Торнсайдские хроники

Глава 2 Хроника ночных происшествий

Стояла глубокая ночь. В давно наступившей тишине было слышно, как за приоткрытым окном отчаянно стрекочут кузнечики. Ланс безмятежно посапывал рядом; мне же до сих пор так и не удалось уснуть. Состояние было препаршивое. Нет, в целом все прошло нормально, но Тесс права: такие выкрутасы не для меня. Чувствовала я себя сейчас практически шлюхой. Приводимые рассудком доводы на эмоциональное состояние никак не влияли. Даже такой мощный аргумент, как то, что сделала я это вовсе не за деньги, душу почему-то не грел. А разум и вовсе заявлял, что тем глупее. В конце концов, мне надоело без толку ворочаться, и я осторожно выбралась из кровати, иррационально боясь, что Ланс проснется и придется что-то ему объяснять или вообще с ним разговаривать. Не проснулся. Потихоньку одевшись и прихватив коричневую кожаную сумку, которую всегда и везде носила с собой, я выскользнула из комнаты.

Спустилась вниз, не отрывая руку от перил и мысленно отсчитывая ступеньки. Зал был почти пуст. Дик подремывал за стойкой: напитки в трактире можно было приобрести практически до самого утра. Уборщица, работавшая по ночам, когда почти все посетители расходятся по домам или по своим комнатам, сосредоточенно протирала столы.

– Не спится?

Я чуть не подскочила от неожиданности. Везет нам на встречи. Темноволосый сидел в углу, прислонившись спиной к стене. На столе перед ним одиноко стояла высокая кружка.

– А-а, – мотнула головой я.

Он жестом пригласил меня подсесть. Почему бы и нет? Все равно в остальной части зала сейчас убираются. Я опустилась на скамью напротив дворянина, потихоньку косясь в его сторону, но стараясь разглядывать не слишком откровенно. Сейчас его вид не был таким уж высокомерным, скорее отрешенным. Возможно, виной тому был легкий беспорядок в одежде, не позволявший ему выглядеть так по-аристократически неприступно, как вечером. Чуть растрепанные волосы, колет, не застегнутый на пару верхних пуговиц, слегка засученные рукава – такие мелкие штрихи придавали темноволосому какой-то более человеческий, что ли, вид. Я торопливо отвела взгляд от украшавшего брюки пятна.

На мизинце левой руки поблескивала серебряная печатка. Значит, неженат. Удобно у них, у аристократов, все устроено. По одному взгляду на руку мужчины можно определить, холостяк или нет, по крайней мере, в случае со старшими сыновьями. В каждом роду у них есть такое венчальное кольцо, которое передается от отца к сыну и надевается на палец невесты во время церемонии обручения. Когда-то, несколько столетий назад, жениться в случае потери такого кольца становилось практически невозможно. Поэтому венчальные перстни берегли как зеницу ока и по большей части вовсе с ними не расставались. Так и возникла традиция вплоть до помолвки носить такое кольцо на пальце. Должно быть, в те давние времена мужчины принципиально отличались от сегодняшних. Поскольку большинство представителей сильного пола из тех, кого я знаю, нарочно заныкали бы венчальный перстень куда-нибудь подальше, будь в их распоряжении столь легкая отмазка от женитьбы… Впрочем, дворяне к браку относятся несколько иначе, у них вопрос продолжения рода и наследования титула стоит ребром… В любом случае на сегодняшний день жениться при желании можно и без кольца, хотя без небольшого скандала при этом не обойтись. Сразу возникает вопрос, а не успел ли жених вручить свой перстень другой девушке прежде, чем сговорился с сегодняшней невестой.

Впрочем, матримониальный статус дворянина интересовал меня в последнюю очередь, как, без сомнения, и его – мой собственный. Так что, закончив свои наблюдения, я по привычке извлекла из сумки бумагу, перо и компактную переносную чернильницу и принялась писать. Время от времени я останавливалась и принималась пощелкивать пальцами, задумчиво глядя в потолок, а потом снова возвращалась к прерванному занятию.

– Статью пишешь?

Я даже не сразу заметила, что темноволосый наблюдает за моими действиями с легкой усмешкой на лице.

– Да, – соврала я.

Вовсе и не статью я писала, а, если на то пошло, стихи. Я часто так делаю, когда у меня совсем уж плохое настроение. Стихи при этом получаются, прямо сказать, не очень, зато отрицательные эмоции вытягивают на ура. Но я ни за что никому не призналась бы в том, что именно сейчас писала. Ни Тесс, ни Рози, ни Люку, ни уж тем более этому дворянчику.

Я оглянулась на щуплую девочку-уборщицу, неловко мнущуюся в паре шагов от меня.

– Вы не могли бы ненадолго пересесть? Всего на две минуточки.

Судя по ее виду, девушка заранее приготовилась к возмущенной тираде с моей стороны; как видно, от посетителей ей довелось наслушаться всякого. Но я барышня негордая, особенно этой ночью. Так что, бросив взгляд на темноволосого и не увидев возражений, я перебралась на его сторону. При этом предусмотрительно спрятав свои бумаги в сумку.

Усевшись на новом месте, я с немалым удивлением обнаружила кипу недельников, лежавшую на скамье возле моего соседа. Не съязвить по этому поводу было выше моих сил.

– Благородный господин внезапно ощутил себя домохозяйкой? – осведомилась я, подняв брови.

– А чем еще прикажешь здесь заняться в такое время? – равнодушно пожал плечами он.

– По-моему, у вас наверху осталось прекрасное занятие.

Я многозначительно возвела глаза к потолку.

– Сама-то чего здесь сидишь? – насмешливо фыркнул он.

Резонно.

– Да ладно тебе, не кипятись, – продолжил темноволосый, рассеянно перелистывая один из недельников. – Это ты подписываешься инициалами «А. А.»?

– Ну да, Абигайль Аткинсон, – не без удивления ответила я.

Ах да, он же знает, что я написала про грабителей. В таком случае несложно было определить, как подписаны мои статьи.

– У тебя неплохой слог, – заметил он. – И, кажется, нет ни одной нормальной темы. Грабители, брачные аферисты, циркачи, менестрели и даже восточные шаманы.

– На эти темы интересно писать, – пожала плечами я, – и читать об этом, кстати, тоже. А что вы называете нормальной темой? Светскую хронику? Так с чего вы взяли, что хоть кому-то интересно знать про все эти ваши балы, браки и сплетни? Тем более что за одно неосторожное слово можно с легкостью загреметь в Стонридскую тюрьму.

Может показаться, что я играла с огнем, столь непочтительно разговаривая с аристократом. Но дело в том, что было вполне очевидно: этот дворянин не слишком высокого полета. Среди аристократов ведь тоже не все равны; в их рядах иерархия почище, чем среди военных. Сначала, ясное дело, король, Рауль Первый, ну, потом кое-кто из его приближенных, это вне конкуренции. Дальше идут герцоги, затем графы, бароны и прочие. А дворяне попроще, без громких титулов и сверхъестественных богатств, не настолько уж и высоко стоят над нами, людьми без происхождения, зато с образованием и профессией. То есть разница, конечно, имеется, но не такая громадная, чтобы бояться лишний раз вздохнуть в их сторону. Разумеется, они вхожи в те дома и на те церемонии, куда нет доступа нам. И конечно, для нас в целом ряде сфер существует стеклянный потолок. Но даже он в последнее время становится все более хрупким. Особенно с тех пор, как сам король завел личного секретаря, обладающего академическим образованием, но лишенного дворянского происхождения. Новость, которая, кстати сказать, чрезвычайно воодушевила людей того класса, к которому принадлежала и я.

– Не заводись. – Похоже, мой тон темноволосого не разозлил, скорее так, позабавил. – Я не говорил, что ненормальная тема – это плохо. Скажи лучше, где ты находишь материалы. Как ты, к примеру, писала про грабителей?

– Обыкновенно. – Я даже растерялась от такого вопроса. – Пообщалась с ними, проанализировала беседы, сделала выводы, написала статью. На каком пункте остановиться поподробнее?

– На нулевом. Откуда ты вообще взяла грабителей? Они ведь по улице с табличками не шляются. Или ты долго ходила по темным переулкам в поисках приключений, ждала, пока тебя начнут грабить…

– Нет, пока ноги раздвинут, – язвительно скривилась я.

– Не важно, – отмахнулся он. – А как они появились, выскочила им навстречу с криком: «Разрешите взять у вас интервью?»

Я тихонько хмыкнула. Он даже не представляет себе, насколько это в моем духе. За исключением одного маленького нюанса: я заранее прорабатываю всевозможные детали и на дело иду хорошо подготовленной.

– Да я в Торнсайде кого угодно найду, не только грабителя! – воскликнула я. – У меня тут везде связи. Так что когда захотите подделать какой-нибудь документ, украсть фамильную реликвию или кого-нибудь убить – обращайтесь. Я запросто сведу вас с нужными людьми.

– И как я все эти годы жил без такой протекции? – тяжко вздохнул он. – До сих пор все это приходилось делать самому.

– Хотите чего-нибудь выпить? – поинтересовался приблизившийся к нам Дик.

– Что, решил размять ноги? – насмешливо спросила я.

– Да, чего-то засыпаю на ходу, – признался наливальщик. – Народу никого, а до конца смены еще пара часов.

Мне в голову внезапно пришла гениальная мысль. Рука сама потянулась к сумке и выудила несколько чистых листков.

– Дик, – ласково произнесла я, хищно сощурив глаза, – ты не стесняйся, присаживайся. Мимо тебя ведь ежедневно проходит очень много людей, верно?

– Ну да, – подтвердил, усаживаясь на скамью, наливальщик, не вполне еще понимающий, что к чему.

– И многие из них изливают перед тобой душу, делятся впечатлениями и планами на будущее, верно?

– Можно сказать и так.

– Прекрасно. – Более не таясь, я разложила на столе листы и обмакнула перо в чернильницу. – Тогда рассказывай. Какие чувства ты испытываешь по отношению к напивающимся за стойкой людям? Безразличие? Раздражение? А может быть, ты себя с ними отождествляешь?

– Если бы он со всеми себя отождествлял, то давно бы уже спился, – брякнул темноволосый.

Я эту фразу проигнорировала.

– Люди, принадлежащие к какому сословию, напиваются больше всего? – продолжала пытать парня я. – Дворяне, купцы, простолюдины, церковники? Каково соотношение пьющих мужчин и женщин? Какие напитки пользуются наибольшим спросом среди молодежи?

Дик под таким напором вжался в спинку скамьи.

– Парень, – сочувственно произнес мой сосед, – давай так: я ее подержу, а ты беги и ныряй за стойку.

Дик покосился на него, потом на меня и поспешно ретировался.

– Подумаешь! – разочарованно насупилась я, убирая в сумку так и не пригодившиеся листы. – Какие мы нежные!

Не дают, право слово, как следует отвлечься этой не слишком-то удачной ночью.

– Я всего лишь пожалел мальчика и принял огонь на себя, – насмешливо отозвался темноволосый. – Если у тебя плохое настроение сегодня ночью, это еще не повод интервьюировать все, что движется.

Я потянулась, чувствуя, что даже свет пары свечей начинает резать усталые глаза.

– Будешь много возникать, я тебя самого проинтервьюирую так, что мало не покажется, – пробурчала я, чувствуя, что вот-вот рухну под стол и усну прямо там.

Кажется, рухнуть мне помешала чья-то рука. Но подробностей я не запомнила, потому что все-таки заснула.

Меня разбудил пронзительный вопль. Я качнула головой, торопливо прогоняя сон и одновременно силясь разлепить веки. Затекшая шея тут же отозвалась тупой болью. Это ж надо было заснуть в такой странной позе… Глаза наконец-то приоткрылись, безошибочно определяя, что утро уже наступило. В зале по-прежнему было пусто, но маленькие окошки под потолком пропускали вполне яркий свет. Вскоре я поняла, почему так ноет шея. Оказывается, я умудрилась проспать полночи, положив голову на плечо своего соседа… Тот, видимо, тоже спал сидя, откинув голову назад, и был сейчас пробужден тем же возгласом, что и я.

На коже ощутимо закопошились мурашки. Неужели что-то было? Нет, ну это уже перебор. Первый встречный – еще куда ни шло, но два первых встречных за одну ночь?! Я снова прикрыла глаза, стараясь отстраниться от очередного, не менее пронзительного крика. Да нет, не может быть. Я не так много выпила. Просто, прободрствовав полночи, устала и заснула прямо здесь, только и всего. Видимо, с моим соседом произошло то же самое.

Успокоившись по этому поводу, я смогла наконец уделить внимание источнику громкого звука, коим оказалась Бетси. Уперев руки в бока, она возвышалась над нами подобно статуе древней богини-мстительницы и что-то возмущенно кричала. Я поморщилась. Вопли нещадно хлестали по еле ворочавшимся после сна мозгам, но я, кажется, начинала понимать, что произошло. Проснувшись поутру, Бетси обнаружила, что постель пуста и ее ночного кавалера в комнате нет. А спустившись в зал, увидела нас с темноволосым, мирно дремлющих практически в обнимку. В общем-то тот факт, что это зрелище не привело ее в восторг, можно понять. Вот только зачем же так орать?!

Дворянин убрал с моего плеча руку, которая вообще-то изначально лежала на спинке скамьи, и приложил ее ко лбу.

– Не надо так громко кричать, во имя Господа! – поморщился он, видимо испытывая спросонья чувства, очень близкие к моим. – Лучше пойди и возьми себе что-нибудь на завтрак.

Какое-то время Бетси продолжала стоять у нас над душой, транслируя свое возмущение весьма выразительной пантомимой. Ее глаза метали молнии, ноздри раздувались, рот то открывался, то закрывался по мере того, как она пыталась подобрать слова, а внушительных размеров бюст вздымался в такт учащенному дыханию. Так и не дождавшись со стороны своего кавалера ни объяснений, ни оправданий, она гордо развернулась и, громко топая, зашагала к трактирщику.

– Сейчас я бы на ее месте заказала самую дорогую еду, какая есть в заведении, – тихо предупредила я.

Несколько секунд спустя до нас донесся голос Бетси, распоряжающейся принести ей кальмаров, креветок и устриц. Учитывая, что от Торнсайда до ближайшего моря было, мягко говоря, далековато, морепродукты у нас стоили много дороже любого вида мяса.

Впрочем, такое решение конфликта моего соседа, похоже, более чем устроило. Ну да, конечно, этим людям из-за цен волноваться не приходится. Я снова прикрыла глаза. До чего же все-таки нелепая сложилась ситуация! С этой ночью все идет наперекосяк.

Открыть глаза меня заставил очередной топот ног: кто-то быстро спускался по ступенькам. Ну конечно, настала очередь Ланса проснуться и обнаружить, что комната пуста. Я внутренне подобралась. Вот только сцены ревности от первого встречного мне сейчас и не хватает для полного счастья.

Проходя мимо, Ланс слегка замедлил шаг, взглянул на нас с брюнетом (мы по-прежнему сидели рядом, хоть и не в обнимку), доброжелательно улыбнулся, весело мне подмигнул и, не останавливаясь, прошествовал к выходу. Я с улыбкой отсалютовала ему вслед. Хороший все-таки парень! Может, стоило получше к нему присмотреться? Тем более что и темноволосый взирал на меня сейчас с плохо скрываемой завистью.

– А ты хорошо умеешь подбирать себе партнеров, – признал он.

А то! Еще бы не хорошо, учитывая, что я целый вечер выбирала первого встречного из доброго десятка кандидатов. Настроение стремительно улучшалось.

– В следующий раз можешь тоже уединиться с Лансом! – щедро разрешила я, заставив своего собеседника нервно сглотнуть.

Желудок как бы невзначай напомнил о том, что не повредило бы позавтракать. Интересно, не расщедрится ли темноволосый на креветки для еще одной девушки? Если для этого надо всего лишь громко повопить, так я могу, мне нетрудно… Но то, что я увидела, подняв глаза, заставило начисто забыть о еде.

На пороге трактира стоял Норман. Мой бывший собственной персоной. Стоял и сверлил меня чрезвычайно неодобрительным взглядом. Причем прийти сюда в такое время случайно он просто не мог. Ну, и что ему надо? У Рози, должно быть, имелось бы свое мнение по этому поводу, у Тесс – свое. Но лично я сомневалась и в том, и в другом. Слишком мало успело пройти времени, чтобы мой бывший осознал всю глубину совершенной им ошибки или получил от своей новой пассии под зад коленом. И это наводило на размышления.

Я мрачно смотрела на Нормана, выдерживая его недовольный взгляд. Еще вчера я бы захлопала в ладоши от радости, если бы знала, что мы повстречаемся с ним при таких обстоятельствах. Теперь же было как-то… неуютно, что ли… Хотелось, чтобы он побыстрее свалил куда подальше, а я бы лучше попробовала раскрутить своего соседа на креветки.

Но, ясное дело, ждать от Нормана, что он угадает мое желание и так-таки сразу его исполнит, было бы глупо. Подобной проницательностью он и раньше не отличался. Словно в подтверждение моих выводов, мой бывший направился через зал прямиком к нашему столу.

Бросив взгляд на мою кислую физиономию, темноволосый оценивающе посмотрел на приближающегося Нормана. Судя по выражению его лица, увиденное не слишком его впечатлило.

– Это оно? – осведомился он, не отводя взгляда от моего бывшего.

– Что?

Вопроса я не поняла, но средний род меня определенно порадовал.

– То недоразумение, которое сделало на сегодняшнюю ночь подарок этому, как его… Лансу?

Я поводила в воздухе указательным пальцем, анализируя вопрос.

– Пожалуй, можно сформулировать и так, – задумчиво кивнула я.

– Абигайль. – В голосе моего бывшего сквозил такой упрек, что я невольно ощутила вину за своих родителей, давших мне в свое время это имя. – Сколько можно тебя дожидаться?

От удивления я даже забыла, что на него обижена, и вылупила глаза в искреннем любопытстве.

– А зачем тебе было меня дожидаться? – осведомилась я. – По-моему, ты вполне ясно высказался еще в прошлый раз. У тебя своя жизнь, у меня своя.

– Да, но мне надо было с тобой поговорить. Я искал тебя дома, потом увидел Томаса, и он сказал, что ты ночуешь здесь. Я уже битый час стою у трактира.

Пожалуй, Томас заслужил бочонок вкусного эля. А если бы я заранее знала, что так сложится, безвылазно сидела бы в комнате наверху. Пусть бы Норман прождал еще часиков пять.

– И что теперь? – холодно спросила я. – Я тебе встречу не назначала. Захочешь о чем-нибудь со мной поговорить, обратись в редакцию.

– Не язви, – поморщился Норман. – Ты отобрала у меня ключ, а я даже не успел забрать свои вещи. Имей совесть, они же все равно тебе не нужны!

Ах вот оно что! Вещи! Теперь понятно, почему этот красавчик отправился меня искать ни свет ни заря, вместо того чтобы нежиться в постели со своей зазнобой. Я зло улыбнулась, смакуя свою маленькую месть.

– А я-то думала, ты нравишься своей новой красавице без одежды. Так сказать, такой, как есть, без прикрас.

– Как тебе не стыдно? – возмутился он.

– Мне?! – настала моя очередь возмутиться. – Кто из нас завел себе интрижку на стороне?

Моя реакция была вполне искренней: навряд ли наши отношения с Лансом можно было назвать интрижкой.

– Это никакая не интрижка! – Что-то подсказывало, что Норман сейчас говорил о себе. – Я же сказал тебе, что встретил большую любовь!

Разговор начинал чем дальше, тем больше меня раздражать, но сдавать позиции я не собиралась.

– Ага, большую любовь с большими деньгами, – кивнула я. – Понимаю, кошельком мне с ней никак не помериться. Ну вот пусть и докажет тебе свою большую любовь, подарив несколько новых костюмов.

– Это уже не твое дело, – отрезал Норман. Почему-то из всей его фразы меня полоснуло именно это «уже». Больно так полоснуло, и шрам, кажется, грозил остаться на приличное время. – Честное слово, Абигайль, все равно ведь тебе мои костюмы не нужны. Ну что ты собираешься с ними делать?!

– А это не твои костюмы, а мои, – распаляясь, возразила я. Мне и самой было противно от собственных слов, но, раз уж у нас пошли такие бои без правил, хотелось ударить побольнее. – Они на мою зарплату куплены. Пока ты со мной жил и расплачивался натурой, мог их носить, а теперь извини. – Я выразительно развела руками.

Самым неприятным было то, что эта мерзкая сцена происходила в присутствии постороннего. Темноволосый, похоже, и не думал о том, чтобы интеллигентно уйти. Он по-прежнему сидел на своем месте и слушал наш разговор вполне внимательно, хотя, надо отдать ему должное, не вмешивался.

Норман отомстил мне практически мгновенно, даже не догадавшись об этом. Отомстил больно и жестоко, тем, что… поверил! Человек, полгода проживший со мной под одной крышей, принял все сказанное за чистую монету! Да я бы ему сама все его вещи завтра же прислала, еще и посыльного бы для этой цели наняла.

– Послушай, я верну тебе деньги, – помявшись, выдал Норман, заставив мое лицо приобрести пунцовый оттенок. – У меня сейчас некоторые материальные трудности, ты прекрасно об этом знаешь. Но как только я слегка поправлю свое положение, сразу же с тобой расплачусь.

А теперь отступать было просто глупо.

– Вот когда поправишь свое положение, тогда и приходи, – заявила я с не терпящей возражений категоричностью. – И вообще, лучше я твои шмотки с молотка продам. Или кому-нибудь другому дам поносить. Более достойному.

– Да кто их будет носить, кроме меня?

Норман определенно настроился меня образумить. И в результате довел до белого каления. Я уже приготовилась открыть рот и высказать этому красавцу все, что накипело. Но вместо этого услышала спокойный, чуть насмешливый голос:

– Ну, допустим, я могу поносить. И что? – осведомился мой сосед, поднимаясь из-за стола.

Норман смешался. С одной стороны, он, безусловно, хотел бы сообщить незнакомому выскочке, что именно думает о поведении людей, вмешивающихся в чужие дела. Но с другой стороны, пиетет, который он испытывал по отношению к дворянам, высказаться подобным образом не позволял. Да и, возможно, он просто побаивался темной лошадки.

– Вам размер не подойдет, – пробурчал он, по-видимому, сочтя, что такой ответ был как раз на грани дозволенного.

– Ничего, я возьму нитку с иголкой и перешью.

Шутку я оценила. Вряд ли этому человеку доводилось держать в руках хоть какой-нибудь предмет домашней утвари, не считая разве что ножей, да и то метательных. Не говоря уж о том, что Нормановы костюмы нужны ему как прошлогодний снег; его собственная одежда уж точно будет подороже и покачественней. Хотя, если учитывать пятно, украшающее его брюки с моей легкой руки…

– Кто это? – требовательно обратился ко мне Норман, словно все еще имел право задавать такие вопросы.

Впрочем, я совсем не возражала против того, чтобы ответить.

– Я провела с ним эту ночь.

А что, ведь ни единым словом не солгала! Просто в детали не вдавалась. Темноволосый едва заметно ухмыльнулся, похоже, одобрительно.

– Имя у него есть? – продолжил допрос Норман.

– Не знаю, я не спросила.

И снова чистая правда!

Мой бывший глядел на меня, хлопая глазами.

– Не ожидал, что ты можешь до такого опуститься.

Вот мерзавец! Этого он, значит, не ожидал, а что я надумаю продать с молотка его портки – ожидал?! Настала моя очередь встать из-за стола.

– А это уже не твое дело, – жестко заявила я, подходя к нему почти вплотную. – Если мне так захочется, я стану обслуживать здесь всех посетителей, и ты мне слова поперек не скажешь. Это понятно? А теперь убирайся отсюда вон.

– Да мне все равно, кого ты будешь обслуживать, – прошипел в ответ Норман. – Можешь хоть прямо здесь вон под него лечь, как последняя шлюха, только отдай мне ключ!

Он вцепился в мою сумку, стараясь запустить туда руку. Бессмысленная затея: для того, чтобы хоть что-нибудь там отыскать, нужен особый талант, тем более когда речь идет о таком маленьком предмете, как ключ. Сумка была перекинута через мое плечо, и я почувствовала, что вот-вот потеряю равновесие. Злость заполнила все мое существо, и я была уже почти готова перейти к банальнейшему мордобою, но этого не потребовалось.

– Не стоило этого делать, – мрачно сказал темноволосый, крепко сжимая запястье Нормана.

Тот снова зашипел, на сей раз от боли, и расцепил пальцы, выпуская сумку. Я отшатнулась, а в следующее мгновение аристократ одним движением отправил Нормана в увлекательное путешествие через зал. Отлетев на несколько футов, Норман натолкнулся на стул и упал, в процессе ударившись головой о край стола. Волосы на месте удара почти сразу окрасились кровью.

Такого эффекта темноволосый, кажется, и сам не ожидал. Тем не менее в извинения не ударился и оказывать помощь не спешил, а сложил руки на груди и остался стоять на месте, бесстрастно наблюдая за копошащимся на полу Норманом.

Я прижала ладонь ко рту, гася чуть не вырвавшийся наружу крик. Когда Норман, застонав, схватился рукой за голову, у меня возникло неодолимое желание подбежать к нему, промокнуть рану платком и помочь подняться… Но я умею сдерживать свои желания, даже неодолимые. Когда считаю это нужным. И потому я тоже не сдвинулась с места, молча следя за тем, как подоспевший трактирщик, для порядка поохав, помог Норману добраться до двери.

– А ты молодец, – заметил темноволосый, усаживаясь обратно на скамью. – Я за тобой наблюдал, ты чуть не бросилась к этому парню, но сдержалась. Кто готов простить близкому человеку любую подножку, сам виноват в последствиях.

– Слушай, я вовсе не нуждаюсь в твоем одобрении, – разозлилась я.

И я совершенно не считаю себя хоть чем-то тебе обязанной, безымянный темноволосый аристократ. Думаешь, я не понимаю, что Норману ты врезал вовсе не из-за меня? У тебя со вчерашнего вечера было плохое настроение, и оно требовало выхода. Ты попытался развеяться в объятиях Бетси, но это не помогло. Вот ты и нашел себе другой способ выместить собственный негатив. Так что благодарить мне тебя точно не за что.

Брюнет равнодушно пожал плечами. Начисто позабыв о завтраке, я вышла из трактира, громко хлопнув дверью. Уходя, я услышала, как темноволосый кликнул трактирщика.