Тоже война

А слабо мне с благодарностью за идею рассказа Славе Гурьеву его же и посвятить?

— Слышь-ко, Турыло, а Ляпуг к тебе как относится? Ты с ним в мире? Остроморденький старикашка в полотняной рубахе до пят примостился в развилке старой, почерневшей понизу березе и сосредоточенно чесал свои путанные-перепутанные соломенного цвета волосы.

— А что мне Ляпуг. Я многих из северных лесов знаю. Я с самим Стогом дружен, — пожал плечами второй старик, обладатель черной гривы волос, изузоренной по вороту рубахи и красных порток. В левой руке он держал кривую суковатую палку — навроде посоха, а правой лениво обирал малиновый куст. — А к чему ты, Додя?

Зачем тебе Ляпуг этот?

— У кого ж хорониться-то будем? Кто же нас еще приютит, окромя северских?

— Ты болтай, да не забалтывайся! — грозно покосился в сторону собеседника Турыло.

— А ты, видать, ничего не слышишь и не знаешь. Точно ничего?

— Говори путем, Додя. Опять околесицу всякую несешь, ни одного слова толкового.

— Вести, они же без толку не бывают. К ним ведь прислушиваться надо.

— А, было б к чему. — Турыло отправил в рот горсть ягод и махнул рукой, подтверждая свои же слова. — Пустой треп по лесу.

— А вот и не пустой! Вот не пустой! — развеселился Додя, подпрыгивая на месте. — Степняки ордой несметной прут!

— Ну, это не новость. Не первый раз они на людей местных мечи поднимают. Не первый раз и откатятся домой, побитые.

— Так разве ж я про людей говорю? Степная нечисть сюда двинулась! А наши, как всегда, всяк по себе. У каждого свой куст, его и будет защищать. А хватит ли сил-то? Хоть волкодлаки и могучи, и много их, а сомнут степняки волкодлаков. И Сухоложских сомнут, и Краснопузых. Даже если объединятся они. Волкодлаки же — еще не весь лес. А потом орда за Чертоховское болото возьмется — и раздавит там шишимор и водяных всяких. А следом уж и мы. И что мы? Долглянники сами по себе — это уж как повелось. Сукочи и Вершинники — те, поди, и в драку-то не полезут, попробуют откупиться. Но чем от этих злыдней откупишься-то? Дураки они — Сукочи с Вершинниками. Только твой род и сможет с Береговыми объединиться. Но ведь это не та сила, которой сподручно против орды. Ты знаешь, сколько степняков пожалует?.. Вот и я о том же. А ты — пустой треп!

Ошарашенный вестью Турыло совсем и о ягодах забыл. Он стоял, опершись на палку, и слушал Додю с открытым ртом. На его лице все чувства читались легко.

— А ты не брешешь?

— Что Сукочи с Вершинниками сдадутся? Ты сам-то разве плохо их знаешь?

— Да я про орду!

— А, ну дак про то Пыж Лопоухий сказывал. Этот врать не будет. Говорит, Белобокая их у Большого Брода видела. Конца краю не видно. Вот ведь войско собрали.

— Н-да, — Турыло почесал в затылке. — Действительно надо к Береговым на разговор идти. Ну и дела начались.

Старикашка в развилке дерева хохотнул, будто его вся эта война не касалась, и вновь затараторил:

— Не. Тебе к Береговым идти не след. Эти сами скоро здесь появятся. Ты лучше к волкодлакам. А вдруг да получится что. Они ж не совсем полоумные. К Вершинникам бы надо. И на болота тоже.

— Ты, Додя, меня-то не учи. Лучше за себя скажи.

— Да я… Ладно, сбегаю к водяным, авось получится. Может, и к русалкам на Быструю речку заскочу. Тоже ведь свои.

— Давай, Додя. Как стемнеет, жду тебя у Медвежьей горы. Жду с хорошими вестями.

— Какие ж могут быть хорошие вести сейчас? Разве что степняки домой поворотят.

Старикашка соскочил на землю и вдруг начал расти, расти, достиг головой верхушки березы, махнул на прощанье рукой и одним шагом скрылся среди деревьев.

Турыло тоже значительно подрос и пошел в другую сторону. Ему предстоял очень непростой разговор. Не любили волкодлаки леших.

Волкодлаки шли на врага клином. Два самых огромных, самых черных бойца — вожаки родов — возглавляли отряд. Налитые кровью глаза волков-оборотней не предвещали степнякам ничего хорошего. Но ведь и противник был не из слабых.

Дюжина дюжин маленьких крупноголовых духов, кривляясь и корча рожи, неспеша ехали навстречу стае. Ехали верхом на своих волках — светло-серых и длинноногих.

Эти не выглядели так же грозно, как их лесные собратья, однако в драке, конечно, тоже были полезны.

Волкодлаков было не более семи десятков, но отступать от превосходящего числом противника даже не думали. Они готовы были к грандиозной драке. Для многих из них, быть может, к последней драке. Но зато те, кто останутся живы, не пустят чужаков в родной лес.

Турыло и Древеля, старейшины лешачьих родов — Быстрореченских и Береговых, издалека наблюдали за началом битвы. Им было страшно. Ни с кем из соседей договориться о совместном отпоре врагу не удалось. Даже чертоховские водяные лишь поухали в ответ и скрылись в тине. Оставалось ждать. Ждать, когда степняки, перемолов отдельные отряды тех, кто встанет у них на пути, доберутся до владений либо Береговых, либо Быстрореченских леших. И первый бой из вереницы предстоящих чужакам уже разгорелся.

Волкодлаки действительно оказались сильней серых степных волков. Боевой клин, словно камень воду, разрезал войско степняков. Огромные черные бестии накинулись на врага, раздирая противников в клочья — как «лошадок», так и их наездников.

Чужаки дрогнули и попятились. Все меньше и меньше огромных голов возвышалось над местом сражения.

— А может, все этим и кончится? — повернул к Турыле улыбающееся бородатое лицо Древеля.

Турыло молча пожал плечами.

Вдруг он насторожился.

— Гляди!

На край поляны, где происходило сражение, выплеснулась новая волна всадников-степняков.

— Да это ж только передовой отряд! — в ужасе воскликнул Древеля. — Что ж теперь будет?!

— Ничего, — оборвал его Турыло. — Не паникуй. Запоминай, как они дерутся. Эх, жаль, Кефрокл не решился с нами пойти, уж он-то сразу что-нибудь дельное предложил бы.

— Ага, — кивнул Древеля, но ужаса в его глазах ничуть не убавилось.

А войско степняков все продолжало прибывать на поляну. Большеголовых всадников уже невозможно было сосчитать. Волкодлаки то ли не заметили прибывшее к врагу пополнение, то ли решили биться до конца. Их грозное военное рычание не затихало над полем битвы. Однако было видно, что сил на настоящий отпор у защитников леса не хватит. Где-то молодой волкодлак вдруг начинал отступать и, поджав хвост и жалобно поскуливая, покидал гущу сражающихся, ища спасение в кустах. Где-то старый, весь в шрамах волк огрызался все тише, все медленнее реагировал на атаки противника и наконец валился на кучу вражеских трупов не от смертельного удара, а потому что силы покинули его дряхлое тело.

Ряды волкодлаков таяли. Степняки, окружив место сражения, уже не позволяли отступавшим убегать в лес. Первая битва закончилась полным поражением местных обитателей.

— Пойдем уже, — махнул рукой Турыло. — Как Додя и говорил, шансов у волкодлаков не было.

— Он и про нас то же говорил.

— Да, но ведь у нас еще есть время все хорошенько обдумать. И мы, все-таки, видели, как они дерутся, а они — нет.

— А как они дерутся? Я что-то не очень рассмотрел.

— Нахрапом они берут. Числом огромным. Вот мы и подумаем, как прежде это число подсократить. Понял?

— Молодец, Турыло… А ты уже что-то придумал?

— Нет пока. Но, надеюсь, Кефрокл в этом нам поможет.

— Очень скоро они залижут раны, а тогда и наша очередь придет, вздохнул Турыло. — Надо нам, други, вот что решить: где бы их в ловушку загнать. И, значит, распотрошить там, не выпуская.

Порядка четырёх дюжин леших собралось у подножья небольшой, поросшей елями горы. Поначалу они слушали рассказ своих предводителей, но теперь пришла очередь высказываться остальным.

— А если в овраги попробовать? — предложил один из лешаков, с виду молодой и румяный. — Сверху было бы любо бить.

— И как ты пригласишь супостатов? Просим, просим? Медом им там подмажешь? — Древеля, осадивший румяного, аж крякнул от досады. — Нет, нам надежную засаду надо. А так они не дураки, в овраги не полезут.

— Даже если за кем-то погонятся?

— Все равно не годится, — покачал головой Турыло. — Нам их всех разом надобно, а так лишь часть за беглецами бросится. Остальные не полезут.

— В болото бы их согнать. Там и порешить, — буркнул здоровенный чернобровый бородач.

— Это конечно, это мы запросто, — усмехнулся Турыло. — Только, наверное, они нас сами туда запихают. Уж больно много степняков.

— А из-за реки? Пока они в брод пойдут, мы их и так уже проредим, — не унимался румяный, которому очень хотелось первому предложить толковый план истребления чужих.

— Было бы неплохо, но чем?

— А дубьем всяким.

— Но ведь нам не поколотить их надо, а поубивать. Ну и прогнать тех, кто выживет.

Тут вдалеке в лесу завыл волк.

— Чужой? — забеспокоился румяный леший.

— Сиди уже. Чужой, — покачал головой Древеля. — Наш это. Их несколько из той свары живых вырвалось, вот сейчас и страдают. Тоскуют, значит.

— Да, Древеля. Встретился бы ты с волкодлаками, поговорил. Пусть к нам примыкают. Будет шанс отомстить.

Тот кивнул в ответ и снова оглядел лица лешаков.

— Ну?

— Я вот что думаю, — выступил вдруг из тени ели мохноногий кентавр.

— А, Кефрокл, ты уже здесь, — обрадовался Турыло, увидев человека-коня. — Ну, все знаешь?

— Услышал кое-что. Вы, братцы, не ищите ни у кого союза. Скоро степняки на болота надвинутся, так вы сами болотным помогите.

— А ты?

— Неужели я вас в беде великой кину? Этот бой и мой тоже.

— Ну? — обернулся к лешим Турыло.

— А что, можно, если только…

— Да почему бы и нет…

— Гадкие они больно, водяные эти…

— Ладно, подмогнем. И нас как бы сразу больше станет.

— Главное, — продолжил Кефрокл. — Мы и из боя, если что, с небольшими потерями выйти сможем.

— А зачем? — не понял чернобровый леший.

— Если помогать вдруг некому станет, — усмехнулся кентавр. — А степным нас уже не окружить. Мы ведь с тылу выйдем.

— Вот и ладно, — согласился Древеля. — Как, Турыло, принимаем план?

— План хорош. Теперь дело только за оружием. Кто хочет сказать?

Основное войско степняков быстро нагнало авангард, остановившийся в нерешительности у болота. До самого вечера, громко споря, чужие не трогались с места, не решаясь ступить на топкую землю. А с наступлением темноты, как видно, кто-то подал команду, потому что живая масса большеголовых всадников вдруг пришла в движение. Вытянувшись вдоль берега в линию толщиной не менее дюжины волков, степное войско вступило в болото.

Тут же заухало, забилось в истерическом хохоте болотное воинство, притаившееся на то время, пока чужаки решали что делать. Со всех сторон зафонтанировало, обливая противника вонючей жижей. Несколько крупных тел взвилось из покрытых ряской окон, хватая всадников и утягивая их на дно болота.

Накренилось и вдруг резко повалилось на большеголовых огромное дерево, придавив кучку зазевавшихся степняков.

Атакующие дрогнули и смешались. Кое-кто из них поворотил своих «лошадок» назад.

Леший-разведчик, притаившийся в кроне высокого дерева, замер, предвкушая бегство чужих. Еще немного, и он пошлет своим сигнал — все кончено! болотные победили!

Но тут откуда-то из середины серой массы раздалась зычная команда — и войско пришельцев выстроилось в линию для повторной атаки болота. Так и не насладившись успехом, лешак приготовился ждать развязку событий.

Размахивая дубьем и подбадривая друг друга криками, большеголовые полезли в топь небольшими отрядами. А водяные продолжали придерживаться избранной тактики борьбы — внезапных атак из глубины. Однако на этот раз все получилось не так, как они задумывали. Степняки были готовы отразить наскоки противника, набрасываясь на каждого водяного, выпрыгивавшего из воды, по несколько сразу, тут же приходя на помощь попавшим в беду. Не успевая утаскивать жертвы на дно и будучи вынужденными вступать в открытые схватки, защитники болота стали проигрывать, отступая от берега вглубь своих владений. Все реже и реже очередной водяной решался атаковать степняков, все дальше и дальше в болото продвигалось войско захватчиков, уничтожая тех, кто попадался на пути. Еще чуть-чуть, и все должно было кончиться.

Ни болотные, ни степняки не обратили внимание на то, что вскоре после начала второго наступления большеголовых, за их спинами с вершины высоко дерева несколько раз неправдоподобно громко ухнул филин.

Наступление чужого войска вовсю развивалось, когда вдруг острые колья вонзились сразу в спины нескольких дюжин степных духов — это отряд леших, подкравшись в темноте, нанес свой сокрушительный удар по противнику. Девять огромных волкодлаков, лишь в прыжке позволившие себе яростно зарычать, кинулись на врага сзади. Полдюжины водяных, сумевших пережить прохождение врага над ними, взвились в воздух почти из-под лап серых волков замыкающей шеренги — и еще шестеро всадников нашла свою гибель на дне чертоховского болота.

Наконец лешие тоже дали волю легким — над зеленой топью разнесся их боевой рев.

И степняков охватила паника. Сбившись, потеряв строй, не реагируя ни на чьи команды, просто спасая свою жизнь, большеголовые всадники на серых «лошадках» сыпанули во все стороны, надеясь на темноту и резвость ног серых волков.

И началась другая фаза боя — уничтожение побежденного противника. Рвали и метались волкодлаки. Ухали, пронзая кольями врага, лешаки. Осмелевшие водяные перестали прятаться под водой, хозяйничая в открытую. Кентавр Кефрокл голыми руками давил тех духов, что нарывались на него в своем безумном бегстве.

Проигрывая, степняки не могли сопротивляться. Или не умели.

Когда край солнца лишь только показался над горизонтом, остатки лесного воинства — и лешие, и волкодлаки, и водяная нечисть — собрались на берегу неширокой речки. Со степняками было покончено, враг нашел здесь свою погибель или бежал.

— Надо бы выбрать старшего, — почесав затылок, высказал свое мнение Древеля.

— Хоть лес и большой, а неплохо бы над ним одному хозяину быть.

— Ха! — отозвался самый толстый водяной, поглаживая свою зеленую жиденькую бороду. — Уж не ты ли хочешь быть тем хозяином?

— Нет, — мотнул головой старый волкодлак. — Нам от других ничего не надо, но и в свои дела никому соваться не разрешим.

— Да какие у вас теперь дела, — махнул рукой Додя, сидевший, сгорбившись, на валуне. — Семь волков на весь лес — считай и не осталось у нас волков, хоть северских зазывай.

Волкодлаки, как один, ощетинились, но Додя лишь отмахнулся от них, продолжая:

— Кто ж говорит-то, что в ваши дела нос начнут совать? Древеля вот о чем толкует: нужен кто-то вроде людского князя. Чтоб, значит, врага отбивал совместным войском. А командовать вами каждый день — и во сне дурном не приснится. Зря, зря вы тут клыки-то повыставили.

— Не, а почему опять Древеля-то главный? — выскочил вперед леший, представлявший род Долглянников. — Опять Береговые норовят всех обставить?

— А что, — усмехнулся Додя. — Ты сам хотел бы княжить?.. Нет, так и молчи.

Речь ведь не о Древеле. Да и не предлагал еще его никто. Речь о том, что нас чуть-чуть того, не раздавили.

— Только не Древеля! — выкрикнул неугомонный долглянник.

— Турыло бы, — поднял руку еще один леший. — Он-то никого не обидит.

— Ага, — вскинулся вновь толстый водяной. — А почему бы из болотных кого не выбрать?

Все зашумели, предлагая новые кандидатуры. Наконец угомонились.

— Ну и как теперь быть? — оглядел всех Додя. — Опять каждый за свою кочку?

— Давайте я скажу, — придвинулся к центру круга кентавр. — Можно ведь выбирать старшего на год или на два, потом менять. А можно доверить командование сразу трем-четырем.

— Конечно! А как они друг с другом-то договорятся? Все равно у каждого своя часть леса за главную будет, — заволновался долглянник. — Нет уж, пусть лучше по очереди.

— Пусть друг за другом…

— А первым наш…

— И кого из волкодлаков?..

— Надо ли вас? Вы ведь уже почти и не род…

— Это мы не род?! Это волкодлаки?..

— Замолчите! — вымахнул вдруг надо всеми Додя. — Чего вы опять друг на друга?

Только что вместе бились, теперь снова врозь?

Собравшиеся притихли, но продолжали глядеть по сторонам подозрительно. Додя вновь уменьшился до своих прежних размеров.

— А мы-то пойдем уже, — покачал головой толстый водяной и нырнул в реку.

Остальные болотные тоже поплюхались в воду.

— Ну, началось, — помрачнел Древеля. — Сейчас и волки убегут.

— Да, — кивнул старый волкодлак. — Не будет у нас согласия, чего ж говорить.

— Бывайте, — махнул рукой долглянник и ушел в лес вслед за волкодлаками.

Оставшиеся долго молчали. Потом заговорил Турыло.

— Вот все и остались при своем. Мы, Быстрореченские с Береговыми, как были вместе, так и… Ну, я ведь прав?

Древеля и остальные начали кивать в ответ.

Когда собрание разошлось, на берегу остались Додя, Турыло и Кефрокл.

— Это бесполезно, — сказал Додя. — Это в крови у нас, что ли?

— Даже смертельная опасность ничему не научила. Кефрокл, а у вас в Элладе так же? — поинтересовался Турыло.

— Да, — усмехнулся кентавр. — Правда я там уже лет пятьсот не был, но, думаю, вряд ли что изменилось. Так же, все так же, как и здесь.

— Да везде, небось, так же, — вздохнул Додя.

— И что дальше? — огляделся кругом Турыло. — Как будем-то?

— Как и всегда. — Кентавр скрестил руки на груди, грустно глядя на леших. — Те, кто рвут только под себя, так и будут рвать. А некоторые, такие как вы, за всякого радеющие… Ничего не изменилось и не изменится. Вы снова будете стараться собрать всех при малейшей опасности. И снова сами же всех спасете…

Нет, в этом мире ничего не меняется.