечные денежные запасы. Турнир по сабакку сильно пошатнул благосостояние игрока, но с тех пор ему удалось многократно приумножить занятые у Хана Соло полторы тысячи. Лэндо имел все возможности вернуть Хану долг еще за несколько месяцев до того, как его друг усвистал в Корпоративный сектор.

«Королева Империи» и ее сестра «Звезда Империи» были у Лэндо двумя излюбленными средствами передвижения по Галактике. Они были не так быстры, как некоторые из новейших кораблей, но «Судоходные линии Хадж», без сомнения, знали толк в том, как строить роскошные лайнеры. И «Королева», и «Звезда» были огромны — а в нынешние дни это было очень кстати, если принять во внимание участившиеся пиратские набеги.

На этот раз для возвращения домой он выбрал «Королеву». С Нар-Хекки он легко мог добраться до Нар-Шаддаа на общественном челноке. В этот вечер Лэндо вырядился по последней моде: алая рубашка с черной отделкой, узкие черные брюки и черно-красный короткий плащ, элегантно-небрежно спадавший с плеч. Темные волосы и усы были безукоризненно подстрижены по результатам вчерашнего похода к корабельному парикмахеру. Мягкие черные ботинки сияли матовым блеском настоящей нуматрской змеиной кожи. Калриссиан выглядел превосходно, и от него не ускользали восхищенные взгляды отдельных посетительниц клуба.

А находился Лэндо в самом роскошном ночном клубе «Королевы» под названием «Пристань звездных ветров», где только что провел весьма успешную партию в сабакк. Его кошелек был тщательно спрятан в потайном кармане поближе к телу и радовал приятной тяжестью. В этом путешествии он заработал примерно в четыре раза больше, чем стоил ему весьма дорогой билет. Выгода, что и говорить, была солидная.

Пока Лэндо вел игру — а это дело серьезное! — он был весьма сдержан и редко принимал алкоголь. Но сейчас он позволил себе расслабиться и потягивал таркенианский коктейль «Ночной цветок», закусывая пригоршней сушеных подсоленных корешков джер. Музыканты в «Звездных ветрах» знали свое дело туго и играли все — от старых шлягеров до модных хитов. Многие посетители танцевали. Лэндо разглядывал одиноких дам в зале, размышляя, кого из них было бы неплохо пригласить на танец.

Его взгляд все время возвращался к одной и той же женщине, сидевшей за столиком с двумя спутниками. Человеческой расы и ошеломительной внешности. Длинные, чуть рыжеватые волосы, убранные сверкающими сапфировыми гребнями, очаровательное лицо и фигура, мимо которой пройти было просто невозможно. Лэндо не смог определить, состоит ли она в романтических отношениях с кем-то из своих спутников. Она сидела рядом с ними, улыбалась и наклонялась ближе, когда кто-то из них говорил ей что-то на ухо. Но чем больше Лэндо наблюдал за ней, тем больше убеждался, что ни один из них ей не кавалер. Ее улыбки были больше товарищескими, чем романтическими. Иногда их плечи кратко соприкасались, но в этом не было и намека на интимность.

Лэндо покончил с коктейлем и почти уже решился позвать очаровательную незнакомку на танец, когда превосходный ансамбль ругхджей — Умжинг Бааб и его «Трио виртуозов» — закончил текущий сет. В коллективе было всего три участника, но, так как все ругхджи имели по пятнадцать гибких конечностей, каждый из них мог играть по меньшей мере на десяти инструментах одновременно, и вместе они звучали как настоящий оркестр. Фактически, глядя на Умжинга Бааба и двух его коллег, трудно было разглядеть хоть что-то, кроме рук с инструментами, хотя иногда сквозь это переплетение мелькали не менее многочисленные глаза музыкантов.

Группа была очень разносторонней и играла все, от свинг-бопа до современного джизза. Калриссиан вежливо похлопал, когда они завершили «Лунное настроение», и откинулся на спинку стула. Тем временем фронтмен группы Умжинг Бааб отложил рожок клоо, высвободился из наларгона и струящимся движением подполз к микрофону. Голос ругхджи имел механический оттенок — по понятным причинам, ведь он был искусственно сгенерирован. Естественное общение ругхджей гуманоиды не могли воспринимать на слух. Пока Умжинг Бааб говорил, свет прожектора отражался от его блестящих розово-лиловых верхних конечностей.

— Добрый вечер, господа. Сегодня среди нас почетная гостья, звезда, которая, я надеюсь, почтит нас своим выступлением! Поприветствуйте вместе со мной — госпожа Брия Лаввал!

Лэндо похлопал из вежливости, но его аплодисменты скоро стали вполне искренними, когда он обнаружил, что музыкант говорит о той самой прелестной незнакомке. Вспыхнув, она с улыбкой привстала со стула, чтобы поклониться, но потом, повинуясь аплодисментам и возгласам публики, подобрала юбку длинного облегающего платья, которое искрилось голубизной и ярко контрастировало с ее волосами, и поднялась по ступенькам на сцену, где стоял ансамбль.

Кратко переговорив с Умжингом Баабом, она шагнула к микрофону и начала отстукивать ритм носком сверкающей туфли. Группа заиграла медленную версию прошлогоднего хита «Мечта с запахом дыма».

Брия Лаввал запела. Лэндо слышал много певиц на своем веку, и ей было далеко до лучших. Дышала она неровно и из-за этого обрывала некоторые высокие ноты. Но голос был сильным и мелодичным, а контральто девушки обладало приятной хрипотцой. За фигуру, лицо и улыбку Лэндо готов был простить ей недостаток профессионализма. Через несколько секунд от начала песни все мужчины гуманоидных рас были у ее ног.

Она проникновенно пела о потерянной любви, о нежной грусти, о далеких воспоминаниях, гаснущих во времени...

Лэндо был совершенно очарован. Когда она закончила выступление, он аплодировал наравне со всей публикой. Улыбнувшись и чуть покраснев, певица позволила Умжингу Баабу проводить ее до столика. Тот отвесил ей глубокий поклон, а затем вернулся к ансамблю.

Когда «Трио виртуозов» заиграло танцевальный мотив, Лэндо не мешкая вскочил на ноги и подошел к певице, едва опередив состоятельного алдераанского банкира, которого ранее этим вечером избавил от некоторой суммы лишних кредитов.

Дойдя до столика госпожи Лаввал, Лэндо поклонился и представился ей, сверкнув своей самой обворожительной улыбкой.

— Позволите? — спросил он, протягивая руку.

Она секунду помедлила, успев бросить взгляды на каждого из троих мужчин, сидевших с ней, но потом едва заметно пожала плечами.

— Благодарю, — произнесла она и встала.

Лэндо вывел ее на танцпол. Она огляделась по сторонам и с легким испугом нахмурилась.

— Ох! Боюсь, я не знаю, как это танцевать.

Игрок несказанно удивился. Маргенгаи-глайд был популярен по меньшей мере последние пять лет.

— Это просто, — пообещал он, кладя руку ей на плечо и переплетая свои пальцы с ее. — Я вам покажу.

Она пропустила несколько шагов и раз или два наступила ему на ногу, но через пару минут, под опытным руководством Лэндо, начала осваиваться. У нее была хорошая координация и чувство ритма. Как только девушка запомнила замысловатую последовательность шагов, танец тут же пришелся ей по сердцу, что не ускользнуло от Лэндо. Она была ростом почти с него, и, скользя по танцполу, они начали ловить восхищенные взгляды зрителей, сидевших за столиками.

— У вас отлично получается, — похвалил Лэндо. — Вы прирожденная танцовщица.

— Я не танцевала уже несколько лет, — призналась она, немного запыхавшись.

Мотив сменился, став значительно быстрее. Лэндо закружил ее в три-степе. Она немного отставала, но было очевидно, что этот более старый танец ей знаком.

— Вы чудесны, — заверил он ее. — Мне ужасно повезло, что я нашел такую партнершу, как вы.

Она ослепительно улыбнулась, и щеки ее зарделись от танца и комплимента.

— Вы — льстец.

Лэндо состроил притворно-обиженное лицо.

— Я? Я скован клятвой говорить только правду, госпожа Брия... Брия... какое чудесное имя. Вы кореллианка, не так ли?

— Да, — ответила она с неожиданной настороженностью во взгляде. — А что?

— Я просто подумал, что уже слышал это имя однажды. Оно распространено у вас на родине?

— Нет, — сообщила она. — Мой отец составил его из первых слогов имен моих бабушек: Брюселы и Ияфагены. Он не желал называть меня каким-то одним из них, но хотел уважить их обеих.

— Умно, — усмехнулся Лэндо. — Очевидно, он человек большой дипломатии и такта.

Девушка рассмеялась, но под налетом веселья скрывалась нотка грусти.

— Да, он такой, — согласилась она. — Лэндо, я удивлена, что вы встречали еще одну Брию. Я думала, что я единственная.

— Возможно, так и есть, — допустил Лэндо. — Другой известной мне Брией называли корабль. Мой друг Хан назвал так свою яхту от «СороСууб», которую арендовал у меня.

Она сбилась с ритма, но быстро поправилась.

— Хан? — переспросила она. — Я знавала кореллианина по имени Хан. Ваш друг — кореллианин?

Лэндо кивнул и закружил ее вокруг себя. Когда они снова взялись за руки, он сказал:

— Мы с Ханом Соло давние друзья. Не говорите мне, что вы его знаете.

Она задорно рассмеялась.

— Знаю. Должно быть, это один и тот же человек. Темно- русые волосы, карие глаза с оттенком зеленого, ростом чуть выше вас и с обаятельной ухмылкой?

— Вот оно как! — присвистнул Лэндо, подняв бровь. — Вы очень хорошо его знаете, не так ли? Этот парень умеет понравиться девушкам, да?

Ее лицо вспыхнуло от его многозначительного взгляда. Брия отвела глаза и на секунду сосредоточилась на сложных движениях танца. Когда она снова посмотрела на него, взгляд ее был спокоен и слегка задумчив.

— Он просто часть моего прошлого, как и многие другие, — проронила она. — У каждого в шкафу свои скелеты, ведь так?

Лэндо, поняв, что затронул больной вопрос, был рад оставить тему.

— Это точно, — кивнул он.

Они не расставались еще несколько танцев, и Лэндо получил невероятное удовольствие от ее общества. Бросив взгляд на столик, игрок заметил, что ее спутники покинули зал.

— Кто эти люди, что сидели за вашим столиком?

Она пожала плечами.

— Деловые партнеры. Фелдрон — мой агент, а Ренков — менеджер.

— Понятно, — сказал Лэндо, в душе возликовав. Значит, ни один из них не представляет для нее романтического интереса.

— Тогда... может быть, выпьем что-нибудь? В более... уединенном месте?

Она оглядела его оценивающе, потом кивнула и сделала шаг назад, отпуская руки.

— Хорошо. Я не откажусь. Мы можем поговорить о наших... общих знакомых.

Лэндо взял ее запястье и поднес к губам.

— Как вам будет угодно, — произнес он.

В моей каюте номер сто двенадцать, скажем, через тридцать минут, — предложила она. — Сойдет?

— Тридцать минут, — подтвердил Лэндо. — Я буду считать каждую из них.

Она улыбнулась — той улыбкой, в которой проглядывала и радость, и грустная задумчивость. Затем повернулась и оставила Лэндо стоять на краю танцпола. Он не без удовольствия проводил ее взглядом. Девушка дошла до двери, скользнула мимо шатавшегося без дела аномида и исчезла из виду.

Калриссиан лучился улыбкой. «Теперь найти лучшую бутылку вина и каких-нибудь цветов, — подумал он, быстро следуя в бар. — Двадцать девять минут, отсчет продолжается...»

Спеша по коридору к каюте, Брия велела себе успокоиться. Но она была взволнована тем, что наконец-то узнает новости о Хане! Лэндо Калриссиан, очевидно, не просто его случайный приятель. Брия почти бежала, чуть не расталкивая пассажиров. Наконец-то! Кто-то, близко знающий Хана, сможет рассказать ей, как он, что он поделывает, где обретается...

Добравшись до двери каюты, Брия внезапно подумала, что Хан может оказаться на Нар-Шаддаа — там, куда она летела. Уж не доведется ли ей увидеть его через двое суток? Мысль ее взволновала и вместе с тем наполнила дрожью. Каково это будет — снова оказаться рядом с ним спустя почти девять лет?

Трясущимися руками она открыла дверь каюты. Девушка была так поглощена воспоминаниями о Хане, что напрочь утратила бдительность. Дверь распахнулась, и в следующий миг ее втолкнули внутрь с такой силой, что ей даже не хватило дыхания вскрикнуть.

Туфли на высоких каблуках скользнули по полированному полу, и она покачнулась, пытаясь удержаться. Начиная падать, Брия почувствовала, как что-то острое вонзается ей в спину.

У нее была только секунда, чтобы осознать — это был выстрел усыпляющего наркотика. При падении ей из последних сил удалось повернуться, и в дверях за спиной она разглядела силуэт странного аномида. Она попыталась предупредить друзей, но с губ сорвался лишь тихий хриплый крик, а потом ее сознание стал заволакивать туман...

Туман...

И темнота.

Тарен осела на пол и замерла без движения. Боба Фетт быстро закрыл дверь в коридор и шагнул вперед — ровно в тот момент, когда старшие спутники женщины выбежали из спальной комнаты справа.

Охотник вытянул руку и согнул кисть. В горло старшего из двух офицеров вонзился дротик — смертельный, в отличие от снотворного, усыпившего Брию. Человеку хватило сил лишь на сдавленный вздох: он умер прежде, чем его тело коснулось палубы.

Второй не стал медлить и сразу ринулся в бой. Боба сбросил аномидский капюшон, готовый встретить противника, атаковавшего с беззвучным криком.

Офицер повстанцев был, вероятно, неплохим стратегом и командиром, но оказался беспомощен, когда дело дошло до рукопашной схватки. Боба Фетт одной рукой блокировал его атаку и тяжелым ударом переломил кореллианину гортань.

Охотник бесстрастно наблюдал за тем, как умирает офицер повстанцев. Это заняло не более минуты.

Он склонился над мертвыми, намереваясь оттащить тела в угол комнаты и укрыть простынями — не столько для сокрытия улик, сколько для того, чтобы приглушить запах.

Периферическое зрение Бобы Фетта сужала маска. Без мандалорского шлема и специальных датчиков охотник мог полагаться только на собственное чутье и рефлексы. Не изменили они ему и сегодня: Фетт увернулся за мгновение до того, как телохранитель повстанцев нанес удар. Он напал бесшумно, выказав мастерство, которого не хватало двум старшим офицерам.

Охотник сорвал с себя тяжелый аномидский плащ и бросил противнику в лицо. Тот стремительно высвободился и снова пошел в наступление. Человеку было слегка за тридцать, он был гол по пояс, бос и в одних шортах. Очевидно, он спал в другой комнате, когда офицеры столь неудачно бросились помогать своей спутнице.

Фетт моментально понял, что перед ним тренированный боец, чье излюбленное оружие — собственные руки и ноги. И он умело обращался с вибромечом, который сейчас сжимал в руке. Боба Фетт улыбнулся за двумя масками, довольный, что наконец встретил достойного противника. У него в запасе остался еще один смертельный дротик, но охотник отказался от мысли пустить его в ход. Небольшая разминка не помешает. Он давно не дрался в рукопашной: слишком мало врагов стоили его времени.

Противник уже подступал к нему, в глазах читалось спокойствие, вибромеч был готов к смертоносному удару. Боба Фетт дал ему приблизиться и в последнюю секунду уклонился — гибко, как танцор, — а затем развернулся вокруг своей оси, вынес руку вперед и обрушил на солдата сокрушительный удар под правое ухо.

Тот исхитрился в последний момент убрать голову, и удар, который должен был лишить его сознания, только заставил его пошатнуться. Боец встряхнул головой и снова пошел в атаку.

Боба Фетт был этому только рад. Они кружили в точности как Лэндо Калриссиан и Брия Тарен в «Пристани звездных ветров» всего несколько минут назад.

Охранник снова сделал выпад, и опять Боба Фетт выжидал до последнего, прежде чем уклониться. От его ответного хода кореллианин охнул — ступня охотника врезалась ему под колено. Нога солдата подогнулась, и впервые Фетт различил в его глазах страх. Теперь противник понимал, что неминуемо проиграет, и все же поднялся, преодолевая боль и слабость. Человек, который знает свой долг и не бежит от него, достоин восхищения. Наградой за смелость ему будет быстрая и легкая смерть...

На этот раз Фетт первым пошел в атаку. Нога взметнулась и с огромной силой вонзилась человеку в запястье. Вибромеч отлетел в сторону. Еще удар под колено — и человек осел на пол, не чувствуя под собой ног. Но они уже и не требовались: Фетт держал его за шею, и хватка была крепка и беспощадна, как дюрасталь. Один быстрый рывок — и тело охранника безжизненно обмякло в его руках.

Боба Фетт отволок солдата в угол, потом подтащил туда же остальных. Сдернув покрывала с одной из кроватей, он набросил их на тела — и в этот момент заметил, что Тарен начала шевелиться.

Придя в сознание, Брия обнаружила, что связана — да так крепко, что поначалу даже не пыталась освободиться. Она была одна в гостиной, на пышном ковре, привязанная к одному из кресел. В голове стоял туман, рот пересох от жажды, но в остальном девушка была невредима.

Однако сознание сковывал страх. Брии случалось попадать в непростые ситуации, особенно в бою, но ее никогда не захватывали так, как сейчас. Она ощущала вселенскую беспомощность, сидя в одиночестве и гадая, кто с ней это сделал... и зачем?

Должно быть, постарался тот аномид, но Брия никогда не имела дел с его расой и не могла представить, почему кто-то из них мог желать ей зла. Возможно, аномид был охотником за головами. Это было единственное разумное объяснение...

Она облизнула губы, набрала в грудь воздуха и приготовилась закричать так, чтобы было слышно даже за закрытой дверью каюты. Но тут она заметила две вещи: тела своих спутников, накрытые покрывалами и убранные подальше от посторонних глаз, и звукопоглотитель. Маленькое устройство стояло рядом с ней, и мигающий огонек наглядно показывал, что оно включено. Устройство полностью заглушит любой ее выкрик.

Брия закрыла рот и глаза и прислонилась головой к креслу. Великолепно. Кем бы ни был этот аномид, он все предусмотрел.

Кто это мог быть? Вторженец расправился с Дарновом, Фелтраном и даже Триской (а Брия знала его опыт в рукопашном бою) за несколько минут. Бросив взгляд на настенные часы, она поняла, что пробыла без сознания всего минут десять.

Пока она сидела, пытаясь придумать, как ей выкрутиться, в каюту вошел аномид и со стуком опустил на пол огромный тяжелый чемодан. Увидев, что Брия очнулась, он направился в ванную и вскоре вернулся со стаканом воды. Присев перед ней, незнакомец отключил звукопоглотитель, чтобы она могла его слышать.

— Снотворное вызывает сильную жажду. Это — простая вода. Я не намерен причинять тебе вред. Награда обещана, только если я доставлю тебя в целости и сохранности.

Он протянул ей воду, и Брия помедлила, наклонившись к стакану. Она не решалась выпить. Что, если это имперский агент? Что, если в воду подмешана сыворотка правды? Несмотря на то что ее рот и горло сжигала жажда, она мотнула головой.

— Спасибо. Я не хочу пить.

— Хочешь, — настаивал аномид. — Мне нет дела до твоих дешевых секретов. — Он сдвинул в сторону голосовую маску и сделал большой глоток. — Вода безопасна, — заявил он, снова протягивая стакан.

Брия, моргая, посмотрела на него, потом жажда взяла верх, и она стала жадно пить. Аномид вернул на место свою маску. От кинувшись обратно на кресло, Брия произнесла:

— Ты не аномид. Они не могут говорить без голосовой маски. Значит, ты замаскированный охотник за головами. Кто ты?

Аномид посмотрел на нее невыразительными серебристо-голубыми глазами.

— Ты наблюдательна, Брия Тарен. Мне твое поведение по нраву. Любая истерика утомительна и бесполезна. Меня зовут Боба Фетт.

«Боба Фетт?!»

Распахнув от ужаса глаза, Брия прислонилась к креслу. Страх вызывало даже случайное упоминание этого имени. Девушка поймала себя на том, что впервые за долгие годы молится богам.

Она облизнула губы.

— Боба Фетт... — выговорила кореллианка. — Это имя я знаю. Не думала, что ты озаботишься мелкими имперскими наградами. То, что имперцы предлагают за меня, не стоит твоего времени.

Охотник кивнул.

— Верно. Клан Бесадии назначил в сотню раз больше.

— Тероенза... — прошептала Брия. — Должно быть, он.

В последний раз награда составляла пятьдесят тысяч, а не сотню.

— После того как ты захватила «Оковы Хелота», Бесадии удвоили ставку.

Брия попыталась улыбнуться.

— Как приятно пользоваться популярностью, — процедила она. — «Оковы Хелота» — корабль работорговцев. Я должна была их остановить. Я об этом не жалею.

— Отлично, — ответил он. — Это должно сделать наше короткое сотрудничество максимально приятным. Хочешь еще воды?

Брия кивнула, и Фетт принес стакан. В этот раз ее не пришлось упрашивать. Брия пыталась вспомнить, чему ее учили. Как поступать при захвате в плен. Она была не в униформе, а значит, не имела под рукой средств оборвать свои страдания. Кроме того, до Нал-Хатты и Илизии было еще лететь и лететь... За это время случиться может всякое. Она решила потянуть время и поддерживать разговор с Феттом, если сможет. Чем больше охотник будет воспринимать ее как личность, тем легче ей будет переносить плен и тем выше шанс, что ее враг потеряет бдительность. По крайней мере, так твердили все учебники.

С другой стороны, чтобы Боба Фетт допустил промашку? Брия понимала, что ее шансы стремятся к нулю. И все же — ей больше ничего не остается, так ведь?

Она старалась не смотреть на тела в углу, укрытые покрывалами.

— Знаешь, — нарушила она тишину, — я о тебе многое слышала. Интересно, все ли, что о тебе говорят, правда.

— Например?

— Что у тебя собственный кодекс чести. Ты превосходный охотник, но не головорез. Ты не находишь удовольствия в причинении боли.

— Это так, — признал он.

— Что ты думаешь об Империи? — спросила она, глядя, как он роется в тяжелом чемодане, который приволок в комнату. Она мельком заметила его знаменитый шлем.

— Империя — морально разложившееся, но законное правительство.

— Морально разложившееся? — переспросила она, склонив голову набок. — В каком смысле?

— В разных.

— Назови хоть один.

На миг она подумала, что он велит ей заткнуться, но после секундной паузы охотник ответил:

— Рабство. Порочное явление, унизительное для всех сторон.

— Именно! — воскликнула Брия. — Значит, у нас есть что- то общее. Мне тоже не нравится рабство. Я была рабыней, и это было ужасно.

— Знаю.

— Ты обо мне многое знаешь, как я погляжу.

— Да.

Брия облизнула губы.

— Ты знаешь, что Тероенза и тот хатт, что сейчас возглавляет Бесадии, намерены убить меня каким-нибудь особенно изуверским способом, ага?

— Да.

Брия умоляющим взглядом посмотрела на охотника.

— Раз ты так много обо мне знаешь, стало быть, тебе известно, что у меня есть отец?

— Да.

— Тогда, может быть... Я знаю, это покажется необычным, но, учитывая обстоятельства... может, ты согласишься... — Брия остановилась, справляясь с дрогнувшим голосом. Суть происходящего наконец стала доходить до нее, и она понимала, что ей из этой переделки не выбраться.

— С чем?

Она глубоко вздохнула.

— Я не видела отца много лет. Мы всегда были близки. Мои мать и брат значат для меня немного, но отец... — Брия пожала плечами. — Ты понимаешь, когда я вступила в сопротивление, то отчетливо понимала, что видеться с ним будет слишком опасно — для нас обоих. Но я находила способы дать ему знать, что я жива. Пару раз в год он окольными путями получает от меня весточки. Просто «Брия в порядке». Вот так...

— Продолжай. — В голосе охотника не было ни малейших эмоций.

— В общем... Я не хочу, чтобы он продолжал ждать от меня известий. Не мог бы ты... сообщить ему, что я мертва? Он много для меня значит. Он хороший, порядочный человек. Он платит имперские налоги, честный гражданин и все в таком духе. Поэтому... если я дам тебе его имя и адрес, не мог бы ты просто передать послание? Брия мертва. Вот и все.

К удивлению Брии, Боба Фетт кивнул.

— Хорошо. Я все сделаю. Как мне его...

Охотник замолк при звуке дверного сигнала. Брия подпрыгнула, а Фетт вскочил на ноги стремительным движением хищника.

Сигнал раздался снова. Брия услышала из-за двери приглушенный голос:

— Брия? Привет, это я, Лэндо!

— Калриссиан, — тихо процедил Боба Фетт.

Охотник быстро включил звукопоглотитель на полную мощность. Спрятавшись за дверью, он нажал кнопку открытия.

— Лэндо, нет! — крикнула Брия. — Уходите!

Звукопоглотитель погасил все звуки.

Вместо того чтобы наполнить комнату, крик вышел не громче шепота. Сжимая в руках цветы и бутылку вина, Лэндо воодушевленно шагнул в каюту Брии Лаввал.

— Простите, я опоздал на несколько минут, — начал он. — Цветочный магазин был закрыт, и мне пришлось...

Калриссиан умолк, недоуменно глядя на Брию, сидящую па полу у кресла со связанными за спиной руками. Затем его взгляд упал на укрытую простынями кучу в углу. Он попятился, осознав, что сделал очень большую ошибку.

Дверь у него за спиной захлопнулась.

— Что происходит? — потребовал ответа Лэндо, но голос вышел тихим и приглушенным.

Проследив за взглядом Брии, картежник обернулся и обнаружил у себя за спиной аномида.

— Рад новой встрече, Калриссиан, — поздоровался инородец. — Тебе повезло, что я никогда не смешиваю работу и удовольствие.

— Что?.. — начал было Лэндо, но тут заметил в углу большой раскрытый чемодан. Темные глаза неудачливого ухажера округлились.

— Фетт... — выдохнул он.

— Да, — ответил охотник. — И пусть это будет последнее слово, которое я от тебя слышу, Калриссиан. Я здесь не за тобой. Посодействуешь — оставлю тебя в живых. Ты можешь пригодиться.

Лэндо не стал возражать. Он покорно опустил вино и цветы.

Всего через несколько секунд он уже сидел связанный подле Брии.

Боба Фетт не спускал глаз со своей пленницы.

— Завтра после приземления на платформу Нар-Хекки мы вдвоем покинем «Королеву». Я буду вооружен, но мое оружие не выявит ни одна проверка. Ты будешь все время держаться рядом, справа от меня, и помалкивать. Понятно?

Она кивнула.

— Да, но как насчет Лэндо? — спросила она с ноткой страха в голосе. Уловив ее, игрок посмотрел на девушку с благодарностью.

— Жизнь Калриссиана зависит от тебя, Брия Тарен. Если ты дашь слово, что не поднимешь тревоги, я посажу его здесь. Он будет связан, в рот получит кляп, но останется жив.

Брия вскинула брови.

— Ты поверишь моему слову?

— А почему нет? — насмешливо спросил охотник. — Ты ценишь жизни невинных больше, чем собственную. Я знаю таких, как ты. Но чтобы удостовериться... Прежде чем мы уйдем, я снабжу Калриссиана дистанционно управляемым детонатором. Если у нас возникнут неприятности, дроиды-уборщики соскребут его останки с переборок.

Лэндо мучительно сглотнул. Брия ободряюще улыбнулась темнокожему игроку.

— Ты не ошибаешься на мой счет. Я даю слово, что не создам проблем.

— Хорошо, — ответил Фетт. — А сейчас...

Слова охотника прервал разнесшийся по «Королеве Империи» оглушительный вой аварийной сирены. Лэндо резко выпрямился, его глаза округлились. А через пятнадцать секунд вся «Королева» подпрыгнула — иначе это было не назвать. Огромный корабль замотало, как щепку в штормящем море. У Лэндо скрутило желудок, и он упал на бок. Игрок покосился на Брию, которой удавалось держаться прямо, — она сглотнула, борясь с тошнотой.

— Что происходит? — выдохнула она.

Калриссиан, помня приказ Бобы Фетта хранить молчание, попытался подняться.

— Мы вышли из гиперпространства, — определил Фетт. — Защитные системы, должно быть, обнаружили скачок гравитации и автоматически сработали.

Лэндо мысленно похлопал охотнику за сообразительность, пытаясь перекатиться и сесть. Учитывая связанные за спиной руки, это было нелегко.

— Отчего это могло произойти? — пожелала знать Брия. — Сбой в двигателях?

— Возможно, — допустил Фетт. — Но больше похоже на атаку.

— Но зачем имперцам нападать на круизный лайнер? — удивилась девушка.

Лэндо подумал о том же самом, но не смог придумать ответ. Брия нахмурилась, сосредоточившись на напряженной вибрации корабля.

— Похоже на правду, — признала она. — Мы попали в луч захвата.

Схватив чемодан, охотник потащил его за декоративную ширму, украшавшую одну из стен роскошной каюты. До Лэндо донесся слабый шорох скидываемой одежды.

Игроку удалось поймать взгляд Брии, и одними губами он проговорил:

— Верьте мне, госпожа Брия. Когда я найду выход, следуйте за мной.

Ему пришлось повторить это несколько раз, прежде чем она понимающе кивнула и ответила ему дрожащей улыбкой. А через пару минут появился охотник, снова облаченный в мандалорскую броню. Он держал в руках бластерную винтовку, и на первый взгляд другого оружия при нем не было, но Лэндо по опыту знал, что охотник представляет собой ходячий тайный арсенал. Подойдя к Брии, Фетт снял путы с ее лодыжек, затем проделал то же самое с Лэндо.

— Вы двое идите со мной, — повелел он. — И, Калриссиан... запомни: ты можешь пойти в расход. Тарен... если ты что- то предпримешь, Калриссиан умрет. Это ясно?

— Да, — сказала Брия.

Лэндо, несмотря на связанные руки, удалось встать на ноги без чужой помощи. Боба Фетт с гротескной учтивостью помог Брии подняться. Некоторое время она переступала с ноги на ногу в своих туфлях на шпильках, разминая конечности и морщась от мурашек.

Фетт подобрал звукопоглотитель и, отключив его, запихнул в карман брюк. Теперь Лэндо мог слышать звуки выстрелов, крики и топот ног. Система оповещения прогрохотала:

— Всех пассажиров просим сохранять спокойствие и оставаться в каютах. На борт проникли захватчики, но экипаж уже работает над восстановлением порядка. Мы известим вас обо всех изменениях. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Всех пассажиров...

«Ну еще бы! — подумал Лэндо. — Восстановят они порядок...» Игрок бросил взгляд на девушку, но та лишь слегка пожала плечами.

Они дошли до двери, и Фетт сделал знак Лэндо:

— Открывай.

В коридоре царил хаос. Охотнику и его заложникам пришлось подождать в проходе, пока орущая толпа пассажиров, одетых по большей части в ночные пижамы и сорочки, не пронесется мимо. Фетт посмотрел на маленькое, размером с ладонь, устройство, которое держал в руке.

— Поверните направо, — велел он.

Лэндо и Брия подчинились. Игрок обнаружил, что со связанными за спиной руками идти удивительно трудно. Это мешало равновесию.

Несколько раз им приходилось отступать в проходы, пропуская очередную толпу бегущих с воплями пассажиров. Теперь, когда они приближались к транспортным палубам, звуки выстрелов становились все ближе.

Они оставили позади пассажирские каюты и проследовали по серии самодвижущихся дорожек на палубу выше. Судя по звукам пальбы, около посадочных площадок шла напряженная битва. Коридор, ведущий к ангару для челноков, заполняли распростертые тела. Большинство из них были в униформе экипажа лайнера, некоторые принадлежали пассажирам, но ни на одном не было формы имперцев. Пробираясь по коридору, Брия то и дело посматривала на Лэндо. Он был удивлен ее спокойствию при таком-то побоище — большинство людей от вида мертвых тел впадали в панику.

Темнокожий игрок напрягал зрение, стараясь разглядеть нападавших, но пока что им не попалось ни одного. Он облизнул сухие губы, отдавая себе отчет, что даже со связанными руками должен предпринять что-либо, прежде чем они трое окажутся на борту челнока. В челноке у них шансов не будет. Он искоса взглянул на коллегу по несчастью, оценивая ее способность к действиям.

На какой-то миг он задумался, почему по душу этой очаровательной девушки — на вид ей было немногим больше двадцати пяти — явился сам Боба Фетт. Должно быть, она не та, за кого себя выдает, и пока что наблюдения это подтверждали. Большинство людей перед лицом самого устрашающего охотника в Галактике съежились бы до сгустка протоплазмы. Но Брия была явно не из таких...

Они завернули за угол коридора, ведущего к взлетной палубе, и нос к носу столкнулись с абордажной командой. Лэндо замер, Брия прикрылась его спиной. Перед ними возвышалась дюжина отталкивающего вида типов в кричащих, безвкусных, несочетаемых одеждах, смертельно оскорблявших безупречный вкус Лэндо. Незнакомцы были увешаны яркими драгоценностями.

Брия прошептала:

— Пираты!

Все вдруг встало на свои места, и Лэндо отчетливо понял, что произошло с «Королевой». Он видел этот трюк и раньше. Пираты выдернули «Королеву» из гиперпространства, поместив на пути следования лайнера крупный астероид. Гравитационная тень астероида заставила сработать противоаварийные системы гипердвигателей, резко вернув «Королеву» в обычное пространство. Дерзкий и хитроумный план — и для его осуществления требовались большие корабли. Большие корабли и отчаянный предводитель. Впервые Лэндо ощутил проблеск надежды. Иначе и быть не могло. Никто иной не осмелится напасть на корабль таких размеров...

— Другим путем! — крикнул Боба Фетт, и пленники послушно развернулись. Лэндо и Брия пытались передвигаться бегом, но если Лэндо думал, что идти со связанными руками тяжело, то он и представить не мог, насколько труднее будет бежать. Ему все время казалось, что еще секунда — и он рухнет на палубу, а Боба Фетт тут же пристрелит его за неуклюжесть.

Подгоняемые Бобой Феттом, двое пленников вприпрыжку спешили по коридору. Но когда они достигли следующего поворота, Лэндо заметил блик яркого цвета. Еще пираты!

— Стоять! — рявкнул Фетт. Механические динамики сделали его голос вдвойне резким.

Охотник быстро толкнул Брию в проход, затем подтащил Лэндо и поставил перед ней как щит.

— Не двигайся, Калриссиан, — прошипел охотник и вышел вперед, показавшись врагу полностью.

Топот бегущих ног приближался, и вскоре с противоположных сторон коридора почти одновременно хлынули две группы пиратов. Проверявший свое вооружение Боба Фетт напрягся, готовый к бою.

«Сколько их там? — гадал Лэндо. — Двадцать шесть? Тридцать? Может быть, больше...»

Обе банды приблизились, неуверенно замедлив шаг. Лэндо их не винил. Даже при таком раскладе он не хотел бы оказаться на месте парня, который первым выстрелит в Бобу Фетта. Что бы ни случилось, охотник может многих забрать с собой на тот свет.

— В чем дело? — послышался знакомый альт позади одной из команд. Лэндо испустил вздох облегчения. — Боба Фетт, во имя всех преисподних Бараба, что ты здесь делаешь?

— Охочусь, — уклончиво ответил охотник. — Мне нечего с тобой делить, капитан Рентал. Я заберу свою жертву в челнок и уйду.

Лэндо набрал воздуха в легкие и крикнул:

— Дрея! Это я... Лэндо! Эй, рад тебя видеть!.. — Дыхание Лэндо со свистом вырвалось из груди, когда охотник молниеносно шагнул назад и приклад его винтовки врезался игроку в солнечное сплетение. Калриссиан с хрипом согнулся пополам.

Ряды пиратов медленно расступились, и появилась Дрея Рентал — их капитан и бывшая подружка Лэндо. Крупная коренастая женщина лет сорока пяти щеголяла модно выкрашенными серебряными и золотыми прядями волос. Ее кожа была светлой, а глаза — такого ледяного серого цвета, какого Лэндо не встречал ни у кого. Рентал была разодета в абсолютно дикий наряд: красные полосатые чулки, фиолетовую юбку, подоткнутую сбоку, розовую шелковую блузку и сверху — бронежилет. Короткие, торчащие во все стороны волосы были прикрыты невообразимым беретом, с которого свисало длинное оранжевое перо.

Лэндо мучительно попытался распрямиться. Он хотел помахать ей, но руки, разумеется, по-прежнему были связаны. Да и Боба Фетт, вероятно, мигом пристрелит его за такое безрассудство. Рентал оглядела их с головы до пят и фыркнула:

— Лэндо, ты никогда не говорил, что за тебя назначена награда.

Вообще-то, Лэндо знал о нескольких наградах за свою голову, но то в имперском пространстве.

— Нет никакой награды, Дрея, — проговорил он хрипло, сбившись с дыхания. — Я просто оказался... не в том месте и не в то время.

Рентал перевела взгляд на охотника.

— Фетт, это правда? За Калриссиана нет награды?

Помедлив, охотник кивнул:

— Правда. У меня с Калриссианом старые счеты, но это... личное.

На долгий миг пиратская капитанша задумалась.

— В таком случае, Фетт, ты не должен сильно возражать против того, чтобы отпустить его. Лэндо для меня... кое-что значит. Я буду плохо спать, если позволю тебе его забрать. Вот что я тебе скажу... отпусти его, а я позволю тебе взять челнок и спокойно уйти.

Боба Фетт кивнул.

— Ладно. — Не поворачивая головы, он произнес: — Калриссиан, иди. Мы еще встретимся... когда-нибудь.

Лэндо почувствовал, как Брия отодвигается, позволяя ему пройти. Игрок, больше всего на свете жаждавший оказаться в безопасности рядом с Дреей и ее шайкой, неожиданно для себя услышал собственный голос:

— Нет, Дрея. Я не пойду без госпожи Лаввал. Нельзя позволять Фетту ее забрать.

Бобу Фетта непросто было застать врасплох, но он слушал Лэндо Калриссиана, почти опешив. В его представлении Калриссиан всегда был щеголеватым трусом, и ничего более. Охотник оценивающе посмотрел на игрока и по решительному выражению на его лице понял: это не пустая болтовня и он взаправду не намерен уходить без Брии Тарен.

Взгляд мандалорского воина вернулся к Дрее Рентал. Что значит для нее Калриссиан? Очевидно, игрок был ее давним возлюбленным. Но Рентал — женщина практичная. Нельзя дорасти до вожака одного из крупнейших пиратских флотов, не будучи прагматичным и безжалостным. Может быть, Рентал просто прирежет Калриссиана за его глупую выходку — да еще и ради другой женщины!

Пиратская капитанша посмотрела в глаза Калриссиану и вздохнула.

— Лэндо, дорогой, ты красавчик и хороший танцор, но ты больно многого от меня хочешь. Почему я должна беспокоиться об этой девице? Она твоя новая подружка?

— Нет, — отрезал Калриссиан. — Между нами ничего нет, Дрея. Но Брия — подруга Хана Соло. Он рисковал жизнью в битве при Нар-Шаддаа, спасая твои истребители и «Кулак Рентал», чтобы их не разнес «Миротворец». Кажется, ты ему кое-чем обязана.

И снова Фетт был удивлен. Брия Тарен и Хан Соло? Вероятно, то были дела давно минувших дней, так как Фетт следил за ней больше года и за это время она ни разу не контактировала с Соло.

Рентал заморгала.

— Брия? Ее зовут Брия? Как корабль Соло? Это та Брия?

Калриссиан кивнул.

— Да. Та самая Брия.

Капитанша скривила лицо и выругалась.

— Лэндо... ты просто обожаешь усложнять мне жизнь. Да я же из тебя всю душу вытрясу, приятель! Хорошо... ты прав: долг есть долг. — Сунув руку под жилет, она вытащила увесистый мешочек. — Драгоценности и кредитные чеки, Фетт. Здесь больше пятидесяти тысяч. Отпусти их обоих и можешь забирать челнок. Я не хочу драки... но я не позволю тебе уйти с добычей.

Боба Фетт оглядел плотные ряды пиратов, оценивая шансы на победу в битве. Тридцать два головореза — не слишком приятный расклад. Крепости брони, вероятно, хватит на то, чтобы уцелеть и сбежать, но Брия Тарен носила открытое вечернее платье. Ее непременно ранят, а то и убьют в перестрелке. А награда полагается только за живую и невредимую.

Боба Фетт перевел взгляд с вооруженных пиратов на Брию Тарен и ощутил, как в душе зарождается смутное чувство, в котором он с отвращением узнал облегчение. Ни сегодня, ни завтра Брия Тарен не умрет в муках. Мерзкий верховный жрец Илизии не будет потирать свои крохотные ладошки, хихикая от радости.

Фетт сделал глубокий вдох.

— За нее назначено сто тысяч, — объявил он.

— У-у! — Рентал посмотрела на Брию. — Дорогуша, что, во имя кашиикских демонов, ты натворила? Ну что ж, Фетт, кровопийца... — Повернувшись к своей банде, она раскрыла мешочек и протянула им. — Эй, ребята. Я хочу забрать свои пятьдесят процентов добычи прямо сейчас. Давайте сюда.

Лишь благодаря репутации Рентал возражений не последовало. Пираты начали рыться в карманах и кошельках, и вскоре мешок Рентал наполнился.

Она повернулась и бросила его охотнику. Фетт легко поймал мешочек, прикинул в руке вес и подчинился неизбежному. Выкуп за Брию Тарен был весомым.

Кивнув Лэндо, охотник произнес:

— В другой раз, Калриссиан.

Зубы картежника блеснули звериным оскалом.

— Буду ждать с нетерпением.

Брию мандалорский воин тоже удостоил кивка.

— До встречи, миледи.

Она выпрямилась, и охотник не мог не восхититься ее спокойствием.

— Надеюсь, что нет. Я буду осмотрительна.

Фетт повернулся к Рентал и сообщил:

— Взлетная палуба вон там.

— Верно, — кивнула капитан. — Мальчики, пропустите господина Фетта к взлетной палубе. Мы же не хотим иметь с ним проблемы, правда?

Подчинившись, пираты расступились, давая охотнику дорогу.

С мрачным достоинством Боба прошествовал мимо их рядов. Пираты на взлетной палубе также уступили ему дорогу. Выбрав корабль, Боба Фетт забрался внутрь, проверил приборы и дал сигнал на вылет, проследив, чтобы путь перед челноком был чист. Мгновение спустя охотник скрылся в черноте космоса.

Один.

У Брии голова шла кругом от неожиданного поворота событий. В один миг она считала себя трупом, а в другой — уже сидела в безопасности на челноке, везущем ее на флагман пиратов. «Бдительность Рентал» была огромна, в два раза больше корвета Брии. Легкий имперский крейсер типа «Каррака» достался Дрее Рентал как трофей в битве при Нар-Шаддаа. Вкупе с ее кореллианским корветом «Кулак Рентал» и эскадрильями бомбардировщиков флот пиратской королевы поистине впечатлял.

— Как только я опознал в захватчиках пиратов, я тут же понял, что это банда Дреи, — поделился с ней Лэндо, пока их челнок медленно плыл в космосе. Рентал между тем завершала свою абордажную операцию на «Королеве». — Мне уже доводилось видеть, как она проделывает этот трюк с гравитационной тенью астероида. Только у Дреи хватило бы духу и средств взяться за дело таких масштабов.

Брия посмотрела на спутника.

— Лэндо, я вам очень благодарна... Вы вступились за меня, хотя и не были обязаны. Это требует большой смелости.

Лэндо одарил ее самой обворожительной из своих улыбок.

— А что еще я мог сделать? Вы слишком очаровательны, чтобы оставлять вас Бобе Фетту.

Брия рассмеялась.

— Вообще-то, меня волновал не Боба Фетт. Скорее те, кому я нужна. Грязная компания. По сравнению с ними Боба Фетт — джентльмен и академик.

Помолчав, она ткнула большим пальцем в ту сторону, где, по всем прикидкам, должна была находиться «Королева Империи».

— Что будет с пассажирами? Рентал... — она помешкала, — торгует рабами?

Лэндо покачал головой.

— Дрея? Нет. Ей нужны быстрые деньги. Работорговля — слишком хлопотно для нее. Она заберет ценности, обчистит корабль; может быть, возьмет несколько пленников ради выкупа. Как только выкуп заплатят, она вернет их целыми и невредимыми. Дрея — человек деловой. Она беспощадна, когда того требует ситуация, не поймите меня превратно, но она не работорговец.

Она смерила его взглядом. Лэндо протянул ладонь и взял девушку за руку.

— Поверьте мне, госпожа Брия. Я не стану вам лгать.

Брия кивнула и заметно расслабилась.

— Я вам верю, Лэндо, — сказала она. — Как же иначе, вы же защитили меня от Бобы Фетта. Я удивлена, что вы на такое решились.

Лэндо покачал головой, криво усмехаясь.

— Иногда я удивляю даже сам себя.

— Дрея Рентал отвезет нас на Нар-Шаддаа?

— О да, — кивнул Лэндо. — Вы же направляетесь в «Замок удачи», так?

Помедлив, она посмотрела на него искоса и промолвила:

— Ну... вообще-то, я здесь не за этим. С Нар-Шаддаа я возьму челнок до Нал-Хатты. Мне нужно попасть на очень важную встречу.

Лэндо вскинул брови.

— Какие дела вынуждают такую милую барышню, как вы, навещать столь дурно пахнущих бандитов, как хатты?

Она тоже криво улыбнулась.

— Ну-у...

Лэндо немного подождал, но больше она не проронила ни слова. Он тронул ее за руку.

— Брия... вы действительно можете мне доверять. Я хочу быть вашим другом.

Она глубоко вздохнула.

— Я должна поговорить с Джилиак. Я приложила немало усилий, чтобы уговорить ее на эту встречу, и она в конце концов согласилась. У меня к ней... деловое предложение.

Лэндо нахмурился.

— Тогда вам действительно придется взять челнок до Нал-Хатты. Джилиак в прошлом году стала матерью и с тех пор, полагаю, не выбиралась на Луну контрабандистов.

Брия кивнула.

— Я пойду, куда потребуется, и поговорю с тем, с кем будет нужно. — Она подняла взгляд на Лэндо. — Как я понимаю, Хан живет на Нар-Шаддаа? — Она не могла скрыть проблеска надежды в голосе.

Лэндо сочувствующе покачал головой.

— Боюсь, вы опоздали. Около года назад Хан махнул в Корпоративный сектор, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Я не знаю, вернется ли он.

Брия закусила губу.

— Ох! — Она подняла глаза и кивнула. — Ну что ж, раз так... Я все равно не уверена, что он захочет меня видеть.

Лэндо снова улыбнулся.

— Я не могу представить мужчину, который не захочет вас видеть. С его стороны было глупо отпустить вас, если хотите знать.

Брия усмехнулась.

— Уверена, Хан бы с вами не согласился.

Их челнок приземлился в ангаре «Бдительности», и Брия, подобрав юбку, встала с кресла. Лэндо с серьезным видом подал ей руку, чтобы проводить по трапу.

— Кстати, — заговорил он, — каким образом вам удалось заслужить такую награду за вашу прелестную голову?

Она покачала головой.

— Лэндо, это очень-очень долгая история.

— Не сомневаюсь... но у Дреи уйдет еще пара часов, чтобы разобраться с «Королевой», так что у нас полно времени.

— Знаете, многое я просто не могу вам рассказать, — помешкала она.

Он улыбнулся.

— Почему я не удивлен? Знаете что... Я раздобуду вина, а вы мне расскажете то, что не секретно. Идет?

Девушка в ответ рассмеялась.

— Идет.

Интерлюдия 2

МЕЖДУ КОРПОРАТИВНЫМ СЕКТОРОМ

И ГЕГЕМОНИЕЙ ТИОН

Медленно проснувшись, Хан Соло попытался продрать глаза, саднившие, словно от песка, и справиться с невыносимым натиском дневного света. Голова гудела, как сломанный двигатель, во рту было хуже, чем в кормушке у банты. Он застонал и перекатился на живот, заслоняя глаза от жуткого солнца.

Через несколько минут ему удалось сесть, держась за голову, в которой пребывала лишь одна мысль: на кой хатт он закатил прошлой ночью вечеринку? Одну из многих в длинном ряду...

У него имелись смутные воспоминания, что вчера было весело — очень и очень весело. Полубессознательно он потянулся за рюкзаком, нашарил лекарство от головной боли и всухую проглотил его. Затем лег обратно на кровать и несколько минут лежал с закрытыми глазами не шевелясь, пока оно не подействовало и головная боль не отступила.

Полностью открыв глаза, он оглядел комнату, погруженную в полумрак. Следы разбросанной еды, бутылок и прочие признаки беспорядка наглядно показывали, что вечеринка удалась на славу. Как же звали ту девушку? Вспомнить ему не удалось.

Но время они провели, очевидно, весьма неплохо.

Уже несколько недель Хан жил на широкую ногу — за счет кредитов, которые получил от счетовода государственной службы Корпоративного сектора. Смутно он сознавал, что запасы кредитов стали заметно меньше, чем несколько недель назад, когда он распрощался с Фиоллой.

Вспомнив о ней, он пожалел, что ее сейчас нет рядом. Но когда он собирался лететь прочь из Корпоративного сектора, Фиолла купила билет домой, заявив, что должна вернуться к работе, — тем более что она рассчитывала получить повышение за то, что смогла разоблачить сеть работорговцев.

С тех пор Хан и Чуи побывали по меньшей мере на пяти планетах. Хан мутным взором глядел на солнечный свет, который пробивался из-под занавески гостиничного номера. На фоне белой ткани тот имел слегка оранжевый оттенок. Где же он все-таки находится? Вспомнить кореллианин не мог, как ни старался. Поднявшись с кровати, он отправился в ванную. Головную боль удалось взять под контроль, и теперь он начинал чувствовать голод. Соло встал под душ и с шумным выдохом прислонился к выложенной плиткой стене, позволив горячей воде стекать по телу...

Он обнаружил, что думает о доме. Может быть, пора вернуться на Нар-Шаддаа, пока у него еще остались деньги?

На него нахлынули воспоминания о друзьях. Джерик, Мако... и, конечно, Лэндо. Как этому щеголю живется в нынешнее время? Нашел ли он корабль на замену «Соколу»?

И как там Брия?

Хан вздохнул. Может быть, когда он вернется в Империю, все-таки попробует ее разыскать.

«Да, верно, — решил он. — Это будет совсем просто. Всего лишь найти секретный штаб кореллианского сопротивления, ввалиться туда, потребовать встречи со старой подругой... и заработать выстрел между глаз. Именно так, Соло...»

Почувствовав себя немного лучше, Хан выключил воду и пошел одеваться. Он решил раздобыть что-нибудь съестное, а потом отправиться обратно за «Соколом Тысячелетия» и Чубаккой. Пора покинуть эту планету... как бы она ни называлась.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ОТКАЗЫ

Расположившись вместе с теткой в зале аудиенций на Нал-Хатте, Джабба слушал выступление Брии Тарен перед кланом Десилиджик. Он должен был признать, что женщина говорила хорошо... для человека.

— Всемогущая Джилиак, — Брия поклонилась ей, широко раскинув руки, — только подумайте, какие возможности откроются для вашего клана. Если Десилиджики всего-навсего обеспечат наши силы боеприпасами и топливом, кореллианское сопротивление гарантирует, что Илизия больше не помешает вашим делам. Разве вы не стремитесь низвергнуть Бесадии? За такую скромную цену! Мы предоставим войска, оружие, корабли...

— Но вы заберете спайс, хранящийся на складах, — указала Джилиак на хаттском. Их протокольный дроид, K8LR, мгновенно перевел слова предводительницы клана. Репульсорное кресло Джилиак слегка качнулось, когда она наклонилась вперед, чтобы пристально посмотреть на командира повстанцев. — Вы твердите лишь о наших вложениях... А нам нужна выгода.

Брия Тарен покачала головой.

— Поскольку весь риск принимаем мы, ваше превосходительство, спайс тоже по праву наш. На организацию восстания требуются большие расходы. Мы не можем просто так уничтожить ваших врагов и не получить ничего взамен.

Мысленно Джабба с ней согласился. Почему Джилиак так упряма?

Впервые за вечер Джабба заговорил — на общегалактическом, которым он владел, но редко использовал:

— Позвольте мне удостовериться, что я до конца понял суть вашей просьбы, коммандер.

Брия с легким поклоном повернулась к нему:

— Разумеется, ваше превосходительство.

— Первое. — Джабба начал загибать пальцы. — Десилиджики предоставят вам средства на приобретение боеприпасов и топлива для штурма Илизии. Второе: Десилиджики озаботятся тем, чтобы жрецы т’ланда-тиль были уничтожены до начала атаки... верно?

— Да, ваше превосходительство, — подтвердила Брия.

— Зачем для этого вам нужны мы? — свысока спросила Джилиак. — Если ваша группировка так эффективна, вам вполне по силам справиться с кучкой жалких т’ланда-тиль.

— Потому что у нас будет куда больше шансов получить контроль над паломниками, если жрецы будут убиты, — пояснила Брия Тарен. — Вашему каджидику вполне по средствам это организовать. По данным нашей разведки, на всей планете жрецов не более тридцати. В среднем по три на каждую колонию. Кроме того... мы не хотим, чтобы нашим солдатам пришлось бороться с эмпатическим воздействием т’ланда-тиль. Нам нужно, чтобы бойцы были сконцентрированы на битве.

— Понимаю, — сказал Джабба. — Третье: ваши отряды высадятся на планете и взорвут фабрики Бесадии. Вы уничтожите их так основательно, что Бесадии будет попросту нечего восстанавливать.

— Все верно, ваше превосходительство, — подтвердила командир повстанцев. — Мы берем этот риск на себя. Конечно, мы также заберем паломников и спайс со складов.

— Логично, — вставил Джабба. — Ваше предложение заслуживает того, чтобы обдумать его, коммандер. Мы...

— Нет! — Джилиак недовольно фыркнула и махнула рукой. — Мы услышали достаточно. Спасибо, но...

— Тетя! — громко сказал Джабба. Когда Джилиак замолкла и с удивлением воззрилась на племянника, он понизил голос и продолжил по-хаттски: — Могу я поговорить с тобой наедине?

Джилиак негромко посопела, но все же кивнула.

— Хорошо, племянник.

Когда дроид проводил Тарен из зала и попросил подождать их решения, Джабба произнес:

— Тетя, предложение слишком хорошее, чтобы отказываться. Подряди мы наемников, чтобы уничтожить илизианские предприятия, нам пришлось бы потратить намного больше того, что мы должны заплатить этим повстанцам. Это вышло бы... — он быстро произвел мысленные подсчеты, — по меньшей мере в пять раз дороже. Мы должны согласиться.

Джилиак насмешливо посмотрела на племянника.

— Джабба, чему я тебя учила? Десилиджикам никогда не след поддерживать одну из сторон в войне. Ты хочешь, чтобы мы примкнули к сопротивлению? Эта стратегия ведет к катастрофе!

Джабба сделал глубокий вдох и мысленно перебрал весь хаттский алфавит, прежде чем ответить.

— Тетя, я ни в коем случае не предлагаю вступить в союз с этими повстанцами. Но мы можем и должны использовать их, чтобы поддержать собственные интересы! Эта женщина и ее сопротивление — подарок судьбы. Брия Тарен — идеальный командир для этого налета.

— Почему? — Джилиак моргнула и уставилась на племянника.

Джабба выдохнул резко и раздраженно.

— Вспомни, тетя, кто были те два человека, которые много лет назад убили Заввала и сбежали с Илизии? Помнишь, я расследовал этот вопрос, после того как Хан Соло поступил к нам на службу?

Джилиак нахмурилась.

— Не припоминаю...

— Так вот, я его расследовал. Хан Соло сбежал с Илизии нa украденном корабле, доверху набитом сокровищами Тероензы, да в придачу с любимой рабыней верховного жреца. Ее звали Брия Тарен, тетя. Та самая! У нее давние счеты с Илизией! Она не остановится ни перед чем в своем стремлении покончить с рабовладельческой планетой Бесадии.

Джилиак продолжала хмуриться.

— И что с того, что ей нужно свести личные счеты? Какая нам от этого выгода?

— Ничто не удовлетворит потребности Десилиджиков лучше, чем крах этих треклятых спайсовых фабрик! Только представь! Бесадии, униженные и разоренные! Вот в чем выгода!

Джилиак покачалась взад-вперед, глядя выпуклыми глазами в пустое пространство, словно пытаясь мысленно представить, как сработает задумка.

— Нет, — наконец отрезала она. — Это плохой план.

— Это хороший план, тетя, — настаивал Джабба. — И с небольшими доработками все может получиться. — После паузы он добавил: — При всем уважении, Джилиак, я не думаю, что ты обдумала вопрос со всех сторон.

— Да ну? — Джилиак отклонилась назад и выпрямилась, нависнув над родственником. — Племянник, твое суждение ошибочно. Я была очень осторожна все эти годы, в отличие от тебя с твоим безалаберным родителем, который своими грандиозными планами чуть не обанкротил Десилиджиков. И которому потом хватило глупости угодить на грязную тюремную планету Кип. Однако...

Джабба не любил, когда ему напоминали о Зорбе и его расточительстве.

— Тетя, я — не мой родитель, и ты это знаешь! При всем уважении, я считаю, что твой характер стал мягче, а аналитические способности ослабели. Мы должны покончить с Бесадии быстро, или будем уничтожены сами. Каковы твои конкретные возражения?

Джилиак заворчала. В углу ее дряблого рта появилась капля зеленой слизи.

— Слишком рискованно, слишком много неопределенностей. Люди недостаточно умны, чтобы точно предсказать их поведение. Они легко могут выдать нас Бесадии, после того как заберут наши кредиты.

— Эти повстанцы слишком преданы своему делу, — напомнил ей Джабба. — Ты права, заявляя, что ты не понимаешь людей, тетя. Эти солдаты и их командир достаточно решительны и глупы, чтобы рисковать своими шкурами ради этих жалких рабов. Таковы люди. Особенно эта конкретная женщина.

— А ты, значит, их понимаешь? — фыркнула Джилиак. — Откуда проистекают такие глубокие познания, племянник? От полуголых танцовщиц, скачущих по твоим залам и комнатам?

Джабба всерьез начинал злиться.

— Да, я их понимаю! И я понимаю, что такие предложения нельзя выбрасывать на помойку!

— Так ты хочешь, чтобы мы подстроили убийство тридцати т’ланда-тиль ради кореллианского сопротивления? — вскипела Джилиак. — Что, если это раскроется здесь, на Нал- Хатте? Т’ланда-тиль поднимут бунт! Они наши дальние родственники, племянник. А люди — ничто!

Об этом Джабба не подумал. Он помолчал, размышляя над аргументом.

— И все же это можно организовать, — прикинул он. — В конце концов, нам и раньше сходили с рук многочисленные убийства.

— Кроме того, — надувшись, заявила Джилиак, — я не хочу, чтобы илизианская компания рухнула. Что хорошего даст нам триумф над Бесадии, если фабрики спайса будут разрушены?

— Мы можем построить другие фабрики, — предложил Джабба. — Все лучше, чем если Бесадии продолжат хранить там спайс и будут вздымать цены выше и выше!

Джилиак покачала головой.

— Я глава клана, и мое решение — нет. Покончим с этим, племянник.

Джабба попытался продолжить спор, но она отмахнулась от него и громко позвала дроида и командира повстанцев. K8LR поспешно сопроводил гостью обратно в зал, неустанно делая учтивые комплименты ее отваге.

Джилиак метнула раздраженный взгляд на Джаббу и громко фыркнула.

— Итак, как я уже говорила ранее, до того как меня перебили... — она многозначительно посмотрела на племянника, — мы ценим ваше предложение, но наш ответ — нет. Десилиджики не станут рисковать, союзничая с повстанцами в этом деле.

От Джаббы не ускользнуло разочарование, отразившееся на лице Брии Тарен. Девушка вздохнула, расправляя плечи.

— Что ж, ваше превосходительство. — Она сунула руку в карман униформы и что-то оттуда выудила. — Если вы когда- либо передумаете, можете связаться со мной...

Джилиак отмахнулась от предложенной визитки и недовольно покосилась на племянника, когда тот потянулся за ней. Взяв визитку, Джабба посмотрел на Брию.

— Я сохраню это, — пообещал он. — Прощайте, коммандер.

— Благодарю вас за аудиенцию, ваши превосходительства, — произнесла она с глубоким поклоном.

Джабба проводил ее взглядом и поймал себя на том, что думает, как восхитительно она смотрелась бы в наряде танцовщицы. Эти огненные волосы, рассыпающиеся по обнаженным плечам. Это тренированное, прекрасно сложенное тело. Женщина обладала высоким ростом, но была стройной, даже изящной. Ах, какая была бы танцовщица!

Джабба вздохнул.

— Джабба, — нарушила молчание его тетка, — мне не нравится, с каким неуважением ты отнесся к моему решению. Никогда не забывай, что мы, Десилиджики, всегда должны представать едиными и сплоченными, когда ведем дела с иными расами.

Джабба не ответил. Он все еще был очень зол на то, что тетя отказалась разглядеть такую прекрасную возможность.

«Будь я главой Десилиджиков, — думал он, — мне бы не пришлось считаться с ее параноидальным консерватизмом. Иногда нужно рисковать, чтобы достичь больших целей. Материнство сделало ее слабой и глупой...»

Только тогда Джаббе впервые пришло в голову, что, не будь Джилиак, он, Джабба Десилиджик Тиуре, стал бы следующим главой клана. Ему бы не пришлось отвечать ни перед кем.

Джабба лежал, задумчиво двигая хвостом и бросая косые взгляды на тетку. Вдруг живот ее раскрылся, и оттуда выполз детеныш.

— Мамочкина прелесть! — воскликнула она. — Джабба, посмотри! Растет не по дням, а по часам!

Она заворковала с малышом. Джабба поморщился, скривился и поспешно удалился из зала, не в силах хоть секундой дольше выносить это зрелище.

Брия Тарен подняла бокал вина и, медленно отпив из него, улыбнулась собеседнику.

— Это чудесно. Огромное спасибо, Лэндо. Вы не представляете, как давно я в последний раз могла позволить себе вот так расслабиться.

Лэндо Калриссиан кивнул. Брия этим утром вернулась с Нал-Хатты на Нар-Шаддаа после, как она выразилась, «неутешительной» беседы с главой Десилиджиков. Чтобы поднять ей настроение, игрок угощал ее ужином с филе нерфа в одном из лучших казино-отелей на Луне контрабандистов, «Замке удачи». Брия облачилась в бирюзовое платье под цвет глаз, ниспадавшее мягкими складками, а Лэндо — в черно- алый костюм, «дань старым временам».

— Насколько давно? — уточнил Лэндо, медленно крутя в руках собственный бокал. — Думаю, быть командиром повстанцев — хлопотное занятие. Почти такое же хлопотное, как и быть дамой моффа.

Она вскинула на него внезапно заледеневший взгляд и прищурилась.

— Как вы узнали? Я никогда вам не говорила, что...

— Нар-Шаддаа — преступное гнездо Галактики, — напомнил ей Лэндо. — Торговец информацией был мне кое-что должен, и я его порасспросил на ваш счет. Коммандер Брия Тарен, не так ли?

Она сжала губы и ответила коротким кивком.

— Послушайте, — сказал Лэндо, протягивая руку и осторожно касаясь ее ладони, — разве я не говорил, что вы можете мне доверять? Верьте мне. Я не питаю симпатий к Империи. Не будь я трусом до мозга костей, я бы и сам пошел в повстанцы. Я знаю много секретов и умею их хранить.

Она натянуто улыбнулась.

— Кем бы вы ни были, вы не трус, Лэндо. Никого, кто пошел против Бобы Фетта, нельзя назвать трусом. Вы хороший пилот, у вас ясный ум и голова на плечах. Вас бы очень скоро произвели в офицеры. — Помедлив, она добавила более серьезным тоном: — А что касается моффа Сарна Шильда... могу лишь сказать, что видимость обманчива. Я выполняла задание сопротивления, но, в сущности, была для него только ассистенткой и спутницей, державшей его под ручку на публике, хотя сам он, конечно, хотел, чтобы все думали иначе.

— Но вы еще и шпионили за ним.

— Лучше сказать, собирала разведданные.

Он усмехнулся.

— Так куда же вы направляетесь завтра, когда покинете Нар-Шаддаа?

— Вернусь к своей эскадрилье и примусь за новое задание — каким бы оно ни было. Я потеряла двух старших офицеров и превосходного солдата. — Ее лицо помрачнело. — Фетт убил их мимоходом, словно раздавил насекомое.

— Вот поэтому он и считается самым опасным охотником в Галактике, — заметил Лэндо.

— Да... — Она сделала еще глоток вина. — Это человек-армия. Как жаль, что он верен Империи. Он пригодился бы нам в бою!

Лэндо воззрился на нее.

— Для вас это значит больше, чем все прочее, не так ли? Победить Империю?

Она кивнула.

— Это моя жизнь, — просто сказала она. — Я отдам все, что у меня есть, чтобы осуществить эту мечту.

Лэндо взял ломтик плоского хлебца, намазал его кашиикским лесным медом и откусил.

— Но вы уже посвятили годы этой цели. Когда Брия Тарен получит возможность жить своей жизнью? Когда вы просто скажете «хватит»? Вы не хотите когда-нибудь обзавестись домом, семьей?

Она грустно улыбнулась.

— Последним, кто задал мне этот вопрос, был Хан.

— Правда? Когда вы оба были на Илизии? Это было давно?

— Да, — подтвердила она. — Я так рада, что у меня есть возможность поговорить с вами, выяснить, как у него дела. Знаете, Лэндо, через несколько месяцев стукнет ровно десять лет со дня нашей первой встречи. Мне с трудом в это верится... и куда ушло время?

— Куда и всегда, — ответил Лэндо. — В центре Галактики есть огромная черная дыра, которая его засасывает.

Она пожала плечами и усмехнулась.

— Хорошее объяснение. Надо будет запомнить.

Игрок налил еще вина.

— Так или иначе, вы не ответили на мой вопрос. Когда будет время пожить для Брии?

Их взгляды встретились, и она долго не отводила глаз.

— Когда Империя будет повержена, а Палпатин умрет, я подумаю о том, чтобы остепениться. Я бы хотела завести ребенка... когда-нибудь. — Она улыбнулась. — Думаю, я все еще помню, как готовить и вести домашнее хозяйство. Моя мать немало времени потратила на то, чтобы превратить меня в достойную будущую жену. Я получила достаточно наставлений о том, как исполнять женские «обязанности».

Лэндо широко улыбнулся.

— Полагаю, ей бы несильно понравился ваш нынешний облик. Одеты в военную форму и вооружены до зубов.

Девушка рассмеялась и закатила глаза.

— Бедная мама! Как хорошо, что она меня не видит. Она бы в обморок упала от ужаса!

Официант подал им горячее, и они оба занялись тарелками.

— Лэндо, это восхитительно, — произнесла Брия. — С армейской едой не идет ни в какое сравнение.

Темнокожий игрок улыбнулся.

— Вот еще причина, почему я не могу вступить в сопротивление, — сказал он с набитым ртом. — Я люблю изысканную пищу. Не думаю, что вынес бы строгую диету из армейских пайков.

Она кивнула.

— Но вы удивитесь, к сколь многому можно привыкнуть... при достаточной практике.

— Даже выяснять не хочу, — весело сказал Лэндо. — Как я могу все это бросить? — Он обвел рукой уютный ресторан и сверкающую суету игровых столов.

Собеседница снова кивнула.

— Должна признать, я с трудом представляю вас в униформе повстанца.

— По крайней мере, без основательной перекройки, — добавил Лэндо, и они оба рассмеялись.

— Вы когда-нибудь бывали в бою? — спросила она чуть более серьезным тоном.

— О, разумеется, — отозвался Лэндо. — Я неплохой стрелок, да и пилот не последний. Я побывал в переделках там и сям. И конечно, в битве при Нар-Шаддаа. Мы с Ханом и Саллой были в гуще событий.

— Расскажите, — попросила она. — Меня поражает, что контрабандисты — такие независимые и непрошибаемые, какими их все представляют, — смогли объединиться, чтобы дать отпор имперскому флоту.

Всегда готовый поведать о своих приключениях благодарной публике, Лэндо начал подробный рассказ о том, как контрабандисты объединили силы с пиратским флотом Дреи Рентал и уничтожили орду имперских истребителей и несколько крупных боевых кораблей. Брия слушала серьезно и внимательно, периодически задавая вопросы по тактике и стратегии и побуждая его продолжать рассказ.

Наконец Лэндо закончил. Они заказали десерт, и Брия откинулась на спинку стула, ожидая, когда официант унесет тарелки.

— Потрясающая история! — выпалила она. — Меня всерьез поразили дерзость и мастерство контрабандистов. Они все превосходные пилоты, не так ли?

— Им приходится такими быть — по-другому от таможенных фрегатов Империи не уйти, — разъяснил Лэндо. — Контрабандисты могут справиться почти с чем угодно — они лихачат в астероидных полях, играют в жмурки с туманностями и космическими бурями, они могут посадить корабль едва ли не на любую поверхность. Хорошего контрабандиста ничто не напугает. Я видел, как они совершали посадку, борясь с переменной гравитацией астероидов едва ли крупнее их собственных кораблей. Смена гравитации, атмосферная турбулентность, песчаные бури, шторма, тайфуны — они знают, как со всем этим управиться.

Брия не сводила с него пристального взгляда.

— Разумеется. Вполне естественно, что контрабандисты — самые опытные в Галактике пилоты... Но они также и хорошие бойцы, не так ли?

Лэндо махнул рукой.

— О, как же иначе, когда имперцы лезут изо всех щелей и давай палить из главного калибра. Конечно, в битве при Нар-Шаддаа контрабандисты сражались за свои дома и собственность. В противном случае большинство из них потребовали бы плату за свои услуги.

Девушка моргнула, словно ей в голову только что пришла нежданная мысль.

— Вы хотите сказать... контрабандистов можно нанять для участия в военных действиях?

Лэндо пожал плечами.

— Почему нет? Большинство контрабандистов сродни каперам. Если они видят в чем-то выгоду, вполне могут рискнуть чем угодно.

Она задумчиво потрогала нижнюю губу аккуратно подстриженным ногтем. Лэндо вдруг задержал взгляд на ее руке.

— Подождите, — сказал он, наклоняясь вперед, чтобы взять ее руку в свои и осторожно рассмотреть. — Что произошло, Брия?

Она глубоко вздохнула.

— Эти старые шрамы? Сувенир с илизианских спайсовых фабрик. Обычно при выходе в свет я скрываю их косметикой, но все осталось на борту «Королевы», помните?

— Дрея пообещала мне вернуть все обратно, — напомнил Лэндо. — Я сказал ей номер вашей каюты. — Он выглядел смущенным. — Мне так неудобно, что я затронул эту тему. Просто... вы мне небезразличны. И мне больно видеть эти шрамы и знать, что вам пришлось пережить на той планете.

Она погладила его руку.

— Понимаю. Очень мило с вашей стороны проявлять заботу, Лэндо. Но не обо мне вам следует беспокоиться. На Илизии каждый день гибнут невольники. Хорошие люди — и нелюди, конечно. Они заслуживают лучшей участи, чем прозябание в бесконечных муках, голоде и жестокости.

Игрок кивнул.

— Хан делился со мной этими мыслями однажды. Он чувствует то же, что и вы... Но мы едва ли можем как-то исправить ситуацию, ведь так?

Она метнула на него гневный взгляд.

— Мы можем, Лэндо. И пока я дышу, я не брошу этих паломников. Придет день, когда я покончу с этим адом раз и навсегда. — Неожиданно Брия расплылась в бесшабашной ухмылке и тем напомнила Лэндо его давно отсутствующего друга. — Как сказал бы Хан, «даже не сомневайтесь».

Калриссиан усмехнулся.

— Я только что подумал, что временами вы просто точная сто копия.

— Хан подал мне хороший пример, — кивнула девушка. — Он меня многому научил. Как быть сильной, смелой и независимой. Вы не поверите, каким я была бесхарактерным нытиком.

Лэндо покачал головой.

— Не поверю.

Она оглядела свои шрамы. Тонкими белыми линиями на смуглой коже они пересекали руки и предплечья, как паутина.

— Хану тоже было больно на них смотреть, — негромко проговорила она.

Лэндо некоторое время изучал ее лицо.

— Он ведь для вас один такой, не так ли? — наконец решился он. — Вы все еще его любите.

Она сделала глубокий вдох.

— Один такой, — уверенно и серьезно подтвердила она.

Зрачки Лэндо расширились чуть заметно.

— То есть... вообще? И никого другого?

Она кивнула.

— У меня была пара кандидатов. Но моя жизнь — в сопротивлении. И... — она пожала плечами, — честно говоря, после Хана другие мужчины кажутся... блеклыми.

Лэндо с сожалением рассмеялся, осознав, что, несмотря на все его усилия и устремления, сердце Брии принадлежит Хану — и, скорее всего, навеки.

— Что ж, по крайней мере, когда он вернется из Корпоративного сектора, я не получу в глаз за то, что вас увел, — хмыкнул он. — Да, во всем есть позитивные моменты.

Девушка с улыбкой подняла бокал.

— Я предлагаю тост. За человека, которого я люблю. За Хана Соло.

Лэндо чокнулся с ней.

— За Хана, — согласился он. — За самого везучего парня в Галактике...

Посреди гостиной в доме Маллатобак на Кашиике Хан Соло любовался тем, как его лучший друг нежно баюкает малыша.

Они приземлились на родине Чуи всего около часа назад, по пути из Корпоративного сектора. «Сокол» был надежно укрыт в тайном ангаре в ветви врошира. В этот раз для удобства Хана вуки подготовили несколько связанных из лиан лестниц, чтобы кореллианин мог вскарабкаться на деревья. Уже зная, что такое куулаар, он наотрез отказывался залезать в него.

Когда они сели, Хан заметил что-то странное. Все вуки, которых они встречали по пути, бросали на Чубакку многозначительные взгляды и подталкивали друг друга под локоть. Чубакка, казалось, не обращал на них внимания, так как ему не терпелось повидать любимую. В конце-то концов, он не видел ее почти год...

А потом они вошли в дом Маллы и застали ее с маленьким свертком в руках. Чубакка застыл в дверях, и на его мохнатом лице расцвело выражение невероятной радости.

Хан почти с силой вуки хлопнул своего друга по спине.

— Эгей, поздравляю, Чуи! Ты же отец!

Малыша-вуки Хан счел удивительно милым, но решил не мешать новоиспеченным родителям и отправился на кухню, чтобы Чуи мог спокойно побыть с семьей. Кореллианин порылся в холодильнике и нашел кое-чего перекусить, довольный, что Малла разрешила ему чувствовать себя как дома.

Он сидел, слушая, как Чуи и Малла в соседней комнате обсуждают имя для сына, и мысли его возвращались к Корпоративному сектору, Гегемонии Тион и всем приключениям, которые он там пережил. Что ж, разбогатеть ему не удалось... но сложилось все, по его мнению, не так уж плохо.

Он повстречал немало запоминающихся личностей — иногда приятных, иногда не очень. И куда уж без очаровательных дам: Джесса, Фиолла... и Хасти.

Хан улыбнулся воспоминаниям.

Конечно, были и плохие парни. Те, которые пытались вытрясти из него деньги или, того хуже, прикончить его. Серьезная компания... Плуво Два-к-одному, Хиркен, Зларб, Мэгг, Спрей... и Галландро. Крепкий орешек этот Галландро. Было бы забавно выставить его на бой без правил против Бобы Фетта и оружие раздать одинаковое. Галландро, вероятно, уделал бы охотника... хотя броня Фетта дала бы тому дополнительную защиту...

Хан так и не смог решить, кто бы из них выиграл. Так или иначе, рассуждения были напрасны, так как Галландро превратился в кучку угольков на Деллалте, в «сокровищницах» Ксима.

А еще было здорово повстречать Роа и Бадура. Надо будет не забыть сказать Мако, что Бадур передавал ему привет...

Хан с удивлением понял, что ему действительно не хватает Боллукса и Синего Макса. Он никогда не думал, что дроиды могут обладать такой яркой личностью, и надеялся, что Скинкс хорошо обращается с ними обоими...

Кореллианин потрогал пальцем свежезалеченный ножевой порез на подбородке. У него не было времени как следует его обработать, и на месте пореза остался заметный шрам. С другой стороны, стоит ли вообще его удалять?

Не Лэндо ли всегда утверждал, что женщины не могут устоять перед негодяем? Именно поэтому игрок отрастил себе усики, утверждая, что они придают ему лихой пиратский вид. Хан решил пока шрам сохранить. В конце концов, чем не тема для разговора? Он представил, как сидит в излюбленном баре на Нар-Шаддаа и рассказывает захватывающую историю какой-нибудь хорошенькой восторженной девушке...

«Следующая станция — Нар-Шаддаа, — постановил он. — Интересно, Джабба по мне соскучился?»

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ

— Пошел вон! — Дурга Бесадии Тай закатил глаза и велел низкорослому убезийцу, играющему на колокольчиках, убираться из тронного зала. — Хватит!

Хаотичные переливы высоких нот были приятны на слух, но не могли придать ему сил сделать то, что он давно должен был сделать.

Месяц за месяцем, час за часом текли бесцельно и приносили лишь разочарование. Ни один предпринятый шаг не приблизил его к ответу, кто организовал убийство его возлюбленного родителя. Дурга уткнулся взглядом в пустую стену одного из металлических заслонов, опустившихся с потолка, чтобы отгородить комнату от потенциальных подслушивателей. Включив связь, Дурга с мрачным видом активировал и защитное поле. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что он собирается сделать. Ни Зир... ни Осман, его дворецкий... никто.

После всех своих трудов и поисков Дурга не смог установить даже слабую связь между смертью Арука и Тероензой с Десилиджиками. И ничто не указывало на заговор между ними.

Час настал. Дурга немного поерзал, чтобы снизить напряжение. Его хвост дергался и извивался — для хаттов это было аналогом нервного хождения по комнате. «Если я буду достаточно осторожен, возможно, мне удастся спасти свою голову от петли, — сказал он себе. — Даже так цена может оказаться чрезмерно высока. Но я не могу больше выносить неопределенность...»

Защитное поле встало, изолировав помещение. Дурга в последний раз запустил сканирование зала на прослушку, но не обнаружил ни единой лазейки для слежки или утечки информации. Активировав систему связи, хатт направил сигнал по защищенному каналу. «Может, Ксизора не будет на месте...» — подумал он почти с надеждой.

Но если бы все было так просто. Хатта перенаправляли от одного подчиненного к другому, и каждый был подобострастнее предыдущего. Когда у Дурги начало возникать подозрение, что он угодил в замкнутый круг, над передающей платформой высветилась прозрачная фигура фаллиинского принца. Матово-зеленое лицо Ксизора слегка посветлело, когда он узнал звонившего. Принц учтиво улыбнулся. «Нет ли в этой улыбке доли лукавства?» Дурга велел себе не быть параноиком...

Теперь, когда он ввязался в это, отступать было некуда. Он склонил голову перед главарем «Черного солнца» и произнес:

— Принц Ксизор... мое почтение.

Принц улыбнулся, и его глаза, еще более зловещие от проникавшего сквозь изображение света, обратились к хатту.

— О, господин Дурга, мой дорогой друг! Сколько лет сколько зим... Уже больше года от вас нет ни весточки. У вас все хорошо? Я уже начал снова беспокоиться. Чему обязан такой честью?

Дурга собрался с мыслями.

— Я в полном порядке, ваше высочество. Но у меня по- прежнему нет улик, указывающих наличность убийцы моего отца. Я поразмыслил над вашим предложением помощи и хотел бы теперь принять его. Я прошу вас использовать ваши информационные и разведывательные сети, чтобы подтвердить или опровергнуть мои подозрения.

— Вот как!.. — протянул Ксизор. — Это крайне неожиданно, господин Дурга. Я думал, семейные обычаи обязывают вас обнаружить убийцу самому?

— Я пытался, — заметно напрягшись, признал Дурга. Ему не нравилось, что Ксизор теперь с ним спорит. — Ваше высочество... однажды вы предложили помощь «Черного солнца».

Теперь я очень хотел бы принять ваше предложение... если цена будет приемлема, — добавил Дурга.

Ксизор кивнул и ободряюще улыбнулся.

— Господин Дурга... не беспокойтесь, я всегда к вашим услугам.

— Я должен знать, кто убил Арука. Я заплачу вашу цену... в разумных пределах.

Улыбка Ксизора исчезла, и он выпрямился.

— Господин Дурга, вы ошибаетесь на мой счет. Деньги мне не нужны — нужна только ваша дружба.

Хатт уставился на изображение, пытаясь понять, что же стоит за словесными играми принца.

— Простите меня, ваше высочество, но я предполагаю, что вам нужно нечто большее.

Ксизор вздохнул.

— Ах, друг мой, ничто не дается так просто, как мы бы того хотели, верно? Да, я тоже кое-что хотел бы у вас попросить. Простой жест дружбы. Как глава клана Бесадии, вы посвящены в информацию о планетарной обороне Нал-Хатты. Я хотел бы иметь краткую сводку по вооружению и щитам, с точной их силой и расположением.

Фаллиинский принц улыбнулся, и на этот раз усмешка была более чем явной.

Дурга вздрогнул, но заставил себя справиться с нахлынувшим страхом. Оборона Нал-Хатты? Для чего ему это? Не планирует же «Черное солнце» вторжение? Или планирует?

Может быть, это просто проверка. Маловероятно, что Ксизор замышляет что-то подобное... но нельзя знать наверняка. Дурга вспомнил широкие, изрезанные реками земли за пределами его дворца. При наихудшем раскладе у Бесадии нет такой уж большой нужды в Нал-Хатте; его клан мог обойтись без этой «сверкающей драгоценности», давным-давно ими завоеванной. В конце концов, у них была система Илизии...

А что до прочих кланов — что ж, они и без того слишком быстро становились ему врагами. Во многом из-за этого официального осуждения и миллионного штрафа...

Дурга посмотрел на уменьшенную копию портрета старого Арука, стоящую в маленькой нише его пьедестала, потом снова перевел взгляд на голограмму.

— Информация будет вашей, — пообещал он, — но я должен знать.

Ксизор склонил голову.

— Как только мы ее получим, тут же предпримем все усилия, чтобы помочь вам, господин Дурга. Прощайте...

Дурга снова поклонился со всей искренностью, на которую был способен, и отключил связь. Живот у него скручивало, и он ощущал весьма недоброе предчувствие относительно всей этой затеи...

Ксизор отвернулся от коммуникационной панели и обратился к Гури. Уголки его четко очерченных губ тронула искренняя улыбка.

— Это было намного проще, чем я думал. Клин вбит глубоко, и в скором времени Дурга и Бесадии отколются от хат- тов. Интересно, что же таится в скользком сердце Дурги, что заставляет его предать весь свой род ради вкуса возмездия.

Репликант смотрела на него, спокойная, как и всегда.

— Мой принц, ваше терпение наконец приносит плоды. Все каджидики единогласно осудили Бесадии — это было весьма неожиданно.

— О да. — Фаллиин сложил руки и сплел между собой длинные ногти. — Дурга не питает ни малейших симпатий к своим собратьям, если раньше таковые и были. Его скорбь и эмоциональная несдержанность дадут нам ключ к владениям хаттов. Это — да еще стремление Десилиджиков решать сложные проблемы простым путем. У тебя ведь есть доказательство, которое необходимо Дурге, не так ли, Гури?

Лицо дроидессы не изменилось.

— Разумеется, мой принц. Гражданин Грин оказал нам большую услугу, найдя его и сбив экспертов со следа. Он весьма компетентен.

Ксизор сбросил с плеча хвост волос.

— Выжди восемь суток — этого хватит, чтобы создать видимость, будто мы проводили расследование. Потом доставь материал лично Дурге, — распорядился он. — Когда хатт увидит его, он захочет немедленно бросить вызов Десилиджикам. Отправляйся с ним, Гури. Если потребуется, окажи ему помощь в отмщении Джилиак. Но Джаббе не должно быть причинено никакого вреда. Джабба был полезен мне в прошлом, и я ожидаю от него пользы в будущем. Тероенза также играет свою роль в наших планах, поэтому он тоже должен остаться невредим. Ясно?

— Ясно, — подтвердила Гури. — Все будет исполнено, как вы велите, мой принц. — Изящной быстрой походкой она покинула комнату.

Ксизор с восхищением проводил ее взглядом. Она обошлась ему в девять миллионов — и стоила каждого потраченного кредита. С Гури Ксизор был готов бросить вызов всем хаттам.

Может быть, когда-нибудь он сможет бросить вызов даже самому Императору...

Когда Хан Соло вернулся домой из Корпоративного сектора, почти все приняли его с распростертыми объятиями — за парой исключений. Лэндо, как выяснилось, отправился в романтический полет с Дреей Рентал и будет отсутствовать еще несколько дней.

Ну а Салла... Хан не то чтобы ожидал, что их отношения продолжатся с той же точки, на которой прервались, но и не предполагал, что она будет его избегать от слова совсем. Пару раз он видел ее издалека в ангаре Шуга, но, как только Салла замечала его или Чубакку, она тут же разворачивалась и исчезала.

Когда он расспрашивал о Салле, все в один голос заверяли его, что у нее все прекрасно и она даже с кем-то встречалась, хотя ни разу не заводила серьезных отношений. Как оказалось, она даже успела поработать с Лэндо, но они были деловыми партнерами, и ничего более.

Джерик расстался со своей девушкой, и к нему вернулось здравомыслие. Он был счастлив возвращению друзей. Даже ЗиЗи, казалось, был доволен, что в квартире снова хозяйничает тот, кому положено.

Узнав о возвращении Лэндо, Хан отправился к нему домой. После того как они обменялись рукопожатиями, обнялись и похлопали друг друга по спине, Калриссиан отстранился и оглядел своего друга.

— Неплохо выглядишь, — резюмировал он. — Но тебе не мешает подстричься.

— Мне всегда не мешает подстричься, — сухо ответил кореллианин. — Это оттого, что я провожу время с вуки. Для них «всклокоченный» — это комплимент.

Лэндо рассмеялся.

— Узнаю тебя, старина. Пошли в «Золотую сферу». Я угощаю!

Через несколько минут они расселись за столиком, взяв по высокой кружке горячительного.

— Ну, давай рассказывай, — начал Калриссиан. — Где тебя носило и как ты заработал этот шрам, приятель?

Хан поведал ему краткую историю своих похождений в Корпоративном секторе. Краткая не краткая, но к концу рассказа они уже пошли по третьему кругу.

Лэндо покачал головой.

— Что-то похожее я пережил в Нейтралитете. Один негодяй за другим. Получил деньги — потерял деньги. Ну и как там мой корабль?

Хан сделал глоток алдераанского эля и вытер губы рукавом.

— Твой корабль? — Он рассмеялся, наслаждаясь давней игрой. — «Сокол» в ударе, друг мой. Гиперпривод просто огонь, ноль-пятого класса.

Лэндо уставился на него.

— Шутишь!

— Ничуть. Есть один старик в Корпоративном секторе, который гиперпривод плясать заставит и два децикреда сдачи даст. Док — мастер на все руки.

— Не забудь меня прокатить, — грустно попросил его Лэндо.

— Ну, теперь ты рассказывай о своих делах.

Калриссиан сделал затяжной глоток и только после этого произнес:

— Хан, я должен сказать тебе кое-что. Пару недель назад я встретил Брию.

Хан выпрямился.

— Брию? Брию Тарен? Как? Почему?

— Это долгая история, — протянул Лэндо, заговорщицки улыбаясь.

— Так потрудись рассказать ее, — резко бросил Хан, в один миг помрачнев.

— А все-таки приятно было подержать ее в объятиях, — вздохнув, вымолвил Лэндо.

Одним быстрым движением Хан рванулся вперед и вцепился ему в вышитый воротник рубашки.

— Эй-эй! — выдохнул игрок. — Ничего не было! Мы просто танцевали — и все!

— Танцевали? — Хан отпустил его и виновато сел обратно. — Вот как?

— Спокойно, Хан, расслабься. Сколько лет ты не видел эту женщину?

— Прости, приятель, похоже, занесло меня немного, — буркнул кореллианин. — Она для меня очень много значила.

Лэндо снова улыбнулся, уже на порядок осторожнее.

— Ты тоже до сих пор для нее много значишь. Очень.

— Лэндо... расскажи, — попросил Хан, — как все было.

— Хорошо. — И Калриссиан начал описывать свои недавние приключения на борту «Королевы Империи». К тому времени как он дошел до стычки на взлетной палубе, Хан сидел, наклонившись вперед и ловя каждое слово.

Выслушав историю до конца, кореллианин откинулся назад и отпил из кружки, изумленно качая головой.

— Ну и дела! — выдал он. — Лэндо, ты второй раз встаешь у Фетта поперек дороги. На это нужен характер.

Темнокожий игрок пожал плечами, но на лице его была написана сама серьезность.

— Я не люблю охотников за головами, — признался он. — Никогда не любил. Я бы и злейшего врага им не выдал. Для меня они ничем не лучше работорговцев.

Хан кивнул, улыбаясь.

— Хорошо, что Дрея к тебе неравнодушна, приятель.

— Я напомнил ей о том, что она тебе обязана, — заметил Лэндо. — Только это нас спасло.

— Что ж, теперь это я ей обязан, — бросил контрабандист. — Я надеюсь, ты уделил ей достаточно времени в вашем последнем путешествии.

— Несомненно, — сверкнул зубами Лэндо. — Если я что- то и умею, так это хорошо провести время с женщиной.

— Итак... когда же Брия сказала тебе, что я ей небезразличен? Все время, что вы были с Феттом, вам было приказано молчать, — озадаченно произнес Хан, вспоминая историю Лэндо.

— О, я видел ее еще раз — здесь, на Нар-Шаддаа.

Соло недобро взглянул на друга.

— Да неужто?

— Неужто, — ответил Лэндо. — Да расслабься. Я просто пригласил ее на ужин. Джилиак и Джабба отказались финансировать какой-то ее налет на Илизию, и ей нужно было приободриться. — Лэндо вздохнул. — Она все время говорила о тебе. Это очень удручало.

Хан ощутил, как по его лицу расползается улыбка.

— Правда? — Он старательно придал голосу небрежность. — Говорила?

Лэндо посмотрел на него насмешливо-сердито.

— Говорила. Зендор один знает почему, но говорила.

— Я подумывал с ней связаться... — Хан прикусил губу. — Но после того как увидел ее в тот раз с Сарном Шильдом... Ну теперь- то я знаю, что она была на задании повстанцев. Полагаю, хороший агент пойдет на все, чтобы добыть сведения...

— Я ее об этом расспрашивал, — сообщил ему Лэндо. — Она утверждала, что не была любовницей Шильда, хотя тот и хотел, чтобы все считали ее таковой. А судя по тому, что я слышал об этом типе, у него очень странные предпочтения... в любовных партнерах.

— Хм... — сказал Хан, размышляя над его словами. — Так ты утверждаешь — она все время говорила обо мне, ага? И я для нее еще что-то значу?

— Еще как значишь, — кивнул Лэндо. — Ты бы раздулся от гордости, если бы все это слышал. — Он усмехнулся и допил эль. — Говорю тебе, это было ужасно, приятель.

Контрабандист улыбнулся.

— Что ж... спасибо на добром слове. Я в долгу перед тобой, Лэндо, за то, что ты ее спас.

— Ты бы попробовал поискать ее. Если, конечно, придумаешь, как это сделать, — добавил Калриссиан.

— Может быть, — допустил Хан, но потом изменился в лице. — Лэндо, боюсь, я вчера получил плохие новости.

— Что такое?

— Мако Спинс. Кажется, в системе Оттега он нарвался на бандитов НаКойта. Его нашли едва живым и доставили сюда. Он в реабилитационной клинике в кореллианском секторе. Шуг сказал мне, что он искалечен. И больше не сможет ходить.

Лэндо побледнел лицом.

— Ох!.. Это ужасно. Думаю, я лучше бы умер, чем стал калекой.

Соло угрюмо кивнул.

— Я тоже. Может быть, навестим его завтра? Я должен пойти. Мы с Мако давние приятели. Но... знаешь, мне не хотелось бы идти одному. Может, вдвоем мы сумеем его немного приободрить?

Калриссиан пожал плечами.

— Непростое дело, учитывая обстоятельства. Но я пойду, само собой. Это меньшее, что мы можем сделать. Мако — наш парень.

— Спасибо.

На следующий день оба друга отправились в клинику. Хану редко доводилось бывать в таких местах, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Они обратились к дроиду в приемной, и тот препроводил их к палате. На пороге друзья остановились.

— Лэндо... Я не уверен, что готов к этому, — шепотом признался Хан. — Мне легче со сворой имперцев на хвосте пролететь...

— То же самое, — согласился игрок. — Но мне будет еще хуже, если я уйду, не повидавшись с ним.

Соло кивнул.

— Мне тоже.

Собравшись с духом, он вошел в палату.

Мако Спинс лежал на специальной терапевтической койке. В воздухе витал запах бакты, и шрамы, пересекавшие резкие черты лица больного, уже почти зажили, но Хан видел, что его старому другу немало досталось. Бандиты НаКойта не отличались добродушием...

Его волосы длиной до плеч лежали на белой подушке. При последней встрече друзей-контрабандистов они были черными с проседью, но сейчас приобрели стальной оттенок, став тусклыми и безжизненными. Льдистые глаза Мако были закрыты, но Хан почему-то знал, что он не спит.

Кореллианин немного помялся, но потом пошел напролом.

— Привет, Мако! — весело позвал он. — Это я, Хан! Вернулся из Корпоративного сектора. Вот, Лэндо тоже здесь.

Глаза Мако распахнулись. Ничего не выражавший взгляд остановился на друзьях. Пациент молчал, хотя Хану было известно, что он может говорить. У Мако была повреждена правая рука и отказали ноги, но разум и голос были не тронуты.

— Привет, Мако, — поздоровался Лэндо. — Хорошо, что ты жив. Жаль, что все так нескладно пошло в системе Оттега, и...

Лэндо не нашел больше слов, и тогда снова заговорил Хан. Все, что угодно, только не эта гробовая тишина.

— Да, эти НаКойты просто подонки... сложное дело, конечно, но, слушай... ты ни о чем не волнуйся. Я и другие ребята — мы все-таки не бедствуем, знаешь ли. Нам хватит средств раздобыть тебе репульсорное кресло. Они, слыхал, какие быстрые? Летать будешь только так.

Хан наконец замолк и с вопросительным взором повернулся к Лэндо. Мако не пошевелился и не вымолвил ни слова.

— Ну да, — подтвердил Калриссиан, мужественно пытаясь выдавить из себя еще хоть словечко. — Слушай, Мако, может, тебе что-то нужно? Ты скажи, мы тут же все сделаем. Верно, Хан?

— Конечно, — кивнул Соло. Он попытался сказать что-то еще, но все слова вылетели из головы. — Мм... Мако? Эй, приятель...

Безжизненное лицо больного даже не дрогнуло. Наконец он медленно отвернулся от друзей, и невысказанный ответ был ясен. «Уходите».

Хан вздохнул и растерянно посмотрел на Лэндо.

Они молча вышли из палаты, оставив Мако наедине с тишиной.

Гораздо более теплый прием Хан получил от Джаббы Хатта. Он зашел повидаться с главой Десилиджиков в штаб каджидика на Нар-Шаддаа. Завидев его, управляющая, женщина человеческой расы, по имени Дайло, приветливо улыбнулась.

— Капитан Соло! С возвращением! Джабба велел пропустить тебя незамедлительно!

Учитывая, что Хан привык к ожиданию во время визитов к Джаббе, весть и вправду ободряла.

Когда кореллианин вошел в огромный пустой зал аудиенций, Джабба поджидал его в одиночестве. Хатт широко распростер короткие ручки, двинувшись к нему навстречу.

— Хан, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! Тебя не было так долго!

На секунду Хан с ужасом подумал, что Джабба действительно вознамерился обнять его. Кореллианин поспешно отступил, стараясь не морщить нос. Ему придется заново привыкать к запаху хаттов...

— Джабба, ваше превосходительство, — поприветствовал он. — Приятно знать, что по мне скучали.

— Брось уже это «превосходительство», Хан! — прогрохотал Джабба на своем языке, зная, что гость его прекрасно понимает. — Мы старые друзья, зачем формальности!

Гангстер прямо-таки источал благодушие. Соло выдавил улыбку. Видно, что-то у него не ладится...

— Конечно, Джабба, — кивнул Хан. — Ну что, как твои дела?

— Дела... дела как-то... замедлились. Бесадии, чтоб им провалиться, вознамерились строить транспортный флот, чтобы помешать делам Десилиджиков. И имперцы последнее время совсем распоясались. Там — имперская таможня, здесь — пираты, а бизнес страдает.

— Бесадии, как всегда, предмет твоих ночных кошмаров?

Джабба расхохотался, но даже для слуха кореллианина смех прозвучал несколько наигранно.

— Хан, с Бесадии пора покончить. Хотя я еще не знаю как.

Хан пристально посмотрел на хатта.

— Я слыхал, кореллианские повстанцы просили Десилиджиков посодействовать в налете на Илизию.

Джабба, казалось, не удивился тому, что у Хана есть свои источники информации. Он утвердительно качнул тяжелой головой.

— К нам приходила твоя знакомая... Брия Тарен.

— Я не видел ее десять лет. Как я понимаю, она теперь главарь повстанцев.

— Да, — подтвердил Джабба. — И ее предложение меня очень заинтересовало. Увы, тетушка отказала в помощи кореллианскому сопротивлению, и теперь я ищу другие способы насолить Бесадии. Мы должны что-то сделать. Они производят лучший спайс и придерживают его, чтобы взвинтить цены. Если верить нашим источникам, их склады забиты доверху и они строят новые, чтобы вместить излишки.

Хан покачал головой.

— Это нехорошо. А Джилиак? Как у нее дела? Как ребенок?

Джабба скривился.

— Моя тетя в порядке. Ребенок здоров.

— Чего ж тогда такая кислая физиономия?

— То, что она безраздельно посвящает себя материнству, достойно восхищения, — признал Джабба. — Но на меня ложится двойная нагрузка. Пришлось забросить дела на Татуине. Да и разобраться со всеми заботами Десилиджиков крайне сложно. — Хатт вздохнул. — Соло, я выбиваюсь из сил и практически ничего не успеваю.

— Да, я знаю, каково это, Джабба.

Хан нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Хатт, проявлявший непривычную для него заботливость, заметил беспокойство кореллианина.

— Что такое, старина?

Контрабандист пожал плечами.

— Все в порядке. Но знаешь, иногда мне не хватает в твоем зале кресла. Простого человеческого кресла. Непросто вести разговор, все время стоя на ногах. — Он помедлил. — Не возражаешь, если я приземлюсь на пол, пока мы болтаем?

— Хо-хо! — рассмеялся Джабба. — Мне не раз приходило в голову, что ноги — вещь не слишком удобная. Не стоит на них полагаться. Хан, мальчик мой, я могу послужить тебе лучше пола. — Выказав необычайное проворство и гибкость,

Джабба развернул хвост и похлопал по нему приглашающим жестом. — Вот. Садись, друг мой.

Сознавая, что Джабба оказывает ему огромную честь, Хан мысленно приказал своему обонянию заткнуться и уселся на хвост хатта. Он нашел в себе силы улыбнуться, хотя в такой близи вонь была невыносимой.

— Мои ноги благодарны тебе, Джабба, — сказал он.

От раскатистого смеха у кореллианина задрожали барабанные перепонки.

— Хо-хо-хо! Хан, ты забавляешь меня почти так же, как мои танцовщицы.

— Спасибо, — выдавил контрабандист, размышляя, как бы ему поскорее встать и уйти, при этом не выйдя за рамки приличий. Джабба повернулся так, чтобы говорить с Ханом почти лицом к лицу.

— Итак, — начал Соло. — Что ты думаешь о коммандере Тарен?

— Для человека она довольно умна и компетентна, — признал Джабба. — Джилиак отклонила ее предложение, но я счел его интересным.

— Как я уже говорил, я не видел ее много лет. Как она выглядела?

Джабба усмехнулся, облизнув губы.

— Я непременно взял бы ее в танцовщицы, если бы мог, мой мальчик.

Хан поморщился, скрыв гримасу от Джаббы.

— Гм... даже не знаю, что бы она на это сказала. Командиром становятся не за красивые глазки.

Джабба посерьезнел.

— Она произвела на меня впечатление. Считаю, ее задумку реально осуществить.

— Что именно она предлагала?

Джабба вкратце пересказал ему план кореллианского сопротивления. Контрабандист пожал плечами.

— Им понадобятся хорошие пилоты, чтобы пробиться через атмосферу, — указал он. — Как Брия планирует это провернуть?

— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками гангстер. — Скажи-ка мне, Хан, сколько охранников было в колониях, когда ты обретался там в последний раз?

— Одна-две сотни на каждую колонию — в зависимости от числа рабов, потеющих на фабриках, — припомнил Хан. — Стадо гаморреанцев, Джабба. Я знаю, вы, хатты, их любите, потому что они сильные и хорошо подчиняются приказам, но сам посуди — по нынешним меркам, такие войска просто нелепы. Большинство их самцов так и норовят пристукнуть друг друга своими топорами. Их клановые раздоры только мешают работе. Женщины лучше — они умнее и более здравомыслящи, но не идут в наем.

— Стало быть, ты считаешь, что армии повстанцев не составит труда захватить эти колонии?

Хан покачал головой.

— Как нечего делать, Джабба.

Хатт моргнул выпуклыми глазами.

— Ну что ж... как и повелось, Хан, мой мальчик, ты оказался очень полезен. У меня есть груз спайса, готовый к отправке. А ты готов вернуться к работе?

Хан встал, осознав, что это сигнал к окончанию беседы. На его брюках расплывалось пятно от маслянистого вещества на коже Джаббы.

«Замечательно! С этой парой можно распрощаться, — подумал он. — Я в жизни их не отстираю...»

Вслух он произнес:

— Само собой. Мы с Чуи готовы. «Сокол» быстр, как никогда.

— Отлично, отлично, мой мальчик, — пророкотал Джабба. — Я велю кому-нибудь связаться с тобой вечером. Хан... я очень рад твоему возвращению.

Кореллианин улыбнулся.

— Я тоже рад своему возвращению, Джабба...

Киббик в ужасе уставился на голограмму своего кузена Дурги.

— Как это — т’ланда-тиль привезли сюда партнерш? — вопрошал он. — Меня никто об этом не уведомил.

Глава клана Бесадии сверкнул на него глазами.

— Киббик, ты бы не заметил, даже если бы их самка уселась тебе на хвост! Они умело замели следы. Я только через неделю обнаружил, что они исчезли! Ты понимаешь, что это значит?

Киббик старательно подумал.

— Это значит, что жрецы т’ланда-тиль будут более счастливы и довольны? — предположил он.

Дурга раздраженно всплеснул руками и застонал.

— Конечно, они будут счастливы! — заорал он. — Но что это значит для нас? Для Бесадии? Хоть раз в жизни подумай, Киббик!

Киббик опять задумался.

— Значит, нам придется поставлять им больше еды? — уточнил он.

— Да нет же! Киббик, ты болван! — Дурга был в такой ярости, что брызгал зеленой слюной на голоприемник, отчего в трехмерном изображении появлялись «дырки». — Это значит, что мы потеряли наш главный рычаг воздействия на т’ланда- тиль, мой недалекий братец! Раз мы больше не удерживаем их партнерш на Нал-Хатте, Тероенза и его жрецы могут порвать всякие связи с Бесадии и Нал-Хаттой! Вот что это значит!

Киббик выпрямился.

— Дядя Арук никогда не говорил со мной таким тоном, — заявил он, глубоко обиженный. — Он всегда был вежлив. Ты, кузен, никогда не станешь таким предводителем, как он.

Дурга заставил себя успокоиться.

— Прости за резкость, кузен, — с заметным усилием процедил он. — Я немного... переутомился в последнее время. Я ожидаю некоторых важных известий, связанных с кончиной моего родителя.

— Вот как? — Киббик хотел как-то уколоть его по этому поводу, но, так как Дурга перестал кричать, передумал. — Что ж, кузен, я понимаю, как это тяжело. Что нам следует предпринять?

— Ты должен будешь собрать всех женщин т’ланда-тиль в первой колонии и отправить их домой на Нал-Хатту, — распорядился Дурга. — Ты лично проследишь за их погрузкой и отлетом и обо всем доложишь мне. Транспорт ты должен поручить самому лучшему и проверенному пилоту. И отправь с ними охрану, чтобы не возникло проблем в полете.

Киббик на секунду призадумался.

— Но... Тероензе это не понравится, — предположил он. — И другим тоже.

— Да знаю я, знаю, — поморщился Дурга. — Но т’ланда- тиль работают на нас, Киббик. Хозяева здесь мы.

— Это так, — признал Киббик. С того момента, как он достиг совершеннолетия по хаттским меркам, его учили, что хат- ты — высшая раса Галактики. Но идти к Тероензе и отдавать ему подобный приказ — такая перспектива его ничуть не привлекала. Тероенза был коварен и хитер. Это он всегда отдавал приказы. Когда Киббику требовалось что-то сделать, ему достаточно было сказать Тероензе, и верховный жрец всегда выполнял — быстро и эффективно.

Но что, если на этот раз он воспротивится? Не исключено, что он откажется вернуть свою партнершу на Нал-Хатту. И что тогда делать ему, Киббику?

— Но, кузен... что, если он откажется? — робко спросил Киббик.

— Тогда тебе придется вызвать охрану, чтобы они схватили его и заперли, пока я сам с ним не разберусь, — отчеканил Дурга. — Охранники тебе подчиняются, Киббик... не так ли?

— Конечно да, — надулся Киббик, хотя в мыслях не был столь уверен в их повиновении.

— Хорошо. Так гораздо лучше, — чуть расслабился Дурга. — Помни: ты — хатт. Прирожденный хозяин Вселенной. Правильно?

— Конечно, — произнес Киббик уже увереннее. И выпрямился. — Я такой же хатт, как и ты.

Дурга поморщился.

— Так держать, — подбодрил он. — Киббик, пора брать дела в свои руки. Если будешь тянуть резину, положение только ухудшится. Есть вероятность, что Тероенза планирует переворот против Бесадии. Тебе не приходила в голову такая мысль?

Естественно, такая мысль даже рядом не появлялась. Киббик моргнул.

— Переворот? Хочешь сказать... настоящий? С солдатами и стрельбой?

— Именно так, — подтвердил Дурга. — И кто будет во главе переворота?

— Главарь, — сказал Киббик, лихорадочно соображая.

— Вот. Очень хорошо. Теперь понимаешь, почему ты должен взять ситуацию под контроль прежде, чем Тероенза осуществит свои планы? Пока у тебя еще есть власть!

Теперь Киббик был напуган, и ему это не нравилось. Умом он понимал, что наилучшим для него выходом будет последовать совету Дурги и отобрать власть у верховного жреца.

— Я это сделаю, — решительно выпалил он. — Я отдам ему приказ и прослежу, чтобы он его выполнил. А если он откажется подчиниться, я вызову охрану.

— Так и надо! — одобрил Дурга. — Молодец! Сейчас ты говоришь, как настоящий Бесадии! Дай мне знать, как только женщин т’ланда-тиль отправят домой!

— Да, кузен! — ответил Киббик и выключил связь.

Киббик пообещал себе, что разберется с этим делом сию же секунду. Пока еще не утратил подкрепленного воодушевляющим разговором чувства хаттского превосходства. Властелин хаттов не обеспокоился репульсорным креслом, а незамедлительно направился по коридорам администрации первой колонии к кабинету Тероензы. Даже не подумав о дверном сигнале, он попросту ворвался внутрь.

Тероенза возлежал в своем рабочем гамаке, уткнувшись в планшет. Он удивленно поднял глаза на хатта.

— Киббик! — воскликнул он. — Что происходит?

— Для тебя — господин Киббик, верховный жрец! — прогремел хатт. — Нам нужно поговорить! Я только что разговаривал со своим кузеном Дургой, и он сообщил мне, что вы тайком провезли сюда женщин! Дурга крайне недоволен!

— Женщин? — заморгал Тероенза, словно не имел об этом ни малейшего понятия. — Почему он так решил, ваше превосходительство?

— Не пытайся отвертеться! — рявкнул Киббик. — Они здесь, и Дурге об этом известно. Он велел передать, что они должны как можно быстрее вернуться на Нал-Хатту. Собери их здесь, в первой колонии, для отправки с Илизии. Немедленно.

Тероенза с задумчивым видом откинулся в гамаке. Других действий он не предпринял.

— Ты слышал меня, жрец? — У Киббика чуть голова не кружилась от собственного праведного гнева. — Повинуйся, пли я вызову охрану!

Верховный жрец неторопливо выбрался из гамака. Киббик мысленно перевел дух. Но к передатчику Тероенза даже не притронулся.

— Пошевеливайся! — рявкнул хатт. — Или я вызову охрану, и они тебя арестуют, а с женщинами я разберусь сам!

— Нет, — тихо сказал Тероенза.

— Нет... что? — Киббик не мог поверить собственным ушам. Никто не смел ослушаться прямого приказа верховного правителя хаттов.

— Нет. Я этого не сделаю, — повторил т’ланда-тиль. — Я устал выслушивать приказы идиота. Прощайте, Киббик.

— Да как ты смеешь? Я прикажу тебя казнить! «Прощайте»? — Киббик был совершенно сбит с толку. — Хочешь сказать, ты увольняешься? Уходишь?

— Нет, я не ухожу, — произнес Тероенза все тем же тихим голосом. — Вы уходите.

Его сильная спина изогнулась, тонкий хвост плетью свистнул в воздухе. Т’ланда-тиль внезапно выгнул шею и бросился на Киббика с яростным ревом.

Хатт пребывал в таком замешательстве, что даже не подумал сдвинуться с места, и Тероенза врезался в его грудь. Рог его не отличался остротой, но благодаря силе верховного жреца пронзил кожу и проник внутрь почти на метр своей длины.

Боль была невероятной. Киббик взревел в отчаянном ужасе и стукнул т’ланда-тиль короткими ручками. Он попытался вывернуть хвост, чтобы нанести разящий удар, но в кабинете было слишком тесно.

Словно в тумане, Киббик почувствовал, как руки т’ланда- тиль с силой отталкивают его от себя и рог Тероензы, покрытый кровью хатта, выходит наружу.

Выверенными шагами верховный жрец начал отходить назад.

Дрожа и задыхаясь, Киббик тоже попытался отступить, но уперся в стену. Он попробовал развернуться и убежать.

Тероенза с разбегу вновь обрушился на его грудь.

И еще раз...

И еще...

Кровь хлестала из многочисленных ран Киббика. Ни одна из них не была смертельной сама по себе: жизненно важные органы хаттов располагались слишком глубоко в теле, чтобы так легко их повредить... Отчасти поэтому издавна ходила легенда, что хатты неуязвимы против бластеров. Это было далеко от правды, но выстрел, который моментально сжег бы кого угодно, часто не мог затронуть в теле хатта ничего важного, и слизень просто успевал раздавить обидчика, прежде чем тот выстрелит повторно.

Киббик попытался позвать на помощь, но из груди вырвалось лишь бульканье. Один из ударов пробил дыхательный мешок. Приложив колоссальное усилие, он рванулся к передатчику.

Тероенза протаранил его снова, и Киббик, ослабев, беспомощно завалился на бок.

Зрение Киббика заволокло пеленой, но он еще мог разглядеть, как Тероенза вытаскивает из ящика стола бластер.

Хатт вновь попытался подняться, отбить удар, позвать на помощь, но слишком ослаб, а боль раздирала его на части. Тьма надвигалась, обволакивая разум. Киббик боролся с ней, но она нахлынула, как черная волна в безлунную полночь...

Тероенза прицелился, с холодным расчетом метя в и без того глубокие раны умирающего Киббика. Он жал на спусковой крючок снова и снова, пока огромное тело не превратилось в горелое месиво. Пока не стихли последние рывки и конвульсии.

Наконец он остановился, тяжело дыша.

— Идиот... — процедил он на собственном языке и вышел, чтобы отмыть рог.

Приводя себя в порядок, т’ланда-тиль размышлял над тем, как действовать дальше. Конечно же, он все представит нападением террористов. Скажет, что явилась та женщина Тарен и ее армия. Никто не осмелится возразить его слову. Дежурных охранников он казнит, объявив, что они подкуплены и причастны к убийству.

На следующий день он оформит сделку по приобретению турболазера. А происшествие с Киббиком послужит оправданием, чтобы установить его во дворе.

Он знал, что потребуется больше охраны и вооружения. Может быть, ему стоит связаться с Джилиак?

Нет! Тероенза мотнул головой, и с рога сорвались капли воды. Хватит с него хаттов — с ними покончено! Теперь он, Тероенза, будет хозяином Илизии! И скоро... очень скоро... об этом узнают все. Нужно всего несколько недель, чтобы укрепить власть. Он перестанет платить дань Бесадии и потратит кредиты на закупку оружия.

Довольный своим планом, Тероенза, верховный жрец Илизии, покинул кабинет с распухающим на полу телом мертвого хатта и отправился на поиски охранников, которых предстояло казнить...

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ ВЫЗОВ БРОШЕН

Дурга воодушевленно смотрел на экран. Наконец-то! «Черное солнце» в лице Гури, личной помощницы Ксизора, только что предоставило ему окончательные и неоспоримые доказательства того, что Джилиак, при вероятном подстрекательстве своего племянника Джаббы, спланировала убийство Арука, а Тероенза его осуществил!

Улики «Черного солнца» заключались в документах на приобретение и оплату, которые доказывали связь Джилиак с малкитскими отравителями. Денежных сумм, потраченных главой Десилиджиков на покупку вещества Зеш-1, хватило бы на то, чтобы обанкротить средних размеров колонию. Вещество было доставлено прямо к Тероензе. В записях также значились предметы, приобретенные Джилиак для верховного жреца, — ценности, ставшие частью коллекции т’ланда-тиль.

«Чтобы я не узнал, что ему было заплачено, — понял Дурга, — Тероенза решил, что скроет оплату, приобретя предметы для своей коллекции». Большинство его приобретений были не только ценны, но и пользовались спросом. Если бы Тероенза захотел их когда-нибудь продать, он выручил бы за них на черном рынке антиквариата немалую сумму.

Дурга с интересом отметил, что именно так Тероенза и поступил, купив на вырученную прибыль подержанный турбо-лазер. «Готовится к обороне Илизии, — решил хатт. — И в любой момент может объявить о своей независимости...»

Первым порывом Дурги было заковать Тероензу в кандалы и приволочь на Нал-Хатту, но подобный шаг сулил серьезные последствия. Сакредоты — младшие жрецы — придут в ярость и ополчатся на Бесадии. Тероенза популярен среди них... особенно теперь, когда ему удалось привезти на Илизию брачных партнерш.

Если Дурга арестует Тероензу, сакредоты могут отказаться проводить ритуал Возрадования для паломников. А паломники, не получив ежедневной дозы эйфории, откажутся работать — а то и бунт поднимут! Как ни крути, потеря жрецов обернется для производства спайса на фабриках катастрофой.

С сожалением Дурга осознал, что ему придется тщательно подготовиться, прежде чем осуществить свою месть. Найти нового хатта на должность управляющего илизианским предприятием и популярного харизматичного т’ланда-тиль на роль нового верховного жреца, который посулит все блага присягнувшим ему т’ланда-тиль. И может быть, брачных партнерш будет лучше оставить на Илизии... по крайней мере, до поры до времени.

На все это уйдет не меньше недели. И покуда корабль с новым верховным жрецом не сядет на Илизии, Тероенза о своем смещении знать не должен. Нельзя допустить саму возможность бунта, пока войска Бесадии не окажутся на месте для наведения порядка.

Дурга решил действовать осторожно... и до последней секунды Тероензу избегать. А на тот случай, если Киббику пришлось арестовать верховного жреца, надо будет как-то объяснить отсутствие Тероензы. Возможно, списать на внезапную «болезнь».

Может быть, на роль исполнителя воли Бесадии и преемника Тероензы сгодится его супруга Тиленна? В обмен на ее собственную жизнь? И щедрую плату?

Дурга поразмыслил и счел это вполне возможным. Т’ланда-тиль — народ практичный...

Можно, конечно, попытаться контролировать самого Тероензу... но едва ли Киббик на это способен. Дурге, скорее всего, придется позаботиться обо всем самому. Или отправить туда Зира...

Дурге стало любопытно, как прошла вчерашняя беседа Киббика с Тероензой. Кузен не перезвонил ему, как они договаривались, но это еще ничего не значило. У Киббика была короткая память, и он часто забывал обещания.

Внимание Дурги привлек мигающий огонек системы связи — сигнал о входящем сообщении. Хатт принял вызов, и перед ним появилось изображение Тероензы — будто призванного его мыслями.

Верховный жрец отвесил господину низкий поклон, но от Дурги не ускользнул отблеск коварства в его взгляде.

— Ваше превосходительство, господин Дурга, — начал верховный жрец, — я вынужден сообщить вам дурные вести. У нас произошла беда, мой господин.

Дурга пристально посмотрел на голограмму.

— Да? — сказал он.

— Сегодня ранним утром, сразу после рассвета, мы подверглись атаке террористов, — проговорил Тероенза, в отчаянии заламывая руки. — Проклятая Брия Тарен и ее отряд кореллианского сопротивления. Эскадрилья Красной руки, как они себя кличут. Административное строение попало под шквал огня. С прискорбием должен сообщить вам, что ваш кузен, господин Киббик, угодил под обстрел и погиб.

— Киббик мертв? — Дурга застыл в замешательстве. Не то чтобы он ожидал, что его кузен лишит Тероензу власти, но и предположить не мог, что Киббик сгинет.

Или, вернее, будет убит.

Дурга ни на миг не поверил россказням Тероензы насчет Брии Тарен. По его данным, эскадрилья Красной руки находилась в другом секторе Внешнего Кольца и только вчера они совершили набег на имперский аванпост. Ни один корабль во Вселенной не долетел бы оттуда до Илизии к рассвету.

Значит, Тероенза лжет... Однако верховному жрецу невдомек, что Дурга раскусил его. Задумавшись о том, как обратить это себе на пользу, Дурга закрыл глаза рукой и склонил голову в поддельной скорби. Киббик был идиот, и ему не место во Вселенной.

«Но этим Тероенза подписал себе смертный приговор, — подумал Дурга. — Как только я доставлю на Илизию его преемника, верховному жрецу не жить...»

Упавшим голосом Дурга дал Тероензе указание доставить тело домой.

— Для меня очевидно, — заключил хатт, — что мы должны усилить оборону Илизии. Налеты повстанцев не должны оставаться безнаказанными.

Тероенза снова поклонился.

— Я согласен, ваше превосходительство. Благодарю вас за помощь.

— Это меньшее, что я могу сделать. — Дурга вовсю старался, чтобы в его тоне не проскользнул сарказм. — Вы сможете несколько дней обходиться без хаттского патронажа?

— Конечно, — заверил его Тероенза. — Я приложу все усилия, чтобы дела шли так же гладко, как и всегда.

— Спасибо, Тероенза, — поблагодарил Дурга и завершил соединение.

Несколько минут он потратил на то, чтобы выдать инструкции Зиру о поиске замены Тероензе. К счастью, Зир был хорошим администратором и умел выполнять приказы.

И только после этого Дурга обратился к фигуре, которая терпеливо ждала в его кабинете, пока он разберется с делами.

— Простите, госпожа Гури. — Дурга склонил голову перед очаровательной молодой женщиной. — Я чуть было не позабыл о вашем присутствии. Большинство людей не способны на терпеливое ожидание. Они всегда суетятся.

Гури слегка поклонилась в ответ.

— Я прошла специальное обучение, ваше превосходительство. Принц Ксизор не терпит в своих подчиненных суетливости.

— Замечательно, — сказал Дурга. — Я ознакомился с информацией, которую вы предоставили, и она подтверждает мои подозрения. Как вы уже могли догадаться, для того чтобы покарать Тероензу, необходимо дождаться более... подходящего времени. Но я намерен немедленно нанести визит Джилиак и вызвать ее на бой по Старому закону.

— Старому закону?

— О нем редко вспоминают в наши дни, но это древний обычай хаттов, согласно которому при весомом основании один предводитель клана имеет законное право вызвать другого на смертельный поединок. Правда остается за победителем.

— Я все понимаю, ваше превосходительство. Принц Ксизор предупредил меня, что ваша реакция на известия, как и подобает честному хатту, будет именно такой. Он велел мне сопровождать вас и, насколько это в моих силах, посодействовать вам в восстановлении справедливости.

Дурга смерил ее взглядом, размышляя, как такое хрупкое существо сможет выстоять против хатта или оравы стражников.

— Вы будете моим телохранителем? Но...

Гури улыбнулась.

— Я телохранитель принца Ксизора, ваше превосходительство. Будьте уверены, я смогу защитить вас от охранников Джилиак.

Дурга собирался продолжить тираду, но что-то в поведении Гури его остановило. Он знал, что она личная помощница Ксизора. Разумно было предположить, что она еще и искусная убийца. И должна обладать способностями, которых в ней никак нельзя заподозрить. Так или иначе, вела она себя более чем уверенно.

— Очень хорошо, — решил Дурга. — Идемте.

Они поднялись на борт челнока и около часа провели в суборбитальном полете к анклаву Десилиджиков.

Корабль приземлился на острове, где был построен Зимний дворец Джилиак, он же — текущая резиденция клана Десилиджик. Дурга в сопровождении Гури, которая несла большую коробку, приблизился ко входу.

— Дурга Бесадии Тай прибыл с визитом к Джилиак Десилиджик Тирон. Я принес дар и прошу частной аудиенции.

Охранники просканировали обоих визитеров и убедились, что они не вооружены. После этого их пропустили во дворец. Дворецкий-родианец, по имени Дорзо, проводил их до огромного, почти пустого зала аудиенций, первым вошел внутрь и поклонился.

— Господин Дурга из клана Бесадии, — объявил он.

Через дверной проем Дурга мог видеть Джилиак, занятую планшетом. При виде злейшего врага сердце молодого хатта наполнила ярость. Он почувствовал, как его охватывает дрожь и жажда крови.

Джилиак томила их в ожидании минут десять. Дурга пы-тался следовать примеру Гури, которая хранила абсолютное спокойствие. Самый необычный человек, которого ему только доводилось видеть.

Наконец Джилиак кивнула Дорзо, и родианец поклонился визитерам:

— Ее высокопревосходительство Джилиак, глава клана Десилиджик и защитница праведных, готова вас принять.

Дурга двинулся вперед, Гури не отставала. Когда они приблизились к Джилиак, та не проронила ни слова. Так как по обычаю гость не мог заговорить первым, им снова пришлось ждать.

Вскоре огромная гора пошевелилась.

— Здравствуй, Бесадии, — прошуршала Джилиак. — Ты принес мне дар, прекрасно. Можешь приблизиться и преподнести его.

Дурга кивнул Гури. Женщина подошла к главе Десилиджиков, возвышавшейся на своем репульсорном кресле, и опустила перед ней коробку.

Молодой хатт указал на нее.

— Дар вашему превосходительству от Бесадии. Символ нашего уважения и надежд на ваше процветание, о Джилиак!

— Посмотрим... — проворчала Джилиак. Разорвав обертку, она вынула большой и очень ценный предмет: Маску смерти с островов далекого мира Лангуны. Его жители украшали резные маски полудрагоценными камнями, узорами из серебра, золота и платины и мерцающими раковинами теплых морей.

Джилиак вертела маску в коротких ручках, и Дурга уже было решил, что она не понимает значения этого дара. Глава Беса- дни бросил взгляд на Гури, и, как было условлено, женщина повернулась и направилась к выходу. Она будет ждать его там и проследит, чтобы ему никто не помешал. Дурга снова повернулся к Джилиак, уже собираясь просветить ее о смысле подарка, но тут увидел, что все ее огромное тело начинает трясти.

Она сверкнула глазами.

— Маска смерти с Лангуны! — взревела Джилиак. — И это ты называешь достойным даром?

Хаттша подбросила маску в воздух и мощным ударом хвоста запустила ее через весь зал. Ударившись о стену, драгоценный подарок разлетелся на кусочки.

— Ты его полностью достойна, Джилиак. — Отступать Дурга был не намерен и произнес те слова, которые давно собирался: — Сегодня я, Дурга Бесадии Тай, узнал, что ты убила Арука, моего почтенного родителя. Я вызываю тебя на поединок по Старому закону. Готовься к смерти.

Джилиак взревела от ярости и скатилась с кресла.

— Умрешь здесь только ты, наглец! — прорычала она, взмахнув гибким хвостом.

Дурга увернулся, но недостаточно быстро. Удар пришелся по спине и чуть не вышиб из него весь дух. Молодой хатт бросился на Джилиак, со всей силы протаранив ее грудью.

По размерам Джилиак почти в два раза превосходила Дургу. Она была средних лет и приближалась к стадии тучности. Единственным преимуществом Дурги была молодость, а значит, и скорость. Но один ее полновесный удар — и битве конец.

С ревом, как два доисторических чудовища, два хатта наносили друг другу могучие удары. Чаще они промахивались, чем попадали в цель. Они сталкивались грудью, боролись руками и крушили все, что попадалось под хвост.

Дорзо давным-давно сорвался с места и скрылся без следа.

«Убить... убить... УБИТЬ! УБИТЬ!! УБИТЬ!!!» - кричал разум Дурги. Его охватила ярость. Джилиак ударила хвостом, чуть не опрокинув своего врага, и снова с рычанием бросилась на него. Дурга едва увернулся: еще чуть-чуть — и по нему, как катком, прошлись бы гигантским животом.

Молодой хатт нанес тяжелый боковой удар в голову, заставивший противницу покачнуться. Ответный выпад прошел мимо, и от шлепка хвостом о пол задрожали стены.

Сначала Джилиак сыпала проклятиями и угрозами, но очень быстро начала задыхаться и решила беречь силы для боя. Неподвижный образ жизни давал о себе знать.

«Если бы я только мог перетерпеть ее», — подумал Дурга, понимая, что это очень большое «если»...

Хан Соло разбирался с декларациями на груз с рудников Кесселя для Джаббы, когда из-за стены раздался грохот и рев, за которыми последовала серия ударов и приглушенных звуков бьющихся предметов. Услышали это все, включая Чубакку и самого Джаббу. Человек, вуки и хатт удивленно переглянулись.

— Что это было? — пожелал знать Соло.

— Опять моя тетка не в духе, — проворчал Джабба.

Лет десять назад Хану довелось быть свидетелем дурного настроения Джилиак, так что он без труда поверил. Кореллианин уже собрался вернуться к работе, когда их слуха достигли два вопля — один за другим, в два разных голоса.

Джабба встревоженно выпрямился.

— Скорее!

Хан и Чуи вприпрыжку побежали за хаттом, спешащим на шум. Контрабандист не уставал поражаться тому, как быстры могут быть хатты, когда им это нужно.

У входа в зал аудиенций они наткнулись на молодую блондинку. Через ее плечо Хан разглядел Джилиак, сошедшуюся в смертельном бою с другим хаттом гораздо меньшего размера. По всему глазу и нижней части лица незнакомца расплывалось уродливое родимое пятно. Два гиганта ревели и вставали на дыбы, сшибаясь массивными телами.

Когда Хан, Чуи и Джабба приблизились, блондинка качнула головой и подняла руку.

— Нет, — сказала она. — Не вмешивайтесь. Дурга вызвал главу клана на бой по Старому закону.

К удивлению Хана, Джабба не смел женщину с пути и не устремился на помощь тетке. Вместо этого он склонил голову в хаттском подобии поклона.

— Должно быть, вы — Гури, — протянул он.

— Да, ваше превосходительство, — ответила женщина. В этот момент в коридор с топотом ввалились стражники с силовыми пиками наперевес. Джабба развернулся, чтобы остановить их. Гаморреанцы тупо заморгали.

— У моей тети приступ буйства, — объяснил хатт. — Вы здесь не нужны.

Начальник охраны посмотрел на него с сомнением, но что именно происходит за спиной Джаббы — видеть не мог. Гаморреанец потоптался на месте, его поросячий пятак задрожал от жажды боя.

— Я сказал — пошли прочь! — заорал Джабба, взмахнув руками. С ворчаньем и фырканьем они развернулись и неуклюжим бегом направились обратно в коридор.

Заглянув в зал аудиенций, Хан рассмотрел Джилиак, наносившую удары сокрушительной силы. Второй хатт едва успевал уворачиваться. Кореллианин перевел взгляд на Джаббу.

— Ты не хочешь это прекратить?

Чубакка вторил ему эхом. Джабба заморгал. Его взгляд был полон коварства.

— Дурга — главарь клана Бесадии, — пояснил он. — Кто бы из них ни одержал победу, победителем выйду я.

Но... — запнулся Хан. — Я... я думал, ты любишь свою тетю.

Джабба посмотрел на него, как на тугоумного гаморреанского детеныша.

— Я люблю ее, Хан, — мягко сказал он. — Но это бизнес.

Хан кивнул и оглянулся на Чуи. Тот пожал плечами.

— А, ну да. Бизнес.

— И, Хан...

— Да, Джабба?

Хатт сделал жест в сторону.

— Здесь не место человеку, друг мой. Подожди меня во дворце. Я присоединюсь к тебе позже.

«Не место человеку? — хотел переспросить Хан. — А как же она?»

Он повернулся к миловидной дамочке, и их глаза встретились. Хан вдруг осознал, что в этой женщине, которую Джабба назвал именем Гури, что-то не так. Все его инстинкты кричали о том, что надо держаться от нее подальше. Желания прикоснуться к ней у него было не больше, чем к ядовитой змее.

— Да, — смирился он. — Увидимся, Джабба. Пошли, Чуи.

Хан и вуки вышли торопливым шагом, не оглядываясь.

Дурга начинал впадать в отчаяние. Несмотря на все его попытки измотать Джилиак, выбить ее из сил, она продолжала драться с неослабевающим упорством. Хаттша была намного сильнее и тяжелее его, и Дурга понимал, что попади хоть один ее полновесный удар в цель — от него останется мокрое место, причем буквально.

В бессчетный раз они таранили друг друга, сталкиваясь грудью с такой силой, что Дурга вскрикивал. Каждый сантиметр его тела был покрыт синяками, он чувствовал себя, как кусок теста — взбитый и раскатанный в лепешку.

Долгий бой влек их по периметру огромного зала, о чем свидетельствовали разгромленная мебель и трещины в стенах. Дурга заметил, что они приблизились к репульсорному креслу Джилиак. Хаттша поспешно развернулась и с предельной скоростью бросилась к креслу, хрипя и тяжело дыша.

Дурга что есть мочи полз следом, нагоняя ее. Он не сомневался, что Джилиак решила влезть в кресло и использовать его как таран. Если ее затея выгорит — ему конец!

Он догнал Джилиак, но охнул и метнулся в сторону, когда глава Десилиджиков по широкой дуге взмахнула хвостом, целя ему в морду. Траектория хвоста проходила под самым креслом.

Дурга отреагировал почти неосознанно. Перекатившись на грудь и опершись на руки, он взметнул хвост над головой. Тщательно прицелившись, он ударил концом хвоста по кнопке питания.

Репульсорное кресло камнем рухнуло на хвост Джилиак, намертво придавив его.

Хаттша взвыла от боли и попыталась освободиться, но Дурга, распрямившись, понял, что это ей не удастся. Он отполз назад, примериваясь, и со всей силы обрушил хвост на голову противницы. Она заорала.

Дурга нанес новый удар. И еще. Потребовалось пять мощных ударов, чтобы лишить Джилиак сознания. «Умри!» — приговаривал он мысленно, избивая рыхлую плоть.

— Умри! — прорычал он вслух. — Умри!

Он не мог сказать точно, когда именно она издохла. Просто и какой-то момент осознал, что бездумно месит кровавую гору плоти. Глаза Джилиак превратились в пустые дыры, изо рта свешивался скользкий язык.

Дурга заставил себя остановиться и оглянулся. У входа в зал стояла Гури, а рядом с ней — Джабба. Каким-то образом помощнице Ксизора удалось задержать у входа охранников и племянника Джилиак. В ней кроется намного больше, чем видно на первый взгляд, промелькнуло в помутневшем рассудке у Дурги.

Двигаясь с такой тяжестью, словно ему девять веков от роду, Дурга взгромоздился на кресло Джилиак. Он был слишком измотан, чтобы даже просто проползти по залу. Ему едва хватало сил и сознания на то, чтобы управлять креслом.

Оставив распростертое тело Джилиак на полу, он двинулся через зал аудиенций.

Добравшись до выхода, Дурга остановился напротив Джаббы. В лучшие времена, подумал Бесадии, он мог бы сразиться с Джаббой на равных. Сейчас же... об этом не могло быть и речи.

Шагнув вперед, Гури удостоила его легким уважительным кивком.

— Поздравляю с успешной битвой, ваше превосходительство.

Дурга повернулся к женщине всем телом:

— Гури. Вы служите у принца Ксизора убийцей?

Я содействую принцу всеми доступными мне средствами, — спокойно объяснила она.

— Вы можете убить хатта? — осведомился Дурга.

— Без сомнения, — кивнула она.

— Тогда... убейте Джаббу, — повелел главарь Бесадии.

Гури лишь покачала головой.

— Нет, ваше превосходительство. Мне было приказано помочь вам в отмщении Джилиак. Ваше дело выполнено. Теперь мы уходим.

Невзирая на это, Дурга двинулся к Джаббе, но помощница Ксизора встала между ними. Ее намерения были понятны без слов.

— Мы уходим сейчас, — повторила она.

Джабба сдвинулся с места, пропуская их, и Гури ловко запрыгнула на репульсорное кресло Джилиак. Услышав новый топот, Дурга узрел бегущих к ним охранников. Однако Джабба остановил их взмахом руки.

— Я велел вам убираться! — рявкнул он.

Охрана поспешно ретировалась.

Джабба посмотрел на Гури.

— Я не намерен расходовать их попусту. Они неплохо защищают от незваных гостей — от большинства из них.

Гури кивнула и направила кресло вперед. Дурга гневно сверкнул глазами на Джаббу, но остатки сил покинули его. Он мог только лежать, развалившись в кресле, слишком измотанный далее для того, чтобы радоваться победе...

Джабба медленно приблизился к огромному телу своей тетки. Он с трудом мог поверить, что она мертва, и нутром чуял, что ему будет ее не хватать. Но, как он доверительно сообщил Хану Соло, бизнес есть бизнес. Ее смерть послужит на благо Десилиджиков — и на его собственное...

От вида размозженной головы у него выворачивало желудок. Теперь Джабба долго не захочет есть.

На секунду он задумался над тем, что ему следует предпринять первым делом — теперь, когда он стал бесспорным главой Десилиджиков. Скорее всего, его вызовут на Верховный совет хаттов, но, как только они узнают, что Джилиак пала в схватке предводителей кланов по Старому закону, у них едва ли найдутся возражения.

А если его спросят, Джабба заверит их, что Джилиак действительно была причастна к отравлению Арука...

Внезапно труп шевельнулся.

Джабба вскинулся в изумлении и шоке. «Она возвращается к жизни! Она будет в ярости! Нет! — Его сердца забились в диком ужасе. — Что могло произойти?» В том, что его тетка мертва, не было ни единого сомнения.

Огромный раздувшийся труп снова пошевелился, и из брюшной сумки выполз детеныш. Джабба перевел дух. Он укорил себя за то, что не догадался сразу, раздосадованный своим сиюминутным подозрением и страхом.

Маленькое, похожее на червя создание поползло вперед, размахивая маленькими отростками и издавая бессмысленные булькающие звуки.

Джабба злобно воззрился на него. Он знал, что станет неоспоримым главой Десилиджиков в любом случае, но зачем оставлять концы?

Медленно и хладнокровно он двинулся к беспомощному чаду...

На следующий день после триумфа над Джилиак главарь Бесадии чувствовал себя настолько разбитым, что едва мог пошевелиться. Ему с трудом удалось скрыть боль, когда на связь вышел Тероенза и сообщил, что тело Киббика отправлено домой, как и приказывал Дурга.

— Ваше превосходительство, — произнес верховный жрец. — Мне необходимо усилить охрану, и поэтому я взял на себя смелость нанять новые войска за собственный счет. Я рассчитываю, что Бесадии возместят мне расходы, но я должен получить дополнительную защиту. Эти налеты повстанцев нельзя оставлять без внимания.

— Понимаю, — вздохнул Дурга. — Я постараюсь найти дополнительную охрану.

— Благодарю вас, ваше превосходительство.

Отключив соединение, Дурга повернулся к Гури, как раз собиравшейся его оставить.

— Он готовится сделать решающий ход, — пояснил хатт. — Хочет порвать с Бесадии.

Дроидесса кивнула.

— Вы правы, господин Дурга.

— Так как илизианские войска, скорее всего, будут верны Тероензе, — продолжил Дурга, — мне нужен какой-то иной способ держать верховного жреца в подчинении до тех пор, пока я не найду ему замену. Поэтому у меня есть просьба к вашему господину, принцу Ксизору.

— Слушаю, господин Дурга.

— Передайте ему мою просьбу предоставить мне военную помощь. Если он пошлет войска на Илизию, это упростит задачу — и позволит мне избавиться от Тероензы без недовольства со стороны сакредотов и паломников. Мне известно, что принц владеет обширными ресурсами и под его командованием находятся несколько наемных подразделений. Если на планете будут присутствовать эффективные и современные боевые силы, стража Тероензы не поднимет вооруженный бунт. — Он задержал на ней пристальный взгляд, несмотря на боль в избитом теле. — Вы передадите ему это, Гури? Объясните ситуацию?

— Да, — подтвердила смертоносная блондинка. — Однако его высочество редко выделяет войска, если это не совпадает с его собственными интересами.

— Это я знаю, — задумчиво сказал Дурга. Ему не нравилось то, что он собирался предложить, но лучше это, чем потерять все. — За его поддержку я предлагаю принцу долю своего дохода с Илизии за этот год.

Гури кивнула.

— Я передам ему ваше предложение, господин Дурга. С вами свяжутся его представители. — Она поклонилась. — А теперь я покидаю вас, ваше превосходительство.

Хатт кивнул, насколько позволяла ему ноющая одеревеневшая шея.

— Прощайте, Гури.

— Прощайте, господин Дурга.

Брия Тарен трудилась в своем кабинете на борту корвета «Возмездие», когда на голографическом трансляторе возник Джейс Паол.

— Коммандер, для вас входящее сообщение — на ваш личный номер, по секретному каналу.

— Штаб? — осведомилась она.

— Нет, коммандер. Это гражданская передача.

Она удивленно задрала брови.

— В самом деле? — Немногие из гражданских знали ее личный код. Разве что несколько работников разведки — Барид Мезориам и другие из его группы, — но они вряд ли бы связались с ней напрямую. — Что ж... переведите вызов сюда, если не затруднит.

Несколько секунд спустя над ее передатчиком засветился новый образ.

Брия опешила. Хатт? Единственным хаттом, который знал ее личный код, был Джабба; значит, это он... Хотя для нее все хатты были на одно лицо, тем более на размытом голоизображении. Она заговорила:

— Джабба? Это вы, ваше превосходительство?

— Да, это я, коммандер Тарен, — подтвердил хатт.

— Да... кхм... Чему обязана удовольствием видеть вас, ваше превосходительство?

Хатт с трудом склонил голову.

— Коммандер Тарен, я прошу вас незамедлительно прибыть на Нал-Хатту. В связи с безвременной кончиной моей тетушки теперь я возглавляю Десилиджиков. Нам необходимо переговорить.

Брия затаила дыхание. Прошел только месяц со дня ее переговоров с Десилиджиками. И теперь Джилиак мертва?

Она решила, что подробностей лучше не знать. Уважительно кивнув, она произнесла:

— Я отправлюсь в путь немедленно, ваше превосходительство. Как я понимаю, вы хотите возобновить переговоры по илизианской кампании?

— Именно, — сказал Джабба. — Я отправил на Илизию нескольких разведчиков, чтобы уточнить данные о т’ланда-тиль. Я готов приступить к налету. Пора положить конец экономической тирании Бесадии.

— Я прибуду через два дня, — заверила его Брия.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ ЛЕД...

Прошло пять дней после смерти Джилиак. Хан Соло и Чубакка навестили любимый бар Хана в кореллианском секторе Нар-Шаддаа «Синий свет» — в буквальном смысле забегаловку, где не подавали ничего, кроме напитков. Но Соло тут нравилось. Стены зала были увешаны голоплакатами с изображениями достопримечательностей Кореллии. К тому же здесь подавали излюбленную марку алдераанского эля.

Бармен заведения, пожилой кореллианин, Мич Фленн, зарабатывал себе на жизнь контрабандой, пока не счел, что накопленных денег хватит на то, чтобы приобрести питейное заведение. Хану нравилось слушать его байки о старых добрых деньках, хотя слова этого чудаковатого типа он едва ли принимал на веру. Да и поверишь тут россказням о существах со странными способностями, которые могут подпрыгнуть на десяток метров или извергнуть из пальцев синие молнии...

Хан и Чубакка проводили здесь почти каждый вечер. Вот и сейчас они пили заказанные напитки возле стойки и слушали очередную небылицу Мича. Краем глаза кореллианин смутно заметил, что кто-то подошел и остановился неподалеку от него, но не стал оборачиваться.

Байка Мича затянулась надолго и казалась еще более невероятной, чем когда-либо. Он что-то твердил о разумном дереве, которое раньше было могущественным колдуном, и о расе существ, отдававших свой мозг боевым дроидам, чтобы превратиться в совершенную боевую единицу.

Наконец рассказчик умолк, и Хан покачал головой.

— Мич, это уж совсем ни в какие ворота. Записать бы тебе все эти истории и продать каким-нибудь продюсерам. Они всегда ищут небылицы для своих шоу.

Чуи сочувствующе взрыкнул.

Принявшись деловито полировать стакан, Мич улыбнулся Хану и обратился к новому посетителю. Точнее — посетительнице:

— Чего изволите, красавица?

Хан машинально повернулся вправо, чтобы увидеть, к кому обращается Мич, — и остолбенел.

Брия!

В первую секунду он решил, что ему просто мерещится, что сходство совершенно случайно... Но потом услышал ее голос, такой, каким его помнил, — низкий, с легкой хрипотцой.

— Просто вишайской воды, Мич.

Это она. Брия. Это и вправду она.

Девушка медленно повернула голову, и их взгляды встре-тились. Сердце Хана стучало как молот, однако лицо сохранило невозмутимость. Сабакк многому научил его в жизни.

Немного помедлив, она заговорила:

— Здравствуй, Хан.

Он облизнул губы.

— Привет, Брия. — Кореллианин не сводил с нее глаз. Потом Чуи неожиданно пошевелился и тем самым напомнил о себе. — А это Чубакка, мой напарник.

— Здравствуй, Чубакка, — тщательно выговаривая слова, произнесла она на почти чистом вукийском — видимо, училась у Ралррахина. — Польщена знакомством.

Вуки неуверенно поздоровался в ответ, похоже не совсем понимая, что происходит.

— Да, — пробормотал Хан, — сколько лет сколько зим.

При всей нелепости заявления, она со всей серьезностью кивнула.

— Я пришла повидаться с тобой, — сказала она. — Можем мы присесть где-нибудь и поговорить минуту?

Эмоции Хана были более чем противоречивы. Он хотел заключить ее в объятия и расцеловать до потери сознания и одновременно — вытрясти из нее душу, осыпая проклятиями. А еще — просто развернуться и уйти, доказать ей, что она ничего для него не значит — ничего!

Но он нашел в себе силы кивнуть.

— Конечно.

Кореллианин потянулся, чтобы забрать кружку. В этот момент Чуи положил ладонь ему на руку и что-то негромко прорычал.

Хан оглянулся на напарника, благодарный за понимание. Ему действительно будет лучше поговорить с Брией наедине.

— Хорошо, приятель. Дома увидимся.

Чуи кивнул Брии и покинул зал. Забрав кружку с элем, Хан проводил девушку к кабинке в дальнем углу слабоосвещенного и почти пустого бара.

Пока Брия усаживалась в соседнее кресло, он наконец-то смог ее разглядеть. На ней была темная форма военного покроя, не имевшая, впрочем, никаких знаков отличия или иных указателей воинского ранга. Ее волосы были собраны и гладко зачесаны назад. Хан так и не понял, то ли они коротко подстрижены, то ли просто связаны в тугой узел.

Драгоценностей и украшений он на ней не заметил.

Зато заметил на правом бедре кобуру с бластером DL-18 (сам Хан предпочитал более тяжелую 44-ю модель), закрепленную низко — как он любил носить собственную. На поясе рядом с запасными энергообоймами висели ножны с виброкинжалом. По легкому выступу над ботинком Хан мог догадаться, что и там она прятала оружие...

Кореллианин все пытался найти слова, но мог лишь смотреть на нее, с трудом веря, что она действительно здесь, что это не какой-то сон или кошмар.

Брия тоже скользила взглядом по его лицу. Она попыталась заговорить, запнулась и глубоко вздохнула.

— Прости, — начала она, — я тебя напугала. Наверное, нужно было что-то сказать, но у меня все мысли повылетали из головы. Вряд ли я вообще могла что-то сказать.

— Ты пришла ко мне? — спросил Хан.

— Да. В прошлом месяце я видела твоего друга, и он намекнул, что это одно из твоих излюбленных мест. Я... подумала, что именно сегодня смогу тебя здесь встретить.

— У тебя дела на Нар-Шаддаа?

— Верно. Я заняла комнату наверху, над «Приютом контрабандиста». — Она хмыкнула. — Вполне под стать той дыре, где мы провели ночь на Корусанте.

Ошарашенный Хан медленно приходил в себя, и в нем начал расти гнев. Он помнил ту жутковатую маленькую столичную гостиницу. Это была их последняя ночь вместе. Он помнил, как заснул... и как проснулся один.

Он вдруг крепко схватил девушку за запястье, ощутив шок от прикосновения к ее телу. Ее тонкие кости казались такими хрупкими, словно он мог сломать их одним движением. И ему почти хватало злости, чтобы попытаться это сделать.

— Почему? — возжелал он знать. — Почему, Брия? Думаешь, ты можешь вот так запросто подойти ко мне спустя десять лет? Хватает же у тебя наглости!

Она подняла на него прищуренный взгляд:

— Хан, отпусти меня.

— Нет, — процедил он. — На этот раз я не дам тебе сбежать, пока не услышу ответы!

Что произошло в следующую секунду, кореллианин так и не разобрал. Вероятно, это был какой-то прием рукопашного боя. Внезапный поворот, удар — и вот она свободна, а он сидит, держась за собственную руку. Соло ошарашенно оглядел свою кисть, потом поднял взгляд:

— Ты изменилась. Очень сильно изменилась.

И он не был уверен, комплимент это или оскорбление.

— Я должна была измениться, иначе бы погибла, — жестко ответила девушка. — Не беспокойся, я не вскочу с места и не убегу. Мне нужно поговорить с тобой, и именно это я намерена сделать. Если ты меня выслушаешь.

Он кивнул без всякого желания.

— Хорошо. Я слушаю.

— Прежде всего, я должна сказать... Мне очень жаль, что я тебя оставила. Я о многом сожалею в своей жизни, но об этом — больше всего на свете. Но иначе я поступить не могла. Иначе ты бы никогда не попал в академию.

— Ну да, мне это просто чудо как помогло, — горько бросил Хан. — Не прошло и года, как меня исключили. Исключили и внесли в черный список.

— За спасение раба-вуки, — напомнила она, и от ее улыбки у него сжалось сердце. — Я так гордилась, когда узнала, Хан.

Хан хотел улыбнуться в ответ, но им все еще владел гнев.

— Мне твоей гордости не нужно. Я ничем тебе не обязан, детка. Я все сделал сам.

Насмешка ее определенно ранила. Щеки девушки вспыхнули, глаза сверкнули, и на миг ему показалось, что она борется с подступившими слезами. Но вот ее лицо снова такое же, как прежде, — холодное и спокойное.

— Знаю, — прошептала она. — Но я все равно гордилась.

— Я слышал, ты и сама свернула горы ради вуки, — заметил Хан. Голос его, казалось, резал как бритва. — По словам Катарры и Ралрры.

— Ты был там? На Кашиике? — Она улыбнулась. — Я помогала создавать ячейку сопротивления.

— Да, я слышал, что ты вроде как офицер повстанцев на Кореллии.

— В чине коммандера, — негромко подтвердила она.

Хан посмотрел на нее искоса.

— Как здорово, правда? Для испуганной девчонки, которая и бластера в руках не держала, ты проделала большой путь, Брия.

— Я просто делала то, что должна. Быстрое продвижение по службе в сопротивлении — вещь обыденная. Тебе следует подумать о том, чтобы присоединиться к нам, Хан.

Сказано это было легко, но что-то в ее тоне говорило Хану, что она не шутит.

— Нет уж, спасибо, сестрица, — отмахнулся он. — Я видел имперцев вблизи и в лицо. У ваших повстанцев нет ни шанса.

Она пожала плечами.

— Мы должны попытаться. Иначе Император уничтожит нас всех. Он — само зло, Хан. Я думаю, он затеял эту битву при Нар-Шаддаа только для того, чтобы избавиться от Сарна Шильда.

— Ах да, — вспомнил Соло. — Тот самый Сарн Шильд. Милый Шильд, а? Вы были милейшей парой.

От его сарказма она поморщилась.

— Я уже объяснила Лэндо, что все было не так, как выглядело со стороны.

— Выглядело это мерзко, Брия, — фыркнул он. — Как думаешь, каково мне было? Видеть, как ты воркуешь с ним...

Она поджала губы.

— Такое уж мне дали задание. Мне отлично известно, как это выглядело, но я не интересовала Шильда в том смысле, о котором ты думаешь. К счастью. Мне не нравилось то, что я делаю... Но если это будет нужно сопротивлению, я с готовностью повторю. Чего бы мне это ни стоило.

Хан задумался над ее словами.

— Ты действительно считаешь, что весь этот рейд к хат- там задумал Император? Но это сделал Шильд! Как такое возможно?

— Я была там, Хан, и с ним творилось что-то странное, поверь мне. Шильд менялся. Это было страшно. От месяца к месяцу он становился другим человеком. Внезапно он начал планировать захват хаттских территорий и стал заговаривать о свержении Императора.

Хан покачал головой.

— Это безумие.

— Знаю. Я не могу объяснить это иначе как... — Она помедлила. — Если я скажу тебе, ты подумаешь, что у меня тоже не в порядке с головой.

— Что? Скажи мне.

Она сделала вдох.

— Говорят, у Императора есть... способности. Будто бы он может воздействовать на людей и принуждать их к чему-то. Своего рода ментальное вмешательство.

— Как чтение мыслей?

— Не знаю, — ответила девушка. — Может быть. Звучит невероятно, но это единственное объяснение, которое я могу найти и которое кажется разумным. Шильд пользовался популярностью, он был амбициозен и алчен и представлял угрозу для укрепления власти. Поэтому Император просто... поддержал амбиции Шильда, пока мофф сам не погубил себя этим штурмом Нал-Хатты.

Хан нахмурился.

— А Гриланкс? Как он вписывается в план? И кто его прикончил? Я все ждал, что они повесят убийство на меня, но они просто замяли историю. Я ни разу не слышал об этом в новостях. — Хан подавил дрожь, вспомнив, как стоял в запертой комнате рядом с кабинетом Гриланкса и слушал это громкое зловещее дыхание... и тяжелую жуткую поступь.

Брия наклонилась ближе, и Хан неосознанно сделал то же самое. Ее голос упал до едва различимого шепота:

— Говорят, это сделал... Вейдер.

Хан тоже зашептал:

— Вейдер? То есть... Дарт Вейдер?

Она кивнула.

— Дарт Вейдер. Правая рука Императора.

Хан выпрямился. Он слышал об этом человеке, но никогда не встречал его.

— Что ж, — проронил он, — я только рад, что они тогда не попытались добраться до вашего покорного слуги.

Брия кивнула.

— Позже разведка выяснила, что адмирал Гриланкс имел приказ Императора провалить атаку. Взятка хаттов — случайное стечение обстоятельств. Вероятно, все было подстроено с самого начала. Император собирался дискредитировать и уничтожить Шильда. А также нанести урон Десилиджикам и контрабандистам. Если ты заметил, Бесадии, которые поставляют Империи рабов, не пострадали.

Хан поразмыслил.

— Звучит все еще безумно, но об Императоре действительно ходят жутковатые слухи. Я всегда списывал это на истерию обывателей. — Он коротко рассмеялся и сделал глоток эля. — Страшно... если это правда.

Собеседница пожала плечами.

— Скорее всего, никто из нас так и не узнает, как все было. Но теперь это дело прошлое. Я совсем о другом поговорить с тобой хотела, Хан, я...

Брия замолкла, когда к столику напротив прошествовала пара контрабандистов. Хан огляделся.

— Становится людно, — констатировал он. — Может, выйдем отсюда?

Девушка кивнула. Они молча, быстрым шагом покинули заведение и перешли на более спокойную сторону улицы. Самодвижущаяся дорожка была сломана, прохожих почти не наблюдалось. Хан повернулся к спутнице:

— Так о чем ты говорила?

— Хан, мне нужна твоя помощь.

Он вспомнил о рассказе Джаббы.

— В штурме Илизии?

Она кивнула с улыбкой.

— Сообразителен, как всегда. Да, Джабба нас финансирует. Мы намерены взять всю планету, Хан.

Теперь настал черед Хана пожимать плечами.

— Не моя проблема, сестрица. Я тоже изменился. И благотворительностью не занимаюсь. Мне нужна выгода. Я не подставляю шею ради кого попало.

Она кивнула.

— Знаю. Я не прошу о благотворительности. Ты получишь за это больше денег, чем сможешь заработать за сотню контрабандных перевозок.

— И что тебе от меня нужно в таком случае?

Его злость снова начала расти, хотя кореллианин едва ли мог это объяснить. Он поймал себя на том, что обрадовался бы больше, попроси она помочь в память о прежних временах. Но это было совершенно нелепо.

— Альянс еще очень молод, Хан, — сказала девушка. — У наших бойцов достанет отваги и преданности, но большинству не хватает боевого опыта. Моя эскадрилья — стреляные парни и девчонки, но сами мы не справимся.

Хан взглянул на нее с удивлением и почти благоговейным страхом.

— Эскадрилья? Ты командуешь эскадрильей?

Брия кивнула.

— Они проверенные ребята. Мы многое с ними повидали.

— Я о ней слышал, — произнес Хан. — Говорят, вы не даете спуску работорговцам.

Она пожала плечами и оставила реплику без внимания.

— Так или иначе, сопротивлению нужна помощь, чтобы прорваться через атмосферу Илизии. Опытные пилоты, чтобы провести наши корабли. Может быть, еще и некоторая боевая поддержка, но ты знаешь, что за оборона на Илизии. Кучка гаморреанцев и им подобных олухов, спящих на постах. Не наземный штурм меня беспокоит, а эта злосчастная атмосфера. Кореллианское сопротивление уже потеряло там корабль.

Хан кивнул. Злость становилась сильнее, но он умело ее скрывал. Он хотел выслушать все до конца, прежде чем сказать веское слово.

— Верно, это штука опасная. Но любой контрабандист видал вещи и посерьезнее. Итак... тебе нужны пилоты, чтобы провести корабли и, возможно, обеспечить огневое прикрытие. А что взамен?

— Спайс, Хан. Ты же знаешь, что Бесадии копят его горами. Всех видов — андрис, рилл, карсунум и, конечно же, глиттерстим. Они вздымают цены, и их склады набиты доверху. Мы поделимся добычей с контрабандистами.

Хан кивнул.

— Продолжай...

— А нам с тобой останется сокровищница Тероензы. Представь, сколько он накопил за десять лет. Антикварные ценности на сотни тысяч кредитов. Там наберется даже на миллион... может быть, на два. Подумай об этом.

— Сколько у вас людей?

— Точно еще не знаю. Мне еще нужно доложить командованию о положении дел в этом секторе. Мы просим помощи у любой группы сопротивления, которая откликнется, в частности у ботанов и салластан — на Илизии много их собратьев. Возможно, они захотят принять участие в спасательной операции.

— И вы собираетесь освободить рабов.

— Мы заберем их вместе со своей долей спайса. А перед отлетом разнесем фабрики в пыль, как и все остальное. Мы покончим с этой адской дырой навеки.

Хан задумался.

— А как насчет жрецов? Этот их ритуал — оружие похлеще многих. Я видел, как они порабощают умы.

Брия понимающе качнула головой.

— О них позаботится Джабба. Их всех перебьют до того, как мы приземлимся.

Хан ощутил, как на него накатывает волна холодной ярости. Как она смеет? Вернулась и просит ввязаться в ее маленькую вендетту?

— Вам не мешало бы хорошенько рассчитать время.

— Да, — согласилась она. — Это будет крупнейшая военная операция, когда-либо предпринятая новым Альянсом. Мы надеемся пополнить свои силы рекрутами и заполучить спайс. Революция — занятие дорогостоящее.

— Сплошные амбиции, — сухо сказал Хан. — Почему бы просто не напасть на Корусант, если вас тянет на самоубийство?

— Это реально осуществить, — настаивала Брия. — Оборона Илизии не так уж крепка. Хан, ты же был там. Помнишь? Да, я уверена, что мы встретим отпор, но мои солдаты справятся. Твои друзья могут даже не вмешиваться в бой, пока мы берем дворец. Боевой опыт нашим парням не помешает. Если мы справимся, то станем примером для других планет и побудим их присоединиться к Альянсу. Мы сможем свергнуть Империю, только если объединимся.

Хан воззрился на нее.

— И за этим ты пришла ко мне? Чтобы я упросил контрабандистов примкнуть к сопротивлению и помочь тебе в этом рейде?

— Лэндо сказал, что к тебе и Мако Спинсу они прислушаются. Спинса я не знаю. Зато знаю тебя.

Хан наконец позволил себе сбросить непроницаемую маску. Его глаза сверкнули.

— Значит, ты меня бросаешь, не замечаешь меня десять лет, а потом возвращаешься и мнишь, что я помогу тебе, подвергну опасности жизни друзей? Я тебе не верю, Брия. Да, я наслышан об эскадрилье Красной руки. Ты не та женщина, которую я знал, и мне это ясно как день.

— Я изменилась, — проговорила она, глядя ему в глаза. — Я признаю это. И ты изменился тоже.

— Лэндо сказал, что я тебе еще не безразличен, — холодно протянул Хан. — Думаю, ты врала ему, уже тогда планируя меня использовать. Тебе плевать на меня и на то, что у нас было. Тебя заботит только твоя революция, и тебе не важно, по чьим трупам ты пройдешь, чтобы достичь цели. — Он фыркнул. — И вся эта чушь о Сарне Шильде... ну еще бы! Значит, я должен поверить, что такой человек, как он, захочет держать тебя при себе, не будь ты такой... не будь ты такой... — Последнее произнесенное им слово было на родианском и означало уличную женщину.

Брия открыла рот и пальцами нащупала бластер. Хан напрягся, готовый выхватить свой, но ее глаза вдруг наполнились слезами... и тогда он понял, что оружия она не вытащит.

— Да как ты смеешь?

— Я много чего смею, сестрица, — бросил Хан. — Я говорю то, что думаю. И смею думать, что ты настоящая дрянь, если решила сюда явиться. Можешь не рассчитывать, что я снова поведусь на твою смазливую мордашку. Я изменился, да. Я поумнел — и достаточно, чтобы видеть тебя насквозь.

— Прекрасно, — заморгала она, справляясь со слезами. — Ты просто плюешь на меня и свою выгоду. Это не проявление ума, Хан. Это глупость. А то, что курьер наркодилеров изображает оскорбленную нравственность, само по себе смешно, не находишь?

— Я контрабандист! — взвился Хан. — У нас свой собственный кодекс!

— Да, возить наркоту для хаттов! — Она тоже закричала. — Ты и Джабба! Неразлейвода!

То, что она приравняла его к хаттам, стало последней каплей. Хан развернулся и пошел прочь.

— Отлично! — крикнула она вслед. — Я пойду к Мако Спинсу, если хочешь знать. Может быть, он окажется посообразительнее тебя!

От ее слов Хан только ехидно рассмеялся.

— Прекрасно! — прорычал он, не поворачиваясь. — Хорошего тебе с ним разговора. Прощай, Брия.

Он зашагал прочь с поднятой головой, щелкая каблуками по пермакриту. Ему доставляло удовольствие знать, что она остается стоять там, где стоит, и глядит ему вослед.

Большое удовольствие.

Дурга таращился на изображение принца Ксизора на своем голопроекторе.

— Гури изложила мне вашу проблему, — сообщил принц. — Я выделил для Илизии два отряда наемников под командованием опытного Виллума Камарана. Подразделение «Сверхновая» поможет вам справиться с Тероензой и навести порядок. Но это нужно исполнить быстро, мой друг.

— Благодарю вас, ваше высочество, — ответил Дурга. - Как уже, должно быть, сообщила вам Гури, в благодарность за помощь я предоставлю долю от прибыли Илизии за этот год. Пятнадцать процентов.

Уголки губ фаллиина опустились, и он грустно покачал головой.

— Ах, Дурга, Дурга... Я думал, в вас есть хотя капля уважения. Тридцать процентов в течение последующих двух лет.

Дурга вытаращил и без того выпуклые глаза. Такого он и вообразить не мог! Хатт выпрямился.

— Ваше высочество, если я это сделаю, меня сместят с должности главы Бесадии.

— Но если у вас не будет моих войск, вы потеряете всю Илизию, — резонно заметил принц.

— Двадцать процентов, один год. — Дурга произносил эти слова почти с болью. — Они не пробудут там долго, не забудьте.

— Тридцать процентов, два года, — настаивал главарь «Черного солнца». — Я не торгуюсь.

Дурга глубоко вдохнул, чувствуя, как заново дают о себе знать все раны и ушибы, полученные в битве с Джилиак.

— Да будет так, — мрачно постановил хатт.

Ксизор самодовольно улыбнулся.

— Превосходно. Наемники прибудут на Илизию в ближайшее время. С вами приятно иметь дело, мой друг.

Дурге понадобилась вся сила воли, чтобы вымолвить:

— Хорошо, ваше высочество. Благодарю вас.

Он отключил связь и тяжело осел, в отчаянии представляя, что сказал бы обо всем этом Арук.

«Я в ловушке, — мысленно вздыхал он. — В ловушке. И мне остается лишь выжать максимум из положения, в которое я угодил...»

Этой ночью Хану не спалось. Мысли о Брии метались в его сознании, как кометы. «Можно ли ей верить?.. Хочу ли я увидеть ее снова?..»

Он задремал, и ему приснились горы глиттерстима, которые ни с того ни с сего превращались в пачки кредитов. Он нырял в них, катался по ним и кричал от радости, и вдруг рядом с ним оказывалась Брия. Он обнимал и целовал ее среди денежных гор... такого богатства прежде он не мог даже представить...

Хан со вскриком проснулся. Лег, заложив руки за голову, и стал глядеть в темноту.

«Или все-таки согласиться? — размышлял он. — Может, вот он, мой шанс? Я смогу забросить ремесло, собрать пожитки и уйти на покой. Найти себе уютное логово в Корпоративном секторе, и катись Империя колесом...»

Он лежал, ворочаясь и раздраженно взбивая подушку, пока не смог этого больше выносить. Спрыгнув с кровати, он направился в ванную и натянул чистую одежду. Заодно причесал волосы, мельком отметив, что прическа из разряда «не мешало бы постричься» превратилась в «хочешь выглядеть, как Чубакка?».

Затем, держа ботинки в руках, он на цыпочках прошел по темной квартире, не желая разбудить Чуи или спавшего на диване Джерика. Он был почти у двери, когда зацепился носком за что-то твердое и услышал жалобный электронный писк.

ЗиЗи! Хан уронил ботинки и выругался в адрес антикварной железки, дребезжавшей свои извинения.

— Заткнись! — прорычал кореллианин и вылетел вон, хлопнув дверью. Через секунду вернулся, подобрал ботинки и снова исчез.

«Приют контрабандиста» находился на границе корелли-анского сектора. Хан пришел туда еще до открытия и был вынужден вызвать ночного портье. Кореллианину вдруг пришло в голову, что он не знает, под каким именем зарегистрировалась Брия, но едва он начал ее описывать, как скучная физиономия служащего просветлела.

— Ах, она! — Человек облизнул губы. — Она ждет тебя, приятель?

— Скажем так, она будет рада меня видеть, — сказал Хан, бросая на стойку кредит.

— Да, разумеется. Номер 7А.

Хан поднялся на древнем турболифте и прошел по темному коридору с затхлым воздухом. Постучался в дверь. Через несколько секунд послышался голос — ясный, словно она и не спала.

— Кто там?

— Брия, это я, Хан, — назвался он.

Последовала долгая пауза, затем замок щелкнул, и дверь распахнулась в темноту.

— Проходи с поднятыми руками, — донеслись слова.

Соло подчинился, и только когда дверь за ним закрылась, зажегся свет. Кореллианин повернулся и увидел Брию в короткой ночной сорочке и с бластером в руке.

— Чего ты хочешь? — спросила она без тени дружелюбия.

Хан обнаружил, что ему очень трудно не смотреть на ее длинные ноги.

— Да я... просто хотел с тобой поговорить. Я тут... пересмотрел твое предложение.

— Да неужто? — Она все еще была неприветлива, но по крайней мере опустила оружие. — Хорошо, дай мне минуту.

Забрав одежду, она исчезла в ванной и через минуту вернулась уже при параде. Хан кивнул на ее правую ногу.

— Что в ботинке?

— Бластер, — пояснила она с короткой жесткой улыбкой. — Симпатичная маленькая женская модель.

— Понятно.

Он сел на край скомканной кровати, ощутив, что одеяло еще хранит ее тепло. Брия расположилась в единственном кресле в комнате.

— Ты искала Мако, после того как мы... расстались?

— Я навела кое-какие справки. — Девушка скривила губы. — Поняла, почему ты так смеялся, когда уходил.

— Да, Мако здорово досталось. Не знаю, что ему теперь делать. — Он прокашлялся. — Ладно, я пришел сюда говорить не о нем. Я подумал над твоим предложением. Может быть, я слишком поспешил тогда. Видишь ли... я был зол, что ты меня бросила. Наверное, мне просто нужно было выплеснуть из себя всю злобу.

Он замолчал. Брия не сводила с него глаз. Ее лицо обрамляли свисающие пряди волос, и Хан был рад видеть, что они не подстрижены. Похоже, до этого они были завязаны в тугой узел. Девушка шевельнула рукой:

— Говори...

— Так что... вот. Может быть, я много чего наговорил тогда, — признал Хан. — Не впервые ведь.

Она распахнула глаза.

— Да ну! Быть того не может!

Хан решительно проигнорировал ее сарказм.

— Так или иначе... этого не повторится. В общем... я хочу взяться. Я передам парням твое предложение и обучу твоих пилотов справляться с илизианской атмосферой. Готов спорить, кое-кто из каперов тоже захочет поучаствовать. Я переговорю с ними и предложу им то, что ты пообещала мне. Пятьдесят процентов из сокровищницы Тероензы или спайс на семьдесят пять тысяч кредитов — смотря чего будет больше.

Она поразмыслила над его словами.

— И ты будешь вести себя прилично?

— Да, — пообещал Хан. — Я всегда веду себя прилично с деловыми партнерами. А мы и есть партнеры. Это просто... бизнес.

Брия кивнула.

— Отлично. — Она наклонилась вперед и протянула руку. — Просто бизнес.

Хан принял рукопожатие, отметив, что ее хватке позавидовали бы многие мужчины.

— Договорились.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ...И ПЛАМЯ

Дурга активировал систему связи и ввел коды, которые еще несколько лет назад дал ему родитель. Он сильно надеялся, что данные еще верны. Это был очень важный вызов...

На то, чтобы установить соединение, ушло несколько минут, и качество связи было далеко не лучшим. Абонент, должно быть, находился на большом расстоянии от Внешнего Кольца.

Наконец высветилась картинка. Голоизображение самого известного в Галактике охотника за головами мерцало и подрагивало нечеткими краями. Но Дурга ясно мог слышать механически отфильтрованный голос Фетта.

— Боба Фетт, это я, Дурга, предводитель Бесадии, — поздоровался хатт. — Приветствую тебя.

— Господин Дурга. — Ровный голос не выражал ни заинтересованности, ни удивления, ни любопытства. Ничего. — Что вам угодно?

— Я хочу, чтобы вы приняли приоритетный заказ, — сообщил ему Дурга. — Ситуация очень шаткая и в любой момент может измениться. Ошибки здесь недопустимы. Поэтому мне нужен лучший.

Боба Фетт склонил голову.

— За приоритет — дополнительная плата. Компенсация за отказ от других дел.

— Да-да, разумеется, — оговорился Дурга. — Заказ на верховного жреца Илизии Тероензу. Я плачу вам двести тысяч кредитов.

— Триста тысяч, — поправил Боба Фетт. — И я отправлюсь на Внешнее Кольцо немедленно.

Помедлив, Дурга кивнул.

— Решено. Дело не терпит отлагательств. Доставьте мне рог Тероензы как доказательство его смерти. Но прежде чем совершится убийство, выждите, пока я не покину Нал-Хатту и не окажусь в пяти часах лета от Илизии. Нужно ликвидировать Тероензу так, чтобы никто из прочих т’ланда-тиль не узнал о его смерти в течение нескольких последующих часов. Иначе жрецы могут поднять бунт. Понятно?

— Все ясно. Связаться с вами и согласовать время совершения убийства. Убедиться, чтобы другие т’ланда-тиль не узнали, что он мертв.

— Все верно.

Дурга сообщил идентификационные коды своего корабля и дождался от Фетта подтверждения.

— Повторяю условия приоритетного заказа, — произнес охотник. — Я не принимаю других заказов, пока не доставлю по назначению рог верховного жреца Тероензы. За триста тысяч.

— Именно, — подтвердил Дурга.

— Конец связи.

Мутное изображение закованного в броню охотника еще раз дрогнуло и погасло.

После этого Дурга перевел передатчик на внутренний канал и связался с Зиром. Заместитель заверил его, что сузил поиски преемника Тероензы до трех т’ланда-тиль. Дурга должен будет побеседовать с ними лично и выбрать нового верховного жреца Илизии.

Хатт подумал о том, как приятно будет держать в руках окровавленный рог верховного жреца. Может быть, он даже повесит его на стену...

За следующие два дня Брия Тарен и Хан Соло вместе облетели чуть ли не всю Нар-Шаддаа, нанимая контрабандистов и каперов в качестве пилотов, а случае с каперами — еще и потенциального подкрепления для ее илизианской кампании. Наиболее весомым и убедительным аргументом было то, что на Илизии их ждет легкая добыча и горы спайса, накопленного Бесадии.

Оба они старательно придерживались своего «чисто делового» соглашения, но Брия чувствовала напряжение, растущее в ее «деловом партнере», и знала, что оно отражает ее собственные чувства.

Он рассказал ей, что делал в последние десять лет, а она поделилась некоторыми деталями своего быта в сопротивлении. Она поведала о том, как скиталась от планеты к планете, непрерывно борясь с жаждой Возрадования.

— Два раза я покупала билет и стояла в очереди на корабль, чтобы вернуться на Илизию, — рассказала она. — И оба раза я просто не могла сделать последний шаг. Уходила, возвращалась домой и падала без сил.

Наконец на Кореллии она нашла группу людей, которые помогли ей справиться с зависимостью и понять, почему она чувствует себя такой опустошенной и несчастной.

— Мне потребовались месяцы глубокого самоанализа. Месяцы на то, чтобы понять, почему я желаю зла самой себе. До меня наконец дошло, что не стоит ненавидеть себя только за то, что меня ненавидела и презирала собственная мать. Ведь я всего лишь не стала той, кем она хотела меня видеть. Не нужно было разрушать себя в какой-то нелепой попытке угодить ей.

Хан, вспомнив мать Брии, сочувствующе закивал.

— Я не мог узнать, кем были мои родители, и чувствовал себя обманутым. Но потом я познакомился с твоей матерью, Брия. Есть вещи похуже, чем быть сиротой.

Она нервно рассмеялась.

— Ты прав, Хан.

Многих контрабандистов и каперов предложение Брии крайне заинтересовало, и их ряды быстро пополнялись. К тому же затею поддерживал Джабба и привлекал к участию в операции своих пилотов. Многие, кто работал на него, соглашались стать проводниками для повстанческих кораблей.

Все это время Альянс собирал флотилию в космосе, а капитаны и наземные командиры готовились воплощать план.

После того как Брия и Хан наняли достаточно пилотов, чтобы на каждое звено приходилось хотя бы по одному контрабандисту, они взяли «Сокол» и направились по координатам точки сбора, удаленной от обычных маршрутов, но лежащей в пределах одного гиперпрыжка от Илизии.

Брия была в восторге от «Сокола» и поражалась его скорости и мощи. Хан только рад был показать ей своего летуна и те особенные модификации, которые он произвел. Готовясь к штурму, он наконец уговорил Шуга и Чуи помочь ему установить нижнюю пушку, о которой так давно мечтал. Поскольку штурм предстоял наземный, она с большой вероятностью могла пригодиться.

Когда «Сокол» подлетал к ангару «Возмездия», Брия улыбнулась:

— Ты показал мне корабль... Теперь моя очередь.

Хан засмеялся, и впервые с момента их встречи они оба почувствовали себя легко.

— Красивый, — восхищенно выдохнул он, глядя на четкие, плавные очертания корвета на фоне звездной россыпи.

Они совершили посадку, и их приветствовал капитан «Возмездия» Тедрис Бжалин. Хан уставился на него в изумлении.

— Тедрис! — воскликнул он, оглядев высокого лысеющего мужчину в униформе повстанцев. — Ты-то здесь какими судьбами?

Брия перевела взгляд с одного на другого.

— Вы знакомы?

— Еще бы! — хмыкнул Хан, пожимая руку Тедриса и хлопая товарища по спине. — Мы с Тедрисом учились на одном курсе в академии.

— Это долгая история, — протянул Бжалин. — После того, что ты сказал мне в тот раз на борту «Судьбы», я все больше и больше задумывался, к чему приведет моя служба в Империи. А потом... — его резкие черты исказились, — Хан, я ведь с Тишапала, помнишь?

Хан забыл. Он посмотрел на старого друга, медленно осознавая, в чем дело.

— Тедрис... Мне так жаль. Твоя семья?.. — Кореллианин познакомился с семьей Тедриса во время обучения.

— Погибла во время резни, — подтвердил офицер. — После этого я не мог больше оставаться. Я знал, что должен сражаться против них.

Хан кивнул.

Брия устроила своему спутнику экскурсию по кораблю. Он увидел ее с новой стороны и, будучи сам знаком с военным делом, был впечатлен дисциплиной и подготовкой ее солдат. Пилоты эскадрильи Красной руки, несомненно, почитали своего командира. Хан выяснил, что многие из них раньше были рабами и теперь готовы были отдать жизнь ради освобождения тех, кто еще оставался в оковах.

Брия пригласила кореллианина на встречу с другими командирами повстанцев, и они побывали на нескольких предбоевых собраниях. Ботаны обязались обеспечить дополнительное прикрытие, а салластане прислали десять кораблей и около двух сотен солдат. За годы, прошедшие с тех пор, как Хан и Брия покинули Илизию, многие жители Салласта ушли в паломники.

Помимо многочисленных отрядов кореллианского сопротивления, присутствовал контингент с Алдераана — хотя большая их часть была медиками, пилотами транспортников и прочим гражданским персоналом — и Чандрилы.

— Было непросто убедить Альянс, что затея осуществима, — призналась Брия. — Но нашим солдатам нужен боевой опыт. Я смогла доказать штабу, что этот налет поможет бойцам обрести уверенность, необходимую для того, чтобы выступить против имперцев.

В рейде должны были участвовать все корабли повстанцев, находившиеся сейчас на Внешнем Кольце. Наблюдая за флотом, Хан пришел к выводу, что у них есть шанс. Он провел несколько брифингов с пилотами-повстанцами, которым предстояло вести штурмовые транспорты сквозь атмосферу Илизии.

Во время первого из брифингов Хан наткнулся на еще одного старого друга.

— Джейлус! — воскликнул он, когда в зале появился низкорослый салластанин с отвислой челюстью. — А ты что здесь делаешь?

Джейлус Небл кивнул на свою потрепанную повстанческую униформу.

— А сам как думаешь? — тонким голосом переспросил он. — «Илизианская Мечта» стала теперь «Мечтой о свободе» и уже несколько лет служит повстанцам.

Хан представил Брию салластанину. Она была рада наконец познакомиться с отважным пилотом, спасшим их с «Оков Хелота». Втроем они перемолвились о прошлом, вспомнив отчаянный побег с рабской планеты. И Джейлус, и Хан поразились, узнав, что отряд Брии захватил «Оковы Хелота» и переименовал корабль в «Избавителя».

В этой операции восстановленный «Избавитель» с новым капитаном тоже встанет в ряды сопротивления и понесет штурмовые транспорты и отряды подкрепления.

Глядя, как Хан общается с командирами повстанцев и другими участниками предстоящего налета, Брия вдруг обнаружила, что никогда прежде не ощущала себя такой счастливой. Казалось, Хан был рад вернуться к прежнему военному образу жизни: ел вместе с бойцами, шутил и разговаривал. Повстанцы весьма уважительно отнеслись к его опыту — не только пилота, но и кадрового имперского офицера, особенно после того, как Тедрис Бжалин припомнил некоторые наиболее безумные эпизоды из их жизни, проведенной в академии.

Брия ощутила проблеск надежды, что Хан проникнется их идеалами, поймет, что должен быть с повстанцами, с нею. Она радовалась каждому мигу, проведенному вместе, хотя тщательно соблюдала «деловую» дистанцию.

Все это время ей хотелось знать, что же Хан думает о ней...

К концу второго дня сборов Брия получила сообщение. Ей было нужно встретиться с группой потенциальных союзников сопротивления на Орд-Мантелле. Хан предложил отвезти ее на «Соколе», гордый, что сможет показать ей корабль на полном ходу. Впрочем, при первой же попытке уйти на сверхсветовую «Сокол» предательски взбунтовался, и кореллианину пришлось, сгорая от стыда, несколько минут провозиться с гидроключом, прежде чем все заработало.

Когда они оказались в гиперпространстве, Брия заняла место второго пилота и с восхищением глядела, как Хан управляется с рычагами.

— Замечательный корабль, Хан, — похвалила она. — Знаешь, я видела, как ты его выиграл.

Хан обернулся в изумлении.

— Что? Ты была там?

Брия рассказала о своем путешествии на Беспин во время турнира по сабакку.

— Я болела за тебя, — отметила она. — Когда ты выиграл, мне так хотелось... — Она вдруг вспыхнула и замолкла.

— Хотелось что? — осведомился Хан, пристально глядя на спутницу.

— Э-э-м... мне хотелось снять маскировку и прийти тебя поздравить. Кстати, за что тебя так невзлюбила барабелка?

Секунду Хан недоумевающе смотрел на девушку. Потом его губы тронула улыбка, и он расхохотался.

— Ты встретила Шалламар?

— Не то чтобы встретила, — оговорилась Брия, — но я стояла рядом с ней во время одной из игр — когда сама она уже вылетела из турнира. Та еще ящерица, должна тебе сказать.

Хан усмехнулся, вспомнив о своей стычке с Шалламар на Девароне пятилетней давности.

— Она заявила, что откусит мне голову, — фыркнул Хан. — И она бы выполнила угрозу, если бы не Чуи.

— Деварон? Ах да, я помню... — сказала Брия, но при взгляде на Хана снова умолкла и закусила губу.

— Так это ты была в тот день на илизианской церемонии! — воскликнул контрабандист. — Я думал, мне мерещится. С того дня я на много месяцев зарекся пить.

Брия кивнула.

— Да, это была я, Хан. Но нарушать прикрытие было нельзя. Это я стояла в толпе. Я была на задании.

— И что же это было за задание?

Она посмотрела на него прямо.

— Убить жреца Вератиля. Хотя ты этому все же помешал. Насколько я знаю, Вератиль все еще жив. Впрочем, скоро мы это исправим.

Хан надолго задержал на ней взгляд.

— Ты действительно готова пойти на все ради сопротивления, верно?

Брии стало не по себе от его взгляда.

— Не смотри на меня так! — выпалила она. — Это твари! Они заслуживают смерти!

Он медленно кивнул.

— Да, я знаю. Но это... немного пугает, знаешь ли.

Девушка слабо улыбнулась.

— Иногда я сама себя пугаю.

На Орд-Мантелле Брия провела встречу с местными повстанцами, рассказав о предстоящей миссии и объяснив ее важность. К ее радости, местное сопротивление пообещало немедленно выделить три корабля и сотню солдат, а также снаряжение и группу медиков.

Пока Хан и Брия шли к трапу «Сокола», к девушке подошел один из младших офицеров и передал записку. Проглядев ее, она подняла взгляд и как-то натянуто улыбнулась Хану.

— Штаб получил сообщение с Тогории. К нам хочет присоединиться небольшой отряд тогориан, и они просят, чтобы мы подобрали их на обратном пути.

Губы Хана медленно растянулись в улыбке.

— Мууургх и Мрров? — догадался он.

— Тут не сказано. Но скорее всего, они тоже в отряде, — предположила Брия. — Сможем?

— Еще бы! — кивнул он, избегая ее взгляда. — Тогория — хорошая планета. Я не против побывать на ней снова.

Брия тоже отвела глаза. На тогорианском пляже они с Ханом впервые сблизились. Красивая планета, полная воспоминаний для них обоих.

В полете они почти не говорили. Брия обнаружила, что нервничает до колик в желудке. Ей хотелось знать, что чувствует сейчас Хан...

Соло опустил грузовик на посадочное поле, окружавшее Каросс — самый крупный город Тогории. Выполнив все послеполетные проверки и внеся записи в бортжурнал, они с Брией спустились по трапу. Им навстречу уже шествовала группа тогориан, и один из них показался до боли знакомым — огромного роста, с черным мехом, только грудь и бакенбарды белые. Рядом шла бело-рыжая самочка чуть пониже ростом.

Брия радостно улыбнулась.

— Мууургх и Мрров!

Они спрыгнули с трапа, тут же угодив в объятия могучих лап, оторвавших их от земли.

— Мууургх! — выкрикнул Хан, от радости колотя кулаками по груди своего старого друга и болтая ногами в воздухе. — Как ты, приятель?

— Хан... — Мууургх почти задыхался от чувств. Тогориа- не были очень эмоциональным народом, особенно самцы. — Хан С-соло... Мууургх р-радуется видеть Хана опять. Так долго этого не быть!

«У него давно не было практики в общегалактическом», — с улыбкой подумал Хан. Общегал у Мууургха хромал всегда, но за прошедшее время стал еще хуже, чем прежде.

— Здравствуй, Мууургх! Мрров! Рад видеть вас обоих!

Покончив с приветствиями, Мрров объяснила, что у некоторых тогориан есть счеты с Илизией и они хотят принять участие в штурме.

— Шестеро наших были рабами, многие потеряли своих близких, Хан, — поделилась Мрров. — Мы хотим помочь, чтобы больше ни один тогорианин не попал в эту ужасную ловушку.

Хан кивнул.

— Что ж, мы можем отправляться в любое время.

Мууургх покачал головой.

— Не можем до с-савтра, Хан. Большой лифон напал на мос-сгота Сарры. С-сломать крыло. Сарра взял новый мос-сгот, отправил нам пос-слание, будет с-сдесь завтра. Сегодня Хан и Брия — наш-ши почетные гос-сти?

Хан покосился на Брию и пожал плечами.

— Да, конечно.

Она на него не взглянула.

— Разумеется...

Весь день они провели в разговорах о том, что произошло за минувшие десять лет. Мууургх и Мрров выглядели очень счастливой парой — хотя, по тогорианскому обычаю, проводили вместе только по месяцу в год. У них было двое детей — и обе девочки. Обеих представили Хану и Брии. Одна была еще совсем котенком и совершенно всех очаровала. Гости пару часов без перерыва играли с ними в саду.

Тем же вечером для них устроили роскошный пир с лучшими тогорианскими деликатесами и напитками. Местные рассказчики наградили Хана и Брию историями об их собственных приключениях десятилетней давности, когда они бежали с Илизии. Кореллианин едва узнавал самого себя — «величие» его подвигов, похоже, за годы возросло, и он превратился в настолько героическую фигуру, что сам едва сдерживался от смеха.

Хан с опаской пробовал крепкие тогорианские напитки, обратив внимание на то, что Брия пьет только воду.

— Я не могу пить алкоголь, — объяснила она, когда он спросил об этом. — Слишком боюсь привыкнуть. Мне нужно быть поосторожнее... после одной зависимости легко схлопотать другую.

Хан восхитился ее выдержкой.

Когда праздник закончился, Мууургх и Мрров проводили их в самую лучшую из гостевых комнат и пожелали спокойной ночи.

Хан и Брия застыли в неловком молчании. Хан посмотрел на дверь, ведущую в спальню.

— Э-э... полагаю, Мууургх и Мрров думают, что мы все еще вместе, — пробормотал он.

— Похоже, да, — согласилась девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Ну что ж, значит, матрас для меня, — постановил Хан.

— Ну уж нет, — возразила Брия, — я — солдат. Я спала и не в таких условиях, и даже без одеяла. Не нужно обращаться со мной как с госпожой, Хан. — Она улыбнулась и достала монетку децикреда. — Вот что... мы разыграем кровать.

Соло наградил ее обаятельной улыбкой.

— Прекрасно, милая. Я не возражаю.

Наконец их глаза встретились.

— Ох!.. — Голос Брии звучал так, словно она пробежала марафонскую дистанцию.

У контрабандиста тоже немного сбилось дыхание.

— Что — ох? — спросил он, делая шаг навстречу.

Его спутница слабо улыбнулась.

— В Галактике теперь небезопасно для женщин, — заметила она. — Ты знаешь, на что способна твоя улыбка, не так ли?

Вообще-то, Хан действительно имел об этом некоторое представление... Несколько его знакомых красавиц — тоже. Он сделал еще два шага к ней и усмехнулся. Ситуация и вправду выглядела забавной.

— Ну... — протянул он. — Иногда она работает лучше, чем бластер.

Брия была так напряжена, что он испугался: уж не бросится ли она прочь? Но когда он сделал еще шаг, она не сдвинулась с места. Опустив глаза, Хан увидел, что ее рука дрожит.

— Ты вроде собиралась бросить монетку? — негромко напомнил он.

Она сделала глубокий вдох. Рука ее немного успокоилась.

— Конечно. Загадывай.

— Ты уверена, что монетка без обмана? — спросил корел-лианин, приблизившись еще на шаг.

Ты что! — возмутилась она. — Настоящий децикред!

С шутливой обидой Брия повертела металлический кружок у него перед носом, показывая, что это самая обычная монета. На аверсе — профиль Императора, на реверсе — эмблема Империи.

Хан был уже на расстоянии вытянутой руки от девушки.

— Ладно. Я выбираю... аверс, — произнес он.

Брия сглотнула и подбросила монетку, но не поймала из- за того, что вновь задрожали руки. Хан, однако, оказался проворнее. Он изловил монету и зажал ее в руке, не глядя.

— Палпатин — мы делим кровать... — тихо сказал он. — Эмблема — мы делим пол.

— Но... мы договаривались... — она сбивалась и дрожала уже всем телом, — только... бизнес...

Хан швырнул монетку через плечо и одним рывком заключил Брию в объятия. Он целовал ее со всей страстью, что скопилась за прошедшие дни... за все потерянные годы. Наконец он поднял голову и перевел дыхание.

— Знаешь что... а к хаттам этот бизнес... верно?

— Верно... — кивнула Брия и обвила руками его шею, тесно к нему прижимаясь.

А позади лежала забытая на плетеном ковре монетка, слабо мерцая в полутьме...

Проснувшись на следующее утро, Хан улыбался. Он вышел на маленький балкон с видом на прекрасный сад и глубоко вдохнул, слушая переливы крошечных летающих ящерок. Кореллианин вспомнил, как одна из них села Брии на руку в тот раз на пляже, много лет назад...

Он жалел, что сейчас у них нет времени вернуться на пляж...

«Ладно, — подумал он, — когда покончим с Илизией, у нас будет уйма времени... и уйма денег. Мы вернемся сюда. Потом, может быть, отправимся в Корпоративный сектор, займемся каким-нибудь делом. На „Соколе" мы можем улететь куда захотим и делать что пожелаем...»

Он задумался, сможет ли Брия бросить сопротивление ради него. После того, как прошла ночь, он не представлял, что может быть иначе. Им было хорошо вместе — хорошо как никогда раньше, и теперь они никогда не расстанутся...

Хан услышал шаги, но не обернулся. Просто стоял и смотрел на сад, вдыхая тонкий аромат местных цветов. Вокруг его пояса обвились руки, и он почувствовал прикосновение волос к своей спине.

— Привет... — тихо сказала девушка. — Доброе утро.

— Очень доброе, — так же тихо ответил он. — Лучшее за долгое время. Лет за десять, я думаю.

— Я уже говорила, что люблю тебя? — произнесла она, целуя его в шею. — Тебе нужно постричься...

— Несколько раз. Но можешь сказать еще, если хочешь.

— Я люблю тебя...

— Звучит хорошо, — хмыкнул он. — Но думаю, тебе не мешает потренироваться. Попробуй еще раз...

Она рассмеялась.

— Ты начинаешь воображать, Хан.

Соло с усмешкой развернулся, чтобы обнять ее.

— Знаешь, всю дорогу обратно «Сокол» будет под завязку набит огромными мохнатыми тогорианами, так что тебе придется сидеть у меня на коленях.

— Я справлюсь, — успокоила Брия.

Для тогорианина Сарра оказался очень невелик ростом — всего около двух метров. Но он был в прекрасной форме, и под лоснящимся черным мехом перекатывались его тугие мускулы.

Прежде чем вернуться на позиции флота в глубинах космоса, Хан слетал на Нар-Шаддаа, чтобы забрать Джерика и Чубакку. Ему стало любопытно, поладят ли Чуи и Мууургх. Когда он представил вуки и тогорианина друг другу, ему довелось увидеть редчайшее зрелище — Чуи смотрел на другое существо снизу вверх. Мууургх оценивающе оглядел вуки и сказал:

Я приветсствовать друг Хана С-соло. Он говорить мне, ты его большшой брат.

Чубакка проревел в ответ.

— Чубакка тоже приветствует Мууургха, — перевел Хан. — Он рад видеть еще одного брата из прошлого, охотника Мууургха.

Два гиганта с достоинством оглядели друг друга и повернулись к Хану. Насколько он мог судить, друг другом они остались довольны.

— У вас много общего, парни, — заметил он.

Конечно, указал Чуи, ведь у них есть Хан.

— Друг Хана С-с-соло — друг Мууургха, — заверил его тогорианин.

Внезапно протрезвонил дверной сигнал. Кореллианин пошел открыть и обнаружил стоящего на пороге Лэндо. На этот раз картежник был одет не по последней моде, а в грубую форму военного покроя. На ногах у него были тяжелые ботинки, а в руках — бластер и винтовка.

— Привет! — поздоровался Хан. — В чем дело? Собрался на войну?

— Я только что узнал, что ты намылился на Илизию, — с порога начал Лэндо. — Я тоже хочу. Прокатишь на «Соколе»?

Хан с удивлением оглядел товарища.

— Друг, это дельце не совсем по тебе, — намекнул он. — Вряд ли эти гаморреанцы окажут серьезное сопротивление, но там, знаешь ли, будут постреливать.

Калриссиан кивнул.

— Я тоже стреляю неплохо, — напомнил он. — Хан, я почти накопил деньжат на новый корабль и уже заприметил один — маленькая такая яхта, просто прелесть. Думаю, доля спайса на складах стоит того, чтобы немного рискнуть драгоценной шкурой. Еще десять тысяч кредитов — и эта красотка моя.

Хан пожал плечами.

— Как пожелаешь, я не против, — уступил он. — Добро пожаловать в дружную команду.

Таким образом, «Сокол» оказался набит битком — но, к счастью, перелет оказался коротким.

Флот повстанцев собрался уже практически в полном составе; подтянулись и контрабандисты. Брия и другие командиры проводили последние брифинги, чтобы каждый контрабандист и каждый штурмовой отряд знал свою роль и задачу. На каждую эскадрилью приходилось по меньшей мере по три-четыре контрабандистских корабля, которые должны будут провести их через атмосферу. Штурмовых отрядов будет девять — по одному на каждую из девяти илизианских колоний. И каждый будет возглавлять опытный командир — такой, как Брия.

Для себя она выбрала самую сложную цель — первую колонию. Там размещались самые крупные склады, трудилось больше паломников и оборона была крепче всего. Но Брия не сомневалась, что эскадрилье Красной руки по зубам этот крепкий орешек. Особенно когда рядом Хан.

Он уже успел познакомиться с Джейсом Паолом, Дайно Хиксом и другими офицерами. Кореллианин прикинул, догадывается ли кто-то из них о том, что он встречается с их командиром не только для решения деловых вопросов.

Убийства жрецов на Илизии могли начаться в любой момент, и главный удар был назначен на утро следующего дня (по стандартному корабельному времени, не связанному с илизианскими сутками), когда паломники будут жаждать Возрадования и подчинятся приказам любого, кто его им пообещает...

Тем же вечером за ужином на камбузе «Возмездия» внимание Соло привлек обзорный экран с многочисленными скоплениями кораблей. На нем высветился знакомый силуэт, который кореллианин помнил с детства.

Прекратив жевать, он поспешно проглотил еду и ткнул пальцем в экран.

— Брия! Этот большой старый транспортник! Где вы его взяли?

Она проследила за его взглядом и улыбнулась.

Выглядит знакомо, а?

Готов поклясться, это «Удача Торговца»! Корабль, на котором я вырос!

Девушка кивнула.

— Это он. Я берегла его, чтобы сделать тебе сюрприз. Кореллианское сопротивление выкупило его пару лет назад практически за бесценок. Мы переоборудовали его в десантный транспорт и назвали «Освободителем».

Хан думал, что после смерти Гарриса Шрайка корабль затерялся где-то на просторах космоса. Глядя на старую посудину, он почувствовал, как сжимается горло. Радостно было знать, что «Освободитель» получил новую жизнь.

— Ты хочешь вывезти на нем паломников, да?

— Скольких смогу, — подтвердила она. — Твой старый дом отвезет их навстречу новой жизни, Хан.

Он закончил ужин, почти не сводя глаз с огромного старинного грузовика. Его переполняли воспоминания... воспоминания о Дьюланне.

Так как «Сокол» не мог похвастаться достаточным количеством спальных мест, Хан решил остаться в каюте Брии. Они крепко обняли друг друга, ясно осознавая, что завтра их ждет бой.

А в бою... люди частенько погибают.

— После завтрашнего дня, — прошептал Хан в темноте, — мы будем вместе навеки. Пообещай мне.

— Обещаю. Мы будем вместе.

Он вздохнул и расслабился.

— Да, — подтвердил он. — И... Брия?

— Да?

— Береги себя завтра, милая.

По ее голосу он почувствовал, что она улыбается.

— Хорошо. Ты тоже, ладно?

— Конечно.

Несколько часов спустя чуткий сон Брии прервал тихий звон ее каютного передатчика. Она вмиг проснулась и, набросив халат, вышла в соседнее помещение. Дежурный офицер связи передал, что ее ждет входящая передача.

— Перенаправьте сюда, — распорядилась она, отбросив волосы с лица.

Через несколько минут Брия замерла перед своим командиром Пианатом Торбулом, обратив на него все внимание.

— Сэр?

— Брия... я хотел пожелать вам завтра удачи, — произнес он. — И сообщить... — Он помедлил.

— Я слушаю. Сообщить о чем?

— Не могу говорить конкретно. Но наша разведка утверждает, что Империя задумала что-то очень крупное. Нечто, что может сокрушить весь Альянс в два счета.

Брия ошарашенно вперилась в него взглядом.

— Какой-то секретный флот? — уточнила она.

— Я не могу вам сказать, — напомнил он ей. — Но это больше чем флот.

Брия не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит, но давно привыкла к подобной секретности.

— Хорошо, но какое отношение это имеет к завтрашнему рейду?

— Против новой угрозы нам потребуется все, что у нас есть. Все ресурсы, которые сможем собрать; каждый кредит, который сможем наскрести. Ваша задача была важна и до этого... теперь она критична. Заберите все, что сможете, Брия. Оружие, спайс... все, что есть.

— Сэр... в этом и есть моя цель, — напомнила девушка, и ее сердце застучало сильнее.

— Я знаю. Просто... я подумал, что вам следует знать. Мы отправим несколько разведывательных групп на Раллтиир и попытаемся выяснить больше. Им понадобятся деньги на взятки, средства наблюдения... вы и сами знаете.

— Конечно. Сэр, я вас не подведу.

— Я знаю. Может быть, мне не следовало говорить вам об этом... Ответственность на вас и так велика. Но я подумал, что вы должны знать.

— Благодарю, что сказали мне об этом, сэр. Спасибо.

Торбул быстрым жестом отдал честь и оборвал связь. Брия осталась сидеть в кабинете, раздумывая, вернуться ли ей в постель или просто начать день пораньше.

Из каюты послышался голос Хана, немного хриплый после сна.

— Брия? Все в порядке?

— В полном, Хан, — откликнулась она. — Я скоро буду.

Кореллианка поднялась и стала мерить комнату медленными шагами, обдумывая слова, сказанные им ранее. Они будут вместе... навеки. «Да, — подумала она. — Мы будем вместе. Мы будем стоять друг за друга, вместе сражаться, и мы сокрушим Империю. И если нам придется ради этого чем-то пожертвовать — мы сделаем это без сожаления».

Она не сомневалась, что Хан все поймет про сокровища и деньги. Он притворялся таким меркантильным, но в душе он был совсем другим...

Мысли ее успокоились, решение было принято, и Брия вернулась в спальню...

Пятую колонию Илизии озарял закат. Красноватые лучи низкого солнца пробивались сквозь многочисленные разрывы в плотных облаках, бледными иглами пронзая небо. Одетые в робы паломники собирались на берегу Моря Надежды, чьи неспокойные волны, казалось, хотели смыть с песка их длинные тени.

Потарза, главный сакредот колонии, поднял угловатую голову и, медленно покачивая рогом, оглядел толпу. Его выпуклые глаза наливались кровью, выпирая из сероватой морщинистой кожи. Через мгновение он воздел короткие руки к небу, и церемония началась.

— Единый есть Все, — завел он рокочущим гортанным голосом на родном языке.

Пять сотен голосов вторили ему:

— Единый есть Все.

Тем временем в четвертой колонии на другой стороне планеты уже наступила полночь. Темные облака скользили по безлунному ночному небу, скрывая звезды и делая ночь еще чернее. По стене штаба жрецов с тихим хитиновым шуршанием беспорядочно сновали илизианские насекомые.

Ной Ваглла, сама похожая на насекомое, выбралась на гладкий пермакрит и, задержавшись на миг, чтобы прогрызть дыру в решетке, пролезла в окно. А потом сжалась, замерев на подоконнике.

Из глубины комнаты она расслышала сопение и храп спящих жрецов, по чью душу она явилась. Джабба хорошо заплатит за убийство — достаточно, чтобы она смогла когда-нибудь вернуться к своему народу. Гигантские тела висели в своих спальных гамаках, наполняя тесное помещение мускусным запахом. Крошечная хиаллпийка влезла на ближайший ремень гамака и замерла над огромной головой. Т’ланда-тиль пошевелился, заставив ее испуганно отпрянуть, но через миг снова захрапел. Ваглла подобралась ближе.

«Это будет несложно...» Большими жвалами Ваглла выхватила сосуд, привязанный к ее спине, и выдернула щупальцами затычку. Джабба сам проверял вещество. Стоит уронить на нижнюю губу сакредота лишь каплю яда средж-птан, и он умрет мгновенно, тихо и легко. Втянув несколько задних ног, Ваглла подобралась ко рту жреца.

— Все есть Единый, — распевал Потарза.

— Все есть Единый.

Аякс Фва, вифид-убийца и охотник за головами, поджидал в коридоре, ведущем к подземным грязевым бассейнам седьмой колонии. Несколько утомительных недель он провел паломником, сливаясь с толпой, в то время как все его инстинкты кричали прекратить это безумие, прикончить этих мерзких муфрид — и поминай как звали. Но хатт назначил сроком сегодняшний день, а Фва желал получить все, что ему причиталось.

Из темноты внизу доносились голоса т’ланда-тиль, и Фва расслышал их характерную шаркающую походку. Убийца проверил два миниатюрных бластера, которые тайно пронес в здание. Заряд был полон.

Ему пришло в голову, что кредиты, которые скоро ему достанутся, были не столько платой за заказ, сколько подарком. Безопасность в седьмой колонии оставляла желать лучшего.

Фва уже видел, как они идут, и вжался в углубление неровной стены. Как он и предвидел, это оказались его мишени — мужчины-сакредоты. Его чувствительные ноздри чуяли их запах.

Они подходили все ближе и ближе...

Фва выпрыгнул с яростным криком, вскидывая бластеры. «Целься в глаза!» — велел он себе, паля в первую жертву.

— В служении Всем да возрадуется каждый Единый.

— Да возрадуется каждый Единый...

Туга СалПиво, кореллианский космический бродяга и мастер на все руки, задержался на миг на краю илизианских джунглей и оглянулся. В самых первых лучах рассвета восьмая колония виднелась лишь серым пятном. До восхода оставался еще час. СалПиво осклабился и вытер пот с лица, уловив запах кислотного порошка вомм на собственной руке. Ему не терпелось увидеть взрыв...

Было очень тихо. Не слышно было даже шорохов джунглей. Ветер молчал.

СалПиво ждал, убеждая себя не моргать. Когда из спального зала т’ланда-тиль выплеснулось ослепительное оранжевое пламя, звук достиг его не сразу, и кореллианин успел подумать: «Словно во сне...»

А затем на него обрушились шум и грохот, какофония криков и стонов, едва не сбившие его с ног. «Неплохо сработано, — похвалил он сам себя. — Я вернусь на Пойтту раньше, чем стихнет огонь...»

— Мы приносим жертву Всем. Мы служим Единому.

— Мы служим Единому...

Родианец Сникуукс задумчиво принюхался, задвигав зеленоватым рыльцем. Послеполуденное солнце скользнуло в широкий двор и, казалось, растеклось в горячем душном воздухе. С бесконечной осторожностью он протянул последнюю нить монофиламентного волокна через вход в здание фабрики. Его дела в девятой колонии еще не закончились, но главное здание и спальные сектора уже были подготовлены к началу операции. Здесь находилось около трехсот паломников, и большинство из них трудились в строительной бригаде. Сникуукс проник сюда с последней партией, и его опыт укладчика пермакрита как нельзя пригодился.

«А вот и они!»

Родианец отступил от невидимого провода, потом поднырнул под него, тщательно избегая соприкосновения со смертельной нитью. Оказавшись в коридоре, он выбрался на балкон первого этажа, выходящий во двор. Шесть т’ланда-тиль, трое мужчин и три женщины, возвращались с прогулки, направляясь в обеденный зал. Их окружал эскорт охранников-гаморреанцев, и лезвия их топоров поблескивали на солнце. Сникуукс вытащил из узкого кармана дистанционный пульт звукового проектора, взвесив его в руке и ощутив гладкость его контуров.

«Мне даже не нужно к ним приближаться, — в возбуждении подумал он. — Как же мне нравится это задание. Даже не нужно рисковать...»

Его уши навострились, он повернул регулятор в максимальную позицию и сдвинул рычажок.

С другой стороны двора начал наползать жуткий, пробирающий до дрожи вой: звук настолько высокий, что Сникуукс содрогнулся. Это была древняя запись рева дикого хищника тоты — охотника на т’ланда-тиль на их давно утерянной планете Варл.

Т’ланда-тиль замерли на миг и завращали глазами во всех направлениях, силясь обнаружить источник вопля. Главный сакредот, по имени Таррз, поднялся на задних конечностях и развернулся, взывая к остальным, но безуспешно. Огромные создания бездумно заметались во всех направлениях, топча гаморреанцев. Наконец они рванулись к выходу со двора — туда, где Скинуукс заготовил ловушку. Не выдержав, запаниковал и Таррз и тоже кинулся к ближайшим воротам.

Родианец, жадный до чужой крови, удовлетворенно причмокнул вытянутыми губами, когда жрецов разрезало на части, — мононить управилась с этим легче любого клинка. Таррз уже наполовину прошел в ворота, когда верхняя часть его туловища отвалилась назад, обнажая темные внутренности и расплескивая потоки крови. Когда он упал, все уже были мертвы. Вокруг рассеченных трупов медленно растекались большие лужи винно-красной крови, и только несколько ошалевших гаморреанцев суетились, пытаясь понять, что произошло.

«Может быть, за это я получу повышение, — сказал себе Сникуукс. — С Джаббой, кажется, можно поладить... Нужно только держаться к нему поближе...»

— Приготовьтесь к благословенному Возрадованию! — Потарза шагнул вперед и краем глаза засек, как жрецы по обеим его сторонам сделали то же самое.

Паломники разбили строй, наваливаясь вперед. Они падали друг на друга и в предвкушении испускали тихие стоны. Потарза начал раздувать шейный мешок, оглядывая замершие в ожидании лица, и тут что-то привлекло его внимание. Сквозь толпу протискивался паломник гуманоидного вида, и в этом не было ничего противоестественного. Однако вместо обычной шапочки голова его была покрыта темным капюшоном.

Потарза смотрел на него как зачарованный. Капюшон был пуст. Незнакомец уже подошел довольно близко. Внезапно капюшон откинулся назад, и безглавое существо извлекло оружие из складок плаща. Т’ланда-тиль овладел бесконтрольный ужас; он сделал несколько шагов назад и наткнулся на одного из своих собратьев. Плащ незнакомца спал на землю, и сакредот уставился прямо в дуло бластера, который, казалось, парил в воздухе. Сознание жреца словно подернулось дымкой, но одна мысль пришла с кристальной ясностью: «Аар’аа. Это всего лишь аар’аа...»

Из воздуха хлынул ослепительный свет...

В первой колонии, старейшем и крупнейшем из предприятий Илизии, близилась середина дня. Тероенза развалился в хлюпающей грязи, как выброшенный на берег китодон, прикрыв глаза и почти не шевелясь. События прошедшего дня его совершенно не воодушевляли.

Треклятый Дурга раскрыл его блеф. Тероенза оглядел унылое зрелище: посадочное поле позади него, Вератиля и Тиленны, мокнущих в грязи, заполонили обтекаемые корабли подразделения «Сверхновая». Вся колония теперь кишела тяжеловооруженными наемниками.

Как Дурга проведал о его замыслах? Похоже, молодой хатт был умнее, чем он предполагал. По свежему размышлению Тероенза понял, что, вероятно, не стоило убивать Киббика так открыто.

Но хуже всего то, что верховный жрец по-прежнему не представлял, что же именно известно Дурге. Может быть, войска наемников были ответом Дурги на коварную просьбу усилить защиту Илизии. Может быть, хатт и не увидел грязной игры за смертью Киббика.

Тероензе нравилось думать, что все произошло именно так. В этом случае т’ланда-тиль оставалось ждать и надеяться, что ситуация временная и спустя некоторый срок Бесадии надоест отстегивать деньги этим головорезам. «Ждать. Нужно подождать немного дольше. В любом случае ничего иного мне не остается...»

Командир подразделения «Сверхновая», человек по имени Виллум Камаран — приземистость выдавала в нем уроженца планеты с высокой гравитацией, — приближался к краю резервуара, шагая осмотрительно, чтобы не запачкать сверкающих черных ботинок. Бросив на Тероензу неприязненный взгляд, он сделал знак т’ланда-тиль, чтобы тот подошел к нему. Верховный жрец решил притвориться, что готов сотрудничать, пока не разузнает больше. Поднявшись на ноги, Тероенза направился навстречу человеку.

Внезапно прямо перед ним ударил сгусток энергии, забрызгав его грязью. Верховный жрец застыл в недоумении.

«Что?»

Обернувшись, Тероенза узрел троих существ в камуфляже, выбегающих из джунглей и палящих напропалую из бластерных винтовок. Гаморреанцы, охранявшие жрецов, уже были мертвы.

Звуки выстрелов окружали его со всех сторон. Тероенза попытался развернуться и бежать, но поскользнулся в грязи и рухнул на колени.

«Подразделение „Сверхновая’’? Дурга отдал им приказ уничтожить нас немедленно?» — лихорадочно соображал Тероенза. Его охватывала паника. Краем глаза он увидел, что Камаран гоже стреляет, но не в него — в атакующих. Позади него начали отстреливаться и другие бойцы «Сверхновой». «Во имя Варла, они пытаются нас защитить!»

Бежать было некуда, и Тероенза в ошеломлении застыл. Он заприметил Вератиля, лежащего без движения с дымящейся дырой на месте глаза. Тиленна зарылась глубже в грязь, но не могла взять себя в руки и металась взад-вперед в полном ужасе. Тероенза вдруг осознал, что смерть — это просто вопрос времени. Сделав глубокий вдох, чтобы подавить страх, разрывающий его сердце на части, он рухнул наземь и замер, притворившись мертвым.

Как только огонь смолк, Тероенза распахнул глаза. Получилось! Вторженцы лежали замертво. Верховный жрец решился подняться и оглядеть поле боя.

Тиленна!

Она наполовину скрылась под грязью и водой, опустив голову. Она не может дышать... Прежде чем Тероенза добрался до тела, он уже все понял. Он как мог обхватил большую голову слабыми руками, баюкая ее и пытаясь найти хоть искру жизни в своей второй половинке, но та была мертва.

Камаран получил ранение в руку, а его темная форма покрылась бурыми пятнами. Сквозь ряды солдат проталкивался Ганар Тос. Дворецкий верховного жреца притормозил на миг у края грязи, затем ринулся вперед.

— Тероенза, мой господин! — вскрикнул он надтреснутым старческим голосом. — Это ужасно! По всей планете убивают жрецов! Мы получили известия из второй, третьей, пятой и девятой колоний. Внешняя связь оборвана. О хозяин! Господин Вератиль... и Тиленна! Сэр, что же делать? — Он растерянно всплеснул руками. — Это конец. Больше не будет Возрадования. Как же нам быть?

Тероенза шумно выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Неужели это Дурга постарался? Нет, не может быть — предприятия Бесадии зависели от т’ланда-тиль. Но кто тогда в ответе за это? И что ему делать теперь?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ БИТВА ЗА ИЛИЗИЮ

Джейлус Небл с большой осторожностью подвел корабль к атмосфере Илизии, наблюдая за штормовыми вихрями и постоянно поддерживая связь с челноками повстанцев, которые следовали за ним. На нем лежала большая ответственность.

— Челнок-3, — скрипучим голосом произнес он по внешней связи, — внимательнее. Вы слишком сдали влево. К вам подступает штормовой фронт. Ионизация может спутать показания приборов. Увеличьте скорость и подтянитесь.

— «Звезда Свободы», это челнок-3, вас понял.

В плотных облаках «Звезду» сотрясали сильные порывы ветра. Их окружала тьма. Солнце было прямо по курсу, но его свет они смогут увидеть только после приземления. Салластанин сверился с приборами.

— Уплотнить строй, — приказал он. — Всем кораблям. Уплотнить строй.

На секунду рядом с ним мелькнули ходовые огни правого ведомого, но потом он скрылся в облаках. Их хлестал ветер, и облачность была настолько плотной, что Небл даже не смотрел по сторонам, ориентируясь по приборам. Дождь перемежался градом, и грозы рассекали электрическими вспышками чернильные облака. За продвижением своей группы Небл мог следить только по тактическим экранам.

Прошло десять лет с тех пор, как Неблу впервые довелось лететь сквозь атмосферу Илизии, но, к его собственному удивлению, навыки вернулись к нему моментально. Он направлял лишь половину отряда, взявшего курс на первую колонию; за вторую половину отвечал Хан Соло. Прошлым вечером Хан устроил своему салластанскому товарищу экскурсию по кораблю, и они долгое время предавались воспоминаниям о старых добрых временах.

Небл засек еще один вихрь и указал на него ведомым. Потом, следуя вектору, пошел на снижение. Посадку необходимо было совершить в центре первой колонии. У него на борту находился отряд, которому препоручили захватить фабрику андриса.

С «Освободителя» от командующего штурмом шли доклады о перемещении флота. Силы повстанцев захватили орбитальную станцию Илизии, встретив значительно более серьезное сопротивление, чем ожидалось, но теперь сообщали, что территория под контролем.

Небл продолжал вести группу на снижение, отслеживая шторма, чтобы этого не пришлось делать менее опытным пилотам. Следуя за Неблом, они могли, по крайней мере теоретически, сосредоточиться на пилотировании, а не на навигации.

Самый плотный слой облаков остался позади. Первую колонию еще скрывала мгла, хотя до рассвета оставалось не больше часа. Небл заметил, что правый ведомый начал отставать, и быстро связался с пилотом.

— Челнок-6, вы отстаете. В чем дело?

— Проблемы со стабилизатором, — доложил напряженный голос. — Второй пилот работает над этим.

— Звено, прошу сбросить скорость, — объявил Небл. — Мы не хотим терять шестого.

Они подчинились. В коммуникаторе Небла раздался голос Хана Соло:

— Небл, что случилось? Ты замедляешься.

Салластанин объяснил загвоздку.

— Хорошо. Не хочу тебя опережать, так что гоже сбавлю ход, — предложил контрабандист.

«Сокол» и его ведомые замедлились. Таким образом Небл остался во главе колонны, как и планировалось.

Сохраняя ровный строй, обе группы вышли из-под облачного покрова над ночными огнями первой колонии. Салластанин велел челноку-6 подлететь ближе, дабы при необходимости подстраховать пилота. Остальные корабли следовали на полкорпуса позади «Звезды» и шестого, приближаясь к назначенным координатам.

Небл почти не успел ничего заметить. Он шел по предписанному вектору, и все протекало как нельзя лучше, как вдруг на экранах датчиков зажглось предупреждение. Бросив быстрый взгляд вниз, Джейлус Небл обнаружил, что в него целится орудие — тяжелый турболазер!

«Что?! — растерялся он. — Откуда?..»

Сокрушительный взрыв не оставил ему времени понять, что случилось.

Хан Соло в оцепенении смотрел, как «Звезду Свободы» и челнок-6 буквально испепеляет двумя вспышками наземного турболазера. Тяжелое орудие ударило снова, и два других челнока, лихорадочно пытаясь увильнуть, попали в предательский вихрь. Их плоскости смялись, и корабли, вспыхнув, устремились к джунглям. Темноту озарили два алых огня, отметив места падения.

На пол секунды Хан застыл в ужасе: «Турболазер! Откуда он там?» Сверив позиции всех кораблей, он сам начал уклоняющий маневр.

— Звенья один и два — уходите с курса! — крикнул он в микрофон. — Брия, прикажи кораблям изменить место посадки! Сменить курс! Внизу турболазер! Небл сбит!

Не дожидаясь ответа, Хан резко бросил «Сокол» набок и свернул с вектора — как раз вовремя.

Смертельная зеленая вспышка едва не чиркнула по днищу. Датчики повреждений предупреждающе замигали, извещая, что удар вывел из строя управление выдвижной пушкой. Кроме того, выстрелом сожгло датчики слежения за поверхностью. Кореллианин выругался, Чубакка взревел, а от Джерика послышались крики — мальчишка сидел в нижней турели и все произошедшее, должно быть, видел во всей ужасающей красе.

«Чуть не зацепило!»

Пилот заложил вираж, увеличивая скорость и уходя из зоны обстрела. К счастью, другие корабли оказались не тронуты.

Альтернативная точка приземления находилась на пляже, более чем в двух километрах от центра первой колонии. Хан опустил «Сокол» на утрамбованный песок недалеко от волнорезов. Тяжело переведя дух, он посидел немного, окутанный илизианской тьмой. Огни пилот оставил включенными, чтобы другие случайно не сели ему на голову.

Справа от кабины лежали песчаные дюны, за ними — затапливаемые приливами берега и первая колония. Слева простирался Зома Гаванга, что на хаттском означало «Западный океан». «Сокол Тысячелетия» выбрал пляж, на который уже садились другие корабли.

Предоставив Чуи закончить послеполетные проверки, Хан включил комлинк.

— Челнок-1, это «Сокол». Брия, это Хан. Челнок-1?

Послышался шум помех, затем — ее голос. Хан с облегчением выдохнул. Он потерял ее группу из виду и не был до конца уверен, что ей удалось уцелеть.

— Хан, я тебя слышу. Челнок-1 идет на посадку. Мы пойдем через дюны и прямо по джунглям двинемся к зданиям.

— Я иду с тобой, — настаивал Хан. — Подождите меня.

— «Сокол Тысячелетия», прием. — Она помедлила. — Хан, нам нужно захватить административное строение. Ты позаботишься о тогорианском отряде?

Она, конечно же, думала о сокровищнице. Согласно плану, Мууургх, который знал местность, должен был привести туда отряд тогориан. Но теперь им придется сделать более дальний марш-бросок...

— Хорошо, — согласился он. — Я все сделаю.

Хан переместился в главный салон.

Тогориане облачались в снаряжение, проверяли заряд оружия и обменивались впечатлениями о тяжелом перелете. Им не терпелось узнать, для чего была нужна вся эта «душевытрясательная» акробатика. Хан объяснил им положение дел, а потом отправился к Мууургху, Мрров, Сарре и остальным — сообщить, что они сели гораздо дальше от цели, чем предполагалось.

— Будут сложности, — объяснил он. — Вам придется пройти около двух километров через джунгли.

Мууургх встал, постаравшись не удариться головой о низкий потолок.

— Не волновайс-ся, Хан, — сказал он. — Мууургх пройдет черес-с джунгли к админис-страций. Мууургх хорош-шо запоминает первую колонию.

Нацепив инфракрасные очки и легкий шлем, Хан взял оружие и вместе с Чубаккой спустился по трапу вслед за отрядом тогориан. Их ярко-желтые образы стремительными перебежками двигались по пляжу. Хан поднял очки и мгновенно потонул в кромешной темноте. Тогориане растворились, как тени. Кореллианин глубоко вдохнул ночной воздух, и запах илизианского океана омыл его волной воспоминаний.

— Чуи, — распорядился он, — будь начеку. Эта планета сулит одни неприятности. Хорошо, хоть дождя нет. — Он опустил очки обратно. — Тебе нужны эти штуки?

Чубакка покачал головой, сообщив, что ночное зрение вуки гораздо острее человеческого. Он прекрасно видел и без очков.

С трапа к ним уже спускались Лэндо и Джерик. Как и Хан, они имели при себе тяжелые винтовки и шлемы с инфракрасными очками. Друзья остановились рядом, глядя, как солдаты повстанцев выбираются из челноков. Большинство кораблей уже село.

— И куда это вы намылились, ребята? — пожелал знать Соло.

— Мы будем сражаться, — заявить Джерик. — Я такое веселье точно не пропущу!

Крепко сжимая в руках винтовку, юноша чуть не подпрыгивал от жажды поучаствовать в своем первом наземном штурме.

Хан рассчитывал оставить Джерика на корабле. Так было бы безопаснее.

— Погодите минуту, — поднял он руки. — Тогориане пойдут захватывать административное строение. Мы с Чуи идем с Брией. Если вы рванете в бой, то кто будет охранять «Сокол»?

— Запри его и активируй системы безопасности, — предложил Джерик. — Никто не проникнет внутрь, если ты их не пустишь, Хан.

Лэндо указал рукой на пляж. Последние корабли повстанцев и контрабандистов заходили на посадку.

— Почему бы Брии не оставить кого-нибудь для охраны кораблей?

Хан недобро покосился на друга. Лэндо понял, что ляпнул глупость, и замолчал.

Из кораблей потоком потянулись контрабандисты. Некоторые капитаны явно пребывали в недовольстве. К Хану, уже приготовившемуся дать отпор, подскочили Кадж Недмак и Арли Брон в сопровождении еще нескольких незнакомых ему контрабандистов и каперов.

— Соло, ты чем думал, когда повел нас прямо на турбо-лазер? — возмутился Брон. — Я чуть без двигателей не остался!

Кореллиании развел руками.

— Эй, это не моя вина! Я не знал! Меня самого чуть не спалили!

К ним подошли Брия и ее помощник Джейс Паол.

— Хан не виноват, — осадила она толпу недовольных. — Но я поговорю об этом с ботанами. Они проводили разведку и должны были заметить турболазер раньше — если, конечно, его не установили за день до штурма.

Ропот со стороны капитанов продолжился. Брия подняла руку, призывая к тишине.

— Не волнуйтесь, вы получите все, что вам причитается, — заверила она твердым командирским тоном. — Можете оставаться здесь, пока мы не зачистим комплекс. Но если кто- то готов к бою, добро пожаловать с нами.

Большинство контрабандистов и каперов покачали головой и ушли, но один или двое решили пойти с повстанцами — вероятно, чтобы первыми заполучить лучший спайс. Хан поднял взгляд на Брию.

— Мы с Чуи идем с тобой, — сказал он.

В разговор вмешался Джейс Паол:

— Коммандер, прошу разрешения ликвидировать турбо-лазер. Позже нам понадобится подкрепление, но мы не посадим челноки, если он будет расстреливать их на подлете.

Брия кивнула.

— Разрешаю, лейтенант. Возьмите с собой команду подрывников. Разберитесь с орудием и, если его нельзя использовать, уничтожьте.

— Слушаюсь, командир.

— Я — Джерик Соло. Я хотел бы пойти с вами, — обратился к Паолу юноша. — Этот лазер чуть не подпалил мне зад. Хочу тоже поучаствовать в захвате.

Паол кивнул.

— Будем рады.

Хан поймал взгляд Лэндо и качнул головой в сторону Джерика. Картежник вздохнул и тоже шагнул вперед.

— Считайте и меня в деле, лейтенант. Я — Лэндо Калриссиан.

— Приятно слышать.

Хан помахал вслед друзьям, засеменившим по пляжу с отрядом Паола. Брия раздавала последние указания солдатам, остающимся охранять корабли на пляже.

Затем они с Чубаккой поспешили вслед за Брией и ее бойцами. У девушки пискнул комлинк, и она включила связь, параллельно усиливая громкость. Хан услышал голос командующего штурмом Бревона, который находился на борту «Освободителя».

— Радуга-1 — всем подразделениям. У нас множественные рапорты о серьезном сопротивлении. Будьте начеку.

Брия посмотрела на Хана, потом сверилась с часами.

— Все группы приземлились. Следуем за ними.

Она приглушила комлинк, из которого продолжали доноситься отчеты других командиров, и ускорила бег. Хан и остальные солдаты старались не отставать.

К инфракрасным очкам нужно было привыкнуть. Хан чуть не споткнулся о песчаный нанос, а один раз запутался в кусте колючего растения и сильно поцарапался. Чубакка услужливо вытащил его из растительного плена. Досадуя на раздраженную кожу, Хан предупредил о препятствии всех остальных, кто следовал позади.

«Давно это было», — подумал он, карабкаясь вслед за Брией на дюну с тяжелой винтовкой А280 в руках. Песок вокруг него осыпался и проваливался, ступать было опасно. У него еще с прошлого раза остались не слишком приятные воспоминания об этом месте...

Брия первой добралась до вершины. Девушка припала к земле, сделав предупреждающий знак остальным. Хан не ожидал огня — в конце концов, комплекс зданий был еще даже не виден, — но бдительность в бою никогда не бывала лишней. Он лег на живот и подполз к ней. За открытый воротник сыпался песок, вызывая зуд, но вытряхнуть его было некогда.

Вместе преодолев последние полметра, Хан, Брия и вуки пересекли вершину дюны — и чуть не лишились головы. Шквальный огонь мгновенно расплавил песок в стекло и осыпал их жгучими каплями.

Чубакка зарычал. Упав плашмя, они укрывались за склоном, пока огонь не стих. Командир повстанцев изучила данные датчиков и подняла взгляд на Хана. На размыто-зеленом фоне нечетким пятном светилось желтоватое лицо с белыми губами. Кореллианин мог видеть, как она хмурится под очками.

— Хан... Я засекла двадцать точек. И это явно не кучка гаморреанцев.

Хан посмотрел на нее.

— Сначала турболазер, теперь еще и это...

— Угу. — Она включила комлинк. — Радуга-1, это Красный-1. При посадке мы попали под обстрел турболазера и вынужденно изменили место приземления. Потери средние. Сбиты четыре корабля — три челнока, один друг. — (Хан знал, что «другом» условно обозначался корабль контрабандистов или каперов.) — Мы встретили серьезное сопротивление, но продолжаем штурм.

Послышался голос командующего:

— Слышу вас, Красный-1. Вызвать Белого-1?

Это значило: нужно ли Брии подкрепление с «Освободителя»?

Она снова включила связь.

— Нет, Радуга-1. Подкрепление не сядет, пока действует турболазер. Мы справимся. Конец связи.

— Конец связи, — подтвердил Бревон и оборвал передачу.

Брия переключилась на внутренний канал.

— Джейс, это Брия. Вы уже видели, что за дюнами?

— Да, — голос Паола был мрачен. — Кто это вообще такие?

— Не знаю, — бросила девушка. — Но явно профессионалы. Идите в обход через джунгли и спускайтесь по берегу с севера. Я подойду через джунгли с юга. Накроем их перекрестным огнем.

— Понятно, — сказал Паол. — Так и знал, что придется лезть в грязь.

Брия рассмеялась и отключила связь.

Отряду Брии и Хана потребовалось около десяти минут, чтобы отступить под защиту джунглей. Хан шел следом за Чубаккой, хлюпая ногами по гниющей растительности. Он морщил нос от вони, Чубакка протестующе скулил. Обоняние вуки было еще более чувствительным, чем у людей. Поскальзываясь на липкой почве, Хан жалел, что не обулся во что-ни-будь с более ребристой подошвой.

Наконец они достигли чистой земли. Датчики Брии подтвердили, что их мишени прямо по курсу. Отряд затаился в джунглях. Комлинк Брии тихо пискнул, и она включила связь.

—...оказали серьезное сопротивление. Зеленый-1 докладывает о захвате в плен наемников, называющих себя подразделением «Сверхновая». Конец связи.

— Подразделение «Сверхновая»? Наемники? — Хан покосился на Брию. — Этого не хватало! Откуда они здесь?

Она пожала плечами. Соло нахмурился.

— А я сказал контрабандистам, что дело будет плевым!

Брия снова связалась с Джейсом Паолом. Пока все шло по плану...

Пульс Хана участился. Он сглотнул, ощутив во рту металлический привкус.

— Ну как, готов? — шепотом спросил он напарника, проверявшего заряд самострела.

Чуи утвердительно рыкнул.

Хан тоже проверил винтовку, хотя и так знал, что заряд полон.

Наконец Брия кивнула, и отряд выбрался из джунглей, продравшись сквозь плети растений и перемазавшись в грязи, которая осталась после недавнего дождя. Ну конечно... это же Илизия. Пальцы Хана наткнулись на пермакрит. Посадочное поле или дорога. Десять лет назад ее здесь не было.

Одновременно с Паолом Брия отсчитала секунды, и...

— Огонь!

Хан вскочил с колен и, заметив смутный силуэт в незнакомом шлеме, подсвеченный желтым тепловым светом, выстрелил.

Тающая ночь взорвалась бластерным огнем, боевыми криками и предсмертными стонами. Не переставая стрелять, Хан и Чубакка продвигались вперед вместе с отрядом Брии. Слева от него как подкошенный рухнул солдат. Хан бросил на него быстрый взгляд, отвернулся от дымящейся обугленной раны и двинулся дальше.

Через несколько минут вражеский огонь начал затихать и наконец смолк. Брия велела прекратить стрельбу. Отряд приблизился к раскиданным по земле телам, и девушка толкнула одно из них носком. Подошел Джейс Паол, перемазанный грязью, как т’ланда-тиль после купания.

— Посмотрите на эту эмблему на рукаве, — сообщила всем Брия. — Вспышка сверхновой. И взгляните на их броню и снаряжение. Это профессионалы, без сомнения. — Она пересчитала тела. — Двадцать. Вероятно, у турболазера есть еще.

Они с Ханом посмотрели вдаль. В предрассветной мгле можно было разглядеть башню, на которой высилось орудие.

— Хорошо, что они не могут развернуть его к земле, — проронил Хан. — От нас бы уже мокрого места не осталось.

Джерик и Лэндо тоже подошли к ним, но держались в стороне, пока Брия отдавала приказы доставить раненых на корабли и подобрать у противника оружие.

— Помните, — распорядилась она. — Мы должны забрать все. Если что-то еще можно использовать, уносите с собой.

Хан оглянулся на друзей, покрытых грязью, и покачал головой.

— Лэндо, видела бы тебя сейчас Дрея Рентал...

Чуи расхохотался.

— Да помолчал бы уж, Хан. Ты тоже, Чубакка. — Игрок брезгливо оглядел перемазанную одежду. К счастью для него, наряд он подобрал под стать их ночной вылазке. — Не желаю ничего слышать. Я не был в такой грязи с тех пор, как... В общем, долгая это история.

Хан усмехнулся и перевел взгляд на Джерика:

— Ну... а как твои дела?

Тот кивнул.

— Неплохо, Хан. Я подстрелил не меньше двух.

Хан хлопнул юнца по плечу.

— Так держать. Мы еще сделаем из тебя вояку.

Черное от грязи лицо Джерика сверкнуло улыбкой.

Как только раненых забрали, Брия включила комлинк и приказала войскам, засевшим в засаде, переходить в наступление.

— Все к строению! Наступаем волнами! Подрывники, ждите указаний!

Она увеличила громкость динамика в комлинке, и все вокруг услышали:

— Радуга-1, это Зеленый-2. Жду приказов. Зеленый-1 убит.

— Слышу вас, Зеленый-2. Как обстановка?

— Почти чисто. Еще пять минут — и будет порядок.

Брия обратилась к бойцам:

— Идем следом. — Она снова включила связь. — Радуга-1, это Красный-1. Сопротивление на передней линии снято. Собираем войска и движемся к комплексу.

— Красный-1, что с турболазером?

— Радуга-1, на его захват направлены два отряда. Конец связи.

— Конец связи.

Отряд Паола двинулся через джунгли, чтобы подойти к турболазеру с востока. Брия же вместе с соратниками поспешила к территории комплекса. Кое-где им попадались небольшие группы илизианских охранников, не создававшие серьезных затруднений — как и ожидалось изначально. Тишины больше не было, даже когда замолкали выстрелы. Воздух наполняли стоны и мольбы раненых, запросы о подкреплении, выкрики на чужих языках...

На комлинк Брии продолжали поступать отчеты:

— Лидер Красной руки, на связи отделение-3. Фабрика андриса захвачена. Команды подрывников заходят внутрь.

— Лидер Красной руки, на связи отделение-6. Приемный центр свободен. Подрывников вызвали.

— Лидер Красной руки, это отделение-7, мы идем к дормиторию. Там наемники... но их не более шести. Проблем не предвидится...

— Лидер Красной руки, это отделение-2. Подходим к турболазеру. Расчетное время до штурма... пять минут.

Хан и Чубакка оставались рядом с Брией, втроем прикрывая друг друга. По комплексу разносились звуки бластерной пальбы, смешанные с криками, визгом и ревом гаморреанцев и стонами других существ.

По представлениям Хана, там наемников было от тридцати до сорока — и все как один настоящие профессионалы. Они стойко держались и, лишь когда становилось ясно, что поражение неминуемо, сдавались в плен. Они дрались за деньги, а не за идею, и им важнее было уцелеть.

Из тени выскочил какой-то обезумевший паломник с бластером, едва не подстрелив Брию. Хан прикончил его одним метким выстрелом — на то, чтобы переключиться на парализующий режим, не оставалось времени. Брия в ужасе посмотрела на паломника, и на миг Хану почудились в ее глазах слезы.

— Милая... — попытался он утешить напарницу. — Я не мог сделать ничего другого.

— Знаю. — Она слабо улыбнулась. — Так тяжело смотреть, как в тебя стреляют те, кого ты пришел спасти.

Хан сочувственно погладил ее по плечу. Девушка достала комлинк, услышав сигнал от штурмовой команды и позывной: «Радуга-1».

Прошла минута ожидания. Брия велела отряду выстроиться за ней. Канал снова ожил, и послышался голос, внешне спокойный, но таивший внутреннее напряжение:

— Радуга-1, это Синий-1. Мне нужна помощь.

Тон командующего штурмом оставался ровным:

— Синий-1, доложите обстановку.

— Тридцать процентов потерь. У них автобластеры, их по меньшей мере двое. Один на складе, другой в дормитории. Мне нужен Белый-1.

— Синий-1, это Белый-1. Могу выделить два взвода через три минуты. Куда их направить?

— Пусть займутся складом. Высадите один на севере, с южной стороны холма 3-1. Другой пусть идет через джунгли к востоку и атакует сбоку. Я возьму на себя дормиторий.

— Отлично, Синий-1. Конец связи.

Брия оглянулась в направлении турболазера. Небо высветлилось первыми проблесками рассвета.

— Джейс может появиться в любую секунду...

Словно исполняя ее пророчество, пространство вокруг турболазера взорвалось шквалом огня, криками и вспышками гранат. Загремели взрывы.

Брия выждала несколько напряженных секунд и включила комлинк:

— Отделение-2, докладывайте! Вы внутри? Прорвались?

Ответа не было. Хан и Чуи, укрывшись за фабрикой глиттерстима, обменялись тревожными взглядами. Из-за дальнего угла выбежал один из бойцов Брии.

— Все чисто, командир. Я вызвал взрывотехников.

Она рассеянно кивнула.

— Так держать, Ск’кот. Отделение-2, это лидер Красной руки. Ответьте. Что происходит?

Десять бесконечных ударов сердца в тишине — и наконец щелчок комлинка.

— Лидер Красной руки, это отделение-2, — послышался голос Джейса Паола. Солдаты заулыбались и обменялись негромкими радостными возгласами. — Цель захвачена, но у нас потери. Вышлите медиков.

Брия быстро вызвала подкрепление и приказала челноку санитаров лететь к комплексу.

— Отделение-8, как ваши дела? — спросила она в комлинк.

У отвечавшей был сильный акцент, но говорила она четко:

— Мрров на связи. Здание почти захватили, Брия. Но мы поищем в джунглях снайперов. Кое-кому из охраны удалось уйти. Здесь на приколе несколько кораблей: в основном малые челноки, но есть один крупный. Они у нас под контролем. Возможно, кто-то еще из местных попытается бежать.

— Отлично. Думаю, вы этим гаморреанцам неплохо надавали.

Мрров ответила раскатистым смехом. Переключив каналы, Брия услышала:

— Красный-1, это Радуга-1. Доложите обстановку.

Брия уже собралась ответить, когда из центра комплекса на них обрушился новый шквал. Участники штурма рыбкой бросились на землю, под прикрытие стены. Хан сплюнул грязь. Хотелось потянуться за фляжкой и прополоскать рот, но шевелиться было рискованно.

— Прикройте меня! — через плечо крикнула Брия и ползком двинулась вперед. Хан и Чубакка поползли за ней. Над головами тут же засвистели пули.

Заметив его, она обернулась.

— Оставайся там! — приказала она. — Я справлюсь.

— Знаю! — крикнул Хан. — Я просто хочу посмотреть.

Впервые в жизни он услышал, как она выругалась. Брия отвернулась, тщательно прицеливаясь, и, стоило мишени высунуться из-за корабля, выпустила в нее короткую очередь. Охранник упал и замер без движения.

— Вот это меткость! — одобрил Хан. Вместе они завернули за угол. Брия подобрала оброненный комлинк.

— Красный-1, это Радуга-1, как обстановка? — Голос Бревона был по-прежнему невозмутим.

Не считая чуть сбившегося дыхания, Брия тоже сохраняла спокойствие.

— Это Красный-1. Турболазер уничтожен, мы захватили большинство фабрик. Сейчас атакуем склад и дормиторий. Минут через десять все будет закончено.

— Вас понял, Красный-1. Вам нужен Белый-1?

— Не думаю. Мы справимся.

— Принято.

Они замерли, напряженно прислушиваясь.

— Радуга-1, это Золотой-1. Цель захвачена.

— Принято.

Минутой позже:

— Радуга-1, это Оранжевый-1. Цель взяли.

Один за другим следовали отчеты командиров со всех колоний, кроме третьей. Брия тем временем тоже связалась со своими.

— Радуга-1, — сообщила она. — Это Красный-1. Цель захвачена.

— Красный-1, принято.

— Третья колония до сих пор молчит, — обеспокоенно произнесла Брия. — Они запрашивали подкрепление. Надеюсь, все в порядке...

Словно в ответ на ее мысли, заговорил другой голос:

— Радуга-1, это Белый-1, докладываю из третьей колонии. Цель захвачена.

— Вас понял, Белый-1, — ответил Бревон. — Где Синий-1?

Тон говорившего упал:

— Он мертв.

Брия подняла глаза.

— Ну что ж. Илизия наша, дамы и господа. Осталось немного. Пора вызывать корабли.

Хан тем временем оттащил вуки в сторону:

— Чуи, нам с тобой нужно кое-что сделать.

— Аррхх?

— Здесь у нас все схвачено, но, возможно, Мрров и Мууургху понадобится помощь в административном строении. Там сокровищница. Я хочу, чтобы ты пошел туда и убедился, что у них все нормально, и помог им, если нужно. Твое ночное зрение не хуже, чем у тогориан, и, если они пошли преследовать охранников в джунглях, ты можешь знатно им подсобить.

— Хрррнххх? — Чубакка, как водится, совершенно не хотел разлучаться с товарищем.

— Ну же! — подстегнул его Хан. — Я беспокоюсь, что кто- то из охраны прорвется внутрь и растащит коллекцию Теро- ензы! Это наше, помнишь?

Чуи снова заворчал, но уже не так настойчиво.

— Слушай, мохнатый, — резко сказал Хан, — у меня нет времени на споры. Я доверяю Мууургху и Мрров, но не знаю других тогориан. Туда может проникнуть кто угодно. Так что будь добр помочь Мууургху и Мрров зачистить территорию, а заодно убедиться, что сокровищница по-прежнему заперта, — и можешь возвращаться. Тебе хватит и получаса. Ты помнишь расположение сокровищницы на плане, который я набросал?

Чуи ответил утвердительным рыком.

— Прекрасно. Вот и действуй.

Вуки был недоволен, но ушел без дальнейших возражений.

В этот момент с алеющего неба хлынул металлический дождь кораблей, приземлявшихся на центральной площади комплекса.

Хан глотнул воды из фляги, и тут в поле зрения появился темный силуэт. Кореллианин поднял очки, прищурился в бледном предутреннем свете и только тогда узнал Лэндо. Не успев разобрать выражение его лица, Хан все равно в мгновение ока понял, что что-то неладно. Он поспешил навстречу.

— Хан... Джерик. В него попали... Похоже, ему не жить. Он зовет тебя.

— Проклятье!

Они оба сорвались с места.

Лэндо привел его в импровизированный госпиталь и указал на носилки. Соло сразу опознал взъерошенные волосы Джерика — но почти ничего больше. Обожженное красное лицо юноши внушало ужас. Хан уже было решил, что он мертв, но потом заметил, что Джерик еще дышит. Он с надеждой посмотрел на подвернувшегося врача. Алдераанка мрачно покачала головой и одними губами произнесла:

— Простите.

— Эй... Джерик... слышишь меня? — Хан крепко сжал его перепачканную руку. — Это я, Хан.

У парнишки почти не осталось век, и, скорее всего, он ослеп. Но все же он смог повернуть голову, и губы его шевельнулись:

— Хан...

— Не разговаривай... все будет в порядке. Тебя положат в ванну с бактой, и ты еще побегаешь за девчонками... Да и за имперцами, чего уж там.

С губ сорвался еле слышный выдох. Его смех.

— Я врал тебе... Хан... я должен... сказать... тебе.

Хан сглотнул.

— Я слушаю...

— Меня... меня зовут... не... Соло. Я врал.

Хан откашлялся.

— Я знаю. Все нормально. Я дарю тебе это имя. По-моему, ты давно его заслужил.

— Ты... знал?

— Конечно. Я знал с самого начала, Джерик.

Пальцы сжались еще раз — и ослабли. Наклонившись, Хан проверил пульс, потом осторожно отпустил руку и встал. В глазах щипало, и ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Мимо прошла медсестра. Хан взял ее за рукав.

— Он умер. Где его идентификатор?

Ему протянули инфочип. Хан взял его и в поле имени погибшего ввел: «Джерик Соло».

Фельдшер вызвал дроидов. Со скрежетом и лязгом они тщательно завернули умершего в простыни и унесли, аккуратно уложив в ряд с другими телами.

Не успел кореллианин отвернуться, как они уже клали на носилки другого солдата.

— Воды... — прохрипела женщина.

Хан протянул флягу.

— Все будет хорошо, — попытался он успокоить, помогая ей пить, — не волнуйтесь.

Женщина с жадностью глотала воду.

— Спасибо... — Она упала обратно на носилки.

— Не стоит, — сказал Хан. — Как вас зовут?

— Линдела Дженвальд... — проговорила она, морщась. — Рука болит...

— Мы позовем вам кого-нибудь, — пообещал Хан и ушел на поиски врача.

Убедившись, что Дженвальд получила необходимый уход, он покинул лазарет. Лэндо встретил его тоскливым взглядом.

— Хан, прости меня. Я старался за ним приглядывать, но они бросили гранату, и мне пришлось завалиться в грязь, а потом... — Игрок замолчал, покачав головой.

Хан кивнул.

— Я знаю, каково это. Ты ничего не мог поделать, дружище. Не кори себя. — Хан глубоко вздохнул. — Он был хорошим парнем.

— Да... — Лэндо замолк, услышав знакомый рев. Хан поспешно попрощался с другом и побежал навстречу Чубакке.

Вуки, радуясь, что Хан по-прежнему невредим, потряс его за плечи и взъерошил ему волосы. Кореллианин вздохнул.

— Чуи, — сообщил он, — у меня дурные вести. Джерик погиб.

Вуки запрокинул голову и взревел от гнева и боли. Хану хотелось сделать то же самое.

А Чубакка снова начал жестикулировать и возбужденно рычать.

— Мрров? — переспросил Хан. — Ранена? Она выживет?

Чуи не был уверен, но полагал, что да.

— Нужно найти Мууургха, — решительно произнес Соло. — Чуи, вернись на «Сокол» и посади его на площадку у административного строения, чтобы мы были готовы к погрузке.

Вуки кивнул и убежал. Его высокий силуэт вмиг затерялся среди солдат, торопливо снующих между приземлившимися челноками и грузовиками.

Хан огляделся в поисках Лэндо, но тот уже ушел. Тогда он вернулся к госпиталю и спросил, где лечат тогориан. Врач не знал. С третьей попытки Соло наконец удалось получить информацию.

Его направили к вспомогательному блоку, куда доставляли большинство раненых инородцев. Контрабандист разглядел огромную черную фигуру Мууургха, склонившуюся над койкой, и поспешил к нему.

— Привет, Мууургх!

Тогорианин обернулся на голос, подскочил и сгреб Хана в крепкие объятия.

— Мууургх рад видеть Хана С-соло. Они забирать нас-с сейчас-с, и Мууургх не хотеть уходить бес-с прощайс-ся.

Хан посмотрел на Мрров. Повязка скрывала половину ее головы.

— Что произошло?

— Мууургх и Мрров охранить пос-садочный поле, и три гаморреанец напас-сть на нас-с. Она получай два удар с-силовым копьем, а потом Мууургх вырвать горло врагу.

— Мне очень жаль... — произнес Хан. — С ней ведь все будет в порядке?

— Она потерять глас-с, — сказал Мууургх. — И врач говорить — ей может прийтис-сь отрезать рука. Он не знать. Но она будет жить. И она будет гордитьс-ся, что рабы ос-сводить, а жрецы умирать.

Хан кивнул, не представляя, как еще его утешить. Подошли фельдшеры с репульсорными носилками и положили на них раненую тогорианку. Хан проводил Мууургха до медчелнока, посмотрел, как погрузили Мрров, и молча обнял друга на прощание.

Когда челнок улетел, Хан вернулся к большому складу спайса, ожидая, что найдет там Брию. Завидев спешащего навстречу Джейса Паола, Хан осведомился у лейтенанта, где она. Паол ткнул пальцем за спину, на дормиторий паломников. Хан устремился туда, но остановился на полпути между складом и дормиторием.

Солдаты-повстанцы выгоняли паломников из дормитория, и одурманенные, перепуганные рабы явно пребывали на грани паники. Перед ними с громкоговорителем в руке стояла Брия.

— Послушайте меня! — призывала она. — Жрецы мертвы! Вы теперь свободны, мы пришли вам помочь!

— Они убили жрецов! — простонал один старик и разрыдался.

Воздух наполнился стонами и воем.

— Забирайтесь в челноки! — приказала Брия. — У нас есть врачи и лекарства, которые вам помогут. Мы вас вылечим!

Толпа становилась все беспокойнее. «Еще одно движение — и начнется свалка», — в тревоге подумал Хан. Было видно, что слов Брии они совершенно не воспринимают.

— Дайте нам Возрадование! — прокричал один, и все разом принялись голосить и махать в воздухе кулаками. — Дайте нам Возрадование!

Брия указала на челноки.

— Забирайтесь внутрь! Мы вам поможем!

Толпа рванулась вперед, и Брия, поморщившись, дала сигнал солдатам. Те открыли парализующий огонь, и паломники начали валиться как подкошенные.

Хану не однажды доводилось ощутить все прелести парализующего луча, и у него заныло все тело. Кореллианина несколько шокировала безжалостность, с которой Брия приказала расстрелять рабов.

Но едва ли стоит заострять на этом внимание, решил он. Пока он стоял на месте, наблюдая за тем, как рабочие дроиды грузят бесчувственных паломников в челноки, Брия повернулась и наконец разглядела его в толпе.

Хан помахал рукой, и девушка подбежала к нему. Он крепко обнял ее и с облегчением прижал к себе, не веря, что они оба остались живы.

— Джерик? — спросила она.

Хан покачал головой.

— Погиб.

— Хан... мне так жаль.

Они стояли посреди вселенского хаоса, обнимая друг друга.

Наконец она отстранилась и протянула:

— Пора отправляться в администрацию. Сокровищница ждет.

Хан кивнул.

— Чуи скоро приведет туда «Сокол», чтобы мы могли все погрузить, — поделился он, оглядываясь. Солнце уже взошло и освещало царивший кругом беспорядок. Брия потянула его за руку, но Хан не поддался.

— Где Лэндо? — спросил он. — Он был здесь несколько минут назад. Он пошел за своей долей спайса?

— Идем! — поторопила она.

Хан окинул взглядом склад, подумав, что Лэндо, вероятно, уже там и дожидается своего спайса. Наконец он его заметил и сделал шаг навстречу, но Брия одернула кореллианина.

— Нет! Ну же, нам надо идти!

Соло прищурился.

— Там что-то происходит.

Он увидел, как Лэндо, Арли Брон, Кадж Недмак и еще шестеро контрабандистов остановились у открытых ворот склада. Просто стояли. Без движения. Хан посмотрел на Лэндо, тот заметил его, но не сдвинулся с места.

— Идем же!

Хан сделал шаг в сторону склада и замер в изумлении и испуге. Теперь он разглядел, что же именно преграждало контрабандистам путь. Тренога тяжелого автобластера, за которым возвышался повстанец. На равном расстоянии друг от друга стояли еще три охранника — и их оружие было нацелено на контрабандистов.

— Что здесь творится? — Хан развернулся к Брии. — Вы что задумали?

Она закусила губу.

— Я надеялась, что ты не узнаешь, — промямлила она. — Так было бы проще, Хан. Прошлой ночью я получила приказ. Затевается что-то очень крупное, и нам нужны все деньги, которые мы можем собрать. Всем придется пойти на жертвы. Контрабандистов пока подержат в заложниках. Их экипажам разрешили забрать необработанный спайс... но первосортный достанется нам. Он нужен нам, Хан. Прости, но у меня нет выбора.

Придя в себя, Соло оглянулся через плечо и встретил злые взгляды контрабандистов. «Ну конечно! — подумал он. — Они думают, что я замешан в этом с самого начала!»

И что ему делать? Отдать собственную долю сокровищ, чтобы поддержать контрабандистов? Большинство из них пальцем бы не шевельнули, окажись они на его месте. Кроме того... он был едва с ними знаком.

Со всеми, кроме Лэндо...

Хан покачал головой и перевел взгляд на Брию.

— Почему ты не сказала мне о своих планах?

— Потому что ты бы ни за что не согласился, — отрезала она.

— Но Лэндо — мой друг. — Хан пожал плечами. — Остальных я едва знаю. Но Лэндо...

— Пойдем, — настаивала она. — Твоя доля сокровищ — в твоем распоряжении. Если хочешь, поделись потом с Калриссианом.

Хан обдумал ее слова и вздохнул. «Я восстановлю справедливость, Лэндо», — мысленно пообещал он.

Кореллианин пожал плечами и пошел за Брией. «Не нравится мне это... Но что я могу поделать? Хорошо еще, что удалось услать Чубакку. Слишком он горяч...»

Когда Хан с Брией добрались до административного строения, Чуи и «Сокол Тысячелетия» уже ждали их на площадке. Вуки захотел знать, где Лэндо, и Хан замялся.

— Пошел с Арли, — сказал он уклончиво.

К счастью, Чуи был слишком поглощен сокровищницей, чтобы обратить внимание на замешательство друга.

Благодаря термодетонатору, позаимствованному Ханом из арсенала повстанцев, взорвать дверь оказалось делом одной секунды.

Кореллианин шагнул внутрь и в ошеломлении остановился. Почти все полки пустовали.

— Что?..

— Тероенза собрался бежать! — воскликнула Брия, указывая в сторону. — Смотри, все упаковано.

Задняя грузовая дверь сокровищницы была приоткрыта, словно некоторые вещи хозяин уже успел погрузить, но корабля там Хан не увидел. Он решил, что Тероенза вызвал транспорт, но пал жертвой вчерашних убийц.

— Замечательно! — крикнул он, закружив Брию в объятиях. — Спасибо тебе, Тероенза!

Наградив ее коротким, но жарким поцелуем, он отпустил девушку и повернулся к ящикам с трофеями.

— Тут понадобится репульсорная тележка, — постановил он. — У нас есть одна на «Соколе». Чуи, ты...

— Не двигайся, Соло, — произнес голос из прошлого.

Хан застыл, и из-за белого высохшего фонтана возник Тероенза. Верховный жрец сжимал в передних конечностях бластерную винтовку, и безумный блеск в его глазах отчетливо сообщил Хану, что договориться с ним не удастся.

— Руки вверх, — скомандовал жрец.

Хан, Чуи и Брия подчинились. Хан оглянулся, лихорадочно соображая, как выкрутиться. Но Тероенза не спускал с них глаз...

— Какое прекрасное зрелище — Брия Тарен и Хан Соло, — пророкотал жрец. — Я вызвал пилота, и он заберет меня от четвертой колонии. Я распрощаюсь с этой жалкой планетой... и со мной будут все сокровища. Мне будет не хватать моей супруги, но в целом все обернулось не так уж плохо. Может быть, Десилиджикам пригодятся мои услуги...

— Эй, — крикнул Хан, — Джабба — мой друг. Если ты убьешь меня, ему это не придется по нутру.

Тероенза хрипло рассмеялся.

— У хаттов не бывает друзей. Прощай, Соло.

Он навел бластер на кореллианина, и короткий бугристый палец нажал на спусковой крючок.

Хан закрыл глаза. Услышал протяжный звук выстрела...

...и ничего не почувствовал. Ни боли. Ни обжигающего жара.

Через долгий миг послышался глухой стук падающего тела.

«Он выстрелил в Брию вместо меня!» — всполошился Соло, распахивая глаза.

Но тело, лежавшее на полу, принадлежало Тероензе. На месте его левого глаза зияла дыра.

Хан огляделся, соображая, не тронулся ли он умом и не пригрезилось ли ему все это. Что происходит?

Брия ахнула.

Соло увидел, как из темного угла выходит Боба Фетт с винтовкой в руках.

«Здорово! Просто здорово! — подумал он. — Только тебя нам и не хватало!»

Держа их всех на прицеле, охотник приблизился к массивной туше Тероензы и опустился на одно колено. Продолжая целиться в них из винтовки, он взял в свободную руку вибропилу. Миниатюрный инструмент зажужжал, легко прорезая плоть и кость. Фетт аккуратно отпилил рог т’ланда-тиль.

У Хана звенело в голове.

Наконец охотник поднялся на ноги и медленно начал отступать, зажав под мышкой жуткий трофей.

Хан не мог удержаться от оклика.

— Ты уходишь? — выпалил он.

Возможно, ему лишь показалось, но в механическом голосе Бобы Фетта промелькнуло скрытое удивление. Определить наверняка было сложно.

— Ухожу, — сообщил охотник. — Жрец — мой приоритетный заказ. Я здесь не за вами.

Дойдя до проема в стене, Боба Фетт шагнул внутрь и исчез так же внезапно, как и появился.

Хан еще с трудом соображал, но голова уже кружилась от облегчения.

— Брия! — закричал он и снова заключил ее в объятия.

Опустевшая сокровищница наполнилась радостными криками всех троих.

Хан притащил с «Сокола» репульсорную тележку, и за несколько минут они рассортировали коробки для более эффективной погрузки.

Внезапно рядом с «Соколом» на пермакрит опустился штурмовой челнок повстанцев. К удивлению Хана, из него высадился Джейс Паол с отрядом.

— Брия... — позвал Хан. — Что происходит? Это наши сокровища. Мы забираем их и улетаем на «Соколе Тысячелетия»... разве нет? Вместе, правда же?

Их взгляды встретились. Девушка закусила губу и не ответила. У Хана все внутри похолодело.

— Брия... милая... помнишь, мы пообещали друг другу? Мы будем вместе, ведь так? Всегда... — Он сглотнул. — Брия...

Чубакка негодующе взревел, и внезапно они оба оказались под прицелом бластера в ее руке.

— Хан, — тихо сказала Брия, — нам нужно поговорить.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ ДО КЕССЕЛЯ

Соло, не смея верить глазам, смотрел па обращенный на него бластер.

— Брия, что ты делаешь?

— Мне нужно все это, Хан, — сказала она. — Не для себя, для сопротивления.

Она сделала знак повстанцам. Те подошли и, взяв репульсорную тележку Хана, начали грузить па нее коробки.

Хан, еще не пришедший в себя, проводил взглядом первую партию сокровищ.

— Брия... — хрипло проговорил он, — ты не можешь. Так нельзя. Ты... ты хочешь разыграть меня, да?

— Прости, Хан. Я должна забрать все. Все, что мои люди смогут унести с этой несчастной планеты. Весь обработанный спайс, все оружие, все сокровища. Я знаю, это нечестно, но я не могу поступить иначе.

— Другие командиры тоже так сделали, Брия?

— Нет, насколько я знаю, — ответила она. — Но именно я получила сообщение прошлой ночью, Хан. Разведка обнаружила, что у Империи в производстве какой-то масштабный проект. Действительно масштабный. Настолько большой, что от этого может зависеть судьба целых миров. Мы должны выяснить, что они задумали, и для этого потребуются деньги... много денег. Взятки, наблюдение, войска... и не только. Я лишь надеюсь, что собранного с Илизии будет достаточно.

Хан облизнул губы.

— Я думал, ты любишь меня. Ты говорила, что любишь.

Следующая партия груза скрылась за дверью. Хан проводил ее взглядом, борясь с желанием застонать. Чуи с этим желанием бороться не стал.

Брия вздохнула и покачала головой.

— Да, я люблю тебя, — тихо промолвила она. — Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Пойдем со мной, Хан. Ты не сможешь сейчас вернуться на Нар-Шаддаа. Пойдем со мной, и мы будем вместе сражаться против Империи. Ты, я и Чуи. Мы будем отличной командой. Всем приходится идти на жертвы, и мы внесли свою лепту, пожертвовав сокровищем. Ты лее не думаешь, что я оставлю что-то из этого для себя?

Хан мотнул головой. Голос его был полон горечи.

— Не думаю, Брия. Ни на миг. - Он прерывисто вздохнул. — Брия... Я любил тебя.

Ее лицо исказилось в муках от последних слов. «Любил».

— Хан, я люблю тебя! Люблю! Но не могу допустить, чтобы из-за тебя подвергся опасности Альянс! Этот налет был проверкой, и мы ее прошли! Другие ячейки сопротивления увидят, на что мы способны! Хан... мы захватили целую планету. Этот рейд войдет в историю восстания, я просто уверена!

— Да. Как рейд, в котором Брия Тарен обманула тех, кто ей доверился. Включая человека, которого, по ее словам, она любила.

Слезы наполнили ее глаза и покатились по щекам. Она отступила в сторону, пропуская солдат с очередной партией сокровищ.

— Хан... пожалуйста, прошу тебя... пойдем со мной. Ты прирожденный лидер. Тебе не нужно будет жить как преступнику. В Альянсе ты сможешь стать офицером. Нам платят деньги! Не много, но все-таки на жизнь хватит! Прошу тебя, Хан!

Он смерил ее холодным взглядом. Она вздрагивала от рыданий, и Джейс Паол подошел и забрал бластер из ее руки.

— Мы загружаем последнюю партию груза, коммандер.

Она кивнула и вытерла глаза рукавом, попытавшись взять себя в руки.

— Пожалуйста, Хан. Я понимаю, ты сейчас зол. Просто... пошли мне сообщение. Джабба знает, как со мной связаться. Прошу тебя, Хан.

— Ты получишь сообщение, — пообещал Хан. — Помнишь все, что я сказал тебе тем вечером в «Синем свете»? Так все это правда, а я, болван, поверил тебе снова. — Он залез во внутренний карман и вынул сложенный клочок бумаги. — Узнаешь?

Она сосредоточила взгляд на предмете в его руке, подошла ближе и, кивнув, отступила. Ее застывшее лицо было бледным.

— Да...

— Так вот, я, идиот, таскал это с собой все эти годы, — прорычал Хан. — По сегодня меня уже не проведешь, сестрица. Ни одной женщине больше не удастся меня окрутить. Никогда.

Медленными решительными движениями он порвал бумажку на мелкие кусочки и просыпал на пол сквозь пальцы.

— Залезай в корабль и убирайся отсюда, пока можешь, Брия. Если ты еще хоть раз мне попадешься, я пристрелю тебя при первой же возможности.

Она смотрела на него в остолбенении, пока Джейс не тронул ее за руку:

— Коммандер, мы закончили погрузку.

— Ясно, — сказала она тихим дрожащим голосом. — Хан... Прости меня. Я всегда буду любить тебя. Всегда. У меня никогда не было никого, кроме тебя, и никогда не будет. Прости...

Паол положил ей руку на плечо и сказал Хану:

— Я оставляю тебе одну коробку и твою тележку, Соло. Советую не тратить время попусту. Заряды сработают через тридцать минут.

Паол медленно вышел за дверь, держа Хана и Чубакку на прицеле. Повстанцы возле челнока тоже продолжали целиться в кореллианина и вуки.

Хан стоял неподвижно, наблюдая за тем, как взлетает челнок.

Потом он глубоко и прерывисто вздохнул. Ему было горько и больно. Еще один вздох — ничего не изменилось. Глаза щипало, и он закусил губу, чтобы боль помогла ему вернуть контроль над разумом.

— Чуи, — окликнул он, — отличный был денек, не находишь?

Вуки тоскливо и сочувствующе проскулил.

— Ну что ж, будем пошевеливаться, — решил Хан. — Знаешь что, пробегись-ка по комплексу. Может быть, они уронили какие-то коробки с глиттерстимом или еще что. Только за временем следить не забывай. А я проверю комнаты Тероензы. Думаю, у него там найдется что-нибудь ценное. Встретимся здесь через семнадцать минут.

Вуки утвердительно зарычал и сорвался с места.

Обшарив сокровищницу и покои Тероензы, Хан обнаружил кое-какие остатки спайса и, кроме них, — всхлипывающего Ганара Тоса. Хан холодно посмотрел на старого гуманоида.

— Тебе повезло, что ты на ней не женился, — бросил он. — Мотай отсюда, Тос. Здание взлетит на воздух через пятнадцать минут.

Напоминая насекомое, дряхлый зисианец поспешно заковылял из комнаты. Хан презрительно фыркнул и продолжил обыск.

Вынося к «Соколу Тысячелетия» мешок мелких трофеев, Соло поискал глазами Чубакку. «Поторапливайся, коврик», — мысленно попросил он.

Кореллианин забрался на корабль, чтобы разогреть двигатели, и только тогда услышал рев Чуи, требующего, чтобы напарник вышел и посмотрел его находку!

У Хана подскочило сердце.

Неужто ящик глиттерстима?

Он выпрыгнул из корабля... и застыл в недоумении. Чубакка стоял, окруженный горсткой большеглазых детей, оборванных, тощих и напуганных. Младшего он держал в лапах. Остальным восьмерым было от четырех до двенадцати лет.

Хан уставился на них:

— Что? Откуда они здесь?

Чубакка объяснил, что услышал всхлипы в глубине дормитория, когда обыскивал брошенные здания. Вероятно, это дети паломников, брошенные своими полоумными родителями после налета.

Все дети были человеческой расы, и Хан догадался, что они кореллиане. Он застонал в голос.

— Чуи! Я же велел найти какие-нибудь ценности!

Чубакка возмущенно заявил, что дети и есть ценность.

— Только если мы продадим эту мелочь в рабство, — про- бухтел Хан.

Чуи обнажил зубы и зарычал в ответ. Кореллианин поднял руки.

— Да пошутил я, пошутил! Ты же знаешь, я рабами не занимаюсь! Но что мы будем с ними делать?

Чубакка заметил, что до взрыва зданий осталось меньше пяти минут и это не лучшее время для обсуждения планов.

Хан нахмурился.

— Ладно, народ. Давайте на борт. Ну же, бегом. Думаю, у нас найдется что-то съестное...

Через две минуты «Сокол Тысячелетия» взмыл в воздух, и Хан сделал круг над колонией. Одно за другим здания расцветали огненными шарами. Несколько часов спустя от них не останется ничего, кроме обгорелых останков, да и те вскоре поглотят джунгли...

Дурга, господин Бесадии, не веря своим глазам, взирал на ночную сторону Илизии сквозь иллюминатор яхты. Ослепительные вспышки света были различимы даже из космоса. Вокруг бывших колоний полыхали обширные лесные пожары, разносимые постоянными ветрами.

Там были выжившие, Дурга не сомневался. Сдавшиеся солдаты подразделения «Сверхновая»... старик Ганар Тос. Они связались с Дургой через портативные коммуникаторы, которые им удалось раздобыть. К тому моменту, когда яхта достигла орбиты, эфир уже оглашался их воплями о помощи. Но фабрики и склады... от них не осталось ничего, кроме пылающих руин.

Исчезло все... Дурга не мог в это поверить. За одну ночь, за каких-то несколько часов...

Все исчезло.

Дурга медленно вздохнул, думая о звонке от принца Ксизора, полученном лишь несколько минут назад. Приятный, ободряющий звонок, напомнивший Дурге, что он в любом случае обязан заплатить «Черному солнцу», но в свете происшествия принц будет рад обсудить новые условия оплаты. Глава «Черного солнца» дал понять, что с удовольствием помог бы Бесадии восстановить илизианские предприятия.

«Нет, — решил Дурга. — Только не снова...»

Во-первых, повстанцы забрали тысячи паломников, и разведка Ксизора сообщала, что им, по всей вероятности, удалось найти «лекарство» для лечения зависимости от Возрадования. Если столько паломников расскажут об Илизии правду, новые желающие повторить их путь едва ли сыщутся.

Ну а т’ланда-тиль, которого Зир нанял на должность верховного жреца, хватило одного перепуганного взгляда на планету, чтобы наотрез отказаться принимать участие в этом предприятии.

«Нет, — подумал Дурга. — В следующий раз я пойду другим путем».

И этот следующий раз, безусловно, настанет. Он найдет новый способ обогатить Бесадии. И если ему, Дурге, придется пойти в услужение к принцу Ксизору — что ж, тогда он поднимется на самую вершину «Черного солнца»!

Сначала он станет виго. А потом... может быть, бросит вызов самому фаллиину. Или даже Императору. Дурга не сомневался в своих способностях и счел, что управлять имперским космосом может не хуже прочих...

Хатт бросил взгляд на сувенир этого кошмарного дня. Длинный окровавленный рог. Наконец-то Арук отомщен, подумал он. Да упокоится он с миром...

Властелин хаттов включил внутреннюю связь, и пилот немедленно откликнулся на его вызов.

— Забрать войска наемников, — приказал Дурга. — Курс на Нал-Хатту. Здесь делать больше нечего. Отправляемся домой.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — ответил пилот.

Дурга откинулся на спинку сиденья и вздохнул. Взяв в руки рог Тероензы, он задумчиво погладил его и начал строить планы на будущее...

Хан Соло и Чубакка продолжали спорить о дальнейшей судьбе кореллианских сирот, когда спустя шесть часов при выходе из гипериространства система связи оповестила их о вызове.

Чуи настаивал, что они должны везти детей на Кореллию, где о них смогут позаботиться семьи. Хан возражал, что это будет тратой топлива и времени.

— Высадим их в космопорту любого цивилизованного мира, и кто-нибудь за ними присмотрит, — предложил он.

Чубакка ответил, что, сам будучи отцом, считает единственно правильным доставить детей на родину.

Капитан сверкнул глазами на вуки и включил связь, чтобы принять сообщение. Над приборной панелью возникло изображение Джаббы Хатта.

— Хан, мой мальчик!

— Здорово, Джабба, — буркнул Хан. — Чего тебе?

Джабба слегка нахмурился от неприветливости кореллианина, но тут же забыл об этом.

— Хан, я тебя поздравляю! Рейд прошел блестяще! Я очень рад!

— Потрясающе, — мрачно сказал Хан. — Ты ради этого делал межзвездный вызов?

— Да нет же, Хан, — рассмеялся Джабба. — У меня есть груз спайса, и я хочу, чтобы ты забрал его у Морута Дула на Кесселе. Доставь его на Татуин немедленно, хорошо? Сделка заключена, спайс оплачен.

— Ладно, Джабба, — согласился контрабандист. — Моя обычная доля?

— Конечно, конечно, — прогрохотал Джабба. — И возможно, хорошая надбавка, если управишься быстро.

— Уже лечу, Джабба.

— Чудесно, мой мальчик. — Гангстер задумчиво оглядел кореллианина. — И, Хан... отдохни немного после этого. Ты выглядишь довольно потрепанным.

— Верно, Джабба. Так и сделаю.

Он завершил соединение и нахмурился.

— Дожили. Кучка ноющих детей, и я должен тащить их с собой на Дугу. Уж не пора ли мне задуматься о том, чтобы покончить с контрабандным ремеслом, а, Чуи?

Единственным комментарием Чубакки было заявление, что, пока они будут на Кесселе, нужно будет найти молоко траладона и хлеб для бутербродов.

Хан ответил громким стоном...

Двенадцать часов спустя, с грузом спайса, тщательно упрятанным в потайных подпалубных отсеках, «Сокол Тысячелетия» снялся с поверхности Кесселя. Предоставив Чуи раздавать детям еду, Хан направил корабль к Утробе, постоянно сверяясь с курсом. Внезапно на панели управления замигал сигнал, предупредивший, что прямо по курсу таможенный корабль Империи.

— Чуи! Быстро сюда! — крикнул капитан, прибавляя скорость.

Через секунду вуки был в кабине.

— Пристегни этих клятых детей! — рявкнул Хан. — И двигай сюда! У нас два имперца на хвосте, гонка предстоит веселая!

Хан помчал быстрее, чем в тот день, когда они летали наперегонки с Саллой. Когда Чубакка вернулся в кресло второго пилота, Хан вдруг услышал позади какой-то сдавленный писк и, обернувшись, обнаружил мальчика, огромными глазами таращившегося на Утробу.

— Что ты здесь забыл? — бросил капитан.

Только сопливого мальца ему не хватало!

— Смотрю, — объяснил мальчишка.

— И тебе не страшно? — проворчал Соло, бросая «Сокол» в сторону, чтобы избежать выброса ионизированного газа от одного из скоплений черных дыр. Имперский корабль выстрелил, но порядочно промахнулся.

«Всю жизнь мечтал! Сейчас подстрелят вместе с этой ребятней!»

— Нет, мистер! — пропищал малыш. — Это здорово! А вы можете лететь еще быстрее?

— Рад, что тебе нравится, — пробормотал Хан. — Уж я-то постараюсь...

Он прибавил ходу, пронесшись мимо первого из скоплений черных дыр. От скорости все вокруг растягивалось и размывалось, словно они прорвались в гиперпространство. Хан еще ни разу так не разгонял «Сокол».

— Держись! — крикнул он, когда их едва не затянуло в гравиколодец черной дыры.

— Держусь! — эхом отозвался мальчишка.

Хан разразился маниакальным хохотом.

— Нравится, а? Смотри, как я уделаю это имперское корыто!

— Вперед! — крикнул мальчик. — Быстрее, капитан Соло!

— Как тебя звать-то, парень? — спросил пилот, облетев последний изгиб жутких колодцев Утробы по такой плотной дуге, что двигатели протестующе взвыли.

— Крисс П’теска, мистер.

— И тебе нравится быстро летать, ага?

— Еще как!

— Хорошо...

Хан молнией понесся в Бездну, чудом избегая встречных астероидов.

От имперцев он наконец оторвался. Таможенные корабли были теперь едва различимы...

Если бы уйти еще немного дальше...

Пот градом катился со лба вниз и щипал глаза, но Хан не сбавлял хода. Корабль таможни был уже далеко позади. Хан маневрировал среди астероидов, приближаясь к краю Бездны.

— Отлично, — пробормотал он. — Теперь только свалить отсюда и уйти на световую...

Чуи неожиданно взвыл и начал возбужденно тыкать в панель. Хан бросил взгляд на приборы и громко застонал.

— Вот зараза! Три имперца по периметру Бездны! Как специально дожидаются! Там еще и крейсер!

Мысли Хана лихорадочно заметались.

— Чуи, нам от них не удрать, — сообщил пилот. — И оружия у них больше. Но мы оторвались от того парня на хвосте, по крайней мере временно. Думаю, если мы пролетим еще немного вглубь Бездны, то можем сбросить груз — как ты проделал в тот раз с полковником Квиртом. После того как они обыщут «Сокол» и успокоятся, мы вернемся и заберем его. Что скажешь?

Чубакка был всецело согласен.

— Хорошо, принимай управление. Нужно проделать все очень быстро, — распорядился Хан. — Вот координаты.

Предоставив вуки следовать выбранным курсом, Хан поспешил в коридор к потайным отсекам. Крисс бежал по пятам.

— Дети, а ну-ка помогите, — попросил контрабандист, вытаскивая мотки проводов. Ребятня собралась в кружок и глядела на него во все глаза.

— Как вас зовут? — спросил Хан.

— Кати, мистер, — сообщила девочка лет двенадцати-тринадцати с длинной светлой косой. — Я помогу.

— Я Тим, — добавил ребенок помладше.

— Я Аэрон, — вставил темноволосый мальчик. — Я тоже помогу!

— Хорошо, — проворчал Хан, поднимая палубный настил. — Давайте отнесем эти бочки в правый шлюз и свяжем вместе.

Через две минуты спайс был готов к сбросу. Хан выгнал детей из шлюза и плотно закрыл его за собой. Пренебрегая стандартными процедурами разгерметизации и используя ручное управление, он распахнул внешние ворота и вышвырнул бочки со спайсом в пустоту.

— Чуи! — крикнул он. — Готово! Зафиксируй эти координаты!

Если повезет, Хан сможет отследить перемещение спайса и найти его снова после непродолжительного поиска. Сами бочки были изготовлены из сплава, который на достаточно близком расстоянии могли засечь датчики.

Вот и все, что он мог сделать в такой ситуации.

Соло вернулся в кабину и избрал такой курс, чтобы вырваться из Бездны примерно в том же месте, где его и ожидали встретить. На выходе из астероидного поля имперский сторожевик начал преследование. Хан покосился на Чубакку.

— Уфф, пронесло.

Прозвучал вызов, и Хан включил связь.

— Неопознанное судно, готовьтесь к досмотру, — произнес резкий голос, и в тот же миг Хан почувствовал рывок луча захвата. — Вызывает имперский легкий крейсер «Эксперт». Не оказывайте сопротивления — и мы не причиним вам вреда.

Вокруг Хана столпились дети.

— Ребята, я разберусь с ними, — пообещал он.

Через мгновение после стыковки имперцы уже были в шлюзе «Сокола Тысячелетия» и требовали впустить их внутрь. Хан вздохнул и вместе с вереницей детей направился к ним.

Во главе вооруженной до зубов команды проверяющих стоял сам имперский капитан.

— Капитан Тайберт Капукот, — представился лысеющий человек и с надменным видом взглянул на Хана Соло как на что-то нелицеприятное, — Капитан Соло, вы подозреваетесь в провозе контрабандного спайса с Кесселя. Я уполномочен обыскать ваш корабль.

Хан махнул рукой внутрь корабля.

— Ищите, — бросил он. — Мне нечего прятать.

Капукот хмыкнул и исхитрился посмотреть на Соло сверху вниз — притом что был на несколько сантиметров ниже кореллианина. Он отдал приказ проверяющим пройти на корабль.

— Обыщите каждый миллиметр, — приказал имперец. — Мне нужен этот спайс.

Хан пожал плечами и отошел в сторону.

Имперцы искали... потом еще искали... и искали снова. Хан и Чубайса морщились, слыша грохот то из главного салона, то с кормы.

— Эй! — протестовал пилот. — Я простой честный торговец! Я имперский подданный, и незачем устраивать погром на моем корабле!

— Честный торговец!.. — усмехнулся Капукот. — Если ты не вез спайс, то что же ты тогда делал?

Хан быстро поразмыслил.

— Я... э-э... вез этих детей на Кореллию. Видите ли, на планете работорговцев была спасательная операция, и... гхм... детей бросили на произвол судьбы. Вот я и забрал их с собой.

Капитан злобно уставился на Хана.

— Кореллия — там, — ледяным тоном объявил он, указывая назад.

Хан пожал плечами.

— Нужно было сделать остановку и купить еды. Правда, дети?

— Да! — пропищал малыш Тим. — Мы были голодные! Капитан Соло нас спас!

— Капитан Соло рисковал ради нас своей жизнью, — добавила Кати, отбросив назад длинную косу. — Он — герой.

— Он спас нас, — вставил Аэрон. — Мы чуть не взорвались.

Маленький Крисс подошел и, взяв Хана за руку, запрокинул голову на имперского капитана.

— Капитан Соло — лучший пилот во всей Галактике. Он уделает любое имперское коры...

Хану удаюсь вовремя закрыть парнишке рот ладонью.

— Кхм, — усмехнулся он. — Ох уж эти дети! Говорят, что в голову взбредет. Вы ведь семейный человек, капитан?

Капукот даже не подумал улыбнуться. Наконец досмотрщики вернулись, весьма раздосадованные.

— Сэр, мы ничего не нашли, — доложил один из них. -- Мы провели тщательный поиск, капитан.

Тайберт Капукот покраснел. Он постоял, подбирая слова, йотом наткнулся на пристальный взгляд Хана.

— Прекрасно, — объявил он. — Наш отважный герой капитан Соло утверждает, что вез этих детей на Кореллию. Такой благородный поступок заслуживает имперского конвоя. Следуйте на Кореллию, капитан. Мы сопроводим вас туда.

Хан открыл было рот, но передумал говорить и с усилием кивнул.

— Конечно. Идемте.

Путь до родины отнял у него большую часть дня. Хан бесился из-за того, что не может забрать спайс. Он знал, что, если с ним что-то случится, Джабба с пего три шкуры спустит. Бизнес есть бизнес, и милосердие хаттам неведомо...

Добравшись до Кореллии, он выяснил, что имперцы уже растрезвонили о его прибытии и их поджидала толпа репортеров. Хана и Чубакку осыпали поздравлениями, прославляя как героев, и только то обстоятельство, что Хан уже однажды получил «Кореллианские кровавые полосы», удержало благодарное правительство от награждения его еще одними.

Хан был в панике, ему хотелось вернуться в Бездну к выброшенному грузу. Наконец ему удалось распрощаться с детьми, которые, как он вынужден был признать, оказались весьма милыми, и он отправился восвояси свободным гражданином.

Кореллианин, выжимая максимум скорости, понесся к Бездне — и тем координатам, по которым он сбросил груз чистого глиттерстима. Последующие четыре часа он провел в поисках, прочесывая внешний край астероидного поля и все больше и больше выходя из себя.

— Он должен быть здесь! — стонал он, обращаясь к Чуи.

Но груза не было.

Хан поискал еще два часа, подключив дополнительные системы датчиков в помощь тем, что были на кабине. Внезапно донесся рев Чубакки.

— Иду! — крикнул капитан, бросаясь в рубку. Напарник указывал на экраны датчиков, на которых светились две точки, быстро идущие на сближение. Хан сверил идентификаторы кораблей и крепко выругался, хлопнув рукой по лбу.

— Твою налево! Еще имперцы! Ну почему все мне?

Он плюхнулся в кресло пилота и развернул корабль, направляя его обратно в Бездну. Чубакка вопросительно заревел, желая знать, почему они удирают, если у них все равно пет запрещенного груза.

— Ты что, не понимаешь? — зарычал Хан, увеличивая скорость, пока астероиды вокруг них не начали расплываться. — Они нашли наш спайс и знают, что ищем мы! Ты ж сам видел, что Капукот нам не поверил... Его рук дело! Эти каракатицы арестуют нас по подозрению в контрабанде и конфискуют «Сокол Тысячелетия»! И мы никогда не сможем его вернуть!

Он сделал лихой вираж, уклоняясь о г астероида размером с имперский разрушитель.

— Кроме того, — добавил он, — я не хочу, чтобы они снова потрошили корабль при обыске. Мы только что прибрали бедлам, который учинили Капукот и его ребята.

Хан и Чуи помчали через Утробу обратно к Бездне. Позади шли два имперских таможенных крейсера, преследуя их с непреклонной решимостью.

Капитан в безумном темпе колдовал над управлением, лавируя в астероидном ноле. В полном ужасе от действий напарника Чуи рассерженно зарычал.

— Заткнись, мохнатый! — рявкнул на него Хан. — Мне нужно сосредоточиться!

Вопли Чуи перешли в стоны... или уже молитвы? Хан был слишком занят, чтобы прислушиваться.

Они приближались к краю Бездны, направляясь прямо в Утробу.

— Чуи, мне придется побрить «Соколу» днище и надеяться, что эти имперцы не захотят иметь дело с черными дырами, — напряженно процедил Хан. — Эти жестянки не сдаются!

Чубакка отчаянно взвыл.

— Мне ничего не остается! «Сокола» им не получить!

Два имперца следовали за контрабандистом словно приклеенные. Руки пилотов «Сокола» лихорадочно метались над приборной панелью, отлаживая курс, скорость, мощность щитов...

В отчаянии Хан подвел свой грузовоз к черной дыре ближе, чем когда-либо отважится любое разумное существо. Только бешеная скорость корабля могла их снасти.

«Сокол Тысячелетия» проскочил так близко к черным дырам Утробы, что только его ужасающая быстрота не позволила им засосать корабль внутрь. Аккреционные диски дыр расширялись и сужались, словно зрачки, следящие за стремительным полетом грузовика, облетающего опасные гравиколодцы. Имперские корабли преследовали его на предельной скорости.

Хан заложил немыслимый вираж, выводя посудину к внешним пределам Утробы. Приборы утверждали, что меньший из двух преследователей не смог повторить маневр: с короткой, едва заметной вспышкой корабль исчез в глубинах черной дыры.

— Вот вам! — яростно выпалил контрабандист. — Вы меня не возьмете! Ни сегодня, ни потом!

Последний имперский корабль уже отставал... и «Сокол» был практически за границами Утробы.

— Так-то, Чуи! У нас получилось!

Вуки торжествующе взревел.

Хан промчался мимо Кесселя, и внезапно источников притяжения не стало. Пилот склонился над навикомпьютером и спустя секунду крикнул:

— Курс проложен! Чуи, запускай!

Еще миг — и они снова исчезли в гиперпространстве. Капитан откинулся на спинку кресла.

— Насилу живыми выбрались, — хрипло пробормотал он.

Чубакка согласился.

И только тут Хан заметил невероятное.

— Эй, Чуи. Глянь! — Он ткнул пальцем в панель. — Мы поставили рекорд!

Чуи грустно проворчал, что их рекорд стоил ему больших нервов. Хан прищурился.

— Слушай, забавно как, — сообщил он. — Приборы показывают, что мы сократили не только время, но и расстояние. Меньше двенадцати парсеков!

Чуи скептически рыкнул и постучал по счетчику мохнатыми костяшками, заявив, что скорее уж прибор замкнуло от безумной манеры пилотирования.

Хан начал возражать, но замолк, когда Чубакка не выдержал и рявкнул на него.

— Хорошо, хорошо, я слишком устал, чтобы спорить, — сказал он, поднимая руки.

«Но я действительно сократил Дугу, пройдя ее меньше чем за двенадцать парсеков», — упрямо подумал он.

Однако сейчас перед ним стояли более серьезные вопросы, нежели рекорды скорости и расстояния. Как он теперь оправдается перед Джаббой?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ ТОПРАВА И МОС-ЭЙСЛИ

На Хана смотрело мутное изображение дворецкого Джаббы Хатта — иссеченного шрамами кореллианина Бидло Кверва. За Квервом виднелись песочного цвета стены татуинской резиденции хатта.

— Слушай, Кверв, — выпалил Хан, — дай мне поболтать с твоим боссом.

У бандита-кореллианина были угольно-черные волосы с белой прядью и подвижные зеленые глаза. Он состроил гнусную улыбочку:

— Надо же, сам Соло! А Джабба как раз тебя ждал. Где тебя носило, Соло?

— Где надо, там и носило, — отрезал Хан. Он не любил подобных игр. — Возникли неприятности с имперцами.

— Как нехорошо, — процокал Кверв. — Посмотрим, смогу ли я уболтать Джаббу побеседовать с тобой. Когда я видел его в последний раз, он был весьма не в духе из-за твоей задержки. У него кое-какие виды на этот спайс.

Хан наградил изображение собеседника каменным взором.

— Давай пропускай меня, Кверв, и хватит твоих шуток.

— Ха-ха, а кто сказал, что я шучу, Соло?

Голоизображение дворецкого потонуло в помехах, и Хан на секунду решил, что тот отключился. Он протянул руку, чтобы отсоединиться самому, но помехи внезапно исчезли, а на их месте возникло обрюзгшее тело хатта.

— Джабба! — со страхом и облегчением выдохнул Хан. — Послушай... у меня тут неувязочка.

Джабба выглядел недовольным. Он курил кальян с каким- то коричневым веществом, и его зрачки были расширены от наркотика.

Вот угораздило, подумал Хан, явиться к толстобрюхому, когда тот под спайсом...

— Здравствуй, Джабба, — с расстановкой произнес он. — Это я, Хан.

Джабба несколько раз моргнул, и ему наконец-то удалось сфокусировать зрение.

— Хан! — пророкотал глава Десилиджиков. — Где ты пропадал? Я ждал тебя на прошлой неделе!

— Собственно, об этом я и хотел поговорить, Джабба. Слушай... это не моя вина...

Джабба непонимающе моргнул.

— Хан, мальчик мой... о чем ты говоришь? Где мой груз глиттерстима?

Кореллианин сглотнул.

— Ах да, груз... Джабба, знаешь... они, похоже, устроили западню! Имперцы подкараулили меня и...

— Мой спайс у таможенников? — проревел Джабба так громко и внезапно, что Хан непроизвольно отшатнулся. — Как ты мог, Соло?

— Нет! Нет-нет, Джабба! — крикнул Хан. — Он им не достался! Честное слово, у них ничего на тебя нет, ничего! Но... чтобы таможенникам ничего не досталось, мне пришлось сбросить груз. Я записал координаты, но сразу они от меня не отвязались. А когда я вернулся за спайсом... он пропал, Джабба.

— Мой спайс пропал, — печально возвестил Джабба зловеще тихим голосом.

— Да, но... Послушай, Джабба, не волнуйся. Я заглажу вину, обещаю. Мы с Чуи все отработаем, мы выплатим тебе его стоимость, не волнуйся. Ты же знаешь, мы все сделаем. Сказать по правде, Джабба, у меня такое чувство, что все это кто- то подстроил, понимаешь? Кто еще, кроме тебя и Морута Дула, знает, что я был на Кесселе?

Джабба оставил вопрос без внимания. Часто моргая, он несколько раз затянулся из кальяна. Потом протянул руку, выхватил червяка из наполненной жидкостью сферы и отправил извивающееся существо в рот.

— Хан... Хан, мой мальчик, ты знаешь, я люблю тебя, как сына, — проговорил он медленно и недобро. — Но бизнес есть бизнес, и ты нарушил мое главное правило. Я не могу сделать для тебя исключение только потому, что хорошо к тебе отношусь. Этот груз обошелся мне в двенадцать тысяч четыреста кредитов. Верни мне спайс или деньги до истечения десяти дней — или последствий тебе не миновать.

Хан облизнул губы.

— Десять дней... но, Джабба...

Соединение резко прервалось, и Хан изможденно упал в пилотское кресло.

«Ну и что мне делать?»

Шесть дней спустя, безуспешно попытавшись вытрясти деньги из своих должников, Хан вернулся на Нар-Шаддаа. Теперь ему придется занять денег у друзей, хотя он и терпеть не мог прибегать к этому последнему средству.

Оказалось, что кто-то уже разболтал о его памятном забеге по Дуге — вероятно, какой-то имперский офицер или солдат, участвовавший в погоне. Его собратья-контрабандисты смотрели на Соло со смесью восхищения и сочувствия.

Восхищения — потому что он установил новый рекорд на Дуге Кесселя, а сочувствия — оттого что печальные новости были всем известны: Джабба крайне недоволен своим бывшим любимцем.

Шуга где-то носило, и Хану оставалось только выругаться от беспомощности. Будь он сейчас на луне, Шуг смог бы ему помочь, хотя это и нанесло бы серьезный урон его финансам.

Хан пытался наскрести хотя бы пару тысяч кредитов по старой дружбе. Но новости о произошедшем на Илизии уже растеклись повсюду, и некоторые при виде Соло просто отворачивались.

Наконец Хан отправился к Лэндо. Не хотелось ему этого делать, но другого выхода не оставалось.

Он постучал, и из-за двери донесся сонный голос:

— Кто это?

— Лэндо, это я, — назвался он, — Хан.

Послышались шаги, дверь резко распахнулась, и, прежде чем гость смог вымолвить хоть слово, с его челюстью поздоровался молниеносный кулак. Пролетев по коридору, кореллианин ударился о стену и сполз вниз.

Он потирал челюсть, пытаясь прогнать пляшущие перед глазами пятна, когда над ним навис Лэндо.

— Ты, должно быть, величайший наглец во всей Галактике, если пришел сюда после того, что устроил на Илизии! — заорал он. — Тебе повезло, что я сразу же не пристрелил тебя, подонок и лицемер!

— Лэндо... — выдавил Хан. — Клянусь, я не знал о том, что она планировала. Клянусь...

Еще бы! — усмехнулся Лэндо. — Разумеется, ты не знал!

— Пришел бы я сюда, будь я в этом виноват? — пробормотал Хан. Челюсть плохо его слушалась и, кажется, начала отекать. — Лэндо... она и меня оставила с носом. Я ничего не получил. Ничего!

— Я тебе не верю, — холодно заявил игрок. — А если бы и поверил, то только порадовался бы! Вы друг друга стоите!

— Лэндо, — произнес Хан, — я потерял груз спайса, который вез для Джаббы. Я в отчаянии. Мне нужно занять...

— Что? — Лэндо схватил Хана за грудки, вздернул на ноги и впечатал в стену, приблизив его лицо почти вплотную к своему. — Ты пришел просить меня дать в долг?

Хан с трудом кивнул.

— Я все верну... честно...

— Вколоти в свою башку, Соло, — прорычал Лэндо. — Мы были друзьями в прошлом, поэтому я не сделаю того, что ты полностью заслуживаешь, и не оторву тебе голову. Но не смей еще хоть раз приблизиться ко мне!

Повторно швырнув гостя в стену, Калриссиан отпустил его. Хан снова сполз на пол, а игрок стремительными шагами скрылся в квартире. Дверь с грохотом закрылась, и кореллиа- нин услышал щелчок замка.

Медленно и мучительно Хан поднялся на ноги. Челюсть дрожала, и он чувствовал привкус крови.

«Значит, вот оно как, — подумал он, таращась на закрытую дверь. — И что теперь?»

— Мы ведь уже не выберемся?

Брия Тарен не стала отвечать на едва слышный вопрос. Укрывшись за грудой камней, она вынула из бластера израсходованную энергообойму. Вернее, попыталась это сделать. Обойму заклинило. Осмотрев оружие, она обнаружила, что из-за непрерывной стрельбы крепление расплавилось и вынуть пустую ячейку уже невозможно.

Она вполголоса выругалась и подползла к телу, лежавшему неподалеку. Черты Джейса Паола застыли в злом, сосредоточенном напряжении. Смерть настигла его в бою, как он и мечтал. Она начала вытаскивать его оружие из-под тела, но быстро поняла, что оно тоже оплавлено и, следовательно, бесполезно.

Оглядев жалкие остатки эскадрильи Красной руки, Брия крикнула:

— Кто-нибудь, прикройте меня. Я поищу себе оружие.

Джоаа’н подняла вверх большой палец:

— Слушаюсь, коммандер. Здесь пока тихо.

— Отлично.

Отбросив ненужный бластер, командир повстанцев осторожно высунулась из-за гряды и незаметно скользнула в сторону. Она не рискнула подняться на ноги, не зная, выдержит ли ее раненое бедро. Вместо этого она на четвереньках проползла в пробитую дыру в стене полуразрушенного имперского центра связи, где они держали последнюю линию обороны.

В нескольких метрах от нее лежал имперский солдат. В нагрудной пластине его брони еще дымилась дыра.

Брия подползла и сняла с него оружие и запасные обоймы, мельком заметив, что солдат успел израсходовать все гранаты, прежде чем погибнуть. «Жаль... Пара гранат мне бы не повредила...»

У Брии возникла мысль забрать его нательную броню, но зачем? Ведь солдата эти доспехи не спасли...

Здесь, за разрушенными стенами имперского центра связи, на закрытой планете Топрава, слышно было лучше. И дышалось легче. Гарь битвы уносил прохладный ночной бриз. Укрывшись за упавшим блоком пермакрита, Брия рискнула на секунду снять шлем и вытереть измазанное лицо. Она с удовольствием вдохнула легкий ветер, овевавший влажные волосы. Девушка не чувствовала такого ветра с тех пор, как была на Тогории...

«Где ты, Хан? — в который раз подумала она. — Что сейчас поделываешь?»

Узнает ли он когда-нибудь, что с ней станет? Важно ли это для него? Может быть, он до сих пор ее ненавидит. Она надеялась, что нет, но не могла знать наверняка...

Брия вспомнила тот день на Илизии. Если бы все сложилось иначе... Но будь у нее возможность все повторить, поступила бы она по-другому? Она с грустью улыбнулась. Вероятно, нет... Собранные деньги пошли впрок и напрямую привели к тому, что ей доверили это задание. Торбул и другие вожаки повстанцев выслали разведотряд на Раллтиир и обнаружили, что Империя передает важнейшие планы своего нового секретного оружия в инфоцентр на Топраве.

Торбул был откровенен с ней, обсуждая это задание, и дал понять, что возвращения им никто не гарантирует.

Брия знала, на что идет, но вызвалась добровольно. Для этой работы нужны были лучшие, и она не сомневалась, что ее отряд справится.

И они справились...

Это был крупнейший рейд сопротивления против Империи за все время его существования. Тщательно скоординированное нападение, направленное на перехват планов новейшего стратегического оружия. Брия не знала всех подробностей, но ей было поручено захватить имперский центр связи на Топраве и удерживать его, пока техники-связисты будут передавать украденные планы на курьерский корабль повстанцев — кореллианский корвет, который «случайно» окажется в этой закрытой звездной системе.

Когда Торбул сообщил Брии, что Альянсу требуются добровольцы, чтобы сопроводить разведчиков на Топраву и сдерживать имперцев, пока связисты будут выполнять свою работу, Брия согласилась без раздумий.

— Красная рука возьмется за это, — заявила она. — Мы все сделаем.

Она окинула взглядом место побоища, неясно освещенное уличными огнями. Тела, перевернутые машины, сломанные спидеры... Здесь повсюду царил беспорядок.

Брия вспомнила об Илизии. Тот хаос был еще более грандиозным... И она гордилась, что приложила к нему руку. Поглядев в небо, она подумала о «Возмездии». Они потеряли с ним контакт, и Брия опасалась худшего.

«Пора возвращаться к работе», — решила она и поползла обратно к разрушенному центру связи.

Позади послышался глубокий гул тяжелых репульсорных машин. Брия выглянула из-за стены. Над пермакритом разгромленной площадки парил массивный четырехугольный объект, тускло отсвечивающий броней. Имперский тяжелый броненосец типа «Летающая Крепость» сел за останками коммуникационно-сенсорной башни, готовясь к очередной атаке на эскадрилью Красной руки... или то, что от нее осталось.

Брия быстро переползла обратно, чтобы сообщить об этом своим солдатам.

— Слушайте, бойцы, — объявила она единицам выживших, укрывшимся за баррикадой. Она начала раздавать энергообоймы, распределяя их поровну. — Враг наступает. Мы должны глядеть в оба и сдерживать их как можно дольше.

Не говоря ни слова, они кивнули и приготовились обороняться. Брия гордилась ими. Профессионалы. Преданные делу профессионалы.

На этот раз все кончится быстро, подумала она, выбирая позицию за баррикадой.

— Отряд... — вслух спросила она, — у всех есть «снотворное»?

Послышались приглушенные подтверждения. Брия проверила свое собственное: крошечная пилюля была прикреплена к воротнику формы. Нужно было просто повернуть голову и достать ее языком. Никогда не знаешь, будут ли у тебя действовать руки.

«Давайте же, — мысленно позвала она имперцев. — Невежливо томить нас в ожидании».

Имперцам было неведомо, что они опоздали. Красной руке удалось сдержать напор их войск на внешнем периметре, пока связисты передавали планы на курьерское судно. Они едва успели — имперцы разрезали передающую башню надвое через несколько секунд после окончания сеанса связи, но Брия собственными глазами видела подтверждение с «Тантива-4»: «Передача завершена».

Прежде чем датчики были отрезаны, Брия успела заметить изображение имперского звездного разрушителя, который нагонял блокадопрорыватель повстанцев. Успел ли курьер уйти? Узнать ей было не дано...

Брия задумалась о том, что именно содержалось в передаче, но и это останется для нее тайной за семью печатями. Она и ее люди и так знали слишком много, поэтому просто не могли сдаться живыми.

«Едва ли имперцы будут брать сегодня пленных», — подумалось ей.

Девушка наклонилась проверить повязку на бедре, и солдат рядом с ней повторил тот же тихий вопрос, на который она отказалась ответить раньше:

— Мы отсюда уже не выберемся... да?

Брия всмотрелась в его бледное лицо под побитым шлемом, округленные глаза. Ск’кот был хорошим солдатом, преданным ей, преданным делу. Но он был так молод...

И все же он заслуживал прямого ответа.

— Нет, мы не выберемся, Ск’кот, — ответила Брия. — И ты это знаешь. Имперцы сбили наши корабли. Возврата нет. Даже не будь у нас приказа удерживать центр до последнего, нам некуда отсюда деться. Даже если мы прорвемся — у нас нет транспорта. — Она криво улыбнулась и кивнула на раненую ногу. — Я бы выглядела очень глупо, если бы поскакала отсюда на одной ноге, не правда ли?

Он кивнул, и его лицо мучительно исказилось.

Она пристально посмотрела на юнца.

— Ск’кот... нам нельзя сдаваться в плен. Ты ведь это понимаешь?

Он снова кивнул, потом достал свое «снотворное» и прикрепил к воротнику, как это сделала Брия.

— Да, командир. Я понимаю.

Голос его дрожал, но руки держали карабин уверенно.

Он наклонился к ней, не желая, чтобы услышали другие.

— Коммандер, я... Я не хочу умирать.

Признание, казалось, лишило его сил, и он затрясся.

— Помоги мне с повязкой, Ск’кот, — попросила она. — Затяни покрепче. — Пока солдат затягивал на ране повязку, его движениям вернулась уверенность.

— Еще крепче! — велела она, и он со всей силы натянул бинты. Вспышка боли пронзила девушку, несмотря на принятое обезболивающее, которое позволяло ей переносить ранение.

— Вот теперь порядок.

Юноша опустился рядом с ней. Брия обняла его за плечи, как младшего брата, и наклонилась к нему:

— Я тоже не хочу умирать, Ск’кот. Но я не могу допустить, чтобы Империя победила. Я не хочу, чтобы хороших людей убивали, или забирали в рабство, или душили налогами, не давая возможности прокормить семью и вести достойную жизнь. Не хочу, чтобы над ними издевался какой-нибудь имперский мофф, вставший утром не с той ноги.

Последней фразе Ск’кот улыбнулся.

— Не беда, что мы не выберемся отсюда, верно, Ск’кот? Мы погибнем, выполняя нашу работу, потому что они... — она качнула головой в сторону погибших товарищей, — выполнили свою. Мы не можем их подвести, верно?

— Верно, командир, — подтвердил солдат.

Брия крепко обняла его, грустно улыбаясь, и он ответил тем же. Его перестало трясти.

В этот момент Джоаа’н, ведущая наблюдение, крикнула:

— Идут!

Брия сдвинулась в сторону, подталкивая Ск’кота к его позиции. Быстро заглянув в просвет между камней, она отдала необходимые приказы.

— Джоаа’н, сиди тихо и держи ракетницу наготове. Когда они нас засекут, попробуй высунуться и подбить эту «Летающую Крепость». Ясно?

— Слушаюсь, коммандер!

После того как начнется пальба, не забывайте перемещаться, иначе они вас вычислят. Все готовы?

Хор утвердительных возгласов. Брия взяла позаимствованный карабин и проверила заряд. Вставив обойму, подумала: «Прощай, Хан...»

В проеме стены что-то мелькнуло. Брия сделала глубокий вдох.

— Огонь!

«Ну и дыра этот Татуин! — подумал Соло, пробираясь вместе с Чуи по темным ночным переулкам. — Джейлус Небл был прав...»

Контрабандисты заявились сюда всего несколько часов назад. Хан решил, что единственный способ уговорить Джаббу продлить выплату долга — поболтать с ним лично. Но положение его было не слишком многообещающим. Пока что ему не удалось связаться с Джаббой и попросить аудиенции. На посадочном причале номер 94, где он посадил «Сокол», ему повстречался родианец Гридо. Этот оболтус пытался вытрясти с Хана деньги, заявив, что Джабба назначил за кореллианина награду.

Словно в ответ на мысли напарника, Чубакка негромко заметил, что на улицах ходят слухи, будто этот Гридо водится с бывшим охотником за головами, неким Свиномордом Гоа.

Соло фыркнул.

— Чуи, ты знаешь не хуже меня, что, наняв этого болвана, Джабба просто дает нам ненавязчивый намек. Если бы он действительно желал моей смерти, то нашел бы кого-то более пригодного для этой работы. Гридо свои уши сам не отыщет.

Чубакка фыркнул. Он также был невысокого мнения о родианце.

У Хана осталось немного денег, и он решил попробовать себя в местных азартных играх. Может быть, ему удастся выиграть достаточно, чтобы заплатить часть долга и на время успокоить Джаббу, а потом как-нибудь наскрести остальное...

Они вошли в «Логово крайт-дракона» и остановились, оглядываясь по сторонам. В углу, по всей вероятности, вовсю шла партия в сабакк.

Подойдя ближе, кореллианин внимательнее пригляделся к одному из игроков, худощавому рыжеволосому человеку с правильными чертами лица.

— Здорово! — воскликнул Хан. — Мир тесен! Как жизнь, Дэш?

Дэш Рендар поднял глаза и настороженно улыбнулся кореллианину.

— Привет, Соло! Здравствуй, Чубакка! Давно не виделись. Что там приключилось с вами, прохвостами, на Илизии?

Хан застонал в голос. Дэш Рендар кивнул на пустые стулья, и контрабандисты сели.

— Я в игре, господа, — объявил Соло, выгребая горсть кредитов. — Чуи, будешь играть?

Вуки покачал головой и направился к бару за напитками. Хан воззрился на Рендара.

— Дэш, как ты узнал о рейде на Илизию?

После такого обращения, какое он встретил на Нар-Шаддаа, приятно было найти хоть кого-то, кто не чурался с ним разговаривать.

— Неделю назад я пересекся с Зином Эфитом и Катей М’Беле, и они мне рассказали, — поведал Рендар, раздавая карты. — Говорят, те повстанцы, что были при них, обошлись с ними честно, но те, что с тобой, всех надули. Это правда?

Хан кивнул.

— Сущая. Они надули и меня тоже, а мне никто не верит. — Он поморщился. — Но я не лгу. Джабба готов объявить заказ на мою голову из-за того, что я не могу выплатить долг.

Рендар пожал плечами.

— Да, не повезло, — хмыкнул он. — Что до меня, то я дал зарок никогда не впутываться в дела этих повстанцев.

— Я все время следовал этому принципу, — пробурчал Хан. — Но предложение казалось таким заманчивым...

— Да, Катя и Эфит были весьма довольны. Они теперь швыряются деньгами, как сеном для банты, — поделился Рендар.

Игра длилась всего несколько минут, а Хан уже проигрывал. Тут он почувствовал, как кто-то дергает его за рукав. Кореллианин опустил голову и увидел стоящую рядом маленькую чадра-фэнку.

— Что?

Она что-то пропищала ему, и Хан нахмурился. Он не был силен в ее языке.

— Кабе говорит — кто-то снаружи хочет тебя видеть, — перевел Рендар.

«Джабба! Джабба наконец-то получил мою весточку, — обрадовался контрабандист. — Он прислал кого-то за мной. Мне нужно покумекать с ним и все уладить...»

Хан бросил карты и встал, сделав знак Чуи оставить напитки.

— Ладно, играйте без меня. Может, я позже вернусь.

Положив руку на рукоять бластера, Хан вместе с вуки вышел за проводницей через боковую дверь в переулок. Они постояли там секунду, оглядываясь по сторонам, но никого не увидели.

Внезапно Чубакка развернулся и издал громкий рык.

«Это ловушка!» — в тот же миг понял капитан.

Он схватился за бластер, но, прежде чем смог его вытащить, услышал хорошо знакомый голос:

— Тихо, Соло. Брось оружие. И скажи своему другу: если шевельнется, вы оба покойники. Мне не помешает лишний скальп вуки в коллекции.

— Чуи! — резко произнес Хан. — Не двигайся! — Он медленно вынул бластер и бросил в пыль.

— Повернитесь оба. Медленно.

Кореллианин и вуки подчинились.

В тускло освещенном переулке стоял Боба Фетт. Хан не сомневался, что ему не жить. Джабба наконец-то решил нанять настоящего охотника, дабы удостовериться, что работа не будет сделана через пень-колоду. Контрабандист напрягся, но выстрела не последовало. Вместо этого до его слуха донесся искусственно отфильтрованный голос:

— Расслабься, Соло. Я не на работе.

Хан расслабляться не стал, но с изумлением углядел, что Фетт бросает Кабе кредит. Коротышка прыгнула вперед, схватила его и с радостным щебетом скрылась в темноте.

— Ты не на работе? — повторил Хан. Чубакка был удивлен не меньше напарника.

— Джабба сказал Гридо, что на тебя есть заказ, — передал ему Фетт. — Использует этого дурачка, чтобы не давать тебе спокойной жизни. Как напоминание, что он ждет денег. Если бы Джабба хотел твоей смерти, сам знаешь, кого бы он нанял.

— Да, — кивнул Хан. — Ты прав. — Он помедлил. — Так зачем ты здесь?

— Дал кое-кому обещание, а я всегда держу слово.

Хан нахмурился.

— О чем ты?

— Она мертва, — пояснил Боба Фетт. — Обещал ей, что, если она умрет, сообщу об этом ее отцу, чтобы он не провел всю жизнь в ожидании. Но она так и не назвала мне его имя. И я решил сказать тебе, чтобы ты передал весть Тарену.

— Мертва? — прошептал Хан онемевшими губами. — Брия?

— Да.

Хан чувствовал себя так, словно его ударили под дых. Чубакка сочувственно взвыл и положил лохматую лапу на плечо друга. Несколько долгих секунд Хан стоял, борясь с раздирающими его эмоциями. Скорбь была сильнее. Скорбь и раскаяние...

— Мертва, — глухо повторил он. — Как ты узнал?

— У меня есть доступ к имперским инфосетям. Брия Тарен умерла полтора дня назад. Имперцы подтвердили ее личность. Ее отряд держал оборону во время какой-то операции разведки.

Хан сглотнул.

«Не говори мне, что она погибла напрасно!»

— Они достигли своей цели?

— Не знаю, — ответил безучастный голос. — Кто-то должен сказать ее отцу, Соло. Я дал ей слово... и я всегда держу его.

Хан сумрачно кивнул.

— Я все сделаю, — пообещал он. — Ренн Тарен меня знает. Это будет для него большим ударом... Он снова сглотнул, и это отозвалось в груди болью. Чуи негромко завыл.

— Хорошо, — кивнул Фетт, отступая в тень.

Мгновение спустя Хан и Чубакка остались одни. Кореллианин медленно нагнулся и подобрал бластер. На него нахлынули воспоминания о Брии...

«Думала ли ты обо мне, милая? — размышлял он. — Надеюсь, это случилось быстро и безболезненно...»

Медленно повернувшись, Хан вместе с Чубаккой вышли на улицу. Ему нужно было найти кого-то, кто одолжит ему передатчик... Ему предстояло отправить очень важное сообщение.

ЭПИЛОГ

Следующим днем Хан шел по жарким улицам космопорта Мос-Эйсли, думая о том, что здесь не помешала бы рубашка с коротким рукавом — вместо той грязно-белой, что скрывалась под его видавшей виды черной пилотской жилеткой. За десять минут к нему успели подойти трое — каждый с предупреждением, что его ищет Гридо.

Хан кивал, в благодарность награждая децикредом каждого информатора. Хорошие связи никогда не повредят...

Ослепительный полдень был нестерпим для человеческих глаз, и Соло постоянно щурился. «Многовато здесь имперских штурмовиков», — подумал он, глядя на шагающие мимо отряды. К чему бы это?

Вид бластерных винтовок в их руках заставил его вспомнить о Фетте и прошлом вечере.

Расставшись с охотником, Хан отыскал владельца бара, который за пару кредитов разрешил кореллианину воспользоваться его передатчиком.

Тщательно подбирая слова, он записал послание для Ренна Тарена. Нелегко было это сделать.

«Сэр, это Хан Соло. Я знаю, вы меня помните. У меня для вас плохие новости. Брия мертва. Но она погибла как герой. Вы можете ею гордиться. Она не хотела, чтобы вы остались в неведении о ее судьбе, и попросила, чтобы кто-нибудь сообщил вам. Сэр, мне жаль... Я знаю, она вас любила. Хан Соло».

Хан глубоко вздохнул и мысленно сам попрощался с Брией Тарен. «Покойся с миром, Брия. Прощай, милая...»

Сегодня ему во что бы то ни стало нужно увидеться с Джаббой. И найти работу. Хоть какую...

Чуи сейчас, скорее всего, сидел в кантине Чалмуна. Чалмун приходился ему каким-то дальним родственником, как и половина Кашиика...

Хан ускорил шаг в направлении кантины. Даже в полуденный час там было шумно. Звуки джизз-ансамбля Хан услышал, едва только приблизился ко входу.

Внутри царили полумрак и относительная прохлада. Вдохнув, Хан ощутил смесь запахов алкогольных напитков с десятка разных планет. Он спустился по ступенькам, кивнул Вухеру, мрачному и страшному на лицо бармену. Вухер мотнул головой вправо, и Хан машинально посмотрел туда. Навстречу ему решительно шагал Чубакка.

Вуки был явно чем-то доволен и возбужден. Он остановил капитана у входа и, понизив голос, заговорил с ним.

Хан изогнул шею и посмотрел мимо вуки на двоих людей.

— Чартерный рейс? — переспросил он. — Что ж, это лучше, чем ничего. Молодец, Чуи! Это они? Старик в лохмотьях джавы и парень в наряде фермера?

Чуи кивнул, отметив, что, несмотря на внешнюю безобидность, старик только что дал отпор доктору Эвазяну и Понде Бабе и применил для этого весьма необычное оружие.

Хан нахмурился, впечатленный рассказом.

— Вытащил световой меч, говоришь? Гм. Я и не знал, что они у кого-то остались. Хорошо, я с ними переговорю. Отведи их в пустую кабинку, а я присоединюсь к вам через секунду.

Пока вуки провожал потенциальных клиентов к угловому столику, Хан остановился и оглядел кантину. Ладно. Гридо пока не видно...

И он направился через шумный зал к столику, за которым его ожидали Чубакка, старик и юноша.

НАЧАЛО...