К тому времени, когда Григ, вернувшись к машине, садился за руль, Хорст уже мчался на электромотороллере за пределами деревни. Ехал напрямик, по едва проторенной тропинке, неровной и каменистой, отчего мотороллер то и дело подпрыгивал, норовя сбросить седока с неудобного сиденья.
Хорст мчался в соседнюю деревню – Пондас, до которой было восемь километров.
Вскоре показались дома и самый крайний – большой, но требовавший ремонта. Двора у него не было, и прямо возле крыльца стояли два внедорожника с широкими колесами, а чуть в стороне у забора – изрешеченный пулями остов еще одного, с которого в свое время сняли все уцелевшие детали, и Хорст принимал в этом активное участие.
Заслышав жужжание двигателя, на крыльцо вышел Ринго-Толстый. В банде Лошкара он играл роль повара и управляющего делами тыла.
– Чего приехал? – спросил Ринго и почесал под майкой выпирающий живот. Кличка повара соответствовала его внешнему виду.
– Я к Лошкару… – буркнул Хорст, протискиваясь мимо повара.
– А зачем?
– Надо, – недовольно отозвался Хорст и прошел в дом.
Лошкара он застал в дальней комнате – просторной и не имевшей мебели. Вдоль стен на полу лежали тюфяки, на которых спали члены банды, а углы были завалены комплектами обмундирования, покрышками от внедорожников и ящиками с оружием и боеприпасами.
Лошкар сидел за единственным столом и что-то записывал в журнал, видимо, какие-то расходы. Подойти ближе и заглянуть Хорст не решился, от Лошкара за такое можно было схлопотать.
– Чего? – спросил тот, прикрывая журнал.
– Я это… сказать хотел.
– Говори скорее, я занят.
– Там этот комендант машину у Васюнаса взял. На три дня.
– Зачем?
– Он не сказал.
– Так, – произнес Лошкар, казалось, тут же забыв про свои неотложные дела. – Бомчик!
– Я тут, командир! – отозвался из первой комнаты спавший там боец.
– Иди сюда.
Бомчик ввалился в комнату, зевая и почесываясь. От него пахло перегаром.
– Нужно поставить наблюдение за крепостью.
– На кой?
– На той. Кадета выслеживать будем.
– И потом прихлопнем?
– А ты как думал?
– Я так и думал. Тогда, может, еще и форт штурманем, когда никого не останется?
После этих слов Бомчик и Лошкар посмотрели на Хорста. Для посторонних ушей их откровения не предназначались.
– Все, можешь валить! – сказал механику Лошкар, поднимаясь и снимая с вбитого гвоздя портупею с двумя пистолетами в кобурах.
– Я пойду, Лошкар, но как насчет моего долга? Ты спишешь мне чего-нибудь? – спросил Хорст, стараясь заглянуть вожаку в глаза.
– Чего-нибудь спишу. Все, иди, да не болтай больше об этом нигде.
– Спасибо, Лошкар! Спасибо! – начал благодарить Хорст, одновременно пятясь к двери. – Никому не скажу, нигде не проболтаюсь!
– Бомчик, собирайся, поедем к лавочнику…
– Я и так готов, – пожал плечами Бомчик.
– А не приспичит в дороге? У тебя постоянно это случается.
– Не, я сегодня пилюлю сожрал, значит, неделю все в порядке будет.
– Тогда поехали.
Услышав, что предводитель куда-то собрался, из первой проходной комнаты со своих тюфяков стали подниматься другие бойцы.
– А мы, командир, нас берешь? – спрашивали они, приглаживая растрепанные волосы и растирая сизые от пьянства небритые щеки.
– Валяйтесь пока, мы с лавочником потолковать едем.
Бомчик с Лошкаром спустились с крыльца и сели во внедорожник – Бомчик за руль, командир – рядом. Взревел двигатель, колеса выбросили заряд дорожной пыли, и машина рванула на проселок.