Глава 12

ГЛАВА 12


ЯРРИСТ БАРБАРОССА



Замок Маннергейм, Австрия.


- Но ведь это вы сделали её убийцей!

- Вы говорите совсем как ди Кампанелла, прекрасная Лилит.

Всё чаще я жалел, что делю ложе с этой… стервой в каменном обличье. Казалось, Голем считает меня своей собственностью: как властная жена - мужа подкаблучника.

- Докажите, что мы с Гроссмейстером не правы.

Я невольно поморщился.

- Наоми воспитывалась в тепличных условиях. Дед, самурай до мозга костей, растил её так, как растили детей высшей аристократии в Японии: рисование, лирика, кэндо, беседы о Буси, танцы с боевым веером… Никого так не воспитывают вот уже сто с лишним лет!

- Но ведь вы и сами приверженец старых традиций, дорогой Яррист.

- Всему есть предел! У нее не было друзей - сверстников, только несколько учителей, которых отбирал сам барон. А потом, когда его не стало и воспитанием занялся Никодим…

Почему я всё время чувствую себя так, будто оправдываюсь? И вправду, как муж, не угодивший благоверной. Война… Как много в этом звуке. Хочу на войну. Подальше от этого проницательного взгляда и язвительного языка.


…Никодим в каком-то смысле продолжил традицию Ямады. Наоми не училась в школе, не общалась с другими детьми - словом, не получила навыков социальных, как сейчас модно говорить, взаимодействий. А в шестнадцать, на целых два года, девочку отправили в Иокогаму, в школу гейш.

Обучение искусству ниндзя требует наивысшего напряжения сил, как вы понимаете, времени ни на что другое не остается. Словом, к восемнадцати, когда она попала ко мне, Наоми, как говориться, совершенно «не нюхала жизни». Большой мир она представляла по рассказам Никодима, немногим телевизионным программам и учебникам. Плюс ко всему: голова забита Бусидо, Гири и чайной церемонией.


- И вы решили продемонстрировать ей эту самую жизнь.

- Она должна быть готова, иначе ничего не получится! Вы же понимаете, Лилит: Ш’хине придется действовать в реальном, лишенном условностей мире. Если она не будет его понимать…

- И, конечно, было обязательно начинать с убийств.


Я вышел на балкон, встал так, чтобы Голем меня не видела и несколько раз врезал кулаком по колонне, поддерживающей портик. Подождал, пока срастутся кости, а затем вернулся в спальню.


- Она выполняла штатные обязанности Рыцаря первой ступени. - я старался говорить так же бесстрастно, как на ассамблее, к примеру, ООН. Но там, честно говоря, было не в пример легче. - Отлов взбесившихся вампиров, уничтожение умертвий - Печати, как вы знаете, иногда эманируют слишком сильно и те, кому не посчастливилось оказаться поблизости, меняются необратимо. Общество нуждается в защите от этих тварей, иногда, к сожалению, имеющих человеческое обличье.

- Но она - всего лишь ребенок!

- Мне было тринадцать, когда я убил своего первого Носителя, Безумного Аль-Хазреда, забрав у него Печать Четвертого Благополучия.

- Вам помогла ваша мать, Зарина.

- Это правда. Моя благословенная мать послала восточный ветер. Под покровом бури я проник в крепость Ексерогорго незамеченным…

- Вы хотите сказать: Наоми, чтобы стать Ш'хиной, должна преодолеть ряд испытаний? - я поморщился.

- Не всё так банально, прекрасная Лилит. Вы же знаете: были и другие Ш'хины. Ни одна из инициированных не дожила до совершеннолетия: Рок преследовал их по пятам, несмотря на все наши усилия сохранить девушкам жизнь. В случае с Наоми Никодим решил нарушить все правила. Он задумал сделать оружием саму Ш'хину.

- По-сути, превратив её в живой артефакт.

- Д-да. Наверное. Не знаю.

Я застыл, как громом пораженный. Новая идея распахивала в сознании всё новые и новые, казалось бы, наглухо закрытые, двери…

Превратить живого человека в оружие. Точнее, в орудие. Орудие воли. Так же, как мастер выковывает новый клинок, придавая ему определенные качества: гибкость, остроту, закалку… Так же поступить и с человеком. Вложить только то, что нужно, остальное отбросив за ненадобностью.

Ш'хина должна выжить, любой ценой - считал Никодим. И я ему в этом помог: закалил её волю, ожесточил душу, натренировал тело… Я могу гордиться своей работой: Наоми стала божественным воином. Скорость её рефлексов превосходит всё, виденное мною раньше - у людей, разумеется. Она в одиночку справилась с Носферрату!

Но… что твориться в её душе? Интересно, мой отец задумывался хоть иногда: что твориться у девочки в душе? А я? Конечно, задумывался. Но считал это несущественным - на данном этапе. Главное, сохранить ей жизнь.

Неужели мы с Никодимом вновь просчитались? Слишком сосредоточившись на том, чтобы сохранить ей жизнь, упустили главное. То, что и должно сделать её Ш'хиной!

- Как можно сохранить жизнь ребенку, бросая его в водоворот сражений? - оказывается, я говорил вслух, и Лилит всё слышала.

Я вздохнул: она - Голем. Она просто не понимает. Каменная баба, созданная Творцом из Первичного хаоса и глины.

- Суть не в том, драгоценная, чтобы запереть её в самой высокой и неприступной башне. Так мы тоже делали, и это не работает. Суть в том, чтобы… даже оставшись в полном одиночестве, без всякой поддержки, она могла бы выжить. Несмотря ни на что.

- Но ведь есть другая крайность. - напомнила Лилит. - Ахамот.

- Она никогда не станет Ахамот! - рявкнул я.

- Наоми чуть не убила вас самого, дорогой друг.

- Вот именно! Она смогла удержаться. Преодолеть этот зов! Ей это не грозит.

- Кто знает, какие испытания её ждут. Стать чудовищем внутри, не меняясь снаружи - не об этом ли мы говорили недавно?

- Я верю. - я сказал так убежденно, как мог. Главное, напоминать себе об этом почаще.

Загрузка...