Точка Опоры

Глава 2

На другом конце контрольного центра маленькая и изящная женщина рин качала на коленях детеныша. Стену перед ней занимали дисплеи — в основном неработающие. У соседней стены дремал единственный представитель хаттов — Ранда Бесадии Диори. Во сне его желто-коричневый хвост подергивался.

— Пиани, — Хэн Соло влетел в центральный зал, наступая Йакену на пятки, — нам нужна связь.

Улыбка медленно сползла с лица Пиани. Рины были настолько восприимчивы к языку тела, что она, возможно, даже могла бы понять, что именно их беспокоит.

— Межпланетная? — спросила она.

— Да, — кивнул Йакен. — Можешь запустить релейный передатчик? Нам нужно передать сообщение моей сестре в Разбойный эскадрон.

Пиани уложила спящего ребенка в пузатую корзину на полу.

— Я попытаюсь, — пообещала она. — Но вы же знаете адмирала Диззлевита. Садитесь, я угощу вас беджами.

Она подошла к плите, где рядом с объемистой бадьей кафа варилось несколько небольших темных грибов. Беджи было очень легко выращивать — высеял чан со спорами, подождал недельку и можешь приходить с корзиной. Они стали стандартной диетой для беженцев.

Йакен совсем не чувствовал голода, а Хэн ухватил один из грибов и стал понемногу откусывать. Постные вареные беджи были несказанно безвкусными, но матриархи рин ревниво берегли свои душистые травы.

— Соло?! — Ранда восстал ото сна, заворо-чился и тяжело перетек в вертикальное положение. — Чего вы тут забыли?

Йакен старался ладить с Рандой. Еще тот был тип. Начинал он как торговец спайсом. Потом хатты послали его добывать новых рабов для йуужань-вонгов. На Фондоре он сбежал — во всяком случае, так говорили.

— Отправляем сообщение для Йайны, — беспомощно промямлил Йакен. Джедаи не знают страха, учили его. Страх — на стороне Тьмы.

Страх за себя он еще мог отринуть. Но за Йайну? Его опасения за сестру не помогут ей. Они связаны между собой сверхеъстественно глубоко.

Ранда перетек ближе. Он был еще молодой, относительно легкий и достаточно гибкий, чтобы передвигаться своими силами.

— А ты что тут делаешь? — спросил его Хэн. Ранда выпятил скошенную грудь.

— Я же тебе говорил. Моя мать Борга, беременная моими соутробцами, не щадя живота своего защищала Нал Хутту, притом что только половина кланов поддержала ее, ну и так далее… И где я теперь оказался? Сижу тут на мели, без корабля, словно один из этих идиотов ворсов. Так вот, я хочу, чтобы у меня был доступ к видеоканалу. Круглосуточно. Тогда смогу узнавать новости с моей родины и избавлю ваших рабочих от…

— Мы еще поговорим об этом, — перебил его Хэн. — Пиани, что…

Пиани хмуро отодвинулась от консоли.

— Я даже не смогла достучаться до Диззлевита. Он приказал, чтобы штатские не подключались к реле без специального разрешения, — передразнила она голос адмирала. — Так что я послала запрос, — она тряхнула тщательно причесанной гривой длинных волос. — Я извещу вас, как только что-нибудь получится.

Хэн мрачно уставился в пол. Они с адмиралом Дарезом Вухтом дважды схлестнулись в первую лее неделю пребывания на Дуро. Адмирал даже не пытался казаться гостеприимным по отношению к беженцам.

Расчет был на то, что йуужань-вонги не обратят внимания на планету, которая и так была почти безжизненной. Комитет, когда подыскивал место, чтобы разместить миллионы беженцев, ударил по рукам с Правящим Домом Дуро, одним из немногих оставшихся местных правительств, которые еще были согласны принимать беженцев. Переселенцы могли бы помочь осваивать поверхность планеты, восстанавливать разрушенную промышленность и взяли бы на себя плантации синтетической пищи, которые все еще кормили население орбитальных городов Дуро. Коренные жители Дуро, которые давно уже все переселились на орбиту, могли бы вернуться домой. Переселенцы с их опытом ведения военных действий, как было доказано, даже могли бы помочь оборонять жизненно важные для Дуро центры торговли и промышленности, включая одну из десяти лучших верфей, уцелевших в Новой Республике.

Но беженцы отнюдь не спешили идти добровольцами в армию в таких количествах, о которых мечтал Вухт.

Под командованием адмирала Вухта находилась система перекрывающихся планетарных щитов, четыре эскадрона истребителей и звездный крейсер Мон Каламари «Поэзия». Вухт предоставил убежище переселенцам только при условии, что орбитальные города будут переоборудованы под производство военной техники. После гибели верфей Фондора Новая Республика начала спешно рассредоточивать производства, опасаясь, что крупные верфи являются слишком уязвимыми целями.

К сожалению, большинство оставшихся военных кораблей Республики было передислоцировано из этого района в систему Ботавуи или за пределы зоны Кореллии. Йакен слышал, что адумари пытались нанести фланговый удар по позициям йуужань-вонгов близ Билбринги. Он надеялся, что это правда.

Йакен стал рассматривать коммуникационную панель, за которой сидела Пиани.

— Какой кабель ведет к Порталу? Мы не можем как-то заставить их послать сигнал быстрее?

Соседнее поселение, Портал, имело защищенный спутниковый канал связи, даже межпланетной, благодаря тому что тут размещалось официальное представительство ВКПБ. Купола были соединены также изолированными волоконными кабелями, но их с большим аппетитом пожирал единственный выживший вид фауны Дуро — жуки-мутанты фефжэ. А для прямой радиосвязи здесь была слишком плотная атмосфера.

Как и следовало ожидать, Пиани отрицательно покачала головой: — Портал выходит на внешнюю связь раз в два дня.

Портал был основан раньше и успел занять приоритетные позиции перед недавно образованными, недостаточно обжитыми еще поселениями. Нам бы такую организованность, подумал Йакен, не в укор отцу. Хэн отдал Поселению Тридцать Два всю душу. Тридцать Второе обслуживало трубопровод, обеспечивавший Портал водой, которую качали из старых пронумерованных шахт. Портал поддерживал коммуникационный кабель и дополнительные пищевые производства Тридцать Второго.

Хэн засунул руки глубоко в карманы и, подняв бровь, внимательно посмотрел на Йакена.

— Не гонишься ли ты за миноками в порхающей ловушке?

— Думаю, нет, — Йакен убрал длинные волосы за уши. — Не хотелось бы тебя беспокоить…

— Мы на войне. Покой нам только снится.

В следующую минуту никто из них не упомянул Чубакку, и Йакен осторожно перевел дух. В эти дни почти каждому пришлось потерять кого-то из близких. У Пиани тоже муж не успел вовремя в столицу Гиндина и опоздал на эвакуационный корабль. В лучшем случае он был уже мертв. Всем сейчас приходилось терпеть.

— Чем я могу помочь? — подполз Ранда.

— Ничем, — отрезал Хэн. Он повернулся к Йакену: — Скажи мне, если это действительно важно. Я посмотрю, что мы сможем подключить на «Соколе», — он кивнул на ворота главного внешнего шлюза купола.

Те из судов конвоя, что поприличнее, были при помощи гигантских краулеров, предназначенных для восстановительных работ, отбуксированы из зоны высадки и припаркованы под пандусами, защищенными от коррозии. Молодежь из клана Меззы только что попалась охране при попытке проникнуть туда. Минуты три Йакен разрывался между беспокойством за Йайну и нежеланием осложнений с администрацией.

— Да, — подтвердил он, виновато взглянув на Пиани, которая тоже принадлежала к клану Меззы и была ненамного старше нарушителей, — это важно.

— Ладно, — Хэн ткнул пальцем в Ранду. — Ты останешься здесь. Дай мне знать, если будут новости с Нал Хутты.

— Можете положиться на меня, капитан, — Ранда стянул бедж с тарелки Пиани и засунул его в рот целиком.

Двенадцать минут спустя Йакен пытался умоститься в кресле второго пилота «Сокола». Хэн хлопнул по древней переборке, но не шутя, как это привык наблюдать Йакен, а раздраженно.

— Эй! — прорычал Хэн. — Металлолом ископаемый! Мне что, до завтра ждать, пока ты запустишь генератор?

«Сокол» неспешно выдал единственный и неповторимый набор вспышек света.

Хэн рухнул в капитанское кресло и щелкнул парой-тройкой переключателей.

— Дадим ему пару минут, чтоб врубился.

— Хорошо, — согласился Йакен. На языке вертелось «известное дело», но он понимающе сдержался. Хэн уже достаточно оправился после гибели Чубакки, чтобы кое-что переделать на «Соколе»: поставил газоочистители получше, внешнюю обшивку перекрасил в матово-черный цвет, при виде которого Чубакка бы взвыл. Но он так и не заменил кресло второго пилота. Йакена, когда он бывал на борту, всегда немного нервировала канонизированная груда хлама.

Йакен обратил внимание на связку проводов, торчащую из полуразобранной переборки. Хэн и Дрома выбирались сюда и раньше. Хэн называл это «ковырянием», а Дрома — «лечением».

Они молча ждали. В памяти Йакена всплыли недели, когда беда Хэна подкосила их всех. Он вспомнил бар, в котором Хэн пытался залить горе. Вспомнил ту самую страшную ночь, когда Хэн сказал Лейе такие слова, которые вообще никогда не следовало говорить и которые очень трудно стереть из памяти. Йакен никогда не упоминал об этом при маме. Наверное, она надеялась, что он все забыл.

Йакен сомневался, что отец помнит свои слова. И надеялся, что и маме какнибудь удастся их забыть.

Боль — это не всегда плохо, как ни странно. Йакен почти хотел, чтобы боль Йайны снова ворвалась в его сознание, По крайней мере, это означало бы, что она жива.

Через несколько минут они все будут знать точно.

Сложная последовательность гудков огласила кабину — пришло подтверждение вызова. Хэн щелкнул по плитке на переборке.

— Говорит Соло, на борту «Тысячелетнего Сокола». Вызываю Корускант, вооруженные силы Новой Республики. Дайте офис полковника Дарклайтера.

Они ждали дальше.

— Йакен, — мягко сказал Хэн, — почему ты боишься использовать Силу? Два года назад ты пылал энтузиазмом не меньше Анакина. С тех пор как ты здесь, я не разу не видел, чтобы ты занимался.

Йакен сжал руки на подлокотниках кресла Чубакки.

— Это нелегко объяснить, — пробормотал он.

Отец вовсе не критиковал его позицию. Он просто не мог понять. С самого начала он говорил, что будет рад, если Йакен станет помогать ему. Но Йакен, будучи вне большой драки, неотвратимо отрывался и отставал от своих братьевджедаев.

— Попытайся, — Хэн настойчиво посмотрел на него.

Йакен рассказывал отцу, что произошло на Балансире. Мощный гиперпространственный отражатель и гравитационная ловушка откликнулись на воздействие Анакина, все получилось. Балансир снова ожил, как это уже случилось однажды.

И в этот момент флот йуужань-вонгов — который Новая Республика хотела заманить в ловушку у Балансира — вышел из гиперпространства почему-то вблизи Фондора.

Двоюродный брат Хэна Тракан Сал-Соло был убежден, что мощный отражатель Балансира необходимо использовать как наступательное оружие. Он пытался заставить Анакина нанести удар по йуужань-вонгам через огромное расстояние, разделявшее системы.

Йакен умолял брата не делать этого. Этот выстрел мог оказаться величайшим злом.

Анакин внял доводам Йакена. В тот момент братьев объединяло ощущение, что они все делают правильно.

А потом управление захватил Тракан. Он разгромил силы йуужань-вонгов и заодно погубил каждого десятого из доблестной флотилии, которую хапаны послали на помощь Новой Республике благодаря дипломатическим усилиям Лейи Органы Соло. Йуужань-вонги отступили, уцелевшие хапаны вернулись домой, а Тракан Сал-Соло пожинал лавры героя.

« Если бы я тогда выстрелил, хапаны остались бы живы», — настаивал Анакин. Йакен почти неделю не хотел признавать его правоту. Потом сомнения проникли к нему в душу. Может быть, Анакин действительно мог совершить все это? Уничтожить чужаков, уберечь хапанов, спасти Фондор?

Когда, в какой момент жесткая самозащита переходит в ту жестокость, что запретна для джедаев?

Захватив с собой только лазерный меч, Йакен улетел с Корусканта на Дуро. Раз он не может сражаться в одних рядах с дядей Люком и другими, он, по крайней мере, поможет отцу решать проблемы беженцев.

Теперь нет сомнений, что он выбрал верный путь.

— Я только знаю, что нельзя победить Тьму при помощи Тьмы, — ответил он отцу. Сообразив, что сама по себе эта фраза ничего не объясняет, он попытался снова. — Быть может, джедаи пытаются бороться с насилием при помощи насилия. Иногда мне кажется, что чем больше ты борешься со злом, тем больше ты усиливаешь его.

Хэн Соло открыл было рот, чтобы возразить, но Йакен продолжал: — Для нас это разные вещи, — настаивал он. — Если мы используем Силу во зло, это может привести во Тьму. Но где та грань, за которой применение силы становится насилием? Ее ведь нельзя провести четко…

Сигнал вызова оборвал его.

— Разбойный эскадрон, — раздался в кабине звонкий голосок. — Офис полковника Дарклайтера. Капитан Соло, это вы? Мы как раз пытались связаться с вами.

— Угу, это я. Мы хотели узнать, как Йайна?

— Доброго времени суток, между прочим, — ответил голос. — Говорит майор Харфиз. «Крестокрыл» Йайны был уничтожен в бою. Ей пришлось эвакуироваться. Пилот парного истребителя подобрал ее.

— Ранения?

— Ноги, грудная клетка. Ей лучше полежать в бакте.

Хэн хмыкнул, а Йакен вздохнул с облегчением.

— Ее скафандр выдержал, — продолжал майор, — но она находилась слишком близко к атакуемому крейсеру, когда у него взорвался двигатель. Она попала под массированное воздействие излучения.

У Йакена кровь застыла в жилах.

— Она выживет?

Хэн эхом повторил его вопрос в микрофон.

Майор замялся.

— Насколько мы можем судить по накопленному опыту — да. Мы проинформируем вас, как только что-нибудь станет известно. Мы пытаемся связаться с ее матерью. Лейя с вами?

— Разве она не вернулась на Корускант?

— Нет, капитан. ВКПБ, кажется, потерял ее из виду…

— Потерял из виду? — саркастически повторил Хэн. — Извините, тут я ничем вам помочь не могу.

Йакен дернулся к консоли.

— Я могу задержаться здесь, — предложил он. — Попытаюсь найти ее.

Хэн смотрел куда-то сквозь него.

— Конечно, — кивнул он. — Валяй.

Боль в его голосе заставила Йакена снова вспомнить о размолвке родителей.

Лейя Органа Соло вглядывалась в темный угол, где застыл тенью ее юный телохранитель, Басбакхан. Она не принимала участия в проектах планетарного масштаба с самого… как там бишь звали родной мир Басбакхана? Хоногр?

Она сидела во главе длинного стола из искусственного дерева в окружении ученых мужей. Ученые мужи ссорились. Долго и со вкусом. Больше всего на свете ей хотелось уронить голову на руки, закрыть глаза и заткнуть уши. И сидеть так, пока они не прекратят закатывать сцены и впадать в детство.

Что Дуро делает с людьми…

Но пока Фей'лиа мертвой хваткой держит бразды правления на Корусканте, ей остался только этот единственный способ продолжать укреплять Новую Республику, защищать репутацию джедаев и изматывать себя так, чтобы вечером, когда падаешь в койку, уже не было сил думать о собственной разбитой семье. Весь год она моталась из конца в конец Галактики, хватаясь за любую административную или дипломатическую работу, какую бы Совету Новой Республики ни вздумалось взвалить на нее.

Несмотря на то что она устала до потери сознания, этот проект на Дуро мог стать самым значительным из всех, в которых ей приходилось принимать участие. Перестройка целого мира в эти жуткие времена была бы огромным достижением.

Специалист по реконструктивной метеорологии грохнула кулаком по столу.

— Слушайте, — прорычала она, сверля взглядом грузную и покрытую мехом тушу тальца, сидевшего напротив нее. — Была масса веских при чин устанавливать наши купола в засушливой области. Самые ядовитые токсины содержатся в осадках. Любое поселение, расположенное во влажном поясе, как Тридцать Второе например, будет абсолютно непригодно для многопольного земледелия, но зато идеально подходит для водоочистительных работ. Если мы попытаемся изменить схему ветров, мы вызовем экологическую катастрофу!

— Да заметит ли ее кто-нибудь вообще, эту катастрофу? — тальц сидел, прикрыв нижнюю пару больших глаз, а его маленькие верхние глазки изредка помаргивали. — Для многопольного земледелия воды нужно больше, чем вам кажется… — он чуть не опрокинул стол на Лейю. — Ни здесь, ни в других районах мы не можем рассчитывать на грунтовые воды. Они насыщены растворенными токсинами, и поднять их к поверхности будет стоить недешево.

— Да, кстати… — Хо'Дин-агроном держал свои зеленоватые руки на столешнице, его ноги едва умещались под столом. — Я бы попросил выделить Четвертый сектор под заболачивание. У меня в разработке несколько видов овощных секций…

— Уважаемый коллега, я глубоко извиняюсь, — вступил агроном, специализирующийся на злаковых культурах. — Но Четвертый сектор планировалось отдать под злаки!

— А где Крие'Ар? — метеоролог Сидрис Колб задала вопрос, который давно вертелся у Лейи на языке. Доктор Дассид Крие'Ар пропустил почти все еженедельные совещания.

Нет, его трудно винить, подумала Лейя, глядя, как Хо'Дин возвращает деку с еженедельным отчетом ее помощнице, Аббеле Олдсонг. На каждом совещании все они загружали отчеты о ходе текущих исследований в административную базу данных Лейи. Крие'Ар, агроном-генетик, посылал отчеты в отдельной деке.

Но Лейе приходилось встречать множество куда более эксцентричных людей, У гениев это в порядке вещей — они не только в своем любимом деле отличаются оригинальностью мышления, что позволяет им совершать открытия и прочие великие деяния, но и по жизни чудаковаты. Чего стоил хотя бы ледоруб-интель Закариш Cент…

Нет, ну это ж как надо было воодушевиться идеей создания нового дома для беженцев, потерявших все, кроме самой жизни (и рисковавших потерять и ее тоже), чтобы согласиться быть по средником между шайкой постоянно грызущихся между собой ученых и оставшимся на Корусканте ВКПБ! Исследователи чувствовали себя гораздо лучше в своих лабораториях — в одиночестве или с парой лаборантов. Там им самое место.

Она не поставила своего имени под последним отчетом. Слишком устала иметь дело с новым поколением столичных бюрократов, с их плохо скрываемым пренебрежительным отношением. Если им будет по настоящему нужно, они ее найдут.

К работе группы Крие'Ара придраться было трудно. Они были по настоящему преданы своему делу. Наиболее серьезным их достижением в сотрудничестве с выдающимся микробиологом доктором Вилливолтом была бактериальная среда, пригодная к ферментной обработке ядовитых вод, которые откачивали из заболоченных областей. После того как этим составом обработали развалины фабрик времен Имперских войн, от них остался только плодородный слой почвы и газ, который можно было использовать в качестве горючего.

Под руководством Крие'Ара беженцы разливали местный дюракрит в полученные от ВКПБ формы, дробя сектора побежденных Порталом ядовитых болот. Они создали шесть миниэкосистем, очистили шесть квадратных участков болот, добавили удобрений и создали на Дуро первую пашню, с тех пор как его жители покинули поверхность планеты.

Ничего удивительного, что у Крие'Ара просто не было времени ходить на совещания. Наверное, он устал от бюрократии не меньше, чем сама Лейя. Ей удалось выбить увесистый бюджет для ВКПБ из Совета Новой Республики — как плату за то, что ей пришлось слетать в сектор Хапана, — и умолять их оказать военную помощь Республике. Это была ее личная компенсация за трагедию у Балансира.

Не надо об этом думать. В этом нет ее вины. На самом деле в этом нет даже вины Тракана. Никто не мог предположить, что флот Хапана будет разбит.

Все упиралось в проблемы со связью. То, что два поселения не могут просто поддерживать сохранность соединяющего их кабеля, доводило ее до отчаяния. Ну как можно управлять проектом восстановления экологии целой планеты, проектом, символизирующим возрождение из пепла, когда ни одно поселение не может отправлять регулярные доклады ученым-разработчикам?

— На самом деле, — убеждал агроном биолога, — нам нужна культура бактерий, которая переваривала бы частицы атмосферы. Тогда мы сможем разобрать купола и спуститься на поверхность!

— Действительно, — сухо согласилась Лейя. — Пока мы разбросаны, мы превосходная мишень для снайперов йуужань-вонгов.

Кустистые брови агронома взлетели на лоб.

Лейя давно заметила, что эти ученые имели обыкновение так глубоко погружаться в работу над собственным проектом, что начисто забывали о том, что творится в Галактике, пока они колдуют над пробирками.

Аббела Олдсонг наконец закончила собирать отчеты, поправила уютную нежноголубую шаль и передала данные Лейе. Лейя бегло просмотрела информацию на экране, сохранила отчеты у себя, и вернула деки обратно. Как обычно, Крие'Ар прислал самый большой файл. Все это войдет в ее еженедельный пинок под зад Комитету. Она кивнула помощнице, которая поспешила раздать деки их владельцам.

— Спасибо, что нашли в своем расписании время для нашего совещания. Не забывайте, — добавила она, стремясь, чтобы серьезность положения дошла до ее ученых коллег, — что усугубление наших внутренних противоречий не только замедляет работу и отдаляет конечный результат, но и впустую истощает ресурсы, которые выделил Комитет.

Портал и Тридцать Второе уже вовсю усугубляли противоречия, перехватывая друг у друга корабли с грузами всеми возможными способами.

— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещала она управляющему по сельскому хозяйству, — чтобы раздобыть вам грузовик этих химикатов.

— Спасибо, — поблагодарил Ай Коенес, тальц, тщательно фокусируя один из своих огромных глаз на метеорологе Колбе.

Лейя вышла из здания исследовательского центра — элегантной сборной конструкции, которую привез сюда Комитет. Ее собственный офис располагался в цилиндрическом административном комплексе, строго на юге. До него еще шагать и шагать. Ей хотелось пройтись и подумать. Басбакхан шел, соблюдая дистанцию, радуясь, что принцесса Органа Соло не обращает на него внимания. Так он мог сосредоточиться на долге воина-защитника. Лейя зашагала по улице гордо именуемой Главной.

Портал воздвигли на руинах Тайаны, древнего шахтерского центра Дуро. Под свежеотстроенными хибарами беженцев проходили два пласта породы — один относительно мягкий, а второй исключительной твердости. Лейя рассчитывала перестроить старые шахты, чтобы использовать их как убежища на случай повреждения купола или других неприятностей. Комитет выслал две громадные неуклюжие камнежевательных машины и обещал ей еще и буровой лазер последнего поколения.

Если остановиться и прислушиться, слышно, как гигантские механические монстры жуют камень.

Жуют… Чуют… Чуи…

Каждый раз, когда она думала о любимом вуки, словно когтистая лапа сжимала ее сердце. Нахмурившись, она продолжала шагать по улице с гордым названием Главная. Каждый раз, когда что-нибудь напоминало ей о Чуи, она не могла укрыться от тоски. Немудрено, что падающая луна погубила целую планету. Хорошо, что у Дуро нет лун. Зато есть орбитальные станции…

Открытый с торцов ангар слева вмещал основные строительные механизмы, которые использовались при внешних проектах и строительстве нового жилья.

Жилье! Ее же предупреждали, что ожидается огромный наплыв фаллиенов и родианцев.

Только бы не в Портал! Этот демографический взрыв может обернуться взрывом недовольства. Поселения буйно росли вдоль экватора планеты. Они теснились, как детеныши ворсов под крылышком орбитальных городов, под защитой их планетарных щитов.

Позади ремонтно-строительного ангара стояло несколько зданий из дюракритовых блоков — изобретение ее инженеров: местный цемент смешивали с болотной травой, пропитанной антитоксином, и высушивали при высокой температуре. Еще дальше гидропонный комплекс вовсю благоухал органическими удобрениями.

Она вошла в административный комплекс через северный подъезд. Преодолела лестничный пролет, огибающий световую шахту здания. Домашний дроид-уборщик У2Ц1, тихо жужжа, усердно выметал труху, вечно сыплющуюся из дюракрита. Этот дом, высотой в два этажа плюс фундамент, построили на месте резиденции Комитета, перед тем как ушли большие корабли.

Неужели это было всего девять недель назад? Лейя прошла в скудно обставленную комнату, что служила ей одновременно офисом и квартирой. У северного окна с видом на исследовательский центр и строительный ангар громоздилась массивная панель связи с ВКПБ. Посторонний посетитель мог бы удивиться паре антикварных подсвечников. «Не хочется прожечь нашу палатку», — объяснили Лейе, и она согласилась сохранить эту семейную реликвию, пока беженцы не получат постоянное жилье в новом Органа-Комплексе, который она рассчитывала построить в ближайшее время.

Вдоль левой стены стояла койка и кухонный автомат. Освежитель воздуха был включен на полную мощность.

Что-то сильно и противно пахло. Ц-ЗПО топтался у кухонного агрегата.

Его голова печально покачивалась на шарнирах.

— Добрый вечер, госпожа Лейя. Я очень извиняюсь. Час назад это было бы гораздо вкуснее…

— Ничего, Ц-ЗПО, — сдержалась Лейя, садясь за стол. — Я поем сейчас, пока хуже не стало.

Что бы это ни было — котлеты из растительного белка с гарниром из местной зелени, переваренной нынче до состояния отвратительной пасты, — возможно, это и было когда-то вкусно. Она промычала нечто одобрительное ради Ц-ЗПО. Он не виноват, его кулинарная программа в порядке. Это ее совещание продлилось слишком долго.

Дроид отправился на свое обычное рабочее место за маршрутной панелью и приступил к сортировке прибывших продовольственных грузов и проверке графиков дежурств. Он мог работать так ночи напролет.

— Госпожа Лейя, можно я спрошу?

Лейя пыталась разжевать кусок чего-то резинового.

— Давай, Ц-ЗПО.

— Если вы позволите задать вам личный вопрос… — дроид снова замолчал на полуслове.

Но Лейя, кажется, догадывалась, о чем пойдет речь.

— Вполне возможно, — сказала она, — что капитан Соло не станет принимать участие в наших делах. Я думала, он объявится лично или хотя бы выйдет на связь, но до сих пор…

Она подавилась куском суррогатного мяса.

— Последний раз, когда он звонил, он еще не знал, куда собирается отправиться.

Она уставилась на полированный корпус дроида. Это не отметина ли коррозии у него на плече? Она несколько раз посылала его за пределы купола, радуясь, что у нее есть помощник, который не нуждается в воздухе для дыхания.

Вонючий воздух Дуро не был ядовитым для большинства видов живых существ, но за последние несколько десятилетий атмосфера сильно испортилась, и работать снаружи без респиратора было почти невозможно. У большинства вошло в привычку носить маску.

— Почему ты спрашиваешь? Хэн не слишком-то церемонился с тобой все эти годы…

Ц-ЗПО беспомощно опустил руки.

— Недавно у меня был повод гордиться нашим знакомством. Я с удивлением узнал, что мои собратья-дроиды на Руане чествовали его почти как настоящего героя.

— Что ты сказал, Ц-ЗПО? — Лейя подалась вперед. Хэн — герой дроидов? — Откуда ты знаешь?

— Когда мы вернулись на Корускант, — Ц-ЗПО взволнованно взмахнул руками, — эта история вовсю обсуждалась в ГолоСети. Вы, наверное, пропустили ее, потому что были несколько перегружены работой… На Руане несколько тысяч дроидов устроили демонстрации против режима Саллиша Ага, который хотел деактивировать их…

— Я помню этот случай, — перебила его Лейя, — хотя и не слишком хорошо. Что-то насчет дроидов, которых хотели отключить, чтобы смилостивить йуужаньвонгов, если те доберутся до Руана. Было ясно, что Руан не собирается сопротивляться захватчикам.

— В комментариях, — продолжал Ц-ЗПО, — я наткнулся на упоминание о человеке, которого дроиды звали «Долгожданным» и «Теплокровным». Предполагалось, что он придет и поможет им. Когда уже казалось, что все было кончено, капитан Соло спас их от демонтажа, который им грозил. Мы тогда так закрутились с делами, что я забыл упомянуть…

— Благие небеса! — вздохнула Лейя. — О чем он только думал?

Как бы ей хотелось ткнуть его носом в эту байку!

Нет, на самом деле ей просто хотелось увидеть его нос поближе. Прошло так много времени…

Означает ли его долгое молчание, что враг нашел его? Но ведь с ним Дрома. .. Похоже, он просто не хочет ее видеть.

Если он погиб и те ядовитые издевки останутся последним, что они сказали друг другу, она не простит себе этого до конца жизни. Она чуть было не поддалась искушению потянуться к нему Силой.

Нет. Ведь может быть так, что он сейчас по другую сторону Внешних территорий. Если она попытается и ничего не найдет, будет только страшнее. Она молча доела ужин и собрала тарелки, чтобы ЦЗПО бросил их в переработку.

— Что бы ни случилось, я позабочусь о тебе, — сказала она. — Ты мне нужен, Ц-ЗПО.

Она сердито уставилась в отчеты. Прежде чем лечь спать, ей надо было еще разобраться со вспомогательной камнедробилкой, убедиться, что Аббела отослала ее еженедельный доклад на главный орбитальный город Дуро, Ббурру, и ответить на их запрос относительно переноса сроков орбитальных стартов. И еще была пекарня Портала, которая до сих пор не работала. Пекари запросили партию соли и сахарозы в ожидании урожая зерновых. Руан выслал излишки урожая проса этого года в качестве жеста доброй воли — прежде чем захлопнуть дверь перед носом беженцев.

Да еще Комитет никак не может прислать этот несчастный буровой лазер.

Неудивительно, что у нее не было времени искать Хэна. Она бы отдала все, чтобы увидеть его, чтобы все стало как прежде, до несчастья, что разлучило их. Он сильно изменился с тех пор, как она его встретила. Тогда это был негодяй, разбойник с большой дороги. Он стал умнее и старше, но не потерял ни блеска в глазах, ни кривой усмешки — пока не случилась беда с Чуи. Внезапно он снова стал безбашенным Хэном. Хэном с друзьями-бродягами. Хулиганом, которого она легко могла терпеть. Он ей даже нравился таким. Хорошо, — призналась она себе, — я обожаю этого хулигана. За все эти годы он научился сбрасывать свою броню, позволять ей увидеть мельком его настоящее лицо — романтика и идеалиста, скрывающееся под маской разбойника и раздолбая. Ему нужно было тепло, нужно, чтобы было куда возвращаться.

И годы научили ее дарить ему это тепло. Она любила обе его личины — странствующего рыцаря и разбойника. Но сейчас придется ждать. Ждать, когда он сам придет к ней. Нельзя же, в самом деле, цацкаться со взрослым мужчиной, как с младенцем. Он придет.

По крайней мере, он оказался замешанным в освобождении ринов. В отличие от Хэна, Лейя всегда старалась следить за новостями. То, что он связан с ринами — это хороший знак. Возможно, он постепенно приходит в себя.

Спустя четыре часа она распустила гриву своих волос и рухнула в постель. Что я здесь делаю? пронеслось у нее в мозгу. Жизнь в компании одного только Аренда-секретаря (Басбакхан и Олмахк спали на лестнице) заставляла ее чувствовать, что непрерывно, с каждым днем она все больше и больше забывает что-то очень важное. Нет, в самом деле, как удачно, что она слишком устала, что волноваться… слишком устала… очень слишком… совсем слишком… слишком волновалась… ну, в общем, устала… о нем… о детях…

Последней мыслью было: «Мне действительно стоит попробовать дотянуться к ним Силой. Сколько дней это длится?»