Тонкости бытия незамужней колдуньи

ГЛАВА 17

Говорят, что к женщине мужчины относятся по-разному, а вот в штанах у них всё одинаковое. Потому выбирать надо не по тому, что в штанах, а по тому, как он к тебе относится.

Полный бред. В сексе мужчины такие же разные, как и манере общаться. Потому, как только Дамир начал стаскивать с меня джинсы, всё внутри меня вдруг стало протестовать.

Женя любил меня по-другому. Я узнала бы прикосновение его рук из миллиарда других прикосновений. И всё внутри меня вдруг взбунтовалось против того, что кто-то чужой пытается вторгнуться в принадлежащее ему тело.

- Дамир, Дамир, остановись! - вскрикнула я, начав вырываться.

Тот поначалу словно не слышал меня.

Но я извивалась всё энергичнее.

- Отпусти меня! Я просто пьяна, я этого не хочу. Не хочу тебя, не трогай меня!

Он застыл и посмотрел на меня так, что я невольно сжалась, ожидая удара. Сама не знаю, почему он всё-таки это не сделал, просто тяжело скатился с меня, а затем и с постели. Просто сел на бетонном полу, тупо уставившись в одну точку. Инстинкт подсказал мне, что не стоит пытаться его успокоить. Я просто привела в порядок бюстгальтер и потянулась за свитером. Нужно как можно скорее скрыть свою наготу. Одежда - это всегда своего рода знак "Стоп".

- Ты всегда была сукой, - пробормотал он. - Такой и осталась. С удовольствием оторву тебе голову, когда скажут.

И он буквально вылетел из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Я села на постели, прижав пальцы к вискам.

Это ж надо было такое вымочить! Чуть не переспала со своей любовью студенческих лет.

Наверное, если бы в своё время у нас с Дамиром дошло бы до секса, сейчас не было бы проблем подобного рода. На самом деле, мы друг другу не подходили, и это было очевидно для всех. Для нас с ним в том числе. Наверное, поэтому мы старательно и избегали друг друга. И я, и Дамир были слишком требовательными и не склонными к уступкам.

С Женей таких проблем не возникало. До недавних пор, пока я не поняла, что он готов на всё, лишь бы добиться от меня своего собственного имени. В остальном он позволял мне быть какой угодно.

Но сейчас уж точно есть более важные вопросы, чем те, по каким причинам Женя или Дамир мне подходят или не подходят. Надо выбираться отсюда, да побыстрее. Сейчас есть человек, для которого я уж точно незаменима - моя дочь. А Дамир... Чем быстрее я выберусь отсюда, тем больше у него шансов выжить. Авось, Женя будет занят мной, и у него на моего бывшего сокурсника просто не хватит времени.

Я стала перебирать в памяти всё, что знала о магии, и что могло мне помочь прямо сейчас. Совершить какой-либо ритуал, ясное дело, не получилось бы. У меня не было ничего, чтобы очертить круг, не было ассама, котла, свечей. Единственным магическим инвентарём, который у меня имелся, оказался пентакль с пентаграммой. При большом желании сойдёт за магический круг. Вот только чтобы получить помощь, нужно что-то отдать. Бывают заклинания, в которых сама по себе сосредоточена сила. Но ни одного такого, подходящего под мою ситуацию, я не помнила. Нужна была жертва, которая убедит духов влить силу даже в мною на месте сочинённое заклятие. А отдавать мне совершенно нечего. Никто из потустороннего мира не отнесётся всерьёз к жертве из недоеденного Дамиром бутерброда.

Я начала ходить по коморке из угла в угол, в надежде найти хотя бы что-то, что могло бы сойти за жертву потусторонним силам. Здесь не было ничего. Можно дать какой-нибудь обет, но я не была уверена, что сработает. У меня контракт со странным существом не из нашего мира. Кто знает, какие силы захотят потом разбираться, кому из них я в большей степени должна. И тут меня пронзила догадка.

Кровь!

Почти все духи принимают в виде дара человеческую кровь. И этот вариант мне точно доступен. Оставалось только её добыть.

Чтобы саму себя поцарапать до крови, пришлось приложить немало усилий. К счастью, я носила длинные ногти, иначе пришлось бы пускать в дело зубы, а это ещё противнее. Когда несколько капель крови упали на знак пентаграммы, я пробормотала тихо, но настойчиво:

- Откликнись, дух, достаточно сильный, чтобы вывести меня в безопасности из этого места! Я подарю тебе свою кровь в обмен на твою помощь!

Едва я договорила, кровь закипела, словно поверхность пентакля была раскалённой. Но пар никуда не делся, он поднимался вверх алыми волнами, принимая уже знакомые мне очертания.

- Хорошо, что у тебя не хватило ума открытым текстом позвать меня, внучка, - раздался ворчливый голос моей бабушки. - Вызывать мёртвых колдуньям запрещено!

- Замечательно, - вспыхнула я. - Ты пришла помочь мне?

- Но ты же просила. Хотя, совершенно не понимаю, к чему тебе это. У тебя самой достаточно силы, чтобы уйти отсюда.

- Я похожа на человека, который может выломать эту дверь? - нервно спросила я.

- Ты - колдунья, внучка. Более того, ты очень сильная колдунья. Слабая просто не смогла бы вызвать в этот мир того, кого вызвала ты, да ещё продержать его здесь больше года в почти материальном состоянии. Конечно, он забирает у тебя много энергии, чтобы не превращаться в явного призрака. Но ты колдуешь редко, а ещё носишь этот медальон. Используй его! В нём скопилось очень много силы, поверь.

Я с опаской взглянула на пентакль. Он выглядел раскалённым. Идея брать его в руки совсем не казалась удачной.

- Спустись по лестнице и поверни налево, - сказала бабушка. - Там пройди до конца коридора и открой ещё одну дверь. Окно в ней откроешь даже ты. По забору сможешь дойти до границы этого склада. Только не вздумай идти по земле - можешь столкнуться с собаками. Спрыгнешь в конце и будешь свободна. Иди на запад, там будет шоссе, и до города уже недалеко.

Очертания её стали таять, и всего через три секунды я снова была в коморке совершенно одна.

Моя шуба валялась на полу. Я быстро её накинула и осторожно взялась за пентакль. Тот не стал ни на градус горячее, чем был. Бабушка сказала, что я - сильная колдунья. Это вряд ли...

Совершенно не представляя, что делать, я просто размахнулась и ударила пентаклем по замку с требованием:

- Открывайся!

Внутри замка что-то щёлкнуло, и в следующее мгновение дверь с лёгким скрипом поддалась.

Всё ещё не веря самой себе, я выскользнула в коридор. Здесь горела тусклая лампочка и не было ни души. Кажется, никто не считал нужным меня сторожить. В принципе, разумно. Ни одна нормальная девушка не смогла бы выбраться наружу.

Я с максимальной осторожностью прикрыла дверь, стараясь не скрипеть петлями. Пусть думают, что она закрыта, как можно дольше. К счастью, мне никогда не нравились сапоги на каблуках. В такой обуви неудобно ходить по льду, да и жать на педали в авто не очень. Потому сейчас я почти бесшумно двигалась по бетонному полу на плоской резиновой подошве.

Коридор привёл меня к развилке. Справа слышались приглушённые голоса. В одном из них я узнала Дамира. Хорошо, что нужно налево. Там, вроде, тихо.

Пройдя мимо нескольких дверей, я обнаружила ещё одну железную, запертую на навесной замок.

- Открывайся!

Пентакль с лёгким свечением ударился по замку. Тот щёлкнул, и я попыталась его снять. Не получилось.

- Открывайся!

Свечение стало гораздо слабее. Тем не менее, в замке послышлася скрип. Не без труда я таки сумела открыть его и скользнуть в открывшуюся дверь. Должно быть, сила, накопившаяся в пентакле, заканчивалась. Хорошо, что больше не придётся открывать замки.

Тёмное помещение оказалось старым туалетом. Судя по всему, им уже давно не пользовались. Свет внутрь попадал только сквозь закопчённое окошко. К нему-то я и направилась. Открыть рассохшиеся рамы оказалось не слишком сложно. Гораздо сложнее оказалось добраться до забора, о котором говорила бабушка.

Дело в том, что прямо под окном стояли мусорные контейнеры. Однако, их явно не вывозили вовремя, потому что мусора внизу оказалось столько, что сами контейнеры даже в ярком лунном свете едва угадывались, а зловоние стояло такое, что я всерьёз побоялась потерять сознание. Забор виднелся справа. Чтобы попасть к нему, нужно было пройти пару метров по довольно широкому парапету. Проклиная про себя Женю последними словами, я выбралась на парапет. Дул довольно ощутимый ветер, так что пришлось прижаться к грязной кирпичной стене и двигаться с максимальной осторожностью. Благо, что я уже год хожу на танцы. Потребовались недюжинная гибкость и умение держать равновесие, прежде чем ноги донесли меня до забора. Там оказалось ещё более весело. Ширина забора - сантиметров десять. Если меня не сдует отсюда ветром, это будет чудом. Мне было неимоверно страшно, но даже закрыть глаза было нельзя. Всего одно неверное движение, и я рухну вниз.

Когда я добралась до конца забора, у меня от напряжения сводило даже те мышцы, существование которых раньше не проявлялось никак. Уши буквально отваливались. Шапку я не носила, капюшон не одела, чтобы не ограничивать себе обзор, а ветер становился пронзительнее с каждым моим шагом. Ухватившись руками за край забора, я повисла. Перчатки несколько спасали, но пальцы всё равно сводило от напряжения и от холода. Я разжала их не столько по необходимости, сколько от боли, и тяжёлым кулём грохнулась на мёрзлый снег.

- Женя, ну ты и ублюдок, - пробормотала я, испытывая к нему такую ненависть, какую ещё никогда в жизни не испытывала.

Где-то вдали виднелось что-то похожее на лесополосу. Надеясь, что моя шуба не слишком выделяется на фоне снега, и радуясь, что луну затянуло тучами, я двинулась к деревьям. Если повезёт, там разберусь, где запад, и не замёрзну до тех пор до смерти.

Капюшон не слишком-то помогал от холода. В результате, добравшись до лесополосы, я не чувствовала пальцев ни на руках, ни на ногах. Злость закипала во мне всё неистовее.

- Женька! - закричала я вдруг. - Даже не пытайся сделать вид, что тебя здесь нет! Выходи сейчас же!

Слова "подлый трус" едва не сорвались с моего языка, и я почувствовала, что начинаю труситься с приступе истерического смеха.

- Я действительно заслуживаю наказания за то, что недооценил тебя, - послышался голос Жени, и он появился из-за близстоящего дерева. - Не думал, что ты так быстро уговоришь Дамира тебя выпустить. Вот даже очень интересно, как именно ты его уговаривала?

Поняв, что он ещё и ревнует, я окончательно взорвалась.

- У тебя ещё язык поворачивается о таком спрашивать? Совсем совести лишился? Ты сам меня туда отправил!

Даже не понимаю, что делаю, я шагнула к нему и залепила Жене такую затрещину, что у обычного человека искры бы из глаз посыпались. Он же остался стоять в той же позе, что и раньше.

- Решил, что на сей раз я уж точно настолько испугаюсь, что дам тебе это чёртово имя? С чего только ты решил, что я не догадаюсь? Ты ведь уже пробовал такую тактику! Контракт расторгнут, козёл! Только попробуй явиться ещё раз! Я забираю дочку, и не смей даже приближаться к нам!

Я развернулась и зашагала куда-то, не имея ни малейшего представления о направлении.

- Далеко собралась? - спросил Женя, догоняя меня в мгновение ока. - Город в другой стороне вообще-то. И до него километров пятнадцать. А до нашего дома - все двадцать. Ты подхватишь пневмонию, пока доберёшься пешком.

- Отойди от меня!

- Ева, не выдумывай. Я отвезу тебя. Потом делай, что хочешь. Но только после того, как примешь горячую ванну и переоденешься.

- Ты гляди, какой заботливый! - приступы смеха всё ещё душили меня. - Прямо как будто я по своей глупости сюда попала, а не по твоей милости.

- Ева!

Он буквально вырос передо мной, схватил меня за плечи и резко встряхнул. Это было более, чем неприятно, мне звхотелось ударить его ещё раз, но смех прекратился. Я жадно втянула в лёгкие морозный воздух.

- Ева, если я тебя не отвезу, ты не доберёшься до города. Как вообще этот Дамир отпустил тебя одну? - и тут в его глазах мелькнула догадка. - Или он не отпускал??

- Не твоё дело! - буркнула я.

Женя обхватил меня за талию. Ветер засвистел у меня в ушах, а придя в себя, я уже оказалась на переднем сидении джипа. Женя притащил меня сюда, используя свою суперскорость, и впихнул внутрь. Затем быстро скользнул на место водителя и включил обогрев. Несмотря на всю свою злость, я почувствовала, как начинаю расслабляться. Снаружи было слишком холодно, ветрено и пустынно, чтобы куда-то бежать.

- Только попробуй не отвезти меня в город!

Женя включил зажигание.

- Не волнуйся. На сей раз, у меня нет этого в планах.

Джип рванул с места.

- Ты же понимаешь, что это - нарушение нашего контракта? - спросила я. - Ты обещал любить меня и заботиться, а вместо этого постоянно занимался тем, что пугал, чтобы я дала тебе имя. У меня больше нет никаких обязательств по отношению к тебе. Возвращайся туда, откуда пришёл.

- Ева, есть вещи, о которых ты не знаешь, - очень спокойно заговорил Женя. - И если бы я тебе сейчас их рассказал, ты бы не поверила.

- Может стоило хотя бы попробовать объяснить мне, зачем тебе так резко потребовалось стать независимым? По-моему, я уже достаточно видела, чтобы поверить даже в самое невероятное!

- Мне не потребовалось резко стать независимым. Мне нужно было это с самого начала, - произнёс он, не отводя взгляда от дороги. - Но я надеялся, что ты сделаешь это сама, потому что любишь меня.

- Вот только не надо о любви! - буквально взвилась я. - И этих россказней о том, что я сама виновата. У того, что ты сделал, оправдания быть не может! Никакого!

- Ева, я понимаю, что ты в бешенстве. И у тебя есть полное право злиться. Признаю, что я точно нарушил некоторые условия нашего контракта. Но раз уж ты просишь меня сказать тебе правду...

- Не уверена, что мне это всё ещё интересно!

Я обхватила себя руками и уставилась в окно.

- Даже если ты не веришь, но всё, что я делал, я действительно делал ради тебя и Гизелы. Я хочу, чтобы у вас было будущее. И так уж сложилось, что только я смогу вам его наверняка обеспечить. Но для этого мне нужно быть реальным, Ева. И если ты не согласишься дать мне имя, может случиться всё, что угодно.

- Ты же сам понимаешь, насколько это абсурдно звучит! - я так и не повернула к нему головы.

- Если б я рассказал, что именно вам угрожает, ты поняла бы, что абсурд - это не совсем то слово. Это абсурд в квадрате, в кубе, если хочешь. Есть вещи, которым нет места в вашей реальности. Но точно также в ней не было места таким, как я. И если я сюда попал, то и то, что может стать причиной гибели миллионов людей, вполне может.

Я хмыкнула.

- Ты прав, больший абсурд представить сложно! Хочешь сказать, что явился сюда спасти человечество? Насколько я помню, ты уже несколько десятков представителей этого человечества убил, и не испытываешь по этому поводу угрызений совести. О том, что со мной могли сделать на этом складе, ты тоже не особо думал, кажется.

- Не передёргивай, - слишком спокойно ответил Женя. - Дамир точно не сделал бы тебе ничего плохого. Кто угодно, но не он.

Я вдруг вспомнила нашу внезапно вспыхнувшую страсть и покраснела. Та сцена случилась не более двух часов назад, а казалось, что когда-то в прошлой жизни.

- Если ты был так уверен, то зачем отправил меня к нему? Знал же, что всё может случиться! А теперь ещё и изображаешь оскорблённое достоинство.

- Я хотел, чтобы ты поняла, насколько хрупка связь между нами, пока я в таком состоянии. Он должен был продержать тебя взаперти примерно полторы недели. Ты увидела бы, что со мной происходит без подкормки, и поняла бы, что если когда-нибудь мы будем вынуждены расстаться на более длительный срок, я просто исчезну.

Я хотела было отпустить очередное язвительное замечание, но осеклась. В принципе, всё сходилось. Дамир действительно был одним из немногих, кто не только не стал бы делать мне больно, хоть физически, хоть морально. Мало того, он ещё был и одним из немногих, кто пальцем бы меня не тронул, если б не был уверен, что я хочу его не меньше, чем он меня. Не думаю, что он убил бы меня, даже если б ему дали за это очень много денег.

Женя заглушил двигатель, припарковавшись у обочины. Я инстинктивно сжалась, ожидая прикосновения. Но он не стал меня трогать, а просто сказал.

- Ева, я никогда ничего не просил у тебя и не попрошу в будущем. Для меня действительно важнее дать тебе, чем получить что-то взамен. Но сейчас это по-настоящему важно! Мне нужно, чтобы ты дала мне имя.

- Отвези меня к Гизеле, - сказала я. - Это единственное, что ты сейчас можешь для меня сделать.

Женя вздохнул и снова включил зажигание.

Оставшуюся часть пути мы молчали. Я сидела, едва сдерживая слёзы, не в силах справиться с чувством захлестнувшей меня обиды. Моё доверие к этому подонку было воистину безграничным. А он... он...

А он действительно весь этот год заботился обо мне, как мог. Вернее, совершая невозможное за невозможным. И дело было не в дорогих подарках и постоянных знаках внимания. Дело было в том, как он заставил меня изменить свою жизнь. Если б не Женя, я бы до сих пор... Чтобы перечислить всё то, чего не было бы в моей жизни, не хватило бы часа.

Джип остановился около нашего дома. Я выскочила из него и ринулась внутрь, в спальню дочери.

Гизела спокойно спала в своей кроватке. Рядом сидела няня, которую я давно знала и которой полностью доверяла.

- Что-то случилось? - вскочила она с кресла, где сидела в полудрёме.

Должно быть, я представляла удручающее и даже пугающее зрелище. Заплаканное лицо, грязная шуба, сапоги, настоящий цвет которых определить было невозможно.

- Просто хотела убедиться, что с дочкой всё в порядке, - пробормотала я, инстинктивно приглаживая совершенно спутавшиеся волосы.

- Всё хорошо, - ответила няня, испуганно хлопая глазами. - Она уже давно спит. Я побуду до утра. Прослежу, чтобы всё было в порядке.

Я только кивнула и вышла из детской. Разговорами можно разбудить Гизелу. Да и себя нужно привести в порядок.

Я вернулась к входной двери, чтобы оставить в шкафу шубу. Завтра нужно будет проверить, можно ли её ещё спасти. Хотя, скорее всего, стоит просто выбросить. Мне точно не хотелось вспоминать всё то, что было в ней пережито.

Женя сидел на тумбочке в прихожей, неподвижный, как статуя.

- Ты ещё здесь? - зло бросила ему я. - Или это мне нужно уйти?

- Конечно, нет. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. И принести свои извинения.

- Надо же!

Не глядя на него, я буквально швырнула шубу в шкаф, абсолютно не заботясь о том, упала она прямо на пол или нет.

- Мне следовало сразу сказать, что мне нужно, а не пытаться манипулировать тобой.

- Ничего, - я наконец-то повернулась к нему, резким движением отбрасывая спутанные волосы с лица. - Я тоже хороша! Знала, что это ты загнал меня в тот пожар, и ты позаботился, чтобы на меня рухнул тот потолок. Но всё равно жила с тобой. Надо было ожидать, что рано или поздно, ты выкинешь очередной фортель.

Он поднялся на ноги.

- До свидания, Ева. Ты знаешь мой номер. Если потребуется моя помощь, нужно будет только позвонить.

- Если только ты не успеешь уползти назад в ту нору, откуда я вытащила тебя своим заклинанием!

Женя посмотрел на меня угрюмо, но без злости.

- Это уже как ты решишь.

И он направился к двери.

Моё следующее движение было следствием чистого инстинкта. Потому что мой разум, чувства и эмоции сразу же восстали против него. Ощущая самую настоящую физическую боль в запястьях, я всё-таки схватила его за руку. Женя застыл на месте.

Я не знаю, сколько времени мы так и простояли, не шелохнувшись. Рука Жени так и лежала на дверной ручке, а всё моё тело было напряжено от желания вытолкать его наружу как можно скорее. Я проклинала себя за то, что моё тело так предательски восстало против здравого смысла и отказалось отпустить Женю. Непозволительная слабость.

Приложив невероятные усилия, я всё-таки разжала пальцы, надеясь, что сейчас Женя всё-таки повернёт ручку, откроет двери и уйдёт.

Но, вместо этого, он с молниеносной скоростью развернулся, схватил меня в объятия и спрятал лицо в моих растрёпанных волосах.

- Я тебя ненавижу, - вырвалось у меня.

- Прости, но этого по отношению к тебе я никогда испытывать не буду, - ответил Женя, поднимая меня на руки и неся наверх.

Я уткнулась лицом ему в грудь, крепко зажмурив глаза. Мне было стыдно смотреть вокруг. Неважно, что няня и Гизела находились в спальне и не видели происходящего. Мне было стыдно перед всем миром за свою слабость.

Женя занёс меня в ванную, одним резким движением повернул кран и начал стаскивать с меня одежду.

- Пальцы у тебя ледяные, - произнёс он. - Будет чудом, если температура не подскочит.

- Мне плевать, - обронила я безвольно, позволяя ему раздевать себя.

Какая разница, что сейчас случится? Мне нужно было прогнать его сразу же. Нужно было вообще не пускать его за руль! Оставить там, около тех складов. Если уж я снова позволила ему до меня добраться, то можно прекратить сопротивление. Всё равно этим уже ничего никому не докажешь.

Женя осторожно усади меня в ванную, налил туда пены с запахом моего любимого миндаля и начал усиленно её взбивать.

- Ева, мы пройдём и через это, - сказал он. - Ты же понимаешь, что не хочешь жить без меня. Да и смысл? Я люблю тебя так же сильно, как ты любишь меня. Зачем нам проверять, сможем ли мы найти счастье отдельно друг от друга?

- Счастье? - я подняла голову, хотя на более-менее приличную вспышку гнева была уже не способна. - О каком счастье ты говоришь? Если от тебя чего и можно ждать, так это очередного предательства. Ты вообще понимаешь, что однажды может наступить момент, когда ты не успеешь появиться? И я умру!

Женя вздохнул.

- Не будет больше никаких таких моментов, я клянусь.

Он очень нежно погладил меня по щеке.

- Ева, ты - самое дорогое, что у меня есть. Потому больше никакого риска потерять тебя.

- Простить тебя - это самое унизительное из всего, что я делала в своей жизни...

Моё тело безвольно обмякло. Если б сейчас я опустилась под воду, думаю, не предприняла бы никакой попытки вынырнуть и не задохнуться. Женя просто погладил меня ещё раз, а затем стал раздеваться. Несколько секунд, и он опустился в ванную напротив меня. Я думала, что последуют ласки и поцелуи, чтобы окончательно заставить меня сдаться. Противиться его умелым рукам и языку было просто невозможно. Однако, вместо этого, Женя взял мои руки в свои.

- Девочка моя, я знаю тебя так, как никто не знает. Я был с тобой с самого твоего рождения, учился всему, чему ты училась, любил тех, кого ты любила, и ненавидел тех, кто делал тебе больно. Я знаю, как ты стала тем, кем стала. В тебе всегда было больше, чем в окружающих. Столько силы, что она пугала мужчин вокруг тебя. Они понимали: чтобы быть рядом с такой женщиной, придётся и самому стать сильнее. Но сейчас, когда я рядом, тебе пора перейти к следующему этапу...

Он придвинулся ближе.

- Тебе больше не нужно искать оправданий своему одиночеству и помнить о том, что маленькие девочки не должны бояться, что их никто не любит. Я с тобой, и я действительно тот, кто тебе нужен. Ты можешь стать моей. Моей во всех отношениях. Я сделаю так, что тебе больше никогда ничего в этом мире не придётся бояться, и никто больше не посмеет посмотреть на тебя свысока. Но для этого всё должно встать на свои места. Я - мужчина, и я должен быть ведущим. В этом нет ничего унизительного для тебя. Женщина выполняет своё предназначение только тогда, когда позволяет мужчине быть мужчиной. Позволь мне им стать. Позволь стать тем, кто ради тебя перевернёт весь мир, а затем бросит его к твоим ногам. Это не ограничит тебя, это даст тебе свободу. Ты станешь собой, а я смету с дороги любого, кто попытается тебе помешать.

Его голос звучал мягко и монотонно, он буквально гипнотизировал меня. Его руки так нежно сжимали мои, его взгляд был полон такой любви и преданности.

- Мне страшно давать тебе столько силы, - прошептала я в ответ. - Ты слишком хорошо знаешь, чего хочешь, и возможностей добиться этого у тебя не счесть.

- Какая разница, если всё это будет в итоге твоим?

Он поднялся и выбрался из ванны. Взял огромное полотенце, вытащил меня из воды и начал вытирать.

- В этом мире всё перевёрнуто с ног на голову, Ева. Женщины всё больше привыкают брать инициативу в свои руки, мужчины становятся всё более инертными. Вместо того, чтобы украшать и вдохновлять, женщины занимаются тем, что горбатятся ради куска хлеба. То, что должно просто доставлять им удовольствие и зажигать огонь в глазах, становится необходимостью. Мир не может так существовать, и если мы хотим, чтобы люди в этом мире выжили, мы должны поменяться. И началом всему этому станешь ты, моя дорогая. Ты наконец-то избавишься от того груза, который называют свободой и независимостью. Ты не будешь свободна от меня, зато будешь свободна от забот о том, что завтра придётся есть тебе и твоим детям. Поверь, это того стоит. Тем более, что единственное, чего я потребую взамен - это твоя верность. Мне нужно будет просто знать, что ты не позволишь ни одному мужчине прикоснуться к тебе. А в остальном - будь какой хочешь.

Казалось, он не ждал от меня ответа. Мне поначалу снова захотелось послать его подальше, но затем я вдруг подумала: а зачем?

Разве верность одному мужчине - это ограничение свободы? И разве его желание избавить любимую от всех забот - это неправильно?

Может моя проблема в том, что я действительно настолько привыкла решать всё сама, что теперь мне просто страшно позволить делать это кому-то, кроме меня? Может потому я и была столько времени незамужем? Просто отказывалась подчиняться кому-либо, даже если руководство было мне полезно. Чёртово упрямство, впитанное буквально с молоком матери. То, чему учат всех маленьких девочек.

Никто не решит за тебя все твои проблемы. Мужчины - они как дети, они слабые, ими нужно руководить с помощью хитрости. Это то, что вбивали в головы всем нам. В результате, мужчины действительно стали слабыми и изнеженными, а женщинам пришлось стать теми парнями, за которыми они в юности хотели выйти замуж. А хуже всего было то, что все мы поверили в то, что так и должно быть. И за весь этот тарарам любая из нас готова сложить голову на полях сражений, ведущихся за равноправие полов. И все эти жертвы вместо того, чтобы позволить мужчине быть тем, кем он и должен быть - завоевателем, добытчиком и защитником.

- Знаешь, - произнесла я, наслаждаясь тем, как он снимает лишнюю влагу с моего тела, - а ведь многие современные мужчины назвали бы тебя подкаблучником. Ты тратишь столько сил и времени, чтобы мне было хорошо и спокойно...

- Те, кто так считают - не герои, а неумёхи, - ответил он, ничтоже сумняшеся. - Я вообще-то собираюсь сделать лучше эту реальность. Кем бы я был, если бы не смог сначала сделать её немного лучше хотя бы для тебя и нашей дочери? Ну, всё. Теперь тебя нужно укрыть потеплее и проследить, чтоб ты выспалась. Тогда не заболеешь.

Я окончательно отдалась во власть его умелых и сильных рук. Он точно знал, как сделать мне хорошо. Потому вскоре уже я действительно лежала под тёплым одеялом в его объятиях и решение позволить ему делать меня счастливой созрело в моей голове окончательно.

Можно бороться за своё счастье очень долго. Можно разбивать лбом бетонные стены, брать вершины и выигрывать сражения. Но всё это не имеет значения, потому что судьба давным-давно создала место, где каждый из нас может быть счастлив, и людей, с которыми мы можем быть счастливыми. И только дух противоречия, свойственный эпохе, заставляет нас сопротивляться очевидному. Счастье кажется нам слишком простым. Мы гоним его от себя и пытаемся слепить его из более сложных компонентов. А в итоге оказывается, что всё равно это хуже изначально данного. Нужно просто осмотреться вокруг и взять то, что уже давно ждёт нас.