Глава 3. HAKENKREUZ

— У меня дед Прагу освобождал. Собак этих бил с сорок второго. Да не уж-то я…

— Командир. Нельзя туда ехать. Может это ловушка?

— Чего? — озлобленный от увиденного Стечкин не расслышал бубнения из противогаза Бориса.

— Я говорю, не стоит нам туда ехать, как ты хочешь!

— Какого хрена, Боря?! Я должен это дерьмо сорвать с моего ПУРа! Это мой полигон! И земля эта наша! Мой народ за нее кровью заплатил немалой! Какой идиот вообще водрузил там это?! Скворцов! Птица, твою мать! Чего встал! — Стечкин забарабанил прикладом автомата по крыше кабины. — Поехали, говорю!

Из люка высунулся Скворцов. Точнее его воплощение в маске противогаза и натянутом на голову капюшоне ОЗК.

— Товарищ майор! Не чисто это что-то. Может не стоит?

— Да что ж вы заладили-то одно и то же! Что вы сцыте! Я сниму этот флаг! Только подъедь к ПУРу! А ну гони! В морду сейчас врежу!!!

— Да погоди, Василич, — Борис тронул плечо командира, но тот оттолкнул Колесникова.

В этот момент со стороны леса донеслась стрельба. Все кто был в кузове, приготовили оружие и вперили взгляды своих масок в заросли.

— Что там еще такое? — проворчал Стечкин, уперев приклад в плечо и направив оружие в сторону леса. Он напряг слух, пытаясь понять, из чего ведется огонь. За годы, что он был начальником полигона, он постоянно слышал пальбу на стрельбище и на учениях. Он отлично знал, как стрекочут пулеметы РПК и ПКМ, трещат АКМы. Хлещут СВД. Сейчас он был точно уверен, что стрельба велась не из российского оружия.

Из кустов показался человек. Одет он был в плотный комбинезон серого цвета. На лице шлем-маска с овальным стеклом. В области рта легочный автомат, от которого, перекинувшись через оба плеча, тянулись гофрированные трубки к алюминиевому ранцу за спиной. В руках у него было оружие. Поначалу Стечкину показалось, что это АК-47. Однако что-то в нем было не так.

Тем временем человек споткнулся и покатился по песчаной дюне. Привстал немного, на одно колено. Теперь было видно, что толстая резина его костюма разорвана на бедре и оттуда сочится кровь. Один из гофрированных шлангов болтался на ранце, чем-то перекушенный, или перерезанный. Было логичным предположить, что незнакомец подвергся нападению краба. Стрельба из нескольких видов оружия в лесу продолжалась, что красноречиво говорило о наличии еще людей.

— Эй! Сюда! — Заорали люди Стечкина и принялись жестами звать незнакомца, давая ему понять, что здесь он найдет спасение.

Человек только сейчас заметил стоявший на пляже ПТС. Странно, что он не заметил стальную громадину раньше. Но, видимо, он так сильно был напуган морским чудищем, вышедшим на берег и атаковавшим его, что все мысли были только о спасении. Тем не менее, дружеский жест людей в транспортере он не оценил. Уставившись на ПТС, он попятился назад, упал на пятую точку и, отталкиваясь ногами, дабы увеличить расстояние между собой и непонятным для него аппаратом, вскинул свое оружие.

— Черт! — люди в кузове и даже в бронированной кабине тут же пригнулись. Незнакомец открыл огонь. Пули лязгали по бронированной машине, не причиняя никакого вреда.

«У него низкая скорострельность. Ниже чем у калаша.» — отметил про себя Стечкин и взглянул на новоявленного противника сквозь заднее и лобовое бронестекло кабины.

— Какого хрена он творит? — возмущался рядом Борис.

Павел замер. Теперь, когда поливая свинцом машину, стрелок водил руками, сжимающими странный «псевдокалашников», стало отчетливо видно, что на его левой руке красная повязка с черной свастикой в белом круге.

«Ах, вот оно что», — Карие глаза майора за маской противогаза превратились в щелки под нахмуренными бровями. Теперь в его сузившееся поле зрение не должно попадать ничего лишнего, что могло бы отвлечь от цели. Теперь он видел настоящего врага. Стечкин резко поднялся, улучив подходящий момент, и дал очередь. Две из трех пуль поразили незнакомца в голову и опрокинули его на спину.

— Зачем, командир?! — воскликнул Высунувшийся в очередной раз из люка Скворцов.

— Ибо нехер, — коротко, но емко ответил майор. Затем резко дернул голову влево. — Колесников! Какого хрена!

— Сейчас, командир! — Борис уже перекинулся через высокий борт ПТС и спрыгнул в песок.

— Что он творит?! — Воскликнул Скворцов.

Чертов ОЗК мешал бежать, оглушая шорохом резины. Уже на первом десятке метров воздуха в маске стало не хватать, а когда Борис схватил оружие покойника, то с внутренней стороны стекол уже появилась влага. Колесников хотел еще обыскать мертвого незнакомца, но тут оружие в лесу заговорило с новой силой. И судя по барабанной дроби, слышимой от корпуса ПТС, огонь переключили на машину. То есть на них.

— Пригнуться! Не высовываться! — Заорал Стечкин. — Скворцов! Двинь вперед и заслони корпусом Колесникова!

— Есть!

— Аппарель открой! Через борт ему лезть нельзя! Подстрелят!

— Сделаю!

Борис кинулся обратно к ползущей в его сторону гусеничной машине.

— Через корму! Через корму лезь! — Крикнул забравшийся на крышу кабины Павел. Рядом тут же лязгнули пули. — Черт! — выругался майор, свалившись в кузов и подхваченный бойцами. — Что же за уроды.

— Я в машине! — послышался вскоре крик Колесникова. Он без сил рухнул на дно кузова транспортера.

— Скворцов! Закрывай! Жми на базу, быстро!

Аппарель со скрипом стала подниматься. Сделав большой полукруг, ПТС взял обратный курс под неутихающим огнем загадочного неприятеля.

— Василич. — Колесников на четвереньках приблизился к майору. — Смотри! Это «Штурмгевер-44»!

— Чего? — Стечкин с удивлением уставился на странное оружие, которое издали, напоминало первый «Калашников», но теперь, вблизи, было совершенно очевидно, что между ними очень мало общего.

— Я говорю, это штурмовая винтовка Хуго Шмайсера! У гитлеровцев были такие в конце той войны!

Стечкин взял в руки незнакомое оружие и с интересом стал его разглядывать. Это конечно странно. Область была наводнена стрелковым вооружением, но только советского производства. На одном из артскладов имелись так же хранилища, где были ППШ, Дегтяревы, СВТ и даже легендарные пулеметы «Максим». Все это держали на особый случай, чтобы вооружить в случае войны все население области. Особый случай давно настал, и первые годы остатки этого самого населения охотно выясняли отношения таким вот, и более современным наследием. Собственно, встретить человека с русским оружием времен второй мировой войны было не так удивительно. Если конечно не брать во внимание, что уже много лет нет нигде людей кроме пятого форта и Красноторовской колонии и встретить человека как такового вне этих зон вообще странно, по меньшей мере. В лесу, на территории воинской части, где базировался морской спецназ ГРУ, имелись в арсенале так же образцы стрелкового оружие стран НАТО. И этими стволами тут можно было не удивить. Но «Штурмгевер-44»… Откуда? Выкопали из земли? Но у него превосходное состояние. И по лакированному деревянному прикладу нельзя было сказать, что этой штурмовой винтовке больше восьмидесяти лет.

Майор отдал оружие обратно Борису и приоткрыл второй люк кабины, тот, что соединял ее с пространством кузова.

— Птица! Эй!

— Да, — отозвался Скворцов.

— Ты быстрее не можешь?

— Масло давно не меняли. Нельзя движок насиловать.

— Хреново.

— Чего?

— Я говорю хреново, что следы у нас! По ним они быстро выйдут к нашей обители.

— Так зачем ты того кренделя грохнул?! — Развел руками Колесников. — Теперь-то мы по любому враги. А если бы не стрелял?

— Он палил по нам. — Отмахнулся Стечкин.

— Да напуган он был. Вот и все.

— А свастика? У него свастика на рукаве.

— И это повод убивать?

— Боря, ты какого черта мне капаешь на мозги? К твоему сведению, остальные открыли огонь из леса. Они никак не могли видеть, что их дружка я убил. Так что об их намерении и дружелюбности можно даже не гадать.

— Командир, — подал голос один из бойцов. — А почему дружки? Вдруг он убегал от тех, что в лесу? А те, что в лесу решили, что мы с ним заодно.

— А краб? — фыркнул Стечкин.

— Да дело могло быть и не в крабе.

— Да черт с ними. Сейчас это не важно. Нам сейчас оборону надо организовать. Одно ясно. Пришли незваные гости. И они не стесняются применять оружие. И… Они водрузили этот флаг над моим полигоном. — Он чуть приподнялся, глядя в сторону ПУРа. — Я не я буду, если не сорву все-таки эту тряпку.

* * *

Александр не ошибся. В его жилище действительно был посторонний. Когда незваный гость зажег лучину, то Крот сразу узнал в этом темноволосом, с седыми клочьями, человеке своего соседа. Тот смотрел на Загорского, как всегда прищурившись и почесывая густую седую щетину на своем лице.

— Тигран? Ты какого черта тут делаешь? И как ты вообще сюда попал? Замок ведь на двери висел. — Возмущенно говорил Александр.

Тигран в ответ только усмехнулся и кивнул на стену. Только сейчас Загорский заметил зияющую дыру.

— Что за… Ты на кой черт стену сломал?!

— Только не надо вопить так, будто мне больше делать нечего как крушить стены форта. — Поморщился Тигран.

— А что случилось-то?

— Я полку хотел повесить в своей хибаре. Взял отбойник. Молоток поувесистее. Стал дырку долбить под дупель. А стена возьми да и рухни. Заодно и у тебя чуть посыпалась.

— А я думал, там за кладкой грунт. — Проворчал Александр, принявшись изучать свои схемы, на которых никаких помещений в данном месте не предполагалось.

— Да мы все так думали. Ты же у нас голова в данных вопросах.

— А что там? — Крот направил фонарь в дыру и, нажимая рычаг, заставил его светиться.

— Небольшая комната и ящики. — Пожал плечами Тигран.

— А в них что?

— Консервы.

— Консервы?! — Александр воскликнул.

— Да ты успокойся, Крот. Их уже лет семьдесят кушать нельзя.

— Ну да, — вздохнул Загорский. — И то верно.

Он поднялся со своей койки и неторопливо пролез в зияющую дыру.

— Что за запах такой? — морщась, проворчал Александр.

— Грибок это. Подъел он и кирпич и особенно раствор, которым кладка скреплялась. — Пояснил вошедший следом Тигран. — Оттого стена и рухнула. Так бы стояла, но стоило по ней постучать… Результат короче на лицо.

— Ясно. Постой-ка. — Крот развернулся, двигая свет фонаря вокруг себя. — Я что-то не понял. В этом помещении нет дверей?

— Вот это и интересно. Сложили тут эти ящики, а вход замуровали кирпичной клакой. Причем не понять где кладка свежее, из-за этого грибка. Хотя, похоже, что муровали стену так, чтобы не было видно, где это помещение.

Александр подошел к прогнившим деревянным ящикам. Их тут было несколько десятков. Довольно крупные. В одном таком можно было уместить человека, если тот согнется в три погибели. На их стенках еще различались черные клейма с нацистским орлом, свастикой и надписью «VERBOTEN». Были еще какие-то буквы помельче, но понять, что они значили, уже невозможно. Он открыл один из ящиков. Там, плотно сложенные железные банки, каждая из которых тщательно обернута промасленной бумагой. Консервы были тоже немаленькие. Объемом по три литра, наверное, если не больше. Крот попытался извлечь одну, но едва не уронил.

— Черт! Ну и тяжесть! Что же в них такое? — Он все-таки с трудом извлек одну и, оторвав бумагу, стал разглядывать. Масло сделало свое дело. Несмотря на очень долгий срок, что они тут лежат, ржавчина тронула только ободки крышки и дна. И то слегка. Этикетки на банке не было. Только отчеканенное на крышке клеймо в виде тупозубой шестеренки, в центре которой свастика. — Странное какое-то клеймо для провианта.

— Да у фрицев этих все какое-то странное было. Глянь. Шинель кто-то оставил.

В дальнем углу, на одиноко стоящем ящике, действительно лежало то, что когда-то было шинелью. Она была настолько изъедена тленом, что напоминала больше скомканную марлю. Причем характерный мышиный цвет шинелей вермахта давно приобрел какой-то гнилостно-зеленый оттенок. Поверх нее лежал задубевший ремень с бляхой. Александр подошел и посветил на нее. Бляха была ржавой. Но круг с орлом и все той же свастикой в центре проглядывался все еще хорошо. Над орлом полукругом надпись «GOTT MIT UNS».

— Что тут написано? — спросил Тигран.

— Бог с нами. — Мрачно произнес Крот.

— А. Типа как на баксах писали? In god we trust?

— Дословно нет, но по смыслу, наверное, то же самое. Похоже, сильно торопились. Если кто-то оставил тут шинель и ремень. Наверное, запыхался солдат, затаскивая сюда эти ящики. Вспотел. Снял ремень и шинель. А потом офицер громко и настойчиво велел убраться отсюда. И заложили тайник.

Александр прикрыл глаза, вгоняя себя в тот транс благоговения, который дарили ему ощущения от прикосновения к таинственной истории третьего рейха. Он словно увидел, как солдаты вермахта спешно тащили сюда эти тяжелые ящики. Как стояла нездоровая суета вокруг и лающая немецкая речь. Он будто оказался в том времени, невидимый для уставших и задерганных резкими окриками командования солдат.

— Эй, ты чего? — Тигран бесцеремонно толкнул Диггера.

— Задумался, — пожал он в ответ плечами. — Давай откроем банку одну. Все-таки что-то тут не так. Что же это за еда…

— Ага, откроем, — ухмыльнулся сосед, не дав ему договорить. — Ты мне скажи, дружок, что за история там у тебя с Челом и Марлей случилась?

— Не понял, — Александр уставился на соседа, — Баграмян, ты что имеешь ввиду?

— Я по этому поводу, кстати, к тебе на огонек зашел. Что с Челом?

— Утонул он. — Нахмурился Крот.

— Ага, и в честь этого ты реанимировал Марлю? Имею ввиду, под словом реанимировал, что ему после этого реанимация не помешала бы.

— Я уже все Самохину объяснил. Тебе-то что надо?

— Нож мой у Чела. Банку открыть нечем. Он часом, перед тем как сгинуть, ножик мой не обронил?

— Нет. Ты про тот спецназовский клинок?

— Именно. — Тигран кивнул.

— А на кой черт ты ему дал его?

— Ага, дал. — Фыркнул Баграмян. — Он украл его. Ксюха призналась. Они недавно выходили наверх, мох собирать. Так вот пес этот, моим ножом дрянь эту соскабливал. Где он утонул-то?

— Ты что, достать хочешь? — теперь усмехнулся Александр.

— А почему бы и нет?

Загорский вздохнул и вернулся в свою комнату.

— Ладно. Покажу тебе тот колодец. Только не сегодня.

— Ага. Спасибо тебе, сосед. Мне сегодня в рейд на поверхность идти.

— Ну, туда идти долго, где он утоп. Тебе это время лучше на отдых потратить перед рейдом. Скажи лучше, что нам теперь с этой дырой делать?

— Как что. У нас теперь квартирки больше будут. — Засмеялся Тигран.

— А грибок?

— Ну, добуду хлорку, известь и карбид. Обработаю, как следует…

— Спятил? Тут же выселять всех надо будет из этой секции.

— Ничего. Недельку перекантуются на чемоданах. Места у нас много, куда можно переселит на время. Так ведь?

— Реакцию их не предполагаешь?

— Я тут человек авторитетный. Бузить не будут. — Махнул рукой Тигран.

— Ну-ну. Авторитетный. — Хмыкнул Александр.

— В чем дело? — сосед прищурился и посмотрел на него.

— Комендант тобой не доволен очень.

— Почему это?

— Из-за твоих симпатий лидеру Красноторовской колонии.

Тигран ничего не сказал. Только улыбнулся недобро. Затем загадочно покачал головой.

— Ладно. Поглядим. Тебе что-нибудь надо с поверхности?

Александр задумчиво уставился в округлый потолок из красного кирпича, и почему-то подумал, что из-за грибка он однажды рухнет на голову. Затем память выудила из своих глубин строгие угловатые сечения железобетонных тоннелей. Ниша от электрощита. Крутящийся пол. Егор. Руслан. Лена…

— Достань мне фоторамку, — тихо сказал Крот.

— Чего?

— Цифровую фоторамку. Помнишь такие?

— Помню. А на кой она тебе сдалась теперь?

— Просто найди. Это ведь не сложно. Магазины со всяким электронным барахлом ведь на каждом углу были в Кениге. Только обязательно в упаковке. Есть шанс, что там схемы не окислились и заработает. Электричество ведь у нас есть…

— Ну ладно. Обещать не буду. Но постараюсь. — Тигран хлопнул Александра по плечу и сквозь дыру направился в свое жилище.

Крот подошел к своей тумбочке у изголовья койки. Выдвинул ящик. Порылся в бумагах и извлек из глубин всякого барахла старую фотокарточку с изображением какой-то решетки кованой стали, с коваными же буквами «Jedem das Seine».

— Каждому свое, — отрешенно произнес он перевод. Следом в его руке оказался небольшой круглый значок национал-социалистской немецкой партии со свастикой в центре. И последнее, что он извлек, это серебристый цифровой фотоаппарат. Тот самый, что Ленка Бергер взяла с собой в их последний поход.

Постапокалипсис на: http://www.bookflash.ru и http://www.fallout-book.ru

Загрузка...