V

Ну и погодка! Колокола Св. Филфилена ожили под напором ветра — дурной знак.

Вздор! Доктор Трифульгас не суеверен. Он не верит ни во что, даже в медицину, когда она не приносит дохода.

Под стать погоде и дорога! Камни и шлак. Камни, скользкие от водорослей, и шлак, хрустящий под ногами. Ни огонька, только фонарик Урсофа — гуманная мерцающая точка. Порой видны полыхающие отсветы Ванглора. Кажется, что в языках пламени мечутся какие-то неведомые существа. Никто не знает, что же на самом деле скрыто в глубинах бездонного кратера. Быть может, это души умерших уносятся в небытие?

Доктор и старуха пробирались вдоль цепочки маленьких бухт, разбросанных по побережью. Море светилось страшным мертвенно-бледным светом. Вспыхивающие то тут, то там фосфорические огоньки сбивались в голубоватую линию прибоя и мерцающими волнами выплескивались на берег.

Дорога шла на подъем меж песчаных холмов, поросших тростником и дроком, чей шелест больше напоминал лязг штыков.

Собака бежала рядом с хозяином и, казалось, говорила ему: «Эге! Сто двадцать фрейцеров положим в железный шкаф. Вот так и сколачивают состояние! Лишняя полоска земли для нашего виноградника, лишняя ложка супа за обедом, лишняя миска костей для верного Урсофа! Будем лечить богатых, а заодно — от ожирения — и их толстые кошельки!»

У изгиба дороги старуха остановилась и дрожащим пальцем показала на мерцающий во мраке красноватый огонек — дом бедняка Картифа.

— Там? — спросил доктор.

— Да, — ответила старуха.

— Р-р-р-гав! — словно подтвердил Урсоф.

Внезапно Ванглор содрогнулся до самого основания. Взрыв потряс воздух. Сильным толчком доктор Трифульгас был опрокинут на землю…

Ругаясь на чем свет стоит, он поднялся и оглянулся вокруг. Старуха более не стояла позади него. Исчезла ли она в каком-нибудь открывшемся провале или просто затерялась в тумане?

Что же касается Урсофа, то он был по-прежнему рядом. Верный пес стоял на задних лапах, оскалив пасть. Фонарик его потух.

«Все же надо идти», — прошептал доктор Трифульгас.

Честный человек, он получил свои сто двадцать фрейцеров. Нужно было их отработать.