Три зигзага смерти (Владимир Белобров) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

- Я с вами полностью согласен, но другого выхода нет. Придется вернуться.

Мы вернемся и посмотримся с вами в зеркало. Это надежный способ избежать

неприятных последствий возвращения.

Мы вернулись в подьезд. Из шкафа доносился храп.

- Не спи, дед, - я постучал по шкафу. - Ты - дежурный.

- Лифт занят, - сказала Нина и, посмотрев на табло, добавила. Стоит на

нашем этаже.

Кнопка "Занято" погасла.

Нина вызвала лифт.

- Странно, - сказал я. - Никто мимо нас в подъезд не проходил, однако

кто-то на лифте поднялся.

- Может, кто-то за газетой спускался, пока мы стояли во дворе.

- Может...

Мы вышли из лифта и я почувствовал какой-то легкий ветерок, как будто

что-то прошуршало мимо нас. Я оглянулся, но ничего не увидел.

- Странно, - сказала Нина, - я забыла закрыть дверь. А мне казалось, что я

ее закрыла.

- Бывает, когда торопишься, - сказал я.

Мы вошли в квартиру и остолбенели.

В двери ванной была огромная дыра.

- Что это?! - вскрикнула Нина.

- Не знаю! - буркнул я. - Полтергейст, наверное.

По-видимому, петух все-таки убежал, - подумал я.

Мы подошли к дыре и заглянули внутрь. То, что мы там увидели, не дай Бог

увидеть кому-нибудь еще!

Петлис был на том же месте, где я его оставил, только из-под зеленого

ведра, которое я надел ему на голову, текла по пальто густая темная кровь.

Все стены ванной тоже были забрызганы кровью.

Нина упала в обморок.

Все это было ужасно! Ведь не прошло и четверти часа, как мы покинули

квартиру... Тот, кто совершил это, находился где-то рядом. Мне сделалось

жутко.

Нужно скорее убираться отсюда.

Я схватил ключи с комода, подхватил Нину на руки и рванулся прочь из этого

дома.

В машине Нина пришла в себя. Мы уже были достаточно далеко, но я все гнал

и гнал, не разбирая дороги, чтобы подальше уехать от этого проклятого

места.

Нина охнула и зарыдала:

- Вы - зверь! - сказала она сквозь зубы и отвернулась к окну. - Я вас

презираю и ненавижу!

- Интересно, за что? - спросил я, не отрывая взгляда от дороги.

- Он еще спрашивает - за что! Этому человеку убить кого-то, все равно что

раздавить муху! - Нина повысила голос. - Вы врываетесь в мою жизнь,

зверски убиваете моего любовника, оставляете его труп в моей квартире, а

теперь заставляете меня везти вас к моему мужу, чтобы вы проделали то же

самое с ним! И он еще спрашивает - за что!

Я закурил сигарету.

- Минуточку, - сказал я, - давайте разберемся. Во-первых, я не убивал

вашего любовника, и вы, если подумаете, то вспомните, что я не отходил от

вас ни на минуту, а дверь в ванну была закрыта. - Я глубоко затянулся и

выпустил дым в окно. - Да, я действительно запер его в ванной, потому что

он прыгал как кенгуру и лез драться. Вот я его и запер, чтобы он не

мешался. А что уж там произошло, пока мы с вами спускались и поднимались,

для меня это такая же загадка, как и для вас. Это первое!.. Второе. Мы

действительно едем теперь к вашему мужу и я, признаться, с большим

удовольствием сделал бы с ним то же самое, что мы видели в вашей ванной,

если ваш муж, конечно же, виноват в том, что происходит со мной! Но я

обещал Петлису, что не стану устраивать над вашим мужем самосуд и я

выполню последнюю просьбу покойного, кем бы он не был!

При слове "покойный", Нина зарыдала еще сильнее и уткнулась лицом в

колени.

- Не надо так убиваться, - сказал я и похлопал ее по спине.

- Вы не понимаете! Еще два часа назад мы находились в объятиях друг друга,

а теперь... - Нина всхлипнула, - Эдика больше нет!

- Ну полно, полно вам, - я еще похлопал ее по спине. - Все мы там, как

говорится, будем... Я надеюсь, что ему теперь хорошо, гораздо лучше, чем

нам... Тем более, после того, как он узнал, что его использовали, он и сам

не хотел больше жить... Я, как ученый, его понимаю. Настоящие ученые

чувствуют большую ответственность перед человечеством за свои дела... А

Петлис был настоящий ученый!... - Сказал я, чтобы сделать приятное Нине,

последний раз затянулся и выкинул окурок в окошко. - Вот я, например,

создал замечательный клей, который нравится всему человечеству, и за это

человечество отблагодарило меня положением в обществе, деньгами и славой.

А если бы я изобрел для человечества электрический стул, то наверняка бы

повесился и каждый последний человек имел бы полное моральное право прийти

и плюнуть мне на могилу!

- Вы подонок! - сказала Нина. - Вы знаете, в каких мы были с ним

отношениях, вы видите в каком я состоянии после того, что произошло, и вы

смеете говорить, что люди будут приходить и плевать Эдику на могилу!

- Успокойтесь! Вы не поняли... Я сказал, что если бы Я изобрел

электрический стул, то ко МНЕ бы приходили люди и плевали на МОЮ могилу...

К тому же ваш Эдуард Витольдович умер мученической смертью, а, говорят,

что мучеников сразу берут в рай.

- Да, мученической! Он умер так же, как умерли все ваши жертвы. Всем им

перерезали горло! Вы рассуждаете про рай, а сами всех режете! Вы монстр!

- Опять двадцать пять! Сами вы монстр!.. Вы еще монстров не видели!..

Говорю же вам, что я его не убивал! Я вообще никого не убиваю! Я ? жертва

роковых обстоятельств, которые сложились таким образом, что меня обвиняют

в преступлениях, которые я не совершал! Именно поэтому, мы теперь едем к

вашему мужу, и я подозреваю, что именно он является виновником всех моих

злоключений! - Я вытащил из пачки последнюю сигарету и нервно закурил.

Нина замолчала и долго сидела, глядя мокрыми глазами в окно, за которым

шел мелкий дождь. Наконец она повернулась ко мне и сказала:

- Я вам все равно не верю.

- Ну и не верьте! От вас этого и не требуется! - Я снова хотел закурить,

но сигарет больше не осталось.

Я притормозил у ближайшего киоска. Было уже утро и немногочисленные

прохожие под зонтиками направлялись на работу.

- Куплю сигарет, - сказал я и вышел.

Я подошел к киоску и просунул в окошко помятую купюру.

- Пачку "Житана", - сказал я и поглядел в сторону машины.

- У вас деньги рваные. Я такие не беру, - ответил киоскер.

- Какого черта! - сказал я в окошко. - На них есть номер и все знаки

достоинства!

- Ну и что! У меня такие никто не возьмет! Не себе же мне их брать!

- Это не мои проблемы, дядя! Давай сигареты, я тороплюсь!

- Давай другие деньги, получите сигареты.

Я плюнул и пошел к машине.

- Нина, - спросил я, открыв дверь, - у вас не найдется немного денег мне

на сигареты. Бюрократ киоскер не хочет брать у меня слегка надорванную

купюру! Безобразие!

- Ну так застрелите его! - ответила Нина.

- Я вам серьезно говорю, дайте денег.

- Какой вы деликатный преступник! Хама продавца вам застрелить жалко, а

отбирать деньги у слабой женщины вы не гнушаетесь.

- Кто у вас отбирает?! Я прошу вас, поменять одну купюру на другую и все!

- А я не желаю оказывать вам такие услуги! Я вам не сберкасса!

- Черт с вами! - я начал залезать в машину, чтобы ехать дальше.

- Ладно уж, нате, - Нина протянула деньги.

- Нет уж, - я отодвинул от себя ее руку, - теперь не надо!

- Да ладно, возьмите!

- Нет, не возьму!

- Ну возьмите же, вам говорят!

- Не возьму и все!

- Что вы, как мальчишка, себя ведете? Берите деньги, последний раз говорю!

- Нет!

- Не хотите?.. Как хотите. Ну и глупо!

- Ладно, уговорили, - я взял купюру. Конечно, не нужно было брать, но уж

очень курить хотелось из-за нервов.

Я вернулся к киоску и просунул в окошко руку с деньгами.

- Вот тебе, дядя! Давай сигареты!

Вдруг я почувствовал, как на запястье защелкнулись наручники.

- Гражданин Пирпитум, вы арестованы! - сказали изнутри.

Я подумал, что пока я вел препирательства с Ниной, киоскер, узнавший меня,

успел вызвать милицию, но увидел, что в киоске сидит все тот же

невооруженный продавец, что и раньше, который, по-видимому, решил проявить

собственную инициативу. К тому же наручники теперь свободно продаются в

каждом киоске.

Киоскер гнусно улыбался и воображал, наверное, что завтра его фотография

появится во всех газетах рядом с моей. Этот бдительный гражданин

пристегнул меня к прилавку.

- Узнал меня, человек-анхимия?! - спросил он.

Я присмотрелся и узнал. Это был тот самый рыбак-пенсионер, у которого я

одолжил резиновые сапоги.

- Я тебе сразу не поверил, - продолжал киоскер, - что ты никакой не

спортсмен. Ты ? душегуб и украл мои сапоги!

- Отстегни наручники, дед, а то хуже будет, - сказал я.

- А вот я сейчас милицию вызову и ты узнаешь, кому будет хуже! Постой пока

тут, отдохни.

Дед вышел из киоска и пошел за милицией.

Свободной рукой я выхватил из кармана пистолет и выстрелил в наручники. Но

с первого раза не попал. Я выстрелил еще и на этот раз перестрелил их.

Освободившись, я схватил пачку "Житана" и побежал к машине.

Из-за угла, размахивая дубинками, выскочили милиционеры.

Я бросился к машине, но прямо перед моим носом машина рванула с места и

уехала.

Кажется, я пропал.

Я быстро вытащил из кармана тюбик с клеем и размазал клей по асфальту, а

сам отбежал за киоск. Я вытащил второй пистолет и, дождавшись, когда

милиционеры добегут до намазанного клеем асфальта, открыл из-за угла

беспорядочную стрельбу поверх голов.

Милиционеры плюхнулись на асфальт.

Я не прекращал стрельбу еще с пол-минуты, не давая им подняться, а когда

они приклеились, я выскочил из укрытия и, обходя их сзади, бросился к

дороге, надеясь остановить какой-нибудь транспорт.

Мимо ехал трамвай.

Я вскочил на подножку и ворвался внутрь. Пассажиров в вагоне было немного.

- Всех перестреляю! Я - Пирпитум! - закричал я и выстрелил в воздух.

Всем очистить помещение! Считаю до пяти!

Пассажиры не заставили себя долго ждать. Трое молодых людей спрыгнули с

подножки довольно ловко. За ними, ойкая, выпрыгнули две девушки. Потом,

разбежавшись, прыгнул упитанный мужчина средних лет и приземлился на

клумбу. Последней прыгала старушка с палочкой. Она упала не доходя до

ступенек и поползла в их сторону. Я поднял ее и помог спуститься, а потом

скинул ее сумку с продуктами.

Затем я забежал в кабину, приставил пистолет к виску водителя и сказал:

- Гони без остановок, шеф!

Шефом была молодая симпатичная девушка.

- Как тебя зовут? - спросил я.

- Тамара, - ответила девушка, дрожащим от страха голосом.

- А меня Борис Пирпитум. Слыхала обо мне?

Тамара кивнула.

- Тамара, все, что ты про меня слышала, это вранье! Но сейчас за мной

гонится милиция и если меня поймают, то мне будет очень сложно доказать

им, что я ни в чем не виноват! Поэтому, гони, Тамара, на всю железку! Я не

хочу, чтобы тебя задела шальная пуля.

Трамвай быстро мчался по рельсам, не останавливаясь на светофорах.

Выдалась минута подумать. Хотел я вернуть деду сапоги, - подумал я а

теперь - черта с два он от меня дождется! Поменьше бы таких активистов

побольше было бы порядка!

Вдруг, я увидел впереди машину Петлиса.

- Поднажми, Тамара! Мы должны догнать вон ту иномарку!

Я вышел из кабины и встал на подножку. Из-под колес сыпались искры. Еще

чуть-чуть... еще немного... ну... ну... Мы поравнялись с иномаркой. Ну,

Пирпитум, давай! Я прыгнул и приземлился на крышу автомобиля, ухватившись

руками за края открытого люка. Не теряя времени, я головой вниз

проскользнул в него и упал между задним и передним сидениями. Я не очень

удачно приземлился и не сразу смог поднять голову вверх, а ноги опустить

вниз.

- Вот видишь, Нина, - крикнул я угрожающим голосом, - от меня не уйдешь!

Я уже было вылез, но тут машина резко затормозила и я снова застрял.

Наконец я перевернулся как надо.

- Что же ты... - я запнулся.

На меня смотрело дуло пистолета, а вместо Нины сидел незнакомый мужчина.

- Руки вверх! - приказал он.

Я узнал этот голос. Этот голос я слышал в первый раз, когда сидел в бочке

в подвале дома Пулеплетова, а второй раз я слышал его, искаженный

мегафоном, когда милиционеры окружили кафе "Летающие тарелки". И снова я

слышал его, когда нас с Машей взяли в кольцо. Этот голос принадлежал

капитану или майору милиции! Я попался! Я запрыгнул не в ту машину!

- Между прочим, - сказал я, не поднимая рук, - у меня тоже есть пистолет и

я держу его в руке.

- Покажи, - сказал милиционер.

Молниеносным движением, я выхватил из карманов оба пистолета и поднес к

лицу капитана-майора.

- Вот! Даже два!.. Кто кого?!

Мы замерли с наставленными друг на друга пистолетами, пристально

вглядываясь друг другу в глаза и напряженно ожидая той доли секунды, когда

у одного из нас не выдержат нервы и он не нажмет на безжалостный холодный

спусковой крючок.

Время практически остановилось и не известно сколько мы так сидели, пока

наконец капитан-майор не сказал:

- Опусти свои пушки, парень, и давай поговорим спокойно.

Сам же он пистолета не опускал. И я тоже не стал опускать.

- Я вижу, что ты крепкий парень, - продолжал говорить майор. - Но после

того, что ты устроил в тюрьме во время побега, каждый милиционер считает

своим долгом застрелить тебя при задержании. И ты должен благодарить Бога,

что тебе попался именно я. Никто другой не стал бы ждать, пока ты вылезешь

из-под сидения, а уложил бы тебя сразу. Я очень тебе советую сдать оружие

и поехать со мной куда надо. Даю тебе слово, что я доставлю тебя живым и

здоровым и передам порядочным следователям.

- Спасибо за заботу, - ответил я, - и за то, что вы не стали стрелять мне

в спину, но мы с вами, кажется, в данную минуту находимся в одинаковом

положении и даже, - я потряс двумя пистолетами, - у меня есть некоторое

преимущество. Так что неизвестно - кто кому должен диктовать условия.

- Брось, Пирпитум! - сказал капитан. - Ты натворил столько всего, что

теперь за тобой гоняется вся муниципальная и вся федеральная милиция и

тебя все равно поймают. Но в следующий раз у тебя не будет такой

возможности. В следующий раз тебя просто прикончат при задержании.

- Прошу прощения, - сказал я, - но чем я обязан такому хорошему с вашей

стороны отношению? Почему это все хотят меня пристрелить, а вы нет?

- Сам не пойму, но чем-то ты мне симпатичен. Может быть тем, что один смог

навести такой переполох. Такие шухеры я видел только в кино и всегда

думал, что только в кино такое и бывает.

- Ну хорошо, раз вы такой благородный, - сказал я, - то давайте разойдемся

мирно, чтобы у нас друг о друге остались наилучшие воспоминания.

- Нет, так не выйдет. Я потомственный сыщик... Если я тебя отпущу, то я

предам память своих предков, а хуже этого ничего нет.

- Понимаю, - сказал я, оценив по достоинству благородство этого толстого

человека. - Но и вы должны меня понять. Даже если вы доставите меня к

хорошему следователю, меня все равно убьют. Какая мне разница умирать

при задержании или после того, как надо мной поиздеваются в тюрьме?..

Только находясь на воле я, может быть, смогу распутать этот клубок и

узнать, кто является настоящим виновником всех преступлений, в которых

обвиняют меня!

- Ты хочешь сказать, что это не ты перерезал столько человек?!

- Не я! Клянусь честью!

Майор пристально на меня посмотрел и после небольшой паузы сказал:

- Я очень долго работаю с криминальными элементами и за это время научился

по глазам распознавать - врет человек или нет. Почему-то мне кажется, - он

задумчиво посмотрел на пистолет, - что ты говоришь правду. И в то же

время, мне трудно поверить в то, что ты совсем уж чист перед законом.

- Разумеется, совершенно чистым перед законом я быть не могу, ответил я,

- я думаю, вообще не существует людей совершенно чистых перед законом...

Например, вы выпиваете на службе.

Майор удивился:

- Откуда вы знаете? - он неожиданно перешел на вы.

- Когда вы с вашими коллегами выпивали в подвале у Пулеплетова, я сидел в

бочке.

- Как вы там оказались?

- Вы все равно не поверите. Я бы, во всяком случае, вам не поверил, будь

вы на моем месте.

- А вы попробуйте.

- Хорошо, - сказал я, подумав. - Но прежде, давайте уж уберем тогда наши

пистолеты.

- Согласен.

Мы спрятали пистолеты. Я вытащил сигарету, закурил и сказал:

- История долгая. Не лучше ли нам отъехать куда-нибудь в сторонку, чтобы

не привлекать к себе лишнего внимания.

Мы доехали до тихой набережной, вышли и сели на скамейку. Вокруг никого не

было, если не считать игравших у воды детей.

Над водой кружились чайки, иногда ныряя в воду и выныривая из нее с

серебристой рыбешкой в клюве. На подстриженных тополях сидели вороны и

галки. Вороны громко каркали. Медленно проплыла мимо баржа "Инженер

Киргизов". На палубе матрос играл на баяне и пел:

Обезьяну одну

Я словил на охоте

Долго плакала в клетке

Моя шимпанзе

Когда я увозил

Ее на пароходе

Из родимого края

От верных друзей

Когда я увозил

Ее на пароходе

Из родимого края

От верных друзей

И однажды она

Левой заднею лапой

Прутья клетки погнула

И спрыгнула прям в океан

И в пучине морской

Потонула макака

И рыдали матросы

И честь ей отдал капитан

И в пучине морской

Потонула-а-а-а-а макака

И рыдали матросы

И честь ей отдал капита-а-ан

Неслась над рекой песня.

Мы закурили.

- Кстати, мы с вами до сих пор не познакомились, - сказал я. - Борис

Андреевич Пирпитум.

- Приходько Михаил Иванович.

- Если не секрет, в каком вы звании?

- Капитан.

- Я так и подумал.

- Почему это вы так подумали?

- Не знаю, - я развел руками, - но когда я вас увидел, я сразу подумал

либо вы капитан, либо майор.

- Был майором, - Михаил Иванович затянулся и выпустил дым. Разжаловали.

- За что?

- За это дело, - он вздохнул.

- Понятно... Вы женаты?

- Был.

- И я тоже был. Одному, конечно, тяжело, но все-таки проще.

- Тем более при моей работе, - кивнул Михаил Иванович и вздохнул. Жена

вот не выдержала и ушла... Все время, говорила, ты дежуришь, и днем и

ночью, а семья у тебя на втором месте.

- И у меня тоже самое, - сказал я. - Ревновала меня к науке. Или, говорит,

я или твоя дурацкая наука. Вот я науку и выбрал. С тех пор ни на ком не

женился... Так... - я покрутил ладонью, - случайные связи...

- Они самые, - Приходько покачал головой.

Я затушил каблуком окурок.

- Так вот, Михаил Иванович... Произошло со мной вот что...

Я начал рассказывать. По тому, как Михаил Иванович реагировал, я понимал,

что он мне верит. Он крякал, вскакивал с лавки, расхаживая взад-вперед, в

нужных местах смеялся, а в других делался очень серьезным.

На всякий случай, я не стал рассказывать ему про мою первую встречу с

демонами, потому что это выглядело уж очень неправдоподобным. Но когда я

дошел до места, где я с помощью демонов освобождаюсь из тюрьмы, я понял,

что не рассказать этого никак нельзя, иначе мне придется признаться, что

это я перекусал всех охранников за шею.

Михаил Иванович помрачнел.

- Ну знаете ли!.. - сказал он. - До сих пор я вам верил, но теперь

извините! Теперь мне кажется, что зря я вас сразу не арестовал.

- Не верите? - я прищурился и поднял руку. - Вот оно это кольцо.

- Ну и что?! Я за свою жизнь перевидал тысячи таких колец!

- Хотите вызвать демонов?

Михаил Иванович посмотрел на меня как на идиота.

- Это как у Высоцкого? - хмыкнул он.

- Что у Высоцкого?

- В песне про джинна. Высоцкий вызывает джинна и просит его раздобыть

вина. А джинн ему говорит - только, говорит, могу морды бить, а больше

ничего не могу.

- Неплохая идея, - сказал я и потер перстень один раз.

Воздух завибрировал и перед нами появился пингвин-кровосос. Он сложил на

животе крылья, поклонился и сказал:

- Кар!

Михаил Иванович вытаращил глаза и открыл рот.

- Рекомендую, - сказал я, - пингвин-кровосос. Говорить по-человечески не

умеет, но все понимает.

Я потер кольцо еще раз и перед нами появилась кровавая балерина.

Балерина сделала реверанс.

- Здравствуйте, хозяин, - сказала она и спрятала за щеки свои острые

клыки.

Михаил Иванович потянулся за пистолетом.

- Не стоит, - остановил я его руку. - Во-первых, свинцовыми пулями их не

убьешь, а во-вторых они не причинят нам никакого вреда, пока я владею

кольцом. А теперь я хочу представить вам самого интеллигентного субъекта

из этой компании.

Я потер кольцо в третий раз и вызвал маркиза Бербезиля.

Маркиз приложил шляпу к сердцу.

- Салют, милорды! - сказал он.

- Здравствуйте, маркиз, - сказал я.

Михаил Иванович рассеянно кивнул.

- Уважаемый Бербизиль, - продолжал я, - вот Михаил Иванович не верит, что

я вышел из тюрьмы с вашей помощью. Он думает, что это я перекусал всех

охранников. Скажите ему.

- Ну, Михаил Иванович?! - Бербезиль развел руками. - Да как же вы можете

не верить Борису Андреевичу?! Как же вы можете так думать?! Разве Борис

Андреевич из таких?! Это все мы покусали, вурдалаки несчастные! А Борис

Андреевич не такой!

Михаил Иванович вытащил из кармана носовой платок и промокнул им

вспотевшее лицо.

- Вы видите, - сказал я, показывая на вспотевшего капитана, Михаилу

Ивановичу жарко, он хочет выпить. Не могли бы вы, господа, сбегать в

магазин и принести нам коньяку, - я вытащил из кармана рваную купюру и

протянул маркизу.

- Будет исполнено, - сказал маркиз. - Але-гоп!

Монстры перевернулись в воздухе, превратились в трех забулдыг и

отправились в магазин.

Приходько долго не мог прийти в себя. Он всему поверил. После того, как

капитан увидел вампиров, он больше ни в чем не сомневался. Слишком уж

сильный был у меня козырь. Он дослушал меня до конца, а когда я закончил,

как раз вернулись из магазина вампиры с двумя бутылками армянского

коньяку.

Маркиз Бербезиль находился в приподнятом настроении.

- Вот ваши деньги, - он протянул мне ту же самую купюру. Представляете,

Борис Андреевич, продавщица не хотели принимать у нас купюру! Они нам

говорят: У вас купюра рваная. А я им говорю: А у вас халат рваный! Они

посмотрели на свой халат, а у них в животе дырка насквозь! Ха-ха-ха!

Засмеялся Бербезиль загробным смехом.

А пингвин подпрыгнул и каркнул.

- Гипноз! - маркиз поднял вверх палец. - Они в обморок упали, а мы забрали

две бутылки за их такое хамство!

- Мандарины, - сказала балерина, протягивая кулек Михаилу Ивановичу.

Видно было, что Михаил Иванович побаивается брать мандарины из рук

балерины. Я принял кулек сам.

- Спасибо, друзья, - сказал я. - Можете испаряться.

Монстры растворились в воздухе.

- Черт! - спохватился я. - Нужно было их попросить стаканчики. - Я хотел

потереть кольцо еще раз, но Михаил Иванович меня остановил.

- Не нужно, - сказал он. - У меня есть, - и вытащил из кармана складной

металлический стакан с крышечкой.

Я откупорил бутылку и уже собирался разливать, когда услышал детский крик.

- Тону! Тону! Помогите!

Один из мальчишек, игравших у берега, упал в воду и беспомощно барахтался.

Я сунул бутылку Михаилу Ивановичу, разбежался и прыгнул в воду. Голова

мальчишки скрылась под водой. Я нырнул. Вода была мутная. Мимо меня

проплыла огромная щука. Я доплыл до дна и подхватил лежавшего в водорослях

мальчишку. Мне едва хватило воздуха, чтобы всплыть.

Вытащив ребенка на берег, я сделал ему искуственное дыхание, а Михаил

Иванович растер мальчишке грудь коньяком, чтобы тот не простудился.

- Вам тоже не помешает, вы весь мокрый, - Приходько протянул мне стакан.

Я залпом выпил.

- Ты, Борис, настоящий человек! - растроганно сказал он, переходя на ты.

Клянусь, что я сделаю все, чтобы помочь тебе выкарабкаться. А теперь, я

предлагаю не ждать, когда придут родители и узнают в спасителе своего

ребенка знаменитого убийцу, а поехать ко мне домой. К тому же, тебе нужно

переодеться в сухое.

Мы сели в машину и поехали к Михаилу Ивановичу.

- Если хочешь, - предложил Приходько, - налей себе еще.

- А ты? - спросил я, наливая стакан.

- А я за рулем не пью, - отрезал капитан.

Михаил Иванович Приходько жил в старом, послевоенной постройки, доме на

улице Песчаной, недалеко от кинотеатра "Ленинград". У него была

однокомнатная квартира на третьем этаже. Типичная холостяцкая квартира.

В комнате стояли письменный стол, платяной двустворчатый шкаф, телевизор с

усами на тумбочке, железная кровать и два обшарпанных стула. На

подоконнике торчал засохший кактус.

Михаил Иванович достал из шкафа махровый халат и предложил мне переодеться

в него, пока моя одежда будет сохнуть.

Я переоделся в халат и мы прошли в кухню.

В кухне, кроме плиты, стояли стол, холодильник "Саратов", пара табуреток и

одинокий буфет. Стены были выкрашены салатовой краской. Над столом висел

прошлогодний отрывной календарь.

- Вот так и живем, - сказал Михаил Иванович, развешивая мою одежду на

веревку.

Я сел на табурет. Михаил Иванович зажарил глазунью, достал из холодильника

банку шпрот, колбасу, помидоры, порезал хлеб. Ополоснул два стакана.

Мы выпили.

- Лихо тебе пришлось, - сказал он. - Я за свою жизнь повидал многое... но

чтоб такое... - Михаил Иванович опустил вилку, положил мне руку на плечо и

посмотрел серьезно. - Теперь ты не один... Вместе мы размотаем этот клубок

и ты снова заживешь жизнью, которой должен жить.

- Спасибо тебе, Миша, - ответил я, растрогавшись. - Если у нас получится

бросай свою работу и мы с тобой будем делать научный бизнес. У меня

недавно появились новые идеи и наработки. Если все получится, то

заработаем не хуже, чем на клее.

- Спасибо, Боря, но не могу я работу бросить. Я же тебе говорил - у нас

династия. Четыре поколения работы в угрозыске. Мой прадед, Павел Борисович

Сизов, Камо арестовывал.

- Ну?! Это, которого в тюрьме иголками протыкали, чтобы проверить, что он

сумасшедший?

- Ага. Хитрый был. Мазохист. Они ему иголки под ногти и ждали, что он

страдать будет. А он кайфовал. Сидит себе, кайфует. Патологический,

Приходько покрутил у виска пальцем.

- Ну смотри, - я проткнул вилочкой шпротину. - А то, может, надумаешь?

- Ладно, посмотрим, - Михаил Иванович завернул в рот огромный кусок

яичницы и проглотил. - Замечательное блюдо. Сколько его ем, не надоедает.

- Неплохое.

Вдруг Михаил Иванович поперхнулся и засмеялся.

- Если б мне кто-нибудь вчера сказал, что Пирпитум сам прыгнет ко мне в

люк и мы с ним еще коньяки распивать будем, я бы не поверил!

- А если б тебе сказали, что мы монстров за бутылкой пошлем? - я тоже

засмеялся.

- Даааа, - хохотал Михаил Иванович.

Наконец мы успокоились и он сказал:

- Отставить ха-ха. Поговорим о деле.

Мы разлили остатки коньяка.

- Как я думаю, - сказал капитан, - в самое ближайшее время меня должны

вызвать на место твоего последнего преступления в квартиру Савинкова.

Поступим так, ты ложись отдыхай, а я поеду. Как разузнаю что, приеду,

расскажу. А дальше - по обстоятельствам.

Зазвонил телефон.

- О! - Михаил Иванович поднял палец.

Он вытер руки об занавеску и снял трубку:

- Приходько слушает!.. Так... Так... Да... Где это было?.. Так...

Приклеил?.. Трупы есть?.. Нет?!.. Ну и ну!.. Во дает!.. Ну, раз трупов

нет, то, я думаю, вы там сами разберетесь. А деда-киоскера завтра ко мне!

Ну все... Конец связи. - Михаил Иванович положил трубку. - По поводу

перестрелки на площади Тельмана.

- Я понял.

- Между прочим, ты Тельману отстрелил нос.

- Это еще вопрос - кто отстрелил Тельману нос - я или милиция. В случае

чего, на мой клей элементарно приклеивается.

- Я про твой клей много слышал, но сам никогда не пользовался... Камень

клеится очень паршиво и я думаю, что даже твой клей не поможет. Твердые

материалы клеются хреново.

- А что, Михал Иваныч, стекло, по-твоему, твердый материал?

- Твердый.

- Смотри, - я взял два стакана, его и мой, склеил их на манер бинокля и

отдал ему. - Попробуй.

Михаил Иванович попытался разодрать их, но у него ничего не вышло.

- и-мое! - сказал он, разглядывая стаканы на просвет. - Буду внукам

показывать. Память от серийного убийцы.

- Пользоваться клеем "Суперпирпитумс" может каждый, - я протянул Михаилу

Ивановичу тюбик, - а не только серийный убийца. А что касается стаканов

очень смешно, когда придут гости, приклеить их донышками к столу.

- Ха-ха! Я понял! Сначала налить туда, они стаканы хватают, а стаканы

приклеены! Ха-ха! Обязательно так сделаю!

Зазвонил телефон.

- Приходько слушает!.. Так... Так... Труп в ванной?!.. Так... Кто

сообщил?.. Дежурный по подьезду?.. Так... Какой адрес?.. Улица

Изумрудная?.. Еду! - Михаил Иванович положил трубку. - Ага! Убийство в

ванной на Изумрудной! Понял? Я поехал.

- А мне что делать?

- Ложись спать, а я приеду, все тебе расскажу.

Приходько взял пистолет и уехал.

Только теперь я почувствовал, как устал. У меня буквально подкашивались

ноги и слипались на ходу глаза. Я с трудом добрался до кровати, засунул

под подушку пистолет и забылся глубоким сном.

Проснулся я от того, что в прихожей хлопнула дверь. Было уже темно.

- Михал Иваныч! - окликнул я.

Дверь в комнату приоткрылась и на пороге я увидел силуэт мужчины.

- Михал Иваныч, это ты?

- Я. А кто же еще?

- Ну как дела?

- Как дела?! - переспросил Михал Иваныч угрюмым голосом. - Наделал ты,

Борис, делов, нечего сказать!

- Ты это про Тельмана?

- Тельман! Сам ты Тельман! - Приходько тяжело вздохнул. - Ты нам, Борис,

всем поперек горла встал! Я только что от начальства. Ты нам все

показатели сбил. Кривая преступности из-за твоих похождений резко поползла

вверх.

- Да ты что, Михал Иваныч, рехнулся?! Ты же прекрасно знаешь, что я ни в

чем не виноват!

- Шутишь, Борис Андреевич! Не виноват он, а у нас целый отдел без премии

останется! Сотрудникам не платят... Сотрудники без штанов... Ты, Борис, не

обижайся, но я должен тебя арестовать.

- Да что с тобой, Михал Иваныч?! - я нащупал под подушкой пистолет и

вскочил с кровати.

- Брось оружие! - Приходько вытащил откуда-то мегафон. - Дом окружен!

Сопротивление бесполезно! - закричал он в него.

Я ногой вышиб мегафон из руки Михал Иваныча и рукояткой пистолета ударил

его в лоб. Приходько закачался, сделала несколько шагов назад и упал

навзничь.

Я включил свет и остолбенел. У Михаила Ивановича от уха до уха было

перерезано горло.

Нужно быстрее убираться отсюда. Я бросился в кухню, где на веревке сохла

моя одежда.

На веревке, вместо моей одежды, висели дамские платья, юбки и лифчики. Я

схватил красное платье и натянул на себя.

Зазвонил телефон...

Я вздрогнул и проснулся.

Телефон продолжал звонить.

Я снял трубку.

- Але! Але! - услышал я в трубке голос Михаила Ивановича. - Борис, это

ты?! Это я, Михаил! Але! Але!

- Але, - не сразу ответил я.

- Ты что, спишь?

- Да... Мне приснился страшный сон, что ты пришел меня арестовывать...

- Ха-ха-ха! - засмеялся Приходько. - Если хочешь знать, я только что от

начальства и там мне сказали, что если наш отдел тебя поймает, все получат

премию, а мне вернут майора! Так-то вот!

Мне стало неприятно.

- ... Какие новости? - спросил я после неловкой паузы.

- Был на площади Тельмана, беседовал с потерпевшими и свидетелями. Потом

поехал на квартиру к Савинковым. Зрелище не для слабонервных! После

происшедшего, Нина на квартире не появлялась. Допрашивал дежурного,

дежурный полностью уверен, что Петлиса убил ты. Но тем не менее, я по

закону должен допросить хозяев квартиры. Сейчас звоню на работу Савинкову

и вызываю его на допрос. Всех лишних я отсюда отправил, так что собирайся

и приезжай сюда на Изумрудную.

- Как же я приеду? - удивился я. - Меня же весь город в лицо знает!

- У меня в шкафу лежит милицейская форма, накладные усы и темные очки.

Надевай это все и дуй сюда. - Приходько повесил трубку.

Я умылся и побрился. Переоделся в милицейскую форму, наклеил усы, надел

темные очки и фуражку. Подойдя к зеркалу, я подумал, что этого

недостаточно и перевязал челюсть бинтами, как будто у меня флюс. Вот

теперь хорошо. Я отдал в зеркало честь, положил один пистолет в кобуру, а

другой сунул в карман, погасил свет и пошел.

На улице я подумал, что несмотря на маскировку, в метро ехать небезопасно.

К тому же, я просто привык ездить на машинах.

Я вышел на дорогу и поднял руку. Милицейская форма - лучшая форма для

успешного автостопа. Первая же машина резко притормозила рядом со мной.

За рулем сидел интеллигентного вида мужчина в очках и шляпе.

- В чем дело, товарищ? - спросил он обиженным голосом. - Я, кажется,

ничего не нарушил.

- Ваши документы, - сказал я, сам не зная зачем и козырнул.

Мужчина полез во внутренний карман.

- А в чем дело-то? - он протянул мне документы.

Я полистал.

- Вот что, гражданин, - сказал я, возвращая документы, - мне понадобится

ваша машина.

- Как это так понадобится?! - вскинулся автомобилист. - Это частная

собственность! Вы не имеете права!

Я потрогал забинтованную щеку:

- Кто не имеет права?

- Вы не имеете права! - отчаянно вскрикнул мужчина и скрестил на груди

руки.

- Я не имею права?! - Я снял с него шляпу и швырнул ее на проезжую часть.

Мужчина открыл рот и хотел что-то произнести, но от волнения у него изо

рта ничего не получалось.

- Что вы сидите? - сказал я. - Бегите скорее за шляпой, а то ее сейчас

раздавят. Шагом марш!

Мужчина вылез и побежал.

Я сел за руль и поехал.

Я ехал в сторону центра. Возможно, сегодня все выяснится, - думал я.

Я включил приемник и настроил его на волну тяжелой металлической музыки.

Такая музыка теперь была мне необходима, чтобы разбудить внутри зверя...

- Падибу-дабу! Падибу-дабу! Дадибу-даб-даб-даб-даб-даб!

Падибу-дабу! Падибу-дабу! Дадибу-даб-даб-даб-даб-даб!

Я приеду к Савинкову и прижму его. Я буду избивать его резиновой дубинкой,

пока он не расскажет все. Я видел в кино, как это надо делать. Я поставлю

его лицом под углом к стене и врежу ему сначала по почкам. Потом, когда он

упадет на колени, я стукну его по голове. А потом я заставлю его встать

опять под углом и повторю все сначала. А если он и после этого не захочет

говорить, я приклею ему к носу стакан и буду наливать в него воду, чтобы у

него отвис нос как у слона. А если он и после этого не захочет говорить,

то я... то я... то я заклею ему уши и он оглохнет на всю жизнь. А если он и

тут не заговорит, то я ему просуну руку под коленом и приклею ее к щеке.

Тогда-то он уж точно заговорит!

Я бы никогда не стал этого делать, но меня вынуждали обстоятельства.

Я так увлекся, что не заметил красного света светофора и сбил женщину!..

Женщина через капот перекатилась на крышу и упала на багажник. Я

остановился и выбежал на помощь...

На багажнике лежала моя бывшая жена Катя с закрытыми глазами! Откуда она

здесь взялась?! Я огляделся по сторонам.

Хорошо, что никто не видел. Я подхватил Катю за подмышки и втащил на

заднее сидение. Боже мой! Как это не кстати! Наши пути опять пересеклись.

Мало что ли женщин ходят через дороги и надо же мне было сбить именно эту!

Я побрызгал Катю минеральной водой, которую обнаружил в машине. Катя

открыла глаза и произнесла:

- Кто вы?

Она меня не узнала. Это хорошо.

- Как вы себя чувствуете? - спросил я

- Не знаю... Я могу шевелиться, - Катя пошевелила руками и ногами. Что со

мной произошло? - Она села на сидение и огляделась по сторонам.

- Вас кто-то сбил и уехал, - сказал я. - Я подобрал вас на дороге.

- Какой у вас голос знакомый... Мы не могли с вами где-то встречаться?

- Вряд ли, - ответил я басом и поправил повязку. - Сам я из Пензы.

- Странно... - сказала Катя. - Никогда не бывала в Пензе.

- Напрасно. Пенза это очень зеленый город... В нем много зелени... У вас

ничего не болит?

Катя потрясла головой.

- Только голова... По-моему, у меня сотрясение мозга.

Какой у тебя мозг? - подумал я, а вслух сказал:

- Вас нужно отвезти в больницу.

- Лучше отвезите меня домой, - сказала Катя.

С одной стороны, я не мог ее бросить тут, так как все-таки это я ее

переехал, и, неизвестно, насколько сильно. Но тратить столько времени я

тоже не мог.

- Как же вас угораздило попасть под машину?

- Не знаю, - Катя потрогала голову. - Я редко хожу пешком и разучилась

соблюдать пешеходные габариты... Обычно, я езжу на машине. Я заядлая

автомобилистка. Но недавно мой бывший муж лишил меня машины...

- Надо же! - воскликнул я басом.

- Да-да... А вы знаете кто мой бывший муж?

- Нет, не знаю...

- Мой бывший муж - знаменитый убийца Борис Пирпитум!

- А кто это такой? - спросил я, кося под дурачка.

- Как, вы ничего не слышали о Пирпитуме?! Не может быть! Вы же

милиционер!

- Дело в том, - сказал я, - что я только что вернулся из Пензы. Я

ездил в Пензу к родителям.

- Но вы должны были смотреть по телевизору! Последние два дня только про

это и говорят. И в газетах тоже пишут...

- Телевизор я не смотрю и газет не читаю. Там одна чернуха. - И тут я

понял, для чего мне нужна Катя и зачем Господь Бог направил колеса этого

автомобиля на нее. Мне нужно было узнать, что на самом деле произошло с

Засукиным и громилой в доме Кати, когда я оттуда уехал.

- Мне кажется, - сказал я, - я что-то припоминаю... Когда я стоял в

очереди в магазине, одна женщина рассказывала что-то про то, как какой-то

убийца зарезал в доме бывшей жены двух ее сожителей. Это были вы?

- Во-первых, - ответила Катя обиженно, - никакие это были не сожители!

Ни один, ни другой!

- Тогда за что же им перерезали глотки?

- Почем я знаю! Мой бывший муж меня связал и усыпил, чтобы не

травмировать мою психику видом проливаемой крови. А когда я проснулась,

его уже не было, а рядом лежали две жертвы с перерезанными горлами.

- Какой ужас! Он действительно перерезал им глотки?

- И не только им! Он уже убил человек двадцать!

- Двадцать?.. И что было дальше, когда вы пришли в себя? - спросил я.

- Вы задаете вопросы как милиционер.

- Конечно...

- Соседи услышали выстрелы и вызвали милицию.

- Так им действительно перерезали горла?

- А почему вас это удивляет?

- Меня это не удивляет, меня удивляет то, что вам горло не перерезали.

Почему вам-то горло не перерезали?

- Мне-то?.. Ну, знаете ли... Мы все-таки прожили с Пирпитумом достаточно

долго и каким бы он монстром не был, поднять руку на жену ? это даже для

него конец падения.

- А может быть вы находились со своим бывшим мужем в сговоре и совместно

с ним совершили эти зверские преступления?

- Вы что - дурак?!

- Напротив... Я ясно вижу эту картину... Жена, договорившись с негодяем

мужем, заманивает в ловушку двух ни в чем не повинных людей, а затем

обирает и убивает их, ? я придвинул свое лицо к Катиному.

Катины глаза забегали.

- Не смотрите на меня так! Мне это неприятно. К тому же вы не

следователь!

- Ну, это как сказать...

- Как хотите, так и говорите, а смотреть так на меня не нужно, у меня

голова болит!

- А у меня зуб болит, - парировал я, показывая пальцем на повязку.

- Зубы у всех болят! - огрызнулась Катя.

Я знал ее много лет и понимал, что ее теперь не остановишь. Раз уж она

завелась, ее остановить невозможно. Но я тоже не мог удержаться, чтобы не

сказать ей пару разумных слов. Я сказал ей так:

- Вы типичный представитель современной безмозглой женщины, которая,

насмотревшись голливудских фильмов типа "Бонни и Клайд", уже не может

ничего соображать, а ходит как биоробот по улицам города, не глядя себе

под ноги, и попадает под наезжающий транспорт только для того, чтобы

эффектно лечь на асфальт с задранной юбкой!

- А вы - типичный хам и дурак и говорите мне все это только для того,

чтобы задрать юбку и трахнуть потерпевшую женщину, нуждающуюся в оказании

первой помощи!

- Вы - маньячка, - сказал я. - У другой бы на вашем месте болела

голова и ее бы тошнило от сотрясения черепа, а вы только о сексе и

думаете!

- А у вас, видно, что и про секс думать нечем! Вместо того, чтобы оказать

мне первую помощь - сидит и учит меня как надо жить! Лучше берите в руку

свою полосатую палку и идите на перекресток. А я обойдусь без вашей

помощи!

- Хоть вы мне и глубоко неприятны, но я не могу оставить женщину в таком

состоянии. Сидите в машине, а я пойду вызову врача.

Так я сказал потому, что больше не мог терять время на эту дуру. В то же

время, я не мог вытолкать ее из машины. Я решил, что оставлю эту машину

ей, а сам воспользуюсь какой-нибудь другой. Пусть подавится!

- Не надо ходить за доктором, - сказала Катя, - лучше отвезите меня

скорее домой!

Я вздохнул:

- Хорошо, гражданка, вот вам ключи, ехайте сами. И знайте, что

милиционеры тоже могут быть благородными людьми. ? Я протянул ей ключи.

- Тоже мне рыцарь какой! Как я по-вашему поеду домой с такой головой?!

- Езжайте потихоньку, - посоветовал я. - Не очень газуйте. А машину я

потом у вас заберу.

- Мне наплевать на вашу машину! Вы же видите, что я не могу сесть за руль

в таком состоянии!

- Хорошо, тогда я пойду позвоню своему сослуживцу, он приедет и доставит

вас куда надо, а мне с вами некогда прохлаждаться ? я еду на задание.

Я вылез из машины и пошел по направлению к деревьям.

- Если ваш сослуживец окажется таким же ослом, как вы,- крикнула мне

вдогонку Катя, - то лучше не присылайте его, я сама доеду.

- Ну и черт с вами! - крикнул я.

Раньше я считал, что она такая только со мной, а оказывается она такая

сука со всеми... Даже с милиционерами...

Я дошел до деревьев, когда, откуда ни возьмись, выехало несколько машин с

мигалками. Они остановились около автомобиля с Катей.

Я спрятался за деревьями и оттуда не без удовольствия наблюдал, как

милиция арестовывает мою бывшую жену за угон машины.

Катя, по своему обыкновению, пыталась дать волю рукам, пока эту волю не

ограничили наручниками. А ее крик на всю улицу, что ее арестовывают ни за

что, доставлял мне законное удовольствие. Браво, Катя! Очень убедительная

игра. Станиславский курит!

Когда Катю увезли, я вышел из-за деревьев на дорогу и стал присматривать

себе новый автомобиль.

Я ходил вдоль тротуара и постукивал дубинкой по колесам, припаркованных на

обочине машин. Все они, к сожалению, были закрыты и это ограничивало

выбор. А мимо, как назло, никто не ехал.

Вдруг из темноты прямо на меня выехал милиционер на мотоцикле с коляской.

Мотоцикл остановился и на меня из-под козырька уставились два голубых

глаза. Рыжий милиционер добродушно улыбнулся и сказал:

- Земляк, ты что здесь делаешь?

В первое мгновение я, признаться, немного растерялся, забыв, что я сам в

милицейской форме, но после секундного замешательства, покрутил дубинкой и

нашелся:

- Что надо, то и делаю.

Рыжий понимающе хмыкнул и сказал:

- А ты из какого отделения?

- Из какого надо, из такого и отделения.

Он снял перчатку, достал из-под кожаной куртки пачку сигарет "Ява" и

закурил:

- Кого ловишь?

- Кого надо, того и ловлю, - ответил я.

- Ты чего, из деревни что ли?

- Из какой надо, из такой деревни, - я понял, что своими ответами завел

разговор в тупик и следует сказать что-то другое, чтобы поправить

ситуацию.

Рыжий немного обиделся и хотел газануть, но у меня уже созрел в голове

дерзкий план.

- Я обнаружил следы,- сказал я, показывая дубинкой за спину.

- Какие следы? - спросил рыжий.

- Огромные кровавые следы в кустах,- я развел руками в стороны, показывая

размер.

- Чего?!

- Не знаю чего... Большие кровавые следы!

Рыжий милиционер выключил мотор и слез с мотоцикла.

- Пойдем посмотрим, - сказал он.

Мы пошли в кусты.

- А ты-то чего в кустах делал?- спросил он.

- Чего-чего... Больно ты любопытный... Оправлялся я... Живот у меня схватило...

Рыжий хохотнул:

- Куда только не занесет нашего брата милиционера!.. Ну, где твои следы?

- Это не мои следы. Мои следы я тебе потом покажу, если захочешь.

- Я тебе не сантехник - на говно смотреть... Где следы?

- Вот они, - я неожиданно остановился и ткнул дубинкой в траву.

- Где?

- Наклонись пониже и увидишь.

Рыжий снял каску и наклонился.

- Ну, где?..

- Да вот! - я размахнулся и врезал дубинкой ему по макушке.

Милиционер ткнулся лицом в землю, повалился на бок и замер.

Прости, брат, но мне нужен твой мотоцикл. На войне как на войне! Надеюсь,

что мой удар не будет иметь серьезных последствий для нормальной работы

твоего головного мозга.

Я порылся в его карманах, взял две запасные обоймы для пистолета и

удостовение личности.

Червяков Александр Григорьевич - прочитал я в документе. Что ж, Червяков

Александр Григорьевич, ты стал еще одной жертвой серийного преступника

Бориса Пирпитума, если, конечно, твои коллеги догадаются, что это был

переодетый я.

Неизвестно откуда налетевший порыв ветра, чуть не сорвал у меня с головы

фуражку.

Я придержал ее за козырек и выглянул из кустов. Рядом с мотоциклом никого

не было. Я быстро добежал до него, сел в седло и поехал в ночную мглу.

Михал Иваныч, я скоро приеду, - думал я, перекручивая ручку газа. Вжжж!..

Вжжж!.. Вжжж!

До дома Савинкова я доехал без приключений. Я заглушил мотор, слез на

землю, оправил мундир и, чеканя шаг, пошел к подьезду. Интересно, не

дежурит ли в шкафу мой старый знакомый пенсионер? Ха!

Я позвонил.

- Кто там? - спросили из-за двери.

- Милиция, - я поправил ремень.

- Милиция-милиция, - заворчали за дверью. Щелкнул замок и из щели

высунулось лицо знакомого пенсионера. (Вот тебе и на!) - В прошлый раз

тоже вот говорили "милиция", а оказался бандит. - Он недоверчиво оглядел

меня с ног до головы. - Ваши документы.

- Пожалуйста, - сказал я измененным голосом, вытащил из кармана и

протянул толстяку документы Александра Григорьевича Червякова.

Пенсионер просунул руку в щель, взял документы и дверь захлопнулась у меня

перед носом. Не успел я сказать про себя "старый козел", как дверь снова

открылась и пенсионер произнес:

- Что-то не очень вы похожи, Александр Григорьевич, на вашу фотокарточку,

а?

- А если вам, отец, намотать на голову бинт, то как?

- Хым... Ну, ладно... - он отодвинулся и пропустил меня в подьезд. А то

ведь, знаете же, что у нас происходит... Ночью пришел тоже в форме, кричит

открывай, я милиция... бубийство!.. бубийство!.. какое бубийство?.. он

прошел и сделал такое бубийство!..: открыл ему... а он оказался никакая не

милиция, а переодетый бандит... - пенсионер вытащил носовой платок.

...меня в шкаф запер... Можете себе представить... - толстяк сморкнулся.

А потом у следователя полдня... Рассказывал чего видел, показания давал...

Фуф! Дома поужинал и опять на дежурство...

- Что ж тебя так не жалеют, отец?

- Сменщик заболел, вот и дежурю вторую ночь... А вы по этому делу?

- Да... - Я поднял со стола стакан в подстаканнике и посмотрел на свет

отпечатки пальцев. - По этому же самому...

- Напрасно вы смотрите, - заметил пенсионер. - Уже до вас все посмотрели...

- Ничего, лишний раз не помешает проявить внимательность, - я поставил

стакан обратно.

- Это верно. Я вот потом вспомнил... у того бандита в форме внутренних

войск из-под штанов торчали гражданские брюки. Я сперва подумал, что это

он для тепла надел... внимания не обратил. А если б обратил вовремя, то, и

бубийства бы не было... -Пенсионер посмотрел на мои ботинки и осекся.

У меня из-под форменных штанов торчали мои брюки. Все из-за моего роста!

Не только по интеллекту, но и по росту я превосхожу милицю.

Мне ничего не оставалось, как вытащить пистолет и скомандовать:

- Шагом марш в шкаф!

У толстяка задрожали ноги и он, пятясь, пошел к шкафу, но не дойдя пару

шагов, споткнулся об стул и упал в обморок.

Я подошел к столу, в котором, как я знал, лежало все необходимое для

связывания. Я вытащил скотч, веревку и через пару минут все было

закончено. Оставалось только затащить его в шкаф и закрыть дверцу.

Пенсионер был такой толстый и тяжелый, а места для маневра в подьезде было

так мало, что мне никак не удавалось затащить его в шкаф. Пришлось

отказаться от этой мысли затащить его в шкаф. Я не буду тащить его в шкаф,

я просто закачу его под стол и накрою ковриком.

Я просто закатил пенсионера под стол и накрыл ковриком.

Полежи-отдохни, отец, я надеюсь, что ты переживешь и это мое посещение.

Я вышел из лифта. Дверь в квартиру была не заперта. Это меня не очень

удивило, потому что я знал, что Михаил Иванович меня ждет.

Я вошел, испытывая странные ощущения. Желание все побыстрее узнать и

отомстить накладывалось на воспоминание о том, что сделали здесь с

Петлисом. Брр! От этого воспоминания меня передернуло.

- Михал Иваныч! - позвал я.

Никто не ответил. Только хлопнуло где-то в глубине квартиры окно и по

ногам засквозило.

Странно.

- Михал Иваныч! - крикнул я еще раз.

Опять тишина.

Нехорошее чувство шевельнулось... Я вытащил пистолет и пошел вперед.

Я осторожно приоткрыл дверь в спальню. В спальне никого не было.

Я вышел и пошел по коридору к кухне. Я прошел мимо комода. Кажется, раньше

здесь стояла зеленая африканская маска. Сейчас ее нет. Какая у меня

хорошая память. Я все помню. Я подошел к сломанной двери в ванную и

заглянул внутрь. Стены уже помыли, но пальто так и висело на стене там же,

где я его приклеил. А пол посыпали хлоркой. От запаха хлорки у меня

защипало в носу и я быстро выдернул голову из дыры. Фух!

Я пошел дальше. Обои, разумеется, дурацкие! Что еще хотеть от службы

безопасности и от его жены? Кстати, когда я буду убивать Савинкова, я ему

перед смертью обязательно расскажу, что его жена ему изменяла с покойником

Петлисом. Пусть он помучается. Я живо представил себе эту картину... Я

стою с пистолетом, а рядом на коленях, со связанными за спиной руками,

приклеенный к полу, стоит Савинков. Рот у него тоже заклеен. Перед тем,

как выстрелить Савинкову в голову, я говорю ему: "А перед смертью,

дорогой, в кавычках, Петр Семенович, я тебе расскажу кое-что интересное

про твою жену". Савинков дергается, мычит и моргает. Явно, ему не по себе.

Ему не очень-то хочется перед смертью выслушивать какие-нибудь гадости. Но

я неумолим! Я говорю: "Скоро тебе будет уже все равно, а пока ты еще

способен мучаться - мучайся!!! - Я делаю паузу, во время которой

пристально смотрю Савинкову в глаза.- Твоя жена, кстати говоря, тебе

изменяет с покойником Петлисом! Понял?" Савинков сводит брови к носу и

извивается, как червяк. Я наклоняюсь к нему поближе и кричу: "Ты слышишь?!

Твоя жена тебе изменяет с покойником Петлисом!" Савинков закатывает глаза

и дергает головой. "Добро пожаловать в Ад!" ? кричу я напоследок и нажимаю

на курок. Пух! И все...

В туалете никого не было. И в остальных комнатах тоже никого не было.

Странно... Может быть, Михаил Иванович пошел в магазин, купить что-нибудь?

Странно-странно... Он должен был ждать Савинкова, а сам пошел в магазин. Или

он с Савинковым пошел в магазин? Надо бы спуститься вниз и спросить

дежурного - приходил ли Савинков.

Я заглянул в кухню. На столе стоял портативный магнитофон "Филипс". К

магнитофону была скотчем приклеена записка.

"Включи меня" ?

было написано в записке.

Возможно, подумал я, это Михаил Иванович оставил мне звуковое письмо... А

возможно, что это бомба, которая взрывается от нажатия клавиши "Плэй".

Возможно, она даже не мне и предназначена, и будет очень обидно

подорваться на чужой... Знаю я...

Я посмотрел на магнитофонный шнур, проследив его путь от магнитофонного

гнезда до розетки в стене. На вид шнур подозрений не вызывал. Я поднес ухо

к магнитофону - внутри ничего не тикало. Тогда я осторожно поднял

магнитофон и потряс его. Ничего не громыхало... И только после этого я

поставил его на место и аккуратно нажал на клавишу "плей".

Зашипел динамик, послышался знакомый женский голос. Этот голос я сразу же

вспомнил. С него начались все мои злоключения. Это был тот самый голос из

трубки, который разбудил меня ночью в моем доме и сказал: "Привет,

Аркаша". Но на этот раз, голос из магнитофона сказал по-другому:

-Привет, Пирпитум! С днем рождения! За то, что ты ведешь себя, как

супермен, тебя ожидает приз. Открой холодильник! - Голос замолчал, а

вместо него из динамика заиграла песня Шаинского на стихи Успенского из

мультфильма "Крокодил Гена":

Прилетит вдруг волшебник

В голубом вертолете

И бесплатно покажет кино

С днем рожденья поздравит

И наверно оставит

Мне в подарок пятьсот эскимо...

Я вспомнил, что сегодня у меня, действительно, день рождения! Вот это да!

За всеми этими злоключениями, я совершенно забыл про это! Я забыл, а

кто-то помнит! Кто же это помнит, а? Чей же это голос?! И почему женский?!

Прежде чем открыть холодильник "STINOL", я тщательно его осмотрел. Я

проверил шнур, ведущий от холодильника к розетке, заглянул за холодильник,

послушал как работает мотор. Потом встал на табуретку и посмотрел сверху.

Сверху на холодильнике стояла пошлая хрустальная ваза. Я спрыгнул с

табуретки и пошатал "STINOL". Ваза упала на пол и разбилась. Нечего жалеть

такую дрянь. Носком ботинка я раскидал осколки в разные стороны.

Наконец я решился и открыл холодильник.

Я открыл холодильник и остолбенел... В холодильнике сидел труп в зеленой

африканской маске с перерезанным от уха до уха горлом. Все стенки

холодильника были в замерзшей крови. Я не выдержал и захлопнул дверцу. У

меня бешено колотилось сердце и на лбу выступила испарина. Я сел рядом на

корточки и сколько-то времени глядел в стену, восстанавливая душевное

равновесие.

Потом я поднялся и заставил себя открыть холодильник еще раз. Я открыл

его, схватил со стола вилку и вилкой сорвал с трупа зеленую маску...

Это был Михаил Иванович Приходько, мой единственный друг!

Что же творится на этой планете, когда убивают таких людей как Михаил

Иванович?! Почему всех, кто сталкивается со мной, настигает такой горький

конец?!

Я вытащил из кармана пачку "Житана" и пустил дым. Сделав три затяжки, я

понемногу стал приходить в себя....

Что же это я стою здесь? Наверное, я хочу, чтобы меня сцапали рядом с

телом Михаила Ивановича? Нет, мне это совсем не... Нужно бежать отсюда

побыстрее!.. Однако, хорошо ли оставлять тело товарища в холодильнике?..

Если бы на моем месте оказались Федор Михайлович Достоевский или Александр

Исаевич Солженицын, оставили бы они в холодильнике тело товарища? Оставили

бы, потому что Михаила Ивановича все равно перевезут отсюда в морг и

положат в такой же холодильник.

Я решил для себя этот вопрос и побежал прочь из квартиры.

Я выбежал и подлетел к лифту. Лифт был занят. Я не стал ждать, пока он

освободится и побежал вниз, перепрыгивая через несколько ступенек сразу.

Десять, девять, восемь, семь, шесть, - мелькали этажи, - пять, четыре,

три, два, один...

Я вылетел на первый этаж и на всей скорости столкнулся с какой-то

женщиной. Я сшиб ее с ног и сам, перелетев через ее живот, врезался

головой в шкаф и сделал в нем вмятину. Шкаф закачался и упал на телевизор,

телевизор упал с тумбочки и взорвался. Взрывной волной меня выдернуло из

шкафа и забросило под стол... Я упал на что-то мягкое. Я попытался подняться

и попал рукой во что-то липкое... Я повернул голову... Под столом лежал

связанный мною пенсионер с перерезанным горлом!.. Черт! Я вскочил и

ударился головой об ореховую столешницу. Черт! Что же это такое! Держась

рукой за голову, я вылез и побежал к выходу, но споткнулся о женское тело

и снова упал. Опять вскочил и хотел быстро бежать, но тут узнал в лежавшей

женщине жену Савинкова Нину. Я подхватил ее на руки, выбежал из подьезда,

погрузил ее в коляску мотоцикла и уехал.

Я ехал, выжимая из червяковского мотоцикла все, что только можно было из

него выжать. Из коляски торчали нинины ноги. Я не успел ее как следует

усадить, но решил, что пока сойдет и так. Главное сейчас - отьехать

подальше. Лучше жить ноги вверх, чем помереть руки вверх.

Мимо со свистом проносились машины. Я развил невероятную для мотоцикла

скорость, на которую не был рассчитан спидометр ирбитского завода. От этой

гонки нинины ноги наклонило назад и с одной из ног слетела туфелька. Я

обернулся и увидел, как красную туфельку раздавили огромные шипованные

колеса заляпанного грязью Камаза. Вот так же точно я бы раздавил

Савинкова!

Слева забибикала иномарка. Я покосился в сторону. Водитель иномарки,

коротко стриженный битюг, высунулся в окно и, гадко улыбаясь, показывал то

свой большой палец, то на ноги Нины.

Женскими ногами привлекал к себе слишком много внимания. Надо остановиться

и переложить ее. Я съехал с дороги на обочину и притормозил в кустах.

Я снял краги, повесил шлем на руль, обошел мотоцикл кругом, отошел к

кустам и помочился. Застегнув ширинку, я повернулся к мотоциклу и вытер

руки об штаны.

Приступим. Я взялся за ноги и потащил Нину из коляски. Не тут-то было! Во

время гонки Нину так утрясло, что она очень плотно сидела в углублении и

никак не вытаскивалась. Я уперся ногой в коляску и дернул посильнее. На

Нине лопнули чулки. Я напрягся и дернул еще раз. После чего отлетел в

кусты вместе со второй туфлей. Я чертыхнулся и швырнул туфлю в лужу. Туфля

булькнула и утонула. Я встал, подошел к мотоциклу, обошел его вокруг,

примеряясь - с какой стороны поудобнее дернуть. В другое бы время,

подумал я между делом, - вид этих ног навел бы меня на другие мысли.

Эх-ма! Я надел краги, чтобы руки не скользили по голым ногам, и дернул. На

этот раз мне немного удалось ее подтянуть. Но тут я почувствовал, что на

меня кто-то смотрит сзади. Я отпустил ноги и Нинино тело ушло вниз. Я

медленно оглянулся, вспоминая в каком кармане у меня лежит пистолет.

Сзади стоял, неизвестно откуда взявшийся подполковник милиции.

- Сержант! - крикнул он гнусавым голосом. - Чем вы заняты?!

- Разрешите доложить, - я взял под козырек, лихорадочно придумывая, что я

буду докладывать подполковнику. - Вытаскиваю женщину из коляски.

- С какой целью?! - подполковник нахмурился.

- Чтобы вытащить! Она застряла.

Подполковник обошел вокруг коляски, рассматривая ноги.

- Это что, сержант?

- В каком смысле?

- В том самом! Каким образом у вас в коляске оказалась женщина с

задранными ногами?

- Когда я ехал по дороге, она выскочила из кустов и прыгнула под колеса. Я

не успел как следует вывернуть руль и сбил ее коляской. Она влетела в

коляску и там застряла.

- Сбил коляской? - подполковник недоверчиво на меня посмотрел. - А если ты

специально сбил ее коляской, чтобы завезти в кусты и изнасиловать... в

извращенной форме?

- Товарищ подполковник, - я развел руками, - ну сами посудите, зачем бы я

ее тогда стал из коляски доставать, когда и так очень удобно?

Подполковник подошел к коляске и заглянул Нине под юбку.

- М-да... - сказал он. - Действительно... А может быть она уже труп и ты

хочешь выкинуть его в кусты и уйти от ответственности?

- Да нет же, - сказал я. - Потрогайте, какая она теплая.

Пополковник погладил Нину по ноге:

- М-да... - сказал он. - Теплая...

- Вот видите, - сказал я.

- Все равно, - сказал он. - Нужно ее вытащить и допросить.

- Я этим и занимаюсь. Только у меня не получается вытащить. Помогите,

товарищ подполковник. Вдвоем мы ее быстро выдернем.

Подполковник внимательно посмотрел на меня из-под козырька и сказал:

- Взял за левую, раз-два!

Мы взялись за ноги с обеих сторон и на "три-четыре" дернули. Ничего не

вышло. Нина сидела плотно. Мы сделали еще несколько попыток, которые тоже

ни чем не закончились. Чулки на Нине разорвались все и висели клочьями

вокруг ее красивых ног. К тому же, подполковник здорово порвал ей юбку.

Мы сели перекурить.

- Да, - сказал подполковник, - видно ее сильно травмировало, если она

никак не реагирует на то, что мы ее дергаем.

- У женщин, - сказал я, - случаются такие глубокие обмороки, что с ними

можно в это время делать все, что захочешь и они потом ничего не помнят

или не могут вспомнить.

- Да? - в глазах у подполковника засветилась какая-то мысль, которая,

видимо, его побеспокоила. - Ты что, специалист по женским обморокам?

- У меня была жена такая же припадочная, - сказал я.

- А, - сказал подполковник. - Жена - это неинтересно. - Немного помолчав,

он добавил. - Да... - и вздохнул. - Можно и не вытаскивать...

- Что не вытаскивать? - спросил я.

- Отставить, сержант, - подполковник растоптал каблуком окурок. Меня

армяне учили, что если не лезет, нужно помазать вазелином... Вазелин нам

могут заменить ГСМ - горюче-смазочные материалы. У тебя масло есть?

- У меня?.. У меня нет, - сказал я на всякий случай.

- А у меня есть, - сказал он. - Сейчас принесу.

Подполковник пошел в кусты.

Я подумал, - пока он ходит - не смыться ли мне отсюда? Но потом подумал,

что с такими ногами я далеко не уеду. Посмотрим, что будет дальше...

Подполковник вернулся с канистрой масла и воронкой.

- А воронка зачем? - спросил я.

- Где масло - там и воронка, - ответил он.

Залив масло по периметру коляски, подполковник покачал ее, чтобы масло

протекло вниз.

Для маскировки я сказал:

- Затрахаешься люльку отмывать.

- Отставить, сержант! Взять за ногу!

Мы взяли ноги и потянули на себя. Смазанная Нина легко вытащилась и

соскользнула на траву.

Вид у нее был кошмарный. Всклокоченные волосы, чумазое лицо, и вся в

масле, как шпроты. Из-под разорванной юбки торчали остатки чулок. Если бы

я ее не видел раньше, я бы ни за что не поверил, что так легко превратить

привлекательную девушку в чучело.

Подполковник стоял над Ниной, сложив руки на груди, широко расставив ноги:

- По-моему, - сказал он, - она бродяга... Если судить по внешнему виду... Вот

она и кинулась под колеса от такой жизни...

- Среди этой группы населения очень высокий процент суицидальных

настроений, - добавил я.

Подполковник посмотрел на меня подозрительно:

- Где-то я тебя видел... -он прищурил глаза. - Ты что, интеллигент?..

- Да, я интеллигент, - подтвердил я и стукнул подполковника дубинкой по

лбу.

У подполковника глаза съехали к переносице и подкосились ноги. Он сделал

поворот вокруг своей оси и упал. С его головы слетела фуражка и закатилась

в лужу, где утонула туфелька Нины.

Я подумал, что Червякова, наверное, уже хватились и мне пора сменить

имидж. Я раздел подполковника и переоделся в его форму. Вспомнив о проколе

с пенсионером, я заправил свои собственные штаны в носки, чтобы штаны не

торчали из-под форменных брюк. Пусть лучше носки торчат!

В кармане кителя я нашел документы на имя Пингвинова Юлия Дмитриевича и

бумажник с деньгами.

Видимо, где-то рядом стоит машина этого Пингвинова. Надо бы перетащить

туда Нину, потому что возить ее в таком виде на мотоцикле не удобно.

Заодно можно прихватить Пингвинова и положить в багажник, чтобы его

попозже хватились.

Я вышел на дорогу. У обочины стоял милицейский форд с мигалкой на

верхушке. Подполковники могут себе позволить хорошую служебную машину. Я

нашел в кармане штанов ключи, открыл багажник и перенес туда Пингвинова,

предварительно надев ему наручники и заклеив рот. Связанный Пингвинов в

трусах и майке имел жалкий вид.

Я хотел положить в багажник и Нину, но там не осталось места. Пришлось

класть ее на заднее сидение.

Пока я ее нес, я перемазал весь китель Пингвинова машинным маслом.

Поехали.

Куда мы едем? Что мне надо?.. Мне надо найти Савинкова. Я везу с собой его

жену для того, чтобы она помогла мне его найти... Мне нужно привести ее в

себя... Я посмотрел на Нину в зеркальце заднего вида... И вымыть ее... А то

в таком виде она привлекает ко мне слишком много внимания.

Я свернул с шоссе и поехал по направлению к реке. Но по дороге понял, что

холодной водой ее не отмоешь и лучше поехать в гостиницу. Тем более, что

сам я порядочно вымотался и мне была необходима небольшая передышка.

В кармане кителя лежали документы на имя подполковника Пингвинова. Из-под

носа торчали фальшивые усы. А намотанный на голову бинт и темные очки

делали меня совершенно неузнаваемым. Если я вселюсь в гостиницу по

документу Пингвинова - девяносто процентов, что меня не узнают. Лебезить

еще сволочи будут перед высоким милицейским чином!

На приборной доске загудело переговорное устройство. Я снял трубку и

сказал важным голосом:

- Подполковник Пингвинов на проводе.

- Товарищ подполковник, - услышал я голос из трубки, - вам звонила жена,

интересовалась, когда вы будете домой.

- Хым... - я подумал, что вместе с документом я приобрел проблему с чужой

женой и сказал. ? Позвонит еще, скажи ей, что я на задании и буду дома

только утром.

- На каком задании, товарищ подполковник? - переспросили из трубки.

- Отставить вопросы, - сказал я. - Соблюдать субъординацию... На каком надо,

на таком и задании! Понятно?

- Понятно, - ответили из трубки веселым голосом. - Разрешите конец связи?

- Разрешаю,- я положил трубку на место.

Осталась еще одна проблема - как мне незаметно пронести в гостиницу Нину в

масле. Разберемся на месте.

Недалеко отсюда была одна гостиница. Я поехал туда.

У гостиницы я остановил машину, поправил очки, повязку, подкрутил усы и

пошел оформляться.

В вестибюле за стойкой сидела полная женщина в золотых очках и читала

книгу Марининой.

- Здравия желаю, - сказал я офицерским голосом.

Женщина оторвалась от книги и посмотрела на меня круглыми от удивления

глазами. Видно, ей нечасто приходилось общаться с забинтованными

подполковниками.

- Добрый день, - ответила она неуверенно. - Чем могу быть полезна?

- Подполковник Пингвинов моя фамилия. - начал я. - Ситуация нестандартная.

Моя жена упала случайно в Москва-реку, наглоталась грязной воды и вся

перемазалась мазутом, который, знаете ли, плавает по реке. Я еле ее спас.

Сам весь перемазался и стукнулся головой... Теперь она спит в машине.

Женщина сочувственно кивнула.

- Нам нужно,-- продолжал я, - ненадолго номер, где мы могли бы привести

себя в порядок.

- Конечно, конечно. - администратор замялась. - Вот только оплачивать

придется за полные сутки... Такие у нас правила, - она развела руками.

-Нет проблем, - ответил я и полез в карман за бумажником и документом.

- Какой будете брать номер? - спросила женщина.

- Номер люкс, конечно - сказал я, решив не экономить на себе.

Оформив номер, я перенес в него мнимую жену, а Пингвинова оставил в

багажнике.

Теперь, когда мы остались одни, нужно было привести Нину в чувство.

Но прежде, я решил помыться. Я разделся и пошел ванную. Я размотал с

головы бинт и повесил его на батарею, потом отклеил усы и приклеил на

зеркало. Получилось очень интересно - подойдешь к зеркалу - есть усы,

отойдешь - нет. Когда мне надоело развлекаться, я залез под душ.

Я долго стоял под душем, плескаясь, фыркая и растирая свое тело. Наконец я

помылся и вышел в номер с намотанным на бедра полотенцем.

На диване сидела Нина. Она, видимо, только что пришла в себя и теперь

круглыми глазами рассматривала свою грязную одежду и рваные чулки.

Я усмехнулся.

Нина подняла глаза и уставилась на меня.

Я сел в кресло напротив, закинул ногу на ногу и закурил сигарету, молча

ожидая ее вопросов.

- Между прочим, я не выношу табачный дым, - неожиданно сказала она.

- Ну и что? А я не выношу женщин в масле... - я затянулся и выпустил изо рта

густое синее облако. - И еще я не выношу, когда меня кидают, - сказал я,

как в кино. - Когда меня кидают, я этого не прощаю никому...

- Как я здесь оказалась в таком виде? - помолчав, спросила Нина.

- По официальной версии, - сказал я, - вы утонули в канализации. Все

уверены, что вас больше нет на свете. И если я захочу вас прикончить, для

общественного сознания ничего нового не произойдет. Вы так и останетесь в

глазах общества утонувшей в канализации дурой. - Я щелкнул пальцами.

- Как случилось, что я утонула в канализации? - спросила Нина испуганно.

- Очень просто. Вы шли по улице, а я поджидал вас в открытом

канализационном люке. И когда вы подошли поближе, я дернул вас за ногу

вниз и вы, на глазах у многочисленных прохожих, исчезли в канализации

навсегда!

Нинины глаза расширились от удивления.

- И знаете почему я это сделал? - спросил я.

- Почему?

- ... Потому, что после того как я сообщил вашему мужу Савинкову о том,

что вы ему изменяете с Петлисом, он послал десять своих подчиненных с

заданием вас убить!

У Нины открылся рот и я увидел, что она вот-вот снова завалится в обморок.

Я широко улыбнулся и сказал:

- Шучу.

- Что?!

- Я пошутил. Я нашел вас в подъезде рядом с трупом дежурного. Вы лежали в

обмороке. Наверное, это вы перерезали дежурному горло и упали от этого в

обморок? - опять пошутил я.

Нина вся побелела.

- Все-все, - я выставил вперед ладони. - Больше шутить не буду. А то вы

опять упадете на двое суток в обморок, а у нас заплачено только за сутки.

- Где мы? - спросила Нина.

- В гостинице. Идите теперь в ванную и приведите себя в порядок. А после

мы серьезно поговорим.

Нина встала с кровати и, пошатываясь, направилась в ванную.

Как-то у нее не очень с координацией движений. Не исключено, что когда я

сбил ее в подьезде, она получила сотрясение мозга.

Пока Нина мылась, я покурил, зачесал перед зеркалом мокрые волосы на бок,

взял со стекла флакон с одеколоном и подушился. Потом снова посмотрел в

зеркало и остался вполне доволен видом. С той стороны стекла с амальгаммой

на меня глядел высокий стройный мужчина с ровно причесанными на бок

волосами и полотенцем на бедрах. Мускулистые руки, широкие плечи и тонкая

талия делали меня похожим на героя Илиады и Одиссеи. Я сжал кулаки и

напряг бицепсы. Из-под мышек приятно запахло одеколоном. От напряжения, на

левом предплечье надулась татуировка орла с распростертыми крыльями и

свитком в когтях. На свитке было написано по-латински Орел-победитель.

Для своих лет и рода занятий я выглядел очень хорошо. Не буду пока

одеваться, надеюсь, что после ванной Нина сможет оценить мои внешние

данные. Дурой будет, если не оценит.

Я открыл минибар. В минибаре номера люкс оказались - две бутылки пива,

бутылка шампанского, бутылка водки, две банки джин-тоника, бутылка

минералки (все Очаковского завода), мерзавчик коньяка и поллитра плохого

ликера "Амаретто". Я вынул бутылку шампанского и открыл шкаф. В шкафу я

нашел пачку импортного печенья. Я взял его и понюхал. Пахло сносно. Я

поставил угощения на столик и пошел вытряхнуть пепельницу.

Когда я вернулся, Нина уже вышла из ванной и стояла перед зеркалом,

замотанная в полотенце, и расчесывала волосы. Увидев меня в отражении, она

обернулась. В ее глазах я уловил оттенок скрытого интереса. Сработало!

- Как вы себя чувствуете? - спросил я.

- Немного лучше, - ответила Нина.

- Немного шампанского, ? сказал я и сделал рукой приглашаюший жест в

сторону столика с угощением.

Нина поддела пальцами мокрую прядь волос и, потряся ею у виска, отпустила:

- Я пью только по праздникам...

- Сегодня как раз праздник - день рождения серийного убийцы.

Нина вскинула брови:

- Кого вы имеете ввиду?

- Меня... доктора наук Бориса Андреевича Пирпитума, празднующего свой

нынешний день рождения в исключительно тяжелых условиях, когда его

преследует милиция и что-то страшное, которое идет по пятам и режет

глотки. - Я приложил руку к груди и сделал легкий кивок головой. - Я уже

начал получать подарки... В вашем холодильнике я нашел своего лучшего друга

Михаила Ивановича Приходько с перерезанным горлом...

Нина сделала вид, что сейчас ее или стошнит или она упадет в обморок. Я

подумал, что перегнул палку.

- Помянем Михаила Ивановича, - сказал я и откупорил шампанское.

Пробка выстрелила в потолок и, срикошетила Нине по голове. Нина

вздрогнула.

- Извините, - улыбнулся я. - Я не хотел.

Мы выпили.

Нина слегка порозовела.

- Дайте мне сигарету, - попросила она.

Я протянул пачку.

- Я не знаю, - сказала она, - смогу ли я теперь жить в квартире, где в

ванной зарезали близкого мне человека.

- Михал Иваныч тоже был для меня близким человеком... Он был единственным,

кто мне поверил и пытался помочь.

Мы помолчали.

- Что вам от меня надо? - спросила Нина.

- Вы прекрасно знаете, что мне от вас надо, - сказал я, разливая по

стаканам шампанское. - А кроме того, вы мне нравитесь, как женщина. Вас

удивляет такой вариант?

- Меня... После смерти Эдуарда, я никогда больше не буду изменять мужу.

- Милая Нина, - я ухмыльнулся, - я вне закона и поэтому мне не очень нужно

ваше согласие. Я надругаюсь над вами и это будет лишь маленькой каплей,

которая растворится в океане преступлений, приписываемых мне. - Я ткнул

большим пальцем себе в грудь. - Вот и все. Давайте выпьем.

Нина молча подняла стакан и перевернула его кверху донышком. На пол

полилось шампанское.

- Я не хочу пить с вами.

- Ну и не пейте. А я выпью, - Я выпил и налил еще. - Мне надо хорошенько

напиться, чтобы надругаться над вами как следует.

- Мужчинам не всегда это помогает, - сказала Нина.

- Вот я сейчас напьюсь и тогда посмотрим.

- Я буду кричать.

- Обязательно будете. Вы будете кричать от удовольствия.

- Вы - скотина!

- Значит, сегодня вы попробуете, как трахаться со скотиной.

- ... Налейте мне вина! - Нина перевернула стакан донышком вниз. Может

быть, мне в пьяном виде не так противно будет с вами...

- Гарантирую, - сказал я, наливая вино, - что вы будете в полном восторге.

- Я поставил бутылку, согнул руку и напряг бицепс.

- Как же я вас ненавижу! Вы хам!

- И еще серийный убийца и маньяк, - закончил я и провел ладонью по ее

лицу.

Нина отшатнулась.

- Не трогайте меня!

Я сделал резкий выпад вперед и сорвал с нее полотенце.

То, что было под полотенцем, превзошло все мои ожидания. Я хотел только

пошутить над Ниной, но когда я увидел ее тело, мне стало не до шуток.

Первобытный инстинкт мужчины вырвался из глубин моего подсознания и в долю

секунды овладел всем моим существом. Я сорвал с себя полотенце и бросился

на Нину.

Нина отпрыгнула в сторону окна и я упал на диван. Ах, так! Я вскочил с

дивана и совершил гигантский прыжок к Нине, которая успела спрятаться за

занавеску. Приземляясь, как тигр Шерхан, я сорвал занавеску вместе с

карнизом, который чуть не ударил меня по голове. Нина выпуталась из-под

занавески и побежала в сторону ванной. Я еще раз прыгнул и, в приземлении,

ухватил ее за ногу. Нина упала на ковер и изо всей силы, на которую была

способна, пыталась от меня отползти. Но я был сильнее, я подтянул ее за

ногу под себя и сильно прижал к полу. Нина попыталась укусить меня за нос.

Одной рукой я зажал ей рот, а другой принялся ее ласкать. Какое-то время

Нина еще подергалась, а затем характер ее дыхания изменился, а лоно

увлажнилось.

Пора, - подумал я, - и приступил к фрикциям.

Спустя полчаса мы, утомленные, лежали на ковре, смотрели в потолок и

молчали. Я, не поднимаясь, протянул руку и взял со столика сигареты.

Прикурил две сразу, одну протянул Нине.

- Подай пепельницу, - попросила она.

- Стряхивай на ковер, - я махнул рукой. - Теперь все равно...

- Ты, все-таки, настоящая скотина, - сказала Нина.

-Я же тебе говорил, - согласился я. - Когда ты еще встретишься с таким?

Тебе посчастливилось перепихнуться с маньяком.

Нина задумалась над моими словами и ненадолго замолчала, а потом, потушила

сигарету об ковер, подперла ладонью голову, и, посмотрев на меня

внимательно, сказала:

- Я правда не знаю, как жить... Убили Эдика... Вдруг Петя узнает?.. В моем

холодильнике труп... И теперь еще ты...- она задумчиво провела рукой по моим

волосам на груди, а затем скользнула кончиками пальцев по плечу и

погладила татуировку. - ... Ты оказался прав... Я кричала...

- И не говори, - сказал я, - Ты так кричала, что я боялся, что прибежит

дежурная...

Раздался стук в дверь.

- Ребята, вы что обалдели?! - закричали через дверь. - Весь этаж сбежался

вас слушать!

- Расходитесь! - крикнул я. - Сеанс закончен! - И повернувшись к Нине,

сказал. - Понимаешь- тебе завидуют...

- Понимаю... Если бы они знали, какая ты скотина, они завидовали бы мне в

сто раз больше.

Я поцеловал ее в живот и погладил по ноге.

- Я сейчас возбужусь, - прошептала Нина, закатывая глаза.

- Ну и хорошо... - сказал я и погладил вторую ногу.

- Что ты делаешь?..- Нина часто задышала.

- Глажу твою прекрасную ногу, - ответил я и накрыл ее своим телом...

Мы пришли в себя от того, что кто-то опять колотил в дверь.

- Кто там?! - крикнул я.

- Пингвинов, сволочь! - услышал я визгливый женский голос. - Я тебе сейчас

покажу кто там! Открывай, кобель паршивый! А не то я выбью дверь, чтобы

вырвать волосья у твоей сучки!

- Кто это? - шепнула Нина.

- Понятия не имею, - ответил я. - Наверное... это жена подполковника

Пингвинова.

- Открывай, гадина! - крикнули за дверью. - Я тебе глаза повыцарапываю!

- Кого жена?

- Моя жена по документам...

- По каким это документам?

- Ну не мог же я в моем положении устраиваться в гостиницу по паспорту

Бориса Пирпитума! Вот я и оформился по документу Пингвинова. А его жена

меня застукала, когда я провожу время с тобой...

- Убью! - дверь дрогнула под сильным ударом.

- Во дает! Ну и жена у меня! - удивился я.

- А где Пингвинов? Ты убил его?

- Нет, не убил, - сказал я сердито. - Он лежит живой и здоровый в

багажнике своей машины.

По двери долбанули.

- Ну и дура! - я задумался. - Давай впустим ее и попробуем с ней

договориться. А то сюда сбежится вся гостиница.

По двери опять долбанули и с потолка в коридоре посыпалась штукатурка.

Я на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок. В коридоре я увидел

огромную женщину. Женщина отошла от двери и готовилась в очередной раз

ударить по ней с разбега своим мощным телом. Таких наскоков дверь долго не

выдержит. Пока женщина топталась перед очередным забегом, я,

по-возможности бесшумно, повернул ключ. Замок тихонько щелкнул. Женщина

топнула ногой, подпрыгнула и побежала на дверь. Точно рассчитав скорость

ее движения, я распахнул дверь прямо перед ее носом и подставил женщине

подножку. Споткнувшись об ногу, она пролетела вперед и врезалась головой в

телевизор. Кинескоп взорвался и из телевизора пошел дым.

Еще один труп на моей совести, - подумал я. Но к счастью, женщина

зашевелилась и попыталась встать на четвереньки.

Я быстро захлопнул дверь и кинулся на шевелящуюся тушу. Схватив валявшуюся

на полу штору, я в один момент связал Пингвиновой руки за спиной.

Оставшимся куском я связал ей ноги, перевернул тушу на спину и засунул в

рот вафельное полотенце.

Когда Пингвинова пришла в себя, я надел брюки, чтобы ее не шокировать, сел

рядом на корточки и обратился к ней с таким вопросом:

- Гражданка Пингвинова, вы меня узнали?

У Пингвиновой округлились глаза.

- Повторяю вопрос, вы меня узнали?

Пингвинова кивнула.

- Я - Борис Пирпитум, серийный убийца и мне ничего не стоит перерезать вам

горло. Вы согласны?

Пингвинова отрицательно замотала головой.

- Значит вы думаете, что я не смогу перерезать вам горло? Вы ТАК думаете?

ТАКАЯ у вас точка зрения?

Пингвинова снова замотала головой.

Я вытащил из кармана выкидной нож, который нашел у мужа Пингвинова,

щелкнул кнопкой и сказал:

- А вот мы сейчас с вами и посмотрим...

Тупой частью ножа я провел Пингвиновой по горлу, туда и сюда.

Пингвинова задрожала так, что со столика упала пустая бутылка ей на живот.

Она вздрогнула и взбрыкнула толстыми ногами уверенной женщины.

Я сказал:

- Теперь, когда вы убедились в том, что я легко могу сделать то, что

обещаю, я могу вас успокоить... - Я нагнулся, чтобы оказаться с Пингвиновой

лицом к лицу. - Ваш муж Юлий Дмитриевич Пингвинов лежит живой-здоровый в

багажнике своей машины. Я бы с удовольствием и вас положил вместе с ним,

но багажник не закроется. Поэтому вам придется провести уик-энд в разных

местах. Юлий Дмитриевич проведет уик-энд, путешествуя в багажнике машины,

а вы проведете его, отдыхая в шкафу. Чтобы у вас от уик-энда остались

самые приятные впечатления, мы положим вам в шкаф подушку.

Я взял Пингвинову за ноги и попробовал затащить в шкаф. Но у меня ничего

не получилось. Тогда я расстелил на полу одеяло, перекатил на него

толстуху и так доволок ее до шкафа. Впихнув в шкаф жену в кавычках, я

бросил сверху подушку и закрыл дверцу на ключ.

- Вот так следует наказывать всех ревнивых жен, - сказал я Нине, вытирая

пот со лба.

В дверь постучали.

- Кто там?! - крикнул я раздраженный тем, что нам с Ниной постоянно

мешают.

- Это Юлий Дмитриевич Пингвинов? - спросили из-за двери.

- Так точно, - ответил я, настраиваясь на волну Пингвинова.

- Вы разобрались со своими женами?

- С какими женами? - ответил я первое, что пришло мне в голову. ? Я что,

султан?

- Вы?.. Конечно, не султан, - за дверью хихикнули. - Но и вы нас поймите...

Вы приносите одну жену, говорите, что она плохо себя чувствует. После чего

вся гостиница содрогается от ваших оргазмов. И в это время прибегает ваша

вторая жена и требует сказать ей - где вы находитесь. Мы смотрим ей в

паспорт и видим, что она, действительно, ваша жена и вполне законно

наводит о вас справки... Так вы разобрались с вашими женами?

- Вы кто? - спросил я.

- Я замдиректора гостиницы...

- Не кажется ли вам, уважаемый замдиректора, что вашу гостиницу давно не

проверяли как следует органы внутренних дел? Я думаю, если вы не можете

обеспечить несколько часов покоя подполковнику милиции, значит у вас в

гостинице - полный бардак! Если вы и через пятнадцать секунд будете стоять

у меня под дверью и долбить в нее кулаками, я сейчас же звоню... Лужкову!

Или нет, я не стану никому звонить. Я просто-напросто буду стрелять через

дверь на поражение! Или нет, я сейчас открою дверь и продемонстрирую вам

удушаюший прием самообороны без оружия.

За дверью я услышал топот убегающих ног.

- Вот так-то! - Я подошел к зеркалу и показал своему отражению средний

палец. - Фук ю!

Я обратил внимание на Нину. Голая Нина сидела на диване по-немецки и

курила мои сигареты.

- Я раньше не думала, - сказала она задумчиво, - что у серийных убийц

такая беспокойная жизнь.

- Зато такая жизнь мобилизует все ресурсы человека и позволяет ему высоко

парить над землей, как красивая и хищная птица! - я ткнул большим пальцем

в татуировку. - Когда я начинал сопротивление злу, я подумал - не зря я

доктор наук! Неужели заурядные преступники и милицейские ищейки смогут

совладать с высоким полетом свободного интеллекта!

- Нечто подобное, - сказала Нина, - мне часто говорил Эдик, но его вполне

удовлетворял полет интеллекта в лаборатории. Ему для этого не обязательно

было резать шеи.

- Для настоящего ученого, - ответил я, - вся жизнь - это лаборатория!

- ...Я, по-твоему, тоже лаборатория?

Я понял к чему она клонит. У меня была сильная школа общения с Катей.

Сейчас Нина начнет разглагольствовать о том, что она мне не подопытный

кролик, а я дерьмо и тому подобное. Я решил предупредить ее выступление,

чтобы потом не тратить времени на всякую дрянь:

- Ты не лаборатория. Все вокруг лаборатория. А ты нет, - сказал я

двусмысленно.

- Я не понимаю твою иронию, - сказала Нина.

- Какая там ирония, - я вытащил из кармана пистолет, крутанул его на

пальце и убрал назад. После чего расстегнул штаны и они, увлекаемые

тяжестью пистолета, упали на ковер. - Иронии нет места, когда мужчина и

женщина находятся одни и вступают в силу природные человеческие отношения.

Нина перестала курить и посмотрела на меня вопросительно.

- Пройдем в душ, снимем усталость этого дня под струями чистой воды,

сказал я.

- Я уже мылась, - ответила Нина.

- Культурному человеку ничто не мешает мыться много раз.

- Ты, наверное, хочешь надругаться надо мной в душе?

- ... Не думаешь же ты, что я хочу надругаться над той в шкафу?

- Откуда я знаю, - ответила Нина довольным голосом. - Может у тебя

пристрастие к полным женщинам!

- Настоящий ученый должен быть беспристрастным, - сказал я, увлекая Нину в

душ.

Струи душа, пузырясь и брызгаясь, омывали наши нагие тела. Нина так орала,

- я думал, что отвалится кафельная плитка.

После секса мы сидели на диване и пили пиво.

- Нам нужно уезжать отсюда, - сказал я. - Мы наделали столько шума, что

оставаться здесь небезопасно.

- Сможешь ли ты вести машину? - Нина кивнула на пустые бутылки.

Я усмехнулся:

- Моя девочка, - я похлопал ее по колену, - я смогу вести машину даже

после того, что между нами случилось! А это было посильней, чем алкоголь

сорок градусов!

Нина закинула ногу на ногу и, разглядывая педикюр, спросила:

- Куда мы поедем?

- Мы поедем к твоему мужу.

- Где ты его будешь искать?

- В этом, я надеюсь, ты мне поможешь.

- С какой стати я буду тебе помогать убивать моего мужа?!

- Может быть, ты и не будешь мне особенно помогать, но и возражать тоже не

станешь... В этот раз тебе не удасться от меня убежать. Ты резко бегаешь,

но, как видишь, я успешно тебя ловлю.

Нина криво усмехнулась.

- Ну хорошо, - сказала она, - я согласна.

- Мы должны незаметно покинуть эту гостиницу,- сказал я, застегивая

штаны.- Чтобы сюда не скоро явилась горничная и не обнаружила бы кое-кого

в шкафу. - Я подошел к окну и посмотрел вниз. - Второй этаж. Можно

спуститься по шторам.

- Я боюсь, - Нина поежилась.

- Не бойся, я привяжу тебя за пояс и спущу. Тебе ничего не придется

делать.

- А если ты уронишь меня?

- Кто, я? - я хмыкнул. - Ты не знаешь Пирпитума!

Я оторвал вторую штору, разорвал ее на три части и связал их между собой.

Получилась одна длинная веревка.

- Подергай, - предложил я Нине.

- Сам дергай, - у Нины портилось настроение.

Я открыл минибар и выпил рюмку водки. Потом я привязал импровизированную

веревку к батарее и посмотрел на Нину:

- Смотри, какая она крепкая, - сказал я и изо всех сил дернул.

Веревка выдержала. Но не выдержала батарея. Она отломалась от трубы и на

пол хлынула ржавая вонючая вода.

Нина взвизгнула и заскочила с ногами на диван. Я бросился в ванную,

спасать вещи. В ванной я сорвал с зеркала усы и, не глядя, приклеил их к

себе под нос. Прихватив с батареи бинт, я выскочил в номер, быстро

перевязал веревку к ножке стола, подхватил Нину и спустился с ней по

веревке вниз.

Мы ехали в сторону центра.

- Тебе не кажется, - спросила Нина, приходя в себя, - что ты поступил

жестоко?

- В каком смысле?- переспросил я.

- Ты оставил в шкафу беспомощную жену Пингвинова! Она может захлебнуться!

- Она не сможет захлебнуться. Для этого я заклеил ей рот,- пошутил я.

- Все-таки ты ужасная скотина, - не поняла юмора Нина. - И шутки у тебя

скотские!

- Хочу тебя предупредить, - я помрачнел, - что когда ты называешь мужчину

скотиной до того, как он над тобой надругался, это совсем не то же самое,

что когда ты называешь его скотиной после того! Заруби себе это на носу!

Помолчав, я добавил:

- Утонуть она не утонет, но, к сожалению, из-за этого дурацкого наводнения

ее обнаружат гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Поэтому нам пора менять

машину.

- Каким образом ты меняешь машины? Ты делаешь это, пользуясь милицейской

формой? Ты останавливаешь машины, размахивая милицейской дубинкой, а потом

убиваешь водителей, только для того, чтобы воспользоваться их машиной?

- Я уже устал тебе обьяснять, что я никого не убиваю!- ответил я зло. - А

если мне нужна машина, то я получаю ее самыми различными способами.

Творческий человек никогда не повторяется!

Я посмотрел на себя в зеркальце и увидел, что впопыхах я наклеил усы кверх

ногами. Такая модель усов придавала моему лицу вид дореволюционного

немецкого кайзера. Вид был нелепый, но лицо преобразилось так кардинально,

что отпала необходимость наматывать на голову бинт. Я надел темные очки.

Достаточно. Я стал похож на чудаковатого милиционера. На этот раз нет

необходимости действовать деструктивными методами, я просто поймаю такси и

мы поедем куда надо.

- Как я выгляжу?- спросил я Нину.

- Как дурак, - ответила она.

- Это то, что надо, - ответил я, не обращая внимания на ее колкость.

Теперь мы просто поймаем такси и поедем в лабораторию за твоим мужем,

сказал я.

- В лаборатории его нет, - сказала Нина.- Он отсиживается на даче в

Тарасовке.

Я покосился на Нину. Не заманивает ли она меня в ловушку? Разберемся. Не

первый раз меня пытаются заманить в ловушку!

Мы притормозили возле телефонной будки.

- Выходим, - сказал я.

Ключи я оставил в зажигании. Мы вышли, я пропустил Нину вперед и, мягко

втолкнув ее в будку, зашел следом. Я набрал 02 и на приветствие из трубки

"Але, милиция", сказал:

- Говорит ваш доброжелатель. Спешу сообщить, что подполковник милиции

Пингвинов лежит в багажнике, багажник находится в его служебной машине, а

его служебная машина стоит на одной из улиц Северо-восточного округа...

Подумав, я добавил. - А его жена лежит в шкафу, шкаф стоит в номере люкс,

а номер люкс находится в гостинице на букву "Г".

- Кто говорит?!

- Говорит Червяков, такой же милиционер, как и вы, - я повесил трубку.

Мы вышли из будки и я стал голосовать. Скоро рядом затормозило такси и

высунувшийся в окошко шеф сказал:

- В чем дело, начальник- Я не нарушал.

Я махнул рукой:

- Не нарушал, так нарушишь.

Шеф вопросительно посмотрел.

- В Тарасовку, - сказал я.

На лице у таксиста резко поменялось выражение - тревожное напряжение

сменилось внезапным облегчением, а внезапное облегчение поменялось на

торгашескую гримасу.

- Вообще-то, мне в центр, - сказал он. - Мне, вообще-то, неудобно из

города выезжать...

- Поехали, не обижу, - сказал я, открывая заднюю дверцу. - А не поедешь

обижу, - добавил я, пропуская вперед Нину.

- Ну поехали, - согласился таксист. - Как поедем?

- Быстро.

Таксист был средних лет мужчина в кожаной куртке и кепке. На шее у него

висела толстая золотая цепь.

- Давно за баранкой?- спросил я для порядка.

-Пятнадцать лет уже.

-Ого!

Таксист вытащил сигарету.

- Не возражаете? - спросил он.

- Кури, - я помолчал. - За пятнадцать лет вякого, наверно, повидал?

- Еще бы! - оживился водитель. - Бандиты, проститутки, наркоманы, цыганы

все это наши постоянные клиенты!

- Группа риска, - сказал я.

- Ну! Едешь и думаешь, то ли тебе сзади нож под ребро засунут, то ли

молотком по затылку треснут... А то еще маньяк какой-то появился

перерезает всем горло. Фамилия у него еще как у клея - Суперпирпитумс.

Сбежал из тюрьмы и напал на одного из нашего парка! Горло перерезал и по

голове надавал как следует... Машину угнал к чертовой матери! Да что я

вам-то говорю, вы и сами должны знать.

- Дааа... - протянул я и потрогал усы, - делааа... - У меня испортилось

настроение - что же это такое, в самом деле, творится?! Что же это

делается, черт подери?! Кто же это убивает людей вокруг меня?!..

- У нас в парке собрание было по этому поводу... Всем раздали бандитскую

фотокарточку и газовые баллончики... Но это ж несерьезно! У него ж

пистолеты! Эх... - таксист выбросил в окошко окурок и включил радио.

Передавали, как всегда, какую-то пошлую музыку. Плохая певица в

сопровождении плохих музыкантов пела гнусавым голосом:

Все мужчины шикарные

Ух, какие коварные...

Блондины- брюнеты

Выхода нету...

Я поморщился:

- В наше время за такие песни бы...

- Ага! - согласился шофер. - В наше время "Битлос" слушали. Джон Леннон и

Пол Маккартни. Нельзя купить мою любовь! Сейчас поищем, - Шофер стал

крутить ручку настройки радиоприемника. - На радио "Ракурс" часто "Битлос"

услышишь. Есть там такой ди джей Чилап, у него много записей "Битлос" и

"Оптимальный вариант".

- Да, - сказал я, - я тоже слушаю...

- И я тоже слушаю,- сказала Нина.

- Все что нам нужно, - сказал шофер, - это любовь. Радио "Ракурс". Любимая

радиостанция таксистов и ГАИ.

Из динамика заиграла песня "Битлос":

Ши лобз ю, йе-йе-йе!

Ши лобз ю, йе-йе- йе!

После песни механический голос сказал:

- Времени в Москве стало больше на час.

- Передаем черезвычайное выступление главного редактора Олега Чилапа.

- Кхе! Кхе! Только что нам сообщили, что серийный убийца и маньяк Борис

Пирпитум совершил еще несколько ужасных преступлений. На этот раз к

убитому таксисту и капитану милиции Приходько, зверски зарезанному и

спрятанному в холодильник, добавились подполковник Пингвинов, зверски

зарезанный и спрятанный в багажник автомобиля и его жена, зверски

зарезанная и спрятанная в шкафу. Борис Пирпитум до сих пор не задержан.

Предположительно, он может использовать форму подполковника милиции. А

теперь послушаем "Битлос".

"Все что нам нужно, это любовь" заиграла знакомая песня.

Мы слушали в полном молчании.

После песни ведущий сказал:

- Если бы Борис Пирпитум слушал в молодости эту песню, он никогда бы не

сделал того, от чего все содрогаются.

Я скрипнул зубами.

- Это не обязательно, - сказал шофер. ? Гитлер любил Вагнера, а Пиночет

Демиса, по-моему, Руссоса. И это не помешало им стать палачами своих

стран. - Водитель поглядел на меня в зеркальце. - Ни фига себе этот

Пирпитум! Мне кажется, он психически ненормальный. С ума сошел от своих

изобретений. Все изобретатели с приветом, - он покрутил у виска пальцем.

- Что-то душно стало от таких новостей, - сказал я, растегивая верхнюю

пуговицу на кителе.- Приоткрою окошко, - Я опустил стекло.

Порывом ветра у меня сорвало усы и прилепило их Нине под нос.

Я моментально снял с нее усы и наклеил себе на место. Кажется, водитель

ничего не заметил. Я, на всякий случай, закрыл окошко.

- Что-то дует...

Нина с минуту сидела как оглоушенная, а потом разразилась громким смехом.

- Скажите, почему вы смеетесь? - спросил водитель, не поворачивая головы.

- Анекдот вспомнила.

- Расскажите.

- Он неприличный.

100

Мы подьехали к Тарасовке.

- Остановитесь здесь, - попросила Нина.

Я вытащил бумажник Пингвинова и расплатился.

- У вас что-то выпало, - сказал водитель, поднимая с переднего сидения

удостоверение Пингвинова с фотокарточкой.

Он побледнел и его левая рука медленно потянулась под сидение.

- Не двигаться! Руки вверх! - сказал я, наводя ему в лицо вороненое дуло

пистолета.- Я - Пирпитум. - И вспомнив, как шофер называл меня

сумасшедшим, добавил загадочным голосом. - У меня контакт с

инопланетянами. Они из Глубокого Космоса посылают радиосигналы мне прямо в

голову. Они называют себя чистые гермудофилы и велят мне тебя

аннигилировать!.. Нина, вынимай антенну!

- Чего? - спросила Нина.

- Не хочешь - не вынимай... Руки на голову! - рявкнул я. - Вылезай, шеф, из

машины! Полетишь к гермудофилам!

Водитель весь вспотел и дрожал. Я заставил его открыть багажник, залезть

туда, а уже там связал его и заклеил ему рот. И, захлопнув крышку

багажника, опустил ключи с брелком в карман. Опыт предыдущих подобных

операций кое-чему меня научил. Как было тяжело тащить связанных и

запихивать их в багажники! Гораздо проще связать на месте. Я, все-таки, не

круглый дурак, чтобы повторять ошибки. Единственное, что мне не нравилось,

так это то, что кто-то ужасный режет людям, которых я оставляю в

беспомощном положении, глотки. И этот кто-то идет за мной по пятам, дышит

мне в спину.

Я обернулся. За спиной стояла Нина.

Я сказал:

- Не хотел бы я, чтобы с этим водителем произошло то же самое, что с

Пингвиновым, потому что он слушает ту же самую музыку, что и я.

- Ты очень рассудительный преступник,- усмехнулась Нина и добавила.

Лучше бы следил за своими усами.

Я пощупал усы. Усы на месте.

- У тебя усы теперь наклеены кончиками вниз, а раньше были наклеены

кончиками вверх.

- Спасибо, - сказал я и подкрутил усы наверх. - Веди меня к нему.

101

Мы подошли к увитому плющем кирпичному дому на улице Линейной.

Нина кивнула головой:

- Это наш дом.

- Полезем через забор, - сказал я.

- Зачем? У меня есть ключи от калитки.

- Я хочу застать его врасплох.

- Застать его врасплох не получится. По периметру дачи установлены

видеокамеры.

- Что ж ты мне раньше не говорила?

- Можно подумать, что тебя бы это остановило...

- Естественно, не остановило бы! Но я ученый и живу, глядя на мир

открытыми глазами, которыми я могу увидеть, как нейтрализовывать

препятствия... Какой марки видеокамеры?

- Откуда я знаю?

Я попросил Нину описать мне их вид и, после описания, понял, что это

камеры знакомой мне системы, которые можно обмануть с помощью пульта

дистанционного управления. К счастью, у меня в кармане остался пульт от

такси.

Через щелку в заборе Нина показала мне, где установлены камеры, а я

вычислил место, которое не перекрывается секторами обозрения камер.

- Здесь мы перелезем через забор, - я хлопнул ладонью по доскам.

Нина пожала плечами:

- Я не умею лазить через заборы... Я обязательно порву чулки.

- Посмотри на свои ноги, - сказал я ей. - Хочу тебе сказать, что свои

чулки ты уже давно порвала... Я тебя подсажу.

- Я не полезу, - заупрямилась Нина.

- Если не полезешь, мне придется тебя связать и приклеить к забору, чтобы

ты не сбежала. А я не уверен, что пока я буду разбираться с твоим мужем,

тебе никто не перережет горло!

- Хорошо, - согласилась Нина, - ты не оставляешь мне права выбора.

- Если бы была моя воля, я бы у женщин все права отобрал! Права им только

мешают. Они в них путаются. Они их путают, в том числе, со своими

обязанностями.

- Ты зануда.

- Я не зануда! Я настойчивый и последовательный!

102

Я подсадил Нину на забор и перелез тоже. Мы спрыгнули за кусты красной

смородины. Одной рукой я направил пульт на видеокамеру, другой рукой

вытащил пистолет. И мы двинулись к дому. Пока мой пульт держит камеру на

прицеле, можно ее не опасаться.

Мы добрались до дома и вплотную приблизились к двери.

- Открывай, - шепнул я Нине.

Нина открыла дверь и отступила, пропуская меня внутрь.

Я поднял пистолет и шагнул в темную прихожую. Сейчас разберемся, подумал

я.

Что-то тяжелое стукнуло меня по затылку и тут же на меня вылилась холодная

вода, я полетел куда-то вниз, ударился обо что-то головой и отключился...

103

Я очнулся, открыл глаза и ничего вокруг не увидел. Было совершенно темно.

Пришла страшная мысль - я повредил себе глаза и ослеп... Я пощупал руками

под собой и передернулся - я лежал на сырой земле по которой ползали

мокрицы. Пришла вторая страшная мысль - я умер и лежу в могиле... По-моему,

у меня на лбу сидела лягушка. Но я не видел ее тоже. Я стукнул себя по лбу

рукой, но лягушка успела отпрыгнуть, оттолкнувшись от меня мокрыми ногами.

Вероятно, лягушки в темноте видят лучше, чем люди и знают, куда им

прыгать. Я осторожно приподнялся и сел. У меня болели голова и шея. Руки и

ноги болели еще больше... Нужно понять где я, а потом подумать, что

случилось... Я пощупал руками вокруг, но ничего не нащупал. Руки

проваливались в пустоту. Я встал на ноги, подняв руку, чтобы предохранить

голову от случайного столкновения с невидимыми твердыми плоскостями. Мне

удалось встать без осложнения. Хорошо. Теперь попробуем сделать шаг в

сторону. Я сделал шаг направо и наткнулся на мокрую стену. Я пошел вдоль

стены, считая шаги. С помощью этого нехитрого метода, я выяснил, что

нахожусь в квадратном помещении, площадью два квадратных метра. Теперь,

когда я выяснил кое-что о пространстве, не мешало бы выяснить кое-что и о

времени. Но из-за потери сознания, на этот вопрос я ответить не мог. А

поэтому - черт с ним! Лучше я выясню вопрос о методах самообороны. Я сунул

руку в карман - пистолет лежал на месте. А второй пистолет должен лежать

где-то здесь, потому что я с ним вместе упал. Я присел на корточки и стал

ощупывать под ногами. Сначала я нашел пульт от такси, а уже потом

пистолет.

Теперь пораскинем мозгами. Судя по всему, я попал в ловушку, которую мне

расставил Савинков... А Нина, возможно, помогла меня в нее заманить. У меня

нет к ней никакой веры! Один раз она уже зарекомендовала себя, как

предатель.

Вдруг я услышал за спиной чье-то дыхание. Нельзя сказать, что я испугался,

но мне стало неприятно. Я потянулся к карману, где лежал пистолет и

повернулся на сто восемьдесят градусов.

104

- Пистолет тебе не поможет! Ха-ха-ха! - раздался из темноты противный

надтреснутый голос.

- Кто ты?! - крикнул я.

- Я тот, кто тебя поймал.

- Не говори загадками, а то я буду стрелять!

- Попробуй! Но предупреждаю, что стены колодца железобетонные и рикошетом

тебе может выбить глаз или оторвать ухо.

- Где ты, сволочь?! - крикнул я в темноту.

- Ты меня не видишь, а я тебя вижу. Я сижу у себя в кресле, пью и курю,

наблюдаю за тобой по видеокамерам ночного видения, которые спрятаны в

стенах. Ты слышишь мой голос из динамиков! Ха-ха-ха! А твой голос я слышу

через микрофон.

Я скрипнул зубами.

Голос заговорил опять:

- Ты хотел меня уничтожить! Ты вынашивал ужасные планы, как это сделать

поизобретательнее! Но все получилось наоборот!

- Наоборот - два пальца в рот! - крикнул я старую школьную шутку, давая

понять, что ему не удалось сломить мой дух.

- Ха-ха-ха! - посмеялся голос. - Хорошо умирать с юмором!.. Но мы

отвлекаемся. Тот, кого ты сейчас слышишь... ты, наверное и сам уже догадался

кто я...

- Ты считаешь меня за круглого дурака, который пришел к тебе в дом и не

понял куда пришел?!

- Ты неглупый парень, ты правильно догадался! Кхе-кхе!.. И тебе, я думаю,

понравятся некоторые технические приспособления, которые я хочу

продемонстрировать. Передо мной несколько разноцветных кнопок. Каждая из

них приводит в действие свой механизм. А теперь давай посмотрим, что же

это за механизмы. Нажимаем желтую кнопку.

105

Я зажмурился от яркого света, который вспыхнул в подвале.

- Это я включил тебе освещение,- сообщил Савинков, - чтобы ты мог видеть

действие механизмов. Сделаем небольшую паузу - пусть твои глаза привыкнут

к свету.

Я, действительно, находился в квадратном колодце два на два метра с серыми

бетонными стенами и земляным полом. По полу ползали лягушки и мокрицы. Вид

был мерзкий. Одна лягушка подпрыгнула и под ней что-то блеснуло. Это был

мой перстень, который, видимо, при падении соскочил у меня с пальца! Не

все еще потеряно! Нужно только незаметно поднять его. Я наступил на

перстень ногой.

- Я вижу, - сказал Савинков, - что твои глаза уже привыкли к свету, а лицо

довольное. Тебе нравится у меня в гостях?.. Сейчас тебе понравится еще

больше. Я нажимаю красную кнопку.

Раздался грохот и потолок стремительно начал падать вниз.

Я инстинктивно присел на корточки.

Потолок остановился в нескольких сантиметрах от моей головы.

- Ну как? - услышал я голос Савинкова. - Тебе понравилась первая

демонстрация?

- Как у Эдгара По, - сказал я.

- Хе-хе-хе! Со времен Эдгара По техническая мысль ушла далеко вперед! Я

могу опускать потолок с разной скоростью. Я могу задать режим, чтобы тебя

раздавило в определенное время и с определенной постепенностью... Важно,

чтобы ты, просто, понял смысл.

Потолок со скрипом поднялся на место.

- Голубая кнопка. Пуск!

По всему периметру колодца в стенах открылись люки, из которых высунулись

трубы, а из труб хлынула вода.

Скоро воды было уже по колено. Я не мог сдвинуться с места, потому что

боялся упустить кольцо. Я решил, что буду стоять как крейсер "Варяг" у

берегов Японии и не выкажу страха.

Когда воды было по пояс, мне в голову пришла идея. Я осторожно снял под

водой ботинок, босой ногой нащупал на полу кольцо, сжал его пальцами,

переложил в ботинок, после чего снова обулся.

Вода неожиданно перестала прибывать.

- Мне показалось, - сказал Савинков, - что голубая кнопка не произвела на

тебя должного впечатления. У тебя был какой-то рассеянный вид. Чтобы ты до

конца в ней не разочаровался, я хочу тебе сообщить, что вместо холодной

воды можно пускать кипяток... Но у меня в запасе есть еще кое-что, что точно

тебе понравиться. Я нажимаю черную кнопку!

Я почувствовал, как у меня из-под ног уходит земля и вода. Уровень воды

начал резко падать и когда она ушла совсем, я увидел, что происходит.

Внизу раздвинулась какая-то плоскость и вода вместе с землей и лягушками

провалилась вниз, сквозь решетку, на которой я теперь стоял.

Я стоял на железной решетке, а в нескольких метрах подо мной кишмя кишели

гадюки, блестящие от пролившейся на них воды. Они шипели и тянули кверху

свои головы с высунутыми языками. Некоторые гадюки не тянули головы,

потому что кушали в это время лягушек, свалившихся сверху.

Я мысленно поздравил себя с тем, что вовремя успел переложить перстень в

ботинок.

- Впечатляет?- спросил Савинков. - Это еще не все. Стоит мне только второй

раз нажать черную кнопку, как решетка, на которой ты стоишь, моментально

раздвинется и ты полетишь вниз к змеям, как маленький зеленый лягушонок!

- Твоя взяла,- сказал я. - Но прежде чем убить меня, ответь мне на один

вопрос! Кто заварил эту кашу?!

- Ты что дурак?! - сказал Савинков удивленно.- Хотя... может... у тебя

мировоззрение такое... оригинальное. Ты как-то хреново понимаешь... или тебе

кто-то хреново обьясняет. Все ж ясно! Ты перерезал горло жене моего шефа и

за это тебя убить мало! Потом ты зарезал еще двоих наших, а теперь

спрашиваешь - кто заварил кашу!

- Что же вы за люди такие! - крикнул я,- Даже теперь говорите неправду!

Теперь, когда у меня нет никаких шансов! Ай-яй-яй, - я покачал головой из

стороны в сторону.

- ... Я слышал, что ты отмороженный, - сказал Савинков, - но не думал, что

такой! Или ты, наоборот, считаешь, что мы дураки?

- Наоборот - два пальца в рот! - крикнул я. - Я никого не убивал! Я

ученый, а не убийца!

- Ученый, поешь дерьма копченого! - засмеялся Савинков.- Ты сумасшедший, а

не ученый!

- И это говорит сотрудник научного учреждения! - я всплеснул руками.

- Ты гадюк учи, как лягушек не жрать, - ответил Савинков. - А меня учить

не надо! Круг твоих учеников теперь узок- гадюки и лягушки! Вот их и учи,

пока не поздно!

Я поглядел вниз. Гадюки продолжали тянуть кверху морды. А лягушек уже не

было с нами. Мой круг учеников стал еще уже.

- Лягушек уже нет с нами, - сказал я. - Мой круг учеников стал еще уже.

Поэтому - ты будешь моим учеником вместо лягушек.

- Правильно говорил мой шеф, - ответил Савинков, явно начиная злиться,

что ты хуже бешеной собаки! Если бы мой шеф не просил его дождаться, я бы

тебе устроил армагеддон наших дней!

- Сам ты армагеддон штопаный! - тихо огрызнулся я.

- Что ты сказал?! - переспросил Савинков. - А ну-ка повтори!

- Это я не тебе сказал, это я гадюкам! Я начинаю их учить. Пришли мне

дудочку!

- Подожди немного, будет тебе дудочка, будет и свисток!

На фоне последних слов Савинкова я услышал еще что-то. По-моему где-то у

него в комнате звонил телефон. В подтверждение этого Савинков сказал:

- Ладно, надоело мне с тобой разговаривать. Посиди пока, подумай о душе.

Свет погас.

106

Я понял, что Савинков отправился разговаривать по телефону и, скорее

всего, сейчас не следит за мониторами. У меня появился маленький шанс.

Оставалась, конечно, вероятность, что он и в эту минуту следит за мной

одним глазом. Тогда мне конец...

Я осторожно снял с ноги ботинок, запустил в него руку и пошарил... Вот оно

кольцо повелителя демонов! Я надел его на палец и потер сразу три раза.

107

Решетка задрожала у меня под ногами, а воздух наполнился фосфоресцирующим

свечением и в колодце, один за другим, появились демоны с намазанными

фосфором лицами.

- Это что за маскарад? - спросил я их строгим шепотом.

- Это мы намазались, - шепотом ответил маркиз Бербезиль, - чтобы вам

посветлее было.

- Молодцы, - прошептал я. - А теперь за дело. Там наверху сидит Савинков

Петр Семенович. Его надо обезвредить, но не до смерти - он мне еще

понадобится.

- Вас поняли, - маркиз хитро улыбнулся. - Его сюда доставить или вы к нему

сами поднимитесь?

Я на минуту задумался. С одной стороны хорошо бы допросить его здесь, а с

другой стороны мне надоело тут находиться. Я поднимусь сам,- решил я и

сказал монстрам:

- Я поднимусь сам.

Монстры испарились и опять стало темно.

108

Я сел на решетку ждать, когда демоны поднимут меня наверх...

Когда я окажусь рядом с Савинковым, я, скорее всего, не стану его убивать.

< Назад Далее >

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика