Тридцать три несчастья (СИ)

4 глава

Проснулась я, как всегда, поздно. Мне повезло, мама забыла про будильник, а я, разумеется, не стала ей об этом напоминать. Упаси Боже.

Отсылать в редакцию было нечего. Фотки не получились, к тому же, сперва мне было нужно разузнать поподробнее обо всем этом. И потом, не думаю, что мне нужна шумиха вокруг этого дела. И без того все суют нос в мои дела. А если тот факт, что убили какого-то важного типа, дойдет до общественности, то ситуация выйдет — туши свечи. Нет, мне необходимо придержать это.

Весь день я занималась тем, что набирала статью об убийствах в самых различных вариантах и размышляла, стоит ли ее отсылать Дэну. Можно было, конечно, и отослать, почему бы и нет, но с другой стороны, ничего существенного пока не произошло, а мои собственные размышления об этой истории не слишком интересны читателям. Им подавай факты, и чем они убойнее, тем лучше.

Так что, подумав, я пришла к выводу, что статью нужно приберечь для лучших времен. На случай, если ничего не произойдет, сойдет и это. А пока пусть будет, ничего с ней не случится.

Примерно в семь я вспомнила о приглашении Рэда и подумала, что будет нелишним, если я начну готовиться к этому мероприятию. По крайней мере, стоило нанести макияж на лицо. Все свелось к тому, что я просто накрасила ресницы и губы. На большее у меня уже не оставалось времени. Во-первых, я обнаружила, что все мои вещи мятые до такой степени, что создавалось впечатление, что из только что достали из очень узкого места. Выбрав наименее мятую футболку, я натянула ее и на этом все мои приготовления закончились. Я, как и прежде, осталась в джинсах и своей излюбленной куртке.

Кажется, все это не заняло много времени, я даже не особенно торопилась, но когда взглянула на часы, то поняла, что глубоко ошибаюсь. Часы показывали без двадцати девять. Присвистнув, я как попало побросала в сумку сигареты, косметику и тому подобное барахло, и пулей слетела вниз по лестнице.

— Ты куда? — оторвалась мама от вечернего выпуска новостей.

— На вечеринку к Уиллу, — честно отозвалась я.

— Не обманывай, — строго сказала она, — для этого ты могла бы надеть что-то более нарядное.

— Могла бы, — не стала я спорить и вышла на крыльцо, не дожидаясь дальнейших нотаций.

Если маму не остановить, она может разглагольствовать на эту тему вечно. Так что, я поспешно сбежала, пока родительница приходила в себя от моей наглости.

Нужный мне дом был ярко освещен, наверное, вечеринка была в самом разгаре. Я вылезла из машины и подойдя к входной двери, позвонила.

Дверь мне открыл высокий молодой парень лет двадцати семи или чуть больше. Я не сразу его узнала, слишком много времени прошло с момента нашей последней встречи. А вот он признал меня с первого взгляда, потому как воскликнул:

— Явилась, наконец! Тора, опаздывать на полтора часа — это не в твоем стиле.

— На полтора? — спросила я, входя, — прости, Уилл. Сама не знаю, как вышло.

— Ты никогда не знаешь, — фыркнул он, махнув рукой и приглашая следовать за ним, — кстати, мы и не ждали тебя раньше девяти.

— Тогда почему такой шум? — я пожала плечами, — я искала свои выходные туфли.

— Ну и как, нашла? — хохотнул Уилл, бросив взгляд на видавшие виды кроссовки, с которых я даже не удосужилась стереть пыль.

— Не-а.

Мы рассмеялись.

Народу в гостиной было человек десять — двенадцать, не больше. Но они громко переговаривались и постоянно перемещались, создавая впечатление, что их гораздо больше. Девушек было пятеро, одну из них я сразу узнала и помахала рукой.

— Привет, Мэри.

— Тора! — подскочила та с довольной улыбкой, — сто лет тебя не видела! Все в городе только и говорят, что о твоем приезде. Что ж ты не зашла?

— Некогда было.

— Наконец-то, явилась, — заявил Рэд, подходя ко мне, — ну, Дэннингс, ты уже идешь на рекорд. Полтора часа, минута в минуту.

— Не занудничай, — не осталась я в долгу, — с кем не бывает!

— Ну-ну.

К Мэри подошли остальные девушки, я пригляделась к ним и кое-кого узнала. Во-первых, Моди Уэст, с которой дружила Мэри, а во-вторых, Кэтти. Ее я знала мало. Даже когда живешь в маленьком городе, невозможно всех знать. Можно лишь слышать их имена время от времени.

Моди радостно повисла у меня на шее.

— Подумать только! Ты работаешь в «Дэйли ньюс»! — воскликнула она, — я постоянно читаю эту газету. Ты ведешь рубрику об убийствах?

— С недавних пор, — честно призналась я.

— Ну и как, ты уже нашла убийцу? — спросила любопытствующая Кэтти.

— Конечно, — отозвалась я со смешком.

Какие они забавные! Нашла ли я убийцу! Можно подумать, это так просто, стоит только репортеру «Дэйли ньюс» приехать в Кэмвиллидж.

Девушки дружно охнули и как по команде всплеснули руками.

— Правда? — воскликнули они хором, — а кто это? Скажи нам, Тора, пожалуйста. Мы никому не скажем. Правда, Кэтти?

— Никому, — подтвердила Кэтти, — честное слово.

— Ну ладно, — я состроила такую мину, словно делала одолжение всему свету, — так и быть, скажу. Это Рэд. Он — жуткий маньяк.

Я прыснула, не выдержав настроя. Кэтти сперва округлила глаза, а потом засмеялась.

— Ух ты, — заметил подошедший к нам незнакомый парень со стаканом виски в руках.

Вот его я видела впервые, совершенно точно. Должно быть, он не местный. Не знаю, почему я так подумала, он ничем не отличался от остальных. Может, сработала моя пресловутая интуиция.

— Дик, — представился он, подавая мне руку, — я не местный, как ты уже, должно быть, догадалась. Выпьешь?

Почему бы и нет? Ведь я именно для этого сюда и пришла, если подумать. Всем нужно расслабиться. А особенно, репортеру «Дэйли ньюс» после тяжелого дня безделья.

— Господа! — громко произнес Дик, поднимая руку вверх и требуя тишины, — господа, минуту внимания!

Тишина установилась не сразу и не полная. Но все глаза присутствующих были обращены на него. Добившись всеобщего внимания, он приосанился:

— Господа, у нас замечательная новость! Мы поймали маньяка! Вот эта симпатичная девушка, — он подтолкнул меня вперед, — пришла сюда, чтобы разоблачить его и предать в руки правосудия. В кармане у нее лежат наручники.

— Вообще-то, я журналист, а не полицейский, — тихо напомнила я ему.

— Какая разница! — отмахнулся Дик.

В самом деле, абсолютно никакой.

— Господа, — продолжал ерничать Дик, — преступник среди нас. И мы знаем его имя.

— Эй, Дик, ты температуру мерил? — поинтересовался у него Рэд.

— А тебе полагается выхватить пистолет и угрожать им гостям, крича: «Всем стоять! Ни с места, иначе буду стрелять!» Все визжат, девушки рыдают. Красота!

Я громко фыркнула. По-моему, его немного занесло. Но с другой стороны, мы пришли сюда развлекаться, а каждый это понимает по-своему.

— Что ты мелешь? — пожал плечами Рэд, — почему именно я должен махать пистолетом?

— Потому что ты и есть убийца, — торжественно заключил Дик и похлопал его по плечу, как бы утешая, — ну ничего, дружище, с кем не бывает. А какой же убийца без пистолета? Это нарушает все законы жанра.

— Ну, если законы жанра, тогда конечно, — признал Рэд его правоту, — вот только у меня нет пистолета.

— У меня есть, — вставил Уилл, подходя ближе и вручая мне стакан с виски, — я тебе его одолжу, если хочешь.

Сделав глоток, я уселась в кресло, приготовившись к наблюдению. Вопреки сложившемуся мнению, я никогда не выступаю в роли предводителя и лидера. Я больше наблюдаю за всеми со стороны. Некоторые считают, что раз я веселю людей, то непременно должна всегда быть в первых рядах. Но поймите, я никого не смешу нарочно. Это получается само собой. Ну, вот карма у меня такая, постоянно падать и ронять предметы. Что я могу с этим поделать?

Так что, я сидела, прислушиваясь и приглядываясь, но не забывая при этом опустошать стакан и поедать маленькие бутербродики со стоящего рядом блюда. Они назывались канапе, такие крохотные, просто на один укус, сделанные больше для красоты, чем для употребления. Они были украшены чем-то ярким, видимо, тот, кто их готовил, любил контрасты.

Помимо канапе, из закуски присутствовали также фрукты. В основном, яблоки, нарезанные дольками, ну и конечно, апельсины. Яблоки я всегда обожала, только они должны были быть как можно более кислыми, сочными и хрустящими. Их я поедала вместе с кожурой и косточками, оставляя лишь хвостик-плодоножку. Не спрашивайте, зачем я ем косточки, явно не потому, что люблю их вкус. Скорее, просто из-за лени. Ведь их приходится вытаскивать.

Вскоре гости на вечеринке стали куда разговорчивее, раскованнее и свободнее. Причиной этому было, разумеется, виски, ну и другие спиртные напитки. Так бывает всегда. Благое намерение сохранять ясную и трезвую голову пропадает после второго бокала. Как ни стараешься пить поменьше, все равно наступает минута, когда вдруг чувствуешь себя в прямом смысле пьяным в дюндель. Конечно, я не говорю за всех, встречаются люди, которые способны сохранять ясность мысли, но мне лично это не удавалось никогда.

В результате я оказалась в компании Дика и Кэтти. Мы сидели в креслах, представляя собой весьма живописную группу. Дик, к примеру, расставил на столике около дюжины самых разнообразных бутылок и занимался тем, что смешивал их содержимое в стаканах, которые потом подавал нам. Мы с Кэтти исполняли роли дегустаторов, пробуя то, что он сварганил и вынося свой вердикт. Кэтти, например, оценивала коктейли двумя словами: «годится» и «блевотина». Я была проще. То, что мне нравилось, я одобряла кратким «м-м-м», а прочее комментировала с гримасой «фу».

Разумеется, что результатом этой дегустации явилось то, что мы обе с большим трудом стояли на ногах. Я так вообще не вставала, полулежа в кресле и вытянув вперед ноги, сложив их крест-накрест. Ноги у меня длинные, что правда, то правда, и гости постоянно о них спотыкались, проходя мимо. Иногда они падали, что неизменно веселило нашу теплую компанию. Мы покатывались с хохоту. Развлечение не ахти какое, но нам тогда это казалось верхом остроумия. Особенно это радовало меня, в кои веки падает кто-то другой.

Кэтти развлекалась тем, что время от времени бомбардировала гостей всем, что попадалось ей под руку: огрызками яблок, пробками от бутылок, окурками и прочим хламом. А у Дика была особенная мания, во время беседы (могу представить, что там была за беседа!) он периодически совал мне то в карманы, то в сумочку все то, что не успевала выбросить Кэтти. Сперва я вытаскивала это, а потом махнула рукой. Бессмысленно. Кажется, мои потуги только усиливали активность Дика.

Рэд несколько минут понаблюдал за нами, а потом спросил:

— Вы из одной палаты, ребята?

Уилл, задержавшись рядом похихикал и добавил:

— Бьюсь об заклад, у них и диагноз одинаков.

— Шел бы ты, дядя, лесом, — съязвил Дик, выпуская в их сторону длинную струю дыма.

А Кэтти запустила в Уилла огрызком яблока и попала прямо в лоб. Это очень развеселило нашу компанию, мы минут десять покатывались со смеху. Уилл покрутил пальцем у виска и поспешил убраться, а Рэд, напротив, уселся рядом со мной.

— Давай выпьем, Дэннингс, — предложил он, взяв со стола одну из бутылок.

— Давай, — согласилась я.

Дик оживился, забрал бутылку из рук Рэда и заявил:

— Я приготовлю вам коктейли.

Никто не стал спорить. Мне было все равно, а Рэд, более трезвый, предпочел устраниться, зная, что с пьяными спорить бессмысленно. Дик с отменным усердием намешал нам в стаканы нечто немыслимое, честно говоря, я уже не помню, что именно он туда наливал, тогда это меня не волновало. Наверняка, консистенция была жуткая, но после тех коктейлей, которые я уже выпила, это было как-то неактуально.

— Безумный алхимик, — прокомментировал Рэд, наблюдая за действиями Дика, — надеюсь, там нет соляной кислоты.

Он взял свой стакан, отхлебнул и поморщился.

— Ну и гадость. Что ты там смешал?

Дик радостно пожал плечами и вручил мне мой стакан с таким видом, словно его содержимое могло избавить меня от всех недугов и проблем сразу. После чего, он с не менее торжественным видом сунул мне пустую пачку сигарет в карман куртки.

— Слушай, Дэннингс, — наклонился ко мне Рэд, — скажи, ты не обнаружила ничего нового?

— Ты о чем? — спросила я, допивая коктейль.

— О работе, о чем еще. Вчера у тебя был такой загадочный вид!

— Да?

Не стану спорить, я была не совсем трезва. А если честно, то трезвостью там и не пахло. Но у меня есть одна особенность: я могу напиться вдрызг, до состояния неподвижного бревна, но никогда ни при каких обстоятельствах не скажу ничего лишнего. И я всегда помнила, что со мной происходило во время таких событий. У некоторых людей память отшибает напрочь. Со мной же такого не случалось никогда. Не знаю, от чего это зависит, от медицины я нахожусь дальше, чем это возможно, до сих пор путаюсь, с какой стороны у человека расположена печень: справа или слева. Да и какая разница! О таких вещах начинаешь задумываться лишь тогда, когда данный орган начинает тебя беспокоить. Пока у меня не было необходимости знать местоположение печени, селезенки и всего остального. Как говорится, придет день, придет и забота.

Так что, я мигом смекнула, что Рэд хочет воспользоваться моим состоянием и выудить все, что можно о маньяке. Но подавать вида, что сообразила, не стала. Напротив, сделала вид, что вообще ничего не понимаю.

— Ты что-то узнала? — продолжал Рэд.

— Ага, — кивнула я с очень умным видом, — я узнала, что у нашего мэра очень злобная секретарша.

— Я не об этом, — отмахнулся он, — что ты узнала об убийце?

— О каком убийце?

Рэд прошипел что-то сквозь зубы, но взял себя в руки.

— О том, кто убил Мойру Стрейдж.

— А кто убил Мойру Стрейдж?

— Дэннингс, — Рэд посмотрел на меня взглядом, без слов говорящим, что именно он обо мне думает, — ты нашла, где он прячется?

— Кто?

— О господи. Маньяк, вот кто.

— Ты знаешь, где прячется маньяк? — изумленно протянула я, — скажи.

— Ничего я не знаю, — отмахнулся он, — ладно, забудем. Ты сейчас не в лучшем состоянии.

— Чушь, — фыркнула я, — я прекрасно себя чувствую.

— Кто бы спорил. Поговорим позже, когда ты немного протрезвеешь.

— Ты хочешь сказать, что я пьяная? — обиделась я.

— Кто тут пьяный? — пришел мне на помощь Дик, — он сам пьяный. Посмотри только на эту окосевшую рожу.

— А пошли вы, — Рэд встал и поспешно ретировался.

Поспешно потому, что Кэтти серьезно намеревалась запустить в него пустой бутылкой, а это не огрызок яблока.

Дик успокаивающе похлопал меня по плечу и в качестве утешительного приза сунул в мою сумочку окурок сигареты. Я давно перестала обращать на это внимания, но окурок — это было уже слишком, так что я забрала у него сумочку и положила с другой стороны кресла.

Дик не расстроился, он нашел другое место для складирования: мои карманы. К примеру, в карман джинсов он запихал этикетку от бутылки.

— Ты когда-нибудь отдыхаешь? — поинтересовалась я.

— Конечно, — подтвердил он с энтузиазмом, — вечерком, когда все уходят, я отправляюсь в свою тепленькую постельку и отдыха-аю! На полную катушку.

— Рада за тебя.

— Слышь, Тора, ты мне нравишься, — продолжал Дик, лениво взбалтывая содержимое своего стакана.

— Я уже поняла, — хмыкнула я, — именно поэтому ты и пихаешь в мои карманы всякую дрянь.

— Дик! — вдруг вскричала Кэтти, — зачем ты сунул в мой стакан окурок, болван?

Недолго думая, она выплеснула содержимое ему на макушку. В ответ Дик вылил ей в лицо свой оригинальный коктейль. Я не стала дожидаться, что за этим последует, поспешно встала, прихватила сумочку и направилась к двери. Того и гляди, они начнут метать друг в друга тяжелые предметы, лучше не стоять у них на пути. А то может так перепасть — не обрадуешься.

Оказавшись на ногах, я почувствовала себя не очень хорошо. А если честно, то совсем паршиво. Но с другой стороны, я была не настолько пьяна, чтобы пачкать чужой ковер. Так что, я вышла в коридор и задумалась, в каком месте здесь может находиться туалет. Огляделась кругом, немного прошлась и наконец обнаружила какую-то дверь. Недолго думая, я направилась к ней и подергала за ручку. Дверь была заперта, а это значило, что там кто-то есть. Я постучала в нее кулаком и завопила, чтоб тот, кто там сидит, немедленно убирался оттуда, иначе меня стошнит прямо на пол.

И тут я увидела замок. На двери туалета был самый настоящий замок и это меня здорово удивило, потому что обычно в туалете всего лишь задвижка и то, расположена изнутри, а не снаружи. И это вполне оправданно. Подумайте только, как вы умудритесь запереть себя снаружи. До чего же оригинальные люди живут в этом доме!

Открыв замок, я вышла на улицу и поняла, что фатально ошиблась. Это оказалась входная дверь. Неудивительно, что мне никто не открыл. Я вышла на крыльцо и глубоко вдохнула в себя холодный воздух. Стало легче и тошнота понемногу отступила. Да и в голове немного прояснилось. Во всяком случае, я теперь бы не спутала выход с туалетом.

Отдышавшись, я направилась к своей машине. О том, чтобы вернуться в гостиную, и не помышляла. Мне хватило того, что я уже получила. Веселая вышла вечеринка, что и говорить. Давненько я так не надиралась. Честно говоря, уже и не помню, когда такое случалось последний раз.

Остановившись у машины, я подергала за ручку и обнаружила, что она заперта. Вот так новость! Я же никогда не запираю машину. С чего вдруг сделала это сегодня? Странно, но если подумать, чего я только не делаю, а потом сама же удивляюсь, как меня так угораздило. Так что, я не стала особенно напрягать голову над этим и решила просто поискать ключи.

Положив сумочку на крышу машины, я стала рыться в карманах, а так как их было множество, то поиски затянулись надолго. Нужно еще упомянуть тот факт, что на протяжение всего вечера Дик засовывал в них всякую всячину. Мне приходилось вытаскивать все это и складировать на вышеупомянутой крыше. Каждый раз, вытаскивая очередной предмет, я разглядывала его и каждый раз убеждалась, что это не ключи. Вскоре передо мной были разложены бутылочные пробки, окурки, огрызки, поломанные спички, какие-то бумажки и тому подобная дребедень.

Итак, я нашла множество предметов, все, кроме того, что мне было действительно нужно. Чертов Дик со своей дурацкой манией! Мог бы избрать другой объект для своих беличьих манер.

Постояв и подумав, я не придумала ничего лучше, как заглянуть в кроссовки. Не знаю, не спрашивайте, почему эта мысль пришла в голову. Сама до сих пор теряюсь в догадках. Но что правда, то правда.

Я с трудом держалась на ногах и рассудила, что стоять на одной ноге, пусть даже временно гораздо сложнее, чем на двух. Мысленно поздравив себя со столь безупречной логикой, я села на асфальт и стянула с ноги один кроссовок.

Ключей там не было, иначе я бы просто не смогла их надеть. Однако, я потрясла кроссовок, подняла его вверх, потрясла еще раз, ожидая, что ключи выпадут. Увы, чудес на свете не бывает.

И в это время мужской голос, неизвестно откуда взявшийся, шагов я не слышала, спросил:

— Что-то ищете, мисс?

— Ключи от машины, — сообщила я ему.

— В кроссовках? — в голосе прозвучало неприкрытое изумление.

— В других местах я уже искала, — отозвалась я.

— Например, в сумочке? — предположил он.

Я задумалась. А ведь верно. Такой вариант мне в голову не приходил. Сумочка! Скорее всего, ключи находятся именно там.

— Это мысль, — сказала я, — помогите мне встать.

Мужчина протянул мне руку, я крепко ухватилась за нее. Меня поставили на ноги, правда, не слишком деликатно, но я не стала возмущаться. Спасибо, что не пнули. Кроссовок я по-прежнему держала в руке, прижимая его к груди.

— Обуйтесь, — сказал мужчина.

— Угу, — тут же согласилась я, взглянув на него, потом на предмет обуви в моей руке, — как скажете.

Обычно, это занятие не требует особых усилий. Обычно. Но сейчас это оказалось большой проблемой. Ведь для того, чтобы надеть кроссовок, мне придется приподнять одну ногу. А я и на двух не слишком устойчива. М-да. Все же, я попыталась и едва не свалилась, меня качнуло назад, и я ударилась о машину.

Незнакомец вновь вернул мне вертикальное положение.

Теперь я посмотрела на него повнимательнее. На вид ему было лет тридцать, не больше. Он был среднего роста, примерно с меня, аккуратно стриженные черные волосы, а лицо какое-то ассиметрично-агрессивное, но, впрочем, довольно симпатичное. А быть может, спьяну у меня в глазах все было ассиметричным. Слава Богу, что я не обнаружила у него два носа вместо одного.

Я нахмурилась, припоминая, видела я его раньше или нет. Вроде, он был мне абсолютно незнаком. Во всяком случае, на вечернике Уилла его не было точно, иначе стоило удивиться, каким образом он ухитрился остаться совершенно трезвым.

— Я вас знаю? — спросила я.

Глупый вопрос, если подумать. Уж кому это знать, если не мне.

— Мы как-то встречались, — ответил он, — вы облили меня виски.

— Правда? — переспросила я.

Это ни о чем мне не говорило. В свое время я ухитрилась облить разнообразными спиртными напитками по крайней мере дюжину людей.

— Вы меня не помните? — понял он.

Я покачала головой.

— А ведь это случилось не так давно.

— Умм, — отозвалась я для поддержания разговора, а сама тем временем открыла сумочку, чтобы наконец заняться поисками ключей.

Поиски ключей для меня — дело трудное даже в обычном состоянии, а уж в пьяном — и подавно. Поэтому я прибегла к обычному способу поисков — вывалила все вещи на крышку машины. Окинула взглядом образовавшуюся кучу и присвистнула.

Дик постарался на славу. В сумке оказалось пять пачек сигарет, две из них полупустые, пара пустых и одна даже не распечатана. Далее, там оказался стакан, две дольки яблока и один целый апельсин, пара бутербродиков, три бутылочные пробки, надкусанная плитка шоколада и целая горсть окурков. Черт, Дику пора лечиться от клептомании клаустрофобией.

— Мама, — вырвалось у меня, — а это что?

Из кучи всякой дряни я выудила мужской галстук и долго вертела в руках, не понимая, как он там оказался. Интересно, неужели это тоже Дик? Очень рада, что он не успел засунуть в мою сумочку остальной свой гардероб, включая ботинки и нижнее белье.

Мой молчаливый спутник созерцал всю эту кучу с таким выражением лица, что в другое время я бы повеселилась, глядя на это. Но не теперь. Я была изумлена в той же степени, что и он. Наконец, он не выдержал, протянул руку и вытащив одну связку ключей, спросил:

— Эти?

— Нет, — помотала я головой и прыснула, — это от маминой квартиры.

— Тогда эти?

— Не-а.

— Они?

Последняя связка оказалась той, что нужно. Я взяла их и приступила к делу. Но почему-то ключ никак не желал входить в замочную скважину. Я пыталась и так и эдак, но все без толку. Чертыхнувшись, я дернула за ручку, надеясь на чудо.

— Дайте, я попробую, — предложил мужчина.

Я отдала ему ключи и отошла в сторону. Но у него тоже ничего не вышло, хотя уж он-то был трезв, как стеклышко.

— Может быть, это не те ключи? — спросил он, тяжело вздохнув.

И тут я заметила, на самом деле я должна была заметить это раньше, что машина-то вовсе не моя. Эта машина была куда новее моей, да и лучше, а главное, целее.

— А знаете, что? — я рассмеялась, — это ведь совсем не моя машина.

Я захохотала, согнувшись напополам. Ну и ну, такого со мной еще не случалось. Ох, недаром про пьяных говорят: «залил глаза». Со мной произошло тоже самое. Надо же, допиться до такой степени, что спутать свою машину с чужой.

Терпение спутника было на исходе. Он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул так, что я потеряла опору под ногами.

— Вы пьяны, — резко сказал он.

Неужели? А я-то думала, что это со мной? Это я и без него знала.

— Умник, — отозвалась я, — вы что, никогда не пьете?

— Да вы посмотрите на себя!

— Ой-ой-ой, ну и что? — в довесок своей замечательно умной и содержательной фразе я показала ему язык, — подумаешь!

Высвободившись из его рук, я развернулась и отправилась на поиски своей машины. Мне ведь нужно было как-то уезжать отсюда. Машин было не слишком много, но нужная все никак не попадалась. Я обошла стоянку раз десять, почувствовала, что у меня кружится голова и решила сделать перерыв. Уселась на обочину дороги и закурила. Случайно посмотрев на зажигалку, я заметила, что она не моя. Такую я видела у Дика. Вовремя я ушла, ничего не скажешь. Кто знает, какие сюрпризы я обнаружила бы наутро.

— Какого цвета ваша машина? — услышала я голос мужчины прямо над собой.

Я-то думала, он давно ушел.

— Какого цвета? — я призадумалась.

Думала я так долго, что у него сдали нервы.

— Вы что, не помните, какого она цвета? — выпалил он.

— Помню, — поспешно сказала я, — но я не помню, как он называется.

После недолгого молчания, мужчина заметил:

— Завтра покажитесь врачу. Вам это не помешает.

— В общем, она синяя, — тут же добавила я, — но называется он по-другому.

— Какая, к черту, разница! Это не она?

Я повернулась и посмотрела туда, куда он указывал. Какого цвета была эта машина, я не разглядела, но это и неудивительно. В такой темноте все машины казались одинаково черными. Но в том, что это была именно моя машина, я не сомневалась. У нее была разбита фара.

— Это она, — согласилась я с ним и попыталась встать, — как это вы ее так быстро нашли?

Последовал еще один глубокий вздох, после чего меня вновь подняли и поставили на ноги.

— Индиго! — вдруг завопила я так, что мужчина подпрыгнул от неожиданности и выпустил меня из рук, отчего я опять свалилась на землю и уже оттуда провозгласила, — блин, дырявые руки!

— Это вы мне? — рыкнул он в ответ, — хватит орать! Что значит «индиго»?

— Это цвет моей машины. Индиго.

— Замечательно, — прокомментировал он после паузы и вновь поставил меня на ноги, — я просто счастлив это узнать.

Как мне повезло, что я наткнулась на этого чудесного человека! Он меня просто спас. Что бы я без него делала? Наверное, отправилась бы домой пешком, а это никогда еще не заканчивалось благополучно. Я и при свете дня постоянно падаю, а уж ночью, да еще и подшофе…! Да я бы, наверное, шлепалась на каждом шагу.

Он подтолкнул меня вперед.

— Садитесь.

Я послушно уселась на водительское место.

— Вы спятили, — заявил мужчина, — вы что, собираетесь вести машину в таком состоянии?

— Угу, — согласилась я, — а как еще я смогу попасть домой?

— Пешком.

— Что? Пешком? Да это все равно, что отправиться пешком в Пекин.

— Вот что, хватит. Вылезайте.

— Зачем?

— Машину поведу я.

Я вылезла и обойдя машину, села с другой стороны. Очень хорошо. Это куда лучше. Если честно, то я очень сомневалась, что сумею доехать до дому. Он захлопнул дверцу и завел мотор с пол оборота. Я даже рот разинула.

— Класс, — вырвалось у меня, — кстати, как вас зовут?

— Дуглас Кингсли, — ответил он, — а вас?

— Тора Дэннингс.

— Очень приятно. Куда вас отвезти?

— Ну, не в Пекин же. Домой, конечно.

— Полагаете, я знаю, где вы живете?

Именно так я и подумала. Уж больно он ловко решал все мои проблемы, так что, я подумала, что он знает все. И теперь удивилась, что это не так. Все же, я назвала свой адрес и тут же вскричала:

— Стойте! Я забыла сумочку!

Кингсли посмотрел на меня так, словно размышлял, под каким соусом меня сожрать. Молча заглушил мотор, вышел и отправился назад.

Вернулся он через минуту, кинув сумку мне на колени.

— Хорошенько подумайте, не забыли ли вы еще чего-нибудь, — проговорил он раздельно, — кроссовки на месте?

Я посмотрела на свои ноги.

— Вроде.

— Шнурки? Голова?

— О своей лучше побеспокойтесь, — проворчала я.

Недолгая поездка расслабила меня до такой степени, что я закрыла глаза, положила голову на спинку сиденья и заснула. Но долго спать мне не дали. Дуглас Кингсли быстро растолкал меня и произнес одно лишь слово:

— Приехали.

Я с трудом разлепила глаза, огляделась кругом и махнула рукой:

— Фиг с ним. Буду спать здесь.

— Здесь спать вы не будете.

— Это еще почему? — возмутилась я.

— Потому.

Веский аргумент. Я фыркнула, но ничего больше сказать не успела, он выволок меня наружу и поставил на ноги.

— Не трясите, иначе меня стошнит, — простонала я.

Кингсли повесил мне сумку на плечо и развернул к дому.

— Вперед.

— Ох, ну какая разница, где я буду спать, — я сделала пару шагов и споткнулась, — ну вот, из-за вас я упала.

— Мне хочется вас отлупить, — заскрипел зубами Кингсли, вновь поднимая меня с земли, — и я это сделаю, если вы не прекратите падать.

— Я не могу прекратить, — сообщила я ему, — всю жизнь пытаюсь, но ничего не выходит.

— Шагай вперед, алкоголичка.

— Садист, — не смолчала я, — живодер.

Посмотрев на окна дома, я обнаружила, что все они темные, мама должно быть давно спала, а не дожидалась свою беспутную дочь с вечеринки, как я надеялась. Хотя, если подумать, очень хорошо, что она спит, а не ждет меня у входной двери со скалкой в руке.

Дуглас Кингсли оказался из тех людей, которые не могут спокойно смотреть на меня без того, чтобы не сделать все по-своему. И он не стал дожидаться, пока я сама доберусь до крыльца. Он бесцеремонно схватил меня за руку и потащил вперед. Я не протестовала, потому что совершенно выдохлась. И когда он водрузил меня на крыльцо перед дверью, я могла бы поспорить неподвижностью с памятником.

— Дверь, надеюсь, открыть сумеешь? — спросил он без особой надежды.

Я помотала головой.

— Издеваетесь? Открыть дверь? А где я ключи возьму?

— В сумочке.

— Ох, вы серьезно? Думаете, я там что-нибудь найду? Никогда еще не могла этого сделать меньше, чем за полчаса. А сейчас и пытаться не стоит.

— Сейчас я тебя тресну, — прошипел Кингсли.

— Не поможет, — отозвалась я с философским видом, не обращая внимания на то, что он откровенно хамит.

Черт с ним, пусть хамит. Так не хочется ругаться! Очень хочется спать.

— Дай мне ключи, — добавил он с самым зверским видом.

— Господи помилуй, — я вздохнула и заметила, что он отшатнулся.

Ох, и перегар должно быть у меня, не приведи господь. Чистый спирт. Вон, как его повело. Бедолага.

— Дай сумку, — не тратя времени на уговоры, он выхватил у меня требуемое и сунул внутрь руку.

Кстати сказать, ключи он отыскал с первой попытки. Я поморгала и произнесла:

— Вы просто уникум. Как это у вас получилось?

Кингсли открыл дверь:

— Заходи.

— Не надо мне тыкать, — с достоинством проговорила я, — я вас, между прочим, на «вы» называю. И, ой, не пихайтесь! Сама зайду. Нахал.

В это время в прихожей вспыхнул свет и на пороге возникла мама. На ней была ночная рубашка, поверх которой наброшен халат.

— Привет, мам, — я помахала ей рукой.

Она с минуту созерцала меня, а потом сказала:

— Явилась наконец. Ну, заходи, что стоишь.

Я обернулась, чтобы распрощаться со своим спутником, но он испарился, словно его и не было. А может быть, его в самом деле не было, и все это мне лишь приснилось? Да нет, было, иначе как бы я смогла так быстро добраться домой.

Пожав плечами, я вошла в дом. Ворча, мама заперла дверь и повернулась ко мне:

— Тора, тебе должно быть стыдно. В каком ты виде?

Отмахнувшись от ее нотаций, я побрела к себе, спотыкаясь на каждом шагу и цепляясь за перила. Ох, добраться бы поскорей до постели! Ничего не буду делать, только спать.