Тот самый Севастополь

Глава 2

Денис просипел:

– Что? Что вы только что сказали?

– Да они с ума сошли! – воскликнул Сергей.

– А-а-а я понял! Володя, ты отлично придумал! Во разыграл! – расхохотался Денис, но смех затих, когда он внимательно посмотрел на Владимира.

Перед Денисом с растерянным видом стоял высокий парень со светлыми коротко стрижеными волосами. Тот самый парень, которого они по обыкновению когда-то звали Длинный. Неосознанно Денис потянулся к голове. От копны слегка вьющихся волос не осталось и следа. Он почувствовал колючий ёжик волос. Такую стрижку он носил только на флоте. Денис провёл ладонями по талии и понял, что его лёгкий пивной животик чудесным образом испарился.

– Ден, а ты помолодел, – икнул Сергей, с широко открытыми глазами смотря, как Денис ощупывает себя.

– Серый, ты тоже выглядишь моложе, – не веря себе, выдавил Владимир, разглядывая всегда стройного кларнетиста, лицо которого сейчас лишь посвежело от ушедших морщин вокруг глаз и рта.

– Пройдёмте! – вновь услышали они строгий голос офицера патруля.

Терпкий аромат технических масел от работы машинного отделения укутал «Красный Кавказ». Тонкие нотки аромата свежевыпеченного хлеба проскальзывали в напитанном солью воздухе. Дрожащими ногами друзья поднимались на борт корабля. За три года жизни каждая мелочь здесь стала родной. Неожиданно приятно было почувствовать даже запах краски, которую без конца наносили один слой за другим. Лёгкая качка прошла тёплой волной по телу, когда они ступили на палубу. И тут друзья увидели его…

Приближался старпом, его лицо не предвещало ничего хорошего. Автоматически вытянувшись по струнке, друзья выслушали, всё, что о них думает высшее командование. Из тирады они почерпнули много полезного для своего теперешнего состояния. Шёл июнь одна тысяча девятьсот девяносто первого года. Через пару – тройку дней они должны выступить в дальний поход. Именно это обстоятельство спасает их от сурового наказания безотлагательно, которое будет выполнено по возвращении, потому что при масштабной подготовке сейчас каждая пара рук на счету. Без ужина друзей отправили переодеваться в кубрик, где перед уходом мичман изъял гражданскую одежду и приказал лечь спать. Владимир едва успел спрятать в рундуке наградные часы. Его высокое тело заныло, напоминая обо всех шишках и ушибах, полученных в помещениях с низкими потолками, узкими проходами и высокими порогами, и Владимир невольно стал сутулиться.

До боли знакомые двухъярусные кровати выглядели весьма приветливо, с учётом того, что тройка весь день провела на ногах. В кубрике располагалось двадцать человек. Одна часть на вахте, другая часть спала перед вахтой. Появление тройки проштрафившихся друзей в кубрике для матросского состава прошло без какого-либо любопытства. Сергей привычно запрыгнул на свою верхнюю кровать, а Владимир с Денисом сели рядом на нижнем ярусе.

– Ощущение, будто отсюда и не уходили, словно и не было всех этих лет, – глупо улыбался Денис.

– Давайте немного поразмыслим, – сосредоточился Владимир.

– Я не против, – кивнул Денис, и посетовал, – но на голодный желудок у меня голова из мыслей только подкидывает варианты, чтобы бы я мог поесть и где это можно добыть.

– И какие варианты «поужинать» ты нам можешь предложить? – заинтересовался Сергей.

– Помниться, на складе есть консервы, а в пекарне, когда я там служил коком, всегда пекли дополнительный хлеб, – припомнил Денис, вставая и раскладывая одеяло и одежду так, словно он спит на кровати. – Предлагаю пойти, обзавестись провиантом.

– Я с тобой, – оживился Владимир.

– Не, не, не. Я сам, я там местный, а ты сигнальщик с поста БЧ-четыре, тебя все знают и ещё решат, что с проверкой идём, – отшутился Денис, понимая, что адмиралу, лучше дать время освоиться в своём старом звании старшины первой статьи.

Фигура Дениса, скрылась в дверном проёме. Владимир взглянул на Сергея.

– Мне кажется или ты как-то спокойнее нас выглядишь?

– Есть такое дело… Но тебе старому вояке не понять мою творческую душу, – улыбнулся Сергей.

Владимир загремел, как это бывало в юности:

– Всегда эти радисты больше всех знают! Серый, кончай умничать! Колись, давай, что тебе известно!

– Да будет тебе! Что и откуда мне может быть известно?! – наигранно возмутился Сергей и, приметив, что Владимир лютует по старинке, а молодецкий гнев держит под контролем, решил пофилософствовать, – просто я воспринимаю жизнь не так, как ты. Для тебя должно быть всё стандартно и упорядочено как по инструкции. А для меня жизнь это удивительное чудное приключение. Ты человек правил, а я человек искусства. Ты ищешь выход, а я просто наслаждаюсь. Я знаю, что всё будет хорошо.

– М-да, всегда поражался твоему спокойствию. Как ты только это делаешь? – окончательно остыл Владимир.

Захихикав как видавший виды «тёртый калач», Сергей поведал:

– Мне приятно наблюдать, а не участвовать в гуще событий. Со стороны, знаете ли, виднее, где и как надо бы поступить.

Владимир засмеялся:

– Я не расист, но в такой момент очень хочется спросить, а не еврей ли ты?

– Нет, таких в роду не было. Я просто очень умный, – погладил себя картинным жестом по голове Сергей, вызвав очередной хохот у Владимира.

В кубрик вернулся Денис:

– О, я смотрю, вам тут весело!

Он продемонстрировал добычу: ещё тёплая буханка хлеба и жестяная банка объёмом с ведро без этикетки.

– Это что там у тебя? – потирая руки, подскочил Владимир.

– Прошу отужинать великолепной тушёночкой, – пригласил Денис, доставая прихваченный на складе нож.

Однако друзей ждало разочарование. Денис запамятовал нужные коды распознавания жестяных банок. И вместо тушёнки они обнаружили зелёный горошек. Молча набив животы, они легли спать.

На утреннем построении друзья вновь услышали свои фамилии. Им напомнили о неминуемом, но пока отложенном наказании.

За завтраком Сергей вдруг сделался необычайно серьёзным:

– Мне нужно кое-что вам рассказать. Постарайтесь понять. Пожалуйста, без подколов и шуточек.

– Валяй, раз приспичило, – кивнул Денис, с удовольствием намазывая сливочное масло на хлеб и запивая горячим чаем.

– Я человек творческий. Мой внутренний голос живёт в сердце в образе музы. Мама говорила, что это ангел-хранитель меня оберегает. Когда я готовился к важным выступлениям, моя муза всегда была рядом и успокаивала. Вот и сегодня во сне она ко мне приходила. Это было уже под утро, после моего дежурства в радиорубке. В общем, так, есть возможность заново прожить жизненный эпизод и пережить новые эмоции, к которым так рвалось моё сердце. У меня это участие в музыкальной программе на приёме русского общества в Тулоне. Я ведь тогда из-за болезни на берегу в лазарете остался. Думаю, вы тоже чего-то так страстно желали, что попали в эту ситуацию, – поведал Сергей.

Дениса и Владимира словно заворожили его слова. Всё глубже проникал смысл сказанного.

– И к нам должны сейчас прийти наши ангелы-хранители и тоже всё рассказать? – задумчиво спросил Денис.

– Ну, если вы с ними не утратили общение, не погрязли в рационализме и прагматизме, то думаю да, – предположил Сергей.

Владимир, негодуя, вспыхнул:

– Так… А нам чего ждать?! После чего этот «жизненный эпизод» закончится?!

Сергей развёл руками:

– Этого я не знаю. Давайте вместе думать.

Денис неожиданно рассмеялся. Владимир сдвинул брови:

– Ты чего это?

– Я представил, если бы мой герой детства меня до сих пор сопровождал, – продолжая смеяться, выдавил Денис.

Владимиру передавалось настроение Дениса, он широко улыбнулся:

– И кто твой герой?

– Ещё пацаном я хотел стать лётчиком. Восхищался подвигами Александра Покрышкина. Я жил на улице названой в честь него. Потом во всём подражал Николаю Еременко после культового фильма «Пираты двадцатого века», где он сыграл старшего механика. Мне импонировало, что шевелюрой на него очень похож. И я с ума сходил оттого, как он дрался. Но оказалось, что я боюсь высоты, и люблю вкусно поесть, поэтому герой медвежонок в лице Винни Пуха прочно засел в моей голове, – еле сдерживая слёзы, хохотал Денис.

Тройка дружно грохнула смехом. Вдоволь насмеявшись, друзья переглянулись. А Владимир, потирая руки, изрёк:

– Ну что, братцы, будем решать эту заковыристую задачу. Главное, что мы вместе, значит, совладаем.