Третий сын: Обнимашки форева!

Глава 2

— Не скажу, что вы меня не удивили. Новый взгляд на действие некоторых кланов и чиновников на самом деле приоткрывает не самые лицеприятные моменты. Однако, напрямую их ни в чём и не обвинишь. Они действовали согласно принятой у нас традиции. Ведь даже вам понятна ситуация с обучением моей дочери на этом факультете. Её принадлежность к императорской фамилии ставит любого подданного Страны Восходящего Солнца в щекотливое положение. С одной стороны, её надо учить так, как ни одного другого студента, но с другой стороны за столетия образовался целый свод неформальных правил, за которые нельзя выходить в общении с любым представителем правящей династии. Но выход из этой ситуации есть, — ответил он мне перейдя на русский.

Да, японцы те ещё волшебники. В их традиции нельзя отказывать собеседнику и если вы разговариваете на японском, то в ответ можете услышать целую оду своему таланту и множество хвалебных слов в адрес своей страны, о превосходстве одного сорта чая над другим и далеко не всегда удаётся догадаться, что тебя послали далеко и надолго, до того жители островов поднатарели в «естественном» переходе с одной темы на другу.

Если думаете, они всегда так поступают, то вас постигнет страшное разочарование. Когда им надо, они легко говорят нет, но на иностранном языке. Другой вопрос, что подходящий, для доходчивого объяснения иностранцу своей позиции, знает далеко не каждый. Если говорить прямо, очень мало владеющих вторым языком. Вот беднягам и приходится выкручиваться, как могут, да ещё и перед иностранцем, который по-японски не бельмеса, и даже со словарём плохо. Вот и получаются недоразумения и все эти рассказы иностранцев о сложности понимания ответов. У местных жителей никаких таких трудностей нет, уж свой язык они знают достаточно.

В принципе, это можно сравнить с ситуацией, когда русский переходит на матерный, в частности на особо матросский или слесарский его вариант, то тут даже специалисты, не наши, по русскому языку начинают пасовать. А для его носителей никаких там откровений нет и всё ясно и понятно, как божий день. В общем, вся проблема с пониманием японцев в такие моменты скорее высосана из пальца и раздута в художественной литературе и кино. Ведь нам продвигать наш вариант непрямой беседы самим как-то неудобно, вот и пользуются некоторые сим моментом.

В моём случае, принц перешёл на русский, поскольку его знал и так не надо нарушать своих традиций. А наши, сами понимаете, другие и тут можно много больше. Собственно, поэтому, японец в Японии это одно, а за границей частенько совсем другое. Но это их страна и их традиции, не нам в их монастырь лезть.

— Стесняюсь даже спросить, и какой выход для вашей дочери? — задумчиво спросил его, тоже перейдя на русский.

Для меня использование родного языка было просто вежливостью.

— Он, как я уже сказал, очень простой. Некто, господин Кулешов, возьмёт её в заложники, — выдал он мне нечто странное.

— Может я чего-то не понимаю, но ведь заложник — человек, удерживаемый силой с целью заставить кого-либо совершить определённые действия, выполнить некие обязательства или воздержаться от совершения нежелательных действий ради освобождения. И как я сочетаюсь с этим термином? — слегка удивившись спросил его.

— Теоретически, раз она проиграла вам в схватке в торговом центре, то вы могли её взять в плен? — задал он явно гипотетический вопрос.

— Тогда она была бы пленной, а никак не заложником. По-прежнему не улавливаю смысла вашего предложения, — честно ему ответил.

— Всё просто и сложно одновременно. Пленный — это позор. Вы хотите, чтобы все, ну почти, ладно, лишь некоторые, кто по недомыслию ещё о вас не знает, стал вашими врагами? — задал он интересный вопрос.

— Господин Джиро, вы всерьёз полагаете, что такие существуют? — поинтересовался у него.

— Возможно, моя вера в соотечественников завышена и всё же глупец найдётся… да, приходится признать, он для вас вряд ли станет большой проблемой. Шао-Линь, хоть и не делится ни с кем секретами своего особого мастерства, вас по какой-то причине обучил. Но ведь гораздо проще всё сделать, если вы возьмёте её не в плен, а в заложники. Нас же обяжете следить за её сохранностью. — выдал он такую конструкцию, что у меня обе брови взлетели.

— Всё-таки, не понимаю, зачем, вообще, городить такую мудрёную конструкцию, ещё и не очень совместимую с нашими понятиями о чести? Да и вообще. Вот в Россеа обыватели пришалеют, взял в заложники и оставил проживать в родной семье же. Что это ещё за терроризм такой? — недоумённо поинтересовался в конце.

— Вот поэтому, вряд ли кто станет попрекать такой заложницей, но это чрезвычайно важно для будущего моей дочери, — сообщил он, так ничего и не прояснив.

— Ладно, но в чём её выгода в таком странном статусе? — потребовал у него подробностей.

— В отношении окружающих японцев. Она больше не будет принцессой и тогда её начнут учить по-настоящему, — наконец, он ответил.

— Это будет… жёстко, — проговорил в ответ на это.

— Зато очень поучительно и полезно. Надеюсь ей хватит ума вернуться в семью и больше такими идеями, с которыми она оказалась здесь в ресторане, себе голову не забивать, — вот сейчас он ответил действительно откровенно.

Всё-таки не зря перешли на русский, на его родном он ничего такого бы не сказал, и мы тут сидели бы и крутили, и крутили словеса, поскольку мне не хватило бы знания японского, чтобы понять полностью, всё, что принц желал бы до меняя донести.

— В этой истории только одно белое пятно. Почему я? — задал ему откровенный вопрос.

— Вы уже её победили, а времени с тех пор прошло не так много, чтобы всё это не списать на переговоры о статусе принцессы. Отношение к вам же всё равно хуже не станет, вы и так русский, — ответил он вполне логично.

Да и что тут скажешь, в Академии… император запретил проявлять националистические замашки, насчёт русских. Пожалуй, соглашусь на это предложение принца. Будет интересно понаблюдать, как окружающие меня ученики будут решать для себя дилемму. Если что, удастся набраться опыта, хотя бы не убивать, чему шаолиньский мой тренер, похоже учить не собирается.

— Хорошо, но только если это не потребует от меня телодвижений, — дал ему официальное согласие на это предложение.

— Что же, принципиальное решение есть, но у меня к вам ещё один вопрос, — продолжил принц разговор на русском.

А вот этим он меня удивил. Что её ему могло понадобиться, кроме его дочери? Да и сам факт, что он продолжил разговор на неродном для него языке, вряд ли можно было отнести к признакам вежливости. Думаю, причина всё та же, чтобы избежать двойных толкований. Как бы хорошо меня не обучили языку, тем более Дорогобудовы, это не значит, будто я влился в их культурный код и буду точно и адекватно понимать все тонкости беседы, явно для него важной. Ведь вторая сторона медали относится к нему. Сейчас он в не очень удобной позиции и значит будет говорить максимально просто и понятно. Для него ведь точно также, насколько бы хорошо не знал язык, но всё равно он для него не родной. Соответственно, мне тоже придётся использовать слова в прямом значении и поменьше игры интонациями.

— Что же вы хотели ещё узнать господин Джиро? — подтолкнул его к продолжению.

— Речь зайдёт о вашей невесте, — начал он осторожно.

— Ваша страна тоже собралась мне кого-то навязать? — удивился такому заходу.

— Нет, во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Хотя и могу предложить кандидатуру, — последнее он добавил усмехнувшись.

— Это хорошо. А по поводу вашей дочери, давайте ограничимся заложником, — ответил ему тоже улыбнувшись.

— Согласен. В данном случае я веду речь про вашу нынешнюю невесту из Дайвьет, — уточнил он поднятый вопрос.

— Да? Вас так заинтересовали мои отношения с другой девушкой? — прикинулся полным дураком, задав встречный вопрос.

— Совершенно нет. Тем более в вашей стране допускается до семи жён одновременно. Вопрос, во-первых, в том, что она принцесса этого государства. Да и сестра их императора, — сказав это, он остановился.

— Странно, вы прямо-таки бросаете тень на собственную разведку. Вы уж меня извините за эти слова, но иначе просто не понимаю, зачем была поднята тема её родства с братом. Надо понимать, что там браки не происходят с бухты барахты и именно по этой же причине так ожесточённо торговались на её счёт. С моей стороны был расчёт и не как пылкого влюблённого, а купца. Её геном, это очень удачное вложение, и невеста, полученная на правах выкупа, крайне выгодна в плане финансовых перспектив. Не скрою, за это время уже много чего произошло такого, что заставило меня несколько пересмотреть взгляд на этот союз, но не думаю, что это повод для публичных обсуждений, — ответил ему ровным голосом.

Надо понимать, меня подобный вопрос не мог задеть. Если уж согласился наделать для Дайвьет амулетов, то, наверное, не просто так. А после того, как сам стал пользоваться телепортом, то, вообще, не склонен пересматривать соглашение о браке с ней. Детям от неё даже не особо оборотистость будет нужна, чтобы жить комфортно и безбедно. Желающих купить систему мгновенно перемещения найдётся много. Хотя семья Хо и запустила программу по взращиванию многочисленного молодого поколения, в будущем способную завалить рынок телепортами, но, во-первых, ничто не мешает мне сделать тоже самое, а, во-вторых, у кого они ещё смогут купить ржевскую «паутинку»? А без неё, всё это пшик. Да-да, им от меня никуда не деться.

— Знаете, меня порадовал ваш почти безэмоциональный ответ. Когда в сделках такого рода присутствуют чувства, жди беды. То, что род Хо, единственный сохранил геномную линию создателей телепортов известно всем заинтересованным сторонам. Но это одна часть сделки, а вторая амулеты, ставящие нашу страну в очень сложное положение, — опять он остановился не договорив.

— Так вас интересует Ханойская роза, — произнёс, улыбнувшись в ответ.

— Не скрою, да, — подтвердил он свой интерес.

— Умеете вы находить самые сложные части сделки. Скажите, как вы себе представляет акт творения? — спросил напрямую у принца.

— Хм, не совсем улавливаю смысла вашего вопроса, — немного растерянно ответил господин Джиро.

— Я веду речь про создание произведений искусств. Не коммерческих поделок, ни массового ширпотреба, а нечто индивидуального, без дизайн-проекта и других примочек, ориентированных на клиента? — сделал уточнение для него.

— Знаете, вы только ещё больше запутали ситуацию, — честно ответил он.

— Хорошо, рассмотрим на примере интересной вам Ханойской розы. Чтобы её создать не использовались никакие инструменты, для того, чтобы узнать, понравится этот кулон Май или нет. Всё создавалось только мной, в соответствии с имевшимися у меня идеями, что ей подошло бы. И уж тем более ничего не думалось, а понравится это хотя бы кому-то ещё, да даже ей самой? Какую цену за это можно взять, и как это потом производить массово. Это был подарок, безвозмездный, той девушке, которую я тогда увидел на приёме. И мне не было дела, ни до её происхождения, ни до стоимости материалов, ни тем более тому, во сколько такую работу потом оценят. Всё это было после и уже делалось людьми. Я просто вложил душу в тот кулон, то, как её видел, и то, что у него оказались и иные свойства, превратившие его в артефакт, скорее следствие этого, а не бизнес план по добыче чего-то ценного взамен, — закончил своё пояснение на этом.

— И как это связано с моим беспокойством, насчёт Ханойской розы? — с недоумением в голосе, спросил принц.

— Вы не обратили внимания, что я ни разу не упомянул ни её брата, императора Дайвьет, ни их Героев, ни её родственников или знакомых и даже телепорта в речи не было. Кулон создавался только для одного человека, самой Май и как подарок. Не для продажи, похвальбы или демонстрации моего мастерства в ювелирном деле. Хотя, как в этом году узнал, оказывается уже, выделяют огранённые мной алмазы в отдельный тип и они, что оказалось для меня особенно удивительным, ценятся дороже обычных, просто в силу того, что другие мастера давно так не делают. Смешно, появились подделки. Да и бог бы с ним. Но история с Ханойской розой вообще получилась раздутой на весь мир, даже без учёта её артефактных свойств, о которых не принято говорить, — остановился на этом.

— Получается, вы не намерены выполнять свою часть договора и отказываетесь от возможности самому создавать телепорты. А вам не кажется, что Дайвьет вам припомнит это? — неправильно истолковал он мои слова.

— Ну, это вы зря. Я ведь вам сказал, контроль над Ржевскими сейчас куда строже, чем в том варианте, где из-за вашей дочери была развязана война. По сути, производство ржевской паутинки возможно только у меня, а значит, никто и ничего без вашего покорного слуги сделать не сможет. Что они будет помнить, а что постараются забыть, мне не интересно. И если подумать, я могу и не выполнять свою часть сделки, а вот им придётся отдать всё, или они останутся совсем ни с чем. Во всей этой истории есть только одно «но», моё купеческое слово и доброе имя. И как бы нас не изображали психами и сумасшедшими, для нашего сословия — это не пустой звук. А кто забывает про это, про того очень быстро забывают, все. Кому нужны неудачники, и попадать в их число… мне совершенно не хочется. Пусть у меня и несколько другие возможности, и вполне вероятно выдержу даже такой бойкот, но в любом случае работать в последствии будет сложно. Так зачем мне препятствия, тем более созданные самим собой? — обратился к нему с вопросом в конце.

— Мм. Так вы сделаете их или нет? — немного растерянно спросил он.

— Естественно сделаю, это дело чести. Другой вопрос, когда? Копирование артефактов совсем не тоже самое, что их создание и для меня довольно неприятно, мягко говоря, и не делается по щелчку пальцев. Пока же мне не к спеху. Нужно понимать, что возраст ещё не тот. Вот если бы пару-тройку столетий назад… а сейчас в Россеа не принято жениться так рано и тем более обзаводиться наследниками. Ну, а раз всё делаться будет размеренно и по плану, то стоит подумать, чтобы такого у них ещё отжать. Право слово, потом просто остыну и когда им потребуется паутинка, не факт, что им припомню всё. Так-то, если что, есть те, кто это и без меня сделают. Правда и тут есть нюансы. Теперь я Темник, государево лицо, а именно его люди за меня хлопотали. Тоже, надо думать, как бы и его честь случаем не принизить. Нужны будут консультации. В общем, это история долгая и у Японии будет время подумать, как восстановить баланс силы в регионе. Ведь Дайвьет тоже сразу нарастить количество Героев не сможет, — рассказал ему своё видение ситуации.

— Хорошо, что вы осознаёте необходимость соблюдения военного баланса между странами, — почему-то тяжело произнёс принц.

— О-о-о, вы просто не понимает насколько. А хотите я вам дам небольшой совет по выходу из положения? — поинтересовался у него словно дьявол-искуситель.

— Интересно, что может такого сказать столь молодой человек на эту тему? — с явной иронией в голосе произнёс он свой вопрос.

— А вот зря вы сомневаетесь. Я вам, уже дал подсказку, между прочим. Вы совсем забыли про программу упомянутую в связи с уже не возможным будущим. Да-да, речь, между прочим, шла про ваши «доспехи духа». Или доспех, учитывая, что это одна единица и неделимая. Но я вам сообщу, возможно с одной стороны прорывную новость, а с другой стороны… — начал ходить вокруг да около нужной темы.

— Уже интересно, но что же вы такое узнали такого? — серьёзно отреагировал он.

— Право слово. Ладно, повторюсь. Ржевские под полным контролем и неспроста. Именно их паутинка подходит под ваши требования. Понятно, можно, конечно, скупить, что ещё есть на свободном рынке, и потом долгие годы подгонять её и, в итоге, так и не получить то, что надо. А есть вариант, просто прикупить необходимое с нужными параметрами, — почти в лоб назвал ему свои условия.

— Ага. Но для этого, вам нужно что-то вкусное взамен, — констатировал принц очевидное.

— Для начала торга можно было бы предложить технологии, как самого доспеха, так и ядра, задумчиво выдал, как бы в никуда.

Однако он на этих словах аж поперхнулся.

— Вам даже и это известно? — устало констатировал он, потерев переносицу.

— Именно в этом и есть преимущество Света, которого в вашем направлении искусства нет. Хотя и есть кое-какие аналоги, но работают они иначе и результаты, естественно иные, — заметил в ответ на это.

— Тогда как вы смотрите на помолвку с моей дочерью? — неожиданно спросил он, усмехнувшись.

— Не поймите меня превратно. Вовсе не желаю вас оскорбить, но в свете всех событий вокруг Май, крайне, крайне отрицательно, — очень серьёзно отреагировал на его вопрос.

— Вот даже как. Что же, настаивать не буду. Надеюсь вы не будете против, если мы все договорённости насчёт моей дочери обговорим и с императором Россеа, как вашим непосредственным патроном? — задал он, если разобраться, логичный вопрос.

А вот почему мне в голову это не пришло, не могу сказать. Явно, у него больше опыта в таких тонких материях, а мне ещё привыкать к званию Темника.

— Что вы, господин Джиро. Думаю, так будет даже правильнее, — согласился на его предложение.

А если с япошками выгорит, чувствую под названием мобильный доспех у нас будет нечто куда большее. Это же писец какая штука будет. Да фантасты из того, прошлого моего мира только за то, чтобы увидеть характеристики этого костюма удавились бы. Этакое чудо техномагической мысли нашей цивилизации. Ведь в таком вполне реально и всякие абордажи устраивать в открытом космосе даже людям без дара. Наверное, им, как раз в первую очередь и подойдут. Блин, так ведь простые «боевики» перестанут котироваться. А так-то мир будущего вырисовываться начинает очень интересным, в свете созданной «гравицапы» и «яйца феникса». А если ещё и телепортов будет много, ваще тащусь. Так ведь и добраться до звёзд в обозримом будущем сможем. Не сразу, и не так скоро, как хочется, но шансы уже не такие и нулевые. А кто только меня психом и сумасшедшим с моими идеями не называл….

— Что-то долго тебя не было, — высказалась Гремислава.

— Да, пообсуждали с господином Джиро мою Май, — откликнулся, всё ещё раздумывая и потому сильно не сосредотачивался на ответе.

— И что именно, — с какой-то непонятной интонацией спросила виновница.

— Твою стройность, красоту, — ответил не задумываясь.

— Не поняла, а кто он такой-то, чтобы с ним это обсуждать? — выразила она своё недоумение моим ответом.

— А? А… отец неудачницы из ресторана, — в этот раз уже осознанно сообщил ей информацию, когда, наконец, сообразил, что от меня требуют.

— С принцем⁈ Ты говорил с принцем, — почему-то взвился Тюбей.

— Ито, не кипишуй. Нормальный он дядька. Пока. Лучше скажи, куда теперь подадимся? Целистиал не предлагать! — спросил у него как специалиста по Японии.

— Так давай как обычно, сначала на монорельсе покатаемся, — предложил он сразу.

Ага, знаем мы их. У них там обнимашки, а Май как-то совсем агрессивно стала приставать в общественном транспорте. А я не такой, мне нежность и ласка нужна, в смысле диван бы подавить, а дома Дорогобудова и, значит, непрерывные тренировки. Кстати, попросить бы её что-то придумать с этими приёмами, чтобы не сразу отправлять людей на перерождение, а хотя бы, для начала, просто искалечить. А тут вырвешься, устроишь себе в халявном ресторане праздник живота. Подумаешь, немного потоптаться по гордости одной девушки надо.

— Не, давай так, отсюда и до пересадки и сразу, куда предложишь, — предложил сразу альтернативный подход.

— Тогда в Гинзу, — ничто же сумняшеся, сказал он.

— Ты моей смерти и разорения желаешь⁈ Давай что-нибудь более нейтральное и гуманное к купцам. Смотреть на успехи конкурентов, так себе занятие, — сразу же зарубил эту идею на корню.

Со временем, всё равно придётся туда идти, хотя бы девичий табун из дома выгулять, и дать им моей свежей крови испить, а пока, как-нибудь.

— Тогда в Роппонги… хотя он уже не тот. Может Догензака? — последнее Ито спросил не очень уверенно.

— Хм. Ту ты и хардкорщик. Гремислава, он мне друг, конечно, но так и норовит подвести под монастырь и затащить в лав-отель. Так что смело бей его до полусмерти, чтобы мыслей таких не появлялась, — предложил его зазнобе.

— Не слушай его. Не обязательно там что-то такое делать! Там просто почасовая оплата отелей и можно часик другой передохнуть и посмотреть на забавное оформление номеров! — заявил он ей, словно бессмертный.

— Ага, зато если какой знакомый увидит, сразу сдаст, а ты потом доказывай, что не верблюд. Короче, давай дальше креатив толкай, — обратился я к Тюбею.

— Тогда не знаю… может в Акибу? Сейчас вечер, там будет здорово потолкаться среди отаку и фанатов электроники, — предложил он в этот раз неуверенно.